Страница:
Тетрас уже собирался уходить, но тем не менее выслушал весь рассказ Ганса, а потом тихим спокойным голосом сказал:
- Я и понятия не имел, Гансис. Ты не из тех, кто выставляет напоказ свое богатство. Дай мне собраться с мыслями. У тебя есть пятьдесят фиракийских огников и семьдесят империалов, и ты еще ожидаешь поступления денег. Ты это хотел сказать, верно?
- Да. И еще пара лошадей и эта.., грелка. - Ганс поддел пальцем свое "ожерелье" из монет. Он заметил, что Тетрас быстро оценил величину "грелки". - Я хочу узнать, сколько ты предложишь мне за империал или сколько денег принесут мне.., ну, скажем, сорок шесть огников, если они будут храниться у тебя целый год?
Тетрас склонил голову набок.
- Сорок шесть. Могу ли я спросить тебя, почему ты упомянул именно эту сумму?
- Потому что я знаю, сколько Периас заплатит мне, - ответил Ганс, пристально глядя в глаза собеседнику.
- А, Периас. Ну да. Хм-м. Ты знаешь, что главный партнер в этом предприятии.
- Аркала?
- Ага, - небрежно отозвался Ганс, про себя поклявшись, что непременно узнает, кто такой этот Аркала. - Но я не знаю, кто стоит за тобой или сотрудничает с тобой.
Тетрас назвал три имени; и вновь одно из них прозвучало особенно многозначительно: Корстик.
- Кто такой Корстик?
Тетрас явно удивился, однако пробормотал:
- Ох, Гансис, я и забыл, как недавно ты в нашем городе! Корстик - это главный соперник Аркалы. Эти двое - самые могущественные люди в Фираке!
- О!
- Гансис, мне нужно кое с кем посоветоваться. Могу ли я попросить тебя прийти сюда завтра утром?
- Лучше встретиться в каком-нибудь более укромном месте.
- Конечно. Давай встретимся здесь и пойдем еще куда-нибудь, ладно?
Ганс кивнул. Не сказав ни слова, он развернулся и пошел прочь. Он сознавал, что Тетрас смотрит ему в спину, и глаза менялы горят серебряным блеском.
Когда Ганс подошел к палатке с'данзо, на нем была новая туника цвета ржавчины, а старую тунику он нес, перебросив через руку. Бирюза и ее дочь с сожалением сообщили ему, что Мигнариал ушла всего несколько минут назад. Быть может, если он поспешит...
Ганс поблагодарил их и отправился обратно в "Зеленый Гусь", неспешно шагая по залитым оранжевым закатным светом улицам Фираки.
***
- Ганс! Эта туника так тебе идет! Где ты был целый день? При виде улыбки Мигнариал Ганс придал своему лицу совершенно бесстрастное выражение и даже не поздоровался с девушкой.
- Продавал лошадей, - холодно бросил он. Улыбка Мигнариал увяла, не в силах растопить ледяное выражение на лице Ганса.
- Это хорошо. Я.., я думала, что ты пошел на ба... Ты в новой тунике.., ты все же заходил на базар!
- Я заглянул в палатку Бирюзы всего через несколько минут после того, как ты ушла оттуда. По крайней мере, так мне сказала Бирюза. - Ганс присел на корточки, чтобы погладить Нотабля и Радугу и заодно уклониться от объятий Мигнариал. - Надеюсь, ты поела там перед уходом? - спросил он, глядя на Нотабля, потому что не хотел смотреть на Мигнариал.
- Нет, милый! Я ушла оттуда пораньше, чтобы поужинать здесь с тобой. Ганс...
Ганс ждал продолжения, но Мигнариал умолкла и не произнесла ни слова до тех пор, пока он не поднял взгляд.
- Ганс, пожалуйста, скажи мне - что не так?
- Ты знаешь, в чем дело. - Ганс поднялся, стараясь держаться как можно дальше от девушки.
- Не знаю, нет, я ничего не знаю! Нотабль начал остервенело чесаться, и Ганс посмотрел на кота.
- Не понимаю, как ты можешь этого не знать.
- Ганс, милый, я... - Мигнариал умолкла и попыталась сдержать дрожь в голосе:
- Я не знаю, Ганс. Клянусь, я не знаю, что случилось! Что я такого сделала?
Ганс шумно выдохнул через нос.
- Чем клянутся с'данзо?
- О, Ганс!
Ганс поднял взгляд на Мигнариал, услышав ее жалобный всхлип. Он внезапно понял, как трудно сердиться на Мигнариал и упрекать ее - особенно когда ему вовсе не хотелось этого делать. И все же в этом было некое удовольствие, что-то вроде маленькой мести - чувствовать себя обиженным и причинять такую же боль обидчику. "Экая пакость!" - подумал Ганс с горькой насмешкой.
Он бродил по комнате туда-сюда, мысленно укоряя себя. "Мне следовало бы рассказать все, что случилось сегодня, и порадовать Мигни удачной сделкой с лошадьми. И как много я узнал про деньги, и какой я, оказывается, сообразительный... А вместо этого я мучаю ее. И как мне теперь прекратить это?" Остановившись, Ганс увидел на лице Мигнариал выражение горькой обиды. Даже сама девушка сейчас выглядела какой-то съежившейся и скрюченной. Несчастной и покинутой.
- Вчера вечером я действительно был потрясен всем тем, что случилось с монетами и с именами на табличке, понимаешь. Мигнариал? Нам приходится жить бок о бок с каким-то колдовством, и мы даже не знаем, что происходит или что может произойти в следующее мгновение, и почему... Я не мог уснуть, мне нужно было с кем-то поговорить. Ты намекала мне, что хочешь заняться любовью, но я тогда не мог и думать об этом. Сперва мне надо было как-то успокоиться. А ты заснула, пока я говорил. Я даже не знал, что ты спишь, пока не спросил тебя о чем-то. Мне даже захотелось спихнуть тебя на пол! Но я просто лежал и не мог расслабиться. Я смотрел в потолок и не видел его. Если бы у меня был полный мех вина, я бы выпил все вино до капли, ей-ей! Чтобы хоть немного расслабиться и заснуть.
- О, Ганс! - Мигнариал упала на кровать и зарыдала. - Я просто была так.., я даже не знала.., ох, прости меня! Мне так жаль, так жаль!
Несколько секунд Ганс смотрел на девушку. Она казалась такой маленькой, такой жалкой, такой.., милой. Он подошел и сел рядом с ней на кровать - он просто не мог не сделать этого. Примирение было столь же жарким, сколь холодной была ссора. Когда юная чета спустилась вниз, было уже очень поздно, и им пришлось поужинать тем, что осталось на кухне у Чонди.
***
На следующее утро Ганс и Мигнариал проснулись поздно. Когда они сошли вниз, их уже ждал кое-кто. А именно Гайсе, сержант городской стражи Фираки. Он был настроен дружелюбно, но тем не менее пришел сюда по делу. Гайсе собирался задать кое-какие вопросы.
Был ли Ганс в компании некоего Лаллиаса, когда этот несчастный Лаллиас был раздавлен бегущей лошадью, запряженной в телегу? Хм-м... И почему Ганс убежал с места происшествия? Ну да, в тот момент это действие могло показаться вполне разумным, и Гайсе понимает, что оно было совершено под воздействием паники, однако чужестранцам нечего бояться в Фираке только потому, что они являются чужестранцами! По счастью, там было еще несколько свидетелей, и потому нет необходимости впутывать Ганса в дело. Кстати, о деле. Какие дела вел Ганс с покойным Лаллиасом? Вот как? И удалось ли Гансу найти упомянутого Хорса? А, это хорошо. Всем известно, что Анорислас честен. Периас и Тетрас? Конечно, все знают их и их деловых партнеров. Мнение? Ну да, ведь они банкиры, а каждый, кто имеет дело с банкирами, составляет о них собственное мнение, и часто эти мнения не согласуются между собой. "Никто не станет рекомендовать другому своего банкира, чтобы потом его нельзя было ни в чем винить". Нет-нет, больше вопросов не будет. Гайсе просто выразил желание, чтобы Ганс немного задержался и рассказал о том, что видел. Конечно же, сам Гайсе был рад ответить на все вопросы. Любой может сказать, что городская стража Фираки в равной мере к услугам горожан и путешественников, новоприбывших и коренных фиракийцев.
Да, в Фираке приняты законы, ограничивающие появление на улицах колесниц, а также законы относительно повозок, лошадей, скорости их передвижения и отведенного им места. Совершенно верно, посередине улицы. Ах да, возчик с той телеги!
Ну, бедолагу посадили в тюрьму. Не то чтобы он на самом деле что-то совершил или проявил небрежность. Но человек по имени Лаллиас погиб, и кого-то необходимо было привлечь к ответственности. Взбесившаяся лошадь не может отвечать, хотя ее и казнили - так, на всякий случай. Невозможно переложить ответственность и на неизвестного ребенка, который, согласно показателям свидетелей, ударил мирно дремавшую лошадь проволочным ожерельем с несколькими медными монетами.
- Ох, это ужасно! - воскликнула Мигнариал.
- Не могу не согласиться с вами, Миг.., э-э... Гайсе улыбнулся и беспомощно развел руками. Ганс лишь пробормотал, обращаясь к стене:
- Казнить.., лошадь?..
Мигнариал еще раз повторила свое имя, произнеся его по слогам. А потом спросила, что же будет с несчастным возчиком. Гайсе ответил, что это был крестьянин, приехавший в город, чтобы продать свои арбузы. И какое же наказание ему полагается? Сержант сообщил, что на крестьянина был наложен штраф, но тот не может уплатить его. Тут Гайсе пожал плечами, словно эти слова объясняли все.
- И сколько он должен уплатить?
- Три огни.., простите. Три серебряные монеты.
- Мы знаем, что такое огники, - отозвался Ганс.
Мигнариал бросила на него взгляд. Разве в этом дело? Бедный крестьянин попал в тюрьму только потому, что какой-то ребенок напугал его лошадь так, что она помчалась, не разбирая дороги, и затоптала человека. Важно именно это - человек сидит в тюрьме из-за того, что не может заплатить три серебряные монеты. Если закон гласит, что кто-то невиновный должен отвечать за все произошедшее, значит, в обществе что-то не так, сердито подумала девушка.
А что случилось с арбузами, поинтересовалась она. Ах, они уже начали гнить и изрядно смердят. Но если бы возчик не был в тюрьме, то он мог бы продать свои арбузы, для чего, собственно, он и приехал в город, рассудительно заметила Мигнариал. Тогда он мог бы уплатить штраф.
Ах да, это верно, это печальная истина, но закон есть закон, и именно закон отделяет цивилизацию от хаоса и варварства. И кроме того, у возчика больше нет лошади, на которой можно было бы привезти в город еще одну телегу арбузов, не так ли?
Мигнариал посмотрела на Ганса, думая о серебряных монетах, которые они получили вчера за проданных лошадей...
Ганс спросил, кто правит в Фираке. Он, дескать, слышал, что самыми могущественными людьми в городе являются Хранительницы Очага. А потом ему сказали, что большая часть власти в Фираке сосредоточена в руках двух человек, которых зовут Аркала и Корстик. Буквально за мгновение до своей гибели Лаллиас говорил, что власть в Фираке поделена между кол.., кем-то там. Кем же?
Все это правда, ответил Гайсе, но банкир и Лаллиас были наиболее правы. Хранительницы Очага являются для народа зримым символом власти и действительно могут вершить суд, если к ним взывают в случае крайней нужды. Даже Верховный Маг должен считаться с ними. Кто-кто? Правитель города или что-то в этом роде - Верховный Магистр, человек, которого официально избирают на эту должность. Нечто вроде губернатора или мэра. Да, конечно же, есть и городской Совет. В конце концов Фирака включает в себя не только сам город, но и большую округу. Но тогда кто такие Корстик и Аркала?
Гайсе объяснил, что эти двое - самые влиятельные люди в Совете. Благодаря этому они являются самыми могущественными людьми в Фираке. Люди или ругают их обоих, или безгранично доверяют им обоим. Если и Корстик, и Аркала противостоят кандидату на должность члена Совета или на должность Верховного Мага, то этот человек может и не рассчитывать на то, что его изберут. Если один из этих двоих противостоит кандидату, а другой поддерживает его.., естественно, это бывает довольно часто, поскольку Аркала и Корстик соперничают друг с другом, пояснил Гайсе, разводя руками, так вот, в таком случае все становится весьма захватывающим. Такие случаи добавляют остроты в пресное блюдо жизни - жизни в городе, где стража бдительна, а жители по большей части законопослушны. Фирака всегда находилась под защитой творцов заклинаний...
- Что? Ты хочешь сказать - колдунов?! - Глаза Ганса едва не выскочили из орбит.
- Ну да. Так здесь было всегда. Ну, понимаешь, так все Устроено. Не то чтобы над нами тяготело какое-то зловещее проклятие. Все маги в Фираке помогают населению города.
"Под защитой - значит под властью", - подумал Ганс.
- О боги! Неужели так бывает все время, а, Гайсе? Эти колдуны-защитники всегда готовы прийти на помощь?
- Ну конечно, нет, Ганс. Я хочу сказать, у нас существует закон, но сейчас закон явно ничем не может помочь этому крестьянину с его арбузами. Если бы мы с тобой затеяли настоящую вражду, я хочу сказать, кровопролитие и все такое, тогда.., нет, это неудачный пример. Нам, стражникам, запрещено лично просить помощи у магов, и мы клялись не делать этого. Каждый гражданский служащий приносит такую клятву, в том числе все члены Совета. Предположим, ты обманул Кулну - ну, скажем, уехал и остался должен ему деньги, и тут закон ничем не может помочь ему. Если Кулна обратится за помощью к магу и заплатит ему установленную цену, то результат явно придется тебе не по душе. Однако тебе тоже никто не запретит принять ответные меры. Ты, конечно же, можешь обратиться к другому магу за противозаклинанием или еще чем-нибудь достаточно действенным, чтобы Кулна согласился снять заклинания своего защитника.
- Защитника? - переспросила Мигнариал.
- Когда вы обращаетесь к магу за поддержкой, он является вашим защитником.
- О боги! - пробормотал Ганс. - Все, что ты говоришь.., это такая каша! Все для того, чтобы маги наверняка на этом разбогатели!
- Э, нет, погодите, ничего подобного! Просвещенному обществу, где правит закон, необходимы чародеи! - с оскорбленным видом возразил Гайсе. И они действительно не бедствуют. Но без них в городе воистину воцарился бы хаос!
- А если Ганс явится к "защитнику" Кулны и предложит ему много денег, чтобы тот убрал свое заклинание или наслал что-нибудь на Кулну? Или то и другое разом?
- О, никогда! - заверил Гайсе девушку. - Это было бы неэтично! В конце концов у магов есть свой кодекс чести, и к тому же они связаны законами. Защитник Кулны попросту не стал бы этого делать. Более того, по кодексу магов он должен был бы сообщить о вашей попытке подкупить его. У них есть своя гильдия. Все практикующие маги Фираки состоят в ней.
"Вероятно, ее следует называть гильдией паразитов, - мрачно подумал Ганс. - Колдуны высасывают из народа денежки, а Гайсе слишком недалек, чтобы это понимать. Думаю, что и остальные такие же дураки. Они просто приняли все как есть".
- Когда кто-то из магов предстает перед комиссией по этике в их собственной ФСК, мы остаемся в стороне. Если обнаружится, что он виновен в серьезном нарушении, переходящем в преступление, то в дело вступает закон. Если ему просто делают выговор за проступок или сомнительное действие, то мы не вмешиваемся. Но конечно же, если это случится снова, то у него будут большие неприятности.
- А что такое ФСК? - переспросил Ганс. - Фиракийское Сборище Колдунов?
- Союз Кудесников, - поправил Гайсе.
- Ага. Значит, по сути дела, этот ФСК диктует закону, что тот должен делать.
- Отнюдь, - возразил Гайсе. - Например, в случае со взбесившейся лошадью, которая наехала на бедолагу Лаллиаса, никто и не подумал испрашивать совета у ФСК. - Сержант даже усмехнулся при мысли о том, что такое вообще возможно.
- А если предположить, что тот крестьянин был околдован? поинтересовалась Мигнариал. - Или его лошадь?
- А, но это совсем не так. Люди видели, как ребенок ударил лошадь. И ни один из магов не предпринял никаких шагов. В подобных ситуациях они обычно заявляют о себе. Если существует какое-либо подозрение на вмешательство колдовских сил и ни один маг не берет ответственность на себя, то Магистратор откладывает суд до тех пор, пока не посоветуется с ФСК. Это одна из главных обязанностей Совета и Верховного Мага.
- Э-э.., а действительно ли Верховный Маг - сокращение от "Верховный Магистр"? Или это слова означают именно то, что они означают?
- Ну, это на самом деле сокращение. Понимаете ли...
- И эту должность всегда занимает маг? - спросила Мигнариал, хмурясь и теребя свой медальон.
- Нет. Иногда это маг, иногда нет. Но в старые времена городом всегда правил маг. Однако с тех пор маги немного сдали позиции. Не то чтобы они стали менее важными персонами - просто теперь Верховным Магом необязательно должен быть член ФСК. Так повелось еще до моего рождения. Понимаете, когда-то давным-давно маги изгнали прочь древних волшебников. Это были Ниси.., чего-то там. Но теперь от них остались только воспоминания. Но до того, как появились маги и ФСК, Фирака была адом, где правили волшебники.
- А теперь это.., рай, где правят маги? - вопросил Ганс.
- Нынешний Верховный Маг - вовсе не чародей.., и к тому же мне пора идти.
- Хотелось бы, чтобы вы еще немного задержались, - вздохнула Мигнариал. - Мы еще так многого не знаем!
- Ну что ж, вам, двум славным и честным молодым людям, конечно же, нечего опасаться в нашем городе! - бодро заверил сержант Гайсе и удалился.
Ганс и Мигнариал посмотрели на закрывшуюся за ним дверь, а потом друг на друга.
- Колдовство, - пробормотал Ганс.
Поскольку Мигнариал не видела в Фираке ничего особо зловещего и не разделяла отвращения Ганса к магии и магам, то ее гораздо сильнее беспокоила несправедливость по отношению к несчастному крестьянину, который попал в тюрьму только потому, что не смог заплатить штраф за то, в чем вовсе не был виноват. Да, в том, что они услышали от сержанта, действительно было немало противоречий и различных необъяснимых моментов. Однако разве не так обстояло дело с законом и управлением всюду и всегда?
- Быть может, это и не рай, но, судя по тому, что мы видели здесь, это мирный город, где живут хорошие люди. Разве не так, милый? - сказала Мигнариал. - Любая вещь предназначена для того, ради чего она создана, а здешний закон делает свое дело. Единственное, что мне не нравится, - это то, как обошлись с бедным крестьянином. Но это обычный городской закон, и маги тут совершенно ни при чем. Подумай, какой ужас творился у нас дома, в Санктуарии!
Ганс молча смотрел на нее несколько минут, а потом произнес:
- Что мне кажется странным, это то, что никто из тех, с кем мы говорили, даже не упомянул о колдовстве или колдунах. Или же о магах и "кудесниках".
- Все просто приняли это как есть, Ганс. Такова у них жизнь, в Фираке, и такие здесь власти, - откликнулась Мигнариал, слегка пожав плечами.
Ганс не разделял ее беззаботности. Вообще-то он никогда не разделял ничьей беззаботности по поводу чего бы то ни было. Однако он не мог не подумать о том, что могло касаться самой Мигнариал, и прямо сказал ей об этом:
- Ладно, тогда, быть может, ты объяснишь, почему в городе, которому покровительствуют маги, так мало с'данзо? И почему тем с'данзо, которых мы встретили здесь, запрещено говорить на их древнем языке?
***
Колени у Тетраса разбухли, словно наросты на коре дерева. Еще бы, ведь им приходилось выдерживать немалый вес его тела! Выйдя с базара, Тетрас и Ганс заглянули в небольшой уютный трактир. Войдя в трактир, Тетрас снял свою шляпу, украшенную перьями, и заказал по чашке сладкого крема для себя и своего спутника. Ганс попробовал это блюдо впервые, и оно ему понравилось. Жаль, что Мигнариал решила остаться в "Зеленом Гусе". Ганс гадал, почему она не захотела даже дойти с ним до базара, чтобы навестить с'данзо. Однако девушка сказала, что сходит туда позже, и Ганс не стал больше расспрашивать ее.
Ганс и Тетрас заняли столик в углу. Тетрас тихим голосом сообщил, что "Корстик, Тетрас и Компания" готовы заплатить Гансу 86 фиракийских серебряных огников за 70 империалов. Это составляло более 11 искорок разницы или "дебета" между огником и ранканской серебряной монетой. Далее Тетрас указал, что Ганс получает от Периаса два так называемых "процента от капиталовложения". "Корстик, Тетрас и Компания" предлагают ему два с четвертью процента. Это составит дополнительно шесть искорок в год на те 46 огников, которые Ганс положит в банк.
- Я заплатил пять огников за ту шляпу, которая так понравилась тебе, сообщил Тетрас, стараясь перевести предложенные деньги в нечто более вещественное.
Ганс склонил голову, чтобы меняла не заметил его чувств. Поистине то был счастливый день - такой же, как несколько лет назад, когда Ганс украл жезл принца-губернатора и получил выкуп за эту безделушку! Как приятно, когда к тебе относятся, как к важной персоне, с которой можно вести дело!
Но Тетрас еще не закончил. Если Ганс согласится оставить по меньшей мере половину платы за свои империалы в банке Тетраса на год, то это значительно изменит дело. Тут Ганс вновь поднял голову.
- Мы будем рады выкупить у вас империалы, в которых содержится больше серебра, чем в наших огниках, - пояснил банкир. - Однако если нам не нужно будет выплачивать всю их стоимость разом, то мы заплатим вам за эту любезность. Но нам не хотелось бы уплатить вам за империалы, а затем увидеть, как вы кладете эти деньги на счет у "Периаса и Компании"! В конце концов вы должны выбрать, с кем вы ведете дела. Таким образом, мы можем предложить вам огник двенадцать за каждую из ваших монет и выплачивать вам по два с половиной процента в год. Назовите общую сумму, и я скажу вам, сколько мы выплатим вам через год.
Ганс назвал сперва одну сумму, затем другую и понял, что это великолепная прибыль.
Деловой человек Ганс заключил соглашение с Тетрасом, который был совершенно не против дойти до конторы общественного регистратора Бломиса. Тетрас взял со стола свою темно-синюю шляпу, надел ее на голову, сдвинув слегка набекрень, и они пошли к ОР. Бломис был удивлен и обрадован. Тетрас согласился также пройтись вместе с Гансом до банка Периаса, но решил все же подождать за углом. Периас сперва не хотел верить, затем очень оскорбился. Однако Ганс был непоколебим и ушел из банка, унося свои фиракийские огники. Тетрас ждал его, расставив толстые ноги. Ганс решил, что Тетрас выглядит памятником самому себе, особенно в этой замечательной шляпе.
- Послушай, Тетрас, - задумчиво сказал деловой человек Ганс, - вот ты собираешься выплачивать мне два с половиной процента. А что будет, если я возьму у тебя деньги в долг под проценты?
- Выплата составит пятнадцать процентов в год от суммы долга, ответил Тетрас так, словно об этом должен был знать любой человек.
- Ага, - отозвался Ганс. Эта реплика была вызвана отнюдь не тем, что Ганс впервые в жизни понял, как банкиры делают деньги. Он просто подумал, что ему могли бы выплачивать и побольше.
- А теперь, - промолвил Тетрас, - как насчет империалов? - Он хмыкнул. - Чем скорее они окажутся у меня в банке, тем быстрее ты, друг мой, начнешь получать прибыль!
- Хм-м. Давай сходим на базар, посмотрим, там ли Мигнариал. И еще.., где я могу купить такую шляпу?
***
Мигнариал сидела в шатре Бирюзы. Бирюза как раз видела для очередной клиентки. Ганс нетерпеливо ждал, а юная Зрена тем временем восхищалась его новой шляпой. Яшуар, сидевший в соседней палатке, тоже оценил обновку. Когда Мигнариал и Бирюза вышли из-за занавески, отделявшей гадательную комнатку Бирюзы, они присоединились к всеобщему восхищению. Ганс отвел Мигни в сторону и спросил, при ней ли ее часть их достояния.
У девушки был какой-то странный вид, однако на вопрос Ганса она лишь кивнула.
- Конечно! А почему ты спрашиваешь?
- Вчера я заключил сделку с менялой, но сегодня изменил решение. Мы превратим наши империалы в огники с куда большей прибылью, понимаешь, Мигни? И они принесут нам еще больше денег. Мы сможем обсудить это с тобой попозже - я хочу, чтобы и ты обо всем знала! А пока мы сможем освободиться от этого груза, и пускай наше серебро само зарабатывает нам денежки...
- Это звучит чудесно, милый! Но, Ганс.., здесь, на виду у всех?
Ганс покачал головой, зашел обратно в палатку с'данзо и попросил у Бирюзы разрешения воспользоваться ее гостеприимством. Вскоре Ганс и Мигнариал оказались в жилом помещении в задней половине палатки. Те несколько минут, в течение которых они вытаскивали монеты из-под одежды друг у Друга, доставили обоим немало удовольствия. Ганс не упомянул о нескольких утаенных им империалах - иначе он не был бы Гансом. Он отсчитал семьдесят звенящих серебряных кружочков в глазурованный глиняный горшочек, осторожно закрыл его крышкой и взял его под мышку. Удивительно, как мало может весить такое огромное богатство!
- Я чувствую, что стала на несколько фунтов легче! - с каким-то легкомысленным восторгом произнесла Мигнариал. Однако Ганс, испытывавший в этот миг возбуждение и счастье, понял ее.
- Я тоже, - с улыбкой отозвался он. - Хвала Всеотцу, что твоя грудь ничуть не похудела с виду! Ах да, Бирюза, мы возьмем этот горшок на несколько минут, хорошо? Мы сейчас вернемся и принесем его обратно.
На этот раз Мигнариал вслух прочла новый документ, пока Тетрас и Ганс улыбались друг другу. Здоровенный, вооруженный до зубов телохранитель Тетраса, которого тот оставил "присмотреть за помещением" в свое отсутствие, стоял тут же с бесстрастным видом. Ганс подумал, что этот громила, наверное, уже привык к звону монет. Потом Ганс и Мигнариал отнесли горшок туда, откуда взяли его, сказали Бирюзе и Зрене, что им надо спешить по важному делу, и почти бегом покинули рынок. На сей раз они узнали от Бломиса, что за копирование и хранение документов в Фираке взимается налог. Ганс с радостью заплатил. Теперь у него были оригиналы всех бумаг, заверенные печатью Бломиса, а копии хранились у Бломиса в Палате общественных документов.
- Я и понятия не имел, Гансис. Ты не из тех, кто выставляет напоказ свое богатство. Дай мне собраться с мыслями. У тебя есть пятьдесят фиракийских огников и семьдесят империалов, и ты еще ожидаешь поступления денег. Ты это хотел сказать, верно?
- Да. И еще пара лошадей и эта.., грелка. - Ганс поддел пальцем свое "ожерелье" из монет. Он заметил, что Тетрас быстро оценил величину "грелки". - Я хочу узнать, сколько ты предложишь мне за империал или сколько денег принесут мне.., ну, скажем, сорок шесть огников, если они будут храниться у тебя целый год?
Тетрас склонил голову набок.
- Сорок шесть. Могу ли я спросить тебя, почему ты упомянул именно эту сумму?
- Потому что я знаю, сколько Периас заплатит мне, - ответил Ганс, пристально глядя в глаза собеседнику.
- А, Периас. Ну да. Хм-м. Ты знаешь, что главный партнер в этом предприятии.
- Аркала?
- Ага, - небрежно отозвался Ганс, про себя поклявшись, что непременно узнает, кто такой этот Аркала. - Но я не знаю, кто стоит за тобой или сотрудничает с тобой.
Тетрас назвал три имени; и вновь одно из них прозвучало особенно многозначительно: Корстик.
- Кто такой Корстик?
Тетрас явно удивился, однако пробормотал:
- Ох, Гансис, я и забыл, как недавно ты в нашем городе! Корстик - это главный соперник Аркалы. Эти двое - самые могущественные люди в Фираке!
- О!
- Гансис, мне нужно кое с кем посоветоваться. Могу ли я попросить тебя прийти сюда завтра утром?
- Лучше встретиться в каком-нибудь более укромном месте.
- Конечно. Давай встретимся здесь и пойдем еще куда-нибудь, ладно?
Ганс кивнул. Не сказав ни слова, он развернулся и пошел прочь. Он сознавал, что Тетрас смотрит ему в спину, и глаза менялы горят серебряным блеском.
Когда Ганс подошел к палатке с'данзо, на нем была новая туника цвета ржавчины, а старую тунику он нес, перебросив через руку. Бирюза и ее дочь с сожалением сообщили ему, что Мигнариал ушла всего несколько минут назад. Быть может, если он поспешит...
Ганс поблагодарил их и отправился обратно в "Зеленый Гусь", неспешно шагая по залитым оранжевым закатным светом улицам Фираки.
***
- Ганс! Эта туника так тебе идет! Где ты был целый день? При виде улыбки Мигнариал Ганс придал своему лицу совершенно бесстрастное выражение и даже не поздоровался с девушкой.
- Продавал лошадей, - холодно бросил он. Улыбка Мигнариал увяла, не в силах растопить ледяное выражение на лице Ганса.
- Это хорошо. Я.., я думала, что ты пошел на ба... Ты в новой тунике.., ты все же заходил на базар!
- Я заглянул в палатку Бирюзы всего через несколько минут после того, как ты ушла оттуда. По крайней мере, так мне сказала Бирюза. - Ганс присел на корточки, чтобы погладить Нотабля и Радугу и заодно уклониться от объятий Мигнариал. - Надеюсь, ты поела там перед уходом? - спросил он, глядя на Нотабля, потому что не хотел смотреть на Мигнариал.
- Нет, милый! Я ушла оттуда пораньше, чтобы поужинать здесь с тобой. Ганс...
Ганс ждал продолжения, но Мигнариал умолкла и не произнесла ни слова до тех пор, пока он не поднял взгляд.
- Ганс, пожалуйста, скажи мне - что не так?
- Ты знаешь, в чем дело. - Ганс поднялся, стараясь держаться как можно дальше от девушки.
- Не знаю, нет, я ничего не знаю! Нотабль начал остервенело чесаться, и Ганс посмотрел на кота.
- Не понимаю, как ты можешь этого не знать.
- Ганс, милый, я... - Мигнариал умолкла и попыталась сдержать дрожь в голосе:
- Я не знаю, Ганс. Клянусь, я не знаю, что случилось! Что я такого сделала?
Ганс шумно выдохнул через нос.
- Чем клянутся с'данзо?
- О, Ганс!
Ганс поднял взгляд на Мигнариал, услышав ее жалобный всхлип. Он внезапно понял, как трудно сердиться на Мигнариал и упрекать ее - особенно когда ему вовсе не хотелось этого делать. И все же в этом было некое удовольствие, что-то вроде маленькой мести - чувствовать себя обиженным и причинять такую же боль обидчику. "Экая пакость!" - подумал Ганс с горькой насмешкой.
Он бродил по комнате туда-сюда, мысленно укоряя себя. "Мне следовало бы рассказать все, что случилось сегодня, и порадовать Мигни удачной сделкой с лошадьми. И как много я узнал про деньги, и какой я, оказывается, сообразительный... А вместо этого я мучаю ее. И как мне теперь прекратить это?" Остановившись, Ганс увидел на лице Мигнариал выражение горькой обиды. Даже сама девушка сейчас выглядела какой-то съежившейся и скрюченной. Несчастной и покинутой.
- Вчера вечером я действительно был потрясен всем тем, что случилось с монетами и с именами на табличке, понимаешь. Мигнариал? Нам приходится жить бок о бок с каким-то колдовством, и мы даже не знаем, что происходит или что может произойти в следующее мгновение, и почему... Я не мог уснуть, мне нужно было с кем-то поговорить. Ты намекала мне, что хочешь заняться любовью, но я тогда не мог и думать об этом. Сперва мне надо было как-то успокоиться. А ты заснула, пока я говорил. Я даже не знал, что ты спишь, пока не спросил тебя о чем-то. Мне даже захотелось спихнуть тебя на пол! Но я просто лежал и не мог расслабиться. Я смотрел в потолок и не видел его. Если бы у меня был полный мех вина, я бы выпил все вино до капли, ей-ей! Чтобы хоть немного расслабиться и заснуть.
- О, Ганс! - Мигнариал упала на кровать и зарыдала. - Я просто была так.., я даже не знала.., ох, прости меня! Мне так жаль, так жаль!
Несколько секунд Ганс смотрел на девушку. Она казалась такой маленькой, такой жалкой, такой.., милой. Он подошел и сел рядом с ней на кровать - он просто не мог не сделать этого. Примирение было столь же жарким, сколь холодной была ссора. Когда юная чета спустилась вниз, было уже очень поздно, и им пришлось поужинать тем, что осталось на кухне у Чонди.
***
На следующее утро Ганс и Мигнариал проснулись поздно. Когда они сошли вниз, их уже ждал кое-кто. А именно Гайсе, сержант городской стражи Фираки. Он был настроен дружелюбно, но тем не менее пришел сюда по делу. Гайсе собирался задать кое-какие вопросы.
Был ли Ганс в компании некоего Лаллиаса, когда этот несчастный Лаллиас был раздавлен бегущей лошадью, запряженной в телегу? Хм-м... И почему Ганс убежал с места происшествия? Ну да, в тот момент это действие могло показаться вполне разумным, и Гайсе понимает, что оно было совершено под воздействием паники, однако чужестранцам нечего бояться в Фираке только потому, что они являются чужестранцами! По счастью, там было еще несколько свидетелей, и потому нет необходимости впутывать Ганса в дело. Кстати, о деле. Какие дела вел Ганс с покойным Лаллиасом? Вот как? И удалось ли Гансу найти упомянутого Хорса? А, это хорошо. Всем известно, что Анорислас честен. Периас и Тетрас? Конечно, все знают их и их деловых партнеров. Мнение? Ну да, ведь они банкиры, а каждый, кто имеет дело с банкирами, составляет о них собственное мнение, и часто эти мнения не согласуются между собой. "Никто не станет рекомендовать другому своего банкира, чтобы потом его нельзя было ни в чем винить". Нет-нет, больше вопросов не будет. Гайсе просто выразил желание, чтобы Ганс немного задержался и рассказал о том, что видел. Конечно же, сам Гайсе был рад ответить на все вопросы. Любой может сказать, что городская стража Фираки в равной мере к услугам горожан и путешественников, новоприбывших и коренных фиракийцев.
Да, в Фираке приняты законы, ограничивающие появление на улицах колесниц, а также законы относительно повозок, лошадей, скорости их передвижения и отведенного им места. Совершенно верно, посередине улицы. Ах да, возчик с той телеги!
Ну, бедолагу посадили в тюрьму. Не то чтобы он на самом деле что-то совершил или проявил небрежность. Но человек по имени Лаллиас погиб, и кого-то необходимо было привлечь к ответственности. Взбесившаяся лошадь не может отвечать, хотя ее и казнили - так, на всякий случай. Невозможно переложить ответственность и на неизвестного ребенка, который, согласно показателям свидетелей, ударил мирно дремавшую лошадь проволочным ожерельем с несколькими медными монетами.
- Ох, это ужасно! - воскликнула Мигнариал.
- Не могу не согласиться с вами, Миг.., э-э... Гайсе улыбнулся и беспомощно развел руками. Ганс лишь пробормотал, обращаясь к стене:
- Казнить.., лошадь?..
Мигнариал еще раз повторила свое имя, произнеся его по слогам. А потом спросила, что же будет с несчастным возчиком. Гайсе ответил, что это был крестьянин, приехавший в город, чтобы продать свои арбузы. И какое же наказание ему полагается? Сержант сообщил, что на крестьянина был наложен штраф, но тот не может уплатить его. Тут Гайсе пожал плечами, словно эти слова объясняли все.
- И сколько он должен уплатить?
- Три огни.., простите. Три серебряные монеты.
- Мы знаем, что такое огники, - отозвался Ганс.
Мигнариал бросила на него взгляд. Разве в этом дело? Бедный крестьянин попал в тюрьму только потому, что какой-то ребенок напугал его лошадь так, что она помчалась, не разбирая дороги, и затоптала человека. Важно именно это - человек сидит в тюрьме из-за того, что не может заплатить три серебряные монеты. Если закон гласит, что кто-то невиновный должен отвечать за все произошедшее, значит, в обществе что-то не так, сердито подумала девушка.
А что случилось с арбузами, поинтересовалась она. Ах, они уже начали гнить и изрядно смердят. Но если бы возчик не был в тюрьме, то он мог бы продать свои арбузы, для чего, собственно, он и приехал в город, рассудительно заметила Мигнариал. Тогда он мог бы уплатить штраф.
Ах да, это верно, это печальная истина, но закон есть закон, и именно закон отделяет цивилизацию от хаоса и варварства. И кроме того, у возчика больше нет лошади, на которой можно было бы привезти в город еще одну телегу арбузов, не так ли?
Мигнариал посмотрела на Ганса, думая о серебряных монетах, которые они получили вчера за проданных лошадей...
Ганс спросил, кто правит в Фираке. Он, дескать, слышал, что самыми могущественными людьми в городе являются Хранительницы Очага. А потом ему сказали, что большая часть власти в Фираке сосредоточена в руках двух человек, которых зовут Аркала и Корстик. Буквально за мгновение до своей гибели Лаллиас говорил, что власть в Фираке поделена между кол.., кем-то там. Кем же?
Все это правда, ответил Гайсе, но банкир и Лаллиас были наиболее правы. Хранительницы Очага являются для народа зримым символом власти и действительно могут вершить суд, если к ним взывают в случае крайней нужды. Даже Верховный Маг должен считаться с ними. Кто-кто? Правитель города или что-то в этом роде - Верховный Магистр, человек, которого официально избирают на эту должность. Нечто вроде губернатора или мэра. Да, конечно же, есть и городской Совет. В конце концов Фирака включает в себя не только сам город, но и большую округу. Но тогда кто такие Корстик и Аркала?
Гайсе объяснил, что эти двое - самые влиятельные люди в Совете. Благодаря этому они являются самыми могущественными людьми в Фираке. Люди или ругают их обоих, или безгранично доверяют им обоим. Если и Корстик, и Аркала противостоят кандидату на должность члена Совета или на должность Верховного Мага, то этот человек может и не рассчитывать на то, что его изберут. Если один из этих двоих противостоит кандидату, а другой поддерживает его.., естественно, это бывает довольно часто, поскольку Аркала и Корстик соперничают друг с другом, пояснил Гайсе, разводя руками, так вот, в таком случае все становится весьма захватывающим. Такие случаи добавляют остроты в пресное блюдо жизни - жизни в городе, где стража бдительна, а жители по большей части законопослушны. Фирака всегда находилась под защитой творцов заклинаний...
- Что? Ты хочешь сказать - колдунов?! - Глаза Ганса едва не выскочили из орбит.
- Ну да. Так здесь было всегда. Ну, понимаешь, так все Устроено. Не то чтобы над нами тяготело какое-то зловещее проклятие. Все маги в Фираке помогают населению города.
"Под защитой - значит под властью", - подумал Ганс.
- О боги! Неужели так бывает все время, а, Гайсе? Эти колдуны-защитники всегда готовы прийти на помощь?
- Ну конечно, нет, Ганс. Я хочу сказать, у нас существует закон, но сейчас закон явно ничем не может помочь этому крестьянину с его арбузами. Если бы мы с тобой затеяли настоящую вражду, я хочу сказать, кровопролитие и все такое, тогда.., нет, это неудачный пример. Нам, стражникам, запрещено лично просить помощи у магов, и мы клялись не делать этого. Каждый гражданский служащий приносит такую клятву, в том числе все члены Совета. Предположим, ты обманул Кулну - ну, скажем, уехал и остался должен ему деньги, и тут закон ничем не может помочь ему. Если Кулна обратится за помощью к магу и заплатит ему установленную цену, то результат явно придется тебе не по душе. Однако тебе тоже никто не запретит принять ответные меры. Ты, конечно же, можешь обратиться к другому магу за противозаклинанием или еще чем-нибудь достаточно действенным, чтобы Кулна согласился снять заклинания своего защитника.
- Защитника? - переспросила Мигнариал.
- Когда вы обращаетесь к магу за поддержкой, он является вашим защитником.
- О боги! - пробормотал Ганс. - Все, что ты говоришь.., это такая каша! Все для того, чтобы маги наверняка на этом разбогатели!
- Э, нет, погодите, ничего подобного! Просвещенному обществу, где правит закон, необходимы чародеи! - с оскорбленным видом возразил Гайсе. И они действительно не бедствуют. Но без них в городе воистину воцарился бы хаос!
- А если Ганс явится к "защитнику" Кулны и предложит ему много денег, чтобы тот убрал свое заклинание или наслал что-нибудь на Кулну? Или то и другое разом?
- О, никогда! - заверил Гайсе девушку. - Это было бы неэтично! В конце концов у магов есть свой кодекс чести, и к тому же они связаны законами. Защитник Кулны попросту не стал бы этого делать. Более того, по кодексу магов он должен был бы сообщить о вашей попытке подкупить его. У них есть своя гильдия. Все практикующие маги Фираки состоят в ней.
"Вероятно, ее следует называть гильдией паразитов, - мрачно подумал Ганс. - Колдуны высасывают из народа денежки, а Гайсе слишком недалек, чтобы это понимать. Думаю, что и остальные такие же дураки. Они просто приняли все как есть".
- Когда кто-то из магов предстает перед комиссией по этике в их собственной ФСК, мы остаемся в стороне. Если обнаружится, что он виновен в серьезном нарушении, переходящем в преступление, то в дело вступает закон. Если ему просто делают выговор за проступок или сомнительное действие, то мы не вмешиваемся. Но конечно же, если это случится снова, то у него будут большие неприятности.
- А что такое ФСК? - переспросил Ганс. - Фиракийское Сборище Колдунов?
- Союз Кудесников, - поправил Гайсе.
- Ага. Значит, по сути дела, этот ФСК диктует закону, что тот должен делать.
- Отнюдь, - возразил Гайсе. - Например, в случае со взбесившейся лошадью, которая наехала на бедолагу Лаллиаса, никто и не подумал испрашивать совета у ФСК. - Сержант даже усмехнулся при мысли о том, что такое вообще возможно.
- А если предположить, что тот крестьянин был околдован? поинтересовалась Мигнариал. - Или его лошадь?
- А, но это совсем не так. Люди видели, как ребенок ударил лошадь. И ни один из магов не предпринял никаких шагов. В подобных ситуациях они обычно заявляют о себе. Если существует какое-либо подозрение на вмешательство колдовских сил и ни один маг не берет ответственность на себя, то Магистратор откладывает суд до тех пор, пока не посоветуется с ФСК. Это одна из главных обязанностей Совета и Верховного Мага.
- Э-э.., а действительно ли Верховный Маг - сокращение от "Верховный Магистр"? Или это слова означают именно то, что они означают?
- Ну, это на самом деле сокращение. Понимаете ли...
- И эту должность всегда занимает маг? - спросила Мигнариал, хмурясь и теребя свой медальон.
- Нет. Иногда это маг, иногда нет. Но в старые времена городом всегда правил маг. Однако с тех пор маги немного сдали позиции. Не то чтобы они стали менее важными персонами - просто теперь Верховным Магом необязательно должен быть член ФСК. Так повелось еще до моего рождения. Понимаете, когда-то давным-давно маги изгнали прочь древних волшебников. Это были Ниси.., чего-то там. Но теперь от них остались только воспоминания. Но до того, как появились маги и ФСК, Фирака была адом, где правили волшебники.
- А теперь это.., рай, где правят маги? - вопросил Ганс.
- Нынешний Верховный Маг - вовсе не чародей.., и к тому же мне пора идти.
- Хотелось бы, чтобы вы еще немного задержались, - вздохнула Мигнариал. - Мы еще так многого не знаем!
- Ну что ж, вам, двум славным и честным молодым людям, конечно же, нечего опасаться в нашем городе! - бодро заверил сержант Гайсе и удалился.
Ганс и Мигнариал посмотрели на закрывшуюся за ним дверь, а потом друг на друга.
- Колдовство, - пробормотал Ганс.
Поскольку Мигнариал не видела в Фираке ничего особо зловещего и не разделяла отвращения Ганса к магии и магам, то ее гораздо сильнее беспокоила несправедливость по отношению к несчастному крестьянину, который попал в тюрьму только потому, что не смог заплатить штраф за то, в чем вовсе не был виноват. Да, в том, что они услышали от сержанта, действительно было немало противоречий и различных необъяснимых моментов. Однако разве не так обстояло дело с законом и управлением всюду и всегда?
- Быть может, это и не рай, но, судя по тому, что мы видели здесь, это мирный город, где живут хорошие люди. Разве не так, милый? - сказала Мигнариал. - Любая вещь предназначена для того, ради чего она создана, а здешний закон делает свое дело. Единственное, что мне не нравится, - это то, как обошлись с бедным крестьянином. Но это обычный городской закон, и маги тут совершенно ни при чем. Подумай, какой ужас творился у нас дома, в Санктуарии!
Ганс молча смотрел на нее несколько минут, а потом произнес:
- Что мне кажется странным, это то, что никто из тех, с кем мы говорили, даже не упомянул о колдовстве или колдунах. Или же о магах и "кудесниках".
- Все просто приняли это как есть, Ганс. Такова у них жизнь, в Фираке, и такие здесь власти, - откликнулась Мигнариал, слегка пожав плечами.
Ганс не разделял ее беззаботности. Вообще-то он никогда не разделял ничьей беззаботности по поводу чего бы то ни было. Однако он не мог не подумать о том, что могло касаться самой Мигнариал, и прямо сказал ей об этом:
- Ладно, тогда, быть может, ты объяснишь, почему в городе, которому покровительствуют маги, так мало с'данзо? И почему тем с'данзо, которых мы встретили здесь, запрещено говорить на их древнем языке?
***
Колени у Тетраса разбухли, словно наросты на коре дерева. Еще бы, ведь им приходилось выдерживать немалый вес его тела! Выйдя с базара, Тетрас и Ганс заглянули в небольшой уютный трактир. Войдя в трактир, Тетрас снял свою шляпу, украшенную перьями, и заказал по чашке сладкого крема для себя и своего спутника. Ганс попробовал это блюдо впервые, и оно ему понравилось. Жаль, что Мигнариал решила остаться в "Зеленом Гусе". Ганс гадал, почему она не захотела даже дойти с ним до базара, чтобы навестить с'данзо. Однако девушка сказала, что сходит туда позже, и Ганс не стал больше расспрашивать ее.
Ганс и Тетрас заняли столик в углу. Тетрас тихим голосом сообщил, что "Корстик, Тетрас и Компания" готовы заплатить Гансу 86 фиракийских серебряных огников за 70 империалов. Это составляло более 11 искорок разницы или "дебета" между огником и ранканской серебряной монетой. Далее Тетрас указал, что Ганс получает от Периаса два так называемых "процента от капиталовложения". "Корстик, Тетрас и Компания" предлагают ему два с четвертью процента. Это составит дополнительно шесть искорок в год на те 46 огников, которые Ганс положит в банк.
- Я заплатил пять огников за ту шляпу, которая так понравилась тебе, сообщил Тетрас, стараясь перевести предложенные деньги в нечто более вещественное.
Ганс склонил голову, чтобы меняла не заметил его чувств. Поистине то был счастливый день - такой же, как несколько лет назад, когда Ганс украл жезл принца-губернатора и получил выкуп за эту безделушку! Как приятно, когда к тебе относятся, как к важной персоне, с которой можно вести дело!
Но Тетрас еще не закончил. Если Ганс согласится оставить по меньшей мере половину платы за свои империалы в банке Тетраса на год, то это значительно изменит дело. Тут Ганс вновь поднял голову.
- Мы будем рады выкупить у вас империалы, в которых содержится больше серебра, чем в наших огниках, - пояснил банкир. - Однако если нам не нужно будет выплачивать всю их стоимость разом, то мы заплатим вам за эту любезность. Но нам не хотелось бы уплатить вам за империалы, а затем увидеть, как вы кладете эти деньги на счет у "Периаса и Компании"! В конце концов вы должны выбрать, с кем вы ведете дела. Таким образом, мы можем предложить вам огник двенадцать за каждую из ваших монет и выплачивать вам по два с половиной процента в год. Назовите общую сумму, и я скажу вам, сколько мы выплатим вам через год.
Ганс назвал сперва одну сумму, затем другую и понял, что это великолепная прибыль.
Деловой человек Ганс заключил соглашение с Тетрасом, который был совершенно не против дойти до конторы общественного регистратора Бломиса. Тетрас взял со стола свою темно-синюю шляпу, надел ее на голову, сдвинув слегка набекрень, и они пошли к ОР. Бломис был удивлен и обрадован. Тетрас согласился также пройтись вместе с Гансом до банка Периаса, но решил все же подождать за углом. Периас сперва не хотел верить, затем очень оскорбился. Однако Ганс был непоколебим и ушел из банка, унося свои фиракийские огники. Тетрас ждал его, расставив толстые ноги. Ганс решил, что Тетрас выглядит памятником самому себе, особенно в этой замечательной шляпе.
- Послушай, Тетрас, - задумчиво сказал деловой человек Ганс, - вот ты собираешься выплачивать мне два с половиной процента. А что будет, если я возьму у тебя деньги в долг под проценты?
- Выплата составит пятнадцать процентов в год от суммы долга, ответил Тетрас так, словно об этом должен был знать любой человек.
- Ага, - отозвался Ганс. Эта реплика была вызвана отнюдь не тем, что Ганс впервые в жизни понял, как банкиры делают деньги. Он просто подумал, что ему могли бы выплачивать и побольше.
- А теперь, - промолвил Тетрас, - как насчет империалов? - Он хмыкнул. - Чем скорее они окажутся у меня в банке, тем быстрее ты, друг мой, начнешь получать прибыль!
- Хм-м. Давай сходим на базар, посмотрим, там ли Мигнариал. И еще.., где я могу купить такую шляпу?
***
Мигнариал сидела в шатре Бирюзы. Бирюза как раз видела для очередной клиентки. Ганс нетерпеливо ждал, а юная Зрена тем временем восхищалась его новой шляпой. Яшуар, сидевший в соседней палатке, тоже оценил обновку. Когда Мигнариал и Бирюза вышли из-за занавески, отделявшей гадательную комнатку Бирюзы, они присоединились к всеобщему восхищению. Ганс отвел Мигни в сторону и спросил, при ней ли ее часть их достояния.
У девушки был какой-то странный вид, однако на вопрос Ганса она лишь кивнула.
- Конечно! А почему ты спрашиваешь?
- Вчера я заключил сделку с менялой, но сегодня изменил решение. Мы превратим наши империалы в огники с куда большей прибылью, понимаешь, Мигни? И они принесут нам еще больше денег. Мы сможем обсудить это с тобой попозже - я хочу, чтобы и ты обо всем знала! А пока мы сможем освободиться от этого груза, и пускай наше серебро само зарабатывает нам денежки...
- Это звучит чудесно, милый! Но, Ганс.., здесь, на виду у всех?
Ганс покачал головой, зашел обратно в палатку с'данзо и попросил у Бирюзы разрешения воспользоваться ее гостеприимством. Вскоре Ганс и Мигнариал оказались в жилом помещении в задней половине палатки. Те несколько минут, в течение которых они вытаскивали монеты из-под одежды друг у Друга, доставили обоим немало удовольствия. Ганс не упомянул о нескольких утаенных им империалах - иначе он не был бы Гансом. Он отсчитал семьдесят звенящих серебряных кружочков в глазурованный глиняный горшочек, осторожно закрыл его крышкой и взял его под мышку. Удивительно, как мало может весить такое огромное богатство!
- Я чувствую, что стала на несколько фунтов легче! - с каким-то легкомысленным восторгом произнесла Мигнариал. Однако Ганс, испытывавший в этот миг возбуждение и счастье, понял ее.
- Я тоже, - с улыбкой отозвался он. - Хвала Всеотцу, что твоя грудь ничуть не похудела с виду! Ах да, Бирюза, мы возьмем этот горшок на несколько минут, хорошо? Мы сейчас вернемся и принесем его обратно.
На этот раз Мигнариал вслух прочла новый документ, пока Тетрас и Ганс улыбались друг другу. Здоровенный, вооруженный до зубов телохранитель Тетраса, которого тот оставил "присмотреть за помещением" в свое отсутствие, стоял тут же с бесстрастным видом. Ганс подумал, что этот громила, наверное, уже привык к звону монет. Потом Ганс и Мигнариал отнесли горшок туда, откуда взяли его, сказали Бирюзе и Зрене, что им надо спешить по важному делу, и почти бегом покинули рынок. На сей раз они узнали от Бломиса, что за копирование и хранение документов в Фираке взимается налог. Ганс с радостью заплатил. Теперь у него были оригиналы всех бумаг, заверенные печатью Бломиса, а копии хранились у Бломиса в Палате общественных документов.