Олег Шелонин. Каботажный крейсер. Корабль призраков

   – Это что за безобразие? Немедленно убрать дроидов с парковки! – воинственно рявкнул охранник.
   – Какая экспрессия! – усмехнулся артист. – Будьте так добры, представьтесь для начала.
   – Начальник смены Франческо Конти.
   – Запахло солнечной Италией.
   – О! Да вы знаток истории, – удивился Конти, невольно сбавив обороты. – Да, есть семейное предание, что мои предки – выходцы оттуда. С кем имею честь?
   Артист вместо ответа мысленно активировал свой Итор.
   – С вами говорит Петр Алексеевич Черныш – генеральный ревизор КОФЕ по безопасности движения наземных, воздушных и космических судов, – отрекомендовал афериста идентификатор.
   – Прошу прощения, – вытянулся перед «ревизором» Конти.
   – Все нормально, – вальяжно кивнул авантюрист. – Константин Васильевич на месте?
   – Да. Он у себя в кабинете.
   – Вызови его сюда и можешь быть свободен, – распорядился Петр.
   Охранник ринулся выполнять распоряжение, на бегу связываясь через свой Итор с директором музея. Джим восторженно смотрел на своего капитана. Ему очень нравилось, как лихо тот вертел людьми. Черныш одобрительно подмигнул юнге. Именно такое выражение лица не совсем адекватного после попойки Джима ему и было нужно. Через несколько минут из здания вышел директор. Плотный мужчина лет пятидесяти с темными волосами, тронутыми первой сединой. Он был явно ошарашен и растерян.
   – Прошу прощения, товарищи, но я не совсем понимаю, чем вызван интерес вашей конторы к нашему музею?
   – Содержанием нашей работы, – безапелляционно заявил Черныш. – Вы что, не поняли? Мы занимаемся проблемами безопасности движения наземных, воздушных и космических судов.
   – Но наши экспонаты уже давно не движутся! Они стоят! – опешил директор.
   – То, что ваши экспонаты не движутся, еще не снимает с них статуса космических судов, – нахмурил брови Петр, – и моя задача – проверить, насколько безопасны ваши экспонаты для экскурсантов. По ним каждый день детишки лазают, везде свои шаловливые ручонки суют. А вдруг ненароком включится какой-нибудь агрегат?
   – Ну что вы, – с ноткой снисходительности улыбнулся Константин Васильевич. – У нас все под контролем. Здесь столько защит от случайного включения, что это просто невозможно. Кроме лифтового хозяйства кораблей все силовые агрегаты обесточены, баки пустые. Даже автоматика люков межсекционных переборок отключена, чтобы детишек случайно не прихлопнуло. Там все двери нараспашку.
   – Вот это мы и будем проверять, – ответно улыбнулся Петр. – Да вы не волнуйтесь, это много времени не займет. Я захватил с собой замечательного эксперта, – покровительственно хлопнул по плечу Джима аферист. – Уж если он бреши в ваших защитных блокировках не найдет, то наша служба может спать спокойно.
   От дружеского хлопка по плечу Джима повело в сторону, но Петр не дал ему упасть, поймав за шкирку.
   – Что это с ним? – озаботился директор.
   – Волнуется, – пояснил Черныш. – Он всегда на взводе перед проверкой оборудования на защиту от дурака.
   – От дурака? – захлопал глазами ошарашенный директор.
   – Скоро сами все увидите. Предупредите своих сотрудников, чтоб до особого распоряжения в зону звездных лайнеров экскурсии не водили. Мы начнем с них.
   – Но ради них сюда все и идут, – расстроился директор. – На межпланетных кораблях до Марса или там Луны почти что все летали.
   – К тому времени, как они межпланетные суда осмотрят, мы уже закончим. Да, Константин Васильевич, и предупредите охрану, чтоб она не дергалась. Для быстрого осмотра и проверки всех систем я взял с собой дроидов. Их датчики все зафиксируют и запротоколируют нам для отчета.
   – Как скажете, – удрученно вздохнул директор, активировал свой идентификатор и отдал распоряжение сотрудникам. – Ну, с какого корабля начнем?
   Над Итором директора развернулась голограмма, сформировав территорию музея в миниатюре.
   – Пожалуй, вот с этого боевого крейсера начнем, – ткнул пальцем в голограмму Петр. – Прошу, – жестом предложил Черныш забираться в флаер Джима, – вы хозяин, вам и показывать дорогу.
   Выбранный артистом звездолет впечатлял. Сразу было видно – этот корабль на своем веку повидал немало. Корпус громадины был иссечен шрамами метеоритных атак, кое-где виднелись солидные вмятины со следами лучевого удара.
   – Специально косметический ремонт не делали, – пояснил директор. – Детишки смотрят на него с открытым ртом.
   – Вот так? – кивнул на Джима Петр.
   Юноша стоял перед кораблем с открытым ртом, с восторгом глядя на железную махину.
   – Странная реакция, – осторожно сказал директор.
   – Большой ребенок. Наивный до предела. Этим в нашем деле он и ценен, – пояснил Черныш, краем глаза наблюдая за работой дроидов.
   Часть из них уже заняла свои позиции вокруг корабля, растопырив в разные стороны свои многочисленные манипуляторы, остальные продолжали висеть в воздухе рядом с флаером в ожидании команды.
   – А что это они делают? – насторожился директор, к досаде Черныша заметив их перемещения. У него внезапно возникло ощущение, что они заняли вокруг корабля круговую оборону.
   – Датчиками ощетинились, – успокоил его Петр. – Вибрации всех энергетических полей будут фиксировать во время теста.
   – А-а-а… – глубокомысленно протянул директор. – Ну, не будем затягивать процедуру. Этот крейсер для экскурсантов самый лакомый кусок. Прошу за мной.
   Антигравитационная платформа подняла их прямо к люку. Четыре дроида пристроились к ним в кильватер, поднявшись вверх на собственной тяге. Константин Васильевич покосился на них, но промолчал.
   – Какой отсек желаете исследовать сначала?
   – Давайте прямо в рубку на капитанский мостик, к пульту управления, – распорядился Петр. – Туда, где кнопочек побольше.
   – Как скажете.
   Дорога к рубке заняла бы много времени, если б не антигравитационные лифты, которые не отключали для удобства посетителей.
   Просторная рубка с множеством мерцающих экранов, кнопок и переключателей привела эксперта по защите от дурака в экстаз.
   – Ух ты! Да они не виртуальные! – чуть не захлебнулся от восторга Джим.
   – Совершенно верно, – кивнул директор. – Тут надо вживую кнопки нажимать.
   – А можно? – робко спросил «эксперт».
   – Вперед, мой мальчик. Для того тебя сюда и пригласили, – хмыкнул Петр.
   Джим, радостно заверещав, запрыгнул в кресло то ли штурмана, то ли пилота, пару раз крутанулся в нем вокруг своей оси и начал щелкать тумблерами и стучать по кнопкам. Имитирующие работу корабля экраны задергались, пытаясь разобраться в хаосе команд. Директор, глядя на его потуги, только фыркнул и махнул рукой.
   – Я думал: тут серьезная проверка, а это просто детский сад. Впустую время тратим.
   – На это и расчет, – пожал плечами Петр, нащупывая в кармане кнопку пуска. – Пять минут детства нашего эксперта гарантируют стопроцентную проверку надежности систем защиты экспоната от случайных действий дурака. Если за это время не случится ничего неординарного, то… – Черныш сжал горошину.
   Противный, отдающий в зубах вой заставил всех подпрыгнуть, и корабль содрогнулся.
   – Это еще что такое? – перекрывая вой, заорал Черныш, вперив гневный взгляд в струхнувшего директора.
   – Скачковый двигатель включился, – пролепетал Константин Васильевич.
   – Ты там на что нажал, придурок? – рявкнул на Джима Петр.
   – А я откуда знаю? – пожал плечами парень, продолжая бить по кнопкам.
   Корабль тряхнуло еще пару раз.
   – С Земли в подпространство выходить нельзя!!! – завопил директор. – Это катастрофа!
   – Дроиды, заглушить движок! Любой ценой! – гаркнул на дроидов Черныш.
   Дроиды сорвались с места и со свистом вылетели из рубки.
   – Девять… восемь… – отсчитывал побелевшими губами последние секунды до прыжка в подпространство директор.
   Впрочем, это было лишнее. Предстартовый отсчет и без него вела аппаратура. Цифры на дисплее мерно щелкали, неумолимо приближая момент старта.
   – Три… два… оди…
   Петр умел накалять страсти. Директор уже готов был рухнуть в обморок, когда отсчет остановился и вой плавно затих.
   – Фу-у-у… пронесло, – с облегчением выдохнул Черныш. – А вас?
   – А? Что? – встрепенулся Константин Васильевич.
   Сообразив, что в данный момент его пошлый юмор не оценят, Петр поспешил приступить к делу, раздавая указания через свой Итор.
   – Дроидам – с пятого по восьмой. Немедленно приступить к демонтажу скачкового двигателя крейсера. По готовности доложить.
   – Но… но как он мог включиться? – На директоре не было лица.
   – Паршивая защита. Дефекты блокировки, – пояснил артист.
   – Нет, пусть сигнал включения как-то в двигатель пробрался, хотя я и не могу представить, как, но он же неисправен! – завопил директор. – Я точно знаю! В его двигателе сгорели генераторы полей!
   Петра шатнуло.
   – И давно сгорели?
   – Да лет уж пятьдесят, как раз перед тем, как крейсер сюда на прикол поставили.
   – Приличный срок, – с трудом выдавил из себя Черныш, – за это время могли восстановиться. Будем исследовать этот феномен, а на остальных звездолетах тоже движки сдохли?
   – Навскидку точно не скажу, но, по-моему, у «Пегаса» отказала система импульсной подачи топлива, а у «Гермеса» барахлит фокусировка энергетических полей.
   – В вашем музее что, всего три звездолета?
   – Нет, их двадцать три, но на остальных стоят муляжи.
   – Не понял! – грозно насупил брови артист.
   – Я тут ни при чем, – заволновался директор. – Мне сверху спустили разнарядку. Была задержка с поставкой в Федерацию этих двигателей на завод, и, чтоб не запороть срок сдачи, решили…
   – Да чтоб вас всех! – разозлился Черныш, и вновь активировал идентификатор. – Дроидам – с первого по четвертый и с девятого по двенадцатый. Демонтировать скачковые двигатели на звездолетах «Гермес» и «Пегас». По завершении работ доставить их в лабораторию.
   – А что мне теперь с этими кораблями делать? – робко спросил директор.
   – Повесить табличку: «Закрыто на учет», – сердито рыкнул Петр.
   – Чего учет? – опешил директор.
   – Учет двигателей. Джим, кончай валять дурака, – приказал Черныш, продолжавшему стучать по кнопкам парню. – Погнали, нам тут больше делать нечего.
 
   Константин Васильевич проводил взглядом вереницу дроидов, скрывшихся с музейными движками в облаках, тяжко вздохнул и поплелся обратно в офис своим ходом. Ему надо было проветриться. Лихой налет свалившегося как снег на голову ревизора выбил директора из колеи. Он все пытался разобраться, как мог включиться двигатель без генераторов полей. О том чтобы они самовосстановились, не могло быть и речи. Тут ревизор явно пошутил.
   На руке завибрировал Итор, энергично требуя связи.
   – Я слушаю, – вяло принял вызов директор.
   – Нет, это я вас слушаю, – прозвучал в ответ суровый голос Ершова, и в воздухе перед ним появилась голограмма начальника КГБ района. – Мне только что доложили, что на территории вверенного вам музея была сделана попытка запуска скачкового двигателя. И как я это должен понимать?
   – Я тут ни при чем, – поспешил отбояриться директор. – Это ревизор со своим экспертом тут нахимичили.
   – Какой еще ревизор? – нахмурился Ершов.
   – Генеральный ревизор по безопасности движения наземных, воздушных и космических транспортных средств Петр Алексеевич Черныш.
   – Какой генеральный ревизор?!! – заорал Ершов. – Вы давно последние постановления ЦК изучать перестали? Эта должность упразднена пятнадцать лет назад, а все ревизионные функции переданы в ведение Комитета государственной безопасности! Чем там этот ваш липовый ревизор занимался?
   – Ревизией, – слабым голосом прошелестел директор.
   – И что его ревизия выявила?
   – Что неисправный скачковый двигатель на звездолете самовосстановился, заработал, и он приказал своим дроидам снять все скачковые двигатели с экспонатов и отправить их в лабораторию.
   – Идиот!!! Тебя ограбили! Прямо из-под носа коммунистическую собственность увели. В какую лабораторию он их отправил?
   – Не знаю, – пролепетал директор, покрываясь холодным потом.
   – С вами все ясно. Готовьтесь сдать дела.
   Голограмма растворилась в воздухе. Константин Васильевич несколько минут тупо смотрел перед собой пустым, ничего не выражающим взглядом, потом встрепенулся, энергично сплюнул и разразился не менее энергичной тирадой, состоящей преимущественно из междометий и местных идиоматических выражений, которая после цензурной обработки звучала примерно так:
   – Да пошел ты в… кагэбист х… со своими долбаными постановлениями… и вообще, я вас всех в гробу видал!
   Чувствовалось, что у директора накипело. Давно и очень сильно.

7

   Груженные скачковыми двигателями дроиды нагнали флаер «ревизора» уже на подлете к базе БУ-2.
   – Гиви, – активировал свой Итор Петр.
   – Борода спит, – материализовалась перед носом Черныша Нола. – Умаялся за ночь шалунишка.
   – Мой шалун тоже спит, – покосился на прикорнувшего в пассажирском кресле Петр.
   – Ты научился водить флаер? – округлила глазки гнома.
   – Чего там уметь! Назвал адрес – и вперед на мины. На автопилоте иду. Мой персональный шофер спекся. У него тоже была трудная ночь. Давай о деле. Сейчас дроиды подтянут двигатели.
   – О! Даже двигатели. Капитан, я тобой горжусь и готова…
   – У одного двигателя накрылись генераторы полей, – поспешил перебить игривую болтушку Петр, не давая ей возможности сказать, на что она готова, – у другого отказала система импульсной подачи топлива, у третьего барахлит фокусировка.
   – И что нам с ними делать? На базе прикопать?
   – Нет. Перебрать и сделать из трех двигателей один. А если получится, то два.
   – Два с минусом вам, капитан. Конструкция скачковых двигателей не предусматривает разборки, так как это может нарушить вакуум рабочей зоны камеры.
   – Чего ты несешь? – возмутился Черныш. – Раз двигатель собрали, значит, его можно разобрать.
   – Нельзя! – уперлась гнома. – Разборка повлечет за собой соприкосновение метрила с внешней средой и его уникальные свойства будут утрачены.
   – Метрила? Метрила… Что-то знакомое. А если поподробнее?
   – Метрил – уникальный природный материал, основной экспортный продукт Коммунистической Федерации, который добывается на планетоидах пояса Койпера, – приступила к лекции Нола. – Насколько мне известно, в нашей Галактике есть всего пара мест, где имеется в наличии этот минерал, а потому он невероятно дорог. В чем его ценность? Объясняю: метрил как магнитом притягивает к себе все свободные элементарные частицы, благодаря чему в рабочей камере скачкового двигателя создается абсолютный вакуум. Надеюсь, из школьного курса физики вам известно, капитан, что даже в глубоком космосе в одном кубическом сантиметре находится более миллиона элементарных частиц. Так вот, с помощью метрила это количество сокращается до нуля, и скачковый двигатель получает возможность использовать энергию абсолютного вакуума для входа в подпространство. Поэтому…
   – Нола, заткни фонтан. Я все понял. – Черныш прикрыл глаза, обдумывая ситуацию. – Значит так, красавица… – Нола зарделась, потупила глазки и, изображая скромницу, стала оправлять на себе юбочку, отчего край ее вроде невзначай начал ползти по коленке вверх. – Берешь двигатели и устанавливаешь их… да, а ты без Гиви их сможешь установить?
   – Все три? – От неожиданности программа соблазнения сбилась, и юбка Нолы перестала ползти вверх.
   – Все три, – подтвердил Черныш.
   – Кэп, а тебя в детстве не роняли? – выпучила глазки Нола.
   – Так сможешь или нет? – разозлился Петр.
   – Чего там мочь? Дам монтажным дроидам приказ, и все дела. Но на фига нам лишний груз, капитан? Сорок пять тонн балласта. Сорок пять тонн абсолютно ни на что не годного железа. Я тебе что, лошадь, такие тяжести на себе таскать?
   – Ты не лошадь. Ты очень симпатичная кобылка, – хмыкнул Петр.
   – О! Мой жеребец!
   – Все, девонька, ты попала, – радостно сказал Черныш. – Не установишь двигатели – все Гиви расскажу, и он тебя перепрограммирует. Так что приступай к работе и не ерепенься.
   – Какой ты все же мелкий шантажист, – сморщила носик гнома. – Установлю я их – и дальше что?
   – Закольцовывай цепи управления всех трех на параллельную работу.
   – Кэп, да ты точно на всю голову больной! – выпучила глазки гнома. – Они ж рванут.
   – Подумай, посчитай и сделай так, чтоб не рванули. Кто из нас, в конце концов, компьютер: ты или я? – рассердился Петр. – Как только дроиды прибудут, начинай монтаж. – Заметив кладбище погибших кораблей на горизонте, Черныш отключил связь и задумался. Он рисковал. Очень сильно рисковал, но два года службы в войсках специального назначения развили в нем чутье на опасность, он привык своим ощущениям доверять, а внутренний голос после посещения музея буквально вопил: атас, мы попалились! Вали отсюда к дьяволу, пока не поздно!!!
   Пересекающих границу свалки дроидов тут же засекла охрана, и наперерез им рванули скутеры, но, заметив флаер Джима, сбавили скорость. Петр решил, что им не стоит видеть, куда дроиды поволокли свой груз, приветливо помахал охранникам рукой, ткнул пальцем в сторону посадочной площадки возле базы и пошел на снижение. Охрана поняла его правильно и приземлилась рядом. Черныш выбрался из флаера.
   – Здравствуйте, Петр Алексеевич.
   – Рад видеть вас, Легран, – пожал руку охраннику артист.
   – Опять ревизия? – улыбаясь во весь рот, спросил Сергеев.
   – Куда деваться? Служба, – обменялся с ним рукопожатием Петр.
   Внезапно Иторы охранников заверещали и над ними сформировалась голограмма плотного мужчины лет шестидесяти в сером френче и пенсне.
   – Это Берия, – встрепенулся Сергеев.
   – Что-то случилось, – насторожился Легран. – Петр Виссарионович по пустякам в эфир не выходит.
   – Всем службам галактической и планетарной безопасности. Экстренное сообщение, – мрачным голосом начала вещать голограмма. – Разыскивается особо опасный преступник, сонарианский шпион Петр Алексеевич Черныш, выдающий себя за генерального ревизора…
   Мощный удар ноги в челюсть швырнул Леграна на бетонное покрытие площадки, мгновенно вырубив его. В моменты смертельной опасности тело Черныша само собой включалось в боевой режим и начинало работать на автомате, что сейчас и произошло помимо его воли. Сергеев даже квакнуть не успел, как оказался в железном захвате «сонарианского шпиона». Ошеломленный стремительностью атаки, он молча лежал лицом вниз на шершавом бетоне, пока Черныш вязал ему руки за спиной сдернутым с его же пояса ремнем. Та же участь постигла и не приходящего в сознание Леграна. Петр приложил пальцы к его шее, нащупал слабо пульсирующую жилку и, успокоившись за жизнь охранника, сорвал с его руки идентификатор. Грохнув прибор об землю, Петр раздавил Итор каблуком, заставив Петра Виссарионовича заткнуться, после чего занялся идентификатором Сергеева.
   – Извини, парень, – раздавив его Итор, вздохнул Черныш. – Сегодня не ваш день. Да ты не бойся, я убивать не буду. У вас пересменка скоро?
   – В девять вечера, – просипел охранник.
   – Думаю, вас найдут раньше. Вы просто полежите тут спокойно, а затем вас подберут. Да, кстати, этой собаке во френче не особо верьте. Ему по должности положено брехать. Никакой я не шпион.
   – А кто ты?
   – Свободный человек без партбилета.
   – Это многое объясняет, – усмехнулся Сергеев.
   – Ну бывай.
   Петр запрыгнул в флаер и погнал его в зону 13.
   – Капитан!!! – ожил Итор Черныша. – Какого хрена тут творится? Дроиды бомбят корабль! – Взбешенный голос Гиви прерывался грохотом и звоном. Судя по всему, Нола взялась за дело, расчищая для двигателей место, что и разбудило гнома.
   – Не бомбят, а переоборудуют, – успокоил его Петр.
   Груда покореженного металла поднялась, флаер влетел в туннель и помчался по спирали вниз.
   – Да они же переборки рушат! Нола, прекратить немедленно, а то отключу.
   – Прости, шалун. Приказ капитана имеет более высокий приоритет. Согласуй данный вопрос с ним, боцман, и я подчинюсь.
   Флаер ворвался в подземный ангар, подлетел к грузовому люку и вплыл в трюм.
   – Юнга, подъем!
   Черныш бесцеремонно растолкал Джима, вытащил его из флаера и поволок за собой к лифту.
   – Э… куда… зачем? – бессвязно бормотал спросонок парень.
   – В рубку, юнга, в рубку. Наш час настал. Мы меняем земной рай на космические просторы.
   Лифт взмыл вверх и перенес их в носовую часть корабля, где в рубке управления бесновался гном.
   – Ты что творишь? – вызверился он на капитана.
   – Спокойно, Гиви, я Дубровский, – ошарашил коротышку Петр, толкая Джима в кресло связиста. – Юнга, пристегнитесь, скоро взлет.
   – Какой взлет? – не унимался гном. – Мы еще не готовы.
   – У нас на хвосте все службы безопасности Земли, – обрадовал его Петр. – Думаю, с минуты на минуту будут здесь. Местных охранников я уже нейтрализовал, а вот вступать в войну со всей планетой не имею ни малейшего желания. Предпочитаю по-тихому свалить. Нола, как наши дела?
   – Расчистку закончила. Монтаж двигателей займет пять минут, подключение по новой схеме – три, и можно стартовать.
   – Двигателей? – выпучил глаза Гиви.
   – Да. У нас их будет целых три! – обрадовал его Черныш. – Если хоть один сработает, мы обретем свободу. Нола, какие у нас шансы?
   – Если подключать как есть, то нулевые, а если перепрограммировать общий режим и усилить генераторы полей так, чтоб они друг друга перекрывали, то, если сразу не рванет, минут через десять точно жахнет. Кэп, с тобой так интересно!
   – Спасибо, милая, на добром слове.
   – Вашу мать… – пробормотал гном, обессиленно опускаясь в штурманское кресло.
   – А вот это правильно, – одобрил Петр, запрыгивая в кресло капитана. – Лучше заранее занять места, согласно штатному расписанию и стартовому протоколу.
   – Какой протокол? – простонал гном. – У нас нет штурмана.
   – А ты сам что, взлететь не сможешь?
   – Смогу. И в любую точку Федерации доставлю, а дальше – дуля с маком!
   – Почему?
   – Да потому, что автоматика здесь лишь на Федерацию настроенная. Другой не достал. Да ее и нет. За пределами Федерации курс штурманы прокладывают.
   – А без штурмана, навскидку, нельзя? На глазок прицелился и – прыг!
   – Ага. Прямо в сверхновую или в черную дыру. Но это если очень сильно повезет. Бах, и мы на том свете. Но это вряд ли. Скорее всего вывалимся где-нибудь в районе темных материй и энергий и никакой скачковый двигатель не вытащит нас оттуда. Метрил в этих местах не действует. Так и будем до конца своих дней гнить в этой консервной банке. Нет, капитан. Без штурманских программ прокладки курса у нас шансов нет. А их выдают только капитанам и штурманам кораблей, отбывающих за кордон.
   – Где выдают? – попросил уточнить Черныш.
   – В пограничных зонах непосредственно от кагэбэшников. Причем выдают их только особо проверенным штурманам и капитанам.
   – Понятно, чтоб лишнего соблазна не было отсюда подорвать. Узнаю родной КГБ. Ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления.
   – Проблемы уже начались, – сообщила Нола. – Над нами куча флаеров. На базу высаживаются штурмовые отряды безопасников.
   – По спутникам из космоса засекли, – сообразил Черныш. – Путь дроидов отследили, Сколько у нас времени?
   – Роботы безопасников уже завалы зоны тринадцать расчищают. Судя по скорости разборки, через пару минут штурмовые группы будут здесь.
   – Оперативно работают ребята. А у тебя с двигателями как дела?
   – Еще три минуты – и можно включать.
   – Тогда взлетаем!
   – Ты с ума сошел! – всполошился гном.
   – Нола, режим крейсера и старт на планетарных! – рявкнул Петр.
   Видел бы он это зрелище со стороны! Рукотворный холм зашевелился, задрожал. На расчищающих завалы роботов посыпались обломки металлических конструкций. Холм вздыбился, сметая все на своем пути, распустился, словно лепестки розы, выворачивая наружу пласты земли, и из образовавшегося провала появился нос величественного корабля, плавно поднимающегося в воздух. Вид боевого крейсера, ощетинившегося пушками, заставил флаеры безопасников кинуться врассыпную.
   – Капитан, с вами пытается связаться глава КГБ Петр Виссарионович Берия, – сообщила Нола.
   Лицо юнги в этот момент болезненно скривилось, и он застонал.
   – Что с тобой? – заволновался Петр.
   – Подташнивает что-то. Прошу прощения… – Джим сорвался с кресла и пулей вылетел из рубки.
   – Так мне вас связывать? Вы будете с Берией говорить? – нетерпеливо спросила Нола.
   – Можно и поговорить, – не стал возражать Черныш и начал шарить глазами по виртуальному пульту управления, который призрачным фантомом висел напротив его кресла. Оттянуть время было в его интересах. – Какую кнопку жать?
   – Одно удовольствие с таким неграмотным летать, – хихикнула гнома. – Не пыжься, капитан, сама включу.