Страница:
Псалом 88 стих 51. «Господи поруганье рабов Твоих, которое я ношу в недре моем от всех сильных народов. Как поносят враги Твои, Господи, как бесславят слезы Помазанника Твоего. О, горе! Скажите нам, мы убили праведника: он не злословил нас, пойдем – покаемся, солнце померкло, и света уж нет! Поздно!.. А праведник от гонения цветет, и Бог его учит и славит красотой премудрости. Не скучай, душа, что поносят, крепись!.. Теперь копьями не мучат, а словами – больнее стрелы. И все стрелы слов больнее меча. Боже! Храни Своих!» (4 декабря 1910 года, СПб.)
О церковной власти. «В монашестве же нет спокойствия, а есть борьба: то с собственным телом, то с мирским духом. Разве это праведники, что в клобуках состязаются из-за Патриаршего Престола?.. Антоний Волынский, Сергий Финляндский!.. Разве этого нужно им искать и указывать? Нужно, чтобы Духом прониклись все и сами указали на человека: вот Патриарх. А такого нет, и его не выдумаешь. Подобрать можно по росту, по красноречию, так чтобы подходил к правительству, но чтобы Патриарх своим духом покрывал весь народ и чтобы в него и православные, и иноверцы поверили, – для этого нужно родиться и тихо, незаметно вырасти»[61].
В этой же беседе Распутин изложил свою программу: «А ты спасай самого себя. И как только ты почувствуешь, что ты в себе, как река в берегах, до краев – вот тогда все покажется ненужным: и слава, и деньги, и карьера. Советую ни на кого не обращать внимания. Никого не наставляй, но никого за ошибки не карай – и думай о спокойствии души. И тогда все вокруг тебя станет спокойно и ясно, и все прояснятся. Меня как поносили, чего только не писали обо мне, и врагов у меня все-таки нет; кто не знает меня, тот враг. Никому ничего худого не делаю, ни на кого не питаю злобы и весь на виду. Вот, как облака, проходит и злоба на меня, я не боюсь ее; поступай так и ты, и другой, и третий. Вот тебе и спасение в самом миpy…
Болтают обо мне зря, пишут неизвестно что, и больше худое. Но и помочь им я не могу. Слепые света видеть не могут, и Царствие Божие открывается только тем, кто подходит друг к другу, как дети. Другой заповеди я не имею и не ношу. А чтобы тебе было ясно, кто я, я скажу: я – Распутин»[62].
О прощении. «Как дыроватый мешок не сохранит в себе жита, так и мы ежели не будем друг друга прощать, а будем замечать в другом ошибки, сами же находиться к нему во злобе, то есть судить. Нам бы надо со смирением за ним заметить ошибки, да уласкать его, как мать сердитое дитя: она все примеря приберет и всяким обманом и ласками не даст ему кричать.
Хорошо бы и нам найти пример с этой матери. Найти и обласкать падшего, а наипаче быть самому осторожным и прошедши все опыты быть близко к Богу и показать свой пример и не от одной буквы, а быть на деле самому» (из «Жития опытного странника»).
Духовная сила и светлый ум. «Светлый ум – потому уметь Бога любить. Любовь Его целомудренная и ровныя, как весы! О! Часто изменяются весы – назвать прелесть. Прелесть така тонка, что о ней и слов не найдешь, – более чем паденье, искушение сейчас на виду всем, и сам увидишь и раскаешься. Но прелесть не увидишь, как в сору – мак, так и прелесть. Прелесть – покушал две ложки, а третья прелесть, то есть чувствует человек сыт, и довольно, а мы – еще – вот и прелесть в малой форме. Прелесть: помыслил – гульнул. Прелесть – не поговорил с братом, – прелесть в большой форме. Прелесть, когда охота молиться, а не молишься, и когда неохота не приневолишь себя – прелесть. Когда не получил просимого, – это прелесть своего рода. Прелесть людей считать грешными. Душа скрыта от грешных, а читают подвижники, и то за это впадают в грех, потому что не всегда в любви. А знание умолкнет и пророчество укротится, но истинная любовь никогда…»
«А вся прелесть от осуждения: как осудил и попал, – его же грех повторил со сладостью – это в большой форме прелесть, а зайдет в обманчивость, не будешь помнить, что делаешь. Прелесть всегда кажется новой, что и бывает». (Декабрь 1910 года, СПб.)
Об обретении мудрого мышления и слушании голоса Божия. «Первым мыслям давать значение – прелесть в большой форме, потому что бес всегда старается уловить на первых мыслях необдуманно. Обдумать нужно, но мудрить нельзя – прелесть в большой форме. Бойся разного предчувствия, потому более от лукавого, бойся всего – вот прелесть.
Предчувствия Божии не такие ясные, но благодатные, и голос мал, но долго звучит. Спроси себя, от Бога ли звук, и помолись, потом поверь, – сходи в храм, помолись, – продолжай тихому голосу верить. А от беса голос звучный и радостный, но беспокойный, и Бога будто слышишь, ясно, но мучительно, – это знай, бес». (Декабрь 1910 года, СПб.)
Бóльшая часть изречений Распутина – о гонениях и пользе гонений для души праведника:
«Господи, как умножились враги мои!.. Многие восстают на меня… В гоненьях Твой путь, Ты нам показал крест Твой за радость… Дай терпение и загради уста врагам…».
«Творец! Научи меня любить! Тогда мне и раны в любви нипочем, и страдания будут приятны».
«Боже, я – Твой, а Ты – мой, не отними меня от любви Твоей!».
Князь Жевахов оставил в своих воспоминаниях запись одной из проповедей Распутина: «Чтобы спасти свои души, надоть вести богоугодную жизнь», – говорят нам с амвонов церковных священники да архиереи… Это справедливо… Но как же это сделать?.. “Бери ‘Четьи-Минеи’, жития святых, читай себе, вот и будешь знать, как”, – отвечают. Вот я и взял “Четьи-Минеи” и жития святых и начал их разбирать, и увидел, что разные святые только спасались, но все они покидали мир и спасение свое соделывали то в монастырях, то в пустынях… А потом я увидел, что “Четьи-Минеи” описывают жизнь подвижников с той поры, когда уже они поделались святыми… Я себе и подумал – здесь, верно, что-то не ладно… Ты мне покажи не то, какую жизнь проводили подвижники, сделавшись святыми, а то, как они достигли святости… Тогда и меня чему-нибудь научишь.
Ведь между ними были великие грешники, разбойники и злодеи, а про то, глянь, опередили собою и праведников… Как же они опередили, чем действовали, с какого места поворотили к Богу, как достигли разумения и, купаясь в греховной грязи, жестокие, озлобленные, вдруг вспомнили о Боге да пошли к Нему?! Вот что ты мне покажи… А то, как жили святые люди, то не резон; разные святые разно жили, а грешнику невозможно подражать жизни святых. Увидел я в “Четьи-Минеи” и еще, чего не взял себе в толк. Что ни подвижник, то монах… Ну, а с мирскими-то как? Ведь и они хотят спасти души, нужно и им помочь и руку протянуть. Значит, нужно прийти на помощь и мирянам, чтобы научить их спасать в миру свои души. Вот, примерно, министр царский, али генерал, али княгиня какая, захотели бы подумать о душе, чтобы, значит, спасти ее… Что же, разве им тоже бежать в пустыню или монастырь?! А как же служба царская, а как же присяга, а как же семья, дети?!
Нет, бежать из мира таким людям не резон. Им нужно другое, а что нужно, того никто не скажет, а все говорят: “Ходи в храм Божий, соблюдай закон, читай себе Евангелие и веди богоугодную жизнь, вот и спасешься”. И так и делают, и в храм ходят, и Евангелие читают, а грехов, что ни день, то больше, а зло все растет, и люди превращаются в зверей… А почему?.. Потому, что еще мало сказать: “Веди богоугодную жизнь”, – а нужно сказать, как начать ее, как оскотинившемуся человеку, с его звериными привычками, вылезть из той ямы греховной, в которой он сидит; как ему найти ту тропинку, какая выведет его на чистый воздух, на Божий свет. Такая тропинка есть. Нужно только показать ее. Вот я ее и покажу.
Спасение в Боге… Без Бога и шагу не ступишь… А увидишь ты Бога тогда, когда ничего вокруг себя не будешь видеть…
Потому и зло, потому и грех, что все заслоняет Бога и ты Его не видишь. И комната, в которой ты сидишь, и дело, какое ты делаешь, и люди, какими окружен, – все это заслоняет от тебя Бога, потому что ты и живешь не по-Божьему, и думаешь не по-Божьему. Значит, что-то да нужно сделать, чтобы хотя бы увидеть Бога… Что же ты должен сделать?..
После службы церковной, помолясь Богу, выйди в воскресный или праздничный день за город, в чистое поле… Иди и иди все вперед, пока позади себя не увидишь черную тучу от фабричных труб, висящую над Петербургом, а впереди прозрачную синеву горизонта… Стань тогда и помысли о себе… Каким ты покажешься себе маленьким, да ничтожным, да беспомощным, а вся столица в какой муравейник преобразится перед твоим мысленным взором, а люди – муравьями, копошащимися в нем!.. И куда денется тогда твоя гордыня, самолюбие, сознание своей власти, прав, положения?.. И жалким, и никому не нужным, и всеми покинутым осознаешь ты себя… И вскинешь ты глаза свои на небо, и увидишь Бога, и почувствуешь тогда всем сердцем своим, что один только у тебя Отец – Господь Бог, что только одному Богу нужна твоя душа, и Ему одному ты захочешь тогда отдать ее. Он один заступится за тебя и поможет тебе. И найдет на тебя тогда умиление… Это первый шаг на пути к Богу.
Можешь дальше и не идти, а возвращайся назад в мир и становись на свое прежнее дело, храня, как зеницу ока, то, что принес с собою. Бога ты принес с собою в душе своей, умиление при встрече с Ним стяжал и береги его, и пропускай через него всякое дело, какое ты будешь делать в миру. Тогда всякое земное дело превратишь в Божье дело, и не подвигами, а трудом своим во славу Божию спасешься. А иначе труд во славу собственную, во славу твоим страстям, не спасет тебя. Вот это и есть то, что сказал Спаситель: “Царство Божие внутри вас”. Найди Бога и живи в Нем и с Ним и хотя бы в каждый праздник, или воскресенье, хотя бы мысленно отрывайся от своих дел и занятий и вместо того, чтобы ездить в гости или театры, езди в чистое поле, к Богу»[63].
Вот еще одна проповедь Григория Ефимовича: «Любовь есть идеал чистоты ангельской, и все мы братья и сестры во Христе, не нужно избирать, потому что ровные все мужчины и женщины, и любовь должна быть ровная, бесстрастная ко всем, без прелести, и тот человек совершенно может любить, который находился вообще спасающийся без всякой прелести и ровный во спасении и без больших порывов не предавался никаким видениям бесовским, ни к сребролюбию, то эти люди могут любить не избираемые: ни молодости девы и ни старости семидесяти лет. У них одинаковая картина мягкого прелестного сердца: должны любить одинаково не более и не менее, ту и другую, тогда истинно любители во Христе. А будем избирать лица, а не души – это бездна ада совершится на тех любителях, которые так ищут. Вообще те могут любить, у которых идеал любви с детства еще и всякое послушание кажется не в силу и невмоготу, с этими людями вообще Бог не предстоит: хотя Он всегда от нас не отходит, но когда послушание кажется противным и невмоготу, в это время Бога в нас нет, а любви окажется с женщинами убийца, себя убьешь и погубишь вовек.
Ах, как надо осторожно, изо всех прелестей это вам и прелесть, а любить надо, если их не полюбишь, то несовершенный человек, не имеет славы духа, а нужно совершенному и совершенствоваться, это необходимо, и не обманывать себя, что совершенный, и во всем далеко отстоим. Так нужно быть совершенным, чтобы молодые девы, старые, взрослые и в преклонных летах, не находились в струпьях или разных болезнях, так любить, как своих родных и маленьких детей, приветство во Христе, зло и рана не приблизятся вовек, и всякий яд не повредит спасающему. Этот дар приходит не в один год, а дожидаются много лет идеала любви»[64].
А вот отрывки из писем Григория Ефимовича домой (1909):
«Тишина у Бога – мы любим Бога, и любовь кроткая».
«Сладкие детки! Вечером гуляйте, а днем будьте пай и слушайтесь. Послушанье – небо, а непослушанье – земля».
«О(льга), молись, чтобы свет воссиял над вашим домом и порадовал».
«Милые нищие и радость их неизмерная. Мы все нищета, а кто себя не считает нищим, тот мучитель и себе купил ад земной. Еще не умер, а купил ад на земле».
«Доброта на нас, храни ее. И всегда радость о Боге и кротость».
«Любовь есть свет, и ей нет конца, а свет не утонет, и любовь евангельская не устанет».
«Боженька у нас и в нас, а мы не видим, вот скоро рады, а Боженька с нами будет, а когда мы не пай, то скучны, и Боженька запрячется.
Люби рассуждать премудро, и Бог любит. Незнакомый язык люди не поймут, а разумеют потом. Молись, куда едешь, или идешь, везде подумай. Вот это и молитва».
– «Сладкие детки, вот наступает весна, и цветочки цветут, и то же время наши души растут, т. е. приятно вы станете гулять и Боженька на вас с высоты веселеньким глазком будет взирать. А вы Боженьки не видите, а Боженька с вами на прогулке, потому и приятно, и маленькие ангелки хранят вас. И с Мамой вашей Боженька на кровати. Ей весело, а нам больно, п.т. мы смотрим не по-Божьему, а по-своему. А Мама лежит с ангелками, она и радуется, а нам горе. Папочка не скучай! Маме приятно, а потом она долголетняя, еще маленько то совершенно здоровая.
Золотые детки, я ведь по вас заскучился. Как вы по горам ходите? Ну да, и Бог ходил по горам с учениками. Ан: очень пай, и М. и Ал. Я накупил вам всего веселого у Боженьки, много, и вот расскажу вам. В пещере были. Как вам показалось? Правда хорошо (Массандра), только мало молились. Надо кому-нибудь молиться. Ну да после кого-нибудь Бог укажет своего избранника. Т. как тебе природа хороша. Да, очень вам приятно ходить у моря.
Дорогусеньки, радуйтесь во Господи, как вы здесь радуетесь. Я ценил, уже не могу цены дать вашему месту. Помните все ценности природы. Это ваш покой. Еще есть увлеченья, это мука, а бороть сил нет, а любовь покроет все».
«…Деточки, ласковые мои! Неужели мы скоро увидимся? Да наступит рай весны и будем видеть свое назиданье. Где мы были с вами в (…) сладко видеть Духа Божьего. Когда душа рада, Дух с нами. Но Дух на искреннюю беседу Бог к нам сходит и умудряет и Ангелы радуют несомненно я с вами. В том месте и против этого места даже на небе луч вашего дворца бывает, часто где беседую и люди чувствуют себя на облаках. Деткам на память и в успокоенье. Маленькому на спокойство и на сон, на здоровье ножке не болеть. Достойная есть с тобой».
Если будешь себе приобретать, то не украсишь ни храм, ни себя, а будешь живой мертвец, как в Евангелии говорится. Вот ученость для благочестия – ничего! То есть я не критикую букву – учиться надо, но к Богу взывать ученому не приходится. Он все на букве прошел и не приходится ему к Богу взывать. Буква запутала ему голову и свила ноги, и не может он по стопам Спасителя ходить. Действительно есть и ходят по стопам Спасителя, но только очень помешало им настоящее время. Спутана вся Россия и не признает в ней паства своего пастыря, то есть на родине надо любить родину и в ней поставленного батюшку-царя – помазанника Божия.
В святых Житиях сказано: нужно себя везде и повсюду проверять и исследовать. Действительно, нужно всегда себя проверять, я с этим согласен, только в середину точки зрения, а не до крайностей. От крайностей человек помышляет, например, что в нем нет любви истинной. Я люблю не от сердца, а вижу у человека недостаток в чем-нибудь и жалею, а любовь далеко от меня отстоит, я недостоин любить и Бог не дал мне любви, как брат, например, любит. Что же получается? А выходит, что на Бога приносят хулу, что Он не дал любви. После этого отражается, что человек считает себя действительно недостойным. В таком случае не нужно думать о себе, что во мне любви нет, а просить наипаче Всевышнего, чтобы Он наказал мне любовь истинную и научил. Так Он научит!
Можно и помышлять иногда, что не отбери у меня, Господи, любовь чистую, и люблю довольно, и пускай она, любовь, во мне торжествует во славу Христа и уповать на Высшие Силы. А больше добиваться любви до крайности нельзя! А какую Бог дал, такая пусть и будет! И так нельзя никому советовать, что “люби более”, на все надо присматриваться строго, потому что человек любит искренней душою, а враг хитрый по этому поводу и представит картину: “ты еще не учился любить, не достоин грешник, любят не так, а ты люби одного Бога, ходи с поникшей головой, не радуйся!”
Нет, Бог веселых от рая не отказал, а наипаче их возлюбил, но только веселиться нужно во Господа. Вот еще враг хитрый задает такие фразы и научает: “пустынники молились и постились, и Сам Господь 40-дневный пост нес, а ты что за человек, за молитвенник и за постник, попостуй и соединись с Господом”. Вот мы и начинаем пестовать и молиться недели, не спрося ни у какого старца, а сами от себя. Что же получится?
Получится самомнение и в глазах картина, что из подвижников подвижник и будет видение и голос от иконы и потом что же? Враг так сумеет подойти с божественной стороны, что и срисовать никак невозможно. С большого поста, от физической усталости заболевает спина и нервы расстраиваются, и не хочет человек разговаривать ни с кем. Все кажутся в очах его из грешников, нередко голова кружится, от слабости падают на пол и часто становятся ненормальными. Вот где нас добил враг, где нам поставил сети: в посте, в молитве доспел нас чудотворцами и явилась у нас на все прелесть. Тут-то мы и забыли и дни, и часы, и Евангельское слово отстоит далеко от нас. Нужно брать пример самый легкий, с животных, с лошадей. Посмотри: если на сытой лошади поедешь, она не убьет; на голодной – устанет; держись середины, тогда не убьет, не пристанет, а как раз добежит до станка. Так и молиться надо немного, а думать побольше, наипаче в Великий Пост помышлять: “помяни мя, Господи, во Царствии Твоем”».
После смерти Григория Ефимовича к великому разочарованию его врагов и газетчиков оказалось, что он не оставил после себя ни копейки денег. Однако осталось нечто более ценное – слова, записи, мысли и размышления, способные сделать человека не просто миллионщиком, но, как говорил Григорий Ефимович, миллионщиком духовной жизни.
Незадолго до расстрела семьи император и Александра Федоровна попросили доктора Деревенко незаметно от стражи вынести шкатулку, в которой находится «самое ценное для них». Доктор Деревенко выполнил просьбу царской четы. Передавая шкатулку Николаю Александровичу, доктор спросил о ее содержимом, полагая, что там находятся редчайшие драгоценности. «Здесь самое ценное для нас: письма Григория», – ответил царь.
Глава 8
Следуя примеру своего Спасителя, Распутин помогал многим, но немногие обладали даром благодарности. Государыня же прославляла Бога за то, что Он послал в их жизнь Григория. Известен случай, когда Распутин шел по петергофскому парку, а навстречу ему ехала императрица. Завидев его, она приказала остановить лошадей, кинулась навстречу старцу и на виду у всех присутствовавших в парке поцеловала у него руку.
«Христос, омывающий ноги ученикам, и цари, целующие руку простого крестьянина, которая, по словам Распутина, “всех вас кормит”, – все это было так понятно религиозной царской семье»[65], – делает справедливое замечание Радзинский. Впрочем, в этот ранний период Распутина уважают, боятся, ищут знакомства и дружбы с ним. Список имен таких людей занял бы несколько страниц.
Вообще, удивительно, скольких людей Распутин знал лично и довольно близко! Через Лохтиных Григорий знакомится с семьей Георгия Петровича Сазонова – почтенного либерала, автора множества экономических исследований, издателя прогрессивных журналов. Сазонов сразу же углядел в Григории человека необыкновенного и стал его горячим почитателем. Он даже пригласил Григория переехать к нему, на что Григорий согласился (в ту пору он все еще жил в квартире Лохтиных).
С Распутиным ищет знакомства Владимир Бонч-Бруевич, известный знаток русского сектантства, автор множества работ по церковной истории, и в то же время активный член подпольной партии большевиков. Он был ближайшим сподвижником Ленина, и, несомненно, Ленин получал информацию о Распутине через него.
Через Феофана, который в ту пору еще благоволил к Распутину, Григорий познакомился с саратовским епископом Гермогеном, одним из крупнейших церковных политиков, ратовавших за восстановление патриаршества, конечно же, с тем, чтобы самому стать патриархом. Естественно, он рассматривал Григория как инструмент, с помощью которого ему удастся внушить эту идею царю.
Большинство «друзей» отвернется от Распутина, когда начнет свою работу пропагандистская машина. И только горстка преданных, в основном женщин, никогда не предаст Григория Ефимовича. А если кто усматривает в этом что-то подозрительное или вульгарное, я советую посмотреть на последние дни и часы жизни Иисуса Христа, когда Его оставили ученики и даже Петр отрекся от Него. И только женщины шли за ним по пятам, пока не спеленали Его тело и не положили во гроб.
В 1910 году Ольга Лохтина лишилась своего огромного состояния и с котомкой ушла из дома (к тому времени ее домашние были настроены резко отрицательно против Распутина). Блестящая светская дама решает скорее лишиться всего, чем предать человека, в котором, как она знала, жил Божий Дух.
В том же 1910 году еще одна замечательная женщина («чистейшая девушка», как звал ее ненавидевший Распутина князь Юсупов), Мария Головина (или «Муня», как все ее называли), впервые увидела Распутина и сразу же узнала в нем Божьего человека. Вместе с ней к такому же выводу пришла половина ее семьи – мать, двоюродный брат и его жена. В то время, когда Муня встретила Распутина, она переживала тягчайшую трагедию: незадолго до этого на дуэли погиб старший брат Феликса Юсупова – Николай. Муня была тайно влюблена в него и сохранила эту любовь на всю жизнь. Погибший Николай навсегда связал ее с Феликсом и с семьей Юсуповых. А ее вера в Бога на всю жизнь соединила Муню с богоискателем Распутиным. Вот так эта девушка и оказалась меж двух огней. Ненароком она станет инструментом в руках коварного князя Феликса Юсупова против Распутина, которого она любила больше жизни.
Другой верной спутницей Распутина стала Юлия Александровна фон Ден, жена капитана первого ранга Карла фон Дена. На 13-й Комиссии она показывала: «Он приехал вместе с Лохтиной… Поражали его глаза. Не только их взгляд был пронизывающим, но строение их было особенным – они глубоко лежали в глазной впадине и на белке их было какое-то возвышение. Первое чувство, которое я испытала, когда он вошел, это было чувство страха… оно прошло, когда он очень просто заговорил со мной. Я его провела в детскую, где спал мой больной мальчик. Распутин помолился над спящим и затем стал тормошить его, желая разбудить. Я испугалась, потому что… боялась, что вид незнакомого мужчины его испугает. Но, к моему удивлению, он… проснувшись, со словами “дядя” потянулся к Распутину… Распутин довольно долго держал его на руках, гладил, ласкал, говорил так, как говорят с детьми, и затем опять уложил в кровать… На другой день после этого визита мальчику стало лучше. Это произвело на меня впечатление… Я стала бывать у него 2–3 раза в неделю – то у него, то у Головиных, то у Сазоновых»[66].
Весной 1907 года Распутин знакомится с Анной Александровной Танеевой (в замужестве Вырубовой), фрейлиной и ближайшей подругой императрицы.
«С ним познакомилась у великой княгини Милицы Николаевны и Николая Николаевича… – рассказывала Вырубова на следствии 1917 года о своей первой встрече с Распутиным. – Они меня позвали познакомиться с ним в 1907 г., в год моей свадьбы… Милица Николаевна позвала меня с ним познакомиться… Она сказала, что ей как-то епископ Феофан привел очень интересного странника, который ясновидящий. Мне это было очень интересно, и я пошла посмотреть его… Она мне говорила, что он апостол…»[67].
«Вошел Григорий Ефимович, худой, с бледным, изможденным лицом, в черной сибирке; глаза его, необыкновенно проницательные, сразу меня поразили и напомнили глаза о. Иоанна Кронштадтского. “Попросите, чтобы он помолился о чем-нибудь в особенности”, – сказала великая княгиня по-французски. Я попросила его помолиться, чтобы я всю жизнь могла положить на служение Их Величествам. “Так и будет”, – ответил он, и я ушла домой. Через месяц я написала великой княгине, прося ее спросить Распутина о моей свадьбе. Она ответила мне, что Распутин сказал, что я выйду замуж, но счастья в моей жизни не будет. Особенного внимания на это письмо я не обратила»[68].
О церковной власти. «В монашестве же нет спокойствия, а есть борьба: то с собственным телом, то с мирским духом. Разве это праведники, что в клобуках состязаются из-за Патриаршего Престола?.. Антоний Волынский, Сергий Финляндский!.. Разве этого нужно им искать и указывать? Нужно, чтобы Духом прониклись все и сами указали на человека: вот Патриарх. А такого нет, и его не выдумаешь. Подобрать можно по росту, по красноречию, так чтобы подходил к правительству, но чтобы Патриарх своим духом покрывал весь народ и чтобы в него и православные, и иноверцы поверили, – для этого нужно родиться и тихо, незаметно вырасти»[61].
В этой же беседе Распутин изложил свою программу: «А ты спасай самого себя. И как только ты почувствуешь, что ты в себе, как река в берегах, до краев – вот тогда все покажется ненужным: и слава, и деньги, и карьера. Советую ни на кого не обращать внимания. Никого не наставляй, но никого за ошибки не карай – и думай о спокойствии души. И тогда все вокруг тебя станет спокойно и ясно, и все прояснятся. Меня как поносили, чего только не писали обо мне, и врагов у меня все-таки нет; кто не знает меня, тот враг. Никому ничего худого не делаю, ни на кого не питаю злобы и весь на виду. Вот, как облака, проходит и злоба на меня, я не боюсь ее; поступай так и ты, и другой, и третий. Вот тебе и спасение в самом миpy…
Болтают обо мне зря, пишут неизвестно что, и больше худое. Но и помочь им я не могу. Слепые света видеть не могут, и Царствие Божие открывается только тем, кто подходит друг к другу, как дети. Другой заповеди я не имею и не ношу. А чтобы тебе было ясно, кто я, я скажу: я – Распутин»[62].
О прощении. «Как дыроватый мешок не сохранит в себе жита, так и мы ежели не будем друг друга прощать, а будем замечать в другом ошибки, сами же находиться к нему во злобе, то есть судить. Нам бы надо со смирением за ним заметить ошибки, да уласкать его, как мать сердитое дитя: она все примеря приберет и всяким обманом и ласками не даст ему кричать.
Хорошо бы и нам найти пример с этой матери. Найти и обласкать падшего, а наипаче быть самому осторожным и прошедши все опыты быть близко к Богу и показать свой пример и не от одной буквы, а быть на деле самому» (из «Жития опытного странника»).
Духовная сила и светлый ум. «Светлый ум – потому уметь Бога любить. Любовь Его целомудренная и ровныя, как весы! О! Часто изменяются весы – назвать прелесть. Прелесть така тонка, что о ней и слов не найдешь, – более чем паденье, искушение сейчас на виду всем, и сам увидишь и раскаешься. Но прелесть не увидишь, как в сору – мак, так и прелесть. Прелесть – покушал две ложки, а третья прелесть, то есть чувствует человек сыт, и довольно, а мы – еще – вот и прелесть в малой форме. Прелесть: помыслил – гульнул. Прелесть – не поговорил с братом, – прелесть в большой форме. Прелесть, когда охота молиться, а не молишься, и когда неохота не приневолишь себя – прелесть. Когда не получил просимого, – это прелесть своего рода. Прелесть людей считать грешными. Душа скрыта от грешных, а читают подвижники, и то за это впадают в грех, потому что не всегда в любви. А знание умолкнет и пророчество укротится, но истинная любовь никогда…»
«А вся прелесть от осуждения: как осудил и попал, – его же грех повторил со сладостью – это в большой форме прелесть, а зайдет в обманчивость, не будешь помнить, что делаешь. Прелесть всегда кажется новой, что и бывает». (Декабрь 1910 года, СПб.)
Об обретении мудрого мышления и слушании голоса Божия. «Первым мыслям давать значение – прелесть в большой форме, потому что бес всегда старается уловить на первых мыслях необдуманно. Обдумать нужно, но мудрить нельзя – прелесть в большой форме. Бойся разного предчувствия, потому более от лукавого, бойся всего – вот прелесть.
Предчувствия Божии не такие ясные, но благодатные, и голос мал, но долго звучит. Спроси себя, от Бога ли звук, и помолись, потом поверь, – сходи в храм, помолись, – продолжай тихому голосу верить. А от беса голос звучный и радостный, но беспокойный, и Бога будто слышишь, ясно, но мучительно, – это знай, бес». (Декабрь 1910 года, СПб.)
Бóльшая часть изречений Распутина – о гонениях и пользе гонений для души праведника:
«Господи, как умножились враги мои!.. Многие восстают на меня… В гоненьях Твой путь, Ты нам показал крест Твой за радость… Дай терпение и загради уста врагам…».
«Творец! Научи меня любить! Тогда мне и раны в любви нипочем, и страдания будут приятны».
«Боже, я – Твой, а Ты – мой, не отними меня от любви Твоей!».
Князь Жевахов оставил в своих воспоминаниях запись одной из проповедей Распутина: «Чтобы спасти свои души, надоть вести богоугодную жизнь», – говорят нам с амвонов церковных священники да архиереи… Это справедливо… Но как же это сделать?.. “Бери ‘Четьи-Минеи’, жития святых, читай себе, вот и будешь знать, как”, – отвечают. Вот я и взял “Четьи-Минеи” и жития святых и начал их разбирать, и увидел, что разные святые только спасались, но все они покидали мир и спасение свое соделывали то в монастырях, то в пустынях… А потом я увидел, что “Четьи-Минеи” описывают жизнь подвижников с той поры, когда уже они поделались святыми… Я себе и подумал – здесь, верно, что-то не ладно… Ты мне покажи не то, какую жизнь проводили подвижники, сделавшись святыми, а то, как они достигли святости… Тогда и меня чему-нибудь научишь.
Ведь между ними были великие грешники, разбойники и злодеи, а про то, глянь, опередили собою и праведников… Как же они опередили, чем действовали, с какого места поворотили к Богу, как достигли разумения и, купаясь в греховной грязи, жестокие, озлобленные, вдруг вспомнили о Боге да пошли к Нему?! Вот что ты мне покажи… А то, как жили святые люди, то не резон; разные святые разно жили, а грешнику невозможно подражать жизни святых. Увидел я в “Четьи-Минеи” и еще, чего не взял себе в толк. Что ни подвижник, то монах… Ну, а с мирскими-то как? Ведь и они хотят спасти души, нужно и им помочь и руку протянуть. Значит, нужно прийти на помощь и мирянам, чтобы научить их спасать в миру свои души. Вот, примерно, министр царский, али генерал, али княгиня какая, захотели бы подумать о душе, чтобы, значит, спасти ее… Что же, разве им тоже бежать в пустыню или монастырь?! А как же служба царская, а как же присяга, а как же семья, дети?!
Нет, бежать из мира таким людям не резон. Им нужно другое, а что нужно, того никто не скажет, а все говорят: “Ходи в храм Божий, соблюдай закон, читай себе Евангелие и веди богоугодную жизнь, вот и спасешься”. И так и делают, и в храм ходят, и Евангелие читают, а грехов, что ни день, то больше, а зло все растет, и люди превращаются в зверей… А почему?.. Потому, что еще мало сказать: “Веди богоугодную жизнь”, – а нужно сказать, как начать ее, как оскотинившемуся человеку, с его звериными привычками, вылезть из той ямы греховной, в которой он сидит; как ему найти ту тропинку, какая выведет его на чистый воздух, на Божий свет. Такая тропинка есть. Нужно только показать ее. Вот я ее и покажу.
Спасение в Боге… Без Бога и шагу не ступишь… А увидишь ты Бога тогда, когда ничего вокруг себя не будешь видеть…
Потому и зло, потому и грех, что все заслоняет Бога и ты Его не видишь. И комната, в которой ты сидишь, и дело, какое ты делаешь, и люди, какими окружен, – все это заслоняет от тебя Бога, потому что ты и живешь не по-Божьему, и думаешь не по-Божьему. Значит, что-то да нужно сделать, чтобы хотя бы увидеть Бога… Что же ты должен сделать?..
После службы церковной, помолясь Богу, выйди в воскресный или праздничный день за город, в чистое поле… Иди и иди все вперед, пока позади себя не увидишь черную тучу от фабричных труб, висящую над Петербургом, а впереди прозрачную синеву горизонта… Стань тогда и помысли о себе… Каким ты покажешься себе маленьким, да ничтожным, да беспомощным, а вся столица в какой муравейник преобразится перед твоим мысленным взором, а люди – муравьями, копошащимися в нем!.. И куда денется тогда твоя гордыня, самолюбие, сознание своей власти, прав, положения?.. И жалким, и никому не нужным, и всеми покинутым осознаешь ты себя… И вскинешь ты глаза свои на небо, и увидишь Бога, и почувствуешь тогда всем сердцем своим, что один только у тебя Отец – Господь Бог, что только одному Богу нужна твоя душа, и Ему одному ты захочешь тогда отдать ее. Он один заступится за тебя и поможет тебе. И найдет на тебя тогда умиление… Это первый шаг на пути к Богу.
Можешь дальше и не идти, а возвращайся назад в мир и становись на свое прежнее дело, храня, как зеницу ока, то, что принес с собою. Бога ты принес с собою в душе своей, умиление при встрече с Ним стяжал и береги его, и пропускай через него всякое дело, какое ты будешь делать в миру. Тогда всякое земное дело превратишь в Божье дело, и не подвигами, а трудом своим во славу Божию спасешься. А иначе труд во славу собственную, во славу твоим страстям, не спасет тебя. Вот это и есть то, что сказал Спаситель: “Царство Божие внутри вас”. Найди Бога и живи в Нем и с Ним и хотя бы в каждый праздник, или воскресенье, хотя бы мысленно отрывайся от своих дел и занятий и вместо того, чтобы ездить в гости или театры, езди в чистое поле, к Богу»[63].
Вот еще одна проповедь Григория Ефимовича: «Любовь есть идеал чистоты ангельской, и все мы братья и сестры во Христе, не нужно избирать, потому что ровные все мужчины и женщины, и любовь должна быть ровная, бесстрастная ко всем, без прелести, и тот человек совершенно может любить, который находился вообще спасающийся без всякой прелести и ровный во спасении и без больших порывов не предавался никаким видениям бесовским, ни к сребролюбию, то эти люди могут любить не избираемые: ни молодости девы и ни старости семидесяти лет. У них одинаковая картина мягкого прелестного сердца: должны любить одинаково не более и не менее, ту и другую, тогда истинно любители во Христе. А будем избирать лица, а не души – это бездна ада совершится на тех любителях, которые так ищут. Вообще те могут любить, у которых идеал любви с детства еще и всякое послушание кажется не в силу и невмоготу, с этими людями вообще Бог не предстоит: хотя Он всегда от нас не отходит, но когда послушание кажется противным и невмоготу, в это время Бога в нас нет, а любви окажется с женщинами убийца, себя убьешь и погубишь вовек.
Ах, как надо осторожно, изо всех прелестей это вам и прелесть, а любить надо, если их не полюбишь, то несовершенный человек, не имеет славы духа, а нужно совершенному и совершенствоваться, это необходимо, и не обманывать себя, что совершенный, и во всем далеко отстоим. Так нужно быть совершенным, чтобы молодые девы, старые, взрослые и в преклонных летах, не находились в струпьях или разных болезнях, так любить, как своих родных и маленьких детей, приветство во Христе, зло и рана не приблизятся вовек, и всякий яд не повредит спасающему. Этот дар приходит не в один год, а дожидаются много лет идеала любви»[64].
А вот отрывки из писем Григория Ефимовича домой (1909):
«Тишина у Бога – мы любим Бога, и любовь кроткая».
«Сладкие детки! Вечером гуляйте, а днем будьте пай и слушайтесь. Послушанье – небо, а непослушанье – земля».
«О(льга), молись, чтобы свет воссиял над вашим домом и порадовал».
«Милые нищие и радость их неизмерная. Мы все нищета, а кто себя не считает нищим, тот мучитель и себе купил ад земной. Еще не умер, а купил ад на земле».
«Доброта на нас, храни ее. И всегда радость о Боге и кротость».
«Любовь есть свет, и ей нет конца, а свет не утонет, и любовь евангельская не устанет».
«Боженька у нас и в нас, а мы не видим, вот скоро рады, а Боженька с нами будет, а когда мы не пай, то скучны, и Боженька запрячется.
Люби рассуждать премудро, и Бог любит. Незнакомый язык люди не поймут, а разумеют потом. Молись, куда едешь, или идешь, везде подумай. Вот это и молитва».
– «Сладкие детки, вот наступает весна, и цветочки цветут, и то же время наши души растут, т. е. приятно вы станете гулять и Боженька на вас с высоты веселеньким глазком будет взирать. А вы Боженьки не видите, а Боженька с вами на прогулке, потому и приятно, и маленькие ангелки хранят вас. И с Мамой вашей Боженька на кровати. Ей весело, а нам больно, п.т. мы смотрим не по-Божьему, а по-своему. А Мама лежит с ангелками, она и радуется, а нам горе. Папочка не скучай! Маме приятно, а потом она долголетняя, еще маленько то совершенно здоровая.
Золотые детки, я ведь по вас заскучился. Как вы по горам ходите? Ну да, и Бог ходил по горам с учениками. Ан: очень пай, и М. и Ал. Я накупил вам всего веселого у Боженьки, много, и вот расскажу вам. В пещере были. Как вам показалось? Правда хорошо (Массандра), только мало молились. Надо кому-нибудь молиться. Ну да после кого-нибудь Бог укажет своего избранника. Т. как тебе природа хороша. Да, очень вам приятно ходить у моря.
Дорогусеньки, радуйтесь во Господи, как вы здесь радуетесь. Я ценил, уже не могу цены дать вашему месту. Помните все ценности природы. Это ваш покой. Еще есть увлеченья, это мука, а бороть сил нет, а любовь покроет все».
«…Деточки, ласковые мои! Неужели мы скоро увидимся? Да наступит рай весны и будем видеть свое назиданье. Где мы были с вами в (…) сладко видеть Духа Божьего. Когда душа рада, Дух с нами. Но Дух на искреннюю беседу Бог к нам сходит и умудряет и Ангелы радуют несомненно я с вами. В том месте и против этого места даже на небе луч вашего дворца бывает, часто где беседую и люди чувствуют себя на облаках. Деткам на память и в успокоенье. Маленькому на спокойство и на сон, на здоровье ножке не болеть. Достойная есть с тобой».
* * *
Из «Жития опытного странника». «Так нужно быть на все приготовленным и не в научном настроении духа. Если не будешь искать корысти нигде и стремиться, как бы утешить, призовешь Господа душевно, то и бесы вострепещут от тебя, и больные выздоровеют, только бы все делать не от гнусной корысти. А будешь искать каких-нибудь случаев для брюха, для славы, для сребролюбия, то не получишь ни здесь, ни там, то есть ни небесного, ни земного, а будешь стараться, действительно Господь даст, в чем нуждаешься, и получишь, что тебе надо. Враг же сатана всегда ждет и ищет случая, как бы искусить, и говорит, побеседуй погромче для своей славы и покрасноречь для брюха! И ах – сатана как лиса, сверток много, много. Все это пережито мною! Нет, не нужно просить и беседовать для славы своей – это будет только беспокойство – не дадут и не получишь, не приобретешь ни в земное наслаждение, ни в небесную радость.Если будешь себе приобретать, то не украсишь ни храм, ни себя, а будешь живой мертвец, как в Евангелии говорится. Вот ученость для благочестия – ничего! То есть я не критикую букву – учиться надо, но к Богу взывать ученому не приходится. Он все на букве прошел и не приходится ему к Богу взывать. Буква запутала ему голову и свила ноги, и не может он по стопам Спасителя ходить. Действительно есть и ходят по стопам Спасителя, но только очень помешало им настоящее время. Спутана вся Россия и не признает в ней паства своего пастыря, то есть на родине надо любить родину и в ней поставленного батюшку-царя – помазанника Божия.
В святых Житиях сказано: нужно себя везде и повсюду проверять и исследовать. Действительно, нужно всегда себя проверять, я с этим согласен, только в середину точки зрения, а не до крайностей. От крайностей человек помышляет, например, что в нем нет любви истинной. Я люблю не от сердца, а вижу у человека недостаток в чем-нибудь и жалею, а любовь далеко от меня отстоит, я недостоин любить и Бог не дал мне любви, как брат, например, любит. Что же получается? А выходит, что на Бога приносят хулу, что Он не дал любви. После этого отражается, что человек считает себя действительно недостойным. В таком случае не нужно думать о себе, что во мне любви нет, а просить наипаче Всевышнего, чтобы Он наказал мне любовь истинную и научил. Так Он научит!
Можно и помышлять иногда, что не отбери у меня, Господи, любовь чистую, и люблю довольно, и пускай она, любовь, во мне торжествует во славу Христа и уповать на Высшие Силы. А больше добиваться любви до крайности нельзя! А какую Бог дал, такая пусть и будет! И так нельзя никому советовать, что “люби более”, на все надо присматриваться строго, потому что человек любит искренней душою, а враг хитрый по этому поводу и представит картину: “ты еще не учился любить, не достоин грешник, любят не так, а ты люби одного Бога, ходи с поникшей головой, не радуйся!”
Нет, Бог веселых от рая не отказал, а наипаче их возлюбил, но только веселиться нужно во Господа. Вот еще враг хитрый задает такие фразы и научает: “пустынники молились и постились, и Сам Господь 40-дневный пост нес, а ты что за человек, за молитвенник и за постник, попостуй и соединись с Господом”. Вот мы и начинаем пестовать и молиться недели, не спрося ни у какого старца, а сами от себя. Что же получится?
Получится самомнение и в глазах картина, что из подвижников подвижник и будет видение и голос от иконы и потом что же? Враг так сумеет подойти с божественной стороны, что и срисовать никак невозможно. С большого поста, от физической усталости заболевает спина и нервы расстраиваются, и не хочет человек разговаривать ни с кем. Все кажутся в очах его из грешников, нередко голова кружится, от слабости падают на пол и часто становятся ненормальными. Вот где нас добил враг, где нам поставил сети: в посте, в молитве доспел нас чудотворцами и явилась у нас на все прелесть. Тут-то мы и забыли и дни, и часы, и Евангельское слово отстоит далеко от нас. Нужно брать пример самый легкий, с животных, с лошадей. Посмотри: если на сытой лошади поедешь, она не убьет; на голодной – устанет; держись середины, тогда не убьет, не пристанет, а как раз добежит до станка. Так и молиться надо немного, а думать побольше, наипаче в Великий Пост помышлять: “помяни мя, Господи, во Царствии Твоем”».
После смерти Григория Ефимовича к великому разочарованию его врагов и газетчиков оказалось, что он не оставил после себя ни копейки денег. Однако осталось нечто более ценное – слова, записи, мысли и размышления, способные сделать человека не просто миллионщиком, но, как говорил Григорий Ефимович, миллионщиком духовной жизни.
Незадолго до расстрела семьи император и Александра Федоровна попросили доктора Деревенко незаметно от стражи вынести шкатулку, в которой находится «самое ценное для них». Доктор Деревенко выполнил просьбу царской четы. Передавая шкатулку Николаю Александровичу, доктор спросил о ее содержимом, полагая, что там находятся редчайшие драгоценности. «Здесь самое ценное для нас: письма Григория», – ответил царь.
Глава 8
Круги знакомств
«Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю».
Евангелие от Матфея, 5:5
«Нет, не нужно просить и беседовать для славы своей —
это будет только беспокойство – не дадут и не получишь,
не приобретешь ни в земное наслаждение,
ни в небесную радость».
Г. Е. Распутин
Следуя примеру своего Спасителя, Распутин помогал многим, но немногие обладали даром благодарности. Государыня же прославляла Бога за то, что Он послал в их жизнь Григория. Известен случай, когда Распутин шел по петергофскому парку, а навстречу ему ехала императрица. Завидев его, она приказала остановить лошадей, кинулась навстречу старцу и на виду у всех присутствовавших в парке поцеловала у него руку.
«Христос, омывающий ноги ученикам, и цари, целующие руку простого крестьянина, которая, по словам Распутина, “всех вас кормит”, – все это было так понятно религиозной царской семье»[65], – делает справедливое замечание Радзинский. Впрочем, в этот ранний период Распутина уважают, боятся, ищут знакомства и дружбы с ним. Список имен таких людей занял бы несколько страниц.
Вообще, удивительно, скольких людей Распутин знал лично и довольно близко! Через Лохтиных Григорий знакомится с семьей Георгия Петровича Сазонова – почтенного либерала, автора множества экономических исследований, издателя прогрессивных журналов. Сазонов сразу же углядел в Григории человека необыкновенного и стал его горячим почитателем. Он даже пригласил Григория переехать к нему, на что Григорий согласился (в ту пору он все еще жил в квартире Лохтиных).
С Распутиным ищет знакомства Владимир Бонч-Бруевич, известный знаток русского сектантства, автор множества работ по церковной истории, и в то же время активный член подпольной партии большевиков. Он был ближайшим сподвижником Ленина, и, несомненно, Ленин получал информацию о Распутине через него.
Через Феофана, который в ту пору еще благоволил к Распутину, Григорий познакомился с саратовским епископом Гермогеном, одним из крупнейших церковных политиков, ратовавших за восстановление патриаршества, конечно же, с тем, чтобы самому стать патриархом. Естественно, он рассматривал Григория как инструмент, с помощью которого ему удастся внушить эту идею царю.
Большинство «друзей» отвернется от Распутина, когда начнет свою работу пропагандистская машина. И только горстка преданных, в основном женщин, никогда не предаст Григория Ефимовича. А если кто усматривает в этом что-то подозрительное или вульгарное, я советую посмотреть на последние дни и часы жизни Иисуса Христа, когда Его оставили ученики и даже Петр отрекся от Него. И только женщины шли за ним по пятам, пока не спеленали Его тело и не положили во гроб.
В 1910 году Ольга Лохтина лишилась своего огромного состояния и с котомкой ушла из дома (к тому времени ее домашние были настроены резко отрицательно против Распутина). Блестящая светская дама решает скорее лишиться всего, чем предать человека, в котором, как она знала, жил Божий Дух.
В том же 1910 году еще одна замечательная женщина («чистейшая девушка», как звал ее ненавидевший Распутина князь Юсупов), Мария Головина (или «Муня», как все ее называли), впервые увидела Распутина и сразу же узнала в нем Божьего человека. Вместе с ней к такому же выводу пришла половина ее семьи – мать, двоюродный брат и его жена. В то время, когда Муня встретила Распутина, она переживала тягчайшую трагедию: незадолго до этого на дуэли погиб старший брат Феликса Юсупова – Николай. Муня была тайно влюблена в него и сохранила эту любовь на всю жизнь. Погибший Николай навсегда связал ее с Феликсом и с семьей Юсуповых. А ее вера в Бога на всю жизнь соединила Муню с богоискателем Распутиным. Вот так эта девушка и оказалась меж двух огней. Ненароком она станет инструментом в руках коварного князя Феликса Юсупова против Распутина, которого она любила больше жизни.
Другой верной спутницей Распутина стала Юлия Александровна фон Ден, жена капитана первого ранга Карла фон Дена. На 13-й Комиссии она показывала: «Он приехал вместе с Лохтиной… Поражали его глаза. Не только их взгляд был пронизывающим, но строение их было особенным – они глубоко лежали в глазной впадине и на белке их было какое-то возвышение. Первое чувство, которое я испытала, когда он вошел, это было чувство страха… оно прошло, когда он очень просто заговорил со мной. Я его провела в детскую, где спал мой больной мальчик. Распутин помолился над спящим и затем стал тормошить его, желая разбудить. Я испугалась, потому что… боялась, что вид незнакомого мужчины его испугает. Но, к моему удивлению, он… проснувшись, со словами “дядя” потянулся к Распутину… Распутин довольно долго держал его на руках, гладил, ласкал, говорил так, как говорят с детьми, и затем опять уложил в кровать… На другой день после этого визита мальчику стало лучше. Это произвело на меня впечатление… Я стала бывать у него 2–3 раза в неделю – то у него, то у Головиных, то у Сазоновых»[66].
Весной 1907 года Распутин знакомится с Анной Александровной Танеевой (в замужестве Вырубовой), фрейлиной и ближайшей подругой императрицы.
«С ним познакомилась у великой княгини Милицы Николаевны и Николая Николаевича… – рассказывала Вырубова на следствии 1917 года о своей первой встрече с Распутиным. – Они меня позвали познакомиться с ним в 1907 г., в год моей свадьбы… Милица Николаевна позвала меня с ним познакомиться… Она сказала, что ей как-то епископ Феофан привел очень интересного странника, который ясновидящий. Мне это было очень интересно, и я пошла посмотреть его… Она мне говорила, что он апостол…»[67].
«Вошел Григорий Ефимович, худой, с бледным, изможденным лицом, в черной сибирке; глаза его, необыкновенно проницательные, сразу меня поразили и напомнили глаза о. Иоанна Кронштадтского. “Попросите, чтобы он помолился о чем-нибудь в особенности”, – сказала великая княгиня по-французски. Я попросила его помолиться, чтобы я всю жизнь могла положить на служение Их Величествам. “Так и будет”, – ответил он, и я ушла домой. Через месяц я написала великой княгине, прося ее спросить Распутина о моей свадьбе. Она ответила мне, что Распутин сказал, что я выйду замуж, но счастья в моей жизни не будет. Особенного внимания на это письмо я не обратила»[68].