Николай Леонов. Бриллиантовая пуля

   – Не поверите – сам попросился. Ну, рассудите, где бы я еще генерала получил? Так и служил бы в полковниках до самой пенсии. А тут новоленского начальника управления как раз сняли, место освободилось, а наплыва желающих сюда ехать как-то не оказалось. Вот я и подсуетился! Жена, как узнала, так в крик кричала, а потом посидела, подумала, и желание стать генеральшей перевесило. А сейчас ничего, освоилась уже.
   – Да, чай у вас действительно знатный, – похвалил Лев Иванович. – Не такой уж я его ценитель, но подобного никогда не пробовал.
   – Так я же говорил, что он настоящий, – довольно усмехнулся генерал.
   – Я, с вашего позволения, похожу немного, чтобы ноги размять, а то из самолета в самолет, они совсем затекли, – сказал Гуров.
   – Да бога ради! – ответил генерал.
   Лев Иванович начал прохаживаться по кабинету, потом остановился у письменного стола Тарасова и кивнул на стоявшую на нем большую фотографию, на которой были сняты, прижавшись щеками, смеющиеся женщина и девушка:
   – Генеральша и генеральская дочка?
   – Они самые, – гордо подтвердил Тарасов. – Дочка в Благовещенске учится. Поздняя она у нас, выстраданная! Сколько лет моя супруга лечилась, прежде чем ее родила. Дочка хотела в Москву ехать, да я запретил. Вы уж меня простите, москвичи, но город ваш для молоденькой домашней девочки не годится – уж очень там много соблазнов и соблазнителей.
   – Ну, Благовещенск на женский монастырь тоже не особо тянет, – возразил Крячко.
   – Зато намного ближе, вот мы с матерью туда каждый месяц к ней и наведываемся: месяц – она, месяц – я. И проверить, все ли в порядке, и деньжат подбросить, и вещи привезти какие-нибудь. А в Москву не наскачешься! У меня, грех жаловаться, оклад приличный, но ведь и цены на самолет тоже немаленькие.
   Еще немного походив по кабинету, Гуров сел за стол, где Стас, наложив себе полную тарелку всего понемногу, уже уплетал за обе щеки, и тоже начал есть.
   – А за что предыдущего начальника сняли? – поинтересовался Крячко.
   – Это вот Тимофей расскажет, потому что я подробностей не знаю.
   – Вы кушайте, товарищи полковники, а я вас в курс дела введу, – охотно согласился Кравцов, откладывая вилку.
   – Капитан! Я думаю, будет гораздо лучше, если мы все будем обращаться друг к другу по имени-отчеству, – предложил Гуров. – Не возражаете, Юрий Петрович?
   – Конечно, нет, – согласился тот.
   – В общем, дело так было, – начал свое повествование Кравцов. – Потапыч для всех нас, местных, бог и царь!
   – Это, как я понимаю, Михаил Михайлович? – уточнил Гуров.
   – Ну да! Только вы не подумайте, что это от пренебрежения какого-нибудь его так зовут! Исключительно из уважения! Если бы не он, то мы так бы и остались сидеть в… Не к столу будет сказано, но вы сами понимаете, в чем. Это же при нем наша область по-настоящему зажила, а до него черт-те что было: на всю область один его завод и куча артелей. А у нас ведь чего только нет! Только осваивать все это денег у государства не хватало, и были мы дотационной областью. А в конце восьмидесятых все у нас стало рушиться, после того, как некоторые…
   – Что-то ты уж очень издалека начал, – строго заметил Тарасов, видимо решив, что его подчиненный сейчас много лишнего наговорить может.
   – Извините, товарищ генерал, увлекся, – тут же поправился Кравцов. – В общем, Потапыч и своему заводу рухнуть не дал, и всех, кого только можно было, под свое крыло взял. И хоть жилось тогда нелегко и решения он принимал очень жесткие, но постоянно с народом разговаривал, по цехам ходил и объяснял, отчего, почему и зачем делает. Да и на улице к нему люди часто подходили, а он никого не чурался, от ответов не увиливал. Вот и получилось, что народ сам ему предложил нашим губернатором стать, и он согласился. Подобрал достойную команду, и начали они постепенно осваивать все, что разведано уже было, да применения не нашло. У нас сейчас все свое! И нефть, и газ, и уголь, и руды всякие, и цветные металлы. О золоте и алмазах я и не говорю, как и о лесе с пушниной – Сибирь всегда ими славилась. Все это уже освоено, люди работают и зарплату получают такую, которая, прошу прощения, Москве вашей и не снилась!
   В этот момент раздался стук в дверь – причем явно ногой, и Кравцов бросился ее открывать. В кабинет, держа в руках поставленные друг на друга полные подносы, вошла пожилая женщина в белоснежном поварском колпаке и таком же халате. Капитан стал ей помогать расставлять все на столе, а она добродушно приговаривала:
   – Кушайте, гости дорогие! Все свое, все здешнее! Чистенькое, без всяких нитратов и прочей гадости. По тарелкам-то вы уж сами все себе разложите, кто сколько захочет, а как съедите, я еще принесу!
   В результате на столе оказалась огромная сковорода жаренной с луком картошки, посыпанной свежей зеленью, еще одна сковорода с домашними, пахнувшими чесноком котлетами, в большой плошке горой высился салат из свежих помидоров с огурцами и зеленым луком под шапкой густющей сметаны, а в отдельных тарелках лежали соленые помидоры, огурцы, грибы, квашеная капуста и еще что-то непонятное, но очень вкусно пахнувшее.
   – Что значит «все свое, здешнее»? – удивился Стас.
   – Газ, – кратко ответил генерал. – У нас вся область на нем живет. Есть здесь один предприниматель, который целый городок под Новоленском выстроил, но там из домов – только общежития, а все остальное – теплицы и оранжереи. Так что у нас действительно все свое.
   – И лимоны с апельсинами тоже? – недоверчиво спросил Гуров.
   – Да, а еще мандарины, – подтвердил Тарасов. – И все это в свободной продаже в любом магазине, а излишки – в соседние регионы уходят.
   – Ну, при ваших зарплатах… – начал было Крячко, но Кравцов не дал ему продолжить:
   – Станислав Васильевич! Зарплата ни при чем! Цены низкие! У нас и коммуналка копейки стоит!
   – Ну, не копейки, – поправил его генерал. – Но за квартиру мы платим деньги действительно смешные, по сравнению с остальными в нашем регионе, конечно, а все потому, что попутный газ очищаем, а не сжигаем его, как в других местах. На нем-то все и держится: и ТЭЦ, и электростанция, и все остальное. Да и бензин у нас дешевый. А все прочее на уровне хорошего современного города. Потому-то весь город после покушения на губернатора и вздыбился. Беспорядков у нас нет… Пока нет, – уточнил он. – Но, если мы в этом деле быстро не разберемся, возможны варианты.
   – В одном Зазеркалье я уже побывал, а теперь попал в другое, – покачал головой Гуров.
   В этот момент он вспомнил о Чернореченске, где расследовал дело о покушении на мэра, местного отца-благодетеля, о том, как по всей области митинги проходили, как в церквах молебны за его здравие служили, а потом оказалось, что сволочью он был распоследней. Конечно, после рассказа Андрея Сергеевича о своем зяте о Косолапове думать так не хотелось, но как знать, может, и придется.
   – Вы кушайте, пока не остыло, – начал потчевать гостей Тарасов. – А если кто под горячее желает… – и он выразительно посмотрел на стоявший у стены старинный шкаф, намекая на то, что у него там припрятано кое-что спиртное.
   – Пока воздержимся, – ответил за них обоих Крячко. – Работать же еще!
   Гуров посмотрел на все это изобилие и, махнув рукой, горестно вздохнул:
   – Да пропади оно все пропадом! – и полез в карман за таблетками, с которыми с некоторых пор не расставался.
   – Лева, может, не надо, – попытался остановить его Крячко.
   – Однова живем! – отмахнулся от него Гуров.
   – У-у-у, Лев Иванович! – сочувственно протянул Тарасов.
   – Увы, Юрий Петрович! – развел тот руками и запил таблетки остывшим чаем.
   – Да, наша клятая работа ни для кого бесследно не проходит, – вздохнул генерал. – Ну, бог даст – обойдется!
   Наложив себе от души на тарелку картошки и выбрав котлету порумянее, Лев Иванович начал есть, тихонько, но совершенно искренне постанывая от удовольствия – Семеновна была поварихой от бога. А вот Крячко смотрел на друга с неприкрытой тревогой и, встретив взгляд генерала, удрученно покачал головой, а потом напомнил капитану:
   – Так, что там дальше с начальником управления было?
   – А-а-а! – спохватился Кравцов. – Извините, отвлекся. Ну, в общем, когда мы по-настоящему на ноги встали, то есть все у нас заработало, деньги хорошие пошли, люди зажили, как люди… Тут, в общем… – он замялся. – Ну, губернатора нашего, Потапыча то есть, решили снять, а на это место другого человека поставить. Потапыч ведь грабить область не давал, сколько положено, Москве отдавал, а все остальное – извини-подвинься. Пришлых всяких на порог не пускал, а охотников много нашлось! И из Москвы, и из Питера приезжать стали. Небось золотые горы ему обещали, откаты, подкаты да взятки разные, да только Потапыч не берет! Ему эта область родная, он тут всех пусть не по имени-отчеству, так хоть в лицо знает. Только где были все эти дельцы, когда мы область поднимали? По столицам отсиживались! А тут слетелись на все готовенькое!
   – Естественно, – поддержал его Крячко. – В девяностые готовых предприятий было пруд пруди, бери – не хочу, причем за гроши. Кто бы в то время стал с производством связываться? Деньги вкладывать? Тем более в вашем регионе, где не каждый человек выдержит? А когда другие люди все уже создали, появились желающие все это отнять.
   – Правильно говорите, Станислав Васильевич! – охотно согласился с ним капитан. – Вот Москва и решила Потапыча снять и поставить такого, кто не своим умом, а их жить будет, во всем соглашаться и не перечить. Да только Потапыча, видать, предупредил кто-то, а может, сам понял, откуда ветер дует, и приготовился он. Точнее, они все, кто вместе область поднимал. Я в этих делах мало что понимаю, но только в области у нас ничего государственного не осталось, все в частных руках.
   – Так не бывает, – возразил ему Гуров. – Все равно какая-то часть акций должна принадлежать государству.
   – Ну, я же предупредил, что мало что понимаю, – виновато пожал плечами Кравцов. – Знаю только, что наши отцы города свои головные офисы в другие регионы перевели, у нас тут с налогового учета снялись, а там встали, да еще и счета свои в местном банке закрыли. А Потапыч все деньги, что у областной администрации были, быстро на разные нужды пустил, и там почти ничего не осталось.
   – Очень действенный способ – бить по карману, – заметил Лев Иванович.
   – Вот-вот! – покивал ему Кравцов. – В общем, приехал сюда этот мальчишка…
   – В розовых штанишках, – не удержался Тарасов. – Кажется, так их Примаков назвал?
   – Да это вроде Черномырдин был? – начал припоминать Крячко.
   – Какая разница! – махнул рукой Гуров. – Главное, что суть верно схвачена, – и обратился к Кравцову: – Ну, Тимофей? Приехал он и что?
   – Да не один приехал, а со своими людьми. А только где им жить, если гостиница в городе всего одна, и хозяин ее на ремонт поставил.
   – Один из отцов города? – понял Лев Иванович.
   – Ну да! – охотно подтвердил Тимофей. – У него вся бытовуха! То есть бытовка! Нет!.. В общем, все бытовое обслуживание. Он и ресторан закрыл, и пельменные, и бани, и все прачечные с химчистками… короче, все, что ему принадлежало, а работников в оплачиваемые отпуска отправил. Ну, и куда было пришлым из аэропорта деваться? Ни побриться, ни умыться, ни в туалет сходить. Решили они тогда квартиры в городе снять, а люди-то уже предупреждены были, вот им никто и не сдавал! Так они в областной администрации на стульях спали. Ходили, как бомжи! Мятые, грязные! Злые, как черти! Но терпели!
   – Так когда впереди хорошие деньги маячат, чего ж не потерпеть? – усмехнулся Стас.
   – А Потапыч дела передает, но не торопится – куда ему спешить? Тут и холода подоспели! – посмеиваясь, продолжал Кравцов. – А все теплые вещи из магазинов как корова языком слизала. Пришлые-то на это никак не рассчитывали! Вот вы, Лев Иванович, душевно вас прошу, не обижайтесь, но поняли, что даже самая распрекрасная дубленка не по нашим морозам, а у них-то и этого не было – на что уж надеялись, не знаю. А на ТЭЦ нашей очень не вовремя авария случилась. Для нас, сибиряков, десять градусов в доме – нормально, особенно когда знаешь, что это для дела надо. Мы-то и снегом умоемся, да и частных домов со своими банями у нас в городе большинство, всегда найдется где помыться, а им-то каково?
   – Саботажники! – не выдержав, рассмеялся Гуров.
   – Вот именно! – охотно согласился с ним капитан. – И сновали они по городу голодные, холодные и грязные! В куртейках своих, рыбьим мехом подбитых, да ботиночках, в которых только в машине и ездить! Да, забыл сказать! У нас же еще и с бензином перебои начались! Так что машины служебные по гаражам загрустили.
   – Ну, и чем дело кончилось? – поторопил Кравцова Стас.
   – И наступил великий день! – торжественным и напевным тоном древнерусского баяна проговорил Тимофей. – Созвал Потапыч то, что раньше называлось партхозактивом. И были там все, так что я подробности от верных людей хорошо знаю.
   – Подожди, в каком году это было? – спросил Лев Иванович.
   – Гу-у-уров! – укоризненно протянул Крячко, недовольный тем, что его друг перебил капитана и сбил тому нужный настрой. – Какую песню испортил!
   – Осенью 2008-го, – ответил Гурову нимало не смутившийся Кравцов. – То есть это, по-вашему, осень была, а у нас уже зима вовсю хозяйничала, – и продолжил: – Потапыч народу разъяснил, что Москва его работой недовольна и вот прислала ему на замену своего человека – он хитрить не умеет, говорит всегда то, что думает. Представил он этого «розовоштанного», а у того рожа до того победоносная была, что аж противно, и принялся он все, что Потапычем было сделано, хаять. И освоено все не так! И деньги из областного бюджета непонятно куда потрачены! И предприниматели от такого его бездарного руководства разбежались кто куда! И все в этом духе! А потом начал планами делиться, что и как он будет обустраивать, на что деньги тратить и так далее. Выслушали его люди в полном молчании, а потом поднялся Романов… Есть тут у нас один такой из отцов города, у него лес, лесопереработка, пушнина, то есть зверофермы, да и весь поселок Тепличный ему принадлежит.
   – То есть тот, где теплицы и оранжереи? – уточнил Лев Иванович.
   – Да, только у него еще много чего есть, но это основное, – кивнул Кравцов. – Встал он, значит, и говорит, а откуда, мол, деньги на все эти новшества возьмете? Тот ему отвечает, что налоговые поступления будут, да еще Москва поможет. Романов – ему: а какие налоги, если в области уже ничего не осталось? И с какой стати Москва нам помогать будет, если мы уже давно из дотационной области в донора превратились? Мальчишка в ответ: это, мол, временные трудности, мы их преодолеем, кредиты возьмем и все такое. Посмотрел на него Романов, головой покачал и сказал, чтобы съезжал этот мальчишка обратно в Москву, потому что ему здесь не работать. Парнишка тут же взвился: вы что, думаете, я на вас управу не найду? А Романов ему на это: «Ищи! Бог тебе в помощь!» Повернулся и пошел из зала для заседаний, а остальные отцы города – за ним.
   – Смело, однако! – восхищенно произнес Крячко, как будто и знать не знал этого Романова, который был для него просто Сашкой.
   – Мы, сибиряки, такие! – горделиво ответил Кравцов. – Ну, воцарился этот парнишка, а того не учел, что все отцы города у нас в областную думу входят.
   – И встала эта дума ему поперек горла, – понял Гуров.
   – Точно! Все его предложения заворачивала на раз! Да еще и санэпидемнадзор бухтеть стал, что из здания областной администрации общежитие устроили, что там уже и тараканы, и мыши, и крысы водятся, и под эту сурдинку закрыл напрочь столовую. А ТЭЦ, заметим, так и не работала, только к этому еще и перебои с электричеством прибавились, с телефонной связью, водопровод барахлить начал.
   – И сколько же продержалась эта новая власть? – с интересом спросил Стас.
   – Четыре месяца. А потом они поняли наконец, что на сибиряков где сядешь, там и слезешь! В Москве, видно, тоже не ожидали, что мальчишка денег просить будет, а на дворе-то кризис был, откуда их взять? Тем более что он, наверное, пообещал, что сам Москву деньгами завалит, вот и отказали ему. И тогда мальчишка этот, не иначе как от отчаяния, к нашему тогдашнему генералу обратился за помощью, чтобы тот как-то на отцов города повлиял, компроматом припугнул, чтобы они деньгами ему помогли.
   – Эдакая современная экспроприация экспроприаторов, – понимающе покивал Гуров.
   – А генерал ему ответил, что компроматом на этих людей не располагает, а если их тронуть, они могут и производство остановить, люди тогда без работы останутся, на улицы выйдут, и начнутся беспорядки. У мальчишки то ли от голода, то ли от холода, но в голове явно что-то перемкнуло, потому что он ляпнул, а вы, мол, на что? Или у вас автоматы игрушечные? Или в Сибири, которая всегда своими охотниками славилась, люди стрелять разучились? А у генерала тогдашнего с характером все в порядке было, хоть он и не наш, а приезжий, вот и ответил, что он не ельцинский прихвостень, чтобы по своему народу стрелять. С тем и ушел! Не знаю уж, что этот мальчишка в Москву доложил, но генерала сняли, а его обязанности стал заместитель выполнять, а он-то у нас как раз из местных, ему со своими бодаться никак нельзя. Вот тогда мы всем управлением рапорта на увольнение и подали. Тут уж, видимо, в Москве сообразили, что нас лучше в покое оставить, а то ведь и до бунта недалеко. Да и люди в столице, наверное, за Потапыча хлопотали, вот его на прежнюю должность и вернули! Ну, тут уж и мы свои рапорта назад позабирали.
   – Почему же исполняющего обязанности начальником управления не поставили? – поинтересовался Стас.
   – Так он только незадолго до этого полковника получил, видать, посчитали, что не дорос еще до генеральской должности. Вот к нам Юрия Петровича и назначили.
   – А что за покушение тогда на Косолапова было? – спросил Гуров.
   – А-а-а! Так они же тогда в аэропорту столкнулись. Ну, в смысле, мальчишка со своей командой и Потапыч. А уж как этих пришлых провожали! Под свист и улюлюканье уезжали! Им даже автобус выдали, лишь бы побыстрее убрались отсюда к чертовой матери и перестали глаза мозолить. А Потапыч как раз из Москвы возвращался после переназначения. Вот они личико в личико и встретились. Посмотрел на них Потапыч и сказал: «Что, оккупанты? Раззявили рот на нашу Сибирь, а она вас пинком под зад вышибла? Обломали об нее зубы? Вот и зарубите себе на носу и другим передайте – нам здесь варяги не нужны! Своим умом живем и впредь жить будем!» Я же предупреждал, Потапыч у нас такой: что думает, то и говорит. А у мальчишки этого был начальник охраны. И вот он, то ли сам, то ли по приказу хозяина, пистолет выхватил и начал стрелять – не стерпел, видать, унижения.
   – И Косолапова ранило, – перебил Крячко.
   – Да нет! – отмахнулся Тимофей. – В него-то как раз ни одна пуля не попала, потому что его мужик один, что в аэропорту на бензовозе работал, собой закрыл. Еле-еле потом его Татьяна Сергеевна вытащила. Можно сказать, с того света вернула, золотые у нее руки! Он с тех пор им как родной. Как поправился, так стал Потапыча возить.
   – Сколько же мог получить этот стрелок? – начал рассуждать Лев Иванович. – Состояние аффекта… Тяжких телесных не было, раз потерпевший снова водителем работает… Не бывший ли начальник охраны, вернувшись, решил отомстить?
   – О чем вы говорите, Лев Иванович? – воскликнул капитан. – Да его тогда же, прямо на месте насмерть забили. Да и мальчишку того с его людьми не пожалели бы, только Потапыч народ от смертоубийства и удержал. Так что улетели они все, правда, видочек у них после этого был весьма живописный.
   – А какова судьба бывшего начальника управления? – поинтересовался Крячко.
   – Слышал, что служит где-то, но вот где именно, не знаю, – ответил Тарасов.
   – Ну, а теперь давайте по этому покушению, – предложил Гуров. – Что у нас есть? Пулю эксперты осмотрели?
   – А нет у нас пули – у Потапычей она, – ответил капитан.
   – То есть у кого-то из детей Косолапова?
   – Вот именно. Они сказали, что отдадут ее только московскому следователю.
   – Ну, раз так, то я сам у них ее заберу да и поговорю заодно. Откуда стреляли, выяснили?
   – Да! Было это в одиннадцать с минутами, – начал рассказывать Кравцов. – Губернатор из здания областной администрации вышел и к машине направился. Тут-то в него и выстрелили. Он упал, к нему люди бросились, в машину на руках затащили и в больницу отвезли.
   – Что же охрана не чухнулась? – спросил Гуров и вдруг, скривившись, приложил руку к левому боку.
   – Да у него отродясь ее не было! – удивился Кравцов, а вот Тарасов встревоженно воскликнул:
   – Лев Иванович! Что с вами? Может, врача? Или лекарство какое-нибудь?
   – Не надо! Сейчас отпустит! По крайней мере, я на это надеюсь. Давайте не отвлекаться.
   – Ну, нельзя же вас в таком состоянии оставлять! – возмутился генерал.
   – А где наши вещи? – спросил Гуров.
   – Так уже в гостинице, – растерянно ответил капитан.
   – Ничего страшного, дотерплю – у меня лекарство в сумке. Продолжайте, что дальше было?
   – Ну, я мигом всех на ноги поднял, – сказал Тарасов.
   – И стали мы все соседние дома обходить, – подхватил Тимофей. – Вот в одном из них возле окна на лестничной площадке и нашли охотничий карабин «Тигр-9». Судя по запаху, из него только что стреляли, да и гильза рядом валялась.
   – Серьезное оружие. Он какой модификации был? Складной? – спросил Стас, и Кравцов на это только помотал головой. – А кто нашел?
   – Я. Товарищ генерал и дело мне поручил вести, под своим присмотром, конечно. Голыми руками я карабин не трогал – в варежках был, да только криминалисты наши на нем никаких следов вообще не нашли, – с виноватым видом закончил капитан.
   – Ну, преступники нынче ушлые пошли, про отпечатки пальцев не меньше экспертов знают, – заметил взявший инициативу в свои руки Крячко, потому что Гурову было явно не до этого – он сидел с закрытыми глазами, перекосившись на правый бок, и продолжал держаться за левый. – Что дал поквартирный обход?
   – Да это не жилой дом, а бизнес-центр метрах в пятидесяти от администрации. Народ туда то и дело шныряет. На первом этаже парикмахерская, меховое ателье и химчистка, а начиная со второго – офисы, в том числе и турфирма, – объяснил капитан.
   – Значит, стрелок мог просто войти в здание с большой сумкой, – предположил Стас.
   – Карабин, кстати, могли и под тулупом пронести, – тихо заметил Гуров.
   – Согласен, – не стал возражать Стас. – Но рисковал он крупно – его же кто-то увидеть мог. Да и звук выстрела трудно не услышать.
   – В том-то и дело, что вероятность этого довольно мала, – возразил Кравцов. – Потому что там, где я нашел карабин, место для курения отведено, а смолить в наших краях не модно, так что народ практически весь некурящий. А по поводу шума от выстрела – так мало ли где что упасть могло? Да и телефоны звонят, и прочие звуки раздаются, так что могли просто не обратить внимания.
   – Ну, кто-то мог выйти посекретничать, – сказал Крячко.
   – Как бы там ни было, но стрелка никто не видел, – категорично заявил Тимофей.
   – Хорошо, зайдем с другого края, – подал голос Лев Иванович. – Откуда, по-вашему, у этого покушения ноги растут? Каковы мотивы?
   – Из местных на это ни один человек не пошел бы! – уверенно ответил Тарасов.
   – Намекаете, что это приезжий? Так я не о том спрашивал. Из-за чего вообще могли в Косолапова стрелять?
   Тарасов с Кравцовым переглянулись и замялись, а потом Тимофей повторил:
   – Так я же сказал, Лев Иванович, что никто из наших на это не пошел бы.
   – Иначе говоря, вы подозреваете, что за покушением стоит Москва, то есть потребовалось место губернатора освободить, или некие предприниматели, которые хотят таким манером местный бизнес к рукам прибрать. Так?
   – Скорее первое, – тихо произнес Тарасов, – потому что нашим отцам города палец в рот не клади – всю руку по плечо отхватят. Они и без поддержки Косолапова от любых олигархов отобьются! Еще и их самих поделиться заставят!
   – Не очень я верю в такой расклад, но предположим. Итак, стрелок пришлый. Ему надо было сюда прилететь, где-то жить, выбрать место, откуда стрелять, а главное, достать оружие, потому что в самолет его с ним не пустили бы. Отсюда вопрос: на кого зарегистрирован карабин?
   – В том-то и дело, что у нас такой на учете не стоит, – развел руками генерал. – Скажу больше, ни в одном оружейном магазине нашего города он даже в продаже не был. Мы в Ижевск запрос послали, чтобы узнать, куда был отправлен карабин с таким номером, но ответа еще нет.
   – Ладно, подождем, что оттуда ответят. Итак, что мы имеем? – задал риторический вопрос Гуров. – Либо покушение имеет иногородние корни, либо это все-таки кто-то из местных. И не возражайте! Такой вариант со счетов тоже сбрасывать нельзя. Как я понял, Косолапов мужик нрава крутого, миндальничать ни с кем не будет. Кому он в последнее время хвост прищемил?
   – Лев Иванович! Губернатор у нас действительно не кисейная барышня, да вот только повода ему никто не дает, – ответил капитан. – Он как область нашу на рельсы поставил, изначальное ускорение придал, так и катится она по ровному пути без сбоев и аварий. Люди все по много лет на своих местах работают, дело знают, так чего на них срываться? Другое дело, если бы он кого-нибудь на воровстве или еще чем-то таком поймал. Но тогда просто выгнал бы тут же с позором! А с тех пор, как на свою должность вернулся, от него никто не уходил, да и скандалов в городе не было. У нас тут все про всех знают, так что шила в мешке не утаишь.