Ольга Крючкова. Дуэлянты

   Еще в юности Антонина прекрасно освоила фортепиано, играла она искусно – даже Сергей Васильевич это признавал, покуда окончательно не потерял интерес к молодой супруге.
   Антонина вспомнила, как Станислав упомянул о берлинском фортепиано, подаренном Валерии Николаевне мужем. Она хорошо помнила этот инструмент, его чистое звучание и то, как на нем играла ныне покойная хозяйка.
   Антонина решила непременно сыграть Станиславу, правда, что ещё не решила… Это не столь важно – главное его увидеть. И вот лесная дорога неожиданно оборвалась: перед всадницей расстилались поля помещика Матвеева, на горизонте виднелась усадьба, залитая августовским солнцем.
   Антонина ощутила некоторое волнение и дрожь в теле… Но быстро взяла себя в руки и уверено направила Северина к усадьбе. Не успела она достигнуть ворот, как дворовые заметили приближение прекрасной Амазонки и тотчас доложили хозяину.
   С утра Станислав пребывал в хандре – скучал по петербуржской жизни…
   – Барин, к усадьбе скачет всадник… А вернее – женщина… – доложил Дормидонт.
   – Женщина?! В синей амазонке?
   – Не знаю, барин, не разглядел, далеко она еще была. Но держится в седле отменно… Кажись, на соседку похожа фигурой, на Антонину Петровну. Точно, она, кроме неё не кому…
   – Отчего же? – удивился барин.
   – Больно быстро скачет, по-мужски… – пояснил Дормидонт.
   – Вели встретить ее, и лошадь отведи на конюшню.
   – Как изволите, барин.
   Станислав сгорал от нетерпения: он страстно желал видеть Диану-охотницу и признаться сам того не ожидал – считал минуты до ее появления.
   И не удержался… Ведомый порывом, он вышел во двор, дабы самому встретить гостью.
   Антонина, раскрасневшаяся от быстрой езды, выглядела прелестно, что естественно, не преминул заметить Станислав.
   Он помог всаднице спешиться.
   – Как я рад вас видеть, Антона Петровна! Благодарю, что приняли мое приглашение…
   Женщина соскользнула с лошади: какое-то мгновение их взгляды встретились. Станислав ощутил тонкий аромат ее духов…
   – Я непременно хотела снова побывать в Матвеево-Орлово…
   – Так вы навещали мою тетушку?
   – Да, несколько раз. Но с тех пор прошло, кажется, года два, а то и три.
   – Прошу вас, проходите в дом. Я прикажу подать чаю…
   – Не хлопочите… Лучше вина…
   – Конечно, – оживился Станислав, – тетушка оставила мне отличный винный погреб.
   – Тогда я предпочту «Шардонэ»…
   – Как вам угодно, Антонина Петровна.
   Так за разговорами гостья оказалась в гостиной. Она огляделась: за прошедшие годы почти ничего не изменилось – те же картины в позолоченных рамах, то же огромный ковер восточной работы, те же гардины на окнах… и то же фортепиано.
   Антонина невольно подошла к интрументу и коснулась его гладкой отполированной поверхности.
   – Вы позволите? – робко спросила она.
   – Конечно!
   Антонина откинула крышку инструмента, размяла пальцы и начала играть… Станислав невольно заслушался.
   – Прекрасная мелодия, – заметил он, после того как Антонина завершила свой музыкальный этюд.
   – Вам, правда, понравилось?
   – Очень. А кто же автор сего дивного произведения? – Поинтересовался хозяин.
   Антонина потупила взор и призналась:
   – Я…
   – Вы? – удивился Станислав.
   – Да. Иногда сочиняю этюды…
   – У вас, надо сказать, прекрасно получается.
   Вошел Дормидонт с подносом, на котором стояла бутылка французского вина, два бокала и сладости.
   Станислав жестом указал слуге поставить поднос на стол и удалиться.
   – «Шардонэ», прошу вас. – Станислав наполнил бокалы дивным напитком.
   Гостья пригубила бокал вина.
   – Великолепный букет!
   – Да, мой дядюшка знал толк в винах, особенно во французских.
   Антонина уделяла внимание «Шардонэ», почувствовав головокружение, и предательскую легкость во всем теле… Неожиданно ей стало жарко.
   – Ох, вино коварно… – заметила она.
   – Может быть, лучше выйти в сад? – предложил предупредительный хозяин.
   – Да, да… Так будет лучше. Мне надо подышать свежим воздухом.
   Сад в усадьбе был ухоженным, дорожки выложены камнем – словом, все говорило о рачительности бывших хозяев. Антонина невольно вспомнила свой сад в Забродино с заросшими дорожками и покосившимися беседками… Пожалуй, есть с чем сравнивать.
   – У нас нынче уродились отменные яблоки, – сказала гостья, дабы начать хоть какой-то разговор.
   – Да, насколько я понял – этот год выдался яблочным.
   – Скоро Яблочный спас. Надо осветить снятый урожай…
   – Антонина Петровна, я право, как городской житель и вовсе не знаю, как это сделать, – признался Станислав.
   – О, это очень просто. Отбираете лучшие яблоки, кладете их в корзину, накрываете чистым льняным полотенцем и идете в церковь, что в трех верстах. Батюшка освещает урожай, обычно в церкви собираются все окрестные помещики, а после – арендаторы…
   – Вы так деловито рассуждаете, как заправский хозяин, – заметил Станислав.
   – Просто я всю жизнь прожила в поместье. Сначала – в Ремизово, а потом, когда вышла замуж – в Забродино. Так уж сложилось, что за последние несколько лет мне приходится многое делать самой, не рассчитывая не супруга.
   Станислав тактично промолчал, зная о том, что господин Забродин – гуляка, охотник выпить и заядлый картежник, нещадно транжирящий свое состояние.
   Коварное вино подействовало на гостью с новой силой.
   – Ах, мне хочется присесть…
   Станислав подхватил гостью под локоть.
   – Не сочтите за дерзость, идемте в беседку.
   Антонина и не думала сопротивляться, ибо внимание хозяина было ей приятно.
   Присев на скамейке, в укромной беседке, гостья сказала:
   – Немого душно, но сейчас пройдет. Обычно я пью домашнее вино, но крайне редко. Французское же – роскошь в нашей глуши… Я явно не рассчитала свои силы.
   Антонина расстегнула верхнюю пуговицу блузки, дышать стало легче.
   – Я хотел бы задать вам нескромный вопрос… – робко начал Станислав.
   – Спрашивайте…
   – Зачем вы стреляете из револьвера?
   Антонина рассмеялась.
   – Так просто… Должна же я чем-то занимать себя. Муж постоянно отсутствует, я его почти не вижу. Домашние заботы порой утомляют, и хочется безумных поступков – отсюда и стрельба из револьвера.
   – Вы весьма преуспели в этом деле.
   – Да, это точно.
   – Тогда позвольте пригласить вас на охоту. Сейчас сезон рябчиков, насколько мне известно. Мне стыдно признаться, но я не помню, когда был на охоте…
   – Вы пригласите соседей-помещиков? – Поинтересовалась Антонина.
   – Это вряд ли, ведь я не успел еще с ними познакомиться, разбирал дела… Мой управляющий…
   – Варфоломей, – вставила Антонина.
   – Он самый, не чист на руку.
   – Тогда прогоните его. Найдите другого.
   – Через пару лет и новый управляющий станет таким же, как и Варфоломей. Их надо постоянно контролировать, я же вскоре собираюсь отбыть с Петербург.
   – Как жаль… – Искренне заметила гостья. – Здесь редко встречаются образованные воспитанные люди. Помещики хоть и кичатся своими имениями, но по сути своей те же мужики.
   – Такой женщине, как вы надо блистать в свете, – заметил Станислав и представил себе, как бы Антонина выглядела в новомодном бальном платье с роскошным ожерельем на шее – картина достойная живописца.
   – Ах, Станислав Александрович. Какая женщина не пожелала бы этого? Но я замужем за человеком, для которого карты и собственное «Я» – прежде всего. Ему безразлично, что годы идут, а я не молодею. Какой уж тут петербуржский свет!
   – Да… А у вас есть дом в столице?
   – Был, муж его продал еще до свадьбы. Ему постоянно не хватает денег на легкомысленный образ жизни.
   – Но так нельзя! – Воскликнул Станислав, переполненный негодованием. – Это чудовищно!
   – Увы, Станислав Александрович, вы правы.
   Антонина встала.
   – Вам уже лучше? – Поинтересовался Станислав.
   – Да.
   – Тогда пройдемся к озеру.
   – С удовольствием.
   Покуда Станислав Александрович и Антонина Петровна беседовали в укромном месте, а затем направились к озеру, Архип исправно подслушивал их разговор. И тотчас доложил обо всем управляющему. Тот же подумал, что этот визит Антонины Петровны может спутать все карты в его игре. Хотя… впрочем, может быть, и нет…

* * *

   После прогулки вокруг озера Станислав почувствовал непреодолимую тягу к Антонине. Он право не знал, как это объяснить: ни одна из столичных женщин не производила на него такого впечатления. А тут простая помещица! Да еще – из глуши! Но до чего красива и притягательна! А каков характер!
   После того, как Антонина села на Северина и ускакала в направлении Забродино, Станислав понял: отчего сия особа произвела на него такое неизгладимое впечатление. Просто она была совершенной противоположностью жеманных столичных красавиц!
   Остаток дня Станислав провел в сладостных грезах. Конечно, он понимал, что Антонина – не та женщина, которая может легко уступить мужчине, забыв о чувстве долга… Но в то же время он пребывал в уверенности, что Диана-охотница не любит своего мужа, мало того – и не уважает его, на что есть весьма веские причины.

* * *

   Варфоломей сидел за конторским столом, тщательно обдумывая свой план. Он попросту хотел извлечь максимальную выгоду из знакомства господина Матвеева и госпожи Забродиной, прекрасно понимая, что в один прекрасный момент молодость и физическое желание возьмут верх над дворянской честью и чувством долга. Уж в этом он не сомневался! И вот тогда он устранит всех и легко заполучит Ремизово.
   – Архип!
   Слуга тотчас появился в дверном проеме.
   – Чего изволите? – Подобострастно поинтересовался тот.
   – А есть у тебя знакомства среди прислуги Забродиных?
   – А как же, сударь, конечно…
   – Так вот, ты почаще общайся с этим знакомцем, – настоятельно посоветовал управляющий.
   Архип понимающе кивнул.
   – Это можно… Чего ж не пообщаться?!

* * *

   Антонина буквально летела на Северине, ощущая себя птицей. Ей было настолько легко и хорошо, что даже на миг забыла о грубости мужа, о том, что они на гране разорения… Ей просто хотелось любить и быть любимой. А чувство долга?.. Она об этом не думала…
   До Забродино она добралась как раз к ужину и к своему вящему удивлению обнаружила, что Сергей Василевич изволит пребывать дома.
   Когда Антонина вошла в гостиную, дабы проследовать на второй этаж, поднимаясь по лестнице, супруг сидел в кресле и пытался читать газету. Она не обратила на него ни малейшего внимания и начала подниматься на второй этаж.
   – Мон шер! Отчего вы молчаливы сегодня? – неожиданно поинтересовался Сергей Васильевич.
   Антонина удивилась.
   – Впрочем, как и обычно, – парировала она.
   – Однако, ваша холодность и пренебрежение… – начал заводиться супруг, но не успел закончить начатую фразу.
   – Ни вам, сударь, говорить о пренебрежении!!!
   – Отнюдь! Вы где были, сударыня?
   Антонина удивленно подняла брови.
   – А что такое случилось? Вам интересно, где я бываю?
   – Разумеется. Я – дома, маюсь от головной боли и томления в груди, а вы изволите прогуливаться неизвестно где и с кем!
   Антонина взяла себя в руки и спокойно сказала:
   – Я, как обычно, предавалась верховой езде на Северине.
   – Что-то слишком долго, сударыня, уже время ужина.
   – А что мне делать дома? Слушать ваши жалобы на головную боль. Не надо было вчера злоупотреблять водкой, сударь.
   Сергей Васильевич округлил глаза.
   – Как вы смеете со мной разговаривать в подобном тоне?! – возмутился он.
   – Смею! Раз вы заложили Ремизово и ни слова мне не сказали – значит, смею!
   – Ах, опять вы про Ремизово! – Сергей Васильевич обмяк и выпустил газету из рук.
   – Да, да, опять! Отчего вы так поступили? – не унималась Антонина Петровна.
   – Оттого, мон шер, что у нас катастрофическое положение.
   – Как? Что это значит? – Антонина спустилась с лестницы и встала как раз напротив мужа.
   – Доходы от Забродино за последние годы резко упали… А Ремизово и вовсе их не дает. Что мне, позвольте спросить, делать? – едва ли не взвизгнул разгневанный супруг.
   – Да начала – посоветоваться со мной. Я – ваша жена. Или вы воспринимаете меня, как и пять лет назад наивной дурочкой? Позвольте вас разочаровать: я многое поняла за время нашего супружества, если таковым его можно назвать, и изменилась.
   – Да, это я успел заметить. Причем вы изменились в дурную сторону.
   – Почему бы нам не вернуть Ремизово? – начала Антонина Петровна издалека.
   – Зачем? Что с ним делать? Там все разваливается… А так, хоть за землю можно выручить приличные деньги.
   – Вот именно, что за землю. – Антонина Петровна села на стул и продолжила. – Вам известно, что многие землевладельцы дробят свои участки и стоят на них дачные дома, которые сдают внаем?
   – Ах, мон, шер, оставьте эти глупости! – капризно воскликнул Сергей Васильевич. – Это хорошо под Петербургом или под Москвой! А здесь! Для кого вы настроите дачи?
   – Поверьте мне: через несколько лет это окупиться. Горожане станут снимать дачные дома и у нас… Надо только потерпеть.
   – Чего терпеть? Когда вам нечего будет одеть? Или…
   Антонина Петровна не выдержала и перебила своего супруга:
   – Вы бы лучше перестали делать карточные долги. Вот куда деньги уходят!
   – Что-о-о! – возмутился Сергей Василевич. – Карточный долг – это долг чести! Вы что хотите сказать?
   – Только то, чтобы вы перестали играть.
   – Ах, мон шер, это выше моих сил… – признался супруг.
   – Вы – безвольный и слабый человек! – в сердцах воскликнула Антонина Петровна, стремглав поднимаясь по лестнице в свои покои.

* * *

   Не успела Лизавета разоблачить барыню и подать той пеньюар, как дверь спальни резко отворилась – на пороге стоял Сергей Васильевич, безумно вращая глазами.
   Горничная сразу же почувствовала неладное и ретировалась.
   – Пошла прочь! – прикрикнул на нее барин, вошел в комнату и затворил дверь.
   – Что вам угодно, сударь? – спокойно поинтересовалась Антонина Петровна.
   – Отчего же – сударь? А скажем, не Серж, как вы называли меня когда-то?!
   – Так что вам угодно, Серж? – переспросила Антонина, предчувствуя семейный скандал.
   – Вы изволили оскорбить меня, назвав безвольным и слабым!!!
   – И что же? – Антонина воззрилась на своего супруга.
   – Я категорически с вами не согласен!
   – Как вам угодно… – холодно заметила она.
   – Извольте лечь в постель! – взвизгнул Сергей Васильевич. – Разденьтесь, я желаю видеть вас обнаженной!
   Антонина округлила глаза.
   – С чего это вдруг?
   – Вы не слышали, что я сказал?
   – Нет, не слышала. Я – не рабыня, дабы исполнять вашу волю.
   – Вы – моя жена и я вас хочу!!! – буквально завопил Сергей Васильевич, побагровев от гнева.
   – А я вас – нет. Вы два года избегали меня, как женщину, а теперь у вас проснулись чувства?
   – А хоть бы и так! Раздевайтесь!
   – И не подумаю. Уходите!
   – Что? Я – в своем доме! И получу, то, что желаю!!!
   Сергей Васильевич, словно безумный, накинулся на жену и начал срывать в нее пеньюар. Антонина пыталась сопротивляться.
   – Вы с ума сошли! Что вы делаете?! Опомнитесь!
   – Я вас хочу!!! – ревел взбесившийся супруг, обуреваемый страстью.
   Наконец Антонина изловчилась и оттолкнула от себя мужа, но тот быстро пришел в себя и снова налетел на нее.
   Схватка была явно неравной: мужчина был сильней, несмотря на то, что старше и не в лучшей физической форме. Он завалил жену на кровать, срывая с нее остатки одежды, и взгромоздился на нее сверху.
   – Я вас ненавижу! – шипела Антонина. – Вы ничтожество… Вам только горничных удовлетворять…
   Последняя фраза окончательно добила «любвеобильного» супруга, он со всего размаха ударил жену по лицу.
   Сознание помутилось: Антонина провалилась в темноту. Когда же она очнулась, то с удивлением обнаружила, что Сергей лежит на ней без признаков жизни.
   Она выбралась из-под мужа, тот издал стон…
   Антонина накинула халат, собрала волосы и посмотрела на себя в зеркало: на правой скуле виднелся синяк. Затем она подошла к кровати и перевернула своего супруга.
   – Что с вами?
   Сергей Васильевич снова издал стон.
   – Доигрался… Герой-любовник! – Антонина распахнула дверь и громко закричала: – Лизавета, срочно пошли за доктором!!! Барину дурно!!!

* * *

   Покуда Назар в срочном порядке верхом поскакал за доктором, Антонина Петровна попыталась привести супруга в надлежащий вид, по крайней мере, надеться на него брюки.
   Лизавета принесла тазик с ледяной колодезной водой и протерла несостоявшемуся Казанове голову и грудь. Он снова застонал.
   – Больно… больно в груди… жжет…
   – Лизавета принеси настой из валерианы, пока доктор до нас доберется – не ровен час…
   – Ах, барыня, – всполошилась горничная, – не приведи Господи…
   Девушка перекрестилась и сделала вид, что не заметила синяка на лице хозяйки.
   Вскоре приехал доктор. Он долго осматривал пациента и, наконец, вынес свой вердикт:
   – Покой и только покой. Сердечко пошаливает. Требуется длительный постельный режим, не менее двух недель. И я выпишу вам капли, купить их можно в городе… в аптеке Борменталя…
   Доктор сел за стол и быстрым размашистым профессиональным почерком написал рецепт. Антонина Петровна заплатила доктору за визит, поблагодарила его и велела Назару отвезти домой.
   Сама же она призадумалась: «Сердце… Это последствия разгульной беззаботной жизни… А, если с мужем что-то случиться – что я буду делать с имением? Дела совсем плохи…»
   Неожиданно ее осенило…
   – Лизавета, побудь с барином…
   Сама же Антонина направилась в кабинет мужа, перерыла все ящики в письменном столе, пока не нашла то, что искала – закладную на Ремизово. Бегло пробежав глазами по документу, она поняла: ее родовое гнездо, пусть хоть и скромное, заложено за три тысячи рублей. Антонина прекрасно знала, что банк никогда не дает под залог полную стоимость имущества и земельных угодий, а лишь половину… Значит, на торги имение пойдет не менее, чем за шесть тысяч…
   – Так вот почему так суетился Варфоломей! Он хотел выгадать не менее тысячи… Тоже мне – благодетель…
   Антонина сложила закладную, задвинула ящики стола и направилась к управляющему Федору Ильичу.
   Тот как обычно занимался делами за конторским столом. Женщина вошла в небольшой кабинет управляющего, села на стул и без лишних слов положила перед ним закладную на Ремизово.
   – Откуда у вас сей документ? – поинтересовался он. – Неужели сам Сергей Васильевич дал?
   – Нет, Сергей Васильевич заболел. Доктор только что уехал и велел ему не вставать с постели две недели… – пояснила Антонина. – Я же собираюсь в город, дабы заказать капли, прописанные доктором, и хотела бы посетить банк. Насколько я понимаю, первая выплата по процентам через несколько дней?
   – Да, это так. Но Сергей Васильевич не собирался их выплачивать. – Признался управляющий.
   – Вы понимаете, что это – безумие! – возмутилась Антонина. – Ремизово стоит не менее шести тысяч ассигнациями!
   – Да… – управляющий вздохнул. – Но что я могу сделать?
   – Дайте мне денег на уплату процентов.
   – Антонина Петровна, меня нанимал ваш супруг, и я буду держать ответ за финансовые дела перед ним.
   Антонина смерила взглядом управляющего и сказала:
   – А вы не задумывались о том, что Сергей Васильевич старше меня почти на двадцать лет? Мало того, доктор сказал, что у него больное сердце… Так что? Вы дадите мне денег?
   Управляющий растерялся: он не знал, как поступить. В данном случае и дать денег нельзя, и не дать – тоже. Двоякая ситуация складывается… А, если с барином что случиться? Тогда уж точно Антонина Петровна его уволит.
   – Хорошо. – Он открыл сейф и достал ассигнацию достоинством в сто рублей. – Вот прошу вас.
   Антонина Петровна взяла банкноту, свернула ее и положила за лиф платья.

* * *

   Ночь Сергей Васильевич провел в спальне своей супруги. Та же перебралась в комнату для гостей, оставив супруга на попечение Лизаветы.
   Внезапная болезнь мужа придала ей решительности. Она во чтобы то ни стало решила вернуть Ремизово. Засыпая, Антонина поймала себя на мысли, что ей вовсе не жаль мужа…
   Сон навалился быстро и тяжело. Ей снился Варфоломей, который преследовал ее везде и всюду, доставал из портмоне пять тысяч рублей, протягивал их и говорил:
   – Возьми… возьми, а то и этого не получишь…
   Неизвестно откуда появился Станислав, и Варфоломей тотчас исчез, словно растворился. Станислав обнял Антонину и начал целовать. Женщина и не собиралась сопротивляться…
   Антонина проснулась рано, сладко потянулась, поймав себя на том, что отлично выспалась и совершенно не расстроена.
   Она позвонила в колокольчик, вошла Дашка, прислуга, так как Лизавета не отходила от постели больного хозяина.
   – Неси воды умыться, да из гардеробной принеси темно-вишневое дорожное платье с накидкой, шляпу с бежевой отделкой и шнурованные ботинки.
   Дашка поклонилась и тотчас заторопилась выполнять приказ барыни.

* * *

   Станислав Александрович пробудился ни свет ни заря. В Петербурге так рано он никогда не вставал с постели. Сейчас же ему не спалось: отчего-то он ощущал волнение, не находил места и должного занятия весь вечер намедни…
   Станислав встал, накинул стеганый халат и прошелся по спальне. Сон, как рукой сняло.
   – Часов семь – не больше… В Петербурге я раньше десяти и не вставал – вот что делает сельская жизнь с приличными людьми!
   Он не стал звонить в колокольчик и звать Дормидонта, а просто сел в кресло и попытался собраться с мыслями. А мысли все были только об Антонине Петровне, прекрасной Диане-охотнице…
   Станислав прекрасно понимал, что женщина – замужем и ее муж в добром здравии… На что он рассчитывал? Он и сам не знал… Но ощущал страстное желание увидеть ее вновь.
   В комнате не сиделось, он решил пройтись по дому. Наконец, обойдя все коридоры и закутки, он прямо в домашнем виде вышел на воздух. Его обдало утренней августовской прохладой…
   Так, стоя на веранде, он заметил Архипа, который направился во флигель Варфоломея.
   – Вот парочка – гусь с гагарочкой… – недовольно проворчал Станислав. – И какие дела могут быть в такую-то рань?
   События развивались стремительно: из флигеля вышел Варфоломей, облаченный в отличный шерстяной костюм, и велел Архипу заложить коляску.
   Станислав Александрович буквально обомлел: его хозяина имения даже не уведомили ни о чем! Он прямо в домашних туфлях, быстро, если не сказать, опрометью, направился к флигелю.
   – Варфоломей! – окликнул он управляющего.
   Тот вздрогнул, явно не ожидая такого поворота событий, и медленно повернулся к барину.
   – И куда это ты собрался, да еще в такую-то рань?
   Управляющий откашлялся.
   – Станислав Александрович, я не хотел вас беспокоить… Я – в Псков по делам мануфактуры.
   – А почему мне ничего не сказали с вечера? Я что здесь – не хозяин?
   Варфоломей, понимая, что попал впросак, и как мог, пытался умаслить хозяина.
   – Станислав Александрович, я приношу свои извинения, но вчера я допоздна засиделся в конторе. Надобно съездить во Псков, возобновить договор на поставку льняных изделий… Неровен час – конкуренты обойдут.
   Упоминание о конкурентах охладило гнев Станислава.
   – Хорошо, поезжайте… А что в городе можно развлечься?
   Варфоломей, понимая, куда клонит хозяин, явно преувеличил:
   – Захолустье.
   – Да, неужто? А мне, казалось, что Псков – большой город. Там одного купечества сколько обосновалось!
   Варфоломей недовольно крякнул.
   – Купечество… может быть. Действительно, купцов много. А вот, что до увеселений – увольте. Когда я бываю в городе мне не до этого…

* * *

   Коляска Антонины Петровны выехала из имения Забродино. Рядом с барыней сидела Дашка, державшая барский саквояж, Антонина Петровна давно не была во Пскове и, хотя не собиралась задерживаться, предусмотрела все случаи: а вдруг в аптеке Борменталя не окажется выписанных земским доктором капель? Или фармацевт будет изготавливать их слишком долго? – так, что придется снимать номер в гостинице.
   Назар правил лошадью, та резво бежала к развилке дороги. Неожиданно Антонина Петровна услышала скрип колес и топот лошадиных копыт: к развилке со стороны Матвеево-Орлово приближалась коляска.
   Назар немного натянул поводья, дабы сдержать лошадь и пропустить мчавшуюся во весь опор незнакомую коляску. К его удивлению коляска притормозила рядом, Назар узнал Варфоломея, управляющего господина Матвеева.
   – Мое почтение, Антонина Петровна! – слащаво улыбаясь, произнес управляющий.
   Антонину Петровну слегка передернуло.
   – И вам того же… – сдержанно ответила она на приветствие.
   – Позвольте полюбопытствовать: куда вы направляетесь?
   Антонина Петровна едва сдерживалась: «Каков наглец! Разговаривает со мной, как равный! Дворянин доморощенный!»
   – В Псков, по делам, – коротко отрезала она.
   – А как самочувствие Сергея Васильевича?
   – Хворает… Назар, поезжай! – приказала Антонина Петровна, не желая более разговаривать с Варфоломеем.
   Но тот не отставал, его коляска шла рядом с коляской Антонины Петровны – колесо в колесо.
   – Позвольте сопровождать вас, сударыня!
   – С чего бы это?
   – Вы – молодая, красивая женщина, путешествуете одна! Мало ли что!
   Антонина Петровна взяла у Дашки саквояж открыла его и быстро извлекла револьвер. Не успел Варфоломей опомниться, как женщина взвела курок и прицелилась ему прямо в голову.
   – Еще слово и я выстрелю! – решительно заявила она.
   Архип, видя такое дело, не на шутку струхнул и со всего маху хлестнул лошадь кнутом. Та понесла, только пыль столбом.
   – Невыносимый человек! Так-то вот, поезжай прочь!
   Удивленная Дашка очумело пялилась на свою хозяйку, та же положила револьвер обратно в саквояж и защелкнула изящный замочек.
   – Чего удивлена? – Антонина Петровна заметила Дашкин дикий взгляд и рассмеялась.
   – Неужто, барыня, вы б его пристрелили?
   – Нет. Но очень хотелось.
   Дальнейшая дорога до Пскова прошла без приключений, Антонина взирала на проплывающие окрестности. В верстах в десяти от города, она заметила оживленное строительство недалеко от дороги.
   – Назар, поезжай вот туда! – Антонина указала на рабочих, таскавших бревна.
   – Как угодно…
   Коляска Антонины Петровны свернула с основной дороги и остановилась около работников.
   Те, завидев богато одетую женщину, сразу же смекнули – здешняя помещица.
   – Доброго утречка! – поприветствовали ее мужики.
   – И вам того же… А что строите?
   Вперед вышел бойкий мужик, одетый весьма исправно, из чего Антонина сделала вывод – старший.
   – Дачи строим, сударыня. А вы, что интересуетесь?
   – Да, очень! Хотела бы тоже построить на своих землях.
   – Это можно, заказу наша артель завсегда рада.
   – А как вас найти? – поинтересовалась Антонина.
   – Строительством в здешних местах занимается купец Дюжев Иван Панфилович. Контора его находится в городе…
   Когда коляска снова выехала на дорогу, ведущую в город, Антонина еще раз убедилась: Ремизово надобно спасать!

* * *

   Архип почти загнал лошадь, когда коляска управляющего въехала в город.
   – Осади, осади! Кобыла-то вся в мыле! Торопиться более некуда! – приказал Варфоломей.
   Архип натянул поводья.
   – Поезжай к банку. Она туда непременно приедет, я не сомневаюсь.
   Действительно, Антонина Петровна тотчас направилась в банк и уплатила залоговый процент. После этого она села в коляску и направилась в аптеку Борменталя. Ее встретил важный на вид, в очках, фармацевт. Женщина протянула ему рецепт.
   – Да, сделать можно. Но придется подождать. Капли будут готовы завтра, не ранее полудня.
   – А раньше нельзя?
   – Увы, сударыня…
   Антонина заплатила аванс за капли и решила снять номер в ближайшей гостинице.
   – Сударь, а нет ли поблизости приличной гостиницы? – Поинтересовалась она.
   – А как же! Недалеко, за углом – «Цезарь». И ресторан там приличный.
   Антонина поблагодарила словоохотливого фармацевта и направилась в «Цезарь».
   «Цезарь» встретил ее аляповатым фасадом. По всей видимости, хозяин гостиницы был поклонником римской культуры и оттого перед зданием пестрили всевозможные статуи римских богов, а перед входом возвышался невероятно безвкусный фонтан.
   Антонина невольно застыла от удивления, раздумывая покидать коляску или же – нет? Но покуда она колебалась, из дверей гостиницы появился человек в форменной одежде и тотчас подскочил к помещице.