Ольга Грибова. Омут

   – Здорово, мужики, – окликнул с порога, стараясь улыбаться как можно шире.
   Ко мне повернулось два одинаковых лица. То есть, конечно, мужчины не были схожи внешне, но вот недовольные выражения помятых лиц и ищущие, чем бы похмелиться, взгляды были почти идентичны. Так как ответом была тишина, я решил взять инициативу по продолжению знакомства в свои руки:
   – Кто из вас Виталий Румянцев?
   – Ну вроде я, – пробасил тот, что выглядел постарше.
   – Так вроде или ты? – переспросил я, чувствуя, что начинаю раздражаться. Видимо, дело было в том подростке с синяком на руке.
   – А те че надо-то? – Мужчина опомнился, вдруг осознав, что я ему совершенно незнаком, и он ничего мне не должен. Я почти слышал, как завертелись шестеренки в его голове, рождая простую, по сути, мысль о том, что он не обязан со мной разговаривать. Нельзя было допустить, чтобы он развил эту идею, и я решил вмешаться в его размышления единственным доступным мне способом.
   – Выпить хочешь? – предложил без предисловий.
   Взгляд сантехника сфокусировался на мне, и я получил возможность наблюдать за тем, как всего за пару секунд из незнакомого человека можно превратиться в лучшего друга. Морщины на лбу мужчины разгладились, глаза потеплели, и Виталий даже улыбнулся мне так дружелюбно, как только мог.
   – А то! – ответил он заметно повеселевшим голосом и потер руки в предвкушении. – Чего делать-то надо? – спросил мужик, видимо решив, что дело касается сантехнических работ, за выполнение которых ему заплатят наличными или вообще сразу бутылкой. Подозреваю, что второй вариант устроил бы его даже больше, так как значительно сократил бы время от получения вознаграждения до его непосредственного употребления.
   – Поговорить, – развел я руками, показывая, как, в сущности, мало от него хочу.
   – Э, нет, так дело не пойдет. Я что, один тут должен спину гнуть? – подал голос второй сантехник, на лице которого читалась плохо скрываемая зависть.
   – Не переживай, я позабочусь, чтобы всем хватило, – успокоил я. Несколько бутылок водки не могли значительно подорвать наш семейный бюджет, так что я не волновался на этот счет. Не так давно сторож на одном американском кладбище обошелся значительно дороже.
   С молчаливого согласия напарника Виталий последовал за мной на улицу, где мы могли поговорить без свидетелей. Мы немного отошли от дома, и я достал удостоверение частного сыщика, которым периодически пользовался, чтобы как-то объяснить окружающим свой интерес к разного рода происшествиям. Кстати, удостоверение было напечатано братом на ноутбуке, и пока еще никто не усомнился в его подлинности.
   – Влад Климентьев, частное агентство «Климентьев и сыновья», – представился по всей форме, протянув Виталию открытое удостоверение. Но тот лишь мельком скользнул по корочке взглядом и кивнул в ответ. На какую-то долю секунды я испытал разочарование. Столько труда вложено в этот документ, чтобы он ничем не отличался от оригинала, а сантехник даже не удостоил его вниманием. Обидно.
   – Я что, арестован? – Виталий Румянцев боязливо оглянулся, и я подумал, что переоценил его мыслительные способности.
   – Стал бы я предлагать вам спиртное за разговор со мной, если бы хотел вас арестовать? К тому же я не из милиции, – вздохнул и убрал ненужное удостоверение в карман джинсов. Мой собеседник немного успокоился; увы, как только прозвучал следующий вопрос, он разнервничался еще больше, чем прежде. Думаю, если бы не обещанная водка, он послал бы меня к черту. – Я хочу поговорить о несчастном случае, который произошел с Михаилом Борисовым.
   Снова испуганно оглянувшись по сторонам, Виталий прошептал:
   – Я его не убивал.
   – Знаю, – уже в который раз постарался успокоить его я. – Расскажите мне все, что видели. Обещаю, это останется между нами, и никто не узнает, что вы мне сейчас скажете.
   – Сколько бутылок?
   Вопрос поставил меня в тупик своей неожиданностью. Мысли в тот момент шли совсем по другому руслу, и я удивленно уставился на сантехника.
   – Одной мало, – с самым серьезным видом заявил Румянцев. – Надо бы парочку.
   Наконец до меня дошло, что Виталий торгуется. Я вдруг осознал, как мне повезло, что именно сегодня ему нечего выпить. Ведь если бы не похмелье Румянцева, вряд ли удалось бы вытянуть из него хоть слово.
   – Даю три, – заявил я великодушно, чем в очередной раз снискал симпатию сантехника. Судя по тому, как он смотрел на меня, в его личном рейтинге симпатий я поднялся на первую ступень, как самый милый и приятный в общении человек.
   – Договорились, – он протянул черную от грязи руку, и я не без внутреннего содрогания пожал ее, скрепляя наш договор. – Только ты мне все равно не поверишь, – мужчина достал пачку «Беломора» и закурил, а я с трудом подавил тошноту, вызванную дымом дешевой папиросы. – Я был трезв как стекло, – в тот самый момент, когда он это заявил, во мне зародилось сомнение. Видимо, оно отразилось на лице, так как Виталий тут же себя поправил: – Ну, может, выпили мы с Мишкой совсем чуток. Но что такое сто граммов для двух здоровых мужиков? – Он ударил себя кулаком в грудь, демонстрируя свою крепость. Показалось забавным, что от удара он подавился дымом и зашелся в кашле.
   – Я начинаю думать, что твой товарищ действительно сам свалился в кипяток, – пробормотал я себе под нос.
   – Нет, – ответил Виталий, как только смог снова говорить, – я точно знаю, сам видел. Но только я никому об этом не рассказывал. Мне бы никто не поверил. Сказали бы, напился Виталька до зеленых человечков.
   Я почувствовал, что откровения Румянцева не на шутку меня заинтересовали. Особенно та их часть, где он сказал, что сам все видел.
   – Что же все-таки произошло? – Игнорируя едкий дым, я приблизился к сантехнику, боясь пропустить хоть слово из его рассказа.
   – Ну так слушай, – увидев, как я изнываю от нетерпения, и, видимо, испугавшись, что я уйду и тем самым лишу его водки, Виталий принялся тараторить почти без остановки. – Мы с Мишкой давно в паре работали. Толковый он был мужик. В тот день авария сильная случилась. В подвале дома, – при этих словах он махнул рукой куда-то в сторону, где, как я предположил, находится тот самый дом, – трубу с горячей водой прорвало. Весь подвал залило кипятком, как подобраться к дыре, непонятно. Нас и вызвали. А то был выходной, и мы с Мишкой с утра немного на грудь приняли. Дочь его поминали. Настеной звали, девять дней было, как померла, – я отметил про себя, что в газете были ошибочные данные, там речь шла о неделе. – Бедная Ирка, это жена его, сначала Настька, потом еще и муж. – Румянцев покачал головой. – Так вот, открыли мы дверь в подвал, а там воды до середины лестницы, что вниз ведет. Я Мишке и говорю: «Надо кипяток-то откачать, а то не спуститься». Ну, мы за насосом сбегали (воду к тому времени уже перекрыть успели) и давай его налаживать. Я на улице собираю, а Мишка пошел шланг в воду опускать. Смотрю, нет его и нет. Ну, я за ним в подвал, – в этой части рассказа Виталий начал помогать себе руками, чтобы я мог красочнее представить картину. И, хотя его речь оставляла желать лучшего, ход событий был вполне понятен. – Подхожу я, значит, к подвалу, а оттуда голоса. Я прислушался: точно Мишка с кем-то говорит и все зовет: «Доченька, доченька, постой, миленькая, не уходи». Я так и встал. Думаю, дочь-то у него одна была, да и та на том свете. Решил, что все – спятил мужик. И тут вдруг слышу, отвечает ему кто-то, – сантехник незаметно для себя перешел на шепот, как будто боялся, что кто-то может нас подслушать. – Да только не его это дочь была, а жена моя, покойница.
   Виталий замолчал и внимательно посмотрел на меня, ища в моем лице следы недоверия. Не знаю, что именно он там разглядел, потому что я в тот момент думал о том, что, видимо, необязательно иметь визуальный контакт с этим существом, чтобы попасть в зону его воздействия.
   – Не веришь? – обвинительно заключил сантехник.
   – Ты рассказывай, что дальше было. Верю я тебе или нет, это уже мое дело, – я не собирался делиться своим мнением по поводу услышанного, достаточно того, что платил за рассказ.
   – Дальше я открыл дверь подвала и только вижу, как Мишка вниз летит. До сих пор помню, как он кричал и корчился в воде, – неожиданно серьезно произнес Виталий. Последние слова так не вязались с общей манерой его речи, что я даже удивился.
   – А кто был в подвале? – спросил я, придя в себя после его последнего заявления.
   – А никого, – к Виталию снова вернулась его обычная манера, он опять заговорил громко и развязно. – Никого там, парень, не было. Показалось мне. Мало ли что алкашу привидится? – Он подмигнул. – Ну что, развлек я тебя? Заслужил водочку?
   – Само собой, – пробормотал я и протянул ему пятьсот рублей, полагая, что этого вполне хватит.
   Мужик одним быстрым движением выхватил деньги и поспешил уйти, даже не попрощавшись. Видимо, он очень торопился в магазин, чтобы перевести рубли в спирт. Так мы и разошлись, вполне довольные друг другом. По пути на остановку я думал о том, как много в этом деле неясного. Больше всего озадачивал тот факт, что Румянцев слышал в подвале голос умершей жены, тогда как его покойный друг и собутыльник говорил со своей дочерью. Я понимал, что алкоголик Виталий все же ненадежный свидетель, и его слова неплохо было бы перепроверить. Довольно быстро на память пришло, что есть еще, по крайней мере, одна смерть, при которой тоже присутствовал посторонний. И что бы ни говорили газеты и милиция, я чувствовал – этому свидетелю можно доверять. Из первой попавшейся телефонной будки позвонил в справочную. Слава богу, город был небольшим, и под нужной фамилией оказался зарегистрирован только один человек.
   Уже через полчаса я стоял перед дверью Игоря Старостина, мужчины, который выбросился с балкона. После третьего звонка, когда уже решил, что дома никого нет, дверь открыла невысокая молодая женщина. Она могла бы считаться симпатичной, если бы не ее неухоженный вид. Светлые волосы были растрепаны, только черная лента, повязанная на голове, хоть как-то держала их вместе, не позволяя торчать в разные стороны. Глаза женщины припухли и покраснели от слез, а кожа приобрела землистый оттенок. Посмотрев на ее огромный живот, предположил, что она уже минимум месяце на восьмом. Оставалось понадеяться, что она не вздумает начать рожать в моем присутствии.
   – Добрый день, – вежливо улыбнулся я женщине, искренне сочувствуя ее горю и даже ощущая некоторую вину за то, что из-за меня ей придется снова пережить весь этот кошмар.
   – Кому как, – философски ответила она на приветствие. Я заметил, что, несмотря на несчастный вид, голос молодой женщины оказался твердым. Возможно, я недооценил силу ее характера.
   – Меня зовут Влад Климентьев, детективное агентство «Климентьев и сыновья», – начал я с привычного представления и протянул корочку. Как и у сантехника часом раньше, удостоверение не вызвало у нее какого-либо интереса. С тем же успехом можно было ходить с пустым бланком.
   – У вас уже есть взрослые сыновья? – Она с недоверием посмотрела на меня, видимо прикидывая в уме, сколько же мне лет. Иногда мозг людей работает в странном направлении. Вот, например, эта женщина. Вместо того чтобы поинтересоваться, с какой целью я к ней явился, она задумалась, как в моем возрасте можно иметь двух или даже более взрослых детей.
   – Я один из сыновей.
   – Понятно, – она улыбнулась так, будто этим ответом я уничтожил все ее недоверие, и отошла вглубь квартиры, приглашая меня войти.
   – Алена Старостина, – представилась она, как только я переступил порог. – Впрочем, вы, наверное, и так знаете.
   Я кивнул, хотя до этого понятия не имел, как ее зовут, – почему-то в газетах она фигурировала просто как жена Старостина.
   – Хотите чаю? – Не дожидаясь ответа, Алена пошла на кухню, и я направился следом.
   Молодая женщина поставила чайник на плиту, достала из шкафа печенье и только после этого присела.
   – Вы садитесь, – она указала на стул напротив. – Должна предупредить: у меня нет денег на частного сыщика. Я сейчас не работаю, а еще малыша надо будет поднимать, – при этих словах Алена дотронулась до живота, и ее взгляд моментально потеплел.
   – Я и не собираюсь просить у вас денег.
   – Я думала, вы хотите предложить свои услуги? – не дав мне договорить, удивилась она.
   – Нет. У нас уже есть клиент, который желает разобраться в этом деле, – я принялся лгать, еще до конца не зная, как буду выкручиваться.
   – Кто-то интересуется смертью моего мужа? – Ее изумление только возросло, и я почувствовал, что любое неосторожное слово может сломать то хрупкое доверие, которое она по непонятной причине испытывала ко мне.
   – Не совсем. Наш клиент думает, что смерть вашего мужа может быть связана с кончиной близкого ему человека.
   – Игорь покончил с собой, – Алена произнесла это таким тоном, будто я был последним двоечником, а она – учительницей, которая пыталась донести до меня информацию, давно уже известную всему классу.
   – Я знаю. – Наступило неловкое молчание.
   Женщина смотрела на меня так, как если бы только сейчас осознала, что пустила в дом незнакомого человека, и теперь очень сомневалась в правильности своего поступка. В это время закипел чайник, и мы оба вздрогнули от его свиста.
   Алена встала и налила чай. Когда она вновь села, ее лицо было задумчиво. Она обхватила чашку тонкими пальчиками, как будто у нее замерзли руки.
   – Я не совсем понимаю, зачем вы здесь, – Алена говорила, глядя в стол. – Но я расскажу вам все. Прежде всего потому, что мне просто необходимо это кому-то рассказать. Возможно, вы сочтете меня сумасшедшей, но, если честно, мне нет до этого дела, – молодая женщина подняла голову и с вызовом посмотрела на меня, ее глаза светились твердой решимостью. – Спрашивайте.
   Я немного растерялся от такого вступления, поэтому просто попросил ее рассказать, что случилось в тот роковой день.
   – Мы с Игорем были на кухне, завтракали. Но это вы, должно быть, и так знаете из местных газет.
   – Ничего, – улыбнулся я, – я хочу все еще раз услышать из ваших уст.
   – Хорошо, – Алена глубоко вздохнула и медленно выпустила воздух через ноздри. – Неожиданно на балконе раздался какой-то шум. Мы там храним разные мелочи, в том числе варенье и другие заготовки на зиму. Я недавно как раз засолила помидоры, – я видел, что она старается растянуть рассказ, боясь перейти к его главной части, но не стал торопить. – Я подумала, что одна из банок взорвалась. Такое иногда случается. Я попросила Игоря сходить проверить, все ли там в порядке, – тонкие пальцы побелели, так сильно она сжимала чашку. – Прошло несколько минут, прежде чем я хватилась его. Но и тогда я просто подумала, что он всего-навсего задержался, убирая балкон. Мне скоро рожать, и Игорь очень беспокоится обо мне, он даже не разрешал мне мыть полы, – на этом месте Алена снова судорожно вздохнула и замолчала. Я обратил внимание, что, говоря о покойном муже, она путает времена глаголов. Наверное, тяжело вот так сразу научиться говорить о близком человеке в прошедшем времени.
   – Вы пошли проверить, что он там делает? – подсказал я.
   – Он опаздывал на работу, вот я и решила его поторопить, – как будто оправдываясь, произнесла Алена. – Я дошла до двери в комнату и остановилась, потому что услышала, как Игорь с кем-то разговаривает. Поначалу я подумала, что ему позвонили, и хотела вернуться на кухню. Но меня насторожило то, что говорил он шепотом, словно не хотел, чтобы его кто-то слышал. И я осталась.
   – Вы расслышали, с кем он разговаривал? – С замиранием сердца я ждал ответа.
   – Не только расслышала, но и увидела, – будничным голосом заявила молодая женщина, и я чуть не подпрыгнул на месте от такой новости.
   – Расскажите, – от волнения перехватило горло, и я прошептал эту просьбу, вместо того чтобы произнести ее в полный голос.
   – Я точно знаю, что не сошла с ума, – сказала Алена. Видимо, собственное душевное состояние волновало ее куда больше, чем она стремилась показать. В глубине души она рассчитывала услышать от меня подтверждение своей нормальности.
   – Конечно нет, – уверенно кивнул я, точно зная, что вдова абсолютно здорова психически.
   – Игорь говорил с моей сестрой. Она была на балконе, понимаете? Я видела ее так же хорошо, как и вас сейчас, – в голосе Алены появились истерические нотки. – Но она не могла там быть.
   – Ваша сестра погибла?
   Вопрос озадачил женщину и в то же время помог успокоиться.
   – Нет, она жива, – удивленно ответила Алена. – Но сейчас она в другом городе, и я бы знала, если бы она приехала в гости.
   – Вы скучаете по ней? – Это был вовсе не банальный способ поддержать разговор или нескромное любопытство с моей стороны. Подобная информация была действительно важна для полной картины.
   – Разумеется, я люблю свою младшую сестренку, и мы давно не виделись. Я даже хотела уговорить Игоря переехать поближе к ней.
   – Вы видели, как ваш муж прыгнул? – Я заметил, что молодая вдова немного успокоилась. Сейчас было самое подходящее время для этого вопроса.
   – Он не прыгал, – то, с какой уверенностью Алена произнесла эти слова, убедительно говорило о том, что она видела все до последней мелочи.
   – Вы хотите сказать, что его кто-то толкнул? – спросил я деликатно, не зная, как она отнесется к тому, что я назову ее сестру убийцей.
   – Нет.
   – Но что же произошло? – поинтересовался я с искренним недоумением.
   – Сестра позвала его, и он пошел к ней навстречу, – женщина задумчиво разглаживала цветастую скатерть на столе, хотя на ней и так не было ни единой складки. – Только сестренка могла висеть в воздухе, а Игорь нет, – не отрывая взгляда от скатерти, добавила Алена.
   – Вы хотите сказать, что ваша сестра была с другой стороны перил?
   – Да. Я еще подумала, как ей это удается?
   – И это все? Игорь просто пошел ей навстречу и выпал с балкона?
   – Он почему-то называл ее мамой, – тихо проговорила Алена. – Думаю, он видел свою мать.
   – Вы считаете, что вы с мужем видели разных людей?
   – Конечно. Иначе зачем ему называть мою сестру мамой? – Алена посмотрела на меня так, будто она была раздосадована тем, что я сам не догадался о такой простой вещи. – Вы все еще не считаете меня сумасшедшей?
   Я внимательно взглянул на сидящую передо мной молодую женщину. Она не только не являлась сумасшедшей, но была на редкость разумна. Кто еще на ее месте, не имея никаких представлений о темном мире, мог бы так точно уловить суть произошедшего? Из нее получился бы прекрасный охотник, но я вовсе не собирался портить ей жизнь, просвещая на этот счет.
   – Нет, я все еще думаю, что вы абсолютно нормальны, – признался я, так как понимал, что был единственным человеком, который воспринял ее слова всерьез.
   – Спасибо, – с искренней благодарностью произнесла Алена.
   – Когда вы вышли на балкон, там был кто-нибудь? – задал я последний вопрос.
   – Нет, там было пусто, – доливая чай в кружки, будничным голосом ответила Алена.

3
Поиски

   Когда я наконец добрался до гостиницы, отец и брат уже ждали там. Они обедали в нашем с Димой номере.
   – Мы на тебя тоже заказали, – произнес Димка, как только я вошел.
   Он подтолкнул в мою сторону пластиковую упаковку. Пахло вкусно, и я тут же вскрыл коробочку. Оказалось, это блинчики с маслом. Во время еды мысли о новом деле не покидали голову. Отныне я был на двести процентов из ста уверен, что мы столкнулись с кем-то из тварей. Это красноречиво подтверждал рассказ двух свидетелей, не доверять которым не было причин. Оставалось только выяснить, с кем конкретно имеем дело. Как только обед был закончен, мы приступили к мозговому штурму.
   Первым делом я рассказал о том, что мне удалось узнать. Следующим о своих успехах докладывал Дима. Я невольно подметил, что он выглядел намного более миролюбивым, чем с утра. Должно быть, старушка, к которой брат ходил, угостила его пирожками собственного приготовления, и это помогло ему смириться с ситуацией.
   – Анфиса Викторовна оказалась очень милой старушкой, – начал Дима. – Она угостила меня домашним печеньем, – произнес брат, подтвердив тем самым мои догадки. Лишь домашняя выпечка обладает той магической силой, которая способна мгновенно вызвать расположение Димы. – Но, к сожалению, ничего дельного она рассказать не смогла.
   – Возможно, ты плохо спрашивал, – предположил я.
   – Нормально я спрашивал. А если ты считаешь, что я не в состоянии справиться с таким заданием, то иди в следующий раз сам, – тут же среагировал Димка. По тому, как агрессивно он это сказал, я понял, что еще не до конца прощен, даже несмотря на печенье. Демонстративно повернувшись к отцу, брат продолжил рассказ, обращаясь теперь непосредственно к нему: – Единственное полезное, что удалось узнать, так это то, что слышала сама Анфиса Викторовна от своей подруги перед ее смертью. Она зашла домой к погибшей и услышала, как та с кем-то разговаривает. Анфиса Викторовна окликнула ее и вошла в комнату, но там уже никого не было. Ее подруга заявила, что говорила с покойным мужем, и он обещал навестить ее завтра.
   – А что Анфиса Викторовна думает по этому поводу? – спросил отец.
   В ответ Дима поморщился:
   – Она считает, что покойник пришел за супругой и забрал ее с собой. Обычные стариковские байки, ничего серьезного.
   – Нельзя пренебрегать ничем. Даже байками, – наставительно произнес отец.
   – Ты же не думаешь, что это правда? – Брат выглядел изумленным.
   Я прекрасно понимал, что, конечно, отец не воспринимает всерьез эту историю, но в нашей работе бывали и менее правдоподобные случаи, так что нельзя исключать ни одной возможности.
   – Многие не верят в существование вампиров, – задумчиво ответил папа. Я видел, что его мысли уже потекли по другому руслу, но брат не собирался оставлять этот разговор, поэтому я решил вмешаться и сменить тему.
   – А что тебе удалось узнать в милиции? – поинтересовался я у отца.
   – Не много. К несчастью, местная милиция не болтлива. Я лишь выяснил, что все происшествия были признаны несчастными случаями.
   – Даже Игорь Старостин, который выбросился с балкона? – Я с затаенным восторгом подумал о способности нашей милиции отделываться от неугодных дел. Все-таки у ребят имеются определенные таланты, правда, не совсем те, что нужны для работы в органах.
   – Это они списали на самоубийство.
   – Но у него для этого не было никаких причин, – заметил я.
   Отец развел руками:
   – Кого это волнует?
   Я мог бы сказать, что его вдову, например, очень волнует этот вопрос, и он наверняка будет волновать его сына, когда тот подрастет, но ведь, в конце концов, папа не был виноват в равнодушии милиции. Да к тому же, если говорить честно, чем еще власти могли объяснить происходящее в городе?
   – Давайте лучше по существу, – предложил отец. – Что мы имеем? – Он принялся перечислять известные нам факты, загибая при этом пальцы: – Во-первых, все началось три месяца назад. Во-вторых, все убитые утратили близких – те либо погибли, либо находились в недосягаемости. В-третьих, ни один погибший не был подвергнут насилию, каждый из них сам повинен в своей смерти.
   Именно это обстоятельство волновало меня больше всего. Я чувствовал, что оно – не просто каприз местного монстра; возможно, дело в том, что он вообще не способен причинять людям физический вред.
   – В-четвертых, – между тем продолжал отец, – убитые и свидетели видели разных людей, а это, на мой взгляд, значит, что тварь является своего рода оборотнем.
   – Оборотнем? – воскликнул брат.
   – Почему бы и нет? – Отец пожал плечами. – Но не в классическом понимании этого слова. Он не превращается в волка, а принимает обличья разных людей.
   – Как он может одновременно быть двумя разными людьми? – Этот вопрос с самого начала не давал мне покоя.
   Отец задумался. Он сидел, поглаживая подбородок, и смотрел в стену перед собой. Похоже, я поставил его в тупик. Совершенно неожиданно на выручку пришел Дима, у которого фантазия была развита лучше, чем у нас с папой вместе взятых.
   – А может, он вовсе и не принимает ничьего облика, – заявил Димка.
   Мы одновременно посмотрели на него, и брат, кажется, даже смутился от такого внимания.
   – Продолжай, – попросил папа.
   – Просто я подумал…
   – Уже хорошо, – проворчал я, за что получил от брата полный праведного негодования взгляд.
   – Так вот, я подумал, – с нажимом повторил Дима, – что каждый видит в этой твари то, что хочет, независимо от ее желаний.
   – Интересно, – пробормотал отец.
   Я задумчиво повернулся к окну. Возможно, Дима прав. Это объяснило бы тот факт, что каждый из людей, одновременно смотревших на монстра, видел в нем кого-то из своих близких. Наверное, чудовище обладает странной способностью казаться тем, кого человеку больше всего хотелось бы видеть в данную минуту. Такой противник мог оказаться весьма опасным.
   – Завтра сходите в библиотеку, – заявил отец безапелляционно.
   – Я с ним никуда не пойду, – в тон ему сказал Дима.
   – Да ладно тебе. Уверен, мы неплохо развлечемся, – я подмигнул брату.
   – Оставьте ваши детские игры на потом. Сейчас главное – разобраться в деле, так что будьте посерьезней, – с этими словами отец встал и направился к двери.