Страница:
И так было в 1147 году, когда впервые помянул: «Прииди ко мне, брате, в Москву!» – Юрий Долгорукий в послании князю Святославу Ольговичу, изгнанному князьями черниговскими из всех своих городов, – селение, вокруг которого три столетия спустя предстоит объединиться возрожденной Руси.
И в 1155 году, когда сын Юрия Долгорукого, благоверный князь Андрей Боголюбский, ушел из Вышгорода в Суздальскую землю, забрав с собою писанную святым евангелистом Лукой икону Божией Матери, за десять верст от Владимира, по пути в Суздаль, кони, везшие повозку с иконой, встали и не могли, как ни принуждали их, сдвинуться с места. На этом месте и заложено было тогда село Боголюбское. А икону поставили во Владимире. Так она и вошла в нашу историю под именем Владимирской.
И в 1167 году, когда утвердил Андреей Боголюбский праздник Покрова Богородицы в память видения в константинопольском храме Андрею, Христа ради юродивому, Богородицы, осеняющей своим Покровом православный народ.
И в 1170 году, когда встала новая распря Андрея Боголюбского с новгородцами и началась жестокая осада города.
Силы новгородцев быстро слабели. Но епископ Иоанн поднялся на городскую стену с иконой Пресвятой Богородицы.
Тучи стрел летели в него, и тогда из глаз Богородицы полились слезы, а на суздальцев нашло помрачение. Они пришли в беспорядок, и вышедший из города Роман Мстиславич разгромил их.
Преследуя врагов, новгородцы изловили столько суздальцев, что потом продавали их за бесценок (десяток пленников за гривну), а в честь Знаменной иконы Божией Матери архиепископом Иоанном установлен праздник (27 ноября).
Не прерывал своего молитвенного делания преподобный Варлаам и когда по решению новгородского вече был возведен в сан архиепископа святитель Иоанн.
Великий святитель был.
Когда в 1162 году новгородцы однажды попытались изгнать его, посадив на плот, плот со святителем поплыл против течения, и пять дней еще шел Волхов против течения.
Вот и теперь, десять лет спустя, встреч Новгородского веча поплыл архиепископ Иоанн, оправившись во Владимир, чтобы примирить Новгород с Андреем Боголюбским.
Так незаметно строилась Русь, и так же незаметно росла молитвами преподобного Варлаама гора на берегу Волхова.
Уже не один он спасался в Хутыни…
Первыми иноками, пожелавшими разделить с ним пустынножительские труды, были именитые новгородцы Порфирий и Федор Малышевичи…
И отступала нечисть, а к отшельнику за духовными советами и молитвами потянулись люди.
– Дети мои! – поучал их преподобный Варлаам. – Остерегайтесь пороков! Оставьте зависть, клевету, гнев, ложь, лихоимство… Воздерживайтесь от блуда. Имейте кротость и любовь – мать всему доброму. Исполните это, чтобы не лишиться вечных благ, обещанных Господом всем праведным. Избегайте вечной муки постом и молитвами, ночным бдением и дневным трудами…
По этим правилам жил он сам…
По этим правилам жила и братия монастыря.
6
7
8
9
Заступник российский
Глава первая
1
2
3
4
5
И в 1155 году, когда сын Юрия Долгорукого, благоверный князь Андрей Боголюбский, ушел из Вышгорода в Суздальскую землю, забрав с собою писанную святым евангелистом Лукой икону Божией Матери, за десять верст от Владимира, по пути в Суздаль, кони, везшие повозку с иконой, встали и не могли, как ни принуждали их, сдвинуться с места. На этом месте и заложено было тогда село Боголюбское. А икону поставили во Владимире. Так она и вошла в нашу историю под именем Владимирской.
И в 1167 году, когда утвердил Андреей Боголюбский праздник Покрова Богородицы в память видения в константинопольском храме Андрею, Христа ради юродивому, Богородицы, осеняющей своим Покровом православный народ.
И в 1170 году, когда встала новая распря Андрея Боголюбского с новгородцами и началась жестокая осада города.
Силы новгородцев быстро слабели. Но епископ Иоанн поднялся на городскую стену с иконой Пресвятой Богородицы.
Тучи стрел летели в него, и тогда из глаз Богородицы полились слезы, а на суздальцев нашло помрачение. Они пришли в беспорядок, и вышедший из города Роман Мстиславич разгромил их.
Преследуя врагов, новгородцы изловили столько суздальцев, что потом продавали их за бесценок (десяток пленников за гривну), а в честь Знаменной иконы Божией Матери архиепископом Иоанном установлен праздник (27 ноября).
Не прерывал своего молитвенного делания преподобный Варлаам и когда по решению новгородского вече был возведен в сан архиепископа святитель Иоанн.
Великий святитель был.
Когда в 1162 году новгородцы однажды попытались изгнать его, посадив на плот, плот со святителем поплыл против течения, и пять дней еще шел Волхов против течения.
Вот и теперь, десять лет спустя, встреч Новгородского веча поплыл архиепископ Иоанн, оправившись во Владимир, чтобы примирить Новгород с Андреем Боголюбским.
Так незаметно строилась Русь, и так же незаметно росла молитвами преподобного Варлаама гора на берегу Волхова.
Уже не один он спасался в Хутыни…
Первыми иноками, пожелавшими разделить с ним пустынножительские труды, были именитые новгородцы Порфирий и Федор Малышевичи…
И отступала нечисть, а к отшельнику за духовными советами и молитвами потянулись люди.
– Дети мои! – поучал их преподобный Варлаам. – Остерегайтесь пороков! Оставьте зависть, клевету, гнев, ложь, лихоимство… Воздерживайтесь от блуда. Имейте кротость и любовь – мать всему доброму. Исполните это, чтобы не лишиться вечных благ, обещанных Господом всем праведным. Избегайте вечной муки постом и молитвами, ночным бдением и дневным трудами…
По этим правилам жил он сам…
По этим правилам жила и братия монастыря.
6
Совсем по другим правилам жило Новгородское вече.
И разве только оно одно?
В 1174 году зять Андрея Боголюбского Иоаким Кучкович, рассуждавший, дескать, «безопасность есть закон каждого, а мщение должность», вошел в заговор с ключником Андрея Боголюбского Петром, кабардинцем Амбалом и евреем Ефремом Моизичем.
В праздник апостолов Петра и Павла подлые заговорщики обманом проникли в покои самого могущественного на Руси князя и безоружного изрубили его мечами. Изуродованное тело святого благоверного Андрея Боголюбского было выброшено ими на огород, где долго лежало непогребенным, а дом князя был разграблен.
И не потому ли, что удалось дворянам – впервые в русской истории встречается это наименование! – подло убить своего правителя, и пришли в 1185 году на Русь половцы.
18 апреля, как раз за неделю до похода на половцев героя «Слова о полку Игореве» Игоря Святославича Новгород-Северского, начался большой пожар во Владимире. Сгорел Успенский собор, но хранившаяся там чудотворная Владимирская икона Божией Матери уцелела в огне.
Слава Богу…
И разве только оно одно?
В 1174 году зять Андрея Боголюбского Иоаким Кучкович, рассуждавший, дескать, «безопасность есть закон каждого, а мщение должность», вошел в заговор с ключником Андрея Боголюбского Петром, кабардинцем Амбалом и евреем Ефремом Моизичем.
В праздник апостолов Петра и Павла подлые заговорщики обманом проникли в покои самого могущественного на Руси князя и безоружного изрубили его мечами. Изуродованное тело святого благоверного Андрея Боголюбского было выброшено ими на огород, где долго лежало непогребенным, а дом князя был разграблен.
И не потому ли, что удалось дворянам – впервые в русской истории встречается это наименование! – подло убить своего правителя, и пришли в 1185 году на Русь половцы.
18 апреля, как раз за неделю до похода на половцев героя «Слова о полку Игореве» Игоря Святославича Новгород-Северского, начался большой пожар во Владимире. Сгорел Успенский собор, но хранившаяся там чудотворная Владимирская икона Божией Матери уцелела в огне.
Слава Богу…
7
Слава Богу, что год за годом росла на берегу Волхова рядом с Преображенским храмом и гора из земли, которую приносил сюда в горстях преподобный Варлаам…
Все тайные помыслы людей и наступающие времена так ясны были ему, словно он читал будущее по открытой книге.
Однажды новгородский архиепископ Григорий, заехавший в Хутынский монастырь, начал уговаривать Варлаама приехать к нему в Новгород на Петров пост.
– Отчего не приехать… – отвечал преподобный. – В пятницу первой недели Петрова поста приеду к твоей святыне. Я уже велел сани приготовить.
Архиепископ Григорий подумал, что, снаряжая в летнюю пору сани, чудит преподобный, но посреди июня, как раз в ночь перед пятницей, выпал глубокий снег и сделался мороз. На приготовленных санях и приехал Варлаам в Новгород…
Впрочем, архиепископу недосуг было дивиться прозорливости Варлаама. Другая забота занимала его. Архиепископ Григорий боялся, что мороз погубил цветущую рожь…
– Не скорби, владыка! – утешил его Варлаам. – Радуйся, что ниспослал Господь Бог на нас милость Свою. Коли бы не мороз, то люди бы пропали от голода. Весь урожай погубили бы черви, находящиеся в изобилие в корени ржи. Сейчас они вымерзли все. Снег же будет лежать на земле только один день, а потом, по Божиему промышлению, наступят теплые дни, и снег вместо дождя напоит жаждущую землю и умножит плоды земные…
Как и предрек святой Варлаам, на следующий день стало тепло, снег растаял, напоив иссушенную землю. И такой урожай был в тот год, каких никто и не помнил.
Все тайные помыслы людей и наступающие времена так ясны были ему, словно он читал будущее по открытой книге.
Однажды новгородский архиепископ Григорий, заехавший в Хутынский монастырь, начал уговаривать Варлаама приехать к нему в Новгород на Петров пост.
– Отчего не приехать… – отвечал преподобный. – В пятницу первой недели Петрова поста приеду к твоей святыне. Я уже велел сани приготовить.
Архиепископ Григорий подумал, что, снаряжая в летнюю пору сани, чудит преподобный, но посреди июня, как раз в ночь перед пятницей, выпал глубокий снег и сделался мороз. На приготовленных санях и приехал Варлаам в Новгород…
Впрочем, архиепископу недосуг было дивиться прозорливости Варлаама. Другая забота занимала его. Архиепископ Григорий боялся, что мороз погубил цветущую рожь…
– Не скорби, владыка! – утешил его Варлаам. – Радуйся, что ниспослал Господь Бог на нас милость Свою. Коли бы не мороз, то люди бы пропали от голода. Весь урожай погубили бы черви, находящиеся в изобилие в корени ржи. Сейчас они вымерзли все. Снег же будет лежать на земле только один день, а потом, по Божиему промышлению, наступят теплые дни, и снег вместо дождя напоит жаждущую землю и умножит плоды земные…
Как и предрек святой Варлаам, на следующий день стало тепло, снег растаял, напоив иссушенную землю. И такой урожай был в тот год, каких никто и не помнил.
8
Но потому ли и читал преподобный Варлаам Хутынский будущее как открытую книгу, что жил он не как мы, грешные, во времени, которое течет только вперед, а во времени, которое у Бога, в котором прошлое, настоящее и будущее не разделены никакими преградами…
После своей кончины неоднократно являлся Варлаам в устроенном им Хутынском монастыре, чтобы покарать нерадивую братию, чтобы поощрить усердных в исполнении монастырского устава иноков.
А в дни своей земной жизни?
Однажды, когда Варлаам ехал по мосту через Волхов, толпа собралась там утопить уличенного преступника.
– Отдайте его мне! – сказал Варлаам. – Он загладит свои вины в Хутыни.
Впоследствии осужденный новгородским вечем преступник, отбыв необходимое послушание, был пострижен в иноческий чин, и усердно трудился Богу, уже будучи монахом.
И в другой раз, проезжая через Волхов, видел преподобный Варлаам толпу на мосту, и опять толпа собиралась расправиться с человеком. Только теперь человек этот был безвинным.
Но теперь не стал вмешиваться Варлаам в неправедное судилище. Молча проехал мимо…
Когда ученики спросили, почему он спас одного осужденного, а другого оставил толпе, святой ответил:
– Вы взираете на все внешними очами и по-внешнему судите обо всем. Осужденник, которого я выпросил на исправление в монастырь, был отягощен многими грехами и осужден был справедливо. Но я увидел, что раскаяние проникло в его сердце и, чтобы человек этот имел возможность спасти свою душу, выпросил его у толпы… Устроил, как было угодно Господу… Второй же осужденный осужден был несправедливо, вопреки закону. Я видел, что он умирает мученической смертью и должен получить венец от Христа. Этому человеку не нужно было моей молитвы ко Христу, ибо он имеет Его Самого избавителем. Как же я мог похитить у него мученический венец?
Так говорил и поступал святой, который, кроме земной жизни, видел и знал и другую жизнь – жизнь вечную. Из этой вечности и беседовал он и в годы своей земной жизни с учениками…
После своей кончины неоднократно являлся Варлаам в устроенном им Хутынском монастыре, чтобы покарать нерадивую братию, чтобы поощрить усердных в исполнении монастырского устава иноков.
А в дни своей земной жизни?
Однажды, когда Варлаам ехал по мосту через Волхов, толпа собралась там утопить уличенного преступника.
– Отдайте его мне! – сказал Варлаам. – Он загладит свои вины в Хутыни.
Впоследствии осужденный новгородским вечем преступник, отбыв необходимое послушание, был пострижен в иноческий чин, и усердно трудился Богу, уже будучи монахом.
И в другой раз, проезжая через Волхов, видел преподобный Варлаам толпу на мосту, и опять толпа собиралась расправиться с человеком. Только теперь человек этот был безвинным.
Но теперь не стал вмешиваться Варлаам в неправедное судилище. Молча проехал мимо…
Когда ученики спросили, почему он спас одного осужденного, а другого оставил толпе, святой ответил:
– Вы взираете на все внешними очами и по-внешнему судите обо всем. Осужденник, которого я выпросил на исправление в монастырь, был отягощен многими грехами и осужден был справедливо. Но я увидел, что раскаяние проникло в его сердце и, чтобы человек этот имел возможность спасти свою душу, выпросил его у толпы… Устроил, как было угодно Господу… Второй же осужденный осужден был несправедливо, вопреки закону. Я видел, что он умирает мученической смертью и должен получить венец от Христа. Этому человеку не нужно было моей молитвы ко Христу, ибо он имеет Его Самого избавителем. Как же я мог похитить у него мученический венец?
Так говорил и поступал святой, который, кроме земной жизни, видел и знал и другую жизнь – жизнь вечную. Из этой вечности и беседовал он и в годы своей земной жизни с учениками…
9
Великие чудеса творились молитвами преподобного Варлаама еще при его земной жизни.
Однажды к нему привезли больного ребенка, который умер по дороге в монастырь. Преподобный помолился, и ребенок воскрес и выздоровел.
В другой раз принесли к Варлааму утопленника. И тоже, по молитве преподобного, ожил утонувший в Волхове человек.
Дар прозрения и творимые чудеса прославили преподобного, и в Хутынь начали стекаться иноки, желающие подвизаться вместе с ним. Тогда преподобный Варлаам устроил обитель и выстроил каменный храм Преображения Господня.
6 августа 1192 года этот храм был освящен новгородским архиепископом Григорием.
Преподобный Варлаам завершил свой земной путь в устроенной им обители, дождавшись возвращения из паломничества в Константинополь Антония, ставшего потом новгородским архиепископом.
Антонию и передал преподобный Варлаам управление обителью.
– Телом я ухожу от вас, братия! – сказал он на смертном одре. – Но духом всегда буду с вами!
С этими словами 6 ноября 1192 года и отдал Богу душу святой Варлаам.
И уже восемьсот с лишним лет все новые и новые чудеса совершаются по молитвам, обращенным к преподобному Варлааму, его теплым и крепким заступничеством за нас…
И существует поверье, что особенно хорошо исполняются молитвы на холме, насыпанном преподобным Варлаамом.
И еще одно поверье…
Считается, что нельзя землю с этого пригорка с собой увозить.
Рассказывают, что одна женщина набрала в кулечек земли и ночью во сне такая тяжесть обрушилась на нее, что криком кричать стала.
А потом явился преподобный Варлаам Хутынский и сказал, чтоб назад землю отвезла.
Так женщина и сделала…
Тяжела для нее земля с хутынской горки оказалась.
А для кого легка она – эта земля молитв преподобного, земля русской истории?
Память – 15 июля.
О преподобне и богоносне отче наш Варлааме! Услыши нас, молящихся тебе, и буди нам помощник в скорбех наших, и избави нас от напастей, за множество прегрешений находящих на ны: умоли, угодниче Христов, всеблагаго Бога даровати нам оставление всех от юности нашея до настоящаго дне и часа делом, словом, помышлением и всеми чувствы содеянных нами согрешений, исходатайствуй нам невозбранный вход в небесное царствие, да прославляем непрестанно славимую от Ангел всесвятую Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа, и твое милостивное предстательство, в безконечные веки. Аминь. (Из акафиста.)
Иже на земли пощением же и бдением тело изнуряя, Преподобне, вся плотская мудрствования умертвил еси, и исцелений струя независтная явился еси, верою притекающим к раце мощей твоих, Варлааме, отче наш.
Моли Христа Бога, спастися душам нашим…
Однажды к нему привезли больного ребенка, который умер по дороге в монастырь. Преподобный помолился, и ребенок воскрес и выздоровел.
В другой раз принесли к Варлааму утопленника. И тоже, по молитве преподобного, ожил утонувший в Волхове человек.
Дар прозрения и творимые чудеса прославили преподобного, и в Хутынь начали стекаться иноки, желающие подвизаться вместе с ним. Тогда преподобный Варлаам устроил обитель и выстроил каменный храм Преображения Господня.
6 августа 1192 года этот храм был освящен новгородским архиепископом Григорием.
Преподобный Варлаам завершил свой земной путь в устроенной им обители, дождавшись возвращения из паломничества в Константинополь Антония, ставшего потом новгородским архиепископом.
Антонию и передал преподобный Варлаам управление обителью.
– Телом я ухожу от вас, братия! – сказал он на смертном одре. – Но духом всегда буду с вами!
С этими словами 6 ноября 1192 года и отдал Богу душу святой Варлаам.
И уже восемьсот с лишним лет все новые и новые чудеса совершаются по молитвам, обращенным к преподобному Варлааму, его теплым и крепким заступничеством за нас…
И существует поверье, что особенно хорошо исполняются молитвы на холме, насыпанном преподобным Варлаамом.
И еще одно поверье…
Считается, что нельзя землю с этого пригорка с собой увозить.
Рассказывают, что одна женщина набрала в кулечек земли и ночью во сне такая тяжесть обрушилась на нее, что криком кричать стала.
А потом явился преподобный Варлаам Хутынский и сказал, чтоб назад землю отвезла.
Так женщина и сделала…
Тяжела для нее земля с хутынской горки оказалась.
А для кого легка она – эта земля молитв преподобного, земля русской истории?
Память – 15 июля.
О преподобне и богоносне отче наш Варлааме! Услыши нас, молящихся тебе, и буди нам помощник в скорбех наших, и избави нас от напастей, за множество прегрешений находящих на ны: умоли, угодниче Христов, всеблагаго Бога даровати нам оставление всех от юности нашея до настоящаго дне и часа делом, словом, помышлением и всеми чувствы содеянных нами согрешений, исходатайствуй нам невозбранный вход в небесное царствие, да прославляем непрестанно славимую от Ангел всесвятую Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа, и твое милостивное предстательство, в безконечные веки. Аминь. (Из акафиста.)
Иже на земли пощением же и бдением тело изнуряя, Преподобне, вся плотская мудрствования умертвил еси, и исцелений струя независтная явился еси, верою притекающим к раце мощей твоих, Варлааме, отче наш.
Моли Христа Бога, спастися душам нашим…
Заступник российский
Вглядываешься в события истории и, кажется, прикасаешься к тайне судеб Божиих…
Вот 1206 год…
В самом сердце Азии на истоках Орхона курултай монгольских народов провозгласил воинственного князька Тэмуджина – Самодержцем (Чингисханом). Совершилось объединение татарских и монгольских племен в единый военно-политический союз. Началось монгольское нашествие на Китай, на Среднюю и Малую Азию, на Русь.
А вот через год, 7 октября 1207 года, другое событие…
Папа римский Иннокентий III написал послание «ко всему духовенству и мирянам русским», в котором сетовал, что Русь удалилась от католической веры, как от груди матери, и стала чужим ребенком. Он призывал Русскую Церковь вернуться с бездорожья на путь истины и пойти под опеку главы католической церкви. «В случае неповиновения, – угрожал папа, – с Русью может случиться то же, что и с Византией».
Медленно, но неотвратимо сплетаются в глубине столетий гибельные для нашей страны сети… Но еще далека опасность, а уже подыскивался русский герой, способный одолеть надвигающуюся беду. И ничье своеволие не способно противостоять Божиему Промыслу, все равно совершится то, чему назначено совершиться.
Так было и накануне рождения Александра Невского.
Хотя в 1216 году, после неудачи Ярослава Всеволодовича в битве на Липице, Мстислав Удалой и разлучил родителей будущего благоверного князя, но, видно, не спастись было Руси без Александра Невского.
И сыграл свадьбу сын Всеволода III Большое Гнездо – переяславский князь Ярослав Всеволодович с дочерью рязанского князя Игоря Глебовича – княгиней Феодосией Игоревной.
И родился у них 30 мая[11] 1220 года сын – святой Александр Невский…
Вот 1206 год…
В самом сердце Азии на истоках Орхона курултай монгольских народов провозгласил воинственного князька Тэмуджина – Самодержцем (Чингисханом). Совершилось объединение татарских и монгольских племен в единый военно-политический союз. Началось монгольское нашествие на Китай, на Среднюю и Малую Азию, на Русь.
А вот через год, 7 октября 1207 года, другое событие…
Папа римский Иннокентий III написал послание «ко всему духовенству и мирянам русским», в котором сетовал, что Русь удалилась от католической веры, как от груди матери, и стала чужим ребенком. Он призывал Русскую Церковь вернуться с бездорожья на путь истины и пойти под опеку главы католической церкви. «В случае неповиновения, – угрожал папа, – с Русью может случиться то же, что и с Византией».
Медленно, но неотвратимо сплетаются в глубине столетий гибельные для нашей страны сети… Но еще далека опасность, а уже подыскивался русский герой, способный одолеть надвигающуюся беду. И ничье своеволие не способно противостоять Божиему Промыслу, все равно совершится то, чему назначено совершиться.
Так было и накануне рождения Александра Невского.
Хотя в 1216 году, после неудачи Ярослава Всеволодовича в битве на Липице, Мстислав Удалой и разлучил родителей будущего благоверного князя, но, видно, не спастись было Руси без Александра Невского.
И сыграл свадьбу сын Всеволода III Большое Гнездо – переяславский князь Ярослав Всеволодович с дочерью рязанского князя Игоря Глебовича – княгиней Феодосией Игоревной.
И родился у них 30 мая[11] 1220 года сын – святой Александр Невский…
Глава первая
Ровно три года было Александру Ярославичу, когда на реке Калке произошла первая битва русских с монголами. В этом же 1223 году в Спасо-Преображенском соборе Переяславля и совершен был над юным Александром обряд княжеского пострига.
1
Неспокойным было княжение его отца, Ярослава Всеволодовича…
Неоднократно новгородцы изгоняли его, а затем призывали назад.
Александру Ярославичу было восемь лет, когда новгородцы в 1228 году принудили отца удалиться, оставив его с братом Федором «во всей воле новгородской».
Кипела, бушевала новгородская вольница…
Составлялись заговоры, злая смута ходила рядом с княжьим теремом…
Ночью, улучив момент, братья-княжичи бежали в Переяславль-Залесский.
Еще не раз будет уезжать Александр Невский из Новгорода, изгоняемый нетерпеливым и своевольным вече, но та февральская ночь, когда девятилетним мальчиком скакал он сквозь темный лес, запомнилась навсегда…
Учился юный Александр по обычаям того времени.
Круг чтения составляли главные для человека книги – Евангелие, Псалтирь, Священное Писание. Еще – святоотеческие творения: поучения Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Лествичника, Кирилла Александрийского, Ефрема Сирина…
События всемирной истории постигались по Палеям – обозрению событий от Сотворения мира до начала христианства и погибели «жидовьства». Летописи служили для юного князя учебником отечественной истории.
Обучали Александра Ярославича и иностранным языкам.
Ну и, конечно, ратному делу – верховой езде, стрельбе из лука, владению мечом… «Кто из вас горазд стрелять из луку из каленого?» – пелось тогда в песне. И не просто стрелять, а «чтобы прокатилася стрелочка каленая… и попала бы в колечко серебряное».
Князь Александр Ярославич с успехом постигал науки и, как утверждает его Житие: «Взором превосходил всех людей; голос его был, как труба в народе; лицо, как лицо Иосифа, которого поставил египетский царь вторым царем после себя в Египте; сила его была часть от силы Сампсоновой. И дал ему Бог премудрость Соломона, а храбрость римского царя Веспасиана, пленившего Иудейскую землю»…
На миниатюрах того времени мы видим Александра в золоченом шлеме с чеканной иконой Архангела Михаила на челе. Поверх кольчуги юного князя – чешуйчатый доспех с выпуклой пластиной на груди. На руках стальные створчатые наручи.
В самое время облекся юный князь в тяжелые боевые доспехи.
Зимой 1234 года участвовал он в походе на Дерпт (Тарту) и в «ледовой» битве с ливонскими рыцарями на реке Омовже (Эмайыге). Нападение ливонцев тогда удалось отбить, но еще ближе придвинулась гибельная сеть, заводимая темными силами на святую Русь.
Уже в следующем, 1235 году курултай в Каракоруме принял решение послать войско во главе с Бату-ханом для расширения улуса Джучи «до последнего моря». А весною 1237 года на западе Орден меченосцев Ливонии объединился с Тевтонским орденом Пруссии.
Уезжая в 1236 году княжить в Киев, Ярослав Всеволодович посадил на новгородском столе Александра.
– Крест будет твоим хранителем и помощником, а меч твоею грозою! – сказал он сыну перед алтарем Софийского собора.
С крестом и мечом и видим мы благоверного князя Александра на иконах.
Неоднократно новгородцы изгоняли его, а затем призывали назад.
Александру Ярославичу было восемь лет, когда новгородцы в 1228 году принудили отца удалиться, оставив его с братом Федором «во всей воле новгородской».
Кипела, бушевала новгородская вольница…
Составлялись заговоры, злая смута ходила рядом с княжьим теремом…
Ночью, улучив момент, братья-княжичи бежали в Переяславль-Залесский.
Еще не раз будет уезжать Александр Невский из Новгорода, изгоняемый нетерпеливым и своевольным вече, но та февральская ночь, когда девятилетним мальчиком скакал он сквозь темный лес, запомнилась навсегда…
Учился юный Александр по обычаям того времени.
Круг чтения составляли главные для человека книги – Евангелие, Псалтирь, Священное Писание. Еще – святоотеческие творения: поучения Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Лествичника, Кирилла Александрийского, Ефрема Сирина…
События всемирной истории постигались по Палеям – обозрению событий от Сотворения мира до начала христианства и погибели «жидовьства». Летописи служили для юного князя учебником отечественной истории.
Обучали Александра Ярославича и иностранным языкам.
Ну и, конечно, ратному делу – верховой езде, стрельбе из лука, владению мечом… «Кто из вас горазд стрелять из луку из каленого?» – пелось тогда в песне. И не просто стрелять, а «чтобы прокатилася стрелочка каленая… и попала бы в колечко серебряное».
Князь Александр Ярославич с успехом постигал науки и, как утверждает его Житие: «Взором превосходил всех людей; голос его был, как труба в народе; лицо, как лицо Иосифа, которого поставил египетский царь вторым царем после себя в Египте; сила его была часть от силы Сампсоновой. И дал ему Бог премудрость Соломона, а храбрость римского царя Веспасиана, пленившего Иудейскую землю»…
На миниатюрах того времени мы видим Александра в золоченом шлеме с чеканной иконой Архангела Михаила на челе. Поверх кольчуги юного князя – чешуйчатый доспех с выпуклой пластиной на груди. На руках стальные створчатые наручи.
В самое время облекся юный князь в тяжелые боевые доспехи.
Зимой 1234 года участвовал он в походе на Дерпт (Тарту) и в «ледовой» битве с ливонскими рыцарями на реке Омовже (Эмайыге). Нападение ливонцев тогда удалось отбить, но еще ближе придвинулась гибельная сеть, заводимая темными силами на святую Русь.
Уже в следующем, 1235 году курултай в Каракоруме принял решение послать войско во главе с Бату-ханом для расширения улуса Джучи «до последнего моря». А весною 1237 года на западе Орден меченосцев Ливонии объединился с Тевтонским орденом Пруссии.
Уезжая в 1236 году княжить в Киев, Ярослав Всеволодович посадил на новгородском столе Александра.
– Крест будет твоим хранителем и помощником, а меч твоею грозою! – сказал он сыну перед алтарем Софийского собора.
С крестом и мечом и видим мы благоверного князя Александра на иконах.
2
Страшный пришел на Русскую землю 1237 год от Рождества Христова.
Осенью из волжских степей двинулось на Русь войско Батыя. Первой на его пути встала Рязань. Шесть дней штурмовали татары город и 21 декабря ворвались в Рязанский кремль.
Страшная участь ждала защитников. Людей убивали, заживо жгли, распинали. Не щадили ни женщин, ни детей, ни стариков, ни монахов. «И не осталось в городе никого, – свидетельствует очевидец, – ни стонущих, ни плачущих, ибо все были мертвы».
Татарское нашествие захлестнуло Русь огнем и кровью.
Чудеса героизма проявляли русские люди, но никакие подвиги не могли остановить завоевателей. «За умноженье беззаконий наших попусти Бог поганыя, не аки милуя их, но нас кажа[12], да быхом встягнулися от злых дел», – отмечает Лаврентьевская летопись.
И именно в эти страшные дни 9 декабря 1237 года и издал в далеком Риме папа римский Григорий IХ буллу, возвещающую крестовый поход на Русь. Добивая православную страну, крестоносцы должны были нанести удар по нетронутым татарами новгородским землям…
А татары шли все дальше и дальше – в глубь русской страны.
3 февраля они встали перед Золотыми воротами Владимира.
5 февраля – сожгли Суздаль.
7 февраля пал Владимир. И здесь все жители города были перебиты. В соборной Богородичной церкви заживо сожгли епископа Митрофана, великую княгиню с детьми, народ, набившийся в храм в поисках спасения.
К концу февраля пали Юрьев, Дмитров, Волоколамск, Тверь, а татаре «идоша к Ростову, а ини к Ярославлю, а ини на Волгу на Городец, и ти плениша все по Волге, даже и до Галича Мерьского, а ини идоша на Переславль и то взяша и оттоле всю страну и гради многа плениша»…
Великий князь владимирский Юрий Всеволодович начал собирать тогда войска, чтобы дать совместными силами отпор врагу.
На реку Сить к нему пришли со своими дружинами князь юрьевский Святослав Всеволодович, князь ростовский Василько Константинович, князь ярославский Всеволод Константинович, князь угличский Владимир Константинович…
Но 4 марта татары обрушились на еще не изготовившиеся к сражению русские войска, и каждая русская рать приняла тогда смертельный бой там, где и стояла.
Возле Божонки… Возле Могилицы… Возле Колегаево… Возле Станилово… Возле Семеновского… Возле Сить-Покровского… Возле Юрьевского… Возле Городища… Возле Игнатовой… На ручье Войсковом… От верховьев до среднего течения Сити, где сейчас село Красное, потекла, захлестывая берега, кровь.
Погиб тогда основатель Нижнего Новгорода, пятидесятилетний великий князь владимирский святой Юрий Всеволодович.
Князь ростовский святой Василько Константинович (в крещении Василий) попал в плен и был убит в Шеренском лесу между Кашиным и Калязиным.
Убили и святого благоверного князя ярославского Всеволода.
С тех пор и стали кладбища, как утверждают путеводители, особой чертой ситского пейзажа. Если увидишь островки соснового леса среди полей, знай, что это непременно курганные группы…
Пали в неравной битве на реке Сити святые князья владимирские Георгий и его племянник Всеволод Константинович. Другой племянник Юрия, Василько Константинович, был умерщвлен татарами в Шеренском лесу между Кашиным и Калязиным…
А татары шли дальше, и везде, где стояли цветущие города, распускали свои черные крылья пепелища. И зарастали русские дороги бурьяном, колючки семян которого принесла на Русь на лошадиных хвостах татарская конница…
Всего в ста верстах от Новгорода – татарской коннице хватило бы и дня, чтобы покрыть это расстояние! – раскинулось село Игнач Крест.[13]
Здесь татарская конница неожиданно повернула назад.
Злая участь, ожидавшая Великий Новгород, досталась тогда Козельску. Все жители были безжалостно истреблены. Погиб при штурме и малолетний князь Василий. Он утонул в текущей по улицам крови.
Историки считают, что татары отвернули от Новгорода, опасаясь новгородских лесов и болот.
Может быть, и так…
Хотя непонятно, конечно, почему этот страх охватил татар, когда уже столько русских болот и лесов осталось за спиной…
А может быть, не надо приискивать лукавых объяснений?
Может быть, просто надо повторить такие простые и такие мудрые слова, что «нельзя не удивляться судьбам Божественного Промысла, сохранившего для России невредимым князя Ярослава Всеволодовича и его семейство, точно Ноя в ковчеге, среди ужасов гибели и разорения»…
И великой заслугой Ярослава Всеволодовича должно считать то, что он сумел правильно распорядиться этой Божией милостью. Мы знаем, что хотя Новгород и не был разорен татарами, но уже в 1239 году отправился навгородский князь в Орду, чтобы установить на востоке мир, под прикрытием которого и удастся его сыну – Александру отбить нашествие крестоносцев с запада.
Осенью из волжских степей двинулось на Русь войско Батыя. Первой на его пути встала Рязань. Шесть дней штурмовали татары город и 21 декабря ворвались в Рязанский кремль.
Страшная участь ждала защитников. Людей убивали, заживо жгли, распинали. Не щадили ни женщин, ни детей, ни стариков, ни монахов. «И не осталось в городе никого, – свидетельствует очевидец, – ни стонущих, ни плачущих, ибо все были мертвы».
Татарское нашествие захлестнуло Русь огнем и кровью.
Чудеса героизма проявляли русские люди, но никакие подвиги не могли остановить завоевателей. «За умноженье беззаконий наших попусти Бог поганыя, не аки милуя их, но нас кажа[12], да быхом встягнулися от злых дел», – отмечает Лаврентьевская летопись.
И именно в эти страшные дни 9 декабря 1237 года и издал в далеком Риме папа римский Григорий IХ буллу, возвещающую крестовый поход на Русь. Добивая православную страну, крестоносцы должны были нанести удар по нетронутым татарами новгородским землям…
А татары шли все дальше и дальше – в глубь русской страны.
3 февраля они встали перед Золотыми воротами Владимира.
5 февраля – сожгли Суздаль.
7 февраля пал Владимир. И здесь все жители города были перебиты. В соборной Богородичной церкви заживо сожгли епископа Митрофана, великую княгиню с детьми, народ, набившийся в храм в поисках спасения.
К концу февраля пали Юрьев, Дмитров, Волоколамск, Тверь, а татаре «идоша к Ростову, а ини к Ярославлю, а ини на Волгу на Городец, и ти плениша все по Волге, даже и до Галича Мерьского, а ини идоша на Переславль и то взяша и оттоле всю страну и гради многа плениша»…
Великий князь владимирский Юрий Всеволодович начал собирать тогда войска, чтобы дать совместными силами отпор врагу.
На реку Сить к нему пришли со своими дружинами князь юрьевский Святослав Всеволодович, князь ростовский Василько Константинович, князь ярославский Всеволод Константинович, князь угличский Владимир Константинович…
Но 4 марта татары обрушились на еще не изготовившиеся к сражению русские войска, и каждая русская рать приняла тогда смертельный бой там, где и стояла.
Возле Божонки… Возле Могилицы… Возле Колегаево… Возле Станилово… Возле Семеновского… Возле Сить-Покровского… Возле Юрьевского… Возле Городища… Возле Игнатовой… На ручье Войсковом… От верховьев до среднего течения Сити, где сейчас село Красное, потекла, захлестывая берега, кровь.
Погиб тогда основатель Нижнего Новгорода, пятидесятилетний великий князь владимирский святой Юрий Всеволодович.
Князь ростовский святой Василько Константинович (в крещении Василий) попал в плен и был убит в Шеренском лесу между Кашиным и Калязиным.
Убили и святого благоверного князя ярославского Всеволода.
С тех пор и стали кладбища, как утверждают путеводители, особой чертой ситского пейзажа. Если увидишь островки соснового леса среди полей, знай, что это непременно курганные группы…
Пали в неравной битве на реке Сити святые князья владимирские Георгий и его племянник Всеволод Константинович. Другой племянник Юрия, Василько Константинович, был умерщвлен татарами в Шеренском лесу между Кашиным и Калязиным…
А татары шли дальше, и везде, где стояли цветущие города, распускали свои черные крылья пепелища. И зарастали русские дороги бурьяном, колючки семян которого принесла на Русь на лошадиных хвостах татарская конница…
Всего в ста верстах от Новгорода – татарской коннице хватило бы и дня, чтобы покрыть это расстояние! – раскинулось село Игнач Крест.[13]
Здесь татарская конница неожиданно повернула назад.
Злая участь, ожидавшая Великий Новгород, досталась тогда Козельску. Все жители были безжалостно истреблены. Погиб при штурме и малолетний князь Василий. Он утонул в текущей по улицам крови.
Историки считают, что татары отвернули от Новгорода, опасаясь новгородских лесов и болот.
Может быть, и так…
Хотя непонятно, конечно, почему этот страх охватил татар, когда уже столько русских болот и лесов осталось за спиной…
А может быть, не надо приискивать лукавых объяснений?
Может быть, просто надо повторить такие простые и такие мудрые слова, что «нельзя не удивляться судьбам Божественного Промысла, сохранившего для России невредимым князя Ярослава Всеволодовича и его семейство, точно Ноя в ковчеге, среди ужасов гибели и разорения»…
И великой заслугой Ярослава Всеволодовича должно считать то, что он сумел правильно распорядиться этой Божией милостью. Мы знаем, что хотя Новгород и не был разорен татарами, но уже в 1239 году отправился навгородский князь в Орду, чтобы установить на востоке мир, под прикрытием которого и удастся его сыну – Александру отбить нашествие крестоносцев с запада.
3
Великая судьба была уготована Александру Ярославичу…
Всего один год разделяет день, когда повернула вспять у Игнач Креста монгольская конница, с днями, когда напишет ярл Биргер Александру Ярославичу:
«Если можешь, сопротивляйся. Знай, что я уже здесь и пленю землю твою!»
И этот год не впустую был потрачен новгородским князем.
Самое подходящее слово для этого года – укрепление. Укреплялись новгородские рубежи, укреплялась княжеская дружина, укреплялся сам князь…
В 1239 году он обвенчался с полоцкой княжной Александрой Брячиславовной. Родственница преподобной Евфросинии становится женой князя, которому предстоит стать святым…
О венчании известно немного.
Было две свадьбы, или, как говорили тогда, две каши.
Само венчание происходило в Торопце, перед чудотворной Корсунской иконой Богоматери, написанной, по преданию, евангелистом Лукой…
Главные же торжества прошли на берегах Ильменя.
Здесь, на свадьбе князя Александра Ярославича с Александрой Брячиславовной, гулял весь Великий Новгород. Вельможи и воеводы, купцы и иереи, кузнецы и плотники праздновали превращение своего князя в мужа.
Семь столетий спустя, в такую же страшную для России годину испытаний, великая русская поэтесса Анна Ахматова скажет:
Всего один год разделяет день, когда повернула вспять у Игнач Креста монгольская конница, с днями, когда напишет ярл Биргер Александру Ярославичу:
«Если можешь, сопротивляйся. Знай, что я уже здесь и пленю землю твою!»
И этот год не впустую был потрачен новгородским князем.
Самое подходящее слово для этого года – укрепление. Укреплялись новгородские рубежи, укреплялась княжеская дружина, укреплялся сам князь…
В 1239 году он обвенчался с полоцкой княжной Александрой Брячиславовной. Родственница преподобной Евфросинии становится женой князя, которому предстоит стать святым…
О венчании известно немного.
Было две свадьбы, или, как говорили тогда, две каши.
Само венчание происходило в Торопце, перед чудотворной Корсунской иконой Богоматери, написанной, по преданию, евангелистом Лукой…
Главные же торжества прошли на берегах Ильменя.
Здесь, на свадьбе князя Александра Ярославича с Александрой Брячиславовной, гулял весь Великий Новгород. Вельможи и воеводы, купцы и иереи, кузнецы и плотники праздновали превращение своего князя в мужа.
Семь столетий спустя, в такую же страшную для России годину испытаний, великая русская поэтесса Анна Ахматова скажет:
Час мужества наступал в 1240 году и для Великого Новгорода, и для его князя – Александра Ярославича…
«Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет».
4
Именно в ту страшную для нас годину татарского нашествия папа римский и собрал крестоносцев, чтобы нанести удар в спину израненной Руси.
Разгром и покорение нетронутой татарами Северной Руси готовилось Западом планомерно и целеустремленно.
Орден меченосцев усилили слившимся с ним тевтонским орденом. Рыцарям пришлось пожертвовать частью владений в Ливонии, но взамен Римский понтифик разрешил им вознаградить себя покоренными псковскими землями.
На Восток, в псковские пределы, и устремились немецкие рыцари.
А на соединение с ними с севера-запада двинулись шведы. Шведских героев папа римский сулил вознаградить новгородской землей.
Ярл Биргер, бывший, по преданию, зятем короля Эрика, возглавил крестовый поход.[14]
– Туда спешите, братья! – показывая на вставшую на востоке комету, торопили римские эмиссары. – Вот вам – небесная путеводительница!
Война, даже когда готовишься к ней, никогда не бывает вовремя.
Но крестоносцы Биргера сумели выбрать особенно неудачное для новгородцев время – великий князь Ярослав Всеволодович находился со своей дружиной вдалеке от Новгорода…
И времени, чтобы собрать ополчение, тоже не оставалось. Слишком быстро, «пыхая духом ратным», надвигался Ярл Биргер.
В начале июля 1240 года шведские корабли вошли в Неву и встали в устье Ижоры, ожидая приближения немецких рыцарей, чтобы совместно с ними и приступить к покорению новгородской земли.
Нельзя было допустить этого соединения сил неприятеля. Противостоять объединенному войску крестоносцев Новгород уже не сумел бы.
Юный князь Александр Ярославич не растерялся в минуту грозной опасности. Когда пришло известие о высадке шведов, он первым делом отправился в храм Святой Софии.
Мерцали перед образами свечи…
В гулкой тишине звучали слова молитвы вставшего перед алтарем князя:
– Владыка прещедрый! Слыши слова похваляющихся разорити святую веру православную! Стань в помощь мне! Ты бо еси Бог наш и на Тя уповаем!
Новгородский архиепископ Спиридон благословил князя, и когда Александр Ярославич вышел из Корсунских ворот, перед которыми выстроилась его небольшая дружина, он уже знал, на какую войну предстоит идти.
Не только себя, не только Великий Новгород предстояло защитить ему. Предстояло отстоять от злого врага западные рубежи Русского православия.
– Не в силе Бог, но в правде! – прозвучали над притихшей площадью великие слова.
Грозная упругость лука, в который уже вложили стрелу, была в этих словах двадцатилетнего князя. Как стрела, пущенная рукою Господней, и устремилась навстречу врагу дружина Александра…
Разгром и покорение нетронутой татарами Северной Руси готовилось Западом планомерно и целеустремленно.
Орден меченосцев усилили слившимся с ним тевтонским орденом. Рыцарям пришлось пожертвовать частью владений в Ливонии, но взамен Римский понтифик разрешил им вознаградить себя покоренными псковскими землями.
На Восток, в псковские пределы, и устремились немецкие рыцари.
А на соединение с ними с севера-запада двинулись шведы. Шведских героев папа римский сулил вознаградить новгородской землей.
Ярл Биргер, бывший, по преданию, зятем короля Эрика, возглавил крестовый поход.[14]
– Туда спешите, братья! – показывая на вставшую на востоке комету, торопили римские эмиссары. – Вот вам – небесная путеводительница!
Война, даже когда готовишься к ней, никогда не бывает вовремя.
Но крестоносцы Биргера сумели выбрать особенно неудачное для новгородцев время – великий князь Ярослав Всеволодович находился со своей дружиной вдалеке от Новгорода…
И времени, чтобы собрать ополчение, тоже не оставалось. Слишком быстро, «пыхая духом ратным», надвигался Ярл Биргер.
В начале июля 1240 года шведские корабли вошли в Неву и встали в устье Ижоры, ожидая приближения немецких рыцарей, чтобы совместно с ними и приступить к покорению новгородской земли.
Нельзя было допустить этого соединения сил неприятеля. Противостоять объединенному войску крестоносцев Новгород уже не сумел бы.
Юный князь Александр Ярославич не растерялся в минуту грозной опасности. Когда пришло известие о высадке шведов, он первым делом отправился в храм Святой Софии.
Мерцали перед образами свечи…
В гулкой тишине звучали слова молитвы вставшего перед алтарем князя:
– Владыка прещедрый! Слыши слова похваляющихся разорити святую веру православную! Стань в помощь мне! Ты бо еси Бог наш и на Тя уповаем!
Новгородский архиепископ Спиридон благословил князя, и когда Александр Ярославич вышел из Корсунских ворот, перед которыми выстроилась его небольшая дружина, он уже знал, на какую войну предстоит идти.
Не только себя, не только Великий Новгород предстояло защитить ему. Предстояло отстоять от злого врага западные рубежи Русского православия.
– Не в силе Бог, но в правде! – прозвучали над притихшей площадью великие слова.
Грозная упругость лука, в который уже вложили стрелу, была в этих словах двадцатилетнего князя. Как стрела, пущенная рукою Господней, и устремилась навстречу врагу дружина Александра…
5
Ярл Биргер, отправляя надменное послание Александру, еще и потому так откровенно глумился над ним, что знал: силы, которыми располагает князь, не смогут противостоять его войску. Знал Биргер, что и помощи из разоренной татарами Руси не будет Новгороду.