Страница:
– Что я могу? – беспомощно разводит руками Женя. – Они не выйдут на подиум, и все!
Мы ждем менеджера, стоим сплоченно: отвечать – так уж всем вместе… Женя несется к нам с пачкой денег в руках… Шоу проходит блестяще. Отдыхаем в нашей усадьбе. Обещанный автобус утром не пришел. Нас наказали. Но мы выиграли битву!
Сейчас странно даже представить, что еще несколько лет назад у нас в городе не было Интернета! Зиночке приходилось выуживать адреса агентств из модных журналов, отсылать конверты, ждать ответов, бегать на почту… Пришел один лишь ответ из Франции, из знаменитого модельного агентства, воспитавшего Клаудию Шиффер. Написали несколько строк: у меня интересное лицо, но недостаточный для модельной карьеры рост. Когда представитель прибудет в столицу, он позвонит нам и пригласит на кастинг. Измерят мои параметры, сделают тесты.
– Ну, спасибо им, уделили внимание. Есть небольшая надежда, – утешает себя и меня Зиночка.
Прошло лето, и я выросла на четыре сантиметра! Никто не надеялся, но я непреклонно хотела этого. И получилось. Больше организм выдать отказался, но метр шестьдесят девять – уже хлеб для модели! Пусть без масла. Зиночка сделает новые тесты и смело начнет показывать меня тем агентствам, которые согласны на небольшой модельный росточек.
У Зиночки в бесплатном модельном классе три новые девочки. Каждая из них произведет сильное впечатление на парижские модельные агентства. Но карьерные судьбы девочек окажутся совершенно разными.
Зиночка уделяет им много внимания. Я не ревную – у девчонок не только потрясающая внешность, но и рост у всех троих метр восемьдесят, и это в их шестнадцать лет!
– Не растите больше! – просит их Зиночка.
Ах, если бы меня попросили об этом! Но мои предки цепко держат меня в генетических рамках по линии тети Фени.
Зиночка обнаружила будущую топ-модель в поселке на двадцать домов и одну школу. Лене было одиннадцать лет. Зиночка нежно погладила это чудо природы по головке. Предрекла: весь мир будет носить тебя на руках, Леночка. Тебя будут приглашать самые знаменитые модельеры мира. Ты будешь летать на самолетах из страны в страну. И главной твоей заботой станет: куда девать свои миллионы. Родители Лены поверили. А все село смеялось:
– Лена, нескладеха – будущая топ-модель, первое лицо планеты?
В данный момент Лена по сделанным семидесяти шоу в последнем сезоне считается первым номером. Она была приглашена знаменитой Опрой Уинфри в ее известное шоу как славянское чудо – девушка, повторившая излюбленную сказку Америки про Золушку.
Лена заученно-отшлифованно во всех ее многочисленных интервью по телеканалам разных стран, в журналах по всему миру рассказывает: я из маленького поселка возле Черного моря, из простой семьи мамы врача и папы слесаря. После окончания школы поступила в столичный институт. В метро встретила менеджера столичного модельного агентства. А до этой встречи никогда о модельном мире не слышала, ни разу не мечтала стать моделью. И в свои девятнадцать лет получила приглашение в известное модельное агентство Америки, сотрудничающее с двумя ведущими агентствами Парижа и Лондона.
Как будто не было шести лет, потраченных Зиночкой, чтобы вырастить из сельской девочки Лены будущую топ-модель.
На самом деле за три дня до получения визы во Францию в одно из лучших модельных агентств, подписав с родителями все договора и разрешения, получив пакет необходимых документов для посольства, Лена перестала отвечать на звонки. Ее мама объявила измученной Зиночке, что дочка не хочет больше быть моделью. Объясняется все просто: Лена и ее родители, не имея на это право, подписали соглашение с другим модельным агентством. Вычеркнули Зиночку из своей жизни…
Шесть лет восхищенного ожидания, гордости за хорошеющую на радость всем Леночку. Не говоря уже о бесплатном обучении и сотне фотографий. Зиночке придется два месяца писать объяснительные во французское агентство. Возмущенный директор будет спрашивать ее снова и снова: как это могло произойти? Вы дали гарантию, что ваша Лена подготовлена, ее семья согласна, чтобы девочка стала звездой… Как это понять? Мы сделали все документы, выслали вам, у вас уже была назначена дата визита в посольство… Где Лена? А модель работает в другом агентстве Парижа, у наших конкурентов. Получается, вы нас обманули.
Зиночка смотрит «фешен канал» и, ошеломленная, видит Лену, шагающую по подиуму в компании самых успешных моделей мира. Зиночка плачет уже три года и от стыда перед агентством (это агентство после случая с Леной откажется сотрудничать с Зиночкой), и от счастья за свою модель. Ее воспитанница добилась всего того, о чем Зиночка шесть лет мечтала и говорила. Зиночка собирает вырезки из журналов со статьями о Лене и ее фотографиями. Она засыпает под утро, просматривая «фешен канал» с показами Лены.
Встретив Лену на одном из отечественных шоу, я услышала в адрес Зиночки такие слова:
– Кто она и кто я? Где она и где я? Что особенного она сделала для меня? Я – мировая звезда. А кто она такая? – Что тут добавишь? – если нет души, не попросишь взаймы.
Помню, при знакомстве с семьей юной Лены Зиночку очень удивила строгая религиозность маленькой девочки. Ее тяжеловатая сельская вера. Маленькая Лена точно знала, что Богу угодно, а чего делать нельзя. Она не думала, не сомневалась. Юная Лена без устали повторяла одноклассницам:
– Смотрите, не грешите, нельзя, грех, грех… Бог только один. Он наш, православный. Остальное – грех…
Став немного старше, она полетела в космополитичный модельный мир, где люди являются представителями различных культур и вероисповеданий, а выходцы из Африки вообще поклоняются священным духам и животным.
Как понять ее религиозность? Где милосердие? Доброта? Где главное – благодарность? Ее молитвы, посещения и пожертвования церкви – Лена четко совершает ритуалы только для себя. Что есть Лена как человек на самом деле? Обман. Предательство. Неблагодарность. Малодушие…
Зиночка ненавидит пошлость и вульгарность. Это ее враги. Многих красивых девчонок Зиночка отлучила от себя. Те девочки надеялись с помощью модельного агентства найти богатых дядей. Только за этим и появились в агентстве.
– Ну и сидите с голой ж…, – посмеивались некоторые столичные коллеги.
– А нам нравится сидеть именно в таком виде, – парировала Зиночка. – Каждому свое.
Девочки, которые нашли, что искали, в другом месте, не в агентстве Зиночки, смеялись надо мной при встрече:
– Ну что, все еще покоряете модельные вершины? Сколько ты заработала за последние три месяца?
Я жаловалась Зиночке на такие разговоры бывших приятельниц. Зиночка, обычно добродушная, отвечала мне железным тоном: если охота гнобить свою юную душу, я не держу. Всем, кто хочет уйти, пожалуйста, дверь открыта…
Надо признаться, непреклонное отношение Зиночки к этой теме уберегло меня от большого соблазна: сального, но перспективного по деньгам предложения.
– Чего ты выпендриваешься? – недоумевали те девочки. – Мы уже машины купили, деньги в банке есть. Молодость пройдет, и все. Привет! Танцуй, пока молодой… Ваш с чокнутой Зиночкой моделинг – это такая же лавка товаров, но на другом уровне.
Зиночка убежденно повторяла:
– У них других шансов нет. А у тебя есть. Надо пробовать, бороться за возможность зарабатывать самой.
Когда в городе появился Интернет, Зиночка сутками просиживала в клубе, налаживала общение с агентствами, приглашающими международных моделей.
Зиночка – местная волшебница. Она превращает никому не известных провинциальных миловидных девчонок в профессиональных моделей. Насколько я знаю, никто из них даже не подозревал о своих возможностях, пока не появилась в их жизни Зиночка. Она видит профессиональные достоинства и недостатки. Лепит образ, укрепляя сильные стороны, ретушируя слабые. Любая девчонка, даже не имея модельной внешности, выходит после ее школы уверенной в себе молодой леди. Я тоже воспитываю в себе профессиональный взгляд.
– Главное – чувство собственного достоинства, – учит Зиночка. – Женское достоинство – это уважение к себе самой. Вас никто не может унижать, оскорблять. Никогда не принимайте на свой счет негатив, сказанный другими. Вспомните мои слова в нужный момент. И все будет хорошо.
Многие девочки после окончания нашей школы успешно вышли замуж. Приходят в гости со своими малышами. Делятся с Зиночкой житейскими переживаниями. По-прежнему внимают ее советам.
Светлану Зиночка увидела на остановке автобуса. Невероятной худобы высокая девушка жевала большую булочку, еще три держала в кульке.
– Меня никто не может прокормить. Я все время хочу кушать. Вот и с работы попросили уйти. Я объела ресторан. Посетители, заказав двадцать бутербродов с красной икрой, увидав мои кости, кричали: «Если эта девушка сейчас же не съест пять бутербродов, мы не сможем ужинать! Это надо же, до чего довели человека!»
А меня никто не доводит. Родителям не хватает денег, чтобы меня прокормить. Вот и на работе съедала всю зарплату и еще была должна половину…
Свету приглашают на кастинг известного французского агентства. Директор агентства, молодой красавец, обращается с просьбой к Зиночке:
– Мадам, я приеду за Светой через три месяца. Я беру ее в агентство. Она потрясающая, но Света должна поправиться минимум на пять килограммов.
Света начинает есть еще больше. Ее мама не жалеет денег. К изумлению всех, Света теряет еще два кило.
– Это ужас. Контракт пропал, – переживает Зиночка. – А Света так старалась…
В довершение истории Света выросла за три месяца на шесть сантиметров. Вот на что организм потратил ее калории. С таким ростом в модели не возьмут.
Расстроенный плачевным результатом, директор отказал Светлане в контракте. Зиночка и Света, потерпев поражение в борьбе с природой (по себе знаю – гены не обманешь), возвращались на вокзал. Тут Свету приметила клип-мейкер. Пригласила на пробы. Свету утвердили. Сняли яркий клип. Этот ролик увидел итальянец, живший в столичной гостинице. Разыскал всеми правдами и неправдами Светлану. Сделал предложение.
Света живет в Милане, растит дочку. После родов неестественная худоба заменилась приятной стройностью. Света – домохозяйка. Иногда подрабатывает на показах, когда нужны очень высокие модели. У нее все хорошо…
Алла любит покушать, но в отличие от Светланы поправляется как на дрожжах. Она мучительно худела на семь кило перед кастингом. Получила приглашение в итальянско-французское агентство.
– Ваша девочка, мадам, это сенсация, это успех. Ее уже ждет Гальяно. Он видел ее тесты. Невероятный успех.
Я бы спать не смогла от радости.
Глядя на Аллу, не поймешь, рада она или нет. Непроницаемая. Ее любимое занятие – пролеживать бока на диване. Но Зиночка надеется, что ужасная лень исчезнет, когда Алла попадет в модельный мир.
– Представь, ты увидишь знаменитостей, сама станешь известной, будешь хорошо зарабатывать, купишь модную одежду, квартиру, машину…
Алла, явно скучая, поглядывает по сторонам.
Я впервые на кастинге. Меня тоже пригласил директор одного парижского агентства. Он делает много моих фото. Признается, что в восторге от моего лица. Но с приглашением не спешит…
– Он сказал, надо выждать, когда ты наберешь еще пару сантиметров, – объясняет мне Зиночка.
Мы с ней понимаем: это скорее всего не случится.
На следующий кастинг я тоже приглашена. Мое сердце дрожит от несмелой надежды: раз пригласили, вдруг дадут контракт?
Мы с Зиночкой пьем чай в поезде, мечтаем о моем счастливом модельном будущем.
Алла едет с нами, но уже получать рабочую визу во французском посольстве.
Мы ждем в офисе одного столичного агентства известного международного скаут-менеджера. Я с радостью встречаю Галю, мою соседку по злополучной старой усадьбе. Мы обнимаемся. Галя рассказывает новости о девочках, которые так отважно сражались вместе с нами за гонорары. У многих моделей настоящий успех на лучших подиумах Европы. Некоторые девочки завершили карьеру, вышли замуж. Кто-то подался в актрисы кино.
Долгожданный скаут появляется в агентстве незаметно: он маленького роста, плотный, в шапке-ушанке, все время смеется. Модели называют его Вальсок. Он очень любит этот танец. И кастинг проводит, вальсируя с моделями. Мило шутит, ободряюще улыбается… Кого не выбирает – прощается, завершая танец, целует руку. Вроде и не так обидно девчонкам за отказ: словно пригласил на танец. Только и всего… Отобранные девочки сидят на стульях отдельно.
Остаются пять юных моделей. И я в их числе.
– Здравствуй, Саша, – улыбается мне Вальсок.
Такой знаменитый скаут называет меня по имени. Мне очень приятно.
Мы снова танцуем с ним. Он оборачивается к Зиночке и говорит:
– У Саши метр шестьдесят девять.
Безошибочно оглашает мои параметры и размер ноги. Вот так сразу! Снайперски точно на его профессиональный глаз. Затем он танцует с Галей, так же безошибочно указывает ее рост и параметры.
Итак, отобраны пять девочек.
Вальсок садится за стол, достает бумаги.
– Мадам, я хочу, чтобы ваша Саша поработала фотомоделью в Польше. Есть хорошее агентство, сильные заказчики…
Я осознаю, что Франция в очередной раз закрылась для меня. Слезы подступают к глазам.
– Вот, мадам, я беру ручку и подписываю контракт, если ваша Саша немедленно улыбнется мне и ответит по-английски, согласна она или нет…
Зиночка умоляет меня глазами. Я чувствую, что мои челюсти намертво свело. Мышцы заклинило… Я отступаю на шаг назад, чуть не падаю. Ноги из мокрого песка. Вальсок хмурится, затем снова улыбается, но уже не смотрит в мою сторону:
– Мадам, я не могу послать ее в Польшу, там работа, нагрузки. Капризы никому не интересны. Она еще очень молода для серьезных контрактов.
Слезы ручьем текут у меня по щекам. Откуда они взялись? Вспомнилось из детства: Саша рева, Саша плакса. Неужели выдала меня давно пережитая и, казалось, похороненная навсегда плаксивость?
– Мадам, вашей девочке лучше идти в актрисы…
Я выбегаю в коридор. Закрываюсь в дамском туалете. Затем тихонько выбираюсь, молясь, чтобы никого не встретить. Слышу, как Вальсок обсуждают с мамой Гали возможность операции на носике девочки. Мама Гали смущенно-радостно согласна. Тем более Вальсок берется оплатить все расходы за операцию. Гале сделают шикарный носик. Восстановят переносицу, сломанную в детстве. Новый носик сделает Галю еще более симпатичной. Скоро я увижу ее новое лицо в журналах, на подиуме по «фешен ТВ». Идеально прямой носик гордо смотрится на ее восточном личике. Она будет семь лет работать в том агентстве. Ровно, прилежно, но большой карьеры не получится…
Зиночка обнаруживает меня, обнимает, ведет к выходу. Мы быстро покидаем агентство. Встречаем безэмоциональную Аллу в условленном месте. Алла невозмутимо, словно это обычное дело, показывает только что полученную визу во Францию. Победно поглядывает в мою сторону. На вокзале Зиночка берет нам билеты домой. Мы уже в поезде. Едем молча.
Алла витает в мыслях где-то над бутиками в Париже, Зиночка со мной не разговаривает. А я просто не знаю, что мне сказать в свое оправдание… Осознаю, что подвела Зиночку, провалила контракт. Скорее всего, Зиночка попрощается со мной…
Алла улетит в Париж, пробудет три месяца. Агентство попросит ее скинуть вес, дадут ей две недели. Терпеливо будут ждать, когда сойдет семь килограмм. Купят Алле красивую одежду.
– Мадам, последний раз мы так возились с Клаудией Шиффер. Вы знаете, что ваша Алла прилетела не в форме, грузная?
Когда же она успела? Зиночка контролировала ее параметры. Алла за неделю до вылета уехала к бабушке. Алла уверяла по телефону: с фигурой все в порядке. Она следит. Много двигается: плавает, гуляет. Бабушкины пироги сделали свое дело. Алла набрала четыре килограмма за неделю. Как же надо лопать, чтобы так быстро набрать вес?
Во второй раз Алла поступит точно так же, хотя Зиночка возьмет с нее слово больше не позорить агентство и свою «модельную маму». Алла согласится только для того, чтобы ее оставили в покое. Она прилетит в Париж с объемом талии семьдесят сантиметров. У этой девочки не нервы, а канаты. Агентство снова даст ей две недели на потерю семи килограммов. Алла начнет бегать, поголодает. Невероятными усилиями ее ленивый организм потеряет эти семь килограммов, но сантиметровая лента будет упрямо показывать все те же параметры! Талия семьдесят сантиметров. Кожа и мышцы не успеют за потерей килограммов. Аллу отправят домой, потребовав объяснений от Зиночки:
– Почему ваша модель не понимает, где она находится? Что это за уик-энды за наш счет?
Это был намек на плохую подготовку моделей в нашем агентстве. Зиночка, умирая от стыда, вынуждена была оправдываться.
После возвращения из Парижа домой Алла даже не зайдет в родное агентство. И вдобавок оставит в Париже красивые трикотажные вещи, которые Зиночка ей одолжила. Она ни разу не ответит на звонки. Ее родственники станут откровенно хамить Зиночке по телефону. Мама Аллы объявит, что дочка не хочет больше сидеть на диетах. Пусть голодает ваш Гальяно. А она будет кушать, что хочет, сколько хочет и когда захочет.
На родном перроне Зиночка отводит меня в сторону:
– Саша, я думаю, что тебе не нужно быть моделью, лучше готовиться в актрисы. Ты так мастерски умеешь себя жалеть. В модельном мире никому не интересны твои слезы. Просто неприлично выставлять переживания напоказ. Мы с тобой десятки раз это обсуждали. Ты даже новеньким моделям объясняла, что такое модельный этикет. Ты много думаешь о себе, Саша, так сладко рыдаешь. В театре, в сериалах умение лить слезы очень пригодится. Модель – это тебе не по плечу.
– Нет-нет, я все поняла, я постараюсь больше никогда…
У Зиночки синяки под глазами. Переживала всю ночь в поезде…
– Хорошо, – строго обрывает меня Зиночка. – Тогда я сообщу тебе, что пришло приглашение из японского агентства. Оно малоизвестное, но можем попробовать…
Я лечу в Японию? Вот это новость… Неужели настоящая?..
Япония
Наконец – приземление
Мы ждем менеджера, стоим сплоченно: отвечать – так уж всем вместе… Женя несется к нам с пачкой денег в руках… Шоу проходит блестяще. Отдыхаем в нашей усадьбе. Обещанный автобус утром не пришел. Нас наказали. Но мы выиграли битву!
Сейчас странно даже представить, что еще несколько лет назад у нас в городе не было Интернета! Зиночке приходилось выуживать адреса агентств из модных журналов, отсылать конверты, ждать ответов, бегать на почту… Пришел один лишь ответ из Франции, из знаменитого модельного агентства, воспитавшего Клаудию Шиффер. Написали несколько строк: у меня интересное лицо, но недостаточный для модельной карьеры рост. Когда представитель прибудет в столицу, он позвонит нам и пригласит на кастинг. Измерят мои параметры, сделают тесты.
– Ну, спасибо им, уделили внимание. Есть небольшая надежда, – утешает себя и меня Зиночка.
Прошло лето, и я выросла на четыре сантиметра! Никто не надеялся, но я непреклонно хотела этого. И получилось. Больше организм выдать отказался, но метр шестьдесят девять – уже хлеб для модели! Пусть без масла. Зиночка сделает новые тесты и смело начнет показывать меня тем агентствам, которые согласны на небольшой модельный росточек.
У Зиночки в бесплатном модельном классе три новые девочки. Каждая из них произведет сильное впечатление на парижские модельные агентства. Но карьерные судьбы девочек окажутся совершенно разными.
Зиночка уделяет им много внимания. Я не ревную – у девчонок не только потрясающая внешность, но и рост у всех троих метр восемьдесят, и это в их шестнадцать лет!
– Не растите больше! – просит их Зиночка.
Ах, если бы меня попросили об этом! Но мои предки цепко держат меня в генетических рамках по линии тети Фени.
Зиночка обнаружила будущую топ-модель в поселке на двадцать домов и одну школу. Лене было одиннадцать лет. Зиночка нежно погладила это чудо природы по головке. Предрекла: весь мир будет носить тебя на руках, Леночка. Тебя будут приглашать самые знаменитые модельеры мира. Ты будешь летать на самолетах из страны в страну. И главной твоей заботой станет: куда девать свои миллионы. Родители Лены поверили. А все село смеялось:
– Лена, нескладеха – будущая топ-модель, первое лицо планеты?
В данный момент Лена по сделанным семидесяти шоу в последнем сезоне считается первым номером. Она была приглашена знаменитой Опрой Уинфри в ее известное шоу как славянское чудо – девушка, повторившая излюбленную сказку Америки про Золушку.
Лена заученно-отшлифованно во всех ее многочисленных интервью по телеканалам разных стран, в журналах по всему миру рассказывает: я из маленького поселка возле Черного моря, из простой семьи мамы врача и папы слесаря. После окончания школы поступила в столичный институт. В метро встретила менеджера столичного модельного агентства. А до этой встречи никогда о модельном мире не слышала, ни разу не мечтала стать моделью. И в свои девятнадцать лет получила приглашение в известное модельное агентство Америки, сотрудничающее с двумя ведущими агентствами Парижа и Лондона.
Как будто не было шести лет, потраченных Зиночкой, чтобы вырастить из сельской девочки Лены будущую топ-модель.
На самом деле за три дня до получения визы во Францию в одно из лучших модельных агентств, подписав с родителями все договора и разрешения, получив пакет необходимых документов для посольства, Лена перестала отвечать на звонки. Ее мама объявила измученной Зиночке, что дочка не хочет больше быть моделью. Объясняется все просто: Лена и ее родители, не имея на это право, подписали соглашение с другим модельным агентством. Вычеркнули Зиночку из своей жизни…
Шесть лет восхищенного ожидания, гордости за хорошеющую на радость всем Леночку. Не говоря уже о бесплатном обучении и сотне фотографий. Зиночке придется два месяца писать объяснительные во французское агентство. Возмущенный директор будет спрашивать ее снова и снова: как это могло произойти? Вы дали гарантию, что ваша Лена подготовлена, ее семья согласна, чтобы девочка стала звездой… Как это понять? Мы сделали все документы, выслали вам, у вас уже была назначена дата визита в посольство… Где Лена? А модель работает в другом агентстве Парижа, у наших конкурентов. Получается, вы нас обманули.
Зиночка смотрит «фешен канал» и, ошеломленная, видит Лену, шагающую по подиуму в компании самых успешных моделей мира. Зиночка плачет уже три года и от стыда перед агентством (это агентство после случая с Леной откажется сотрудничать с Зиночкой), и от счастья за свою модель. Ее воспитанница добилась всего того, о чем Зиночка шесть лет мечтала и говорила. Зиночка собирает вырезки из журналов со статьями о Лене и ее фотографиями. Она засыпает под утро, просматривая «фешен канал» с показами Лены.
Встретив Лену на одном из отечественных шоу, я услышала в адрес Зиночки такие слова:
– Кто она и кто я? Где она и где я? Что особенного она сделала для меня? Я – мировая звезда. А кто она такая? – Что тут добавишь? – если нет души, не попросишь взаймы.
Помню, при знакомстве с семьей юной Лены Зиночку очень удивила строгая религиозность маленькой девочки. Ее тяжеловатая сельская вера. Маленькая Лена точно знала, что Богу угодно, а чего делать нельзя. Она не думала, не сомневалась. Юная Лена без устали повторяла одноклассницам:
– Смотрите, не грешите, нельзя, грех, грех… Бог только один. Он наш, православный. Остальное – грех…
Став немного старше, она полетела в космополитичный модельный мир, где люди являются представителями различных культур и вероисповеданий, а выходцы из Африки вообще поклоняются священным духам и животным.
Как понять ее религиозность? Где милосердие? Доброта? Где главное – благодарность? Ее молитвы, посещения и пожертвования церкви – Лена четко совершает ритуалы только для себя. Что есть Лена как человек на самом деле? Обман. Предательство. Неблагодарность. Малодушие…
Зиночка ненавидит пошлость и вульгарность. Это ее враги. Многих красивых девчонок Зиночка отлучила от себя. Те девочки надеялись с помощью модельного агентства найти богатых дядей. Только за этим и появились в агентстве.
– Ну и сидите с голой ж…, – посмеивались некоторые столичные коллеги.
– А нам нравится сидеть именно в таком виде, – парировала Зиночка. – Каждому свое.
Девочки, которые нашли, что искали, в другом месте, не в агентстве Зиночки, смеялись надо мной при встрече:
– Ну что, все еще покоряете модельные вершины? Сколько ты заработала за последние три месяца?
Я жаловалась Зиночке на такие разговоры бывших приятельниц. Зиночка, обычно добродушная, отвечала мне железным тоном: если охота гнобить свою юную душу, я не держу. Всем, кто хочет уйти, пожалуйста, дверь открыта…
Надо признаться, непреклонное отношение Зиночки к этой теме уберегло меня от большого соблазна: сального, но перспективного по деньгам предложения.
– Чего ты выпендриваешься? – недоумевали те девочки. – Мы уже машины купили, деньги в банке есть. Молодость пройдет, и все. Привет! Танцуй, пока молодой… Ваш с чокнутой Зиночкой моделинг – это такая же лавка товаров, но на другом уровне.
Зиночка убежденно повторяла:
– У них других шансов нет. А у тебя есть. Надо пробовать, бороться за возможность зарабатывать самой.
Когда в городе появился Интернет, Зиночка сутками просиживала в клубе, налаживала общение с агентствами, приглашающими международных моделей.
Зиночка – местная волшебница. Она превращает никому не известных провинциальных миловидных девчонок в профессиональных моделей. Насколько я знаю, никто из них даже не подозревал о своих возможностях, пока не появилась в их жизни Зиночка. Она видит профессиональные достоинства и недостатки. Лепит образ, укрепляя сильные стороны, ретушируя слабые. Любая девчонка, даже не имея модельной внешности, выходит после ее школы уверенной в себе молодой леди. Я тоже воспитываю в себе профессиональный взгляд.
– Главное – чувство собственного достоинства, – учит Зиночка. – Женское достоинство – это уважение к себе самой. Вас никто не может унижать, оскорблять. Никогда не принимайте на свой счет негатив, сказанный другими. Вспомните мои слова в нужный момент. И все будет хорошо.
Многие девочки после окончания нашей школы успешно вышли замуж. Приходят в гости со своими малышами. Делятся с Зиночкой житейскими переживаниями. По-прежнему внимают ее советам.
Светлану Зиночка увидела на остановке автобуса. Невероятной худобы высокая девушка жевала большую булочку, еще три держала в кульке.
– Меня никто не может прокормить. Я все время хочу кушать. Вот и с работы попросили уйти. Я объела ресторан. Посетители, заказав двадцать бутербродов с красной икрой, увидав мои кости, кричали: «Если эта девушка сейчас же не съест пять бутербродов, мы не сможем ужинать! Это надо же, до чего довели человека!»
А меня никто не доводит. Родителям не хватает денег, чтобы меня прокормить. Вот и на работе съедала всю зарплату и еще была должна половину…
Свету приглашают на кастинг известного французского агентства. Директор агентства, молодой красавец, обращается с просьбой к Зиночке:
– Мадам, я приеду за Светой через три месяца. Я беру ее в агентство. Она потрясающая, но Света должна поправиться минимум на пять килограммов.
Света начинает есть еще больше. Ее мама не жалеет денег. К изумлению всех, Света теряет еще два кило.
– Это ужас. Контракт пропал, – переживает Зиночка. – А Света так старалась…
В довершение истории Света выросла за три месяца на шесть сантиметров. Вот на что организм потратил ее калории. С таким ростом в модели не возьмут.
Расстроенный плачевным результатом, директор отказал Светлане в контракте. Зиночка и Света, потерпев поражение в борьбе с природой (по себе знаю – гены не обманешь), возвращались на вокзал. Тут Свету приметила клип-мейкер. Пригласила на пробы. Свету утвердили. Сняли яркий клип. Этот ролик увидел итальянец, живший в столичной гостинице. Разыскал всеми правдами и неправдами Светлану. Сделал предложение.
Света живет в Милане, растит дочку. После родов неестественная худоба заменилась приятной стройностью. Света – домохозяйка. Иногда подрабатывает на показах, когда нужны очень высокие модели. У нее все хорошо…
Алла любит покушать, но в отличие от Светланы поправляется как на дрожжах. Она мучительно худела на семь кило перед кастингом. Получила приглашение в итальянско-французское агентство.
– Ваша девочка, мадам, это сенсация, это успех. Ее уже ждет Гальяно. Он видел ее тесты. Невероятный успех.
Я бы спать не смогла от радости.
Глядя на Аллу, не поймешь, рада она или нет. Непроницаемая. Ее любимое занятие – пролеживать бока на диване. Но Зиночка надеется, что ужасная лень исчезнет, когда Алла попадет в модельный мир.
– Представь, ты увидишь знаменитостей, сама станешь известной, будешь хорошо зарабатывать, купишь модную одежду, квартиру, машину…
Алла, явно скучая, поглядывает по сторонам.
Я впервые на кастинге. Меня тоже пригласил директор одного парижского агентства. Он делает много моих фото. Признается, что в восторге от моего лица. Но с приглашением не спешит…
– Он сказал, надо выждать, когда ты наберешь еще пару сантиметров, – объясняет мне Зиночка.
Мы с ней понимаем: это скорее всего не случится.
На следующий кастинг я тоже приглашена. Мое сердце дрожит от несмелой надежды: раз пригласили, вдруг дадут контракт?
Мы с Зиночкой пьем чай в поезде, мечтаем о моем счастливом модельном будущем.
Алла едет с нами, но уже получать рабочую визу во французском посольстве.
Мы ждем в офисе одного столичного агентства известного международного скаут-менеджера. Я с радостью встречаю Галю, мою соседку по злополучной старой усадьбе. Мы обнимаемся. Галя рассказывает новости о девочках, которые так отважно сражались вместе с нами за гонорары. У многих моделей настоящий успех на лучших подиумах Европы. Некоторые девочки завершили карьеру, вышли замуж. Кто-то подался в актрисы кино.
Долгожданный скаут появляется в агентстве незаметно: он маленького роста, плотный, в шапке-ушанке, все время смеется. Модели называют его Вальсок. Он очень любит этот танец. И кастинг проводит, вальсируя с моделями. Мило шутит, ободряюще улыбается… Кого не выбирает – прощается, завершая танец, целует руку. Вроде и не так обидно девчонкам за отказ: словно пригласил на танец. Только и всего… Отобранные девочки сидят на стульях отдельно.
Остаются пять юных моделей. И я в их числе.
– Здравствуй, Саша, – улыбается мне Вальсок.
Такой знаменитый скаут называет меня по имени. Мне очень приятно.
Мы снова танцуем с ним. Он оборачивается к Зиночке и говорит:
– У Саши метр шестьдесят девять.
Безошибочно оглашает мои параметры и размер ноги. Вот так сразу! Снайперски точно на его профессиональный глаз. Затем он танцует с Галей, так же безошибочно указывает ее рост и параметры.
Итак, отобраны пять девочек.
Вальсок садится за стол, достает бумаги.
– Мадам, я хочу, чтобы ваша Саша поработала фотомоделью в Польше. Есть хорошее агентство, сильные заказчики…
Я осознаю, что Франция в очередной раз закрылась для меня. Слезы подступают к глазам.
– Вот, мадам, я беру ручку и подписываю контракт, если ваша Саша немедленно улыбнется мне и ответит по-английски, согласна она или нет…
Зиночка умоляет меня глазами. Я чувствую, что мои челюсти намертво свело. Мышцы заклинило… Я отступаю на шаг назад, чуть не падаю. Ноги из мокрого песка. Вальсок хмурится, затем снова улыбается, но уже не смотрит в мою сторону:
– Мадам, я не могу послать ее в Польшу, там работа, нагрузки. Капризы никому не интересны. Она еще очень молода для серьезных контрактов.
Слезы ручьем текут у меня по щекам. Откуда они взялись? Вспомнилось из детства: Саша рева, Саша плакса. Неужели выдала меня давно пережитая и, казалось, похороненная навсегда плаксивость?
– Мадам, вашей девочке лучше идти в актрисы…
Я выбегаю в коридор. Закрываюсь в дамском туалете. Затем тихонько выбираюсь, молясь, чтобы никого не встретить. Слышу, как Вальсок обсуждают с мамой Гали возможность операции на носике девочки. Мама Гали смущенно-радостно согласна. Тем более Вальсок берется оплатить все расходы за операцию. Гале сделают шикарный носик. Восстановят переносицу, сломанную в детстве. Новый носик сделает Галю еще более симпатичной. Скоро я увижу ее новое лицо в журналах, на подиуме по «фешен ТВ». Идеально прямой носик гордо смотрится на ее восточном личике. Она будет семь лет работать в том агентстве. Ровно, прилежно, но большой карьеры не получится…
Зиночка обнаруживает меня, обнимает, ведет к выходу. Мы быстро покидаем агентство. Встречаем безэмоциональную Аллу в условленном месте. Алла невозмутимо, словно это обычное дело, показывает только что полученную визу во Францию. Победно поглядывает в мою сторону. На вокзале Зиночка берет нам билеты домой. Мы уже в поезде. Едем молча.
Алла витает в мыслях где-то над бутиками в Париже, Зиночка со мной не разговаривает. А я просто не знаю, что мне сказать в свое оправдание… Осознаю, что подвела Зиночку, провалила контракт. Скорее всего, Зиночка попрощается со мной…
Алла улетит в Париж, пробудет три месяца. Агентство попросит ее скинуть вес, дадут ей две недели. Терпеливо будут ждать, когда сойдет семь килограмм. Купят Алле красивую одежду.
– Мадам, последний раз мы так возились с Клаудией Шиффер. Вы знаете, что ваша Алла прилетела не в форме, грузная?
Когда же она успела? Зиночка контролировала ее параметры. Алла за неделю до вылета уехала к бабушке. Алла уверяла по телефону: с фигурой все в порядке. Она следит. Много двигается: плавает, гуляет. Бабушкины пироги сделали свое дело. Алла набрала четыре килограмма за неделю. Как же надо лопать, чтобы так быстро набрать вес?
Во второй раз Алла поступит точно так же, хотя Зиночка возьмет с нее слово больше не позорить агентство и свою «модельную маму». Алла согласится только для того, чтобы ее оставили в покое. Она прилетит в Париж с объемом талии семьдесят сантиметров. У этой девочки не нервы, а канаты. Агентство снова даст ей две недели на потерю семи килограммов. Алла начнет бегать, поголодает. Невероятными усилиями ее ленивый организм потеряет эти семь килограммов, но сантиметровая лента будет упрямо показывать все те же параметры! Талия семьдесят сантиметров. Кожа и мышцы не успеют за потерей килограммов. Аллу отправят домой, потребовав объяснений от Зиночки:
– Почему ваша модель не понимает, где она находится? Что это за уик-энды за наш счет?
Это был намек на плохую подготовку моделей в нашем агентстве. Зиночка, умирая от стыда, вынуждена была оправдываться.
После возвращения из Парижа домой Алла даже не зайдет в родное агентство. И вдобавок оставит в Париже красивые трикотажные вещи, которые Зиночка ей одолжила. Она ни разу не ответит на звонки. Ее родственники станут откровенно хамить Зиночке по телефону. Мама Аллы объявит, что дочка не хочет больше сидеть на диетах. Пусть голодает ваш Гальяно. А она будет кушать, что хочет, сколько хочет и когда захочет.
На родном перроне Зиночка отводит меня в сторону:
– Саша, я думаю, что тебе не нужно быть моделью, лучше готовиться в актрисы. Ты так мастерски умеешь себя жалеть. В модельном мире никому не интересны твои слезы. Просто неприлично выставлять переживания напоказ. Мы с тобой десятки раз это обсуждали. Ты даже новеньким моделям объясняла, что такое модельный этикет. Ты много думаешь о себе, Саша, так сладко рыдаешь. В театре, в сериалах умение лить слезы очень пригодится. Модель – это тебе не по плечу.
– Нет-нет, я все поняла, я постараюсь больше никогда…
У Зиночки синяки под глазами. Переживала всю ночь в поезде…
– Хорошо, – строго обрывает меня Зиночка. – Тогда я сообщу тебе, что пришло приглашение из японского агентства. Оно малоизвестное, но можем попробовать…
Я лечу в Японию? Вот это новость… Неужели настоящая?..
Япония
Я сижу перед послом в японском посольстве, как учила Зиночка: на краешке стула, ноги вместе, руки на коленях, спина прямая, взгляд приветливый. Человек лет сорока находится за стеклянной стеной. Он полностью лысый. В очках. Получается, за двойным стеклом. Все модели его опасаются. Кто говорит – посол. Кто – визовый офицер. Слово «посол» пугает меня меньше. Посол может дать визу, а может не дать. И все на этом. Не пикнешь.
Он долго, придирчиво листает мое портфолио. Как хорошо, что успели выйти мои фото в журнале! Дима – настоящий мастер. Сессия получилась здоровская.
– Чего вам дома не сидится? – спрашивает меня посол.
Я непонимающе моргаю:
– Простите, что вы сказали?
– У вас плохо со слухом?
– Нет, я слушаю вас внимательно.
Ответила правильно. Молодец. Хвалю себя.
– Зачем вам Япония?
Я понимаю: посол ждет, чтобы я растерялась, сорвалась, ляпнула что-нибудь такое или тупо замолчала, не сумев ответить на его вопрос… И он скажет: «Вот видите, вы еще не готовы ехать, еще маленькая, надо подрасти». Это я уже проходила раньше. Саша плакса жива еще во мне, но я контролирую ситуацию.
Посол вопросительно поднял бровь…
Я набираю воздух, невинно распахиваю глаза:
– Я мечтаю поехать в Японию, потому что хочу стать звездой. Хочу, чтобы меня узнавали на улицах, просили автограф. Очень хочу много журналов, обложки. Хочу стать настоящей моделью.
Посол испытующе глядит на мою невозмутимо-приветливую физиономию. Что с меня взять? На голове хвостик, ни грамма макияжа, сама непосредственность.
– Я думаю, автографы вам не грозят. В жизни и на фото – вы два разных человека. Но будет интересно посмотреть, что из вас получится…
Я выхожу из посольства. Прижимаю к себе паспорт, спешу обрадовать Зиночку.
– Ну что, Саша? – спрашивает похудевшая на глазах Зиночка, измученная четырехчасовым стоянием возле посольства.
– Дал визу, дал, – обнимаю я Зиночку. – Вот она…
Зиночка целует страничку паспорта. Вытирает свои мокрые глаза.
– А ты знаешь, три модели не получили визу, он им отказал, девочки вышли такие грустные…
Мне сказочно повезло.
Сегодня я лечу на самолете первый раз в жизни. Да еще с пересадками. Первый полет, такой длительный… Через три часа пересадка в Париже. Моя нога коснется заветной Франции. Затем летим одиннадцать часов до Токио.
В аэропорту Зиночка знакомится с пожилым японцем, объясняет ему, что я плохо знаю английский, что лечу впервые, что мне всего шестнадцать лет. Японцу деваться некуда. Он без восторга соглашается взять меня на буксир до самолета, чтобы я не потерялась. И в Токио помочь встать в нужную очередь на проверку документов. Зиночка целует меня. Обнимает.
– Саша, ничего, всего два месяца. Да, девочка?
Я киваю. Сейчас не удержусь и зареву на весь аэропорт. Японец торопит. Я машу Зиночке, посылаю воздушный поцелуй. Все, проходим за линию. Меня настигает паника, хочется рвануть назад, к Зиночке. Что же это я как маленькая? Надо срочно брать себя в руки.
Мы подходим сдавать багаж. Оказалось, у меня небольшой перевес.
– Будете платить? – спрашивает таможенник.
Я узнаю расценки. Невероятно дорого за каждый килограмм.
– Нет, у меня нет таких денег, я еще маленькая. Мне всего шестнадцать, а перевес – это средства по уходу за собой. Я – модель. Лечу в Токио.
Таможенник рассматривает мой новенький загранпаспорт.
– Действительно шестнадцать… – Таможенник думает, как ему поступить. – Давайте переложим вашу парфюмерию в другую сумку. Один-два килограмма. Я, так и быть, не замечу.
– Спасибо, – улыбаюсь я моему спасителю. – Посмотрите, пожалуйста, вон на того пассажира. Он весит килограммов сто восемьдесят, а я – сорок шесть. И у меня всего килограмм – максимум два – перевеса…
– Я тоже подумал об этом, – признается таможенник. – Но существуют правила, а я на работе…
Мое место в салоне у окна. Я присаживаюсь, чувствую себя как в театре. Замечаю пару пожилых японцев. Мужчина так заботится о своей спутнице: то плед достанет, укроет ей колени, то поцелует в макушку. Столько нежности, внимания. Нисколько не стесняются показывать взаимную любовь. Я растрогана. Неужели в мире действительно существует любовь, которой не страшны годы? Тогда стоит ждать ее, верить, что она меня не потеряет… Вижу и другую семейную пару с двумя детьми. Супруг тоже очень внимателен к жене, к детям. Целует жену в щечку, что-то шепчет ей на ухо…
Я невыносимо хочу влюбиться. И чтобы меня так славно любили, не стесняясь моих морщин. Не обзывали, когда придет время, старухой…
Стюардесса просит пристегнуться. Мы набираем высоту. На земле все становится меньше, нам остается только небо. Снежные облака, сверкающее солнце… Необыкновенно!
Стюардесса демонстрирует, как обращаться с кислородной маской, со спасательным жилетом. Затем разносит напитки. Спустя несколько минут предлагает горячие салфетки. Приносят еду…
Он долго, придирчиво листает мое портфолио. Как хорошо, что успели выйти мои фото в журнале! Дима – настоящий мастер. Сессия получилась здоровская.
– Чего вам дома не сидится? – спрашивает меня посол.
Я непонимающе моргаю:
– Простите, что вы сказали?
– У вас плохо со слухом?
– Нет, я слушаю вас внимательно.
Ответила правильно. Молодец. Хвалю себя.
– Зачем вам Япония?
Я понимаю: посол ждет, чтобы я растерялась, сорвалась, ляпнула что-нибудь такое или тупо замолчала, не сумев ответить на его вопрос… И он скажет: «Вот видите, вы еще не готовы ехать, еще маленькая, надо подрасти». Это я уже проходила раньше. Саша плакса жива еще во мне, но я контролирую ситуацию.
Посол вопросительно поднял бровь…
Я набираю воздух, невинно распахиваю глаза:
– Я мечтаю поехать в Японию, потому что хочу стать звездой. Хочу, чтобы меня узнавали на улицах, просили автограф. Очень хочу много журналов, обложки. Хочу стать настоящей моделью.
Посол испытующе глядит на мою невозмутимо-приветливую физиономию. Что с меня взять? На голове хвостик, ни грамма макияжа, сама непосредственность.
– Я думаю, автографы вам не грозят. В жизни и на фото – вы два разных человека. Но будет интересно посмотреть, что из вас получится…
Я выхожу из посольства. Прижимаю к себе паспорт, спешу обрадовать Зиночку.
– Ну что, Саша? – спрашивает похудевшая на глазах Зиночка, измученная четырехчасовым стоянием возле посольства.
– Дал визу, дал, – обнимаю я Зиночку. – Вот она…
Зиночка целует страничку паспорта. Вытирает свои мокрые глаза.
– А ты знаешь, три модели не получили визу, он им отказал, девочки вышли такие грустные…
Мне сказочно повезло.
Сегодня я лечу на самолете первый раз в жизни. Да еще с пересадками. Первый полет, такой длительный… Через три часа пересадка в Париже. Моя нога коснется заветной Франции. Затем летим одиннадцать часов до Токио.
В аэропорту Зиночка знакомится с пожилым японцем, объясняет ему, что я плохо знаю английский, что лечу впервые, что мне всего шестнадцать лет. Японцу деваться некуда. Он без восторга соглашается взять меня на буксир до самолета, чтобы я не потерялась. И в Токио помочь встать в нужную очередь на проверку документов. Зиночка целует меня. Обнимает.
– Саша, ничего, всего два месяца. Да, девочка?
Я киваю. Сейчас не удержусь и зареву на весь аэропорт. Японец торопит. Я машу Зиночке, посылаю воздушный поцелуй. Все, проходим за линию. Меня настигает паника, хочется рвануть назад, к Зиночке. Что же это я как маленькая? Надо срочно брать себя в руки.
Мы подходим сдавать багаж. Оказалось, у меня небольшой перевес.
– Будете платить? – спрашивает таможенник.
Я узнаю расценки. Невероятно дорого за каждый килограмм.
– Нет, у меня нет таких денег, я еще маленькая. Мне всего шестнадцать, а перевес – это средства по уходу за собой. Я – модель. Лечу в Токио.
Таможенник рассматривает мой новенький загранпаспорт.
– Действительно шестнадцать… – Таможенник думает, как ему поступить. – Давайте переложим вашу парфюмерию в другую сумку. Один-два килограмма. Я, так и быть, не замечу.
– Спасибо, – улыбаюсь я моему спасителю. – Посмотрите, пожалуйста, вон на того пассажира. Он весит килограммов сто восемьдесят, а я – сорок шесть. И у меня всего килограмм – максимум два – перевеса…
– Я тоже подумал об этом, – признается таможенник. – Но существуют правила, а я на работе…
Мое место в салоне у окна. Я присаживаюсь, чувствую себя как в театре. Замечаю пару пожилых японцев. Мужчина так заботится о своей спутнице: то плед достанет, укроет ей колени, то поцелует в макушку. Столько нежности, внимания. Нисколько не стесняются показывать взаимную любовь. Я растрогана. Неужели в мире действительно существует любовь, которой не страшны годы? Тогда стоит ждать ее, верить, что она меня не потеряет… Вижу и другую семейную пару с двумя детьми. Супруг тоже очень внимателен к жене, к детям. Целует жену в щечку, что-то шепчет ей на ухо…
Я невыносимо хочу влюбиться. И чтобы меня так славно любили, не стесняясь моих морщин. Не обзывали, когда придет время, старухой…
Стюардесса просит пристегнуться. Мы набираем высоту. На земле все становится меньше, нам остается только небо. Снежные облака, сверкающее солнце… Необыкновенно!
Стюардесса демонстрирует, как обращаться с кислородной маской, со спасательным жилетом. Затем разносит напитки. Спустя несколько минут предлагает горячие салфетки. Приносят еду…
Наконец – приземление
Пожилой японец, конечно, забыл обо мне. Но я внимательно за ним следила. Догнала, заглянула ему в глаза, улыбнулась.
– А, да, да, – не очень-то обрадовался он. – Сейчас будем получать багаж.
Я следую за ним.
Все процедуры закончены. Я стою посередине зала в аэропорту Токио, так далеко от дома… Но лучше об этом не думать… Достаю подсказку Зиночки с подробными описаниями моих действий. Сначала иду менять пятьдесят долларов на японские йены. Перевожу время на мобильнике и ручных часиках на местное. Направляюсь к необычному таксофону. На маленьком экране появляется японочка, кланяется, приветствует, снова кланяется и благодарит за то, что воспользовались этим телефонным аппаратом. Я оглядываюсь: кто бы помог мне позвонить Сатоши? Замечаю красивую высокую девушку. Наверняка моя соотечественница.
– Привет, помоги, пожалуйста, справиться с этим монстром, – показываю на телефон.
Девушка мило улыбается:
– Ты – модель? Первый раз в Токио?
– Да, первый раз. Меня Сашей зовут.
– А меня Яной.
Яна набирает телефон Сатоши. Говорит с ним на прекрасном английском.
– Все, не боись, он сейчас подъедет. Успехов тебе…
– Спасибо. Может, еще увидимся…
– Может быть. – Девушка легко подхватывает свои сумки.
Я завороженно смотрю на харизматичную девчонку, не могу оторваться от ее грациозного танцующего шага, царственной красивой головки. Что-то знакомое, очень узнаваемое в ней. Загадка, игра, волнение. И облегчение: ну спасибо, вспомнила, наконец, – это же та самая модель из рекламы известного шампуня! Точно так же она там движется на высоченных каблуках, высоко держит голову. Вот только где же роскошные густые каштановые волосы ниже плеч?
Яна коротко подстрижена. Вот я и не узнала сразу. Она повернулась, улыбнувшись мне. Да, это ее улыбка блистает в рекламе. Я поспешила восхищенно улыбнуться в ответ. Она поняла, что я ее узнала. Помахала мне…
– Привет девчонка, как дела, спасибо, пока, – раздался за спиной металлический голос робота, проговоривший этот спич на одной ноте, без выражения, на моем родном языке. Я вскрикнула, обернулась как ошпаренная.
Передо мной стоял Сатоши. Он присылал нам свое фото по компьютеру. Зиночка распечатала.
– Ему лет тридцать восемь – сорок, – спрогнозировала Зиночка, разглядывая фото. – Я уже сделала скидку на то, что японцы очень моложаво выглядят и у них практически отсутствуют морщины.
Появившийся Сатоши выглядел так, как будто за ним гнались.
Он тяжело дышал. Красная рубашка взмокла разными по размеру пятнами, нагеленные волосы торчали в разные стороны. Ему явно было наплевать на свой внешний вид и на гостей японской столицы в аэропорту, которые посматривали на него с интересом.
Сатоши исчерпал свои познания в русском языке, голос робота поменял на человеческий, перешел на английский. И я с ужасом поняла: он не собирается делать мне скидку, учитывать, что я из захолустья… Вероятность прибытия в нашу провинцию хотя бы одного носителя языка равна появлению инопланетянина. Да и вообще, из года в год отсутствие в школе по нескольку месяцев педагога по английскому давало о себе знать.
Сатоши хватает мой чемодан, я беру сумку, и мы бежим к его машине. Куда так спешить?
– Время – деньги, – говорит Сатоши.
Оказывается, у меня прямо сейчас кастинг. Затем еще два…
Сатоши ездит как камикадзе. Несколько раз я мысленно попрощалась с родными и Зиночкой… Но вот мы паркуемся у высоченного здания. Сатоши просит меня взять купальник и босоножки, сумочку с косметикой. Лифт бесшумно и сверхбыстро поднимает нас на тридцать второй этаж. Я переодеваюсь в дамском туалете, разглядывая стерильную чистоту кафеля и сантехники. Опухшие после перелета ноги не хотят помещаться в босоножки… К моему облегчению, получается застегнуть ремешок на последнюю дырочку.
Сатоши критически оглядывает мою фигуру в купальнике. Перед поездкой я хорошенько подкачала пресс, ноги, руки… На кастинге в небольшом зале сотня девушек. Подходит моя очередь.
Работодатели морщатся. Говорят что-то по-японски для Сатоши, показывая на мои фотографии в портфолио. Я догадываюсь, фоток пока очень мало, всего пять. Сатоши вежливо объясняет ситуацию. Все приходят к согласию. Кивают друг другу. От потока незнакомой речи у меня начинает трещать голова. Японцы переходят на английский, так как за их столом находятся трое мужчин европейского вида. Обсуждают мою внешность, как будто меня нет.
– У нее тяжеловатый подбородок, большие скулы, тонкие губы…
Сатоши недовольно осматривает меня вместе с ними. Точно: жук и дюймовочка из советского мультика.
– У нее нет хорошего бука, вы должны сделать ей тесты…
Сатоши усердно кивает, сердито посматривая на меня, – не оправдала доверия…
Точно как тот жук.
Мы выходим из офиса. Сатоши сразу меняется.
– Дураки, идиоты, тупые червяки, – ругает он работодателей.
Но и мне спуску не дает:
– Если у тебя не будет через неделю заказов, полетишь домой к маме.
Осиливаем еще два кастинга. Я ужасно хочу есть и пить. И не мешало бы принять душ. Выспаться. Разница во времени, перелет. Я спешу за моторным Сатоши из последних сил.
– Тебя надо покормить, – раздраженно вспоминает Сатоши.
Мы едем в ресторан. Я прошу заказать мне суши. Так мечталось попробовать модное японское блюдо.
Сатоши нехотя соглашается.
– Если будешь кушать часто суши, растолстеешь как бочка. Там много сахара, соли. Ничего полезного в них нет. Экзотика для туристов.
Сатоши просит меня рассказать о моей семье, о моем городе. Но мой английский годится больше, чтобы слушать, понимать, что говорят, чем болтать самой. Сатоши сердится:
– А, да, да, – не очень-то обрадовался он. – Сейчас будем получать багаж.
Я следую за ним.
Все процедуры закончены. Я стою посередине зала в аэропорту Токио, так далеко от дома… Но лучше об этом не думать… Достаю подсказку Зиночки с подробными описаниями моих действий. Сначала иду менять пятьдесят долларов на японские йены. Перевожу время на мобильнике и ручных часиках на местное. Направляюсь к необычному таксофону. На маленьком экране появляется японочка, кланяется, приветствует, снова кланяется и благодарит за то, что воспользовались этим телефонным аппаратом. Я оглядываюсь: кто бы помог мне позвонить Сатоши? Замечаю красивую высокую девушку. Наверняка моя соотечественница.
– Привет, помоги, пожалуйста, справиться с этим монстром, – показываю на телефон.
Девушка мило улыбается:
– Ты – модель? Первый раз в Токио?
– Да, первый раз. Меня Сашей зовут.
– А меня Яной.
Яна набирает телефон Сатоши. Говорит с ним на прекрасном английском.
– Все, не боись, он сейчас подъедет. Успехов тебе…
– Спасибо. Может, еще увидимся…
– Может быть. – Девушка легко подхватывает свои сумки.
Я завороженно смотрю на харизматичную девчонку, не могу оторваться от ее грациозного танцующего шага, царственной красивой головки. Что-то знакомое, очень узнаваемое в ней. Загадка, игра, волнение. И облегчение: ну спасибо, вспомнила, наконец, – это же та самая модель из рекламы известного шампуня! Точно так же она там движется на высоченных каблуках, высоко держит голову. Вот только где же роскошные густые каштановые волосы ниже плеч?
Яна коротко подстрижена. Вот я и не узнала сразу. Она повернулась, улыбнувшись мне. Да, это ее улыбка блистает в рекламе. Я поспешила восхищенно улыбнуться в ответ. Она поняла, что я ее узнала. Помахала мне…
– Привет девчонка, как дела, спасибо, пока, – раздался за спиной металлический голос робота, проговоривший этот спич на одной ноте, без выражения, на моем родном языке. Я вскрикнула, обернулась как ошпаренная.
Передо мной стоял Сатоши. Он присылал нам свое фото по компьютеру. Зиночка распечатала.
– Ему лет тридцать восемь – сорок, – спрогнозировала Зиночка, разглядывая фото. – Я уже сделала скидку на то, что японцы очень моложаво выглядят и у них практически отсутствуют морщины.
Появившийся Сатоши выглядел так, как будто за ним гнались.
Он тяжело дышал. Красная рубашка взмокла разными по размеру пятнами, нагеленные волосы торчали в разные стороны. Ему явно было наплевать на свой внешний вид и на гостей японской столицы в аэропорту, которые посматривали на него с интересом.
Сатоши исчерпал свои познания в русском языке, голос робота поменял на человеческий, перешел на английский. И я с ужасом поняла: он не собирается делать мне скидку, учитывать, что я из захолустья… Вероятность прибытия в нашу провинцию хотя бы одного носителя языка равна появлению инопланетянина. Да и вообще, из года в год отсутствие в школе по нескольку месяцев педагога по английскому давало о себе знать.
Сатоши хватает мой чемодан, я беру сумку, и мы бежим к его машине. Куда так спешить?
– Время – деньги, – говорит Сатоши.
Оказывается, у меня прямо сейчас кастинг. Затем еще два…
Сатоши ездит как камикадзе. Несколько раз я мысленно попрощалась с родными и Зиночкой… Но вот мы паркуемся у высоченного здания. Сатоши просит меня взять купальник и босоножки, сумочку с косметикой. Лифт бесшумно и сверхбыстро поднимает нас на тридцать второй этаж. Я переодеваюсь в дамском туалете, разглядывая стерильную чистоту кафеля и сантехники. Опухшие после перелета ноги не хотят помещаться в босоножки… К моему облегчению, получается застегнуть ремешок на последнюю дырочку.
Сатоши критически оглядывает мою фигуру в купальнике. Перед поездкой я хорошенько подкачала пресс, ноги, руки… На кастинге в небольшом зале сотня девушек. Подходит моя очередь.
Работодатели морщатся. Говорят что-то по-японски для Сатоши, показывая на мои фотографии в портфолио. Я догадываюсь, фоток пока очень мало, всего пять. Сатоши вежливо объясняет ситуацию. Все приходят к согласию. Кивают друг другу. От потока незнакомой речи у меня начинает трещать голова. Японцы переходят на английский, так как за их столом находятся трое мужчин европейского вида. Обсуждают мою внешность, как будто меня нет.
– У нее тяжеловатый подбородок, большие скулы, тонкие губы…
Сатоши недовольно осматривает меня вместе с ними. Точно: жук и дюймовочка из советского мультика.
– У нее нет хорошего бука, вы должны сделать ей тесты…
Сатоши усердно кивает, сердито посматривая на меня, – не оправдала доверия…
Точно как тот жук.
Мы выходим из офиса. Сатоши сразу меняется.
– Дураки, идиоты, тупые червяки, – ругает он работодателей.
Но и мне спуску не дает:
– Если у тебя не будет через неделю заказов, полетишь домой к маме.
Осиливаем еще два кастинга. Я ужасно хочу есть и пить. И не мешало бы принять душ. Выспаться. Разница во времени, перелет. Я спешу за моторным Сатоши из последних сил.
– Тебя надо покормить, – раздраженно вспоминает Сатоши.
Мы едем в ресторан. Я прошу заказать мне суши. Так мечталось попробовать модное японское блюдо.
Сатоши нехотя соглашается.
– Если будешь кушать часто суши, растолстеешь как бочка. Там много сахара, соли. Ничего полезного в них нет. Экзотика для туристов.
Сатоши просит меня рассказать о моей семье, о моем городе. Но мой английский годится больше, чтобы слушать, понимать, что говорят, чем болтать самой. Сатоши сердится:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента