— Что случилось с капитаном? Стой, или буду стрелять!
   Лоренс остановился, покачиваясь и оценивая расстояние между ними. Возможно, если он внезапно рванётся вперёд…
   Но этого не потребовалось. Тёмная тень выросла позади часового. Быстрый толчок бросил часового на дорогу.
   — Пошли, — Лоренс потянул Клааса за плечо, — он не станет…
   — Да, теперь он не поднимет тревогу, — закончил тот фразу своего компаньона. — Нет. А вот это нам пригодится, я сейчас, — старик отцепил штык. Лоренс уже был на половине пути по дорожке. Но Клаас задержался, чтобы оттащить обмякшего часового в кусты. Он присоединился к Лоренсу в момент, когда тот резко остановился.
   Машина с ещё работающим двигателем стояла перед дверью дома.
   — Он добрался сюда первым!
   — Но он ещё не ушёл. А теперь начинается твоя игра. Я снова старик.
   Казалось, жёсткое лицо Клааса размякло, перетекло в вялое выражение идиота. Прямая спина согнулась, весь свет ушёл из этих чёрных глаз. Как прокомментировал Швейд, это был истинно великий пример лицедейства.
   — …молодой дурак! Я пытался помочь, а ему надо было сунуться с гранатой и разнести большинство из нас на куски, — голос доносился из полуоткрытой двери. — Нам здесь больше нечего делать, пора уходить.
   — Но почему вы были с капитаном, минхеер? — это спросила Кати.
   — Нужно ли мне объяснять всё, что я должен делать ради дела? Иногда нам приходится выдавать себя за то, чем мы не являемся…
   Три фигуры вышли наружу и Лоренс двинулся наперехват им.
   — А иногда, — проскрежетал его голос, — мы не те, за кого себя выдаём.
   — Вы! — голос Ван Остера взвился. — Вы же мертвы — вместе со Швейдом!
   — Это вы так обо мне доложили, но меня трудно убить. Юффру, — обратился он к более высокой из закутанных женщин, — этот человек предатель. Это Ван Остер, коллаборационист, работавший со Швейдом. Так мне сказал сам капитан этой ночью!
   — Ложь! Я говорил с наци, был одним из их советников, всё для нашего дела.
   — Чьего дела? — спросил Лоренс. — Юффру, я думаю, для вашей собственной безопасности было бы мудрее отправиться со мной.
   — Так вы возьмёте её в Англию? — засмеялся Ван Остер. — Я удивляюсь, мой ловкий юный друг…
   — Кто сказал, что я собираюсь в Англию?
   — Вы, совсем недавно, вы…
   — Он не говорил! — в разговор снова встряла Кати. Она немного отошла в сторону. — Юффру, я никогда не доверяла этому человеку, а теперь…
   — Ну хорошо! — Ван Остер вскинул руки в жесте раздражения. — Примите слово этого случайного пришельца против моего. Отправляйтесь с ним в поля и посмотрим, что это вам принесёт. Но поспешите с этим. У нас осталось не так много времени.
   В первый раз юффру нарушила молчание.
   — Когда он говорит, — женщина обращалась непосредственно к Лоренсу, — это его слово против вашего. Он пришёл, имея поддержку нашей организации. Вы пришли без какой бы то ни было рекомендации. А случившееся этой ночью так же соответствует его истории, как и вашей. Я думаю, что лучше поверить ему. Пошли, Кати, мы должны уходить.
   — Нет, юффру, я остаюсь здесь.
   — Ты пойдёшь, как тебе сказано! — Ван Остер схватил было руку девочки, но Лоренс шагнул между ними и юффру тронула старшего мужчину за плечо.
   — Предоставьте девчонку её же глупости. Мы не принуждаем друг друга, она имеет право на свой выбор. Прощай, Кати.
   — Прощайте, юффру, — равнодушно ответила девочка.
   Но Лоренс воззвал последний раз. В конце концов, эта женщина спасла его однажды.
   — Пожалуйста, юффру, вы спасли мне жизнь. Я не могу позволить вам уйти…
   Тогда она засмеялась, одним из своих странно булькающих смешков.
   — Уверяю вас, странствующий рыцарь, я не в опасности. Думаю, я знаю больше об этой игре, чем вы. Прощайте.
   Ван Остер посадил её в машину и они уехали вместе, это был последний раз, когда Лоренс видел загадочную леди поместья Швейда.
   — Вы действительно собираетесь в Англию? — спросила Кати.
   — Мы собираемся в Англию, — поправил он.
   — Не так. Поймите это, прежде чем мы уйдём, минхеер. Я могла бы уехать из Нидерландов пять раз за последний год. Но я не еду — как бы то ни было. Есть работа, которую нужно делать…
   — Ты слишком молода, чтобы вмешиваться в это.
   — Слишком молода? Вы не слишком хорошо меня поняли, минхеер. Дети тоже сражаются в этой войне. И я не молода, я перестала быть молодой 15 мая 1940 года. Тогда я была молодой, и даже хорошенькой! Но я жила в Роттердаме. И поэтому я ни за что не поеду в Англию! Но до побережья — да. Мы пойдём теперь, минхеер?
   И они пустились по дорожке, Лоренс держал натруженную руку Кати в своей, Клаас тащился за ними.
 
    «И она не поехала со мной в Англию. Вопреки всем нашим увещеваниям, поскольку Клаас присоединил свой голос к моему, она предпочла остаться, ценный член организации капитана Смитса.
    А теперь я расскажу тебе один большой секрет. Я тоже буду работать с Вимом Смитсом. Вскоре я возвращаюсь в Нидерланды, на этот раз окончательно. Решиться на это было не так легко, как ты можешь подумать. У меня остались определённые привязанности в Америке, которым я теперь должен сказать «до свидания», может быть, навсегда. Я написал письмо, потратив на его составление день и ночь,но во время войны много прощаний, а ещё есть надежда…
    Вернуться назадэто не выбор, это долг. Там много работы, даже для такой «клячи», как я. А потом, я должен наблюдать за Ван Остером. Я не верю ему, хотя меня уверяли со всех сторон, что у него хорошая репутация, и что у него высокий ранг в подполье. Капитан Смитс указал мне, что его объяснение того, как он оказался вместе со Швейдом той ночью, вполне может оказаться правдой. В прошлом много раз кое-кому из нас приходилось играть двойную роль.
    Но я теперь вспомнил, где впервые увидел его лицона том снимке, что был у Ван Ная, с его братом-предателем. Тогда Ван Остер был одет в нацистскую форму, так же, как, я уверен, он одет в неё в душе всегда. И если я прав — тогда между нами разразится война — война на истребление! А ещё между ним и могуществом Норрисов ничего не стоит, кроме двух жизнеймоей и Пита. Фортуна войны может забрать Пита в любой момент, он выбрал службу в том поле, с которого не многие возвращаются. И если дорогой кузен Хендрик сможет прикончить меня втихомолку, тогда имя Норрисов станет его собственностью. Никто не может заставить меня считать, будто он не учёл такой перспективы. Быть наживкой в капкане будет не легконо у меня есть Клаас, чтобы помочь мне там. И я одолею моего любимого кузена, я верю в это.
    Так же, как я уверен в этом, я уверен, мой друг, что мы встретимся когда-нибудь в грядущие дни — в один из дней, когда мы снова будем свободными людьми в свободном мире. Потому что теперь я знаю, что сказанное мне Сунгом так давно, есть правда, — человек должен иметь веру, чтобы сражаться. Я нашёл такую веру в сердцах и умах моих соотечественников. Для таких, как Кати и Клаас, свобода — это не мёртвое слово.
    До дня нашей встречи и, может, он придёт скоро!
    Лоренс Ван Норрис».