– Включите свет, – приказала Кон приглушенно. В ее голосе слышался ужас.
Прожекторы флаера способны пробить тьму худшего ада Федерации. Они осветили серо-коричневое море борющихся, волнующихся тел; звери сражались друг с другом за право ухватить добычу.
Мириады зверьков на краю оглянулись, смотрели злобными кровавыми глазами, обнажая жестокие клыки.
Крайние грызуны направились к людям, но остановились в нескольких дюймах от изгороди. И стояли в затруднении. К мясу им мешала подобраться сплошная масса других крыс, а на людей не давала накинуться заряженная изгородь.
– Вот почему она заряжена, – прошептала Кон.
Она поднесла к губам зажатый в руке передатчик.
– Крысы здесь, – напряженно сказала она ожидавшим приказа патрульным.
– Идите, но ради всего святого будьте осторожны при очистке подвалов. Эти звери пришли оттуда. Они могут вернуться, или там может оказаться их еще много.
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Прожекторы флаера способны пробить тьму худшего ада Федерации. Они осветили серо-коричневое море борющихся, волнующихся тел; звери сражались друг с другом за право ухватить добычу.
Мириады зверьков на краю оглянулись, смотрели злобными кровавыми глазами, обнажая жестокие клыки.
Крайние грызуны направились к людям, но остановились в нескольких дюймах от изгороди. И стояли в затруднении. К мясу им мешала подобраться сплошная масса других крыс, а на людей не давала накинуться заряженная изгородь.
– Вот почему она заряжена, – прошептала Кон.
Она поднесла к губам зажатый в руке передатчик.
– Крысы здесь, – напряженно сказала она ожидавшим приказа патрульным.
– Идите, но ради всего святого будьте осторожны при очистке подвалов. Эти звери пришли оттуда. Они могут вернуться, или там может оказаться их еще много.
Глава 11
На следующее утро экипаж «Королевы Солнца» собрался в кают-компании.
Слушали, как капитан Джелико пересказывает только что полученное сообщение Урсулы Кон.
– ...Патруль получил все необходимое: документы, крысы, и четвероногие, и двуногие. Последние как раз начинают петь, чтобы спасти шкуру. Впрочем, все равно остаток дней им придется провести в галактической тюрьме.
– Отвратительное дело. На Кануче, очевидно, добывают много драгоценных камней, в основном аметистов среднего качества и гранатов, иногда попадаются небольшие солнечные камни, чтобы старатели продолжали свои поиски. Они бродят год-два, ищут, потом приходят с находками.
Крупномасштабная добыча экономически невыгодна, но в целом добывают немало камней, обогащая местный рынок. Камни обрабатывают, стоят они сравнительно недорого, и их покупают рабочие. Они постоянно имеются в продаже.
– Возможно, это стоит запомнить и привезти с собой запас полудрагоценных камней, если мы собираемся сюда вернуться, – сказал будто про себя Ван Райк. – Но продолжайте, капитан. Какое отношение имеет несколько не очень ценных камней к убийству при помощи крыс?
– Камни нельзя съесть, – мрачно ответил Джелико. – Старатели в целом делятся на два типа. Большинство работает несколько лет, потом получает деньги и использует их для завершения образования, или начинает какое-то свое дело, или финансирует торговлю, или исполняет какое-то свое затаенное желание. Другая часть – постоянные бродяги, не очень отличающиеся от бродяг по всей Федерации, маргиналы, многие средних лет или старше; они постоянно говорят, что вот-вот найдут большое гнездо солнечных камней и будут жить в роскоши, но это так и остается разговорами. Им не хватает честолюбия и решимости. Некоторым действительно везет, они находят достаточно, чтобы оставить работу и жить в роскоши, но большинство продолжает раскопки на своих участках, пока те не истощатся; тогда они их продают и покупают новые, а остаток денег прокучивают в городе Веселья или в другом районе удовольствий за несколько вечеров.
– Значит, целью были старатели? – спросил Джаспер Викс.
Капитан кивнул.
– Да, в основном бродяги. У других есть планы на свою добычу, они не способны потратить все в кутежах. Если и показываются в городе Веселья, то с тощим кошельком.
– И они не глупы. Не хотят, чтобы их подстерегли в темном переулке, после того как они оплатили крупный счет за местные удовольствия. Вначале они приобретают права на новый участок или помещают кредиты для безопасности в банк, прежде чем начать веселиться.
– Но есть и такие, кто сразу, получив хоть немного кредитов, начинает выпивать и кутить, к радости недобросовестных владельцев. Какими бы ни были их первоначальные намерения, кончается это тем, что их очищают от всего.
– Лет двенадцать назад владелец «Красного граната» решил упорядочить этот источник поступления доходов. Прежде всего он нанял людей, которые выслеживали старателей в конторе по распределению заявок или в других увеселительных заведениях и заманивали их в «Красный гранат».
– Вторая проблема заключалась в том, чтобы удержать их, пока они не потратят все кредиты. По словам полковника Кон, большинство канучцев предпочитают попробовать все и переходят от одного заведения в другое, стараясь извлечь как можно больше удовольствий. Чтобы противостоять этому, он привлек соседей. Он понимал, что ему все равно придется это сделать, если он хочет довести свой план до конца. Они и так сотрудничали уже в контрабандной доставке товаров и шулерстве, и он знал, что ему нетрудно будет их убедить. С самого начала он сохранял контроль за всей операцией, постепенно вводя все новые ее аспекты.
– Он, конечно, с самого начала понимал, что, несмотря на азартные игры и прочее, у него нет или почти нет законных способов отнять у жертв камни, если те у них есть. А ведь обычно богатство старателей заключено именно в камнях. Но их не разрешено принимать в качестве платы за услуги города Веселья, и полиция строго следит за соблюдением этого правила.
– Можно ограбить пьяных в темном переулке, – заметил Шеннон.
– Но очень немногих, и власти сразу поймут, в чем дело. Но если жертва исчезнет – быстро, беззвучно и окончательно, операция может продолжаться неопределенно долго, пока преступники не пожадничают или не потеряют осторожность.
– Двенадцать лет? – прошептал Дэйн.
– Примерно.
– Крысы?
– Их завели почти с самого начала, – сказал капитан. – Им был отдан весь подвал «Красного граната». Содержали их в клетках, но по рампе у них был доступ в переулок. Их приучили избегать изгороди. Такие же изгороди мешали им проникнуть в здание и в дома остальных заговорщиков. Их всегда хорошо кормили, чтобы они оставались в клетках и не пытались убежать. Но дважды в год, когда распределяются права на участки и в городе в большом количестве появляются старатели, их переставали кормить.
Крэйг хмурился.
– Но в таком заговоре должно участвовать множество людей. Я понимаю хозяева. Но все подчиненные? И такое долгое время?
– Да, контроль за операцией не представлял для них проблемы, – мрачно сказал Джелико. – в их распоряжении был рэклик и другие наркотики, а если кто-то проявлял недовольство, в этот вечер крысы наедались.
– Кстати, все четыре питейных заведения были вовлечены в операцию. А эротические дома по обе стороны не участвовали.
Джелико серьезно посмотрел на Раэль.
– Патруль объявляет вам благодарность за это дело. Возможно, еще одну получите от Торговли. а последние несколько часов слухи о старателях, бесследно исчезнувших в городе Веселья, приобрели совсем новый смысл. Особенно для Ван Райка, мрачно подумал Джелико. Его старый товарищ по Школе, одинокий неудачник, был среди исчезнувших в этом проклятом месте.
Раэль вздрогнула.
– Я была бы довольна, если бы это все кончилось.
– Все кончено. Остается только суд и наказание, – заверил он ее.
– Один вопрос, Раэль, – вмешался Рип Шеннон. – Если бы эти два агента нас не накрыли, вы тоже отправились бы сразу в Патруль?
Врач удивилась.
– Естественно. Мне нужно было доложить о своих подозрениях. Обычно с местной полицией все в порядке, но пришелец с другой планеты никогда в этом не уверен. С другой стороны, в звездном Патруле коррупции почти нет, и многие его агенты умеют думать. К тому же, – практично добавила она, Тиг всегда говорит, что любому кораблю не помешает дружба Патруля и сотрудничество с ним. Конечно, если он этим не злоупотребляет.
– Вряд ли вы так говорили бы о парнях в черном и серебряном, если бы разделили наш недавний опыт знакомства с ними, – лениво заметил Али.
– Они только выполняли свою работу! Этих работников компании, которые подставили вас, следовало бы сослать в лунные рудники за попытку преднамеренного убийства, но для Патруля вы были потенциальные носители чумы. У него не было выбора.
– Очень великодушно с вашей стороны, – с тем же ленивым сарказмом сказал Али, – особенно если судить с безопасного расстояния.
Раэль положила руки на стол. Посмотрела на них.
– Да, правда, я не проходила через такие испытания. Но мне приходилось испытывать нечто подобное.
Она подняла взгляд и тут же снова опустила его. У нее было серьезное выражение, она вспоминала.
– Я тогда была еще маленькой. Отец приземлился на планете с домеханической цивилизацией и вел переговоры с ее жителями в одном из торговых центров, когда мы обнаружили какую-то странную болезнь в поселке, именно в том районе, где мы действовали. Эпидемия началась медленно, но потом ее ход все убыстрялся. К этому времени мы уже несколько дней находились на планете, ежедневно контактировали с обитателями зараженного района, и наш врач смог бороться с болезнью не успешней, чем его примитивные собраться с планеты. Для нас возможен был только один способ действий, и мы поступили так же, как поступали до нас в подобной ситуации космонавты. Мы не могли рисковать, разнося неизвестную, неизлечимую, высокозаразную болезнь по космосу, и потому остались на месте. Мы даже не могли уйти из зараженного района, опасаясь перенести эпидемию в другие районы планеты.
Пальцы ее побелели.
– Наши страхи поблекли перед последовавшей реальностью. В этом районе жило и работало около трехсот тысяч человек. Десять месяцев спустя сто тысяч из них умерло, причем восемь тысяч – за одну ужасную неделю. Среди них были семь членов нашего экипажа, включая моего отца.
– Наш врач тоже был среди них, но ему удалось определить источник болезни, и перед смертью он создал вакцину, которая, как прочной стеной, остановила распространение эпидемии. Жители планеты понимали, что мы для них сделали; они сознавали, что мы, несмотря на опасность, предпочли остаться с ними и разделить их участь. Они были благодарны, и когда Тиг наконец увел наш корабль, у нас было достаточно средств, чтобы купить хороший новый корабль, пополнить экипаж и заполнить трюмы первоклассными товарами.
Она неожиданно пристально взглянула в глаза Камилу, потом по очереди посмотрела на всех остальных.
– Но это никак не смягчает ужас десяти месяцев, не помогает забыть о них. Болезнь и смерть – только часть этого ужаса. Человеческие несчастья, страх, растущее отчаяние и наряду с этим отвратительное поведение многих.
Я тогда была слишком молодой и чужой на этой планете, но понимала, какая это грязь и зло.
– Нельзя позволять, чтобы такое несчастье постигало планету, если только его можно предотвратить. Это справедливо, какая бы опасность ни угрожала при этом отдельным людям или кораблям.
– Не думаю, чтобы кто-то из нас стал возражать, доктор, – после нескольких секунд мрачного молчания негромко сказал Джелико. – Если бы мои парни на самом деле поверили, что «Королева Солнца» заражена чумой, она бы встретила свой конец в сердце звезды. Дух космоса! Если бы я подумал, что они способны поступить по-другому, я сам направил бы «Королеву» туда, прежде чем потерял сознание.
Раэль улыбнулась.
– Знаю. Если бы я в этом сомневалась, никогда бы не поднялась на борт.
Ее нельзя в этом винить. У каждого взрослого есть своя защита и свой способ глядеть на окружающую вселенную. Те, кто испытал серьезные травмы, физические и душевные, должны были к ним приспособиться, особенно если это произошло в ранние годы, когда характер еще не сформировался. Массовые убийства войны кратеров разбили детство Али. Он сумел выжить в этой бойне, но превратился в наблюдателя жизни. И не позволяет ничему пройти через тщательно сооруженную броню. Раэль Коуфорт прошла через испытания в более старшем возрасте, и сами испытания длились меньше, но и у нее есть своя броня и свои шрамы...
Капитан увидел, что суперкарго собирается выйти.
– Ван, подожди.
Тот подождал капитана и пошел рядом.
– Ну и история! – заметил он.
– Да.
– Ты в нее веришь? – спросил Ван Райк. – Она так и не назвала ни корабль, ни планету.
– Ну, это легко проверить. Время и остальные обстоятельства совпадают. Коуфорт возник неожиданно и в очень молодом возрасте; происходит он из торгового клана, который в обычных обстоятельствах не способен купить совершенно новый корабль и оснастить его. – Остальная часть его истории, конечно, результат удачи и тяжелой работы, но начало его пути вызвало немало разговоров среди вольных торговцев.
Джелико пожал плечами, на время отказавшись от размышлений по этому поводу.
– В данный момент меня интересует сама Раэль. Вы с Торсоном скоро отправитесь на рынок. Возьмите ее с собой и дайте ей возможность свободно действовать – в рамках благоразумия, конечно. Хочу посмотреть, на что она способна.
– Брат никогда не использовал ее для этого, – с сомнением заметил Ван Райк. – Насколько я знаю, она выбирала товары, но торговался сам Коуфорт.
– Ну, во всяком случае проверьте это.
Ван с любопытством взглянул на него.
– К чему нам это?
Капитан пожал плечами.
– Может, как ксенобиолог, я ищу новые данные. Как не нее ни взглянуть, эта Коуфорт – сплошная загадка. – Глаза его сузились. – Мы с тобой старые лисы, но даже если бы у нас была та информация, что у нее, смогли бы мы так быстро прийти к заключению?
– Ни за что, – согласился суперкарго.
– Такая способность к дедукции может быть очень выгодна вольным торговцам. Конечно, если ее использовать в более земных целях, а не для раскрытия преступных заговоров.
– Да, на этом карьеру не построишь, – сухо согласился его собеседник.
– Конечно, если не хочешь стать добычей шепчущих или связать себя навсегда с Патрулем – что одно и то же.
– Ты не думаешь, что Раэль планирует это? – спросил суперкарго.
– Кто может понять, о чем думает женщина? – устало ответил капитан.
Ван Райк внимательно взглянул на него.
– Крэйг упомянул, что у тебя есть серьезные подозрения на ее счет.
Джелико улыбнулся.
– Да, но теперь я по крайней мере понимаю, почему Коуфорт выпроводил ее.
Светлые брови Вана поднялись.
– Я этого не могу сказать о себе.
– Некоторые особо способные люди вызывают неприятности. Мне кажется, доктор Коуфорт – пример такого человека.
– Приносит несчастья?
Джелико коротко рассмеялся.
– Разве в организации Коуфорта есть какие-нибудь признаки несчастий?
Нет, но у Раэли, по-видимому, преувеличенное представление о справедливости; а может, вид несчастных провоцирует у нее сильную защитную реакцию. Какой бы ни была причина, результат вызывает постоянную головную боль у капитана и других членов экипажа, если даже не связан с катастрофами.
– Посмотри, как она вела себя в переулке, Ван. Она очень испугалась, но все равно намерена была достать эту проклятую кость, а потом на всех парах нестись к Патрулю. У нее совершенно нет инстинктивного стремления любого торговца убраться как можно дальше от неприятностей и осложнений.
Вспомни, она сама говорила, что вовлекла брата в несколько конфликтов, которых он хотел бы избежать. И ты поймешь, какая это проблема.
– Но к чему нам тогда неприятности? Нужно от нее побыстрее избавиться.
– Может быть, простое любопытство, – возразил капитан. – К тому же до старта она связана с нами. Хочу посмотреть, какова она в торговле.
Возможно, «Королева» извлечет из этого какую-нибудь прибыль.
– Ну, хорошо, дам ей попробовать себя на рынке, – пообещал суперкарго. – Ты тоже иди с нами. Она понимает, что находится под наблюдением. На рынке могут появиться крупные промышленники. Они так обычно делают, когда прилетают новые корабли, а за последнюю неделю их прилетело несколько. Возможно, удастся найти чартер.
Джелико кивнул.
– Хорошо, – сказал он. – Я хотел еще немного подождать, но небольшая прогулка мне не повредит.
Слушали, как капитан Джелико пересказывает только что полученное сообщение Урсулы Кон.
– ...Патруль получил все необходимое: документы, крысы, и четвероногие, и двуногие. Последние как раз начинают петь, чтобы спасти шкуру. Впрочем, все равно остаток дней им придется провести в галактической тюрьме.
– Отвратительное дело. На Кануче, очевидно, добывают много драгоценных камней, в основном аметистов среднего качества и гранатов, иногда попадаются небольшие солнечные камни, чтобы старатели продолжали свои поиски. Они бродят год-два, ищут, потом приходят с находками.
Крупномасштабная добыча экономически невыгодна, но в целом добывают немало камней, обогащая местный рынок. Камни обрабатывают, стоят они сравнительно недорого, и их покупают рабочие. Они постоянно имеются в продаже.
– Возможно, это стоит запомнить и привезти с собой запас полудрагоценных камней, если мы собираемся сюда вернуться, – сказал будто про себя Ван Райк. – Но продолжайте, капитан. Какое отношение имеет несколько не очень ценных камней к убийству при помощи крыс?
– Камни нельзя съесть, – мрачно ответил Джелико. – Старатели в целом делятся на два типа. Большинство работает несколько лет, потом получает деньги и использует их для завершения образования, или начинает какое-то свое дело, или финансирует торговлю, или исполняет какое-то свое затаенное желание. Другая часть – постоянные бродяги, не очень отличающиеся от бродяг по всей Федерации, маргиналы, многие средних лет или старше; они постоянно говорят, что вот-вот найдут большое гнездо солнечных камней и будут жить в роскоши, но это так и остается разговорами. Им не хватает честолюбия и решимости. Некоторым действительно везет, они находят достаточно, чтобы оставить работу и жить в роскоши, но большинство продолжает раскопки на своих участках, пока те не истощатся; тогда они их продают и покупают новые, а остаток денег прокучивают в городе Веселья или в другом районе удовольствий за несколько вечеров.
– Значит, целью были старатели? – спросил Джаспер Викс.
Капитан кивнул.
– Да, в основном бродяги. У других есть планы на свою добычу, они не способны потратить все в кутежах. Если и показываются в городе Веселья, то с тощим кошельком.
– И они не глупы. Не хотят, чтобы их подстерегли в темном переулке, после того как они оплатили крупный счет за местные удовольствия. Вначале они приобретают права на новый участок или помещают кредиты для безопасности в банк, прежде чем начать веселиться.
– Но есть и такие, кто сразу, получив хоть немного кредитов, начинает выпивать и кутить, к радости недобросовестных владельцев. Какими бы ни были их первоначальные намерения, кончается это тем, что их очищают от всего.
– Лет двенадцать назад владелец «Красного граната» решил упорядочить этот источник поступления доходов. Прежде всего он нанял людей, которые выслеживали старателей в конторе по распределению заявок или в других увеселительных заведениях и заманивали их в «Красный гранат».
– Вторая проблема заключалась в том, чтобы удержать их, пока они не потратят все кредиты. По словам полковника Кон, большинство канучцев предпочитают попробовать все и переходят от одного заведения в другое, стараясь извлечь как можно больше удовольствий. Чтобы противостоять этому, он привлек соседей. Он понимал, что ему все равно придется это сделать, если он хочет довести свой план до конца. Они и так сотрудничали уже в контрабандной доставке товаров и шулерстве, и он знал, что ему нетрудно будет их убедить. С самого начала он сохранял контроль за всей операцией, постепенно вводя все новые ее аспекты.
– Он, конечно, с самого начала понимал, что, несмотря на азартные игры и прочее, у него нет или почти нет законных способов отнять у жертв камни, если те у них есть. А ведь обычно богатство старателей заключено именно в камнях. Но их не разрешено принимать в качестве платы за услуги города Веселья, и полиция строго следит за соблюдением этого правила.
– Можно ограбить пьяных в темном переулке, – заметил Шеннон.
– Но очень немногих, и власти сразу поймут, в чем дело. Но если жертва исчезнет – быстро, беззвучно и окончательно, операция может продолжаться неопределенно долго, пока преступники не пожадничают или не потеряют осторожность.
– Двенадцать лет? – прошептал Дэйн.
– Примерно.
– Крысы?
– Их завели почти с самого начала, – сказал капитан. – Им был отдан весь подвал «Красного граната». Содержали их в клетках, но по рампе у них был доступ в переулок. Их приучили избегать изгороди. Такие же изгороди мешали им проникнуть в здание и в дома остальных заговорщиков. Их всегда хорошо кормили, чтобы они оставались в клетках и не пытались убежать. Но дважды в год, когда распределяются права на участки и в городе в большом количестве появляются старатели, их переставали кормить.
Крэйг хмурился.
– Но в таком заговоре должно участвовать множество людей. Я понимаю хозяева. Но все подчиненные? И такое долгое время?
– Да, контроль за операцией не представлял для них проблемы, – мрачно сказал Джелико. – в их распоряжении был рэклик и другие наркотики, а если кто-то проявлял недовольство, в этот вечер крысы наедались.
– Кстати, все четыре питейных заведения были вовлечены в операцию. А эротические дома по обе стороны не участвовали.
Джелико серьезно посмотрел на Раэль.
– Патруль объявляет вам благодарность за это дело. Возможно, еще одну получите от Торговли. а последние несколько часов слухи о старателях, бесследно исчезнувших в городе Веселья, приобрели совсем новый смысл. Особенно для Ван Райка, мрачно подумал Джелико. Его старый товарищ по Школе, одинокий неудачник, был среди исчезнувших в этом проклятом месте.
Раэль вздрогнула.
– Я была бы довольна, если бы это все кончилось.
– Все кончено. Остается только суд и наказание, – заверил он ее.
– Один вопрос, Раэль, – вмешался Рип Шеннон. – Если бы эти два агента нас не накрыли, вы тоже отправились бы сразу в Патруль?
Врач удивилась.
– Естественно. Мне нужно было доложить о своих подозрениях. Обычно с местной полицией все в порядке, но пришелец с другой планеты никогда в этом не уверен. С другой стороны, в звездном Патруле коррупции почти нет, и многие его агенты умеют думать. К тому же, – практично добавила она, Тиг всегда говорит, что любому кораблю не помешает дружба Патруля и сотрудничество с ним. Конечно, если он этим не злоупотребляет.
– Вряд ли вы так говорили бы о парнях в черном и серебряном, если бы разделили наш недавний опыт знакомства с ними, – лениво заметил Али.
– Они только выполняли свою работу! Этих работников компании, которые подставили вас, следовало бы сослать в лунные рудники за попытку преднамеренного убийства, но для Патруля вы были потенциальные носители чумы. У него не было выбора.
– Очень великодушно с вашей стороны, – с тем же ленивым сарказмом сказал Али, – особенно если судить с безопасного расстояния.
Раэль положила руки на стол. Посмотрела на них.
– Да, правда, я не проходила через такие испытания. Но мне приходилось испытывать нечто подобное.
Она подняла взгляд и тут же снова опустила его. У нее было серьезное выражение, она вспоминала.
– Я тогда была еще маленькой. Отец приземлился на планете с домеханической цивилизацией и вел переговоры с ее жителями в одном из торговых центров, когда мы обнаружили какую-то странную болезнь в поселке, именно в том районе, где мы действовали. Эпидемия началась медленно, но потом ее ход все убыстрялся. К этому времени мы уже несколько дней находились на планете, ежедневно контактировали с обитателями зараженного района, и наш врач смог бороться с болезнью не успешней, чем его примитивные собраться с планеты. Для нас возможен был только один способ действий, и мы поступили так же, как поступали до нас в подобной ситуации космонавты. Мы не могли рисковать, разнося неизвестную, неизлечимую, высокозаразную болезнь по космосу, и потому остались на месте. Мы даже не могли уйти из зараженного района, опасаясь перенести эпидемию в другие районы планеты.
Пальцы ее побелели.
– Наши страхи поблекли перед последовавшей реальностью. В этом районе жило и работало около трехсот тысяч человек. Десять месяцев спустя сто тысяч из них умерло, причем восемь тысяч – за одну ужасную неделю. Среди них были семь членов нашего экипажа, включая моего отца.
– Наш врач тоже был среди них, но ему удалось определить источник болезни, и перед смертью он создал вакцину, которая, как прочной стеной, остановила распространение эпидемии. Жители планеты понимали, что мы для них сделали; они сознавали, что мы, несмотря на опасность, предпочли остаться с ними и разделить их участь. Они были благодарны, и когда Тиг наконец увел наш корабль, у нас было достаточно средств, чтобы купить хороший новый корабль, пополнить экипаж и заполнить трюмы первоклассными товарами.
Она неожиданно пристально взглянула в глаза Камилу, потом по очереди посмотрела на всех остальных.
– Но это никак не смягчает ужас десяти месяцев, не помогает забыть о них. Болезнь и смерть – только часть этого ужаса. Человеческие несчастья, страх, растущее отчаяние и наряду с этим отвратительное поведение многих.
Я тогда была слишком молодой и чужой на этой планете, но понимала, какая это грязь и зло.
– Нельзя позволять, чтобы такое несчастье постигало планету, если только его можно предотвратить. Это справедливо, какая бы опасность ни угрожала при этом отдельным людям или кораблям.
– Не думаю, чтобы кто-то из нас стал возражать, доктор, – после нескольких секунд мрачного молчания негромко сказал Джелико. – Если бы мои парни на самом деле поверили, что «Королева Солнца» заражена чумой, она бы встретила свой конец в сердце звезды. Дух космоса! Если бы я подумал, что они способны поступить по-другому, я сам направил бы «Королеву» туда, прежде чем потерял сознание.
Раэль улыбнулась.
– Знаю. Если бы я в этом сомневалась, никогда бы не поднялась на борт.
***
Джелико покачал головой, глядя через несколько минут на выходящую женщину. Какой она тогда была молодой, подумал он, должно быть, не старше одиннадцати лет, когда прошла через эту эпидемию. В любом возрасте это тяжелое испытание. Можно понять ее постоянную серьезность и увлеченность массовыми заболеваниями и другими катастрофами.Ее нельзя в этом винить. У каждого взрослого есть своя защита и свой способ глядеть на окружающую вселенную. Те, кто испытал серьезные травмы, физические и душевные, должны были к ним приспособиться, особенно если это произошло в ранние годы, когда характер еще не сформировался. Массовые убийства войны кратеров разбили детство Али. Он сумел выжить в этой бойне, но превратился в наблюдателя жизни. И не позволяет ничему пройти через тщательно сооруженную броню. Раэль Коуфорт прошла через испытания в более старшем возрасте, и сами испытания длились меньше, но и у нее есть своя броня и свои шрамы...
Капитан увидел, что суперкарго собирается выйти.
– Ван, подожди.
Тот подождал капитана и пошел рядом.
– Ну и история! – заметил он.
– Да.
– Ты в нее веришь? – спросил Ван Райк. – Она так и не назвала ни корабль, ни планету.
– Ну, это легко проверить. Время и остальные обстоятельства совпадают. Коуфорт возник неожиданно и в очень молодом возрасте; происходит он из торгового клана, который в обычных обстоятельствах не способен купить совершенно новый корабль и оснастить его. – Остальная часть его истории, конечно, результат удачи и тяжелой работы, но начало его пути вызвало немало разговоров среди вольных торговцев.
Джелико пожал плечами, на время отказавшись от размышлений по этому поводу.
– В данный момент меня интересует сама Раэль. Вы с Торсоном скоро отправитесь на рынок. Возьмите ее с собой и дайте ей возможность свободно действовать – в рамках благоразумия, конечно. Хочу посмотреть, на что она способна.
– Брат никогда не использовал ее для этого, – с сомнением заметил Ван Райк. – Насколько я знаю, она выбирала товары, но торговался сам Коуфорт.
– Ну, во всяком случае проверьте это.
Ван с любопытством взглянул на него.
– К чему нам это?
Капитан пожал плечами.
– Может, как ксенобиолог, я ищу новые данные. Как не нее ни взглянуть, эта Коуфорт – сплошная загадка. – Глаза его сузились. – Мы с тобой старые лисы, но даже если бы у нас была та информация, что у нее, смогли бы мы так быстро прийти к заключению?
– Ни за что, – согласился суперкарго.
– Такая способность к дедукции может быть очень выгодна вольным торговцам. Конечно, если ее использовать в более земных целях, а не для раскрытия преступных заговоров.
– Да, на этом карьеру не построишь, – сухо согласился его собеседник.
– Конечно, если не хочешь стать добычей шепчущих или связать себя навсегда с Патрулем – что одно и то же.
– Ты не думаешь, что Раэль планирует это? – спросил суперкарго.
– Кто может понять, о чем думает женщина? – устало ответил капитан.
Ван Райк внимательно взглянул на него.
– Крэйг упомянул, что у тебя есть серьезные подозрения на ее счет.
Джелико улыбнулся.
– Да, но теперь я по крайней мере понимаю, почему Коуфорт выпроводил ее.
Светлые брови Вана поднялись.
– Я этого не могу сказать о себе.
– Некоторые особо способные люди вызывают неприятности. Мне кажется, доктор Коуфорт – пример такого человека.
– Приносит несчастья?
Джелико коротко рассмеялся.
– Разве в организации Коуфорта есть какие-нибудь признаки несчастий?
Нет, но у Раэли, по-видимому, преувеличенное представление о справедливости; а может, вид несчастных провоцирует у нее сильную защитную реакцию. Какой бы ни была причина, результат вызывает постоянную головную боль у капитана и других членов экипажа, если даже не связан с катастрофами.
– Посмотри, как она вела себя в переулке, Ван. Она очень испугалась, но все равно намерена была достать эту проклятую кость, а потом на всех парах нестись к Патрулю. У нее совершенно нет инстинктивного стремления любого торговца убраться как можно дальше от неприятностей и осложнений.
Вспомни, она сама говорила, что вовлекла брата в несколько конфликтов, которых он хотел бы избежать. И ты поймешь, какая это проблема.
– Но к чему нам тогда неприятности? Нужно от нее побыстрее избавиться.
– Может быть, простое любопытство, – возразил капитан. – К тому же до старта она связана с нами. Хочу посмотреть, какова она в торговле.
Возможно, «Королева» извлечет из этого какую-нибудь прибыль.
– Ну, хорошо, дам ей попробовать себя на рынке, – пообещал суперкарго. – Ты тоже иди с нами. Она понимает, что находится под наблюдением. На рынке могут появиться крупные промышленники. Они так обычно делают, когда прилетают новые корабли, а за последнюю неделю их прилетело несколько. Возможно, удастся найти чартер.
Джелико кивнул.
– Хорошо, – сказал он. – Я хотел еще немного подождать, но небольшая прогулка мне не повредит.
Глава 12
Али Камил ускорил шаг и догнал Раэль.
– Простите, – негромко сказал он, – похоже, я сбился с курса.
– Я тоже, – с горечью ответила она. – Непростительно так отвечать. Я знаю, через что вы прошли в детстве.
– Не больше, чем вы.
Он нахмурился и сделал шаг в сторону, давая возможность пройти Дэйну и Рипу. Найти на корабле место для разговора наедине, кисло подумал он, так же легко, как заарканить астероид из чистой платины. По крайней мере для помощника, у которого нет роскошного рабочего кабинета.
Женщина чувствовала, что его что-то угнетает, но Камил не собирался говорить об этом в полном людьми коридоре.
– Я хочу проверить кое-какие ростки, – сказала она. – А вы поможете.
Будете снимать подносы с ростками, если у вас есть время.
– С удовольствием, доктор.
Помощник инженера подошел к стойке с подносами.
– Который? – спросил он.
– Два верхних. У вас хватает роста, чтобы не пользоваться лестницей.
Потребовалось всего несколько секунд, чтобы снять подносы и осторожно поставить их на рабочий стол.
Али всмотрелся в тесные аккуратные ряды крошечных растений; каждый росток имел два листочка.
– Что это? – с любопытством спросил он. – Вероятно, тут разные растения, но трудно сказать с уверенностью. Они такие маленькие.
– Большинство проросло только сегодня утром, остальные вчера вечером.
Еще какое-то время их будет трудно распознать. На одном подносе эстрагон, на другом серый перец. Они нужны мистеру Муру для камбуза. Он хочет попробовать новые специи.
– Ну, это всегда хорошо.
Оба молчали, пока Раэль проверяла наличие воды и азотистых удобрений в почве и осматривала сами ростки. Надо как можно раньше рассмотреть болезнь, иначе она погубит всю поросль.
Наконец она распрямилась.
– Все дети хорошо себя чувствуют, – объявила она. – Можете вернуть их на стойку, мистер Камил.
Он подчинился. Закончив работу, Али оперся на стойку и задумчиво взглянул на женщину.
– Как это у вас все так хорошо получается, доктор? В таких разных делах? – Его собственный шеф не пел ей хвалы, как Тау и Мура, но Иоганн Штоц вообще редко хвалил кого-нибудь. Если он за день ни разу тебя не ругнул, это уже комплимент.
– Ну, просто я многому научилась. Мне все было интересно, я хотела приносить пользу, а не быть бесполезным грузом, пока официально не смогу занять какое-нибудь положение.
– А, да. Вы выросли в комфортных условиях своего клана.
– Мне повезло, – серьезно согласилась она, – особенно потому, что я люблю торговлю. – Лицо ее неожиданно омрачилось. – Но, Али, я никогда не была предоставлена самой себе, у меня не было возможности убедиться, что я в состоянии справиться одна. В Школе я не училась. Все мои курсы, даже медицинские, я изучала по лентам, а клинический опыт приобретала в больницах, когда мы приземлялись.
Помощник резко взглянул на нее.
– А это разрешается?
– Конечно. Экзамены очень строгие; для успешной сдачи нужно набрать на десять процентов больше баллов, чем в Школе.
– Вероятно, для вас это никогда не было проблемой.
– Да. Не забудьте, у меня на корабле был полный набор учителей.
– А психологические тесты?
– Я никогда не просила назначения на корабль, так как все время оставалась в своем клане. Но общая классификация ясна – вольный торговец.
– Никогда не пытались работать на большие компании?
Раэль рассмеялась.
– Да на корабле компании я бы и двадцати четырех часов не выдержала!
Выражение ее лица снова стало мрачным.
– Впрочем, и на «Русалке» у меня не очень хорошо получилось.
– Вы все оставили и ушли. В данных обстоятельствах это самое разумное. – Голос Али смягчился. Она не скрывает своих неудач. – Вы справитесь. Торговое дело вы знаете и не возражаете против занятий им.
Для Камила это нечто новое – утешать и поддерживать. Он смолк, не зная, что еще сказать.
Разве что... Коуфорт распутала это невероятное преступление.
– Доктор, – неожиданно сказал он, не давая себе возможности отступить, – вы можете держать рот на замке?
– Я врач. Это одно из условий нашей работы. И не думаю, чтобы вы сообщали о нашем разговоре всей вселенной.
– Не буду. – Он серьезно смотрел на нее. – Что вы думаете о Кануче?
– Я испытываю к нему отвращение, – удивленно ответила она. – Мне нравятся великолепные дикие планеты или красивые цивилизованные, где существуют строгие законы по защите живой природы, полные пушистых, пернатых и чешуйчатых существ, а не зловонного химического варева.
– Возможно, это не самое плохое на Кануче.
Глаза Раэли Коуфорт сузились.
– Что вы хотите сказать, Али? – негромко спросила она. Никогда раньше не видела она его таким серьезным.
Целую минуту помощник инженера молчал.
– Может быть, я и сам не знаю, – сказал он наконец. – Не хочу попадать в объятия психомедиков, как жертва шепчущих.
– Я не психомедик и достаточно времени провела на звездных линиях, чтобы знать: случаются очень странные происшествия, оправдывающие самые дикие теории.
Камил отвернулся от нее.
– Многие удивляются, как мне удалось выжить в войне кратеров. Я ведь только начинал ходить в школу, когда мы попали под удар.
Она не ответила, а он, успокаиваясь, продолжал:
– В ту ночь я проснулся сразу после полуночи, проснулся в ужасе, в холодном поту. Если бы я был старше, поумнее, я бы разбудил родителей, но тогда мне пришел бы конец. Меня бы успокоили, снова уложили в постель, и я погиб бы с остальными. А так я просто убежал. Пожарная лестница проходила рядом с моим окном. Я спустился по ней и побежал. Страх мой был так велик, что я, не останавливаясь, пробежал через весь город и вышел за его пределы, когда от усталости не мог двигаться дальше. Но в это время начали падать бомбы. Из тридцати с лишним тысяч жителей я единственный выжил.
– Какое-то время об этом никто не знал. Обычно я голодал, мне всегда было холодно, но я выдержал несколько лет. Что-то внутри меня заставляло держаться подальше от людей. Они, конечно, помогут, но они же помешают мне убежать, если снова придется.
– И пришлось: дважды от бомбардировки и дважды от массовых убийств...
Когда враг проходил через нашу местность, и когда его прогоняли назад.
– После этого дела пошли спокойнее. Конечно, опасности были, но не такие большие, и я научился избегать их. Больше таких предупреждений у меня не было.
Али начал расхаживать, будто это движение помогало ему четче формулировать мысли.
– Когда я достиг зрелости, началось нечто другое, и оно продолжается до сих пор. Если я оказываюсь на месте большой трагедии, как бы давно она ни произошла, я испытываю страшную тяжесть, печаль ложится мне не только на плечи и тело, но на душу, на дух. В переулке я этого не испытывал вероятно, трагедия должна быть большего масштаба, – но я испытал это на месте крушения «Небесной надежды», когда она погибла со всем экипажем и пассажирами. Я испытывал это в развалинах Лимбо и в Большом Ожоге на Земле, хотя никому не говорил. К тому же у нас тогда хватало неприятностей, чтобы беспокоиться о бедах прошлого.
Он рискнул взглянуть на врача. Та стояла прямо, внимательно слушая его излияния.
Женщина глубоко вздохнула.
– Вы чувствуете то же самое на Кануче?
Камил мрачно улыбнулся в ответ.
– Доктор, мне нужно находиться непосредственно на месте, чтобы почувствовать. Да, чувствую. Почувствовал сразу, как только мы вошли в атмосферу этой проклятой планеты. Хуже того, впервые с дней войны кратеров меня охватила паника. И она все время со мной. Иногда я с трудом удерживаюсь, чтобы не ворваться на мостик и не направить «Королеву» как можно дальше отсюда.
Он овладел собой.
– Кануч, планета звезды Халио, одна сплошная трагедия, какая-то огромная катастрофа. От ее прошлого несет бедой, и будущее ее тоже темно.
Это подлинно зловещий мир, и, доктор Раэль Коуфорт, мы ничего с этим можем сделать, потому что ни одна душа в мире мне не поверит. Дела будут совершаться, как обычно, с обычными затратами времени, и я молюсь всем богам Федерации, чтобы неизбежное произошло после нашего отлета.
– Простите, – негромко сказал он, – похоже, я сбился с курса.
– Я тоже, – с горечью ответила она. – Непростительно так отвечать. Я знаю, через что вы прошли в детстве.
– Не больше, чем вы.
Он нахмурился и сделал шаг в сторону, давая возможность пройти Дэйну и Рипу. Найти на корабле место для разговора наедине, кисло подумал он, так же легко, как заарканить астероид из чистой платины. По крайней мере для помощника, у которого нет роскошного рабочего кабинета.
Женщина чувствовала, что его что-то угнетает, но Камил не собирался говорить об этом в полном людьми коридоре.
– Я хочу проверить кое-какие ростки, – сказала она. – А вы поможете.
Будете снимать подносы с ростками, если у вас есть время.
– С удовольствием, доктор.
***
Раэль глубоко вдохнула свежий воздух оранжереи. На корабле это ее любимое место. То же самое было и на «Блуждающей звезде», где она служила под началом брата. Не хватает только лаванды...Помощник инженера подошел к стойке с подносами.
– Который? – спросил он.
– Два верхних. У вас хватает роста, чтобы не пользоваться лестницей.
Потребовалось всего несколько секунд, чтобы снять подносы и осторожно поставить их на рабочий стол.
Али всмотрелся в тесные аккуратные ряды крошечных растений; каждый росток имел два листочка.
– Что это? – с любопытством спросил он. – Вероятно, тут разные растения, но трудно сказать с уверенностью. Они такие маленькие.
– Большинство проросло только сегодня утром, остальные вчера вечером.
Еще какое-то время их будет трудно распознать. На одном подносе эстрагон, на другом серый перец. Они нужны мистеру Муру для камбуза. Он хочет попробовать новые специи.
– Ну, это всегда хорошо.
Оба молчали, пока Раэль проверяла наличие воды и азотистых удобрений в почве и осматривала сами ростки. Надо как можно раньше рассмотреть болезнь, иначе она погубит всю поросль.
Наконец она распрямилась.
– Все дети хорошо себя чувствуют, – объявила она. – Можете вернуть их на стойку, мистер Камил.
Он подчинился. Закончив работу, Али оперся на стойку и задумчиво взглянул на женщину.
– Как это у вас все так хорошо получается, доктор? В таких разных делах? – Его собственный шеф не пел ей хвалы, как Тау и Мура, но Иоганн Штоц вообще редко хвалил кого-нибудь. Если он за день ни разу тебя не ругнул, это уже комплимент.
– Ну, просто я многому научилась. Мне все было интересно, я хотела приносить пользу, а не быть бесполезным грузом, пока официально не смогу занять какое-нибудь положение.
– А, да. Вы выросли в комфортных условиях своего клана.
– Мне повезло, – серьезно согласилась она, – особенно потому, что я люблю торговлю. – Лицо ее неожиданно омрачилось. – Но, Али, я никогда не была предоставлена самой себе, у меня не было возможности убедиться, что я в состоянии справиться одна. В Школе я не училась. Все мои курсы, даже медицинские, я изучала по лентам, а клинический опыт приобретала в больницах, когда мы приземлялись.
Помощник резко взглянул на нее.
– А это разрешается?
– Конечно. Экзамены очень строгие; для успешной сдачи нужно набрать на десять процентов больше баллов, чем в Школе.
– Вероятно, для вас это никогда не было проблемой.
– Да. Не забудьте, у меня на корабле был полный набор учителей.
– А психологические тесты?
– Я никогда не просила назначения на корабль, так как все время оставалась в своем клане. Но общая классификация ясна – вольный торговец.
– Никогда не пытались работать на большие компании?
Раэль рассмеялась.
– Да на корабле компании я бы и двадцати четырех часов не выдержала!
Выражение ее лица снова стало мрачным.
– Впрочем, и на «Русалке» у меня не очень хорошо получилось.
– Вы все оставили и ушли. В данных обстоятельствах это самое разумное. – Голос Али смягчился. Она не скрывает своих неудач. – Вы справитесь. Торговое дело вы знаете и не возражаете против занятий им.
Для Камила это нечто новое – утешать и поддерживать. Он смолк, не зная, что еще сказать.
Разве что... Коуфорт распутала это невероятное преступление.
– Доктор, – неожиданно сказал он, не давая себе возможности отступить, – вы можете держать рот на замке?
– Я врач. Это одно из условий нашей работы. И не думаю, чтобы вы сообщали о нашем разговоре всей вселенной.
– Не буду. – Он серьезно смотрел на нее. – Что вы думаете о Кануче?
– Я испытываю к нему отвращение, – удивленно ответила она. – Мне нравятся великолепные дикие планеты или красивые цивилизованные, где существуют строгие законы по защите живой природы, полные пушистых, пернатых и чешуйчатых существ, а не зловонного химического варева.
– Возможно, это не самое плохое на Кануче.
Глаза Раэли Коуфорт сузились.
– Что вы хотите сказать, Али? – негромко спросила она. Никогда раньше не видела она его таким серьезным.
Целую минуту помощник инженера молчал.
– Может быть, я и сам не знаю, – сказал он наконец. – Не хочу попадать в объятия психомедиков, как жертва шепчущих.
– Я не психомедик и достаточно времени провела на звездных линиях, чтобы знать: случаются очень странные происшествия, оправдывающие самые дикие теории.
Камил отвернулся от нее.
– Многие удивляются, как мне удалось выжить в войне кратеров. Я ведь только начинал ходить в школу, когда мы попали под удар.
Она не ответила, а он, успокаиваясь, продолжал:
– В ту ночь я проснулся сразу после полуночи, проснулся в ужасе, в холодном поту. Если бы я был старше, поумнее, я бы разбудил родителей, но тогда мне пришел бы конец. Меня бы успокоили, снова уложили в постель, и я погиб бы с остальными. А так я просто убежал. Пожарная лестница проходила рядом с моим окном. Я спустился по ней и побежал. Страх мой был так велик, что я, не останавливаясь, пробежал через весь город и вышел за его пределы, когда от усталости не мог двигаться дальше. Но в это время начали падать бомбы. Из тридцати с лишним тысяч жителей я единственный выжил.
– Какое-то время об этом никто не знал. Обычно я голодал, мне всегда было холодно, но я выдержал несколько лет. Что-то внутри меня заставляло держаться подальше от людей. Они, конечно, помогут, но они же помешают мне убежать, если снова придется.
– И пришлось: дважды от бомбардировки и дважды от массовых убийств...
Когда враг проходил через нашу местность, и когда его прогоняли назад.
– После этого дела пошли спокойнее. Конечно, опасности были, но не такие большие, и я научился избегать их. Больше таких предупреждений у меня не было.
Али начал расхаживать, будто это движение помогало ему четче формулировать мысли.
– Когда я достиг зрелости, началось нечто другое, и оно продолжается до сих пор. Если я оказываюсь на месте большой трагедии, как бы давно она ни произошла, я испытываю страшную тяжесть, печаль ложится мне не только на плечи и тело, но на душу, на дух. В переулке я этого не испытывал вероятно, трагедия должна быть большего масштаба, – но я испытал это на месте крушения «Небесной надежды», когда она погибла со всем экипажем и пассажирами. Я испытывал это в развалинах Лимбо и в Большом Ожоге на Земле, хотя никому не говорил. К тому же у нас тогда хватало неприятностей, чтобы беспокоиться о бедах прошлого.
Он рискнул взглянуть на врача. Та стояла прямо, внимательно слушая его излияния.
Женщина глубоко вздохнула.
– Вы чувствуете то же самое на Кануче?
Камил мрачно улыбнулся в ответ.
– Доктор, мне нужно находиться непосредственно на месте, чтобы почувствовать. Да, чувствую. Почувствовал сразу, как только мы вошли в атмосферу этой проклятой планеты. Хуже того, впервые с дней войны кратеров меня охватила паника. И она все время со мной. Иногда я с трудом удерживаюсь, чтобы не ворваться на мостик и не направить «Королеву» как можно дальше отсюда.
Он овладел собой.
– Кануч, планета звезды Халио, одна сплошная трагедия, какая-то огромная катастрофа. От ее прошлого несет бедой, и будущее ее тоже темно.
Это подлинно зловещий мир, и, доктор Раэль Коуфорт, мы ничего с этим можем сделать, потому что ни одна душа в мире мне не поверит. Дела будут совершаться, как обычно, с обычными затратами времени, и я молюсь всем богам Федерации, чтобы неизбежное произошло после нашего отлета.
Глава 13
Потребовалось немало времени, чтобы развеять холодок от мрачных предчувствий Алим, но огромный открытый рынок города Кануча послужил отличным противоядием. Глаза Раэли Коуфорт сверкали, когда она осматривала длинные ряды киосков, стоек и столов, заполненных предметами, предназначенными для продажи или обмена. В столице были, конечно, и крытые рынки, но они не предназначались для независимых вольных торговцев, которые искали товаров для примитивных планет на краю мира.
Их здесь было вполне достаточно. Раэли нравилось бродить по большому рынку, а теперь ей разрешалось кое-что закупить для корабля, конечно, под незаметным, но бдительным контролем.
Она сосредоточится на драгоценностях, сразу решила Раэль, но вокруг так много всего, что вначале она захотела осмотреть, что предлагает рынок.
Их здесь было вполне достаточно. Раэли нравилось бродить по большому рынку, а теперь ей разрешалось кое-что закупить для корабля, конечно, под незаметным, но бдительным контролем.
Она сосредоточится на драгоценностях, сразу решила Раэль, но вокруг так много всего, что вначале она захотела осмотреть, что предлагает рынок.