Страница:
Оксана Николаевна Обухова
Рефлекс убийцы
– Боюсь накаркать, но, по-моему, все стало только хуже.
– Ты собираешься что-то предпринять?
– Да. Хочу еще раз поговорить с Бякой.
– О чем? Боже мой, о чем можно разговаривать с сумасшедшей?! С невменяемой старухой!
– Ты собираешься что-то предпринять?
– Да. Хочу еще раз поговорить с Бякой.
– О чем? Боже мой, о чем можно разговаривать с сумасшедшей?! С невменяемой старухой!
Часть первая
Знакомые и незнакомцы
Надежда Прохоровна Губкина суматошно довязывала второй подарочный носок из козьего пуха. Часа полтора назад она тайком сравнила размер уже готовых носков с Алешиной тапкой, поскребла в затылке – сядут, после стирки обязательно сядут примерно на размер, – спровадила Алешу с Настасьей в магазин, якобы за свежим хлебом, и принялась перевязывать-довязывать пушистый рождественский подарок. Неделю назад похожие носочки она положила под новогоднюю елку для Насти, получила кучу комплиментов за старание. Попутно уловила завистливый взгляд Алексея и решила, что лучшего подарка на Рождество для старшего лейтенанта просто не придумать. Такие носочки в самый раз для нынешней зимы подойдут! Нынешняя зима – это вам не прошлогодняя слякоть, с плюс четыре за окном, а настоящая расейская стужа с сугробами по колено и вьюжными ветрами. При таких морозах в китайском ширпотребе из тощей ангоры не слишком-то походишь, тут валенки и матерые носки из козьего пуха надобны!
Надежда Прохоровна торопливо считала ряды – успеть бы довязать подарок, пока молодежь из магазина не вернулась! Кот Марк Аврелий ужом вился вокруг стеклянной трехлитровой банки, куда хозяйка (подальше от кошачьих лап) положила клубки, но под руку вязальщице мудро не лез. Воспитан был. Скрученной в рулон газеткой.
На кухне, действуя не менее суматошно, гремела сковородками Софья Тихоновна – готовила для домочадцев рождественскую трапезу.
Надежда Прохоровна вывязала последнюю петельку, затянула узелок и полюбовалась работой. Славные носочки получились. С добавочной прочной ниточкой на мысках и пятке, чтоб, значит, не протерлись до дыр через неделю, с полосатой резинкой, с натуральным козьим запахом (легоньким, но ощутимым). Отменный подарок. Как в старые добрые времена – своими руками, все от души, все натуральное.
А то, понимаешь ли, взяли моду. Магазинные носки для них лучше домашних! Все теперешней молодежи импортное подавай, все магазинное да с ярлыками…
Но вот сподобился Господь, наслал настоящую зиму, и вспомнил народ о бабушках-рукодельницах. (По разговорам во дворе такие же носочки все бабушки-соседки внукам торопливо вяжут…)
Надежда Прохоровна вытряхнула из банки тот самый клубочек «добавочной нити», смотала покрепче длинный кончик, упрятала его внутрь под пряжу и бросила на пол.
Марк Аврелий кинулся вдогонку, наподдал клубок лапой, перевернулся через голову и вместе с «мышью» укатился под сервант.
Идиллическая рождественская картинка: в кресле бабушка с вязаньем, рыжий кот клубок гоняет, на карнизах за окном целые сугробы наметены… С кухни несутся умопомрачительные запахи – Софа рождественского гуся из духовки достала, жирком поливает…
Надежда Прохоровна убрала в шкаф банку с остатней пряжей – еще на носки для Софиного мужа Вадима Арнольдовича хватит, если моточек пуха прикупить, и отправилась на кухню помогать подружке с приготовлением обеда.
Пока шла по коридору большой, по сути коммунальной, но дружной квартиры, услышала телефонный звонок.
– Наденька, ответь, у меня руки грязные! – раздался голос Софьи.
Надежда Прохоровна взяла трубку и в ответ на «алло» услышала из нее смутно узнаваемый мужской баритон.
– Добрый день, – вежливо поздоровался мужчина. – Я могу поговорить с Надеждой Прохоровной?
– Здравствуйте. Я слушаю, – готовясь принимать очередные поздравления с Рождеством, благодушно пробасила бабушка Губкина.
– Надежда Прохоровна, это Павел Павлович! – обрадовался собеседник. – Помните меня? Мы с вами в прошлом году познакомились в отеле «Сосновый бор»![1]
Сердце пенсионерки немного сжалось. Услышать Пал Палыча, слов нет, она была чрезвычайно рада, но вспоминать историю их знакомства, да еще в пресветлый рождественский праздник, – приятного мало.
Кровавая та история вышла. Не праздничная.
– Здравствуй, Паша, – ответила тем не менее сердечно. Выслушала поздравления с прошедшим Новым годом, пожелания всех благ… – И тебе того же, Пашенька. Ты где сейчас? Может, в гости заедешь? У нас гусь, наливочки…
– Да нет, – смутился собеседник, – спасибо, я не в Москве…
Еще когда Пал Палыч выступал с поздравительными песнопениями, Надежде Прохоровне показалось, что говорит тот несколько натужно, неловко. Мнется, да не знает, как начать.
– Паш, – спросила в лоб, – ты мне по делу звонишь аль как?
– По делу, Надежда Прохоровна, по делу, – сознаваясь, вздохнул начальник службы безопасности отеля «Сосновый бор». – Неприятности у меня…
– На работе?
– Угу. – Помолчал немного. – Я ведь уже в другом месте работаю, Надежда Прохоровна. Из «Соснового бора» уволиться пришлось…
Баба Надя сочувственно поцокала языком. Чего-то подобного можно было ожидать. В прошлом ноябре из «Соснового бора» четыре трупа за четыре дня вывезли. И хотя вины начальника в том не было никакой – он в то время отсутствовал, а потом даже убийцу бабе Наде помог определить, – претензии у владельцев отеля к нему могли остаться. Как-никак охрана жизни постояльцев – его забота.
Надежда Прохоровна выразила сочувствие более членораздельно:
– Не повело тебе, Паша… На новую работу устроился?
– Устроился, – как-то невесело сообщил охранный шеф. – Месяц назад, по тому же профилю в другой отель. Приятели помогли.
– И как?
Поскольку Пал Палыч все так же делал тягучие многозначительные паузы, каждое слово приходилось из него клещами да наводящими вопросами вытягивать.
– А никак, Надежда Прохоровна! – неизвестно почему развеселился Палыч. – Опять какая-то чепуха начинается!
– Какая чепуха? – насторожилась пенсионерка. Не подвело ее сердце. Ох не подвело! Не напрасно сжалось – неприятности у мужика.
– Позавчера погибла старшая горничная. Я думаю – не случайно. Не верю я официальной версии – несчастный случай! – выкрикнул вдруг. – Понимаете, не верю!
– Ты, Паш, не кричи, – прервала расшумевшегося Палыча пенсионерка, – ты толком скажи: что случилось?
Архипов шумно выпустил воздух:
– Простите. Я тут совсем… Голову сломал.
– А ты успокойся и говори толком. Что за горничная, как погибла, почему ты в несчастный случай не веришь?
– Горничную зовут Светлана. Позавчера вечером она на полчаса отпросилась с работы и не вернулась. Нашли ее уже под вечер. Официальная версия – поскользнулась, ударилась головой о ледяную глыбу, потеряла сознание и замерзла.
– Но ты не веришь?
– Нет. Вторая горничная, Галя, сказала, что Светлана уходила с кем-то на встречу… Говорила: «Скоро разбогатею, Галька, поеду на курорт, пусть египетские горничные за мной постели заправляют». С этой встречи Светлана не вернулась.
– А к кому она ходила?
Архипов вздохнул так тяжко, что Надежде Прохоровне показалось – прямо в ухо теплым воздухом дунул:
– Наверняка не знаю ничего. Одни догадки. Позавчера в наш отель приезжал один тип – замначальника охраны крупного столичного холдинга. Его начальство у нас малый корпус зарезервировало, Баранкин приезжал проверить, все ли для высочайшего съезда готово. Так вот, сопровождала его по номерам как раз Светлана. Она за малый корпус отвечает. Походили они, значит, походили… с ними еще наш администратор была – Александра… Потом, когда Баранкин с территории выехал, Светка тоже куда-то вдруг засобиралась…
– Подожди, – перебила баба Надя. – А Баранкин этот где? Почему он не скажет – с ним горничная встречалась или нет?
– Пропал Баранкин, – вздохнул Пал Палыч. – Из поселка, что неподалеку от нас выехал, в Москву въехал, но до дома не добрался. Я его путь по камерам наблюдения ГИБДД пробил, по старой памяти…
– Поня-а-атно, – печально, раздумчиво протянула бабушка Губкина, скорее для выражения сочувствия, чем по сути дела.
– А мне вот ничего не понятно! – раскипятился сызнова Архипов. – У меня в малом корпусе скоро гости соберутся, я за их безопасность отвечаю, а вокруг одни непонятки и труп вдобавок!
Нервозность охранного шефа Надежда Прохоровна понимала вполне. Паша, поди, целый год без работы маялся, пока друзья-приятели не помогли на новое место устроиться. Старается. А тут…
Н-да, обжегшись на молоке, на кефир дуть будешь. Известная картина.
– Я-то тебе чем, Паша, помочь могу? – тихонько удивилась баба Надя.
– Приезжайте ко мне, – просительно вымолвил Пал Палыч и затараторил: – Малый корпус под гостей из холдинга зарезервирован, но пара номеров незанятыми остались. Поживите там, приглядите, пока гости не разъедутся, они всего-то на три дня приезжают…
– Я?! – перебивая, воскликнула Надежда Прохоровна.
– Да, вы, – кратко подтвердил охранный шеф. – Пожалуйста, мне так спокойнее будет. У вас глаз верный, вы можете…
Что может крановщица на пенсии, бывший кагэбэшник Пал Палыч в точности сформулировать не смог – про верный глаз обмолвился и замолчал. Даже вздыхать перестал. Замер и ждал ответа пенсионерки, успевшей достойно прославиться на сыщицком поприще.
Слов нет, такой аванс Надежде Прохоровне был приятен. Товарищ подполковник, гроза шпионов… или кого там еще из преступного элемента… А вон – поди ж. Сам обращается. Без бабы-Надиной помощи, мол, ему никак…
Надежда Прохоровна бросила горделивый взгляд на зеркальную дверцу шкафа в прихожей, напыжилась малость… Пришла заслуженная слава. Как есть пришла. Майор Дулин из местного РОВД – начальник убойного отдела! – неделю назад самолично с Новым годом поздравлял, грамоту, подписанную генералом, и букетик преподнес… Розы в ярком целлофане: пять штук плюс ветка пальмы.
Надежда Прохоровна приосанилась, вроде как собралась уже в поездку… но, унюхав, как дивно тянет из кухни прожаренным гусем, представив, как вокруг этого самого гуся за праздничным столом вот-вот соберутся все ее домочадцы, несмело пробормотала:
– Паш, а ты не того, не этого – не зря беспокоишься?
– Да какое там зря, Надежда Прохоровна! – воскликнул Архипов. – Малый корпус резервировал под свой день рождения один из совладельцев холдинга! А гости соберутся на его поминки! Представляете?! Человек рассчитывал отпраздновать шестидесятипятилетие, за месяц номера в отеле снял. А в новогоднюю ночь – скончался. Можете представить? Теперь вместо его дня рождения поминки справлять будут.
– Ух ты, – только и нашлась что сказать Надежда Прохоровна.
– А я о чем?! Нечисто тут, Надежда Прохоровна, нечисто! Печенкой чую – Светлана не сама погибла, и Баранкин не просто так пропал!
– А милиция что?
– А что милиция? – устало, перестав кипятиться, вымолвил Пал Палыч. – Света упала, ударилась головой и замерзла. После пропажи Баранкина еще трех суток не прошло, заявление не принимают – загулял мужик, на то он и праздник, чтоб мужики пропадали.
– И даже ты, Паша, ничего поделать не можешь? С твоими-то друзьями-связями…
– Надежда Прохоровна, какие связи, когда везде – новогодние каникулы, – многозначительно и грустно проговорил Архипов. – Все мои связи только одиннадцатого на работу выйдут, а за это время у меня всех постояльцев в малом корпусе переубивают…
– Ну ты загнул.
– А я, Надежда Прохоровна, битый. Привык уже печенке доверять. Если в моем отеле опять какая-то гадость твориться начнет…
Надежда Прохоровна будто воочию увидела, как обреченно махнул рукой охранный шеф.
Накрутил себя мужик. Ох накрутил.
Но правду молвил – битый. Такой нутром-печенкой что хочешь учует.
– Паш, а может быть, тебе с этими постояльцами связаться? Сказать, что, мол, творится черт-те что…
– Надежда Прохоровна! – перебил Архипов. – Какое связаться?! Какое «черт-те что»?!
Да если я только намекну постояльцам, что не могу гарантировать их безопасность, меня через пять минут под зад коленом с работы вышибут! Представьте – начальник охраны уговорил клиентов отказаться от заселения. Месяца не проработал, а уже клиентуру распугивает.
– Но ведь ты же об их жизнях беспокоишься, – неловко промямлила Надежда Прохоровна.
– А если все это чепуха и плод моих фантазий? – язвительно, по своему адресу прошелся шеф. – Если я, как пуганая ворона, собственной тени боюсь?
Уныние в голосе готового к увольнению охранника растеребило добрейшую душу пенсионерки. Маялся мужик – куда ни кинь, повсюду клин.
И людям от постоя отказывать негоже – подозрения одни, и сил нет за них за всех переживать.
Хороший мужик Пал Палыч, подумала Надежда Прохоровна. Правильный. Такому и спину прикрыть не грех. На небесах зачтется.
– Когда ехать, Паша? – тихо, плюнув на щедрые гусиные запахи, спросила баба Надя.
– Завтра. Утром я приеду в Москву, попробую уговорить родственников Баранкина быть по-настойчивее, написать заявление в милицию. Закончу свои дела и заеду за вами, годится?
– Годится, Паша, годится. До завтра.
С кухни донеслось шипение перегретой сковородки с маслом, кот Марк Аврелий горделиво нес в зубах «пойманный» клубок – похвастаться перед хозяйками замусоленной ниточной добычей. Довольная не шибкой срочностью поездки, Надежда Прохоровна отправилась в сторону, откуда слышался перезвон посуды.
Машина у Архипова была шикарной не только по бабы-Надиным меркам: у профессорского племянника Ромки помельче будет. Большущий черный внедорожник с пугающим количеством фар и толстой блестящей железякой поверх переднего бампера застыл у двери в подъезд.
Такие страшилища Надежда Прохоровна только в американском кино видела, а уж покататься… Честно говоря, по первости – сробела. Вскарабкалась на высокую подножку, бдительно пристегнулась и сложила руки под грудью: напряглась, обвыкая, сидеть оказалось высоко, не хуже чем в трамвае.
Понятливый Паша машину вел предупредительно, не лихачил, не пугал бабушку могучими взрыкиваниями двигателя; Надежда Прохоровна поерзала на сиденье, подумала – хорошо доедем, даст Бог, и предложила:
– Рассказывай, Палыч.
– С чего начать? – плавно обводя на вираже маршрутку, спросил тот.
– Да с самого начала. С новой работы начни.
– Ага, – послушно кивнул Архипов. – Работа привычная. В чем-то легче, в чем-то тяжелее прежней. У «Мельниково» специфика другая, мы позиционируемся как бизнес-отель, постояльцев с детьми не приветствуем, в основном работаем с корпоративными клиентами и…
– Подожди, Паш, – заинтересованно перебила Надежда Прохоровна. – Как это вы постояльцев с детьми не приветствуете? Отказываете им, что ли? Не заселяете?
– Ну зачем же? – мягко улыбнулся Пал Палыч. – Отказывать не в наших правилах. Но постояльцы ведь обычно предварительно созваниваются, так? Администраторы вежливо объясняют по телефону, что отель не располагает игровыми комнатами и детскими площадками, что в штате нет аниматоров и бебиситтер… Особо недогадливым рекомендуют позвонить в соседний отель, специализирующийся как раз на семейном отдыхе… У нас, Надежда Прохоровна, назначение другое, мы — тихое местечко для отдыха и работы взрослых людей. Обстановка располагает к деловым переговорам, к бизнес-конференциям, ко всяческого рода корпоративным слетам… Понимаете?
– Нет, – упрямо наморщила лоб пенсионерка. – Это что же… вы и постояльца с одним дитём не заселите?!
– Заселим, – кивнул Архипов, улыбнулся. – И даже с тремя детьми. Бывает всякое – кто-то приезжает на корпоративное мероприятие, совмещая семейный загородный отдых с деловыми переговорами, есть женщины-бизнесмены… всякое случается… Но преимущественно клиент приезжает догадливый – бизнес-отель не место для шумных детских игр. От «Мельниково» до соседнего дома отдыха не более пяти минут езды – дорога хорошая, машину мы предоставляем, так что кое-кто каждый вечер просто уезжает к нашим соседям и своей семье…
– Странные у вас порядки, – пробормотала Надежда Прохоровна, но Палыч услышал:
– Не странные, а установленные. К нам приезжают гости, настроенные поработать в тишине: писатели, ученые, бизнесмены, уставшие от городской суеты… Не все же выезжают за город, – чтобы прилично оторваться, кому-то нужен покой, соответствующая обстановка, понимаете?
Надежда Прохоровна наконец-то согласно кивнула.
– А в крайнем случае в «Мельниково» есть, в некоторой степени, отдаленный корпус на шесть номеров. Туда в основном приезжают компанией без детей, на уик-энды… рыбку половить, шашлычков пожарить… В корпусе, мы зовем его «хижиной», есть кухня, посуда, мангал… Постояльцы из «хижины» сами вольны выбирать – будут они питаться в ресторане отеля или настроены на абсолютно автономное проживание…
– А сколько у вас всего корпусов?
– Вместе с «хижиной» три. Главный, туда возможно заселить целый съезд, и малый – на восемь номеров. В «Мельниково» очень мудро распланирован ресторанный зал – на несколько обеденных зон. Но постояльцы из малого корпуса, по желанию, могут заказывать корпоративный обед или ужин в гостином зале своего корпуса. Все желания гостей выполняются, все для удобства их проживания. Кто-то хочет немного разбавить свое общество, кто-то, наоборот, настроен на уединенное общение… Понимаете?
– Угу, – высказалась Надежда Прохоровна. – Я, как догадываюсь, буду жить в малом корпусе?
– Да, – немного смущенно кивнул Архипов. – Именно туда сегодня приезжают владельцы инвестиционного холдинга.
– Как оказалось, на поминки, – немного ворчливо, но печально проговорила баба Надя, задумалась. – А что, Паш, у них для поминок поближе местечка не нашлось?
Архипов покрутил головой, проезжая транспортную развязку, добавил газу, выводя машину из Москвы на загородную автостраду, и ответил так:
– А для этого, Надежда Прохоровна, у них есть несколько причин. Во-первых, номера уже были заказаны покойным Махлаковым. Сергей Федорович был нашим постоянным клиентом, поскольку Мельниково его малая родина. Не отель, как вы понимаете, а ближайшая деревня, из-за которой отель, когда-то дом отдыха, получил свое название. Сергей Федорович, Царствие Небесное, несколько раз отмечал дни рождения в «Мельниково», ностальгировал, наверное, по местам босоногого детства… И, по словам Баранкина, похоронить себя завещал на деревенском кладбище рядом с могилами родителей. Понимаете?
– Чего ж тут не понять? – вздохнула баба Надя. Ее покойный муж Вася тоже пожелал на сельском кладбище упокоиться. Не в чистом поле возле суетливой Первопрестольной, а среди березок, в тишине, на взгорке, откуда вид на село Парамоново самый успокоительный и есть. – И много народу на поминки ожидается?
– Немного. Только те, кого Сергей Федорович ждал на свой день рождения. Это его родственники – вдова, сын и невестка – и совладельцы бизнеса, по совместительству друзья покойного. У меня тут, – Пал Палыч мотнул подбородком себе за спину, – на заднем сиденье синяя папочка лежит, Надежда Прохоровна. За эти дни я надергал кое-что из Интернета о владельцах холдинга, позже ознакомитесь. Журналисты любят о жизни богатеев писать, так что информации хватает.
– А своими словами?
– А своими словами так: кроме семьи Махлакова приезжают еще некая Генриетта Константиновна Разольская с… то ли секретарем, то ли помощником Минкиным Всеволодом Антоновичем. Аделаида Евгеньевна Богрова с пасынком Михаилом Терентьевичем Богровым же. Кстати, если уж своими словами, мачеха старше пасынка всего лишь на год будет. Нынче Аделаида Евгеньевна уже вдова… И генеральный директор холдинга Богдан Игнатьевич Кожевников. Всего восемь человек.
– Не шибко много для поминок-то, – вздохнула баба Надя.
– Я думаю, из-за этой немногочисленности-приватности они и не стали отказываться от заказанных номеров, – невесело усмехнулся Архипов. – Прощание с покойным пройдет в траурном зале морга. Потом само захоронение на деревенском кладбище… Наверняка для односельчан Сергея Федоровича будет накрыт стол где-то еще…
– И все же странно, – помотала головой Надежда Прохоровна. – Поминки в ресторане, который для праздника еще покойник заказал… Пугает как-то.
– Возможно, – согласился Павел Павлович. – Но в связи со смертью одного из главных компаньонов у совладельцев, как я понимаю, много нерешенных вопросов появляется. А наше «Мельниково» для подобных приватных разговоров как раз и существует. Приезжают люди, решают свои проблемы… Зачем встречаться где-то в Москве, таскаясь по пробкам, опаздывая, нервничая, когда вон – все в одном месте, все рядом – разговаривай, решай свои проблемы на свежем воздухе при хорошей кухне.
– А Баранкин тогда зачем приезжал, раз все и так заказано?
– Вот! – оторвав руку от руля, многозначительно поднял вверх указательный палец Архипов. – Не ошибся я в вас, Надежда Прохоровна, так и знал, что вы сразу это несоответствие увидите. В корень глянете. Зачем приезжал заместитель начальника охраны холдинга в наш отель? Отказаться от праздничного торта и воздушных шариков можно было и по телефону. Проверять готовность номеров?
Не надо. Покойный Сергей Федорович доверял нашей фирме. Никогда никаких проколов не было. Остальные гости тоже не один раз в «Мельниково» останавливались. Пару раз кое-кто даже летом на отдых приезжал… – Павел Павлович задумчиво покрутил головой. – Не понимаю. Походил Баранкин Саша по номерам, везде нос сунул… камеры наблюдения проверил…
– Зачем?
– А он говорит, у одной из приезжающих странная фобия образовалась – на электронные приборы. Мол, стала Генриетта Константиновна нетривиально реагировать на мобильные телефоны и компьютеры. Баранкин попросил убрать из ее номера оргтехнику, которой, как вы понимаете, номера бизнес-отеля ВИП-класса должны быть оснащены вполне. Мы убрали. Но это вопрос вполне решался по телефону.
– А раньше этот Баранкин к вам приезжал?
– Никогда. И, судя по моим ощущениям-наблюдениям, со Светой раньше знаком не был. Вполне рабочий момент – старшая горничная и администратор сопровождали привередливого клиента по корпусу.
– А нос он везде совал – тоже по рабочему моменту?
– Нет, – усмехнулся Павел Павлович, – тут он перестарался. Большую прыть проявил Александр Баранкин. Не по протоколу.
– Интересно, – раздумчиво протянула баба Надя. – А может, он встречаться с кем-то приезжал? Вот Света – откуда родом? Не из Москвы ли?
– Из Москвы, – кивнул Архипов. – Работала у нас, так сказать, вахтовым методом – неделю через две. От столицы до «Мельниково» не больше часа езды на хорошей машине, но при устройстве на работу мы сразу объясняем: услуги горничных предоставляются нашим гостям круглосуточно, по требованию. У нас даже шеф-повара вахтовым методом работают, хотя гостям, опять-таки по их желанию, предоставляем транспорт до Москвы. Некоторые из приезжающих на бизнес-конференции предпочитают жить дома – удобно.
– Круто, – по молодежно-современному выразилась Надежда Прохоровна.
– А то. Многие так и делают – заказывают конференц-зал, несколько номеров, но большинство бизнесменов подъезжают каждое утро из столицы: если проводить мероприятия в столице, из-за пробок куда как дольше получается. А у нас трасса сильно не перегружена, больше часа на дорогу не требуется. Опять же – тишина, свежий воздух, хорошая кухня.
– Для поминок самое место, – пробурчала под нос бабушка Губкина.
– И это тоже. Вы думаете, у нас впервые подобные мероприятия проводятся, когда родственники по целой неделе наследство усопшего делят-делят, а поделить не могут? Говорю же – тихое место. Никаких папарацци, никаких посторонних, никто потом в газете фотографии дерущихся родственников не пропечатает. Охрана – будь здоров! – гордо закончил Архипов и тут же приуныл. – Дай бог, и на этот раз обойдется…
До самого отеля Архипов бабу Надю не довез. Остановил машину возле автобусной остановки с табличкой «Мельниково», повернулся к пассажирке всем корпусом и смущенно сказал:
– Знаете ли, какое дело, Надежда Прохоровна, я тут вам не все сказал… Еще когда Махлаков резервировал номера под свой день рождения, то просил оставить весь малый корпус целиком для его гостей… Но вот какое дело… В этом же корпусе, в одном и том же номере всегда останавливается одна влиятельная особа… Она сделала заказ раньше Сергея Федоровича. Он попросил администратора договориться с этой дамой, попросить ее либо переехать в другой корпус, либо отменить визит… Но получил отказ. Не в правилах нашего заведения настаивать на изменении решений своих гостей, тем более таких… Так что близкие Сергея Федоровича, вероятно, знают о том, что в корпусе будет проживать еще одна постоялица… Но очень кстати эта женщина позавчера позвонила, сослалась на занятость и отказалась от брони. На ее место я решил заселить вас.
Сказал и исподлобья, хмуря лоб, смущенно посмотрел на бабу Надю.
– То есть ты хочешь сказать, этой самой «влиятельной особой» буду я? – опешила та.
– Ну… вроде того.
– Учудил ты, Паша.
Надежда Прохоровна гордо распрямила плечи, вздохнула и уставилась в ветровое стекло.
Надежда Прохоровна торопливо считала ряды – успеть бы довязать подарок, пока молодежь из магазина не вернулась! Кот Марк Аврелий ужом вился вокруг стеклянной трехлитровой банки, куда хозяйка (подальше от кошачьих лап) положила клубки, но под руку вязальщице мудро не лез. Воспитан был. Скрученной в рулон газеткой.
На кухне, действуя не менее суматошно, гремела сковородками Софья Тихоновна – готовила для домочадцев рождественскую трапезу.
Надежда Прохоровна вывязала последнюю петельку, затянула узелок и полюбовалась работой. Славные носочки получились. С добавочной прочной ниточкой на мысках и пятке, чтоб, значит, не протерлись до дыр через неделю, с полосатой резинкой, с натуральным козьим запахом (легоньким, но ощутимым). Отменный подарок. Как в старые добрые времена – своими руками, все от души, все натуральное.
А то, понимаешь ли, взяли моду. Магазинные носки для них лучше домашних! Все теперешней молодежи импортное подавай, все магазинное да с ярлыками…
Но вот сподобился Господь, наслал настоящую зиму, и вспомнил народ о бабушках-рукодельницах. (По разговорам во дворе такие же носочки все бабушки-соседки внукам торопливо вяжут…)
Надежда Прохоровна вытряхнула из банки тот самый клубочек «добавочной нити», смотала покрепче длинный кончик, упрятала его внутрь под пряжу и бросила на пол.
Марк Аврелий кинулся вдогонку, наподдал клубок лапой, перевернулся через голову и вместе с «мышью» укатился под сервант.
Идиллическая рождественская картинка: в кресле бабушка с вязаньем, рыжий кот клубок гоняет, на карнизах за окном целые сугробы наметены… С кухни несутся умопомрачительные запахи – Софа рождественского гуся из духовки достала, жирком поливает…
Надежда Прохоровна убрала в шкаф банку с остатней пряжей – еще на носки для Софиного мужа Вадима Арнольдовича хватит, если моточек пуха прикупить, и отправилась на кухню помогать подружке с приготовлением обеда.
Пока шла по коридору большой, по сути коммунальной, но дружной квартиры, услышала телефонный звонок.
– Наденька, ответь, у меня руки грязные! – раздался голос Софьи.
Надежда Прохоровна взяла трубку и в ответ на «алло» услышала из нее смутно узнаваемый мужской баритон.
– Добрый день, – вежливо поздоровался мужчина. – Я могу поговорить с Надеждой Прохоровной?
– Здравствуйте. Я слушаю, – готовясь принимать очередные поздравления с Рождеством, благодушно пробасила бабушка Губкина.
– Надежда Прохоровна, это Павел Павлович! – обрадовался собеседник. – Помните меня? Мы с вами в прошлом году познакомились в отеле «Сосновый бор»![1]
Сердце пенсионерки немного сжалось. Услышать Пал Палыча, слов нет, она была чрезвычайно рада, но вспоминать историю их знакомства, да еще в пресветлый рождественский праздник, – приятного мало.
Кровавая та история вышла. Не праздничная.
– Здравствуй, Паша, – ответила тем не менее сердечно. Выслушала поздравления с прошедшим Новым годом, пожелания всех благ… – И тебе того же, Пашенька. Ты где сейчас? Может, в гости заедешь? У нас гусь, наливочки…
– Да нет, – смутился собеседник, – спасибо, я не в Москве…
Еще когда Пал Палыч выступал с поздравительными песнопениями, Надежде Прохоровне показалось, что говорит тот несколько натужно, неловко. Мнется, да не знает, как начать.
– Паш, – спросила в лоб, – ты мне по делу звонишь аль как?
– По делу, Надежда Прохоровна, по делу, – сознаваясь, вздохнул начальник службы безопасности отеля «Сосновый бор». – Неприятности у меня…
– На работе?
– Угу. – Помолчал немного. – Я ведь уже в другом месте работаю, Надежда Прохоровна. Из «Соснового бора» уволиться пришлось…
Баба Надя сочувственно поцокала языком. Чего-то подобного можно было ожидать. В прошлом ноябре из «Соснового бора» четыре трупа за четыре дня вывезли. И хотя вины начальника в том не было никакой – он в то время отсутствовал, а потом даже убийцу бабе Наде помог определить, – претензии у владельцев отеля к нему могли остаться. Как-никак охрана жизни постояльцев – его забота.
Надежда Прохоровна выразила сочувствие более членораздельно:
– Не повело тебе, Паша… На новую работу устроился?
– Устроился, – как-то невесело сообщил охранный шеф. – Месяц назад, по тому же профилю в другой отель. Приятели помогли.
– И как?
Поскольку Пал Палыч все так же делал тягучие многозначительные паузы, каждое слово приходилось из него клещами да наводящими вопросами вытягивать.
– А никак, Надежда Прохоровна! – неизвестно почему развеселился Палыч. – Опять какая-то чепуха начинается!
– Какая чепуха? – насторожилась пенсионерка. Не подвело ее сердце. Ох не подвело! Не напрасно сжалось – неприятности у мужика.
– Позавчера погибла старшая горничная. Я думаю – не случайно. Не верю я официальной версии – несчастный случай! – выкрикнул вдруг. – Понимаете, не верю!
– Ты, Паш, не кричи, – прервала расшумевшегося Палыча пенсионерка, – ты толком скажи: что случилось?
Архипов шумно выпустил воздух:
– Простите. Я тут совсем… Голову сломал.
– А ты успокойся и говори толком. Что за горничная, как погибла, почему ты в несчастный случай не веришь?
– Горничную зовут Светлана. Позавчера вечером она на полчаса отпросилась с работы и не вернулась. Нашли ее уже под вечер. Официальная версия – поскользнулась, ударилась головой о ледяную глыбу, потеряла сознание и замерзла.
– Но ты не веришь?
– Нет. Вторая горничная, Галя, сказала, что Светлана уходила с кем-то на встречу… Говорила: «Скоро разбогатею, Галька, поеду на курорт, пусть египетские горничные за мной постели заправляют». С этой встречи Светлана не вернулась.
– А к кому она ходила?
Архипов вздохнул так тяжко, что Надежде Прохоровне показалось – прямо в ухо теплым воздухом дунул:
– Наверняка не знаю ничего. Одни догадки. Позавчера в наш отель приезжал один тип – замначальника охраны крупного столичного холдинга. Его начальство у нас малый корпус зарезервировало, Баранкин приезжал проверить, все ли для высочайшего съезда готово. Так вот, сопровождала его по номерам как раз Светлана. Она за малый корпус отвечает. Походили они, значит, походили… с ними еще наш администратор была – Александра… Потом, когда Баранкин с территории выехал, Светка тоже куда-то вдруг засобиралась…
– Подожди, – перебила баба Надя. – А Баранкин этот где? Почему он не скажет – с ним горничная встречалась или нет?
– Пропал Баранкин, – вздохнул Пал Палыч. – Из поселка, что неподалеку от нас выехал, в Москву въехал, но до дома не добрался. Я его путь по камерам наблюдения ГИБДД пробил, по старой памяти…
– Поня-а-атно, – печально, раздумчиво протянула бабушка Губкина, скорее для выражения сочувствия, чем по сути дела.
– А мне вот ничего не понятно! – раскипятился сызнова Архипов. – У меня в малом корпусе скоро гости соберутся, я за их безопасность отвечаю, а вокруг одни непонятки и труп вдобавок!
Нервозность охранного шефа Надежда Прохоровна понимала вполне. Паша, поди, целый год без работы маялся, пока друзья-приятели не помогли на новое место устроиться. Старается. А тут…
Н-да, обжегшись на молоке, на кефир дуть будешь. Известная картина.
– Я-то тебе чем, Паша, помочь могу? – тихонько удивилась баба Надя.
– Приезжайте ко мне, – просительно вымолвил Пал Палыч и затараторил: – Малый корпус под гостей из холдинга зарезервирован, но пара номеров незанятыми остались. Поживите там, приглядите, пока гости не разъедутся, они всего-то на три дня приезжают…
– Я?! – перебивая, воскликнула Надежда Прохоровна.
– Да, вы, – кратко подтвердил охранный шеф. – Пожалуйста, мне так спокойнее будет. У вас глаз верный, вы можете…
Что может крановщица на пенсии, бывший кагэбэшник Пал Палыч в точности сформулировать не смог – про верный глаз обмолвился и замолчал. Даже вздыхать перестал. Замер и ждал ответа пенсионерки, успевшей достойно прославиться на сыщицком поприще.
Слов нет, такой аванс Надежде Прохоровне был приятен. Товарищ подполковник, гроза шпионов… или кого там еще из преступного элемента… А вон – поди ж. Сам обращается. Без бабы-Надиной помощи, мол, ему никак…
Надежда Прохоровна бросила горделивый взгляд на зеркальную дверцу шкафа в прихожей, напыжилась малость… Пришла заслуженная слава. Как есть пришла. Майор Дулин из местного РОВД – начальник убойного отдела! – неделю назад самолично с Новым годом поздравлял, грамоту, подписанную генералом, и букетик преподнес… Розы в ярком целлофане: пять штук плюс ветка пальмы.
Надежда Прохоровна приосанилась, вроде как собралась уже в поездку… но, унюхав, как дивно тянет из кухни прожаренным гусем, представив, как вокруг этого самого гуся за праздничным столом вот-вот соберутся все ее домочадцы, несмело пробормотала:
– Паш, а ты не того, не этого – не зря беспокоишься?
– Да какое там зря, Надежда Прохоровна! – воскликнул Архипов. – Малый корпус резервировал под свой день рождения один из совладельцев холдинга! А гости соберутся на его поминки! Представляете?! Человек рассчитывал отпраздновать шестидесятипятилетие, за месяц номера в отеле снял. А в новогоднюю ночь – скончался. Можете представить? Теперь вместо его дня рождения поминки справлять будут.
– Ух ты, – только и нашлась что сказать Надежда Прохоровна.
– А я о чем?! Нечисто тут, Надежда Прохоровна, нечисто! Печенкой чую – Светлана не сама погибла, и Баранкин не просто так пропал!
– А милиция что?
– А что милиция? – устало, перестав кипятиться, вымолвил Пал Палыч. – Света упала, ударилась головой и замерзла. После пропажи Баранкина еще трех суток не прошло, заявление не принимают – загулял мужик, на то он и праздник, чтоб мужики пропадали.
– И даже ты, Паша, ничего поделать не можешь? С твоими-то друзьями-связями…
– Надежда Прохоровна, какие связи, когда везде – новогодние каникулы, – многозначительно и грустно проговорил Архипов. – Все мои связи только одиннадцатого на работу выйдут, а за это время у меня всех постояльцев в малом корпусе переубивают…
– Ну ты загнул.
– А я, Надежда Прохоровна, битый. Привык уже печенке доверять. Если в моем отеле опять какая-то гадость твориться начнет…
Надежда Прохоровна будто воочию увидела, как обреченно махнул рукой охранный шеф.
Накрутил себя мужик. Ох накрутил.
Но правду молвил – битый. Такой нутром-печенкой что хочешь учует.
– Паш, а может быть, тебе с этими постояльцами связаться? Сказать, что, мол, творится черт-те что…
– Надежда Прохоровна! – перебил Архипов. – Какое связаться?! Какое «черт-те что»?!
Да если я только намекну постояльцам, что не могу гарантировать их безопасность, меня через пять минут под зад коленом с работы вышибут! Представьте – начальник охраны уговорил клиентов отказаться от заселения. Месяца не проработал, а уже клиентуру распугивает.
– Но ведь ты же об их жизнях беспокоишься, – неловко промямлила Надежда Прохоровна.
– А если все это чепуха и плод моих фантазий? – язвительно, по своему адресу прошелся шеф. – Если я, как пуганая ворона, собственной тени боюсь?
Уныние в голосе готового к увольнению охранника растеребило добрейшую душу пенсионерки. Маялся мужик – куда ни кинь, повсюду клин.
И людям от постоя отказывать негоже – подозрения одни, и сил нет за них за всех переживать.
Хороший мужик Пал Палыч, подумала Надежда Прохоровна. Правильный. Такому и спину прикрыть не грех. На небесах зачтется.
– Когда ехать, Паша? – тихо, плюнув на щедрые гусиные запахи, спросила баба Надя.
– Завтра. Утром я приеду в Москву, попробую уговорить родственников Баранкина быть по-настойчивее, написать заявление в милицию. Закончу свои дела и заеду за вами, годится?
– Годится, Паша, годится. До завтра.
С кухни донеслось шипение перегретой сковородки с маслом, кот Марк Аврелий горделиво нес в зубах «пойманный» клубок – похвастаться перед хозяйками замусоленной ниточной добычей. Довольная не шибкой срочностью поездки, Надежда Прохоровна отправилась в сторону, откуда слышался перезвон посуды.
Машина у Архипова была шикарной не только по бабы-Надиным меркам: у профессорского племянника Ромки помельче будет. Большущий черный внедорожник с пугающим количеством фар и толстой блестящей железякой поверх переднего бампера застыл у двери в подъезд.
Такие страшилища Надежда Прохоровна только в американском кино видела, а уж покататься… Честно говоря, по первости – сробела. Вскарабкалась на высокую подножку, бдительно пристегнулась и сложила руки под грудью: напряглась, обвыкая, сидеть оказалось высоко, не хуже чем в трамвае.
Понятливый Паша машину вел предупредительно, не лихачил, не пугал бабушку могучими взрыкиваниями двигателя; Надежда Прохоровна поерзала на сиденье, подумала – хорошо доедем, даст Бог, и предложила:
– Рассказывай, Палыч.
– С чего начать? – плавно обводя на вираже маршрутку, спросил тот.
– Да с самого начала. С новой работы начни.
– Ага, – послушно кивнул Архипов. – Работа привычная. В чем-то легче, в чем-то тяжелее прежней. У «Мельниково» специфика другая, мы позиционируемся как бизнес-отель, постояльцев с детьми не приветствуем, в основном работаем с корпоративными клиентами и…
– Подожди, Паш, – заинтересованно перебила Надежда Прохоровна. – Как это вы постояльцев с детьми не приветствуете? Отказываете им, что ли? Не заселяете?
– Ну зачем же? – мягко улыбнулся Пал Палыч. – Отказывать не в наших правилах. Но постояльцы ведь обычно предварительно созваниваются, так? Администраторы вежливо объясняют по телефону, что отель не располагает игровыми комнатами и детскими площадками, что в штате нет аниматоров и бебиситтер… Особо недогадливым рекомендуют позвонить в соседний отель, специализирующийся как раз на семейном отдыхе… У нас, Надежда Прохоровна, назначение другое, мы — тихое местечко для отдыха и работы взрослых людей. Обстановка располагает к деловым переговорам, к бизнес-конференциям, ко всяческого рода корпоративным слетам… Понимаете?
– Нет, – упрямо наморщила лоб пенсионерка. – Это что же… вы и постояльца с одним дитём не заселите?!
– Заселим, – кивнул Архипов, улыбнулся. – И даже с тремя детьми. Бывает всякое – кто-то приезжает на корпоративное мероприятие, совмещая семейный загородный отдых с деловыми переговорами, есть женщины-бизнесмены… всякое случается… Но преимущественно клиент приезжает догадливый – бизнес-отель не место для шумных детских игр. От «Мельниково» до соседнего дома отдыха не более пяти минут езды – дорога хорошая, машину мы предоставляем, так что кое-кто каждый вечер просто уезжает к нашим соседям и своей семье…
– Странные у вас порядки, – пробормотала Надежда Прохоровна, но Палыч услышал:
– Не странные, а установленные. К нам приезжают гости, настроенные поработать в тишине: писатели, ученые, бизнесмены, уставшие от городской суеты… Не все же выезжают за город, – чтобы прилично оторваться, кому-то нужен покой, соответствующая обстановка, понимаете?
Надежда Прохоровна наконец-то согласно кивнула.
– А в крайнем случае в «Мельниково» есть, в некоторой степени, отдаленный корпус на шесть номеров. Туда в основном приезжают компанией без детей, на уик-энды… рыбку половить, шашлычков пожарить… В корпусе, мы зовем его «хижиной», есть кухня, посуда, мангал… Постояльцы из «хижины» сами вольны выбирать – будут они питаться в ресторане отеля или настроены на абсолютно автономное проживание…
– А сколько у вас всего корпусов?
– Вместе с «хижиной» три. Главный, туда возможно заселить целый съезд, и малый – на восемь номеров. В «Мельниково» очень мудро распланирован ресторанный зал – на несколько обеденных зон. Но постояльцы из малого корпуса, по желанию, могут заказывать корпоративный обед или ужин в гостином зале своего корпуса. Все желания гостей выполняются, все для удобства их проживания. Кто-то хочет немного разбавить свое общество, кто-то, наоборот, настроен на уединенное общение… Понимаете?
– Угу, – высказалась Надежда Прохоровна. – Я, как догадываюсь, буду жить в малом корпусе?
– Да, – немного смущенно кивнул Архипов. – Именно туда сегодня приезжают владельцы инвестиционного холдинга.
– Как оказалось, на поминки, – немного ворчливо, но печально проговорила баба Надя, задумалась. – А что, Паш, у них для поминок поближе местечка не нашлось?
Архипов покрутил головой, проезжая транспортную развязку, добавил газу, выводя машину из Москвы на загородную автостраду, и ответил так:
– А для этого, Надежда Прохоровна, у них есть несколько причин. Во-первых, номера уже были заказаны покойным Махлаковым. Сергей Федорович был нашим постоянным клиентом, поскольку Мельниково его малая родина. Не отель, как вы понимаете, а ближайшая деревня, из-за которой отель, когда-то дом отдыха, получил свое название. Сергей Федорович, Царствие Небесное, несколько раз отмечал дни рождения в «Мельниково», ностальгировал, наверное, по местам босоногого детства… И, по словам Баранкина, похоронить себя завещал на деревенском кладбище рядом с могилами родителей. Понимаете?
– Чего ж тут не понять? – вздохнула баба Надя. Ее покойный муж Вася тоже пожелал на сельском кладбище упокоиться. Не в чистом поле возле суетливой Первопрестольной, а среди березок, в тишине, на взгорке, откуда вид на село Парамоново самый успокоительный и есть. – И много народу на поминки ожидается?
– Немного. Только те, кого Сергей Федорович ждал на свой день рождения. Это его родственники – вдова, сын и невестка – и совладельцы бизнеса, по совместительству друзья покойного. У меня тут, – Пал Палыч мотнул подбородком себе за спину, – на заднем сиденье синяя папочка лежит, Надежда Прохоровна. За эти дни я надергал кое-что из Интернета о владельцах холдинга, позже ознакомитесь. Журналисты любят о жизни богатеев писать, так что информации хватает.
– А своими словами?
– А своими словами так: кроме семьи Махлакова приезжают еще некая Генриетта Константиновна Разольская с… то ли секретарем, то ли помощником Минкиным Всеволодом Антоновичем. Аделаида Евгеньевна Богрова с пасынком Михаилом Терентьевичем Богровым же. Кстати, если уж своими словами, мачеха старше пасынка всего лишь на год будет. Нынче Аделаида Евгеньевна уже вдова… И генеральный директор холдинга Богдан Игнатьевич Кожевников. Всего восемь человек.
– Не шибко много для поминок-то, – вздохнула баба Надя.
– Я думаю, из-за этой немногочисленности-приватности они и не стали отказываться от заказанных номеров, – невесело усмехнулся Архипов. – Прощание с покойным пройдет в траурном зале морга. Потом само захоронение на деревенском кладбище… Наверняка для односельчан Сергея Федоровича будет накрыт стол где-то еще…
– И все же странно, – помотала головой Надежда Прохоровна. – Поминки в ресторане, который для праздника еще покойник заказал… Пугает как-то.
– Возможно, – согласился Павел Павлович. – Но в связи со смертью одного из главных компаньонов у совладельцев, как я понимаю, много нерешенных вопросов появляется. А наше «Мельниково» для подобных приватных разговоров как раз и существует. Приезжают люди, решают свои проблемы… Зачем встречаться где-то в Москве, таскаясь по пробкам, опаздывая, нервничая, когда вон – все в одном месте, все рядом – разговаривай, решай свои проблемы на свежем воздухе при хорошей кухне.
– А Баранкин тогда зачем приезжал, раз все и так заказано?
– Вот! – оторвав руку от руля, многозначительно поднял вверх указательный палец Архипов. – Не ошибся я в вас, Надежда Прохоровна, так и знал, что вы сразу это несоответствие увидите. В корень глянете. Зачем приезжал заместитель начальника охраны холдинга в наш отель? Отказаться от праздничного торта и воздушных шариков можно было и по телефону. Проверять готовность номеров?
Не надо. Покойный Сергей Федорович доверял нашей фирме. Никогда никаких проколов не было. Остальные гости тоже не один раз в «Мельниково» останавливались. Пару раз кое-кто даже летом на отдых приезжал… – Павел Павлович задумчиво покрутил головой. – Не понимаю. Походил Баранкин Саша по номерам, везде нос сунул… камеры наблюдения проверил…
– Зачем?
– А он говорит, у одной из приезжающих странная фобия образовалась – на электронные приборы. Мол, стала Генриетта Константиновна нетривиально реагировать на мобильные телефоны и компьютеры. Баранкин попросил убрать из ее номера оргтехнику, которой, как вы понимаете, номера бизнес-отеля ВИП-класса должны быть оснащены вполне. Мы убрали. Но это вопрос вполне решался по телефону.
– А раньше этот Баранкин к вам приезжал?
– Никогда. И, судя по моим ощущениям-наблюдениям, со Светой раньше знаком не был. Вполне рабочий момент – старшая горничная и администратор сопровождали привередливого клиента по корпусу.
– А нос он везде совал – тоже по рабочему моменту?
– Нет, – усмехнулся Павел Павлович, – тут он перестарался. Большую прыть проявил Александр Баранкин. Не по протоколу.
– Интересно, – раздумчиво протянула баба Надя. – А может, он встречаться с кем-то приезжал? Вот Света – откуда родом? Не из Москвы ли?
– Из Москвы, – кивнул Архипов. – Работала у нас, так сказать, вахтовым методом – неделю через две. От столицы до «Мельниково» не больше часа езды на хорошей машине, но при устройстве на работу мы сразу объясняем: услуги горничных предоставляются нашим гостям круглосуточно, по требованию. У нас даже шеф-повара вахтовым методом работают, хотя гостям, опять-таки по их желанию, предоставляем транспорт до Москвы. Некоторые из приезжающих на бизнес-конференции предпочитают жить дома – удобно.
– Круто, – по молодежно-современному выразилась Надежда Прохоровна.
– А то. Многие так и делают – заказывают конференц-зал, несколько номеров, но большинство бизнесменов подъезжают каждое утро из столицы: если проводить мероприятия в столице, из-за пробок куда как дольше получается. А у нас трасса сильно не перегружена, больше часа на дорогу не требуется. Опять же – тишина, свежий воздух, хорошая кухня.
– Для поминок самое место, – пробурчала под нос бабушка Губкина.
– И это тоже. Вы думаете, у нас впервые подобные мероприятия проводятся, когда родственники по целой неделе наследство усопшего делят-делят, а поделить не могут? Говорю же – тихое место. Никаких папарацци, никаких посторонних, никто потом в газете фотографии дерущихся родственников не пропечатает. Охрана – будь здоров! – гордо закончил Архипов и тут же приуныл. – Дай бог, и на этот раз обойдется…
До самого отеля Архипов бабу Надю не довез. Остановил машину возле автобусной остановки с табличкой «Мельниково», повернулся к пассажирке всем корпусом и смущенно сказал:
– Знаете ли, какое дело, Надежда Прохоровна, я тут вам не все сказал… Еще когда Махлаков резервировал номера под свой день рождения, то просил оставить весь малый корпус целиком для его гостей… Но вот какое дело… В этом же корпусе, в одном и том же номере всегда останавливается одна влиятельная особа… Она сделала заказ раньше Сергея Федоровича. Он попросил администратора договориться с этой дамой, попросить ее либо переехать в другой корпус, либо отменить визит… Но получил отказ. Не в правилах нашего заведения настаивать на изменении решений своих гостей, тем более таких… Так что близкие Сергея Федоровича, вероятно, знают о том, что в корпусе будет проживать еще одна постоялица… Но очень кстати эта женщина позавчера позвонила, сослалась на занятость и отказалась от брони. На ее место я решил заселить вас.
Сказал и исподлобья, хмуря лоб, смущенно посмотрел на бабу Надю.
– То есть ты хочешь сказать, этой самой «влиятельной особой» буду я? – опешила та.
– Ну… вроде того.
– Учудил ты, Паша.
Надежда Прохоровна гордо распрямила плечи, вздохнула и уставилась в ветровое стекло.