Страница:
– Неприятности с Сэммзом?
– Да. – Зашуршав мехами, Рус пересел в другое кресло. – Мне всегда казалось, что Сэммз хочет стать главным боссом. Но его положение в собственной банде не очень прочное. Ребятам кажется, что вся эта история с Перксом дурно пахнет. Если бы наш шеф поднял палец и сказал: «Ребята, с этого момента я все беру на себя», Сэммзу оставалось бы только вызвать его на поединок. И шансов у него было бы не больше, чем используя снежок против залпа ворпа. Наш шеф не торопится, когда на него не давят, но я видел, как он вел схватки с двумя главарями. Они мертвы, а он цел.
– Но кто же такой Хоган? – импульсивно спросил Джоктар.
Ответ Рисдайка был холоден.
– Мы на Фенрисе не спрашиваем у человека, кем он был на других планетах. Хоган был торговцем в Сиваки. Когда торговать стало невозможно, он ушел в леса.
– Конечно, – кивнул Рус. – Но не думаю, чтобы он раньше был торговцем или охотником. Он умеет бить компании по самым уязвимым местам. И при этом многое знает о том, что происходит на других планетах. Ты ведь видел, как он провел встречу. Думаю, он работает на кого-то большого…
– Вызываем корабль!
На этот раз все узнали голос. Рисдайк с готовностью взял микрофон.
– Корабль слушает.
– Говорит Хоган. Договор заключен, гости приближаются, будьте готовы открыть люк.
– Слушаемся, шеф.
Рус толкнул свое кресло, так что оно закачалось.
– Интересно, какой договор они заключили. Может, прошвырнуться и узнать?
– Мы остаемся здесь. Слишком легко кому-то пробраться и захватить корабль, как это сделали мы. – Рисдайк опустил микрофон.
– А когда ты вылетишь на Локи? – спросил Рус.
Пилот пожал плечами.
– Должно быть, скоро. Хоган хочет оказаться там до появления Куллана.
– Локи… На Фенрисе холодно, на Хеле жарко, а Локи – голый камень и вода. Проклятая система.
– Ты сюда прилетел добровольно.
– Да, но я представитель второго поколения на Вестлунде. Там мы привыкли к холоду. Конечно, не такой сильный, как на Фенрисе, но все равно холод. Я прилетел во время первой алибитовой лихорадки. Сделал хорошую заявку ниже Фратера. Это было еще до того, как регистрация попала в руки компаний. И десять лет назад дела у меня шли совсем неплохо, но потом они начали всех давить. Моя дробильная установка от холода вышла из строя, а их новые правила относительно доставки грузов не дали мне возможность получить новую. Поэтому… – он расставил руки в перчатках, – я не смог заплатить налоги, потерял свою заявку, и они ее захватили. То же самое они сделали со всеми первыми старателями – с теми, кто пытался сопротивляться.
Ну, я всегда в свободное время охотился на «овечек», а меха продавал шефу. И когда прижали и его, мы вдвоем ушли в глушь. Думаю, компании должны мне доход за восемь лет работы. Может, сейчас удастся кое-что получить.
– К нам гости, – сообщил Джоктар, смотревший на экран.
Рус посмотрел на изображение.
– Да, их ведет шеф. Спущусь и открою дверь.
Джоктар лежал на узкой койке, привязные ремни врезались в тело. Корабль стремился вырваться из уз тяготения планеты. Приходилось ли ему испытывать такое раньше? Туманные воспоминания, которые он не может уловить, но которые существуют в его сознании, отвечают – да.
Его придавило к койке, прижало кости, легкие, плоть. Он по-своему сопротивлялся, пытаясь расслабить нервы и мышцы. Они улетают с Фенриса. Джоктар медленно повернул голову и посмотрел на своего компаньона по маленькой каюте.
Хоган лежал неподвижно, глаза его были закрыты. Должно быть, еще не очнулся от анестезирующего укола при взлете. Джоктар удивлялся все сильней. Почему же на него не подействовало это средство, которое применяют ко всем пассажирам и членам экипажа, кроме пилота: оно помогает перенести трудности подъема? В таких небольших кораблях применение уколов обязательно, и ему казалось, что они всегда действуют.
Дрожь, которую он ощущал через стены, койку, сам воздух в каюте – все это не было таким мучительным, как он опасался; напротив, он испытывал приток энергии и бодрости. Несмотря на перегрузки, он никогда не ощущал себя таким полным жизни и силы. Как будто для него такое окружение нормально и естественно.
Перегрузки снизились, и ему захотелось выйти из каюты. Он расстегнул пряжки ремней и сел на койке. Магнитные подошвы ботинок, какие носят космонавты, помогают уверенно держаться на полу. Он сделал четыре шага по направлению к лестнице. Остановился, сделав новое открытие. Все окружающее удивительно знакомо! Но ведь он не космонавт…
Джоктар направился в контрольную рубку. Здесь, в кресле пилота, на расстоянии потянутой руки от приборов, полусидел-полулежал Рисдайк. Корабль идет на автопилоте, но в случае любой неожиданности должны быть применены ум и подготовка человека.
Землянин опустился в такое же кресло перед коммуникатором и посмотрел на экран. Три четверти экрана занимал серебряный и темно-синий Фенрис, такой же холодный на вид, как и для остальных органов чувств человека, сражающегося с этой негостеприимной планетой. Джоктар закрыл глаза, снова открыл. Этот синий и серебряный шар… цвет какой-то неправильный… подавленное воспоминание возникло с такой отчетливостью, что он неловко зашевелился.
– Золотая, – произнес он, не сознавая, что говорит вслух, – золотая планета…
Напряжение взлета начало спадать с лица Рисдайка.
– Золотая планета, – негромко повторил пилот. – Говорят, есть такая планета. О ней знают ффаллиане… – И он снова перешел на непонятный язык с певучими интонациями: – Ффал, июктар иллиумн. Рис сиюарктур манн…
Джоктару эти звуки показались песней, он почти понимал их смысл. Но не смог прорвать барьер внутри себя и почувствовал легкий гнев. Его лишили чего-то такого, что по праву принадлежит ему, и пока он не вернет это утраченное сокровище, не сможет жить, как другие.
– Кто такие ффаллиане и где эта золотая планета? – спросил он резко, словно выстрелил из бластера.
Рисдайк ответил на вторую часть вопроса:
– На наших картах ее нет.
– Почему?
– Потому что мы не приняли, когда ее нам предложили в дар. Вернее, ее отобрали у нас. – В ответе Рисдайка звучало знакомое Джоктару раздражение.
– Почему?
Пилот кулаком ударил по краю контрольного щита, как будто стучал в закрытую дверь.
– Потому что наши боссы не хотят признать, что кто-то в космосе превосходит нас!
– Но кандасы, тасы, зафты, – Джоктар перечислил планетные цивилизации, открытые землянами, – не имеют галактических кораблей, и только тлолены летают в пределах своей солнечной системы.
– Да, они ниже нас по уровню, и их мы можем признать, – усмехнулся Рисдайк. – Но ты ведь не слышал ни о ффаллианах, ни о других… тех, кто живет на золотой планете? Мы знаем… мы, кто был в космосе. Я сам видел запись и слышал… – голос его смягчился. – И попытался попасть туда. Поэтому меня и выбросили из космоса! Настоящие разведчики ничего не видят, ничего не слышат и никогда не признают ничего, чего нет в их приказах и инструкциях!
– Разведчики?
– Работники исследовательской службы. Но и там есть свои подземелья Синей Бороды. Ты остаешься в пределах отведенного тебе сектора; некоторые секторы вообще закрыты. Я нашел на астероиде маяк. Сигнал маяка звал меня. И я был не первым, кто на него ответил. Неподалеку стоял разведывательный корабль устаревшего типа. И в нем была оставлено сообщение; вопреки приказам я его прочел. И тоже захотел улететь.
– Куда улететь?
– Туда, куда вел курс, указанный маяком. Куда улетел тот первый разведчик. Но, найдя маяк, я сразу сообщил об этом, и прежде чем я смог сообщить другим, что жду, меня схватил патруль.
– Чего ждешь?
– Жду тех, кто установил маяк. Там это все было, на ленте. Мы знали о ффаллианах, видели их корабли. Но ффаллиане – только посыльные, проводники, это протянутая рука помощи, которую мы отбросили. И за то, что я это узнал, я был вычеркнут из списков пилотов и отправлен в составе рабочего батальона на Хел. Хогану понадобился пилот, и он вытащил меня оттуда. Думаю, он хотел иметь собственный торговый корабль. Но он тоже знает о ффаллианах и не верит в карантин.
– А что с разведчиком, корабль которого ты нашел?
– Ему повезло, он туда ушел. Несколько человек так сделали за все годы.
– Может, их захватили в плен.
– Нет! – энергично ответил Рисдайк. – Эти записи… в них правда. Нам нет причин бояться ффаллиан. Они много раз пытались мирно вступить с нами в контакт. И один из наших разведчиков вернулся, но его застрелили по приказу его собственного командира.
– Почему?
– Потому что он был там, потому что он мог доказать, что все это правда. В документы внесли запись о том, что его убили другие. Но нельзя заставить замолчать весь персонал. Да, Марсон был у ффаллиан и знал других– тех, кто летает меж звездами, до которых мы еще не добрались. И он вернулся.
– Но зачем?
– Он доставил их конкретное предложение.
– А почему служба не хочет иметь ничего общего с этими чужаками?
– Потому что боится. Боссы боятся. У этих другихесть то, чего нет у нас, – бессмертие. – Рисдайк смотрел на экран, но видел на нем словно что-то другое, а не суровый диск Фенриса. – Смертные и бессмертные. Смертные боятся другихи ненавидят их, потому что у них нет такого будущего, как у тех. Мы много лет назад вступили в контакт, и боссы перепугались, они вели себя как дети, пытающиеся быть взрослыми. Но война велась только с нашей стороны.
– Совершенно верно. Только другиене бессмертны.
У входа стоял Хоган. В мундире космического офицера на него никто не обратил бы внимания даже в торговом районе Н’Йорка.
– Да, они не бессмертны. Это-то мы уж точно узнали, и это скрыли от людей те, кто хочет создать образ чудовищ, чтобы удержать власть в своих руках. У чужаков просто гораздо большая продолжительность жизни.
– Но почему?
Хоган опустился в третье кресло.
– Мы вступили в первый контакт пятьдесят лет назад. Некоторые знали факты: Морр, Ксанга, Том (дед Большого Тома), Марсон…
– Морр? – переспросил Джоктар. Морр давно мертв, его звездная империя, основанная на личном обаянии и уме, давно рухнула.
– Вот именно. Морр был фанатиком, и очень опасным. То, что он узнал при первом контакте, привело его в ярость. Ведь возникла угроза его ощущению собственного превосходства, которое было основной чертой его натуры. Для него чужаки представляли собой страшную опасность – не столько для человечества, сколько для него лично, и это было самое ужасное. И поэтому он принял меры. Искажались и фальсифицировались отчеты. Нам рассказывали вымышленные истории о том, что Тома в космосе перехватили и убили другие. На службе, а по возможности и в обществе, начали распространять слухи о жестокостях чужаков. У Морра было достаточно власти и влияния, чтобы все это сделать. И в течение нескольких лет он произвел чудовищ, в которых поверил сам. И даже после его смерти ложные данные продолжали распространяться. В своем роде Морр был гением, но нам приходится страдать из-за его грехов.
– И поэтому мы стали с ними воевать. – Голос Рисдайка звучал устало и мрачно.
– Да, но война была односторонней. Ффаллиане все поняли. Ради нашей же безопасности они отступили – и еще по одной очень важной причине, о которой мы узнали недавно. Но они никогда не отказывались от идеи встречи нашего вида и чужаков, то есть их самих. Они установили маяки, настроенные так, что контакт устанавливается только с людьми, готовыми к нему. И люди начали исчезать… торговцы, разведчики. Но только ффаллиане сейчас не наша проблема. У нас есть планы работы на Локи.
– Встретиться там с Кулланом…
Хоган сидел неподвижно, молчание его казалось каким-то странным. Джоктару показалось, что Хоган принимает решение, а ему не хочется делать это слишком поспешно, хочется еще подумать.
– По видимости да, с Кулланом…
– По видимости? – поторопил Джоктар.
– У нас на борту Са и Минта. Они предлагают вместе с нами встретиться с Кулланом. Он остановится в Норнесе, в отеле «Семь звезд». И с этого момента мы все будем под непрерывным наблюдением. Поэтому мы сохраним одну нить свободной. У тебя, – повернулся он к Джоктару, – снова начались боли в плече. Давай-ка посмотрим на него.
Джоктар расстегнул и снял куртку, потом рубашку. Насколько он сам мог судить, новая розовая кожа выглядела совершенно здоровой. Кончено, останется шрам, но ожог быстро заживает, и это место лишь слегка зудит, когда на него нажмешь. Хоган, нахмурившись, разглядывал рану.
– Выглядит слишком хорошо, – заметил он. – Но мы кое-что изменим. И позаботимся, чтобы у тебя была температура. Когда сядем на Локи, тебя увезут в больницу.
– Почему?
– Потому, что я хочу, чтобы один из нас имел возможность передвигаться без хвостов. И во-вторых, я хочу сохранить тебя.
Джоктар оделся.
– Я вряд ли смогу улететь без документов и денег.
– Сам улететь ты не сможешь, но тебя могут увезти. – Джоктар видел, что Хоган абсолютно серьезен.
– Ты хочешь сказать, что патруль может задержать меня как сбежавшего эмигранта?
– Послушай. – Хоган стоял перед ним подбоченясь, с мрачным выражением. – Если то, что я думаю, правда, тебе нужно опасаться не патруля, парень.
Глаза Рисдайка сузились, он согласно кивнул.
– Но какое отношения я имею к вашей ссоре с компаниями на Фенрисе?
– Фенрис? Фенрис – только первая, но далеко не последняя наша цель. Мы завязли в десятке паутин, и каждую плетут пауки, добивающиеся разных, часто противоположных целей, и добиваются они их самыми скользкими способами, какие только способен придумать их коварный разум. Если мы продержимся еще неделю и возьмем сотую тех ставок, что на столе, наши действия сотрясут всю систему. Свобода Фенриса… Великая галактика! Мы сражаемся за свободу всего вида – нашего вида!
Глава десятая
– Да. – Зашуршав мехами, Рус пересел в другое кресло. – Мне всегда казалось, что Сэммз хочет стать главным боссом. Но его положение в собственной банде не очень прочное. Ребятам кажется, что вся эта история с Перксом дурно пахнет. Если бы наш шеф поднял палец и сказал: «Ребята, с этого момента я все беру на себя», Сэммзу оставалось бы только вызвать его на поединок. И шансов у него было бы не больше, чем используя снежок против залпа ворпа. Наш шеф не торопится, когда на него не давят, но я видел, как он вел схватки с двумя главарями. Они мертвы, а он цел.
– Но кто же такой Хоган? – импульсивно спросил Джоктар.
Ответ Рисдайка был холоден.
– Мы на Фенрисе не спрашиваем у человека, кем он был на других планетах. Хоган был торговцем в Сиваки. Когда торговать стало невозможно, он ушел в леса.
– Конечно, – кивнул Рус. – Но не думаю, чтобы он раньше был торговцем или охотником. Он умеет бить компании по самым уязвимым местам. И при этом многое знает о том, что происходит на других планетах. Ты ведь видел, как он провел встречу. Думаю, он работает на кого-то большого…
– Вызываем корабль!
На этот раз все узнали голос. Рисдайк с готовностью взял микрофон.
– Корабль слушает.
– Говорит Хоган. Договор заключен, гости приближаются, будьте готовы открыть люк.
– Слушаемся, шеф.
Рус толкнул свое кресло, так что оно закачалось.
– Интересно, какой договор они заключили. Может, прошвырнуться и узнать?
– Мы остаемся здесь. Слишком легко кому-то пробраться и захватить корабль, как это сделали мы. – Рисдайк опустил микрофон.
– А когда ты вылетишь на Локи? – спросил Рус.
Пилот пожал плечами.
– Должно быть, скоро. Хоган хочет оказаться там до появления Куллана.
– Локи… На Фенрисе холодно, на Хеле жарко, а Локи – голый камень и вода. Проклятая система.
– Ты сюда прилетел добровольно.
– Да, но я представитель второго поколения на Вестлунде. Там мы привыкли к холоду. Конечно, не такой сильный, как на Фенрисе, но все равно холод. Я прилетел во время первой алибитовой лихорадки. Сделал хорошую заявку ниже Фратера. Это было еще до того, как регистрация попала в руки компаний. И десять лет назад дела у меня шли совсем неплохо, но потом они начали всех давить. Моя дробильная установка от холода вышла из строя, а их новые правила относительно доставки грузов не дали мне возможность получить новую. Поэтому… – он расставил руки в перчатках, – я не смог заплатить налоги, потерял свою заявку, и они ее захватили. То же самое они сделали со всеми первыми старателями – с теми, кто пытался сопротивляться.
Ну, я всегда в свободное время охотился на «овечек», а меха продавал шефу. И когда прижали и его, мы вдвоем ушли в глушь. Думаю, компании должны мне доход за восемь лет работы. Может, сейчас удастся кое-что получить.
– К нам гости, – сообщил Джоктар, смотревший на экран.
Рус посмотрел на изображение.
– Да, их ведет шеф. Спущусь и открою дверь.
Джоктар лежал на узкой койке, привязные ремни врезались в тело. Корабль стремился вырваться из уз тяготения планеты. Приходилось ли ему испытывать такое раньше? Туманные воспоминания, которые он не может уловить, но которые существуют в его сознании, отвечают – да.
Его придавило к койке, прижало кости, легкие, плоть. Он по-своему сопротивлялся, пытаясь расслабить нервы и мышцы. Они улетают с Фенриса. Джоктар медленно повернул голову и посмотрел на своего компаньона по маленькой каюте.
Хоган лежал неподвижно, глаза его были закрыты. Должно быть, еще не очнулся от анестезирующего укола при взлете. Джоктар удивлялся все сильней. Почему же на него не подействовало это средство, которое применяют ко всем пассажирам и членам экипажа, кроме пилота: оно помогает перенести трудности подъема? В таких небольших кораблях применение уколов обязательно, и ему казалось, что они всегда действуют.
Дрожь, которую он ощущал через стены, койку, сам воздух в каюте – все это не было таким мучительным, как он опасался; напротив, он испытывал приток энергии и бодрости. Несмотря на перегрузки, он никогда не ощущал себя таким полным жизни и силы. Как будто для него такое окружение нормально и естественно.
Перегрузки снизились, и ему захотелось выйти из каюты. Он расстегнул пряжки ремней и сел на койке. Магнитные подошвы ботинок, какие носят космонавты, помогают уверенно держаться на полу. Он сделал четыре шага по направлению к лестнице. Остановился, сделав новое открытие. Все окружающее удивительно знакомо! Но ведь он не космонавт…
Джоктар направился в контрольную рубку. Здесь, в кресле пилота, на расстоянии потянутой руки от приборов, полусидел-полулежал Рисдайк. Корабль идет на автопилоте, но в случае любой неожиданности должны быть применены ум и подготовка человека.
Землянин опустился в такое же кресло перед коммуникатором и посмотрел на экран. Три четверти экрана занимал серебряный и темно-синий Фенрис, такой же холодный на вид, как и для остальных органов чувств человека, сражающегося с этой негостеприимной планетой. Джоктар закрыл глаза, снова открыл. Этот синий и серебряный шар… цвет какой-то неправильный… подавленное воспоминание возникло с такой отчетливостью, что он неловко зашевелился.
– Золотая, – произнес он, не сознавая, что говорит вслух, – золотая планета…
Напряжение взлета начало спадать с лица Рисдайка.
– Золотая планета, – негромко повторил пилот. – Говорят, есть такая планета. О ней знают ффаллиане… – И он снова перешел на непонятный язык с певучими интонациями: – Ффал, июктар иллиумн. Рис сиюарктур манн…
Джоктару эти звуки показались песней, он почти понимал их смысл. Но не смог прорвать барьер внутри себя и почувствовал легкий гнев. Его лишили чего-то такого, что по праву принадлежит ему, и пока он не вернет это утраченное сокровище, не сможет жить, как другие.
– Кто такие ффаллиане и где эта золотая планета? – спросил он резко, словно выстрелил из бластера.
Рисдайк ответил на вторую часть вопроса:
– На наших картах ее нет.
– Почему?
– Потому что мы не приняли, когда ее нам предложили в дар. Вернее, ее отобрали у нас. – В ответе Рисдайка звучало знакомое Джоктару раздражение.
– Почему?
Пилот кулаком ударил по краю контрольного щита, как будто стучал в закрытую дверь.
– Потому что наши боссы не хотят признать, что кто-то в космосе превосходит нас!
– Но кандасы, тасы, зафты, – Джоктар перечислил планетные цивилизации, открытые землянами, – не имеют галактических кораблей, и только тлолены летают в пределах своей солнечной системы.
– Да, они ниже нас по уровню, и их мы можем признать, – усмехнулся Рисдайк. – Но ты ведь не слышал ни о ффаллианах, ни о других… тех, кто живет на золотой планете? Мы знаем… мы, кто был в космосе. Я сам видел запись и слышал… – голос его смягчился. – И попытался попасть туда. Поэтому меня и выбросили из космоса! Настоящие разведчики ничего не видят, ничего не слышат и никогда не признают ничего, чего нет в их приказах и инструкциях!
– Разведчики?
– Работники исследовательской службы. Но и там есть свои подземелья Синей Бороды. Ты остаешься в пределах отведенного тебе сектора; некоторые секторы вообще закрыты. Я нашел на астероиде маяк. Сигнал маяка звал меня. И я был не первым, кто на него ответил. Неподалеку стоял разведывательный корабль устаревшего типа. И в нем была оставлено сообщение; вопреки приказам я его прочел. И тоже захотел улететь.
– Куда улететь?
– Туда, куда вел курс, указанный маяком. Куда улетел тот первый разведчик. Но, найдя маяк, я сразу сообщил об этом, и прежде чем я смог сообщить другим, что жду, меня схватил патруль.
– Чего ждешь?
– Жду тех, кто установил маяк. Там это все было, на ленте. Мы знали о ффаллианах, видели их корабли. Но ффаллиане – только посыльные, проводники, это протянутая рука помощи, которую мы отбросили. И за то, что я это узнал, я был вычеркнут из списков пилотов и отправлен в составе рабочего батальона на Хел. Хогану понадобился пилот, и он вытащил меня оттуда. Думаю, он хотел иметь собственный торговый корабль. Но он тоже знает о ффаллианах и не верит в карантин.
– А что с разведчиком, корабль которого ты нашел?
– Ему повезло, он туда ушел. Несколько человек так сделали за все годы.
– Может, их захватили в плен.
– Нет! – энергично ответил Рисдайк. – Эти записи… в них правда. Нам нет причин бояться ффаллиан. Они много раз пытались мирно вступить с нами в контакт. И один из наших разведчиков вернулся, но его застрелили по приказу его собственного командира.
– Почему?
– Потому что он был там, потому что он мог доказать, что все это правда. В документы внесли запись о том, что его убили другие. Но нельзя заставить замолчать весь персонал. Да, Марсон был у ффаллиан и знал других– тех, кто летает меж звездами, до которых мы еще не добрались. И он вернулся.
– Но зачем?
– Он доставил их конкретное предложение.
– А почему служба не хочет иметь ничего общего с этими чужаками?
– Потому что боится. Боссы боятся. У этих другихесть то, чего нет у нас, – бессмертие. – Рисдайк смотрел на экран, но видел на нем словно что-то другое, а не суровый диск Фенриса. – Смертные и бессмертные. Смертные боятся другихи ненавидят их, потому что у них нет такого будущего, как у тех. Мы много лет назад вступили в контакт, и боссы перепугались, они вели себя как дети, пытающиеся быть взрослыми. Но война велась только с нашей стороны.
– Совершенно верно. Только другиене бессмертны.
У входа стоял Хоган. В мундире космического офицера на него никто не обратил бы внимания даже в торговом районе Н’Йорка.
– Да, они не бессмертны. Это-то мы уж точно узнали, и это скрыли от людей те, кто хочет создать образ чудовищ, чтобы удержать власть в своих руках. У чужаков просто гораздо большая продолжительность жизни.
– Но почему?
Хоган опустился в третье кресло.
– Мы вступили в первый контакт пятьдесят лет назад. Некоторые знали факты: Морр, Ксанга, Том (дед Большого Тома), Марсон…
– Морр? – переспросил Джоктар. Морр давно мертв, его звездная империя, основанная на личном обаянии и уме, давно рухнула.
– Вот именно. Морр был фанатиком, и очень опасным. То, что он узнал при первом контакте, привело его в ярость. Ведь возникла угроза его ощущению собственного превосходства, которое было основной чертой его натуры. Для него чужаки представляли собой страшную опасность – не столько для человечества, сколько для него лично, и это было самое ужасное. И поэтому он принял меры. Искажались и фальсифицировались отчеты. Нам рассказывали вымышленные истории о том, что Тома в космосе перехватили и убили другие. На службе, а по возможности и в обществе, начали распространять слухи о жестокостях чужаков. У Морра было достаточно власти и влияния, чтобы все это сделать. И в течение нескольких лет он произвел чудовищ, в которых поверил сам. И даже после его смерти ложные данные продолжали распространяться. В своем роде Морр был гением, но нам приходится страдать из-за его грехов.
– И поэтому мы стали с ними воевать. – Голос Рисдайка звучал устало и мрачно.
– Да, но война была односторонней. Ффаллиане все поняли. Ради нашей же безопасности они отступили – и еще по одной очень важной причине, о которой мы узнали недавно. Но они никогда не отказывались от идеи встречи нашего вида и чужаков, то есть их самих. Они установили маяки, настроенные так, что контакт устанавливается только с людьми, готовыми к нему. И люди начали исчезать… торговцы, разведчики. Но только ффаллиане сейчас не наша проблема. У нас есть планы работы на Локи.
– Встретиться там с Кулланом…
Хоган сидел неподвижно, молчание его казалось каким-то странным. Джоктару показалось, что Хоган принимает решение, а ему не хочется делать это слишком поспешно, хочется еще подумать.
– По видимости да, с Кулланом…
– По видимости? – поторопил Джоктар.
– У нас на борту Са и Минта. Они предлагают вместе с нами встретиться с Кулланом. Он остановится в Норнесе, в отеле «Семь звезд». И с этого момента мы все будем под непрерывным наблюдением. Поэтому мы сохраним одну нить свободной. У тебя, – повернулся он к Джоктару, – снова начались боли в плече. Давай-ка посмотрим на него.
Джоктар расстегнул и снял куртку, потом рубашку. Насколько он сам мог судить, новая розовая кожа выглядела совершенно здоровой. Кончено, останется шрам, но ожог быстро заживает, и это место лишь слегка зудит, когда на него нажмешь. Хоган, нахмурившись, разглядывал рану.
– Выглядит слишком хорошо, – заметил он. – Но мы кое-что изменим. И позаботимся, чтобы у тебя была температура. Когда сядем на Локи, тебя увезут в больницу.
– Почему?
– Потому, что я хочу, чтобы один из нас имел возможность передвигаться без хвостов. И во-вторых, я хочу сохранить тебя.
Джоктар оделся.
– Я вряд ли смогу улететь без документов и денег.
– Сам улететь ты не сможешь, но тебя могут увезти. – Джоктар видел, что Хоган абсолютно серьезен.
– Ты хочешь сказать, что патруль может задержать меня как сбежавшего эмигранта?
– Послушай. – Хоган стоял перед ним подбоченясь, с мрачным выражением. – Если то, что я думаю, правда, тебе нужно опасаться не патруля, парень.
Глаза Рисдайка сузились, он согласно кивнул.
– Но какое отношения я имею к вашей ссоре с компаниями на Фенрисе?
– Фенрис? Фенрис – только первая, но далеко не последняя наша цель. Мы завязли в десятке паутин, и каждую плетут пауки, добивающиеся разных, часто противоположных целей, и добиваются они их самыми скользкими способами, какие только способен придумать их коварный разум. Если мы продержимся еще неделю и возьмем сотую тех ставок, что на столе, наши действия сотрясут всю систему. Свобода Фенриса… Великая галактика! Мы сражаемся за свободу всего вида – нашего вида!
Глава десятая
Хоган смотрел на свои руки, на широкие ладони с бледной от недостатка солнечного света кожей, но сильные и крепкие. Пальцы его двигались. Джоктару показалось, что Хоган собирает колоду кас-карт, чтобы разложить ее и определить потенциальную ценность.
– Когда мы приземлимся? – спросил Хоган.
Рисдайк постучал по краю щита.
– На этой малышке – через неделю полета. Корабль создан для скорости, а я его еще подгоняю.
– Неделя… – повторил Хоган, но тон его голоса говорил, что ему хотелось бы вдвое сократить это время.
– С пассажирами все в порядке?
– Они еще не вышли из анестезии, когда я в последний раз к ним заглядывал, – с отсутствующим видом ответил Хоган. – Нужно следить за Са. У Минты крепкая голова, а вот Са гораздо слабее. Он сразу отключился, когда мы стартовали. А он нам очень нужен.
– А как Сэммз?
Хоган улыбнулся.
– Сэммз очень занят. Составляет планы, и наверно, грандиозные. Дайте этому парню еще пять лет и свободу действий на Фенрисе, и тогда даже Са усомнится, стоит ли его поддерживать.
– Сэммзу нужен Фенрис.
– Сэммзу нужно гораздо больше. Другое дело, получит ли он это.
Джоктар впервые вмешался в разговор.
– Он опасен.
– Ты так считаешь? – Все внимание Хогана теперь было устремлено на Джоктара. – Это очень интересно. Но у Сэммза есть одна слабость: его аппетит превышает его возможности. И вскоре он может на горьком опыте в этом убедиться. А теперь, мой раненый герой, – он положил руку на перевязанное плечо Джоктара, – ты отправишься со мной и будешь лежать в каюте с приступом серьезной болезни. И предупреждаю тебя: это будет не просто видимость, а очень неприятный факт!
В этом Хоган оказался прав. С помощью препаратов из корабельной аптечки и умелого их применения – именно это обстоятельство заставило Джоктара поверить, что лекарства не в первый раз используются с подобной целью, – предводитель разбойников добился весьма неприятных – для жертвы – результатов. К тому времени как они сели на Локи, Джоктар почти ничего не воспринимал, кроме собственного ужасного состояния. Вскоре после того как Рисдайк уверенно посадил корабль на три точки, Хоган настоятельно передал последние инструкции; его голос прорвал сосредоточенность Джоктара на болезни.
– Мы выходим из корабля, и тебя сразу отвезут в больницу. Врач получил указание изолировать тебя. Лечись. Мы дадим о себе знать позже.
Поэтому первое впечатление Джоктара о Норнесе было поневоле ограниченным. Его из корабля перенесли в воздушный скутер; они пролетели над лабиринтом островов, соединенных друг с другом и образующих главный город Локи. Здания все невысокие, не выше четырех или пяти этажей, и море непрерывно бьется о скалы, на которых они стоят. Когда Джоктара разместили в палате на верхнем этаже одного из таких зданий, неумолчный гомон волн действовал на него успокаивающе.
Увидев, что дверь в противоположной стене засветилась и исчезла, он сел на кровати. Вошел тот самый врач, который совсем недавно его принял и уложил в постель, но на этот раз выглядел он встревоженно.
– Что за игру ведет Хоган? – почти враждебно спросил он.
– Игру? – повторил Джоктар. Лихорадка, искусственно вызванная на корабле, все еще мешала ему четко мыслить.
– Я согласился принять тебя, – продолжал врач, – но совсем не хочу вытягивать шею, чтобы мне ее свернули.
Должно быть, на лице Джоктара отразилось непонимание, потому что врач замолчал, а потом хрипло и невесело рассмеялся.
– Игра, типичная для Хогана. Очевидно, он и с тобой не поделился. Но похоже, парень, ты играешь роль наживки, и ловушка захлопнется раньше, чем думал Хоган, – и не так, как ему хочется.
– Не понимаю…
Врач протянул капсулу. Положив ее в руку Джоктара, приказал:
– Раскуси и немного приди в себя. Тебе понадобится ясная голова.
Джоктар раскусил капсулу. Во рту разлилась жидкость с резким острым вкусом, и в голове прояснилось, словно подняли занавес, отделявший его от окружающих.
– У тебя посетители. Насколько могу судить, нежеланные.
Что случилось? У землянина возникло то же ощущение опасности, которое бывало у него на улицах. Неужели Хоган потерял контроль над событиями?
– Что за посетители?
Резко прозвучал звонок. Врач чуть ли не силой уложил Джоктара в объятия пенопластиковой постели. Землянин послушно расслабился, повернул голову – он надеялся, что реалистично изображает слабость, – и сквозь прикрытые веки настороженно следил за дверью.
Снова замерцало силовое поле двери. Появился другой врач. А за ним – космонавт с глубоким коричневым загаром, в сером мундире со значком созвездия. И блеск звезд на его плече прежде всего привлек внимание Джоктара. По меньшей мере командир субсектора!
От этих звезд взгляд Джоктара перешел на загорелое лицо и на глаза вошедшего. Мышцы напряглись, заныло плечо. Ему и раньше приходилось встречаться с проявлениями враждебности, тупой ненависти улиц, угрозами безумных курителей дыма, с бездумной жестокостью уличных громил. Но то, что он увидел сейчас, было так страшно, что рука его под одеялом бессознательно сжалась в поисках отсутствующего оружия. Врач, стоявший у постели землянина, схватил его запястье и слегка нажал – вероятно, это предупреждение. Ему противостоит не простой открытый гнев; нет, здесь какое-то гораздо более глубокое чувство, холодное, давнее и смертоносное. Космонавт смотрел на него так, словно Джоктар не человек.
– Это он, – монотонным голосом заявил офицер в сером. Он поднял руку, и в палате появились еще двое в сером.
Врач, стоявший у кровати, через плечо бросил:
– Я протестую. У этого человека подозревается грибковая лихорадка…
Люди в сером застыли. Грибковая лихорадка очень заразна, это одна из наиболее опасных болезней космонавтов.
– Это карантинная палата, охраняемая силовым полем… – продолжал врач, и его коллега подхватил:
– Я уже предупредил коммандера Леннокса, сэр. У него допуск класса А…
Врач отпустил запястье Джоктара и повернулся лицом к офицеру.
– Для меня это не имеет никакого значения, – проговорил он медленно, подчеркивая каждое слово, – даже если за вами стоит весь патруль, коммандер. Пациент, у которого подозревается грибковая лихорадка, не покинет палату, пока я не получу приказа Совета. Шоу, – обратился он ко второму медику. – проводите этих людей в отделение В и проследите, чтобы каждый из них получил весь курс профилактических прививок… они вошли в палату. А теперь убирайтесь отсюда!
Космонавты вышли, дверь снова замерцала. Джоктар сел. Врач провел рукой по лицу, он слегка улыбался.
– Теперь у них будет о чем подумать. – довольно сказал он. – Профилактические прививки займут не менее четырех часов, и они не посмеют от них отказаться. Но вы знаете, это только временная передышка. Если в течение десяти часов у вас не появятся характерные для грибковой лихорадки пятна, Леннокс сможет забрать вас отсюда. Но до этого мы кое-что предпримем. Леннокс не дурак, он приказал охранять все выходы из этого здания, чтобы вы не убежали. А почему он так на вас охотится?
– Честно, не знаю. Насколько могу вспомнить, я никогда раньше его не видел.
«Но на нем серый мундир, – возникла мысль, – а серый мундир для меня всегда означает опасность». Но почему? Если бы он только знал!
– Хоган! Хотел бы я, чтобы этот человек хоть изредка говорил не намеками. Когда оставляешь человека без присмотра, возникают всякие осложнения.
– А вы не можете с ним связаться?
– Мой дорогой джентльхомо, – наружу прорвалось явное раздражение врача, – я уже целый час пытаюсь связаться с Хоганом. Ни в одном из трех мест, которые он мне указал, его нет.
– Его схватили? – спросил Джоктар. Схватив Хогана, власти начнут хватать всех его последователей. Но все же трудно представить себе коммандера Леннокса, принимающего участие в полицейской облаве.
– Нет. Нас бы об этом предупредили. Надо подумать, как убрать вас отсюда и перевести в более безопасное место. И поскольку у всех выходов охрана, задача не из легких.
В голове у Джоктара прояснилось, он готов был приняться за решение проблемы, которая казалась ему сходной попыткой во время тревоги выбраться из «Солнечного пятна». Только на этот раз оцепление гораздо серьезней, и у него нет карты района. Острова соединены мостами, и мосты очень легко перекрыть.
– Воздушный транспорт? – спросил он, но врач покачал головой.
– Все скутеры движутся по силовому лучу. Достаточно его выключить, и все машины вынуждены будут сесть на ближайшую поверхность, пригодную для посадки. А это будет одним их первых их ходов.
– Хоган должен быть в «Семи звездах». Где этот отель относительно больницы?
Врач включил миниатюрный проектор и направил его луч на ближайшую стену. Появилась маленькая, но очень четкая карта со множеством подробностей.
– Мы здесь. «Семь звезд» – роскошный отель для боссов, это второй остров слева и выше, вот этот, грубо прямоугольный по форме. Здания покрывают почти весь остров, только на западе узкая полоса садов для упрощения охраны. На острове есть все необходимое: магазины, кафе, театры – полная самодостаточность. Большинство гостящих боссов его не покидает, возвращаясь прямо с острова на летное поле. Именно здесь проходят различные совещания и конференции.
– Кто может пройти беспрепятственно?
– Весь штат зафиксирован на идентификационных устройствах. Нужна сложная подготовка и много времени, чтобы вы могли сойти за человека из штата. Фиксируется и большинство из гостей.
Джоктар удивился.
– Без их согласия?
– О, большинство соглашается, ведь им говорят, что это делается для их безопасности. Локи – главное место встреч не только для этой системы, но и для планет беты Волка и альфы Волка. Под крышей «Семи звезд» заключаются крупные сделки, и многие посетители очень озабочены своей личной безопасностью.
Джоктар начал чувствовать себя как дома: ситуация очень напоминает ту, с которой он знаком по улицам.
– Итак, выдать себя за работника нельзя, а посетители зафиксированы. А разве никто не проходит без проверки записей?
– Патруль и наши друзья разведчики.
– Патруль исключаем.
– Да, у них свои идентификационные системы, и мы не сможем подключить вас к ним. И первый же патрульный, которому вы не откликнетесь правильно, тут же возьмет вас под контроль. С другой стороны, у разведчиков нет подобных идентификаторов. Беда только в том, что их гораздо меньше, да и те, что есть, будут искать вас.
Джоктар встал с постели. Постоял перед картой, запоминая ее.
– Есть краска для кожи? – спросил он, глядя на свои слишком бледные руки.
– Это самая малая из ваших проблем. Я не смогу достать мундир.
– И не надо. С этим я справлюсь сам. А сколько сейчас времени. И долго ли до темноты?
– До темноты? Острова всю ночь ярко освещены. У вас не будет темноты для укрытия. Что вы собираетесь делать?
Джоктар покачал головой.
– Дайте мне план этого здания и краску для кожи. Это все, что мне нужно. То, о чем вы не знаете, вы не сможете рассказать при допросе с применением наркотиков.
– Совершенно верно. – Медик приобрел деловой вид. – Силовое поле палаты могу открыть только я и мой ассистент. Я вернусь, как только смогу. Ваша «темнота» наступит примерно через час.
Джоктар взад и вперед ходил по небольшой палате. Лекарство, которое дал ему врач, покончило с лихорадкой, искусственно вызванной Хоганом, и к землянину быстро возвращались силы. Он пытался придумать способ добраться до острова и «Семи звезд». Надеть мундир разведчика значило напрашиваться на неприятности, но это самое простое и быстрое решение проблемы. Разведчиков немного, но зато труднее будет его разоблачить.
– Когда мы приземлимся? – спросил Хоган.
Рисдайк постучал по краю щита.
– На этой малышке – через неделю полета. Корабль создан для скорости, а я его еще подгоняю.
– Неделя… – повторил Хоган, но тон его голоса говорил, что ему хотелось бы вдвое сократить это время.
– С пассажирами все в порядке?
– Они еще не вышли из анестезии, когда я в последний раз к ним заглядывал, – с отсутствующим видом ответил Хоган. – Нужно следить за Са. У Минты крепкая голова, а вот Са гораздо слабее. Он сразу отключился, когда мы стартовали. А он нам очень нужен.
– А как Сэммз?
Хоган улыбнулся.
– Сэммз очень занят. Составляет планы, и наверно, грандиозные. Дайте этому парню еще пять лет и свободу действий на Фенрисе, и тогда даже Са усомнится, стоит ли его поддерживать.
– Сэммзу нужен Фенрис.
– Сэммзу нужно гораздо больше. Другое дело, получит ли он это.
Джоктар впервые вмешался в разговор.
– Он опасен.
– Ты так считаешь? – Все внимание Хогана теперь было устремлено на Джоктара. – Это очень интересно. Но у Сэммза есть одна слабость: его аппетит превышает его возможности. И вскоре он может на горьком опыте в этом убедиться. А теперь, мой раненый герой, – он положил руку на перевязанное плечо Джоктара, – ты отправишься со мной и будешь лежать в каюте с приступом серьезной болезни. И предупреждаю тебя: это будет не просто видимость, а очень неприятный факт!
В этом Хоган оказался прав. С помощью препаратов из корабельной аптечки и умелого их применения – именно это обстоятельство заставило Джоктара поверить, что лекарства не в первый раз используются с подобной целью, – предводитель разбойников добился весьма неприятных – для жертвы – результатов. К тому времени как они сели на Локи, Джоктар почти ничего не воспринимал, кроме собственного ужасного состояния. Вскоре после того как Рисдайк уверенно посадил корабль на три точки, Хоган настоятельно передал последние инструкции; его голос прорвал сосредоточенность Джоктара на болезни.
– Мы выходим из корабля, и тебя сразу отвезут в больницу. Врач получил указание изолировать тебя. Лечись. Мы дадим о себе знать позже.
Поэтому первое впечатление Джоктара о Норнесе было поневоле ограниченным. Его из корабля перенесли в воздушный скутер; они пролетели над лабиринтом островов, соединенных друг с другом и образующих главный город Локи. Здания все невысокие, не выше четырех или пяти этажей, и море непрерывно бьется о скалы, на которых они стоят. Когда Джоктара разместили в палате на верхнем этаже одного из таких зданий, неумолчный гомон волн действовал на него успокаивающе.
Увидев, что дверь в противоположной стене засветилась и исчезла, он сел на кровати. Вошел тот самый врач, который совсем недавно его принял и уложил в постель, но на этот раз выглядел он встревоженно.
– Что за игру ведет Хоган? – почти враждебно спросил он.
– Игру? – повторил Джоктар. Лихорадка, искусственно вызванная на корабле, все еще мешала ему четко мыслить.
– Я согласился принять тебя, – продолжал врач, – но совсем не хочу вытягивать шею, чтобы мне ее свернули.
Должно быть, на лице Джоктара отразилось непонимание, потому что врач замолчал, а потом хрипло и невесело рассмеялся.
– Игра, типичная для Хогана. Очевидно, он и с тобой не поделился. Но похоже, парень, ты играешь роль наживки, и ловушка захлопнется раньше, чем думал Хоган, – и не так, как ему хочется.
– Не понимаю…
Врач протянул капсулу. Положив ее в руку Джоктара, приказал:
– Раскуси и немного приди в себя. Тебе понадобится ясная голова.
Джоктар раскусил капсулу. Во рту разлилась жидкость с резким острым вкусом, и в голове прояснилось, словно подняли занавес, отделявший его от окружающих.
– У тебя посетители. Насколько могу судить, нежеланные.
Что случилось? У землянина возникло то же ощущение опасности, которое бывало у него на улицах. Неужели Хоган потерял контроль над событиями?
– Что за посетители?
Резко прозвучал звонок. Врач чуть ли не силой уложил Джоктара в объятия пенопластиковой постели. Землянин послушно расслабился, повернул голову – он надеялся, что реалистично изображает слабость, – и сквозь прикрытые веки настороженно следил за дверью.
Снова замерцало силовое поле двери. Появился другой врач. А за ним – космонавт с глубоким коричневым загаром, в сером мундире со значком созвездия. И блеск звезд на его плече прежде всего привлек внимание Джоктара. По меньшей мере командир субсектора!
От этих звезд взгляд Джоктара перешел на загорелое лицо и на глаза вошедшего. Мышцы напряглись, заныло плечо. Ему и раньше приходилось встречаться с проявлениями враждебности, тупой ненависти улиц, угрозами безумных курителей дыма, с бездумной жестокостью уличных громил. Но то, что он увидел сейчас, было так страшно, что рука его под одеялом бессознательно сжалась в поисках отсутствующего оружия. Врач, стоявший у постели землянина, схватил его запястье и слегка нажал – вероятно, это предупреждение. Ему противостоит не простой открытый гнев; нет, здесь какое-то гораздо более глубокое чувство, холодное, давнее и смертоносное. Космонавт смотрел на него так, словно Джоктар не человек.
– Это он, – монотонным голосом заявил офицер в сером. Он поднял руку, и в палате появились еще двое в сером.
Врач, стоявший у кровати, через плечо бросил:
– Я протестую. У этого человека подозревается грибковая лихорадка…
Люди в сером застыли. Грибковая лихорадка очень заразна, это одна из наиболее опасных болезней космонавтов.
– Это карантинная палата, охраняемая силовым полем… – продолжал врач, и его коллега подхватил:
– Я уже предупредил коммандера Леннокса, сэр. У него допуск класса А…
Врач отпустил запястье Джоктара и повернулся лицом к офицеру.
– Для меня это не имеет никакого значения, – проговорил он медленно, подчеркивая каждое слово, – даже если за вами стоит весь патруль, коммандер. Пациент, у которого подозревается грибковая лихорадка, не покинет палату, пока я не получу приказа Совета. Шоу, – обратился он ко второму медику. – проводите этих людей в отделение В и проследите, чтобы каждый из них получил весь курс профилактических прививок… они вошли в палату. А теперь убирайтесь отсюда!
Космонавты вышли, дверь снова замерцала. Джоктар сел. Врач провел рукой по лицу, он слегка улыбался.
– Теперь у них будет о чем подумать. – довольно сказал он. – Профилактические прививки займут не менее четырех часов, и они не посмеют от них отказаться. Но вы знаете, это только временная передышка. Если в течение десяти часов у вас не появятся характерные для грибковой лихорадки пятна, Леннокс сможет забрать вас отсюда. Но до этого мы кое-что предпримем. Леннокс не дурак, он приказал охранять все выходы из этого здания, чтобы вы не убежали. А почему он так на вас охотится?
– Честно, не знаю. Насколько могу вспомнить, я никогда раньше его не видел.
«Но на нем серый мундир, – возникла мысль, – а серый мундир для меня всегда означает опасность». Но почему? Если бы он только знал!
– Хоган! Хотел бы я, чтобы этот человек хоть изредка говорил не намеками. Когда оставляешь человека без присмотра, возникают всякие осложнения.
– А вы не можете с ним связаться?
– Мой дорогой джентльхомо, – наружу прорвалось явное раздражение врача, – я уже целый час пытаюсь связаться с Хоганом. Ни в одном из трех мест, которые он мне указал, его нет.
– Его схватили? – спросил Джоктар. Схватив Хогана, власти начнут хватать всех его последователей. Но все же трудно представить себе коммандера Леннокса, принимающего участие в полицейской облаве.
– Нет. Нас бы об этом предупредили. Надо подумать, как убрать вас отсюда и перевести в более безопасное место. И поскольку у всех выходов охрана, задача не из легких.
В голове у Джоктара прояснилось, он готов был приняться за решение проблемы, которая казалась ему сходной попыткой во время тревоги выбраться из «Солнечного пятна». Только на этот раз оцепление гораздо серьезней, и у него нет карты района. Острова соединены мостами, и мосты очень легко перекрыть.
– Воздушный транспорт? – спросил он, но врач покачал головой.
– Все скутеры движутся по силовому лучу. Достаточно его выключить, и все машины вынуждены будут сесть на ближайшую поверхность, пригодную для посадки. А это будет одним их первых их ходов.
– Хоган должен быть в «Семи звездах». Где этот отель относительно больницы?
Врач включил миниатюрный проектор и направил его луч на ближайшую стену. Появилась маленькая, но очень четкая карта со множеством подробностей.
– Мы здесь. «Семь звезд» – роскошный отель для боссов, это второй остров слева и выше, вот этот, грубо прямоугольный по форме. Здания покрывают почти весь остров, только на западе узкая полоса садов для упрощения охраны. На острове есть все необходимое: магазины, кафе, театры – полная самодостаточность. Большинство гостящих боссов его не покидает, возвращаясь прямо с острова на летное поле. Именно здесь проходят различные совещания и конференции.
– Кто может пройти беспрепятственно?
– Весь штат зафиксирован на идентификационных устройствах. Нужна сложная подготовка и много времени, чтобы вы могли сойти за человека из штата. Фиксируется и большинство из гостей.
Джоктар удивился.
– Без их согласия?
– О, большинство соглашается, ведь им говорят, что это делается для их безопасности. Локи – главное место встреч не только для этой системы, но и для планет беты Волка и альфы Волка. Под крышей «Семи звезд» заключаются крупные сделки, и многие посетители очень озабочены своей личной безопасностью.
Джоктар начал чувствовать себя как дома: ситуация очень напоминает ту, с которой он знаком по улицам.
– Итак, выдать себя за работника нельзя, а посетители зафиксированы. А разве никто не проходит без проверки записей?
– Патруль и наши друзья разведчики.
– Патруль исключаем.
– Да, у них свои идентификационные системы, и мы не сможем подключить вас к ним. И первый же патрульный, которому вы не откликнетесь правильно, тут же возьмет вас под контроль. С другой стороны, у разведчиков нет подобных идентификаторов. Беда только в том, что их гораздо меньше, да и те, что есть, будут искать вас.
Джоктар встал с постели. Постоял перед картой, запоминая ее.
– Есть краска для кожи? – спросил он, глядя на свои слишком бледные руки.
– Это самая малая из ваших проблем. Я не смогу достать мундир.
– И не надо. С этим я справлюсь сам. А сколько сейчас времени. И долго ли до темноты?
– До темноты? Острова всю ночь ярко освещены. У вас не будет темноты для укрытия. Что вы собираетесь делать?
Джоктар покачал головой.
– Дайте мне план этого здания и краску для кожи. Это все, что мне нужно. То, о чем вы не знаете, вы не сможете рассказать при допросе с применением наркотиков.
– Совершенно верно. – Медик приобрел деловой вид. – Силовое поле палаты могу открыть только я и мой ассистент. Я вернусь, как только смогу. Ваша «темнота» наступит примерно через час.
Джоктар взад и вперед ходил по небольшой палате. Лекарство, которое дал ему врач, покончило с лихорадкой, искусственно вызванной Хоганом, и к землянину быстро возвращались силы. Он пытался придумать способ добраться до острова и «Семи звезд». Надеть мундир разведчика значило напрашиваться на неприятности, но это самое простое и быстрое решение проблемы. Разведчиков немного, но зато труднее будет его разоблачить.