Страница:
Начался подъем, и тропинка затерялась в густых зарослях, так что путешественники почти потеряли друг друга из виду. Нош едва не наступала на пятки Крина, поскольку страшно боялась отстать от группы и потеряться в этой глуши. Юноша ни разу не оглянулся, и девушка решила, что он напрочь позабыл о ней. Но тут она споткнулась о выступающий корень и упала бы, если бы парень резко не подхватил её под руку и не поддержал.
— Ты тоже Сновидица? — внезапно спросил он.
— Я не владею силой, — покачала головой девушка. — Дрин говорит, что даже она боится использовать свои способности… она думает, что за нами следят.
— Как? Через людей? Сны? Или… птиц?
Его вопросы были отрывисты, словно стрелы, пущенные с тетивы.
— Птиц? — опешила Нош. Разве можно следить через птиц?
Юноша почувствовал её удивление, наверное, оно отразилось на её лице.
— Да, соколков… — тихо промолвил он. В этих зарослях он старался говорить почти шёпотом.
— Соколки… — непонимающе повторила девушка.
— Да, соколки, они же летают высоко!
Крин взмахнул рукой, указывая наверх, хотя небо сейчас было скрыто пышной зелёной листвой.
Девушка помедлила с ответом, и он снова что-то забормотал себе под нос. Затем резко повысил голос:
— Я видел соколка, который следил… Наверное, он разведывал путь для того отряда, который искал вас в Рифте. Он заметил меня… Но обратно уже не улетел.
Крин усмехнулся, но в этом смехе не было ни капли веселья. Он вкратце объяснил Нош, каким образом добыча вдруг сама стала охотником и чем все это закончилось.
— На нём была такая странная штука…
Новая мысль осенила юношу. Может, для девчонки эта вещь — всё равно что образные камни, по которым можно читать? И если она возьмёт диск в руки, то сумеет опознать природу соколка и тех, кто его послал?
— А на что она была похожа?
Крин замедлил шаг, и Нош легко нагнала юношу как раз в ту минуту, когда он повернулся к ней.
— Что ты знаешь о силе камней? — требовательно спросил он, а в его горящих глазах светилась неприязнь.
— Только то, — осторожно ответила девушка, — что можно прочитать в старых книгах. У Дрин было несколько… мы не могли взять их с собой… пришлось спрятать.
А вдруг этот парень — один из тех, кто лишь радуется, когда гибнут древние знания? Может, он и на ножах с верховным жрецом, но это не значит, что он готов принять другую точку зрения.
Но, кажется, упоминание о книгах не усугубило неприязнь Крина, а наоборот, развеяло её.
— А в них не говорилось о диске, который позволяет управлять соколком?
Нош покачала головой. Несколько минут собеседники молчали, пробираясь через кусты. Девушка слышала треск веток с той стороны, где шли остальные из группы. Она радовалась возможности перевести дыхание. Крин был высоким парнем и выглядел как взрослый мужчина, но девушка не сомневалась, что едва ли ему намного больше лет, чем ей. Он шёл, не замедляя шага, и Нош приходилось выбиваться из сил, чтобы успеть за ним.
— Красный круг, примерно вот такой, — сказал юноша и развёл пальцы, показывая, какого размера был диск. — Я не хотел его трогать… кто знает, какая сила в нём была? Он смахивал на обычный камень, только посредине сделана дырка, через которую и протянут шнурок. А ещё я никогда не видел камни такого красного цвета, разве что специально раскрашенные.
— В Рифте не осталось ни одной птицы, — медленно промолвила Нош. — Но я слышала о корсо, они родственны волчакам, которых натаскивают на охоту за сбежавшими рабами. И они всегда исполняют волю своих хозяев. Дрин могла подзывать змей, но, кажется, она не использовала их для какой-то цели. А ещё зарки… они такие любопытные и забавные. Спокойно идут на зов, если вот так щёлкнуть языком. Нужно только не делать резких движений. — Девушка вспомнила Тарма и Вазина. — Они первыми предупредили меня о том, что к нам приехали солдаты… Наверное, заметили их с верхушки камня. Да, они спасли меня. Но не по приказу, а по своей воле.
Крин пожал плечами и уставился куда-то перед собой.
— Ну, что удастся узнать — заранее неизвестно. Наше дело — наблюдать.
До лагеря Горного Братства путешественники добирались два дня. Но после того, как они поспешно ушли подальше от ручья, отряд перешёл на более спокойный шаг. Ярт много разговаривал с Дрин, шагая рядом с женщиной. До остальных их голоса долетали лишь в виде неразборчивого бормотания, поскольку на узкой тропе могли поместиться одновременно не больше двух человек.
Прочие из отряда сторонились Дрин, словно она внушала им благоговейный страх. Крин же открыто избегал её. И держался поближе к Нош. Когда вечером первого дня сандалии девушки, промокшие в ручье, расползлись на клочки, именно Крин достал из заплечного мешка кожаные сапоги и вручил ей. Такие сапоги носили все в отряде мятежников. Обувь оказалась смазана каким-то неприятным на ощупь и вонючим жиром, к тому же она была большего размера, чем требовалось. Нош напихала внутрь то, что осталось от её многострадальных сандалий, и лишь после этого смогла нормально ходить. Но эти сапоги были самой удобной обувью, которую девушке приходилось носить в своей жизни. На её благодарность Крин ответил только небрежным пожатием плеч. А потом набрал целый ворох палой хвои и устроил ей просто царское ложе рядом с Дрин. И тут же сбежал на другую сторону их временного лагеря.
Когда отряд добрался до череды пещер, которые отверженные называли своим домом, Нош не могла сдержать изумления. Девушка так долго сидела на голодном пайке, что теперь не сводила глаз с оленьего окорока, подвешенного над костром. Горячий жир капал на угли очага, который был в несколько раз больше, чем очаг в домике Дрин.
Нош обнаружила, что даже ей — новичку в горах — найдётся дело по плечу. Она перемалывала зерна орехов, как когда-то корни камышей, в порошок, из которого потом пекли хлеб. А две половинки хлебцев, оказывается, можно склеить жиром из жаркого. Нош заметила, как один из оруженосцев делает наконечники для стрел — искусно и осторожно, как иные женщины прядут. Девушка усаживалась рядом и принималась помогать ему. Вскоре лорд Ярт был вынужден признать, что её стрелы не отличаются от стрел воина, который мастерил их всю свою жизнь.
Дрин пришлось выбросить своё изношенное старое платье, которое Нош так часто доводилось штопать и латать. Теперь они носили наряд из оленьих шкур, соединённых Нош так же искусно, как и одежда из змеиных шкурок. Бриджи не стесняли движений, а куртки согревали холодными вечерами.
У мятежников были собственные огороды, которые требовали ухода. Нош собирала корни и клубни некоторых овощей. Часть сразу шла в пищу, а часть она прятала в глубокой пещере, в которой постоянно, даже летом, было холодно.
Нош очаровали горы, они так были не похожи на вечно серый, умирающий Рифт. Иногда ей хотелось петь в голос от переполняющей её радости бытия и ярких красок вокруг, но девушка сдерживалась. А потом навалилось новое несчастье.
Дрин, которая никогда не поддавалась недугам, пока они жили в опустошённом Рифте, начала сдавать. Ходила с трудом, всё время сутулилась и держалась за спину. Теперь она постоянно была рядом с Нош, рассказывая всё, что знала о целебных растениях, правильной их дозировке и о рецептах. Она даже заставила Нош повторять вслух все заклятия, какие только помнила, пока девушка не выучила их наизусть. Правда, Нош была уверена, что они никогда ей не пригодятся. Иногда Дрин умолкала на полуслове и хмурилась, потирая указательным пальцем складку между бровей, словно не могла вспомнить, о чём говорила только что. Женщина шевелила тонкими губами, будто пережёвывая слова, которые никак не могли вырваться из горла. Она печально вздыхала и сутулилась ещё больше. Тогда Нош брала её за руку и гладила, успокаивающе приговаривая:
— Не расстраивайся… каждый может что-то позабыть. Это пройдёт. Помнишь сказку про Сновидца с тремя глазами?
И начинала пересказывать какую-нибудь историю, вычитанную в старых книгах. Таким образом девушка пыталась доказать наставнице, что она остаётся её ревностной ученицей и что ей так не хватает знаний Дрин.
Она прекрасно понимала то, что волновало всех мятежников. Хотя припасов на зиму было сделано достаточно, все чаще охотники отправлялись на восток, а поток тех, кто стремился в сторону Рифта, все увеличивался. Люди напряжённо ждали, когда все силы двинутся на запад, навстречу смерти. Потому что Рифт пуст, а за ним лежит бесплодная пустыня. Они не могли больше вслепую двигаться на юг.
Однажды ночью Крин, лорд Ярт, его брат и их верный оруженосец по имени Рольф устроились в том закутке пещеры, который обычно занимали Дрин с Нош.
Лорд Ярт был чем-то крайне озабочен, а на лицах его брата и оруженосца, напротив, светилось оживлённое нетерпение. Только Крину, мрачному и хмурому, явно не нравилось то, что задумал их предводитель.
Ярт достал из-под курточки маленький мешочек и заговорил, подбрасывая его в ладони:
— Госпожа, ситуация меняется, а мы не знаем, что происходит. Вчера Грофф заметил неподалёку, к западу, группу разведчиков. А несколько дней назад мы видели двоих нюхачей, видимо, из этой группы. Мы не просили вас заглянуть в сны, потому что это может быть опасно. Но, может, вы сумеете прочесть это для нас? Это предупреждение от человека, который владеет волшебной силой, но никто из нас не смог разгадать послание. Я просто покажу вам камни, а вы попробуете прочесть это предупреждение. Ничего больше.
Дрин взглянула на молодого лорда, её лицо было бесстрастным. Затем женщина кивнула, и четверо мужчин опустились рядом, скрестив ноги. Лорд Ярт больше ничего не спрашивал, а просто высыпал перед шкурами, на которых спали женщины, содержимое мешочка. Камешки глухо застучали по каменному полу, но не раскатились.
Нош перегнулась через плечо Дрин, чтобы получше видеть.
— Я уже говорила вам, лорд Ярт, — устало промолвила Дрин, — что чтение тайных знаков — не моя стихия. В Рифте мы делали это по-другому, и ваши знаки отличаются от тех, которые прежде использовали мы. Но…
Она уставилась на камешек, в котором светилась цепочка зелёных огоньков.
— Дитя, — повернулась Дрин к Нош. Её голос был прежним, каким она часто давала девушке поручения. — Используй дар Лиры… это единственное, что мы можем сделать.
Глаза лорда Ярта расширились от изумления. Нош осторожно протянула руку и дотронулась до ближайшего камешка. На нём знак Храма перечёркивала жирная чёрная полоса.
Девушка взяла камешек в одну руку, а второй прикрыла сверху. Внутри сомкнутых рук полыхнуло жаром. Это было не простое тепло, исходящее от драгоценных камней, найденных на берегу. Гораздо сильнее. Девушка машинально прикрыла веки.
И она увидела! Увидела огромный зал, заполненный людьми. А один человек возвышался над толпой, стоя на помосте. Его лицо под высокой тиарой было измождённым, кости, обтянутые кожей. А глаза… это были глаза пойманного в угол зверя, который уже видит приближающегося охотника и чует свою смерть.
Наконец Нош нашла подходящие слова и принялась описывать видение. Но тут жар от камня стал совсем нестерпимым. Она вскрикнула и выронила его. Но в ней пробудилась уже иная воля — не её, не Дрин, а кого-то выше… Нош взяла другой, королевский камень и прикрыла глаза.
И ещё один человек с загнанным лицом. Он сидел и резко выкрикивал приказы тем, кто пробегал мимо. В его глазах тоже светилось предчувствие близкой гибели.
— Жрец… Король… — зачарованно промолвил Ярт, когда второй камешек выпал из её рук. — Но ты, разгадчица, сказала, что они испуганы?
— Они в панике, — согласилась Нош, наклоняясь за третьим камнем. Не за сияющим огоньками, а за тем, с тусклым жаром посредине.
Ей сразу же захотелось отбросить его, но девушка не смогла. Её окружил мрак. Но не ночная темнота, а полное ничто, извивающееся от боли, как издыхающая змея. Затем из самого средоточия этого мрака протянулся луч света, воспаленно мерцающий каким-то ядовитым, смертельным огнём. Этот луч был красным, как открытая рана, выжженная ядом. Никого — только огненный глаз. Но…
Он искал! Нош закричала. Кто-то из собравшихся выбил камень из её рук.
Дрин смотрела куда-то за спины мужчин, в стену. Нош прижала обожжённые руки к груди. Из её глаз полились слезы. Но…
Он искал! Нош заметила, что Крин почему-то стоит — видимо, это его удар выбил страшный камень из её ладоней. В противном случае этот глаз искал бы её, пока не увидел. Девушка знала это наверняка. Она сжалась в комок, коснувшись лбом коленей. И закричала изо всех сил:
— Он ищет!
С губ Дрин сорвались слова, которые Нош едва смогла узнать. Сила против силы… Ей хотелось прижать к ушам горящие ладони, чтобы не слышать этих слов, этого голоса…
А потом…
Потом заклятие Дрин переросло в грохот. Нош тряхнуло — не от страха, хотя она никогда ещё так не боялась. Сама скала под ногами задрожала, будто какой-то великан встряхнул её, словно старый плащ.
10
— Ты тоже Сновидица? — внезапно спросил он.
— Я не владею силой, — покачала головой девушка. — Дрин говорит, что даже она боится использовать свои способности… она думает, что за нами следят.
— Как? Через людей? Сны? Или… птиц?
Его вопросы были отрывисты, словно стрелы, пущенные с тетивы.
— Птиц? — опешила Нош. Разве можно следить через птиц?
Юноша почувствовал её удивление, наверное, оно отразилось на её лице.
— Да, соколков… — тихо промолвил он. В этих зарослях он старался говорить почти шёпотом.
— Соколки… — непонимающе повторила девушка.
— Да, соколки, они же летают высоко!
Крин взмахнул рукой, указывая наверх, хотя небо сейчас было скрыто пышной зелёной листвой.
Девушка помедлила с ответом, и он снова что-то забормотал себе под нос. Затем резко повысил голос:
— Я видел соколка, который следил… Наверное, он разведывал путь для того отряда, который искал вас в Рифте. Он заметил меня… Но обратно уже не улетел.
Крин усмехнулся, но в этом смехе не было ни капли веселья. Он вкратце объяснил Нош, каким образом добыча вдруг сама стала охотником и чем все это закончилось.
— На нём была такая странная штука…
Новая мысль осенила юношу. Может, для девчонки эта вещь — всё равно что образные камни, по которым можно читать? И если она возьмёт диск в руки, то сумеет опознать природу соколка и тех, кто его послал?
— А на что она была похожа?
Крин замедлил шаг, и Нош легко нагнала юношу как раз в ту минуту, когда он повернулся к ней.
— Что ты знаешь о силе камней? — требовательно спросил он, а в его горящих глазах светилась неприязнь.
— Только то, — осторожно ответила девушка, — что можно прочитать в старых книгах. У Дрин было несколько… мы не могли взять их с собой… пришлось спрятать.
А вдруг этот парень — один из тех, кто лишь радуется, когда гибнут древние знания? Может, он и на ножах с верховным жрецом, но это не значит, что он готов принять другую точку зрения.
Но, кажется, упоминание о книгах не усугубило неприязнь Крина, а наоборот, развеяло её.
— А в них не говорилось о диске, который позволяет управлять соколком?
Нош покачала головой. Несколько минут собеседники молчали, пробираясь через кусты. Девушка слышала треск веток с той стороны, где шли остальные из группы. Она радовалась возможности перевести дыхание. Крин был высоким парнем и выглядел как взрослый мужчина, но девушка не сомневалась, что едва ли ему намного больше лет, чем ей. Он шёл, не замедляя шага, и Нош приходилось выбиваться из сил, чтобы успеть за ним.
— Красный круг, примерно вот такой, — сказал юноша и развёл пальцы, показывая, какого размера был диск. — Я не хотел его трогать… кто знает, какая сила в нём была? Он смахивал на обычный камень, только посредине сделана дырка, через которую и протянут шнурок. А ещё я никогда не видел камни такого красного цвета, разве что специально раскрашенные.
— В Рифте не осталось ни одной птицы, — медленно промолвила Нош. — Но я слышала о корсо, они родственны волчакам, которых натаскивают на охоту за сбежавшими рабами. И они всегда исполняют волю своих хозяев. Дрин могла подзывать змей, но, кажется, она не использовала их для какой-то цели. А ещё зарки… они такие любопытные и забавные. Спокойно идут на зов, если вот так щёлкнуть языком. Нужно только не делать резких движений. — Девушка вспомнила Тарма и Вазина. — Они первыми предупредили меня о том, что к нам приехали солдаты… Наверное, заметили их с верхушки камня. Да, они спасли меня. Но не по приказу, а по своей воле.
Крин пожал плечами и уставился куда-то перед собой.
— Ну, что удастся узнать — заранее неизвестно. Наше дело — наблюдать.
До лагеря Горного Братства путешественники добирались два дня. Но после того, как они поспешно ушли подальше от ручья, отряд перешёл на более спокойный шаг. Ярт много разговаривал с Дрин, шагая рядом с женщиной. До остальных их голоса долетали лишь в виде неразборчивого бормотания, поскольку на узкой тропе могли поместиться одновременно не больше двух человек.
Прочие из отряда сторонились Дрин, словно она внушала им благоговейный страх. Крин же открыто избегал её. И держался поближе к Нош. Когда вечером первого дня сандалии девушки, промокшие в ручье, расползлись на клочки, именно Крин достал из заплечного мешка кожаные сапоги и вручил ей. Такие сапоги носили все в отряде мятежников. Обувь оказалась смазана каким-то неприятным на ощупь и вонючим жиром, к тому же она была большего размера, чем требовалось. Нош напихала внутрь то, что осталось от её многострадальных сандалий, и лишь после этого смогла нормально ходить. Но эти сапоги были самой удобной обувью, которую девушке приходилось носить в своей жизни. На её благодарность Крин ответил только небрежным пожатием плеч. А потом набрал целый ворох палой хвои и устроил ей просто царское ложе рядом с Дрин. И тут же сбежал на другую сторону их временного лагеря.
Когда отряд добрался до череды пещер, которые отверженные называли своим домом, Нош не могла сдержать изумления. Девушка так долго сидела на голодном пайке, что теперь не сводила глаз с оленьего окорока, подвешенного над костром. Горячий жир капал на угли очага, который был в несколько раз больше, чем очаг в домике Дрин.
Нош обнаружила, что даже ей — новичку в горах — найдётся дело по плечу. Она перемалывала зерна орехов, как когда-то корни камышей, в порошок, из которого потом пекли хлеб. А две половинки хлебцев, оказывается, можно склеить жиром из жаркого. Нош заметила, как один из оруженосцев делает наконечники для стрел — искусно и осторожно, как иные женщины прядут. Девушка усаживалась рядом и принималась помогать ему. Вскоре лорд Ярт был вынужден признать, что её стрелы не отличаются от стрел воина, который мастерил их всю свою жизнь.
Дрин пришлось выбросить своё изношенное старое платье, которое Нош так часто доводилось штопать и латать. Теперь они носили наряд из оленьих шкур, соединённых Нош так же искусно, как и одежда из змеиных шкурок. Бриджи не стесняли движений, а куртки согревали холодными вечерами.
У мятежников были собственные огороды, которые требовали ухода. Нош собирала корни и клубни некоторых овощей. Часть сразу шла в пищу, а часть она прятала в глубокой пещере, в которой постоянно, даже летом, было холодно.
Нош очаровали горы, они так были не похожи на вечно серый, умирающий Рифт. Иногда ей хотелось петь в голос от переполняющей её радости бытия и ярких красок вокруг, но девушка сдерживалась. А потом навалилось новое несчастье.
Дрин, которая никогда не поддавалась недугам, пока они жили в опустошённом Рифте, начала сдавать. Ходила с трудом, всё время сутулилась и держалась за спину. Теперь она постоянно была рядом с Нош, рассказывая всё, что знала о целебных растениях, правильной их дозировке и о рецептах. Она даже заставила Нош повторять вслух все заклятия, какие только помнила, пока девушка не выучила их наизусть. Правда, Нош была уверена, что они никогда ей не пригодятся. Иногда Дрин умолкала на полуслове и хмурилась, потирая указательным пальцем складку между бровей, словно не могла вспомнить, о чём говорила только что. Женщина шевелила тонкими губами, будто пережёвывая слова, которые никак не могли вырваться из горла. Она печально вздыхала и сутулилась ещё больше. Тогда Нош брала её за руку и гладила, успокаивающе приговаривая:
— Не расстраивайся… каждый может что-то позабыть. Это пройдёт. Помнишь сказку про Сновидца с тремя глазами?
И начинала пересказывать какую-нибудь историю, вычитанную в старых книгах. Таким образом девушка пыталась доказать наставнице, что она остаётся её ревностной ученицей и что ей так не хватает знаний Дрин.
Она прекрасно понимала то, что волновало всех мятежников. Хотя припасов на зиму было сделано достаточно, все чаще охотники отправлялись на восток, а поток тех, кто стремился в сторону Рифта, все увеличивался. Люди напряжённо ждали, когда все силы двинутся на запад, навстречу смерти. Потому что Рифт пуст, а за ним лежит бесплодная пустыня. Они не могли больше вслепую двигаться на юг.
Однажды ночью Крин, лорд Ярт, его брат и их верный оруженосец по имени Рольф устроились в том закутке пещеры, который обычно занимали Дрин с Нош.
Лорд Ярт был чем-то крайне озабочен, а на лицах его брата и оруженосца, напротив, светилось оживлённое нетерпение. Только Крину, мрачному и хмурому, явно не нравилось то, что задумал их предводитель.
Ярт достал из-под курточки маленький мешочек и заговорил, подбрасывая его в ладони:
— Госпожа, ситуация меняется, а мы не знаем, что происходит. Вчера Грофф заметил неподалёку, к западу, группу разведчиков. А несколько дней назад мы видели двоих нюхачей, видимо, из этой группы. Мы не просили вас заглянуть в сны, потому что это может быть опасно. Но, может, вы сумеете прочесть это для нас? Это предупреждение от человека, который владеет волшебной силой, но никто из нас не смог разгадать послание. Я просто покажу вам камни, а вы попробуете прочесть это предупреждение. Ничего больше.
Дрин взглянула на молодого лорда, её лицо было бесстрастным. Затем женщина кивнула, и четверо мужчин опустились рядом, скрестив ноги. Лорд Ярт больше ничего не спрашивал, а просто высыпал перед шкурами, на которых спали женщины, содержимое мешочка. Камешки глухо застучали по каменному полу, но не раскатились.
Нош перегнулась через плечо Дрин, чтобы получше видеть.
— Я уже говорила вам, лорд Ярт, — устало промолвила Дрин, — что чтение тайных знаков — не моя стихия. В Рифте мы делали это по-другому, и ваши знаки отличаются от тех, которые прежде использовали мы. Но…
Она уставилась на камешек, в котором светилась цепочка зелёных огоньков.
— Дитя, — повернулась Дрин к Нош. Её голос был прежним, каким она часто давала девушке поручения. — Используй дар Лиры… это единственное, что мы можем сделать.
Глаза лорда Ярта расширились от изумления. Нош осторожно протянула руку и дотронулась до ближайшего камешка. На нём знак Храма перечёркивала жирная чёрная полоса.
Девушка взяла камешек в одну руку, а второй прикрыла сверху. Внутри сомкнутых рук полыхнуло жаром. Это было не простое тепло, исходящее от драгоценных камней, найденных на берегу. Гораздо сильнее. Девушка машинально прикрыла веки.
И она увидела! Увидела огромный зал, заполненный людьми. А один человек возвышался над толпой, стоя на помосте. Его лицо под высокой тиарой было измождённым, кости, обтянутые кожей. А глаза… это были глаза пойманного в угол зверя, который уже видит приближающегося охотника и чует свою смерть.
Наконец Нош нашла подходящие слова и принялась описывать видение. Но тут жар от камня стал совсем нестерпимым. Она вскрикнула и выронила его. Но в ней пробудилась уже иная воля — не её, не Дрин, а кого-то выше… Нош взяла другой, королевский камень и прикрыла глаза.
И ещё один человек с загнанным лицом. Он сидел и резко выкрикивал приказы тем, кто пробегал мимо. В его глазах тоже светилось предчувствие близкой гибели.
— Жрец… Король… — зачарованно промолвил Ярт, когда второй камешек выпал из её рук. — Но ты, разгадчица, сказала, что они испуганы?
— Они в панике, — согласилась Нош, наклоняясь за третьим камнем. Не за сияющим огоньками, а за тем, с тусклым жаром посредине.
Ей сразу же захотелось отбросить его, но девушка не смогла. Её окружил мрак. Но не ночная темнота, а полное ничто, извивающееся от боли, как издыхающая змея. Затем из самого средоточия этого мрака протянулся луч света, воспаленно мерцающий каким-то ядовитым, смертельным огнём. Этот луч был красным, как открытая рана, выжженная ядом. Никого — только огненный глаз. Но…
Он искал! Нош закричала. Кто-то из собравшихся выбил камень из её рук.
Дрин смотрела куда-то за спины мужчин, в стену. Нош прижала обожжённые руки к груди. Из её глаз полились слезы. Но…
Он искал! Нош заметила, что Крин почему-то стоит — видимо, это его удар выбил страшный камень из её ладоней. В противном случае этот глаз искал бы её, пока не увидел. Девушка знала это наверняка. Она сжалась в комок, коснувшись лбом коленей. И закричала изо всех сил:
— Он ищет!
С губ Дрин сорвались слова, которые Нош едва смогла узнать. Сила против силы… Ей хотелось прижать к ушам горящие ладони, чтобы не слышать этих слов, этого голоса…
А потом…
Потом заклятие Дрин переросло в грохот. Нош тряхнуло — не от страха, хотя она никогда ещё так не боялась. Сама скала под ногами задрожала, будто какой-то великан встряхнул её, словно старый плащ.
10
Когда мир вокруг начал рушиться, в голове Крина мелькнула горькая мысль — вот что бывает, когда играешь с колдовством! Сквозь грохот обвала донёсся отчаянный крик. Огонь костра угас, и навалилась темнота, которая подхлестнула безумие происходящего, потому что каменный пол под ногами заходил ходуном.
Голова Крина раскалывалась. Юноша поднял руку и, коснувшись лба, ощутил под пальцами влагу. А запах свежей крови он не спутал бы ни с чем.
Неподалёку блеснул огонёк, ослепив его на несколько мгновений. Послышались вскрики и стоны. Крин осторожно пошевелил ногами. На них навалилась какая-то тяжесть, но когда юноша задвигался, тяжесть пропала. Новый огонёк. Крин сразу же отвернулся, спрятав лицо в сгибе локтя.
Тишина — полная и устрашающая. А затем снова — взрыв ругательств, воплей и стонов… Каменный пол опять стал неподвижным, так что Крин осмелился подняться на ноги.
Мрак посветлел и перешёл, скорее, в густые сумерки. Крин поморгал, чтобы согнать с ресниц слезы, и огляделся. Самая обширная пещера их укрытия превратилась в беспорядочное нагромождение камней. Над головой раскинулось вечернее небо. Света ещё хватало, чтобы разглядеть слабое движение среди камней.
Многие оказались пойманы в страшную каменную ловушку, но некоторым удача улыбнулась, и теперь они поднимались на колени и вставали на ноги, пошатываясь. И бросались откапывать своих менее удачливых товарищей. У Крина закружилась голова, он сел и, сцепив зубы, призвал на помощь все свои силы. А затем огляделся, пытаясь различить тех, кто находился в закутке рядом с ним.
— Ярт! Ярт! — надрывался кто-то неподалёку. Крин повернул голову и увидел неясную фигуру, отчаянно разбрасывающую обломки камней в сторону. Хаспер — а это был он — нимало не заботился о том, куда могут угодить эти камни. Крин не рискнул вставать на ноги. Он подполз к юноше и принялся помогать ему откапывать старшего брата.
Отвалив несколько камней, Крин наткнулся на окровавленное лицо. Рольф больше никогда не откликнется на зов своего господина.
— Помоги! Дрин…
Маленькая рука ухватила юношу за плечо и потянула в сторону. Проклятая колдунья! Крин не сомневался, что именно она накликала на всех этот кошмар. А в том, что землетрясение не было обычным природным явлением, он был уверен с самого начала.
Девчонка тащила его в сторону от братьев, к другой груде камней, откуда торчала тонкая рука с длинными пальцами и словно манила их. Вторая рука безжизненно лежала на камнях. Тело Дрин было так сильно истерзано, что если она ещё не умерла, то жить ей явно оставалось недолго. От яростной, тяжёлой пощёчины Крин пошатнулся и сел на землю.
— Ты! Помоги!
В этом голосе звучал отчаянный приказ, и он, сам того не ожидая, повиновался.
Кому-то удалось зажечь факел. Вокруг заплясали тени, когда человек с огнём подошёл поближе.
— Лорд Ярт? — спросил чей-то голос, хриплый от набившейся в горло каменной пыли.
— Здесь… — выкрикнул Хаспер, продолжая ворочать тяжёлые камни.
Теперь Крин мог хорошо разглядеть девушку. Она разгребала обломки, пытаясь высвободить распростёртое тело наставницы. Лицо Нош заливала кровь из множества порезов и ссадин.
Крин позабыл о своей ненависти к этим двоим за то, что они натворили. Он пододвинулся ближе и начал помогать ей.
Женщина не подавала признаков жизни. Как только из-под камней показалось лицо Дрин, девушка попыталась нащупать пульс на её горле. Юноше часто приходилось видеть страх на лицах людей, но то, что отразилось на лице Нош, заставило его работать ещё быстрее. Наконец тело женщины полностью освободилось от давящего груза.
— Дрин!
Нош почти лежала на жрице, то прижимаясь губами к её рту, то толчками разгоняя её сердце. Она пыталась вдохнуть хотя бы немного воздуха в её лёгкие, но борьба за жизнь Дрин была уже проиграна. Крин пожал плечами и посмотрел в сторону Хаспера.
Предводителя уже освободили из каменного плена. Он лежал на спине, а его голова покоилась на коленях младшего брата. Ярт застонал и попытался встать, но Хаспер удержал его. Юноша посмотрел на Крина.
— Лайон! Где Лайон?
Лайон был единственным в Братстве, кто умел врачевать различные недуги — как у людей, так и у животных. Неимоверным усилием воли Крину удалось подняться на ноги, его поддержал человек с факелом. Крин налёг на его плечо и только потому не упал.
По счастливой случайности — а в их положении любая удача была на вес золота — это и оказался Лайон. Он вручил факел Крину и склонился к предводителю. И принялся медленно ощупывать тело Ярта, стараясь касаться его как можно бережнее.
— Сломанные ребра, — сообщил он наконец. — И нога. О внутренних повреждениях ничего сказать не могу.
Хорошо, что Ярт сразу потерял сознание и не страдал от боли, поскольку его товарищи ничем не могли ему помочь.
— Дрин! — зазвенел отчаянный крик позади группы мужчин.
Крин непроизвольно обернулся. Нош сидела, прижав голову жрицы к груди. Она не плакала, но её лицо полыхало безумием и стало похожим на маски, которыми служители Единого обычно пугают своих прихожан.
— Дрин! — звала девушка, но ответа не было. Лайон перестал ощупывать Ярта. Он внимательно пригляделся к безжизненному телу, которое Нош сжимала в объятиях, покачал головой и вернулся к работе.
Нош положила голову наставницы на колени, полезла за пазуху и извлекла какой-то предмет на шнурке. Девушка принялась мять странный мешочек, пока ей в ладонь не выпал кристалл. Как только камень уловил свет факела, он превратился в сгусток живого огня. Нош прижала кристалл к голове Дрин. Губы девушки зашевелились, словно беззвучно повторяли какое-то заклятие.
Нет! Он не позволит ей погубить всех своей проклятой силой! Крин схватил девчонку за руку и попытался вывернуть, чтобы она бросила то, что держала в кулаке.
Нош дёрнула головой, ощерилась и вцепилась зубами в его руку, раздирая её до крови. Юноша инстинктивно отдёрнул руку. Нош уставилась на него из-под копны спутанных грязных волос. Её глаза горели неистовым огнём, как у волчаков, которых они с Рольфом перестреляли в день смерти Эвина.
— Только попробуй! — выкрикнула она. — Только попробуй, убийца! Ты, для тебя нет ни богов, ни богинь! Это дар Лиры, и он разнесёт тебя в клочья.
Теперь юноша разглядел, что кристалл, который держала Нош, имел форму пальца. Разве что был чуть длиннее обычного человеческого пальца. Девушка снова приложила кристалл ко лбу Дрин.
Крин изумился, когда женщина открыла глаза, потому что был уверен, что она умерла. Нош склонилась к наставнице, их взгляды встретились.
— Милая… доченька… дитя света…
Хотя её голос был не громче шёпота, Крин без труда различал слова.
— Иди… продолжай поиск…
Женщина помолчала, в уголке её рта выступила кровавая пена. Нош нежно вытерла её губы.
— Время… уходит… так мало… сделай, что должна.
Дрин хватило сил вымолвить последние слова громко и отчётливо. Затем её ресницы затрепетали, но сила воли удерживала её дух в умирающем теле.
— Милая… доченька… Она послала меня… не грусти… Её руки ждут…
Кровь заструилась сильнее из уголка её рта, и Дрин издала последний долгий вздох.
Нош склонилась и поцеловала окровавленные губы. Лицо девушки застыло, превратилось в неподвижную маску. Она осторожно вернула кристалл в мешочек и спрятала на груди. Бережно, будто жрица ещё дышала, девушка опустила голову женщины на камни и сложила ей руки на груди. А потом посмотрела на Крина.
— Её тело нужно предать огню… — спокойным и решительным голосом промолвила она. — Оказать ей последнюю честь, потому что она была последней… — Её голос задрожал, но девушка сразу же взяла себя в руки. — Отдать ей последнюю честь!
Она вздёрнула подбородок, и юноша понял, что эта маленькая соплячка настоит на своём, невзирая ни на что.
Так и случилось. Но в эту ночь пламя приняло не только тело Дрин. Под обвалом погибла примерно треть их отряда. Те, кто оказался во время катастрофы снаружи, встретили более страшную смерть — скала разломилась и извергла огненный поток, в котором их товарищи сгорели заживо. Такой огромный выброс магической силы никак не укладывался в голове Крина. Теперь выжившим предстояло спасти всё, что осталось, из предательских пещер. Большая часть животных погибла в огне. Исследование глубоких пещер пришлось отложить, потому что там до сих пор падали камни и лезть туда было очень опасно.
Ярт лежал в возведённом на скорую руку шатре. Он ещё не пришёл в себя, чему его брат и Крин были только рады. Лекарь долго соединял кости лорда Ярта, так что выздоровление обещало быть очень болезненным и длительным. В том же шатре лежали ещё пятеро, причём в гораздо худшем состоянии. К следующему вечеру один из них скончался.
После смерти Дрин Нош взялась помогать оставшимся в живых. Жрица многому научила девушку. Она умела изготавливать лекарства, которые унимали боль и насылали сон. И даже ловко помогала Лайону совмещать сломанные кости и бинтовать раны.
Опасаясь, что землетрясение было всего лишь началом бед и к лагерю движется вооружённый отряд, все, кто держался на ногах, не дожидаясь приказа, разделились на группы и отправились в патрулирование.
Крин постоянно натыкался на Нош. Девчонка, кажется, больше не горевала. И не приходила в ужас от содеянного. Ему не терпелось указать ей на это, но здесь распоряжался Ярт. Крин решил подождать, пока лорд оправится и сможет снова взять управление в свои руки, а уже потом выдвигать обвинения.
Тем не менее юноша не спускал с девчонки глаз, опасаясь, что она может ещё что-то вытворить. Например, подать сигнал врагам. Правда, подземный огонь, уничтоживший их дом, разрушил и дорогу, так что к лагерю никто не смог бы подобраться незаметно. Разве что… Крина внезапно осенила новая мысль, и он поднял голову к небу. День был сумрачным, но дождь, к счастью, так и не пошёл. Опускался вечер. Юноша вспомнил соколка со странным диском на шее. Может, такая же птица сейчас парит над горами и сообщает врагам о потерях, которые понесли мятежники.
Соколки… А ведь ночью, под покровом темноты, они могут подлететь почти вплотную. А все костры погасить нельзя — необходимо ухаживать за ранеными и спасать припасы и снаряжение, какие ещё можно спасти. И что они могут противопоставить птицам, если крылатые твари спустятся с небес?
Те, кто уверенно держался на ногах, оттащили обугленные туши животных подальше от лагеря. Сжечь их было нельзя, все топливо использовали в погребальном костре для погибших товарищей. Рольф умер. Это был настоящий удар. Крин знал, что Ярт привык безоговорочно полагаться на верного оруженосца, который неоднократно приходил на помощь молодому лорду в прежние дни. Рольф в совершенстве владел военным ремеслом, знал все его тонкости и хитрости, что делало его поистине бесценным помощником для любого военачальника. Хаспер всегда был на подхвате, но он выступал скорее левой рукой брата, в то время как Рольф полноправно считался его правой рукой с первых дней возникновения Братства.
Когда стало ясно, что лорд Ярт не может руководить отрядом, а Рольф погиб, власть взял в свои руки младший брат. Крин считал это правильным. Хаспер был истинным сыном своего Дома и получил все необходимые знания и умения, но Крин не знал, удастся ли юному лорду справиться с командованием над людьми намного старше и опытнее его.
А время не стояло на месте, и оставалось совсем немного до первых зимних заморозков. Припасы, которые мятежники копили так долго и упорно, иссякали. Видимо, местонахождение Братства было известно врагам, слишком точен и смертоносен был удар. В недобрый час Ярт предложил укрытие этим двум беглянкам из Рифта, владеющим странной силой. И вот чем это всё закончилось!
Хотя от разведчиков не поступало тревожных сведений о перемещениях вражеских отрядов, успокаиваться было рано. Новая группа отправилась дальше на запад, чтобы подыскать надёжное укрытие для Братства, пока не ударили морозы.
Тягловые варги, которые помогали обрабатывать поля и перевозить грузы, уцелели, потому что в ту роковую ночь оставались на удалённом пастбище по другую сторону склона. Хаспер, Лайон и Крин рассчитывали использовать скотину для перевозки оставшихся припасов в лучшее место, если таковое отыщется. Все эти дни Крин нет-нет да и поглядывал на небо: не покажется ли какой соколок?
Голова Крина раскалывалась. Юноша поднял руку и, коснувшись лба, ощутил под пальцами влагу. А запах свежей крови он не спутал бы ни с чем.
Неподалёку блеснул огонёк, ослепив его на несколько мгновений. Послышались вскрики и стоны. Крин осторожно пошевелил ногами. На них навалилась какая-то тяжесть, но когда юноша задвигался, тяжесть пропала. Новый огонёк. Крин сразу же отвернулся, спрятав лицо в сгибе локтя.
Тишина — полная и устрашающая. А затем снова — взрыв ругательств, воплей и стонов… Каменный пол опять стал неподвижным, так что Крин осмелился подняться на ноги.
Мрак посветлел и перешёл, скорее, в густые сумерки. Крин поморгал, чтобы согнать с ресниц слезы, и огляделся. Самая обширная пещера их укрытия превратилась в беспорядочное нагромождение камней. Над головой раскинулось вечернее небо. Света ещё хватало, чтобы разглядеть слабое движение среди камней.
Многие оказались пойманы в страшную каменную ловушку, но некоторым удача улыбнулась, и теперь они поднимались на колени и вставали на ноги, пошатываясь. И бросались откапывать своих менее удачливых товарищей. У Крина закружилась голова, он сел и, сцепив зубы, призвал на помощь все свои силы. А затем огляделся, пытаясь различить тех, кто находился в закутке рядом с ним.
— Ярт! Ярт! — надрывался кто-то неподалёку. Крин повернул голову и увидел неясную фигуру, отчаянно разбрасывающую обломки камней в сторону. Хаспер — а это был он — нимало не заботился о том, куда могут угодить эти камни. Крин не рискнул вставать на ноги. Он подполз к юноше и принялся помогать ему откапывать старшего брата.
Отвалив несколько камней, Крин наткнулся на окровавленное лицо. Рольф больше никогда не откликнется на зов своего господина.
— Помоги! Дрин…
Маленькая рука ухватила юношу за плечо и потянула в сторону. Проклятая колдунья! Крин не сомневался, что именно она накликала на всех этот кошмар. А в том, что землетрясение не было обычным природным явлением, он был уверен с самого начала.
Девчонка тащила его в сторону от братьев, к другой груде камней, откуда торчала тонкая рука с длинными пальцами и словно манила их. Вторая рука безжизненно лежала на камнях. Тело Дрин было так сильно истерзано, что если она ещё не умерла, то жить ей явно оставалось недолго. От яростной, тяжёлой пощёчины Крин пошатнулся и сел на землю.
— Ты! Помоги!
В этом голосе звучал отчаянный приказ, и он, сам того не ожидая, повиновался.
Кому-то удалось зажечь факел. Вокруг заплясали тени, когда человек с огнём подошёл поближе.
— Лорд Ярт? — спросил чей-то голос, хриплый от набившейся в горло каменной пыли.
— Здесь… — выкрикнул Хаспер, продолжая ворочать тяжёлые камни.
Теперь Крин мог хорошо разглядеть девушку. Она разгребала обломки, пытаясь высвободить распростёртое тело наставницы. Лицо Нош заливала кровь из множества порезов и ссадин.
Крин позабыл о своей ненависти к этим двоим за то, что они натворили. Он пододвинулся ближе и начал помогать ей.
Женщина не подавала признаков жизни. Как только из-под камней показалось лицо Дрин, девушка попыталась нащупать пульс на её горле. Юноше часто приходилось видеть страх на лицах людей, но то, что отразилось на лице Нош, заставило его работать ещё быстрее. Наконец тело женщины полностью освободилось от давящего груза.
— Дрин!
Нош почти лежала на жрице, то прижимаясь губами к её рту, то толчками разгоняя её сердце. Она пыталась вдохнуть хотя бы немного воздуха в её лёгкие, но борьба за жизнь Дрин была уже проиграна. Крин пожал плечами и посмотрел в сторону Хаспера.
Предводителя уже освободили из каменного плена. Он лежал на спине, а его голова покоилась на коленях младшего брата. Ярт застонал и попытался встать, но Хаспер удержал его. Юноша посмотрел на Крина.
— Лайон! Где Лайон?
Лайон был единственным в Братстве, кто умел врачевать различные недуги — как у людей, так и у животных. Неимоверным усилием воли Крину удалось подняться на ноги, его поддержал человек с факелом. Крин налёг на его плечо и только потому не упал.
По счастливой случайности — а в их положении любая удача была на вес золота — это и оказался Лайон. Он вручил факел Крину и склонился к предводителю. И принялся медленно ощупывать тело Ярта, стараясь касаться его как можно бережнее.
— Сломанные ребра, — сообщил он наконец. — И нога. О внутренних повреждениях ничего сказать не могу.
Хорошо, что Ярт сразу потерял сознание и не страдал от боли, поскольку его товарищи ничем не могли ему помочь.
— Дрин! — зазвенел отчаянный крик позади группы мужчин.
Крин непроизвольно обернулся. Нош сидела, прижав голову жрицы к груди. Она не плакала, но её лицо полыхало безумием и стало похожим на маски, которыми служители Единого обычно пугают своих прихожан.
— Дрин! — звала девушка, но ответа не было. Лайон перестал ощупывать Ярта. Он внимательно пригляделся к безжизненному телу, которое Нош сжимала в объятиях, покачал головой и вернулся к работе.
Нош положила голову наставницы на колени, полезла за пазуху и извлекла какой-то предмет на шнурке. Девушка принялась мять странный мешочек, пока ей в ладонь не выпал кристалл. Как только камень уловил свет факела, он превратился в сгусток живого огня. Нош прижала кристалл к голове Дрин. Губы девушки зашевелились, словно беззвучно повторяли какое-то заклятие.
Нет! Он не позволит ей погубить всех своей проклятой силой! Крин схватил девчонку за руку и попытался вывернуть, чтобы она бросила то, что держала в кулаке.
Нош дёрнула головой, ощерилась и вцепилась зубами в его руку, раздирая её до крови. Юноша инстинктивно отдёрнул руку. Нош уставилась на него из-под копны спутанных грязных волос. Её глаза горели неистовым огнём, как у волчаков, которых они с Рольфом перестреляли в день смерти Эвина.
— Только попробуй! — выкрикнула она. — Только попробуй, убийца! Ты, для тебя нет ни богов, ни богинь! Это дар Лиры, и он разнесёт тебя в клочья.
Теперь юноша разглядел, что кристалл, который держала Нош, имел форму пальца. Разве что был чуть длиннее обычного человеческого пальца. Девушка снова приложила кристалл ко лбу Дрин.
Крин изумился, когда женщина открыла глаза, потому что был уверен, что она умерла. Нош склонилась к наставнице, их взгляды встретились.
— Милая… доченька… дитя света…
Хотя её голос был не громче шёпота, Крин без труда различал слова.
— Иди… продолжай поиск…
Женщина помолчала, в уголке её рта выступила кровавая пена. Нош нежно вытерла её губы.
— Время… уходит… так мало… сделай, что должна.
Дрин хватило сил вымолвить последние слова громко и отчётливо. Затем её ресницы затрепетали, но сила воли удерживала её дух в умирающем теле.
— Милая… доченька… Она послала меня… не грусти… Её руки ждут…
Кровь заструилась сильнее из уголка её рта, и Дрин издала последний долгий вздох.
Нош склонилась и поцеловала окровавленные губы. Лицо девушки застыло, превратилось в неподвижную маску. Она осторожно вернула кристалл в мешочек и спрятала на груди. Бережно, будто жрица ещё дышала, девушка опустила голову женщины на камни и сложила ей руки на груди. А потом посмотрела на Крина.
— Её тело нужно предать огню… — спокойным и решительным голосом промолвила она. — Оказать ей последнюю честь, потому что она была последней… — Её голос задрожал, но девушка сразу же взяла себя в руки. — Отдать ей последнюю честь!
Она вздёрнула подбородок, и юноша понял, что эта маленькая соплячка настоит на своём, невзирая ни на что.
Так и случилось. Но в эту ночь пламя приняло не только тело Дрин. Под обвалом погибла примерно треть их отряда. Те, кто оказался во время катастрофы снаружи, встретили более страшную смерть — скала разломилась и извергла огненный поток, в котором их товарищи сгорели заживо. Такой огромный выброс магической силы никак не укладывался в голове Крина. Теперь выжившим предстояло спасти всё, что осталось, из предательских пещер. Большая часть животных погибла в огне. Исследование глубоких пещер пришлось отложить, потому что там до сих пор падали камни и лезть туда было очень опасно.
Ярт лежал в возведённом на скорую руку шатре. Он ещё не пришёл в себя, чему его брат и Крин были только рады. Лекарь долго соединял кости лорда Ярта, так что выздоровление обещало быть очень болезненным и длительным. В том же шатре лежали ещё пятеро, причём в гораздо худшем состоянии. К следующему вечеру один из них скончался.
После смерти Дрин Нош взялась помогать оставшимся в живых. Жрица многому научила девушку. Она умела изготавливать лекарства, которые унимали боль и насылали сон. И даже ловко помогала Лайону совмещать сломанные кости и бинтовать раны.
Опасаясь, что землетрясение было всего лишь началом бед и к лагерю движется вооружённый отряд, все, кто держался на ногах, не дожидаясь приказа, разделились на группы и отправились в патрулирование.
Крин постоянно натыкался на Нош. Девчонка, кажется, больше не горевала. И не приходила в ужас от содеянного. Ему не терпелось указать ей на это, но здесь распоряжался Ярт. Крин решил подождать, пока лорд оправится и сможет снова взять управление в свои руки, а уже потом выдвигать обвинения.
Тем не менее юноша не спускал с девчонки глаз, опасаясь, что она может ещё что-то вытворить. Например, подать сигнал врагам. Правда, подземный огонь, уничтоживший их дом, разрушил и дорогу, так что к лагерю никто не смог бы подобраться незаметно. Разве что… Крина внезапно осенила новая мысль, и он поднял голову к небу. День был сумрачным, но дождь, к счастью, так и не пошёл. Опускался вечер. Юноша вспомнил соколка со странным диском на шее. Может, такая же птица сейчас парит над горами и сообщает врагам о потерях, которые понесли мятежники.
Соколки… А ведь ночью, под покровом темноты, они могут подлететь почти вплотную. А все костры погасить нельзя — необходимо ухаживать за ранеными и спасать припасы и снаряжение, какие ещё можно спасти. И что они могут противопоставить птицам, если крылатые твари спустятся с небес?
Те, кто уверенно держался на ногах, оттащили обугленные туши животных подальше от лагеря. Сжечь их было нельзя, все топливо использовали в погребальном костре для погибших товарищей. Рольф умер. Это был настоящий удар. Крин знал, что Ярт привык безоговорочно полагаться на верного оруженосца, который неоднократно приходил на помощь молодому лорду в прежние дни. Рольф в совершенстве владел военным ремеслом, знал все его тонкости и хитрости, что делало его поистине бесценным помощником для любого военачальника. Хаспер всегда был на подхвате, но он выступал скорее левой рукой брата, в то время как Рольф полноправно считался его правой рукой с первых дней возникновения Братства.
Когда стало ясно, что лорд Ярт не может руководить отрядом, а Рольф погиб, власть взял в свои руки младший брат. Крин считал это правильным. Хаспер был истинным сыном своего Дома и получил все необходимые знания и умения, но Крин не знал, удастся ли юному лорду справиться с командованием над людьми намного старше и опытнее его.
А время не стояло на месте, и оставалось совсем немного до первых зимних заморозков. Припасы, которые мятежники копили так долго и упорно, иссякали. Видимо, местонахождение Братства было известно врагам, слишком точен и смертоносен был удар. В недобрый час Ярт предложил укрытие этим двум беглянкам из Рифта, владеющим странной силой. И вот чем это всё закончилось!
Хотя от разведчиков не поступало тревожных сведений о перемещениях вражеских отрядов, успокаиваться было рано. Новая группа отправилась дальше на запад, чтобы подыскать надёжное укрытие для Братства, пока не ударили морозы.
Тягловые варги, которые помогали обрабатывать поля и перевозить грузы, уцелели, потому что в ту роковую ночь оставались на удалённом пастбище по другую сторону склона. Хаспер, Лайон и Крин рассчитывали использовать скотину для перевозки оставшихся припасов в лучшее место, если таковое отыщется. Все эти дни Крин нет-нет да и поглядывал на небо: не покажется ли какой соколок?