Песня кончилась.
- Открой глаза, - сказала хранительница.
Эйран послушалась. Туман посерел и у нее на глазах растворился, исчез. Она взглянула на себя и не смогла сдержать разочарованного восклицания.
- О! Не получилось!
- Разве? - спросила хранительница. Она взяла прямоугольную пластинку полированного серебра с соседнего столика и протянула Эйран. - Скажи, что ты в ней видишь.
Эйран снова посмотрела, на этот раз удивленно.
- Как.., да ведь это лицо Кернона! - Она посмотрела на свою руку, тонкую, с хрупкими костями, потом на ее отражение в металле. И увидела совсем другое - загорелую руку, с тяжелой костью, ладонь мозолистая от часов упражнений с мечом и игольным ружьем. Рука явно мужская. - Вероятно, это рука Кернона. Но как... - Она снова посмотрела на себя, посмотрела на лицо мужчины, которого видела сегодня утром во время завтрака с испорченной похлебкой. Только глаза оставались ее собственными.
- Ты не можешь видеть волшебство, потому что находишься в нем, объяснила хранительница. - Но другие могут. А ты можешь видеть только его отражение в зеркале или в неподвижной воде.
- А надолго его хватит? - недоверчиво спросила Эйнар.
- Сколько потребуется. Но берегись, чтобы муж не узнал твою тайну. Он может преодолеть иллюзию, потому что лучше других знает тебя. Если это произойдет... - Хранительница пожала плечами. - Ну, будем надеяться, что к этому времени вы зайдете так далеко, что он не решится посылать тебя назад одну.
- Спасибо, госпожа, спасибо!
- У нас больше нет времени. Иди переоденься, прихвати оружие Кернона. Через час вы выезжаете.
- Но разве Ярет не удивится, что я с ним не попрощалась?
Хранительница улыбнулась ледяной улыбкой.
- Нет, если будет считать, что ты уже уехала.
Эйран медленно кивнула.
- Да, у меня нелегкий характер. И мы с ним поссорились. - Она решилась. - Да. Позже между нами из-за этого могут возникнуть трудности, но сейчас сработает. - Она поклонилась волшебнице, как мужчина, и заторопилась выполнять ее указания.
Глава 11
Через час восемь человек, все в плащах и кольчугах, с полными седельными сумками, выехали из города Эс.
Через поллиги они свернули с главной дороги на меньшую, которая идет на северо-запад в направлении Места Мудрости.
Эйран постаралась держаться в тылу отряда. Все ехали на крепких быстрых торгианцах, как у Ярета и Велдина, хотя волшебницы перед выездом изменили наружность остальных лошадей. Было бы подозрительно, если бы у всех всадников были такие отличные кони.
Теперь Эйран ехала как будто на низкорослой чалой лошади. Но Рангин и торгианец второго сокольничего оставались неизмененными: любовь сокольничьих к торгианцам была хорошо известна, и если бы они показались на худших лошадях, это вызвало бы ненужные вопросы и замечания. У обоих сокольничьих на седлах сидели соколы. Эйрин опасалась не только того, что Ярет узнает ее глаза на лице Кернона, хотя видел того совсем недолго. Рангин и даже Смельчак могут узнать ее, несмотря на иллюзию, и потому она благоразумно держалась подальше от них.
Она чувствовала, как тайно сердится Ярет, видела это в движениях его плеч, в плотно стиснутых зубах. И знала, что он в ярости от того, что она с ним даже не попрощалась.
Но этому помочь невозможно. Достаточно того, что она с ним и что лишь несколько человек знают, что в отряде, выступившем на поиски детей, едет женщина.
Глава 12
Мышь думала, что никогда не видела ничего величественней этих серо-зеленых стен и башен города Эс и большого замка, который они защищали. Хотя она пообещала себе, что не будет вести себя, как мышка, по которой получила имя, только что из деревни и зеленая, как трава, она не могла удержаться от того, чтобы не смотреть по сторонам, когда путники с песней въехали в город. Ей стало немного легче, когда она увидела, что остальные девочки ведут себя так же. Шепелявая даже посматривала вверх, как будто с неба могут появиться новые чудеса. Она увидела, что Мышь смотрит на нее, и обе девочки зажали руками рот, чтобы не расхохотаться, иначе остальные тоже захихикают, и песня будет испорчена.
Люди останавливались и смотрели на них, а они ехали по главной улице прямо к воротам замка, а оттуда к большим конюшням, где их лошадей и пони увели.
Ринфар отдал энергичное приветствие, и Пчела с благодарностью отпустила его. Он и его люди ушли в другом направлении, хотя из замка не выходили.
- Куда они пошли? - спросила Пламя.
- В казармы. Там они живут, когда находятся в замке. - Пчела улыбнулась своим подопечным. - Идемте, дети, нам пора внутрь. Не задерживайтесь.
- Так быстро? - спросила Звезда. Она казалась удивленной. - Мы сегодня же начнем учиться?
- Ты забыла. Это место, где живет хранительница.
- Но как мы войдем, Пчела? - в отчаянии спросила Сверчок. - Дверей нет!
Пчела рассмеялась.
- Это простой трюк, он способен одурачить только несведущих. Я вам покажу. Вы здесь надолго не останетесь, только на одну ночь. Другая женщина отвезет вас в Место Мудрости... - Девочки хором закричали "Нет!", прервав ее и она решительно заставила их замолчать. - Мое задание выполнено, я привела вас сюда. Я работаю здесь, в Совете, с хранительницей. Она хочет поговорить с каждой из вас. Пойдемте переоденемся, чтобы вы лучше выглядели.
Пчела показала детям, как преодолеть иллюзию и увидеть вход. Потом провела своих подопечных через двойные двери в высокий гулкий коридор, который окончился в большой спальне, выкрашенной в белую краску и украшенной лентой с нарисованными красными и синими цветами. Лента проходила высоко, там, где стены встречаются с потолком. В спальне было шесть кроватей с тумбочками возле каждой, и на каждой тумбочке ждал кувшин с теплой водой. А рядом кусок мыла. Но Мышь почти не обратила внимания на спальню и ее обстановку, ей хотелось побыстрее смыть дорожную пыль с рук и лица. К ее удивлению и радости, на кроватях лежали шесть серых платьев, точно таких же, как у Пчелы, но меньших размеров. А на полу, под кроватями, шесть пар серых матерчатых туфель, чтобы сменить тяжелую дорожную обувь. Были и новые сандалии.
Дети, пища от радости, бросились осматривать новую одежду.
- Нам, правда, можно это надеть? - спросила Пламя. Она уже сбросила обувь и надевала новые туфли.
- Конечно, - ответила Пчела. - Но сначала умойтесь.
Девочки немедленно разделись и принялись с энтузиазмом плескать воду на пол и на стены. Пчела по очереди осмотрела каждую и следила, чтобы немного воды попадало и на самих девочек. Что касается мыла, то оно как будто оказалось бесполезным. Наконец Пчела сдалась, послала за новым запасом воды и опять осмотрела каждую девочку, убедилась, что они умылись - с мылом - и даже уши вымыли.
- Дети! - укоризненно сказала она, в притворном гневе глядя на Шепелявую, которая вымылась последней. Девочки ерзали и хихикали, гордые своими новыми платьями, которые им очень шли. - Вы никогда не научитесь вести себя. Надеюсь, что с хранительницей вы будете вести себя приличней.
- Нет! - сказала Сверчок. - Я хочу есть!
- Я тоже! - подхватили остальные.
Мышь принюхивалась к незнакомому запаху мыла - зеленого, как трава, и не похожего на мыло, которое делает мама. То пахнет цветами. Но это мыло тоже очень хорошее. Неожиданно она поняла, что умирает с голоду.
- Нельзя ли нам немного поесть перед встречей с хранительницей? спросила она.
- Да, конечно. Мы в последний раз поедим вместе, - сказала Пчела. - Но я постараюсь заглянуть к вам утром перед завтраком. А теперь постройтесь. Я хочу посмотреть на вас.
Когда наружность девочек удовлетворила Пчелу, волшебница отвела их в другую комнату. Ее открытые окна выходили во внутренний двор, туда же вела дверь. На длинном столе было накрыто шесть мест - деревянные тарелки, ложки, чашки. Мышь вздохнула.
- В чем дело, Мышь? - спросила Пчела.
- О, ничего.
- Нет, скажи, чего не хватает?
- Просто все как дома.
- Ты ожидала увидеть что-нибудь получше дерева?
Серебро. Или по крайней мере олово.
Мышь с улыбкой кивнула.
- Я всегда ставила на стол цветы, когда они были.
- Ну, что ж, - ответила Пчела, - волшебницы не очень заботятся об уюте. Ты должна будешь это понять.
Но цветы мы можем поставить.
За дверью рос куст роз, и несколько бутонов только-только начали распускаться. Пчела принесла цветы, нашла для них сосуд с водой и поставила на середину стола, рядом с тем местом, где сидела Мышь.
- Так лучше? - спросила она.
- О, да, спасибо, Пчела, - ответила Мышь. И, удовлетворенная, принялась есть ячменный суп. Время от времени она притрагивалась к розам. Они такие красивые и так замечательно пахнут.
Позже им разрешили выйти во двор, потому что хранительница была занята и не могла сразу их принять.
Девочки весело играли на солнце. Но на этот раз не бурная игра в прятки, как на дороге, когда они были перевозбуждены и должны были выпустить эту энергию, чтобы не взорваться. Сейчас они в городе Эс, в самом его сердце - в замке Эс, и их охватило ощущение редкого спокойствия и мира. Сверчок нашла веревочку и учила Шепелявую делать кошачью колыбель; Мышь и Птица посмеивались, глядя, как Шепелявая делает ошибку за ошибкой, стараясь следовать указаниям Сверчка.
- Никогда не видела такой плохой кошачьей колыбели, - довольно сказала Птица. - Гораздо хуже моей.
- Вовше и нет, - отозвалась Шепелявая. Ее пальцы неожиданно замелькали в солнечных лучах, и веревочка образовала прекрасную колыбель, гораздо лучше, чем показывала Сверчок. - Вот видишь?
Мышь посмотрела на свои новые серые туфли, с удовольствием пошевелила пальцами ног. Таких туфель у нее никогда не было. Она знала, что, выходя за пределы замка Эс, будет надевать поверх туфель сандалии.
Позже, когда наступит лето, ей разрешат снять туфли и надевать сандалии на босу ногу, так, как она делала всю жизнь. Она решила, что это лучшая идея насчет обуви и ног. У нее всегда так мерзнут ноги зимой, а теперь им совсем не холодно.
Звезда бродила по двору, разглядывая все, но ничего не трогая. Пламя просто сидела посредине сада, задумавшись, и остальные дети ее не тревожили.
Глава 13
В полдень девочки выстроились и пошли на встречу с хранительницей. Все они сразу чего-то застеснялись. Пчеле пришлось самой решать, кто пойдет первым, кто вторым, потому что сами дети сделать это были не в состоянии. Мышь оказалась четвертой, она сидела на скамье за дверью хранительницы рядом с остальными, неожиданно притихшими девочками. Никто не выходил после разговора, чтобы рассказать им, как он прошел: наверно, в кабинете был другой выход. Мышь подумала; правильно, что Звезда, самая спокойная из всех, пойдет последней. Она лучше остальных переносит ожидание.
Прежде, чем она успела успокоиться, пришла ее очередь заходить. Мышь с трудом глотнула. Она посмотрела на ручку двери. Она бронзовая, в форме какого-то невероятного зверя. Мыши показалось, что глаза зверя блеснули, он оскалил зубы. И она едва не выпустила ручку.
В этот момент ей больше всего хотелось убежать и спрятаться, спрятаться куда угодно, чтобы не видеть этих страшных зверей на дверных ручках, не носить серое платье, не уезжать в эту непонятную школу от мамы и папы, не встречаться с незнакомой старухой, которая, наверно, страшнее зверя на ручке и вдвое уродливей. Но мгновение восстания тут же прошло. Мышь решительно и крепко взялась за голову зверя, и тот сразу перестал извиваться. С колотящимся сердцем, с пересохшим ртом, не в силах глотнуть, она повернула ручку, раскрыла дверь и вошла.
К своему удивлению, она увидела очень приятную комнату. Небольшую и уютную, со шпалерами на стенах и с огнем в очаге. Ее ждала еще одна женщина в сером, очень похожая на других, вовсе не старая и уродливая, хотя у нее и страшная дверная ручка. Через небольшую дверь в противоположной стене вошла еще одна женщина с подносом. Поставив поднос, она вышла в ту же дверь.
- Добро пожаловать, дитя мое, - сказала хранительница. - Я как раз собиралась выпить чаю. Тебе приходилось пить чай?
- О, да, госпожа, спасибо, - вежливо ответила Мышь. - Мама всегда заваривала чай и позволяла мне немного выпить, когда я хорошо себя вела.
Рот женщины дрогнул.
- Тогда ты должна знать, как его заваривают. Сделаешь для меня? И поскольку Пчела сказала мне, что ты хорошая девочка, можешь налить и себе чашку.
Мышь гордо села перед женщиной и принялась отмерять приятно пахнущие листья из кувшинчика. Сосредоточенно нахмурившись, прикусив язык, она налила нужное количество горячей воды и оставила чай завариваться. Осторожно проверила через определенное время. Чай вышел превосходный. И когда протянула чашку хранительнице, Мышь неожиданно поняла, что нисколько не боится. Глупо было бояться. Эта женщина такая же хорошая, как Пчела, и вообще беспокоиться не нужно.
Она почувствовала себя как дома, и скоро они с хранительницей болтали, как старые подруги, обо всем, о чем хотела поговорить Мышь.
- У тебя красивое ожерелье, - сказала Мышь, глядя на синевато-серый камень, свисающий с шеи хранительницы на серебряной цепи. Она посмотрела на свое новое серое платье, подумала, что ей очень хочется самой иметь такое ожерелье. Приятно будет надеть его на шею. - У Пчелы такое же.
- Это не просто украшение, - сказала хранительница. - В нем часть нашей тайны. У каждой волшебницы свой камень, он принадлежит только ей. И помогает нам делать удивительные вещи. Вот посмотри.
С этими словами она положила свой камень на ладонь. К удивлению Мыши, он засветился. У нее на глазах свечение становилось все ярче, пока не подавило все остальное освещение комнаты, вызвав странные тени, которые замелькали по лицу хранительницы.
Мышь сидела с открытым ртом. Кожа у нее зудела, словно по ней ползают сотни насекомых. Пораженная, она поняла, что это действие Силы, о которой рассказывала Пчела в пути. Сила буквально заполнила комнату, но сильнее всего она чувствовалась между камнем и хранительницей. Черные волосы женщины были забраны серебряной сеточкой. Теперь эта сеточка упала. Волосы распустились и принялись шевелиться и приподниматься. Сила становилась все напряженней, и волосы хранительницы теперь стояли прямо, как будто сама женщина находится на вершине горы лицом к холодному ветру. Мышь забыла испугаться, так она была захвачена. К тому же хранительница смотрела на нее с легкой улыбкой, так что девочка, даже если бы испугалась, ни за что этого не показала бы.
Но вот женщина посмотрела на камень и слегка подула на него. Уровень Силы сразу начал понижаться, и Мышь обнаружила, что снова может видеть и слышать. Необычный беззвучный шум стихал, гул в ушах тоже, так что теперь Мышь слышала удары своего сердца. Она шевельнулась, обнаружив, что все это время просидела неподвижно, не способная пошевелиться, пока продолжалось чудо.
- О, спасибо! - выдохнула Мышь. - Это чудесно!
Мне бы тоже хотелось иметь серебряное ожерелье с таким камнем. Я бы все время так делала.
Женщина улыбнулась. По непонятной причине она неожиданно показалась Мыши усталой.
- Боюсь, что не стала бы. Но я рада, что ты этого хочешь. А хочешь коснуться камня?
- О! - прошептала Мышь. - А можно? Правда?
- Да, конечно.
Мышь неуверенно протянула руку и коснулась пальцем молочно-серого камня. Он неожиданно снова вспыхнул, и Мышь отдернула руку, словно обожгла ее. Она сунула палец в рот, но палец оказался невредим. Камень оставался холодным. Наверно, это была последняя искра того, что показала женщина, и теперь свечение совсем погасло.
Женщина снисходительно засмеялась.
- У тебя будет собственный камень, когда ты вырастешь и усвоишь все наши уроки. Но тебе нужно будет хорошо учиться и слушаться учителей, чтобы вырасти высокой и правильной...
Неожиданно голос женщины напомнил Мыши маму.
- Наверно, ты скажешь еще, что я обязательно должна есть овощи, озорно сказала она.
Женщина громко рассмеялась.
- Да, ты должна будешь есть овощи, - сказала она.
И пощекотала Мышь за ухом. - И когда вырастешь, получишь собственный камень. Ты будешь волшебницей, как все мы, и проживешь много-много лет.
Глава 14
На следующее утро Мышь и остальные девочки познакомились с Листом, женщиной, которая отвезет их в Место Мудрости. Пчела и Лист позавтракали с детьми.
- Надеюсь, тебе повезет больше, чем мне, - сказала Пчела. Тон ее голоса сказал девочкам, что женщина шутит, делая вид, что недовольна ими. Совершенно невозможные дети, никакого представления о приличиях, несмотря на все мои усилия.
Лист улыбнулась. У углов ее глаз появились морщинки, и Мышь поняла, что женщина очень добра.
- О, не думаю, чтобы у нас были неприятности. Как, дамы?
- Конечно, нет, Лист! - едва ли не хором ответили девочки.
- Я уверена, мы будем очень хорошо вести себя с тобой, Лист, - добавила Сверчок. Остальные рассмеялись.
- Понимаешь, что я имею в виду? - спросила Пчела. - Они все полны озорства.
- Полны жизни, а это то, что нам сейчас нужно, - ответила Лист. - Ну, дамы, пора заканчивать завтрак. Нам нужно отправляться.
- Мы поедем на наших пони? - спросила Пламя.
- С нами опять поедут стражники? - подхватила Птица.
- Да - на оба вопроса, - ответила Лист, - хотя сейчас, в центре Эсткарпа, так много стражников нам не нужно. Двоих вполне достаточно.
- А мы наденем старое платье? - Это Звезда, самая практичная.
- О, нет! - воскликнула Сверчок. - Пожалуйста, разрешите нам надеть новые. Мы будем очень-очень хорошо вести себя, не запачкаемся, не залезем в грязь.
Лист поджала губы, задумавшись.
- Наверно, можно, - сказала она, наконец. - Вы должны вести себя как волшебницы.
- Тогда дела Шепелявой безнадежны! - сказала Сверчок, подтолкнув девочку локтем и хихикая. - Никогда не слышала о волшебнице, которая не умеет правильно говорить!
- Это потому, что ты не вше жнаешь, - ответила Шепелявая, в свою очередь подталкивая ее. Лист тут же прервала ссору.
- Я слышала о шепелявящих волшебницах, и о волшебницах, которые плохо слышат и даже не видят физическим зрением, - сказала она. И посмотрела на Пчелу. - Я начинаю понимать, что ты имела в виду.
- Ну, оставляю их тебе, - ответила Пчела. - У меня много других дел.
- Да. Хранительница очень довольна. Она хочет организовать новый Сбор, как только эти девочки будут устроены. Если нам повезет, ты недолго будешь отдыхать.
Женщины взялись за руки и поцеловали друг друга в щеку. Мышь смотрела на них широко раскрытыми глазами. Когда Лист снова повернулась к подопечным, девочка торопливо сунула ложку в рот.
- Когда закончите, - сказала женщина, - мы поедем.
Дети весело выскребли чашки и составили их горкой, чтобы унесли слуги. Потом выстроились, чтобы Лист их осмотрела.
- Вам потребуются плащи, - сказала она. - По утрам еще холодно. Почему бы вам не пойти и не посмотреть на кроватях?
Девочки с писком устремились в спальню. Мышь обнаружила, что, пока они завтракали, кто-то положил на каждую кровать теплый серый плащ. Старый ее плащ исчез. Но Мышь даже не заметила этого, все равно он уже стал ей короток. В радости от новой прекрасной одежды она забыла, что старый плащ ей сшила мама.
Радостно поднесла она плащ к лицу, наслаждаясь запахом ненадеванной одежды. И плащ длинный, какие носят взрослые женщины! Почти задевает за землю. Из-под него видны только кончики ее новых серых туфель.
Из чего он соткан? Это не шерсть, хотя плащ очень теплый. Текстура у него такая, какой она всегда относила к шелку. И он весит, как перышко.
Мышь быстро надела плащ. Остальные девочки тоже, Все обули новые сандалии. Теперь они готовы к отъезду. Одетые в серое с ног до головы, они выглядели послушными, как выводок перепелок, когда вслед за Листом вышли во двор, где их ждали пони. Поблизости стояли два стражника, ни один из них не был с ними в путешествии. Ждали оседланные лошади. Один из стражников привел третью лошадь - для Листа и очень вежливо помог ей сесть в седло.
- Прекрасное утро, госпожа, - сказал он.
- Действительно, прекрасное, - ответила она, - и такой прекрасный груз! - И она гордо посмотрела на детей.
Мышь прямо и неподвижно сидела на своем пони, сложив руки на узде, как сидит на Рангине папа. Она подумала, разрешат ли ей сохранить пони в этом Месте Мудрости или Лист и два стражника уведут пони назад, чтобы можно было привезти в город Эс других девочек, которые станут волшебницами. Она очень надеялась, что пони останется у нее: привыкла в пути к этому толстому пятнистому животному. Но она помнила один из уроков Пчелы: волшебницы не думают о материальном, о вещах этого мира. Им нужно только волшебство, они заботятся только друг о друге и о своих камнях.
Глава 15
Мышь почти поверила, что весь Эсткарп серовато-зеленый, что там, где она такой цвет видит, и есть Эсткарп.
Но постепенно тона местности начали меняться, по мере продвижения на северо-запад серовато-зеленое смешивалось с желтовато-коричневым. Мышь решила, что они приближаются к морю и его песчаным берегам.
Дорога повернула. Впереди показался остров серо-зеленых скал, выступающих из желто-коричневой почвы, основание горной местности; те, кто построил дорогу, не стали прокладывать ее в скалах, а свернули. Местность выглядела дикой и нежилой, из людей сюда заглядывают только охотники. Мышь гадала, что бы сказал о таком месте папа. Ему нравится охотиться, он любит горы, даже такие небольшие.
Они въехали в ущелье у самого подножья хребта.
По обе стороны теперь пошли утесы. И когда караван достиг середины ущелья, послышался скрежет когтей о камни. Мышь ахнула: из укрытия выскочила свора белых собак, понеслась на дорогу и окружила всадников. Воздух заполнился свирепым воем и лаем. Собаки хватали лошадей и пони за ноги, прыгали им на горло. Лошади ржали и отскакивали; пытаясь спастись, они едва не сбросили всадников. За собаками из укрытия в скалах показались вооруженные люди. Откуда-то прозвучал охотничий рог, чей-то голос торопил нападающих.
Лист пыталась справиться со своей лошадью. Животное встало на дыбы и в страхе грозило сбросить ее на землю. Два стражника усидели. Они поскакали вперед, разбрасывая собак и доставая оружие. Откуда-то сверху послышались два негромких щелчка, второй сразу за первым. Один из стражников крикнул и упал вперед, зацепившись за седло. У него из груди торчала короткая стрела. Почти в то же мгновение что-то прожужжало рядом с Мышью, так близко, что девочка замигала и вскрикнула.
- Лучше цельтесь! - крикнул один из нападающих.
Девочки жались друг к другу и в ужасе кричали, их пони бесцельно переминались. Эти пони не предназначены для боя и не знали, что делать, как реагировать. Лист быстро справилась с лошадью.
- Назад, девочки! - закричала она. Схватила меч убитого стражника и проехала вперед, ко второму воину. На того с обеих сторон нападали и вот-вот могли сбросить с седла. Лист бросила на нападающих свою лошадь и разбросала их. Взлетел и опустился ее меч, и один из нападающих упал.
Девочки били пони по бокам, стегали их, но не могли заставить убежать. Мышь уловила какое-то движение вверху. Она посмотрела туда. На скале стоял мужчина и с видом командира смотрел на сражение внизу.
Чтобы лучше целиться из самострела, он снял свой шлем с высоким гребнем. Мышь смотрела не в силах пошевельнуться или закричать, и в ее памяти запечатлелись черты внешности этого человека.
Он в сине-зеленом камзоле, с кружевами от шеи до пояса, и поверх широкий пояс. На правой стороне груди какой-то белый герб. Облегающие брюки того же цвета, что и камзол, высокие сапоги с заостренными голенищами. На поясе висит оружие и несколько сумок. Светлые волосы этого человека развеваются на ветру. Хладнокровно, словно в тире, он прицелился и нажал курок.
Прозвучал третий щелчок, и упал оставшийся стражник. Тощие белые собаки рычали, лаяли, выли, прыгали на волшебницу, словно хотели стащить ее в грязь. Несколько собак выбрались из схватки и устремились к детям.
Так же неожиданно, как началось, все закончилось. Прежде, чем собаки смогли причинить ущерб, светловолосые солдаты схватили их и оттащили.
Легко уклоняясь от меча, они стащили Лист с лошади. Другие хватали за узду пони, не терпя ни малейшего сопротивления испуганных животных. Детей сняли с седел и поставили в стороне. Несколько воинов охраняли их, готовые схватить, если кто-то попытается убежать.
- Отлично сделано! - крикнул сверху предводитель. Перепрыгивая с камня на камень, он начал спускаться. Мышь надеялась, что он упадет и сломает себе шею. Но он ни разу даже не поскользнулся.
- Убей нас, и ты никогда не достигнешь границы Ализона, - свирепо сказала Лист. Она все еще вырывалась из рук воинов, и один из них сильно ударил ее по лицу. Кровь хлынула у нее из губы.
Предводитель спустился и высокомерно подошел к женщине.
- Ты права, мы не можем задерживаться, чтобы насладиться гостеприимством Эсткарпа. Но о своих подопечных не беспокойся. Мы их не убьем. У нас насчет них есть приказ. А вот ты... Ну, несколько минут мы можем потратить, верно, ребята? - Он с улыбкой оглянулся, и ему ответило множество улыбок.
Лист, казалось, старается не столько освободиться, сколько дотянуться до своего камня. Предводитель несколько мгновений смотрел на нее. Потом неторопливо подошел, схватил камень и резко дернул. Цепь порвалась.
Лист закричала, из пореза на шее у нее потекла кровь.
- Открой глаза, - сказала хранительница.
Эйран послушалась. Туман посерел и у нее на глазах растворился, исчез. Она взглянула на себя и не смогла сдержать разочарованного восклицания.
- О! Не получилось!
- Разве? - спросила хранительница. Она взяла прямоугольную пластинку полированного серебра с соседнего столика и протянула Эйран. - Скажи, что ты в ней видишь.
Эйран снова посмотрела, на этот раз удивленно.
- Как.., да ведь это лицо Кернона! - Она посмотрела на свою руку, тонкую, с хрупкими костями, потом на ее отражение в металле. И увидела совсем другое - загорелую руку, с тяжелой костью, ладонь мозолистая от часов упражнений с мечом и игольным ружьем. Рука явно мужская. - Вероятно, это рука Кернона. Но как... - Она снова посмотрела на себя, посмотрела на лицо мужчины, которого видела сегодня утром во время завтрака с испорченной похлебкой. Только глаза оставались ее собственными.
- Ты не можешь видеть волшебство, потому что находишься в нем, объяснила хранительница. - Но другие могут. А ты можешь видеть только его отражение в зеркале или в неподвижной воде.
- А надолго его хватит? - недоверчиво спросила Эйнар.
- Сколько потребуется. Но берегись, чтобы муж не узнал твою тайну. Он может преодолеть иллюзию, потому что лучше других знает тебя. Если это произойдет... - Хранительница пожала плечами. - Ну, будем надеяться, что к этому времени вы зайдете так далеко, что он не решится посылать тебя назад одну.
- Спасибо, госпожа, спасибо!
- У нас больше нет времени. Иди переоденься, прихвати оружие Кернона. Через час вы выезжаете.
- Но разве Ярет не удивится, что я с ним не попрощалась?
Хранительница улыбнулась ледяной улыбкой.
- Нет, если будет считать, что ты уже уехала.
Эйран медленно кивнула.
- Да, у меня нелегкий характер. И мы с ним поссорились. - Она решилась. - Да. Позже между нами из-за этого могут возникнуть трудности, но сейчас сработает. - Она поклонилась волшебнице, как мужчина, и заторопилась выполнять ее указания.
Глава 11
Через час восемь человек, все в плащах и кольчугах, с полными седельными сумками, выехали из города Эс.
Через поллиги они свернули с главной дороги на меньшую, которая идет на северо-запад в направлении Места Мудрости.
Эйран постаралась держаться в тылу отряда. Все ехали на крепких быстрых торгианцах, как у Ярета и Велдина, хотя волшебницы перед выездом изменили наружность остальных лошадей. Было бы подозрительно, если бы у всех всадников были такие отличные кони.
Теперь Эйран ехала как будто на низкорослой чалой лошади. Но Рангин и торгианец второго сокольничего оставались неизмененными: любовь сокольничьих к торгианцам была хорошо известна, и если бы они показались на худших лошадях, это вызвало бы ненужные вопросы и замечания. У обоих сокольничьих на седлах сидели соколы. Эйрин опасалась не только того, что Ярет узнает ее глаза на лице Кернона, хотя видел того совсем недолго. Рангин и даже Смельчак могут узнать ее, несмотря на иллюзию, и потому она благоразумно держалась подальше от них.
Она чувствовала, как тайно сердится Ярет, видела это в движениях его плеч, в плотно стиснутых зубах. И знала, что он в ярости от того, что она с ним даже не попрощалась.
Но этому помочь невозможно. Достаточно того, что она с ним и что лишь несколько человек знают, что в отряде, выступившем на поиски детей, едет женщина.
Глава 12
Мышь думала, что никогда не видела ничего величественней этих серо-зеленых стен и башен города Эс и большого замка, который они защищали. Хотя она пообещала себе, что не будет вести себя, как мышка, по которой получила имя, только что из деревни и зеленая, как трава, она не могла удержаться от того, чтобы не смотреть по сторонам, когда путники с песней въехали в город. Ей стало немного легче, когда она увидела, что остальные девочки ведут себя так же. Шепелявая даже посматривала вверх, как будто с неба могут появиться новые чудеса. Она увидела, что Мышь смотрит на нее, и обе девочки зажали руками рот, чтобы не расхохотаться, иначе остальные тоже захихикают, и песня будет испорчена.
Люди останавливались и смотрели на них, а они ехали по главной улице прямо к воротам замка, а оттуда к большим конюшням, где их лошадей и пони увели.
Ринфар отдал энергичное приветствие, и Пчела с благодарностью отпустила его. Он и его люди ушли в другом направлении, хотя из замка не выходили.
- Куда они пошли? - спросила Пламя.
- В казармы. Там они живут, когда находятся в замке. - Пчела улыбнулась своим подопечным. - Идемте, дети, нам пора внутрь. Не задерживайтесь.
- Так быстро? - спросила Звезда. Она казалась удивленной. - Мы сегодня же начнем учиться?
- Ты забыла. Это место, где живет хранительница.
- Но как мы войдем, Пчела? - в отчаянии спросила Сверчок. - Дверей нет!
Пчела рассмеялась.
- Это простой трюк, он способен одурачить только несведущих. Я вам покажу. Вы здесь надолго не останетесь, только на одну ночь. Другая женщина отвезет вас в Место Мудрости... - Девочки хором закричали "Нет!", прервав ее и она решительно заставила их замолчать. - Мое задание выполнено, я привела вас сюда. Я работаю здесь, в Совете, с хранительницей. Она хочет поговорить с каждой из вас. Пойдемте переоденемся, чтобы вы лучше выглядели.
Пчела показала детям, как преодолеть иллюзию и увидеть вход. Потом провела своих подопечных через двойные двери в высокий гулкий коридор, который окончился в большой спальне, выкрашенной в белую краску и украшенной лентой с нарисованными красными и синими цветами. Лента проходила высоко, там, где стены встречаются с потолком. В спальне было шесть кроватей с тумбочками возле каждой, и на каждой тумбочке ждал кувшин с теплой водой. А рядом кусок мыла. Но Мышь почти не обратила внимания на спальню и ее обстановку, ей хотелось побыстрее смыть дорожную пыль с рук и лица. К ее удивлению и радости, на кроватях лежали шесть серых платьев, точно таких же, как у Пчелы, но меньших размеров. А на полу, под кроватями, шесть пар серых матерчатых туфель, чтобы сменить тяжелую дорожную обувь. Были и новые сандалии.
Дети, пища от радости, бросились осматривать новую одежду.
- Нам, правда, можно это надеть? - спросила Пламя. Она уже сбросила обувь и надевала новые туфли.
- Конечно, - ответила Пчела. - Но сначала умойтесь.
Девочки немедленно разделись и принялись с энтузиазмом плескать воду на пол и на стены. Пчела по очереди осмотрела каждую и следила, чтобы немного воды попадало и на самих девочек. Что касается мыла, то оно как будто оказалось бесполезным. Наконец Пчела сдалась, послала за новым запасом воды и опять осмотрела каждую девочку, убедилась, что они умылись - с мылом - и даже уши вымыли.
- Дети! - укоризненно сказала она, в притворном гневе глядя на Шепелявую, которая вымылась последней. Девочки ерзали и хихикали, гордые своими новыми платьями, которые им очень шли. - Вы никогда не научитесь вести себя. Надеюсь, что с хранительницей вы будете вести себя приличней.
- Нет! - сказала Сверчок. - Я хочу есть!
- Я тоже! - подхватили остальные.
Мышь принюхивалась к незнакомому запаху мыла - зеленого, как трава, и не похожего на мыло, которое делает мама. То пахнет цветами. Но это мыло тоже очень хорошее. Неожиданно она поняла, что умирает с голоду.
- Нельзя ли нам немного поесть перед встречей с хранительницей? спросила она.
- Да, конечно. Мы в последний раз поедим вместе, - сказала Пчела. - Но я постараюсь заглянуть к вам утром перед завтраком. А теперь постройтесь. Я хочу посмотреть на вас.
Когда наружность девочек удовлетворила Пчелу, волшебница отвела их в другую комнату. Ее открытые окна выходили во внутренний двор, туда же вела дверь. На длинном столе было накрыто шесть мест - деревянные тарелки, ложки, чашки. Мышь вздохнула.
- В чем дело, Мышь? - спросила Пчела.
- О, ничего.
- Нет, скажи, чего не хватает?
- Просто все как дома.
- Ты ожидала увидеть что-нибудь получше дерева?
Серебро. Или по крайней мере олово.
Мышь с улыбкой кивнула.
- Я всегда ставила на стол цветы, когда они были.
- Ну, что ж, - ответила Пчела, - волшебницы не очень заботятся об уюте. Ты должна будешь это понять.
Но цветы мы можем поставить.
За дверью рос куст роз, и несколько бутонов только-только начали распускаться. Пчела принесла цветы, нашла для них сосуд с водой и поставила на середину стола, рядом с тем местом, где сидела Мышь.
- Так лучше? - спросила она.
- О, да, спасибо, Пчела, - ответила Мышь. И, удовлетворенная, принялась есть ячменный суп. Время от времени она притрагивалась к розам. Они такие красивые и так замечательно пахнут.
Позже им разрешили выйти во двор, потому что хранительница была занята и не могла сразу их принять.
Девочки весело играли на солнце. Но на этот раз не бурная игра в прятки, как на дороге, когда они были перевозбуждены и должны были выпустить эту энергию, чтобы не взорваться. Сейчас они в городе Эс, в самом его сердце - в замке Эс, и их охватило ощущение редкого спокойствия и мира. Сверчок нашла веревочку и учила Шепелявую делать кошачью колыбель; Мышь и Птица посмеивались, глядя, как Шепелявая делает ошибку за ошибкой, стараясь следовать указаниям Сверчка.
- Никогда не видела такой плохой кошачьей колыбели, - довольно сказала Птица. - Гораздо хуже моей.
- Вовше и нет, - отозвалась Шепелявая. Ее пальцы неожиданно замелькали в солнечных лучах, и веревочка образовала прекрасную колыбель, гораздо лучше, чем показывала Сверчок. - Вот видишь?
Мышь посмотрела на свои новые серые туфли, с удовольствием пошевелила пальцами ног. Таких туфель у нее никогда не было. Она знала, что, выходя за пределы замка Эс, будет надевать поверх туфель сандалии.
Позже, когда наступит лето, ей разрешат снять туфли и надевать сандалии на босу ногу, так, как она делала всю жизнь. Она решила, что это лучшая идея насчет обуви и ног. У нее всегда так мерзнут ноги зимой, а теперь им совсем не холодно.
Звезда бродила по двору, разглядывая все, но ничего не трогая. Пламя просто сидела посредине сада, задумавшись, и остальные дети ее не тревожили.
Глава 13
В полдень девочки выстроились и пошли на встречу с хранительницей. Все они сразу чего-то застеснялись. Пчеле пришлось самой решать, кто пойдет первым, кто вторым, потому что сами дети сделать это были не в состоянии. Мышь оказалась четвертой, она сидела на скамье за дверью хранительницы рядом с остальными, неожиданно притихшими девочками. Никто не выходил после разговора, чтобы рассказать им, как он прошел: наверно, в кабинете был другой выход. Мышь подумала; правильно, что Звезда, самая спокойная из всех, пойдет последней. Она лучше остальных переносит ожидание.
Прежде, чем она успела успокоиться, пришла ее очередь заходить. Мышь с трудом глотнула. Она посмотрела на ручку двери. Она бронзовая, в форме какого-то невероятного зверя. Мыши показалось, что глаза зверя блеснули, он оскалил зубы. И она едва не выпустила ручку.
В этот момент ей больше всего хотелось убежать и спрятаться, спрятаться куда угодно, чтобы не видеть этих страшных зверей на дверных ручках, не носить серое платье, не уезжать в эту непонятную школу от мамы и папы, не встречаться с незнакомой старухой, которая, наверно, страшнее зверя на ручке и вдвое уродливей. Но мгновение восстания тут же прошло. Мышь решительно и крепко взялась за голову зверя, и тот сразу перестал извиваться. С колотящимся сердцем, с пересохшим ртом, не в силах глотнуть, она повернула ручку, раскрыла дверь и вошла.
К своему удивлению, она увидела очень приятную комнату. Небольшую и уютную, со шпалерами на стенах и с огнем в очаге. Ее ждала еще одна женщина в сером, очень похожая на других, вовсе не старая и уродливая, хотя у нее и страшная дверная ручка. Через небольшую дверь в противоположной стене вошла еще одна женщина с подносом. Поставив поднос, она вышла в ту же дверь.
- Добро пожаловать, дитя мое, - сказала хранительница. - Я как раз собиралась выпить чаю. Тебе приходилось пить чай?
- О, да, госпожа, спасибо, - вежливо ответила Мышь. - Мама всегда заваривала чай и позволяла мне немного выпить, когда я хорошо себя вела.
Рот женщины дрогнул.
- Тогда ты должна знать, как его заваривают. Сделаешь для меня? И поскольку Пчела сказала мне, что ты хорошая девочка, можешь налить и себе чашку.
Мышь гордо села перед женщиной и принялась отмерять приятно пахнущие листья из кувшинчика. Сосредоточенно нахмурившись, прикусив язык, она налила нужное количество горячей воды и оставила чай завариваться. Осторожно проверила через определенное время. Чай вышел превосходный. И когда протянула чашку хранительнице, Мышь неожиданно поняла, что нисколько не боится. Глупо было бояться. Эта женщина такая же хорошая, как Пчела, и вообще беспокоиться не нужно.
Она почувствовала себя как дома, и скоро они с хранительницей болтали, как старые подруги, обо всем, о чем хотела поговорить Мышь.
- У тебя красивое ожерелье, - сказала Мышь, глядя на синевато-серый камень, свисающий с шеи хранительницы на серебряной цепи. Она посмотрела на свое новое серое платье, подумала, что ей очень хочется самой иметь такое ожерелье. Приятно будет надеть его на шею. - У Пчелы такое же.
- Это не просто украшение, - сказала хранительница. - В нем часть нашей тайны. У каждой волшебницы свой камень, он принадлежит только ей. И помогает нам делать удивительные вещи. Вот посмотри.
С этими словами она положила свой камень на ладонь. К удивлению Мыши, он засветился. У нее на глазах свечение становилось все ярче, пока не подавило все остальное освещение комнаты, вызвав странные тени, которые замелькали по лицу хранительницы.
Мышь сидела с открытым ртом. Кожа у нее зудела, словно по ней ползают сотни насекомых. Пораженная, она поняла, что это действие Силы, о которой рассказывала Пчела в пути. Сила буквально заполнила комнату, но сильнее всего она чувствовалась между камнем и хранительницей. Черные волосы женщины были забраны серебряной сеточкой. Теперь эта сеточка упала. Волосы распустились и принялись шевелиться и приподниматься. Сила становилась все напряженней, и волосы хранительницы теперь стояли прямо, как будто сама женщина находится на вершине горы лицом к холодному ветру. Мышь забыла испугаться, так она была захвачена. К тому же хранительница смотрела на нее с легкой улыбкой, так что девочка, даже если бы испугалась, ни за что этого не показала бы.
Но вот женщина посмотрела на камень и слегка подула на него. Уровень Силы сразу начал понижаться, и Мышь обнаружила, что снова может видеть и слышать. Необычный беззвучный шум стихал, гул в ушах тоже, так что теперь Мышь слышала удары своего сердца. Она шевельнулась, обнаружив, что все это время просидела неподвижно, не способная пошевелиться, пока продолжалось чудо.
- О, спасибо! - выдохнула Мышь. - Это чудесно!
Мне бы тоже хотелось иметь серебряное ожерелье с таким камнем. Я бы все время так делала.
Женщина улыбнулась. По непонятной причине она неожиданно показалась Мыши усталой.
- Боюсь, что не стала бы. Но я рада, что ты этого хочешь. А хочешь коснуться камня?
- О! - прошептала Мышь. - А можно? Правда?
- Да, конечно.
Мышь неуверенно протянула руку и коснулась пальцем молочно-серого камня. Он неожиданно снова вспыхнул, и Мышь отдернула руку, словно обожгла ее. Она сунула палец в рот, но палец оказался невредим. Камень оставался холодным. Наверно, это была последняя искра того, что показала женщина, и теперь свечение совсем погасло.
Женщина снисходительно засмеялась.
- У тебя будет собственный камень, когда ты вырастешь и усвоишь все наши уроки. Но тебе нужно будет хорошо учиться и слушаться учителей, чтобы вырасти высокой и правильной...
Неожиданно голос женщины напомнил Мыши маму.
- Наверно, ты скажешь еще, что я обязательно должна есть овощи, озорно сказала она.
Женщина громко рассмеялась.
- Да, ты должна будешь есть овощи, - сказала она.
И пощекотала Мышь за ухом. - И когда вырастешь, получишь собственный камень. Ты будешь волшебницей, как все мы, и проживешь много-много лет.
Глава 14
На следующее утро Мышь и остальные девочки познакомились с Листом, женщиной, которая отвезет их в Место Мудрости. Пчела и Лист позавтракали с детьми.
- Надеюсь, тебе повезет больше, чем мне, - сказала Пчела. Тон ее голоса сказал девочкам, что женщина шутит, делая вид, что недовольна ими. Совершенно невозможные дети, никакого представления о приличиях, несмотря на все мои усилия.
Лист улыбнулась. У углов ее глаз появились морщинки, и Мышь поняла, что женщина очень добра.
- О, не думаю, чтобы у нас были неприятности. Как, дамы?
- Конечно, нет, Лист! - едва ли не хором ответили девочки.
- Я уверена, мы будем очень хорошо вести себя с тобой, Лист, - добавила Сверчок. Остальные рассмеялись.
- Понимаешь, что я имею в виду? - спросила Пчела. - Они все полны озорства.
- Полны жизни, а это то, что нам сейчас нужно, - ответила Лист. - Ну, дамы, пора заканчивать завтрак. Нам нужно отправляться.
- Мы поедем на наших пони? - спросила Пламя.
- С нами опять поедут стражники? - подхватила Птица.
- Да - на оба вопроса, - ответила Лист, - хотя сейчас, в центре Эсткарпа, так много стражников нам не нужно. Двоих вполне достаточно.
- А мы наденем старое платье? - Это Звезда, самая практичная.
- О, нет! - воскликнула Сверчок. - Пожалуйста, разрешите нам надеть новые. Мы будем очень-очень хорошо вести себя, не запачкаемся, не залезем в грязь.
Лист поджала губы, задумавшись.
- Наверно, можно, - сказала она, наконец. - Вы должны вести себя как волшебницы.
- Тогда дела Шепелявой безнадежны! - сказала Сверчок, подтолкнув девочку локтем и хихикая. - Никогда не слышала о волшебнице, которая не умеет правильно говорить!
- Это потому, что ты не вше жнаешь, - ответила Шепелявая, в свою очередь подталкивая ее. Лист тут же прервала ссору.
- Я слышала о шепелявящих волшебницах, и о волшебницах, которые плохо слышат и даже не видят физическим зрением, - сказала она. И посмотрела на Пчелу. - Я начинаю понимать, что ты имела в виду.
- Ну, оставляю их тебе, - ответила Пчела. - У меня много других дел.
- Да. Хранительница очень довольна. Она хочет организовать новый Сбор, как только эти девочки будут устроены. Если нам повезет, ты недолго будешь отдыхать.
Женщины взялись за руки и поцеловали друг друга в щеку. Мышь смотрела на них широко раскрытыми глазами. Когда Лист снова повернулась к подопечным, девочка торопливо сунула ложку в рот.
- Когда закончите, - сказала женщина, - мы поедем.
Дети весело выскребли чашки и составили их горкой, чтобы унесли слуги. Потом выстроились, чтобы Лист их осмотрела.
- Вам потребуются плащи, - сказала она. - По утрам еще холодно. Почему бы вам не пойти и не посмотреть на кроватях?
Девочки с писком устремились в спальню. Мышь обнаружила, что, пока они завтракали, кто-то положил на каждую кровать теплый серый плащ. Старый ее плащ исчез. Но Мышь даже не заметила этого, все равно он уже стал ей короток. В радости от новой прекрасной одежды она забыла, что старый плащ ей сшила мама.
Радостно поднесла она плащ к лицу, наслаждаясь запахом ненадеванной одежды. И плащ длинный, какие носят взрослые женщины! Почти задевает за землю. Из-под него видны только кончики ее новых серых туфель.
Из чего он соткан? Это не шерсть, хотя плащ очень теплый. Текстура у него такая, какой она всегда относила к шелку. И он весит, как перышко.
Мышь быстро надела плащ. Остальные девочки тоже, Все обули новые сандалии. Теперь они готовы к отъезду. Одетые в серое с ног до головы, они выглядели послушными, как выводок перепелок, когда вслед за Листом вышли во двор, где их ждали пони. Поблизости стояли два стражника, ни один из них не был с ними в путешествии. Ждали оседланные лошади. Один из стражников привел третью лошадь - для Листа и очень вежливо помог ей сесть в седло.
- Прекрасное утро, госпожа, - сказал он.
- Действительно, прекрасное, - ответила она, - и такой прекрасный груз! - И она гордо посмотрела на детей.
Мышь прямо и неподвижно сидела на своем пони, сложив руки на узде, как сидит на Рангине папа. Она подумала, разрешат ли ей сохранить пони в этом Месте Мудрости или Лист и два стражника уведут пони назад, чтобы можно было привезти в город Эс других девочек, которые станут волшебницами. Она очень надеялась, что пони останется у нее: привыкла в пути к этому толстому пятнистому животному. Но она помнила один из уроков Пчелы: волшебницы не думают о материальном, о вещах этого мира. Им нужно только волшебство, они заботятся только друг о друге и о своих камнях.
Глава 15
Мышь почти поверила, что весь Эсткарп серовато-зеленый, что там, где она такой цвет видит, и есть Эсткарп.
Но постепенно тона местности начали меняться, по мере продвижения на северо-запад серовато-зеленое смешивалось с желтовато-коричневым. Мышь решила, что они приближаются к морю и его песчаным берегам.
Дорога повернула. Впереди показался остров серо-зеленых скал, выступающих из желто-коричневой почвы, основание горной местности; те, кто построил дорогу, не стали прокладывать ее в скалах, а свернули. Местность выглядела дикой и нежилой, из людей сюда заглядывают только охотники. Мышь гадала, что бы сказал о таком месте папа. Ему нравится охотиться, он любит горы, даже такие небольшие.
Они въехали в ущелье у самого подножья хребта.
По обе стороны теперь пошли утесы. И когда караван достиг середины ущелья, послышался скрежет когтей о камни. Мышь ахнула: из укрытия выскочила свора белых собак, понеслась на дорогу и окружила всадников. Воздух заполнился свирепым воем и лаем. Собаки хватали лошадей и пони за ноги, прыгали им на горло. Лошади ржали и отскакивали; пытаясь спастись, они едва не сбросили всадников. За собаками из укрытия в скалах показались вооруженные люди. Откуда-то прозвучал охотничий рог, чей-то голос торопил нападающих.
Лист пыталась справиться со своей лошадью. Животное встало на дыбы и в страхе грозило сбросить ее на землю. Два стражника усидели. Они поскакали вперед, разбрасывая собак и доставая оружие. Откуда-то сверху послышались два негромких щелчка, второй сразу за первым. Один из стражников крикнул и упал вперед, зацепившись за седло. У него из груди торчала короткая стрела. Почти в то же мгновение что-то прожужжало рядом с Мышью, так близко, что девочка замигала и вскрикнула.
- Лучше цельтесь! - крикнул один из нападающих.
Девочки жались друг к другу и в ужасе кричали, их пони бесцельно переминались. Эти пони не предназначены для боя и не знали, что делать, как реагировать. Лист быстро справилась с лошадью.
- Назад, девочки! - закричала она. Схватила меч убитого стражника и проехала вперед, ко второму воину. На того с обеих сторон нападали и вот-вот могли сбросить с седла. Лист бросила на нападающих свою лошадь и разбросала их. Взлетел и опустился ее меч, и один из нападающих упал.
Девочки били пони по бокам, стегали их, но не могли заставить убежать. Мышь уловила какое-то движение вверху. Она посмотрела туда. На скале стоял мужчина и с видом командира смотрел на сражение внизу.
Чтобы лучше целиться из самострела, он снял свой шлем с высоким гребнем. Мышь смотрела не в силах пошевельнуться или закричать, и в ее памяти запечатлелись черты внешности этого человека.
Он в сине-зеленом камзоле, с кружевами от шеи до пояса, и поверх широкий пояс. На правой стороне груди какой-то белый герб. Облегающие брюки того же цвета, что и камзол, высокие сапоги с заостренными голенищами. На поясе висит оружие и несколько сумок. Светлые волосы этого человека развеваются на ветру. Хладнокровно, словно в тире, он прицелился и нажал курок.
Прозвучал третий щелчок, и упал оставшийся стражник. Тощие белые собаки рычали, лаяли, выли, прыгали на волшебницу, словно хотели стащить ее в грязь. Несколько собак выбрались из схватки и устремились к детям.
Так же неожиданно, как началось, все закончилось. Прежде, чем собаки смогли причинить ущерб, светловолосые солдаты схватили их и оттащили.
Легко уклоняясь от меча, они стащили Лист с лошади. Другие хватали за узду пони, не терпя ни малейшего сопротивления испуганных животных. Детей сняли с седел и поставили в стороне. Несколько воинов охраняли их, готовые схватить, если кто-то попытается убежать.
- Отлично сделано! - крикнул сверху предводитель. Перепрыгивая с камня на камень, он начал спускаться. Мышь надеялась, что он упадет и сломает себе шею. Но он ни разу даже не поскользнулся.
- Убей нас, и ты никогда не достигнешь границы Ализона, - свирепо сказала Лист. Она все еще вырывалась из рук воинов, и один из них сильно ударил ее по лицу. Кровь хлынула у нее из губы.
Предводитель спустился и высокомерно подошел к женщине.
- Ты права, мы не можем задерживаться, чтобы насладиться гостеприимством Эсткарпа. Но о своих подопечных не беспокойся. Мы их не убьем. У нас насчет них есть приказ. А вот ты... Ну, несколько минут мы можем потратить, верно, ребята? - Он с улыбкой оглянулся, и ему ответило множество улыбок.
Лист, казалось, старается не столько освободиться, сколько дотянуться до своего камня. Предводитель несколько мгновений смотрел на нее. Потом неторопливо подошел, схватил камень и резко дернул. Цепь порвалась.
Лист закричала, из пореза на шее у нее потекла кровь.