Страница:
Доман Новаковский
Кетчуп Шрeдера
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
КЛИМЕК – в прошлом поэт, ныне сотрудник рекламного агентства JBJ&Hendry, около 30 лет, одет элегантно (за исключением ретроспекций)
РЫСЕК – в прошлом поэт, ныне учитель, около 30 лет, одет очень небрежно
ИЕГОВА – мужчина старше 50 лет, в дешевом костюме Бога из «Книги Бытия»
Все остальные персонажи, кроме АНКИ и ЯЦЕКА, работают в JBJ&Hedry (одеты безупречно, с неброской элегантностью)
ДЖОННИ – приятель КЛИМЕКА и его проводник по агентству JBJ&Hendry
МАЙК – американец, шеф агентства, около 40 лет, говорит с акцентом
ПЛАННЕР – гомосексуалист, 40 лет
АНКА – красавица, 20 лет, студентка, фанатка агентства
ЖВИРЕК – тупица, 30 лет
КАСЯ – секретарша МАЙКА, около 20 лет
ЯЦЕК – клиент агентства, около 30 лет
ДИКТОР – «библейский» голос из-за кулис
Возможные СТАТИСТЫ (участники вечеринок)
РЫСЕК – в прошлом поэт, ныне учитель, около 30 лет, одет очень небрежно
ИЕГОВА – мужчина старше 50 лет, в дешевом костюме Бога из «Книги Бытия»
Все остальные персонажи, кроме АНКИ и ЯЦЕКА, работают в JBJ&Hedry (одеты безупречно, с неброской элегантностью)
ДЖОННИ – приятель КЛИМЕКА и его проводник по агентству JBJ&Hendry
МАЙК – американец, шеф агентства, около 40 лет, говорит с акцентом
ПЛАННЕР – гомосексуалист, 40 лет
АНКА – красавица, 20 лет, студентка, фанатка агентства
ЖВИРЕК – тупица, 30 лет
КАСЯ – секретарша МАЙКА, около 20 лет
ЯЦЕК – клиент агентства, около 30 лет
ДИКТОР – «библейский» голос из-за кулис
Возможные СТАТИСТЫ (участники вечеринок)
ДЕЙСТВИЕ I
Пустая сцена. Голубое освещение. ИЕГОВА с неоновой молнией в руке. Жестикулирует с гротесковым пафосом. Звучит торжественная музыка. Далекий от реальности мир рекламного клипа. Над сценой пустой подиум.
ИЕГОВА. В начале был хаос. И тогда я создал Мэджик Колу!!! (достает бутылку, пьет) Мэджик Кола! М-м-м… Божественный напиток!
ЖВИРЕК. Стоп! Стоп!!!
Полный свет, обстановка телевизионной студии. ИЕГОВА, ЯЦЕК, ЖВИРЕК. В стороне со скептическим видом стоит КЛИМЕК. ИЕГОВА выходит их кадра.
ИЕГОВА. Не знаю… Ну как? Оставим так? А может, мне лучше не впадать в чрезмерную экспрессию, а?
ЖВИРЕК. Нет, нет, в порядке, супер! У нас будет хит! Реклама месяца, да, Яцек? Так круто еще никто не брал!
ЯЦЕК. Еще бы! Ломаем всяческие табу, shit!
КЛИМЕК (задумчиво). Shit…
ЖВИРЕК. А не слишком круто, черт возьми? (Смотрит на КЛИМЕКА, тот молчит, тогда обращается к ЯЦЕКУ.) Знаешь, они всегда что-нибудь… Мол, ранит чувства людей, какие-то там… Твои чувства не ранит?
ЯЦЕК. Нет, нет… Хотя, знаешь… В одном месте…
ЖВИРЕК (с напряжением). Ну?
ЯЦЕК. Понимаешь… Это самая кола как-то… Она как следует не экспонируется… Появляется слишком быстро… Нет, в целом все ОК, только… На мой вкус здесь слишком много Господа Бога, а Мэджик Колы маловато… Понимаешь, мы, наверное, теряем пропорцию между тем, что важно, и тем, что менее важно…
ЖВИРЕК. Ну, ну?
ЯЦЕК. Вот если бы выждать паузу… Пауза, тишина – и раз! Мэджик Кола! Бум! Абсолют! Понимаешь? И музыка! Бум, бум!
ЖВИРЕК. Cool! Старик, ты же художник, а тратишь себя зазря у этих торгашей! (Показывает на колу.)
ЯЦЕК. Э, да что там…
ЖВИРЕК. Знаю, что говорю! В тебе есть дух пророков! (Похлопывает ЯЦЕКА по спине.) Да, Климек? Ты должен творить рекламу, а не какими-то бутылками торговать…
ИЕГОВА. Да, да… Но, черт побери, все это слегка отдает какой-то марионеточностью, или чем-то таким… Может, больше по Станиславскому пойти… Ну, сам не знаю… А?
ЖВИРЕК. Нет, нет, все здорово, cool! Клим? Ты как думаешь?
КЛИМЕК. Здорово, здорово… Только, может, и в самом деле пусть пойдет по Станиславскому, а то пока что он идет больше по Дональду Даку из мультика… (Машет руками, подражая ИЕГОВЕ.)
ЖВИРЕК (ожидая реакции ЯЦЕКА). Это же для людей делается…
ЯЦЕК поддакивает.
КЛИМЕК. Создатель в виде утки? Что ж… У каждой эпохи свои представления…
ЯЦЕК. Что-то не так?
КЛИМЕК. Ну что вы… Супер! Только вот в начале был вовсе не хаос, а Слово. Слово! А хаос это уже наших рук дело.
ЖВИРЕК. Слово? Какое еще, курва, слово?
КЛИМЕК. Слово, курва, Слово!
ЯЦЕК. Нет, моя фирма это уже утвердила, так что сейчас менять что-то – пустой разговор…
КЛИМЕК (берет Колу). А правда, что этим хорошо канализацию прочищать?
ЖВИРЕК. Климек…
ЯЦЕК растерянно смотрит на ЖВИРЕКА.
ИЕГОВА. Да кто он такой – этот человек? Приятель, мы здесь работаем! Может, ты бы… (Указывает молнией на дверь.)
КЛИМЕК. Ладно, ладно! А эту молнию ты выброси! Ты что – Зевс что ли… Или кто? (Уходит.)
ЖВИРЕК (останавливает ИЕГОВУ). Не обращай внимания! Его, кретина, только что опустили от сырков к кетчупу, у него стресс… (Подходит к двери, говорит громко.) Кетчуп, понимаете? Кетчуп! Ему теперь никогда из этого не выбраться! Никто еще не прошел через кетчуп! You are out!!! (К ЯЦЕКУ.) Он к нам из поэзии пришел, а с такими всегда сложности… YOU ARE OUT!!!
Этот последний возглас ЖВИРЕКА тонет в многократном эхе. Сверкает молния. Затемнение.
ИЕГОВА. В начале был хаос. И тогда я создал Мэджик Колу!!! (достает бутылку, пьет) Мэджик Кола! М-м-м… Божественный напиток!
ЖВИРЕК. Стоп! Стоп!!!
Полный свет, обстановка телевизионной студии. ИЕГОВА, ЯЦЕК, ЖВИРЕК. В стороне со скептическим видом стоит КЛИМЕК. ИЕГОВА выходит их кадра.
ИЕГОВА. Не знаю… Ну как? Оставим так? А может, мне лучше не впадать в чрезмерную экспрессию, а?
ЖВИРЕК. Нет, нет, в порядке, супер! У нас будет хит! Реклама месяца, да, Яцек? Так круто еще никто не брал!
ЯЦЕК. Еще бы! Ломаем всяческие табу, shit!
КЛИМЕК (задумчиво). Shit…
ЖВИРЕК. А не слишком круто, черт возьми? (Смотрит на КЛИМЕКА, тот молчит, тогда обращается к ЯЦЕКУ.) Знаешь, они всегда что-нибудь… Мол, ранит чувства людей, какие-то там… Твои чувства не ранит?
ЯЦЕК. Нет, нет… Хотя, знаешь… В одном месте…
ЖВИРЕК (с напряжением). Ну?
ЯЦЕК. Понимаешь… Это самая кола как-то… Она как следует не экспонируется… Появляется слишком быстро… Нет, в целом все ОК, только… На мой вкус здесь слишком много Господа Бога, а Мэджик Колы маловато… Понимаешь, мы, наверное, теряем пропорцию между тем, что важно, и тем, что менее важно…
ЖВИРЕК. Ну, ну?
ЯЦЕК. Вот если бы выждать паузу… Пауза, тишина – и раз! Мэджик Кола! Бум! Абсолют! Понимаешь? И музыка! Бум, бум!
ЖВИРЕК. Cool! Старик, ты же художник, а тратишь себя зазря у этих торгашей! (Показывает на колу.)
ЯЦЕК. Э, да что там…
ЖВИРЕК. Знаю, что говорю! В тебе есть дух пророков! (Похлопывает ЯЦЕКА по спине.) Да, Климек? Ты должен творить рекламу, а не какими-то бутылками торговать…
ИЕГОВА. Да, да… Но, черт побери, все это слегка отдает какой-то марионеточностью, или чем-то таким… Может, больше по Станиславскому пойти… Ну, сам не знаю… А?
ЖВИРЕК. Нет, нет, все здорово, cool! Клим? Ты как думаешь?
КЛИМЕК. Здорово, здорово… Только, может, и в самом деле пусть пойдет по Станиславскому, а то пока что он идет больше по Дональду Даку из мультика… (Машет руками, подражая ИЕГОВЕ.)
ЖВИРЕК (ожидая реакции ЯЦЕКА). Это же для людей делается…
ЯЦЕК поддакивает.
КЛИМЕК. Создатель в виде утки? Что ж… У каждой эпохи свои представления…
ЯЦЕК. Что-то не так?
КЛИМЕК. Ну что вы… Супер! Только вот в начале был вовсе не хаос, а Слово. Слово! А хаос это уже наших рук дело.
ЖВИРЕК. Слово? Какое еще, курва, слово?
КЛИМЕК. Слово, курва, Слово!
ЯЦЕК. Нет, моя фирма это уже утвердила, так что сейчас менять что-то – пустой разговор…
КЛИМЕК (берет Колу). А правда, что этим хорошо канализацию прочищать?
ЖВИРЕК. Климек…
ЯЦЕК растерянно смотрит на ЖВИРЕКА.
ИЕГОВА. Да кто он такой – этот человек? Приятель, мы здесь работаем! Может, ты бы… (Указывает молнией на дверь.)
КЛИМЕК. Ладно, ладно! А эту молнию ты выброси! Ты что – Зевс что ли… Или кто? (Уходит.)
ЖВИРЕК (останавливает ИЕГОВУ). Не обращай внимания! Его, кретина, только что опустили от сырков к кетчупу, у него стресс… (Подходит к двери, говорит громко.) Кетчуп, понимаете? Кетчуп! Ему теперь никогда из этого не выбраться! Никто еще не прошел через кетчуп! You are out!!! (К ЯЦЕКУ.) Он к нам из поэзии пришел, а с такими всегда сложности… YOU ARE OUT!!!
Этот последний возглас ЖВИРЕКА тонет в многократном эхе. Сверкает молния. Затемнение.
ДЕЙСТВИЕ II
Две ширмы, выполняющие роль стен между кабинетами. Несколько основных предметов (столик, компьютер и т. д.) образуют три кабинета фирмы JBJ&Hendry. Слева кабинет ДЖОННИ, в середине кабинет КЛИМЕКА, справа – самый большой – кабинет шефа МАЙКА. Наверху пустой подиум.
Освещается кабинет КЛИМЕКА. Входит КЛИМЕК, отвечает на телефонный звонок.
КЛИМЕК. Алло? Рысек? Oh, my God!!! Ну, привет!!! Старик, куда ты пропал? Какая годовщина? Сегодня? Понятия не имею… Десять лет назад?.. Аааа, ты победил на конкурсе поэзии в Новой Соли, да? Wow, bingo! Ха, ха! Ну конечно же, надо обмыть!.. Нет, прекрати, я ставлю! Да зачем, что ты, посидим в пабе, как белые люди… Конечно же, есть время, для тебя всегда… Забегай, агентство JBJ&Hendry, Маршалковская 29а. Спроси Климека, тебе любой покажет… (Смотрит на часы.) Как тебе сказать? Давай через два часа, ладно? Нужно закончить кампанию кетчупа… Ну, так я жду, hi! (Выключает телефон.) Закончить кампанию, shit!
Освещается кабинет ДЖОННИ. ДЖОННИ разговаривает с КАСЕЙ. КЛИМЕК подслушивает через тонкую стену.
ДЖОННИ. …что, мало мы повидали таких мастеров? А сегодня они где? Всегда наступает такой момент – теряешь чувство реальности! У тебя неплохо получается кофе, чай, мысленно ты уже в прокладках, а может, даже в порошках… Но, bullshit, одно неверное движение и ты вляпываешься в кетчуп! А кетчуп засасывает! Поверь, Кася, это хуже, чем трясина!
КАСЯ улыбается, ставит на поднос пустую чашку из-под кофе и выходит. Кабинет ДЖОННИ затемняется. КАСЯ входит в кабинет КЛИМЕКА.
КАСЯ. Климек! Тебя просит Майк.
КЛИМЕК. Сейчас?
КАСЯ кивает. КЛИМЕК и КАСЯ выходят, кабинет КЛИМЕКА затемняется, освещается кабинет МАЙКА. МАЙК сидит за столом, входят КАСЯ и КЛИМЕК.
КЛИМЕК. Привет, Майк!
МАЙК. Oh, hi! Климек, ты чудно выглядишь!
КЛИМЕК. Ты тоже, Майк! Ты очень красивый, Майк! Честное пионерское!
МАЙК. Sure, ха, ха! Ты отличный мужик, Климек! Нравишься мне!
КЛИМЕК. Знаю. Именно потому я и делаю кетчуп!
МАЙК. Cool man! Кетчуп Шредера, очень важное дело! Должно быть cool и the best! Покажи этим засранцам, а то они говорят, что ты только поэт. А я всегда говорю – Климек мой first copywriter!!! Теперь ты получил шанс! (Дает КЛИМЕКУ кетчуп.) Кетчуп Шредера, подарок от фирмы!
КЛИМЕК. Вот это супер… А я не мог бы делать кампанию «Мерседесу»? Кетчуп у меня уже есть!
МАЙК. К завтрашнему дню, договорились? Tomorrow, до полудня на мой стол, ОК? Да у тебя, наверно, уже все готово, да? Ты ведь у нас быстрый!
КЛИМЕК смотрит на КАСЮ.
Ну как, нравится тебе моя новая secretary?
КЛИМЕК подходит к КАСЕ, лапает ее за грудь, КАСЯ робко его отталкивает.
Ха, ха, за это я люблю Польша! За такой harassment я бы в USA уже сидел за решеткой! В камере. А Касе нравится, правда?
КЛИМЕК. Ха, ха! Завтра, до полудня!
МАЙК (доверительно берет КЛИМЕКА под руку). Я знаю, Климек, что ты думаешь… Думаешь, что я впутываю тебя в shit. Но ты их не слушай! Я тебя в shit не впутываю! Кетчуп – это никакой не shit, это важное дело! Тут многие поскользнулись на кетчуп, но на тебя я полагаюсь! Получится твой кетчуп the best – и ты сразу будешь стиральные порошки, понятно? At once перескочишь три ступени вверх, перелетишь над сырки, над чай, над кофе, даже не остановишься на хлопья для супа! I promise! А в порошках ты уже можешь быть великим поэтом! Ну? ОК?
КЛИМЕК показывает большим пальцем «ОК» и выходит. Кабинет МАЙКА затемняется. Освещается кабинет КЛИМЕКА. КЛИМЕК входит к себе, бросает на стол бумаги, ставит кетчуп, потягивается, смотрит на часы, высокомерно улыбается.
КЛИМЕК. Ну, и что? Ты – тупая помидорная масса? (Смотрит на часы.) Полтора часа, для тебя – как раз! Нужна одна идея, только одна идея! Видишь? Прикончу тебя одной идеей! А потом… Порошки…
КЛИМЕК в мечтательном настроении, он садится, потирает руки, включает компьютер, с уверенным видом нажимает клавиши, создает новый файл, пишет «Кетчуп», застывает в неподвижности. Уверенный вид меняется на сосредоточенный. Он раскладывает перед собой бумаги, достает сигареты, закуривает, начинает ходить. Берет телефон.
Кася! Сделаешь мне кофе? ОК… Крепкий как сто чертей. Thanks!
КЛИМЕК достает бутылку виски и стаканчик, наливает, прячет бутылку. Отпивает глоток, начинает ходить. Садится перед компьютером. Закусывает губы, почесывается. Начинает писать. Резко встает, убирает со стола все ненужные предметы (фигурку-талисман, бумаги, календарь, цветок), убирает их в ящик, садится, думает.
Зараза, про тебя правду говорили…Shit!
Входит КАСЯ, вносит кофе. Ставит, улыбается и выходит. КЛИМЕК пробует кофе, допивает виски, снимает пиджак, ослабляет узел галстука, треплет себе волосы. Осматривается с отсутствующим видом. Делает глубокий вдох, смотрит на кетчуп.
Нет, я не сдамся! (Наливает виски, выпивает.) Будущее принадлежит мне! Порошки, порошки… (Как бы декламируя.) Белейшая, снежная стирка, стирка белая как смерть… Обычный порошок? «Обычный порошок – позор на всю Европу! Обычный порошок мы посылаем в жопу!» Ха! Порошки, черт побери! Уже так близко! Вот бабки повалят! Меньше чем за год рассчитаюсь за машину… (Женским голосом.) Доченька, вечно ты пользуешься обычным порошком?! Господи, как я могла родить такую бестолочь! (Нормальным голосом.) Нет, или так… (Резким женским голосом.) Доченька! Ты пользовалась обычным порошком? Ах, ты шлюха! Молчать, дрянь, к стенке! Взвод, целься… Огонь! (Мужским голосом, декламируя.) Таким будет конец каждого, кто не пользуется нашим великолепным, дешевым порошком!!! Very funny…
КЛИМЕК ходит по комнате.
Думай, Климек, думай!!! Бог тебе помогает, думай!!! (Думает.) Кетчуп Шредера… Кетчуп Шредера… «Кетчуп Шредера – в каждую кухню…» «Твой старый кетчуп кишки разъедает – кетчуп Шредера жизнь продлевает!» Ах, зараза, бред какой-то… Лирика, лирика… Я покажу этим подонкам, кто здесь истинный творец! (Наливает, пьет, встает, подходит к окну.) Это будет не кампания – нокаут! Весь народ зальется кетчупом! All you motherfuckers!!! Все будете жрать кетчуп! Я вгрызусь в ваше подсознание, вопьюсь клыками вам в душу!!! Fuck!!!
КЛИМЕК прислоняется к оконной раме, с тоской смотрит в окно, вздыхает, возвращается к столу, отставляет кетчуп, наливает виски, встает к окну, пьет. Смотрит вдаль.
Неужели орел сломает себе крылья на двухстах граммах томатной пасты? Паста! Идиотское пюре и… (Читает.) Стабилизатор Е-412!!! Пюре против гения! (Садится к компьютеру, думает, хватается за голову.) Боже, какая пустота! (Смотрит на кетчуп.) Хочешь войны? Пожалуйста, ты ее получишь! Ну? Скажи что-нибудь, ты, кучка красного говна! Что, молчишь? Да кто ты по сравнению со мной, жалкая красная масса! Не таких мустангов объезжали! Молчишь? Продукт вырождения прогнившей западной цивилизации! (Отталкивает кетчуп, начинает смеяться, хватает телефонную трубку, набирает номер, бросает трубку.) Нет, Анка… Нет… (Садится к компьютеру, думает, декламирует эротичным женским голосом.) Ох, кетчуп Шредера, ммм! С тех пор как ты купил мне кетчуп Шредера, я вполне обхожусь без тебя, ты больше мне не нужен! (Встает, говорит нормальным голосом.) Кетчуп Шредера, кулинарное удовлетворение! (Женским голосом.) Знаешь, мама, наш Мачек теперь великолепно засыпает! С тех пор, как мы купили ему кетчуп, он спит как грудной младенец! (Мужским голосом.) Кетчуп Шредера! Психиатр принимает до восемнадцати часов! Ха-ха-ха…
КЛИМЕК садится, прячет лицо в ладони. Наливает виски, пьет. Тупо смотрит в стену. Раздается стук. КЛИМЕК прячет виски, машет рукой, «разгоняя испарения».
Войдите!
Входит РЫСЕК. КЛИМЕК встает. Они радостно здороваются.
РЫСЕК. Привет, старик! Сто лет, правда?
КЛИМЕК (восхищается свитером РЫСЕКА). Настоящий медвежонок! Будто только вчера расстались! Ни капельки не изменился!
РЫСЕК. Зато ты… Это вправду твой кабинет?
КЛИМЕК скромно улыбается.
Меня такая герла сюда доставила! (Рассматривает кабинет и КЛИМЕКА.) А ты взлетел наверх, ну, ну…
КЛИМЕК. Да ты садись!
РЫСЕК. Так мы не идем в… паб?
КЛИМЕК. Понимаешь… не получается… Мне еще надо немного поработать…
РЫСЕК (опечалившись). Тогда как? В другой раз?
КЛИМЕК. Да ты что? Ведь годовщина? А здесь тоже cool. Здесь и выпьем.
РЫСЕК. Тебе можно пить на работе?
КЛИМЕК. Ну… так… Только, понимаешь – по-бизнесменски! (Вопросительный взгляд РЫСЕКА.) Знаешь… По быстрому выпить, по быстрому схалтурить, по быстрому протрезветь. Time is money, yeah, yeah, yeah! Мне утром надо быть в порядке… Даже очень ранним утром!
РЫСЕК. Я тут принес… (Вынимает бутылку дешевой водки.)
КЛИМЕК (стараясь скрыть отвращение). Cool! Супер! Может, вдохновит меня, как знать… (Прячет водку, достает виски.) А что, если начнем с этого, а? Честно говоря, я тут уже немного себе позволил…
РЫСЕК. Ну, ну! Вот бы и мне так, в школе…
КЛИМЕК. По-прежнему чужие дети?
РЫСЕК. Нет, старик. Теперь уже чужая молодежь. Лицей.
КЛИМЕК (наливает виски). Преподаешь в лицее? А ведь, кажется, только что нас самих там учили, да? (Показывает на виски.) Нравится?
РЫСЕК (иронически). Как тебе сказать… Редко пробую. Такой пузырь – это, наверное, не меньше сотни, так? Старик, моей зарплаты хватило бы на восемь таких.
КЛИМЕК. А что? Трата была бы с толком! Восемь таких на месяц вполне достаточно! (Оба смеются.) Ну так как? За что пьем? За здоровье поэтов?
РЫСЕК. За здоровье бывших поэтов!
КЛИМЕК (выпив). Ты больше не пишешь?
РЫСЕК (указывая на виски). А, знаешь, мне как-то средне, не слишком…
КЛИМЕК. Средне… Средне! Ведь класс-то средний, так? Можно себя и приучить…
Оба смеются. КЛИМЕК наливает.
РЫСЕК. Давай наверстаем сегодня, а? За все эти годы! Как приналяжем…
Пьют.
Затемнение.
Освещается кабинет КЛИМЕКА. Входит КЛИМЕК, отвечает на телефонный звонок.
КЛИМЕК. Алло? Рысек? Oh, my God!!! Ну, привет!!! Старик, куда ты пропал? Какая годовщина? Сегодня? Понятия не имею… Десять лет назад?.. Аааа, ты победил на конкурсе поэзии в Новой Соли, да? Wow, bingo! Ха, ха! Ну конечно же, надо обмыть!.. Нет, прекрати, я ставлю! Да зачем, что ты, посидим в пабе, как белые люди… Конечно же, есть время, для тебя всегда… Забегай, агентство JBJ&Hendry, Маршалковская 29а. Спроси Климека, тебе любой покажет… (Смотрит на часы.) Как тебе сказать? Давай через два часа, ладно? Нужно закончить кампанию кетчупа… Ну, так я жду, hi! (Выключает телефон.) Закончить кампанию, shit!
Освещается кабинет ДЖОННИ. ДЖОННИ разговаривает с КАСЕЙ. КЛИМЕК подслушивает через тонкую стену.
ДЖОННИ. …что, мало мы повидали таких мастеров? А сегодня они где? Всегда наступает такой момент – теряешь чувство реальности! У тебя неплохо получается кофе, чай, мысленно ты уже в прокладках, а может, даже в порошках… Но, bullshit, одно неверное движение и ты вляпываешься в кетчуп! А кетчуп засасывает! Поверь, Кася, это хуже, чем трясина!
КАСЯ улыбается, ставит на поднос пустую чашку из-под кофе и выходит. Кабинет ДЖОННИ затемняется. КАСЯ входит в кабинет КЛИМЕКА.
КАСЯ. Климек! Тебя просит Майк.
КЛИМЕК. Сейчас?
КАСЯ кивает. КЛИМЕК и КАСЯ выходят, кабинет КЛИМЕКА затемняется, освещается кабинет МАЙКА. МАЙК сидит за столом, входят КАСЯ и КЛИМЕК.
КЛИМЕК. Привет, Майк!
МАЙК. Oh, hi! Климек, ты чудно выглядишь!
КЛИМЕК. Ты тоже, Майк! Ты очень красивый, Майк! Честное пионерское!
МАЙК. Sure, ха, ха! Ты отличный мужик, Климек! Нравишься мне!
КЛИМЕК. Знаю. Именно потому я и делаю кетчуп!
МАЙК. Cool man! Кетчуп Шредера, очень важное дело! Должно быть cool и the best! Покажи этим засранцам, а то они говорят, что ты только поэт. А я всегда говорю – Климек мой first copywriter!!! Теперь ты получил шанс! (Дает КЛИМЕКУ кетчуп.) Кетчуп Шредера, подарок от фирмы!
КЛИМЕК. Вот это супер… А я не мог бы делать кампанию «Мерседесу»? Кетчуп у меня уже есть!
МАЙК. К завтрашнему дню, договорились? Tomorrow, до полудня на мой стол, ОК? Да у тебя, наверно, уже все готово, да? Ты ведь у нас быстрый!
КЛИМЕК смотрит на КАСЮ.
Ну как, нравится тебе моя новая secretary?
КЛИМЕК подходит к КАСЕ, лапает ее за грудь, КАСЯ робко его отталкивает.
Ха, ха, за это я люблю Польша! За такой harassment я бы в USA уже сидел за решеткой! В камере. А Касе нравится, правда?
КЛИМЕК. Ха, ха! Завтра, до полудня!
МАЙК (доверительно берет КЛИМЕКА под руку). Я знаю, Климек, что ты думаешь… Думаешь, что я впутываю тебя в shit. Но ты их не слушай! Я тебя в shit не впутываю! Кетчуп – это никакой не shit, это важное дело! Тут многие поскользнулись на кетчуп, но на тебя я полагаюсь! Получится твой кетчуп the best – и ты сразу будешь стиральные порошки, понятно? At once перескочишь три ступени вверх, перелетишь над сырки, над чай, над кофе, даже не остановишься на хлопья для супа! I promise! А в порошках ты уже можешь быть великим поэтом! Ну? ОК?
КЛИМЕК показывает большим пальцем «ОК» и выходит. Кабинет МАЙКА затемняется. Освещается кабинет КЛИМЕКА. КЛИМЕК входит к себе, бросает на стол бумаги, ставит кетчуп, потягивается, смотрит на часы, высокомерно улыбается.
КЛИМЕК. Ну, и что? Ты – тупая помидорная масса? (Смотрит на часы.) Полтора часа, для тебя – как раз! Нужна одна идея, только одна идея! Видишь? Прикончу тебя одной идеей! А потом… Порошки…
КЛИМЕК в мечтательном настроении, он садится, потирает руки, включает компьютер, с уверенным видом нажимает клавиши, создает новый файл, пишет «Кетчуп», застывает в неподвижности. Уверенный вид меняется на сосредоточенный. Он раскладывает перед собой бумаги, достает сигареты, закуривает, начинает ходить. Берет телефон.
Кася! Сделаешь мне кофе? ОК… Крепкий как сто чертей. Thanks!
КЛИМЕК достает бутылку виски и стаканчик, наливает, прячет бутылку. Отпивает глоток, начинает ходить. Садится перед компьютером. Закусывает губы, почесывается. Начинает писать. Резко встает, убирает со стола все ненужные предметы (фигурку-талисман, бумаги, календарь, цветок), убирает их в ящик, садится, думает.
Зараза, про тебя правду говорили…Shit!
Входит КАСЯ, вносит кофе. Ставит, улыбается и выходит. КЛИМЕК пробует кофе, допивает виски, снимает пиджак, ослабляет узел галстука, треплет себе волосы. Осматривается с отсутствующим видом. Делает глубокий вдох, смотрит на кетчуп.
Нет, я не сдамся! (Наливает виски, выпивает.) Будущее принадлежит мне! Порошки, порошки… (Как бы декламируя.) Белейшая, снежная стирка, стирка белая как смерть… Обычный порошок? «Обычный порошок – позор на всю Европу! Обычный порошок мы посылаем в жопу!» Ха! Порошки, черт побери! Уже так близко! Вот бабки повалят! Меньше чем за год рассчитаюсь за машину… (Женским голосом.) Доченька, вечно ты пользуешься обычным порошком?! Господи, как я могла родить такую бестолочь! (Нормальным голосом.) Нет, или так… (Резким женским голосом.) Доченька! Ты пользовалась обычным порошком? Ах, ты шлюха! Молчать, дрянь, к стенке! Взвод, целься… Огонь! (Мужским голосом, декламируя.) Таким будет конец каждого, кто не пользуется нашим великолепным, дешевым порошком!!! Very funny…
КЛИМЕК ходит по комнате.
Думай, Климек, думай!!! Бог тебе помогает, думай!!! (Думает.) Кетчуп Шредера… Кетчуп Шредера… «Кетчуп Шредера – в каждую кухню…» «Твой старый кетчуп кишки разъедает – кетчуп Шредера жизнь продлевает!» Ах, зараза, бред какой-то… Лирика, лирика… Я покажу этим подонкам, кто здесь истинный творец! (Наливает, пьет, встает, подходит к окну.) Это будет не кампания – нокаут! Весь народ зальется кетчупом! All you motherfuckers!!! Все будете жрать кетчуп! Я вгрызусь в ваше подсознание, вопьюсь клыками вам в душу!!! Fuck!!!
КЛИМЕК прислоняется к оконной раме, с тоской смотрит в окно, вздыхает, возвращается к столу, отставляет кетчуп, наливает виски, встает к окну, пьет. Смотрит вдаль.
Неужели орел сломает себе крылья на двухстах граммах томатной пасты? Паста! Идиотское пюре и… (Читает.) Стабилизатор Е-412!!! Пюре против гения! (Садится к компьютеру, думает, хватается за голову.) Боже, какая пустота! (Смотрит на кетчуп.) Хочешь войны? Пожалуйста, ты ее получишь! Ну? Скажи что-нибудь, ты, кучка красного говна! Что, молчишь? Да кто ты по сравнению со мной, жалкая красная масса! Не таких мустангов объезжали! Молчишь? Продукт вырождения прогнившей западной цивилизации! (Отталкивает кетчуп, начинает смеяться, хватает телефонную трубку, набирает номер, бросает трубку.) Нет, Анка… Нет… (Садится к компьютеру, думает, декламирует эротичным женским голосом.) Ох, кетчуп Шредера, ммм! С тех пор как ты купил мне кетчуп Шредера, я вполне обхожусь без тебя, ты больше мне не нужен! (Встает, говорит нормальным голосом.) Кетчуп Шредера, кулинарное удовлетворение! (Женским голосом.) Знаешь, мама, наш Мачек теперь великолепно засыпает! С тех пор, как мы купили ему кетчуп, он спит как грудной младенец! (Мужским голосом.) Кетчуп Шредера! Психиатр принимает до восемнадцати часов! Ха-ха-ха…
КЛИМЕК садится, прячет лицо в ладони. Наливает виски, пьет. Тупо смотрит в стену. Раздается стук. КЛИМЕК прячет виски, машет рукой, «разгоняя испарения».
Войдите!
Входит РЫСЕК. КЛИМЕК встает. Они радостно здороваются.
РЫСЕК. Привет, старик! Сто лет, правда?
КЛИМЕК (восхищается свитером РЫСЕКА). Настоящий медвежонок! Будто только вчера расстались! Ни капельки не изменился!
РЫСЕК. Зато ты… Это вправду твой кабинет?
КЛИМЕК скромно улыбается.
Меня такая герла сюда доставила! (Рассматривает кабинет и КЛИМЕКА.) А ты взлетел наверх, ну, ну…
КЛИМЕК. Да ты садись!
РЫСЕК. Так мы не идем в… паб?
КЛИМЕК. Понимаешь… не получается… Мне еще надо немного поработать…
РЫСЕК (опечалившись). Тогда как? В другой раз?
КЛИМЕК. Да ты что? Ведь годовщина? А здесь тоже cool. Здесь и выпьем.
РЫСЕК. Тебе можно пить на работе?
КЛИМЕК. Ну… так… Только, понимаешь – по-бизнесменски! (Вопросительный взгляд РЫСЕКА.) Знаешь… По быстрому выпить, по быстрому схалтурить, по быстрому протрезветь. Time is money, yeah, yeah, yeah! Мне утром надо быть в порядке… Даже очень ранним утром!
РЫСЕК. Я тут принес… (Вынимает бутылку дешевой водки.)
КЛИМЕК (стараясь скрыть отвращение). Cool! Супер! Может, вдохновит меня, как знать… (Прячет водку, достает виски.) А что, если начнем с этого, а? Честно говоря, я тут уже немного себе позволил…
РЫСЕК. Ну, ну! Вот бы и мне так, в школе…
КЛИМЕК. По-прежнему чужие дети?
РЫСЕК. Нет, старик. Теперь уже чужая молодежь. Лицей.
КЛИМЕК (наливает виски). Преподаешь в лицее? А ведь, кажется, только что нас самих там учили, да? (Показывает на виски.) Нравится?
РЫСЕК (иронически). Как тебе сказать… Редко пробую. Такой пузырь – это, наверное, не меньше сотни, так? Старик, моей зарплаты хватило бы на восемь таких.
КЛИМЕК. А что? Трата была бы с толком! Восемь таких на месяц вполне достаточно! (Оба смеются.) Ну так как? За что пьем? За здоровье поэтов?
РЫСЕК. За здоровье бывших поэтов!
КЛИМЕК (выпив). Ты больше не пишешь?
РЫСЕК (указывая на виски). А, знаешь, мне как-то средне, не слишком…
КЛИМЕК. Средне… Средне! Ведь класс-то средний, так? Можно себя и приучить…
Оба смеются. КЛИМЕК наливает.
РЫСЕК. Давай наверстаем сегодня, а? За все эти годы! Как приналяжем…
Пьют.
Затемнение.
ДЕЙСТВИЕ III
Кабинет КЛИМЕКА. Бутылка виски почти пуста. КЛИМЕК и РЫСЕК – уже заметно пьяны.
РЫСЕК. Клим, чего ты сравниваешь! Что я, не вижу! Ведь твой прикид стоит дороже моей тачки! Так что не ври, что мне завидуешь! Чего мне завидовать? Ну, чего?
КЛИМЕК (смотрит на кетчуп, потом на Рысека). А ты правда не помнишь, что тогда, в Новой Соли, я был третьим?
РЫСЕК. Помню, теперь вспомнил. А… Постой, а где же ты победил?
КЛИМЕК. Нигде.
РЫСЕК. Нигде?
КЛИМЕК. Вторым я был в Костомлотах, ну и тогда, на том challeng'е Молодых Пегасов в Клодзке. И еще раз – третьим, как раз в Новой Соли.
РЫСЕК. И нигде не выиграл? Серьезно? А сколько было тех конкурсов, я думал – каждый где-нибудь да победил…
КЛИМЕК. А я нет.
РЫСЕК. Ну, тогда ты должен выпить… (Наливает, оба пьют.) Ты всегда писал как хотел, а я старался написать так, чтобы членам жюри понравилось.
КЛИМЕК. Не гони! Просто ты был лучше, и привет!
РЫСЕК. Где там… Я тогда так тобой восторгался…
КЛИМЕК. Опять гонишь… Но давай, гони дальше, я с удовольствием послушаю…
РЫСЕК. Еще как! Я же тогда получал награды, а у тебя была Марыля.
КЛИМЕК. Та толстая? С прыщами?
Оба впадают в шутливый тон.
РЫСЕК. Не гневи Бога, паршивец! Она была божественна!
КЛИМЕК. Они все были такие. Божественные, толстые и прыщавые… Грубые свитера, большие сиськи…
РЫСЕК. Да… Наши музы…
КЛИМЕК. Хранительницы священного огня, сердца и гения. Преданные фанатки молодых поэтов и философов. Слушай, а почему у них у всех были прыщи?
РЫСЕК. Они брали на себя темную сторону наших талантов!
Оба смеются, пьют.
КЛИМЕК. Один стих – один прыщ. А клерасила тогда не было!
РЫСЕК. Смейся, смейся… У моей Баськи до сих пор прыщи…
КЛИМЕК. Перестань писать, тогда пройдут.
РЫСЕК. Я давно уже перестал…
КЛИМЕК. Жаль. Ты был неплох.
РЫСЕК. Мы оба были.
КЛИМЕК. Что ж. Это правда. Мы жили азартом. С конкурса на конкурс, жизнь в пути…
РЫСЕК. Только… видишь ли… Уже тогда все говорили, что только ты чего-нибудь добьешься… И были правы, ведь так?
КЛИМЕК. Были…
РЫСЕК. Твои стихи были такие… свободные, такие бескомпромиссные… Ты всегда оставался собой, не позволял собой помыкать…
КЛИМЕК (задумчиво). Это правда… Я был собой, не шел на компромиссы… (Вздрагивает.) Что ж, я и сейчас остаюсь таким… А знаешь, это очень важно, – здесь так легко скурвиться… К тому же, что ни говори, я продолжаю оставаться в сфере искусства, такого… ну, больше мультимедийного…
РЫСЕК. Ты помнишь как было в Клодзко… а Клапчинского?
КЛИМЕК. Еще бы! Мой главный успех! Тогда выиграл Росяк, а Клапчинский уже имел гарантированное второе место. Он такую поэму вывалил им, для них это было как взрыв постмодернизма…
РЫСЕК. Да, помню, то был, кажется, ответ на всю немецкую поэзию девятнадцатого века, особенно досталось Гейне…
КЛИМЕК. Нет, речь шла, по-моему, о Фаусте… Да, точно, это был Гете…
РЫСЕК. Неважно, Во всяком случае, он уже принимал поздравления, а ты его на последних секундах – бац! Хокку! Был настоящий шок, правда? Хокку… Все эти восточные единоборства тогда еще не были в моде, а все равно сработало!
КЛИМЕК. Еще бы! Шок! Нокаут!
РЫСЕК. Да, точно – нокаут! Клапчинского вынесли с метафизического ринга ногами вперед. Насколько мне известно, он так больше и не поднялся.
КЛИМЕК. Да, он сейчас в банковском деле. Я его как-то встретил в сауне. Этот подонок – и на «БМВ»! (Пьют.) Эх, прежние времена! Жизнь была новенькая и свеженькая, безгреховная какая-то была… Да? Безгреховная! Трудились наши сердца и мозги. А я имел старую джинсовую куртку и в кармане томик Стахуры Эдвард Стахура (1937-79), польский поэт и прозаик….
РЫСЕК. Кьеркегора…
КЛИМЕК. И вообще, как-то проще было оставаться интеллектуалом. Теперь-то, черт побери, трудней, правда?
РЫСЕК. Горы могли двигать! Вспомни наши дискуссии, тот наш экстаз… А теперь… Ну, тебе-то повезло…
КЛИМЕК. Мне повезло… А помнишь наши вечеринки? Моря водяры! Океаны! А как мы тогда у Квадрата вылезли на крышу?
РЫСЕК. Мистическое единство!
КЛИМЕК. Еще бы! Семь поэтов склонились над балюстрадой… И наши шевелюры… Ветер… Блевали тогда, кажется, с шестого этажа, правда?
РЫСЕК. Но как блевали… А сегодня…
Пауза.
КЛИМЕК (тяжело вздыхает). Я даже не помню, когда в последний раз блевал…
Пауза. Печаль.
РЫСЕК. Скажи! Ты сколько зарабатываешь? А? Но только откровенно!
КЛИМЕК шепчет что-то на ухо РЫСЕКУ.
РЫСЕК (нервно). Налей!
КЛИМЕК (налив и выпив). Что правда, то правда. Встал на ноги.
РЫСЕК. Как же ты попал в этот рай?
КЛИМЕК. Обыкновенно…
Затемнение. Голос КЛИМЕКА звучит из громкоговорителя. Освещается кабинет ДЖОННИ.
КЛИМЕК (голос). Помнишь Янека Шленгву? Еще бы. Теперь его называют Джонни Райни. Он как-то позвонил, что, мол, замучились с какими-то хлопьями для завтрака… С вишневым вкусом. Понимаешь, муки творчества, тебе это знакомо. Я приехал к ним прямо из литературных мастерских, а про климат тамошний тебе рассказывать не надо, так? В волосах еще шишки всякие, солома, в душе золотистость…
В кабинет ДЖОННИ входят ДЖОННИ и КЛИМЕК. У КЛИМЕКА длинные волосы, он одет в свитер бурого цвета.
КЛИМЕК. Ну, Янек, ты даешь…
ДЖОННИ. Джонни. Зови меня Джонни, сечешь?
КЛИМЕК. Секу… Так это, правда, твой кабинет? Высоко залетел!
ДЖОННИ. Парень… Брось об этом! Уже три часа ночи… Понятно?
КЛИМЕК. Ну и что?
ДЖОННИ. А то, что мы горим. А шеф нас не выпустит, пока чего-нибудь не придумаем.
КЛИМЕК. Кого – вас?
ДЖОННИ. Мы творим коллективно. Остальные – выше этажом. Ну как? Половину тебе отстегнем, только помоги! Все согласны!
КЛИМЕК. Но что?
ДЖОННИ. Хлопья для завтрака со вкусом вишни, понял? Величайшее дерьмо на всей территории бывшего Варшавского договора.
КЛИМЕК. Ага. И я должен написать, что они хорошие?
ДЖОННИ. Хорошие? Издеваешься, поэт… Чудесные! Божественные! Сногсшибательные? Знаешь, какой это богатый клиент? (Показывает коробку с хлопьями.) Мы моги бы его доить пять лет подряд, но для этого он должен остаться у нас, сечешь? Должен! И потому сейчас надо ему сделать клево, должен быть настоящий улет!
КЛИМЕК. Ну, ладно. И это все?
ДЖОННИ. Да. Ты должен написать стих.
КЛИМЕК (удивленно смотрит то на ДЖОННИ, то на бумаги). Стих о хлопьях, да? Стишок? И все? Обычный? Не акростих, ямб, триолет, сонет? Какой-нибудь стих? Влезла кошка на забор, тра-ля-ля, да? Ага… А… можно я минутку побуду один?
ДЖОННИ выходит. КЛИМЕК пожимает плечами, садится, начинает писать, при этом смеется.
КЛИМЕК (голос). Абсурд, понимаешь? Они над этим просидели три дня? Это во-первых. А во-вторых: я – и хлопья к супу! Представляешь? Я, который до этого вступал, можно сказать, в единоборство с бездной, с Космосом, с Богом, с метафизической болью существования… Теперь был призван состязаться с какими-то хлопьями на молоке со вкусом вишни!!! Тоже мне!
КЛИМЕК заканчивает писать, встает и открывает дверь.
КЛИМЕК, Янек! То есть – Джонни!
Входит ДЖОННИ, смотрит на шариковую ручку.
ДЖОННИ. Что, вся исписалась? Еще должны быть в ящике, в этой уже почти не оставалось…
КЛИМЕК. Но…
ДЖОННИ. Если захочешь кофе… Или чаю…
КЛИМЕК. Джонни, послушай…
ДЖОННИ. Ну, как? Успеешь до восьми? Знаю, что времени чертовски мало, но понимаешь, нас уже к стенке приперли…
КЛИМЕК. Не приперли. Я закончил.
ДЖОННИ. Маэстро, сжалься! Знаю, что дело это дурацкое и скучное, но ты хоть попытайся! Начни, а? А мы уж как-нибудь продолжим, вытянем…
КЛИМЕК. Я уже начал и уже закончил. Держите! Готово! Лежит на столе!
ДЖОННИ начинает смеяться, но, видя серьезное лицо КЛИМЕКА, перестает. Бросается к столу, хватает бумагу. КЛИМЕК выходит с видом триумфатора.
ДЖОННИ. Боже мой! Боже мой! Боже мой! Ах ты гад! Есть! (Начинает печатать на компьютере.) Есть! Я же гений! Гений! Где здесь принтер? Господи, написал! Гениально, он действительно написал! Люди!!!
Затемнение.
Освещается кабинет КЛИМЕКА. КЛИМЕК и РЫСЕК. КЛИМЕК снова с короткой стрижкой, в элегантном костюме.
КЛИМЕК. Ну, а наутро меня приняли в штат…
РЫСЕК. По-американски…
КЛИМЕК. Еще как… Даже чуть-чуть слишком по-американски… И знаешь, все эти люди, их костюмы, этот всепроникающий смрад от диковинной парфюмерии… Все, что мы всегда презирали… Мы были из другой сказки, из другой экологической ниши! А тут вдруг – на тебе! Коллеги по работе!
РЫСЕК. Из другой сказки, да-да… Другая сказка! Старик, чую я, кто-то мне мозги пудрит, вот только кто? «Ветер в волосах», зараза! Свобода, «иметь или быть»… Говно!
КЛИМЕК. Вот именно, они походили на таких, кто главным образом имеет, а в принципе – их просто нету… Только, понимаешь, ну что мне оставалось делать? В пророках больше никто не нуждался, все знакомые философы уже торговали на базаре, а поэты при кроваво-красном закате в Неметчине срывали кроваво-красные кисти зрелого винограда за твердую валюту… А здесь… Просто – как мячик… (Пожимает плечами.)
РЫСЕК. Слушай, тогда, может, и я бы… (Пьет.) Может, мне тоже попробовать, а?
КЛИМЕК. Ну, конечно! Вот, приступай! (Ставит перед Рысеком кетчуп.) Для начала – поэма в прозе. Тема – кетчуп. Старт, время пошло!
РЫСЕК. Подожди, подожди…
КЛИМЕК. Жду, жду…
КЛИМЕК прячет пустую бутылку из-под виски, достает водку и Мэджик-колу. Смотрит с отвращением на водку, отвинчивает пробку, наливает, делает коктейли.
РЫСЕК. Вот черт, вроде… нет, не получается…
КЛИМЕК. Да ты что, это же просто, ты же поэмы писал…
РЫСЕК. О свободе, о Боге, об утренней росе…
КЛИМЕК. Вот видишь! Ты и пиши о Боге, а потом Бог вычеркивается и вставляется кетчуп. В этом и состоит мастерство, старик!
РЫСЕК. Как-то это… Нет! И все же нет… (Отодвигает кетчуп.)
КЛИМЕК (забирает кетчуп). Именно потому будешь всегда школьным учителем! Нужно быть профессионалом! Послушай, ведь я тоже без передышки мерился силами с Богом. Был его постоянным спарринг-партнером, да? И сейчас мне это не мешает… (Смотрит на кетчуп, вдруг занервничав.) Ну, что ты так смотришь? Здесь тоже творчество, понятно? Оставь в стороне все эти твои всякие там… и врубись! Реклама это искусство! Искусство нового тысячелетия, понял? Тут можно создавать произведения подстать Микеланджело, нужно только… понять… пробиться… через это первоначальное чувство…
РЫСЕК. Отвращения?
КЛИМЕК (пьет). Ну ладно, рассказывай лучше, что у тебя.
РЫСЕК. Что там у меня… Это ты живешь в большом мире, ты и рассказывай!
КЛИМЕК. Знаешь, ведь все началось с вечеринки. Джонни меня захватил. Из благодарности.
Затемнение.
Освещается подиум над сценой. Вечеринка. Стоящие и дрыгающиеся фигуры. МАЙК, КАСЯ, ЖВИРЕК, ЯЦЕК, ПЛАННЕР, АНКА – кроме них могут быть еще статисты или манекены – в зависимости от размеров подиума. Танцевальная музыка. После долгой паузы входят длинноволосый КЛИМЕК и ДЖОННИ. КЛИМЕК в старых ботинках, пиджаке, свитере и джинсах.
ДЖОННИ (с неодобрением разглядывая КЛИМЕКА). Ну, да ладно… Пусть тебя сочтут экстравагантной личностью.
РЫСЕК. Клим, чего ты сравниваешь! Что я, не вижу! Ведь твой прикид стоит дороже моей тачки! Так что не ври, что мне завидуешь! Чего мне завидовать? Ну, чего?
КЛИМЕК (смотрит на кетчуп, потом на Рысека). А ты правда не помнишь, что тогда, в Новой Соли, я был третьим?
РЫСЕК. Помню, теперь вспомнил. А… Постой, а где же ты победил?
КЛИМЕК. Нигде.
РЫСЕК. Нигде?
КЛИМЕК. Вторым я был в Костомлотах, ну и тогда, на том challeng'е Молодых Пегасов в Клодзке. И еще раз – третьим, как раз в Новой Соли.
РЫСЕК. И нигде не выиграл? Серьезно? А сколько было тех конкурсов, я думал – каждый где-нибудь да победил…
КЛИМЕК. А я нет.
РЫСЕК. Ну, тогда ты должен выпить… (Наливает, оба пьют.) Ты всегда писал как хотел, а я старался написать так, чтобы членам жюри понравилось.
КЛИМЕК. Не гони! Просто ты был лучше, и привет!
РЫСЕК. Где там… Я тогда так тобой восторгался…
КЛИМЕК. Опять гонишь… Но давай, гони дальше, я с удовольствием послушаю…
РЫСЕК. Еще как! Я же тогда получал награды, а у тебя была Марыля.
КЛИМЕК. Та толстая? С прыщами?
Оба впадают в шутливый тон.
РЫСЕК. Не гневи Бога, паршивец! Она была божественна!
КЛИМЕК. Они все были такие. Божественные, толстые и прыщавые… Грубые свитера, большие сиськи…
РЫСЕК. Да… Наши музы…
КЛИМЕК. Хранительницы священного огня, сердца и гения. Преданные фанатки молодых поэтов и философов. Слушай, а почему у них у всех были прыщи?
РЫСЕК. Они брали на себя темную сторону наших талантов!
Оба смеются, пьют.
КЛИМЕК. Один стих – один прыщ. А клерасила тогда не было!
РЫСЕК. Смейся, смейся… У моей Баськи до сих пор прыщи…
КЛИМЕК. Перестань писать, тогда пройдут.
РЫСЕК. Я давно уже перестал…
КЛИМЕК. Жаль. Ты был неплох.
РЫСЕК. Мы оба были.
КЛИМЕК. Что ж. Это правда. Мы жили азартом. С конкурса на конкурс, жизнь в пути…
РЫСЕК. Только… видишь ли… Уже тогда все говорили, что только ты чего-нибудь добьешься… И были правы, ведь так?
КЛИМЕК. Были…
РЫСЕК. Твои стихи были такие… свободные, такие бескомпромиссные… Ты всегда оставался собой, не позволял собой помыкать…
КЛИМЕК (задумчиво). Это правда… Я был собой, не шел на компромиссы… (Вздрагивает.) Что ж, я и сейчас остаюсь таким… А знаешь, это очень важно, – здесь так легко скурвиться… К тому же, что ни говори, я продолжаю оставаться в сфере искусства, такого… ну, больше мультимедийного…
РЫСЕК. Ты помнишь как было в Клодзко… а Клапчинского?
КЛИМЕК. Еще бы! Мой главный успех! Тогда выиграл Росяк, а Клапчинский уже имел гарантированное второе место. Он такую поэму вывалил им, для них это было как взрыв постмодернизма…
РЫСЕК. Да, помню, то был, кажется, ответ на всю немецкую поэзию девятнадцатого века, особенно досталось Гейне…
КЛИМЕК. Нет, речь шла, по-моему, о Фаусте… Да, точно, это был Гете…
РЫСЕК. Неважно, Во всяком случае, он уже принимал поздравления, а ты его на последних секундах – бац! Хокку! Был настоящий шок, правда? Хокку… Все эти восточные единоборства тогда еще не были в моде, а все равно сработало!
КЛИМЕК. Еще бы! Шок! Нокаут!
РЫСЕК. Да, точно – нокаут! Клапчинского вынесли с метафизического ринга ногами вперед. Насколько мне известно, он так больше и не поднялся.
КЛИМЕК. Да, он сейчас в банковском деле. Я его как-то встретил в сауне. Этот подонок – и на «БМВ»! (Пьют.) Эх, прежние времена! Жизнь была новенькая и свеженькая, безгреховная какая-то была… Да? Безгреховная! Трудились наши сердца и мозги. А я имел старую джинсовую куртку и в кармане томик Стахуры Эдвард Стахура (1937-79), польский поэт и прозаик….
РЫСЕК. Кьеркегора…
КЛИМЕК. И вообще, как-то проще было оставаться интеллектуалом. Теперь-то, черт побери, трудней, правда?
РЫСЕК. Горы могли двигать! Вспомни наши дискуссии, тот наш экстаз… А теперь… Ну, тебе-то повезло…
КЛИМЕК. Мне повезло… А помнишь наши вечеринки? Моря водяры! Океаны! А как мы тогда у Квадрата вылезли на крышу?
РЫСЕК. Мистическое единство!
КЛИМЕК. Еще бы! Семь поэтов склонились над балюстрадой… И наши шевелюры… Ветер… Блевали тогда, кажется, с шестого этажа, правда?
РЫСЕК. Но как блевали… А сегодня…
Пауза.
КЛИМЕК (тяжело вздыхает). Я даже не помню, когда в последний раз блевал…
Пауза. Печаль.
РЫСЕК. Скажи! Ты сколько зарабатываешь? А? Но только откровенно!
КЛИМЕК шепчет что-то на ухо РЫСЕКУ.
РЫСЕК (нервно). Налей!
КЛИМЕК (налив и выпив). Что правда, то правда. Встал на ноги.
РЫСЕК. Как же ты попал в этот рай?
КЛИМЕК. Обыкновенно…
Затемнение. Голос КЛИМЕКА звучит из громкоговорителя. Освещается кабинет ДЖОННИ.
КЛИМЕК (голос). Помнишь Янека Шленгву? Еще бы. Теперь его называют Джонни Райни. Он как-то позвонил, что, мол, замучились с какими-то хлопьями для завтрака… С вишневым вкусом. Понимаешь, муки творчества, тебе это знакомо. Я приехал к ним прямо из литературных мастерских, а про климат тамошний тебе рассказывать не надо, так? В волосах еще шишки всякие, солома, в душе золотистость…
В кабинет ДЖОННИ входят ДЖОННИ и КЛИМЕК. У КЛИМЕКА длинные волосы, он одет в свитер бурого цвета.
КЛИМЕК. Ну, Янек, ты даешь…
ДЖОННИ. Джонни. Зови меня Джонни, сечешь?
КЛИМЕК. Секу… Так это, правда, твой кабинет? Высоко залетел!
ДЖОННИ. Парень… Брось об этом! Уже три часа ночи… Понятно?
КЛИМЕК. Ну и что?
ДЖОННИ. А то, что мы горим. А шеф нас не выпустит, пока чего-нибудь не придумаем.
КЛИМЕК. Кого – вас?
ДЖОННИ. Мы творим коллективно. Остальные – выше этажом. Ну как? Половину тебе отстегнем, только помоги! Все согласны!
КЛИМЕК. Но что?
ДЖОННИ. Хлопья для завтрака со вкусом вишни, понял? Величайшее дерьмо на всей территории бывшего Варшавского договора.
КЛИМЕК. Ага. И я должен написать, что они хорошие?
ДЖОННИ. Хорошие? Издеваешься, поэт… Чудесные! Божественные! Сногсшибательные? Знаешь, какой это богатый клиент? (Показывает коробку с хлопьями.) Мы моги бы его доить пять лет подряд, но для этого он должен остаться у нас, сечешь? Должен! И потому сейчас надо ему сделать клево, должен быть настоящий улет!
КЛИМЕК. Ну, ладно. И это все?
ДЖОННИ. Да. Ты должен написать стих.
КЛИМЕК (удивленно смотрит то на ДЖОННИ, то на бумаги). Стих о хлопьях, да? Стишок? И все? Обычный? Не акростих, ямб, триолет, сонет? Какой-нибудь стих? Влезла кошка на забор, тра-ля-ля, да? Ага… А… можно я минутку побуду один?
ДЖОННИ выходит. КЛИМЕК пожимает плечами, садится, начинает писать, при этом смеется.
КЛИМЕК (голос). Абсурд, понимаешь? Они над этим просидели три дня? Это во-первых. А во-вторых: я – и хлопья к супу! Представляешь? Я, который до этого вступал, можно сказать, в единоборство с бездной, с Космосом, с Богом, с метафизической болью существования… Теперь был призван состязаться с какими-то хлопьями на молоке со вкусом вишни!!! Тоже мне!
КЛИМЕК заканчивает писать, встает и открывает дверь.
КЛИМЕК, Янек! То есть – Джонни!
Входит ДЖОННИ, смотрит на шариковую ручку.
ДЖОННИ. Что, вся исписалась? Еще должны быть в ящике, в этой уже почти не оставалось…
КЛИМЕК. Но…
ДЖОННИ. Если захочешь кофе… Или чаю…
КЛИМЕК. Джонни, послушай…
ДЖОННИ. Ну, как? Успеешь до восьми? Знаю, что времени чертовски мало, но понимаешь, нас уже к стенке приперли…
КЛИМЕК. Не приперли. Я закончил.
ДЖОННИ. Маэстро, сжалься! Знаю, что дело это дурацкое и скучное, но ты хоть попытайся! Начни, а? А мы уж как-нибудь продолжим, вытянем…
КЛИМЕК. Я уже начал и уже закончил. Держите! Готово! Лежит на столе!
ДЖОННИ начинает смеяться, но, видя серьезное лицо КЛИМЕКА, перестает. Бросается к столу, хватает бумагу. КЛИМЕК выходит с видом триумфатора.
ДЖОННИ. Боже мой! Боже мой! Боже мой! Ах ты гад! Есть! (Начинает печатать на компьютере.) Есть! Я же гений! Гений! Где здесь принтер? Господи, написал! Гениально, он действительно написал! Люди!!!
Затемнение.
Освещается кабинет КЛИМЕКА. КЛИМЕК и РЫСЕК. КЛИМЕК снова с короткой стрижкой, в элегантном костюме.
КЛИМЕК. Ну, а наутро меня приняли в штат…
РЫСЕК. По-американски…
КЛИМЕК. Еще как… Даже чуть-чуть слишком по-американски… И знаешь, все эти люди, их костюмы, этот всепроникающий смрад от диковинной парфюмерии… Все, что мы всегда презирали… Мы были из другой сказки, из другой экологической ниши! А тут вдруг – на тебе! Коллеги по работе!
РЫСЕК. Из другой сказки, да-да… Другая сказка! Старик, чую я, кто-то мне мозги пудрит, вот только кто? «Ветер в волосах», зараза! Свобода, «иметь или быть»… Говно!
КЛИМЕК. Вот именно, они походили на таких, кто главным образом имеет, а в принципе – их просто нету… Только, понимаешь, ну что мне оставалось делать? В пророках больше никто не нуждался, все знакомые философы уже торговали на базаре, а поэты при кроваво-красном закате в Неметчине срывали кроваво-красные кисти зрелого винограда за твердую валюту… А здесь… Просто – как мячик… (Пожимает плечами.)
РЫСЕК. Слушай, тогда, может, и я бы… (Пьет.) Может, мне тоже попробовать, а?
КЛИМЕК. Ну, конечно! Вот, приступай! (Ставит перед Рысеком кетчуп.) Для начала – поэма в прозе. Тема – кетчуп. Старт, время пошло!
РЫСЕК. Подожди, подожди…
КЛИМЕК. Жду, жду…
КЛИМЕК прячет пустую бутылку из-под виски, достает водку и Мэджик-колу. Смотрит с отвращением на водку, отвинчивает пробку, наливает, делает коктейли.
РЫСЕК. Вот черт, вроде… нет, не получается…
КЛИМЕК. Да ты что, это же просто, ты же поэмы писал…
РЫСЕК. О свободе, о Боге, об утренней росе…
КЛИМЕК. Вот видишь! Ты и пиши о Боге, а потом Бог вычеркивается и вставляется кетчуп. В этом и состоит мастерство, старик!
РЫСЕК. Как-то это… Нет! И все же нет… (Отодвигает кетчуп.)
КЛИМЕК (забирает кетчуп). Именно потому будешь всегда школьным учителем! Нужно быть профессионалом! Послушай, ведь я тоже без передышки мерился силами с Богом. Был его постоянным спарринг-партнером, да? И сейчас мне это не мешает… (Смотрит на кетчуп, вдруг занервничав.) Ну, что ты так смотришь? Здесь тоже творчество, понятно? Оставь в стороне все эти твои всякие там… и врубись! Реклама это искусство! Искусство нового тысячелетия, понял? Тут можно создавать произведения подстать Микеланджело, нужно только… понять… пробиться… через это первоначальное чувство…
РЫСЕК. Отвращения?
КЛИМЕК (пьет). Ну ладно, рассказывай лучше, что у тебя.
РЫСЕК. Что там у меня… Это ты живешь в большом мире, ты и рассказывай!
КЛИМЕК. Знаешь, ведь все началось с вечеринки. Джонни меня захватил. Из благодарности.
Затемнение.
Освещается подиум над сценой. Вечеринка. Стоящие и дрыгающиеся фигуры. МАЙК, КАСЯ, ЖВИРЕК, ЯЦЕК, ПЛАННЕР, АНКА – кроме них могут быть еще статисты или манекены – в зависимости от размеров подиума. Танцевальная музыка. После долгой паузы входят длинноволосый КЛИМЕК и ДЖОННИ. КЛИМЕК в старых ботинках, пиджаке, свитере и джинсах.
ДЖОННИ (с неодобрением разглядывая КЛИМЕКА). Ну, да ладно… Пусть тебя сочтут экстравагантной личностью.