Но мысли об ягненке, о травах, о той спокойной жизни, которую она так любит, исчезли после слов женщины, сидящей посредине помоста.
- Бросим жребий.
Перед ней стоит кувшин из старинного серебра с широким горлышком, и она указывает на него жезлом, появившимся из складок широкого одеяния.
В кувшине раздается шорох, там поднимаются маленькие белые кусочки, словно кто-то бросил в него обрывки бумаги. Кусочки поднимаются в воздух, образуют облачко, доходящее до головы сидящей женщины, летят быстрее облака над помостом, над сидениями - теми, что (увы!) пусты, и теми, которые заняты. Над каждым креслом они делают круг и летят дальше. И опускаются на колени женщины, сидящей в пяти рядах от сестры Мэйкизи. Они выбрали кислолицую сестру Виттл.
Сестра Виттл! Она удивляется такому выбору. Хотя никто на него не оказывал давления, никак не влиял. Она много раз видела такой жребий, и очень часто он выпадал на сестру, которая казалась наименее подготовленной для выполнения задачи. Но в конечном счете их всегда ожидал успех. Но чтобы сестра Виттл была послана от имени поредевшего Совета... такого странного выбора она уже много лет не видела.
Облако, сделав первый удивительный выбор, продолжало полет. Оно миновало один ряд, другой. Теперь оно приближается к ней. В груди у нее неожиданно становится холодно, облако минует последнюю сестру, которую могло бы выбрать.
И вот оно над ее головой, и белые мошки опускаются на ее плотно сжатые руки. Нет! Но никакие мольбы невозможны. Она должна оставить тепло, покинуть сестер, выйти в мир, из которого ушла, казалось, так много лет назад. Дикая земля, со шрамами, нанесенными войной, земля, которой сестры овладеть не могли. Но сомнения в жребии невозможны, белые клочки лежат на ней, они тяжелы тяжестью выбора, от которого не уйти.
Она встает, и белые клочки растаяли, как снег. Сестра Виттл тоже встает, вместе они проходят к основанию помоста и смотрят в лицо Всеобщей Матери. У той замкнутое лицо, она в совершенстве владеет им и спокойно смотрит на перемены в бесконечном течении дней.
- Жребий брошен и выбор сделан, - говорит она бесстрастно. На мгновение у сестры Мэйкизи появляется запретная мысль: Всеобщая Мать так же, как и все остальные, удивлена таким выбором. - Лорд Хранитель обещал дать эскорт для проезда через горы. По результатам гадания, самый благоприятный день - третий, начиная с сегодняшнего. Вы узнаете то, что знали наши далекие матери, и извлечете из этого знания то, что полезно для нас.
Никаких сомнений, справятся ли они с задачей; Мать так уверена в своих словах, словно посылает их в кладовую за припасами для обеда. Но Мэйкизи хочется закричать, что она не подходит для такого выбора, что она слаба в силе; она умеет только облегчать боль, но не знает, кто причиняет эту боль. А здесь, в Обители, ходит множество рассказов о существах, которые бродят в горах и опустошают землю. Они из-за этого жребия должны идти в самое сердце черной неизвестности и взять то, что им не отдадут добровольно и свободно, - самую суть силы!
- Решено, - вслух говорит сестра Виттл, но сестра Мэйкизи не может в ответ произнести ни слова.
Келси снова села на спальном матраце. Она - не сестра Мэйкизи. Она опустила руку, чтобы опереться на нее, но что-то ей помешало. У нее в руке оказался тот самый камень в мешочке, который она только что выбросила. Но она - это она, а не та, другая, в этом-то она уверена. Девушка закрыла глаза, отдернула руку от камня и сосредоточилась на собственных воспоминаниях.
Она работала на псарне со щенками, когда пришла телеграмма. Умерла тетка ее давно умершего отца, Джесси МакБлэйр, она ей казалась персонажем семейного предания. И завещала ей дом - последний остаток некогда обширного поместья. Адвокат объяснил ей, что она должна принять наследство.
И она отправилась в Шотландию, надеясь наконец обрести собственный дом, - и увидела развалины, только одно крыло было еще обитаемо, да и то быстро разрушалось. Ее окружали мрачные кислые лица, и ей не понравилось ни это место, ни населяющие его люди за те немногие дни, что она там провела, - прежде чем произошло это. Она не дочь силы...
Келси сжалась, прижала колени к груди, охватила их руками. Руку, которая во сне каким-то образом призвала камень, покалывало, и девушке казалось, что она видит слабый синеватый свет. Она пинком накрыла мешочек одеялом.
В темноте за ее занавесом что-то шевельнулось, и девушка ощутила мускусный запах дикой кошки. С пола на нее смотрели желтые глаза.
- Иди к своим котятам! - прошептала Келси. - Разве недостаточно ты натворила бед, принеся это... эту штуку сюда, в Долину?
Она никак не ожидала от кошки ответа, тем более такого сильного принуждения: она должна быть очень осторожна и внимательна, требуется все ее внимание. Девушка изо всех сил боролась с этим принуждением. Может, та, которую она видела во сне, которой была во сне, берет власть себе. Потому что вопреки желанию Келси развела плотно сжатые руки, взяла мешочек и спрятала его в одежде. Он лежал там, теплый, пульсирующий, словно обладал собственной жизнью. В прошлом ей случалось держать мелких животных, и от них исходило такое же биение и тепло жизни.
По-прежнему под действием приказа, который не могла нарушить, Келси встала и взяла плащ с капюшоном, который ей дали, обула мягкие полусапожки, плотно завязала пояс. Быстроногая нетерпеливо расхаживала взад и вперед, однако молчала. Но вот она вытянула тупую мордочку, острыми зубами схватила край плаща и потащила девушку к двери.
Келси послушалась - сила, действовавшая на ее, мозг, подавила страх и упрямое стремление к свободе - и молча вышла в ночь. Луна стояла высоко и ярко освещала небольшую группу домов. Кошка, по-прежнему сжимая в зубах край плаща, двинулась в сторону холмов. Шаг за шагом, продолжая бороться с принуждением, Келси проделала тот же путь, что и днем.
Дважды она проходила мимо часовых, и они ее словно не замечали. Никто не окликнул девушку, не заметил ее прохода, а если бы и окликнули, она не ответила бы. Страх ее усиливался, теперь он немного подавил принуждение, заставлявшее ее идти. Она попыталась повернуть назад, но все равно это оказалось невозможно.
Они уже миновали большой камень, который по приказу Дагоны передвинули на то место, где был погребен злой стержень. Тут кошка остановилась, выпустила край плаща, зарычала и лапами толкнула маленький камушек, отбросив его на большой. Но Келси пришла сюда не для того, чтобы быть свидетелем этого действия. Потому что кошка сразу двинулась дальше, она продолжала подниматься. А туда, куда шла Быстроногая, должна была идти и Келси.
В стене холма открылась узкая расщелина, из нее послышалось мяуканье. Быстроногая прыгнула туда, девушка последовала за ней. Пришлось пригнуться, чтобы пройти под нависающим камнем. Поначалу проход был узкий, а потом в темноте она ощутила вокруг свободное пространство. Откуда-то из тьмы ветер доносил зловонный запах. Девушка услышала кошачье рычание, звуки схватки и прижалась к стене, ничего не видя в темноте и не пытаясь добраться до сцены боя.
Внезапно в темноте ее коснулось чье-то тело, жесткие волосы или шерсть прижались к руке, ее старались подтолкнуть к месту схватки. Девушка свободной рукой раскрыла мешочек и извлекла колдовской камень.
Яркая вспышка ослепила не только ее, но и существо, что напало на девушку. Келси увидела что-то напоминающее путаницу корней, прижавшихся к земле. Свет камня озарил и другую страшную картину: Быстроногая, оскалив зубы, закрывала котят, детеныш снежной кошки был уже почти вполовину ее ростом, а перед ней застыли еще два страшных зловонных создания тьмы.
Фасы! Келси до сих пор только слышала это название, но мгновенно опознала этих скрывающихся во тьме существ. Девушка взмахнула цепью с камнем, и три страшных фаса испустили гортанные крики. Тот, что замер у ее ног, быстро пополз к двум другим, словно огромное насекомое, те тоже попятились, прикрывая лапами морды, пряча глаза.
Они пятились, а Келси резко отпрянула от стены, у которой так безуспешно пыталась спрятаться, и начала размахивать камнем на цепи, а камень с каждым взмахом светился все ярче. Келси ощущала какую-то тягу в руке, словно она - источник энергии, передававшейся камню, оживившей его.
Напавшие в панике отступили, и Быстроногая начала облизывать котят, время от времени поднимая голову и рыча. А три существа устремились к груде земли в углу кошачьего логова. Очевидно, отсюда они и появились. Добравшийся до груды первым бросился в нее, как пловец в морской прибой на берегу, и отчаянно забарахтался, вверх фонтаном полетели земля и камни. Приободрившись при виде явного страха зловонных пришельцев, Келси решительно принялась прогонять оставшихся двоих, пока те не нырнули в дыру в земле, Девушка сама вовсе не собиралась лезть в нее, она встала рядом и продолжала размахивать цепью с камнем, пока рука окончательно не устала, словно ей пришлось долго нести большой груз.
И не только рука. Все тело неожиданно охватила апатия, и девушка опустилась на колени перед дурно пахнущим отверстием, а свет камня сменился еле заметным блеском. Фасы - подземные носители зла. Казалось, само это название приоткрыло в ее сознании какую-то дверцу. Как посмели они явиться в Долину? Ведь ее охраняют древние страхи, и племя Зеленой Страны считает, что миновать их невозможно. Но разве не проникли фасы в пещеру, которую избрала своим логовом Быстроногая? Что же еще они могут сделать?
- Многое! - этот ответ на ее мысль был произнесен вслух, и Келси чуть не упала, быстро повернувшись лицом к говорящей.
Перед ней стояла Виттл. Серая одежда сливалась с тенью, ясно видны были только белое костлявое лицо и худые руки, сжимавшие собственный камень. Впервые со времени их встречи Келси не ощутила враждебности в колдунье. Напротив, Виттл внимательно и несколько удивленно рассматривала девушку.
- Ты... - голос ее звучал не громче шепота.
- Келси МакБлэйр! - выпалила девушка. Несмотря на все свои сны, она будет до конца держаться этого.
- Она... она избрала тебя... это правда. Она осуществила свой выбор.
- Я не Мэйкизи... - отказалась Келси.
- В тебе часть ее, хочешь ты того или нет! Руки Виттл упали с камня, и он загорелся ровным голубым светом. Вонь фасов рассеялась, и к Келси начали возвращаться силы, теперь она стояла, не опасаясь, что ноги откажут ей.
- Это нужно закрыть, - Виттл двумя шагами миновала ее и остановилась перед отверстием. Размахивая камнем на цепи, как раньше это делала Келси, колдунья произносила слова, обращенные к самой земле, чтобы призвать ее преградить дорогу злу. Воздух между ее камнем и дырой в земле заполнился изменяющимися символами, они цеплялись друг за друга, и наконец образовалось нечто вроде сети, покрывшей груду выкопанной земли и стену возле нее.
- Да будет так! - три последние слова хлестнули, как бич молнии под грозовым небом. Камень и земля зашевелились, начали сами собой разбрасываться, смещаться, уходить внутрь, превращаясь снова в сплошную стену. В ней все еще видны были голубые сверкающие нити сети. Но колдунья уже повернулась спиной к стене и опять сузившимися глазами рассматривала Келси.
- С каждым годом сестер становится все меньше, - сказала она, как будто напоминая себе что-то. - Может быть, нам следует искать врата... и Мэйкизи, умирая, увидела истину. Ты одна из нас, хоть получила свой камень не обучением, а благодаря дару...
- Нет! - Келси осмелилась отказаться. Та, что казалась ей противником, теперь изменилась, призывала объединить силы.
- Да, - та словно читала мысли девушки. - Мы были посланы, но еще не исполнили то, зачем нас послали...
- Я не колдунья, - к удивлению девушки, та согласно склонила голову.
- По нашим законам - нет. Но Мэйкизи это знала. И, может, именно потому что она оказалась на краю гибели, ей стало ясно. Ты не можешь отрицать то, что заключено в тебе...
- Во мне ничего нет!
Келси попятилась, как во время нападения фасов, пока не прижалась плечами к холодному жесткому камню. Наверное, нужно бежать... Но она не может! То же принуждение, которое привело сюда девушку, остановило ее и сейчас. Она хотела закричать в страхе и гневе. То, что собственное тело ей не повинуется, оказалось хуже всего. Но она не могла сделать ни шага, чтобы миновать колдунью и выбраться отсюда.
Голосом, в котором она тщетно пыталась подавить дрожь, девушка сказала:
- Прекрати свои трюки и дай мне уйти. Виттл развела руки, словно предлагая девушке полную свободу.
- Никаких трюков я не делаю. Посмотри в себя и увидишь, что там.
Посмотреть в себя? Келси попыталась, не очень понимая, что это значит. И обнаружила, что, не сознавая этого, надела цепь с камнем на шею, и тот, пульсируя, лежит у нее на груди, как камень самой Виттл.
Келси дышала тяжело и неровно.
- Чего ты от меня хочешь? - спросила девушка слабым голосом. Силы ее еще не восстановились, и она чувствовала, что если не будет опираться о стену, может упасть.
- Дыши так... - Виттл задышала медленно и глубоко. - Думай о своем теле, о ногах, которые тебя держат... о крови, которая несет им питание, очищает. Твое тело хорошо служило тебе, будь добра к нему... медленнее, сестра. Думай о ночном спокойном сладком сне, который не тревожат кошмары. Сейчас утро, и ты проснулась освеженная, полная сил, хозяйка себе самой, сестра своего камня, который будет тебе служить, хоть ты и хотела отказаться от него. Идем...
И, не глядя, повинуется ли ей Келси, Виттл наклонилась и вышла из пещеры, а девушка почувствовала, что ее неудержимо тянет за колдуньей. По-прежнему над скалами висела луна, и колдунья быстро отыскала хорошо освещенное место. Она встала там и подняла руки, как будто держала лучи луны, хотела притянуть ее к себе. Девушка нерешительно последовала ее примеру.
Ее камень снова начал светиться. Не с такой силой, как против фасов, но чистым белым светом. От него исходило тепло, оно распространялось по всему телу и исчезали усталость и боль в пояснице. Келси действительно почувствовала себя так, словно проснулась ясным утром в начале хорошего Дня, вымылась в чистой воде Долины и сейчас уже сделала многое из того, что должна была сделать.
Келси не могла бы сказать, долго ли они так стояли, но наконец Виттл опустила руки, когда к ним подползла тень от камня, а луну над головой начало закрывать облако.
- Хорошо, - сказала она со вздохом. - Так всегда с силой, когда пользуешься ею. Она истощает, о, как она истощает, - в голосе ее звучала боль воспоминаний. - Но всегда наступает обновление. Как с тобой, Мэйкизи... - тут она заколебалась. - Нет, для одной одно имя, для другой другое. Ты еще не получила имени...
- Я Келси! - в девушке вспыхнула старая враждебность.
- Ты не понимаешь... - девушка и не думала, что Виттл способна проявить такое терпение. - Так смело использовать данное тебе при рождении имя значит навлекать на себя зло. Это дает ключ тому, чего ты должна бояться. И Темный сможет воспользоваться твоим телом. Но еще хуже, когда затрагивается внутренняя сущность. Может, с тобой по-другому, и для тебя имя - не опасность.
- Иногда и со мной такое возможно, - сказала Келси, неожиданно припомнив, что и в ее мире, в ее времени имя может принести опасность. Вероятно, не такую, как здесь, но все же опасность. - Но мы не меняем имена... - хотя нет, и это не так. Люди меняют имя, меняют сам образ жизни. Свидетели преступлений, шпионы. Но она ведь не из их числа, и ее имя - часть ее самой, она не хочет отказываться от него; Сделав это, она только еще больше погрузится в это невероятное приключение.
7
Колдунья протянула руку за камень и достала оттуда два мешка с лямками, которые можно надевать на плечи. Один из них она положила у ног Келси. Девушка попятилась от него.
- Что ты делаешь? - спросила она.
- Мы уходим, - спокойно ответила Виттл. - То, за чем мы посланы, еще впереди. Если будем ждать благосклонности жителей Долины, никогда не доберемся до него. Они сражаются, когда на них нападают, когда Тьма приближается к ним, но сами в другие места не вторгаются.
- Я не пойду! - Келси смотрела, как Виттл надевает на плечи свой мешок.
- Ты не можешь поступить иначе. Ты пользовалась камнем... он теперь твой, а ты одна из нас.
Келси хотела бежать от этой безумной женщины, спуститься по тропе в Долину. Но снова тело отказалось повиноваться ей. Тепло камня по-прежнему окутывало ее, и она обнаружила, что тоже наклоняется, поднимает мешок и надевает его на плечи.
- Не борись с этим, девочка, - в голосе колдуньи зазвучали покровительственные и прежние слегка презрительные нотки. - Ты одна из сестер, и на тебе лежит обет.
И вот, вопреки своему желанию, Келси начала подниматься, следуя за Виттл все дальше и дальше по крутым склонам, цепляясь пальцами рук и ног, чтобы уравновесить тяжесть своей ноши. Вскоре они достигли верха преграды, которой природа - или те, кто может свободно призывать к себе силы природы, - окружила Долину. Дальше открылась местность, больше покрытая тенью, чем освещенная луной, полная опасностей. Виттл начала спокойно спускаться, ведя за собой девушку, а Келси попрежнему не могла сопротивляться.
Если на этих высотах и были часовые и наблюдатели (а Келси была в этом уверена), колдунья сумела пройти сама и провести Келси незамеченными. Никто не остановил их, не спросил, куда они направляются.
По спуску зигзагами проходила хорошо утоптанная тропа, но спускались они неторопливо. Виттл проверяла каждый шаг, прежде чем поставить ногу, а Келси следовала сразу за ней.
Однажды над ними пролетел крылатый сгусток тьмы, колдунья остановилась, Келси застыла рядом с ней. Но существо не вернулось, и немного погодя - Келси все это время дышала быстро и поверхностно колдунья снова двинулась в путь. Потом она снова застыла, да так внезапно, что девушка чуть не налетела на ее мешок. Снизу, оттуда, куда они направлялись, послышалось низкое рычание. На этот раз колдунья шепотом приказала девушке:
- Серый. Спрячь свой камень! У них глаза, которые видят во тьме, она и сама спрятала собственный камень, приоткрыв платье на шее и опустив туда сверкающий комок. Келси последовала ее примеру и чуть не закричала. Камень был горячим, она словно прижала к обнаженной коже груди раскаленный уголь.
Казалось, Виттл считала, что это единственная необходимая предосторожность, потому что снова двинулась вперед. Келси, по-прежнему повинуясь принуждению, следовала за ней.
Так они добрались до ручья, который прорывался сквозь горы навстречу реке Долины, здесь колдунья подобрала полы своего длинного платья, так что худые белые ноги обнажились до колен, и знаком велела Келси сбросить мягкие полусапожки, в то время как сама она сняла сандалии.
Сняв обувь, колдунья вошла в мелкую воду и уверенно пошла вперед, Келси как привязанная шагала за ней. Может, чтобы окончательно утвердить свое превосходство, Виттл прошептала:
- Бегущая вода враждебна Тьме. Пока можно, лучше держаться ее.
Стараясь говорить немного, Келси собралась с силами и спросила:
- Куда мы идем?
Правда, девушка шла за ней вопреки своей воле, но, может, с помощью камня ей удастся освободиться от принуждения. А пока не нужно раздражать колдунью.
- Куда нас ведет... - последовал неутешительный ответ. - Как ты знаешь... нет, - тут же поправилась она. - Ты одна из нас и в то же время нет... и, может, вместе с камнем тебе не дано знание. Мы ищем источник древней силы - тот, что сформировал в самом начале наш союз сестер; он снова должен собрать нас, чтобы мы смогли соединиться и воспрянуть. Мы знаем только, что он на востоке. Сестра Мэйкизи искала его...
- И она теперь мертва! - холод страха боролся с теплом камня. - Но была ли у вас надежда добраться?..
- Она шла с охраной, ехала открыто, хотя предупреждение было ясное. Но она не захотела прислушаться к словам жителей Долины... - Виттл снова заговорила резко и холодно. - Этот поиск нельзя совершить силой, с помощью неуклюжих мужчин. Она ошиблась и заплатила за это. Мы будем искать ночами, и это... - она прикрыла рукой тусклое сияние, пробивающееся сквозь одежду, - это станет нашим проводником. Потому что свои камни в древности мы принесли из этой земли, и их влечет туда, где они получили свою жизнь. В этом мы уверены. Внимательно наблюдая, как они разгораются и тускнеют, мы найдем путь.
- А что, если источник, который вы ищете, во власти Тьмы? - Келси смочила кончиком языка губы.
- Он может быть осажден Тьмой, - согласилась Виттл, - но не взят, иначе наши камни умерли бы. Свет и Тьма не могут совмещаться.
- Но ведь тени и лунный свет совмещаются, - Келси пыталась найти подходящие слова для своих возражений.
- Луна полная, и в ней мы можем найти подкрепление. А вот когда она начнет увядать, - колдунья заколебалась, - тогда нужно быть осторожнее.
Ясно было, что она очень уверена в себе, и Келси, хоть и очень опасавшаяся, все же слегка успокоилась, узнав, что они будут двигаться по ночам и использовать ручей как указатель пути. Когда на горизонте появились первые признаки рассвета, колдунья указала вперед, где в ручей вдавалась песчаная отмель. С трех сторон она была окружена водой, и течение здесь было очень быстрое. А с четвертой стороны песчаная коса соединялась с сушей узкой перемычкой, на которой лежало много плавника: недавняя буря принесла сюда множество ветвей и деревьев.
Колдунья вброд зашагала на этот перешеек, и Келси последовала за ней, хотя старалась идти по гравию и песку. Оказавшись на отмели, Виттл сбросила мешок, Келси тут же последовала ее примеру, чувствуя, как болят от напряжения плечи. Но если она устала от ночного перехода, Виттл, казалось, этого не чувствовала. Она уже подошла к плавнику и начала строить баррикаду в самом узком месте соединения с берегом. Келси не думала, чтобы такая преграда могла их спасти. Но так как колдунья считала это важным, девушка тоже принялась за работу.
Только когда баррикада достигла высоты им по грудь, колдунья удовлетворилась и вернулась к своему мешку, развязала его и достала что-то завернутое в увядшие листья. Женщина сняла листья, и Келси увидела, что та держит в руках лепешку из какого-то темного теста. Виттл стала отламывать небольшие кусочки лепешки и жевать их.
- Ешь, - сказала она с набитым ртом и указала на мешок Келси. Девушка нашла в нем такую же лепешку и осторожно откусила. На вид не очень привлекательно, но вкус неплохой; Келси седа и стала запивать еду водой из ручья.
Однако здесь, на открытой песчаной отмели, хотя и за изгородью из ветвей, она не чувствовала себя в безопасности. И когда колдунья улеглась, подложив под голову мешок, и собралась уснуть, Келси удивилась ее беззаботности. Неужели она полностью уверена в их безопасности?
- Верь своему камню, девочка, - глаза Виттл оставались закрытыми, но она словно читала мысли Келси. - Тьма охотится по ночам...
- Тогда почему мы?.. - удивленно начала было Келси.
- Тоже идем в темноте? - закончила за нее Виттл. - Потому что в полнолуние мы можем надеяться скорее отыскать тропу. Там, где собирается Тьма, и мы можем найти то, что ищем.
Виттл могла быть уверена в себе и своих методах поиска, но Келси с ней не соглашалась. Колдунья уже ровно дышала во сне, а девушка продолжала сидеть, глядя по сторонам с настороженностью, которая стала здесь частью ее существования.
Ручей протекал по равнине и углублялся в холмы, которые они преодолели ночью. Видны были какие-то движущиеся крупные туши на востоке; Келси решила, что это пасутся животные. Небо было ясное, ни следа облаков, время от времени по нему неторопливо пролетала крупная птица.
В ручье тоже кипела жизнь. Время от времени поверхность воды разрывала рыба в погоне за просвечивающими крылатыми насекомыми, заполнившими воздух в нескольких дюймах над рекой; они были заняты каким-то сложным воздушным танцем. На берег выползло существо, похожее на ящерицу, длиной с руку до локтя, оно не обратило никакого внимания на двоих уже занявших эту территорию, свернулось головой к воде и, по-видимому, уснуло на быстро теплеющем песке.
Равнина уходила далеко на восток, но за ней видны были неправильные линии холмов или гор, тут и там росли небольшие рощи деревьев, словно сознательно посаженных. В полумиле виднелись каменные руины; Келси решила, что это развалины очень древнего здания; его очертания теперь определить было почти невозможно. Высокая трава на лугах уже начинала вянуть под жарким солнцем, время от времени она шевелилась, но не от ветра (утренний бриз стих, и теперь воздух стал совершенно неподвижен). Эти качающиеся ветви и листья обозначали движение каких-то небольших животных.
Солнце стало припекать, и Келси обнаружила, что голову тянет вниз. Глаза закрывались сами собой. Наконец девушка выбрала место поближе к барьеру, который они воздвигли, и, несмотря на всю свою настороженность, быстро уснула.
Какой кошмар разбудил ее, вспотевшую и дрожащую, она, проснувшись, не могла вспомнить. Возможно, это и хорошо, что бодрствующий мозг прогнал это воспоминание, потому что девушка, дрожа от страха, прижалась к массе плавника.
- Бросим жребий.
Перед ней стоит кувшин из старинного серебра с широким горлышком, и она указывает на него жезлом, появившимся из складок широкого одеяния.
В кувшине раздается шорох, там поднимаются маленькие белые кусочки, словно кто-то бросил в него обрывки бумаги. Кусочки поднимаются в воздух, образуют облачко, доходящее до головы сидящей женщины, летят быстрее облака над помостом, над сидениями - теми, что (увы!) пусты, и теми, которые заняты. Над каждым креслом они делают круг и летят дальше. И опускаются на колени женщины, сидящей в пяти рядах от сестры Мэйкизи. Они выбрали кислолицую сестру Виттл.
Сестра Виттл! Она удивляется такому выбору. Хотя никто на него не оказывал давления, никак не влиял. Она много раз видела такой жребий, и очень часто он выпадал на сестру, которая казалась наименее подготовленной для выполнения задачи. Но в конечном счете их всегда ожидал успех. Но чтобы сестра Виттл была послана от имени поредевшего Совета... такого странного выбора она уже много лет не видела.
Облако, сделав первый удивительный выбор, продолжало полет. Оно миновало один ряд, другой. Теперь оно приближается к ней. В груди у нее неожиданно становится холодно, облако минует последнюю сестру, которую могло бы выбрать.
И вот оно над ее головой, и белые мошки опускаются на ее плотно сжатые руки. Нет! Но никакие мольбы невозможны. Она должна оставить тепло, покинуть сестер, выйти в мир, из которого ушла, казалось, так много лет назад. Дикая земля, со шрамами, нанесенными войной, земля, которой сестры овладеть не могли. Но сомнения в жребии невозможны, белые клочки лежат на ней, они тяжелы тяжестью выбора, от которого не уйти.
Она встает, и белые клочки растаяли, как снег. Сестра Виттл тоже встает, вместе они проходят к основанию помоста и смотрят в лицо Всеобщей Матери. У той замкнутое лицо, она в совершенстве владеет им и спокойно смотрит на перемены в бесконечном течении дней.
- Жребий брошен и выбор сделан, - говорит она бесстрастно. На мгновение у сестры Мэйкизи появляется запретная мысль: Всеобщая Мать так же, как и все остальные, удивлена таким выбором. - Лорд Хранитель обещал дать эскорт для проезда через горы. По результатам гадания, самый благоприятный день - третий, начиная с сегодняшнего. Вы узнаете то, что знали наши далекие матери, и извлечете из этого знания то, что полезно для нас.
Никаких сомнений, справятся ли они с задачей; Мать так уверена в своих словах, словно посылает их в кладовую за припасами для обеда. Но Мэйкизи хочется закричать, что она не подходит для такого выбора, что она слаба в силе; она умеет только облегчать боль, но не знает, кто причиняет эту боль. А здесь, в Обители, ходит множество рассказов о существах, которые бродят в горах и опустошают землю. Они из-за этого жребия должны идти в самое сердце черной неизвестности и взять то, что им не отдадут добровольно и свободно, - самую суть силы!
- Решено, - вслух говорит сестра Виттл, но сестра Мэйкизи не может в ответ произнести ни слова.
Келси снова села на спальном матраце. Она - не сестра Мэйкизи. Она опустила руку, чтобы опереться на нее, но что-то ей помешало. У нее в руке оказался тот самый камень в мешочке, который она только что выбросила. Но она - это она, а не та, другая, в этом-то она уверена. Девушка закрыла глаза, отдернула руку от камня и сосредоточилась на собственных воспоминаниях.
Она работала на псарне со щенками, когда пришла телеграмма. Умерла тетка ее давно умершего отца, Джесси МакБлэйр, она ей казалась персонажем семейного предания. И завещала ей дом - последний остаток некогда обширного поместья. Адвокат объяснил ей, что она должна принять наследство.
И она отправилась в Шотландию, надеясь наконец обрести собственный дом, - и увидела развалины, только одно крыло было еще обитаемо, да и то быстро разрушалось. Ее окружали мрачные кислые лица, и ей не понравилось ни это место, ни населяющие его люди за те немногие дни, что она там провела, - прежде чем произошло это. Она не дочь силы...
Келси сжалась, прижала колени к груди, охватила их руками. Руку, которая во сне каким-то образом призвала камень, покалывало, и девушке казалось, что она видит слабый синеватый свет. Она пинком накрыла мешочек одеялом.
В темноте за ее занавесом что-то шевельнулось, и девушка ощутила мускусный запах дикой кошки. С пола на нее смотрели желтые глаза.
- Иди к своим котятам! - прошептала Келси. - Разве недостаточно ты натворила бед, принеся это... эту штуку сюда, в Долину?
Она никак не ожидала от кошки ответа, тем более такого сильного принуждения: она должна быть очень осторожна и внимательна, требуется все ее внимание. Девушка изо всех сил боролась с этим принуждением. Может, та, которую она видела во сне, которой была во сне, берет власть себе. Потому что вопреки желанию Келси развела плотно сжатые руки, взяла мешочек и спрятала его в одежде. Он лежал там, теплый, пульсирующий, словно обладал собственной жизнью. В прошлом ей случалось держать мелких животных, и от них исходило такое же биение и тепло жизни.
По-прежнему под действием приказа, который не могла нарушить, Келси встала и взяла плащ с капюшоном, который ей дали, обула мягкие полусапожки, плотно завязала пояс. Быстроногая нетерпеливо расхаживала взад и вперед, однако молчала. Но вот она вытянула тупую мордочку, острыми зубами схватила край плаща и потащила девушку к двери.
Келси послушалась - сила, действовавшая на ее, мозг, подавила страх и упрямое стремление к свободе - и молча вышла в ночь. Луна стояла высоко и ярко освещала небольшую группу домов. Кошка, по-прежнему сжимая в зубах край плаща, двинулась в сторону холмов. Шаг за шагом, продолжая бороться с принуждением, Келси проделала тот же путь, что и днем.
Дважды она проходила мимо часовых, и они ее словно не замечали. Никто не окликнул девушку, не заметил ее прохода, а если бы и окликнули, она не ответила бы. Страх ее усиливался, теперь он немного подавил принуждение, заставлявшее ее идти. Она попыталась повернуть назад, но все равно это оказалось невозможно.
Они уже миновали большой камень, который по приказу Дагоны передвинули на то место, где был погребен злой стержень. Тут кошка остановилась, выпустила край плаща, зарычала и лапами толкнула маленький камушек, отбросив его на большой. Но Келси пришла сюда не для того, чтобы быть свидетелем этого действия. Потому что кошка сразу двинулась дальше, она продолжала подниматься. А туда, куда шла Быстроногая, должна была идти и Келси.
В стене холма открылась узкая расщелина, из нее послышалось мяуканье. Быстроногая прыгнула туда, девушка последовала за ней. Пришлось пригнуться, чтобы пройти под нависающим камнем. Поначалу проход был узкий, а потом в темноте она ощутила вокруг свободное пространство. Откуда-то из тьмы ветер доносил зловонный запах. Девушка услышала кошачье рычание, звуки схватки и прижалась к стене, ничего не видя в темноте и не пытаясь добраться до сцены боя.
Внезапно в темноте ее коснулось чье-то тело, жесткие волосы или шерсть прижались к руке, ее старались подтолкнуть к месту схватки. Девушка свободной рукой раскрыла мешочек и извлекла колдовской камень.
Яркая вспышка ослепила не только ее, но и существо, что напало на девушку. Келси увидела что-то напоминающее путаницу корней, прижавшихся к земле. Свет камня озарил и другую страшную картину: Быстроногая, оскалив зубы, закрывала котят, детеныш снежной кошки был уже почти вполовину ее ростом, а перед ней застыли еще два страшных зловонных создания тьмы.
Фасы! Келси до сих пор только слышала это название, но мгновенно опознала этих скрывающихся во тьме существ. Девушка взмахнула цепью с камнем, и три страшных фаса испустили гортанные крики. Тот, что замер у ее ног, быстро пополз к двум другим, словно огромное насекомое, те тоже попятились, прикрывая лапами морды, пряча глаза.
Они пятились, а Келси резко отпрянула от стены, у которой так безуспешно пыталась спрятаться, и начала размахивать камнем на цепи, а камень с каждым взмахом светился все ярче. Келси ощущала какую-то тягу в руке, словно она - источник энергии, передававшейся камню, оживившей его.
Напавшие в панике отступили, и Быстроногая начала облизывать котят, время от времени поднимая голову и рыча. А три существа устремились к груде земли в углу кошачьего логова. Очевидно, отсюда они и появились. Добравшийся до груды первым бросился в нее, как пловец в морской прибой на берегу, и отчаянно забарахтался, вверх фонтаном полетели земля и камни. Приободрившись при виде явного страха зловонных пришельцев, Келси решительно принялась прогонять оставшихся двоих, пока те не нырнули в дыру в земле, Девушка сама вовсе не собиралась лезть в нее, она встала рядом и продолжала размахивать цепью с камнем, пока рука окончательно не устала, словно ей пришлось долго нести большой груз.
И не только рука. Все тело неожиданно охватила апатия, и девушка опустилась на колени перед дурно пахнущим отверстием, а свет камня сменился еле заметным блеском. Фасы - подземные носители зла. Казалось, само это название приоткрыло в ее сознании какую-то дверцу. Как посмели они явиться в Долину? Ведь ее охраняют древние страхи, и племя Зеленой Страны считает, что миновать их невозможно. Но разве не проникли фасы в пещеру, которую избрала своим логовом Быстроногая? Что же еще они могут сделать?
- Многое! - этот ответ на ее мысль был произнесен вслух, и Келси чуть не упала, быстро повернувшись лицом к говорящей.
Перед ней стояла Виттл. Серая одежда сливалась с тенью, ясно видны были только белое костлявое лицо и худые руки, сжимавшие собственный камень. Впервые со времени их встречи Келси не ощутила враждебности в колдунье. Напротив, Виттл внимательно и несколько удивленно рассматривала девушку.
- Ты... - голос ее звучал не громче шепота.
- Келси МакБлэйр! - выпалила девушка. Несмотря на все свои сны, она будет до конца держаться этого.
- Она... она избрала тебя... это правда. Она осуществила свой выбор.
- Я не Мэйкизи... - отказалась Келси.
- В тебе часть ее, хочешь ты того или нет! Руки Виттл упали с камня, и он загорелся ровным голубым светом. Вонь фасов рассеялась, и к Келси начали возвращаться силы, теперь она стояла, не опасаясь, что ноги откажут ей.
- Это нужно закрыть, - Виттл двумя шагами миновала ее и остановилась перед отверстием. Размахивая камнем на цепи, как раньше это делала Келси, колдунья произносила слова, обращенные к самой земле, чтобы призвать ее преградить дорогу злу. Воздух между ее камнем и дырой в земле заполнился изменяющимися символами, они цеплялись друг за друга, и наконец образовалось нечто вроде сети, покрывшей груду выкопанной земли и стену возле нее.
- Да будет так! - три последние слова хлестнули, как бич молнии под грозовым небом. Камень и земля зашевелились, начали сами собой разбрасываться, смещаться, уходить внутрь, превращаясь снова в сплошную стену. В ней все еще видны были голубые сверкающие нити сети. Но колдунья уже повернулась спиной к стене и опять сузившимися глазами рассматривала Келси.
- С каждым годом сестер становится все меньше, - сказала она, как будто напоминая себе что-то. - Может быть, нам следует искать врата... и Мэйкизи, умирая, увидела истину. Ты одна из нас, хоть получила свой камень не обучением, а благодаря дару...
- Нет! - Келси осмелилась отказаться. Та, что казалась ей противником, теперь изменилась, призывала объединить силы.
- Да, - та словно читала мысли девушки. - Мы были посланы, но еще не исполнили то, зачем нас послали...
- Я не колдунья, - к удивлению девушки, та согласно склонила голову.
- По нашим законам - нет. Но Мэйкизи это знала. И, может, именно потому что она оказалась на краю гибели, ей стало ясно. Ты не можешь отрицать то, что заключено в тебе...
- Во мне ничего нет!
Келси попятилась, как во время нападения фасов, пока не прижалась плечами к холодному жесткому камню. Наверное, нужно бежать... Но она не может! То же принуждение, которое привело сюда девушку, остановило ее и сейчас. Она хотела закричать в страхе и гневе. То, что собственное тело ей не повинуется, оказалось хуже всего. Но она не могла сделать ни шага, чтобы миновать колдунью и выбраться отсюда.
Голосом, в котором она тщетно пыталась подавить дрожь, девушка сказала:
- Прекрати свои трюки и дай мне уйти. Виттл развела руки, словно предлагая девушке полную свободу.
- Никаких трюков я не делаю. Посмотри в себя и увидишь, что там.
Посмотреть в себя? Келси попыталась, не очень понимая, что это значит. И обнаружила, что, не сознавая этого, надела цепь с камнем на шею, и тот, пульсируя, лежит у нее на груди, как камень самой Виттл.
Келси дышала тяжело и неровно.
- Чего ты от меня хочешь? - спросила девушка слабым голосом. Силы ее еще не восстановились, и она чувствовала, что если не будет опираться о стену, может упасть.
- Дыши так... - Виттл задышала медленно и глубоко. - Думай о своем теле, о ногах, которые тебя держат... о крови, которая несет им питание, очищает. Твое тело хорошо служило тебе, будь добра к нему... медленнее, сестра. Думай о ночном спокойном сладком сне, который не тревожат кошмары. Сейчас утро, и ты проснулась освеженная, полная сил, хозяйка себе самой, сестра своего камня, который будет тебе служить, хоть ты и хотела отказаться от него. Идем...
И, не глядя, повинуется ли ей Келси, Виттл наклонилась и вышла из пещеры, а девушка почувствовала, что ее неудержимо тянет за колдуньей. По-прежнему над скалами висела луна, и колдунья быстро отыскала хорошо освещенное место. Она встала там и подняла руки, как будто держала лучи луны, хотела притянуть ее к себе. Девушка нерешительно последовала ее примеру.
Ее камень снова начал светиться. Не с такой силой, как против фасов, но чистым белым светом. От него исходило тепло, оно распространялось по всему телу и исчезали усталость и боль в пояснице. Келси действительно почувствовала себя так, словно проснулась ясным утром в начале хорошего Дня, вымылась в чистой воде Долины и сейчас уже сделала многое из того, что должна была сделать.
Келси не могла бы сказать, долго ли они так стояли, но наконец Виттл опустила руки, когда к ним подползла тень от камня, а луну над головой начало закрывать облако.
- Хорошо, - сказала она со вздохом. - Так всегда с силой, когда пользуешься ею. Она истощает, о, как она истощает, - в голосе ее звучала боль воспоминаний. - Но всегда наступает обновление. Как с тобой, Мэйкизи... - тут она заколебалась. - Нет, для одной одно имя, для другой другое. Ты еще не получила имени...
- Я Келси! - в девушке вспыхнула старая враждебность.
- Ты не понимаешь... - девушка и не думала, что Виттл способна проявить такое терпение. - Так смело использовать данное тебе при рождении имя значит навлекать на себя зло. Это дает ключ тому, чего ты должна бояться. И Темный сможет воспользоваться твоим телом. Но еще хуже, когда затрагивается внутренняя сущность. Может, с тобой по-другому, и для тебя имя - не опасность.
- Иногда и со мной такое возможно, - сказала Келси, неожиданно припомнив, что и в ее мире, в ее времени имя может принести опасность. Вероятно, не такую, как здесь, но все же опасность. - Но мы не меняем имена... - хотя нет, и это не так. Люди меняют имя, меняют сам образ жизни. Свидетели преступлений, шпионы. Но она ведь не из их числа, и ее имя - часть ее самой, она не хочет отказываться от него; Сделав это, она только еще больше погрузится в это невероятное приключение.
7
Колдунья протянула руку за камень и достала оттуда два мешка с лямками, которые можно надевать на плечи. Один из них она положила у ног Келси. Девушка попятилась от него.
- Что ты делаешь? - спросила она.
- Мы уходим, - спокойно ответила Виттл. - То, за чем мы посланы, еще впереди. Если будем ждать благосклонности жителей Долины, никогда не доберемся до него. Они сражаются, когда на них нападают, когда Тьма приближается к ним, но сами в другие места не вторгаются.
- Я не пойду! - Келси смотрела, как Виттл надевает на плечи свой мешок.
- Ты не можешь поступить иначе. Ты пользовалась камнем... он теперь твой, а ты одна из нас.
Келси хотела бежать от этой безумной женщины, спуститься по тропе в Долину. Но снова тело отказалось повиноваться ей. Тепло камня по-прежнему окутывало ее, и она обнаружила, что тоже наклоняется, поднимает мешок и надевает его на плечи.
- Не борись с этим, девочка, - в голосе колдуньи зазвучали покровительственные и прежние слегка презрительные нотки. - Ты одна из сестер, и на тебе лежит обет.
И вот, вопреки своему желанию, Келси начала подниматься, следуя за Виттл все дальше и дальше по крутым склонам, цепляясь пальцами рук и ног, чтобы уравновесить тяжесть своей ноши. Вскоре они достигли верха преграды, которой природа - или те, кто может свободно призывать к себе силы природы, - окружила Долину. Дальше открылась местность, больше покрытая тенью, чем освещенная луной, полная опасностей. Виттл начала спокойно спускаться, ведя за собой девушку, а Келси попрежнему не могла сопротивляться.
Если на этих высотах и были часовые и наблюдатели (а Келси была в этом уверена), колдунья сумела пройти сама и провести Келси незамеченными. Никто не остановил их, не спросил, куда они направляются.
По спуску зигзагами проходила хорошо утоптанная тропа, но спускались они неторопливо. Виттл проверяла каждый шаг, прежде чем поставить ногу, а Келси следовала сразу за ней.
Однажды над ними пролетел крылатый сгусток тьмы, колдунья остановилась, Келси застыла рядом с ней. Но существо не вернулось, и немного погодя - Келси все это время дышала быстро и поверхностно колдунья снова двинулась в путь. Потом она снова застыла, да так внезапно, что девушка чуть не налетела на ее мешок. Снизу, оттуда, куда они направлялись, послышалось низкое рычание. На этот раз колдунья шепотом приказала девушке:
- Серый. Спрячь свой камень! У них глаза, которые видят во тьме, она и сама спрятала собственный камень, приоткрыв платье на шее и опустив туда сверкающий комок. Келси последовала ее примеру и чуть не закричала. Камень был горячим, она словно прижала к обнаженной коже груди раскаленный уголь.
Казалось, Виттл считала, что это единственная необходимая предосторожность, потому что снова двинулась вперед. Келси, по-прежнему повинуясь принуждению, следовала за ней.
Так они добрались до ручья, который прорывался сквозь горы навстречу реке Долины, здесь колдунья подобрала полы своего длинного платья, так что худые белые ноги обнажились до колен, и знаком велела Келси сбросить мягкие полусапожки, в то время как сама она сняла сандалии.
Сняв обувь, колдунья вошла в мелкую воду и уверенно пошла вперед, Келси как привязанная шагала за ней. Может, чтобы окончательно утвердить свое превосходство, Виттл прошептала:
- Бегущая вода враждебна Тьме. Пока можно, лучше держаться ее.
Стараясь говорить немного, Келси собралась с силами и спросила:
- Куда мы идем?
Правда, девушка шла за ней вопреки своей воле, но, может, с помощью камня ей удастся освободиться от принуждения. А пока не нужно раздражать колдунью.
- Куда нас ведет... - последовал неутешительный ответ. - Как ты знаешь... нет, - тут же поправилась она. - Ты одна из нас и в то же время нет... и, может, вместе с камнем тебе не дано знание. Мы ищем источник древней силы - тот, что сформировал в самом начале наш союз сестер; он снова должен собрать нас, чтобы мы смогли соединиться и воспрянуть. Мы знаем только, что он на востоке. Сестра Мэйкизи искала его...
- И она теперь мертва! - холод страха боролся с теплом камня. - Но была ли у вас надежда добраться?..
- Она шла с охраной, ехала открыто, хотя предупреждение было ясное. Но она не захотела прислушаться к словам жителей Долины... - Виттл снова заговорила резко и холодно. - Этот поиск нельзя совершить силой, с помощью неуклюжих мужчин. Она ошиблась и заплатила за это. Мы будем искать ночами, и это... - она прикрыла рукой тусклое сияние, пробивающееся сквозь одежду, - это станет нашим проводником. Потому что свои камни в древности мы принесли из этой земли, и их влечет туда, где они получили свою жизнь. В этом мы уверены. Внимательно наблюдая, как они разгораются и тускнеют, мы найдем путь.
- А что, если источник, который вы ищете, во власти Тьмы? - Келси смочила кончиком языка губы.
- Он может быть осажден Тьмой, - согласилась Виттл, - но не взят, иначе наши камни умерли бы. Свет и Тьма не могут совмещаться.
- Но ведь тени и лунный свет совмещаются, - Келси пыталась найти подходящие слова для своих возражений.
- Луна полная, и в ней мы можем найти подкрепление. А вот когда она начнет увядать, - колдунья заколебалась, - тогда нужно быть осторожнее.
Ясно было, что она очень уверена в себе, и Келси, хоть и очень опасавшаяся, все же слегка успокоилась, узнав, что они будут двигаться по ночам и использовать ручей как указатель пути. Когда на горизонте появились первые признаки рассвета, колдунья указала вперед, где в ручей вдавалась песчаная отмель. С трех сторон она была окружена водой, и течение здесь было очень быстрое. А с четвертой стороны песчаная коса соединялась с сушей узкой перемычкой, на которой лежало много плавника: недавняя буря принесла сюда множество ветвей и деревьев.
Колдунья вброд зашагала на этот перешеек, и Келси последовала за ней, хотя старалась идти по гравию и песку. Оказавшись на отмели, Виттл сбросила мешок, Келси тут же последовала ее примеру, чувствуя, как болят от напряжения плечи. Но если она устала от ночного перехода, Виттл, казалось, этого не чувствовала. Она уже подошла к плавнику и начала строить баррикаду в самом узком месте соединения с берегом. Келси не думала, чтобы такая преграда могла их спасти. Но так как колдунья считала это важным, девушка тоже принялась за работу.
Только когда баррикада достигла высоты им по грудь, колдунья удовлетворилась и вернулась к своему мешку, развязала его и достала что-то завернутое в увядшие листья. Женщина сняла листья, и Келси увидела, что та держит в руках лепешку из какого-то темного теста. Виттл стала отламывать небольшие кусочки лепешки и жевать их.
- Ешь, - сказала она с набитым ртом и указала на мешок Келси. Девушка нашла в нем такую же лепешку и осторожно откусила. На вид не очень привлекательно, но вкус неплохой; Келси седа и стала запивать еду водой из ручья.
Однако здесь, на открытой песчаной отмели, хотя и за изгородью из ветвей, она не чувствовала себя в безопасности. И когда колдунья улеглась, подложив под голову мешок, и собралась уснуть, Келси удивилась ее беззаботности. Неужели она полностью уверена в их безопасности?
- Верь своему камню, девочка, - глаза Виттл оставались закрытыми, но она словно читала мысли Келси. - Тьма охотится по ночам...
- Тогда почему мы?.. - удивленно начала было Келси.
- Тоже идем в темноте? - закончила за нее Виттл. - Потому что в полнолуние мы можем надеяться скорее отыскать тропу. Там, где собирается Тьма, и мы можем найти то, что ищем.
Виттл могла быть уверена в себе и своих методах поиска, но Келси с ней не соглашалась. Колдунья уже ровно дышала во сне, а девушка продолжала сидеть, глядя по сторонам с настороженностью, которая стала здесь частью ее существования.
Ручей протекал по равнине и углублялся в холмы, которые они преодолели ночью. Видны были какие-то движущиеся крупные туши на востоке; Келси решила, что это пасутся животные. Небо было ясное, ни следа облаков, время от времени по нему неторопливо пролетала крупная птица.
В ручье тоже кипела жизнь. Время от времени поверхность воды разрывала рыба в погоне за просвечивающими крылатыми насекомыми, заполнившими воздух в нескольких дюймах над рекой; они были заняты каким-то сложным воздушным танцем. На берег выползло существо, похожее на ящерицу, длиной с руку до локтя, оно не обратило никакого внимания на двоих уже занявших эту территорию, свернулось головой к воде и, по-видимому, уснуло на быстро теплеющем песке.
Равнина уходила далеко на восток, но за ней видны были неправильные линии холмов или гор, тут и там росли небольшие рощи деревьев, словно сознательно посаженных. В полумиле виднелись каменные руины; Келси решила, что это развалины очень древнего здания; его очертания теперь определить было почти невозможно. Высокая трава на лугах уже начинала вянуть под жарким солнцем, время от времени она шевелилась, но не от ветра (утренний бриз стих, и теперь воздух стал совершенно неподвижен). Эти качающиеся ветви и листья обозначали движение каких-то небольших животных.
Солнце стало припекать, и Келси обнаружила, что голову тянет вниз. Глаза закрывались сами собой. Наконец девушка выбрала место поближе к барьеру, который они воздвигли, и, несмотря на всю свою настороженность, быстро уснула.
Какой кошмар разбудил ее, вспотевшую и дрожащую, она, проснувшись, не могла вспомнить. Возможно, это и хорошо, что бодрствующий мозг прогнал это воспоминание, потому что девушка, дрожа от страха, прижалась к массе плавника.