Никольская Наталья. Гостья из прошлого

   – Чего говорят?
   – А чего тут говорить? Путаться меньше нужно со всяким отребьем!
   – Тут я с тобой согласна, – ответила я. – Ну а все-таки? Ничего не слышно?
   – Да говорят, пацан тут крутился беспризорный. Да ты его знаешь, он здесь частенько появляется. Маленький такой, верткий.
   – Ах да, – сказала я, вспомнив вдруг, что действительно видела пару раз Кольку в нашей округе. Вот почему его лицо показалось мне знакомым. – И что, ты думаешь, это он ее убил?
   – Не знаю, – пожал плечами Дрюня. – Говорят. К тому же сбежал он, пацан этот.
   – Так может, он просто испугался? Ты бы на его месте не испугался?
   – Не знаю, – снова ответил Дрюня. – Представляешь, у нее распятие нашли. Рядом с кроватью. И библию, представляешь? Ты могла бы подумать, что она библию читает?
   – Нет, такого я себе не представляю, – протянула я. – А может, это не ее?
   – Не знаю, – опять ответил Дрюня. – А тебе-то что?
   – Да понимаешь, Жора просил узнать что-нибудь, – сослалась я на бывшего мужа. – Ему это дело поручили. Дрюнь, ты узнай, будь другом, а? Ты же всех тут знаешь, для всех свой парень. Если что – шепни, ладно? Я в долгу не останусь.
   – Ладно, – вставая, ответил Дрюня. – Кольцо тогда купишь. А то мать уже отказывается.
   Маме Дрюня продавал свое обручальное кольцо уже раз восемь. Через пару дней он просто забирал его обратно, а потом продавал снова.
   – Хорошо, – улыбнулась я.
   Оставшись одна, я снова поднялась к себе и подумала, что хорошо бы покопать у Анжелки на работе. Работала она официанткой в обычном кафе, это мне было известно. Когда мы иногда встречались с ней на улице и останавливались покурить, Анжелка хвасталась своей работой и высоким, по ее меркам, доходом, и даже предлагала меня устроить в кафе (подумай, Полина, ведь в золоте ходить будешь)! Сама Анжелка была просто увешана дешевыми драгоценностями, плохо сочетающимися между собой. Кроме того, она не раз намекала, что находится в близких отношениях с директором кафе, который вообще неравнодушен к женскому полу и, мол, если я поведу себя как надо, то смогу сделать неплохую карьеру. Анжелка сама предлагала мне этот вариант, совершенно не чувствуя ко мне никакой ревности, так как нежных чувств к директору не испытывала. При этом я всегда поражалась, как меняются нравы в разные времена!
   Но я не собиралась менять работу тренера по шейпингу на работу официантки, хотя считаю, что любой труд почетен. Нет, если приспичит, я могу и лестницу пойти мыть, но пока нет такой необходимости, зачем? Мои богатые клиентки приносят мне куда больший доход, и если я не ношу золота, так просто потому, что не очень люблю. Нет, я люблю драгоценности, но только очень дорогие и редкие, а не всякую мишуру. Зато на заработок в спорткомплексе я спокойно смогла себе купить машину. И квартира у меня находится в полном порядке.
   Именно к машине своей я и направилась после того, как облачилась в брючный костюм изумрудно-зеленого цвета и сколола волосы шпильками. Разговор с Анжелкиными родственниками я решила отложить на потом, так как прекрасно понимала, что им сейчас не до меня. К тому же у них может быть милиция. Не нужно, чтобы на меня обратили внимание.
   Кафе «Добро пожаловать» находилось возле Набережной на первом этаже девятиэтажного здания. Свою машину я оставила за квартал от кафе.
   Сейчас было шесть часов вечера, кафе было открыто и вовсю функционировало. Я толкнула дверь и прошла внутрь. За столиками сидело несколько человек. Я была в этом кафе только один раз и, честно говоря, мне здесь не очень понравилось. Лучше, конечно, чем в нашем «Космосе» – третьесортной забегаловке на Городской улице, но все же…
   Подойдя к меню, я увидела табличку с надписью «Вкусная, дешевая еда». Боже мой, кто же так пишет рекламные объявления? На мой взгляд, слово «дешевое» вообще не должно в них фигурировать, иначе возникает ощущение чего-то низкопробного. Нет, я не призываю устанавливать бешеные цены на блюда – пусть они будут минимальными – но кричать-то зачем, что это дешево?
   Я присела за свободный столик и заказала кофе с пирожным. Заказ был выполнен, надо признать, быстро. Принесла его девочка лет девятнадцати в короткой черной юбочке.
   – Простите, пожалуйста, вы не подскажете, ваш директор сейчас здесь? – окликнула я ее.
   – Да, здесь, – ответила девочка. – А что вы хотели?
   Она присела на стул рядом со мной, хотя, насколько я знала, в заведениях подобного рода подсаживаться к клиентам запрещено. Устала, наверное, девочка.
   – Вообще-то я насчет работы, – поведала я. – Официанткой хочу устроиться. Как у вас с этим?
   – Ну… – девочка оценивающе посмотрела на меня и сделала вывод:
   – Вообще-то шансы у вас есть. Но… – она сделала многозначительную паузу. – Я могу сказать про вас, хотите?
   – Да, пожалуйста, – обрадовалась я.
   Девочка исчезла на некоторое время, за которое я успела выпить недослащенный кофе. Потом она появилась и сказала:
   – Пойдемте, я вас проведу.
   Мы прошли через кухню к двери, обитой дерматином. Дешевое кафе, прямо скажем.
   – Вы меня к директору ведете? – шепотом спросила я.
   – Нет, к заместителю, Дмитрию Алексеевичу, он у нас кадрами занимается, – она постучала в дверь.
   – Да-да, – послышалось из-за нее.
   Мы вошли, и я увидела Дмитрия Алексеевича, а точнее, Диму Скворцова, своего бывшего однокурсника. Я знала, что Дима после окончания института ударился в коммерцию. Но то, что он работает в этом кафе – для меня новость.
   – Полина… – удивленно произнес Дима и расплылся в улыбке. – Вот это номер!
   Девочка-официантка удивленно переводила взгляд с Димы на меня.
   – Дмитрий Алексеевич, я, пожалуй, пойду, – сориентировалась она.
   – Да-да, Наташа, иди! – махнул рукой Дима. – Садись, Полина. Расскажи, что тебя сюда привело? – от Димы шел легкий аромат перегара.
   – Вот, Дим, работу ищу! – вздохнула я.
   – Ты? Официанткой? Вот это да! Ты же, вроде, в спорткомплексе работала, я слышал?
   – Обстоятельства меняются, – скорбно ответила я. – Я слышала, вам официантка нужна?
   – Да, ты знаешь, тут с одной у нас заморочка вышла… – начал Дима, но тут же спохватился. Видимо, в кафе уже сообщили о смерти Анжелы Коринской. – Ты и в самом деле хочешь здесь работать?
   – Еще не знаю, – ответила я. – Мне бы сперва хотелось узнать, как тут дела обстоят. Какой график, зарплата? Отношения в коллективе, понимаешь? Это же все важно.
   – Ну а что отношения? Отношения нормальные. Директор неплохой мужик вроде… Я, правда, здесь недавно, третий месяц всего.
   – А как он по женской части, директор ваш? Я слышала, что большой любитель…
   – От кого слышала? – поднял голову Дима. – От девок? Ну, заразы! Голову им оторву! Языком плетут – вообще не думают!
   – Нет-нет, Дим, – поспешила я успокоить Скворцова. – Девочки ваши тут ни при чем. Мне Анжела говорила. Понимаешь, мы с ней живем рядом.
   – Анжела? – поднял голову Дима. – Какая, Коринская?
   – Ну да. Она мне кафе свое нахваливала, даже звала сюда на работу. Я сперва не хотела, а теперь вот надумала…
   – А ты вообще знаешь, что с ней произошло? – помолчав, спросил Дима.
   – Знаю, – не стала я кривить душой. – Поэтому, честно говоря, и пришла. Ну, место же теперь освободилось…
   – Вообще-то Анжела была права, – усмехнулся Дима. – Насчет Семена. Это директор наш, – пояснил он, заметив мой вопросительный взгляд. – Любит он девочек молодых. Да и не очень молодых. У него жена – мегера, – прошептал Дима, склонившись к моему уху.
   – Да ты что? – поразилась я. – Неужели такие бывают?
   Дима не уловил иронии в моем голосе и зашептал:
   – Полина, давай-ка мы с тобой в другом месте поговорим, ладно? Все обсудим как следует… У меня как раз рабочий день закончен.
   – Давай, – согласилась я, помня еще со студенческих вечеринок, что у Димочки Скворцова после второй рюмки развязывался язык. Самым главным после этого было выбрать удобный момент, чтобы побыстрее слинять, потому что после третьей от язык его раскрепощался настолько, что полезной информации уже не выдавал, а все больше сыпал бессмысленными высказываниями, кроме того, от Димы уже было трудно отвязаться, а после четвертой начинаешь проклинать тот день и час, когда вообще с ним познакомилась.
   Раньше Дима был ко мне очень даже неравнодушен, нужно попробовать использовать то, что осталось у него от этого чувства в корыстных целях.
   Дима быстро запихал в стол какие-то бумаги, вышел из кабинета со мной вместе, после чего просунул голову в соседнюю дверь и сказал:
   – Борисыч, я поехал.
   – Валяй, – послышался голос.
   – Это ты кому сказал? – спросила я.
   – Как кому? Директору!
   Да уж, дисциплина в этом заведении явно хромала.
   Мы вышли на улицу, и я обнаружила, что личным автомобилем замдиректора кафе «Добро пожаловать» не обеспечен.
   – Пройдемся пешком? – предложил Дима.
   – Давай, – согласилась я.
   Дима повел меня в «Лиру». Попивая холодную водку, он поглядывал на меня блестящими глазами. Я ограничилась апельсиновым соком, так как не употребляю алкоголь. А тем более водку.
   – Так что там у Анжелы с директором было? – спросила я как бы между прочим.
   – А что? – сразу же насторожился Дима. – Ничего особенного.
   – Дим, мне просто нужно знать, на что рассчитывать. Понимаешь, вступать с вашим директором в интимные отношения мне бы не очень хотелось. И если это является непременным условием…
   – Нет-нет, – поспешно ответил Скворцов. – Вовсе нет. Все зависит от того, как ты сама себя поставишь. Семен – он, конечно, любитель женщин, но если ты не захочешь, насильно в постель не потащит. Ты лучше меня держись, – прошептал Скворцов мне на ухо, – я тебя в обиду не дам!
   Видимо, Скворцов уже считал, что я буду работать под его непосредственным руководством, и он будет иметь на меня все права.
   – А как же Анжела? С директором, я имею в виду?
   – Да что Анжела! – Дима досадливо махнул рукой и плеснул себе еще водки. – Анжела сама была не против. Она, дура, считала, что «в приличном заведении» отношения между директором и подчиненными должны быть именно такими. Вот и лезла. А Семен что? Чего он, возражать будет, если баба сама под него ложится?
   – Да, конечно, – сказала я. – А жена его как же? – Ох! – покачал головой Дима, опустошая рюмку. – Жена у него – не приведи Господи! К каждому столбу его ревнует! Даже скандалы закатывает.
   – Так у нее, милый мой, основания для ревности есть!
   – Основания-то основания, да только вести себя тоже нужно уметь. А то заявилась, разоралась на все кафе как дура! Давай девку за волосы тягать прямо при посетителях. Кошмар! Еле успокоили. Кто же так поступает?
   – Это Анжелку она за волосы тягала?
   – Ну да, – кивнул головой Дима и принялся уничтожать новую порцию водки. Я считала рюмки и старалась действовать быстрее, пока Дима не потерял еще человеческий облик. – Пошли потанцуем?
   Танцевать мне не хотелось, но куда денешься?
   – Пошли, – сказала я.
   Дима поднялся, подал мне руку, но покачнулся и ухватился за мою. Водка легла ему на старые дрожжи очень конкретно.
   – Ты поаккуратнее, – усмехнулась я.
   – Н-нормально все, – ухмыльнулся он.
   – И что, часто такое бывало, чтобы она на девчонок кидалась? – спросила я, кладя Диме руки на плечи.
   – Да нет, пару раз. И только на Анжелку. Прямо тряслась при виде ее. Орала, убью тебя, гадина, ты чужих мужиков уводишь!
   – А Семен что?
   – Да что Семен! Прыгает вокруг нее как заяц и верещит, мол, невиноватый я. А она его по лысой макушке хлыщет, – Дима пьяненько захихикал, – и орет: «Убью, сука»! Это она Анжелке.
   Интересный факт! Вот кого надо проверять-то, а не директора! Проследить бы за ней. Но вот где она живет? И где работает?
   – А она не у вас работает?
   – Нет, а почему она должна у нас работать? – удивился Дима.
   – Ну, обычно так бывает: муж – директор, жена – заместитель…
   – Это когда они оба хозяева. А тут Семен – нет никто. Его просто директором поставили, вот и все. А по шее он от бандитов получает как мальчишка.
   – А она вообще не работает у него, что ли?
   – Да нет, дома сидит. Все больную из себя строит! Да она и в самом деле больная, только другой болезнью. Чокнутая она.
   – Что, серьезно?
   – Ну, не знаю, как там по мнению врачей, – сразу же отступил Дима, – но по мне она точно чокнутая. Шизофреничка.
   Какой из Димы психотерапевт, я догадывалась, поэтому не придала особого значения значения его словам.
   – Послушай, Дим, а сам Семен все время в кафе торчит? Безвылазно? Я, знаешь, не люблю, когда начальство постоянно на месте. Только и следит за тобой!
   – Да, с этим беда. Почти все время торчит. Велено ему так. Крыша как приезжает, так сразу – жрать давай и выпить. И чтобы он всегда на месте был.
   – И сегодня целый день был?
   – Да, вообще никуда не уезжал.
   Так, Семена, пожалуй, можно исключить из числа подозреваемых. Можно, конечно, предположить, что он не сам убивал, а нанял кого-то, но откуда у него такие деньги? И каков мотив? Надоевшая любовница? Так у него другая сразу появится. Если представить себе Семена по рассказам Скворцова, то возникает убеждение, что он неспособен убить по такому хлипкому поводу.
   – А они рядом с кафе живут, что ли, раз жена на работу к нему все время ездит?
   – Да почти рядом. В «Волне».
   Дима имел в виду, что в доме, где живут Семен с женой, на первом этаже находится магазин «Волна». Так, уже хорошо. Хорошо бы еще квартиру узнать, но спрашивать об этом у Димы нельзя. Хоть он уже и дошел до кондиции, но все равно может что-нибудь заподозрить.
   Дима как раз находился в состоянии «после пятой». Я знала, что дальше уже – кранты. Теперь необходимо улучить минутку и сдернуть.
   – Дим, – тихонько сказала я, – мне отойти нужно… На минутку.
   – Валяй! – махнул рукой Дима, возвращаясь к столику.
   Я взяла сумку и прошла в туалет. Постояв там пару минут, выглянула. Скворцов только что откушал еще одну рюмку и теперь задумчиво вертел ее в руках, словно хотел спросить: как же это так получается: только что была водка – и уже нет. И в бутылке почти нет.
   Я не стала объяснять ему, как произошло сие недоразумение, с быстренько прошмыгнула к выходу. В мои планы входила проверка на вшивость жены Семена. Но, наверное, уже не сегодня: поздно.
   Я дошагала до своего «Ниссана», завела мотор и поехала домой.

ГЛАВА ВТОРАЯ ОЛЬГА

   После разговора с Полиной на душе у меня полегчало. Слава богу, сестра отнеслась ко мне с должными пониманием и поддержкой! Теперь-то я уверена в том, что все будет хорошо.
   Мне даже захотелось отметить это событие. А что такого? Полина мне ничего не поручила, значит, на сегодня у меня дел никаких нет. Все встречи с клиентами я быстренько отменила, так как боялась, что они увидят у меня Колю.
   Правда, денег от клиентов я лишусь, но в конце концов ребенок дороже. И потом Кирилл должен скоро привезти.
   При мысли о Кирилле мне стало немного нехорошо. Бывший муж явно будет недоволен тем, что наших родных детей нет дома, а вместо этого присутствует совершенно чужой мальчик. Да еще в таком виде… Ладно, совру что-нибудь. Не хватало еще думать о Кирилле, когда решила устроить себе праздник.
   Только как бы достать бутылку, чтобы Коля ничего не заметил? А то еще подумает обо мне бог знает что!
   Я выглянула из комнаты. Коля по-прежнему сидел на своем место и продолжал играть в компьютерную игру.
   Я быстро прошла в кухню и полезла в шкафчик, где хранилась у меня бутылка «Муската». Самое подходящее вино для такого случая!
   Не успела я ее достать, как сзади услышала шлепанье босых ног. Я быстро сунула бутылку обратно и прикрыла ее кипой салфеток.
   – Ты чего, Коля? – спросила я, повернувшись.
   – Ничего, – пожал плечами пацан, переминаясь с ноги на ногу.
   – Поесть хочешь? – спохватилась я, вспомнив, что мальчик давно не ел.
   – Да можно бы, – смущенно ответил Колька.
   Я быстро разогрела макароны с сосисками и поставила перед ним. Коля ел на удивление медленно, словно ждал, когда я уйду из кухни. Но мысль о бутылке «Муската» сверлила мне мозг, не выпуская в комнату.
   Наконец, Коля доел. Я облегченно вздохнула, убирая тарелку.
   – Чаю хочу! – потребовал мальчик, взглянув на меня исподлобья.
   – Сейчас!
   Я быстренько налила ему чаю. Мальчишка выпил его и стал смотреть в окно.
   – Ну… Ты иди, – не выдержала я. – Я посуду буду мыть.
   – Да ничего, вы мне не мешаете, – выдал мальчик.
   Я раскрыла рот от такой наглости. Нет, вы только подумайте! Мальчик так и не ушел из кухни. Я промаялась так до вечера. Потом, едва начало темнеть, сказала:
   – Давай-ка спать ложиться.
   – Я так рано не ложусь, – возразил пацан.
   – Мало ли что! – начала я злиться. – А я ложусь! Пойдем, я постелю тебе на диване.
   Колька покорно пошел за мной. Я постелила ему в зале, а сама прошла в спальню. Спать я, конечно, не собиралась. Просто решила дождаться, когда вырубится неугомонный мальчишка.
   Я проворочалась где-то с час, потом моя душа не вынесла таких испытаний. Тихонько слезла с кровати и, стараясь не шуметь, пошла в кухню. Полы скрипели просто ужасно, я все время останавливалась и тряслась. В общем, до кухни я добиралась минут двадцать.
   Осторожно толкнув дверь, которая почему-то была прикрыта, я прошла к шкафчику, не зажигая света и… заорала от ужаса!
   На полу в центре кухни шевелилось что-то темное и издавало какие-то странные звуки. Я рванула к выключателю, со страху забыв, где он находится и заметалась по кухне, налетая на все углы.
   Когда бока мои сплошь покрылись синяками, а на пол слетели оставленные на столе грязные тарелки и пара кусков хлеба (намазанные маслом, разумеется), я наконец-то обнаружила выключатель и зажгла свет.
   Он вспыхнул настолько неожиданно для меня самой, что я даже зажмурилась. К тому же боялась увидеть того, кто прятался в моей кухне. Когда я все-таки открыла глаза, то увидела следующую картину.
   Прямо на полу, в центре кухни сидел Колька, прижимая к груди бутылку «Муската», в которой не хватало где-то половины напитка. Вокруг валялись осколки от разбитых тарелок, хлебные крошки и прочие отходы. А у шкафчика, у которого всегда отваливалась дверка, теперь отвалилось обе. Одна из них, падая, вонзилась мне острым углом в левую ногу, отчего я взвыла. Кроме того, полы были забрызганы подтаявшим маслом.
   Глаза у мальчишки были огромные, как две фары. Он смотрел на меня и ждал приговора.
   По-видимому, он подумал, что в кухню влетел какой-то страшный зверь размером со слона, который все здесь переворошил и разгромил. Но когда он понял, что это я, то испугался еще сильнее.
   Я же была поражена и возмущена настолько, что не могла и слова вымолвить! Нет, вы подумайте, я оставляю у себя этого маленького спиногрыза, Полина уже занимается его делом, а он тут пьет мое вино! Какова наглость, а?
   Значит, он весь вечер не уходил с кухни потому, что хотел выпить? Боже мой, одиннадцатилетний ребенок, а уже такие наклонности! Что же из него вырастет? Какой-нибудь монстр, который каждый день будет хлебать водку!
   Когда я все-таки обрела дар речи, то сказала:
   – Ну и как же это все понимать?
   Пацан медленно начал краснеть и опустил голову.
   – Я, понимаешь, встаю, чтобы попить водички – жарко очень! – и что я вижу? – продолжала я возмущаться. – Тебе же одиннадцать лет всего, Коля! Нет, ты понимаешь, как ты меня напугал? Если тебе хотелось попить, мог ты попросить меня, я дала бы тебе компоту!
   Колька молчал и краснел. Лицо у него было очень виноватым, и я даже заметила на нем что-то похожее на слезы.
   – Ладно, пошли спать, – смягчилась я, убирая бутылку на место. Черт побери, удастся мне сегодня из нее отпить или нет?
   Колька послушно прошел в зал. Я услышала, как он заворочался.
   Вытащив бутылку обратно, я поскорее сделала несколько глотков прямо из нее и решила перепрятать. Я взяла ее с собой, пронесла в свою комнату и спрятала под подушку. Так будет надежнее!
   Я лежала и периодически прихлебывала из бутылки, и мучили меня угрызения совести. В самом деле, мальчик с улицы, без родителей, пережил такой стресс… А я на него так налетела! Нужно понимать, что он из неблагополучной семьи и, ясное дело, привык к выпивке в своих подвалах и всяких блат-хатах…
   А я, взрослая женщина, психолог, так на него накричала. Он, наверное, плачет. Нужно пойти и пожалеть его. Немедленно. И даже попросить прощения за свою грубость.