Страница:
Жрец, сидевший на скамье, впервые заговорил:
— Светлейшие, вспомните то, что вы говорили сами: примешивать к таким важным делам женщинуне только оскорбление Орму, но еще и величайшая глупость.
Возможно, его колкий тон сильнее произнесенных слов задел придворного.
— Говорить так о Леди — это…
— Прекратить тявканье! — голос Верховного Жреца снова стал призраком того тона, который только что звучал. — Женщина служила нам как могла. Она доводила до наших ушей многие тайные дела, хотя этот захват Лорда Кора был произведен скверно. Самое главное — чтобы Кор-Кинг повиновался Слову, но, похоже, он действует скорее как враг, чем как слуга. А он — слуга, и он поймет это! Орм давно намекал, что наступят новые времена, когда он ясно произнесет свои Слова— и они будут законом не только для Храма Орма, но и для всего Валлека! Долгим, долгим было ожидание в ночи, теперь наступает рассвет. Даже Кор-Кинг, когда услышит истинные слова Орма от оракула, не сможет противоречить им. А если он сваляет дурака и попытается спорить — среди его народа достаточно правоверных, которые его прикончат. Итак, еще несколько дней— и мы станем пальцами и руками Орма, достаточно крепкими, чтобы держать мир!
На его губах выступили капли слюны, он вытер их рукавом. Двое других жрецов склонили головы, Совард тоже, даже светлый незнакомец кивнул. Только Пират оскалился и выказывал Орму не больше почтения, чем его последователям.
— Многое еще надо сделать! — твердые нотки исчезли из голоса Верховного Жреца, он снова стал ворчливым. — Не беспокойте нас более — слишком многое надо сделать. Нужно подготовить оракула…
Ноги его не слушались, и два жреца подошли, чтобы помочь ему встать. На этот раз он не оттолкнул их, а потащился между ними. Остальные молча ждали, Когда щелкнула задвижка, Пират засмеялся:
— Удивительно — у него еще достаточно разума, у этого старика. Он многое спланировал, и спланировал правильно, — Пират сделал паузу и, сузив глаза, взглянул на Соварда, а потом на незнакомца. — Значит, он главный теоретик? Очень неплохо. Но он зря так верит в свои божественные сказки— что этот самый Орм приедет на гигантском огненном черве завоевывать мир. Сказки для тупоголовых! Теперь вот что хочет знать Всеобщая Мать Дупта. — Он стукнул когтями по столу перед незнакомцем. — Что ты выигрываешь от этого? Люди Кевина — всем известно, чего они хотят. Люди Яракомы хотят, чтобы ее муж стал Кор-Кингом и не имел такого соперника, как Кенрик — хорошего бойца и любимца горожан. А жрецы кричат об Орме и пророчестве, полученном из уст безумного дурака, что Орм будет править миром. Три причины для клятвенного сотрудничества — по крайней мере, на короткое время, пока не скинутКор-Кинга. Но ты не назвал причин, по которым предлагаешь свою помощь. Должен сказать, незнакомец, что ты хорошо говоришь, когда речь идет о войне и о способах перехитрить врага. — Он плюнул, и капли слюны оказались на столе. Он протянул к ним коготь и провел мокрую черту, накрест перечеркнувшую ту, что была сделана палочкой для письма. — Нам обещали вполне достаточную добычу и шанс испытать наши южные фланги. Ну, а какова же твоя доля? Я слышал странные слухи — что ты не из этого мира, что ты принес необычное оружие и кое-что из него дал нашим людям. Чего ты добиваешься? Всеобщая Мать хотела бы знать это.
— Все правильно. Ты видел это оружие и его действие. В будущем его будет больше и оно будет мощнее. Что касается моего выигрыша — это очень простая вещь, Пират, куда меньше твоей доли. Мне нужна руда орма. Ты прав: я не из этого мира, а руда орма есть только в Валлеке. Мы не можем купить ее у Храма, потому что жрецы считают ее потом Орма. Но если мы поможем Верховному Жрецу достичь цели, тогда Орм улыбнется и осыпет нас милостями.
— Или возьмете свое. Когда это гнездо червей в таком возбуждении, никто не осмелится отказать тебе.
Совард дернулся и бросил быстрый взгляд на чужеземца, но тот и ухом не повел.
— Или возьмем, — согласился он. — Это тебе поперек горла, или смутит твою Всеобщую Мать?
— Отнюдь нет. Игра нам нравится, а что до руды орма — нам-то какое дело? Горожанин, — он взглянул на Соварда, — добывай для своей девицы трон, если сможешь. Усидит ли она на нем — это уже другой вопрос. Нам всем понятно — важен настоящий момент.
Он соскользнул со скамьи, повернулся и, не попрощавшись, тяжело вышел из комнаты. Совард нервно провел рукой по краю стола.
— Не доверяю я Пиратам. Его собеседник пожал плечами.
— А кто доверяет? Жаль, что приходится использовать их, но у них есть то, в чем мы больше всего нуждаемся сейчас — путь по воздуху. И они сильны в сражении. Разве у вас в прошлом не было доказательств этому?
— Да. Но они не держат клятвы…
— Не обращай внимания. Он разговаривает нагло, как и все его собратья. Но потом мы сумеем от них отделаться.
— Не мы, а ты, — Совард снова взглянул на него. — Ты показывал нам чертежи ваших приспособлений, с помощью которых вы нашли их вонючее гнездо. Ты уверял нас, что некоторые ваши люди с огненным оружием держат его под контролем, но что об этом здесь никто не знает.
— Не сомневайся, это правда. Пираты будут служить нам до тех пор, пока им это выгодно. Когда необходимость отпадет, они захотят изменить нам, и тогда… — он разломил надвое палочку для письма. — А теперь, как говорил его Светлость, час поздний.
— Интересно знать, выполнит ли его оракул то, что задумано? — Совард стал подниматься. Он, видимо, ждал ответа — по крайней мере, так показалось Кенрику.
— А разве не всегда так бывало раньше? Да, я думаю, идиот произнесет пророчество. И если это не подействует на Кор-Кинга — есть средства разъяснить ему, что для Валлека наступают другие времена.
— Если он придет…
Чужак повернулся лицом к Соварду.
— Разве кто-нибудь в этом сомневается? — резко спросил он.
— Он может и не явиться по вызову Орма. Но если он будет думать, что идет освобождать Кенрика… у Малтуса есть плащ, который мы взяли у Кенрика, и другие вещи, так же, как и хороший рассказ. И Леди Яракома сделает все, что может. Если он не послушается зова Орма, то послушается другого…
— Если бы Кенрик все еще был в наших руках, мы бы его крепко прижали. Совард засмеялся:
— Если его тело не валяется где-нибудь в месте Древних камней, то оно все равно сожжено солнцем в пустыне. Никто не может пройти через пустыню пешком и без воды, даже если идти плечом к плечу с колдуньей. Здесь граница ее могущества.
— Твоей заботой, друг мой, будет удостовериться, что Король действительно готовит поход.
Совард упрямо кивнул.
— Разве я не понимаю? Будь уверен, он придет.
— Надеюсь. — Инопланетянин резко встал, как и Пират.
Кенрик задвинул отверстие. Он слышал достаточно. Если жрецы Червя, Яракома, Кевин, Пираты и загадочный иноземец заключили столь необычный союз, то все же оставалось маленькая надежда. Чужак и Совард уже договорились стереть Пиратов, как только в них не будет нужды, и Кенрик не сомневался, что Пираты тоже вынашивают планы против союзников.
Но как бы ни был ненадежен этот союз, если он поможет разбить Кор-Кинга, это будет означать гибель Валлека. Так ли уж важен теперь оракул? Жрецы Орма, нуждавшиеся в оракуле, как в запальнике, и так достаточно верны, но другие уже потихоньку скидывают со счетов этот возбудитель — их планы зависят от того, захватят ли они Кенрика. Поэтому приоритет переместился. Главное теперь — не разыскивать оракула, а предупредить Кор-Кинга. Враги не смогли поймать его в ловушку в пустыне, потому что они зависят друг от друга и каждый гнет в свою сторону. Возникнет хаос, который пойдет на пользу Кор-Кингу.
Возможно, не такая уж и ошибка, что он попал в это тело. Кор-Кинг мог не поддаться влиянию какогото там пророчества, но он послушает своего сына. И хотя инструктаж глубоко укоренился, Кенрик разрушил его. Теперь он должен был найти Кор-Кинга и известить его о том, что тут затевается, должен подготовить Ланаскол до того, как все это выплеснется через край.
Пока Кенрик спускался по ступенькам, он уже все спланировал. Заговорщики были правы: путешествие через пустыню нельзя проделать без коня, да еще при разведке с воздуха со стороны Пиратов. Кроме того, надо нести с собой воду и пищу.
Оставалось одно — огненные черви! Некоторые из них были оседланы — значит, на них ездили. И коль скоро кто-то мог ездить, значит, может и должен Кенрик.
Дойдя до выступа, где было Кресло, Кенрик остановился. У него появилась еще одна идея: он был уверен, как если бы об этом было сказано в инструктаже, что пластина, против которой находится голова оракула, как-то связана с пророчеством. Нельзя ли ее испортить, и тем самым замедлить ход событий?
Он решил, что есть только один путь: пусть разрушение сразу бросится в глаза жрецам. И еще, если неисправность укажет на одного из союзников… Он усмехнулся. Хороший фокус? Это может дать двойной результат: провалить дело с оракулом и посеять раздор среди врагов. Он быстро спустился вниз и побежал к туннелю, где должна была ждать его Николь. Она бросилась ему навстречу.
— Дай-ка… — он выхватил из ее рук оружие и повернулся.
— Они идут за тобой?
Не отвечая, он прицелился в высокую спинку кресла и нажал кнопку. Луч яркого света пронзил воздух и ударил в цель. На мгновение он застыл, ошеломленный результатом. Кресло с ревом взорвалось, извергая каменные обломки, как будто под пластинкой была заложена взрывчатка.
Кенрик на минуту оглох, потом испугался за девушку и попытался заслонить ее, отталкивая назад, к туннелю. К счастью, каменный дождь не задел их.
— Этот грохот привлечет охрану. Мы должны действовать быстро. — Он коротко объяснил ей, зачем взорвал кресло и что предполагает делать дальше. — Хотел бы я знать, как управляют ездовыми червями, — закончил он.
Она опять достала свой шар из руды орма.
— Этот шар дает контроль над человеческим мозгом, облегчает гипнотическое внушение. Подействует ли он на червя — не знаю, но могу попробовать. — Если на них ездят, значит, как-то можно добраться до них. Давай, поищем ход.
— Допустим, что найдем. А что потом, когда мы на них сядем?
— Будем искать Кор-Кинга. — Он быстро обрисовал ситуацию. — Если его предупредить…
— Когда заговорщики спросят, кто их предал, каждый будет подозревать другого. Новый путь к победе на войне! — засмеялась она.
— Если это только сработает, — он погасил в себе возбуждение. — Все легко может провалиться.
— А вот первое, что нам нужно! Кенрик поднял глаза. В проходе показалась громадная голова с тремя глазами. Ротовые щупальца судорожно подергивались, как будто животное боялось. Вероятно, его напугал взрыв. Вылезающий из туннеля червь был настолько угрожающим, что Кенрик крепче сжал бластер. Охваченный страхом и яростью, червь мог броситься на людей, которые собирались сесть на него.
Николь поднесла шар к губам и подышала на него. Затем пристально посмотрела сквозь шар и подбросила его вверх. Шар взлетел и слабой искоркой света приземлился перед червем.
Животное сразу остановилось, мотая безобразной головой, затем опустило ее, как бы обнюхивая шар, и замерло. Его щупальца обвисли.
Николь быстро дотронулась до руки Кенрика и шагнула вперед, а он остался на месте, но на всякий случай прицелился в средний глаз червя. Она стояла против животного, и между ними лежал шар. Ее руки двигались в слабом свете, рисуя что-то в воздухе, как будто плели сеть. Кенрик догадался, что Николь старается подавить мысли животного.
Наконец, она опустила руки, подошла ближе к червю и хлопнула в ладоши. Вялые щупальца ожили и свернулись в клубок под подбородком червя. Он тяжело присел, сгибая суставчатые ноги, пока его брюхо не легло на землю. Николь наклонилась и взяла шар. Кенрик посадил ее в седло, сам сел перед ней и взял поводья. Видимо, это было сигналом для червя, потому что он тут же поднялся.
Кенрик правил им, как лошадью, послав гигантского червя вперед по коридору, которым они первоначально шли.
Червь вез их быстро и точно. Случалось, он задевал боком за стену и приглаживал поверхность, уже и так выглаженную поколениями червей. Когда они доехали до черной лужи перед лестницей, то спешились и напились. Но взять впрок было не во что.
На лестницу они поднялись пешком. Николь шла впереди и несла шар, как маяк. Кенрик шел за ней, намотав поводья червя на руку. Червь шел, тяжело вздыхая — видимо, подъем давался ему нелегко. Груз усталости давил и на Кенрика. А каково, — думал он, — девушке? С тех пор, как они пришли в себя в пустыне после похищения, они так и не спали. В сущности, тут, под землей, нельзя было сказать, сколько времени они здесь и что сейчас — день или ночь.
У Кенрика так отяжелели ноги, будто он брел в пустыне по щиколотку в песке.
Девушка качнулась вперед и, хотя и уперлась рукой в стену, все-таки упала. Кенрик помог ей встать и усадил в седло, но сам не сел, а взялся за край пластинчатых доспехов червя, одновременно поддерживая и направляя животное. Последние ступени отняли остатки его сил.
Резные стены уходили назад, как сон, и Кенрик впоследствии не был уверен, не спал ли он на ходу, как засыпают усталые солдаты. Он полностью очнулся, когда огромный червь остановился.
Кенрик огляделся. Не было резных светящихся стен, только тусклый свет над ними. А впереди барьер из обломков камня.
Они стояли у осыпавшейся ямы в пустыне, через которую попали в туннель.
Кенрик потянул девушку, лежавшую в седле, и хрипло окликнул ее.
Она зашевелилась, забормотала что-то и попыталась оттолкнуть его. Червь хрюкнул и присел, видимо, полагая, что его неподвижный всадник сейчас слезет. Она скатилась с червя и лежала неподвижно, но глаза все-таки приоткрыла. Вероятно, она страдала от жажды, как и Кенрик. Вода. Когда они ее получат? В отчаянии он ударил по плоскому боку червя.
Где был его разум? Они должны вернуться назад, в нору, пытаться найти другую дорогу…
Кенрик покачнулся и упал в песок. Глаза девушки снова закрылись. Гигантский червь слабо шевельнулся.
Мужчина, женщина и чудовище спали.
Он медленно просыпался. Его голова билась о скалу, потому что кто-то тряс его за плечи и окликал, чтобы разбудить. Он был ослеплен и пытался поднять руку и защитить глаза.
Из зияющего отверстия лился ослепительный свет.
Кенрик увидел склонившуюся над ним Николь. Она облегченно вздохнула и выпустила его плечи, а затем подняла что-то и протянула ему. Это была половинка плода. Его сок брызнул Кенрику в лицо, и тут Кенрик проснулся окончательно. Он зарылся лицом в мякоть плода и жевал, утоляя одновременно и голод, и жажду.
Обглодав жесткую корку, он огляделся и поискал второй порции, но Николь покачала головой:
— Осталось мало. Червю тоже нужно есть. Пища была для него стимулом, чтобы продолжить наш путь, — она показала на отверстие в оползне.
— Пища? А не шар?
Она скривилась в подобии улыбки.
— Некоторые плоды слишком переспели для нас. Она собрала остатки плодов в мешок, сделанный из ее платья, откладывая в сторону те, что уже заплесневели или загнили. Их она завязала в обрывок тряпки, и, приподнявшись, швырнула зловонную массу в отверстие.
— Я вскарабкалась и засунула приманку в щель. Червь пробил барьер, чтобы достать ее. — Она заглянула в отверстие. — Теперь он доедает остатки своего обеда.
На редкость простое решение. Кенрик глубоко вздохнул. Он был поглощен своими мужскими заботами и так устал, что даже забыл про мешок с пищей.
— Нам нечего бояться, что червь убежит, — сказала Николь. — Он питается тем, что для нас уже не годится. Я думаю, что эти черви уже с давних пор привыкли, что человек их кормит.
— Долго ли я спал?
— Не знаю, — она пожала плечами. — Я тоже спала. Но когда я проснулась, была ночь, а сейчас день. Ночь скроет нас, пока мы едем, так что мы вполне можем стартовать сейчас.
Он кивнул. Они пролезли в отверстие и оказались в пустыне. Червь неторопливо жевал то, что ему бросила Николь. Увидев их, он подогнул ноги, и они снова сели в седло. Николь показала на голубую скалу вдали, острой вершиной уходившую в небо.
— Это я помню. Люди, оставившие нас, повернули туда, когда уходили. Вопрос в том, куда они пошли: в Ланаскол или в Храм Орма? Как бы нам не ошибиться в направлении. Когда появится звезда, я вполне смогу найти дорогу. Читать по звездам — часть моего колдовства, поэтому я знаю, какие из них находятся над Ланасколом. Но сейчас я не знаю, куда идти.
Червь тяжело задвигался, как бы собираясь пуститься в путь. Кенрик колебался: здесь было множество ориентиров — фантастическое обнажение породы— они уберегут их от хождения по кругу. Но какой путь избрать?
— Судьба долго была благосклонна к нам, — наконец сказала она. — Я не вижу лучшего пути, чем идти наугад. Давай поверим, что выбранный нами путь приведет нас в Ланаскол.
Он натянул поводья, и червь тронулся.
Их верховое животное было настоящим созданием пустыни. Несмотря на то, что этот червь не ходил по песку с тех пор, как вылупился из яйца, он явно был предназначен для таких путешествий.
Руины оставались далеко позади. Они пробирались вдоль скал, пока не выбрались на участок, состоявший в основном из песчаных дюн. Но скальные обнажения встречались и тут, похожие на сломанные зубы в челюсти выбеленного солнцем черепа. Солнце, так мучавшее их в начале путешествия, теперь теряло силу. Начало смеркаться.
Кенрик правил к подножью скал и думал о прямой линии, по которой они до сих пор двигались. Он наметил другую цель впереди и надеялся, что скоро появятся звезды.
Скоро так стемнело, что трудно было следить за направлением. Поднялся холодный ветер, и Кенрик пожалел об отсутствии плаща: он помнил, что Николь пожертвовала верхним платьем, и, конечно, мерзнет больше, чем он.
— Прижмись ко мне, — посоветовал он, — вдвоем нам будет теплее.
Она прильнула к нему, но ее глаза обшаривали небо, где замерцали первые звезды.
— Звезда-ориентир! Мы были правы, что доверились судьбе. Возьми еще немного левее — и мы не увидели бы этого яркого отблеска. Это вершина треугольника с двумя менее блестящими точками в основании.
Созвездие было видно достаточно ясно.
— Стрела Атту, — продолжала Николь, — она приведет нас в Ланаскол.
Ветер стих. Им недолго пришлось дышать пылью. Червь все еще неутомимо шел. Временами он поворачивал вправо и влево, обходя острые скалы, но тут же выпрямлял путь, повинуясь сигналу поводьев. Николь задремала, прислонившись к Кенрику.
Он не знал, когда настанет рассвет, но стало значительно жарче, а бледно-лимонное небо стало темнеть. Наконец, червь замедлил ход.
— Дай зверю поесть, — хрипло сказала Николь.
Она была права. Если зверя не накормить, он может отказаться везти их дальше.
Кенрик бросил поводья. Червь немедленно присел и начал хрюкать, что Кенрик воспринял как просьбу.
Они быстро сошли на землю. Николь чуть-чуть отошла и встала на колени, развязала узел с пищей. Вонь из него шла страшная. Голова червя повернулась, щупальца раскрутились и задвигались в жадном предвкушении гнилой продукции.
Девушка порылась в мешке, выбрала один плод, расщепила его об острый край скалы и обнажила перезревшую мякоть. Кенрик не прочь был иметь в ней долю, но Николь бросила большую часть червю, оставив лишь немного.
— Все остальное в мешке испортилось, — мрачно сказала она. — Мы оставим немного для следующей кормежки червя, но для нас…
— Подожди! — он выкинул вперед руку, молча призывая Николь обернуться.
Здесь не было никакого убежища, даже скалы достаточного размера, а точка, замеченная Кенриком в небе, росла и ширилась с каждой секундой — не Пираты ли?
Вдали виднелся гребень скалы. Успеют ли они достичь его?
— Садись! — он схватил Николь за плечи и толкнул к червю.
5
— Светлейшие, вспомните то, что вы говорили сами: примешивать к таким важным делам женщинуне только оскорбление Орму, но еще и величайшая глупость.
Возможно, его колкий тон сильнее произнесенных слов задел придворного.
— Говорить так о Леди — это…
— Прекратить тявканье! — голос Верховного Жреца снова стал призраком того тона, который только что звучал. — Женщина служила нам как могла. Она доводила до наших ушей многие тайные дела, хотя этот захват Лорда Кора был произведен скверно. Самое главное — чтобы Кор-Кинг повиновался Слову, но, похоже, он действует скорее как враг, чем как слуга. А он — слуга, и он поймет это! Орм давно намекал, что наступят новые времена, когда он ясно произнесет свои Слова— и они будут законом не только для Храма Орма, но и для всего Валлека! Долгим, долгим было ожидание в ночи, теперь наступает рассвет. Даже Кор-Кинг, когда услышит истинные слова Орма от оракула, не сможет противоречить им. А если он сваляет дурака и попытается спорить — среди его народа достаточно правоверных, которые его прикончат. Итак, еще несколько дней— и мы станем пальцами и руками Орма, достаточно крепкими, чтобы держать мир!
На его губах выступили капли слюны, он вытер их рукавом. Двое других жрецов склонили головы, Совард тоже, даже светлый незнакомец кивнул. Только Пират оскалился и выказывал Орму не больше почтения, чем его последователям.
— Многое еще надо сделать! — твердые нотки исчезли из голоса Верховного Жреца, он снова стал ворчливым. — Не беспокойте нас более — слишком многое надо сделать. Нужно подготовить оракула…
Ноги его не слушались, и два жреца подошли, чтобы помочь ему встать. На этот раз он не оттолкнул их, а потащился между ними. Остальные молча ждали, Когда щелкнула задвижка, Пират засмеялся:
— Удивительно — у него еще достаточно разума, у этого старика. Он многое спланировал, и спланировал правильно, — Пират сделал паузу и, сузив глаза, взглянул на Соварда, а потом на незнакомца. — Значит, он главный теоретик? Очень неплохо. Но он зря так верит в свои божественные сказки— что этот самый Орм приедет на гигантском огненном черве завоевывать мир. Сказки для тупоголовых! Теперь вот что хочет знать Всеобщая Мать Дупта. — Он стукнул когтями по столу перед незнакомцем. — Что ты выигрываешь от этого? Люди Кевина — всем известно, чего они хотят. Люди Яракомы хотят, чтобы ее муж стал Кор-Кингом и не имел такого соперника, как Кенрик — хорошего бойца и любимца горожан. А жрецы кричат об Орме и пророчестве, полученном из уст безумного дурака, что Орм будет править миром. Три причины для клятвенного сотрудничества — по крайней мере, на короткое время, пока не скинутКор-Кинга. Но ты не назвал причин, по которым предлагаешь свою помощь. Должен сказать, незнакомец, что ты хорошо говоришь, когда речь идет о войне и о способах перехитрить врага. — Он плюнул, и капли слюны оказались на столе. Он протянул к ним коготь и провел мокрую черту, накрест перечеркнувшую ту, что была сделана палочкой для письма. — Нам обещали вполне достаточную добычу и шанс испытать наши южные фланги. Ну, а какова же твоя доля? Я слышал странные слухи — что ты не из этого мира, что ты принес необычное оружие и кое-что из него дал нашим людям. Чего ты добиваешься? Всеобщая Мать хотела бы знать это.
— Все правильно. Ты видел это оружие и его действие. В будущем его будет больше и оно будет мощнее. Что касается моего выигрыша — это очень простая вещь, Пират, куда меньше твоей доли. Мне нужна руда орма. Ты прав: я не из этого мира, а руда орма есть только в Валлеке. Мы не можем купить ее у Храма, потому что жрецы считают ее потом Орма. Но если мы поможем Верховному Жрецу достичь цели, тогда Орм улыбнется и осыпет нас милостями.
— Или возьмете свое. Когда это гнездо червей в таком возбуждении, никто не осмелится отказать тебе.
Совард дернулся и бросил быстрый взгляд на чужеземца, но тот и ухом не повел.
— Или возьмем, — согласился он. — Это тебе поперек горла, или смутит твою Всеобщую Мать?
— Отнюдь нет. Игра нам нравится, а что до руды орма — нам-то какое дело? Горожанин, — он взглянул на Соварда, — добывай для своей девицы трон, если сможешь. Усидит ли она на нем — это уже другой вопрос. Нам всем понятно — важен настоящий момент.
Он соскользнул со скамьи, повернулся и, не попрощавшись, тяжело вышел из комнаты. Совард нервно провел рукой по краю стола.
— Не доверяю я Пиратам. Его собеседник пожал плечами.
— А кто доверяет? Жаль, что приходится использовать их, но у них есть то, в чем мы больше всего нуждаемся сейчас — путь по воздуху. И они сильны в сражении. Разве у вас в прошлом не было доказательств этому?
— Да. Но они не держат клятвы…
— Не обращай внимания. Он разговаривает нагло, как и все его собратья. Но потом мы сумеем от них отделаться.
— Не мы, а ты, — Совард снова взглянул на него. — Ты показывал нам чертежи ваших приспособлений, с помощью которых вы нашли их вонючее гнездо. Ты уверял нас, что некоторые ваши люди с огненным оружием держат его под контролем, но что об этом здесь никто не знает.
— Не сомневайся, это правда. Пираты будут служить нам до тех пор, пока им это выгодно. Когда необходимость отпадет, они захотят изменить нам, и тогда… — он разломил надвое палочку для письма. — А теперь, как говорил его Светлость, час поздний.
— Интересно знать, выполнит ли его оракул то, что задумано? — Совард стал подниматься. Он, видимо, ждал ответа — по крайней мере, так показалось Кенрику.
— А разве не всегда так бывало раньше? Да, я думаю, идиот произнесет пророчество. И если это не подействует на Кор-Кинга — есть средства разъяснить ему, что для Валлека наступают другие времена.
— Если он придет…
Чужак повернулся лицом к Соварду.
— Разве кто-нибудь в этом сомневается? — резко спросил он.
— Он может и не явиться по вызову Орма. Но если он будет думать, что идет освобождать Кенрика… у Малтуса есть плащ, который мы взяли у Кенрика, и другие вещи, так же, как и хороший рассказ. И Леди Яракома сделает все, что может. Если он не послушается зова Орма, то послушается другого…
— Если бы Кенрик все еще был в наших руках, мы бы его крепко прижали. Совард засмеялся:
— Если его тело не валяется где-нибудь в месте Древних камней, то оно все равно сожжено солнцем в пустыне. Никто не может пройти через пустыню пешком и без воды, даже если идти плечом к плечу с колдуньей. Здесь граница ее могущества.
— Твоей заботой, друг мой, будет удостовериться, что Король действительно готовит поход.
Совард упрямо кивнул.
— Разве я не понимаю? Будь уверен, он придет.
— Надеюсь. — Инопланетянин резко встал, как и Пират.
Кенрик задвинул отверстие. Он слышал достаточно. Если жрецы Червя, Яракома, Кевин, Пираты и загадочный иноземец заключили столь необычный союз, то все же оставалось маленькая надежда. Чужак и Совард уже договорились стереть Пиратов, как только в них не будет нужды, и Кенрик не сомневался, что Пираты тоже вынашивают планы против союзников.
Но как бы ни был ненадежен этот союз, если он поможет разбить Кор-Кинга, это будет означать гибель Валлека. Так ли уж важен теперь оракул? Жрецы Орма, нуждавшиеся в оракуле, как в запальнике, и так достаточно верны, но другие уже потихоньку скидывают со счетов этот возбудитель — их планы зависят от того, захватят ли они Кенрика. Поэтому приоритет переместился. Главное теперь — не разыскивать оракула, а предупредить Кор-Кинга. Враги не смогли поймать его в ловушку в пустыне, потому что они зависят друг от друга и каждый гнет в свою сторону. Возникнет хаос, который пойдет на пользу Кор-Кингу.
Возможно, не такая уж и ошибка, что он попал в это тело. Кор-Кинг мог не поддаться влиянию какогото там пророчества, но он послушает своего сына. И хотя инструктаж глубоко укоренился, Кенрик разрушил его. Теперь он должен был найти Кор-Кинга и известить его о том, что тут затевается, должен подготовить Ланаскол до того, как все это выплеснется через край.
Пока Кенрик спускался по ступенькам, он уже все спланировал. Заговорщики были правы: путешествие через пустыню нельзя проделать без коня, да еще при разведке с воздуха со стороны Пиратов. Кроме того, надо нести с собой воду и пищу.
Оставалось одно — огненные черви! Некоторые из них были оседланы — значит, на них ездили. И коль скоро кто-то мог ездить, значит, может и должен Кенрик.
Дойдя до выступа, где было Кресло, Кенрик остановился. У него появилась еще одна идея: он был уверен, как если бы об этом было сказано в инструктаже, что пластина, против которой находится голова оракула, как-то связана с пророчеством. Нельзя ли ее испортить, и тем самым замедлить ход событий?
Он решил, что есть только один путь: пусть разрушение сразу бросится в глаза жрецам. И еще, если неисправность укажет на одного из союзников… Он усмехнулся. Хороший фокус? Это может дать двойной результат: провалить дело с оракулом и посеять раздор среди врагов. Он быстро спустился вниз и побежал к туннелю, где должна была ждать его Николь. Она бросилась ему навстречу.
— Дай-ка… — он выхватил из ее рук оружие и повернулся.
— Они идут за тобой?
Не отвечая, он прицелился в высокую спинку кресла и нажал кнопку. Луч яркого света пронзил воздух и ударил в цель. На мгновение он застыл, ошеломленный результатом. Кресло с ревом взорвалось, извергая каменные обломки, как будто под пластинкой была заложена взрывчатка.
Кенрик на минуту оглох, потом испугался за девушку и попытался заслонить ее, отталкивая назад, к туннелю. К счастью, каменный дождь не задел их.
— Этот грохот привлечет охрану. Мы должны действовать быстро. — Он коротко объяснил ей, зачем взорвал кресло и что предполагает делать дальше. — Хотел бы я знать, как управляют ездовыми червями, — закончил он.
Она опять достала свой шар из руды орма.
— Этот шар дает контроль над человеческим мозгом, облегчает гипнотическое внушение. Подействует ли он на червя — не знаю, но могу попробовать. — Если на них ездят, значит, как-то можно добраться до них. Давай, поищем ход.
— Допустим, что найдем. А что потом, когда мы на них сядем?
— Будем искать Кор-Кинга. — Он быстро обрисовал ситуацию. — Если его предупредить…
— Когда заговорщики спросят, кто их предал, каждый будет подозревать другого. Новый путь к победе на войне! — засмеялась она.
— Если это только сработает, — он погасил в себе возбуждение. — Все легко может провалиться.
— А вот первое, что нам нужно! Кенрик поднял глаза. В проходе показалась громадная голова с тремя глазами. Ротовые щупальца судорожно подергивались, как будто животное боялось. Вероятно, его напугал взрыв. Вылезающий из туннеля червь был настолько угрожающим, что Кенрик крепче сжал бластер. Охваченный страхом и яростью, червь мог броситься на людей, которые собирались сесть на него.
Николь поднесла шар к губам и подышала на него. Затем пристально посмотрела сквозь шар и подбросила его вверх. Шар взлетел и слабой искоркой света приземлился перед червем.
Животное сразу остановилось, мотая безобразной головой, затем опустило ее, как бы обнюхивая шар, и замерло. Его щупальца обвисли.
Николь быстро дотронулась до руки Кенрика и шагнула вперед, а он остался на месте, но на всякий случай прицелился в средний глаз червя. Она стояла против животного, и между ними лежал шар. Ее руки двигались в слабом свете, рисуя что-то в воздухе, как будто плели сеть. Кенрик догадался, что Николь старается подавить мысли животного.
Наконец, она опустила руки, подошла ближе к червю и хлопнула в ладоши. Вялые щупальца ожили и свернулись в клубок под подбородком червя. Он тяжело присел, сгибая суставчатые ноги, пока его брюхо не легло на землю. Николь наклонилась и взяла шар. Кенрик посадил ее в седло, сам сел перед ней и взял поводья. Видимо, это было сигналом для червя, потому что он тут же поднялся.
Кенрик правил им, как лошадью, послав гигантского червя вперед по коридору, которым они первоначально шли.
Червь вез их быстро и точно. Случалось, он задевал боком за стену и приглаживал поверхность, уже и так выглаженную поколениями червей. Когда они доехали до черной лужи перед лестницей, то спешились и напились. Но взять впрок было не во что.
На лестницу они поднялись пешком. Николь шла впереди и несла шар, как маяк. Кенрик шел за ней, намотав поводья червя на руку. Червь шел, тяжело вздыхая — видимо, подъем давался ему нелегко. Груз усталости давил и на Кенрика. А каково, — думал он, — девушке? С тех пор, как они пришли в себя в пустыне после похищения, они так и не спали. В сущности, тут, под землей, нельзя было сказать, сколько времени они здесь и что сейчас — день или ночь.
У Кенрика так отяжелели ноги, будто он брел в пустыне по щиколотку в песке.
Девушка качнулась вперед и, хотя и уперлась рукой в стену, все-таки упала. Кенрик помог ей встать и усадил в седло, но сам не сел, а взялся за край пластинчатых доспехов червя, одновременно поддерживая и направляя животное. Последние ступени отняли остатки его сил.
Резные стены уходили назад, как сон, и Кенрик впоследствии не был уверен, не спал ли он на ходу, как засыпают усталые солдаты. Он полностью очнулся, когда огромный червь остановился.
Кенрик огляделся. Не было резных светящихся стен, только тусклый свет над ними. А впереди барьер из обломков камня.
Они стояли у осыпавшейся ямы в пустыне, через которую попали в туннель.
Кенрик потянул девушку, лежавшую в седле, и хрипло окликнул ее.
Она зашевелилась, забормотала что-то и попыталась оттолкнуть его. Червь хрюкнул и присел, видимо, полагая, что его неподвижный всадник сейчас слезет. Она скатилась с червя и лежала неподвижно, но глаза все-таки приоткрыла. Вероятно, она страдала от жажды, как и Кенрик. Вода. Когда они ее получат? В отчаянии он ударил по плоскому боку червя.
Где был его разум? Они должны вернуться назад, в нору, пытаться найти другую дорогу…
Кенрик покачнулся и упал в песок. Глаза девушки снова закрылись. Гигантский червь слабо шевельнулся.
Мужчина, женщина и чудовище спали.
Он медленно просыпался. Его голова билась о скалу, потому что кто-то тряс его за плечи и окликал, чтобы разбудить. Он был ослеплен и пытался поднять руку и защитить глаза.
Из зияющего отверстия лился ослепительный свет.
Кенрик увидел склонившуюся над ним Николь. Она облегченно вздохнула и выпустила его плечи, а затем подняла что-то и протянула ему. Это была половинка плода. Его сок брызнул Кенрику в лицо, и тут Кенрик проснулся окончательно. Он зарылся лицом в мякоть плода и жевал, утоляя одновременно и голод, и жажду.
Обглодав жесткую корку, он огляделся и поискал второй порции, но Николь покачала головой:
— Осталось мало. Червю тоже нужно есть. Пища была для него стимулом, чтобы продолжить наш путь, — она показала на отверстие в оползне.
— Пища? А не шар?
Она скривилась в подобии улыбки.
— Некоторые плоды слишком переспели для нас. Она собрала остатки плодов в мешок, сделанный из ее платья, откладывая в сторону те, что уже заплесневели или загнили. Их она завязала в обрывок тряпки, и, приподнявшись, швырнула зловонную массу в отверстие.
— Я вскарабкалась и засунула приманку в щель. Червь пробил барьер, чтобы достать ее. — Она заглянула в отверстие. — Теперь он доедает остатки своего обеда.
На редкость простое решение. Кенрик глубоко вздохнул. Он был поглощен своими мужскими заботами и так устал, что даже забыл про мешок с пищей.
— Нам нечего бояться, что червь убежит, — сказала Николь. — Он питается тем, что для нас уже не годится. Я думаю, что эти черви уже с давних пор привыкли, что человек их кормит.
— Долго ли я спал?
— Не знаю, — она пожала плечами. — Я тоже спала. Но когда я проснулась, была ночь, а сейчас день. Ночь скроет нас, пока мы едем, так что мы вполне можем стартовать сейчас.
Он кивнул. Они пролезли в отверстие и оказались в пустыне. Червь неторопливо жевал то, что ему бросила Николь. Увидев их, он подогнул ноги, и они снова сели в седло. Николь показала на голубую скалу вдали, острой вершиной уходившую в небо.
— Это я помню. Люди, оставившие нас, повернули туда, когда уходили. Вопрос в том, куда они пошли: в Ланаскол или в Храм Орма? Как бы нам не ошибиться в направлении. Когда появится звезда, я вполне смогу найти дорогу. Читать по звездам — часть моего колдовства, поэтому я знаю, какие из них находятся над Ланасколом. Но сейчас я не знаю, куда идти.
Червь тяжело задвигался, как бы собираясь пуститься в путь. Кенрик колебался: здесь было множество ориентиров — фантастическое обнажение породы— они уберегут их от хождения по кругу. Но какой путь избрать?
— Судьба долго была благосклонна к нам, — наконец сказала она. — Я не вижу лучшего пути, чем идти наугад. Давай поверим, что выбранный нами путь приведет нас в Ланаскол.
Он натянул поводья, и червь тронулся.
Их верховое животное было настоящим созданием пустыни. Несмотря на то, что этот червь не ходил по песку с тех пор, как вылупился из яйца, он явно был предназначен для таких путешествий.
Руины оставались далеко позади. Они пробирались вдоль скал, пока не выбрались на участок, состоявший в основном из песчаных дюн. Но скальные обнажения встречались и тут, похожие на сломанные зубы в челюсти выбеленного солнцем черепа. Солнце, так мучавшее их в начале путешествия, теперь теряло силу. Начало смеркаться.
Кенрик правил к подножью скал и думал о прямой линии, по которой они до сих пор двигались. Он наметил другую цель впереди и надеялся, что скоро появятся звезды.
Скоро так стемнело, что трудно было следить за направлением. Поднялся холодный ветер, и Кенрик пожалел об отсутствии плаща: он помнил, что Николь пожертвовала верхним платьем, и, конечно, мерзнет больше, чем он.
— Прижмись ко мне, — посоветовал он, — вдвоем нам будет теплее.
Она прильнула к нему, но ее глаза обшаривали небо, где замерцали первые звезды.
— Звезда-ориентир! Мы были правы, что доверились судьбе. Возьми еще немного левее — и мы не увидели бы этого яркого отблеска. Это вершина треугольника с двумя менее блестящими точками в основании.
Созвездие было видно достаточно ясно.
— Стрела Атту, — продолжала Николь, — она приведет нас в Ланаскол.
Ветер стих. Им недолго пришлось дышать пылью. Червь все еще неутомимо шел. Временами он поворачивал вправо и влево, обходя острые скалы, но тут же выпрямлял путь, повинуясь сигналу поводьев. Николь задремала, прислонившись к Кенрику.
Он не знал, когда настанет рассвет, но стало значительно жарче, а бледно-лимонное небо стало темнеть. Наконец, червь замедлил ход.
— Дай зверю поесть, — хрипло сказала Николь.
Она была права. Если зверя не накормить, он может отказаться везти их дальше.
Кенрик бросил поводья. Червь немедленно присел и начал хрюкать, что Кенрик воспринял как просьбу.
Они быстро сошли на землю. Николь чуть-чуть отошла и встала на колени, развязала узел с пищей. Вонь из него шла страшная. Голова червя повернулась, щупальца раскрутились и задвигались в жадном предвкушении гнилой продукции.
Девушка порылась в мешке, выбрала один плод, расщепила его об острый край скалы и обнажила перезревшую мякоть. Кенрик не прочь был иметь в ней долю, но Николь бросила большую часть червю, оставив лишь немного.
— Все остальное в мешке испортилось, — мрачно сказала она. — Мы оставим немного для следующей кормежки червя, но для нас…
— Подожди! — он выкинул вперед руку, молча призывая Николь обернуться.
Здесь не было никакого убежища, даже скалы достаточного размера, а точка, замеченная Кенриком в небе, росла и ширилась с каждой секундой — не Пираты ли?
Вдали виднелся гребень скалы. Успеют ли они достичь его?
— Садись! — он схватил Николь за плечи и толкнул к червю.
5
Животное протестовало кашляющим хрюканьем, но покорно согнуло ноги и повиновалось приказу двинуться вперед. Заставить его идти быстрее не было средства до тех пор, пока с неба не прозвучал пронзительный визг. Чешуйчатое тело сжалось на секунду от внутренней конвульсии, затем вытянулось снова, и червь пустился раскачивающимся галопом, так что всадники должны были ухватиться за седло. Визг повторился — громче и ближе. Да, это был патруль Пиратов. Кенрик мог теперь разглядеть летящих ящеров с маленькими фигурками людей между широкими крыльями. Ведущий снижался.
— Бери поводья! — Кенрик бросил их Николь, а сам схватился за оружие и выстрелил.
Вылетел ослепительно сияющий луч. Ящер исчез в огненной вспышке. Вторая рептилия, которая была недалеко от лидера, метнулась вверх, и Кенрик снова выстрелил, промахиваясь из-за внезапного рывка. С пронзительным визгом ящер уклонился, но его всетаки задело, и он тяжело взмахивал крыльями, поднимаясь вверх со стаей.
Кенрик не имел представления о дальнобойности своего оружия и выстрелил еще раз, но расстояние было слишком велико. Слева и спереди взлетел гейзер из песка и гравия. Ослепленные, они не могли добраться до сомнительной защиты скал. Червь вертелся, мотал головой, затем вдруг остановился и так встряхнулся, что они вылетели из седла в песчаный шторм.
Кенрик метнулся к червю, едва заметному в туче песка. И вцепился одной рукой в его пластину. Трехглазая голова была погружена в песок, и Кенрик почувствовал, как двигаются ноги червя — животное закапывалось в землю! Потянуть за поводья? Но их у Кенрика не было! Он передал их Николь! Неужели червь зароется в песок и оставит их Пиратам?
— Николь! — его рот был забит песком, но все-таки его зов был услышан.
— Я здесь!
Он разглядел Николь, согнувшуюся с другой стороны червя. Ее тело напряглось, потому что она изо всех сил тянула поводья. Он пробрался к ней, зажав бластер, и стал вместе с ней тянуть, удерживая червя. Несколько раз ему пришлось поднимать оружие и стрелять в небо по Пиратам. Это научило Николь осторожности. Атака прекратилась, а с ней и песчаный шторм, вызванный ей. Когда успокоившийся червь снова высунул половину тела, Кенрик слегка расслабился.
— Помочь тебе? — спросил он девушку.
— Если он так и останется лежать, тогда… Что ты хочешь делать?
— Хочу посмотреть, чем они взбили песок. С бластером под мышкой он зигзагом пробрался к куче земли и песка, из которой поднимался минисмерч. Здесь оказалась яма без единой песчинки, и солнце отражалось в металле. Кенрик подошел к краю и прикладом бластера перевернул лежащий там предмет, чтобы лучше рассмотреть его.
Он мог бы поклясться, что это сделано не в Валлеке. Тонкий диск, один конец которого был закруглен, с другой загибался вверх. На нем был гибкий круг из маленьких лопастей, который вращался, когда предмет двигали. Кенрик слышал, что где-то в галактике есть такое оружие. Кажется, его называли овоидом.
Эти сияющие лопасти должны быть невероятно прочными, чтобы при вращении поднимать такой объем песка и чемли. Кенрик нахмурился. Значит, у Пиратов было такое оружие, которое производило смятение среди путешествующих в пустыне, в то время как атакующие держались на безопасном расстоянии.
То, чем воспользовались, чтобы захватить двух всадников на черве, свободно можно было повернуть против армии в этой пустыне. Что, если такую штуку сбросят рядом с отрядом Кор-Кинга, а то и прямо на отряд, чтобы разметать ослепленных людей во все стороны, а самим ждать, когда можно будет перехватить всех поодиночке?
Овоид упал набок, его лопасти мгновенно завертелись, врубаясь в кучу песка. Он поднял столько пыли, что Кенрик отскочил и прикрыл рукой глаза.
— Что это? — закричала Николь.
Кенрик, окруженный клубами пыли, повернул назад, наткнулся на червя и пригнулся, так как песок продолжал фонтанировать. Похоже, что овоид крутился там, где мог врезаться в землю. Заслонив глаза, Кенрик оглянулся. Теперь уже было два фонтана, но оба стали ниже. Неизвестно, долго ли это будет продолжаться.
Кенрик подполз к Николь, лежавшей под защитой полузасыпанного червя, и быстро рассказал о своей находке.
— Стало быть, Пираты вооружены изобретением чужого мира.
— Если это и вправду из чужого мира. Но сомневаться не приходилось. Это был чужой мир с высоким технологическим уровнем, насколько он мог судить.
Песчаная струя стала тоньше, и наконец иссякла. Но от солнца не было защиты. Пираты все еще кружили наверху, однако их стало меньше — только три рептилии. Пиратам только всего и дела было — подождать, а все остальное сделает пустыня. Кенрик не видел выхода. Вдруг он услышал восклицание Николь:
— Посмотри-ка!
Она отгребла песок от тела червя. В воздухе распространился сильный запах. Из под нижних пластин животного сочилась липкая жидкость и капала на песок. Смоченные частички песка затвердевали, как раковина, и образовали стенку. Кенрик поспешно стал копать со своей стороны и обнаружил стенку по всей длине червя. Было совершенно очевидно, что червь способен построить себе защитный туннель, когда захочет. А, может быть, можно каким-нибудь образом контролировать его продвижение под землей…
— Шар! — Николь взяла самое драгоценное, что у нее было. — Но даже если он выкопает дорогу, сможем ли мы быть уверенными, что она пойдет в правильном направлении?
— Бери поводья! — Кенрик бросил их Николь, а сам схватился за оружие и выстрелил.
Вылетел ослепительно сияющий луч. Ящер исчез в огненной вспышке. Вторая рептилия, которая была недалеко от лидера, метнулась вверх, и Кенрик снова выстрелил, промахиваясь из-за внезапного рывка. С пронзительным визгом ящер уклонился, но его всетаки задело, и он тяжело взмахивал крыльями, поднимаясь вверх со стаей.
Кенрик не имел представления о дальнобойности своего оружия и выстрелил еще раз, но расстояние было слишком велико. Слева и спереди взлетел гейзер из песка и гравия. Ослепленные, они не могли добраться до сомнительной защиты скал. Червь вертелся, мотал головой, затем вдруг остановился и так встряхнулся, что они вылетели из седла в песчаный шторм.
Кенрик метнулся к червю, едва заметному в туче песка. И вцепился одной рукой в его пластину. Трехглазая голова была погружена в песок, и Кенрик почувствовал, как двигаются ноги червя — животное закапывалось в землю! Потянуть за поводья? Но их у Кенрика не было! Он передал их Николь! Неужели червь зароется в песок и оставит их Пиратам?
— Николь! — его рот был забит песком, но все-таки его зов был услышан.
— Я здесь!
Он разглядел Николь, согнувшуюся с другой стороны червя. Ее тело напряглось, потому что она изо всех сил тянула поводья. Он пробрался к ней, зажав бластер, и стал вместе с ней тянуть, удерживая червя. Несколько раз ему пришлось поднимать оружие и стрелять в небо по Пиратам. Это научило Николь осторожности. Атака прекратилась, а с ней и песчаный шторм, вызванный ей. Когда успокоившийся червь снова высунул половину тела, Кенрик слегка расслабился.
— Помочь тебе? — спросил он девушку.
— Если он так и останется лежать, тогда… Что ты хочешь делать?
— Хочу посмотреть, чем они взбили песок. С бластером под мышкой он зигзагом пробрался к куче земли и песка, из которой поднимался минисмерч. Здесь оказалась яма без единой песчинки, и солнце отражалось в металле. Кенрик подошел к краю и прикладом бластера перевернул лежащий там предмет, чтобы лучше рассмотреть его.
Он мог бы поклясться, что это сделано не в Валлеке. Тонкий диск, один конец которого был закруглен, с другой загибался вверх. На нем был гибкий круг из маленьких лопастей, который вращался, когда предмет двигали. Кенрик слышал, что где-то в галактике есть такое оружие. Кажется, его называли овоидом.
Эти сияющие лопасти должны быть невероятно прочными, чтобы при вращении поднимать такой объем песка и чемли. Кенрик нахмурился. Значит, у Пиратов было такое оружие, которое производило смятение среди путешествующих в пустыне, в то время как атакующие держались на безопасном расстоянии.
То, чем воспользовались, чтобы захватить двух всадников на черве, свободно можно было повернуть против армии в этой пустыне. Что, если такую штуку сбросят рядом с отрядом Кор-Кинга, а то и прямо на отряд, чтобы разметать ослепленных людей во все стороны, а самим ждать, когда можно будет перехватить всех поодиночке?
Овоид упал набок, его лопасти мгновенно завертелись, врубаясь в кучу песка. Он поднял столько пыли, что Кенрик отскочил и прикрыл рукой глаза.
— Что это? — закричала Николь.
Кенрик, окруженный клубами пыли, повернул назад, наткнулся на червя и пригнулся, так как песок продолжал фонтанировать. Похоже, что овоид крутился там, где мог врезаться в землю. Заслонив глаза, Кенрик оглянулся. Теперь уже было два фонтана, но оба стали ниже. Неизвестно, долго ли это будет продолжаться.
Кенрик подполз к Николь, лежавшей под защитой полузасыпанного червя, и быстро рассказал о своей находке.
— Стало быть, Пираты вооружены изобретением чужого мира.
— Если это и вправду из чужого мира. Но сомневаться не приходилось. Это был чужой мир с высоким технологическим уровнем, насколько он мог судить.
Песчаная струя стала тоньше, и наконец иссякла. Но от солнца не было защиты. Пираты все еще кружили наверху, однако их стало меньше — только три рептилии. Пиратам только всего и дела было — подождать, а все остальное сделает пустыня. Кенрик не видел выхода. Вдруг он услышал восклицание Николь:
— Посмотри-ка!
Она отгребла песок от тела червя. В воздухе распространился сильный запах. Из под нижних пластин животного сочилась липкая жидкость и капала на песок. Смоченные частички песка затвердевали, как раковина, и образовали стенку. Кенрик поспешно стал копать со своей стороны и обнаружил стенку по всей длине червя. Было совершенно очевидно, что червь способен построить себе защитный туннель, когда захочет. А, может быть, можно каким-нибудь образом контролировать его продвижение под землей…
— Шар! — Николь взяла самое драгоценное, что у нее было. — Но даже если он выкопает дорогу, сможем ли мы быть уверенными, что она пойдет в правильном направлении?