– С чем связана эта привилегия, пока не знаю, – говорит Шуберг, – но фотоснимки, сделанные в инфракрасных частотах, показали, что души женщин существенно плотнее и идеально повторяют, в отличие от мужских, очертание прижизненных тел.
Воодушевившись успехами Нэйтана Шуберга, французский физиолог и врач Антуан Бриан вознамерился зафиксировать исход души из тела, так сказать, в динамике, добившись того, что кинокамеры включались синхронно с разрядами коронного электричества. Человеком, давшим согласие на участие в этом эксперименте, который газеты поспешили назвать безнравственным, была обреченная, стремительно угасающая жена ученого. Камеры и токоразрядники автоматически включались с интервалами в 0,01, 5, 10, 15 минут с момента смерти. Затем с интервалами в час, три, девять часов. В начале опыта на пленке просматривалось желтоватое облачко, как бы поглаживающее остывающее тело и связанное с теменем покойной полупрозрачной нитью. Спустя 10 минут оно уже, зависнув под потолком комнаты, очень походило на вырезанную из желтой бумаги, вибрирующую фигуру человека. Минуло девять часов. Комнату наполнили золотистые «снежинки», постепенно растворяющиеся в воздухе. Но вот и они исчезли. Однако случилось невообразимое. Когда с усопшей сняли одежду, то на правом ее плече увидели уменьшенный до размера почтовой открытки рисунок интерьера комнаты с реанимационной аппаратурой и медперсоналом.
Вскоре рисунок на плече покойной начал бледнеть. На третий день исчез полностью. Похоронив жену, Бриан еще полтора месяца не убирал фотокамеры и токоразрядники из опустевшей комнаты. Они продолжали работать, включаясь каждые три часа. Что это дало? То, что на кинопленке после проявки появились подвижные эллипсы красного, пурпурного и белого цветов, сформировавшие радужные шары на девятый и сороковой день после кончины женщины. Бриан сделал вывод: «Соблюдены универсальные уложения христианской веры. Энергия души продемонстрировала разумные всплески в соответствии с божественными канонами, после чего фотопленка уже не показала ничего необычного».
В мае 1994 года австралийский метеоролог Юрий Смыслов стал свидетелем исхода души его сестры Юлии. Вот что он рассказал корреспонденту газеты «Уикли Канберра ньюс»:
– Когда Юлию отпевали, в часовню проникла шаровая молния. Все мы, родственники, стоящие у гроба, буквально онемели, увидев, что огненный, величиной с теннисный, шарик на несколько секунд прилип ко лбу почившей, после чего, с громким хлопком взорвавшись, исчез. Из переносицы сестры выстрелил тоненький серебристый лучик, закрутился спиралью и преобразился в серую кляксу, отдаленно напоминающую тело человека в натуральную величину. Это, я полагаю, и была душа покойной… Вернувшись домой, я обнаружил на подоконнике гостиной тщательно отполированный кусок льда. Он был размерами и конфигурацией как страусиное яйцо. А на нем – синий рисунок: живое лицо Юлии, окруженное пунктирными кольцами оранжевого цвета. Что же, получается, души обладают свойством не только покидать бездыханные тела, но и отпечатываться портретно на посторонних предметах, к тому же естественного и искусственного происхождения?!»
Всякий гений – провидец. Иван Кулибин, которому, по слухам, в собственной усадьбе в Нижегородской губернии удалось решить неразрешимую проблему вечного двигателя, на заключительной странице Секретной тетради сделал пометку: «Самодвижущаяся машина без вечно живой человеческой души мертва. В нас, вне нас нет ничего мертвого, все живет, все деятельно, вездесуще. Посему заставить души упокоенных трудиться можно и должно. Отклик труд их находит повсеместно, и там, где мы созерцаем кажущееся нам фокусничеством, то по хронометру бытийному отмеряется и распахнется для нас в грядущем, не очень далеком».
Может, уже распахнулось? Во всяком случае, Нэйтан Шуберг не стоит на месте. Сплотив вокруг себя физиков-единомышленников, он пытается записывать на компьютерные носители информации эмоциональные и интеллектуальные составляющие душ усопших, отслеживая посмертные метаморфозы нашего бессмертного начала.
Таинственные лучи инженера Филиппова[15]
В поисках земель, которых не было[16]
Воодушевившись успехами Нэйтана Шуберга, французский физиолог и врач Антуан Бриан вознамерился зафиксировать исход души из тела, так сказать, в динамике, добившись того, что кинокамеры включались синхронно с разрядами коронного электричества. Человеком, давшим согласие на участие в этом эксперименте, который газеты поспешили назвать безнравственным, была обреченная, стремительно угасающая жена ученого. Камеры и токоразрядники автоматически включались с интервалами в 0,01, 5, 10, 15 минут с момента смерти. Затем с интервалами в час, три, девять часов. В начале опыта на пленке просматривалось желтоватое облачко, как бы поглаживающее остывающее тело и связанное с теменем покойной полупрозрачной нитью. Спустя 10 минут оно уже, зависнув под потолком комнаты, очень походило на вырезанную из желтой бумаги, вибрирующую фигуру человека. Минуло девять часов. Комнату наполнили золотистые «снежинки», постепенно растворяющиеся в воздухе. Но вот и они исчезли. Однако случилось невообразимое. Когда с усопшей сняли одежду, то на правом ее плече увидели уменьшенный до размера почтовой открытки рисунок интерьера комнаты с реанимационной аппаратурой и медперсоналом.
Вскоре рисунок на плече покойной начал бледнеть. На третий день исчез полностью. Похоронив жену, Бриан еще полтора месяца не убирал фотокамеры и токоразрядники из опустевшей комнаты. Они продолжали работать, включаясь каждые три часа. Что это дало? То, что на кинопленке после проявки появились подвижные эллипсы красного, пурпурного и белого цветов, сформировавшие радужные шары на девятый и сороковой день после кончины женщины. Бриан сделал вывод: «Соблюдены универсальные уложения христианской веры. Энергия души продемонстрировала разумные всплески в соответствии с божественными канонами, после чего фотопленка уже не показала ничего необычного».
В мае 1994 года австралийский метеоролог Юрий Смыслов стал свидетелем исхода души его сестры Юлии. Вот что он рассказал корреспонденту газеты «Уикли Канберра ньюс»:
– Когда Юлию отпевали, в часовню проникла шаровая молния. Все мы, родственники, стоящие у гроба, буквально онемели, увидев, что огненный, величиной с теннисный, шарик на несколько секунд прилип ко лбу почившей, после чего, с громким хлопком взорвавшись, исчез. Из переносицы сестры выстрелил тоненький серебристый лучик, закрутился спиралью и преобразился в серую кляксу, отдаленно напоминающую тело человека в натуральную величину. Это, я полагаю, и была душа покойной… Вернувшись домой, я обнаружил на подоконнике гостиной тщательно отполированный кусок льда. Он был размерами и конфигурацией как страусиное яйцо. А на нем – синий рисунок: живое лицо Юлии, окруженное пунктирными кольцами оранжевого цвета. Что же, получается, души обладают свойством не только покидать бездыханные тела, но и отпечатываться портретно на посторонних предметах, к тому же естественного и искусственного происхождения?!»
Всякий гений – провидец. Иван Кулибин, которому, по слухам, в собственной усадьбе в Нижегородской губернии удалось решить неразрешимую проблему вечного двигателя, на заключительной странице Секретной тетради сделал пометку: «Самодвижущаяся машина без вечно живой человеческой души мертва. В нас, вне нас нет ничего мертвого, все живет, все деятельно, вездесуще. Посему заставить души упокоенных трудиться можно и должно. Отклик труд их находит повсеместно, и там, где мы созерцаем кажущееся нам фокусничеством, то по хронометру бытийному отмеряется и распахнется для нас в грядущем, не очень далеком».
Может, уже распахнулось? Во всяком случае, Нэйтан Шуберг не стоит на месте. Сплотив вокруг себя физиков-единомышленников, он пытается записывать на компьютерные носители информации эмоциональные и интеллектуальные составляющие душ усопших, отслеживая посмертные метаморфозы нашего бессмертного начала.
Таинственные лучи инженера Филиппова[15]
В ночь с 11 на 12 июня 1903 года сорокапятилетний петербургский ученый-химик Михаил Михайлович Филиппов был найден мертвым в своей лаборатории, помещавшейся в его же квартире, в доме № 37 по улице Жуковского. Ученый лежал без сюртука на полу ничком. Ссадины на лице свидетельствовали о том, что он упал, будто подкошенный, не успев даже выставить руки.
Полиция, впрочем, отнеслась к происшествию без видимого интереса, как-то спустя рукава. Полицейский врач, наскоро осмотрев покойного, сделал скоропалительный вывод, что смерть наступила из-за перенапряжения организма.
«Апоплексический удар», – безапелляционно заметил эскулап и подмахнул полицейский протокол, в котором, среди прочего, говорилось, что последнее время ученый много работал, случалось, просиживал в своей лаборатории и ночи напролет. Следователь забрал все бумаги ученого, в том числе рукопись книги, которая должна была стать его 301-й публикацией, и позволил похоронить покойного.
Между тем все обстояло далеко не так просто, как хотела показать полиция. Загадочной смертью ученого заинтересовалась пресса. И не только потому, что видела в Михаиле Михайловиче собрата по цеху: кроме всего прочего, Филиппов был также основателем, издателем и редактором журнала «Научное обозрение», выходившего с 1894 года, и в котором считали за честь сотрудничать химики Д.И. Менделеев и Н.Н. Бекетов, психиатр и психолог В.М. Бехтерев, астроном С.П. Глазенап и другие видные ученые того времени.
Редакция газеты «Санкт-Петербургские ведомости» получила тем временем письмо М.М. Филиппова, датированное 11 июня 1903 года – то есть оно было написано и отправлено как раз накануне той трагической ночи. Автор его писал, что с юношеских лет раздумывал, как остановить войны, сделать их невозможными. «Как ни удивительно, – сообщал Филиппов, – но на днях мною сделано открытие, практическая разработка которого фактически упразднит войну. Речь идет об изобретенном мною способе электрической передачи на расстояние волны взрыва, причем, судя по примененному методу, передача эта возможна на расстояние тысяч километров… Но при таком ведении войны на расстояниях, мною указанных, война фактически становится безумием и должна быть упразднена. Подробности я опубликую осенью в мемуарах Академии наук».
Друг Филиппова, профессор А.С. Трачевский, дал интервью «Санкт-Петербургским ведомостям», в котором, в частности, сказал: «Мне, как историку, Михаил Михайлович мог рассказать о своем замысле лишь в общих чертах. Когда я напомнил ему о разнице между теорией и практикой, он твердо сказал: «Проверено, были опыты, и еще сделаю». Сущность секрета Филиппов изложил мне приблизительно, как в письме в редакцию. Он не раз повторил, ударяя рукой по столу: «Это так просто, притом дешево! Удивительно, как до сих пор не догадались». Помнится, Михаил Михайлович прибавил, что к этой проблеме подбирались в Америке, но совсем иным и неудачным способом».
Счел своим долгом выступить в печати и Дмитрий Иванович Менделеев, который отметил, что «идеи М.М. Филиппова вполне могут выдержать научную критику». А в беседе с Трачевским великий химик выразился и еще более определенно: «В основной идее Филиппова нет ничего фантастического: волна взрыва доступна передаче, как волна света и звука».
И хотя правительство отнеслось ко всем этим публикациям весьма прохладно, газетчики не успокоились и продолжали раскопки. Так, московская газета «Русское слово» со временем выяснила, что изобретатель довольно часто ездил в Ригу, где еще в 1900 году «в присутствии некоторых специалистов производил опыты взрывания объектов на расстоянии». А возвратившись в Петербург, рассказывал, что чрезвычайно доволен результатами опытов.
Никола Тесла, как и Филиппов, искал способы передачи энергии на расстояние
Когда же корреспонденты газеты попытались разыскать препараты и аппаратуру из лаборатории Филиппова, изъятые при обыске Петербургским охранным отделением, а также его бумаги, в том числе рукопись книги, оказалось, что все бесследно исчезло, причем при содействии членов царской семьи и самого императора Николая II.
Дело стало еще более интригующим, когда выяснилось, что изъятая рукопись называлась «Революция посредством науки, или Конец войнам». Причем она не была чисто теоретическим сочинением. Филиппов писал друзьям – а его письма, должно быть, вскрывали и читали в тайной полиции, – что он сделал удивительное открытие. Похоже, он в самом деле нашел способ воспроизводить с помощью направленного пучка коротких радиоволн действие взрыва.
«Я могу воспроизвести пучком коротких волн всю силу взрыва, – писал он в одном из найденных писем. – Взрывная волна полностью передается вдоль несущей электромагнитной волны, и таким образом заряд динамита, взорванный в Москве, может передать свое воздействие в Константинополь. Проделанные мной эксперименты показывают, что этот феномен можно вызывать на расстоянии в несколько тысяч километров. Применение такого оружия в революции приведет к тому, что народы восстанут, и войны сделаются совершенно невозможными».
Но, может, все высказывания Филиппова – не более, чем научная фантастика? Давайте попробуем разобраться…
Прежде чем входить в подробности дела, сообщим кое-какие сведения о самом Филиппове. Да, Михаил Михайлович был неплохим литератором. Когда в 1889 году он выпустил роман «Осажденный Севастополь», Толстой и Горький восхищались им в один голос. Да, он обладал недюжинным воображением, умом и талантом. Он сумел, например, оценить по достоинству работу Константина Циолковского «Исследование мировых пространств реактивными приборами» и напечатал ее в своем «Научном обозрении» – первом, кстати, в России научно-популярном журнале. Так что если бы не Филиппов, о Циолковском, возможно, никто никогда бы и не узнал – засох бы калужский учитель в своей глуши. Получается, что в какой-то мере именно Михаилу Михайловичу мы обязаны первым спутником и современной космонавтикой.
Кроме того, Филиппов перевел на французский язык и тем самым дал всему миру возможность познакомиться с главным трудом Менделеева – «Основами химии», где сформулирован его знаменитый закон и дана периодическая система элементов.
Словом, как видите, легкомысленным фантастом Филиппов не был. Кроме того, он был убежденным марксистом и, несмотря на опасность, которой себя подвергал, говорил об этом открыто. Так, 19 ноября 1900 года Л.Н. Толстой записал в своем дневнике: «Я спорил о марксизме с Филипповым; он говорил очень убедительно».
Есть также основания считать, что именно ему принадлежит знаменитая формула: «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны», подхваченная первым руководителем Советского государства.
Вот каков был этот человек: научный популяризатор, крупный писатель, математик, экономист, химик, экспериментатор, теоретик связей между наукой и идеологией марксизма, убежденный революционер, находившийся под полицейским надзором со времени убийства императора Александра II! Понятное дело, столь крупную фигуру не упускал из вида и Николай II. Не стоит забывать, что данные события происходили перед Первой мировой войной.
Известно также, что немцы старательно работали над лучевым оружием с начала века. Причем, не получив надлежащих результатов при кайзере, продолжали свои изыскания при фюрере, вплоть до самого окончания Второй мировой войны (см. подробности в «Технике – молодежи», № 9 за 1997 г.). К счастью, немецкие специалисты не смогли воспользоваться наследием Филиппова.
Велись подобные работы и за океаном. Вспомните намек Михаила Михайловича о том, что к данной проблеме «подбирались в Америке, но совсем иным и неудачным способом». По всей вероятности, здесь имелись в виду исследования и эксперименты Николы Теслы, которые он проводил в своей лаборатории в Колорадо-Спрингс. Примерно в те же годы он продемонстрировал возможность зажигания электрической гирлянды без подключения ее к электрической сети и носился с идеей «всемирного телеграфа». Башню этой установки, которая, по идее, должна была решить проблему передачи электроэнергии без проводов на любое расстояние, даже начали было строить. Однако грянула Первая мировая война, и строительство свернули…
Об идеях Теслы и Филлиппова вспомнили лишь в 1960-х годах, уже после Второй мировой войны, когда вовсю развернулись работы с лазерами. А в 1970-е годы, насколько известно, в США прошла успешные испытания так называемая аргоновая бомба.
Принцип ее действия таков: при взрыве заряда динамита или другой взрывчатки, помещенной в кварцевом цилиндре, сжимается газообразный аргон, и тот начинает интенсивно светиться. Эта световая энергия концентрируется в лазерный пучок и передается на большое расстояние.
Таким образом удалось поджечь алюминиевую модель самолета на высоте 1000 м. Говорят, сейчас самолетам запрещено летать над некоторыми регионами Соединенных Штатов, где проводятся подобные эксперименты. Во время эпохи «звездных войн» предполагалось, что подобное оружие можно будет размещать на ракетах и использовать его для поражения других ракет, так как оно будет представлять собой эффективное средство защиты даже против многоступенчатых ракет-носителей для водородной бомбы.
Стало быть, идея Филиппова, пусть в урезанном виде, была в самом деле осуществлена.
Профессор, конечно, не знал лазера, но он изучал ультракороткие волны длиной около миллиметра, которые получал с помощью искрового генератора. Он опубликовал несколько работ на эту тему. Даже сегодня свойства таких волн до конца не изучены, и Филиппов вполне мог найти способ преобразования энергии взрыва в узкий пучок ультракоротких волн.
Как именно он хотел преобразовать ударную акустическую волну взрыва в микроволновое излучение, неплохо было бы выяснить. Глядишь, и пригодилось бы современным изобретателям…
Кому-то, быть может, покажется нереальным, что ученый в одиночку совершил такое важное открытие, теперь полностью утраченное. Но против этого возражения есть множество доводов.
Прежде всего, Филиппов не был в полном смысле слова ученым-одиночкой. Он поддерживал отношения с самыми крупными деятелями науки всего мира, читал все научные журналы, был одарен энциклопедическим умом, мог работать на стыке многих наук и синтезировать их результаты. К тому же, несмотря на все то, что рассказывают о неоценимой роли коллективов ученых, никто еще не опроверг того факта, что открытия делаются все-таки одиночками.
И потом, он работал в то время, когда изучение сверхвысоких частот только начиналось, а первопроходцы часто видят неоткрытые еще области лучше, чем те, кто приходит им на смену.
Известный французский популяризатор науки Жак Бержье вообще был убежден, что убийство М.М. Филлипова осуществлено царской охранкой по прямому указанию инициатора Гаагской конвенции о законах и обычаях войны Николая II, который тем самым не только изничтожил опасного революционера, но и спас мир, находившийся на краю гибели…
«Если бы Филиппов успел обнародовать свой метод, его, несомненно, довели бы до совершенства и использовали в Первой мировой войне, – пишет Бержье. – И все крупные города Европы, а возможно, и Америки были бы разрушены. А войны 1939—1945 гг.? Неужели Гитлер, вооруженный методом Филиппова, не уничтожил бы полностью Англию, а американцы – Японию? Как бы нам не пришлось дать утвердительный ответ на все эти вопросы… И не исключено, что император Николай II, которого все дружно осудили, должен быть причислен к спасителям человечества»…
Что произойдет, если сегодня кто-нибудь сумеет воспользоваться методом Филиппова для передачи на расстояние энергии взрыва атомной и водородной бомбы? Скорее всего, такие работы привели бы к апокалипсису и полному уничтожению мира.
Подобная точка зрения, идет ли речь об изобретении Филиппова или других изобретениях, распространяется все шире. Современная наука признает, что она стала слишком опасной.
«…Следовало бы прекратить и сотрудничество ученых с революционерами, какой бы они ни были политической окраски. Представьте себе группу людей, недовольных существующим режимом, которые подкладывали бы взрывчатку не под двери домов, а взрывали бы с помощью метода Филиппова Елисейский дворец или Матиньон! – подчеркивает Бержье. – Изобретение Филиппова, воспользуются ли им военные или революционеры, относится, на мой взгляд, к числу тех, которые могут привести к полному истреблению цивилизации. Открытия такого рода должны находиться под строжайшим контролем».
Впрочем, подобным изобретениям вполне можно найти мирное применение. Горький в свое время опубликовал запись своего разговора с Филипповым. Больше всего писателя поразила возможность передачи энергии на расстояние, что позволило бы эффективно индустриализировать те страны, которые в том нуждаются. И ни словом не обмолвился о возможности применения открытия Филиппова в военных целях.
Гленн Сиборг, председатель Комиссии по атомной энергии США, также упоминал, что с помощью энергии пучка, передаваемого с неба, можно очень быстро провести индустриализацию в развивающейся стране, причем без всякого загрязнения окружающей среды.
Филиппов, как уже говорилось, был одновременно и ученым, открытым научному миру, и революционером. И он, скорее всего, обнародовал бы свое открытие, наивно полагая, будто народы, получив от него оружие невиданных возможностей, сметут с лица земли королей и тиранов и благодаря марксизму установят повсюду мир.
Сегодня мы стали все-таки умнее. Работы над той же аргоновой бомбой, над лучевым оружием, слухи о которых время от времени циркулируют в открытой печати, по всей вероятности, ведутся в обстановке строжайшей секретности, находятся под должным контролем. Тем не менее опасения, что ученые способны взорвать мир, остаются. Известный английский астрофизик Фред Хойл однажды написал по этому поводу: «Я убежден в том, что какие-нибудь пять строчек – не более того – способны уничтожить цивилизацию».
Хойл, несомненно, осведомлен во всем, что касается современной науки и что она может натворить. Мы с вами живем во времена, когда в домашней мастерской можно изготовить водородную бомбу, когда некоторые уже производят у себя дома ЛСД или еще более опасный наркотик фенилциклидин. Где-то хранятся уже вирусы и микробы, способные возбудить болезни, по сравнению с которыми даже рак со СПИДом покажутся чем-то вроде кори с гриппом…
Можно также представить себе письменный стол, в ящике которого пока заперта рукопись, о которой говорил Фред Хойл. Будем надеяться, что она останется там навсегда.
Полиция, впрочем, отнеслась к происшествию без видимого интереса, как-то спустя рукава. Полицейский врач, наскоро осмотрев покойного, сделал скоропалительный вывод, что смерть наступила из-за перенапряжения организма.
«Апоплексический удар», – безапелляционно заметил эскулап и подмахнул полицейский протокол, в котором, среди прочего, говорилось, что последнее время ученый много работал, случалось, просиживал в своей лаборатории и ночи напролет. Следователь забрал все бумаги ученого, в том числе рукопись книги, которая должна была стать его 301-й публикацией, и позволил похоронить покойного.
Между тем все обстояло далеко не так просто, как хотела показать полиция. Загадочной смертью ученого заинтересовалась пресса. И не только потому, что видела в Михаиле Михайловиче собрата по цеху: кроме всего прочего, Филиппов был также основателем, издателем и редактором журнала «Научное обозрение», выходившего с 1894 года, и в котором считали за честь сотрудничать химики Д.И. Менделеев и Н.Н. Бекетов, психиатр и психолог В.М. Бехтерев, астроном С.П. Глазенап и другие видные ученые того времени.
Редакция газеты «Санкт-Петербургские ведомости» получила тем временем письмо М.М. Филиппова, датированное 11 июня 1903 года – то есть оно было написано и отправлено как раз накануне той трагической ночи. Автор его писал, что с юношеских лет раздумывал, как остановить войны, сделать их невозможными. «Как ни удивительно, – сообщал Филиппов, – но на днях мною сделано открытие, практическая разработка которого фактически упразднит войну. Речь идет об изобретенном мною способе электрической передачи на расстояние волны взрыва, причем, судя по примененному методу, передача эта возможна на расстояние тысяч километров… Но при таком ведении войны на расстояниях, мною указанных, война фактически становится безумием и должна быть упразднена. Подробности я опубликую осенью в мемуарах Академии наук».
Друг Филиппова, профессор А.С. Трачевский, дал интервью «Санкт-Петербургским ведомостям», в котором, в частности, сказал: «Мне, как историку, Михаил Михайлович мог рассказать о своем замысле лишь в общих чертах. Когда я напомнил ему о разнице между теорией и практикой, он твердо сказал: «Проверено, были опыты, и еще сделаю». Сущность секрета Филиппов изложил мне приблизительно, как в письме в редакцию. Он не раз повторил, ударяя рукой по столу: «Это так просто, притом дешево! Удивительно, как до сих пор не догадались». Помнится, Михаил Михайлович прибавил, что к этой проблеме подбирались в Америке, но совсем иным и неудачным способом».
Счел своим долгом выступить в печати и Дмитрий Иванович Менделеев, который отметил, что «идеи М.М. Филиппова вполне могут выдержать научную критику». А в беседе с Трачевским великий химик выразился и еще более определенно: «В основной идее Филиппова нет ничего фантастического: волна взрыва доступна передаче, как волна света и звука».
И хотя правительство отнеслось ко всем этим публикациям весьма прохладно, газетчики не успокоились и продолжали раскопки. Так, московская газета «Русское слово» со временем выяснила, что изобретатель довольно часто ездил в Ригу, где еще в 1900 году «в присутствии некоторых специалистов производил опыты взрывания объектов на расстоянии». А возвратившись в Петербург, рассказывал, что чрезвычайно доволен результатами опытов.
Никола Тесла, как и Филиппов, искал способы передачи энергии на расстояние
Когда же корреспонденты газеты попытались разыскать препараты и аппаратуру из лаборатории Филиппова, изъятые при обыске Петербургским охранным отделением, а также его бумаги, в том числе рукопись книги, оказалось, что все бесследно исчезло, причем при содействии членов царской семьи и самого императора Николая II.
Дело стало еще более интригующим, когда выяснилось, что изъятая рукопись называлась «Революция посредством науки, или Конец войнам». Причем она не была чисто теоретическим сочинением. Филиппов писал друзьям – а его письма, должно быть, вскрывали и читали в тайной полиции, – что он сделал удивительное открытие. Похоже, он в самом деле нашел способ воспроизводить с помощью направленного пучка коротких радиоволн действие взрыва.
«Я могу воспроизвести пучком коротких волн всю силу взрыва, – писал он в одном из найденных писем. – Взрывная волна полностью передается вдоль несущей электромагнитной волны, и таким образом заряд динамита, взорванный в Москве, может передать свое воздействие в Константинополь. Проделанные мной эксперименты показывают, что этот феномен можно вызывать на расстоянии в несколько тысяч километров. Применение такого оружия в революции приведет к тому, что народы восстанут, и войны сделаются совершенно невозможными».
Но, может, все высказывания Филиппова – не более, чем научная фантастика? Давайте попробуем разобраться…
Прежде чем входить в подробности дела, сообщим кое-какие сведения о самом Филиппове. Да, Михаил Михайлович был неплохим литератором. Когда в 1889 году он выпустил роман «Осажденный Севастополь», Толстой и Горький восхищались им в один голос. Да, он обладал недюжинным воображением, умом и талантом. Он сумел, например, оценить по достоинству работу Константина Циолковского «Исследование мировых пространств реактивными приборами» и напечатал ее в своем «Научном обозрении» – первом, кстати, в России научно-популярном журнале. Так что если бы не Филиппов, о Циолковском, возможно, никто никогда бы и не узнал – засох бы калужский учитель в своей глуши. Получается, что в какой-то мере именно Михаилу Михайловичу мы обязаны первым спутником и современной космонавтикой.
Кроме того, Филиппов перевел на французский язык и тем самым дал всему миру возможность познакомиться с главным трудом Менделеева – «Основами химии», где сформулирован его знаменитый закон и дана периодическая система элементов.
Словом, как видите, легкомысленным фантастом Филиппов не был. Кроме того, он был убежденным марксистом и, несмотря на опасность, которой себя подвергал, говорил об этом открыто. Так, 19 ноября 1900 года Л.Н. Толстой записал в своем дневнике: «Я спорил о марксизме с Филипповым; он говорил очень убедительно».
Есть также основания считать, что именно ему принадлежит знаменитая формула: «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны», подхваченная первым руководителем Советского государства.
Вот каков был этот человек: научный популяризатор, крупный писатель, математик, экономист, химик, экспериментатор, теоретик связей между наукой и идеологией марксизма, убежденный революционер, находившийся под полицейским надзором со времени убийства императора Александра II! Понятное дело, столь крупную фигуру не упускал из вида и Николай II. Не стоит забывать, что данные события происходили перед Первой мировой войной.
Известно также, что немцы старательно работали над лучевым оружием с начала века. Причем, не получив надлежащих результатов при кайзере, продолжали свои изыскания при фюрере, вплоть до самого окончания Второй мировой войны (см. подробности в «Технике – молодежи», № 9 за 1997 г.). К счастью, немецкие специалисты не смогли воспользоваться наследием Филиппова.
Велись подобные работы и за океаном. Вспомните намек Михаила Михайловича о том, что к данной проблеме «подбирались в Америке, но совсем иным и неудачным способом». По всей вероятности, здесь имелись в виду исследования и эксперименты Николы Теслы, которые он проводил в своей лаборатории в Колорадо-Спрингс. Примерно в те же годы он продемонстрировал возможность зажигания электрической гирлянды без подключения ее к электрической сети и носился с идеей «всемирного телеграфа». Башню этой установки, которая, по идее, должна была решить проблему передачи электроэнергии без проводов на любое расстояние, даже начали было строить. Однако грянула Первая мировая война, и строительство свернули…
Об идеях Теслы и Филлиппова вспомнили лишь в 1960-х годах, уже после Второй мировой войны, когда вовсю развернулись работы с лазерами. А в 1970-е годы, насколько известно, в США прошла успешные испытания так называемая аргоновая бомба.
Принцип ее действия таков: при взрыве заряда динамита или другой взрывчатки, помещенной в кварцевом цилиндре, сжимается газообразный аргон, и тот начинает интенсивно светиться. Эта световая энергия концентрируется в лазерный пучок и передается на большое расстояние.
Таким образом удалось поджечь алюминиевую модель самолета на высоте 1000 м. Говорят, сейчас самолетам запрещено летать над некоторыми регионами Соединенных Штатов, где проводятся подобные эксперименты. Во время эпохи «звездных войн» предполагалось, что подобное оружие можно будет размещать на ракетах и использовать его для поражения других ракет, так как оно будет представлять собой эффективное средство защиты даже против многоступенчатых ракет-носителей для водородной бомбы.
Стало быть, идея Филиппова, пусть в урезанном виде, была в самом деле осуществлена.
Профессор, конечно, не знал лазера, но он изучал ультракороткие волны длиной около миллиметра, которые получал с помощью искрового генератора. Он опубликовал несколько работ на эту тему. Даже сегодня свойства таких волн до конца не изучены, и Филиппов вполне мог найти способ преобразования энергии взрыва в узкий пучок ультракоротких волн.
Как именно он хотел преобразовать ударную акустическую волну взрыва в микроволновое излучение, неплохо было бы выяснить. Глядишь, и пригодилось бы современным изобретателям…
Кому-то, быть может, покажется нереальным, что ученый в одиночку совершил такое важное открытие, теперь полностью утраченное. Но против этого возражения есть множество доводов.
Прежде всего, Филиппов не был в полном смысле слова ученым-одиночкой. Он поддерживал отношения с самыми крупными деятелями науки всего мира, читал все научные журналы, был одарен энциклопедическим умом, мог работать на стыке многих наук и синтезировать их результаты. К тому же, несмотря на все то, что рассказывают о неоценимой роли коллективов ученых, никто еще не опроверг того факта, что открытия делаются все-таки одиночками.
И потом, он работал в то время, когда изучение сверхвысоких частот только начиналось, а первопроходцы часто видят неоткрытые еще области лучше, чем те, кто приходит им на смену.
Известный французский популяризатор науки Жак Бержье вообще был убежден, что убийство М.М. Филлипова осуществлено царской охранкой по прямому указанию инициатора Гаагской конвенции о законах и обычаях войны Николая II, который тем самым не только изничтожил опасного революционера, но и спас мир, находившийся на краю гибели…
«Если бы Филиппов успел обнародовать свой метод, его, несомненно, довели бы до совершенства и использовали в Первой мировой войне, – пишет Бержье. – И все крупные города Европы, а возможно, и Америки были бы разрушены. А войны 1939—1945 гг.? Неужели Гитлер, вооруженный методом Филиппова, не уничтожил бы полностью Англию, а американцы – Японию? Как бы нам не пришлось дать утвердительный ответ на все эти вопросы… И не исключено, что император Николай II, которого все дружно осудили, должен быть причислен к спасителям человечества»…
Что произойдет, если сегодня кто-нибудь сумеет воспользоваться методом Филиппова для передачи на расстояние энергии взрыва атомной и водородной бомбы? Скорее всего, такие работы привели бы к апокалипсису и полному уничтожению мира.
Подобная точка зрения, идет ли речь об изобретении Филиппова или других изобретениях, распространяется все шире. Современная наука признает, что она стала слишком опасной.
«…Следовало бы прекратить и сотрудничество ученых с революционерами, какой бы они ни были политической окраски. Представьте себе группу людей, недовольных существующим режимом, которые подкладывали бы взрывчатку не под двери домов, а взрывали бы с помощью метода Филиппова Елисейский дворец или Матиньон! – подчеркивает Бержье. – Изобретение Филиппова, воспользуются ли им военные или революционеры, относится, на мой взгляд, к числу тех, которые могут привести к полному истреблению цивилизации. Открытия такого рода должны находиться под строжайшим контролем».
Впрочем, подобным изобретениям вполне можно найти мирное применение. Горький в свое время опубликовал запись своего разговора с Филипповым. Больше всего писателя поразила возможность передачи энергии на расстояние, что позволило бы эффективно индустриализировать те страны, которые в том нуждаются. И ни словом не обмолвился о возможности применения открытия Филиппова в военных целях.
Гленн Сиборг, председатель Комиссии по атомной энергии США, также упоминал, что с помощью энергии пучка, передаваемого с неба, можно очень быстро провести индустриализацию в развивающейся стране, причем без всякого загрязнения окружающей среды.
Филиппов, как уже говорилось, был одновременно и ученым, открытым научному миру, и революционером. И он, скорее всего, обнародовал бы свое открытие, наивно полагая, будто народы, получив от него оружие невиданных возможностей, сметут с лица земли королей и тиранов и благодаря марксизму установят повсюду мир.
Сегодня мы стали все-таки умнее. Работы над той же аргоновой бомбой, над лучевым оружием, слухи о которых время от времени циркулируют в открытой печати, по всей вероятности, ведутся в обстановке строжайшей секретности, находятся под должным контролем. Тем не менее опасения, что ученые способны взорвать мир, остаются. Известный английский астрофизик Фред Хойл однажды написал по этому поводу: «Я убежден в том, что какие-нибудь пять строчек – не более того – способны уничтожить цивилизацию».
Хойл, несомненно, осведомлен во всем, что касается современной науки и что она может натворить. Мы с вами живем во времена, когда в домашней мастерской можно изготовить водородную бомбу, когда некоторые уже производят у себя дома ЛСД или еще более опасный наркотик фенилциклидин. Где-то хранятся уже вирусы и микробы, способные возбудить болезни, по сравнению с которыми даже рак со СПИДом покажутся чем-то вроде кори с гриппом…
Можно также представить себе письменный стол, в ящике которого пока заперта рукопись, о которой говорил Фред Хойл. Будем надеяться, что она останется там навсегда.
В поисках земель, которых не было[16]
В предисловии к своему научно-фантастическому роману «Земля Санникова» академик и писатель В.А. Обручев в 30-х годах XX века написал: «Эта земля существовала, может быть, более ста лет назад, как показали наблюдения Санникова и Толля, но не так давно исчезла». Появляющихся, а затем исчезающих земель и островов в Северном Ледовитом океане было немало (Земля Джиллесса, Земля Бредли, Земли Андреева и Макарова), но ни одна из них не породила такого множества легенд и не позвала в путь стольких исследователей. Впервые о таинственном острове сообщил в 1811 году добывавший песца на северных берегах Новосибирских островов зверопромышленник Яков Санников, опытный полярный путешественник, ранее открывший острова Столбовой и Фаддеевский. Он высказал мнение о существовании «обширной земли» к северу от острова Котельного. По словам охотника, над морем поднимались «высокие каменные горы».
Другим свидетельством в пользу существования обширных земель на севере стали многочисленные наблюдения за перелетными птицами – полярными гусями и прочими, весной улетающими дальше на север, а осенью возвращающимися с потомством. Так как птицы не могли обитать в ледяной пустыне, то высказывались предположения, что расположенная на севере земля Санникова богата и плодородна, и птицы летят именно туда. Однако возникал очевидный вопрос: как севернее пустынного побережья Евразии могут располагаться плодородные земли?
Предполагаемое нахождение Земли Санникова
А еще раньше, в 1800 и 1805 году, Санников стал первооткрывателем островов Столбового и Фаддеевского. Впервые он увидел «свою» землю весной 1809 года на северо-востоке от северного побережья острова Новая Сибирь. Снарядив собачью упряжку, он проехал в сторону загадочного материка около 25 верст, но дальнейший путь ему преградила полынья, простиравшаяся до горизонта. Год спустя Санников опять увидел таинственную землю с северного берега острова Фаддеевского. На первый взгляд до нее было около 45 верст. Но добраться туда снова помешала широкая полынья. Третий раз полюбоваться на «свою» землю Санникову удалось в июне того же года с северного мыса острова Котельный. И опять вода преградила ему путь.
Желание ступить на неизведанный материк было столь велико, что Санников написал в Петербург прошение об организации экспедиции на поиски открытой им земли и просил разрешения участвовать в ней. Но это прошение осталось без ответа – началась Отечественная война 1812 года. Лишь спустя десять лет Русское Адмиралтейство снарядило такую экспедицию. Но в указанном районе не удалось найти никаких следов неизвестной земли.
Умирая, Санников завещал довольно крупную сумму денег тому, кто первым ступит на его землю. Своим душеприказчиком он назначил приятеля и компаньона, твердо обещавшего выполнить его волю. Но когда компаньон узнал мнение официальных властей, что Санников видел не землю, а просто крупный айсберг, который затем отдрейфовал по течению, он присвоил завещанную сумму.
В истории поисков земли Санникова наступил длительный перерыв до 1886 года, когда русский геолог Э. Толль, участник экспедиции А. Бунге на Новосибирские острова, вновь увидел ее с того же самого места, где ее в последний раз видел Санников. Неизвестная земля на севере-северо-востоке от острова была видна столь отчетливо, что Толль по профилю гор попытался определить ее геологическое строение. В последующие годы Толль планировал провести собственную поисковую экспедицию. Попытать счастья вместе с ним решились астроном Фридрих Георгиевич Зееберг и якуты-каюры Василий Горохов и Николай Дьяконов. Для передвижения по дрейфующим льдам решено было использовать собачьи упряжки и легкую байдарку. В начале июня 1902 года отправились они в сторону острова Беннетта. Больше их никто не видел.
Свидетельство Толля вновь возбудило интерес к загадочной земле. Внук бывшего компаньона Якова Санникова решил восстановить доброе имя своего деда и организовал новую экспедицию. Возглавил ее народоволец И. Башкирцев. Но денег на предприятие у них было крайне мало. На данную сумму удалось зафрахтовать не приспособленную для плавания во льдах старую рыболовную шхуну с паровой машиной мощностью всего 50 лошадиных сил. Экспедиция готовилась втайне от общественности – «спонсору» очень не хотелось в случае чего раскошеливаться на поисковые мероприятия. И даже дата и место выхода в рейс шхуны «Святая Мария» до сих пор остаются неизвестными. Письмо Башкирцева жене, написанное перед отплытием, так и не дошло до адресата. Но руководитель экспедиции успел подстраховаться и еще одно письмо передал оставшемуся на берегу товарищу. Лишь через два года оно дошло до Петербурга, и жена Башкирцева передала его копию в Русское Географическое общество. Что же касается «Святой Марии», то вмерзшее в лед судно нашли в районе Новосибирских островов лишь в 1950-х годах. Но на шхуне не оказалось ни останков людей, ни каких-либо документов, способных пролить свет на судьбу экипажа. Уникальный снимок найденной шхуны был помещен в газете «Искатели приключений», единственный номер которой был выпущен в виде приложения к журналу «Терминатор» в 1993 году.
В 1937 году советский ледокол «Садко» во время своего дрейфа прошел возле предполагаемого острова и с юга, и с востока, и с севера, но ничего, кроме океанских льдов, не обнаружил. По просьбе академика В.А. Обручева в тот же район были посланы самолеты арктической авиации. Однако, несмотря на все усилия, и эти поиски дали отрицательный результат. По мнению ряда исследователей, Земля Санникова была разрушена морем и исчезла, подобно островам Меркурия и Диомида.
Другим свидетельством в пользу существования обширных земель на севере стали многочисленные наблюдения за перелетными птицами – полярными гусями и прочими, весной улетающими дальше на север, а осенью возвращающимися с потомством. Так как птицы не могли обитать в ледяной пустыне, то высказывались предположения, что расположенная на севере земля Санникова богата и плодородна, и птицы летят именно туда. Однако возникал очевидный вопрос: как севернее пустынного побережья Евразии могут располагаться плодородные земли?
Предполагаемое нахождение Земли Санникова
А еще раньше, в 1800 и 1805 году, Санников стал первооткрывателем островов Столбового и Фаддеевского. Впервые он увидел «свою» землю весной 1809 года на северо-востоке от северного побережья острова Новая Сибирь. Снарядив собачью упряжку, он проехал в сторону загадочного материка около 25 верст, но дальнейший путь ему преградила полынья, простиравшаяся до горизонта. Год спустя Санников опять увидел таинственную землю с северного берега острова Фаддеевского. На первый взгляд до нее было около 45 верст. Но добраться туда снова помешала широкая полынья. Третий раз полюбоваться на «свою» землю Санникову удалось в июне того же года с северного мыса острова Котельный. И опять вода преградила ему путь.
Желание ступить на неизведанный материк было столь велико, что Санников написал в Петербург прошение об организации экспедиции на поиски открытой им земли и просил разрешения участвовать в ней. Но это прошение осталось без ответа – началась Отечественная война 1812 года. Лишь спустя десять лет Русское Адмиралтейство снарядило такую экспедицию. Но в указанном районе не удалось найти никаких следов неизвестной земли.
Умирая, Санников завещал довольно крупную сумму денег тому, кто первым ступит на его землю. Своим душеприказчиком он назначил приятеля и компаньона, твердо обещавшего выполнить его волю. Но когда компаньон узнал мнение официальных властей, что Санников видел не землю, а просто крупный айсберг, который затем отдрейфовал по течению, он присвоил завещанную сумму.
В истории поисков земли Санникова наступил длительный перерыв до 1886 года, когда русский геолог Э. Толль, участник экспедиции А. Бунге на Новосибирские острова, вновь увидел ее с того же самого места, где ее в последний раз видел Санников. Неизвестная земля на севере-северо-востоке от острова была видна столь отчетливо, что Толль по профилю гор попытался определить ее геологическое строение. В последующие годы Толль планировал провести собственную поисковую экспедицию. Попытать счастья вместе с ним решились астроном Фридрих Георгиевич Зееберг и якуты-каюры Василий Горохов и Николай Дьяконов. Для передвижения по дрейфующим льдам решено было использовать собачьи упряжки и легкую байдарку. В начале июня 1902 года отправились они в сторону острова Беннетта. Больше их никто не видел.
Свидетельство Толля вновь возбудило интерес к загадочной земле. Внук бывшего компаньона Якова Санникова решил восстановить доброе имя своего деда и организовал новую экспедицию. Возглавил ее народоволец И. Башкирцев. Но денег на предприятие у них было крайне мало. На данную сумму удалось зафрахтовать не приспособленную для плавания во льдах старую рыболовную шхуну с паровой машиной мощностью всего 50 лошадиных сил. Экспедиция готовилась втайне от общественности – «спонсору» очень не хотелось в случае чего раскошеливаться на поисковые мероприятия. И даже дата и место выхода в рейс шхуны «Святая Мария» до сих пор остаются неизвестными. Письмо Башкирцева жене, написанное перед отплытием, так и не дошло до адресата. Но руководитель экспедиции успел подстраховаться и еще одно письмо передал оставшемуся на берегу товарищу. Лишь через два года оно дошло до Петербурга, и жена Башкирцева передала его копию в Русское Географическое общество. Что же касается «Святой Марии», то вмерзшее в лед судно нашли в районе Новосибирских островов лишь в 1950-х годах. Но на шхуне не оказалось ни останков людей, ни каких-либо документов, способных пролить свет на судьбу экипажа. Уникальный снимок найденной шхуны был помещен в газете «Искатели приключений», единственный номер которой был выпущен в виде приложения к журналу «Терминатор» в 1993 году.
В 1937 году советский ледокол «Садко» во время своего дрейфа прошел возле предполагаемого острова и с юга, и с востока, и с севера, но ничего, кроме океанских льдов, не обнаружил. По просьбе академика В.А. Обручева в тот же район были посланы самолеты арктической авиации. Однако, несмотря на все усилия, и эти поиски дали отрицательный результат. По мнению ряда исследователей, Земля Санникова была разрушена морем и исчезла, подобно островам Меркурия и Диомида.