Страница:
Ноам Хомский
Будет так, как скажем мы!
Рассуждения о роли США в меняющемся мире
Интервью, взятые Дэвидом Барзамяном
Глава 1
Будет так, как скажем мы!
Кембридж, штат Массачусетс,
10 февраля 2006 года
Джеймс Трауб в журнале New York Times пишет: «Конечно, преступникам не мешают договоры и нормы международного права. Недопустимость агрессии с целью захвата чужой территории, закрепленная в Уставе ООН, не остановила Саддама Хусейна, когда он решил силой аннексировать Кувейт». И добавляет: «Что касается применения военной силы, Соединенные Штаты могут действовать самостоятельно. И должны. Но на дипломатическом фронте нам потребуются коллективные усилия».
Траубу очень хорошо известно, что главное в мире государство-преступник – это США, которые целиком игнорируют международное право и нисколько этого не скрывают. «Будет так, как скажем мы!» Так, США вторглись в Ирак, хотя тем самым грубо попрали Устав ООН.
Если Траубу это известно, то почему он не пишет об этом в своей статье?
Напиши он так, New York Times его бы никогда больше не публиковала. Существуют некие правила игры, которым следует подчиняться. В хорошо организованном обществе принято говорить не то, что знаешь, а то, что отвечает интересам власти.
Это напоминает мне рассказ о встрече Александра Македонского с пиратом.
Не знаю, было ли это на самом деле, но вот как об этом рассказывается у Блаженного Августина. К Александру привели пирата, и великий царь спросил его: «Как ты смеешь досаждать нашим морям своим разбоем?» Пират парировал: «А как смеешь ты досаждать всему миру? У меня одно суденышко, поэтому меня называют пиратом. У тебя огромный флот, поэтому тебя называют великим царем. Но ты держишь в страхе весь мир. Мое пиратство – детские шалости по сравнению с твоим разбоем». Вот так устроен мир. Властелину великой державы позволено терроризировать весь мир, а мелкого пирата считают большим злодеем и душегубом.
В январе 2006 года во время ракетного удара по Пакистану были убиты восемнадцать мирных жителей. А в редакционной статье New York Times появляется такой комментарий: «Эти оправданные удары были направлены против скрывающихся от правосудия главарей «Аль-Каиды»».
Знаете, New York Times всегда считала и считает, что международные законы не распространяются на Соединенные Штаты. И это не удивительно. США присвоили себе право применять силу по своему усмотрению, независимо от обстоятельств. Если мы «нечаянно» убили мирных жителей, то можно сказать: «Извините, не в тех попали». Но ничто не должно ограничивать право США применять военную силу.
New York Times и другие наши либеральные СМИ крайне озабочены слежкой за американцами внутри страны и вмешательством в частную жизнь граждан. Почему бы эту заботу о строгом соблюдении законности не распространить и на международную арену?
В действительности, наши масс-медиа, как и Джеймс Трауб, очень обеспокоены нарушениями международного права, но лишь в тех случаях, когда нарушитель – наш политический оппонент. В этом отношении политика США вполне последовательна. Ей не следует приписывать двойные стандарты. Это политика одного стандарта – утверждения права сильного.
Наблюдение за «подозрительными элементами» внутри страны крайне неприятно для людей, близких к власти. Они этого не любят. Влиятельные люди не хотят, чтобы Большой Брат[1] читал их электронную переписку, поэтому, да, их, в некоторой степени, раздражает слежка. Но при этом они безропотно соглашаются с таким грубым нарушением международного права, как вторжение в Ирак. Между тем как на Нюрнбергском процессе подобное злодеяние было квалифицировано как «тягчайшее международное преступление», которое «содержит в концентрированном виде зло» всех прочих преступлений. Есть одна очень интересная и серьезная книга под названием «Характеристика одной газеты, или Как New York Times ретуширует внешнюю политику США», написанная двумя специалистами по международному праву – Говардом Фрилем и Ричардом Фальком. Пресса, естественно, постаралась эту книгу почти «не заметить».
Авторы пишут о газете New York Times и ее отношении к международному праву. (Эта газета привлекла их внимание как наиболее влиятельная в западном мире, хотя и вся остальная пресса ничуть не лучше.) Так вот, New York Times, отмечают Фриль и Фальк, всегда последовательна в одном: если политический оппонент дает повод обвинить его в нарушении международного права, то она преподносит его действия как грубое нарушение закона, но если нечто подобное совершают США – газета делает вид, что ничего страшного не произошло. Вот пример: в семидесяти редакционных статьях об Ираке с 11 сентября 2001 года по 21 марта 2003 ни разу не фигурируют слова «Устав ООН» и «международное право». Это типично для газеты, которая отводит Соединенным Штатам роль государства, которому следует стоять выше любого закона.
Выступая 4 апреля 1967 года в Риверсайдской церкви г. Нью-Йорка, Мартин Лютер Кинг сказал: «Даже когда люди искренне стремятся доискаться правды, им нелегко решиться выступить против политики своего правительства, особенно во время войны». Это верно, по-вашему?
Это замечаешь везде. Очевидно, это справедливо для Соединенных Штатов. А вот находились ли США в 1967 году в состоянии войны? Кинг считал, что да. Однако это странное представление о государстве, которое находится в состоянии войны. Соединенные Штаты напали на другую страну (собственно говоря, даже не на одну страну – на весь Индокитай), но на них то самих ведь никто не нападал. О какой же войне может идти речь? Это была явная и неприкрытая агрессия.
Говард Зинн[2] в речи «Гражданское повиновение как проблема» утверждает, что гражданское неповиновение – «не есть нашей проблемой… Наша проблема – это гражданское повиновение». Люди выполняют приказы без лишних вопросов, не подвергая их сомнению. Как мы можем этому противодействовать?
Говард совершенно прав. Главная проблема – это повиновение и подчинение властям, причем не только в США, но и повсюду. Просто в США, где у государства широчайшие возможности, эта проблема стоит намного острее, чем, скажем, в Люксембурге. Тем не менее, эта проблема – общая.
Но известны и примеры противодействия. Прежде всего, массу примеров нам предлагает наша же собственная история. Имеются также примеры других стран нашего полушария. Например, Боливия и Гаити провели выборы на таком высоком уровне демократии, который в США мы даже не можем себе представить. Были ли в Боливии оба кандидата в президенты богачи, окончившие Йельский университет[3], члены элитного общества «Череп и кости»[4], которые шли на выборы с почти одинаковыми программами, потому что их поддерживали одни и те же корпорации? Нет! Народ Боливии избрал президентом Эво Моралеса, человека из своей среды. Вот это настоящая демократия! А что касается Гаити, то не изгони Соединенные Штаты в начале 2004 года с этого острова Жана-Бертрана Аристида[5], велика вероятность, что он был бы переизбран на пост президента. В Боливии и Гаити народ добился права участвовать в демократической системе. У нас этого нет. У нас и впрямь царят покорность и послушание. А чтобы обновить действующую демократию, нужно своего рода неповиновение. И это не слишком радикальная идея.
Победа на выборах в Боливии в декабре 2005 года Эво Моралеса – это первый случай, когда представитель коренного населения Америки – индейцев – был избран на пост руководителя южноамериканской страны.
Это особенно показательно для Боливии с ее преобладающим индейским населением. Наверняка и Пентагон, и политологи в США глубоко озабочены этой ситуацией. Дело не только в том, что Латинская Америка ускользает из-под контроля. Впервые на политическую арену выходят представители коренного населения Южной Америки. Причем массово. Также большое количество индейцев проживает в Перу и Эквадоре (а эти страны – крупные производители электроэнергии). Некоторые круги в Латинской Америке даже призывают к созданию некоего индейского государства. Они требуют контроля над своими собственными ресурсами. А некоторые из них, по сути, даже не хотят, чтобы эти природные ресурсы разрабатывались. Они хотят жить по-своему. Хотят, чтобы не нарушался традиционный уклад их общества, чтобы не исчезала их культура. А ее постепенно уничтожают – и только лишь для того, чтобы жители Нью-Йорка могли и впредь сидеть в своих огромных автомобильных пробках на улицах города. Да, это – серьезная угроза для США. Но ведь это и есть демократия, просто действующая такими методами, которые мы у себя условились не допускать.
Однако мириться с этим мы не должны. В прошлом в США волеизъявление масс не раз приводило к большим переменам. Вы упомянули Мартина Лютера Кинга. Так вот, он одним из первых мог бы рассказать вам, что действовал не в одиночку. Он был частью народного движения, которое добилось существенных перемен. Кинга высоко ценят за борьбу с шерифами-расистами в штате Алабама. Об этом часто можно услышать в День Мартина Лютера Кинга[6]. Но когда он обращался к проблемам бедности или войны, это вызывало неодобрение. Чем занимался он, когда его застрелил снайпер? Поддерживал забастовку мусорщиков в Мемфисе и планировал марш бедняков на Вашингтон. Однако эта деятельность не принесла ему лавров, так же как и умеренные и запоздалые протесты против войны во Вьетнаме. Более того, за это его всячески поносили.
Это вам не высшая математика. Конечно, тут есть свои сложности и нюансы. Нужно многому научиться, чтобы правильно анализировать факты, но основные принципы настолько прозрачны, что нужно хорошо постараться, чтобы их не понять.
10 февраля 2006 года
Джеймс Трауб в журнале New York Times пишет: «Конечно, преступникам не мешают договоры и нормы международного права. Недопустимость агрессии с целью захвата чужой территории, закрепленная в Уставе ООН, не остановила Саддама Хусейна, когда он решил силой аннексировать Кувейт». И добавляет: «Что касается применения военной силы, Соединенные Штаты могут действовать самостоятельно. И должны. Но на дипломатическом фронте нам потребуются коллективные усилия».
Траубу очень хорошо известно, что главное в мире государство-преступник – это США, которые целиком игнорируют международное право и нисколько этого не скрывают. «Будет так, как скажем мы!» Так, США вторглись в Ирак, хотя тем самым грубо попрали Устав ООН.
Если Траубу это известно, то почему он не пишет об этом в своей статье?
Напиши он так, New York Times его бы никогда больше не публиковала. Существуют некие правила игры, которым следует подчиняться. В хорошо организованном обществе принято говорить не то, что знаешь, а то, что отвечает интересам власти.
Это напоминает мне рассказ о встрече Александра Македонского с пиратом.
Не знаю, было ли это на самом деле, но вот как об этом рассказывается у Блаженного Августина. К Александру привели пирата, и великий царь спросил его: «Как ты смеешь досаждать нашим морям своим разбоем?» Пират парировал: «А как смеешь ты досаждать всему миру? У меня одно суденышко, поэтому меня называют пиратом. У тебя огромный флот, поэтому тебя называют великим царем. Но ты держишь в страхе весь мир. Мое пиратство – детские шалости по сравнению с твоим разбоем». Вот так устроен мир. Властелину великой державы позволено терроризировать весь мир, а мелкого пирата считают большим злодеем и душегубом.
В январе 2006 года во время ракетного удара по Пакистану были убиты восемнадцать мирных жителей. А в редакционной статье New York Times появляется такой комментарий: «Эти оправданные удары были направлены против скрывающихся от правосудия главарей «Аль-Каиды»».
Знаете, New York Times всегда считала и считает, что международные законы не распространяются на Соединенные Штаты. И это не удивительно. США присвоили себе право применять силу по своему усмотрению, независимо от обстоятельств. Если мы «нечаянно» убили мирных жителей, то можно сказать: «Извините, не в тех попали». Но ничто не должно ограничивать право США применять военную силу.
New York Times и другие наши либеральные СМИ крайне озабочены слежкой за американцами внутри страны и вмешательством в частную жизнь граждан. Почему бы эту заботу о строгом соблюдении законности не распространить и на международную арену?
В действительности, наши масс-медиа, как и Джеймс Трауб, очень обеспокоены нарушениями международного права, но лишь в тех случаях, когда нарушитель – наш политический оппонент. В этом отношении политика США вполне последовательна. Ей не следует приписывать двойные стандарты. Это политика одного стандарта – утверждения права сильного.
Наблюдение за «подозрительными элементами» внутри страны крайне неприятно для людей, близких к власти. Они этого не любят. Влиятельные люди не хотят, чтобы Большой Брат[1] читал их электронную переписку, поэтому, да, их, в некоторой степени, раздражает слежка. Но при этом они безропотно соглашаются с таким грубым нарушением международного права, как вторжение в Ирак. Между тем как на Нюрнбергском процессе подобное злодеяние было квалифицировано как «тягчайшее международное преступление», которое «содержит в концентрированном виде зло» всех прочих преступлений. Есть одна очень интересная и серьезная книга под названием «Характеристика одной газеты, или Как New York Times ретуширует внешнюю политику США», написанная двумя специалистами по международному праву – Говардом Фрилем и Ричардом Фальком. Пресса, естественно, постаралась эту книгу почти «не заметить».
Авторы пишут о газете New York Times и ее отношении к международному праву. (Эта газета привлекла их внимание как наиболее влиятельная в западном мире, хотя и вся остальная пресса ничуть не лучше.) Так вот, New York Times, отмечают Фриль и Фальк, всегда последовательна в одном: если политический оппонент дает повод обвинить его в нарушении международного права, то она преподносит его действия как грубое нарушение закона, но если нечто подобное совершают США – газета делает вид, что ничего страшного не произошло. Вот пример: в семидесяти редакционных статьях об Ираке с 11 сентября 2001 года по 21 марта 2003 ни разу не фигурируют слова «Устав ООН» и «международное право». Это типично для газеты, которая отводит Соединенным Штатам роль государства, которому следует стоять выше любого закона.
Выступая 4 апреля 1967 года в Риверсайдской церкви г. Нью-Йорка, Мартин Лютер Кинг сказал: «Даже когда люди искренне стремятся доискаться правды, им нелегко решиться выступить против политики своего правительства, особенно во время войны». Это верно, по-вашему?
Это замечаешь везде. Очевидно, это справедливо для Соединенных Штатов. А вот находились ли США в 1967 году в состоянии войны? Кинг считал, что да. Однако это странное представление о государстве, которое находится в состоянии войны. Соединенные Штаты напали на другую страну (собственно говоря, даже не на одну страну – на весь Индокитай), но на них то самих ведь никто не нападал. О какой же войне может идти речь? Это была явная и неприкрытая агрессия.
Говард Зинн[2] в речи «Гражданское повиновение как проблема» утверждает, что гражданское неповиновение – «не есть нашей проблемой… Наша проблема – это гражданское повиновение». Люди выполняют приказы без лишних вопросов, не подвергая их сомнению. Как мы можем этому противодействовать?
Говард совершенно прав. Главная проблема – это повиновение и подчинение властям, причем не только в США, но и повсюду. Просто в США, где у государства широчайшие возможности, эта проблема стоит намного острее, чем, скажем, в Люксембурге. Тем не менее, эта проблема – общая.
Но известны и примеры противодействия. Прежде всего, массу примеров нам предлагает наша же собственная история. Имеются также примеры других стран нашего полушария. Например, Боливия и Гаити провели выборы на таком высоком уровне демократии, который в США мы даже не можем себе представить. Были ли в Боливии оба кандидата в президенты богачи, окончившие Йельский университет[3], члены элитного общества «Череп и кости»[4], которые шли на выборы с почти одинаковыми программами, потому что их поддерживали одни и те же корпорации? Нет! Народ Боливии избрал президентом Эво Моралеса, человека из своей среды. Вот это настоящая демократия! А что касается Гаити, то не изгони Соединенные Штаты в начале 2004 года с этого острова Жана-Бертрана Аристида[5], велика вероятность, что он был бы переизбран на пост президента. В Боливии и Гаити народ добился права участвовать в демократической системе. У нас этого нет. У нас и впрямь царят покорность и послушание. А чтобы обновить действующую демократию, нужно своего рода неповиновение. И это не слишком радикальная идея.
Победа на выборах в Боливии в декабре 2005 года Эво Моралеса – это первый случай, когда представитель коренного населения Америки – индейцев – был избран на пост руководителя южноамериканской страны.
Это особенно показательно для Боливии с ее преобладающим индейским населением. Наверняка и Пентагон, и политологи в США глубоко озабочены этой ситуацией. Дело не только в том, что Латинская Америка ускользает из-под контроля. Впервые на политическую арену выходят представители коренного населения Южной Америки. Причем массово. Также большое количество индейцев проживает в Перу и Эквадоре (а эти страны – крупные производители электроэнергии). Некоторые круги в Латинской Америке даже призывают к созданию некоего индейского государства. Они требуют контроля над своими собственными ресурсами. А некоторые из них, по сути, даже не хотят, чтобы эти природные ресурсы разрабатывались. Они хотят жить по-своему. Хотят, чтобы не нарушался традиционный уклад их общества, чтобы не исчезала их культура. А ее постепенно уничтожают – и только лишь для того, чтобы жители Нью-Йорка могли и впредь сидеть в своих огромных автомобильных пробках на улицах города. Да, это – серьезная угроза для США. Но ведь это и есть демократия, просто действующая такими методами, которые мы у себя условились не допускать.
Однако мириться с этим мы не должны. В прошлом в США волеизъявление масс не раз приводило к большим переменам. Вы упомянули Мартина Лютера Кинга. Так вот, он одним из первых мог бы рассказать вам, что действовал не в одиночку. Он был частью народного движения, которое добилось существенных перемен. Кинга высоко ценят за борьбу с шерифами-расистами в штате Алабама. Об этом часто можно услышать в День Мартина Лютера Кинга[6]. Но когда он обращался к проблемам бедности или войны, это вызывало неодобрение. Чем занимался он, когда его застрелил снайпер? Поддерживал забастовку мусорщиков в Мемфисе и планировал марш бедняков на Вашингтон. Однако эта деятельность не принесла ему лавров, так же как и умеренные и запоздалые протесты против войны во Вьетнаме. Более того, за это его всячески поносили.
Это вам не высшая математика. Конечно, тут есть свои сложности и нюансы. Нужно многому научиться, чтобы правильно анализировать факты, но основные принципы настолько прозрачны, что нужно хорошо постараться, чтобы их не понять.
Глава 2
Ливан и ближневосточный кризис
Кембридж, штат Массачусетс,
15 августа 2006 года
Официальная версия израильского вторжения в Ливан[7] выглядит так: Израиль действовал в рамках самообороны после того, как боевики «Хезболлы»[8] 12 июля перешли границу, убив при этом восемь израильских солдат и взяв в плен еще двух. Президент Буш заявил, что «Хезболла» совершила нападение на Израиль и положила начало новому кризису на Ближнем Востоке. Есть ли неточности в этой официальной версии?
Есть, и довольно много. Конкретные факты изложены в ней более или менее точно. Однако стоит заметить, что ни США, ни Израиль никогда не осуждали захват солдат или даже более тяжкое преступление – похищение гражданских лиц. Израильтяне на протяжении десятилетий похищают мирных ливанских жителей, однако никому не приходит в голову наказать за это Израиль военным вторжением. И что более существенно – нынешняя эскалация насилия началась не 12 июля. Она началась в секторе Газа после 25 июня, когда ХАМАС[9] захватил израильского солдата на границе и убил еще двух израильских солдат. Это привело к бешеному всплеску насилия со стороны Израиля: в июне в секторе Газа было убито около сорока палестинцев, в июле, после эскалации насилия со стороны Израиля, начиная с 28 июня, – еще более ста семидесяти. В течение месяца Израиль в четыре с лишним раза взвинтил интенсивность насилия.
Однако же стоит вспомнить о том, что произошло днем раньше – 24 июня. В этот день израильские военные похитили в Газе двух гражданских палестинцев – врача и его брата. Это общеизвестный факт, и вы можете найти отрывочные упоминания о нем. Но никакой реакции на это не последовало. Никто не стал призывать вторгнуться в Израиль и наполовину его разрушить. Так что, если исходить из наших же собственных стандартов, можно сказать, что агрессия США и Израиля против Ливана не имеет никакого оправдания. Это, во-первых.
А во-вторых: независимо от отношения к «Хезболле», действия этой организации все же имели формальное обоснование. Например, вопрос об обмене пленными. Давайте вернемся на пару месяцев назад. В феврале 2006 года почти 70 процентов жителей Ливана, которые не очень-то и симпатизируют «Хезболле», поддержали захват израильских солдат для обмена пленными, так как им хорошо известно, что Израиль на протяжении десятилетий похищал и убивал мирных жителей Ливана. Точную цифру похищенных и убитых мы не знаем, поскольку эти данные засекречены. Еще одно формальное оправдание действий «Хезболлы» – солидарность с населением сектора Газа, которое подвергается жестоким карательным акциям со стороны Израиля. Во всем арабском мире только «Хезболла» оказывает сегодня ощутимую поддержку палестинцам.
За ливанским кризисом стоит множество событий и обстоятельств, о которых практически не говорят. Непосредственным поводом стало то, что во время свободных выборов в январе 2006 года палестинцы «неправильно» проголосовали, отдав ХАМАС [в секторе Газа] большинство мест в парламенте. Да, наша концепция демократии на свободных выборах не позволяет голосовать «неправильно». Иными словами, демократия хороша, пока вы делаете то, что говорим мы, но не тогда, когда вы голосуете за того, кто не нравится нам. Поэтому США и Израиль мгновенно отреагировали на результат выборов, сурово наказав палестинцев – одни сократили финансовую помощь, другие применили военную силу и попытались уморить жителей сектора Газа голодом. Это прекрасная иллюстрация к понятию «продвижение демократии». Ну, и тогда же в Газе Израиль активизировал свои действия, которые уже приобрели характер тяжких преступлений. Как отмечают израильские представители движения за права человека, Израиль превратил сектор Газа в самую большую в мире тюрьму.
Тем временем на Западном берегу реки Иордан Израиль (как водится, при поддержке США) претворяет в жизнь программу, которую лицемерно называет «сближением», а Штаты именуют ее «выводом израильских войск». Фактически же, это программа аннексии и так называемой кантонизации, по которой Израиль захватывает ценные земли и основные природные ресурсы, прежде всего воду, и планирует строительство поселений и инфраструктурных объектов таким образом, чтобы раздробить и без того ужатые палестинские территории на нежизнеспособные изолированные кантоны. Эти кантоны изолированы друг от друга и практически отделены от того крошечного уголка Иерусалима, который предполагается оставить палестинцам в качестве центра их коммерческой, просветительской и культурной жизни. Израиль, опять же при поддержке США, устанавливает контроль над долиной реки Иордан. Итак, помимо огромной тюрьмы в секторе Газа, на Западном берегу Иордана организуется еще несколько гигантских тюрем.
По утверждениям многих источников, ливанская «Хезболла» и палестинская ХАМАС не признают Израиль и стремятся его уничтожить. Из Газы они обстреливают территорию Израиля ракетами «Кассам», а из Ливана ведут обстрел из «Катюш» и аналогичных ракетных реактивных установок.
Давайте начнем с ХАМАС. В течение полутора лет хамасовцы соблюдали перемирие с Израилем, а закончилось оно после того, как Израиль снова резко активизировал агрессивные действия. Некоторые палестинцы действительно обстреливали Израиль ракетами «Кассам» из Газы, и это было преступно и глупо.
Но понятно же, почему они так делали. Это был ответ Израилю на его непрекращающиеся бесчин-ства и его планы аннексии и кантонизации. Полтора года, повторяю, ХАМАС соблюдал перемирие, и, тем не менее, Израиль отказался принять его: убийства палестинцев и бомбардировки продолжались, финансовая помощь, которую получали палестинцы, незаконно урезалась. ХАМАС неоднократно призывал к бессрочному перемирию и заявлял, что готов вести переговоры об урегулировании политического кризиса на основе создания двух государств, если Израиль согласится уйти с оккупированных территорий.
Теперь о «Хезболле». Дело в том, что наблюдатели ООН очень тщательно отслеживают ситуацию с ракетными обстрелами на израильско-ливанской границе. Так вот, они зарегистрировали сотни нарушений границы Израилем, включая облеты территории военными самолетами и звуковые удары в результате преодоления звукового барьера самолетом и прочие незаконные действия, происходивших почти ежедневно, но ни одного случая запуска ракет «Хезболлой» с мая 2000 года, когда Израиль вывел свои войска из Южного Ливана, по июль 2006 года. За одним исключением – 28 мая 2006 года, когда «Хезболла» выпустила ракеты в ответ на налеты израильской авиации, а также артиллерийские, минометные и танковые обстрелы через границу. Больше ни одного подтвержденного случая!
Позиция «Хезболлы» однозначна: эта организация не считает Израиль легитимным государством, имеющим право на существование. Тем не менее, ее лидер Хасан Насралла неоднократно повторял, что «Хезболла» примет все, что будет приемлемо для палестинцев. Если палестинцы согласятся на урегулирование кризиса на основе сосуществования двух государств, то «Хезболла» согласится с таким решением, хотя оно ей и не нравится.
Между прочим, такова же и позиция Ирана. Западу нравятся безумные выпады Махмуда Ахмадинежада, но он подчиняется верховному лидеру Ирана аятол-ле Али Хаменеи, который заявил, что Иран согласен с позицией Лиги арабских государств: нормализация отношений с Израилем в рамках сосуществования двух стран в тех границах, которые признаны на международном уровне, то есть на основе международного консенсуса.
Только два ключевых политических игрока не соглашаются с этим – США и Израиль. Возникает правомерный вопрос: что можно предпринять, если США и Израиль продолжают отвергать и блокировать дипломатическое урегулирование израильско-палестинской проблемы, делая ее неразрешимой своими противозаконными действиями вот уже тридцать лет? Вот вопрос, который мы обязаны себе задать.
Вы встречались с Насраллой, когда были в Ливане. Что вы о нем думаете?
Наверно, то же, что и каждый, кто с ним встречался. Например, впечатление Эдварда Пека, бывшего высокопоставленного чиновника в администрации Рейгана (он отвечал тогда за антитеррористическую деятельность), практически совпало с моим. Пек сказал, что Насралла кажется ему адекватным и прагматичным. Он вдумчив и прямо отвечает на заданные ему вопросы. Вам может нравиться или не нравиться то, что он говорит, но на серьезные вопросы вы получаете от него серьезные ответы. Об Израиле Насралла сказал то, о чем я только что говорил. Его наиболее спорная позиция связана с вооружением «Хезболлы».
Между прочим, гораздо больше времени в Ливане я провел, встречаясь с наиболее влиятельными противниками «Хезболлы», но об этом никогда не сообщалось в прессе. Вместе с женой и двумя моими ливанскими друзьями я пошел на встречу с лидером друзов Валидом Джумблатом[10]. Мы несколько часов проговорили с ним и с Шибли Маллатом[11]– кандидатом в президенты от маронитов и сторонником конституционной формы правления, который тоже настроен против «Хезболлы». Я спрашивал у них и у других ливанцев, что они думают о доводах, которыми «Хезболла» обосновывает необходимость своего вооружения. К сожалению, никто из них не смог мне ответить на этот вопрос. Да и сам я ответа на него не знаю.
Вопрос об оружии у «Хезболлы» можно сформулировать так: имеет ли Ливан право обладать средством сдерживания американо-израильской агрессии? И это не абстрактный вопрос. Последнее вторжение в Ливан – пятое по счету за тридцать лет. Все эти вторжения были разрушительными и жестокими. В ходе одного из них, в 1982 году, значительная часть страны была разрушена до основания, погибли около двадцати тысяч ее жителей. Это не шутки. Так имеют ли ливанцы право на средства самообороны? Если никто не вправе сдерживать агрессию США и Израиля, то ответ на этот вопрос ясен: нет, не имеют. Соединенным Штатам и Израилю позволено вторгаться всюду, куда они только пожелают.
Но если Ливан все же имеет право на средство сдерживания, то в чьих руках может находиться это средство? Слабая ливанская армия, в которой преобладают проамериканские настроения, явно не подходит для этой роли.
Одним из вероятных сдерживающих средств могло бы стать обязательство США не допускать вторжений Израиля. Однако скорее метеорит завтра врежется в Землю, нежели США станут сдерживать Израиль. И потому это уже наша проблема. Если такие американцы, как вы, я и другие, не смогут обеспечить это средство сдерживания, то его и не будет.
Какова же альтернатива? «Хезболла» считает, что единственное средство противостояния агрессии Израиля и противодействия его оккупационным планам – это партизанская война. В конце концов, Израиль при поддержке США и в нарушение резолюций Совета Безопасности незаконно оккупировал Ливан в течение двадцати двух лет. Это была жестокая и бесчеловечная оккупация, и лишь партизанская война, в конечном счете, заставила Израиль уйти из Ливана в 2000 году.
Правительство Ливана неоднозначно относится к наличию у «Хезболлы» оружия. Позиция премьер-министра суннита Фуада аль-Синьоры, который отнюдь не симпатизирует шиитской «Хезболле», и правительства Ливана такова: резолюция Совета Безопасности под номером 1559, призывающая к разоружению ливанских военизированных формирований, неприменима к «Хезболле», так как эта организация – не военизированное формирование, а движение Сопротивления. Вы можете соглашаться или не соглашаться с мнением премьер-министра и правительства Ливана, но от их аргументов отмахнуться нельзя.
А вот что показали опросы общественного мнения в Ливане, проведенные за несколько месяцев до вторжения Израиля: «58 процентов ливанцев считают, что «Хезболла» имеет право оставаться вооруженной и, следовательно, продолжать сопротивление». Это я цитирую Амаль Саад-Горайеб – она известный ливанский ученый, ведущий специалист по «Хезболле», часто упоминается и широко публикуется в американской прессе и далеко не сторонница «Хезболлы».
Она участвовала в организации этих опросов. Так вот, она пишет, что во время израильского вторжения в Ливан число ливанцев, поддерживающих идею вооружения «Хезболлы», уже на конец июля выросло до 87 процентов; более того, эту идею поддерживали 80 процентов ливанских христиан и друзов. И она делает вывод:
«Поскольку погибло так много людей, поскольку около четверти населения страны были вынуждены покинуть свои дома, а ее экономике израильской военной машиной был причинен колоссальный материальный урон, сама жизнь подтвердила логику сопротивления «Хезболлы» с ее средствами сдерживания.
Эта логика заполнила политический и военный вакуум, созданный официальными властями: непрерывные контратаки «Хезболлы» парализовали наземные операции Израиля. Ливанцы отвергли попытку официальных лиц США и Израиля взять на себя роль представителей их интересов, а значит, раз и навсегда избавить Ливан – для его же блага – от «Хезболлы»… Как и их предшественники в Афганистане, Ираке и Палестине, ливанцы начинают отождествлять удушающую попытку США принести им «свободу» с поцелуем смерти».
Это еще один «успех» американо-израильской политики, достигнутый с помощью железного кулака.
Вы упомянули резолюцию Совета Безопасности № 1559. Тим Ллевеллин, который раньше работал на BBC, называет эту резолюцию «уникальным вмешательством Совета Безопасности во внутренние дела Ливана». Так ли это?
Эта резолюция, конечно же, не типична, но не думаю, что она так уж уникальна. Совет Безопасности обычно не вмешивается во внутренние дела других государств. Одна часть этой резолюции, вовсе не уникальная, содержит требование к Сирии вывести ее войска из Ливана. Эта часть цинична и лицемерна, но укладывается в рамки полномочий Совета Безопасности. В 1976 году сирийские войска вошли в Ливан с одобрения США и Израиля. В задачу этих войск входило тогда убийство палестинцев, поэтому все было прекрасно. И Соединенные Штаты все это время поддерживали сирийское присутствие в Ливане. Во время своего первого президентства Буш, стремившийся в то время сколотить коалицию для войны в Персидском заливе с участием арабских стран, тоже поддерживал военное присутствие Сирии в Ливане. Но теперь США и Франция решили, что Сирия должна уйти из Ливана, – решили, руководствуясь своими циничными мотивами. Сирия действительно должна была вывести войска из Ливана, но ей следовало это сделать еще в 1976 году.
15 августа 2006 года
Официальная версия израильского вторжения в Ливан[7] выглядит так: Израиль действовал в рамках самообороны после того, как боевики «Хезболлы»[8] 12 июля перешли границу, убив при этом восемь израильских солдат и взяв в плен еще двух. Президент Буш заявил, что «Хезболла» совершила нападение на Израиль и положила начало новому кризису на Ближнем Востоке. Есть ли неточности в этой официальной версии?
Есть, и довольно много. Конкретные факты изложены в ней более или менее точно. Однако стоит заметить, что ни США, ни Израиль никогда не осуждали захват солдат или даже более тяжкое преступление – похищение гражданских лиц. Израильтяне на протяжении десятилетий похищают мирных ливанских жителей, однако никому не приходит в голову наказать за это Израиль военным вторжением. И что более существенно – нынешняя эскалация насилия началась не 12 июля. Она началась в секторе Газа после 25 июня, когда ХАМАС[9] захватил израильского солдата на границе и убил еще двух израильских солдат. Это привело к бешеному всплеску насилия со стороны Израиля: в июне в секторе Газа было убито около сорока палестинцев, в июле, после эскалации насилия со стороны Израиля, начиная с 28 июня, – еще более ста семидесяти. В течение месяца Израиль в четыре с лишним раза взвинтил интенсивность насилия.
Однако же стоит вспомнить о том, что произошло днем раньше – 24 июня. В этот день израильские военные похитили в Газе двух гражданских палестинцев – врача и его брата. Это общеизвестный факт, и вы можете найти отрывочные упоминания о нем. Но никакой реакции на это не последовало. Никто не стал призывать вторгнуться в Израиль и наполовину его разрушить. Так что, если исходить из наших же собственных стандартов, можно сказать, что агрессия США и Израиля против Ливана не имеет никакого оправдания. Это, во-первых.
А во-вторых: независимо от отношения к «Хезболле», действия этой организации все же имели формальное обоснование. Например, вопрос об обмене пленными. Давайте вернемся на пару месяцев назад. В феврале 2006 года почти 70 процентов жителей Ливана, которые не очень-то и симпатизируют «Хезболле», поддержали захват израильских солдат для обмена пленными, так как им хорошо известно, что Израиль на протяжении десятилетий похищал и убивал мирных жителей Ливана. Точную цифру похищенных и убитых мы не знаем, поскольку эти данные засекречены. Еще одно формальное оправдание действий «Хезболлы» – солидарность с населением сектора Газа, которое подвергается жестоким карательным акциям со стороны Израиля. Во всем арабском мире только «Хезболла» оказывает сегодня ощутимую поддержку палестинцам.
За ливанским кризисом стоит множество событий и обстоятельств, о которых практически не говорят. Непосредственным поводом стало то, что во время свободных выборов в январе 2006 года палестинцы «неправильно» проголосовали, отдав ХАМАС [в секторе Газа] большинство мест в парламенте. Да, наша концепция демократии на свободных выборах не позволяет голосовать «неправильно». Иными словами, демократия хороша, пока вы делаете то, что говорим мы, но не тогда, когда вы голосуете за того, кто не нравится нам. Поэтому США и Израиль мгновенно отреагировали на результат выборов, сурово наказав палестинцев – одни сократили финансовую помощь, другие применили военную силу и попытались уморить жителей сектора Газа голодом. Это прекрасная иллюстрация к понятию «продвижение демократии». Ну, и тогда же в Газе Израиль активизировал свои действия, которые уже приобрели характер тяжких преступлений. Как отмечают израильские представители движения за права человека, Израиль превратил сектор Газа в самую большую в мире тюрьму.
Тем временем на Западном берегу реки Иордан Израиль (как водится, при поддержке США) претворяет в жизнь программу, которую лицемерно называет «сближением», а Штаты именуют ее «выводом израильских войск». Фактически же, это программа аннексии и так называемой кантонизации, по которой Израиль захватывает ценные земли и основные природные ресурсы, прежде всего воду, и планирует строительство поселений и инфраструктурных объектов таким образом, чтобы раздробить и без того ужатые палестинские территории на нежизнеспособные изолированные кантоны. Эти кантоны изолированы друг от друга и практически отделены от того крошечного уголка Иерусалима, который предполагается оставить палестинцам в качестве центра их коммерческой, просветительской и культурной жизни. Израиль, опять же при поддержке США, устанавливает контроль над долиной реки Иордан. Итак, помимо огромной тюрьмы в секторе Газа, на Западном берегу Иордана организуется еще несколько гигантских тюрем.
По утверждениям многих источников, ливанская «Хезболла» и палестинская ХАМАС не признают Израиль и стремятся его уничтожить. Из Газы они обстреливают территорию Израиля ракетами «Кассам», а из Ливана ведут обстрел из «Катюш» и аналогичных ракетных реактивных установок.
Давайте начнем с ХАМАС. В течение полутора лет хамасовцы соблюдали перемирие с Израилем, а закончилось оно после того, как Израиль снова резко активизировал агрессивные действия. Некоторые палестинцы действительно обстреливали Израиль ракетами «Кассам» из Газы, и это было преступно и глупо.
Но понятно же, почему они так делали. Это был ответ Израилю на его непрекращающиеся бесчин-ства и его планы аннексии и кантонизации. Полтора года, повторяю, ХАМАС соблюдал перемирие, и, тем не менее, Израиль отказался принять его: убийства палестинцев и бомбардировки продолжались, финансовая помощь, которую получали палестинцы, незаконно урезалась. ХАМАС неоднократно призывал к бессрочному перемирию и заявлял, что готов вести переговоры об урегулировании политического кризиса на основе создания двух государств, если Израиль согласится уйти с оккупированных территорий.
Теперь о «Хезболле». Дело в том, что наблюдатели ООН очень тщательно отслеживают ситуацию с ракетными обстрелами на израильско-ливанской границе. Так вот, они зарегистрировали сотни нарушений границы Израилем, включая облеты территории военными самолетами и звуковые удары в результате преодоления звукового барьера самолетом и прочие незаконные действия, происходивших почти ежедневно, но ни одного случая запуска ракет «Хезболлой» с мая 2000 года, когда Израиль вывел свои войска из Южного Ливана, по июль 2006 года. За одним исключением – 28 мая 2006 года, когда «Хезболла» выпустила ракеты в ответ на налеты израильской авиации, а также артиллерийские, минометные и танковые обстрелы через границу. Больше ни одного подтвержденного случая!
Позиция «Хезболлы» однозначна: эта организация не считает Израиль легитимным государством, имеющим право на существование. Тем не менее, ее лидер Хасан Насралла неоднократно повторял, что «Хезболла» примет все, что будет приемлемо для палестинцев. Если палестинцы согласятся на урегулирование кризиса на основе сосуществования двух государств, то «Хезболла» согласится с таким решением, хотя оно ей и не нравится.
Между прочим, такова же и позиция Ирана. Западу нравятся безумные выпады Махмуда Ахмадинежада, но он подчиняется верховному лидеру Ирана аятол-ле Али Хаменеи, который заявил, что Иран согласен с позицией Лиги арабских государств: нормализация отношений с Израилем в рамках сосуществования двух стран в тех границах, которые признаны на международном уровне, то есть на основе международного консенсуса.
Только два ключевых политических игрока не соглашаются с этим – США и Израиль. Возникает правомерный вопрос: что можно предпринять, если США и Израиль продолжают отвергать и блокировать дипломатическое урегулирование израильско-палестинской проблемы, делая ее неразрешимой своими противозаконными действиями вот уже тридцать лет? Вот вопрос, который мы обязаны себе задать.
Вы встречались с Насраллой, когда были в Ливане. Что вы о нем думаете?
Наверно, то же, что и каждый, кто с ним встречался. Например, впечатление Эдварда Пека, бывшего высокопоставленного чиновника в администрации Рейгана (он отвечал тогда за антитеррористическую деятельность), практически совпало с моим. Пек сказал, что Насралла кажется ему адекватным и прагматичным. Он вдумчив и прямо отвечает на заданные ему вопросы. Вам может нравиться или не нравиться то, что он говорит, но на серьезные вопросы вы получаете от него серьезные ответы. Об Израиле Насралла сказал то, о чем я только что говорил. Его наиболее спорная позиция связана с вооружением «Хезболлы».
Между прочим, гораздо больше времени в Ливане я провел, встречаясь с наиболее влиятельными противниками «Хезболлы», но об этом никогда не сообщалось в прессе. Вместе с женой и двумя моими ливанскими друзьями я пошел на встречу с лидером друзов Валидом Джумблатом[10]. Мы несколько часов проговорили с ним и с Шибли Маллатом[11]– кандидатом в президенты от маронитов и сторонником конституционной формы правления, который тоже настроен против «Хезболлы». Я спрашивал у них и у других ливанцев, что они думают о доводах, которыми «Хезболла» обосновывает необходимость своего вооружения. К сожалению, никто из них не смог мне ответить на этот вопрос. Да и сам я ответа на него не знаю.
Вопрос об оружии у «Хезболлы» можно сформулировать так: имеет ли Ливан право обладать средством сдерживания американо-израильской агрессии? И это не абстрактный вопрос. Последнее вторжение в Ливан – пятое по счету за тридцать лет. Все эти вторжения были разрушительными и жестокими. В ходе одного из них, в 1982 году, значительная часть страны была разрушена до основания, погибли около двадцати тысяч ее жителей. Это не шутки. Так имеют ли ливанцы право на средства самообороны? Если никто не вправе сдерживать агрессию США и Израиля, то ответ на этот вопрос ясен: нет, не имеют. Соединенным Штатам и Израилю позволено вторгаться всюду, куда они только пожелают.
Но если Ливан все же имеет право на средство сдерживания, то в чьих руках может находиться это средство? Слабая ливанская армия, в которой преобладают проамериканские настроения, явно не подходит для этой роли.
Одним из вероятных сдерживающих средств могло бы стать обязательство США не допускать вторжений Израиля. Однако скорее метеорит завтра врежется в Землю, нежели США станут сдерживать Израиль. И потому это уже наша проблема. Если такие американцы, как вы, я и другие, не смогут обеспечить это средство сдерживания, то его и не будет.
Какова же альтернатива? «Хезболла» считает, что единственное средство противостояния агрессии Израиля и противодействия его оккупационным планам – это партизанская война. В конце концов, Израиль при поддержке США и в нарушение резолюций Совета Безопасности незаконно оккупировал Ливан в течение двадцати двух лет. Это была жестокая и бесчеловечная оккупация, и лишь партизанская война, в конечном счете, заставила Израиль уйти из Ливана в 2000 году.
Правительство Ливана неоднозначно относится к наличию у «Хезболлы» оружия. Позиция премьер-министра суннита Фуада аль-Синьоры, который отнюдь не симпатизирует шиитской «Хезболле», и правительства Ливана такова: резолюция Совета Безопасности под номером 1559, призывающая к разоружению ливанских военизированных формирований, неприменима к «Хезболле», так как эта организация – не военизированное формирование, а движение Сопротивления. Вы можете соглашаться или не соглашаться с мнением премьер-министра и правительства Ливана, но от их аргументов отмахнуться нельзя.
А вот что показали опросы общественного мнения в Ливане, проведенные за несколько месяцев до вторжения Израиля: «58 процентов ливанцев считают, что «Хезболла» имеет право оставаться вооруженной и, следовательно, продолжать сопротивление». Это я цитирую Амаль Саад-Горайеб – она известный ливанский ученый, ведущий специалист по «Хезболле», часто упоминается и широко публикуется в американской прессе и далеко не сторонница «Хезболлы».
Она участвовала в организации этих опросов. Так вот, она пишет, что во время израильского вторжения в Ливан число ливанцев, поддерживающих идею вооружения «Хезболлы», уже на конец июля выросло до 87 процентов; более того, эту идею поддерживали 80 процентов ливанских христиан и друзов. И она делает вывод:
«Поскольку погибло так много людей, поскольку около четверти населения страны были вынуждены покинуть свои дома, а ее экономике израильской военной машиной был причинен колоссальный материальный урон, сама жизнь подтвердила логику сопротивления «Хезболлы» с ее средствами сдерживания.
Эта логика заполнила политический и военный вакуум, созданный официальными властями: непрерывные контратаки «Хезболлы» парализовали наземные операции Израиля. Ливанцы отвергли попытку официальных лиц США и Израиля взять на себя роль представителей их интересов, а значит, раз и навсегда избавить Ливан – для его же блага – от «Хезболлы»… Как и их предшественники в Афганистане, Ираке и Палестине, ливанцы начинают отождествлять удушающую попытку США принести им «свободу» с поцелуем смерти».
Это еще один «успех» американо-израильской политики, достигнутый с помощью железного кулака.
Вы упомянули резолюцию Совета Безопасности № 1559. Тим Ллевеллин, который раньше работал на BBC, называет эту резолюцию «уникальным вмешательством Совета Безопасности во внутренние дела Ливана». Так ли это?
Эта резолюция, конечно же, не типична, но не думаю, что она так уж уникальна. Совет Безопасности обычно не вмешивается во внутренние дела других государств. Одна часть этой резолюции, вовсе не уникальная, содержит требование к Сирии вывести ее войска из Ливана. Эта часть цинична и лицемерна, но укладывается в рамки полномочий Совета Безопасности. В 1976 году сирийские войска вошли в Ливан с одобрения США и Израиля. В задачу этих войск входило тогда убийство палестинцев, поэтому все было прекрасно. И Соединенные Штаты все это время поддерживали сирийское присутствие в Ливане. Во время своего первого президентства Буш, стремившийся в то время сколотить коалицию для войны в Персидском заливе с участием арабских стран, тоже поддерживал военное присутствие Сирии в Ливане. Но теперь США и Франция решили, что Сирия должна уйти из Ливана, – решили, руководствуясь своими циничными мотивами. Сирия действительно должна была вывести войска из Ливана, но ей следовало это сделать еще в 1976 году.