Страница:
«Рапорт Ирама Делани касательно непредвиденных трудностей применения боекомплекта контролера дасской Службы Контроля Справедливости, выявленных на третий день фазы движения Саламандры», – серый конверт чуть было не угодил в стопку бумаг, предназначенных секретарю. Аверон уже собирался отбросить служебное письмо в ящик, когда тонкая игла несоответствия коснулась его сознания. Старого ловчего Делани знала вся гильдия колдунов. Этот человек сухой и едкий, как плевок алхимика, запросто расточал соленые колкости, а не заумные витиеватости. Да и рапортовать начальству никогда не спешил. Аверон вскрыл конверт и два раза перечитал послание. Там все было прямо и конкретно. Абсолютный контролер прошелся по выдержанному в стиле мрачной строгости рабочему кабинету. Ситуация складывалась из ряда вон – без стремительного огня контролерских жезлов Служба могла очень скоро столкнуться с самыми нежелательными последствиями.
После революции серебряные жезлы превратились в легенду, силу справедливости и возмездия. Происхождение их обсуждаться перестало. Как подозревали многие, не без помощи агентов Службы. Сам Аверон какое-то время пытался разгадать тайну товарища. Но преуспел не особо – удалось узнать лишь, что жезлы и звезды рождались где-то под землей на юго-востоке Нармрота. Какую-то роль играл, очевидно, кристаллический виал Нааргаля, на котором присягали получающие контролерскую амуницию оперативники.
Потом Аверон потерял интерес к проблеме. Когда же к нему заявился так и светящийся Ардженди и заявил, что отныне он отвечает за оружие Службы, идейный вдохновитель нового порядка ощутил легкий укол непонятной ревности, но, в общем, остался доволен. Теперь Аверон проклинал свое извечное небрежение к «мелочным техническим вопросам». И был готов отобрать у Ардженди его самопровозглашенную должность.
В сумерках у вершины пирамиды службы завис паланкин, запряженный ыжгту – огромным крылатым демон. Аверон поднялся на борт воздушного судна. Вслед за ним шмыгнул гихр. Небольшая черная тварь, кажется, состояла из одних лишь торчащих ребер и длиннющего нервного хвоста. Этого чрезвычайно редкого и ценного демона преподнесла в дар своему бывшему подмастерью гильдия колдунов. Увенчанный ядовитым шипом хвост гихра разил молниеносно и точно. Еще три демона, совсем маленькие – не больше летучей мыши, сновали вокруг паланкина на полупрозрачных сероватых крыльях. Жежеры тоже стоили целого состояния из-за своей способности рассеивать магию. Паланкин сразу же поднялся высоко в небо, и холодный ветер стал биться в тяжелые занавески. Не то, чтобы Аверон ждал покушения, просто тщательно взращивал в себе полезные привычки, из которых осторожность считал одной из лучших.
Судорожные взмахи тяжелых крыльев ыжгту возвестили прибытие. Абсолютный контролер покинул паланкин и поднялся на крыльцо темнокаменного, украшенного фигурами игремов и варлемов, дома. Дверь отворили матушка Шрехи, живая плотная старушка с большими раскрасневшимися от стирки или стряпни ручищами.
– Ну, как он? – с порога спросил Аверон.
– Плох мастер Налик, совсем плох – за ложку с какой стороны браться не знает. Прохвессор ваш, драный шрадами, Фурток знай себе желтенькое в карман ложит, да причитает: «Дисхвукции не обнаружено… будем ахтевизировать деятельность»… Так после его заклинаний наш болезный по комнатам скачет, да всякую меблю ломает. А толку, что с драгвы шкуры.
Абсолютный контролер только головой покачал, впрочем, на большее он все равно не надеялся – Нааргаль всегда умел находить самые отборные неприятности. Бросив короткий взгляд на здоровенного седовласого дядьку, лупающего глазками и пускающего слюни, Аверон поднялся на второй этаж и зашел в кабинет.
Все оказалось довольно просто. Перебирая запыленную стопку фолиантов, абсолютный контролер отсеивал всевозможные «Тактики действий вердугских домов», «Основы современного магического вооружения» и «Управления смешанными частями и соединениями дасской армии», пока не наткнулся на «Истории эпохи Войн Бабочки и Ветров». В книге была закладка. Аверон раскрыл тяжелый том и начал читать:
«… Башни Пронзительности возводились во времена Войны Тени. Их могущественная магия использовалась для защиты поселений, борьбы с темными тварями и создания личного оружия»… – последние три слова подчеркнуты. Абсолютный контролер заулыбался – только Нааргаль мог оставить столь очевидные подсказки, и продолжил чтение: «…гвардии Света. Когда выяснилось, что круги телепатов Братства Восьми Ветров могут брать их под контроль, Император повелел стереть все башни с лица земли. Многие, действительно, были уничтожены. Но нашлись обособленные общины и даже целые города, в которых народное почитание сделало Башни священными. К тому же Братство стремительно набирало силы, одерживая все больше побед.
В это время армия Зегрера осадила Великий Харгрогт, где укрылись мятежные полки Легерона»… – абсолютный контролер пробежал глазами еще пару строк, посвященных осаде какого-то города, и перешел к другой закладке:
«… Так сеть, связующая Башни по всему Руну, была разрушена и оставшиеся Стражи Пронзительности погибли или погрузились в сон. Лишь Братство было способно возродить уцелевших, но его лидеры решили никогда больше не создавать круги телепатов. Тогда же память всех членов Братства была изменена, чтобы никому неповадно было развязать новую Войну Ветров. Могущество Башен еще долго не давало покоя властителям мелких и крупных держав, образовавшихся после распада Империи, но телепатических кругов и мастеров магического манипулирования в их распоряжении быть не могло, а потому ни одна попытка использовать Башню Пронзительности успехом не увенчалась. И скоро сила двух великих войн была забыта. К счастью», – Аверон захлопнул книгу, кашлянув от поднявшейся в воздух пыли. «Магическое манипулирование», – это сочетание слов навело ищейку памяти на какой-то след. Причем, след свежий. Абсолютный контролер попытался пройти по нему, но не преуспел. Зато теперь он мог ориентироваться в происходящем. Значит, Нааргаль не прогадал со своим вопросом – сумел найти и подчинить себе Башню Пронзительности. Вероятнее всего, искать ее следует в той самой юго-восточной части Нармротских катакомб. Правда, если без всех этих телепатических кругов сделать с ней ничего нельзя, может, лучше и не искать?
– Думаю, честь хранить этот символ могущества Службы по праву принадлежит тебе, Раждан, – как-то уж слишком торжественно проговорил абсолютный контролер. Плотный и белоснежно-седой Феберток не без труда наклонился и взял, обернув платком, испачканный кровью кристалл. Аверон не смотрел на вознесшегося к вершинам власти борца за права колесничих мастеров – какая, в общем-то, разница, думает ли он о том, что эта штуковина могла погубить Ардженди, и на что-то надеется, или же не подозревает о возможной опасности вовсе.
– Ну, и что, мастер Шмерток, этот специалист по манипулированию магией все еще дожидается своего предсказания? – легкое довольство проникло в голос Аверона, хоть какое-то из совпадений оказалась приятным.
– Никак нет, – тщедушный и морщинистый старший техник стоял перед абсолютным контролером по стойке смирно: – Прошение было удовлетворено два дня назад.
– И кто же так резво разобрался с этим необычным прошением?
– Вы, абсолютный контролер, – Шмерток даже на шаг отступил при виде, гримасы исказившей благородный лик основателя Службы. Тут только Аверон заметил еще один конверт. Сминаемый нервными пальцами прятался он за спиной секретаря.
– А, ну, что там у тебя?! – наполненный холодной угрозой голос абсолютного контролера, разбудил запертого в ящике стола гихра. Демон задергался, гулко ударяясь в дерево стенок.
Шмерток попятился, но руку из-за спины достал, и сероватый служебный пакет задрожал атах в шести от абсолютного контролера.
– На стол! – заорал Аверон. Перепуганный в конец техник осторожно приблизился. Конверт скользнул на столешницу. «Рапорт контролера Нжамди о происшествии в особняке Оракула», – прочел Аверон.
Треклятый демон развалился в обтянутом кожей кресле, и даже ногу на ногу закинул. Аверон опустил разрушитель.
– Правильно, мальчику огонь бы совсем не понравился, и … -слушать философствования демона у абсолютного контролера настроения не было:
– Зачем ты устроил все это?
– Ты спрашиваешь? – гергем опустил гихра на ковер.
– А цену уплатить готов? – продолжил он, приняв невнятный рык в качестве утвердительного ответа.
– Какого дранного шрада?! – высокое блестящее чело Аверона побагровело: – Говори, или через полчаса здесь будет вся Служба!
– Да, ну, – гергем перестал улыбаться и теперь глядел прямо на абсолютного контролера большими глубокими красными глазами: – И что твои справедливые мальчики сделают? Попортят мебель и обгадят ковры? Наш договор: один вопрос – одно обещание. Я ответил тебе – ты пообещал привести мне на цепи Красного Дракона. А дела мои тебя не касаются. Хочешь узнать что-то – плати цену, а нет, так проваливай – у меня сегодня настроения нянчится нет.
Гихр прошелестел по ковру, смертоносная плеть хвоста заплясала перед самым носом Аверона. Потом демон опомнился и шмыгнул к ногам хозяина. Гергем отвернулся, устремив взгляд в темное пламя камина. Абсолютный контролер вышел из гостиной, хлопнув дверью. Теперь он припоминал, как поставил свою печать на прошение Овера Мегри. Или это только показалось? Что-то бормотал секретарь, и навязчивые мысли о новой системе образования вертелись в голове – строки пролетели перед глазами, и прошлепали по поверхности сознания, как плоский камень по водной глади. Вот и подписал не задумываясь. Или эти блеклые воспоминания всего лишь наведенное гергемом наваждение?
Глава 6. (День третий)
* * *
Невиданное ранее оружие у заговорщиков появилось в самом начале 3013 года. Причем совершенно неожиданно для самих революционеров. Три серебристых жезла палящие белым огнем невиданной мощи. Лишь самые надежные люди знали, что принес их Налик Нааргаль – подмастерье гильдии колдунов из обеспеченной семьи, примкнувший к одному из заговорщицких кружков всего за год с небольшим до того. Со временем становилось больше оружия, но не сведений о нем.После революции серебряные жезлы превратились в легенду, силу справедливости и возмездия. Происхождение их обсуждаться перестало. Как подозревали многие, не без помощи агентов Службы. Сам Аверон какое-то время пытался разгадать тайну товарища. Но преуспел не особо – удалось узнать лишь, что жезлы и звезды рождались где-то под землей на юго-востоке Нармрота. Какую-то роль играл, очевидно, кристаллический виал Нааргаля, на котором присягали получающие контролерскую амуницию оперативники.
Потом Аверон потерял интерес к проблеме. Когда же к нему заявился так и светящийся Ардженди и заявил, что отныне он отвечает за оружие Службы, идейный вдохновитель нового порядка ощутил легкий укол непонятной ревности, но, в общем, остался доволен. Теперь Аверон проклинал свое извечное небрежение к «мелочным техническим вопросам». И был готов отобрать у Ардженди его самопровозглашенную должность.
* * *
Поиски Ардженди начались в первом часе полудня. Вооруженные разрушителями техники личной охраны прошлись по излюбленным веселым домам абсолютного контролера. Времени на это ушло изрядно. Все потому, что Илимар, старался не афишировать свое посещение злачных мест. Естественно, громилы-телохранители не могли удовлетвориться простым: «Мастера А. мы не имели чести принимать этой ночью», – учиняли обыски и допросы с пристрастием. К вечеру с борделями было покончено, и надежда быстро найти абсолютного контролера растаяла окончательно.* * *
Дасия, славная на весь торговый мир своим магическим оружием, действительно мощных разрушителей производила крайне мало. Местные выскочки и заморские губошлепы отлично разбирали всяческие побрякушки с громкими названиями и сомнительными боевыми качествами. А мощную и надежную магию контролировала гильдия зачарователей. И, то ли политика у нее была такая, то ли Служба приказала, только в продажу настоящие разрушители шли по баснословным ценам и в очень ограниченном количестве. Так что, когда встал вопрос о срочном перевооружении всего оперативного состава Службы, пришлось выгребать все подряд, включая всякую золоченую мишуру, с рыбками, зверюшками и женскими прелестями. Продавцы чародейских ювелирен вынуждены были отказывать гражданским покупателям без объяснения причин, бледнея и поглядывая на приоткрытые двери своих складов и подсобных помещений. Слух о контролерском бессилии еще не родился, но уже бился во чреве.* * *
Аверон не стал дожидаться окончания поисков Ардженди. Он решил лично наведаться в особняк Нааргаля. Это жилище в не самом престижном районе Нармрота, он давно взял на заметку. Теперь его охраняли личные уполномоченные абсолютного контролера. Сам Аверон в жизни бы не оставил в своем доме ни намека на важную информацию – другое дело Нааргаль. Налик никогда не был силен в интригах и скрытности. Что лишний раз доказал, устроив в Нармроте глупую резню.В сумерках у вершины пирамиды службы завис паланкин, запряженный ыжгту – огромным крылатым демон. Аверон поднялся на борт воздушного судна. Вслед за ним шмыгнул гихр. Небольшая черная тварь, кажется, состояла из одних лишь торчащих ребер и длиннющего нервного хвоста. Этого чрезвычайно редкого и ценного демона преподнесла в дар своему бывшему подмастерью гильдия колдунов. Увенчанный ядовитым шипом хвост гихра разил молниеносно и точно. Еще три демона, совсем маленькие – не больше летучей мыши, сновали вокруг паланкина на полупрозрачных сероватых крыльях. Жежеры тоже стоили целого состояния из-за своей способности рассеивать магию. Паланкин сразу же поднялся высоко в небо, и холодный ветер стал биться в тяжелые занавески. Не то, чтобы Аверон ждал покушения, просто тщательно взращивал в себе полезные привычки, из которых осторожность считал одной из лучших.
Судорожные взмахи тяжелых крыльев ыжгту возвестили прибытие. Абсолютный контролер покинул паланкин и поднялся на крыльцо темнокаменного, украшенного фигурами игремов и варлемов, дома. Дверь отворили матушка Шрехи, живая плотная старушка с большими раскрасневшимися от стирки или стряпни ручищами.
– Ну, как он? – с порога спросил Аверон.
– Плох мастер Налик, совсем плох – за ложку с какой стороны браться не знает. Прохвессор ваш, драный шрадами, Фурток знай себе желтенькое в карман ложит, да причитает: «Дисхвукции не обнаружено… будем ахтевизировать деятельность»… Так после его заклинаний наш болезный по комнатам скачет, да всякую меблю ломает. А толку, что с драгвы шкуры.
Абсолютный контролер только головой покачал, впрочем, на большее он все равно не надеялся – Нааргаль всегда умел находить самые отборные неприятности. Бросив короткий взгляд на здоровенного седовласого дядьку, лупающего глазками и пускающего слюни, Аверон поднялся на второй этаж и зашел в кабинет.
Все оказалось довольно просто. Перебирая запыленную стопку фолиантов, абсолютный контролер отсеивал всевозможные «Тактики действий вердугских домов», «Основы современного магического вооружения» и «Управления смешанными частями и соединениями дасской армии», пока не наткнулся на «Истории эпохи Войн Бабочки и Ветров». В книге была закладка. Аверон раскрыл тяжелый том и начал читать:
«… Башни Пронзительности возводились во времена Войны Тени. Их могущественная магия использовалась для защиты поселений, борьбы с темными тварями и создания личного оружия»… – последние три слова подчеркнуты. Абсолютный контролер заулыбался – только Нааргаль мог оставить столь очевидные подсказки, и продолжил чтение: «…гвардии Света. Когда выяснилось, что круги телепатов Братства Восьми Ветров могут брать их под контроль, Император повелел стереть все башни с лица земли. Многие, действительно, были уничтожены. Но нашлись обособленные общины и даже целые города, в которых народное почитание сделало Башни священными. К тому же Братство стремительно набирало силы, одерживая все больше побед.
В это время армия Зегрера осадила Великий Харгрогт, где укрылись мятежные полки Легерона»… – абсолютный контролер пробежал глазами еще пару строк, посвященных осаде какого-то города, и перешел к другой закладке:
«… Так сеть, связующая Башни по всему Руну, была разрушена и оставшиеся Стражи Пронзительности погибли или погрузились в сон. Лишь Братство было способно возродить уцелевших, но его лидеры решили никогда больше не создавать круги телепатов. Тогда же память всех членов Братства была изменена, чтобы никому неповадно было развязать новую Войну Ветров. Могущество Башен еще долго не давало покоя властителям мелких и крупных держав, образовавшихся после распада Империи, но телепатических кругов и мастеров магического манипулирования в их распоряжении быть не могло, а потому ни одна попытка использовать Башню Пронзительности успехом не увенчалась. И скоро сила двух великих войн была забыта. К счастью», – Аверон захлопнул книгу, кашлянув от поднявшейся в воздух пыли. «Магическое манипулирование», – это сочетание слов навело ищейку памяти на какой-то след. Причем, след свежий. Абсолютный контролер попытался пройти по нему, но не преуспел. Зато теперь он мог ориентироваться в происходящем. Значит, Нааргаль не прогадал со своим вопросом – сумел найти и подчинить себе Башню Пронзительности. Вероятнее всего, искать ее следует в той самой юго-восточной части Нармротских катакомб. Правда, если без всех этих телепатических кругов сделать с ней ничего нельзя, может, лучше и не искать?
* * *
Останки Ардженди нашли утром, почти через два дня после смерти абсолютного контролера. Ирам Делани собрал патрульных возле той самой административной башни, чтобы начать поиски с последнего достоверно известного места пребывания пропавшего без вести. Кто-то заметил дерущихся у подножья ворон. Назвать подпахивающее месиво Илимаром Ардженди никто из патрульных не решился, но начальству доложили. Менее чем через час в прибранном на скорую руку парке появились Аверон, Феберток и Даргени. Абсолютные контролеры чуть потоптались над телом, потом Аверон взял у одного из техников саблю и подковырнул что– то увязшее в темной плоти. Знакомый всем присутствующим виал Нааргаля покатился по гравию.– Думаю, честь хранить этот символ могущества Службы по праву принадлежит тебе, Раждан, – как-то уж слишком торжественно проговорил абсолютный контролер. Плотный и белоснежно-седой Феберток не без труда наклонился и взял, обернув платком, испачканный кровью кристалл. Аверон не смотрел на вознесшегося к вершинам власти борца за права колесничих мастеров – какая, в общем-то, разница, думает ли он о том, что эта штуковина могла погубить Ардженди, и на что-то надеется, или же не подозревает о возможной опасности вовсе.
* * *
Добравшись до своего кабинета в самом скверном расположении духа, Аверон запустил секретаря искать «мастера магического манипулирования». Через четыре часа в его распоряжении были «Рапорт контролера Нжамди о полном раскрытии ограбления «Гномского горно-транспортного банка» и «Прошение подследственного Овера Мегри о предоставлении ему посещения Оракула».– Ну, и что, мастер Шмерток, этот специалист по манипулированию магией все еще дожидается своего предсказания? – легкое довольство проникло в голос Аверона, хоть какое-то из совпадений оказалась приятным.
– Никак нет, – тщедушный и морщинистый старший техник стоял перед абсолютным контролером по стойке смирно: – Прошение было удовлетворено два дня назад.
– И кто же так резво разобрался с этим необычным прошением?
– Вы, абсолютный контролер, – Шмерток даже на шаг отступил при виде, гримасы исказившей благородный лик основателя Службы. Тут только Аверон заметил еще один конверт. Сминаемый нервными пальцами прятался он за спиной секретаря.
– А, ну, что там у тебя?! – наполненный холодной угрозой голос абсолютного контролера, разбудил запертого в ящике стола гихра. Демон задергался, гулко ударяясь в дерево стенок.
Шмерток попятился, но руку из-за спины достал, и сероватый служебный пакет задрожал атах в шести от абсолютного контролера.
– На стол! – заорал Аверон. Перепуганный в конец техник осторожно приблизился. Конверт скользнул на столешницу. «Рапорт контролера Нжамди о происшествии в особняке Оракула», – прочел Аверон.
* * *
– Хороший, хороший, – гергем погладил забравшегося к нему на колени гихра. Подхватил под брюхо и поднял до уровня глаз. Броверуки зашевелили пальчиками: – Отличные узы – чувствуется рука мастера, но, как ты мог убедиться, в этом мире нет ничего абсолютно надежного.Треклятый демон развалился в обтянутом кожей кресле, и даже ногу на ногу закинул. Аверон опустил разрушитель.
– Правильно, мальчику огонь бы совсем не понравился, и … -слушать философствования демона у абсолютного контролера настроения не было:
– Зачем ты устроил все это?
– Ты спрашиваешь? – гергем опустил гихра на ковер.
– А цену уплатить готов? – продолжил он, приняв невнятный рык в качестве утвердительного ответа.
– Какого дранного шрада?! – высокое блестящее чело Аверона побагровело: – Говори, или через полчаса здесь будет вся Служба!
– Да, ну, – гергем перестал улыбаться и теперь глядел прямо на абсолютного контролера большими глубокими красными глазами: – И что твои справедливые мальчики сделают? Попортят мебель и обгадят ковры? Наш договор: один вопрос – одно обещание. Я ответил тебе – ты пообещал привести мне на цепи Красного Дракона. А дела мои тебя не касаются. Хочешь узнать что-то – плати цену, а нет, так проваливай – у меня сегодня настроения нянчится нет.
Гихр прошелестел по ковру, смертоносная плеть хвоста заплясала перед самым носом Аверона. Потом демон опомнился и шмыгнул к ногам хозяина. Гергем отвернулся, устремив взгляд в темное пламя камина. Абсолютный контролер вышел из гостиной, хлопнув дверью. Теперь он припоминал, как поставил свою печать на прошение Овера Мегри. Или это только показалось? Что-то бормотал секретарь, и навязчивые мысли о новой системе образования вертелись в голове – строки пролетели перед глазами, и прошлепали по поверхности сознания, как плоский камень по водной глади. Вот и подписал не задумываясь. Или эти блеклые воспоминания всего лишь наведенное гергемом наваждение?
Глава 6. (День третий)
Те немногие, кто встречался с ними, называли их искаженными. Сами же искаженные именовали себя познавшими Истинную Природу или Кругом. Мрабетмгни, чье прежнее имя было профессор Берток, хорошо помнил, как создавался Круг. Другие предпочли это забыть.
Кервир Берток взялся за поиски легендарной Башни Пронзительности еще в 3010 году. Полтора года архивных работ дали однозначный ответ – Башня должна быть где-то в Нармроте, в самом крайнем случае, в его ближайших окрестностях. Точного местонахождения обнаружить не удалось, зато некоторые источники указывали на связь жителей катакомбных поселений нижнего течения Ильд с Рассветными Странниками и Великим Воинством Света. В 3012 году профессор начал раскопки в нармротских подземельях. Университетская канцелярия отнеслась к экзотическому исследованию с прохладцей – денег выделила не много и, в основном, письменными обязательствами, которые ходили только в стенах самой обители магической науки. Так что в экспедицию вошел сам Берток, аспирант Бреклеви и два работника, нанятых на личные средства профессора.
Граффити, черепки и таблички с фрагментами культовых текстов, замурованные в стены послания всего этого имелось с избытком – если, конечно, знать, где искать. Вот только, по поводу Башни одни лишь путаные иносказания. Деньги кончались, а конца работе видно не было, и профессор уже отчаялся добиться успеха. А потом появился этот юноша Нааргаль и заявил, что знает, где искать Башню Пронзительности. Последующие события постоянно возвращались к Мрабетмгни в воспоминаниях, то величественными и судьбоносными, то поспешными и нелепыми.
Башню нашли. Распечатали хитроумные магические затворы. Причем Нааргаль как-то уж слишком много знал об ее устройстве, особенно для подмастерья гильдии колдунов, получившего весьма среднее образование в одной из школ при Университете. Но тогда, в звенящей нетерпением эйфории, это никого не насторожило. И даже, когда Нааргаль предложил им прикоснуться к наполненным образами сновидениям Стража Башни, Берток воспринял это только как великий дар науке. Мрабетмгни же знал, что сладостное и пронзительное прикосновение Истинной Природы было ловушкой, захватившей их, как клейкая тряпка летних мух. Глубокие и медленные сны Резиг-тара – Стража Башни, проникли в исследователей, даровав виденье далеких горизонтов и сверкающих высот. Но то был лишь первый камешек лавины изменений. Сколько раз Берток задумывался: могли ли они воспротивится этим переменам, отвергнуть Резиг-тара и его Истинную Природу? Вероятно, могли, но меньше всего на свете желали того.
Скоро сны Стража стали другими – яркими, полными образов и слов. Тогда же открылся подлинный мотив Нааргаля. Легкая и нервная дрема Резиг-тара начала питать магию Башни, древнюю и не похожую на то, что творят современны дасские чародеи. Расчетливый подмастерье использовал ее для создания оружия. Но и тогда обосновавшаяся неподалеку от Стража маленькая община не усмотрела в этом ничего предосудительного. Разногласия начались позже, когда Круг научился читать в человеческих умах и сердцах. К тому времени выкованную Нааргалем боевую мощь Службы уже нельзя было сбросить со счетов. Конфликт тлел, выливаясь лишь в мелкие выпады, да словесные перепалки. Круг не знал, какую власть над Стражем имеет Кристальный Виал Хранителя. А Абсолютный контролер боялся оставить Резиг-тара без человеческих сознаний, вытягивающих его из глубин сна. Потом Нааргаль вынудил Круг спровоцировать гномские погромы – Мрабетмгни проклинал безразличное слабоволие одних, страсть к экспериментам других и рвущуюся наружу агрессию третьих.
Сны Стража переменились резко. Темные безликие демоны, разящие лиловые молнии и глубокие, полные живой черноты ущелья появились в них. И армии людей, устраивающие жуткие кровавые побоища на равнинах и в горах, на море и под стенами городов, орущие и заполоняющие все пространство. Круг принял решение поставить нового Хранителя Виала. Это оказалось несложно, но ничего не изменило. Все следующие дни тянулось ожидание, наполненное головной болью, муторными спорами и руганью. Только Мрабетмгни догадывался чего они ждут. Пробуждения Стража.
В этот день Мастер Нортиль сидел в тени прохудившихся, должно быть, еще в прошлом веке кулис. Старые и полинявшие, они сильно смахивали на рыболовные снасти, но старику все-таки удалось отыскать местечко, где назойливые солнечные лучи не беспокоили. Владелец разборных стальных подмостков потягивал дешевое кислое вино и наблюдал, как очередной начинающий рифмоплет уходит освистанный, а по ступенькам уже гупает новый с постным, страдальческим, так и напрашивающимся на гнилой фрукт, лицом. Старику Нортилю не нравилась Летка, орущая немытая толпа и дурацкие выступления местных трепачей. Это, когда он был пьян. Трезвым старик все это просто ненавидел. Всего несколько лет назад у него была лучшая на всем побережье труппа гимнастов. И дернул его демон послушать лживого скользкого игноме, поманившего дасским золотом. Льстивый прилипчивый пройдоха отправил их пешком через намарские скалы. В результате Нортиль получил в собственность громоздкую гулкую сцену и место на Летке, а неудачливый агент срок на рудниках. Но вышитых золотом костюмов, гимнастических снарядов, а, главное, его ребят, лично воспитанных и обученных, уже не вернуть. Первое время, хоть дочка радовала. Е номер «женщина-змея» собирал неплохие деньги. Нортиль надеялся, что они смогут заработать достаточно, чтобы вернуться на родину и сколотить новую труппу. Но потом знойная харивянка приглянулась какому-то местному колдуну, выскочила замуж и исчезла в его загородном доме.
Так и есть – что-то рыжее и склизкое шмякнулось о грудь запнувшегося поэта, сползло, оставляя клоки мякоти на рубахе. Как по команде полетели новые фрукты и овощи, среди которых были твердые зеленые яблоки и червивые орехи. Рифмоплет ретировался, закрывая голову. Взгляд старика упал на окончательно изгаженную сцену, потом на щетку и тряпку – протестующе заныла поясница.
– Определенно, куда лучше борцовские и кулачные поединки. Жаль только не слишком часто удается их заполучить, – подумал Нортиль.
Какой-то тип из толпы зевак, ободранный и заросший начал забираться на подмостки. Нортиль сильно сомневался, что бродяга заплатит за свое пребывание на сцене положенный медяк, но подниматься со своего табурета не спешил. То ли вино слишком расслабило стариковские мускулы, то ли хандра перелила безразличие через край.
Лохматый тип начал свою речь еще с карачек, голос его звучал чуть хрипловато, но гулко:
– Возрадуйтесь жители свободного Нармрота, чтоб ваши кишки сожрали черви! Протрите свои глаза. Что есть ваша жизнь?! Маги, законники, богатеи, гномы – кто только вами не правит? Кто не наживается на ваших бедствиях? Да со всеми своими силами и богатствами Дасия должна повелевать миром, а вы властвовать над немощными и отсталыми народами. А вы, а вы, тихие и смирные, как свежие гомункулы. Вы позабыли истинный свет, и как слепцы не замечаете огня … – бродяга уже стоял в полный рост, воздев руки к небу, толпа безмолвствовала, даже самые наглые метатели фруктов стояли, разинув рты: – Который пожрет ваши души. Восстаньте! Сбросьте в Багровые Глубины кровавых правителей! Вы недостойные великих святых, жертвовавших собой ради… – черномундирный появился невесть откуда, соскочил со спины пронесшегося над головами шрада. Что-то уперлось в грудь лохматому оратору. Он отлетел на добрых шесть ат и с грохотом врезался в железо подмостков. Мастер Нортиль слышал хруст сминаемой шеи – странный проповедник, перекувырнувшись через голову, врезался в поддерживающую кулисы арматуру. Железо задрожало и загудело, но выдержало. Мастер Нортиль почувствовал непреодолимое желание вцепиться черномундирному в горло. Какое-то время оно боролось с вялыми расслабленными мышцами. Но вот старик вспомнил, что именно Служба спасла его от намарских разбойников и дала средства к существованию. Странное наваждение спало, озадачило и растворилось, не оставив следа. Толпа, как по команде, задвигалась, растекаясь по Летке.
Кервир Берток взялся за поиски легендарной Башни Пронзительности еще в 3010 году. Полтора года архивных работ дали однозначный ответ – Башня должна быть где-то в Нармроте, в самом крайнем случае, в его ближайших окрестностях. Точного местонахождения обнаружить не удалось, зато некоторые источники указывали на связь жителей катакомбных поселений нижнего течения Ильд с Рассветными Странниками и Великим Воинством Света. В 3012 году профессор начал раскопки в нармротских подземельях. Университетская канцелярия отнеслась к экзотическому исследованию с прохладцей – денег выделила не много и, в основном, письменными обязательствами, которые ходили только в стенах самой обители магической науки. Так что в экспедицию вошел сам Берток, аспирант Бреклеви и два работника, нанятых на личные средства профессора.
Граффити, черепки и таблички с фрагментами культовых текстов, замурованные в стены послания всего этого имелось с избытком – если, конечно, знать, где искать. Вот только, по поводу Башни одни лишь путаные иносказания. Деньги кончались, а конца работе видно не было, и профессор уже отчаялся добиться успеха. А потом появился этот юноша Нааргаль и заявил, что знает, где искать Башню Пронзительности. Последующие события постоянно возвращались к Мрабетмгни в воспоминаниях, то величественными и судьбоносными, то поспешными и нелепыми.
Башню нашли. Распечатали хитроумные магические затворы. Причем Нааргаль как-то уж слишком много знал об ее устройстве, особенно для подмастерья гильдии колдунов, получившего весьма среднее образование в одной из школ при Университете. Но тогда, в звенящей нетерпением эйфории, это никого не насторожило. И даже, когда Нааргаль предложил им прикоснуться к наполненным образами сновидениям Стража Башни, Берток воспринял это только как великий дар науке. Мрабетмгни же знал, что сладостное и пронзительное прикосновение Истинной Природы было ловушкой, захватившей их, как клейкая тряпка летних мух. Глубокие и медленные сны Резиг-тара – Стража Башни, проникли в исследователей, даровав виденье далеких горизонтов и сверкающих высот. Но то был лишь первый камешек лавины изменений. Сколько раз Берток задумывался: могли ли они воспротивится этим переменам, отвергнуть Резиг-тара и его Истинную Природу? Вероятно, могли, но меньше всего на свете желали того.
Скоро сны Стража стали другими – яркими, полными образов и слов. Тогда же открылся подлинный мотив Нааргаля. Легкая и нервная дрема Резиг-тара начала питать магию Башни, древнюю и не похожую на то, что творят современны дасские чародеи. Расчетливый подмастерье использовал ее для создания оружия. Но и тогда обосновавшаяся неподалеку от Стража маленькая община не усмотрела в этом ничего предосудительного. Разногласия начались позже, когда Круг научился читать в человеческих умах и сердцах. К тому времени выкованную Нааргалем боевую мощь Службы уже нельзя было сбросить со счетов. Конфликт тлел, выливаясь лишь в мелкие выпады, да словесные перепалки. Круг не знал, какую власть над Стражем имеет Кристальный Виал Хранителя. А Абсолютный контролер боялся оставить Резиг-тара без человеческих сознаний, вытягивающих его из глубин сна. Потом Нааргаль вынудил Круг спровоцировать гномские погромы – Мрабетмгни проклинал безразличное слабоволие одних, страсть к экспериментам других и рвущуюся наружу агрессию третьих.
Сны Стража переменились резко. Темные безликие демоны, разящие лиловые молнии и глубокие, полные живой черноты ущелья появились в них. И армии людей, устраивающие жуткие кровавые побоища на равнинах и в горах, на море и под стенами городов, орущие и заполоняющие все пространство. Круг принял решение поставить нового Хранителя Виала. Это оказалось несложно, но ничего не изменило. Все следующие дни тянулось ожидание, наполненное головной болью, муторными спорами и руганью. Только Мрабетмгни догадывался чего они ждут. Пробуждения Стража.
* * *
Пространство это, заполненное торговыми лотками, палатками, товарами, выглядывающими из тележек и разложенными прямо на мостовой, балаганами и сценами под открытым небом, официально именовалось: «Третья площадь Согласия, пятого округа». Но нармротские горожане звали его не иначе, как Летней Толкучкой или просто Леткой. Что, кстати, совсем не означало прекращение торговли, уличных спектаклей и столпотворения в холодное время. Расположенная на правом берегу Ильд, южнее Большого моста, Летка считалась местом недобрым и злачным. В окружающем ее лабиринте переулков старой застройки крошились от ветра и времени каменные дома и заборы. В подворотнях сваливались отбросы и упившиеся до визга посетители грязных кабаков. Впрочем, жители этого района имели собственную гордость и сравнивали свое обиталище лишь с вонючими трущобами Треугольника да призрачными кварталами старых мануфактур.В этот день Мастер Нортиль сидел в тени прохудившихся, должно быть, еще в прошлом веке кулис. Старые и полинявшие, они сильно смахивали на рыболовные снасти, но старику все-таки удалось отыскать местечко, где назойливые солнечные лучи не беспокоили. Владелец разборных стальных подмостков потягивал дешевое кислое вино и наблюдал, как очередной начинающий рифмоплет уходит освистанный, а по ступенькам уже гупает новый с постным, страдальческим, так и напрашивающимся на гнилой фрукт, лицом. Старику Нортилю не нравилась Летка, орущая немытая толпа и дурацкие выступления местных трепачей. Это, когда он был пьян. Трезвым старик все это просто ненавидел. Всего несколько лет назад у него была лучшая на всем побережье труппа гимнастов. И дернул его демон послушать лживого скользкого игноме, поманившего дасским золотом. Льстивый прилипчивый пройдоха отправил их пешком через намарские скалы. В результате Нортиль получил в собственность громоздкую гулкую сцену и место на Летке, а неудачливый агент срок на рудниках. Но вышитых золотом костюмов, гимнастических снарядов, а, главное, его ребят, лично воспитанных и обученных, уже не вернуть. Первое время, хоть дочка радовала. Е номер «женщина-змея» собирал неплохие деньги. Нортиль надеялся, что они смогут заработать достаточно, чтобы вернуться на родину и сколотить новую труппу. Но потом знойная харивянка приглянулась какому-то местному колдуну, выскочила замуж и исчезла в его загородном доме.
Так и есть – что-то рыжее и склизкое шмякнулось о грудь запнувшегося поэта, сползло, оставляя клоки мякоти на рубахе. Как по команде полетели новые фрукты и овощи, среди которых были твердые зеленые яблоки и червивые орехи. Рифмоплет ретировался, закрывая голову. Взгляд старика упал на окончательно изгаженную сцену, потом на щетку и тряпку – протестующе заныла поясница.
– Определенно, куда лучше борцовские и кулачные поединки. Жаль только не слишком часто удается их заполучить, – подумал Нортиль.
Какой-то тип из толпы зевак, ободранный и заросший начал забираться на подмостки. Нортиль сильно сомневался, что бродяга заплатит за свое пребывание на сцене положенный медяк, но подниматься со своего табурета не спешил. То ли вино слишком расслабило стариковские мускулы, то ли хандра перелила безразличие через край.
Лохматый тип начал свою речь еще с карачек, голос его звучал чуть хрипловато, но гулко:
– Возрадуйтесь жители свободного Нармрота, чтоб ваши кишки сожрали черви! Протрите свои глаза. Что есть ваша жизнь?! Маги, законники, богатеи, гномы – кто только вами не правит? Кто не наживается на ваших бедствиях? Да со всеми своими силами и богатствами Дасия должна повелевать миром, а вы властвовать над немощными и отсталыми народами. А вы, а вы, тихие и смирные, как свежие гомункулы. Вы позабыли истинный свет, и как слепцы не замечаете огня … – бродяга уже стоял в полный рост, воздев руки к небу, толпа безмолвствовала, даже самые наглые метатели фруктов стояли, разинув рты: – Который пожрет ваши души. Восстаньте! Сбросьте в Багровые Глубины кровавых правителей! Вы недостойные великих святых, жертвовавших собой ради… – черномундирный появился невесть откуда, соскочил со спины пронесшегося над головами шрада. Что-то уперлось в грудь лохматому оратору. Он отлетел на добрых шесть ат и с грохотом врезался в железо подмостков. Мастер Нортиль слышал хруст сминаемой шеи – странный проповедник, перекувырнувшись через голову, врезался в поддерживающую кулисы арматуру. Железо задрожало и загудело, но выдержало. Мастер Нортиль почувствовал непреодолимое желание вцепиться черномундирному в горло. Какое-то время оно боролось с вялыми расслабленными мышцами. Но вот старик вспомнил, что именно Служба спасла его от намарских разбойников и дала средства к существованию. Странное наваждение спало, озадачило и растворилось, не оставив следа. Толпа, как по команде, задвигалась, растекаясь по Летке.