Страница:
Фарри ожидал возле люка. На какое-то время он даже рискнул попробовать мысленный контроль, но все, что он пытался внушить Тоггору, очень слабо действовало, в их связи появились своеобразные пустоты, несомненно вызванные специальными щитами, защищающими мозги людей из Гильдии.
Тут он заметил нечто, похожее на небольшой взрыв, и увидел, что огонь добрался до шкатулки и жадно поглотил ее — ту самую, из которой же и появился. Безусловно, если у тэссов на посту стоял часовой, он не мог не заметить этот столб из крутящихся дымовых струй. Хотя Фарри не имел представления, что может послужить ему на благо, а что — нет.
Рядом с ним приподнялся люк. Он схватил одну из отравленных костей и приготовился к атаке. Дверь ходила вниз и вверх от мощных толчков, и, наконец в образовавшемся проеме показалась рука, сжимающая лазер. Держащий оружие человек оставался пока вне его поля зрения, но только потому, что удерживался на своем «насесте» на лестнице из костылей; ему приходилось сохранять равновесие и при этом одной рукой придерживать приподнятую дверь.
Фарри метнул ядовитую стрелу, и та угодила прямо в цель. Снизу до него донесся вопль удивления и боли, и рука и лазер тотчас же исчезли, причем в руке оставался торчать отравленный кусочек кости. Сам он содрогнулся от той силы, с которой вонзил свое оружие в противника.
Воздух прорезал бриллиантово-белый ослепительный луч лазера, но Фарри уже спрятался в своем убежище за приподнятой дверью. Это было его единственное укрытие. Остановившись за дверью, он наугад, не целясь, швырнул вниз еще несколько костей с пропитанными ядом остриями. Наиболее крупные кости он решил оставить у себя.
Пламя от лазера спалило большую часть остатков гнезда. И хотя пламя лазера было очень сильным, оно было быстро поглощено зеленым огнем, который уже спалил все, оставшееся от гнезда, свитого из сухих ветвей.
Фарри надавил плечом на дверь и захлопнул ее. Он понимал, что враги могли бы быстро справиться с люком. И с этой стороны у него не имелось способа закрыться. Поэтому он снова присел на корточки прямо на двери, таким образом превратив себя в единственный замок. Тем более, что несколько отравленных «стрел» достигли своей цели, так что у тех, кто пытался добраться до него, было о чем призадуматься.
Огонь в гнезде почти догорел, настолько сильным был удар первой «молнии». Сколько же пройдет времени до того, как они силой откроют дверь, которая даже теперь содрогалась под Фарри? Он понимал, что кому-нибудь из них это обязательно удастся сделать. Единственное, что играло ему на руку, что у того, кто наконец взберется по металлическим костылям, будет очень неудобное положение для нападения.
Тоггор перепрыгнул с его груди на плечо.
— Фарри?
Да, он услышал свое имя, правда, его не произнесли вслух, но оно так отчетливо отозвалось у него в мозгу, словно его выкрикнули. Тэссы? Не только тэссы, а сама леди Майлин? Он глубоко вздохнул. Имя прозвучало так громко, словно она стояла прямо перед ним, но он был уверен, что имя дошло до него не с открытого пространства, разделяющего верхушку башни и утесы — Гильдия постоянно пристально следила за тем, чтобы этого не произошло.
— Я здесь, — ответил он, неожиданно беспечно и неосмотрительно и очень отчетливо, совершенно не волнуясь о том, что именно в этот момент какое-нибудь новейшее устройство Гильдии запросто могло засечь его ответ. А потом добавил, поскольку место его укрытия уже было известно: — Я на башне.
— Кто тебя удерживает?
Как обычно, в ее вопросе содержалось минимальные дополнительные сведения, и ему пришлось последовать ее примеру:
— Гильдия.
Хотя пламя быстро потухало, дым не уменьшался. Его зеленый «палец» протянулся далеко-далеко за пределы внешней стены развалин. Дым был необычно густым и не рассеивался в воздухе, хотя Фарри по-прежнему чувствовал на щеках ветерок, постепенно усиливающийся и превращающийся в ветер, который должен был бы развеять дым на все четыре стороны.
— Где? — этот вопрос прозвучал еще отчетливее.
— На башне, — снова ответил он.
— Готовься!
Готовиться к чему? — подумал он. Безусловно, безоружные тэссы, насколько он знал, не могли надеяться захватить развалины и вытащить его оттуда. Однако оставалось странное поведение дыма, изумлявшее его все больше и больше.
Указующий «палец» внезапно начал сворачиваться. И по мере этого он становился еще толще, приобретая чуть ли не твердость. Фарри почувствовал, что стоит ему вытянуть руку, и он сможет этот дым потрогать.
Дым возвращался к башне. Фарри сглотнул горький комок в горле. Что-то зловещее и неестественное чувствовалось в этом возвращении. Фарри отнюдь не улыбалось быть захваченным этим дымом вместе с пожухлыми листьями. Но он не мог вернуться к лестнице. До него по-прежнему доносились снизу приглушенные голоса, и он наверняка получил бы лазерный луч прямо в голову, если бы приоткрыл дверь хоть на миллиметр. Сероватое небо над ним потемнело, но дым был заметен и в этой темени. Когда он добрался до внешней стены развалин, рыщущий кончик этого «пальца» — или языка — опустился, чтобы пробраться в самые нижние этажи разрушенных зданий. Но по крайней мере дым не шел в сторону убежища Фарри; и вообще ничего не двигалось в его сторону.
Он рискнул подняться на колени, по-прежнему сжимая в обеих руках отравленные кости, но он не отполз от двери, поэтому ему все еще удавалось наблюдать, как дымовая завеса, ставшая еще шире, рыщет на уровне земли. Гнездо сгорело окончательно, и когда исходили последние клубы дыма, Фарри вдруг увидел, как они начинают подниматься вверх и присоединяться к дымовой завесе, словно управляемые кем-то.
Снизу снова раздались крики, и вдруг на дверь под ним перестали давить. Тогда он поднялся, готовый упасть на дверь всем своим весом, если она снова начнет подниматься. Затем посмотрел вниз.
Дым не касался земли, а повис над нею, держась на высоте ниже пояса. И он по-прежнему не рассеивался. Скорее, он напоминал какое-то бесформенное охотящееся животное, готовое наброситься на все, что будет двигаться. Фарри увидел, как Сальв резко отступил назад в помещение и захлопнул за собою дверь прямо перед лицами двух охранников, которые, поливая его проклятьями, ринулись в довольно сомнительное убежище одного из строений со снесенной крышей. Никто не решался двинуться к башне.
Теперь темная тяжелая масса покрывала все открытое пространство того, что некогда считалось внутренним двором. Какой-то звук заставил Фарри поднять голову и посмотреть за пределы развалин, туда, где простирались далекие земли.
Этот звук шел со стороны двух флиттеров, стоявших на земле неподалеку. Фарри показалось, что корпус одного из них разодран с одного бока, и он вытянул шею, чтобы взглянуть на это повнимательнее, хотя обстоятельства требовали от него оставаться на месте, чтобы иметь возможность помешать открыть люк.
Внезапно послышался звук, в котором не смог бы ошибиться никто, некогда проживавший в Приграничье. Флиттер готовился подняться в воздух. Фарри снова присел на корточки. Возможно, этот межпланетный летательный аппарат поднимается для того, чтобы захватить его в плен. Переложив свои кости-стрелы в одну руку, второй он вытащил нож, который нашел в гнезде, и со всей решительностью приготовился защищаться до последней капли крови.
Маленький корабль спиралью вознесся в вечернее небо, на котором уже частично стало видно третье кольцо поднимавшейся из-за горизонта луны. Фарри безумно хотелось верить, что он выберется из этой передряги целым и невредимым. Он ожидал, и тело его было холоднее поднимающегося пыльного ветра, который, как и прежде, никак не воздействовал на дым, расстилающийся внизу, хотя становился все сильнее и пронзительнее, пробирая Фарри до костей.
Флиттер пошел на снижение, и вдруг Фарри получил телепатическое послание тоном, который не смог бы перепутать ни с чьим другим — это было послание лорда Крипа.
«Приготовься!»
Фарри был уверен, что это не какая-то уловка со стороны Гильдии. Да, человеческий голос подделать очень просто, но он еще ни разу не слышал, чтобы можно было сымитировать мысленный сигнал. Значит, наверху находился Крип Ворланд, а ему… ему надо было приготовиться!
Было еще достаточно светло, чтобы увидеть, что из корпуса флиттера выпала веревочная лестница. Фарри отшвырнул свои кости-стрелы и с ножом за поясом и с Тоггором, прицепившимся к рубашке, приготовился.
Взбираться по раскачивающейся из стороны в сторону веревочной лестнице — Фарри не мог себе даже представить в воображении. Но это был путь из тюрьмы, который он страстно искал, пока окончательно не потерял надежду найти его. Флиттер нависал над его головой, и Фарри с трудом удалось ухватиться за веревки. Их оказалось три, как он внезапно осознал, и одна из них была снабжена крюком, и перед тем, как начать подниматься в туманное вечернее небо, он прицепил его к своему ремню.
— Держись крепче! — пока он отчаянно поднимался по веревочной лестнице, флиттер поднимался, отчего Фарри кидало из стороны в сторону по воздуху, то к внешней стене башни, то от нее, подальше от двери-люка, и теперь кто-нибудь наверняка смог бы дотянуться до него. Он настолько сильно сжимал пальцы, что веревки больно впивались в ладони, и при этом боялся даже краем глаза посмотреть вниз. Потом он услышал еще один приказ:
— Поднимайся же!
Сперва Фарри решил, что ни за что не сможет разжать пальцы и никогда не дотянется до следующей перекладины веревочной лестницы, находящейся прямо над его головой. Но почему-то его тело повиновалось, хотя сознание оцепенело от жуткого страха, какого он не испытывал еще ни разу в жизни. И все-таки он стал подниматься.
Флиттер быстро набирал высоту, и теперь ветер, казалось, разрывал Фарри на куски. Ослепительный луч лазера пронзил воздух как раз в том месте, где он висел несколько мгновений назад. Кому-то все же удалось по тревоге выбраться из развалин и прицелиться в флиттер из лазера.
Из открытого нижнего люка флиттера протянулась рука, сулящая Фарри спасение. Он даже не осознавал, как быстро добрался до этой руки. Чьи-то пальцы со всей силы схватили его за одежду как раз там, где находился горб. Все тело Фарри тотчас же отозвалось раскаленной болью, но он все-таки забрался во флиттер. Подняв глаза, он увидел перед собой лицо леди Майлин. Она перегнулась над его распластавшимся телом и надавила на рычаг, закрывающий люк, тогда как Фарри неподвижно лежал на металлическом полу, не в силах пошевелиться.
Маленький корабль раскачивало из стороны в стороны, и Фарри решил, что его пилот выжимает из флиттера все возможное, чтобы поскорее убраться подальше от этих проклятых развалин. В эти мгновения Фарри не знал, направляются ли они в страну высоких скал тэссов или еще куда-нибудь.
Фарри несказанно радовался, что наконец лежит здесь, рядом со своими спасителями. Дышал он тяжело и прерывисто. Тоггор спрыгнул с рубахи и уселся на палубе рядом с его головой; его глаза торчали совершенно прямо и все время смотрели на Фарри, словно смукс разделял вместе с ним его радость.
— Сейчас мы будем садиться, — сообщила леди Майлин на торговом жаргоне. — Нам нельзя появляться в тайных местах на этом чужеродном судне.
Тайные места? Неужели, чтобы добраться до страны тэссов, им понадобилось так мало времени? Очевидно, флиттер летел со скоростью намного большей, чем он мог себе вообразить — ибо они уже садились. Когда флиттер рывком опустился на землю, Фарри чуть не заорал от боли, а горб превратился в сплошной ее сгусток. Леди Майлин уже открывала люк кокпита. Однако лорд Крип даже не поднялся с сиденья пилота.
Вместо этого он наклонился над панелью управления флиттером и вытащил станнер. Взяв станнер за дуло и, действуя им как дубинкой, он хладнокровно разбил все приборы на панели. Сперва он расколошматил их защитное покрытие, а затем все датчики и индикаторы. Он колотил по панели до тех пор, пока не показалась сложная система, состоящая из переплетенных проводов, которые он со зловещей усмешкой вырвал их и разорвал на части, превратив приборную доску в бесформенное месиво.
— Им понадобится несколько дней, чтобы этот флиттер снова взлетел, — проговорил лорд Крип, покончив со своим разрушительным занятием. — А нам лучше поскорее уходить.
Едва выбравшись из флиттера, они посмотрели вверх. Вечер быстро сменился ночью, однако небо казалось живым от великолепия третьего кольца — настолько оно было красиво. Фарри заметил, что леди Майлин пристально смотрит на кольцо с воздетыми в воздух руками, словно именно она вызвала это дивное свечение, а теперь пытается удержать хотя бы его частицу между ладонями.
Перед ними слабо проступал проход в то место, где находилась зала. И снова Фарри увидел в грязи глубокие колеи и выбоины, оставленные колесами огромного количества повозок, которые проследовали тут. Тут лорд Крип коснулся его плеча, и Фарри повернул голову в его сторону.
Вот они снова входят туда, где скалы продырявлены древними проходами. Было видно, что на эту почти бесплодную землю легла тяжелая длань веков. Однако они не направились как прежде в залу, а двинулись к проходу намного меньше предыдущего. Он был настолько узок и тесен, что спутники Фарри с трудом протиснулись. Проход не закрывался ни дверьми, ни засовами, а путь им озаряло бледное свечение, возможно, источаемое третьим кольцом, гордо и величаво украшающим ночное небо.
Здесь их дожидались те четверо, которые стояли на возвышении в зале, хотя на этот раз они никого не судили. Фарри даже ощутил еле уловимую разницу в происходящем, хотя не мог ее сформулировать, но решил, что как бы ни провинилась леди Майлин, предводители ее народа или уже разрешили или отложили ее дело на какое-то время, ибо имели более важные задачи, с которыми следовало разобраться незамедлительно.
— Добро пожаловать, малыш. — Этот голос Фарри уже знал. Он уже не раз прерывал его мысли с тех пор, как начались его приключения на Йикторе, и он не смог бы перепутать его с другим. Голос принадлежал женщине, стоявшей на шаг впереди остальных троих.
— Как ты научился пробуждать туман Эога?
— Туман Эога? — переспросил он на торговом жаргоне. И тотчас же его охватила непреодолимая усталость. Ему не хотелось ничего, кроме сна; он мечтал свернуться калачиком и заснуть, спать и не видеть сны, и долго-долго не просыпаться.
В ответ в его мозгу внезапно вспыхнуло мысленное изображение непроглядного зеленого дыма из порошка, источаемого из шкатулки. И он поспешно рассказал всю правду, о том, как обнаружил эту шкатулку, и об ее содержимом, о котором он не имел никакого понятия.
— Там гнездятся грок. А они не покидают свое насиженное место многие годы. Фортуна улыбнулась тебе, малыш, что вообще-то случается очень редко.
Он подумал, что вряд ли мог бы повторить ее слова. Впрочем, теперь, оглядываясь назад, он осознал удачу, неизменно сопровождавшую его во времени заточения в башне людьми Гильдии. Вероятно, это древнее суеверие было правдой, и Фарри, как и его горб, были как бы талисманами его удачи — несмотря на то, что, если бы он смог, то действовал бы и без нее.
— Они хотели использовать меня как приманку. — Только и сумел воскликнуть он, довольный тем, что остался в живых и в довольно хорошем состоянии.
— И все же попались на приманку именно они, — проговорила главная тэсса.
— У них есть лазеры, — произнес он, ибо не разделял ее веру в то, что в руинах была вся группа бандитов. А могли ли тэссы пойти в наступление на противника, он не знал.
— У них есть самые эффективные виды оружия, — сказал лорд Крип предостерегающе. — Если они считают, что мы скрываем какую-то важную находку…
— У них может быть все, что угодно, — резко ответила женщина. — Теперь у тэсс такой контроль, что мы способны запечатать их.
Тогда Фарри осмелился проговорить, тоже предостерегающим тоном:
— Может статься, что у них не меньше терпения, чем у вас. — С этими словами он оглядел пустынные земли, простирающиеся вокруг. — Сможет ли ваша земля обеспечивать ваших людей пищей и водой до бесконечности?
— Вероятно, нет. Но кроме гнезда грока есть другие места, где можно охотиться, малыш.
Ему казалось, что она разговаривает весьма самонадеянно. Словно она была коммандером, и ее армия собиралась совершить набег, готовая, насколько он понимал, рассчитывать на свою полную неуязвимость. Тут он вспомнил, как развернулся флиттер, совершавший первый разведывательный полет рядом с долиной тэссов.
— Ты просто устал, малыш. Тебе следует хорошенько отдохнуть, не думая об опасности, и понять, что на этот раз ты спишь не под присмотром часовых, поскольку ты их больше никогда не увидишь.
Он понял, что на этом их беседа завершилась, и охотно вышел из залы. В мыслях у него было неспокойно. После приключения с дымом он понимал, что, возможно, это было какое-то необычное оружие, равно как и то, что, вероятно, это был конец триумфа Гильдии здесь. Он слишком долго прожил в Приграничье под постоянной черной тучей Гильдии, нависающей над ним, где все обитатели говорили о ней с благоговением и страхом. И все смертельно боялись того, что способна сделать эта организация и что она уже совершила в прошлом. Он по-прежнему считал, что Старейшие тэссов слишком самонадеянны.
Тем не менее он охотно проследовал за лордом Крипом в одну из комнат-пещер, где от души наелся сухих фруктов и каких-то съедобных полосок, которые по вкусу вполне могли бы быть мясом, но Фарри понимал, что это не так. Он напился какой-то газированной жидкости, которая не была ни водой, ни вином. Затем свернулся калачиком на стопке ковриков вместе с Тоггором, по-прежнему находившимся с ним, и стал дожидаться целительного сна. Глаза его начинали слипаться.
Да, Гильдия хотела сделать из него приманку, размышлял он в полудреме. И ловушка чуть не захлопнулась. Внезапно он осознал, что на самом-то деле вовсе не верил, что леди Майлин с лордом Крипом начнут его искать. Но могло статься, что это просто было их обязанностью, примерно такой же, как его ответственность за Тоггора — что они просто не имели права оставить его в руках врага. Это была единственная причина, которую он мог принять.
Узнал ли он о Гильдии еще что-нибудь? Хотя Фарри сомкнул глаза, чтобы уснуть, он снова увидел свой сон наяву: Ланти, распластавшегося на столе, и второго мужчину, который тряс его за плечо, а потом с отвращением и разочарованием отступил, когда понял, что бывший астронавт мертв. Затем он увидел тускло мерцающую полоску чего-то, которую второй держал в руке — Фарри попытался сосредоточить свою память на этом предмете, чтобы хотя бы приблизительно прикинуть его ценность.
Только то, что он увидел теперь на какой-то миг, была не грязная конура Приграничья, а что-то еще…
Словно он опять оказался наверху, на раскачивающейся веревочной лестнице, только сейчас он не ощущал страха этого испытания в открытом пространстве. Полет был ровным и не вызывал страха. Он смотрел вниз так, будто летел на спине огромной птицы, а не на флиттере, ибо со всех сторон его овевал свежий ветер, и он понимал, что находится здесь по своей воле, а не потому, что у него не было выбора.
Он смотрел вниз на землю, покрытую рябью зеленой травы: он видел рощи деревьев, листья которых напоминали красивые самоцветы, и понял, что это цветы или фрукты. Впервые за все время Фарри мог вспоминать, он был действительно жив, он не чувствовал болезненного груза на плечах и мог свободно двигать головой. Его тело было прямым; и он ощущал это, не прикасаясь к своим плечам. Может быть, это снова был сон, но Фарри неистово пытался удержать его. Если он никогда не пробудится из этого сна, значит это было воздаянием ему за все его злоключения, пережитые в прошлом.
Он спускался по воздуху, легко, свободно, теперь понимая, что он ни от чего зависит, кроме собственной воли и тела. Высокая трава окружала его, доходя до плеч, и тут он почувствовал дивный сладкий аромат…
И этот аромат прервал его сон, возвратив в окружающую мрачную реальность. И все-таки приятный запах существовал. Он открыл глаза и увидел сидящую на коленях рядом с ним леди Майлин. На ее плече сидело какое-то маленькое пушистое существо, которое тыкалось головкой в ее шею. Позади леди Майлин стояла Йяз, помахивая хвостом с кисточкой на конце.
— Фарри… а кто такой Ланти?
Он ответил прежде, чем сумел сосредоточиться:
— Я был вместе с ним. Полагаю, это он доставил меня в Приграничье с другой планеты… меня и что-то еще, что намного ценнее меня.
— Расскажи, — потребовала она.
Он ощутил легкое раздражение и нахмурился. Его чудесный сон прервали, чтобы он рассказал о своих горьких воспоминаниях — это было очень болезненно.
— Откуда ты знаешь Ланти? — снова спросила она.
— Я его видел…
Фарри весь собрался, словно почувствовал, как в нем начинает закипать гнев.
— Я видел его в видениях! — обвиняющим тоном воскликнул он. Да, он встречался с ними мозг к мозгу, но никогда не давал им право следить за ним без его ведома. Что еще, о чем он не знал, она сумела прочитать в его голове? Сейчас он чувствовал себя таким же беззащитным, как когда был в руках босса из Гильдии. По крайней мере тогда они использовали специальный механизм и объяснили ему причину, почему вторгаются в его мысли.
— Ты кричал, — медленно проговорила леди Майлин. — И это был крик боли. Я могу успокоить тебя — вот и все.
Возможно, она была права и желала ему только добра, ибо он снова почувствовал себя спокойно.
— Нет! — в ее голосе ощущалось сильное волнение, и она протянула к нему руку, словно захотела приласкать его, как она, вероятно, ласкала животное, с которым грубо обходились.
Только он-то не животное! Он был таким же человеком, как и тэссы, даже если его отношение к человеческому существу определялось только восьмой степенью! Наверняка и сами тэссы, хотя и имели человеческий облик, заметно отличались от людей с других миров, если руководствоваться показаниями этой шкалы.
— Пожалуйста, — сказала она. Сам того не осознавая, он отстранился от ее руки. — Пожалуйста, — повторила она вслух на торговом жаргоне; вероятно, понимая, что телепатическая связь в этот момент — не то, что она может себе позволить. — Скверные воспоминания можно облегчить, если поделиться ими с кем-то.
— Мне нечем ни с кем делиться, — резко произнес он и пристально посмотрел ей в глаза, словно она была заслана коммандером, чтобы выудить из него последние частички правды. — Вам все известно. Я был с Ланти в Приграничье — а что было за их пределами, я не помню.
— Тебе стерли память? — осведомилась она, рассматривая его с таким пристальным вниманием, что ему страстно захотелось пробить каменную стену и убежать. Он снова заметил тревогу в ее взоре.
— Не знаю. И меня это не волнует, — ответил Фарри со всей решимостью, на которую был способен. И заметил, что, похоже, она поверила ему.
— Ты же знаешь, что это можно изменить. Если ты, конечно, захочешь…
— Нет!
Она подняла руки и кончиками пальцев коснулась его лба, точно каким-то странным образом приветствуя его.
— Прошу прощения, Фарри. Но знай, что, при всем уважении к твоему сопротивлению, ты до сих пор не способен препятствовать этому.
— Это… это… ну… — Тут он запнулся. — Хорошо… — Он так и оставался сидеть озадаченный, пока она не вышла из помещения. Затем до него донеслось шуршание, и он увидел, как ему на колено вскочил Тоггор. Пальцем Фарри погладил смукса по щетинке, покрывающей внешнюю часть его тельца. Неужели смукс иногда тоже ощущал негодование, когда Фарри старался уловить его мысли? А что ощущали животные, с которыми дружила леди Майлин — что они думали об этой дружбе? Он знал, с какой любовью встретили ее Йяз и Бохор после того, как их разлучили в космосе. Впрочем, возможно, они дружили с ней, ибо у них не было другого выбора. Вероятно, их радовал сам факт, что представитель иной формы жизни вступает с ними в контакт и что они не испытывают недостатка в ласке. Он никогда не дрессировал животных, равно как и не владел ими. Разве что Тоггором…
Он сложил ладони в чашечку, и смукс быстро запрыгнул туда. Фарри поднял руки так, чтобы глаза Тоггора оказались с ним на одном уровне.
— Ну как тебе все это, Тоггор? — телепатировал ему Фарри. — Как это для тебя? Ты чувствуешь, что я вынуждаю тебя на какие-то действия, которые лишают тебя свободы? Я не Расстиф, который издевался над тобой, который держал тебя пленником. Держал в плену и твое тело и твой разум.
Он не получил никакого ответа, пусть самого расплывчатого, однако почувствовал исходящие от смукса покой и довольство, когда тот легонько царапнул его по руке.
Глава тринадцатая
Тут он заметил нечто, похожее на небольшой взрыв, и увидел, что огонь добрался до шкатулки и жадно поглотил ее — ту самую, из которой же и появился. Безусловно, если у тэссов на посту стоял часовой, он не мог не заметить этот столб из крутящихся дымовых струй. Хотя Фарри не имел представления, что может послужить ему на благо, а что — нет.
Рядом с ним приподнялся люк. Он схватил одну из отравленных костей и приготовился к атаке. Дверь ходила вниз и вверх от мощных толчков, и, наконец в образовавшемся проеме показалась рука, сжимающая лазер. Держащий оружие человек оставался пока вне его поля зрения, но только потому, что удерживался на своем «насесте» на лестнице из костылей; ему приходилось сохранять равновесие и при этом одной рукой придерживать приподнятую дверь.
Фарри метнул ядовитую стрелу, и та угодила прямо в цель. Снизу до него донесся вопль удивления и боли, и рука и лазер тотчас же исчезли, причем в руке оставался торчать отравленный кусочек кости. Сам он содрогнулся от той силы, с которой вонзил свое оружие в противника.
Воздух прорезал бриллиантово-белый ослепительный луч лазера, но Фарри уже спрятался в своем убежище за приподнятой дверью. Это было его единственное укрытие. Остановившись за дверью, он наугад, не целясь, швырнул вниз еще несколько костей с пропитанными ядом остриями. Наиболее крупные кости он решил оставить у себя.
Пламя от лазера спалило большую часть остатков гнезда. И хотя пламя лазера было очень сильным, оно было быстро поглощено зеленым огнем, который уже спалил все, оставшееся от гнезда, свитого из сухих ветвей.
Фарри надавил плечом на дверь и захлопнул ее. Он понимал, что враги могли бы быстро справиться с люком. И с этой стороны у него не имелось способа закрыться. Поэтому он снова присел на корточки прямо на двери, таким образом превратив себя в единственный замок. Тем более, что несколько отравленных «стрел» достигли своей цели, так что у тех, кто пытался добраться до него, было о чем призадуматься.
Огонь в гнезде почти догорел, настолько сильным был удар первой «молнии». Сколько же пройдет времени до того, как они силой откроют дверь, которая даже теперь содрогалась под Фарри? Он понимал, что кому-нибудь из них это обязательно удастся сделать. Единственное, что играло ему на руку, что у того, кто наконец взберется по металлическим костылям, будет очень неудобное положение для нападения.
Тоггор перепрыгнул с его груди на плечо.
— Фарри?
Да, он услышал свое имя, правда, его не произнесли вслух, но оно так отчетливо отозвалось у него в мозгу, словно его выкрикнули. Тэссы? Не только тэссы, а сама леди Майлин? Он глубоко вздохнул. Имя прозвучало так громко, словно она стояла прямо перед ним, но он был уверен, что имя дошло до него не с открытого пространства, разделяющего верхушку башни и утесы — Гильдия постоянно пристально следила за тем, чтобы этого не произошло.
— Я здесь, — ответил он, неожиданно беспечно и неосмотрительно и очень отчетливо, совершенно не волнуясь о том, что именно в этот момент какое-нибудь новейшее устройство Гильдии запросто могло засечь его ответ. А потом добавил, поскольку место его укрытия уже было известно: — Я на башне.
— Кто тебя удерживает?
Как обычно, в ее вопросе содержалось минимальные дополнительные сведения, и ему пришлось последовать ее примеру:
— Гильдия.
Хотя пламя быстро потухало, дым не уменьшался. Его зеленый «палец» протянулся далеко-далеко за пределы внешней стены развалин. Дым был необычно густым и не рассеивался в воздухе, хотя Фарри по-прежнему чувствовал на щеках ветерок, постепенно усиливающийся и превращающийся в ветер, который должен был бы развеять дым на все четыре стороны.
— Где? — этот вопрос прозвучал еще отчетливее.
— На башне, — снова ответил он.
— Готовься!
Готовиться к чему? — подумал он. Безусловно, безоружные тэссы, насколько он знал, не могли надеяться захватить развалины и вытащить его оттуда. Однако оставалось странное поведение дыма, изумлявшее его все больше и больше.
Указующий «палец» внезапно начал сворачиваться. И по мере этого он становился еще толще, приобретая чуть ли не твердость. Фарри почувствовал, что стоит ему вытянуть руку, и он сможет этот дым потрогать.
Дым возвращался к башне. Фарри сглотнул горький комок в горле. Что-то зловещее и неестественное чувствовалось в этом возвращении. Фарри отнюдь не улыбалось быть захваченным этим дымом вместе с пожухлыми листьями. Но он не мог вернуться к лестнице. До него по-прежнему доносились снизу приглушенные голоса, и он наверняка получил бы лазерный луч прямо в голову, если бы приоткрыл дверь хоть на миллиметр. Сероватое небо над ним потемнело, но дым был заметен и в этой темени. Когда он добрался до внешней стены развалин, рыщущий кончик этого «пальца» — или языка — опустился, чтобы пробраться в самые нижние этажи разрушенных зданий. Но по крайней мере дым не шел в сторону убежища Фарри; и вообще ничего не двигалось в его сторону.
Он рискнул подняться на колени, по-прежнему сжимая в обеих руках отравленные кости, но он не отполз от двери, поэтому ему все еще удавалось наблюдать, как дымовая завеса, ставшая еще шире, рыщет на уровне земли. Гнездо сгорело окончательно, и когда исходили последние клубы дыма, Фарри вдруг увидел, как они начинают подниматься вверх и присоединяться к дымовой завесе, словно управляемые кем-то.
Снизу снова раздались крики, и вдруг на дверь под ним перестали давить. Тогда он поднялся, готовый упасть на дверь всем своим весом, если она снова начнет подниматься. Затем посмотрел вниз.
Дым не касался земли, а повис над нею, держась на высоте ниже пояса. И он по-прежнему не рассеивался. Скорее, он напоминал какое-то бесформенное охотящееся животное, готовое наброситься на все, что будет двигаться. Фарри увидел, как Сальв резко отступил назад в помещение и захлопнул за собою дверь прямо перед лицами двух охранников, которые, поливая его проклятьями, ринулись в довольно сомнительное убежище одного из строений со снесенной крышей. Никто не решался двинуться к башне.
Теперь темная тяжелая масса покрывала все открытое пространство того, что некогда считалось внутренним двором. Какой-то звук заставил Фарри поднять голову и посмотреть за пределы развалин, туда, где простирались далекие земли.
Этот звук шел со стороны двух флиттеров, стоявших на земле неподалеку. Фарри показалось, что корпус одного из них разодран с одного бока, и он вытянул шею, чтобы взглянуть на это повнимательнее, хотя обстоятельства требовали от него оставаться на месте, чтобы иметь возможность помешать открыть люк.
Внезапно послышался звук, в котором не смог бы ошибиться никто, некогда проживавший в Приграничье. Флиттер готовился подняться в воздух. Фарри снова присел на корточки. Возможно, этот межпланетный летательный аппарат поднимается для того, чтобы захватить его в плен. Переложив свои кости-стрелы в одну руку, второй он вытащил нож, который нашел в гнезде, и со всей решительностью приготовился защищаться до последней капли крови.
Маленький корабль спиралью вознесся в вечернее небо, на котором уже частично стало видно третье кольцо поднимавшейся из-за горизонта луны. Фарри безумно хотелось верить, что он выберется из этой передряги целым и невредимым. Он ожидал, и тело его было холоднее поднимающегося пыльного ветра, который, как и прежде, никак не воздействовал на дым, расстилающийся внизу, хотя становился все сильнее и пронзительнее, пробирая Фарри до костей.
Флиттер пошел на снижение, и вдруг Фарри получил телепатическое послание тоном, который не смог бы перепутать ни с чьим другим — это было послание лорда Крипа.
«Приготовься!»
Фарри был уверен, что это не какая-то уловка со стороны Гильдии. Да, человеческий голос подделать очень просто, но он еще ни разу не слышал, чтобы можно было сымитировать мысленный сигнал. Значит, наверху находился Крип Ворланд, а ему… ему надо было приготовиться!
Было еще достаточно светло, чтобы увидеть, что из корпуса флиттера выпала веревочная лестница. Фарри отшвырнул свои кости-стрелы и с ножом за поясом и с Тоггором, прицепившимся к рубашке, приготовился.
Взбираться по раскачивающейся из стороны в сторону веревочной лестнице — Фарри не мог себе даже представить в воображении. Но это был путь из тюрьмы, который он страстно искал, пока окончательно не потерял надежду найти его. Флиттер нависал над его головой, и Фарри с трудом удалось ухватиться за веревки. Их оказалось три, как он внезапно осознал, и одна из них была снабжена крюком, и перед тем, как начать подниматься в туманное вечернее небо, он прицепил его к своему ремню.
— Держись крепче! — пока он отчаянно поднимался по веревочной лестнице, флиттер поднимался, отчего Фарри кидало из стороны в сторону по воздуху, то к внешней стене башни, то от нее, подальше от двери-люка, и теперь кто-нибудь наверняка смог бы дотянуться до него. Он настолько сильно сжимал пальцы, что веревки больно впивались в ладони, и при этом боялся даже краем глаза посмотреть вниз. Потом он услышал еще один приказ:
— Поднимайся же!
Сперва Фарри решил, что ни за что не сможет разжать пальцы и никогда не дотянется до следующей перекладины веревочной лестницы, находящейся прямо над его головой. Но почему-то его тело повиновалось, хотя сознание оцепенело от жуткого страха, какого он не испытывал еще ни разу в жизни. И все-таки он стал подниматься.
Флиттер быстро набирал высоту, и теперь ветер, казалось, разрывал Фарри на куски. Ослепительный луч лазера пронзил воздух как раз в том месте, где он висел несколько мгновений назад. Кому-то все же удалось по тревоге выбраться из развалин и прицелиться в флиттер из лазера.
Из открытого нижнего люка флиттера протянулась рука, сулящая Фарри спасение. Он даже не осознавал, как быстро добрался до этой руки. Чьи-то пальцы со всей силы схватили его за одежду как раз там, где находился горб. Все тело Фарри тотчас же отозвалось раскаленной болью, но он все-таки забрался во флиттер. Подняв глаза, он увидел перед собой лицо леди Майлин. Она перегнулась над его распластавшимся телом и надавила на рычаг, закрывающий люк, тогда как Фарри неподвижно лежал на металлическом полу, не в силах пошевелиться.
Маленький корабль раскачивало из стороны в стороны, и Фарри решил, что его пилот выжимает из флиттера все возможное, чтобы поскорее убраться подальше от этих проклятых развалин. В эти мгновения Фарри не знал, направляются ли они в страну высоких скал тэссов или еще куда-нибудь.
Фарри несказанно радовался, что наконец лежит здесь, рядом со своими спасителями. Дышал он тяжело и прерывисто. Тоггор спрыгнул с рубахи и уселся на палубе рядом с его головой; его глаза торчали совершенно прямо и все время смотрели на Фарри, словно смукс разделял вместе с ним его радость.
— Сейчас мы будем садиться, — сообщила леди Майлин на торговом жаргоне. — Нам нельзя появляться в тайных местах на этом чужеродном судне.
Тайные места? Неужели, чтобы добраться до страны тэссов, им понадобилось так мало времени? Очевидно, флиттер летел со скоростью намного большей, чем он мог себе вообразить — ибо они уже садились. Когда флиттер рывком опустился на землю, Фарри чуть не заорал от боли, а горб превратился в сплошной ее сгусток. Леди Майлин уже открывала люк кокпита. Однако лорд Крип даже не поднялся с сиденья пилота.
Вместо этого он наклонился над панелью управления флиттером и вытащил станнер. Взяв станнер за дуло и, действуя им как дубинкой, он хладнокровно разбил все приборы на панели. Сперва он расколошматил их защитное покрытие, а затем все датчики и индикаторы. Он колотил по панели до тех пор, пока не показалась сложная система, состоящая из переплетенных проводов, которые он со зловещей усмешкой вырвал их и разорвал на части, превратив приборную доску в бесформенное месиво.
— Им понадобится несколько дней, чтобы этот флиттер снова взлетел, — проговорил лорд Крип, покончив со своим разрушительным занятием. — А нам лучше поскорее уходить.
Едва выбравшись из флиттера, они посмотрели вверх. Вечер быстро сменился ночью, однако небо казалось живым от великолепия третьего кольца — настолько оно было красиво. Фарри заметил, что леди Майлин пристально смотрит на кольцо с воздетыми в воздух руками, словно именно она вызвала это дивное свечение, а теперь пытается удержать хотя бы его частицу между ладонями.
Перед ними слабо проступал проход в то место, где находилась зала. И снова Фарри увидел в грязи глубокие колеи и выбоины, оставленные колесами огромного количества повозок, которые проследовали тут. Тут лорд Крип коснулся его плеча, и Фарри повернул голову в его сторону.
Вот они снова входят туда, где скалы продырявлены древними проходами. Было видно, что на эту почти бесплодную землю легла тяжелая длань веков. Однако они не направились как прежде в залу, а двинулись к проходу намного меньше предыдущего. Он был настолько узок и тесен, что спутники Фарри с трудом протиснулись. Проход не закрывался ни дверьми, ни засовами, а путь им озаряло бледное свечение, возможно, источаемое третьим кольцом, гордо и величаво украшающим ночное небо.
Здесь их дожидались те четверо, которые стояли на возвышении в зале, хотя на этот раз они никого не судили. Фарри даже ощутил еле уловимую разницу в происходящем, хотя не мог ее сформулировать, но решил, что как бы ни провинилась леди Майлин, предводители ее народа или уже разрешили или отложили ее дело на какое-то время, ибо имели более важные задачи, с которыми следовало разобраться незамедлительно.
— Добро пожаловать, малыш. — Этот голос Фарри уже знал. Он уже не раз прерывал его мысли с тех пор, как начались его приключения на Йикторе, и он не смог бы перепутать его с другим. Голос принадлежал женщине, стоявшей на шаг впереди остальных троих.
— Как ты научился пробуждать туман Эога?
— Туман Эога? — переспросил он на торговом жаргоне. И тотчас же его охватила непреодолимая усталость. Ему не хотелось ничего, кроме сна; он мечтал свернуться калачиком и заснуть, спать и не видеть сны, и долго-долго не просыпаться.
В ответ в его мозгу внезапно вспыхнуло мысленное изображение непроглядного зеленого дыма из порошка, источаемого из шкатулки. И он поспешно рассказал всю правду, о том, как обнаружил эту шкатулку, и об ее содержимом, о котором он не имел никакого понятия.
— Там гнездятся грок. А они не покидают свое насиженное место многие годы. Фортуна улыбнулась тебе, малыш, что вообще-то случается очень редко.
Он подумал, что вряд ли мог бы повторить ее слова. Впрочем, теперь, оглядываясь назад, он осознал удачу, неизменно сопровождавшую его во времени заточения в башне людьми Гильдии. Вероятно, это древнее суеверие было правдой, и Фарри, как и его горб, были как бы талисманами его удачи — несмотря на то, что, если бы он смог, то действовал бы и без нее.
— Они хотели использовать меня как приманку. — Только и сумел воскликнуть он, довольный тем, что остался в живых и в довольно хорошем состоянии.
— И все же попались на приманку именно они, — проговорила главная тэсса.
— У них есть лазеры, — произнес он, ибо не разделял ее веру в то, что в руинах была вся группа бандитов. А могли ли тэссы пойти в наступление на противника, он не знал.
— У них есть самые эффективные виды оружия, — сказал лорд Крип предостерегающе. — Если они считают, что мы скрываем какую-то важную находку…
— У них может быть все, что угодно, — резко ответила женщина. — Теперь у тэсс такой контроль, что мы способны запечатать их.
Тогда Фарри осмелился проговорить, тоже предостерегающим тоном:
— Может статься, что у них не меньше терпения, чем у вас. — С этими словами он оглядел пустынные земли, простирающиеся вокруг. — Сможет ли ваша земля обеспечивать ваших людей пищей и водой до бесконечности?
— Вероятно, нет. Но кроме гнезда грока есть другие места, где можно охотиться, малыш.
Ему казалось, что она разговаривает весьма самонадеянно. Словно она была коммандером, и ее армия собиралась совершить набег, готовая, насколько он понимал, рассчитывать на свою полную неуязвимость. Тут он вспомнил, как развернулся флиттер, совершавший первый разведывательный полет рядом с долиной тэссов.
— Ты просто устал, малыш. Тебе следует хорошенько отдохнуть, не думая об опасности, и понять, что на этот раз ты спишь не под присмотром часовых, поскольку ты их больше никогда не увидишь.
Он понял, что на этом их беседа завершилась, и охотно вышел из залы. В мыслях у него было неспокойно. После приключения с дымом он понимал, что, возможно, это было какое-то необычное оружие, равно как и то, что, вероятно, это был конец триумфа Гильдии здесь. Он слишком долго прожил в Приграничье под постоянной черной тучей Гильдии, нависающей над ним, где все обитатели говорили о ней с благоговением и страхом. И все смертельно боялись того, что способна сделать эта организация и что она уже совершила в прошлом. Он по-прежнему считал, что Старейшие тэссов слишком самонадеянны.
Тем не менее он охотно проследовал за лордом Крипом в одну из комнат-пещер, где от души наелся сухих фруктов и каких-то съедобных полосок, которые по вкусу вполне могли бы быть мясом, но Фарри понимал, что это не так. Он напился какой-то газированной жидкости, которая не была ни водой, ни вином. Затем свернулся калачиком на стопке ковриков вместе с Тоггором, по-прежнему находившимся с ним, и стал дожидаться целительного сна. Глаза его начинали слипаться.
Да, Гильдия хотела сделать из него приманку, размышлял он в полудреме. И ловушка чуть не захлопнулась. Внезапно он осознал, что на самом-то деле вовсе не верил, что леди Майлин с лордом Крипом начнут его искать. Но могло статься, что это просто было их обязанностью, примерно такой же, как его ответственность за Тоггора — что они просто не имели права оставить его в руках врага. Это была единственная причина, которую он мог принять.
Узнал ли он о Гильдии еще что-нибудь? Хотя Фарри сомкнул глаза, чтобы уснуть, он снова увидел свой сон наяву: Ланти, распластавшегося на столе, и второго мужчину, который тряс его за плечо, а потом с отвращением и разочарованием отступил, когда понял, что бывший астронавт мертв. Затем он увидел тускло мерцающую полоску чего-то, которую второй держал в руке — Фарри попытался сосредоточить свою память на этом предмете, чтобы хотя бы приблизительно прикинуть его ценность.
Только то, что он увидел теперь на какой-то миг, была не грязная конура Приграничья, а что-то еще…
Словно он опять оказался наверху, на раскачивающейся веревочной лестнице, только сейчас он не ощущал страха этого испытания в открытом пространстве. Полет был ровным и не вызывал страха. Он смотрел вниз так, будто летел на спине огромной птицы, а не на флиттере, ибо со всех сторон его овевал свежий ветер, и он понимал, что находится здесь по своей воле, а не потому, что у него не было выбора.
Он смотрел вниз на землю, покрытую рябью зеленой травы: он видел рощи деревьев, листья которых напоминали красивые самоцветы, и понял, что это цветы или фрукты. Впервые за все время Фарри мог вспоминать, он был действительно жив, он не чувствовал болезненного груза на плечах и мог свободно двигать головой. Его тело было прямым; и он ощущал это, не прикасаясь к своим плечам. Может быть, это снова был сон, но Фарри неистово пытался удержать его. Если он никогда не пробудится из этого сна, значит это было воздаянием ему за все его злоключения, пережитые в прошлом.
Он спускался по воздуху, легко, свободно, теперь понимая, что он ни от чего зависит, кроме собственной воли и тела. Высокая трава окружала его, доходя до плеч, и тут он почувствовал дивный сладкий аромат…
И этот аромат прервал его сон, возвратив в окружающую мрачную реальность. И все-таки приятный запах существовал. Он открыл глаза и увидел сидящую на коленях рядом с ним леди Майлин. На ее плече сидело какое-то маленькое пушистое существо, которое тыкалось головкой в ее шею. Позади леди Майлин стояла Йяз, помахивая хвостом с кисточкой на конце.
— Фарри… а кто такой Ланти?
Он ответил прежде, чем сумел сосредоточиться:
— Я был вместе с ним. Полагаю, это он доставил меня в Приграничье с другой планеты… меня и что-то еще, что намного ценнее меня.
— Расскажи, — потребовала она.
Он ощутил легкое раздражение и нахмурился. Его чудесный сон прервали, чтобы он рассказал о своих горьких воспоминаниях — это было очень болезненно.
— Откуда ты знаешь Ланти? — снова спросила она.
— Я его видел…
Фарри весь собрался, словно почувствовал, как в нем начинает закипать гнев.
— Я видел его в видениях! — обвиняющим тоном воскликнул он. Да, он встречался с ними мозг к мозгу, но никогда не давал им право следить за ним без его ведома. Что еще, о чем он не знал, она сумела прочитать в его голове? Сейчас он чувствовал себя таким же беззащитным, как когда был в руках босса из Гильдии. По крайней мере тогда они использовали специальный механизм и объяснили ему причину, почему вторгаются в его мысли.
— Ты кричал, — медленно проговорила леди Майлин. — И это был крик боли. Я могу успокоить тебя — вот и все.
Возможно, она была права и желала ему только добра, ибо он снова почувствовал себя спокойно.
— Нет! — в ее голосе ощущалось сильное волнение, и она протянула к нему руку, словно захотела приласкать его, как она, вероятно, ласкала животное, с которым грубо обходились.
Только он-то не животное! Он был таким же человеком, как и тэссы, даже если его отношение к человеческому существу определялось только восьмой степенью! Наверняка и сами тэссы, хотя и имели человеческий облик, заметно отличались от людей с других миров, если руководствоваться показаниями этой шкалы.
— Пожалуйста, — сказала она. Сам того не осознавая, он отстранился от ее руки. — Пожалуйста, — повторила она вслух на торговом жаргоне; вероятно, понимая, что телепатическая связь в этот момент — не то, что она может себе позволить. — Скверные воспоминания можно облегчить, если поделиться ими с кем-то.
— Мне нечем ни с кем делиться, — резко произнес он и пристально посмотрел ей в глаза, словно она была заслана коммандером, чтобы выудить из него последние частички правды. — Вам все известно. Я был с Ланти в Приграничье — а что было за их пределами, я не помню.
— Тебе стерли память? — осведомилась она, рассматривая его с таким пристальным вниманием, что ему страстно захотелось пробить каменную стену и убежать. Он снова заметил тревогу в ее взоре.
— Не знаю. И меня это не волнует, — ответил Фарри со всей решимостью, на которую был способен. И заметил, что, похоже, она поверила ему.
— Ты же знаешь, что это можно изменить. Если ты, конечно, захочешь…
— Нет!
Она подняла руки и кончиками пальцев коснулась его лба, точно каким-то странным образом приветствуя его.
— Прошу прощения, Фарри. Но знай, что, при всем уважении к твоему сопротивлению, ты до сих пор не способен препятствовать этому.
— Это… это… ну… — Тут он запнулся. — Хорошо… — Он так и оставался сидеть озадаченный, пока она не вышла из помещения. Затем до него донеслось шуршание, и он увидел, как ему на колено вскочил Тоггор. Пальцем Фарри погладил смукса по щетинке, покрывающей внешнюю часть его тельца. Неужели смукс иногда тоже ощущал негодование, когда Фарри старался уловить его мысли? А что ощущали животные, с которыми дружила леди Майлин — что они думали об этой дружбе? Он знал, с какой любовью встретили ее Йяз и Бохор после того, как их разлучили в космосе. Впрочем, возможно, они дружили с ней, ибо у них не было другого выбора. Вероятно, их радовал сам факт, что представитель иной формы жизни вступает с ними в контакт и что они не испытывают недостатка в ласке. Он никогда не дрессировал животных, равно как и не владел ими. Разве что Тоггором…
Он сложил ладони в чашечку, и смукс быстро запрыгнул туда. Фарри поднял руки так, чтобы глаза Тоггора оказались с ним на одном уровне.
— Ну как тебе все это, Тоггор? — телепатировал ему Фарри. — Как это для тебя? Ты чувствуешь, что я вынуждаю тебя на какие-то действия, которые лишают тебя свободы? Я не Расстиф, который издевался над тобой, который держал тебя пленником. Держал в плену и твое тело и твой разум.
Он не получил никакого ответа, пусть самого расплывчатого, однако почувствовал исходящие от смукса покой и довольство, когда тот легонько царапнул его по руке.
Глава тринадцатая
Фарри ел, пил, спал и не видел снов. Если люди из Гильдии и совершали какой-нибудь налет на тэссов, он ничего об этом не знал. Когда он наконец очнулся, то увидел отчетливый и яркий лунный свет и почувствовал, как в нем собирается силы духа. Неужели именно это вывело его из глубочайшего сна?
Теперь ни одна мысль не проникала снаружи в его сознание. Наверное, леди Майлин установила какой-то барьер, препятствующий их проникновению, когда пообещала, что его потревожат не больше, чем будет необходимо. Но даже несмотря на то, что никто не пришел, чтобы разбудить его, ему показалось, что он слышит отдаленную, призывную музыку. Именно в это мгновение где-то в глубине души он ощутил беспокойство, словно что-то шевелится совсем рядом с ним, хотя возможно это было всего лишь растение. Но мгновенно тот самый барьер, который он пытался выстроить против тэссов, резко упал, и Фарри оказался свободен.
Теперь ни одна мысль не проникала снаружи в его сознание. Наверное, леди Майлин установила какой-то барьер, препятствующий их проникновению, когда пообещала, что его потревожат не больше, чем будет необходимо. Но даже несмотря на то, что никто не пришел, чтобы разбудить его, ему показалось, что он слышит отдаленную, призывную музыку. Именно в это мгновение где-то в глубине души он ощутил беспокойство, словно что-то шевелится совсем рядом с ним, хотя возможно это было всего лишь растение. Но мгновенно тот самый барьер, который он пытался выстроить против тэссов, резко упал, и Фарри оказался свободен.