— Деррен, — продолжила она, — достойный доверия пограничник, который помог нам благополучно добраться до Лормта и согласился сопровождать в поисках камня Коннард. Два дня назад мы попали в оползень, и он сломал ногу. — Дрожащим голосом она описала отвратительное заклинание Талла и его стремление заручиться поддержкой Нолар в своей мести магам, которые заточили его и Смайра.
Боясь говорить дальше, девушка отвернулась к огню и поставила на костер котелок. Она принесла Элгарег травяной напиток, потом налила в чашку теплой воды и добавила фруктовой пасты.
Когда она начала кормить Элгарет, волшебница отчетливо сказала:
— Камень Силы принадлежит глубокой древности. Мы всегда считали, что и ужасные Темные, несчастья нашей земли, тоже в прошлом. Но почему я чувствую здесь присутствие одного из них? Он не должен существовать.
Нолар почувствовала, как оживают ее страхи перед Таллом и Смайром.
— Госпожа, у меня есть ужасный ответ на эту загадку. И Талл, и Смайр говорят в древнем стиле, соответствующем их одежде. Пища, которой они поделились с нами, очень долго пролежала, она не свежая. Смайр ничего не слышал о Лормте, а Талл только что сам сказал мне, что не знает о Совете волшебниц. — Она остановилась, чтобы перевести дыхание. — Один ученый в Лормте рассказал мне, что был предыдущий Поворот гор, тысячу или больше лет назад.
Он сказал, что тогда страшное зло было ограждено от Эсткарпа восточными горами, и даже мысли об этом направлении в сознании Древних были блокированы. Ты можешь считать меня сумасшедшей, но боюсь, что Талл и Смайр действительно принадлежат прошлому, что они вместе с другими темными силами были закрыты первым Поворотом. Я подозреваю, что Поворот, вызванный вашим советом, чтобы опрокинуть южные горы на армии Карстена, мог каким-то образом освободить Талла и Смайра из заключения.
— Но Темный и его помощник не знают о прошедшем времени, — размышляла Элгарет. — Ты дала мне о чем подумать. Но предупреждаю тебя: не гадай больше, пока у нас не будет уверенности. Как я сказала, я не смею использовать свой камень, но Сила другого камня — он рядом — ударяет в меня. Очень странно, но Сила камня кажется ограниченной, связанной, почти приглушенной. Теперь иди и позаботься о пограничнике. Втроем мы должны помогать друг другу, потому что ставка больше, чем только наша жизнь.
Нолар взяла флакон и пакеты фруктовой пасты и сушеного мяса и пошла к Деррену.
— Ты с кем-то разговаривала? — спросил он беспокойно.
Нолар колебалась. Рассказать ему, что Элгарет пришла в себя? Но если Деррен действительно шпион Карстена, он не обрадуется, а придет в отчаяние от того, что к волшебнице возвращается ее Сила. К тому же, если Талл снова будет угрожать Деррену, тот не сможет открыть то, чего не знает. Пока разумнее держать в тайне состояние Элгарет.
— Это только мой голос, — сказала Нолар. — Как ты знаешь, я часто разговариваю с тетей, когда кормлю ее. Вот немного сушеного мяса, попробуй поесть.
Может, не скоро снова будет еда.
Неожиданно в комнате появился Смайр.
— Где вторая волшебница? — спросил он, но не стал ждать ответа, а заглянул в прихожую.
— Я отвела ее туда, чтобы покормить, — объяснила Нолар. — Пожалуйста, будь так добр, приведшее назад. Здесь теплее.
Смайр усмехнулся.
— Добр? Отличное слово, хотя ко мне оно редко применялось, волшебница. Но лучше следить за пойманными птицами, когда они в одной клетке, верно? — Смеясь, своей шутке, он принес Элгарет в ее кресле. Волшебница закрыла глаза и выглядела такой же отчужденной, как всегда.
— Внемлите мне, — приказал Смайр. — Мастер Талл обнаружил, что для заклинания нужны солнечные лучи, поэтому придется подождать до утра. Ты будешь спать здесь, чтобы я смог за тобой следить.
— А мастер Талл? — спросила Нолар. — Где будет спать он?
— Это не твое дело, — ответил Смайр, потом передумал. — Но какая разница, если я скажу тебе?
Моему мастеру пристало одиночество у камня, волшебница. Мы, меньшие твари, должны ждать его повелений. — Он принюхался. — Ты не приготовила горячую еду?
Нолар раздраженно ответила:
— Наши припасы подходят к концу. Я размочила немного фруктов для Элгарет, а мастер Деррен съел остатки сушеного мяса. Если у тебя есть другая еда и ты хочешь, чтобы я ее разогрела, принеси.
Смайр улыбнулся, как острозубый хорек.
— Давай сюда сушеные фрукты. Что еще у тебя есть для голодного человека? Конечно, как только камень совсем оживет, нам вообще не понадобится еда.
Сердце Нолар дрогнуло. Элгарет сказала, что чувствует странную ограниченность камня. Может ли быть, что Талл на самом деле не так уж владеет камнем, как хвастает? Иначе зачем бы ему дополнительная Сила от Нолар и ее друзей? Девушка занялась остатками пищи.
— Осталось немного муки, — сказала она, — и орехи, мне кажется… Да, и еще горшочек сливового джема. Наши лепешки раскрошились при падении, но их можно есть.
Смайр принялся пожирать пищу, а Нолар пыталась извлечь из него полезные сведения.
— Ты сказал, что камень должен ожить. Но мне казалось, что мастер Талл свободно пользовался его Силой, чтобы.., произвести впечатление на мастера Деррена.
— Лучше действует на солнце, — пробормотал Смайр с полным ртом. Нолар передала ему фляжку с вином. Смайр двумя глотками осушил ее.
Нолар вдруг услышала голос Морфью, читающего текст, написанный на ткани: «И пока солнечный свет не падает на него, все в безопасности». Остбор очень мало рассказывал Нолар о предметах, связанных с Тенью. А Элгарет только что сказала, что такие предметы находятся в далеком прошлом и могут быть благополучно забыты. Только… Нолар дрогнула, начиная осознавать, какая ноша возложена на нее. Если она права, Талл и Смайр пришли из далекого прошлого.
Но вот то, что касается солнца, — эта часть словно вывернута наизнанку. Свет противостоит Тени и всем ее злым проявлениям. И если камню Коннард требуется солнечный свет, чтобы проявить Силу, значит камень еще не принадлежит полностью Тени. И все же Нолар уверена, что Талл намерен использовать камень в злых целях. Что ей делать? Что они все могут сделать?
У Элгарет есть ее камень, но его Сила, конечно, меньше Силы камня Коннард. Собственный осколок Нолар происходит от большого камня, и девушка чувствует его в кармане, он мягко пульсирует теплом.
Пока это тепло поддерживает ее, возможно, не все еще потеряно. Если бы только она знала больше!
Нолар уверена, что истинный хозяин камня мог бы изгнать Талла, нанести ему полное поражение и вернуть камню его настоящее предназначение — излечивать.
Она заставила себя небрежно взглянуть на Смайра. Тот как будто дремал, держа в руках фляжку с вином. Может ли она вытащить кинжал Деррена из-за голенища Смайра? Нет.
Смайр зевнул и бросил пустую фляжку на пол.
— Лучше отдохни, волшебница, — насмешливо сказал он. — Завтра хозяину Таллу потребуется вся твоя энергия.
Нолар достала запасные одеяла, устроила Элгарет на безопасном расстоянии от одной из жаровен, потом сама закуталась в плащ и легла рядом с Дерреном.
Смайл воровато огляделся и присвоил кресло Талла. К отчаянию Нолар, теперь он выглядел так, словно совсем не хочет спать. Достав из-за голенища кинжал Деррена, он принялся наносить зарубки на обломке носилок.
Нолар ненавидела свою беспомощность. Она думала, что Деррен попытается защитить ее и Элгарет, как сможет, но его оружие было потеряно в оползне или отнято Смайром. А с поврежденной ногой он не может прыгнуть и застать Смайра врасплох.
Встревоженная, Нолар сжалась под плащом: от пола исходил холод. Теперь, когда она закрыла глаза, тепло осколка стало заметней, в сознании ее горел постоянный огонь, словно осколок стал источником мысленного света. Нолар сосредоточилась на этом эффекте и ощутила второй «свет» в окружающей темноте. Свет более жесткий, ясный, хрустальный.
Конечно! Это камень Элгарет!
Это должен быть камень Элгарет! Но.., в пространстве мысли есть и третий источник света. Слабый, ненаправленный, испускающий маленькие зеленоватые искорки. Этот свет не может исходить от Смайра. Нолар мысленно попыталась нащупать Смайра и тут же отпрянула: ощущение невероятно холодного отсутствия всякого света. Нет, третья искра мысленного света должна исходить от… Деррена.
Но прежде чем Нолар могла осторожно прикоснуться к этому источнику, болезненная дрожь пробежала по ее нервам. Маг сосредоточивал свою Силу на камне Коннард. Постепенно привыкая к этому необычному царству мысли, Нолар все больше распознавала искусную технику Талла. Он обращался к камню Коннард, побуждал его, как будто уговаривает живое существо. Он льстил, ублажал, подольщался.
Нолар хотелось закричать: «НЕТ! Не слушай! Он хочет украсть твою Силу и использовать ее во зло!»
Но само это желание было отброшено давлением заклинаний Талла. Нолар лишилась мысленного голоса, оказалась немой, точно так же, как раньше была физически парализована чарами Талла. Непрошенное, в ее сознании возникло изображение огромного шара из тускло-серого камня, который неумолимо катится вперед. Перед ним лежат светящиеся сущности ее собственной жизни, жизни Элгарет и Деррена, но .камень неотвратимо надвигается на них. Отчаяние и чернота окружили Нолар, погрузили в оцепенение без отдыха и в сон без сновидений.
Разбудил Нолар Смайр, он грубо тряс ее за плечо.
— Вставай, волшебница! — приказал Смайр. — Сегодня ты поистине послужишь моему хозяину и его желаниям. Нет, не корми старую каргу. Я должен немедленно привести вас троих к хозяину.
Деррен лежал неподвижно. Спит или притворяется. Нолар хотелось поговорить с ним украдкой, но Смайр поднял пограничника на руки.
— Следуй за мной, — приказал он. — И веди с собой старуху. Быстрей!
Нолар осторожно подняла Элгарет. Волшебница украдкой сжала ей руку, внешне продолжая сохранять равнодушное и бессмысленное "выражение.
Смайр провел их узким коридором, едва освещенным слабым утренним светом, проходящим откуда-то.
У Нолар не было возможности пошептаться с Элгарет, потому что Смайр продолжал оглядываться, чтобы убедиться, что они не отстают.
Никакая ткань или шкура не завешивали вход в помещение камня. Огромные каменные плиты стояли по сторонам входа, одна из них наклонилась.
Нолар решила, что во время Поворота эти плиты сместились со своих мест. Войдя в комнату, она сразу поняла, что Поворот буквально обнажил камень Коннард. Камень был хорошо освещен: во время Поворота провалилась крыша, и в отверстие теперь видно холодное бледное небо. И девушка поняла, что теперь солнечный свет снова может непосредственно падать на камень.
Войдя в помещение, Нолар сразу увидела, откуда отбит ее осколок, — слева внизу, у самого основания.
Она почему-то считала, что камень затребует осколок назад, но не почувствовала никакого притяжения к его массе. Но одновременно она ощутила присутствие огромной энергии камня. Это поистине камень Коннард! Осколок проявлял только слабый след могущества главного камня. Девушка часами могла бы смотреть на сложный рисунок жил под чистой полированной поверхностью, но Смайр, уложив Деррена на грубом каменном полу, схватил Нолар за руку и потащил в сторону.
Потом взял Элгарет за обе руки и усадил ее на каменный блок, упавший с крыши. В комнате не было ни стульев, ни другой мебели, кроме низкого стола черного дерева, стоящего прямо против камня.
Нолар с любопытством взглянула на три предмета, лежащие на столе, ахнула и отвела взгляд.
Смайр заметил ее реакцию и рассмеялся.
— Не нравятся тебе инструменты хозяина, волшебница?
Нолар только покачала головой, не доверяя своей способности говорить. Три предмета казались достаточно невинными: маленький колокольчик, кинжал с длинным лезвием и резной рукоятью и небольшая жаровня с горстью углей. Но все они сделаны из тусклого черного металла, который вызывал у Нолар невероятное отвращение. Эти предметы исключительно злые, и Нолар испытывала к ним омерзение и физическое, и умственное. У нее возникла мысль: когда прозвонит этот отвратительный колокольчик, она сойдет с ума.
Смайр небрежно махнул в сторону предметов, но Нолар заметила, что он их не коснулся.
— Мастеру Таллу потребовались серьезные усилия, чтобы достать эти полезные вещи, — похвастал Смайр. — Когда нас поместили сюда, — продолжал он, поморщившись от воспоминаний, — у хозяина отняли все волшебные инструменты. Позволили только обставить одну комнату мебелью.
Вот объяснение скудности помещений и отсутствия обстановки, подумала Нолар. Она почувствовала дурноту, поняв, что пища, которую послал им Талл, не из прошлогодних запасов. Ей не менее тысячи лет, и сохранена она силой волшебства.
Неожиданно в комнату влетел Талл. Такое невнушительное появление он компенсировал всплеском агрессивной энергии.
— Час мой, настал! — провозгласил он. — Пора начинать!
Несмотря на то, что говорил он уверенно, Нолар показалось, что выглядит он утомленным. Глаза его лихорадочно блестели, как у серьезно больного.
Талл занял место за столом, ласково провел пальцами по лезвию кинжала.
— Ночь была долгой, — провозгласил он, — но привела к великолепным достижениям. Я провел Поиск и обнаружил полное отсутствие надоедливых паразитов, с которыми боролся. Теперь я свободно могу достигнуть своей цели. Никто мне больше не мешает.
Нолар перевела дыхание и спокойно сказала:
— С твоего времени прошло больше тысячи лет.
Все изменилось. Второй Поворот гор разрушил державшее тебя заклинание. Те, кто одолел тебя, действительно исчезли.
Она не думала, что Талл может побледнеть еще больше, но лицо его при этом известии стало совершенно белым.
Смайр тоже выглядел потрясенным.
— Тысяча лет? — хрипло прошептал он. — Хозяин. Что нам делать?
— Талл пришел в себя, лицо его превратилось в жесткую фанатичную маску.
— Так вот почему я не мог ощутить их: они все сгинули! — Он дико рассмеялся. — Разве ты не понимаешь, Смайр? Теперь я единственный Великий!
Мир принадлежит мне. С помощью камня я открою Врата, и Сила моя не будет знать пределов!
Талл ткнул пальцем в жаровню, которая тут же вспыхнула тусклым пламенем. Он запел, и Нолар снова ощутила ужасный паралич. Из последних сил она извлекла осколок из кармана, сжала в правой руке.
Тепло прошло по ее ладони, распространилось на всю руку. Смертоносное онемение отступило. Неужели Сила осколка противостоит заклинаниям Талла? Успеет ли чувствительность вернуться ко всему телу?
Талл сделал жест в сторону Элгарет, и та медленно поднялась с пола. Левой рукой она коснулась горла, и неожиданно открыто сверкнул камень на цепи, поверх одежды. Смайр вздрогнул, но Талл казался невозмутим. Он, очевидно, считал, что полностью контролирует обстановку.
Были ли у волшебниц времен Талла камни, подумала Нолар. Способен ли Талл оценить Элгарет как своего противника?
Как ни удивительно, но Деррен тоже двигался, он сел. Нолар не понимала, как он способен вообще двигаться без поддержки, но вот он поднес руку к горлу.
Талл уловил это движение и всмотрелся в пограничника.
— Что у нас здесь? Еще один амулет? Достань, — приказал он, — чтобы мы могли разглядеть.
Деррен достал серебряный медальон в форме листа, висящий на цепи. Рука его упала, утомленная усилием.
Талл презрительным движением пальцев отмахнулся от амулета.
— Несомненно, символ какого-то лесного божества. Мало пользы принесет он тебе! Больше не отвлекай меня: я приближаюсь к самой сути заклинания.
Его прервал спокойный решительный голос:
— Не выйдет.
Это была Элгарет, но Элгарет преобразившаяся. Нолар чувствовала исходящую от нее Силу.
Глаза волшебницы были открыты, один ясный, другой затуманенный, руками она сжимала свой камень.
— Ты не в своем времени, маг, — твердо сказала Элгарет. — И ты, и твои отвратительные планы принадлежат прошлому.
Разгневанный, Талл заскрипел зубами и выпалил:
— Как смеешь ты противиться мне?
Элгарет подняла свой камень. Звонким голосом она провозгласила:
— Я олицетворяю Эсткарп! Я отстаиваю Свет, я представляю Свет, и меня защищает Свет. — Ее камень ярко сверкнул.
Смайр отшатнулся от ослепительного блеска, и даже Талл скорчился, но сразу пришел в себя. Кинувшись к столу, он схватил кинжал.
— Ничтожная волшебница не устоит перед мощью Тени, — взревел Талл. — Ничто не защитит от вечной Тьмы, которая окутает все. Смайр! Дай мне крови этого человека!
Смайр послушно протянул руку и сжал рукоять кинжала.
— Подожди! — послышался чистый голос. Это говорил Деррен, очевидно, полностью владеющий собой. — У меня тоже есть что сказать. — К полному удивлению всех присутствующих, он встал на ноги. — В одном отношении я благодарен твоему заклинанию, — заметил он. — Когда камень снова стал плотью, все мои кости срослись. Кажется, камень Коннард сохранил свою целительную силу, как ты ни старался натравить его на меня.
С ревом Смайр бросился на Деррена, но пограничник, явно опытный боец, легко уклонился, оглядываясь в поисках оружия.
Жестикулируя, Талл возобновил свои заклинания. Элгарет противопоставила им собственные чары, и из ее камня сорвалось ослепительное пламя.
Нолар обнаружила, что может двигаться, но ее что-то сдерживает. Она движется словно в вязкой .массе. Девушка протянула правую руку, демонстрируя свой осколок, который тоже начал светиться, отражая свечение большого камня.
Тем временем Смайр загнал Деррена в угол и готовился нанести смертельный удар. Талл и Элгарет замолчали, оба они явно напрягали силы, стремясь воздействовать на схватку.
Смайр бросился вперед, но в этот момент Деррен коснулся амулета и громко произнес Имя. Его серебряный амулет сверкнул ярче сотни полных лун. Свободной рукой Смайр заслонил глаза, потом закричал в ужасе: злой кинжал вырвался из его руки, повернулся в воздухе и по самую рукоять погрузился в грудь Смайра. Смайр, дергаясь, упал на пол, и у всех на глазах тело его исчезло. Время, обманутое заклинаниями, тысячу лет лишенное возможности действовать, в считанные секунды превратило Смайра в прах, каким он давно должен был быть. Древняя одежда разделила участь своего хозяина. Ошеломленный, не в силах пошевелиться, Деррен смотрел на прах.
Талл что-то крикнул и протянул руку к зловещему колокольчику. Нолар, стремясь помешать звучанию, искала возможности остановить Талла. В сознании ее возникло детское воспоминание о торговце рыбой, и Нолар устремила его к Таллу вместе с остальными своими воспоминаниями и впечатлениями. Она вложила в свое Послание, которому никогда не училась, все свои подавленные страхи, все горести, все отвращение к тому, что он сделал с деревом, чем угрожал беззащитному миру.
Талл пошатнулся, когда его достигло Послание Нолар. Чтобы его сравнили.., с торговцем рыбой! Его, Талла Темного, Талла Великого! Это невыносимо! Он сожжет наглую волшебницу на месте.., но ритм его заклинания был нарушен.
— Поддержи меня, сестра, — воскликнула Элгарет. — Пусть твой осколок освободит камень от этого грязного палача.
Нолар подняла свой осколок и сосредоточила всю его мощь на камне Коннард.
Талл в нерешительности остановился. Его превосходство кончилось. В глазах его мелькнул страх.
Элгарет пела, сеет ее камня окутал Талла, и тот задергался в муках. Нолар видела, что его руки, протянутые к проклятому колокольчику, больше не движутся. Постепенно его бледная кожа начала сереть.
Нолар уже видела этот странный оттенок раньше, когда ноги Деррена превращались в камень. Девушка посмотрела Таллу в лицо. Оно застыло в маске злобы. У нее на глазах оно посерело, глаза потускнели, и Нолар поняла, что заклинание Талла обратилось против него самого. Талл стал безжизненной каменной статуей. На мгновение его пурпурные одежды обвисли, потом потемнели и сморщились, превратившись в обрывки тряпок.
Сияние камня Коннард медленно погасло. Почти невыносимое напряжение Силы, пронизавшей помещение, постепенно спадало.
Со вздохом Элгарет опустила свой камень, — Сестра, — сказала она, — мы хорошо поработали сегодня. Мастер Деррен, прошу тебя, найди подходящую дубинку и разбей эту отвратительную фигуру.
Деррен; получив возможность пользоваться своим телом, разминал руки. Он посмотрел на серую массу, еще недавно бывшую Таллом, и воскликнул:
— С удовольствием, госпожа! — он походил по помещению и нашел металлическое крепление для факела, которым, должно быть, Талл пользовался по ночам. Закутав металл в ткань, Деррен толкал им статую Талла, пока та не потеряла равновесие и не разбилась. Только одна вытянутая рука осталась целой.
Мощными ударами Деррен превратил статую в груду мелких обломков и пыли.
Элгарет с отвращением посмотрела на эти остатки.
— Если в этом месте существует метла, надо избавиться от мусора.
Нолар вспомнила прочный веник, который дал ей с собой Вессел, и достала его из багажа. Элгарет одобрительно кивнула. И как домохозяйка, занятая весенней уборкой, принялась энергично выметать останки Смайра и Талла. Пыль она собирала на плащ, который расстелила на полу. Картина была такая мирная и домашняя, что Нолар рассмеялась, но скоро слезы победили, и она опустилась на колени.
Элгарет бросила веник и обняла Нолар за дрожащие плечи.
— Мастер Деррен, — сказала она настойчиво, — если снаружи отыщется проточный ручей с чистой водой, лучше пустить эту пыль по течению. Мы, в Эсткарпе, так давно не подвергались нападению Тени, что я не знаю подобающих способов уничтожения этой грязи, но считаю, что текучая вода не позволит снова восстать.., этим двум.
Деррен почтительно поклонился.
— Госпожа. — Он сложил края плаща, чтобы получился прочный мешок, и вышел в коридор.
Элгарет погладила волосы Нолар и мягко сказала:
— Дитя, плакать не нужно. Худшее позади. Ты помогла предотвратить большое зло от Эсткарпа и других известных нам земель.
Нолар подняла голову, на щеках ее блестели слезы.
— Я так боялась, что Талл прозвонит в колокольчик, — сказала она.
Элгарет посадила Нолар на ближайший камень.
— Вполне оправданное опасение, — заметила волшебница. — Теперь нужно покончить с этими злыми инструментами. — Кинжал, убивший Смайра, лежал в стороне на полу. Элгарет завернула руку в полу одежды и осторожно положила его на стол. — Смайр сказал, что Талл призвал эти злые предметы, поэтому их следует отправить назад, но так, чтобы их нельзя было снова использовать в злых целях Если камень Коннард позволит, я думаю, их очистит пламя.
Нолар почувствовала утвердительное биение своего осколка.
— Да, камень согласен, — сказала она, ощущая это бессловное разрешение.
Элгарет положила руку на свой камень и произнесла певучую фразу. Стол был охвачен белым пламенем, которое вначале расплавило, а потом совсем уничтожило колокольчик, жаровню и кинжал. Пламя погасло, оставив только следы ожога на полу, а Элгарет поднесла дрожащую руку ко лбу и опустилась рядом с Нолар.
Озабоченная ее состоянием, Нолар коснулась руки волшебницы и воскликнула:
— Твой камень! Смотри!
Туманный кристалл, висящий над сердцем волшебницы, пожелтел, в нем появились зеленоватые прожилки.
— Кажется, совместные с камнем Коннард действия сделали его похожим, — сказала Элгарет.
Нолар осмелилась коснуться щеки волшебницы.
— Камень исцелил ногу Деррена, — сказала она голосом, дрожащим от надежды. — А ты можешь видеть своим слепым глазом?
Элгарет улыбнулась и в ответ погладила Нолар по щеке.
— Нет, моя дорогая, я по-прежнему полуслепа, а ты все еще носишь на лице знак, который так давно обособил тебя от других. Нет, не отворачивайся. Мне кажется, я знаю, почему мы не исцелились. Заклинание Талла позволило срастись костям Деррена, но, конечно, это не входило в намерения Талла. Я считаю, что Талл своим нечистым использованием камня лишил его целебных свойств. Чтобы они вернулись, его нужно перенацелить, а это потребует долгих исследований и помощи тех, кто обладает большей Силой, чем я.
Нолар посмотрела на волшебницу.
— Но он вернул тебя нам. А остальные, те члены Совета, что также были поражены во время Поворота… Если они явятся сюда, может быть, тоже исцелятся?
— Поверят ли они нашему рассказу? — спросила Элгарет. — Ты должна помнить, что Совет Стражниц больше не существует. Те немногие волшебницы, которые сохранили Силу, могут не прислушаться к нашим словам. Посмотри на мой камень. Такой же он, каким был раньше? Сочтут ли другие волшебницы меня по-прежнему своей сестрой?
Нолар пыталась справиться со смущением и жгучим сознанием, что должна поделиться новостью.
— Могу ли я… — Она помолчала: мысль о том, что придется смотреть в лицо волшебницам замке Эс, привела ее в ужас, — Могу ли я вернуться и быть свидетельницей.., в одиночку, если потребуется? Я могла бы все объяснить… Хотя должна признаться, что больше всего боюсь: они задержат меня в замке и заставят быть волшебницей. — Смутившись, она закрыла лицо руками.
Элгарет мягко взяла руки Нолар в свои и опустила, так что девушка могла смотреть на нее.
— Ты волшебница, дитя. Ты рождена, чтобы быть волшебницей. Ты не можешь отказаться от этого, не можешь надеяться отбросить свою способности.
Но ты больше, чем волшебница, и в этом твоя судьба. Ты нашла.., или, может быть, правильнее будет сказать: ты была найдена великим камнем Коннард для целей, которые нам неведомы. Думаю, маловероятно, — сухо добавила она, — чтобы волшебница, член Совета или не член, могла бы заставить тебя делать что-то вопреки твоему желанию. Но именно по этой причине, — с серьезным лицом добавила она, — подозреваю, что Совет не будет тебе рад и не станет тебя слушать. Ты другая, ты отличаешься от остальных из-за камня. Это объект Силы из далекого прошлого, недоступный пониманию современных волшебниц. Должна сказать тебе вот что: я подозреваю, что из-за вмешательства Талла в жизнь камня теперь силы Света и силы Тьмы знают, что камень ожил, что он появился вновь. Он больше не может лежать здесь в полном забвении.
Боясь говорить дальше, девушка отвернулась к огню и поставила на костер котелок. Она принесла Элгарег травяной напиток, потом налила в чашку теплой воды и добавила фруктовой пасты.
Когда она начала кормить Элгарет, волшебница отчетливо сказала:
— Камень Силы принадлежит глубокой древности. Мы всегда считали, что и ужасные Темные, несчастья нашей земли, тоже в прошлом. Но почему я чувствую здесь присутствие одного из них? Он не должен существовать.
Нолар почувствовала, как оживают ее страхи перед Таллом и Смайром.
— Госпожа, у меня есть ужасный ответ на эту загадку. И Талл, и Смайр говорят в древнем стиле, соответствующем их одежде. Пища, которой они поделились с нами, очень долго пролежала, она не свежая. Смайр ничего не слышал о Лормте, а Талл только что сам сказал мне, что не знает о Совете волшебниц. — Она остановилась, чтобы перевести дыхание. — Один ученый в Лормте рассказал мне, что был предыдущий Поворот гор, тысячу или больше лет назад.
Он сказал, что тогда страшное зло было ограждено от Эсткарпа восточными горами, и даже мысли об этом направлении в сознании Древних были блокированы. Ты можешь считать меня сумасшедшей, но боюсь, что Талл и Смайр действительно принадлежат прошлому, что они вместе с другими темными силами были закрыты первым Поворотом. Я подозреваю, что Поворот, вызванный вашим советом, чтобы опрокинуть южные горы на армии Карстена, мог каким-то образом освободить Талла и Смайра из заключения.
— Но Темный и его помощник не знают о прошедшем времени, — размышляла Элгарет. — Ты дала мне о чем подумать. Но предупреждаю тебя: не гадай больше, пока у нас не будет уверенности. Как я сказала, я не смею использовать свой камень, но Сила другого камня — он рядом — ударяет в меня. Очень странно, но Сила камня кажется ограниченной, связанной, почти приглушенной. Теперь иди и позаботься о пограничнике. Втроем мы должны помогать друг другу, потому что ставка больше, чем только наша жизнь.
Нолар взяла флакон и пакеты фруктовой пасты и сушеного мяса и пошла к Деррену.
— Ты с кем-то разговаривала? — спросил он беспокойно.
Нолар колебалась. Рассказать ему, что Элгарет пришла в себя? Но если Деррен действительно шпион Карстена, он не обрадуется, а придет в отчаяние от того, что к волшебнице возвращается ее Сила. К тому же, если Талл снова будет угрожать Деррену, тот не сможет открыть то, чего не знает. Пока разумнее держать в тайне состояние Элгарет.
— Это только мой голос, — сказала Нолар. — Как ты знаешь, я часто разговариваю с тетей, когда кормлю ее. Вот немного сушеного мяса, попробуй поесть.
Может, не скоро снова будет еда.
Неожиданно в комнате появился Смайр.
— Где вторая волшебница? — спросил он, но не стал ждать ответа, а заглянул в прихожую.
— Я отвела ее туда, чтобы покормить, — объяснила Нолар. — Пожалуйста, будь так добр, приведшее назад. Здесь теплее.
Смайр усмехнулся.
— Добр? Отличное слово, хотя ко мне оно редко применялось, волшебница. Но лучше следить за пойманными птицами, когда они в одной клетке, верно? — Смеясь, своей шутке, он принес Элгарет в ее кресле. Волшебница закрыла глаза и выглядела такой же отчужденной, как всегда.
— Внемлите мне, — приказал Смайр. — Мастер Талл обнаружил, что для заклинания нужны солнечные лучи, поэтому придется подождать до утра. Ты будешь спать здесь, чтобы я смог за тобой следить.
— А мастер Талл? — спросила Нолар. — Где будет спать он?
— Это не твое дело, — ответил Смайр, потом передумал. — Но какая разница, если я скажу тебе?
Моему мастеру пристало одиночество у камня, волшебница. Мы, меньшие твари, должны ждать его повелений. — Он принюхался. — Ты не приготовила горячую еду?
Нолар раздраженно ответила:
— Наши припасы подходят к концу. Я размочила немного фруктов для Элгарет, а мастер Деррен съел остатки сушеного мяса. Если у тебя есть другая еда и ты хочешь, чтобы я ее разогрела, принеси.
Смайр улыбнулся, как острозубый хорек.
— Давай сюда сушеные фрукты. Что еще у тебя есть для голодного человека? Конечно, как только камень совсем оживет, нам вообще не понадобится еда.
Сердце Нолар дрогнуло. Элгарет сказала, что чувствует странную ограниченность камня. Может ли быть, что Талл на самом деле не так уж владеет камнем, как хвастает? Иначе зачем бы ему дополнительная Сила от Нолар и ее друзей? Девушка занялась остатками пищи.
— Осталось немного муки, — сказала она, — и орехи, мне кажется… Да, и еще горшочек сливового джема. Наши лепешки раскрошились при падении, но их можно есть.
Смайр принялся пожирать пищу, а Нолар пыталась извлечь из него полезные сведения.
— Ты сказал, что камень должен ожить. Но мне казалось, что мастер Талл свободно пользовался его Силой, чтобы.., произвести впечатление на мастера Деррена.
— Лучше действует на солнце, — пробормотал Смайр с полным ртом. Нолар передала ему фляжку с вином. Смайр двумя глотками осушил ее.
Нолар вдруг услышала голос Морфью, читающего текст, написанный на ткани: «И пока солнечный свет не падает на него, все в безопасности». Остбор очень мало рассказывал Нолар о предметах, связанных с Тенью. А Элгарет только что сказала, что такие предметы находятся в далеком прошлом и могут быть благополучно забыты. Только… Нолар дрогнула, начиная осознавать, какая ноша возложена на нее. Если она права, Талл и Смайр пришли из далекого прошлого.
Но вот то, что касается солнца, — эта часть словно вывернута наизнанку. Свет противостоит Тени и всем ее злым проявлениям. И если камню Коннард требуется солнечный свет, чтобы проявить Силу, значит камень еще не принадлежит полностью Тени. И все же Нолар уверена, что Талл намерен использовать камень в злых целях. Что ей делать? Что они все могут сделать?
У Элгарет есть ее камень, но его Сила, конечно, меньше Силы камня Коннард. Собственный осколок Нолар происходит от большого камня, и девушка чувствует его в кармане, он мягко пульсирует теплом.
Пока это тепло поддерживает ее, возможно, не все еще потеряно. Если бы только она знала больше!
Нолар уверена, что истинный хозяин камня мог бы изгнать Талла, нанести ему полное поражение и вернуть камню его настоящее предназначение — излечивать.
Она заставила себя небрежно взглянуть на Смайра. Тот как будто дремал, держа в руках фляжку с вином. Может ли она вытащить кинжал Деррена из-за голенища Смайра? Нет.
Смайр зевнул и бросил пустую фляжку на пол.
— Лучше отдохни, волшебница, — насмешливо сказал он. — Завтра хозяину Таллу потребуется вся твоя энергия.
Нолар достала запасные одеяла, устроила Элгарет на безопасном расстоянии от одной из жаровен, потом сама закуталась в плащ и легла рядом с Дерреном.
Смайл воровато огляделся и присвоил кресло Талла. К отчаянию Нолар, теперь он выглядел так, словно совсем не хочет спать. Достав из-за голенища кинжал Деррена, он принялся наносить зарубки на обломке носилок.
Нолар ненавидела свою беспомощность. Она думала, что Деррен попытается защитить ее и Элгарет, как сможет, но его оружие было потеряно в оползне или отнято Смайром. А с поврежденной ногой он не может прыгнуть и застать Смайра врасплох.
Встревоженная, Нолар сжалась под плащом: от пола исходил холод. Теперь, когда она закрыла глаза, тепло осколка стало заметней, в сознании ее горел постоянный огонь, словно осколок стал источником мысленного света. Нолар сосредоточилась на этом эффекте и ощутила второй «свет» в окружающей темноте. Свет более жесткий, ясный, хрустальный.
Конечно! Это камень Элгарет!
Это должен быть камень Элгарет! Но.., в пространстве мысли есть и третий источник света. Слабый, ненаправленный, испускающий маленькие зеленоватые искорки. Этот свет не может исходить от Смайра. Нолар мысленно попыталась нащупать Смайра и тут же отпрянула: ощущение невероятно холодного отсутствия всякого света. Нет, третья искра мысленного света должна исходить от… Деррена.
Но прежде чем Нолар могла осторожно прикоснуться к этому источнику, болезненная дрожь пробежала по ее нервам. Маг сосредоточивал свою Силу на камне Коннард. Постепенно привыкая к этому необычному царству мысли, Нолар все больше распознавала искусную технику Талла. Он обращался к камню Коннард, побуждал его, как будто уговаривает живое существо. Он льстил, ублажал, подольщался.
Нолар хотелось закричать: «НЕТ! Не слушай! Он хочет украсть твою Силу и использовать ее во зло!»
Но само это желание было отброшено давлением заклинаний Талла. Нолар лишилась мысленного голоса, оказалась немой, точно так же, как раньше была физически парализована чарами Талла. Непрошенное, в ее сознании возникло изображение огромного шара из тускло-серого камня, который неумолимо катится вперед. Перед ним лежат светящиеся сущности ее собственной жизни, жизни Элгарет и Деррена, но .камень неотвратимо надвигается на них. Отчаяние и чернота окружили Нолар, погрузили в оцепенение без отдыха и в сон без сновидений.
Разбудил Нолар Смайр, он грубо тряс ее за плечо.
— Вставай, волшебница! — приказал Смайр. — Сегодня ты поистине послужишь моему хозяину и его желаниям. Нет, не корми старую каргу. Я должен немедленно привести вас троих к хозяину.
Деррен лежал неподвижно. Спит или притворяется. Нолар хотелось поговорить с ним украдкой, но Смайр поднял пограничника на руки.
— Следуй за мной, — приказал он. — И веди с собой старуху. Быстрей!
Нолар осторожно подняла Элгарет. Волшебница украдкой сжала ей руку, внешне продолжая сохранять равнодушное и бессмысленное "выражение.
Смайр провел их узким коридором, едва освещенным слабым утренним светом, проходящим откуда-то.
У Нолар не было возможности пошептаться с Элгарет, потому что Смайр продолжал оглядываться, чтобы убедиться, что они не отстают.
Никакая ткань или шкура не завешивали вход в помещение камня. Огромные каменные плиты стояли по сторонам входа, одна из них наклонилась.
Нолар решила, что во время Поворота эти плиты сместились со своих мест. Войдя в комнату, она сразу поняла, что Поворот буквально обнажил камень Коннард. Камень был хорошо освещен: во время Поворота провалилась крыша, и в отверстие теперь видно холодное бледное небо. И девушка поняла, что теперь солнечный свет снова может непосредственно падать на камень.
Войдя в помещение, Нолар сразу увидела, откуда отбит ее осколок, — слева внизу, у самого основания.
Она почему-то считала, что камень затребует осколок назад, но не почувствовала никакого притяжения к его массе. Но одновременно она ощутила присутствие огромной энергии камня. Это поистине камень Коннард! Осколок проявлял только слабый след могущества главного камня. Девушка часами могла бы смотреть на сложный рисунок жил под чистой полированной поверхностью, но Смайр, уложив Деррена на грубом каменном полу, схватил Нолар за руку и потащил в сторону.
Потом взял Элгарет за обе руки и усадил ее на каменный блок, упавший с крыши. В комнате не было ни стульев, ни другой мебели, кроме низкого стола черного дерева, стоящего прямо против камня.
Нолар с любопытством взглянула на три предмета, лежащие на столе, ахнула и отвела взгляд.
Смайр заметил ее реакцию и рассмеялся.
— Не нравятся тебе инструменты хозяина, волшебница?
Нолар только покачала головой, не доверяя своей способности говорить. Три предмета казались достаточно невинными: маленький колокольчик, кинжал с длинным лезвием и резной рукоятью и небольшая жаровня с горстью углей. Но все они сделаны из тусклого черного металла, который вызывал у Нолар невероятное отвращение. Эти предметы исключительно злые, и Нолар испытывала к ним омерзение и физическое, и умственное. У нее возникла мысль: когда прозвонит этот отвратительный колокольчик, она сойдет с ума.
Смайр небрежно махнул в сторону предметов, но Нолар заметила, что он их не коснулся.
— Мастеру Таллу потребовались серьезные усилия, чтобы достать эти полезные вещи, — похвастал Смайр. — Когда нас поместили сюда, — продолжал он, поморщившись от воспоминаний, — у хозяина отняли все волшебные инструменты. Позволили только обставить одну комнату мебелью.
Вот объяснение скудности помещений и отсутствия обстановки, подумала Нолар. Она почувствовала дурноту, поняв, что пища, которую послал им Талл, не из прошлогодних запасов. Ей не менее тысячи лет, и сохранена она силой волшебства.
Неожиданно в комнату влетел Талл. Такое невнушительное появление он компенсировал всплеском агрессивной энергии.
— Час мой, настал! — провозгласил он. — Пора начинать!
Несмотря на то, что говорил он уверенно, Нолар показалось, что выглядит он утомленным. Глаза его лихорадочно блестели, как у серьезно больного.
Талл занял место за столом, ласково провел пальцами по лезвию кинжала.
— Ночь была долгой, — провозгласил он, — но привела к великолепным достижениям. Я провел Поиск и обнаружил полное отсутствие надоедливых паразитов, с которыми боролся. Теперь я свободно могу достигнуть своей цели. Никто мне больше не мешает.
Нолар перевела дыхание и спокойно сказала:
— С твоего времени прошло больше тысячи лет.
Все изменилось. Второй Поворот гор разрушил державшее тебя заклинание. Те, кто одолел тебя, действительно исчезли.
Она не думала, что Талл может побледнеть еще больше, но лицо его при этом известии стало совершенно белым.
Смайр тоже выглядел потрясенным.
— Тысяча лет? — хрипло прошептал он. — Хозяин. Что нам делать?
— Талл пришел в себя, лицо его превратилось в жесткую фанатичную маску.
— Так вот почему я не мог ощутить их: они все сгинули! — Он дико рассмеялся. — Разве ты не понимаешь, Смайр? Теперь я единственный Великий!
Мир принадлежит мне. С помощью камня я открою Врата, и Сила моя не будет знать пределов!
Талл ткнул пальцем в жаровню, которая тут же вспыхнула тусклым пламенем. Он запел, и Нолар снова ощутила ужасный паралич. Из последних сил она извлекла осколок из кармана, сжала в правой руке.
Тепло прошло по ее ладони, распространилось на всю руку. Смертоносное онемение отступило. Неужели Сила осколка противостоит заклинаниям Талла? Успеет ли чувствительность вернуться ко всему телу?
Талл сделал жест в сторону Элгарет, и та медленно поднялась с пола. Левой рукой она коснулась горла, и неожиданно открыто сверкнул камень на цепи, поверх одежды. Смайр вздрогнул, но Талл казался невозмутим. Он, очевидно, считал, что полностью контролирует обстановку.
Были ли у волшебниц времен Талла камни, подумала Нолар. Способен ли Талл оценить Элгарет как своего противника?
Как ни удивительно, но Деррен тоже двигался, он сел. Нолар не понимала, как он способен вообще двигаться без поддержки, но вот он поднес руку к горлу.
Талл уловил это движение и всмотрелся в пограничника.
— Что у нас здесь? Еще один амулет? Достань, — приказал он, — чтобы мы могли разглядеть.
Деррен достал серебряный медальон в форме листа, висящий на цепи. Рука его упала, утомленная усилием.
Талл презрительным движением пальцев отмахнулся от амулета.
— Несомненно, символ какого-то лесного божества. Мало пользы принесет он тебе! Больше не отвлекай меня: я приближаюсь к самой сути заклинания.
Его прервал спокойный решительный голос:
— Не выйдет.
Это была Элгарет, но Элгарет преобразившаяся. Нолар чувствовала исходящую от нее Силу.
Глаза волшебницы были открыты, один ясный, другой затуманенный, руками она сжимала свой камень.
— Ты не в своем времени, маг, — твердо сказала Элгарет. — И ты, и твои отвратительные планы принадлежат прошлому.
Разгневанный, Талл заскрипел зубами и выпалил:
— Как смеешь ты противиться мне?
Элгарет подняла свой камень. Звонким голосом она провозгласила:
— Я олицетворяю Эсткарп! Я отстаиваю Свет, я представляю Свет, и меня защищает Свет. — Ее камень ярко сверкнул.
Смайр отшатнулся от ослепительного блеска, и даже Талл скорчился, но сразу пришел в себя. Кинувшись к столу, он схватил кинжал.
— Ничтожная волшебница не устоит перед мощью Тени, — взревел Талл. — Ничто не защитит от вечной Тьмы, которая окутает все. Смайр! Дай мне крови этого человека!
Смайр послушно протянул руку и сжал рукоять кинжала.
— Подожди! — послышался чистый голос. Это говорил Деррен, очевидно, полностью владеющий собой. — У меня тоже есть что сказать. — К полному удивлению всех присутствующих, он встал на ноги. — В одном отношении я благодарен твоему заклинанию, — заметил он. — Когда камень снова стал плотью, все мои кости срослись. Кажется, камень Коннард сохранил свою целительную силу, как ты ни старался натравить его на меня.
С ревом Смайр бросился на Деррена, но пограничник, явно опытный боец, легко уклонился, оглядываясь в поисках оружия.
Жестикулируя, Талл возобновил свои заклинания. Элгарет противопоставила им собственные чары, и из ее камня сорвалось ослепительное пламя.
Нолар обнаружила, что может двигаться, но ее что-то сдерживает. Она движется словно в вязкой .массе. Девушка протянула правую руку, демонстрируя свой осколок, который тоже начал светиться, отражая свечение большого камня.
Тем временем Смайр загнал Деррена в угол и готовился нанести смертельный удар. Талл и Элгарет замолчали, оба они явно напрягали силы, стремясь воздействовать на схватку.
Смайр бросился вперед, но в этот момент Деррен коснулся амулета и громко произнес Имя. Его серебряный амулет сверкнул ярче сотни полных лун. Свободной рукой Смайр заслонил глаза, потом закричал в ужасе: злой кинжал вырвался из его руки, повернулся в воздухе и по самую рукоять погрузился в грудь Смайра. Смайр, дергаясь, упал на пол, и у всех на глазах тело его исчезло. Время, обманутое заклинаниями, тысячу лет лишенное возможности действовать, в считанные секунды превратило Смайра в прах, каким он давно должен был быть. Древняя одежда разделила участь своего хозяина. Ошеломленный, не в силах пошевелиться, Деррен смотрел на прах.
Талл что-то крикнул и протянул руку к зловещему колокольчику. Нолар, стремясь помешать звучанию, искала возможности остановить Талла. В сознании ее возникло детское воспоминание о торговце рыбой, и Нолар устремила его к Таллу вместе с остальными своими воспоминаниями и впечатлениями. Она вложила в свое Послание, которому никогда не училась, все свои подавленные страхи, все горести, все отвращение к тому, что он сделал с деревом, чем угрожал беззащитному миру.
Талл пошатнулся, когда его достигло Послание Нолар. Чтобы его сравнили.., с торговцем рыбой! Его, Талла Темного, Талла Великого! Это невыносимо! Он сожжет наглую волшебницу на месте.., но ритм его заклинания был нарушен.
— Поддержи меня, сестра, — воскликнула Элгарет. — Пусть твой осколок освободит камень от этого грязного палача.
Нолар подняла свой осколок и сосредоточила всю его мощь на камне Коннард.
Талл в нерешительности остановился. Его превосходство кончилось. В глазах его мелькнул страх.
Элгарет пела, сеет ее камня окутал Талла, и тот задергался в муках. Нолар видела, что его руки, протянутые к проклятому колокольчику, больше не движутся. Постепенно его бледная кожа начала сереть.
Нолар уже видела этот странный оттенок раньше, когда ноги Деррена превращались в камень. Девушка посмотрела Таллу в лицо. Оно застыло в маске злобы. У нее на глазах оно посерело, глаза потускнели, и Нолар поняла, что заклинание Талла обратилось против него самого. Талл стал безжизненной каменной статуей. На мгновение его пурпурные одежды обвисли, потом потемнели и сморщились, превратившись в обрывки тряпок.
Сияние камня Коннард медленно погасло. Почти невыносимое напряжение Силы, пронизавшей помещение, постепенно спадало.
Со вздохом Элгарет опустила свой камень, — Сестра, — сказала она, — мы хорошо поработали сегодня. Мастер Деррен, прошу тебя, найди подходящую дубинку и разбей эту отвратительную фигуру.
Деррен; получив возможность пользоваться своим телом, разминал руки. Он посмотрел на серую массу, еще недавно бывшую Таллом, и воскликнул:
— С удовольствием, госпожа! — он походил по помещению и нашел металлическое крепление для факела, которым, должно быть, Талл пользовался по ночам. Закутав металл в ткань, Деррен толкал им статую Талла, пока та не потеряла равновесие и не разбилась. Только одна вытянутая рука осталась целой.
Мощными ударами Деррен превратил статую в груду мелких обломков и пыли.
Элгарет с отвращением посмотрела на эти остатки.
— Если в этом месте существует метла, надо избавиться от мусора.
Нолар вспомнила прочный веник, который дал ей с собой Вессел, и достала его из багажа. Элгарет одобрительно кивнула. И как домохозяйка, занятая весенней уборкой, принялась энергично выметать останки Смайра и Талла. Пыль она собирала на плащ, который расстелила на полу. Картина была такая мирная и домашняя, что Нолар рассмеялась, но скоро слезы победили, и она опустилась на колени.
Элгарет бросила веник и обняла Нолар за дрожащие плечи.
— Мастер Деррен, — сказала она настойчиво, — если снаружи отыщется проточный ручей с чистой водой, лучше пустить эту пыль по течению. Мы, в Эсткарпе, так давно не подвергались нападению Тени, что я не знаю подобающих способов уничтожения этой грязи, но считаю, что текучая вода не позволит снова восстать.., этим двум.
Деррен почтительно поклонился.
— Госпожа. — Он сложил края плаща, чтобы получился прочный мешок, и вышел в коридор.
Элгарет погладила волосы Нолар и мягко сказала:
— Дитя, плакать не нужно. Худшее позади. Ты помогла предотвратить большое зло от Эсткарпа и других известных нам земель.
Нолар подняла голову, на щеках ее блестели слезы.
— Я так боялась, что Талл прозвонит в колокольчик, — сказала она.
Элгарет посадила Нолар на ближайший камень.
— Вполне оправданное опасение, — заметила волшебница. — Теперь нужно покончить с этими злыми инструментами. — Кинжал, убивший Смайра, лежал в стороне на полу. Элгарет завернула руку в полу одежды и осторожно положила его на стол. — Смайр сказал, что Талл призвал эти злые предметы, поэтому их следует отправить назад, но так, чтобы их нельзя было снова использовать в злых целях Если камень Коннард позволит, я думаю, их очистит пламя.
Нолар почувствовала утвердительное биение своего осколка.
— Да, камень согласен, — сказала она, ощущая это бессловное разрешение.
Элгарет положила руку на свой камень и произнесла певучую фразу. Стол был охвачен белым пламенем, которое вначале расплавило, а потом совсем уничтожило колокольчик, жаровню и кинжал. Пламя погасло, оставив только следы ожога на полу, а Элгарет поднесла дрожащую руку ко лбу и опустилась рядом с Нолар.
Озабоченная ее состоянием, Нолар коснулась руки волшебницы и воскликнула:
— Твой камень! Смотри!
Туманный кристалл, висящий над сердцем волшебницы, пожелтел, в нем появились зеленоватые прожилки.
— Кажется, совместные с камнем Коннард действия сделали его похожим, — сказала Элгарет.
Нолар осмелилась коснуться щеки волшебницы.
— Камень исцелил ногу Деррена, — сказала она голосом, дрожащим от надежды. — А ты можешь видеть своим слепым глазом?
Элгарет улыбнулась и в ответ погладила Нолар по щеке.
— Нет, моя дорогая, я по-прежнему полуслепа, а ты все еще носишь на лице знак, который так давно обособил тебя от других. Нет, не отворачивайся. Мне кажется, я знаю, почему мы не исцелились. Заклинание Талла позволило срастись костям Деррена, но, конечно, это не входило в намерения Талла. Я считаю, что Талл своим нечистым использованием камня лишил его целебных свойств. Чтобы они вернулись, его нужно перенацелить, а это потребует долгих исследований и помощи тех, кто обладает большей Силой, чем я.
Нолар посмотрела на волшебницу.
— Но он вернул тебя нам. А остальные, те члены Совета, что также были поражены во время Поворота… Если они явятся сюда, может быть, тоже исцелятся?
— Поверят ли они нашему рассказу? — спросила Элгарет. — Ты должна помнить, что Совет Стражниц больше не существует. Те немногие волшебницы, которые сохранили Силу, могут не прислушаться к нашим словам. Посмотри на мой камень. Такой же он, каким был раньше? Сочтут ли другие волшебницы меня по-прежнему своей сестрой?
Нолар пыталась справиться со смущением и жгучим сознанием, что должна поделиться новостью.
— Могу ли я… — Она помолчала: мысль о том, что придется смотреть в лицо волшебницам замке Эс, привела ее в ужас, — Могу ли я вернуться и быть свидетельницей.., в одиночку, если потребуется? Я могла бы все объяснить… Хотя должна признаться, что больше всего боюсь: они задержат меня в замке и заставят быть волшебницей. — Смутившись, она закрыла лицо руками.
Элгарет мягко взяла руки Нолар в свои и опустила, так что девушка могла смотреть на нее.
— Ты волшебница, дитя. Ты рождена, чтобы быть волшебницей. Ты не можешь отказаться от этого, не можешь надеяться отбросить свою способности.
Но ты больше, чем волшебница, и в этом твоя судьба. Ты нашла.., или, может быть, правильнее будет сказать: ты была найдена великим камнем Коннард для целей, которые нам неведомы. Думаю, маловероятно, — сухо добавила она, — чтобы волшебница, член Совета или не член, могла бы заставить тебя делать что-то вопреки твоему желанию. Но именно по этой причине, — с серьезным лицом добавила она, — подозреваю, что Совет не будет тебе рад и не станет тебя слушать. Ты другая, ты отличаешься от остальных из-за камня. Это объект Силы из далекого прошлого, недоступный пониманию современных волшебниц. Должна сказать тебе вот что: я подозреваю, что из-за вмешательства Талла в жизнь камня теперь силы Света и силы Тьмы знают, что камень ожил, что он появился вновь. Он больше не может лежать здесь в полном забвении.