Страница:
Олег Фролов, Евгения Фролова
Мужчина и женщина: путь любви
Что нужно делать, чтобы жизнь стала интересной, страстной и красивой?
Основатели «Академии Взаимоотношений» Олег и Евгения Фроловы представляют серию книг «Мастерская любви», где в виде захватывающих романов делятся опытом, практиками, сакральными познаниями, которые работают, проверены временем и позволяют их ученикам более чем из тридцати стран мира жить в объятиях любви.
Восхищает то, что женщины с помощью этих знаний становятся единственными и желанными. Мужчины становятся радостными, счастливыми и обогащают сексуальную культуру новыми откровениями.
«Мужчина и женщина: путь любви» – роман в двух частях.
Первая – посвящена Пути Женщины.
Вторая – Пути Мужчины.
Но что стоит путь, если потеряна любовь? Как любовь найти и как в любви жить – об этом данный роман. Роман, который хочется читать и преображаться.
Поэтому читайте, смейтесь, любите и будьте счастливы!
Серия «Мастерская любви» – ваш путь к гармонии и счастью!
Часть 1
Лунное лоно
Глава 1
Ирония оргазма
Хочу… Люблю… Да-а… Крик оргазмической страсти сорвался с ее нежных алых губ. Фонтаны блаженства заполнили каждую клеточку, каждую пору, весь мир. Рождаясь в далекой бездонной глубине души, они потрясали плоть неземной страстью. Они возвышали и возбуждали. Они ублажали и угождали, то отступали, то приходили – творили спектакль вожделенной любви.
Так продолжалось неизвестно сколько. Наконец последний всполох наслажденья мягким пером коснулся груди, прошелся вдоль волнительной поверхности живота, прильнул к паху и, пробудившись огненной волной, устремился к глубинам иссохшего лона.
Лоно женщины, дивный лотос любви, в томлении ждало. Дождалось. Ожило, возбудилось, совсем позабылось. Отдалось, взорвалось, устремилось стеной Ниагары к свободе, выбрасывая наружу переполнявшие его соки… Да-а… Я… Люблю… Освобожденное сознание улетало в космос…
Шелка одинокого ложа, насквозь пропитанные священной влагой, искрились флюидами. Флюиды, источая изысканный аромат, заполняли пространство вокруг. Девственная тишина, оглушенная звуками вожделенной страсти, поначалу даже испугалась, затаилась, обиделась.
Но! Присмотрелась, одумалась. Ей вдруг это понравилось. Захотелось продолжения, и она в надежде на новую порцию ощущений решительно возвратилась обратно. Однако ее верный попутчик, тихий сон, неожиданно отступил, и мечтам не суждено было сбыться.
Ой, отчего так мокро? Что это? Елена протянула руку к паху и, нащупав, узнала своего любимого плюшевого мишку. «Господи, что со мной? – Сгорая со стыда, от ужаса произошедшего, она быстро освободила друга и прижала к груди. – Мишаня! Прости. Психушка по мне плачет». И безутешно заплакала… Долго, громко, горько, не сдерживая рыданий, эмоций и слов.
«Уже 30 лет… все одна… все одно… никому не нужна…» Телефон, не знавший хозяйку в подобном амплуа, наконец не выдержал и разразился ранним междугородным звонком. От неожиданности Лена испуганно вздрогнула.
– Достали! В такую рань, устала, не хочу… буду спать, – зло сказала она трубке, медленно возвращаясь в реальность.
Полные слез глаза встретились с яркими цветами, подаренными по случаю очередного успеха в бизнесе. Слегка кружилась голова, то ли от опьянения пережитыми событиями, то ли от повисшего в воздухе горько-сладкого запаха. Рот пересох, тело стремилось к воде. Елена лениво встала и направилась в душевую. Прихожая и зеркало радостно встретили хозяйку, однако взгляд, отразившись в зеркале, удивленно застыл, пробудив ступор… На нее смотрело стройное, красивое, черноглазое совершенство, и даже заплаканные глаза, увенчанные бусинками слез на ресничках, только усиливали драматический налет шарма.
– Ты не врешь? – обратилась она к зеркалу.
– Нет, – безмолвно ответило оно. – Посмотри сама.
– Тогда ответь! – расстраиваясь от нового приступа жалости к себе, еле сдерживаясь, прошептала брюнетка. – Почему у столь роскошной и успешной женщины, что отражается в тебе, не получается любить и быть любимой? Почему миллионы простушек просто по-бабски счастливы: дети, мужья, семейные заботы? А у меня так, без души и тепла – то вот, во сне, то после корпоративной пьянки, то по случаю в машине. Мне тяжело, обидно, горько. Поверь!
Зеркало не отвечало. Только с противной безропотностью отражало невыразимую тоску.
– Тебе, может, и все равно! А я ненавижу постылое одиночество! Я хочу любви – большой, красивой, честной. Хочу нежной ласки сильных мужских рук, страстных прикосновений небритых щек. Хочу быть любимой. Ну хоть кто-нибудь слышит меня? – почти кричала она в пространство.
Прекрасные глаза вновь наполнились слезами. Забыв про душ и вообще про все, наша бизнесвумен печальной тенью добрела до кровати, бессильно упала и провалилась… То ли в сон, то ли в мистическую явь…
Так продолжалось неизвестно сколько. Наконец последний всполох наслажденья мягким пером коснулся груди, прошелся вдоль волнительной поверхности живота, прильнул к паху и, пробудившись огненной волной, устремился к глубинам иссохшего лона.
Лоно женщины, дивный лотос любви, в томлении ждало. Дождалось. Ожило, возбудилось, совсем позабылось. Отдалось, взорвалось, устремилось стеной Ниагары к свободе, выбрасывая наружу переполнявшие его соки… Да-а… Я… Люблю… Освобожденное сознание улетало в космос…
Шелка одинокого ложа, насквозь пропитанные священной влагой, искрились флюидами. Флюиды, источая изысканный аромат, заполняли пространство вокруг. Девственная тишина, оглушенная звуками вожделенной страсти, поначалу даже испугалась, затаилась, обиделась.
Но! Присмотрелась, одумалась. Ей вдруг это понравилось. Захотелось продолжения, и она в надежде на новую порцию ощущений решительно возвратилась обратно. Однако ее верный попутчик, тихий сон, неожиданно отступил, и мечтам не суждено было сбыться.
Ой, отчего так мокро? Что это? Елена протянула руку к паху и, нащупав, узнала своего любимого плюшевого мишку. «Господи, что со мной? – Сгорая со стыда, от ужаса произошедшего, она быстро освободила друга и прижала к груди. – Мишаня! Прости. Психушка по мне плачет». И безутешно заплакала… Долго, громко, горько, не сдерживая рыданий, эмоций и слов.
«Уже 30 лет… все одна… все одно… никому не нужна…» Телефон, не знавший хозяйку в подобном амплуа, наконец не выдержал и разразился ранним междугородным звонком. От неожиданности Лена испуганно вздрогнула.
– Достали! В такую рань, устала, не хочу… буду спать, – зло сказала она трубке, медленно возвращаясь в реальность.
Полные слез глаза встретились с яркими цветами, подаренными по случаю очередного успеха в бизнесе. Слегка кружилась голова, то ли от опьянения пережитыми событиями, то ли от повисшего в воздухе горько-сладкого запаха. Рот пересох, тело стремилось к воде. Елена лениво встала и направилась в душевую. Прихожая и зеркало радостно встретили хозяйку, однако взгляд, отразившись в зеркале, удивленно застыл, пробудив ступор… На нее смотрело стройное, красивое, черноглазое совершенство, и даже заплаканные глаза, увенчанные бусинками слез на ресничках, только усиливали драматический налет шарма.
– Ты не врешь? – обратилась она к зеркалу.
– Нет, – безмолвно ответило оно. – Посмотри сама.
– Тогда ответь! – расстраиваясь от нового приступа жалости к себе, еле сдерживаясь, прошептала брюнетка. – Почему у столь роскошной и успешной женщины, что отражается в тебе, не получается любить и быть любимой? Почему миллионы простушек просто по-бабски счастливы: дети, мужья, семейные заботы? А у меня так, без души и тепла – то вот, во сне, то после корпоративной пьянки, то по случаю в машине. Мне тяжело, обидно, горько. Поверь!
Зеркало не отвечало. Только с противной безропотностью отражало невыразимую тоску.
– Тебе, может, и все равно! А я ненавижу постылое одиночество! Я хочу любви – большой, красивой, честной. Хочу нежной ласки сильных мужских рук, страстных прикосновений небритых щек. Хочу быть любимой. Ну хоть кто-нибудь слышит меня? – почти кричала она в пространство.
Прекрасные глаза вновь наполнились слезами. Забыв про душ и вообще про все, наша бизнесвумен печальной тенью добрела до кровати, бессильно упала и провалилась… То ли в сон, то ли в мистическую явь…
Глава 2
Дух «Черной Черепахи»
Легкая дымка утреннего тумана по мере того, как солнце поднималось все выше, таяла на глазах. Очертания незнакомых гор с приютившимися на их отвесных склонах причудливыми деревьями все отчетливее просматривались впереди. Она в шелковых восточных одеяниях идет уже не первый день по совершенно незнакомой местности. Наконец измученная, с содранными руками и коленками, добирается до берега океана и только здесь позволяет себе немного передохнуть.
В дальний, полный лишений и опасностей путь ее направила наставница с целью пробуждения непроявленной у нее стороны – водной стихии. «Ты овладела многими науками. Ты быстра и несравненна в боевом искусстве, – говорила наставница. – Но твое водное начало мертво, оттого тебе недостает способности сильно и глубоко чувствовать сердцем. Без мягкости воды тебе не стать цельной и самодостаточной. Только водная стихия восполнит твою непроявленную сторону. Подружись с Духом Черной Черепахи – Воды, и ты постигнешь тайну любви».
И вот, исполнив первую часть наставлений, девица стоит на берегу океана и, склонившись в благоговейном поклоне, с мольбой обращается к великой стихии. И услышал ее Дух безбрежного океана, и было возмутился, зашумел, но тут же сжалился, затих и раскрыл пред ней свои объятья. И без страха вошла путница в водную гладь и уже опускается глубже и глубже, в тишину бездонных дворцов.
Водица, только она способна быть молочным туманом, грибным дождем, алмазным кристаллом льда. И принялась Стихия Вода – волнами, потоками, струями – смывать горечь невзгод. Открывать, пробуждать сердце, раненное обидами. Вымывать все невысказанное, наболевшее. Долго упорствовала водица, пока не увидела, что утраченная часть ожила, вздохнула, заискрилась.
И тогда из темноты морской явилась Черная Черепаха, стала смотреть долго, пронзительно, не мигая. Наконец проникновенно произнесла: «Рождена девой Инь, будь Иньской сущностью. Суть Инь женщины – не срывать ветку Ивы, а жить в любви, рожать в радости, творить в счастье. От того Ян мужчины просыпается. Потому возникает желание у него наполнить твою Инь своей лаской, страстью упругой плоти, восторженным словом. И тогда только достанет силы в тебе открыть врата «Традиции самости женской»…»
В дальний, полный лишений и опасностей путь ее направила наставница с целью пробуждения непроявленной у нее стороны – водной стихии. «Ты овладела многими науками. Ты быстра и несравненна в боевом искусстве, – говорила наставница. – Но твое водное начало мертво, оттого тебе недостает способности сильно и глубоко чувствовать сердцем. Без мягкости воды тебе не стать цельной и самодостаточной. Только водная стихия восполнит твою непроявленную сторону. Подружись с Духом Черной Черепахи – Воды, и ты постигнешь тайну любви».
И вот, исполнив первую часть наставлений, девица стоит на берегу океана и, склонившись в благоговейном поклоне, с мольбой обращается к великой стихии. И услышал ее Дух безбрежного океана, и было возмутился, зашумел, но тут же сжалился, затих и раскрыл пред ней свои объятья. И без страха вошла путница в водную гладь и уже опускается глубже и глубже, в тишину бездонных дворцов.
Водица, только она способна быть молочным туманом, грибным дождем, алмазным кристаллом льда. И принялась Стихия Вода – волнами, потоками, струями – смывать горечь невзгод. Открывать, пробуждать сердце, раненное обидами. Вымывать все невысказанное, наболевшее. Долго упорствовала водица, пока не увидела, что утраченная часть ожила, вздохнула, заискрилась.
И тогда из темноты морской явилась Черная Черепаха, стала смотреть долго, пронзительно, не мигая. Наконец проникновенно произнесла: «Рождена девой Инь, будь Иньской сущностью. Суть Инь женщины – не срывать ветку Ивы, а жить в любви, рожать в радости, творить в счастье. От того Ян мужчины просыпается. Потому возникает желание у него наполнить твою Инь своей лаской, страстью упругой плоти, восторженным словом. И тогда только достанет силы в тебе открыть врата «Традиции самости женской»…»
Глава 3
Молитва
Елена открыла глаза. Уже рассвело, но свет был каким-то тусклым и грустным.
Она посмотрела в окно – октябрьское пасмурное утро медленно заполняло все вокруг. Обычно капризное состояние осени дурно отражалось на ее настроении, но это был не тот день. Ей отчего-то было легко, и потому не важно, какая погода гостила в хоромах природы сегодня, – любая была хороша.
Хотелось петь, плясать, плескаться в море, загорать на солнце.
– Который час? – беспокойным вопросом ворохнулась привычка.
– Какая разница, – шутя ответило хорошее настроение.
– Море, солнце, острова, в гости к вам поеду я, – пело тело.
– Кто против? Кто воздержался? Нет? Принято единогласно! Давно бы так!!! – обрадовалось счастье.
Елена взяла телефон, что лежал на прикроватной тумбочке, и позвонила давней подруге Галине, директору крупного туроператора:
– Привет, дорогая! Узнала? Как дела? Молодец. Послушай, подбери для меня что-нибудь солнечно-эротично-экзотическое. Хочу сбежать от московской суеты и бесконечных деловых встреч… Поможешь?
Галина позвонила вечером:
– Есть супертур на Бермуды! Экзотика и изысканность. Прекрасный отель, отличный номер с потрясающим видом на сад и Гамильтонскую гавань. Вылет через неделю.
– Бермуды?! Знаю, конечно: аномальная зона, корабли-призраки, пропадающие самолеты, полный набор острых ощущений и адреналина … То, что надо. Спасибо, дорогая. Лечу!
Уже по дороге с работы к дому остановилась в Барвихе, в Luxury Village. «Надо побаловать себя. Я на подъеме. Новый жизненный виток, как-никак! Хочу броских украшений, летящих открытых платьев, эротичного белья, новых духов. Хочу быть яркой».
Какая-то властная сила вела ее от прилавка к прилавку, заставляла интересоваться вещами, выбирать, тратить деньги, втягивала в состояние шопинг-терапии и азарта. «Давненько со мной подобного не случалось», – думала Елена, оплачивая очередную покупку.
Неделя пролетела незаметно. И вот уже ее машина заруливает на стоянку аэропорта Домодедово. Хорошо, что самолет вылетает ночью. Не видно хмурого неба, полупустой зал, спокойная регистрация, посадочный талон, чемодан, багаж, несколько переходов, таможенный контроль и комфорт бизнес-класса. «Удивительно, свободных мест нет, впрочем, какая разница, мне хорошо, уютно и спокойно, а что может быть лучше этого», – подумала Елена. Самолет незаметно вырулил на взлетную полосу, чуть притормозил, присел, разбежался и небесной птицей устремился ввысь.
Когда настроение хорошее, часы летят так же быстро, как и аэроплан. И вот уже снижение, посадка – Welcome, Heathrow! Внешне все чинно-прилично, но дотошная процедура пограничного контроля в лондонском аэропорту достает всегда. Благо, наша леди в самолете познакомилась с приятным, воспитанным «старичком» Биллом. Он был в Санкт-Петербурге на экономическом форуме, а затем прилетел в Москву подписывать контракт со своими партнерами. Рискнул, как он выразился, вложить часть своего капитала в Россию. Билл, сама галантность, помог сделать даме все отметки для дальнейшего полета и даже пригласил в ресторан.
«Почему нет? У меня еще целых три часа до отлета в Итвик!» – подумала Елена. В ресторане понравилось все – уютная атмосфера, вкусный обед, приятный разговор, проникновенное внимание нового знакомого. Они обменялись визитками, телефонами. Договорились встретиться в Москве.
И вновь: пристегните ремни, форсаж, взлет, полет, мягкий плед, легкий сон – и самолет уже незаметно касается полосы островного аэродрома.
«Удачная посадка, привет, новая жизнь», – мелькнула веселая мысль. Выход. Трап. Теплый, нежный ветерок сразу же выделил нашу красавицу из толпы пассажиров и с откровенным интересом южного напора принялся ее исследовать.
Сначала пошевелил волосы – засранец, разметал. Затем нежно погладил лицо, ресницы, губы и, наконец, без стеснения влетев одновременно под блузку и юбку, завертелся от восхищения. Елена буквально захлебнулась от подаренных взамен дрожи возбуждения, ароматов цветов, моря, восточных благовоний и чего-то еще неуловимо пряного. Жизнь точно налаживалась.
Старинный лимузин, встречавший ее как вип-гостью, узрев, кого предстоит обслужить, словно кот, возбужденно заурчал, раскрыл приветственно дверцы, усадил в мягкие, розового цвета кресла и птицей домчал до главных ворот отеля. Дальше этикет требовал степенности, оттого авто-старикан, покачиваясь белым лебедем, медленно проплыл вдоль роскошного сада, мягко доставив избранницу к парадному подъезду. Остановился, высадил. Тихо мурлыкнул, будто кот. А коты они и на Бермудах коты. И, не рассчитывая на взаимность, незаметно удалился.
«Боже, какой красавец!» – восторг воздушным поцелуем слетел с губ Елены. Отель был действительно хорош! Элегантное здание, выдержанное в колониальном стиле, было именно тем реальным образцом, что рисовало воображение. «Галина, ты прелесть!» – мысленно отблагодарила она подругу и вошла в вестибюль.
Две чопорные дамочки что-то радостно щебетавшие в дальнем углу, разом потеряли улыбки, смолкли и как-то без особого тепла принялись рассматривать новую постоялицу. Та, вовсе их не замечая, неспешно, с шармом истинной леди, в окружении прислуги проследовала до лифта, поднялась на третий этаж и вошла в свой люкс.
Апартаменты, под стать отелю, встретили великолепием: пастельная гостиная утопала в живых цветах. Невероятной толщины бежевый ковер, фарфоровые вазы, живописные картины, круглая роскошная тахта под золотым шатром в спальне – откровенно пробуждали и вынуждали вибрировать сексуальные струнки. А балкон – это же старинная веранда для влюбленных.
«Нам некуда спешить, мы уже везде опоздали», – вспомнила она изречение счастливого человека, с которым ее познакомили пару месяцев назад. «Здесь точно спешить некуда и незачем», – подумала Елена, с наслаждением усаживаясь в плетеное кресло-качалку. Мудрый хранитель тайн – благоухающий сад, словно преданный пес, расстелился перед ней во всю ширь, предлагая вниманию свои прелести.
Отель, волнуя воображение ни с чем не сравнимым очарованием викторианской эпохи, притягивал к себе внимание. Манящий вид гавани, отраженный лазурной океанской гладью, уносил в туманную даль. Какая женщина устоит пред такими соблазнами?! Елена растворялась в блаженстве. Полуприкрытые глаза устремились в звездную высь, туда, где нарождалась вечерняя луна, где на перекрестках Млечного Пути встречаются молитвы:
«Стоп! Какая тебе разница, что откуда? Зачем мне твой мужской прагматизм? Я наполняюсь женской силой. Я знаю, что познаю, и мне хорошо, а ты пока отдохни. Пригодишься, когда продолжим зарабатывать», – возразило тело. Ум обиделся, заткнулся, обещал на досуге припомнить и отомстить.
Нежная, загадочная улыбка, та, которая сводит с ума мужчин, не обращая внимания на прения, коснулась ее губ. В глазах, от взгляда которых любой сильный становится слабым, зажегся свет тысяч свечей. Усталость как рукой сняло. Она приняла душ, уложила волосы и подошла к огромному зеркалу, обрамленному в резной багет красного дерева. Окинув себя страстным взглядом, удивилась собственному преображению.
Бархатные глаза сияли страстью. Черные волосы оттеняли молочный цвет еще не загоревшего тела. Упругая грудь налилась, как спелая гроздь винограда. Стройная талия лозой переходила в манящие бедра. Темное пятнышко бархатных волос паха усиливало алый блеск манящих губ лица.
«Красота какая, а ты все не ценишь!» – бесцеремонно призвало к совести тело.
«Что?»
«Хочу есть!»
«С удовольствием слушаюсь и повинуюсь!» – сексуально прогнувшись пантерой, отозвалась красавица и, надев откровенное вечернее платье, поспешила на ужин.
Швейцары, стараясь сохранять невозмутимость, подчеркнуто вежливо распахнули двери ресторана. Каждая женщина глубоко внутри точно знает, что истинные мужчины, как породистые кобели, обладают отменным чутьем. Иногда оно им вредит, иногда – нет. В этот раз чутье подвело сильных мира, спровоцировав проявление откровенного восторга. В результате, забыв про конспирацию и родных дам, находящихся рядом, мужчины дружно повернули головы в сторону роковой леди и хором проглотили вожделенную слюну.
Жены от такой наглости, понятно, забесились. Хором, крепко выражаясь, возмутились. Кто покрепче – проявились силою, кто слабей – заткнули рот родимому маслиною. В общем, совместными усилиями, насильно и бесцеремонно, вернули взгляды своих избранников к яствам в тарелках. Торжественный ужин был обоюдно испорчен: у мужчин – потому, что вся их кровь вместе с аппетитом покинула желудки и ушла в зону низменных желаний. У дам – потому, что покой сменился беспокойством за преданность благоверных.
А что же наша красавица? Она, продолжая сиять, нашла одинокий столик, который стоял в дальнем углу и обеспечивал идеальный обзор. Эротично присела. Изящно слилась с выгнутой спинкой стула и предалась ожиданию меню, что вот-вот должны были поднести. Зал был как на ладони, он был прекрасен, но отчего-то неестественно напряжен.
«Интересно, достойные холостяки в таких местах бывают? Надо, пока народ демонстративно старается меня не замечать, присмотреться», – подумала она.
Из-под длинных бархатных ресниц Елена незаметно стала рассматривать почтенную публику. Ничего интересного, кроме роскошного интерьера. Впрочем, за соседним столиком сидел любопытный персонаж – загорелый, подтянутый молодой человек. Светлая рубашка оттеняла бронзовый цвет сильного, мускулистого тела. Высок, строен, светловолос. Лет тридцать – тридцать пять.
Она заметила, что он жадно рассматривает ее, причем не в роли сексуальной куклы, как все. А по-другому, волнительно, с благородным восторгом и упоением. Елена отпила глоток вина, отчего-то сильно разволновалась, но, обученная сдерживать эмоции, мило улыбнулась и посмотрела на незнакомца.
Тот, слегка кивнув головой в знак приветствия, не выдержал взгляда, явно смутился, но виду не подал. Гордая посадка головы, великолепная осанка, гибкость и плавность движений – чувствовались «голубая кровь», аристократичность, порода. Но даже не это было главным: странное волнующее ощущение давнего знакомства, тепла и родства – вот что удивляло, вызывало интерес, желание пообщаться.
Елена ждала новых знаков внимания. Готовилась их принять, строила романтические планы, посылала энергетические импульсы. Однако все старания оказались напрасны, он больше ни разу не взглянул, не среагировал, как будто ее не существовало. «Самовлюбленный нарцисс, «мистер горелая каша» – что ты о себе возомнил? Подожди, будет и на моей улице праздник! Преклонишь колени! Падешь ниц!» – бесилась про себя Елена.
То ли от чрезмерных усилий, то ли сама собой – энергия, подаренная луной, иссякла, чары потухли, настроение опустилось к привычному нулю. Ум опять правил бал и принялся терзать вопросами: «А тебе крышу от этих мистических снов не снесло? Возомнила себя восточной принцессой? По-прежнему клюют только женатые пузаны. Как встречается нормальный мужик, так облом!
«Слушай, помолчи, а? И так тошно. Дай к сердцу прислушаться», – возмутилось тело. В наступившей тишине что-то подсказывало: здесь явно дело не только во внешности и нарядах. Это рождается внутри, какой-то энергетический посыл. Импульс, вдохновляющий мужчину действовать, завоевывать, любить. Включающий в нем поток желания и влекущий его к цели.
«Боже мой, как давно меня никто не покорял! Я даже и не помню, когда это было. А было ли это когда-нибудь? Похоже, нет! У меня никогда не получалось зажигать мужиков по-настоящему! А ведь есть такие женщины – полноправные властительницы мужских сердец. Есть! И вряд ли они родились такими. Они ими стали! Точно! Стали! Я почувствовала это. За семью печатями хранится тайное мастерство женского искусства – любить и быть любимой. И я его найду! Я ему научусь!» – в отчаянной надежде размышляла будущая чаровница.
Поднявшись к себе в номер, Елена скинула наряд, распустила волосы и вышла на полюбившийся с первого взгляда балкон. Ночь… Огни далеких фонарей, звуки незнакомой музыки, песни цикад, манящие ароматы – ночь правила бал по своим темным, ведомым только ей законам. Внезапно навалилась усталость. Еще бы, столько событий. Хочу спать, хочу только спать… Роскошная тахта под золотым балдахином только этого и ждала. Ласково приголубила, убаюкала, незаметно погрузив в мир крепких сновидений…
Она посмотрела в окно – октябрьское пасмурное утро медленно заполняло все вокруг. Обычно капризное состояние осени дурно отражалось на ее настроении, но это был не тот день. Ей отчего-то было легко, и потому не важно, какая погода гостила в хоромах природы сегодня, – любая была хороша.
Хотелось петь, плясать, плескаться в море, загорать на солнце.
– Который час? – беспокойным вопросом ворохнулась привычка.
– Какая разница, – шутя ответило хорошее настроение.
– Море, солнце, острова, в гости к вам поеду я, – пело тело.
– Кто против? Кто воздержался? Нет? Принято единогласно! Давно бы так!!! – обрадовалось счастье.
Елена взяла телефон, что лежал на прикроватной тумбочке, и позвонила давней подруге Галине, директору крупного туроператора:
– Привет, дорогая! Узнала? Как дела? Молодец. Послушай, подбери для меня что-нибудь солнечно-эротично-экзотическое. Хочу сбежать от московской суеты и бесконечных деловых встреч… Поможешь?
Галина позвонила вечером:
– Есть супертур на Бермуды! Экзотика и изысканность. Прекрасный отель, отличный номер с потрясающим видом на сад и Гамильтонскую гавань. Вылет через неделю.
– Бермуды?! Знаю, конечно: аномальная зона, корабли-призраки, пропадающие самолеты, полный набор острых ощущений и адреналина … То, что надо. Спасибо, дорогая. Лечу!
Уже по дороге с работы к дому остановилась в Барвихе, в Luxury Village. «Надо побаловать себя. Я на подъеме. Новый жизненный виток, как-никак! Хочу броских украшений, летящих открытых платьев, эротичного белья, новых духов. Хочу быть яркой».
Какая-то властная сила вела ее от прилавка к прилавку, заставляла интересоваться вещами, выбирать, тратить деньги, втягивала в состояние шопинг-терапии и азарта. «Давненько со мной подобного не случалось», – думала Елена, оплачивая очередную покупку.
Неделя пролетела незаметно. И вот уже ее машина заруливает на стоянку аэропорта Домодедово. Хорошо, что самолет вылетает ночью. Не видно хмурого неба, полупустой зал, спокойная регистрация, посадочный талон, чемодан, багаж, несколько переходов, таможенный контроль и комфорт бизнес-класса. «Удивительно, свободных мест нет, впрочем, какая разница, мне хорошо, уютно и спокойно, а что может быть лучше этого», – подумала Елена. Самолет незаметно вырулил на взлетную полосу, чуть притормозил, присел, разбежался и небесной птицей устремился ввысь.
Когда настроение хорошее, часы летят так же быстро, как и аэроплан. И вот уже снижение, посадка – Welcome, Heathrow! Внешне все чинно-прилично, но дотошная процедура пограничного контроля в лондонском аэропорту достает всегда. Благо, наша леди в самолете познакомилась с приятным, воспитанным «старичком» Биллом. Он был в Санкт-Петербурге на экономическом форуме, а затем прилетел в Москву подписывать контракт со своими партнерами. Рискнул, как он выразился, вложить часть своего капитала в Россию. Билл, сама галантность, помог сделать даме все отметки для дальнейшего полета и даже пригласил в ресторан.
«Почему нет? У меня еще целых три часа до отлета в Итвик!» – подумала Елена. В ресторане понравилось все – уютная атмосфера, вкусный обед, приятный разговор, проникновенное внимание нового знакомого. Они обменялись визитками, телефонами. Договорились встретиться в Москве.
И вновь: пристегните ремни, форсаж, взлет, полет, мягкий плед, легкий сон – и самолет уже незаметно касается полосы островного аэродрома.
«Удачная посадка, привет, новая жизнь», – мелькнула веселая мысль. Выход. Трап. Теплый, нежный ветерок сразу же выделил нашу красавицу из толпы пассажиров и с откровенным интересом южного напора принялся ее исследовать.
Сначала пошевелил волосы – засранец, разметал. Затем нежно погладил лицо, ресницы, губы и, наконец, без стеснения влетев одновременно под блузку и юбку, завертелся от восхищения. Елена буквально захлебнулась от подаренных взамен дрожи возбуждения, ароматов цветов, моря, восточных благовоний и чего-то еще неуловимо пряного. Жизнь точно налаживалась.
Старинный лимузин, встречавший ее как вип-гостью, узрев, кого предстоит обслужить, словно кот, возбужденно заурчал, раскрыл приветственно дверцы, усадил в мягкие, розового цвета кресла и птицей домчал до главных ворот отеля. Дальше этикет требовал степенности, оттого авто-старикан, покачиваясь белым лебедем, медленно проплыл вдоль роскошного сада, мягко доставив избранницу к парадному подъезду. Остановился, высадил. Тихо мурлыкнул, будто кот. А коты они и на Бермудах коты. И, не рассчитывая на взаимность, незаметно удалился.
«Боже, какой красавец!» – восторг воздушным поцелуем слетел с губ Елены. Отель был действительно хорош! Элегантное здание, выдержанное в колониальном стиле, было именно тем реальным образцом, что рисовало воображение. «Галина, ты прелесть!» – мысленно отблагодарила она подругу и вошла в вестибюль.
Две чопорные дамочки что-то радостно щебетавшие в дальнем углу, разом потеряли улыбки, смолкли и как-то без особого тепла принялись рассматривать новую постоялицу. Та, вовсе их не замечая, неспешно, с шармом истинной леди, в окружении прислуги проследовала до лифта, поднялась на третий этаж и вошла в свой люкс.
Апартаменты, под стать отелю, встретили великолепием: пастельная гостиная утопала в живых цветах. Невероятной толщины бежевый ковер, фарфоровые вазы, живописные картины, круглая роскошная тахта под золотым шатром в спальне – откровенно пробуждали и вынуждали вибрировать сексуальные струнки. А балкон – это же старинная веранда для влюбленных.
«Нам некуда спешить, мы уже везде опоздали», – вспомнила она изречение счастливого человека, с которым ее познакомили пару месяцев назад. «Здесь точно спешить некуда и незачем», – подумала Елена, с наслаждением усаживаясь в плетеное кресло-качалку. Мудрый хранитель тайн – благоухающий сад, словно преданный пес, расстелился перед ней во всю ширь, предлагая вниманию свои прелести.
Отель, волнуя воображение ни с чем не сравнимым очарованием викторианской эпохи, притягивал к себе внимание. Манящий вид гавани, отраженный лазурной океанской гладью, уносил в туманную даль. Какая женщина устоит пред такими соблазнами?! Елена растворялась в блаженстве. Полуприкрытые глаза устремились в звездную высь, туда, где нарождалась вечерняя луна, где на перекрестках Млечного Пути встречаются молитвы:
шептали губы слова неизвестного тайного ритуала. Сознание встрепенулось, удивилось, заволновалось: «Что происходит? Откуда эти нелепые рифмы?» А тело, будто подключившись к потоку луны, продолжало наполняться силой, свободой, неведомой мудростью и покоем. «Зачем тебе это? – не унимался разум. – То Вода, то Луна, то…»
Луна – отраженье Богини Земли,
Прошу, моим тайным желаньям внемли!
Даруешь ты страсть и вселенский покой,
Я – часть твоей силы, будь всюду со мной.
Ты видишь, где милый, в какой стороне,
Царя ночью светом, дай мудрости мне!
Любить и любимой желаю я быть,
Малышку в лучах твоих томных мечтаю родить.
Услышь, умоляю! крик сердца ты мой!
Луна! Мы же суть женской силы одной, —
«Стоп! Какая тебе разница, что откуда? Зачем мне твой мужской прагматизм? Я наполняюсь женской силой. Я знаю, что познаю, и мне хорошо, а ты пока отдохни. Пригодишься, когда продолжим зарабатывать», – возразило тело. Ум обиделся, заткнулся, обещал на досуге припомнить и отомстить.
Нежная, загадочная улыбка, та, которая сводит с ума мужчин, не обращая внимания на прения, коснулась ее губ. В глазах, от взгляда которых любой сильный становится слабым, зажегся свет тысяч свечей. Усталость как рукой сняло. Она приняла душ, уложила волосы и подошла к огромному зеркалу, обрамленному в резной багет красного дерева. Окинув себя страстным взглядом, удивилась собственному преображению.
Бархатные глаза сияли страстью. Черные волосы оттеняли молочный цвет еще не загоревшего тела. Упругая грудь налилась, как спелая гроздь винограда. Стройная талия лозой переходила в манящие бедра. Темное пятнышко бархатных волос паха усиливало алый блеск манящих губ лица.
«Красота какая, а ты все не ценишь!» – бесцеремонно призвало к совести тело.
«Что?»
«Хочу есть!»
«С удовольствием слушаюсь и повинуюсь!» – сексуально прогнувшись пантерой, отозвалась красавица и, надев откровенное вечернее платье, поспешила на ужин.
Швейцары, стараясь сохранять невозмутимость, подчеркнуто вежливо распахнули двери ресторана. Каждая женщина глубоко внутри точно знает, что истинные мужчины, как породистые кобели, обладают отменным чутьем. Иногда оно им вредит, иногда – нет. В этот раз чутье подвело сильных мира, спровоцировав проявление откровенного восторга. В результате, забыв про конспирацию и родных дам, находящихся рядом, мужчины дружно повернули головы в сторону роковой леди и хором проглотили вожделенную слюну.
Жены от такой наглости, понятно, забесились. Хором, крепко выражаясь, возмутились. Кто покрепче – проявились силою, кто слабей – заткнули рот родимому маслиною. В общем, совместными усилиями, насильно и бесцеремонно, вернули взгляды своих избранников к яствам в тарелках. Торжественный ужин был обоюдно испорчен: у мужчин – потому, что вся их кровь вместе с аппетитом покинула желудки и ушла в зону низменных желаний. У дам – потому, что покой сменился беспокойством за преданность благоверных.
А что же наша красавица? Она, продолжая сиять, нашла одинокий столик, который стоял в дальнем углу и обеспечивал идеальный обзор. Эротично присела. Изящно слилась с выгнутой спинкой стула и предалась ожиданию меню, что вот-вот должны были поднести. Зал был как на ладони, он был прекрасен, но отчего-то неестественно напряжен.
«Интересно, достойные холостяки в таких местах бывают? Надо, пока народ демонстративно старается меня не замечать, присмотреться», – подумала она.
Из-под длинных бархатных ресниц Елена незаметно стала рассматривать почтенную публику. Ничего интересного, кроме роскошного интерьера. Впрочем, за соседним столиком сидел любопытный персонаж – загорелый, подтянутый молодой человек. Светлая рубашка оттеняла бронзовый цвет сильного, мускулистого тела. Высок, строен, светловолос. Лет тридцать – тридцать пять.
Она заметила, что он жадно рассматривает ее, причем не в роли сексуальной куклы, как все. А по-другому, волнительно, с благородным восторгом и упоением. Елена отпила глоток вина, отчего-то сильно разволновалась, но, обученная сдерживать эмоции, мило улыбнулась и посмотрела на незнакомца.
Тот, слегка кивнув головой в знак приветствия, не выдержал взгляда, явно смутился, но виду не подал. Гордая посадка головы, великолепная осанка, гибкость и плавность движений – чувствовались «голубая кровь», аристократичность, порода. Но даже не это было главным: странное волнующее ощущение давнего знакомства, тепла и родства – вот что удивляло, вызывало интерес, желание пообщаться.
Елена ждала новых знаков внимания. Готовилась их принять, строила романтические планы, посылала энергетические импульсы. Однако все старания оказались напрасны, он больше ни разу не взглянул, не среагировал, как будто ее не существовало. «Самовлюбленный нарцисс, «мистер горелая каша» – что ты о себе возомнил? Подожди, будет и на моей улице праздник! Преклонишь колени! Падешь ниц!» – бесилась про себя Елена.
То ли от чрезмерных усилий, то ли сама собой – энергия, подаренная луной, иссякла, чары потухли, настроение опустилось к привычному нулю. Ум опять правил бал и принялся терзать вопросами: «А тебе крышу от этих мистических снов не снесло? Возомнила себя восточной принцессой? По-прежнему клюют только женатые пузаны. Как встречается нормальный мужик, так облом!
«Слушай, помолчи, а? И так тошно. Дай к сердцу прислушаться», – возмутилось тело. В наступившей тишине что-то подсказывало: здесь явно дело не только во внешности и нарядах. Это рождается внутри, какой-то энергетический посыл. Импульс, вдохновляющий мужчину действовать, завоевывать, любить. Включающий в нем поток желания и влекущий его к цели.
«Боже мой, как давно меня никто не покорял! Я даже и не помню, когда это было. А было ли это когда-нибудь? Похоже, нет! У меня никогда не получалось зажигать мужиков по-настоящему! А ведь есть такие женщины – полноправные властительницы мужских сердец. Есть! И вряд ли они родились такими. Они ими стали! Точно! Стали! Я почувствовала это. За семью печатями хранится тайное мастерство женского искусства – любить и быть любимой. И я его найду! Я ему научусь!» – в отчаянной надежде размышляла будущая чаровница.
Поднявшись к себе в номер, Елена скинула наряд, распустила волосы и вышла на полюбившийся с первого взгляда балкон. Ночь… Огни далеких фонарей, звуки незнакомой музыки, песни цикад, манящие ароматы – ночь правила бал по своим темным, ведомым только ей законам. Внезапно навалилась усталость. Еще бы, столько событий. Хочу спать, хочу только спать… Роскошная тахта под золотым балдахином только этого и ждала. Ласково приголубила, убаюкала, незаметно погрузив в мир крепких сновидений…
Глава 4
Навязанная страсть
Рассвет был нежен и ласков. «Как же я люблю просыпаться в такое утро! Люблю потянуться, понежиться, помечтать о наступающем дне, выстроить планы… О нет, никаких планов. Здесь я королева безделья… Освежающий душ. Чашечка кофе, пляж, шляпка и нирвана… Какой белый пушистый песок! Да, мне определенно все нравится. И теплый океан, и длинная полоса гламурного пляжа, и ласковый бриз, и этот шезлонг, искусно сплетенный из бамбука».
Елена с наслаждением улеглась, вытянула красивую ножку, полюбовалась тонкой линией щиколотки, затем полюбовалась другой: «И что мужикам надо? Ладно, заменим их пока солнечными ваннами». Расслабление, однако, не приходило, а вот сексуальное возбуждение накатывало не стесняясь. «Я больна, если возбуждаюсь от шезлонга, это верная клиника! – забеспокоилась Елена. – Со мной явно что-то не то!» Новый импульс возбуждения прокатился по телу, но рождался он не внутри тела, а шел извне, и прелестница отчетливо почувствовала это.
Она машинально привстала, обвела взглядом пляж и увидела вчерашнего незнакомца. Молодой нахал, сконцентрировавшись на ней, совершал какие-то еле заметные дыхательные упражнения, явно направляя свою энергию в ее сторону. Глаза их внезапно встретились, застыли, слились – он был весь в ней, она все больше уходила в него.
Очередной выдох, вдох, и наша леди была на грани. Сердце трепетало, щеки полыхали румянцем, еще миг – и она бросится и отдастся ему прямо на пляже. Желание было настолько сильным, что ошарашило ее. Нет, это бесчестно – врываться в ее жизнь и манипулировать, будто игрушкой с дистанционным управлением! Испугавшись нахлынувших желаний, трепеща всем жаждущим телом, Елена встала с шезлонга и быстро пошла, почти побежала в противоположную сторону – к воде.
Она точно знала, что встретила того, кого искала всю жизнь, – свою вторую половинку, иную часть себя. Но того, что вместо сказочной романтики ее так жестко будут иметь, не ожидала никак. Она бежала к океану, и эти несколько метров казались ей бесконечностью. Она видела, как сквозь туманную мглу проявлялись причудливые скалы, о которые с шумом разбивались пенистые волны. Как цвет парящих в воздухе капель воды меняется от изумрудно-зеленого до ослепительно-голубого.
Мир, демонстрируя волшебные пейзажи, как бы тормозил ее, просил не убегать от себя самой, от первозданной страсти, от своей любви. Все напрасно. Елена ворвалась в воду и поплыла. От нахлынувших ощущений кружилась голова, дрожало тело, в хаос превратилось все окружающее. Она глубоко и страстно дышала. Ее вело, ее влекло воспоминанье прошлого. Вода успокаивала, подчиняла, заставляла чувствовать, воспринимать мир острее и вспоминать, вспоминать…
Она плыла невероятно свободная, невыразимо гибкая, сильная и гордая. Каждая клеточка пропитывалась водой, наполнялась ее мощью, блеском брызг, непостижимой сутью женской самости… Песчаный пляж, люди, суета остались далеко позади. Вокруг безбрежный океан. Елена вдруг осознала, как далеко заплыла, и чуть было не испугалась. Но вновь возникшее ощущение, что когда-то плавала гораздо дальше, успокоило, придало уверенности.
Морской русалкой, легкой, быстрой, гибкой, вернулась она обратно, манящей девой вышла из вод на берег, легла на мягкий, горячий песок и закрыла глаза. Ветер только этого и ждал, дождался – подлетел, стал ласкать, приставать. Прибой заволновался, заревновал, набрался сил, вздыбился, зверем могучим стал биться о берег, желая коснуться ее ног. Пальмы закачались, зашумели листьями, призывая мужские силы отступиться, образумиться, дать покоя девице. А та уже и не слышала спора, ее защищала таинственная тишина, которая все больше окутывала, убаюкивала, уносила в неведомые грезы.
Елена с наслаждением улеглась, вытянула красивую ножку, полюбовалась тонкой линией щиколотки, затем полюбовалась другой: «И что мужикам надо? Ладно, заменим их пока солнечными ваннами». Расслабление, однако, не приходило, а вот сексуальное возбуждение накатывало не стесняясь. «Я больна, если возбуждаюсь от шезлонга, это верная клиника! – забеспокоилась Елена. – Со мной явно что-то не то!» Новый импульс возбуждения прокатился по телу, но рождался он не внутри тела, а шел извне, и прелестница отчетливо почувствовала это.
Она машинально привстала, обвела взглядом пляж и увидела вчерашнего незнакомца. Молодой нахал, сконцентрировавшись на ней, совершал какие-то еле заметные дыхательные упражнения, явно направляя свою энергию в ее сторону. Глаза их внезапно встретились, застыли, слились – он был весь в ней, она все больше уходила в него.
Очередной выдох, вдох, и наша леди была на грани. Сердце трепетало, щеки полыхали румянцем, еще миг – и она бросится и отдастся ему прямо на пляже. Желание было настолько сильным, что ошарашило ее. Нет, это бесчестно – врываться в ее жизнь и манипулировать, будто игрушкой с дистанционным управлением! Испугавшись нахлынувших желаний, трепеща всем жаждущим телом, Елена встала с шезлонга и быстро пошла, почти побежала в противоположную сторону – к воде.
Она точно знала, что встретила того, кого искала всю жизнь, – свою вторую половинку, иную часть себя. Но того, что вместо сказочной романтики ее так жестко будут иметь, не ожидала никак. Она бежала к океану, и эти несколько метров казались ей бесконечностью. Она видела, как сквозь туманную мглу проявлялись причудливые скалы, о которые с шумом разбивались пенистые волны. Как цвет парящих в воздухе капель воды меняется от изумрудно-зеленого до ослепительно-голубого.
Мир, демонстрируя волшебные пейзажи, как бы тормозил ее, просил не убегать от себя самой, от первозданной страсти, от своей любви. Все напрасно. Елена ворвалась в воду и поплыла. От нахлынувших ощущений кружилась голова, дрожало тело, в хаос превратилось все окружающее. Она глубоко и страстно дышала. Ее вело, ее влекло воспоминанье прошлого. Вода успокаивала, подчиняла, заставляла чувствовать, воспринимать мир острее и вспоминать, вспоминать…
Она плыла невероятно свободная, невыразимо гибкая, сильная и гордая. Каждая клеточка пропитывалась водой, наполнялась ее мощью, блеском брызг, непостижимой сутью женской самости… Песчаный пляж, люди, суета остались далеко позади. Вокруг безбрежный океан. Елена вдруг осознала, как далеко заплыла, и чуть было не испугалась. Но вновь возникшее ощущение, что когда-то плавала гораздо дальше, успокоило, придало уверенности.
Морской русалкой, легкой, быстрой, гибкой, вернулась она обратно, манящей девой вышла из вод на берег, легла на мягкий, горячий песок и закрыла глаза. Ветер только этого и ждал, дождался – подлетел, стал ласкать, приставать. Прибой заволновался, заревновал, набрался сил, вздыбился, зверем могучим стал биться о берег, желая коснуться ее ног. Пальмы закачались, зашумели листьями, призывая мужские силы отступиться, образумиться, дать покоя девице. А та уже и не слышала спора, ее защищала таинственная тишина, которая все больше окутывала, убаюкивала, уносила в неведомые грезы.
Глава 5
Ритуал призыва любви
Тихое апрельское утро. Облака медленно движутся по лазоревому небу. Легкий ветерок несет ароматы жасмина, цветущей сливы. Вдали, в сизой дымке виднеются горы Цзинтинщань, отражаясь в зеркальной глади озера.
Император любил сражения, битвы, жестокие расправы. Он не знал жалости – это проявилось еще со времени кровавого восхождения на трон. Однако в управлении народом он следовал конфуцианской теории – старался одинаково относиться к представителям разных национальностей. Особо выделял людей талантливых и заслуженных, заботился о жизни простого народа, оттого прославился как чрезвычайно мудрый правитель и любящий отец.
Император с удовольствием слагал стихи и восхищался красотой мира, когда пребывал в приподнятом настроении. Сегодня повод был. Война против тюрок шла успешно. Только что по их отрядам был нанесен сокрушительный удар. В плен было захвачено более ста тысяч человек, не считая огромных потерь повстанцев.
Сине-зеленые горы вдали.
Воздух прозрачен, цветеньем объят…
Зеркало озера все отражает…
Император любил сражения, битвы, жестокие расправы. Он не знал жалости – это проявилось еще со времени кровавого восхождения на трон. Однако в управлении народом он следовал конфуцианской теории – старался одинаково относиться к представителям разных национальностей. Особо выделял людей талантливых и заслуженных, заботился о жизни простого народа, оттого прославился как чрезвычайно мудрый правитель и любящий отец.