Страница:
— А я ещё не знаю. Может, подарю, а может, и нет. Здесь была твоя мисс Валаско. Зачем она приходила — ещё раз убедиться в твоей тупости?
Бим рассвирепел.
— А вот и нет! Она пожелала мне удачи. Понятия не имею, зачем она приходила.
— Может, тебя опять переселят, — Монни сделала большой глоток молока, чтобы запить пирожное. — А если это и так, ты ведь был бы рад оказаться подальше от Мэтта?
Опять переезжать? Бим обвёл глазами кухню. Конечно, он боялся Мэтга с его шайкой, и в Джонсонах ему многое не нравилось. Но оказывается, нравилось ему в них гораздо больше. Аппетит у него совсем пропал, даже желудок заболел. За одно это предположение он так возненавидел Монни, что чуть не ударил её по лицу. Впрочем, ударь он её, началась бы драка, и его ждали бы новые неприятности. Если они только задумались его переселить, то драка с Монни утвердит их в этом намерении.
— Ты что-то слышала? — спросил он, хотя ужасно не хотел показывать, какое впечатление произвели на него слова Монни. Но нужно выяснить, что ей известно.
— Нет. Просто это не её день, так ведь? А если ни с того, ни с сего приходит твой социальный инспектор, значит тебя хотят переселить. Так всегда бывает, — Монни кивнула со знанием дела, как будто столько раз сталкивалась с подобной ситуацией, что могла распознать её с первого взгляда. Бим задумался. Монни пришлось сменить много приёмных родителей, гораздо больше, чем Биму так что, наверное, она права.
Бим не стал отвечать на её вопрос, а пошёл в свою комнату и сел на кровать. «Его» комната, «его» кровать, и вовсе они не его, всё это принадлежит Джонсона. Ничего своего у него нет. И как долго он здесь ещё пробудет?
Весь вечер он наблюдал за Джонсонами, пытаясь понять по их разговорам, что происходит. Но все проходило как всегда, только Стелла пришла домой ужасно возбуждённая, потому что её сделали помощником кассира в ресторане, и если у неё всё будет хорошо, через несколько недель обещали повысить и жалованье. Только вот ведь что интересно: пока Стелла рассказывала, Монни сидела и улыбалась странной такой улыбкой, и Бим никак не мог понять, что она означала. Бим дважды видел у неё такую улыбку, в обоих случаях Монни удавалось кого-то надуть. Но какое отношение могла иметь Монни к повышению, обещанному Стелле?
Бим лёг спать, чувствуя себя самым разнесчастным человеком. Никто ничего не сказал. Ни слова, ни намёка на то, что его собираются перевести в другое место. Но не будут же они молчать до последней минуты… Наверное, всё дело в его плохой учёбе. Если он сдаст экзамен по математике, они передумают. Пошарив под подушкой, он нащупал металлическую полоску и крепко зажал сё в руке.
«Са-бум», — прошептал он в темноте. — «Са-бум».
Было очень темно и холодно. Он снова стоял на пустыре, вот и почтовый ящик со светящимися звёздочками. И страха, что его могут переселить, больше не было. Наоборот, его охватило побуждение, как будто сейчас Рождество, перед ним большущим коробка с подарками, и вот-вот он её откроет. Четвёртая звёздочка на почтовом ящике сверкала как ёлочное украшение. Его ждал подарок, замечательный подарок, следовало лишь поднять крышку и достать его!
Но не успел он протянуть руку, как тьма расступилась, а он очнулся в постели. Он всё ещё сжимал металлическую палочку. Было очень рано, за окном серели предрассветные сумерки. Бим выскользнул из постели и оделся так быстро, как будто хотел поставить рекорд. Надёжно спрятав под курткой свой первый подарок, он отодвинул засовы, открыл замок и помчался по улице. Нет, сегодня он ждать не станет, он должен посмотреть, что делается на свалке, он просто обязан!
Когда Бим добрался до ржавой машины, небо на востоке слегка порозовело. Так и есть, флажок поднят! Собственно, Бим и не сомневался в этом. Он бросился на колени и потянул крышку.
На этот раз его ждало не письмо, а скорее круглый свёрток, на котором стояло его имя. Были на свёртке и четыре звёздочки — марки. Дрожа от нетерпения, Бим разорвал бумагу. Из свёртка выпала серебристая трубка — такого же цвета, что и звёздочки.
Сбоку у неё располагалась кнопка. Тот конец трубки, что ближе к кнопке, имел странную заострённую форму. Бнм поднял трубку острым концом вверх. Теперь она напоминала горящую свечу! Не думая о последствиях, Бим нажал на кнопку. И вся заострённая часть трубки засветилась голубым светом.
В отличие от фонаря, эта штука ничего не освещала. Собственно говоря, огонёк был виден, только если смотреть прямо на трубку. Нет, он был холодным.
Бим случайно поднёс трубку к почтовому ящику и с удивлением обнаружил, что четвёртая звёздочка на его крышке замерцала и стала ярче, засветилась голубоватым светом, как будто эта странная свеча отдала ей часть своей энергии.
Бим ещё раз нажал на кнопку, и огонёк исчез. Понадёжнее спрятав находку, Бим помчался домой, надеясь, что его не хватились, и это утреннее приключение останется в тайне.
Зачем ему нужна свеча, он не знал, но был уверен в том, что она очень пригодится.
6. Так кто боится?
7. Ты мне, зеркальце, скажи
Бим рассвирепел.
— А вот и нет! Она пожелала мне удачи. Понятия не имею, зачем она приходила.
— Может, тебя опять переселят, — Монни сделала большой глоток молока, чтобы запить пирожное. — А если это и так, ты ведь был бы рад оказаться подальше от Мэтта?
Опять переезжать? Бим обвёл глазами кухню. Конечно, он боялся Мэтга с его шайкой, и в Джонсонах ему многое не нравилось. Но оказывается, нравилось ему в них гораздо больше. Аппетит у него совсем пропал, даже желудок заболел. За одно это предположение он так возненавидел Монни, что чуть не ударил её по лицу. Впрочем, ударь он её, началась бы драка, и его ждали бы новые неприятности. Если они только задумались его переселить, то драка с Монни утвердит их в этом намерении.
— Ты что-то слышала? — спросил он, хотя ужасно не хотел показывать, какое впечатление произвели на него слова Монни. Но нужно выяснить, что ей известно.
— Нет. Просто это не её день, так ведь? А если ни с того, ни с сего приходит твой социальный инспектор, значит тебя хотят переселить. Так всегда бывает, — Монни кивнула со знанием дела, как будто столько раз сталкивалась с подобной ситуацией, что могла распознать её с первого взгляда. Бим задумался. Монни пришлось сменить много приёмных родителей, гораздо больше, чем Биму так что, наверное, она права.
Бим не стал отвечать на её вопрос, а пошёл в свою комнату и сел на кровать. «Его» комната, «его» кровать, и вовсе они не его, всё это принадлежит Джонсона. Ничего своего у него нет. И как долго он здесь ещё пробудет?
Весь вечер он наблюдал за Джонсонами, пытаясь понять по их разговорам, что происходит. Но все проходило как всегда, только Стелла пришла домой ужасно возбуждённая, потому что её сделали помощником кассира в ресторане, и если у неё всё будет хорошо, через несколько недель обещали повысить и жалованье. Только вот ведь что интересно: пока Стелла рассказывала, Монни сидела и улыбалась странной такой улыбкой, и Бим никак не мог понять, что она означала. Бим дважды видел у неё такую улыбку, в обоих случаях Монни удавалось кого-то надуть. Но какое отношение могла иметь Монни к повышению, обещанному Стелле?
Бим лёг спать, чувствуя себя самым разнесчастным человеком. Никто ничего не сказал. Ни слова, ни намёка на то, что его собираются перевести в другое место. Но не будут же они молчать до последней минуты… Наверное, всё дело в его плохой учёбе. Если он сдаст экзамен по математике, они передумают. Пошарив под подушкой, он нащупал металлическую полоску и крепко зажал сё в руке.
«Са-бум», — прошептал он в темноте. — «Са-бум».
Было очень темно и холодно. Он снова стоял на пустыре, вот и почтовый ящик со светящимися звёздочками. И страха, что его могут переселить, больше не было. Наоборот, его охватило побуждение, как будто сейчас Рождество, перед ним большущим коробка с подарками, и вот-вот он её откроет. Четвёртая звёздочка на почтовом ящике сверкала как ёлочное украшение. Его ждал подарок, замечательный подарок, следовало лишь поднять крышку и достать его!
Но не успел он протянуть руку, как тьма расступилась, а он очнулся в постели. Он всё ещё сжимал металлическую палочку. Было очень рано, за окном серели предрассветные сумерки. Бим выскользнул из постели и оделся так быстро, как будто хотел поставить рекорд. Надёжно спрятав под курткой свой первый подарок, он отодвинул засовы, открыл замок и помчался по улице. Нет, сегодня он ждать не станет, он должен посмотреть, что делается на свалке, он просто обязан!
Когда Бим добрался до ржавой машины, небо на востоке слегка порозовело. Так и есть, флажок поднят! Собственно, Бим и не сомневался в этом. Он бросился на колени и потянул крышку.
На этот раз его ждало не письмо, а скорее круглый свёрток, на котором стояло его имя. Были на свёртке и четыре звёздочки — марки. Дрожа от нетерпения, Бим разорвал бумагу. Из свёртка выпала серебристая трубка — такого же цвета, что и звёздочки.
Сбоку у неё располагалась кнопка. Тот конец трубки, что ближе к кнопке, имел странную заострённую форму. Бнм поднял трубку острым концом вверх. Теперь она напоминала горящую свечу! Не думая о последствиях, Бим нажал на кнопку. И вся заострённая часть трубки засветилась голубым светом.
В отличие от фонаря, эта штука ничего не освещала. Собственно говоря, огонёк был виден, только если смотреть прямо на трубку. Нет, он был холодным.
Бим случайно поднёс трубку к почтовому ящику и с удивлением обнаружил, что четвёртая звёздочка на его крышке замерцала и стала ярче, засветилась голубоватым светом, как будто эта странная свеча отдала ей часть своей энергии.
Бим ещё раз нажал на кнопку, и огонёк исчез. Понадёжнее спрятав находку, Бим помчался домой, надеясь, что его не хватились, и это утреннее приключение останется в тайне.
Зачем ему нужна свеча, он не знал, но был уверен в том, что она очень пригодится.
6. Так кто боится?
Бим сидел в постели. Он успел как раз вовремя. Из-за двери доносилось гудение бритвы мистера Джонсона, а из кухни долетал аромат кофе. Никто так и не узнал, что он выходил из дому. Бим подумал о Монни. Но на каждом конверте стояло его имя. Мальчик достал похожий на свечу фонарь и попробовал вновь нажать на кнопку. Заострённый кончик еле приметно засветился, а сама кнопка только чуть-чуть сдвинулась, но дальше не шла. Зато гудение бритвы прекратилось, а из кухни послышались возгласы.
Свет в коридоре помигал, а потом опять загорелся. Бим решился ещё на один эксперимент и повторно осторожно нажал на кнопку. И опять свечка на мгновение вспыхнула, а свет замигал. Бим никак не мог понять, что произошло. Он положил свой новый подарок рядом с палочкой «Са-бум» и стал их внимательно разглядывать.
Он был твёрдо убеждён, что слово «Са-бум» и металлическая палочка с её непонятными рисунками и закорючками имели какое-то отношение к странному происшествию с автобусом и к ещё более странно перепутанным вариантам контрольной. Теперь ещё и эта штука, похожая на свечу.
Бим хотел было снова нажать на кнопку, но отдёрнул руку. Кто оставлял в ящике лиловые конверты? И зачем.
— Позвони Стивенсу, — услышал он голос мистера Джонсона — Что-то случилось с электропроводкой. Если пробки неисправны, пусть он позаботится, чтобы их заменили.
Бим схватил свечу и палочку и спрятал их подальше.
Предположим — только предположим, — что свет действительно потух из-за свечи, и Джонсоны об этом узнают. И кто поверит в его рассказы о почтовом ящике, подарках и «Семи чудесах»? В поисках конвертов Бим порылся в своём портфеле. Первый конверт сохранился, но он совершенно выцвел. Ни надписей в углу, ни марок-звёздочек. Даже своё собственное имя Бим различил с большим трудом. Конверт, в котором была свеча, тоже уже сильно посветлел.
Хорошо бы поговорить с Монни, подумал он. Какие подарки достались ей? В том, что она что-то доставала из ящика, он не сомневался. Она должна знать, кто такие «Семь Чудес» и почему он получил такие подарки. Да, нужно прижать Монни к стенке и потребовать ответа!
Полный решимости, Бим помчался в кухню и залпом проглотил свой завтрак, так что миссис Джонсон пришлось дважды напомнить ему, что спешить за едой нельзя. Но мысли миссис Джонсон были заняты неполадками с электричеством. Она обещала испечь печенье для церковного благотворительного базара и боялась, что плита не будет работать. Так что Бим, который всегда долго сидел за столом и крайне неохотно выходил из дому, сегодня оказался первым — после еды Монни вернулась за чем-то в свою комнату.
Спрятавшись в подъезде, Бим пропустил Монни вперёд. Не оглядываясь по сторонам — впервые с тех пор, как за ним стал охотиться Мэтт, — Бим устремился за Монни. Как он и предполагал, она направилась к пустырю.
Когда Бим настиг девочку, она стояла на коленях и дёргала крышку почтового ящика.
— Там ничего нет!
Монни обернулась так резко, что чуть не упала. Лицо у неё покраснело, глаза сверкали. Она готовилась к настоящей драке. Бим отступил на шаг.
— Послушай, — он говорил быстро, но не потому, что боялся драки, особенно здесь, на пустыре. Даже если они с Монни сцепятся, Джонсоны всё равно ничего не узнают и список его прегрешений не пополнится. — Что это за ящик? Кто им пользуется — кроме тебя? Кто такие «Семь Чудес»?
Монни вскочила и теперь наступала, а него лишь у неё перекосилось от ярости.
— А что ты о них знаешь, — спросила она в свою очередь.
— Только то, что они оставляют письма, а в этих письмах лежат…
— Ты брал письма? — такой разъярённой он её никогда ещё не видел.
— На них стояло моё имя, — поспешно возразил он. — Как на почтовом ящике. Вот, смотри! — он вытащил из кармана оба конверта и помахал у неё перед носом.
Монни вцепилась в них, а так как Бим не сразу разжал пальцы, верхний конверт порвался. Однако на конверте действительно было выведено его имя, даже Монни пришлось это признать.
— Я нашёл их здесь, — Бим указал на почтовый ящик, — и они предназначались мне. Надеюсь, ты читать умеешь?
Выражение лица девочки не изменилось, но она кивнула, хотя и крайне неохотно.
Бим вздохнул с облегчением. Монни он теперь не боялся, но по-прежнему хотел получить ответы на свои вопросы. В конце концов, ящик — её идея.
— Кто такие «Семь Чудес»? — повторил он свой вопрос.
Монни пожала плечами.
— Не знаю.
— Но ты установила ящик и написала на нём своё имя. Значит, ты их ждала, — продолжал настаивать Бим.
Монни пнула ящик ногой.
— Я просто подумала о письмах. Мне и в голову не приходило, что их действительно пришлют, — ей очень не хотелось рассказывать все это Биму. Единственным её желанием было убежать отсюда подальше, — чтобы не слушать Бима и не находиться рядом с ящиком. Но что присылали Биму в этих выцветших конвертах? Монни не двинулась с места.
— Что было в твоих письмах? — резко спросила она.
Бим помолчал. Монни решила, что он не ответит и её захлестнула волна гнева. Вот бы врезать ему хорошенько за то, что он все испортил. Но тут он достал из кармана ветровки какой-то предмет, завёрнутый в рваный листок из школьной тетради.
— Сначала я получил вот это, — Бим держал в руке палочку «Са-бум», — а вот что лежало в ящике сегодня утром, — он протянул ей свечу-фонарик. — А что прислали тебе? — он был уверен, что и Монни получала подарки.
— Метлу и куклу, — ответила она со своей обычной резкостью в голосе.
Метлу? Бим посмотрел на почтовый ящик. Метлу в него точно не засунешь. Монни все придумала.
Повинуясь внезапному импульсу, девочка достала из-под джемпера висевшую на починенной цепочке метёлку.
— Видишь?
— Это метла?
— Она похожа на те, что делали раньше, — уж если она достала метёлку, чего делать совсем не собиралась, то можно и объяснить. — А ещё кукла, не наводящая порчу.
Бим ничего не мог понять. Странная серебряная штука — пусть Монни и утверждает, что это метла, — на его взгляд не имела с метлой ничего общего — и кукла! И что такое кукла, не наводящая порчу? Ни о чём подобном ему слышать не приходилось.
Монни уже не казалась такой разъярённой, скорее, она о чём-то задумалась. Вот она снова наклонилась, дотронулась до звёздочек на крышке ящика и заговорила, не отрывая глаз от серебряных пятнышек.
— Для чего они предназначены?
Бим решил, что она имеет в виду те подарки, что они находили в почтовом ящике. Он помедлил с ответом. Стоит ли рассказывать ей о происшествиях с автобусом и вариантами контрольной? О том, что, по его мнению, всё произошло из-за слова «Са-бум»?
— А твои? — задал он встречный вопрос.
— Точно не знаю, — Монни теребила метёлку на шее. Куклу она ему не показала. — Я не совсем уверена. Метёлка — к ней была приложена записка: «Вымети дочиста».
— Что вымети? — спросил Бим, когда она замолчала.
— Думаю… да нет, не знаю.
Такой Монни Бим ещё не разу не видел. Она больше не хмурилась. Хотя обычно, глядя на неё, казалось, что она в любой момент бросится в драку — только дай ей повод.
— Что касается куклы… — теперь Монни говорила значительно увереннее. — Помнишь ту куклу, что приносила Сельма? Ту, в которую втыкают булавки, чтобы у кого-нибудь заболел живот, или голова, или ещё что-нибудь?
Бим кивнул. Про куклу он слышал и знал, чем кончилась вся эта история. Об этом знали почти все пятиклассники.
— Так вот, кукла, не наводящая порчу, действует совсем наоборот! Втыкаешь в неё булавку с цветком и желаешь кому-нибудь что-нибудь хорошее — и это сбывается!
Бим нервно рассмеялся. Монни говорила так убедительно, что он чуть было ей не поверил. Но нет, его не проведёшь. Она явно что-то замышляет.
— Действительно сбывается! — девочка метнула на него яростный взгляд. — Я проверяла. Вчера я попробовала со Стеллой — и всё получилось! Ей предложили новую работу. А сегодня утром я попробовала с миссис Джонсон — я пожелала ей новое платье…
— Надо думать, она нашла его в своём шкафу. Или ещё не нашла?
— Оно появится, вот увидишь, — Монни уверенно кивнула головой. Бим понял, что она не обманывает его, что она по-настоящему верит в то, что говорит. Теперь Монни задала ему вопрос.
— А что могут эти штуковины? — она указала на палочку и свечу, которые Бим всё ещё держал в руках.
Бим помолчал. Не одна Монни была уверена в способностях своей куклы, Бим тоже верил в волшебные свойства «Са-бум», как он называл теперь палочку. Наконец мальчик решился и поведал Монни о школьном автобусе и о вариантах контрольной работы, не сомневаясь, что она поднимет его на смех.
Но Монни выслушала его с таким интересом, как будто поверила каждому слову.
— В тот день автобус проверили, но всё было в порядке, — сказала она. — И с тех пор он работает нормально. Я слышала, как мисс Льюис разговаривала с мисс Эймс о контрольной — там действительно что-то напутали. А что ещё ты пробовал делать?
— Больше ничего, — признался Бим. Но он рассказал Монни, какие странные вещи творились сегодня с электричеством, когда он включил свечу.
— Миссис Джонсон решила, что вылетели пробки, — сказала Монни. — Даже плита на минутку выключилась. И холодильник. Но зачем нужна такая штука, которая все выключает?
— Не знаю, — честно признался Бим. Он завернул свечу и «Са-бум» в бумагу и убрал в карман.
Монни подняла с земли портфель.
— Нам пора. Скоро придёт автобус.
И впервые с тех пор, как они появились у Джонсонов, они пошли вместе, не ссорясь, поглощённые странными новыми мыслями.
— Кажется, я знаю, где раньше стоял почтовый ящик, — они уже почти дошли до остановки, когда Монни наконец нарушила молчание.
— Где? — тут же переспросил Бим.
— У старого дома. Я…
Закончить предложение она не успела. Подошёл автобус, и они бегом бросились к остановке. Бим втиснулся на сиденье рядом с незнакомым мальчиком, а Монни села рядом с Сельмой. К её великому удивлению, Сельма даже подвинулась.
— Ты спросила разрешение? — пробурчала она вместо приветствия.
Какое разрешение? Все мысли Монни были заняты почтовым ящиком, находками Бима и её собственными, она даже не сразу поняла, о чём идёт речь.
— Так ты спросила? — в голосе Сельмы послышалось знакомое раздражение. Однако волосы у неё сегодня были расчёсаны, и хотя она время от времени поднимала руку, чтобы по привычке покрутить прядь волос, но тут же её опускала.
— Нет ещё… Подходящего момента не было, — ответила Монни. Что соответствовало действительности. Стелла была настолько возбуждена своими успехами на работе, что Монни ни на минуту не оставалась наедине с миссис Джонсон. — Я сегодня спрошу…
— А они с тобой строги, эти Джонсоны? — допытывалась Сельма. — Тебе нравится у них жить? — Монни уже давно знала, как отвечать на подобные вопросы. На любые вопросы, касающиеся многочисленных приёмных родителей, у которых она побывала.
— Нет, они очень милые люди, — ответила Монни, и вдруг с удивлением обнаружила, что это чистая правда. Джонсоны действительно милые люди. Мисс Ридер, её социальный инспектор, могла многое им порассказать и наверняка сообщила, что Монни нигде не могла долго ужиться, однако ей, Монни, они никогда ничего не говорили. Стелла, правда, любит поддразнивать, однако и она оказалась неплохим человеком. Цепочку вот подарила, ничего не попросив взамен. И миссис Джонсон — нет, правда, приёмная мать из неё получилась совсем неплохая. Тут Монни пришла к заключению, что Джонсоны, пожалуй, самые лучшие приёмные родители, с которыми ей приходилось иметь дело — на сегодняшний день.
— Но тебе нужно быть очень осторожной, — продолжала Сельма. — Ты не боишься, что тебя могут отослать обратно?
— Обратно? Куда? — Монни стиснула кошелёк, в котором лежала кукла, не наводящая порчу, приносящая людям добро. На мгновение ей захотелось, чтобы кукла могла приносить зло. — Что ты имеешь в виду?
Сельма скорчила гримасу.
— Туда, откуда ты приехала.
Монни подумала о Льюисах, у них она жила до того, как приехала сюда. Нет, к Льюисам она не вернётся, они уже взяли другую девочку. Но что, если Сельма права, и её действительно могут перевести в другое место! В автобусе было жарко, но у неё похолодело в груди, как будто съеденный завтрак превратился в ледышку.
— Я никуда не поеду, — решительно заявила Монни. До визита Ридер оставалось две недели и Монни не могла припомнить за собой ни одного прегрешения. Она вспомнила об уборке, на которую её подвигла метёлка. Она и дальше будет убираться в доме и остерегаться всего, что может навлечь на неё неприятности. Придётся быть очень осторожной.
— Даже к Элис? — с улыбочкой спросила Сельма. Тут Монни вспомнила о вчерашнем приглашении.
— Не знаю. Я спрошу.
В конце концов сама Элис её не приглашала. Так что ещё неизвестно, стоит ли воспринимать приглашение всерьёз.
Однако уже в классе к ней подошла и Элис.
— Так ты приедешь в субботу?
— Мне нужно спросить разрешения, — пояснила Монни. Она и сама не знала, хочется ей пойти, или нет. Приглашение к Элис означало, что её считают своей, однако почему-то ей была не по себе. А потом она открыла тетрадь, в которую выписала кое-что из книги с метлой на картинке, и начисто забыла о разговоре. В книге говорилось о том, как жили первые поселенцы, о том, что они все делали своими руками — и метлы тоже. Она провела рукой по груди и ей показалось, что от висящей на цепочки метёлки исходит приятное тепло, как будто та ответила на её прикосновение.
Бим ёрзал на стуле. Всю дорогу до школы он обдумывал скупые фразы Монни. О каком доме она говорила? О том старом доме, что стоит за разваливающимся магазином, куда она постоянно ходит? Все остальные дома в округе многоквартирные, так что… Он настолько погрузился в свои мысли, что вздрогнул, когда к нему обратилась мисс Эймс, и почти не расслышал вопрос. Однако то, что он всё-таки услышал, заставило его ответить:
— Электричество, — Бим сам не знал, как это слово пришло ему в голову. Как будто кто-то подсказал его.
— Правильно. А теперь опусти, пожалуйста, шторы, Артур, и мы посмотрим фильм…
Комната погрузилась во тьму, наполнилась неясными тенями и шорохами. Уловив рядом с собой какое-то движение, Бим понял, что шайка Мэтта перешла в наступление. Мисс Эймс рассадила их подальше друг от друга, но разве могли они упустить такую замечательную возможность, как показ фильма в затемнённом классе!
Чья-то рука схватила Бима за плечо. Он резко развернулся и на кого-то наткнулся. Кто-то вскрикнул, последовала вспышка. Похоже, что кричала сидевшая рядом с ним Мэри. На полу что-то искрило.
Не думая о последствиях, Бим опустил свободную руку в карман. Даже сквозь бумагу, в которой была завёрнута трубка-свеча, его палец нащупал кнопку и с силой надавил на неё.
Потрескивание прекратилось. В тот же миг шторы взлетели вверх, и комната наполнилась солнечным светом. Мэтт, вцепившийся в Бима, отпрыгнул в сторону, но слишком поздно: к нему уже устремилась мисс Эймс. Не двигаясь с места, Бим ждал, когда разразится гроза. Теперь его поведут к директору, может быть, даже вызовут миссис Джонсон, и… Он старался не думать о странном визите мисс Валаско и о том, какие от него могут быть последствия.
— Я больше не намерена это терпеть! — голос мисс Эймс прозвучал, как выстрел из пистолета в телефильмах. — Что здесь происходит? — место Мэтта было в другом ряду, через проход. Билл Хадсон, второй нападавший, тоже встал со своего места.
— Мэтт вы с Биллом немедленно отправляетесь к мистеру Хейнсу. Вы могли повредить оборудование, — она посмотрела на пол, на сложенный кольцами провод. Искры сыпались оттуда, даже горелым попахивало. Но огня не было.
Бим заметил, что мисс Эймс удивлённо посмотрела на окна. Но она ничего не сказала по этому поводу, а задала классу задание — прочесть текст из учебника — и вышла вместе с Мэттом и Биллом.
Бим глубоко вздохнул. Почему и его не отправили к директору? Наверное, потому, что он сидел на своём месте. А может быть, есть другое объяснение? Он снова опустил руку в карман и дотронулся до палочки и свечи.
Так кто боится, спросил он себя, прекрасно зная ответ и не решаясь поверить. Ещё недавно это был Бим Росс. А потом он написал на почтовом ящике своё имя и стали происходить события настолько странные, настолько несовместимые с нормальной жизнью, к которой он привык, что сразу поверить в них было невозможно. Ему ужасно хотелось поговорить с Монни, узнать у неё всё, что известно ей самой, спросить у неё, не выбросить ли все подарки «Семи Чудес», чтобы не сойти с ума.
Свет в коридоре помигал, а потом опять загорелся. Бим решился ещё на один эксперимент и повторно осторожно нажал на кнопку. И опять свечка на мгновение вспыхнула, а свет замигал. Бим никак не мог понять, что произошло. Он положил свой новый подарок рядом с палочкой «Са-бум» и стал их внимательно разглядывать.
Он был твёрдо убеждён, что слово «Са-бум» и металлическая палочка с её непонятными рисунками и закорючками имели какое-то отношение к странному происшествию с автобусом и к ещё более странно перепутанным вариантам контрольной. Теперь ещё и эта штука, похожая на свечу.
Бим хотел было снова нажать на кнопку, но отдёрнул руку. Кто оставлял в ящике лиловые конверты? И зачем.
— Позвони Стивенсу, — услышал он голос мистера Джонсона — Что-то случилось с электропроводкой. Если пробки неисправны, пусть он позаботится, чтобы их заменили.
Бим схватил свечу и палочку и спрятал их подальше.
Предположим — только предположим, — что свет действительно потух из-за свечи, и Джонсоны об этом узнают. И кто поверит в его рассказы о почтовом ящике, подарках и «Семи чудесах»? В поисках конвертов Бим порылся в своём портфеле. Первый конверт сохранился, но он совершенно выцвел. Ни надписей в углу, ни марок-звёздочек. Даже своё собственное имя Бим различил с большим трудом. Конверт, в котором была свеча, тоже уже сильно посветлел.
Хорошо бы поговорить с Монни, подумал он. Какие подарки достались ей? В том, что она что-то доставала из ящика, он не сомневался. Она должна знать, кто такие «Семь Чудес» и почему он получил такие подарки. Да, нужно прижать Монни к стенке и потребовать ответа!
Полный решимости, Бим помчался в кухню и залпом проглотил свой завтрак, так что миссис Джонсон пришлось дважды напомнить ему, что спешить за едой нельзя. Но мысли миссис Джонсон были заняты неполадками с электричеством. Она обещала испечь печенье для церковного благотворительного базара и боялась, что плита не будет работать. Так что Бим, который всегда долго сидел за столом и крайне неохотно выходил из дому, сегодня оказался первым — после еды Монни вернулась за чем-то в свою комнату.
Спрятавшись в подъезде, Бим пропустил Монни вперёд. Не оглядываясь по сторонам — впервые с тех пор, как за ним стал охотиться Мэтт, — Бим устремился за Монни. Как он и предполагал, она направилась к пустырю.
Когда Бим настиг девочку, она стояла на коленях и дёргала крышку почтового ящика.
— Там ничего нет!
Монни обернулась так резко, что чуть не упала. Лицо у неё покраснело, глаза сверкали. Она готовилась к настоящей драке. Бим отступил на шаг.
— Послушай, — он говорил быстро, но не потому, что боялся драки, особенно здесь, на пустыре. Даже если они с Монни сцепятся, Джонсоны всё равно ничего не узнают и список его прегрешений не пополнится. — Что это за ящик? Кто им пользуется — кроме тебя? Кто такие «Семь Чудес»?
Монни вскочила и теперь наступала, а него лишь у неё перекосилось от ярости.
— А что ты о них знаешь, — спросила она в свою очередь.
— Только то, что они оставляют письма, а в этих письмах лежат…
— Ты брал письма? — такой разъярённой он её никогда ещё не видел.
— На них стояло моё имя, — поспешно возразил он. — Как на почтовом ящике. Вот, смотри! — он вытащил из кармана оба конверта и помахал у неё перед носом.
Монни вцепилась в них, а так как Бим не сразу разжал пальцы, верхний конверт порвался. Однако на конверте действительно было выведено его имя, даже Монни пришлось это признать.
— Я нашёл их здесь, — Бим указал на почтовый ящик, — и они предназначались мне. Надеюсь, ты читать умеешь?
Выражение лица девочки не изменилось, но она кивнула, хотя и крайне неохотно.
Бим вздохнул с облегчением. Монни он теперь не боялся, но по-прежнему хотел получить ответы на свои вопросы. В конце концов, ящик — её идея.
— Кто такие «Семь Чудес»? — повторил он свой вопрос.
Монни пожала плечами.
— Не знаю.
— Но ты установила ящик и написала на нём своё имя. Значит, ты их ждала, — продолжал настаивать Бим.
Монни пнула ящик ногой.
— Я просто подумала о письмах. Мне и в голову не приходило, что их действительно пришлют, — ей очень не хотелось рассказывать все это Биму. Единственным её желанием было убежать отсюда подальше, — чтобы не слушать Бима и не находиться рядом с ящиком. Но что присылали Биму в этих выцветших конвертах? Монни не двинулась с места.
— Что было в твоих письмах? — резко спросила она.
Бим помолчал. Монни решила, что он не ответит и её захлестнула волна гнева. Вот бы врезать ему хорошенько за то, что он все испортил. Но тут он достал из кармана ветровки какой-то предмет, завёрнутый в рваный листок из школьной тетради.
— Сначала я получил вот это, — Бим держал в руке палочку «Са-бум», — а вот что лежало в ящике сегодня утром, — он протянул ей свечу-фонарик. — А что прислали тебе? — он был уверен, что и Монни получала подарки.
— Метлу и куклу, — ответила она со своей обычной резкостью в голосе.
Метлу? Бим посмотрел на почтовый ящик. Метлу в него точно не засунешь. Монни все придумала.
Повинуясь внезапному импульсу, девочка достала из-под джемпера висевшую на починенной цепочке метёлку.
— Видишь?
— Это метла?
— Она похожа на те, что делали раньше, — уж если она достала метёлку, чего делать совсем не собиралась, то можно и объяснить. — А ещё кукла, не наводящая порчу.
Бим ничего не мог понять. Странная серебряная штука — пусть Монни и утверждает, что это метла, — на его взгляд не имела с метлой ничего общего — и кукла! И что такое кукла, не наводящая порчу? Ни о чём подобном ему слышать не приходилось.
Монни уже не казалась такой разъярённой, скорее, она о чём-то задумалась. Вот она снова наклонилась, дотронулась до звёздочек на крышке ящика и заговорила, не отрывая глаз от серебряных пятнышек.
— Для чего они предназначены?
Бим решил, что она имеет в виду те подарки, что они находили в почтовом ящике. Он помедлил с ответом. Стоит ли рассказывать ей о происшествиях с автобусом и вариантами контрольной? О том, что, по его мнению, всё произошло из-за слова «Са-бум»?
— А твои? — задал он встречный вопрос.
— Точно не знаю, — Монни теребила метёлку на шее. Куклу она ему не показала. — Я не совсем уверена. Метёлка — к ней была приложена записка: «Вымети дочиста».
— Что вымети? — спросил Бим, когда она замолчала.
— Думаю… да нет, не знаю.
Такой Монни Бим ещё не разу не видел. Она больше не хмурилась. Хотя обычно, глядя на неё, казалось, что она в любой момент бросится в драку — только дай ей повод.
— Что касается куклы… — теперь Монни говорила значительно увереннее. — Помнишь ту куклу, что приносила Сельма? Ту, в которую втыкают булавки, чтобы у кого-нибудь заболел живот, или голова, или ещё что-нибудь?
Бим кивнул. Про куклу он слышал и знал, чем кончилась вся эта история. Об этом знали почти все пятиклассники.
— Так вот, кукла, не наводящая порчу, действует совсем наоборот! Втыкаешь в неё булавку с цветком и желаешь кому-нибудь что-нибудь хорошее — и это сбывается!
Бим нервно рассмеялся. Монни говорила так убедительно, что он чуть было ей не поверил. Но нет, его не проведёшь. Она явно что-то замышляет.
— Действительно сбывается! — девочка метнула на него яростный взгляд. — Я проверяла. Вчера я попробовала со Стеллой — и всё получилось! Ей предложили новую работу. А сегодня утром я попробовала с миссис Джонсон — я пожелала ей новое платье…
— Надо думать, она нашла его в своём шкафу. Или ещё не нашла?
— Оно появится, вот увидишь, — Монни уверенно кивнула головой. Бим понял, что она не обманывает его, что она по-настоящему верит в то, что говорит. Теперь Монни задала ему вопрос.
— А что могут эти штуковины? — она указала на палочку и свечу, которые Бим всё ещё держал в руках.
Бим помолчал. Не одна Монни была уверена в способностях своей куклы, Бим тоже верил в волшебные свойства «Са-бум», как он называл теперь палочку. Наконец мальчик решился и поведал Монни о школьном автобусе и о вариантах контрольной работы, не сомневаясь, что она поднимет его на смех.
Но Монни выслушала его с таким интересом, как будто поверила каждому слову.
— В тот день автобус проверили, но всё было в порядке, — сказала она. — И с тех пор он работает нормально. Я слышала, как мисс Льюис разговаривала с мисс Эймс о контрольной — там действительно что-то напутали. А что ещё ты пробовал делать?
— Больше ничего, — признался Бим. Но он рассказал Монни, какие странные вещи творились сегодня с электричеством, когда он включил свечу.
— Миссис Джонсон решила, что вылетели пробки, — сказала Монни. — Даже плита на минутку выключилась. И холодильник. Но зачем нужна такая штука, которая все выключает?
— Не знаю, — честно признался Бим. Он завернул свечу и «Са-бум» в бумагу и убрал в карман.
Монни подняла с земли портфель.
— Нам пора. Скоро придёт автобус.
И впервые с тех пор, как они появились у Джонсонов, они пошли вместе, не ссорясь, поглощённые странными новыми мыслями.
— Кажется, я знаю, где раньше стоял почтовый ящик, — они уже почти дошли до остановки, когда Монни наконец нарушила молчание.
— Где? — тут же переспросил Бим.
— У старого дома. Я…
Закончить предложение она не успела. Подошёл автобус, и они бегом бросились к остановке. Бим втиснулся на сиденье рядом с незнакомым мальчиком, а Монни села рядом с Сельмой. К её великому удивлению, Сельма даже подвинулась.
— Ты спросила разрешение? — пробурчала она вместо приветствия.
Какое разрешение? Все мысли Монни были заняты почтовым ящиком, находками Бима и её собственными, она даже не сразу поняла, о чём идёт речь.
— Так ты спросила? — в голосе Сельмы послышалось знакомое раздражение. Однако волосы у неё сегодня были расчёсаны, и хотя она время от времени поднимала руку, чтобы по привычке покрутить прядь волос, но тут же её опускала.
— Нет ещё… Подходящего момента не было, — ответила Монни. Что соответствовало действительности. Стелла была настолько возбуждена своими успехами на работе, что Монни ни на минуту не оставалась наедине с миссис Джонсон. — Я сегодня спрошу…
— А они с тобой строги, эти Джонсоны? — допытывалась Сельма. — Тебе нравится у них жить? — Монни уже давно знала, как отвечать на подобные вопросы. На любые вопросы, касающиеся многочисленных приёмных родителей, у которых она побывала.
— Нет, они очень милые люди, — ответила Монни, и вдруг с удивлением обнаружила, что это чистая правда. Джонсоны действительно милые люди. Мисс Ридер, её социальный инспектор, могла многое им порассказать и наверняка сообщила, что Монни нигде не могла долго ужиться, однако ей, Монни, они никогда ничего не говорили. Стелла, правда, любит поддразнивать, однако и она оказалась неплохим человеком. Цепочку вот подарила, ничего не попросив взамен. И миссис Джонсон — нет, правда, приёмная мать из неё получилась совсем неплохая. Тут Монни пришла к заключению, что Джонсоны, пожалуй, самые лучшие приёмные родители, с которыми ей приходилось иметь дело — на сегодняшний день.
— Но тебе нужно быть очень осторожной, — продолжала Сельма. — Ты не боишься, что тебя могут отослать обратно?
— Обратно? Куда? — Монни стиснула кошелёк, в котором лежала кукла, не наводящая порчу, приносящая людям добро. На мгновение ей захотелось, чтобы кукла могла приносить зло. — Что ты имеешь в виду?
Сельма скорчила гримасу.
— Туда, откуда ты приехала.
Монни подумала о Льюисах, у них она жила до того, как приехала сюда. Нет, к Льюисам она не вернётся, они уже взяли другую девочку. Но что, если Сельма права, и её действительно могут перевести в другое место! В автобусе было жарко, но у неё похолодело в груди, как будто съеденный завтрак превратился в ледышку.
— Я никуда не поеду, — решительно заявила Монни. До визита Ридер оставалось две недели и Монни не могла припомнить за собой ни одного прегрешения. Она вспомнила об уборке, на которую её подвигла метёлка. Она и дальше будет убираться в доме и остерегаться всего, что может навлечь на неё неприятности. Придётся быть очень осторожной.
— Даже к Элис? — с улыбочкой спросила Сельма. Тут Монни вспомнила о вчерашнем приглашении.
— Не знаю. Я спрошу.
В конце концов сама Элис её не приглашала. Так что ещё неизвестно, стоит ли воспринимать приглашение всерьёз.
Однако уже в классе к ней подошла и Элис.
— Так ты приедешь в субботу?
— Мне нужно спросить разрешения, — пояснила Монни. Она и сама не знала, хочется ей пойти, или нет. Приглашение к Элис означало, что её считают своей, однако почему-то ей была не по себе. А потом она открыла тетрадь, в которую выписала кое-что из книги с метлой на картинке, и начисто забыла о разговоре. В книге говорилось о том, как жили первые поселенцы, о том, что они все делали своими руками — и метлы тоже. Она провела рукой по груди и ей показалось, что от висящей на цепочки метёлки исходит приятное тепло, как будто та ответила на её прикосновение.
Бим ёрзал на стуле. Всю дорогу до школы он обдумывал скупые фразы Монни. О каком доме она говорила? О том старом доме, что стоит за разваливающимся магазином, куда она постоянно ходит? Все остальные дома в округе многоквартирные, так что… Он настолько погрузился в свои мысли, что вздрогнул, когда к нему обратилась мисс Эймс, и почти не расслышал вопрос. Однако то, что он всё-таки услышал, заставило его ответить:
— Электричество, — Бим сам не знал, как это слово пришло ему в голову. Как будто кто-то подсказал его.
— Правильно. А теперь опусти, пожалуйста, шторы, Артур, и мы посмотрим фильм…
Комната погрузилась во тьму, наполнилась неясными тенями и шорохами. Уловив рядом с собой какое-то движение, Бим понял, что шайка Мэтта перешла в наступление. Мисс Эймс рассадила их подальше друг от друга, но разве могли они упустить такую замечательную возможность, как показ фильма в затемнённом классе!
Чья-то рука схватила Бима за плечо. Он резко развернулся и на кого-то наткнулся. Кто-то вскрикнул, последовала вспышка. Похоже, что кричала сидевшая рядом с ним Мэри. На полу что-то искрило.
Не думая о последствиях, Бим опустил свободную руку в карман. Даже сквозь бумагу, в которой была завёрнута трубка-свеча, его палец нащупал кнопку и с силой надавил на неё.
Потрескивание прекратилось. В тот же миг шторы взлетели вверх, и комната наполнилась солнечным светом. Мэтт, вцепившийся в Бима, отпрыгнул в сторону, но слишком поздно: к нему уже устремилась мисс Эймс. Не двигаясь с места, Бим ждал, когда разразится гроза. Теперь его поведут к директору, может быть, даже вызовут миссис Джонсон, и… Он старался не думать о странном визите мисс Валаско и о том, какие от него могут быть последствия.
— Я больше не намерена это терпеть! — голос мисс Эймс прозвучал, как выстрел из пистолета в телефильмах. — Что здесь происходит? — место Мэтта было в другом ряду, через проход. Билл Хадсон, второй нападавший, тоже встал со своего места.
— Мэтт вы с Биллом немедленно отправляетесь к мистеру Хейнсу. Вы могли повредить оборудование, — она посмотрела на пол, на сложенный кольцами провод. Искры сыпались оттуда, даже горелым попахивало. Но огня не было.
Бим заметил, что мисс Эймс удивлённо посмотрела на окна. Но она ничего не сказала по этому поводу, а задала классу задание — прочесть текст из учебника — и вышла вместе с Мэттом и Биллом.
Бим глубоко вздохнул. Почему и его не отправили к директору? Наверное, потому, что он сидел на своём месте. А может быть, есть другое объяснение? Он снова опустил руку в карман и дотронулся до палочки и свечи.
Так кто боится, спросил он себя, прекрасно зная ответ и не решаясь поверить. Ещё недавно это был Бим Росс. А потом он написал на почтовом ящике своё имя и стали происходить события настолько странные, настолько несовместимые с нормальной жизнью, к которой он привык, что сразу поверить в них было невозможно. Ему ужасно хотелось поговорить с Монни, узнать у неё всё, что известно ей самой, спросить у неё, не выбросить ли все подарки «Семи Чудес», чтобы не сойти с ума.
7. Ты мне, зеркальце, скажи
Хорошо, хоть завтра уроков не будет — родительское собрание. Бим вздохнул с облегчением, но положил в портфель учебник по математике. Экзамен состоится в понедельник, и на этот раз он просто должен его сдать. Мэтт и Билл вышли из кабинета директора злые как черти, но свести счёты с Бимом не пытались. А Биму ужасно хотелось поговорить с Монни, спросить, что ещё ей известно. Этот дом, о котором она говорила…
Монни слышала о происшествии с киноаппаратом и о том, что виноват был Мэтт. Наверное, хотел добраться до Бима, подумала она. Интересно, что его остановило — свеча?
Девочка заметила, что в автобусе Бим искал её глазами. Но она бросила на него только один равнодушный взгляд. Мысль о том, что он тоже получил два письма, все ещё приводила её в ярость. Это она выдумала такую игру, а он пришёл и написал на ящике своё имя. Не имел он права, ни малейшего.
Монни нарочно проехала мимо Амстердам и вышла на углу своей улицы. Она хотела ещё раз посмотреть на старый дом, но без Бима. Должно быть, она совсем спятила, если заговорила с ним о доме.
Монни пошла быстрее, прекрасно зная, что Бим не подойдёт к ней на виду у других мальчишек. Она успела войти в квартиру, запыхавшийся Бим влетел следом.
— Эй, послушай, — начал он, даже не отдышавшись. Монни повернула голову и одарила его самым свирепым из своих взглядов.
— Сам слушай, — яростно ответила она. — Я ничего тебе не скажу. Ты понял — ничего!
Монни произнесла эту тираду свистящим шёпотом, потому что у миссис Джонсон были гости, и Монни не собиралась отвечать ни на какие вопросы — ни Биму, ни кому-нибудь другому!
Бим попытался схватить её за руку, но Монни вырвалась.
— Этот старый дом — ты сказала, что почтовый ящик…
— Заткнись! — прошипела Монни. Послышался голос миссис Джонсон.
— Это ты, Монни? Зайди, пожалуйста.
Монни скорчила самую страшную гримасу, на которую была способна и вошла в комнату, оставив Бима стоять с разинутым ртом.
В комнате сидела мисс Ридер. В руке она держала чашку. Миссис Джонсон всегда встречала социальных работников чаем с домашним печеньем. Теперь обе дамы улыбались Монни. Но мисс Ридер не должна была сегодня приходить! Так почему… Монни глубоко вздохнула. Неужели её собираются перевести в другое место.
— Здравствуйте, мисс Ридер, — никто не должен догадаться насколько она взволнована, даже если её действительно переведут. Вопросов Монни не задавала, она лишь постаралась правильно отвечать на вопросы мисс Ридер. Миссис Джонсон извинилась и вышла из комнаты, сказав, что ей нужно упаковать печенье для благотворительного базара. Монни взяла предложение ей печенье, но никак не могла с ним справиться. Рот у неё пересох и вкуса она не ощущала. Каждый глоток давался ей с таким трудом, как будто во рту перекатывались камешки.
Да, ей нравится школа, да, дела у неё идут хорошо, да, и ещё раз да…
Если её сейчас переселят, она так и не узнает, что же это за почтовый ящик и кто такие «Семь Чудес». Все достанется Биму. Этого она не перенесёт.
— Я рада, что у тебя всё в порядке, — должно быть, улыбочка у мисс Ридер изрядно поизносилась, она так давно её нацепила. Монни боялась, что вопрос, который она так хотела и так страшилась задать, сорвётся с её губ сам собой.
Что здесь делает мисс Ридер?
Монни так и не решилась спросить, а мисс Ридер не собиралась ничего объяснять. Она попрощалась с миссис Джонсон, оставив встревоженную Монни наедине со своими мыслями. Вчера приходила мисс Валаско, а сегодня мисс Ридер.
Монни приглядывалась к миссис Джонсон. Неужели Джонсоны хотят взять кого-нибудь другого? После того, как на прошлой неделе пришло письмо, они долго что-то обсуждали. Перед тем как заснуть — она в тот вечер опять думала о доме — Монни слышала их приглушённые голоса. Она чуть не подавилась остатками печенья и поспешила в свою комнату. Вернее, в комнату Стеллы, которой ей разрешено пользоваться.
Монни слышала о происшествии с киноаппаратом и о том, что виноват был Мэтт. Наверное, хотел добраться до Бима, подумала она. Интересно, что его остановило — свеча?
Девочка заметила, что в автобусе Бим искал её глазами. Но она бросила на него только один равнодушный взгляд. Мысль о том, что он тоже получил два письма, все ещё приводила её в ярость. Это она выдумала такую игру, а он пришёл и написал на ящике своё имя. Не имел он права, ни малейшего.
Монни нарочно проехала мимо Амстердам и вышла на углу своей улицы. Она хотела ещё раз посмотреть на старый дом, но без Бима. Должно быть, она совсем спятила, если заговорила с ним о доме.
Монни пошла быстрее, прекрасно зная, что Бим не подойдёт к ней на виду у других мальчишек. Она успела войти в квартиру, запыхавшийся Бим влетел следом.
— Эй, послушай, — начал он, даже не отдышавшись. Монни повернула голову и одарила его самым свирепым из своих взглядов.
— Сам слушай, — яростно ответила она. — Я ничего тебе не скажу. Ты понял — ничего!
Монни произнесла эту тираду свистящим шёпотом, потому что у миссис Джонсон были гости, и Монни не собиралась отвечать ни на какие вопросы — ни Биму, ни кому-нибудь другому!
Бим попытался схватить её за руку, но Монни вырвалась.
— Этот старый дом — ты сказала, что почтовый ящик…
— Заткнись! — прошипела Монни. Послышался голос миссис Джонсон.
— Это ты, Монни? Зайди, пожалуйста.
Монни скорчила самую страшную гримасу, на которую была способна и вошла в комнату, оставив Бима стоять с разинутым ртом.
В комнате сидела мисс Ридер. В руке она держала чашку. Миссис Джонсон всегда встречала социальных работников чаем с домашним печеньем. Теперь обе дамы улыбались Монни. Но мисс Ридер не должна была сегодня приходить! Так почему… Монни глубоко вздохнула. Неужели её собираются перевести в другое место.
— Здравствуйте, мисс Ридер, — никто не должен догадаться насколько она взволнована, даже если её действительно переведут. Вопросов Монни не задавала, она лишь постаралась правильно отвечать на вопросы мисс Ридер. Миссис Джонсон извинилась и вышла из комнаты, сказав, что ей нужно упаковать печенье для благотворительного базара. Монни взяла предложение ей печенье, но никак не могла с ним справиться. Рот у неё пересох и вкуса она не ощущала. Каждый глоток давался ей с таким трудом, как будто во рту перекатывались камешки.
Да, ей нравится школа, да, дела у неё идут хорошо, да, и ещё раз да…
Если её сейчас переселят, она так и не узнает, что же это за почтовый ящик и кто такие «Семь Чудес». Все достанется Биму. Этого она не перенесёт.
— Я рада, что у тебя всё в порядке, — должно быть, улыбочка у мисс Ридер изрядно поизносилась, она так давно её нацепила. Монни боялась, что вопрос, который она так хотела и так страшилась задать, сорвётся с её губ сам собой.
Что здесь делает мисс Ридер?
Монни так и не решилась спросить, а мисс Ридер не собиралась ничего объяснять. Она попрощалась с миссис Джонсон, оставив встревоженную Монни наедине со своими мыслями. Вчера приходила мисс Валаско, а сегодня мисс Ридер.
Монни приглядывалась к миссис Джонсон. Неужели Джонсоны хотят взять кого-нибудь другого? После того, как на прошлой неделе пришло письмо, они долго что-то обсуждали. Перед тем как заснуть — она в тот вечер опять думала о доме — Монни слышала их приглушённые голоса. Она чуть не подавилась остатками печенья и поспешила в свою комнату. Вернее, в комнату Стеллы, которой ей разрешено пользоваться.