Олег Шелонин. Ангелы Миллениума. Собачье дело

   – Еще как, – засмеялся охранник. – Нешто в политику решили податься?
   – Я брезгливый. В это дерьмо лезть не хочу. Просто начальство удивить решил, – честно признался юноша, еще больше развеселив охранника.
   Дорога до метро много времени не заняла. Станция была в ста метрах от проходной поселка. Демократично купив билет в кассе, Валентин спустился в подземку, дождался поезда, сел в абсолютно пустой вагон и демократично поехал на работу, как простой народ, которого вокруг почему-то не наблюдалось. Первый народ появился на кольцевой и сразу заполонил весь вагон. Валентин поспешил уступить место полной даме с кошелкой и уставился на схему Рамодановского метрополитена, прикрепленную к стене вагона. В принципе до работы можно было добраться и по кольцевой…
   «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Каляево», – пропел из динамика мелодичный голос дикторши.
   По кольцевой отпадает, сообразил Валентин. Опоздал. Да и пересадку лишнюю делать придется. Проще в центре на Чкаловскую линию перескочить и прямиком до Гагарина. Да, это самый оптимальный путь.
   Центральный офис конторы «Ангелы Миллениума», скрывавшийся под скромной вывеской «РАМФИЛМОСКРОВФАБ», что в переводе на нормальный язык означало «Рамодановский филиал московской кроватной фабрики», находился на окраине города, почти в противоположной стороне от зоны элитных особняков поселка Румянцево, так что выбранный Валентином маршрут был оптимальным. Через полчаса он был на месте.
   Юноша вышел из вагона и двинулся к выходу из подземки. От станции Гагарина до офиса лучше всего добираться на автобусе, но рачительный Жила выдал ему мелочовки строго на метро, копеечка в копеечку, а потому Валентин решил идти пешком, спрямив дорогу через парк. Так даже будет ловчее, сообразил юноша. Июльская жара 2010-го уже набрала силу, и прогулка в тени деревьев городского парка по утренней тридцатиградусной прохладе – самое то. В автобусной давке его легкий льняной бежевый костюм в один момент превратится в жеваную тряпку. Легче, несмотря на аномальную жару этого лета, Валентин одеться не мог, так как пиджак скрывал «сбрую» с кобурой под мышкой, в которой находилось табельное оружие. Выйдя из метро, парень двинулся по подземному переходу в сторону городского парка.
   Подземный переход жил своей привычной жизнью. Газетные киоски, лотки с бижутерией, пирожки, какой-то бард бренчал на гитаре, с тоской глядя на кепку с парой мелких монеток возле ног, и конечно же грязные, зачуханные нищие, которых в любом мегаполисе было пруд пруди. Валентин прошел вдоль строя попрошаек, стараясь не смотреть на протянутые руки, мысленно проклиная вредного домового, и, уже ступив на каменную лестницу, ведущую вверх, невольно затормозил, увидев девочку лет шести, сидевшую на ступеньках. На первый взгляд она мало походила на обычных нищих. Белое платьице, белые банты, простенькие сандалики на детских ножках, белые носочки. Она сидела на грязных ступеньках, не подложив под себя даже картонки, с тоской глядя на проходящих мимо людей.
   – Девочка, ты потерялась? – склонился к ней Валентин, и тут ему в глаза бросился ее макияж.
   Неумело наложенный, он казался просто нелепым и неуместным на детском личике. Было еще что-то неуловимо странное в малышке, но что именно, парень не мог понять. Девочка окинула юношу внимательным взглядом, и у Валентина возникло ощущение, что его оценивают как породистую лошадь. Результат оценки был, похоже, положительный, так как девчонка резво вскочила на ноги и, не дав парню опомниться, вцепилась в его руку.
   – Дяденька, помогите! Папку бандиты убили, мамка с братиком голодные сидят, кушать нечего. Дайте хоть копеечку.
   И тут Валентин «поплыл». Голова закружилась, и на юношу накатила такая дикая слабость, что ноги начали подгибаться. Уже на грани потери сознания он сумел сообразить, что жизненные соки уходят от него, такого большого и сильного, через маленькую ладошку попрошайки, перетекая в детское тельце. Спасла Валентина вампирья кровь, которой когда-то с ним щедро поделился Некрон. Она забурлила в его жилах вместе с волной необузданного гнева, поднимающегося изнутри. Нет, это понятно, когда вампиры пьют кровь, но чтоб какая-то козявка вытягивала жизнь из него, вампира, пусть и скрытого, до конца не инициированного, однако все-таки вампира, да к тому же высшего вампира, это уже наглость!
   – Дяденька, ну дай копеечку…
   Девчонка не успела убрать свою руку, и высосанная энергия рванула обратно в тело Валентина. Она вернулась полностью, да еще прихватила с собой лишку.
   – Ай! – отскочила от парня девчонка.
   Отток энергии из нее Валентин сделал такой, что по идее малявка должна была упасть замертво, но она только головой тряхнула и уставилась на него пустыми, мертвыми глазами. Мертвыми! Вот что упустил Валентин с самого начала. Зомби!
   – Тьфу! Недоделок! – прошипела девчонка, скривив рот, наполненный тонкими, острыми, как иглы, зубами, и неожиданно сделала прыжок, норовя вцепиться Валентину в глотку. Тренированное тело бойца среагировало само, на автомате. Встречный удар ноги отбросил девчонку в сторону, и она грохнулась в облицованную гранитной плиткой стену с такой силой, что та треснула под ее щуплым тельцем. Такой удар мог нанести лишь взбешенный вампир, готовый обратиться в туман, и, сообразив это, юноша поспешил загасить в себе кипящую злость.
   – А-а-а!!!
   – Девочку убили!
   – Ты что ж делаешь, ирод?!!
   Народ, как и всегда в подобных случаях, вел себя соответственно. Большинство прохожих сразу шарахнулись от Валентина и бросились наутек, а двое решивших погеройствовать мужиков быстро их обогнали, увидев появившийся в руке парня пистолет. Только одна полная дама с тяжелыми сумками в руках безбашенно ринулась в атаку. Но Валентину было не до нее. Ловко уйдя от столкновения, он помчался по лестнице вверх, пытаясь перехватить шуструю девчонку, скакавшую по ступенькам гораздо резвее, чем он.
   – Куда смотрит милиция?!!
   – Педофилы среди бела дня за детьми охотятся!
   – Держите его!
   Он уже почти догнал ее, но в последний момент девчонка сделала гигантский прыжок, который вынес ее на гранитный парапет лестницы.
   – Не уйдешь, – прорычал Валентин.
   Наперерез ему метнулась плотная фигура в милицейской форме и отлетела в сторону, снесенная небрежным взмахом руки юноши.
   – Стой, сволочь! Стрелять буду! – Напарник пострадавшего милиционера на бегу расстегивал кобуру.
   – Сначала догони, – пробормотал Валентин, нарастив обороты.
   Ему приходилось проявлять чудеса ловкости, петляя между прохожими. Белое платьице девчонки мелькало впереди, метрах в пятидесяти. Очень хотелось нажать на курок, но вокруг было слишком много людей. За его спиной милиционеры на бегу торопливо связывались по рации с начальством, сообщая о происшедшем. Они тоже в этой плотной толпе не решались стрелять.
   – Докладывает пост пятнадцатый. Срочно перекрыть улицу Гагарина и Новослободскую. Маньяк гонится за ребенком. Мужчина лет двадцати. Бежевый костюм. Вооружен пистолетом. Ведем преследование.
   Юркая фигурка в белом платьице свернула в проулок, идущий в сторону городского парка. Валентин повторил маневр. Он не обращал внимания на звуки милицейских сирен, уже верещавших со всех сторон. Азарт погони захватил его. Валентин почему-то был уверен, что девчонку надо догнать. Обязательно догнать. Это очень важно, а своей интуиции он привык доверять, так как она не раз спасала ему жизнь. Валентин ее практически догнал, но перед самым парком его подрезали две милицейские машины и, пока он перепрыгивал через них, девчонка в немыслимом прыжке умудрилась перемахнуть через ограду, и ее белое платьице замелькало между деревьев парка.
   – Стоять! Бросай оружие!
   – Руки вверх.
   Они не знали, с кем имеют дело. Вошедшего в темп Валентина остановить не так-то просто. Неосторожно приблизившийся на расстояние удара милиционер отлетел в сторону, вляпался в металлическую ограду и медленно стек по ней вниз. Вылетевший из его рук автомат упал под ноги Валентину, но ему было в тот момент не до него, так как он уже открыл огонь из своего пистолета по девчонке.
   И попал. Как ни уворачивалась она от пуль, одна из них все же настигла ее, швырнула на землю, но девчонка даже с дыркой в спине вскочила на ноги и окончательно скрылась за деревьями.
   – Твою мать!
   Сокрушительный удар по затылку бросил Валентина на асфальт, он попытался приподняться, но следующего удара его череп не выдержал. Что-то хрустнуло, перед глазами все завертелось, поплыло, и сознание стремительно ухнуло в бездонную пустоту…

3

   – Слушай, Петрович, ну куда ты на меня еще и это навешиваешь? На мне семь дел об изнасиловании висят, из них пять со смертельным исходом. Педофил по городу гуляет. Все сроки вышли, сам же с меня потом стружку снимать будешь. Пусть этим гробокопателем Лызлов занимается. Это же его тема.
   – Садись, майор, – хмуро буркнул подполковник.
   Васнецов нехотя опустился в кресло, уставился на начальника отделения.
   – Тут такое дело, Костя. – Подполковник побарабанил пальцами по столешнице. – Не могу я это дело никому больше доверить. Дело личное… как и у тебя.
   – В смысле? – насторожился Васнецов.
   – Соседка ко мне вчера пришла. Я ее очень хорошо знаю. Добрейшей души человек. Неделю назад беда у нее случилась. Дочка умерла. Совсем малявка. Еще семи лет не исполнилось. А на следующий день после похорон на могилку к ней пошла…
   – Да я в курсе, – поморщился майор, – Лызлов мне вчера в жилетку плакался. Развороченная могила. На первый взгляд вроде бы вандал поработал, ерундовое дело, поправь бугорок, и все, но, учитывая поползшие после той статьи по городу слухи… – Майор махнул рукой и замолчал.
   История была неприятная. Пару недель назад потерявшая ребенка из-за врачебной ошибки семья обратилась в суд. Для подтверждения неправильной постановки диагноза потребовалась повторная экспертиза, для чего была проведена эксгумация, но тела в могиле не оказалось. Вот тут-то родители погибшей девочки и вспомнили, что, когда пришли на следующий день после похорон на могилу, заметили, что она была разворочена. Словно в ней кто-то копался, а потом очень небрежно засыпал обратно. Эту историю немедленно раздули в газете, и в милицию посыпались заявления от возмущенных граждан. И, что самое страшное, почти все изложенное в этих заявлениях подтвердилось. За последнюю неделю было выявлено уже шесть пустых могил, а заявления все продолжали сыпаться. Объединяло все эти преступления только одно: все исчезнувшие из могил тела принадлежали девочкам от пяти до восьми лет. Последняя в этом скорбном списке была дочка соседки подполковника.
   – Так что, Костя, берешься?
   – А маньяком мне когда заниматься?
   – Параллельно. Я твои дела о педофиле с делом гробокопателей объединяю.
   – С какого бодуна? – опешил Васнецов.
   – Есть подозрение, что твой маньяк еще и некрофил до кучи.
   – С чего ты взял?
   – С того, что вчера обнаружена еще одна разоренная могила. Могила Кати Самойловой.
   – Твою мать! – грохнул кулаком по столу майор.
   – Знакомая фамилия, не правда ли?
   – Третья жертва маньяка. Может, случайность?
   – Вот это и проверь.
   – Скорее придется проверять, все ли жертвы маньяка спокойно в своих могилках лежат.
   – И такой вариант не исключен. – Подполковник открыл ящик стола, извлек из него фотографию шестилетней малышки с огромными белыми бантами на голове и протянул ее майору. – Поверь, Костя, если бы не Юленька, я бы закрыл на это случайное совпадение глаза и ни о чем тебя не просил. Она у меня на глазах выросла. Красавица… в этом платье ее и похоронили. Лызлов парень молодой, опыта нет, а ты лучший следак отделения. Найди этого извращенца. Очень тебя прошу.
   – Маньяка мне отдашь? – в упор спросил Васнецов.
   – Отдам. Главное, сумей до него добраться. Я прикрою.
   – Вот за это спасибо, Петрович. – Майор еще раз внимательно посмотрел на фотографию. – Я возьму?
   – Бери, конечно. Теперь тебе этим делом заниматься.
   – Можно идти?
   – Иди, Костя. Лызлов сейчас по своим осведомителям шныряет, но, как только вернется, я его к тебе со всеми материалами подошлю.
   – Добро.
   Подполковник проводил взглядом выходящего из кабинета майора. Этот найдет. И некрофила, и маньяка, к которому у него был личный интерес. Землю будет рыть, но найдет. Зверски изнасилованная и буквально порезанная на куски племянница Васнецова умерла на операционном столе, не приходя в сознание, а ее мать, двоюродная сестра Константина, с тех пор стала клиенткой психиатрической лечебницы, и шансов на выздоровление, по признанию врачей, было мало. По идее подполковник обязан был сразу отстранить Васнецова от дела о маньяке, так как он являлся заинтересованным лицом, но старый друг очень просил, и Петрович сдался. Фамилии не совпадают, степень родства не совсем прямая, а если что, майор все на себя возьмет. Дескать, не знало родное начальство о родственных связях следователя с пострадавшей, и все дела.
 
   Сознание медленно, но верно возвращалось в Валентину.
   – Может, «скорую» вызвать? По-моему, я ему череп проломил.
   – Вот когда сдохнет, тогда и вызовем. Черт! На месте надо было кончать. Какого хрена ты его прикладом, Михаил?
   – Да-а-а…
   – Вот тебе и да. Девчонка-то удрала. Жертвы насилия нет. Максимум, что ему теперь впаяют, незаконное ношение оружия и сопротивление милиции при задержании. Отсидит, выйдет и опять за свое возьмется.
   Валентин зашевелился.
   – Живучая тварь!
   Валентин буквально физически чувствовал, как сломанные кости черепной коробки на затылке становятся на свои места и начинают срастаться. Лишней энергии от зомби он получил прорву. Интересно, сколько народу эта нелюдь уже угрохала, раз даже после такого оттока энергии сумела удрать?
   – Может, все-таки «скорую», Вить?
   – А может, пусть все-таки сдохнет? – зло прошипел в ответ невидимый собеседник Михаила.
   Валентин слегка приоткрыл глаза и сквозь щелки век просканировал пространство вокруг себя. Судя по всему, его бросили на лавку в обезьяннике, не забыв заковать руки в наручники. Около решетки стояли два милиционера и с откровенной ненавистью, с долей презрительной брезгливости рассматривали его.
   – По-моему, он пришел в себя.
   – Жаль. Лучше бы сдох! – зло сказал Виктор и, заметив кого-то в глубине коридора, поспешил вместе с Михаилом к нему, исчезнув из поля зрения Валентина.
   – Товарищ майор, похоже, мы вашего педофила взяли.
   – Что?!! Где взяли?
   – Около парка на Гагарина. Он от самого метро гнался за девчонкой с пистолетом. Свидетелей куча. Ребята сейчас данные с камер видеонаблюдения подвезут. Их там, около метро, целых три штуки стоит, а еще на входе банка и супермаркета, мимо которых этот псих пробегал. Так что не отвертится. Думаю, что это ваш маньяк.
   – Ели бы ты знал, Витя, какой подарок мне сделал! Что при нем было?
   – Удостоверение лейтенанта ФСБ и документы на табельное оружие, из которого он палил.
   – Черт! В ФСБ доложили?
   – Чего ради? Явная же липа. Да вы сами посмотрите, натуральная туфта!
   Эти слова Валентина напрягли. При задержании сотрудника ФСБ органы милиции обязаны были немедленно доложить об этом в соответствующие структуры по месту службы задержанного лица, на что он, собственно, и рассчитывал. Но с какого бодуна его документы недействительны?
   – Действительно туфта. – До Валентина донесся звук рвущейся бумаги.
   – Товарищ майор, зачем вы это?
   – В каком виде документы нашли, в таком они и оказались. Понял?
   – Так точно.
   – При задержании сопротивлялся?
   – Еще как. Спортсмен, наверное. Раскидал наших, как котят. Если б Миша его сзади прикладом не благословил, пока он по девчонке стрелял…
   – Так он еще и стрелял! Где он?
   – В обезьяннике. В наручниках. Крепкий парень. Вроде очухиваться начинает. Мы думали, Сема ему череп проломил, а он…
   – Тащите его в мой кабинет. Как только данные с камер видеонаблюдения доставят, несите их туда же! И быстро.
   – Понял. Будем брать тепленьким. О! Николай идет. Коля, данные снял?
   Мимо решетки обезьянника прошел молоденький лейтенант, на ходу обдав ледяным взглядом Валентина, и скрылся в коридоре.
   – Все здесь, на флешке.
   – Молодцы. Оперативно работаете, ребята. Тащите его ко мне.
   – Нам поучаствовать можно?
   – Нет! Это мое дело. У меня с этой сволочью серьезный разговор намечается.
   Как будет проводиться разговор, Валентин понял сразу.
   – Шустрые здесь ребята работают, – пробормотал арестант и заставил себя сесть.
   Голова сразу закружилась, но ненадолго. Силы быстро возвращались. Так, прикинул юноша, майор, похоже, стесняться не собирается, несмотря на возможные трения с ФСБ. Позвонить мне отсюда, конечно, не дадут, руки закованы, но зато ноги свободны… ладно, как говорится, будем посмотреть.
   – О! Уже сидит.
   – А ты боялся.
   В обезьянник вошли Виктор и Михаил.
   – Вообще-то в таких случаях положено «скорую помощь» вызывать, – спокойно сказал Валентин.
   – Сейчас с майором поговоришь, и она тебе больше не понадобится.
   – Милые у вас здесь порядки, – улыбнулся юноша.
   – Встать!
   – А стоит ли стараться, раз вы меня уже похоронили? Несите.
   – Да без проблем.
   Валентин позволил отволочь себя в кабинет майора и посадить на стул у стены напротив письменного стола, за которым сидел Васнецов.
   – Вы свободны, ребята, – кивком поблагодарил Виктора и Михаила майор, поднялся, запер за ними дверь, после чего извлек из стенного шкафа резиновую дубинку и начал деловито обматывать ее тряпкой.
   – Какие заботливые у нас органы, – ехидно сказал Валентин. – Еще пару моточков сделайте, чтоб помягче было.
   – Сейчас ты у меня иначе запоешь, мразь, – посулил Васнецов.
   – Не запою. Вокальные данные хреновые. Мама говорила, что на моих ушах в детстве после медведей еще и стадо слонов потопталось. Так что увольте.
   – Еще как уволю. Все, сука, подпишешь.
   – А вот на это не рассчитывай, майор. Я своей грудью на ваши амбразуры кидаться не буду. Хочешь на меня все висяки по педикам повесить? Перебьешься. А грохнуть меня здесь не получится.
   – Ты в этом уверен?
   – На все сто. – Валентин окончательно пришел в себя и активизировал разрыв-траву, вшитую в лацкан его костюма. Наручники тихо звякнули, упав на пол. – Ну что, майор, поговорим?
   Рука изменившегося в лице Васнецова невольно потянулась к кобуре.
   – Не вздумай! – Окрик Валентина прозвучал как удар хлыста. – Иначе мне придется тебя убить.
   «А если ты меня убьешь, – мысленно добавил юноша, – то Некрон все здесь разнесет, и хрен кто его остановит. Никто живым не уйдет».
   Майор, не сводя глаз с Валентина, медленно извлек пистолет из кобуры. Юноша напружинился, готовясь к прыжку, но дуло пистолета не повернулось в его сторону. Васнецов положил его на стол перед собой.
   – Тебе все равно не отвертеться, парень. Слишком много на тебе невинных душ. Ну что, по всем эпизодам колоться будешь или только по последнему делу?
   – Знаешь, майор, я тебя понимаю. И ребят твоих тоже. Сам педофилов не люблю. Скажу больше: очень жалею, что на смертную казнь мораторий наложили. Сейчас бы поставить к стенке всех воров в законе, разграбивших страну олигархов, маньяков, педиков, черных риэлторов и прочую мразь, да одной очередью всех разом под корень! Нормальным людям сразу бы дышать легче стало.
   – Ишь ты! А сам у этой стенки оказаться не боишься?
   – Нет.
   – Надо же, – усмехнулся Васнецов.
   Уверенность, с которой держал себя задержанный, произвела на него впечатление. Майор покосился на лежащие на полу наручники. Стараясь не упускать из вида юношу, Васнецов включил компьютер, на ощупь вставил флешку в разъем системного блока, перекачал изображение на экран и открыл первый файл. Как назло, это были кадры с камеры видеонаблюдения гипермаркета, расположенного рядом с парком. Она запечатлела дикий прыжок девчонки через забор и молниеносную схватку Валентина с нарядом милиции. Вот он вскинул пистолет и начал из него палить…
   – Все, парень, ты попал по полной. – Майор щелкал мышкой, просматривая данные камер, не забывая наблюдать за Валентином. – А ты, однако, спринтер. Девчонку-то как напугал. Ишь почесала…
   – А ты много видел детей, способных развить такую скорость? – подкинул пищу для размышления Валентин.
   – Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Васнецов.
   – То, что вы вмешались в операцию ФСБ.
   – Твои липовые корочки тебе не помогут.
   Тут лицо майора изменилось. Он дошел до кадров, которые по идее надо было просмотреть с самого начала. Камера видеонаблюдения была расположена так, что все выходящие из подземки были как на ладони. Майор остановил кадр. Взлетевшая на парапет лестницы девчонка на мгновение затормозила перед очередным прыжком, а потому уже не казалась размытой тенью. Васнецов вытащил из кармана фотографию. Это была она, Юлия. В том же белом платье, в котором ее похоронили.
   – Что за хренотень! – Мысли в голове майора понеслись галопом, и все они были одна дурней другой. – Это…
   Прервал ошарашенного Васнецова нетерпеливый стук в дверь.
   – Откройте, ФСБ.
   Валентин сразу узнал голос Станислава. Сердитый и очень недовольный голос. Рука полностью дезориентированного майора опять потянулась к пистолету, но Валентин оказался шустрее. Только что он спокойно сидел на стуле метрах в пяти от Васнецова, и вот он уже нависает над столом с пистолетом майора в руках.
   – Я бы на твоем месте не трогал волыну, майор, – укоризненно покачал головой юноша. – Зачем тебе лишние проблемы?
   Очередной удар заставил дверь содрогнуться. Судя по всему, Стас услышал про волыну, и ему это очень не понравилось.
   – Станислав Николаевич, не ломайте замок, – попросил Валентин, впуская в кабинет брата Дашки, который пришел выручать свояка при полном параде, в генеральской форме, и злого как черт Некрона, щеголявшего в новенькой форме с полковничьими погонами. – За счет управления ведь ремонтировать придется.
   – Шутить изволишь? – сердито буркнул Станислав, входя внутрь, покосился на пистолет в руке Валентина, валяющиеся на полу наручники, усмехнулся: – Кажется, я вовремя. Вам повезло, майор.
   – Повезло? – побагровел Васнецов.
   – Повезло. Лейтенант Святых проявил несвойственную ему в данной ситуации сдержанность, и вы еще живы. Генерал-майор Кончаловский, – представился Стас. – С кем имею честь?
   – Майор Васнецов, – встал из-за стола хозяин кабинета.
   – Почему не открыли дверь по первому требованию и почему допрос проводится в запертом помещении? – Взгляд Стаса упал на обмотанную тряпками дубинку. – Впрочем, можете не объяснять. Все ясно.
   – Станислав Николаевич, – Валентин запер дверь за Некроном, – вы на него сильно не наезжайте. Меня его ребята в рамках нашего дела прихватили. За маньяка-педофила приняли, а дальше, понимаете… я бы и сам, попадись мне такой урод, не стал сдерживаться.
   – Да подожди ты, не вертись! – Некрон, как заботливая нянька, ощупывал юношу со всех сторон.
   – Осторожно! – дернулся Валентин.
   Рана на голове до конца еще не зажила.
   – Да они же ему черепушку проломили! – рассвирепел вампир.
   – А я бы на их месте вообще убил, – осадил Некрона парень.
   Майор кинул благодарный взгляд на юношу и поспешил затолкать обмотанную тряпками дубину в шкаф.
   – Товарищ генерал, надо изъять все данные по нашему делу из ведомства УВД, – кивнул на компьютер Валентин.
   Стас подошел к столу. Майор посторонился, уступая ему свое место. Брат Дашки сел в кресло, взялся за мышку и начал листать файлы.
   – Да-а-а… наворочал ты дел, Валентин, – недовольно пробурчал он, любуясь на художества своего подопечного. Добила начальника филиала лихая схватка около парка, закончившаяся азартной пальбой. – Безобразная работа. Как ты умудрился упустить из виду этого сержанта? Он же находился сзади!
   – У меня глаз на затылке нет.
   – Если не хочешь, чтобы на твоем затылке появилась дырка, отращивай на нем глаза! Ну и как ты вляпался в это дерьмо?
   – Товарищ генерал, я просто захотел прокатиться до работы на метро. Вы ж сами меня из отпуска вызвали.
   – А на машине добраться было нельзя?
   – Нельзя. Бензин кончился. А Жила денежки зажилил. Строго на метро туда и обратно выделил.
   Некрон тихонько захихикал. Стас покосился на него, удрученно вздохнул.
   – Тебя одного нельзя оставлять. Прямо хоть обратно Дашку из командировки отзывай.
   – А я разве против?
   – Да он и с Дарьей Николаевной умудрялся в истории влипать, – хмыкнул Некрон.
   – Что скажешь? – кивнул на экран монитора Станислав.
   Некрон обогнул стол и тоже начал любоваться на художества Валентина.
   – Шустрая малявка. Да… точно. Это зомби высшего порядка, – уверенно сказал вампир. – Создан хорошим профессионалом.
   – Очень хорошим, – подтвердил юноша. – На него у меня ни один амулет не сработал.
   – Вот даже как? – вскинул брови Станислав.
   Тут Валентин сообразил, что они слишком вольно ведут беседы при посторонних, и покосился на майора. Тот стоял неподвижно, тупо глядя на противоположную стенку кабинета.