— То, Что Ждет — безумно…
Чьи-то руки дергали его тело. Он ничего не видел.
— Оставьте меня…
Но крик его остался без ответа. Он чувствовал, что его словно выпотрошили, лишили энергии, и не отбиться было от этих терзающих рук…
— На воздух! Скорее отнести его! И осторожнее! Быстрее! Высокие голоса выкрикивали бессмысленные фразы, но уже ничто не имело значения… Он чувствовал только боль, то резкую, то тупую, не стихавшую ни на минуту. Потом он закашлялся, и боль стала еще сильнее. Он жаждал темноты — казалось, она спасет от боли.
— Осторожно… Оно совсем спятило… — пронзительный голос сверлил мрак.
— Райзек, берегись деревьев!
Вдруг Айяру стало легче дышать. Руки все еще держали его, в рот тонкой струйкой лилась какая-то холодная жидкость. Что-то прохладное, смягчающее ожоги, освежило глаза. Он вздохнул. Земля под ним дрожала. Издалека доносился душераздирающий визг.
Айяр не мог пошевелиться, хотя ему хотелось бежать из этого безумного места. Руки прижали его еще крепче, снова причиняя боль. Он хотел закричать, но любой звук все равно не был бы слышен в окружившем его грохоте. Снова закачалась земля, что-то затрещало…
Он заморгал, стараясь хоть что-нибудь разглядеть в тумане. Метались тени, мимо пролетело что-то большое. Он снова услышал треск.
— Надо бежать! Это ловушка. Все скорее отсюда! — раздалось над самым его ухом.
Кто-то поднял и понес его. Ноги волочились по земле, цепляясь за что-то.
Но вот земля перестала качаться. Кто-то ощупал его тело и туго перевязал под мышками. Повязка причинила такую боль, что он, избавляясь от мук, снова погрузился в черноту небытия.
— Айяр! Айяр!
Он лежал в трюме космического корабля, холодный, мертвый. Он был Нейлом Ренфо и только что продал себя в рабство вербовщикам с далекой планеты. Но его почему-то разбудили раньше времени, и теперь он умирал в герметичной капсуле для перевозки эмигрантов, его легким не хватало воздуха, тело стыло в космическом холоде. Он пытался взмахнуть руками, надеясь разбить этот гроб. Хотя бы еще несколько мгновений жизни!..
Снова темно, но холода больше нет. Мягкая влага на губах, на глазах, на лице.
Неужели его услышали и решили спасти? Нет смерти меж звезд — только жизнь! Когда с его глаз убрали холод, он разлепил веки. Он видел! Как в тумане, но видел! Над ним склонились.., нет, не офицер и не корабельный врач. Овальное лицо, зеленая кожа, большие, косо поставленные глаза. Приятное лицо, пожалуй, даже красивое. Правда, нет ни бровей, ни ресниц, ни волос над широким лбом…
— Айяр! — произнесли губы.
Что такое «айяр»? Приветствие? Или, может, вопрос? Он хотел бы знать, но не было сил спросить.
Рядом появилось другое лицо — похожее на первое, но чем-то от него отличающееся.
— Айяр! — зеленая рука второго мелькнула перед глазами Айяра.
— Как он?
— Похоже, проснулся… — с сомнением ответило первое.
— Наконец-то он начал видеть!
Так что же это — «айяр»? «Айяр из Ифткана!» — торжествующе подсказала память. Айяр — это он сам. Открытие обрадовало его.
— Память возвращается к нему… Теперь он снова Айяр! — сказал первый.
Ифты! Да, это правильное название.
— Айяр, нам надо идти дальше.
Одна из зеленокожих фигур — повыше ростом — подняла Айяра, положила его на плечо.
Айяр смотрел вниз. Земля закружилась у него перед глазами, но вскоре успокоилась. Красная земля была перемешана с черной, словно какой-то гигант поработал здесь лопатой или мечем. Меч? Рука потянулась к поясу. Видимо, Айяр произнес это слово, потому что фигура поменьше быстро ответила:
— Меч погиб в битве с Тем, Что Ждет. Наверное, меч Кимона когда-то постигла та же судьба, что и меч Айяра…
— Легенды будут сочинены потом, — сказал тот, что нес Айяра. — А сейчас пойдем, пока есть силы.
Подошли еще двое. Айяр всмотрелся в лица. Память подсказала имена:
— Джервис… Килмарк.. Оба радостно улыбнулись.
Они шли медленно: приходилось продираться сквозь колючий кустарник. Мир вокруг начал зеленеть — стали попадаться слабые стебельки с мелкими листочками.
Айяр вдохнул полной грудью и окончательно пришел в себя. Голова его была ясной, но тело бессильным.
Он осмотрелся: они стояли на опушке леса, была весна. Не сон ли это?
— Где мы? — спросил он; ему важно было знать, что они все-таки выбрались из нор. Иллиль улыбнулась.
— В дикой местности на севере.
— В Ифткане?
— Нет. Ифткана нет и больше не будет. — По ее лицу пробежала тень. — Он никогда не возродится, потому что для этого нужны новые корни, а не прививки к старым…
Айяр не пытался понять ее ответ. Он был рад, что они наконец в лесу, хотя и не ифтийском. Но вскоре подошли другие ифты, и он попытался узнать подробности.
— Мы победили То, Что. Ждет, — сказал Джервис. — Вернее, победила Сила Танта, потому что именно она, войдя в твой меч, выжгла управляющий блок компьютера. Но Оно сошло с ума, когда мозг был разрушен. Фальшивые ифты и машины тоже сошли с ума и уничтожили сами себя. Что случилось с пленниками, пока не известно. Сейчас мы идем в порт. Если там тоже есть роботы-инопланетники, да еще и потерявшие управление, мы постараемся одолеть их. Вот как далеко зашло проклятье, наложенное на Янус. — он покачал головой. — Но главное: мы покончили с Тем, Что Ждет, навсегда, потому что со сгоревшим мозгом Оно никогда не возродится. Безумие Того, Что Ждет, оставило много жертв Если мы не сможем освободить его бывших пленников, то хотя бы оставим в порту ленту с описанием всего, что с нами произошло, и межпланетный сигнал бедствия. Секрет нашего перерождения мы пока оставим при себе. Это мы будем объяснять только тем, кто захочет поселиться на Янусе. Но пока нам придется отступить за море.., если не удастся помочь пленникам.
Тут он задумался и посмотрел на Айяра.
— Ифткан исчез и больше не возродится. Мы не знаем, много ли ифтов из прошлого лежит среди руин владений Того, Что Ждет, в Пустоши Может быть, инопланетники помогут нам в этом. Мы создадим новый род, и он будет свободен от Того, Что Ждет. Но каждому дню — своя задача. Посев и рост нельзя торопить.
Он замолчал, и Айяр, забыв, что был когда-то Нейлом, подставил лицо ночному ветру. Ветер был сладок и холоден, он обещал весну. Уставшие ифты отдыхали среди обломков прежнего мира, а вокруг поднималась новая жизнь, к возрождению которой они были причастны. Ифткан умер, но деревья-башни вырастут снова, и потомки ифтов будут петь об этих временах. И, скорее всего, легенда окажется совсем не похожей на действительность.
Рука ифта — меч,
Его сердце — во мраке
Холодного света луны.
Род его вечен, как яркий на небе
Месяц в ночной темноте.
Рожденный быть воином, встань,
Свой род от врага защити!
Это пела Иллиль.
Айяр покачал головой.
— Я не Кимон.
Тот был герой-одиночка. А какой из меня герой песни?
Джервис рассмеялся:
— Оставим судить об этом потомкам. А сегодня мы поем для себя!
Он протянул руки Айяру и Иллиль, и они пошли дальше, с песнью о Кимоне — лучшей песнью для такого счастливого дня.
Чьи-то руки дергали его тело. Он ничего не видел.
— Оставьте меня…
Но крик его остался без ответа. Он чувствовал, что его словно выпотрошили, лишили энергии, и не отбиться было от этих терзающих рук…
— На воздух! Скорее отнести его! И осторожнее! Быстрее! Высокие голоса выкрикивали бессмысленные фразы, но уже ничто не имело значения… Он чувствовал только боль, то резкую, то тупую, не стихавшую ни на минуту. Потом он закашлялся, и боль стала еще сильнее. Он жаждал темноты — казалось, она спасет от боли.
— Осторожно… Оно совсем спятило… — пронзительный голос сверлил мрак.
— Райзек, берегись деревьев!
Вдруг Айяру стало легче дышать. Руки все еще держали его, в рот тонкой струйкой лилась какая-то холодная жидкость. Что-то прохладное, смягчающее ожоги, освежило глаза. Он вздохнул. Земля под ним дрожала. Издалека доносился душераздирающий визг.
Айяр не мог пошевелиться, хотя ему хотелось бежать из этого безумного места. Руки прижали его еще крепче, снова причиняя боль. Он хотел закричать, но любой звук все равно не был бы слышен в окружившем его грохоте. Снова закачалась земля, что-то затрещало…
Он заморгал, стараясь хоть что-нибудь разглядеть в тумане. Метались тени, мимо пролетело что-то большое. Он снова услышал треск.
— Надо бежать! Это ловушка. Все скорее отсюда! — раздалось над самым его ухом.
Кто-то поднял и понес его. Ноги волочились по земле, цепляясь за что-то.
Но вот земля перестала качаться. Кто-то ощупал его тело и туго перевязал под мышками. Повязка причинила такую боль, что он, избавляясь от мук, снова погрузился в черноту небытия.
— Айяр! Айяр!
Он лежал в трюме космического корабля, холодный, мертвый. Он был Нейлом Ренфо и только что продал себя в рабство вербовщикам с далекой планеты. Но его почему-то разбудили раньше времени, и теперь он умирал в герметичной капсуле для перевозки эмигрантов, его легким не хватало воздуха, тело стыло в космическом холоде. Он пытался взмахнуть руками, надеясь разбить этот гроб. Хотя бы еще несколько мгновений жизни!..
Снова темно, но холода больше нет. Мягкая влага на губах, на глазах, на лице.
Неужели его услышали и решили спасти? Нет смерти меж звезд — только жизнь! Когда с его глаз убрали холод, он разлепил веки. Он видел! Как в тумане, но видел! Над ним склонились.., нет, не офицер и не корабельный врач. Овальное лицо, зеленая кожа, большие, косо поставленные глаза. Приятное лицо, пожалуй, даже красивое. Правда, нет ни бровей, ни ресниц, ни волос над широким лбом…
— Айяр! — произнесли губы.
Что такое «айяр»? Приветствие? Или, может, вопрос? Он хотел бы знать, но не было сил спросить.
Рядом появилось другое лицо — похожее на первое, но чем-то от него отличающееся.
— Айяр! — зеленая рука второго мелькнула перед глазами Айяра.
— Как он?
— Похоже, проснулся… — с сомнением ответило первое.
— Наконец-то он начал видеть!
Так что же это — «айяр»? «Айяр из Ифткана!» — торжествующе подсказала память. Айяр — это он сам. Открытие обрадовало его.
— Память возвращается к нему… Теперь он снова Айяр! — сказал первый.
Ифты! Да, это правильное название.
— Айяр, нам надо идти дальше.
Одна из зеленокожих фигур — повыше ростом — подняла Айяра, положила его на плечо.
Айяр смотрел вниз. Земля закружилась у него перед глазами, но вскоре успокоилась. Красная земля была перемешана с черной, словно какой-то гигант поработал здесь лопатой или мечем. Меч? Рука потянулась к поясу. Видимо, Айяр произнес это слово, потому что фигура поменьше быстро ответила:
— Меч погиб в битве с Тем, Что Ждет. Наверное, меч Кимона когда-то постигла та же судьба, что и меч Айяра…
— Легенды будут сочинены потом, — сказал тот, что нес Айяра. — А сейчас пойдем, пока есть силы.
Подошли еще двое. Айяр всмотрелся в лица. Память подсказала имена:
— Джервис… Килмарк.. Оба радостно улыбнулись.
Они шли медленно: приходилось продираться сквозь колючий кустарник. Мир вокруг начал зеленеть — стали попадаться слабые стебельки с мелкими листочками.
Айяр вдохнул полной грудью и окончательно пришел в себя. Голова его была ясной, но тело бессильным.
Он осмотрелся: они стояли на опушке леса, была весна. Не сон ли это?
— Где мы? — спросил он; ему важно было знать, что они все-таки выбрались из нор. Иллиль улыбнулась.
— В дикой местности на севере.
— В Ифткане?
— Нет. Ифткана нет и больше не будет. — По ее лицу пробежала тень. — Он никогда не возродится, потому что для этого нужны новые корни, а не прививки к старым…
Айяр не пытался понять ее ответ. Он был рад, что они наконец в лесу, хотя и не ифтийском. Но вскоре подошли другие ифты, и он попытался узнать подробности.
— Мы победили То, Что. Ждет, — сказал Джервис. — Вернее, победила Сила Танта, потому что именно она, войдя в твой меч, выжгла управляющий блок компьютера. Но Оно сошло с ума, когда мозг был разрушен. Фальшивые ифты и машины тоже сошли с ума и уничтожили сами себя. Что случилось с пленниками, пока не известно. Сейчас мы идем в порт. Если там тоже есть роботы-инопланетники, да еще и потерявшие управление, мы постараемся одолеть их. Вот как далеко зашло проклятье, наложенное на Янус. — он покачал головой. — Но главное: мы покончили с Тем, Что Ждет, навсегда, потому что со сгоревшим мозгом Оно никогда не возродится. Безумие Того, Что Ждет, оставило много жертв Если мы не сможем освободить его бывших пленников, то хотя бы оставим в порту ленту с описанием всего, что с нами произошло, и межпланетный сигнал бедствия. Секрет нашего перерождения мы пока оставим при себе. Это мы будем объяснять только тем, кто захочет поселиться на Янусе. Но пока нам придется отступить за море.., если не удастся помочь пленникам.
Тут он задумался и посмотрел на Айяра.
— Ифткан исчез и больше не возродится. Мы не знаем, много ли ифтов из прошлого лежит среди руин владений Того, Что Ждет, в Пустоши Может быть, инопланетники помогут нам в этом. Мы создадим новый род, и он будет свободен от Того, Что Ждет. Но каждому дню — своя задача. Посев и рост нельзя торопить.
Он замолчал, и Айяр, забыв, что был когда-то Нейлом, подставил лицо ночному ветру. Ветер был сладок и холоден, он обещал весну. Уставшие ифты отдыхали среди обломков прежнего мира, а вокруг поднималась новая жизнь, к возрождению которой они были причастны. Ифткан умер, но деревья-башни вырастут снова, и потомки ифтов будут петь об этих временах. И, скорее всего, легенда окажется совсем не похожей на действительность.
Рука ифта — меч,
Его сердце — во мраке
Холодного света луны.
Род его вечен, как яркий на небе
Месяц в ночной темноте.
Рожденный быть воином, встань,
Свой род от врага защити!
Это пела Иллиль.
Айяр покачал головой.
— Я не Кимон.
Тот был герой-одиночка. А какой из меня герой песни?
Джервис рассмеялся:
— Оставим судить об этом потомкам. А сегодня мы поем для себя!
Он протянул руки Айяру и Иллиль, и они пошли дальше, с песнью о Кимоне — лучшей песнью для такого счастливого дня.