Страница:
- Могу попытаться. В торговле я, правда, разбираюсь слабо, - честно признался он, - если не считать периодических проверок отчетов управляющего замка Кревонель и сделок, касающихся псов. - Казариан повернулся ко мне. Тебе придется обучить меня, госпожа, всему необходимому, а также помочь мне лучше овладеть языком Долин.
- Несколько лет назад сюда прибыл выдающийся ученый, Ирвил из Норсдола, чтобы заняться изучением родословных, - сказал Оуэн. - Однако зимой его стали мучить боли в суставах, и он, обнаружив, что дальнейшее путешествие будет для него чересчур мучительным, попросил у нас разрешения остаться здесь. Он с радостью обучит тебя разговорному языку Долин.
- Прежде чем мы вновь приступим к столь напряженным занятиям, - жалобно сказал Морфью, - нельзя ли хотя бы немного отдохнуть и поесть? Мой старый желудок напоминает мне, что час ужина уже наступиа.., и миновал.
Джонджа встала, - Мы и в самом деле слишком долго разговаривали, заявила она. - Мерет нуждается в отдыхе после всего, что ей довелось пережить. Все - вон отсюда, и не беспокоить ее до утра.
Я подняла перо, собираясь возразить, но Джонджа. выхватила его из моих пальцев.
- Вон! - скомандовала она, и все, за исключением Нолар, покинули комнату, словно стадо послушных овец.
- Прежде чем удалиться в соседнюю комнату, - сказала Нолар, - я подогрею тебе еще чашку бульона и наполню кувшин с ячменным отваром, поскольку Казариан, как ни странно, выпил его до дна. Если я тебе зачем-то понадоблюсь ночью, позвони в колокольчик, который висит на спинке кровати.
Хотя мне не терпелось обдумать все события недавнего прошлою, а также перспективы ближайших дней, я обнаружила, что глаза мои закрываются, едва выпила вторую чашку бульона. Нодар почувствовала мое желание, чтобы камень Эльзенара оставался рядом со мной... но так, чтобы я случайно не коснулась его во сне. Она опустила цепочку с кулоном в маленький кожаный мешочек, который достала из своей сумки с лекарствами.
Последнее, что я видела - тень рукава Нолар, когда она осторожно подсунула мешочек мне под подушку.
Глава 27
Казариан - события в Лормте
(20-21 дни, Луна Ножа / 21-22 дни, Месяц Ледяного Дракона)
Слушая текст послания, заключенного в камне, я с трудом удержался, чтобы не высказать вслух сомнений по поводу того, что Мерет была зачата Эльзенаром, во чреве женщины из Долин по имени Веронда. Кревонель, Прародитель моего собственного Рода, был рожден от Эльзенара тысячу лет назад. Мы и раньше подозревали, что в жилах Мерет течет капля крови Эльзенара, поскольку перед ней открылся его магический портал.
Претензии ее Рода на камень также говорили в пользу некой родственной связи.., однако, благодаря своей чудовищной магии, Эльзенар оказался не просто отдаленным родственником Мерет. Он был ее родителем!
Я вынужден был признать невероятное: мы с Мерет были прямыми, кровными родственниками. От этой мысли у меня захватило дух.
С некоторым усилием я заставил себя дослушать послание Эльзенара до конца. Предусмотрительность, с которой он сделал Мерет немой от рождения, была достойна восхищения, однако маг оказался не в состоянии влиять на судьбу самого камня. Похищение камня ализонцами во время войны в Долинах по иронии судьбы разрушило первоначальные планы Эльзенара, и он не был освобожден в намеченный им самим срок.
Я не стал высказывать вслух свои сомнения в том, что Эльзенар до сих пор жив и что его еще можно спасти. Однако, когда в дело вступает магия, можно предполагать все, что угодно.
Когда Морфью сказал, что мы уже слишком долго разговариваем и пропустили час ужина, Мудрая неожиданно приказала всем нам покинуть спальню, чтобы Мерет могла отдохнуть.
Я был только рад перерыву, поскольку мне требовалось время для размышлений. Ненадолго задержавшись в трапезной Лормта, я удалился в свою комнату, взяв с собой буханку хлеба, немного каши и бутылку эля.
Проблема Эльзенара всецело занимала меня. Возможность казалась весьма соблазнительной: если бы мне каким-то образом удалось освободить древнего мага и вернуть ему камень, Эльзенар наверняка щедро вознаградил бы меня как своего спасителя. С другой стороны, сама перспектива встречи с живым магом, к тому же пользующимся столь дурной репутацией, внушала ужас. Что мог я противопоставить этому чудовищу, присутствовавшему при рождении Ализона и лично ответственному за Изначальную Измену?
Вместо того чтобы вознаградить меня за спасение, Эльзенар мог испепелить меня на месте.., или, что намного хуже, вернуться посредством своего колдовства в Ализон и захватить всю власть над ним. Каким образом мог устоять смертный против столь чудовищной Силы? И тем не менее.., риск всегда был обычным делом для ализонцев, а потенциальная выгода в данном случае превосходила вероятную угрозу, которая могла и не осуществиться.
Ограниченный тесным пространством моей комитаты, я все же сумел достаточно поупражняться, убедившись, что мои легкие раны не повлияли на владение мечом. Я задул свечи и лег. Утомленный событиями дня, я тут же уснул, без каких-либо сновидений.
***
Был уже почти полдень, когда Мудрая вновь позволила нам собраться в спальне Мерет. После ночного отдыха Мерет выглядела менее изможденной. Она уже нарисовала грубую карту, чтобы показать нам местонахождение руин, где, по ее мнению, томился в заключении Эльзенар. Она также написала несколько писем, которые я должен был передать корабельщикам из Сулкара в Эстпорте, главном порту Эсткарпа с тех пор, как был разрушен Горм.
Я изучал карту Мерет, когда в дверях появился еще один пожилой обитатель Лормта. Хотя его красноватая кожа посветлела от возраста, так же как и его волосы, он явно был уроженцем Долин. Морфью приветствовал его, назвав по имени, - это был Ирвил, ученый, о котором говорил Оуэн. Прежде Ирвил и понятия не имел о том, что Мерет находится в Лормте - что было явным признаком отсутствия здесь сколько-нибудь разумной организации. Он сразу же разразился потоком слов на языке Долин, слишком быстрым для того, чтобы я мог понять что-либо, кроме нескольких обрывков фраз.
Казалось, на Мерет его слова не произвели особого впечатления, но я успел заметить, что по ее щеке скатилась слеза. Мерет стерла ее рукавом и написала на своей доске обращенные к соотечественнику слова приветствия.
Прочитав их, Ирвил повернулся ко мне а сказал по-эсткарпски:
- Мне сказали, что тебе необходимо срочно выучить язык Долин. Никогда не думал, что мне придется разговаривать с ализонцем.., но мастер Оуэн велел мне побеседовать с тобой.
Ирвил был достаточно стар для того, чтобы быть родителем моего родителя, и потому, скорее всего, питал к нам вражду еще со времен войны. Я поклонился и коснулся своего знака Рода.
- Я бы не утруждал тебя, но дело не терпит отлагательства, - сказал я. - И Ализон, и Эсткарп стоят перед лицом общей опасности, которая, если ее не остановить, может угрожать и твоим Долинам.
Мое предполагаемое путешествие в Долины поможет ее избежать. Благодарю тебя за твое терпение и помощь.
Судя по всему, мои слова несколько успокоили Ирвила, и выражение его лица стало не столь мрачным, Мерет подала ему свою доску, и он прочитал вслух:
- Мы должны поделить наше время между обучением языку и торговле поскольку Казариан должен овладеть началами и того, и другого.
Морфью улыбнулся.
- Пожалуйста, не старайся скрыть свой ализонекий акцент, юноша, посоветовал он. - Помни, что единственные слова на языке Долин, которые ты знал с щенячьего возраста - это те, которым учила тебя твоя мать, и до своего побега в Эсткарп, три года назад, ты разговаривал главным образом по-ализонски.
Нолар встала.
- Мне потребуется час времени, чтобы перекрасить твои волосы. Может быть, попытаемся сегодня днем? Мне нужно справиться у мастера Пруэтта относительно пропорций травяной смеси. Я позову тебя, когда все будет готово.
Дюратан тоже встал и направился вслед за своей подругой.
- Кроме того, - заметил он в дверях, - ты вполне можешь говорить, что твой отец был ализонцем, поскольку иначе твой обман станет явным, едва ты откроешь рот.
- Надеюсь, вы сумеете быстро обменяться всеми необходимыми знаниями, уверенно сказал Оуэн Ирвилу, Мерет и мне. - Если потребуется моя помощь сразу же сообщите. Все, чем располагает Лормт, - в вашем распоряжении.
Так началась утомительная неделя постоянных занятий. Утром, днем и вечером я слушал и писал под требовательной опекой Мерет и Ирвила. Помня о предупреждении Морфью, я не пытался в совершенстве воспроизводить звуки речи Долин. Честно говоря, это было бы непросто, поскольку они звучали значительно мягче и совершенно иначе, нежели ализонские.
Как и обещала Нолар, ближе к вечеру первого дня она отвела меня к себе и посадила на табурет перед каменной чашей, в которой пузырилась едкая жидкость. Смочив мои волосы водой, она стала лить пахучее снадобье мне на голову, чашку за чашкой, не забывая и о том, чтобы окрасить мои брови, с помощью смоченной в красителе мягкой щетки. Мы оба промокли с головы до ног, прежде чем она заявила, что я выгляжу вполне приемлемо. Она предупредила меня, что, нанесенная один раз, краска не выцветет в течение долгого времени и не смоется во время морского путешествия. Должен признаться, я вздрогнул, увидев свое отражение в серебряном подносе. На какое-то мгновение мне показалось, что я вижу перед собой чужака. Ни один барон не позволил бы столь отвратительному типу войти в его жилище в качестве гостя... но подруга Дюратана улыбнулась и сказала, что я вполне сойду за полукровку.
В промежутке между нашими напряженными занятиями Мерет написала еще несколько писем, которые я должен был передать ее родственникам и другим торговцам в Долинах, когда сойду на берег в Веннеснорте. Мы часами просиживали с ней над картами, пока она описывала местность, которую мне предстояло пересечь, и давала советы, как обеспечить себя всем Необходимым и нанять приличных лошадей.
Пока мы трудились, наступила Луна Первых Щенков. Мерет называла ее Месяцем Снежной Птицы, и действительно, мне редко приходилось видеть столь обильный снег, как тот, что лежал на горных склонах, окружавших Лормт.
Вскоре мною занялся управляющий Лормта, лысый разговорчивый эсткарпец по имени Вессель, который набросился на меня, словно вздорный щенок. Однако он удивительно ловко подобрал для меня все, что могло бы потребоваться мне в путешествии. Он также дал мне маленький сундучок из ламантинового дерева, которое, по его словам, прекрасно сохраняет любые продукты во время долгого пути. Во время войны несколько похожих трофеев попало в наши руки, но я никогда прежде не видел этого темного серовато-коричневого дерева с тонкими волокнами. Мерет написала, что оно очень ценится как материал для изготовления бутылок, в которых вода много дней остается свежей, а также коробок, в которых долго не портятся пироги с фруктами и мясом. Она также добавила, что никто в Долинах не знает, где растут такие деревья, однако предметы, сделанные из обработанного ламантинового дерева, время от времени находят в Пустыне. Моя торговая экспедиция, основанная на указаниях старой карты, могла считаться опасной, но не столь необычной для того, чтобы привлечь к себе излишнее внимание..
На третий день Луны Первых Щенков я был готов отправиться в первый этап своего путешествия - тридцать с лишним лиг от Лормта до Эса, Один из относительно молодых ученых Лормта - тем не менее достаточно старый для того, чтобы быть моим родителем, - согласился сопровождать меня в Эс. Мне пришлось оставить в Лормте все свои баронские атрибуты, включая перстень. Я чувствовал себя крайне уязвимым с одним лишь кинжалом на поясе. Кинжал, по словам обитателей Лормта, был обычным оружием самозащиты для странствующего торговца. Сама мысль о том, что мне предстоит провести луну или больше - в зависимости от погоды - на корабле с командой, состоящей из заклятых врагов Ализона, вооруженному одним лишь кинжалом, сводила меня с ума. Однако я напомнил себе, что выступаю в роли ученика торговца, и потому должен подчиняться здешним обычаям.
Взяв тяжелый зимний плащ, я вошел в спальню Мерет, чтобы забрать камень Эльзенара, Мерет сидела на постели. Окинув меня взглядом, она одобрительно кивнула и написала на своей доске:
"Наши совместные усилия увенчались успехом. Ты и в самом деле выглядишь как ученик торговца. Возьми же с собой наследство Эльзенара вместе с моими наилучшими пожеланиями счастливого пути".
Она протянула мне сверкающий камень, который я надежно спрятал во внутренний карман камзола. Мне было несколько не по себе при мысли о том, что придется путешествовать, имея при себе магический предмет. Не станет ли он вновь тревожить мой сон, как прежде в Ализоне? Однако я отбросил неприятные мысли прочь.
- Я вдвойне благодарен тебе, госпожа, - , сказал я, - за твое доверие и за добрые слова. С помощью твоей карты я отыщу заколдованные руины и верну этот могущественный камень нашему Прародителю.
Я поклонился ей, и моя рука привычным жестом коснулась моего камзола в том месте, где должен был быть вышит знак моего Рода.
Мерет слегка улыбнулась, "Да хранит тебя Огонь, чужеземец", - к моему немалому удивлению, написала она.
Я снова поклонился и поспешил вниз по лестнице к лошадям, ожидавшим меня на продуваемом ветром дворе.
Глава 28
Казариан - рассказ о путешествии из Лормта в Веннеспорт
(Э день, Луна Первых Щенков - 23 день, Луна Волколака)
Мне часто доводилось охотиться в горах возле границ Эскора, так что я без труда приноровился к походке лошадей из Лормта, привыкших к горам. Они были поменьше и не столь выносливы, как наши, высоко ценившиеся, торгианские кони, но хорошо приспособлены к передвижению по заснеженным склонам.
Моим спутником был Фаррис, молчаливый эсткарпец. Чтобы привыкнуть к предстоящей мне роли, я попросил Фарриса обращаться ко мне исключительно по придуманному для меня имени - Казиар. Я должен был вести себя так, словно это мое собственное шля - от подобных мелочей зависела моя жизнь. У нас мало было возможностей пообщаться, пока мы ехали верхом, но, когда мы остановились на ночь, я попытался разговорить Фарриса. Похоже, его привлекла в Лормт возможность полностью посвятить себя любимому делу - изучению целебных трав. Едва затронув эту тему, он уже не в силах был остановиться. Мое личное знакомство с растениями сводилось больше к ядовитым их разновидностям, но, к счастью, мне пришла в голову одна идея, которую мы могли с пользой обсуждать - травы и пряности, придающие вкус пище. Родитель Геннарда, превосходный повар, научил его готовить множество великолепных блюд. Многое из того, что рассказывал в свое время Геннард, я помнил в достаточной степени, для того чтобы поддерживать беседу с Фаррисом.
Глубокий снег и неровная местность часто задерживали нас. Лишь по прошествии мучительной недели, постепенно приближаясь к северному берегу реки Эс, мы выбрались на более ровную, утоптанную тропу. Еще через несколько дней тропа расширилась, превратившись в некое подобие дороги, и вечером тринадцатого дня Луны Первых Щенков перед нами предстали массивные серо-зеленые стены, окружавшие город Эс.
С возвышенности в центре города на нас смотрел замок Эс, на фоне которого даже большие круглые башни, расположенные на равных расстояниях вдоль городской стены, казались карликами. Даже в самых худших кошмарах я не мог вообразить, что когда-либо увижу ту самую цитадель, где собрались одетые в серое Ведьмы Эсткарпа, словно пауки в центре своей паутины, сотканной из раскинувшихся на многие лиги заклинаний.
На следующее утро, когда мы въехали в узкие ворота, мне приходилось прилагать постоянные усилия, чтобы сохранять внешне беззаботный вид. Меня устрашала одна мысль о том, что я вторгаюсь в самое сердце территории заклятого врага Ализона, один, без поддержки вооруженной до зубов армии. Я с трудом подавлял опасения, что в любой момент перед нами может появиться одна из Ведьм в сером, которая немедленно распознает мою истинную сущность.
К счастью, как только мы въехали в ворота, Фаррис тут же свернул с улицы, ведущей к замку Эс, и направил лошадь к оживленному торговому кварталу неподалеку от внешней стены и дальше, к постоялому двору, на вывеске которого красовалось яркое, хотя и несколько неуклюжее, изображение снежного кота. Когда мы спешились, Фаррис объяснил, что намерен посетить городские рынки в поисках трав, недоступных в Лормте, затем провести здесь ночь и отправиться в обратный путь к цитадели ученых. Однако сперва он собирался спросить хозяина гостиницы, где можно найти торговцев, которые, по словам Мерет, могли бы мне помочь.
С огромным облегчением я узнал, что один из троих эсткарпских торговцев, к которым обращалась Мерет в своих письмах, сейчас в городе. Попрощавшись с Фаррисом, я отправился к расположенному неподалеку складу, на который указал мне хозяин гостиницы, и показал там письмо Мерет. Судя по оказанному мне радушному приему, Мерет пользовалась среди местного торгового люда немалым уважением. Торговец, вспомнив ее краткое пребывание в Эсе по пути в Лормт, крайне заинтересовался ламантиновым деревом, которое я мог бы найти во время своей экспедиции в Долины. Он спросил, почему меня, ученика, не сопровождает в таком путешествии мой наставник, но я изложил историю, которую мы придумали в Лормте на случай подобных вопросов: якобы мой учитель повредил ногу в горах, когда мы спускались к Эсу, и вынужден был вернуться в Лормт; а поскольку старая карта выглядела весьма многообещающе, он доверил мне продолжать путь в Долины одному. Торговец поздравил меня с представившейся возможностью и велел одному из своих подручных приготовить лошадь для следующего этапа моего путешествия - четыре с небольшим лиги до Эстпорта. Затем он любезно предложил мне провести ночь на постоялом дворе по соседству.
Я тщательно следил за своими словами, но, похоже, не вызвал никаких подозрений. За ужином торговец рассказал мне, что лишь немногие торговые корабли отваживаются выходить в зимнее море, но, если мне повезет, я могу найти в порту капитана из Сулкара, по имени Браннун, который ходит по морю в любое время года.
Ранним утром на следующий день я отправился в Эстпорт. Вдоль берега реки Эс протянулась накатанная дорога, и ехать было легко, несмотря на снег. Отдохнувшая лошадь двигалась быстро, и к ночи я был уже на месте.
Я благоразумно обогнул стороной местную крепость, поместье Эстфорд, владения Кориса из Горма, бывшего воина, а ныне Лорда-Сенешаля Эсткарпа. Нам в Ализоне приходилось слышать, что после серьезного ранения Корис перебрался в свои уединенные владения.
Ходили также слухи, что они с супругой - Лоизой, дочерью лорда Верлейна, грабителя затонувших кораблей, - до сих пор, время от времени, давали советы Ведьмам Эсткарпа. Не желая привлекать внимания столь опасных врагов, я направился прямо к порту возле устья реки.
Я быстро нашел торговый дом, который порекомендовал мне торговец в Эсе. Его коллеги охотно взяли на себя заботу о моей лошади, согласившись отправить ее назад в Эс вместе с очередной партией товара. Они сообщили также, что сулкарский капитан, которого я ищу, действительно сейчас в порту и готовит свой корабль к путешествию в Долины. Один из учеников проводил меня до таверны, где любил бывать капитан Браннун, и показал мне рослого волосатого типа, жадно глотавшего эль за столом возле двери. Я отвлек его от кружки, громко позвав по имени, и представился.
Он вытер пену с щетинистых сулкарских усов и смерил меня презрительным взглядом.
- Для такого мальчишки, как ты, орешь ты неплохо, - сказал он. - И что тебе такого понадобилось, что ты нарушаешь мой покой?
В Ализоне с давних пор было известно, что с сулкарцами имеет смысл говорить только напрямую - хитрость в общении с ними неуместна. Достав из кошелька на поясе два серебряных слитка, я бросил их на грубый деревянный стол. Когда я покидал Лормт, Мерет предложила заплатить за мое путешествие в Долины, однако я настоял на том, чтобы воспользоваться моим собственным золотом. Дюратан возразил, что вряд ли стоит демонстрировать металл с ализонским клеймом, но Оуэн, к некоторому моему удивлению, послал слугу за ларцом, в котором лежали неклейменые серебряные слитки, и тщательно отвесил количество серебра, равноценное моему золоту.
Капитан Браннун ухмыльнулся и потрогал слитки жилистым пальцем.
- Вижу, дело у тебя и в самом деле срочное, - заметил он. - Как я понимаю, тебе нужно место на "Ищущем Бури"?
- Если ты идешь сразу в Долины - да, - подтвердил я. - Мой наставник требует, чтобы я отправился в торговую экспедицию вместо него, пока его сломанная нога заживает в Лормте.
Браннун со всей силы хлопнул меня по плечу.
- Счастье улыбнулось тебе, парень! - воскликнул он. - Я загрузился товаром уже шесть дней назад и жду лишь подходящего ветра, чтобы отплыть в Веннеспорт. Но что ты сидишь тут, весь иссохший, словно пустынный цветок? Эй, хозяин - эля для моего пассажира! И для меня! Что за товар ты везешь? Предупреждаю, в моем трюме почти нет места.
- Я надеюсь вернуться с товаром, - ответил я, - но сейчас у меня ничего нет. Только мои личные вещи.
- Тем лучше, - радостно взревел Браннун. - Я боялся, что тебе понадобится место в трюме, у меня его нет. Давай, допивай свой эль, и я покажу тебе "Ищущий Бури" - лучший корабль из всех, на палубе которых хотелось бы стоять.
Поднявшись, он сгреб со скамьи рядом с собой темно-желтую груду, которая сперва показалась мне кипой шкур. Заметив мой взгляд, Браннун громко расхохотался.
- Сомневаюсь, что ты когда-либо видел живьем зверя, подарившего мне эту шубу, - провозгласил он. - Это настоящий лев - да, один из тех редких зверей из краев к югу от Долин. Когда я был молод - примерно твоего возраста - он напал на меня во время плавания вдоль побережья. Мы сошли на берег, чтобы пополнить запасы пресной воды. Я стоял, наклонившись, и наполнял бочонок из ручья, когда лев прыгнул на меня из зарослей. Должен сказать, славная была схватка! Не окажись у меня на поясе топорика, возможно, моя собственная шкура по праву украсила бы его логово. Так или иначе, я заполучил эту превосходную шубу - и украшение для моего боевого шлема - одним ударом.
Бросив на стол несколько карстенских серебряных монет, он потащил меня к двери.
Мне никогда прежде не приходилось бывать на морских кораблях. Весь мой опыт ограничивался речными судами. С необычной для своих размеров ловкостью Браннун спрыгнул с пристани на палубу внешне неуклюжего, но устойчиво державшегося на плаву широкопалубного сулкарского корабля. Как и у всех подобных кораблей, его нос украшала гротескная фигура в виде чешуйчатой змеи.
Браннун потянул носом воздух и, прищурившись, взглянул на низкие облака.
- Ветер пока слишком слаб, чтобы мы могли выйти в море - возможно, к утру он усилится. Идем!
Можешь выбрать себе каюту - хочешь, рядом с вином, хочешь - рядом с шелком. Или ты предпочитаешь спать на палубе?
Я заверил его, что предпочту место в трюме. Мне казалось благоразумным как можно больше времени проводить под палубой, по возможности не показываясь на глаза сулкарцам и уменьшая тем самым вероятность разоблачения. Я признался Браннуну, что это мое первое морское путешествие, и выразил опасение по поводу возможных штормов. На какое-то мгновение мне показалось, что он задохнется от негодования.
- Шторма, шторма! - сплюнул он. - Я хожу в море зимой, хожу среди штормов! Почему, по-твоему, я назвал свой корабль "Ищущий Бури" ? - Он яростно взмахнул руками. - Потому что шторм для него - наивысшее наслаждение; чем выше волны, тем быстрее он летит по ветру. - Он покачал головой, не в силах поверить в мое невежество. - Возможно, в трюме ты не столь сильно промокнешь, - с неохотой признал он, затем глаза его вспыхнули. - Конечно, во время по-настоящему сильного шторма мне потребуется каждая пара рук на борту. Не сомневаюсь, твой наставник достойно оценит приобретенный тобой опыт.
На восемнадцатый день Луны Первых Щенков мы вышли из Эстпорта. Три дня спустя на нас обрушился первый шторм. Я узнал о кораблях и морском деле столько, сколько никогда не предполагал узнать - как на палубе, так и под ней. Команда Браннуна состояла из шумных и задиристых парней, типичных сулкарцев, но они были искусными моряками и, как мы в свое время узнали на собственном горьком опыте, отважными воинами. Каждый раз, когда я оказывался на палубе, от меня ожидали какой-либо помощи, и потому я при малейшей возможности предпочитал оставаться в трюме.
Впрочем, даже там я не мог полностью уединиться.
Едва закончился первый шторм, Браннун вошел в мою кабину со счетными палочками и документами в руках и бросил их на мою деревянную койку.
- Разберись-ка с этими грузовыми накладными, - приказал он. - Вряд ли твоему учителю понравится, что ты впустую теряешь время, когда у тебя столько возможностей набраться опыта.
Я с удовольствием сказал бы ему, что для подобной работы у меня есть управляющий, но, чтобы не выдать себя, постарался навести некоторый порядок среди исписанного неразборчивым почерком бумажного хаоса.
Когда Браннун вернулся несколько часов спустя, я сообщил ему, что, судя по счетным палочкам, в его трюме недостает четырех тюков шерсти - по сравнению с почти нечитаемыми грузовыми накладными.
- Вы, торговцы из Долин, - заявил Браннун, - вечно помешаны на точных подсчетах. - Он опять хлопнул меня по плечу так, что у меня застучали зубы, и проревел:
- Несколько лет назад сюда прибыл выдающийся ученый, Ирвил из Норсдола, чтобы заняться изучением родословных, - сказал Оуэн. - Однако зимой его стали мучить боли в суставах, и он, обнаружив, что дальнейшее путешествие будет для него чересчур мучительным, попросил у нас разрешения остаться здесь. Он с радостью обучит тебя разговорному языку Долин.
- Прежде чем мы вновь приступим к столь напряженным занятиям, - жалобно сказал Морфью, - нельзя ли хотя бы немного отдохнуть и поесть? Мой старый желудок напоминает мне, что час ужина уже наступиа.., и миновал.
Джонджа встала, - Мы и в самом деле слишком долго разговаривали, заявила она. - Мерет нуждается в отдыхе после всего, что ей довелось пережить. Все - вон отсюда, и не беспокоить ее до утра.
Я подняла перо, собираясь возразить, но Джонджа. выхватила его из моих пальцев.
- Вон! - скомандовала она, и все, за исключением Нолар, покинули комнату, словно стадо послушных овец.
- Прежде чем удалиться в соседнюю комнату, - сказала Нолар, - я подогрею тебе еще чашку бульона и наполню кувшин с ячменным отваром, поскольку Казариан, как ни странно, выпил его до дна. Если я тебе зачем-то понадоблюсь ночью, позвони в колокольчик, который висит на спинке кровати.
Хотя мне не терпелось обдумать все события недавнего прошлою, а также перспективы ближайших дней, я обнаружила, что глаза мои закрываются, едва выпила вторую чашку бульона. Нодар почувствовала мое желание, чтобы камень Эльзенара оставался рядом со мной... но так, чтобы я случайно не коснулась его во сне. Она опустила цепочку с кулоном в маленький кожаный мешочек, который достала из своей сумки с лекарствами.
Последнее, что я видела - тень рукава Нолар, когда она осторожно подсунула мешочек мне под подушку.
Глава 27
Казариан - события в Лормте
(20-21 дни, Луна Ножа / 21-22 дни, Месяц Ледяного Дракона)
Слушая текст послания, заключенного в камне, я с трудом удержался, чтобы не высказать вслух сомнений по поводу того, что Мерет была зачата Эльзенаром, во чреве женщины из Долин по имени Веронда. Кревонель, Прародитель моего собственного Рода, был рожден от Эльзенара тысячу лет назад. Мы и раньше подозревали, что в жилах Мерет течет капля крови Эльзенара, поскольку перед ней открылся его магический портал.
Претензии ее Рода на камень также говорили в пользу некой родственной связи.., однако, благодаря своей чудовищной магии, Эльзенар оказался не просто отдаленным родственником Мерет. Он был ее родителем!
Я вынужден был признать невероятное: мы с Мерет были прямыми, кровными родственниками. От этой мысли у меня захватило дух.
С некоторым усилием я заставил себя дослушать послание Эльзенара до конца. Предусмотрительность, с которой он сделал Мерет немой от рождения, была достойна восхищения, однако маг оказался не в состоянии влиять на судьбу самого камня. Похищение камня ализонцами во время войны в Долинах по иронии судьбы разрушило первоначальные планы Эльзенара, и он не был освобожден в намеченный им самим срок.
Я не стал высказывать вслух свои сомнения в том, что Эльзенар до сих пор жив и что его еще можно спасти. Однако, когда в дело вступает магия, можно предполагать все, что угодно.
Когда Морфью сказал, что мы уже слишком долго разговариваем и пропустили час ужина, Мудрая неожиданно приказала всем нам покинуть спальню, чтобы Мерет могла отдохнуть.
Я был только рад перерыву, поскольку мне требовалось время для размышлений. Ненадолго задержавшись в трапезной Лормта, я удалился в свою комнату, взяв с собой буханку хлеба, немного каши и бутылку эля.
Проблема Эльзенара всецело занимала меня. Возможность казалась весьма соблазнительной: если бы мне каким-то образом удалось освободить древнего мага и вернуть ему камень, Эльзенар наверняка щедро вознаградил бы меня как своего спасителя. С другой стороны, сама перспектива встречи с живым магом, к тому же пользующимся столь дурной репутацией, внушала ужас. Что мог я противопоставить этому чудовищу, присутствовавшему при рождении Ализона и лично ответственному за Изначальную Измену?
Вместо того чтобы вознаградить меня за спасение, Эльзенар мог испепелить меня на месте.., или, что намного хуже, вернуться посредством своего колдовства в Ализон и захватить всю власть над ним. Каким образом мог устоять смертный против столь чудовищной Силы? И тем не менее.., риск всегда был обычным делом для ализонцев, а потенциальная выгода в данном случае превосходила вероятную угрозу, которая могла и не осуществиться.
Ограниченный тесным пространством моей комитаты, я все же сумел достаточно поупражняться, убедившись, что мои легкие раны не повлияли на владение мечом. Я задул свечи и лег. Утомленный событиями дня, я тут же уснул, без каких-либо сновидений.
***
Был уже почти полдень, когда Мудрая вновь позволила нам собраться в спальне Мерет. После ночного отдыха Мерет выглядела менее изможденной. Она уже нарисовала грубую карту, чтобы показать нам местонахождение руин, где, по ее мнению, томился в заключении Эльзенар. Она также написала несколько писем, которые я должен был передать корабельщикам из Сулкара в Эстпорте, главном порту Эсткарпа с тех пор, как был разрушен Горм.
Я изучал карту Мерет, когда в дверях появился еще один пожилой обитатель Лормта. Хотя его красноватая кожа посветлела от возраста, так же как и его волосы, он явно был уроженцем Долин. Морфью приветствовал его, назвав по имени, - это был Ирвил, ученый, о котором говорил Оуэн. Прежде Ирвил и понятия не имел о том, что Мерет находится в Лормте - что было явным признаком отсутствия здесь сколько-нибудь разумной организации. Он сразу же разразился потоком слов на языке Долин, слишком быстрым для того, чтобы я мог понять что-либо, кроме нескольких обрывков фраз.
Казалось, на Мерет его слова не произвели особого впечатления, но я успел заметить, что по ее щеке скатилась слеза. Мерет стерла ее рукавом и написала на своей доске обращенные к соотечественнику слова приветствия.
Прочитав их, Ирвил повернулся ко мне а сказал по-эсткарпски:
- Мне сказали, что тебе необходимо срочно выучить язык Долин. Никогда не думал, что мне придется разговаривать с ализонцем.., но мастер Оуэн велел мне побеседовать с тобой.
Ирвил был достаточно стар для того, чтобы быть родителем моего родителя, и потому, скорее всего, питал к нам вражду еще со времен войны. Я поклонился и коснулся своего знака Рода.
- Я бы не утруждал тебя, но дело не терпит отлагательства, - сказал я. - И Ализон, и Эсткарп стоят перед лицом общей опасности, которая, если ее не остановить, может угрожать и твоим Долинам.
Мое предполагаемое путешествие в Долины поможет ее избежать. Благодарю тебя за твое терпение и помощь.
Судя по всему, мои слова несколько успокоили Ирвила, и выражение его лица стало не столь мрачным, Мерет подала ему свою доску, и он прочитал вслух:
- Мы должны поделить наше время между обучением языку и торговле поскольку Казариан должен овладеть началами и того, и другого.
Морфью улыбнулся.
- Пожалуйста, не старайся скрыть свой ализонекий акцент, юноша, посоветовал он. - Помни, что единственные слова на языке Долин, которые ты знал с щенячьего возраста - это те, которым учила тебя твоя мать, и до своего побега в Эсткарп, три года назад, ты разговаривал главным образом по-ализонски.
Нолар встала.
- Мне потребуется час времени, чтобы перекрасить твои волосы. Может быть, попытаемся сегодня днем? Мне нужно справиться у мастера Пруэтта относительно пропорций травяной смеси. Я позову тебя, когда все будет готово.
Дюратан тоже встал и направился вслед за своей подругой.
- Кроме того, - заметил он в дверях, - ты вполне можешь говорить, что твой отец был ализонцем, поскольку иначе твой обман станет явным, едва ты откроешь рот.
- Надеюсь, вы сумеете быстро обменяться всеми необходимыми знаниями, уверенно сказал Оуэн Ирвилу, Мерет и мне. - Если потребуется моя помощь сразу же сообщите. Все, чем располагает Лормт, - в вашем распоряжении.
Так началась утомительная неделя постоянных занятий. Утром, днем и вечером я слушал и писал под требовательной опекой Мерет и Ирвила. Помня о предупреждении Морфью, я не пытался в совершенстве воспроизводить звуки речи Долин. Честно говоря, это было бы непросто, поскольку они звучали значительно мягче и совершенно иначе, нежели ализонские.
Как и обещала Нолар, ближе к вечеру первого дня она отвела меня к себе и посадила на табурет перед каменной чашей, в которой пузырилась едкая жидкость. Смочив мои волосы водой, она стала лить пахучее снадобье мне на голову, чашку за чашкой, не забывая и о том, чтобы окрасить мои брови, с помощью смоченной в красителе мягкой щетки. Мы оба промокли с головы до ног, прежде чем она заявила, что я выгляжу вполне приемлемо. Она предупредила меня, что, нанесенная один раз, краска не выцветет в течение долгого времени и не смоется во время морского путешествия. Должен признаться, я вздрогнул, увидев свое отражение в серебряном подносе. На какое-то мгновение мне показалось, что я вижу перед собой чужака. Ни один барон не позволил бы столь отвратительному типу войти в его жилище в качестве гостя... но подруга Дюратана улыбнулась и сказала, что я вполне сойду за полукровку.
В промежутке между нашими напряженными занятиями Мерет написала еще несколько писем, которые я должен был передать ее родственникам и другим торговцам в Долинах, когда сойду на берег в Веннеснорте. Мы часами просиживали с ней над картами, пока она описывала местность, которую мне предстояло пересечь, и давала советы, как обеспечить себя всем Необходимым и нанять приличных лошадей.
Пока мы трудились, наступила Луна Первых Щенков. Мерет называла ее Месяцем Снежной Птицы, и действительно, мне редко приходилось видеть столь обильный снег, как тот, что лежал на горных склонах, окружавших Лормт.
Вскоре мною занялся управляющий Лормта, лысый разговорчивый эсткарпец по имени Вессель, который набросился на меня, словно вздорный щенок. Однако он удивительно ловко подобрал для меня все, что могло бы потребоваться мне в путешествии. Он также дал мне маленький сундучок из ламантинового дерева, которое, по его словам, прекрасно сохраняет любые продукты во время долгого пути. Во время войны несколько похожих трофеев попало в наши руки, но я никогда прежде не видел этого темного серовато-коричневого дерева с тонкими волокнами. Мерет написала, что оно очень ценится как материал для изготовления бутылок, в которых вода много дней остается свежей, а также коробок, в которых долго не портятся пироги с фруктами и мясом. Она также добавила, что никто в Долинах не знает, где растут такие деревья, однако предметы, сделанные из обработанного ламантинового дерева, время от времени находят в Пустыне. Моя торговая экспедиция, основанная на указаниях старой карты, могла считаться опасной, но не столь необычной для того, чтобы привлечь к себе излишнее внимание..
На третий день Луны Первых Щенков я был готов отправиться в первый этап своего путешествия - тридцать с лишним лиг от Лормта до Эса, Один из относительно молодых ученых Лормта - тем не менее достаточно старый для того, чтобы быть моим родителем, - согласился сопровождать меня в Эс. Мне пришлось оставить в Лормте все свои баронские атрибуты, включая перстень. Я чувствовал себя крайне уязвимым с одним лишь кинжалом на поясе. Кинжал, по словам обитателей Лормта, был обычным оружием самозащиты для странствующего торговца. Сама мысль о том, что мне предстоит провести луну или больше - в зависимости от погоды - на корабле с командой, состоящей из заклятых врагов Ализона, вооруженному одним лишь кинжалом, сводила меня с ума. Однако я напомнил себе, что выступаю в роли ученика торговца, и потому должен подчиняться здешним обычаям.
Взяв тяжелый зимний плащ, я вошел в спальню Мерет, чтобы забрать камень Эльзенара, Мерет сидела на постели. Окинув меня взглядом, она одобрительно кивнула и написала на своей доске:
"Наши совместные усилия увенчались успехом. Ты и в самом деле выглядишь как ученик торговца. Возьми же с собой наследство Эльзенара вместе с моими наилучшими пожеланиями счастливого пути".
Она протянула мне сверкающий камень, который я надежно спрятал во внутренний карман камзола. Мне было несколько не по себе при мысли о том, что придется путешествовать, имея при себе магический предмет. Не станет ли он вновь тревожить мой сон, как прежде в Ализоне? Однако я отбросил неприятные мысли прочь.
- Я вдвойне благодарен тебе, госпожа, - , сказал я, - за твое доверие и за добрые слова. С помощью твоей карты я отыщу заколдованные руины и верну этот могущественный камень нашему Прародителю.
Я поклонился ей, и моя рука привычным жестом коснулась моего камзола в том месте, где должен был быть вышит знак моего Рода.
Мерет слегка улыбнулась, "Да хранит тебя Огонь, чужеземец", - к моему немалому удивлению, написала она.
Я снова поклонился и поспешил вниз по лестнице к лошадям, ожидавшим меня на продуваемом ветром дворе.
Глава 28
Казариан - рассказ о путешествии из Лормта в Веннеспорт
(Э день, Луна Первых Щенков - 23 день, Луна Волколака)
Мне часто доводилось охотиться в горах возле границ Эскора, так что я без труда приноровился к походке лошадей из Лормта, привыкших к горам. Они были поменьше и не столь выносливы, как наши, высоко ценившиеся, торгианские кони, но хорошо приспособлены к передвижению по заснеженным склонам.
Моим спутником был Фаррис, молчаливый эсткарпец. Чтобы привыкнуть к предстоящей мне роли, я попросил Фарриса обращаться ко мне исключительно по придуманному для меня имени - Казиар. Я должен был вести себя так, словно это мое собственное шля - от подобных мелочей зависела моя жизнь. У нас мало было возможностей пообщаться, пока мы ехали верхом, но, когда мы остановились на ночь, я попытался разговорить Фарриса. Похоже, его привлекла в Лормт возможность полностью посвятить себя любимому делу - изучению целебных трав. Едва затронув эту тему, он уже не в силах был остановиться. Мое личное знакомство с растениями сводилось больше к ядовитым их разновидностям, но, к счастью, мне пришла в голову одна идея, которую мы могли с пользой обсуждать - травы и пряности, придающие вкус пище. Родитель Геннарда, превосходный повар, научил его готовить множество великолепных блюд. Многое из того, что рассказывал в свое время Геннард, я помнил в достаточной степени, для того чтобы поддерживать беседу с Фаррисом.
Глубокий снег и неровная местность часто задерживали нас. Лишь по прошествии мучительной недели, постепенно приближаясь к северному берегу реки Эс, мы выбрались на более ровную, утоптанную тропу. Еще через несколько дней тропа расширилась, превратившись в некое подобие дороги, и вечером тринадцатого дня Луны Первых Щенков перед нами предстали массивные серо-зеленые стены, окружавшие город Эс.
С возвышенности в центре города на нас смотрел замок Эс, на фоне которого даже большие круглые башни, расположенные на равных расстояниях вдоль городской стены, казались карликами. Даже в самых худших кошмарах я не мог вообразить, что когда-либо увижу ту самую цитадель, где собрались одетые в серое Ведьмы Эсткарпа, словно пауки в центре своей паутины, сотканной из раскинувшихся на многие лиги заклинаний.
На следующее утро, когда мы въехали в узкие ворота, мне приходилось прилагать постоянные усилия, чтобы сохранять внешне беззаботный вид. Меня устрашала одна мысль о том, что я вторгаюсь в самое сердце территории заклятого врага Ализона, один, без поддержки вооруженной до зубов армии. Я с трудом подавлял опасения, что в любой момент перед нами может появиться одна из Ведьм в сером, которая немедленно распознает мою истинную сущность.
К счастью, как только мы въехали в ворота, Фаррис тут же свернул с улицы, ведущей к замку Эс, и направил лошадь к оживленному торговому кварталу неподалеку от внешней стены и дальше, к постоялому двору, на вывеске которого красовалось яркое, хотя и несколько неуклюжее, изображение снежного кота. Когда мы спешились, Фаррис объяснил, что намерен посетить городские рынки в поисках трав, недоступных в Лормте, затем провести здесь ночь и отправиться в обратный путь к цитадели ученых. Однако сперва он собирался спросить хозяина гостиницы, где можно найти торговцев, которые, по словам Мерет, могли бы мне помочь.
С огромным облегчением я узнал, что один из троих эсткарпских торговцев, к которым обращалась Мерет в своих письмах, сейчас в городе. Попрощавшись с Фаррисом, я отправился к расположенному неподалеку складу, на который указал мне хозяин гостиницы, и показал там письмо Мерет. Судя по оказанному мне радушному приему, Мерет пользовалась среди местного торгового люда немалым уважением. Торговец, вспомнив ее краткое пребывание в Эсе по пути в Лормт, крайне заинтересовался ламантиновым деревом, которое я мог бы найти во время своей экспедиции в Долины. Он спросил, почему меня, ученика, не сопровождает в таком путешествии мой наставник, но я изложил историю, которую мы придумали в Лормте на случай подобных вопросов: якобы мой учитель повредил ногу в горах, когда мы спускались к Эсу, и вынужден был вернуться в Лормт; а поскольку старая карта выглядела весьма многообещающе, он доверил мне продолжать путь в Долины одному. Торговец поздравил меня с представившейся возможностью и велел одному из своих подручных приготовить лошадь для следующего этапа моего путешествия - четыре с небольшим лиги до Эстпорта. Затем он любезно предложил мне провести ночь на постоялом дворе по соседству.
Я тщательно следил за своими словами, но, похоже, не вызвал никаких подозрений. За ужином торговец рассказал мне, что лишь немногие торговые корабли отваживаются выходить в зимнее море, но, если мне повезет, я могу найти в порту капитана из Сулкара, по имени Браннун, который ходит по морю в любое время года.
Ранним утром на следующий день я отправился в Эстпорт. Вдоль берега реки Эс протянулась накатанная дорога, и ехать было легко, несмотря на снег. Отдохнувшая лошадь двигалась быстро, и к ночи я был уже на месте.
Я благоразумно обогнул стороной местную крепость, поместье Эстфорд, владения Кориса из Горма, бывшего воина, а ныне Лорда-Сенешаля Эсткарпа. Нам в Ализоне приходилось слышать, что после серьезного ранения Корис перебрался в свои уединенные владения.
Ходили также слухи, что они с супругой - Лоизой, дочерью лорда Верлейна, грабителя затонувших кораблей, - до сих пор, время от времени, давали советы Ведьмам Эсткарпа. Не желая привлекать внимания столь опасных врагов, я направился прямо к порту возле устья реки.
Я быстро нашел торговый дом, который порекомендовал мне торговец в Эсе. Его коллеги охотно взяли на себя заботу о моей лошади, согласившись отправить ее назад в Эс вместе с очередной партией товара. Они сообщили также, что сулкарский капитан, которого я ищу, действительно сейчас в порту и готовит свой корабль к путешествию в Долины. Один из учеников проводил меня до таверны, где любил бывать капитан Браннун, и показал мне рослого волосатого типа, жадно глотавшего эль за столом возле двери. Я отвлек его от кружки, громко позвав по имени, и представился.
Он вытер пену с щетинистых сулкарских усов и смерил меня презрительным взглядом.
- Для такого мальчишки, как ты, орешь ты неплохо, - сказал он. - И что тебе такого понадобилось, что ты нарушаешь мой покой?
В Ализоне с давних пор было известно, что с сулкарцами имеет смысл говорить только напрямую - хитрость в общении с ними неуместна. Достав из кошелька на поясе два серебряных слитка, я бросил их на грубый деревянный стол. Когда я покидал Лормт, Мерет предложила заплатить за мое путешествие в Долины, однако я настоял на том, чтобы воспользоваться моим собственным золотом. Дюратан возразил, что вряд ли стоит демонстрировать металл с ализонским клеймом, но Оуэн, к некоторому моему удивлению, послал слугу за ларцом, в котором лежали неклейменые серебряные слитки, и тщательно отвесил количество серебра, равноценное моему золоту.
Капитан Браннун ухмыльнулся и потрогал слитки жилистым пальцем.
- Вижу, дело у тебя и в самом деле срочное, - заметил он. - Как я понимаю, тебе нужно место на "Ищущем Бури"?
- Если ты идешь сразу в Долины - да, - подтвердил я. - Мой наставник требует, чтобы я отправился в торговую экспедицию вместо него, пока его сломанная нога заживает в Лормте.
Браннун со всей силы хлопнул меня по плечу.
- Счастье улыбнулось тебе, парень! - воскликнул он. - Я загрузился товаром уже шесть дней назад и жду лишь подходящего ветра, чтобы отплыть в Веннеспорт. Но что ты сидишь тут, весь иссохший, словно пустынный цветок? Эй, хозяин - эля для моего пассажира! И для меня! Что за товар ты везешь? Предупреждаю, в моем трюме почти нет места.
- Я надеюсь вернуться с товаром, - ответил я, - но сейчас у меня ничего нет. Только мои личные вещи.
- Тем лучше, - радостно взревел Браннун. - Я боялся, что тебе понадобится место в трюме, у меня его нет. Давай, допивай свой эль, и я покажу тебе "Ищущий Бури" - лучший корабль из всех, на палубе которых хотелось бы стоять.
Поднявшись, он сгреб со скамьи рядом с собой темно-желтую груду, которая сперва показалась мне кипой шкур. Заметив мой взгляд, Браннун громко расхохотался.
- Сомневаюсь, что ты когда-либо видел живьем зверя, подарившего мне эту шубу, - провозгласил он. - Это настоящий лев - да, один из тех редких зверей из краев к югу от Долин. Когда я был молод - примерно твоего возраста - он напал на меня во время плавания вдоль побережья. Мы сошли на берег, чтобы пополнить запасы пресной воды. Я стоял, наклонившись, и наполнял бочонок из ручья, когда лев прыгнул на меня из зарослей. Должен сказать, славная была схватка! Не окажись у меня на поясе топорика, возможно, моя собственная шкура по праву украсила бы его логово. Так или иначе, я заполучил эту превосходную шубу - и украшение для моего боевого шлема - одним ударом.
Бросив на стол несколько карстенских серебряных монет, он потащил меня к двери.
Мне никогда прежде не приходилось бывать на морских кораблях. Весь мой опыт ограничивался речными судами. С необычной для своих размеров ловкостью Браннун спрыгнул с пристани на палубу внешне неуклюжего, но устойчиво державшегося на плаву широкопалубного сулкарского корабля. Как и у всех подобных кораблей, его нос украшала гротескная фигура в виде чешуйчатой змеи.
Браннун потянул носом воздух и, прищурившись, взглянул на низкие облака.
- Ветер пока слишком слаб, чтобы мы могли выйти в море - возможно, к утру он усилится. Идем!
Можешь выбрать себе каюту - хочешь, рядом с вином, хочешь - рядом с шелком. Или ты предпочитаешь спать на палубе?
Я заверил его, что предпочту место в трюме. Мне казалось благоразумным как можно больше времени проводить под палубой, по возможности не показываясь на глаза сулкарцам и уменьшая тем самым вероятность разоблачения. Я признался Браннуну, что это мое первое морское путешествие, и выразил опасение по поводу возможных штормов. На какое-то мгновение мне показалось, что он задохнется от негодования.
- Шторма, шторма! - сплюнул он. - Я хожу в море зимой, хожу среди штормов! Почему, по-твоему, я назвал свой корабль "Ищущий Бури" ? - Он яростно взмахнул руками. - Потому что шторм для него - наивысшее наслаждение; чем выше волны, тем быстрее он летит по ветру. - Он покачал головой, не в силах поверить в мое невежество. - Возможно, в трюме ты не столь сильно промокнешь, - с неохотой признал он, затем глаза его вспыхнули. - Конечно, во время по-настоящему сильного шторма мне потребуется каждая пара рук на борту. Не сомневаюсь, твой наставник достойно оценит приобретенный тобой опыт.
На восемнадцатый день Луны Первых Щенков мы вышли из Эстпорта. Три дня спустя на нас обрушился первый шторм. Я узнал о кораблях и морском деле столько, сколько никогда не предполагал узнать - как на палубе, так и под ней. Команда Браннуна состояла из шумных и задиристых парней, типичных сулкарцев, но они были искусными моряками и, как мы в свое время узнали на собственном горьком опыте, отважными воинами. Каждый раз, когда я оказывался на палубе, от меня ожидали какой-либо помощи, и потому я при малейшей возможности предпочитал оставаться в трюме.
Впрочем, даже там я не мог полностью уединиться.
Едва закончился первый шторм, Браннун вошел в мою кабину со счетными палочками и документами в руках и бросил их на мою деревянную койку.
- Разберись-ка с этими грузовыми накладными, - приказал он. - Вряд ли твоему учителю понравится, что ты впустую теряешь время, когда у тебя столько возможностей набраться опыта.
Я с удовольствием сказал бы ему, что для подобной работы у меня есть управляющий, но, чтобы не выдать себя, постарался навести некоторый порядок среди исписанного неразборчивым почерком бумажного хаоса.
Когда Браннун вернулся несколько часов спустя, я сообщил ему, что, судя по счетным палочкам, в его трюме недостает четырех тюков шерсти - по сравнению с почти нечитаемыми грузовыми накладными.
- Вы, торговцы из Долин, - заявил Браннун, - вечно помешаны на точных подсчетах. - Он опять хлопнул меня по плечу так, что у меня застучали зубы, и проревел: