Страница:
Мощное ножевидное лезвие с пониженной линией обуха и полуторной заточкой, сорок сантиметров длиной, на такого же размера стальной трубке, вставленной в слегка изогнутую наподобие топорища рукоять. Внутри обтянутой акульей кожей рукоятки – сильная пружина. В сложенном состоянии оружие девяносто сантиметров длиной, в разложенном – метр двадцать. Единственное неудобство – хранить надо в разложенном виде, чтобы пружину не посадить, и для складывания требуется значительное усилие – упираешь лезвие во что-нибудь и сильно на рукоятку жмешь. Зато в остальном выше всяких похвал – бей, руби, коли! Многофункциональное чудо-оружие вкладывалось в чехол и носилось за спиной.
Именно с помощью трансформированной пальмы я в свое время заработал уважение масаев, убив в одиночку льва. Однако особенно их впечатлило даже не это, а то, что я не пользовался непременным атрибутом такой охоты – щитом. За этот славный подвиг я удостоился принятия в племя, посвящения в воины и ритуальных шрамов на руках и груди, но от насечек на лице и обрезания все же отказался – не настолько торжественностью момента проникся. К тому же собственный агрегат меня вполне устраивал и без каких-либо дополнительных модификаций, а рожа и так расписанная. Одним словом, в этом плане я недомасай. Но вот в других моментах не только масаю, но и индейцу не уступлю – дикарь не хуже некоторых. В армии даже позывной был – «Тунгус». Прошу заметить, не в силу общей тупорылости, а потому что в графе «национальность» эвенком записывался. Это до сих пор шухерящийся от властей и перестраховывавшийся дед присоветовал. А то, что на вид я чистый русский, его совершенно не смущало. Еще он ворчал, что фамилия Вадбольские и так слишком известная, однако сменить ее ни отцу, ни мне не позволил – гордился происхождением и хотел сохранить древний род.
– Если документы поднимут, то хоть среди тунгусов искать не будут, – говаривал по этому поводу дедуля.
Я действительно вырос среди эвенков, на берегах Бикина, в уссурийской тайге, телевизор и тот в первый раз увидел лет в десять. Зато охочусь сколько себя помню – если и преувеличиваю, то не слишком, потому и с пальмой обращаться умею. На медведя с ней ходил. Первый раз вместе с дедом, в двенадцать лет, а потом и самостоятельно.
Деда пришли арестовывать в сорок девятом, по «делу о геологах». Но явившиеся за доктором геолого-минералогических наук сотрудники НКВД,[35] видимо, не учли, что профессор Вадбольский не «очкастый интеллигент», а матерый геолог-полевик со стажем, орденоносец и фронтовик, прошедший всю войну в войсковой разведке. В результате дед положил троих «чекистов», ранил еще одного и ушел бы, не будь ранен сам. По всем статьям ему светила «стенка», но дедушка сумел намылиться в бега прямо из тюремной больницы, по ходу дела завалив еще парочку вертухаев.
После всего случившегося в городе оставаться было нельзя, и дедуля свалил в тайгу, где и скрывался, пока не осел в дальнем эвенкийском стойбище. А еще через какое-то время, обжившись, осуществил диверсионный рейд во Владивосток, откуда и забрал свою семью, отбив ее перед самой отправкой в лагерь.
Не один, естественно, налет совершал – с группой единомышленников.
Попутно нанес серьезный урон местному отделению НКВД-МГБ, частично вырезав сотрудников и почти полностью руководителей на местах, парализовав этим любую осмысленную деятельность чекистов. Уважения к человеческой жизни прошедший войну дед был лишен начисто, к тому же хорошо запомнил, как «обрабатывали» его самого, и прощать такие вещи был совершенно не намерен.
Дедуля с удовольствием вспоминал, как визжал посаженный на раскаленную плиту майор ГБ. Тот самый, что парой месяцев раньше допрашивал его самого.
– Я фашистов всячески убивал, но эти мерзавцы куда хуже – свой народ тиранили. Мы многих тогда передушили, было за что.
Правильно – гадов давить надо безжалостно! В этом вопросе я с дедом абсолютно солидарен, похоже, характером в него пошел…
После акции дед окончательно скрылся в лесах. Так и получилось, что отец, а за ним и я росли вдали от цивилизации, о чем ни капельки не сожалею! Даже в школу я ходил только в старшие классы, а до этого со мной занимался дед, что, кстати, на качестве образования никак не сказалось, скорее, пошло ему на пользу. Понятно же, что такое деревенская школа в медвежьем углу…
Закончив со сборами, я отправился в последний раз прошвырнуться по городу и кое-что докупить, а вечером мы опять отмечали теперь уже мой завтрашний отъезд. То есть устроили отвальную…
В этот раз в бар не пошли, а пьянствовали у Анри дома, вернее, во дворе перед домом, под шашлыки. Предложение сделать барбекю я категорично отмел и собственноручно замариновал мясо для шашлыка, а потом по всем правилам жарил его на углях.
Мероприятие проходило в «теплой и дружественной обстановке», Жан с подружкой пили красное вино, а мы с Анри налегали на водку. Я убедительно доказал, что виски под шашлык не катит. В результате, уговорив больше литра, мы малость надрались. Потом Анри, пошатываясь, сходил в дом, а вернувшись, с довольной улыбкой вручил мне подарок – блочный охотничий лук.
– Это от нас с Жаном, тренируйся и пользуйся почаще, а то я даже не догадывался, что ты так стреляешь!
Сопровождая Анри и Жана на сафари, я страховал их с винтовкой. Это они могли с луками развлекаться, а мне, отвечающему за жизнь клиентов, приходилось прикрывать их с оружием посерьезней. Хотя тут вопрос спорный, современные компаунды гладкоствольным ружьям почти ни в чем не уступят, а убойностью далеко превзойдут и со многими винтовками конкурировать могут.
Анри был очень удивлен, когда уже здесь я попросил опробовать его лук и отстрелялся вполне прилично. Но он не мог знать, что до двенадцати лет, пока дед торжественно не вручил мне древнюю берданку, я, как и мои ровесники, мальчишки-эвенки, охотился с луком, да и после брать его в руки случалось. В общем, навыки никуда не делись. Оказалось, что я стреляю даже лучше занимающегося этим делом много лет канадца.
– Спасибо, Анри, царский подарок! – не стал отнекиваться я. Тем более что на пьяный порыв это было непохоже, наверняка Анри подготовился заранее. – Это из тех луков, что ты по зверю испытывать собирался?
Вытащив камуфлированный лук из чехла, я внимательно его рассмотрел – великолепное оружие! От старинных луков он отличался, как «оружие звездных войн» от фитильной пищали, – непривычные очертания, система блоков-эксцентриков, тросов и балансиров… но выглядит строго и очень красиво.
– Они самые. Новая модель – «Зверобой», в продажу еще не пошла. Самые мощные на рынке будут, но партия очень маленькая. Но не волнуйся, испытания и без нас провели, хотя и не на пленэре. А твой вообще эксклюзивный, – усмехнулся Анри. – Специально под тебя делался, пиковое усилие – двести фунтов! Правда, можно отрегулировать, чтобы поменьше было.
– Ого! – присвистнул я, привычно переведя фунты в килограммы. Двести фунтов – это больше девяноста килограмм! Хотя система блоков усилие натяжения частично снимет – в современных луках до восьмидесяти процентов снимается. То есть в полностью растянутом состоянии стрелку меньше двадцати килограмм удерживать останется – вполне нормально. Но вот по ходу натяжения лука рвануть надо будет все девяносто. А это совсем даже не как штангу такого же веса одной рукой поднять – куда сложнее! Ладно, справлюсь как-нибудь. Предки без всяких блоков с не менее мощными луками справлялись… Но вот потренироваться действительно придется – я-то с такими монстрами дела пока не имел.
– С ним китов, что ли, бить?
– Да кого угодно – слона навылет прошьет! – видимо, немного сгустил краски Анри. И многозначительно добавил: – Высокие технологии, космические материалы, сам понимаешь…
А может, ничего он и не сгущал – очень уж серьезно оружие смотрелось.
– У стрелы из этого лука начальная скорость с пулей из ружья сравнима – почти четыреста футов в секунду, – добил Анри.
Ничего себе! Учитывая вес стрелы, энергию можно посчитать… Однозначно страшная штука! Кроме того, существует такой момент, как пробивная способность. Для сравнения можно рукой бросить в дерево пулю, а затем стрелу с охотничьим наконечником. Что и насколько туда воткнется? А начальная скорость-то одна. Почувствуйте разницу, называется!
– Надо было «Слонобоем» называть, – пошутил я. – Но действительно впечатляет.
Еще немного полюбовавшись хищным силуэтом лука, я с сожалением спрятал «компаунд» обратно в чехол. Жаль, что сейчас пострелять не удастся – негде здесь, и угробить кого-нибудь легче легкого, а куда-то на природу выбраться или на стрельбище махнуть уже не успею. Ладно, потом наиграюсь. А теперь надо отдариться.
– Пойду к себе отнесу, – сказал я и направился в дом.
Поднявшись на второй этаж, где находились выделенные мне апартаменты, я упаковал лук в рюкзак и достал подарок для Анри – очки ночного видения, лучнику в самый раз будет. Ночью Анри никогда не охотился, я как-то спрашивал, оказалось, что из ПНВ[36] у него только бинокль – штука, конечно, хорошая, но стрелку не подходит, а ночной прицел на лук не поставишь. Очки – совсем другое дело, на голове закрепил, и руки не заняты, хотя целиться, наверное, все же неудобно, вот пускай он и опробует, потом мне расскажет. В любом случае ночная охота – занятие весьма увлекательное. Хорошо, что догадался эти очки сегодня купить, а то неловко могло бы получиться.
Для Жана презент тоже имелся – знаменитый кинжал британских коммандос времен Второй мировой – «F-S», причем не новодел. Случайно мне достался, а я его, не знаю даже зачем, в бардачке машины держал – вот и уцелел раритет. Подарю, презрев суеверия. Насколько мне известно, парень к ножам неровно дышит, а этот кинжал – штука довольно редкая, значит, будет доволен.
Подарки и вправду понравились. Шашлык был доеден, и Жан отправился провожать до дому подругу, а мы с Анри перебрались в его кабинет, где раскупорили еще одну бутылку. В результате засиделись до поздней ночи, а как расползались, помню уже смутно…
Утром меня мучил сушняк, настроение было сумрачным и в целом организму нездоровилось. К тому же меня терзали какие-то плохие предчувствия, которые я тоже списал на абстинентный синдром. Однако способ борьбы с адреналиновой тоской и общим недомоганием был хорошо известен, и я отправился лечиться. Спустился на кухню, открыл холодильник и, достав оттуда банку пива, жадно выхлебал ее в пару глотков. Сразу полегчало, и я понял, что готов к новым свершениям… но вовремя притормозил и вторую банку брать не стал.
Скоро на кухню подтянулся такой же мрачный Анри, проделал ту же операцию с холодильником и пивом и тоже немного ожил.
Аппетит вроде как прорезался, мы не торопясь позавтракали яичницей с беконом и бутербродами, а затем настала пора отчаливать. Сходили наверх за вещами и погрузились в машину, а потом Анри подкинул меня в аэропорт, где мы и распрощались – быстро, сдержанно и без соплей. Правда, я в очередной раз пообещал присмотреть за Жаном, если тот все же надумает вписаться в проект, а Анри опять пригласил меня в гости, после того как закончится контракт.
Место в самолете для меня было забронировано компанией по освоению, так же как и номер в отеле. Беспокоиться не о чем. Расположившись в мягком кресле, весь перелет до Черчилла, небольшого городка, но крупнейшего порта Гудзонова залива, я проспал – вчерашние возлияния все еще давали о себе знать. Долетели и сели без происшествий. А уже в аэропорту я взял такси и поехал в гостиницу…
Утром следующего дня я стоял на пристани и смотрел на судно, которое повезет меня в далекие края. Надо сказать, особого впечатления оно не производило – обычная самоходная баржа. Причем, насколько я понимаю, не морская, а речная. Немного странно, в заливе-то сойдет, но мы же и в океан выходить собираемся – до места выброски еще вдоль побережья чапать и чапать, а это Северный Ледовитый! Хотя организаторы должны были понимать, что делают. Видимо, все учтено. Да и рейс наверняка не первый. Палуба вся заставлена какой-то закрепленной и закрытой чехлами техникой и контейнерами. Видно, что люди серьезно подготовились.
Втащив по трапу имущество, я уточнил у вахтенного, куда заселяться, и был отправлен на поиски представителя фирмы для получения дальнейших инструкций. С чем благополучно и справился, выяснив наконец номер своей каюты и сдав один из рюкзаков в багаж. На него навесили бирку и запихнули куда-то в трюм.
С баржей я немного ошибся, она оказалась не речной, а рейдовой,[37] для каботажного плавания в самый раз. Но мне простительно, я на таких не ходил и вообще в типах барж разбираюсь не слишком сильно – как-то не требовалось, да и похожи они, а то, что корпус усиленный, сразу и не поймешь. Кроме того, судно было частично переоборудовано под перевозку пассажиров. По крайней мере жилые помещения, каюты и кубрики наличествовали в достаточном количестве, чтобы помимо команды разместить там не меньше сотни человек.
Меня поселили в четырехместной каюте. Койки в два яруса и откидной стол, почти как в купе поезда, – вот и вся обстановка. Соседей еще не было, и я занялся распаковкой рюкзака, извлекая и раскладывая вещи, которые могут понадобиться во время плавания, – мыльно-пузырные в основном… Быстро закончив с обустройством, спрятал ненужное сейчас имущество в рундук под койкой и отправился в кают-компанию. Баров и ресторанов на судне нет, только столовая, это мне сразу объяснили. Кают-компания – единственное место для отдохновения души: там спиртным потчуют. Отходим где-то через час, посижу пока, пива выпью, а потом с соседями знакомиться пойду.
Потихоньку в кают-компанию начал набиваться народ, я еще подумал, что во время рейса могут возникнуть некоторые проблемы: всем сюда не влезть, а где еще время проводить – не очень-то и понятно, не по каютам же сидеть? На палубе тоже долго ошиваться не станешь – это тебе не круизный лайнер, и широты неподходящие, чтобы в шезлонгах возлежать, на летучих рыбок, дельфинов и тому подобное умиляясь. Тут у нас просто малость переоборудованная баржа, в рейде по Северному Ледовитому океану, со всем вытекающим «запредельным комфортом»…
С командой проще, для нее дел всегда хватает, а вот временно бездельничающие пассажиры будут постепенно охреневать, хорошо, что плавание предстоит не слишком затяжное. Тут организаторы явно чего-то не учли…
Как выяснилось несколько позже, я сильно ошибался – все было просчитано четко!
Вернувшись в каюту, я застал там всех своих спутников на ближайшие несколько дней. Двоих среднего возраста и такого же усредненного облика жилистых мужиков и огромного рыжебородого громилу. Я сам далеко не маленький – в дверной проем боком пролезаю, но этот габаритами просто поражал – ростом до Валуева если и недотягивал, то самую малость, а в плечах, думается, был и поширше. Самое малое сантиметров на двадцать выше меня, притом что немного сутулился. Не удивлюсь, если борец или боксер, скорее второе – есть в движениях и фигуре что-то такое характерное… От него просто веяло первобытной мощью. И зашибенный шрам на роже, один, но стоящий моих трех, – багровый рубец сверху вниз, через лоб и щеку к подбородку, теряющийся в бороде. Чем это его так? Но суровый мужик, ничего не скажешь!
– О! Теперь все в сборе! – обрадованно рявкнул здоровяк, окидывая меня оценивающим взглядом. Знаю я такие взгляды – сейчас выпить предложит. Остальные двое достойными собутыльниками не показались, а во мне сразу родственную душу углядел? Флюиды я, что ли, какие-то особенные испускаю? Или русским духом пахнуло?
Я не ошибся, как будто прочитав мои мысли, рыжий заявил:
– Знакомство надо отметить! – И выставил на стол большую бутыль – подозреваю, что там плещется. Вон и этикетка недвусмысленно свидетельствует…
Ну уж нет! Я в свою очередь откинул койку и полез в рюкзак за предусмотрительно запасенной водкой – этот их поганый вискарь жрать ни за что не буду! Сивухой он, на мой вкус, отдает, сразу с самогоном нехорошие ассоциации появляются. Если только вдогонку…
Эх. Грехи наши тяжкие! Как бы у нас это до конца рейса не затянулось… А что еще на этом корыте делать?!
– Бриан Мак-Моран, – представился рыжий. – Можно просто Бриан. – Понятно, ирландец, значит. Я, как только его увидел, сразу почему-то подумал, что он кельтом или скандинавом окажется – уж больно на хрестоматийного викинга смахивал. Такой антропологический тип называется «брюнн». Как раз среди ирландцев и некоторых шведов встречается. А характеризуется высоким ростом и массивным телосложением. Считается, что в нем сохранились архаичные кроманьонские черты. Ну в этом гиганте уж точно сохранились!
– Сергей Вадбольский, можно Серж, – крепко пожимая протянутую руку, в тон отрекомендовался я, и мы оба рассмеялись.
Затем Бриан представил наших спутников, Билла и Генри, с которыми уже успел познакомиться. Эти оказались коренными канадцами, буровиками и, как выяснилось, совсем не дураками выпить.
Мы отмечали знакомство, наверное, третий час, когда Генри вдруг захрипел, схватился за грудь и начал крениться на бок. Перепил, что ли? Может, сердце прихватило? Я схватил и придержал его за плечи, не давая свалиться на пол. Аптечка у меня в рюкзаке, сейчас первую помощь окажем и в медпункт потащим, он на любом судне есть. Как это его угораздило? Такая ведь проверка была!
– Бриан, давай пока Генри на другую койку переложим, эту надо приподнять у меня там лекарства есть.
– А ты, Билл, кого-нибудь из команды найди, сообщи, что тут у нас приключилось, – быстро сориентировавшись в ситуации, распорядился я.
Ничего сделать мы не успели – буквально через пару секунд Билл, к которому я обращался, рухнул лицом на стол. Мать! Да что тут творится-то? Водка паленая?! Потравились? Да быть такого не может, мы эту бутылку уже полчаса давим, симптомы бы уже проявились, а тут двоих разом накрыло. Да никакая отрава так синхронно подействовать не может!
Нет, сможет… Глядя, как с грохотом валится на пол огромный ирландец, я внезапно осознал: «Газ это! Газом нас травят! Но кто и зачем? Или утечка откуда-то?» – промелькнула и тут же пропала мысль. Потом разбираться будем, сейчас главное – выжить!
Я задержал дыхание и вскочил, собираясь выпрыгнуть из каюты, но было уже поздно – ноги подкосились, а горло перехватило спазмом. Успел наглотаться! Резко закружилась голова, в глазах потемнело, и я понял, что теряю сознание. Удара об пол я уже не почувствовал…
Глава 3
Сознание вернулось рывком. Еще мгновение назад я смотрел сладкие грезы… или не смотрел… или не сладкие, а сейчас обрел себя полностью и тут же открыл глаза. Память послушно выдала хронику последних событий, и я быстро осмотрелся. Первым делом взгляд метнулся к окну – оно, к счастью, присутствовало. Решеток нет – уже хорошо! Я не связан и не прикован – тоже отлично! Но лежу совершенно голый. Последствий отравления газом совершенно не ощущается. Наоборот, чувствовал я себя на удивление хорошо. Вот только странная тяжесть в теле…
В целом, не очень похоже на захват баржи террористами или еще кем… Может, действительно авария какая-нибудь случилась? С утечкой газов. А потом нас в больничке откачали? Но помещение, где я очнулся, на больницу походило не очень… Скорее – на затрапезную гостиницу советских времен. Правда, очень чистенькую.
Я сел на койке и еще раз внимательно огляделся.
Большая, светлая комната, обклеенная веселенькими обоями, хорошо хоть не в цветочек – в крапинку. Обстановка спартанская: массивный стол, пара тумбочек и столько же стульев – все деревянное, на пластик нигде и намека нет. Еще два могучих шкафа.
На окнах – белые занавески, через которые пробиваются яркие солнечные лучи. Такое чувство, что не субарктические, как должно было быть, а чуть ли не тропические. Отопления-то не видать, а в помещении очень тепло, жарко даже – солнце стены сильно нагрело. Тут бы и кондиционер не помешал.
Две полуторные кровати – на соседней сладко сопит Бриан. Застиранное постельное белье, подушка и шерстяное одеяло, которым я был укрыт. Больше ничего…
Прямо напротив меня дверь, а еще одна справа, видимо, ведет к удобствам.
Я встал с койки. Никаких тебе паркетов, линолеумов и паласов – просто гладко оструганные доски под ногами, даже некрашеные. Прошлепал босыми пятками к окну и откинул занавеску. Взгляд уперся в бетонную стену с несколькими рядами колючки поверху. Приехали… Доступные взгляду, над стеной где-то вдалеке высились горы. Внизу пространство между домом и оградой заполняла тропического вида растительность, напрочь мне незнакомая. Что прикажете думать? Подспудно тревожило что-то еще, но я не мог понять, что именно… И странное ощущение тяжести покоя не давало – как будто с утяжелителями двигаешься или в водолазном скафандре. И дышится как в горах…
В задумчивости отойдя от окна, я направился к двери и потянул за ручку – не заперто. Выглянул наружу – в обе стороны простирался пустынный, просторный и безликий коридор с рядами одинаковых дверей. Ну точно как в гостинице. Однако обследовать окрестности пока рано, неохота голышом рассекать.
Вернувшись в комнату, открыл створку шкафа – того, что с моей стороны был. Правильно угадал – одежда была там. Моя, выстиранная, отглаженная, аккуратно разложенная и развешанная. Сервис, однако! И все мелочи из карманов тоже здесь, даже бумажник и телефон. Но других вещей нет, только то, что было на мне в момент потери сознания. Я протянул руку и взял с полки мобильник – тот вполне ожидаемо не работал: то ли сдох, то ли еще чего. Ну я и не надеялся почему-то…
Одевшись, сходил в туалет, а потом ополоснул морду лица. Душа в ванной комнате не оказалось, щетки и зубной пасты, к сожалению, тоже не нашлось.
Закончив утренние процедуры, сел на койку и задумался. Бриана будить пока не стал, надо спокойно в собственных мыслях разобраться… Куда нас занесло? Как? Что делать? И в том же духе… А также: что за ХРЕНЬ у меня на руке? Почти сразу, как очнулся, заметил – на тыльной стороне кисти, там, где приблатненные дебилы солнышко накалывать любят, у меня теперь красовалась сложная цветная татуировка. Непонятная вязь то ли иероглифов, то ли пиктограмм… Ассоциаций ни с чем ранее виденным не вызывающая, но рождающая в голове ряд смутных образов. Кажется, еще чуть-чуть – и станет понятно, что эти символы обозначают. Просто наваждение какое-то! Кроме того, сам факт наличия наколки сильно раздражал и нервировал – я такого точно не заказывал, поэтому теперь очень сержусь. Кто во всем виноват и за это ответит? Масса вопросов в голове. Может, стоит рекогносцировку провести?
Но вдумчиво разобраться в проблеме или вынести решение о походе в разведку не удалось – в дверь вежливо постучали. Очень вовремя! Интересно, может, здесь наблюдение какое-то есть? Глянули, что клиент очухался, привел себя в порядок и теперь готов принимать гостей, – сразу и заявились. Ну посмотрим, кого там принесло…
– Не заперто, – сообщил я дверям.
Повторять не пришлось. Распахнув дверь, в комнату шагнул высокий, загорелый мужик совершенно ковбойского вида. Лицо худое и угловатое, но в чем-то располагающее. Широкоплечий, вместе с тем сухощавый и жилистый – как будто хорошенько провяленный. Похоже, очень быстрый, но одновременно плавный в движениях. В случае чего, опасный противник… На вид ему было лет тридцать, но почему-то казалось, что гораздо больше: что-то странное во взгляде спокойных серо-голубых глаз мелькало…
Следом за первым гостем просочилось еще двое персонажей, одетых похоже. То есть в джинсах, ковбойских рубашках, куртках, высоких сапогах и широкополых шляпах. Вся разница только в расцветке одежды, да и та небольшая… И с обязательным револьвером на бедре. У первого посетителя, кстати, таковых оказалось аж два. А один из сопровождающих был дополнительно вооружен коротким самозарядным дробовиком в пластиковом ложе – полицейская модель.
– Утро доброе, как вам у нас? – с порога поинтересовался вошедший первым «ковбоец».
– И вам не хворать. Пока не понял, но вопросов уже до хрена накопилось, – вежливо отозвался я. – Что-то вы не слишком на спасателей и добрых докторов тянете.
– Ну извините, – развел руками главарь. – Мы и не спасатели.
На бандитов и террористов посетители тоже походили мало, потому и лошадей я решил пока не гнать. Сначала узнаем, что они сами сказать хотели.
– Короче, рассказывайте, что за хрень тут творится. Внимательно слушаю. А то вот сижу и думаю: самому вас пытать начать или добром все изложите, – нагло заявил я.
Именно с помощью трансформированной пальмы я в свое время заработал уважение масаев, убив в одиночку льва. Однако особенно их впечатлило даже не это, а то, что я не пользовался непременным атрибутом такой охоты – щитом. За этот славный подвиг я удостоился принятия в племя, посвящения в воины и ритуальных шрамов на руках и груди, но от насечек на лице и обрезания все же отказался – не настолько торжественностью момента проникся. К тому же собственный агрегат меня вполне устраивал и без каких-либо дополнительных модификаций, а рожа и так расписанная. Одним словом, в этом плане я недомасай. Но вот в других моментах не только масаю, но и индейцу не уступлю – дикарь не хуже некоторых. В армии даже позывной был – «Тунгус». Прошу заметить, не в силу общей тупорылости, а потому что в графе «национальность» эвенком записывался. Это до сих пор шухерящийся от властей и перестраховывавшийся дед присоветовал. А то, что на вид я чистый русский, его совершенно не смущало. Еще он ворчал, что фамилия Вадбольские и так слишком известная, однако сменить ее ни отцу, ни мне не позволил – гордился происхождением и хотел сохранить древний род.
– Если документы поднимут, то хоть среди тунгусов искать не будут, – говаривал по этому поводу дедуля.
Я действительно вырос среди эвенков, на берегах Бикина, в уссурийской тайге, телевизор и тот в первый раз увидел лет в десять. Зато охочусь сколько себя помню – если и преувеличиваю, то не слишком, потому и с пальмой обращаться умею. На медведя с ней ходил. Первый раз вместе с дедом, в двенадцать лет, а потом и самостоятельно.
Деда пришли арестовывать в сорок девятом, по «делу о геологах». Но явившиеся за доктором геолого-минералогических наук сотрудники НКВД,[35] видимо, не учли, что профессор Вадбольский не «очкастый интеллигент», а матерый геолог-полевик со стажем, орденоносец и фронтовик, прошедший всю войну в войсковой разведке. В результате дед положил троих «чекистов», ранил еще одного и ушел бы, не будь ранен сам. По всем статьям ему светила «стенка», но дедушка сумел намылиться в бега прямо из тюремной больницы, по ходу дела завалив еще парочку вертухаев.
После всего случившегося в городе оставаться было нельзя, и дедуля свалил в тайгу, где и скрывался, пока не осел в дальнем эвенкийском стойбище. А еще через какое-то время, обжившись, осуществил диверсионный рейд во Владивосток, откуда и забрал свою семью, отбив ее перед самой отправкой в лагерь.
Не один, естественно, налет совершал – с группой единомышленников.
Попутно нанес серьезный урон местному отделению НКВД-МГБ, частично вырезав сотрудников и почти полностью руководителей на местах, парализовав этим любую осмысленную деятельность чекистов. Уважения к человеческой жизни прошедший войну дед был лишен начисто, к тому же хорошо запомнил, как «обрабатывали» его самого, и прощать такие вещи был совершенно не намерен.
Дедуля с удовольствием вспоминал, как визжал посаженный на раскаленную плиту майор ГБ. Тот самый, что парой месяцев раньше допрашивал его самого.
– Я фашистов всячески убивал, но эти мерзавцы куда хуже – свой народ тиранили. Мы многих тогда передушили, было за что.
Правильно – гадов давить надо безжалостно! В этом вопросе я с дедом абсолютно солидарен, похоже, характером в него пошел…
После акции дед окончательно скрылся в лесах. Так и получилось, что отец, а за ним и я росли вдали от цивилизации, о чем ни капельки не сожалею! Даже в школу я ходил только в старшие классы, а до этого со мной занимался дед, что, кстати, на качестве образования никак не сказалось, скорее, пошло ему на пользу. Понятно же, что такое деревенская школа в медвежьем углу…
Закончив со сборами, я отправился в последний раз прошвырнуться по городу и кое-что докупить, а вечером мы опять отмечали теперь уже мой завтрашний отъезд. То есть устроили отвальную…
В этот раз в бар не пошли, а пьянствовали у Анри дома, вернее, во дворе перед домом, под шашлыки. Предложение сделать барбекю я категорично отмел и собственноручно замариновал мясо для шашлыка, а потом по всем правилам жарил его на углях.
Мероприятие проходило в «теплой и дружественной обстановке», Жан с подружкой пили красное вино, а мы с Анри налегали на водку. Я убедительно доказал, что виски под шашлык не катит. В результате, уговорив больше литра, мы малость надрались. Потом Анри, пошатываясь, сходил в дом, а вернувшись, с довольной улыбкой вручил мне подарок – блочный охотничий лук.
– Это от нас с Жаном, тренируйся и пользуйся почаще, а то я даже не догадывался, что ты так стреляешь!
Сопровождая Анри и Жана на сафари, я страховал их с винтовкой. Это они могли с луками развлекаться, а мне, отвечающему за жизнь клиентов, приходилось прикрывать их с оружием посерьезней. Хотя тут вопрос спорный, современные компаунды гладкоствольным ружьям почти ни в чем не уступят, а убойностью далеко превзойдут и со многими винтовками конкурировать могут.
Анри был очень удивлен, когда уже здесь я попросил опробовать его лук и отстрелялся вполне прилично. Но он не мог знать, что до двенадцати лет, пока дед торжественно не вручил мне древнюю берданку, я, как и мои ровесники, мальчишки-эвенки, охотился с луком, да и после брать его в руки случалось. В общем, навыки никуда не делись. Оказалось, что я стреляю даже лучше занимающегося этим делом много лет канадца.
– Спасибо, Анри, царский подарок! – не стал отнекиваться я. Тем более что на пьяный порыв это было непохоже, наверняка Анри подготовился заранее. – Это из тех луков, что ты по зверю испытывать собирался?
Вытащив камуфлированный лук из чехла, я внимательно его рассмотрел – великолепное оружие! От старинных луков он отличался, как «оружие звездных войн» от фитильной пищали, – непривычные очертания, система блоков-эксцентриков, тросов и балансиров… но выглядит строго и очень красиво.
– Они самые. Новая модель – «Зверобой», в продажу еще не пошла. Самые мощные на рынке будут, но партия очень маленькая. Но не волнуйся, испытания и без нас провели, хотя и не на пленэре. А твой вообще эксклюзивный, – усмехнулся Анри. – Специально под тебя делался, пиковое усилие – двести фунтов! Правда, можно отрегулировать, чтобы поменьше было.
– Ого! – присвистнул я, привычно переведя фунты в килограммы. Двести фунтов – это больше девяноста килограмм! Хотя система блоков усилие натяжения частично снимет – в современных луках до восьмидесяти процентов снимается. То есть в полностью растянутом состоянии стрелку меньше двадцати килограмм удерживать останется – вполне нормально. Но вот по ходу натяжения лука рвануть надо будет все девяносто. А это совсем даже не как штангу такого же веса одной рукой поднять – куда сложнее! Ладно, справлюсь как-нибудь. Предки без всяких блоков с не менее мощными луками справлялись… Но вот потренироваться действительно придется – я-то с такими монстрами дела пока не имел.
– С ним китов, что ли, бить?
– Да кого угодно – слона навылет прошьет! – видимо, немного сгустил краски Анри. И многозначительно добавил: – Высокие технологии, космические материалы, сам понимаешь…
А может, ничего он и не сгущал – очень уж серьезно оружие смотрелось.
– У стрелы из этого лука начальная скорость с пулей из ружья сравнима – почти четыреста футов в секунду, – добил Анри.
Ничего себе! Учитывая вес стрелы, энергию можно посчитать… Однозначно страшная штука! Кроме того, существует такой момент, как пробивная способность. Для сравнения можно рукой бросить в дерево пулю, а затем стрелу с охотничьим наконечником. Что и насколько туда воткнется? А начальная скорость-то одна. Почувствуйте разницу, называется!
– Надо было «Слонобоем» называть, – пошутил я. – Но действительно впечатляет.
Еще немного полюбовавшись хищным силуэтом лука, я с сожалением спрятал «компаунд» обратно в чехол. Жаль, что сейчас пострелять не удастся – негде здесь, и угробить кого-нибудь легче легкого, а куда-то на природу выбраться или на стрельбище махнуть уже не успею. Ладно, потом наиграюсь. А теперь надо отдариться.
– Пойду к себе отнесу, – сказал я и направился в дом.
Поднявшись на второй этаж, где находились выделенные мне апартаменты, я упаковал лук в рюкзак и достал подарок для Анри – очки ночного видения, лучнику в самый раз будет. Ночью Анри никогда не охотился, я как-то спрашивал, оказалось, что из ПНВ[36] у него только бинокль – штука, конечно, хорошая, но стрелку не подходит, а ночной прицел на лук не поставишь. Очки – совсем другое дело, на голове закрепил, и руки не заняты, хотя целиться, наверное, все же неудобно, вот пускай он и опробует, потом мне расскажет. В любом случае ночная охота – занятие весьма увлекательное. Хорошо, что догадался эти очки сегодня купить, а то неловко могло бы получиться.
Для Жана презент тоже имелся – знаменитый кинжал британских коммандос времен Второй мировой – «F-S», причем не новодел. Случайно мне достался, а я его, не знаю даже зачем, в бардачке машины держал – вот и уцелел раритет. Подарю, презрев суеверия. Насколько мне известно, парень к ножам неровно дышит, а этот кинжал – штука довольно редкая, значит, будет доволен.
Подарки и вправду понравились. Шашлык был доеден, и Жан отправился провожать до дому подругу, а мы с Анри перебрались в его кабинет, где раскупорили еще одну бутылку. В результате засиделись до поздней ночи, а как расползались, помню уже смутно…
Утром меня мучил сушняк, настроение было сумрачным и в целом организму нездоровилось. К тому же меня терзали какие-то плохие предчувствия, которые я тоже списал на абстинентный синдром. Однако способ борьбы с адреналиновой тоской и общим недомоганием был хорошо известен, и я отправился лечиться. Спустился на кухню, открыл холодильник и, достав оттуда банку пива, жадно выхлебал ее в пару глотков. Сразу полегчало, и я понял, что готов к новым свершениям… но вовремя притормозил и вторую банку брать не стал.
Скоро на кухню подтянулся такой же мрачный Анри, проделал ту же операцию с холодильником и пивом и тоже немного ожил.
Аппетит вроде как прорезался, мы не торопясь позавтракали яичницей с беконом и бутербродами, а затем настала пора отчаливать. Сходили наверх за вещами и погрузились в машину, а потом Анри подкинул меня в аэропорт, где мы и распрощались – быстро, сдержанно и без соплей. Правда, я в очередной раз пообещал присмотреть за Жаном, если тот все же надумает вписаться в проект, а Анри опять пригласил меня в гости, после того как закончится контракт.
Место в самолете для меня было забронировано компанией по освоению, так же как и номер в отеле. Беспокоиться не о чем. Расположившись в мягком кресле, весь перелет до Черчилла, небольшого городка, но крупнейшего порта Гудзонова залива, я проспал – вчерашние возлияния все еще давали о себе знать. Долетели и сели без происшествий. А уже в аэропорту я взял такси и поехал в гостиницу…
Утром следующего дня я стоял на пристани и смотрел на судно, которое повезет меня в далекие края. Надо сказать, особого впечатления оно не производило – обычная самоходная баржа. Причем, насколько я понимаю, не морская, а речная. Немного странно, в заливе-то сойдет, но мы же и в океан выходить собираемся – до места выброски еще вдоль побережья чапать и чапать, а это Северный Ледовитый! Хотя организаторы должны были понимать, что делают. Видимо, все учтено. Да и рейс наверняка не первый. Палуба вся заставлена какой-то закрепленной и закрытой чехлами техникой и контейнерами. Видно, что люди серьезно подготовились.
Втащив по трапу имущество, я уточнил у вахтенного, куда заселяться, и был отправлен на поиски представителя фирмы для получения дальнейших инструкций. С чем благополучно и справился, выяснив наконец номер своей каюты и сдав один из рюкзаков в багаж. На него навесили бирку и запихнули куда-то в трюм.
С баржей я немного ошибся, она оказалась не речной, а рейдовой,[37] для каботажного плавания в самый раз. Но мне простительно, я на таких не ходил и вообще в типах барж разбираюсь не слишком сильно – как-то не требовалось, да и похожи они, а то, что корпус усиленный, сразу и не поймешь. Кроме того, судно было частично переоборудовано под перевозку пассажиров. По крайней мере жилые помещения, каюты и кубрики наличествовали в достаточном количестве, чтобы помимо команды разместить там не меньше сотни человек.
Меня поселили в четырехместной каюте. Койки в два яруса и откидной стол, почти как в купе поезда, – вот и вся обстановка. Соседей еще не было, и я занялся распаковкой рюкзака, извлекая и раскладывая вещи, которые могут понадобиться во время плавания, – мыльно-пузырные в основном… Быстро закончив с обустройством, спрятал ненужное сейчас имущество в рундук под койкой и отправился в кают-компанию. Баров и ресторанов на судне нет, только столовая, это мне сразу объяснили. Кают-компания – единственное место для отдохновения души: там спиртным потчуют. Отходим где-то через час, посижу пока, пива выпью, а потом с соседями знакомиться пойду.
Потихоньку в кают-компанию начал набиваться народ, я еще подумал, что во время рейса могут возникнуть некоторые проблемы: всем сюда не влезть, а где еще время проводить – не очень-то и понятно, не по каютам же сидеть? На палубе тоже долго ошиваться не станешь – это тебе не круизный лайнер, и широты неподходящие, чтобы в шезлонгах возлежать, на летучих рыбок, дельфинов и тому подобное умиляясь. Тут у нас просто малость переоборудованная баржа, в рейде по Северному Ледовитому океану, со всем вытекающим «запредельным комфортом»…
С командой проще, для нее дел всегда хватает, а вот временно бездельничающие пассажиры будут постепенно охреневать, хорошо, что плавание предстоит не слишком затяжное. Тут организаторы явно чего-то не учли…
Как выяснилось несколько позже, я сильно ошибался – все было просчитано четко!
Вернувшись в каюту, я застал там всех своих спутников на ближайшие несколько дней. Двоих среднего возраста и такого же усредненного облика жилистых мужиков и огромного рыжебородого громилу. Я сам далеко не маленький – в дверной проем боком пролезаю, но этот габаритами просто поражал – ростом до Валуева если и недотягивал, то самую малость, а в плечах, думается, был и поширше. Самое малое сантиметров на двадцать выше меня, притом что немного сутулился. Не удивлюсь, если борец или боксер, скорее второе – есть в движениях и фигуре что-то такое характерное… От него просто веяло первобытной мощью. И зашибенный шрам на роже, один, но стоящий моих трех, – багровый рубец сверху вниз, через лоб и щеку к подбородку, теряющийся в бороде. Чем это его так? Но суровый мужик, ничего не скажешь!
– О! Теперь все в сборе! – обрадованно рявкнул здоровяк, окидывая меня оценивающим взглядом. Знаю я такие взгляды – сейчас выпить предложит. Остальные двое достойными собутыльниками не показались, а во мне сразу родственную душу углядел? Флюиды я, что ли, какие-то особенные испускаю? Или русским духом пахнуло?
Я не ошибся, как будто прочитав мои мысли, рыжий заявил:
– Знакомство надо отметить! – И выставил на стол большую бутыль – подозреваю, что там плещется. Вон и этикетка недвусмысленно свидетельствует…
Ну уж нет! Я в свою очередь откинул койку и полез в рюкзак за предусмотрительно запасенной водкой – этот их поганый вискарь жрать ни за что не буду! Сивухой он, на мой вкус, отдает, сразу с самогоном нехорошие ассоциации появляются. Если только вдогонку…
Эх. Грехи наши тяжкие! Как бы у нас это до конца рейса не затянулось… А что еще на этом корыте делать?!
– Бриан Мак-Моран, – представился рыжий. – Можно просто Бриан. – Понятно, ирландец, значит. Я, как только его увидел, сразу почему-то подумал, что он кельтом или скандинавом окажется – уж больно на хрестоматийного викинга смахивал. Такой антропологический тип называется «брюнн». Как раз среди ирландцев и некоторых шведов встречается. А характеризуется высоким ростом и массивным телосложением. Считается, что в нем сохранились архаичные кроманьонские черты. Ну в этом гиганте уж точно сохранились!
– Сергей Вадбольский, можно Серж, – крепко пожимая протянутую руку, в тон отрекомендовался я, и мы оба рассмеялись.
Затем Бриан представил наших спутников, Билла и Генри, с которыми уже успел познакомиться. Эти оказались коренными канадцами, буровиками и, как выяснилось, совсем не дураками выпить.
Мы отмечали знакомство, наверное, третий час, когда Генри вдруг захрипел, схватился за грудь и начал крениться на бок. Перепил, что ли? Может, сердце прихватило? Я схватил и придержал его за плечи, не давая свалиться на пол. Аптечка у меня в рюкзаке, сейчас первую помощь окажем и в медпункт потащим, он на любом судне есть. Как это его угораздило? Такая ведь проверка была!
– Бриан, давай пока Генри на другую койку переложим, эту надо приподнять у меня там лекарства есть.
– А ты, Билл, кого-нибудь из команды найди, сообщи, что тут у нас приключилось, – быстро сориентировавшись в ситуации, распорядился я.
Ничего сделать мы не успели – буквально через пару секунд Билл, к которому я обращался, рухнул лицом на стол. Мать! Да что тут творится-то? Водка паленая?! Потравились? Да быть такого не может, мы эту бутылку уже полчаса давим, симптомы бы уже проявились, а тут двоих разом накрыло. Да никакая отрава так синхронно подействовать не может!
Нет, сможет… Глядя, как с грохотом валится на пол огромный ирландец, я внезапно осознал: «Газ это! Газом нас травят! Но кто и зачем? Или утечка откуда-то?» – промелькнула и тут же пропала мысль. Потом разбираться будем, сейчас главное – выжить!
Я задержал дыхание и вскочил, собираясь выпрыгнуть из каюты, но было уже поздно – ноги подкосились, а горло перехватило спазмом. Успел наглотаться! Резко закружилась голова, в глазах потемнело, и я понял, что теряю сознание. Удара об пол я уже не почувствовал…
Глава 3
Колонист
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы.
Но трусливых душ не было меж нас,
Мы стреляли в них, целясь между глаз.
Николай Гумилев
Сознание вернулось рывком. Еще мгновение назад я смотрел сладкие грезы… или не смотрел… или не сладкие, а сейчас обрел себя полностью и тут же открыл глаза. Память послушно выдала хронику последних событий, и я быстро осмотрелся. Первым делом взгляд метнулся к окну – оно, к счастью, присутствовало. Решеток нет – уже хорошо! Я не связан и не прикован – тоже отлично! Но лежу совершенно голый. Последствий отравления газом совершенно не ощущается. Наоборот, чувствовал я себя на удивление хорошо. Вот только странная тяжесть в теле…
В целом, не очень похоже на захват баржи террористами или еще кем… Может, действительно авария какая-нибудь случилась? С утечкой газов. А потом нас в больничке откачали? Но помещение, где я очнулся, на больницу походило не очень… Скорее – на затрапезную гостиницу советских времен. Правда, очень чистенькую.
Я сел на койке и еще раз внимательно огляделся.
Большая, светлая комната, обклеенная веселенькими обоями, хорошо хоть не в цветочек – в крапинку. Обстановка спартанская: массивный стол, пара тумбочек и столько же стульев – все деревянное, на пластик нигде и намека нет. Еще два могучих шкафа.
На окнах – белые занавески, через которые пробиваются яркие солнечные лучи. Такое чувство, что не субарктические, как должно было быть, а чуть ли не тропические. Отопления-то не видать, а в помещении очень тепло, жарко даже – солнце стены сильно нагрело. Тут бы и кондиционер не помешал.
Две полуторные кровати – на соседней сладко сопит Бриан. Застиранное постельное белье, подушка и шерстяное одеяло, которым я был укрыт. Больше ничего…
Прямо напротив меня дверь, а еще одна справа, видимо, ведет к удобствам.
Я встал с койки. Никаких тебе паркетов, линолеумов и паласов – просто гладко оструганные доски под ногами, даже некрашеные. Прошлепал босыми пятками к окну и откинул занавеску. Взгляд уперся в бетонную стену с несколькими рядами колючки поверху. Приехали… Доступные взгляду, над стеной где-то вдалеке высились горы. Внизу пространство между домом и оградой заполняла тропического вида растительность, напрочь мне незнакомая. Что прикажете думать? Подспудно тревожило что-то еще, но я не мог понять, что именно… И странное ощущение тяжести покоя не давало – как будто с утяжелителями двигаешься или в водолазном скафандре. И дышится как в горах…
В задумчивости отойдя от окна, я направился к двери и потянул за ручку – не заперто. Выглянул наружу – в обе стороны простирался пустынный, просторный и безликий коридор с рядами одинаковых дверей. Ну точно как в гостинице. Однако обследовать окрестности пока рано, неохота голышом рассекать.
Вернувшись в комнату, открыл створку шкафа – того, что с моей стороны был. Правильно угадал – одежда была там. Моя, выстиранная, отглаженная, аккуратно разложенная и развешанная. Сервис, однако! И все мелочи из карманов тоже здесь, даже бумажник и телефон. Но других вещей нет, только то, что было на мне в момент потери сознания. Я протянул руку и взял с полки мобильник – тот вполне ожидаемо не работал: то ли сдох, то ли еще чего. Ну я и не надеялся почему-то…
Одевшись, сходил в туалет, а потом ополоснул морду лица. Душа в ванной комнате не оказалось, щетки и зубной пасты, к сожалению, тоже не нашлось.
Закончив утренние процедуры, сел на койку и задумался. Бриана будить пока не стал, надо спокойно в собственных мыслях разобраться… Куда нас занесло? Как? Что делать? И в том же духе… А также: что за ХРЕНЬ у меня на руке? Почти сразу, как очнулся, заметил – на тыльной стороне кисти, там, где приблатненные дебилы солнышко накалывать любят, у меня теперь красовалась сложная цветная татуировка. Непонятная вязь то ли иероглифов, то ли пиктограмм… Ассоциаций ни с чем ранее виденным не вызывающая, но рождающая в голове ряд смутных образов. Кажется, еще чуть-чуть – и станет понятно, что эти символы обозначают. Просто наваждение какое-то! Кроме того, сам факт наличия наколки сильно раздражал и нервировал – я такого точно не заказывал, поэтому теперь очень сержусь. Кто во всем виноват и за это ответит? Масса вопросов в голове. Может, стоит рекогносцировку провести?
Но вдумчиво разобраться в проблеме или вынести решение о походе в разведку не удалось – в дверь вежливо постучали. Очень вовремя! Интересно, может, здесь наблюдение какое-то есть? Глянули, что клиент очухался, привел себя в порядок и теперь готов принимать гостей, – сразу и заявились. Ну посмотрим, кого там принесло…
– Не заперто, – сообщил я дверям.
Повторять не пришлось. Распахнув дверь, в комнату шагнул высокий, загорелый мужик совершенно ковбойского вида. Лицо худое и угловатое, но в чем-то располагающее. Широкоплечий, вместе с тем сухощавый и жилистый – как будто хорошенько провяленный. Похоже, очень быстрый, но одновременно плавный в движениях. В случае чего, опасный противник… На вид ему было лет тридцать, но почему-то казалось, что гораздо больше: что-то странное во взгляде спокойных серо-голубых глаз мелькало…
Следом за первым гостем просочилось еще двое персонажей, одетых похоже. То есть в джинсах, ковбойских рубашках, куртках, высоких сапогах и широкополых шляпах. Вся разница только в расцветке одежды, да и та небольшая… И с обязательным револьвером на бедре. У первого посетителя, кстати, таковых оказалось аж два. А один из сопровождающих был дополнительно вооружен коротким самозарядным дробовиком в пластиковом ложе – полицейская модель.
– Утро доброе, как вам у нас? – с порога поинтересовался вошедший первым «ковбоец».
– И вам не хворать. Пока не понял, но вопросов уже до хрена накопилось, – вежливо отозвался я. – Что-то вы не слишком на спасателей и добрых докторов тянете.
– Ну извините, – развел руками главарь. – Мы и не спасатели.
На бандитов и террористов посетители тоже походили мало, потому и лошадей я решил пока не гнать. Сначала узнаем, что они сами сказать хотели.
– Короче, рассказывайте, что за хрень тут творится. Внимательно слушаю. А то вот сижу и думаю: самому вас пытать начать или добром все изложите, – нагло заявил я.