Страница:
Поэтому она выпалила:
– Джемма.
Произнеся это, она едва не шлепнула себя по затылку. Джемма? С какой стати ей вздумалось так назваться?
Но затем, несколько раз прокрутив в мозгу имя, она поняла, что оно не кажется подозрительным. Оно было не лучше и не хуже имен вроде Дана или Сара. Джемма – единственное имя, начинающееся на «дж», которое пришло ей в голову.
Прежде, чем совершить еще большую глупость, Джохара должна сказать Шахину, что ей было приятно с ним познакомиться, а затем уйти. Нет, сбежать. Не оглядываясь. Всю оставшуюся жизнь она будет вспоминать их волшебную встречу.
Шахин разрушил ее планы, придуманные в лихорадочной спешке, когда прижал ее голову к своей груди и удовлетворенно вздохнул.
– Джемма. Отлично, дорогая, – сказал он. Она жаждала услышать, как он произнесет ее настоящее имя. От напряжения у нее вполне мог случиться сердечный приступ, но вот Шахин разомкнул объятия и довольно улыбнулся. – Итак, моя драгоценная Джемма, ты пойдешь со мной?
– Куда? – Она глотнула воздух.
– Какая разница? Главное, ты со мной.
Джохаре действительно было все равно, куда идти, лишь бы находиться рядом с Шахином.
Ей предоставлялась возможность видеть его в последний раз, наслаждаться его взглядом и улыбкой, чувствовать прикосновения. Ее переполняла необузданная радость оттого, что она стала объектом его интереса и признательности, спровоцировала желание.
Джохара испытывала невероятное удовольствие, рассматривая Шахина, сидящего напротив нее во время ужина в дорогом ресторане.
Они болтали без перерыва с тех пор, как оставили пентхауз Маккормика. Она отвечала на вопросы о себе, но не называла ни имен, ни мест событий. Ничто из сказанного не вызвало у Шахина подозрений и не спровоцировало лишних вопросов. Отчасти это ее раздосадовало, однако она находилась рядом с ним, а это перевешивало любые разочарования.
– Ты хочешь знать, что сказал мне метрдотель? – спросил Шахин. Его глаза блестели; он, словно гипнотизируя, поглаживал ее ладонь. – Он заявил, что утонченную даму, вроде тебя, нужно долго завоевывать.
Она хихикнула, радуясь его прикосновениям:
– Он очень проницательный джентльмен.
Шахин театрально вздохнул:
– Жаль, ты не сказала мне об этом до того, как я наполовину опустошил свою банковскую карту.
Джохара снова захихикала над его притворным горем. Все-таки она не зря фантазировала о нем все прошедшие годы. Они действительно были созданы друг для друга. Шахин приводил ее в восторг и радовал, делая ее существование ярче.
Она по-прежнему его любила. Шахин ничуть не изменился после их расставания. Хотя нет. Он стал намного-намного лучше.
Джохара вздохнула, поддавшись горько-сладким переживаниям.
– Кстати, если говорить серьезно, ты не должен был так тратиться. Мне кажется, было необязательно идти в дорогой ресторан.
– Я хотел остаться с тобой наедине.
– Ты мог это сделать, прогулявшись со мной по пристани.
– Я подумывал об этом, но ты одета не по погоде. – Он опустил глаза, будто продумывая узор, который вычерчивал пальцем на ее ладони. Через мгновение Шахин посмотрел на нее, и у Джохары перехватило дыхание. Мягкость и веселость ушли из его взгляда, уступив место мрачности. Он напоминал угрюмого бога пустыни. Она вздрогнула от нахлынувших ощущений. – Ты знаешь, где я хочу быть с тобой, Джемма. В моей постели.
Она зажмурилась под напором раздирающих ее эмоций.
Шахин нежно коснулся пальцами ее глаз, заставляя открыть их. Она послушалась и посмотрела в его глаза, полные решимости и желания.
– Я хочу тебя, Джемма. Я никогда не знал, что можно так сильно желать женщину. Я чувствую к тебе страсть и благоговение.
– Благоговение?
– Да. Мое желание абсолютно искреннее и чистое. Я хочу тебя во всех отношениях. И ты хочешь меня так же сильно. Я уверен, что не испытывал бы такого желания, если бы ты меня не хотела. Нас тянет друг к другу, и страсть растет. Наше влечение друг к другу чересчур сильное, чтобы его отрицать. Оно живет самостоятельной жизнью. С каждым вдохом оно становится все более могучим и неотвратимым. Ты позволишь мне исполнить наше обоюдное желание? Разрешишь ли поклоняться тебе?
– Шахин, пожалуйста…
Он вдруг отодвинул стул и поднялся. У Джохары замерло сердце. Он наклонился, поднял ее и подхватил на руки. Голова уперлась в его предплечье, когда он крепче обнял ее за спину и под коленями и коснулся губами шеи, которую она выгнула, моля о поцелуях.
– Вот это я хочу делать. Пожалуйста, соглашайся. Я хочу дарить тебе наслаждение.
Рассудок приказывал Джохаре немедленно сообщить Шахину ее настоящее имя. «Скажи ему, кто ты! Он прекратит эту сладострастную пытку, как только поймет, кто ты такая!»
Шахин, вне сомнения, придет в ярость из-за того, что Джохара ему солгала. Она не желала, чтобы все так закончилось. Не хотела испытать на себе его ненависть.
Необходимо оттолкнуть Шахина. Он смирится с ее отказом. Однако тело твердило совсем другое. В тот момент, когда их взгляды впервые встретились на вечеринке, она не могла себя контролировать.
Джохара разомкнула губы и, несмотря на опасность быть объектом ненависти возлюбленного, прошептала:
– Да. Пожалуйста.
Глава 3
Глава 4
– Джемма.
Произнеся это, она едва не шлепнула себя по затылку. Джемма? С какой стати ей вздумалось так назваться?
Но затем, несколько раз прокрутив в мозгу имя, она поняла, что оно не кажется подозрительным. Оно было не лучше и не хуже имен вроде Дана или Сара. Джемма – единственное имя, начинающееся на «дж», которое пришло ей в голову.
Прежде, чем совершить еще большую глупость, Джохара должна сказать Шахину, что ей было приятно с ним познакомиться, а затем уйти. Нет, сбежать. Не оглядываясь. Всю оставшуюся жизнь она будет вспоминать их волшебную встречу.
Шахин разрушил ее планы, придуманные в лихорадочной спешке, когда прижал ее голову к своей груди и удовлетворенно вздохнул.
– Джемма. Отлично, дорогая, – сказал он. Она жаждала услышать, как он произнесет ее настоящее имя. От напряжения у нее вполне мог случиться сердечный приступ, но вот Шахин разомкнул объятия и довольно улыбнулся. – Итак, моя драгоценная Джемма, ты пойдешь со мной?
– Куда? – Она глотнула воздух.
– Какая разница? Главное, ты со мной.
Джохаре действительно было все равно, куда идти, лишь бы находиться рядом с Шахином.
Ей предоставлялась возможность видеть его в последний раз, наслаждаться его взглядом и улыбкой, чувствовать прикосновения. Ее переполняла необузданная радость оттого, что она стала объектом его интереса и признательности, спровоцировала желание.
Джохара испытывала невероятное удовольствие, рассматривая Шахина, сидящего напротив нее во время ужина в дорогом ресторане.
Они болтали без перерыва с тех пор, как оставили пентхауз Маккормика. Она отвечала на вопросы о себе, но не называла ни имен, ни мест событий. Ничто из сказанного не вызвало у Шахина подозрений и не спровоцировало лишних вопросов. Отчасти это ее раздосадовало, однако она находилась рядом с ним, а это перевешивало любые разочарования.
– Ты хочешь знать, что сказал мне метрдотель? – спросил Шахин. Его глаза блестели; он, словно гипнотизируя, поглаживал ее ладонь. – Он заявил, что утонченную даму, вроде тебя, нужно долго завоевывать.
Она хихикнула, радуясь его прикосновениям:
– Он очень проницательный джентльмен.
Шахин театрально вздохнул:
– Жаль, ты не сказала мне об этом до того, как я наполовину опустошил свою банковскую карту.
Джохара снова захихикала над его притворным горем. Все-таки она не зря фантазировала о нем все прошедшие годы. Они действительно были созданы друг для друга. Шахин приводил ее в восторг и радовал, делая ее существование ярче.
Она по-прежнему его любила. Шахин ничуть не изменился после их расставания. Хотя нет. Он стал намного-намного лучше.
Джохара вздохнула, поддавшись горько-сладким переживаниям.
– Кстати, если говорить серьезно, ты не должен был так тратиться. Мне кажется, было необязательно идти в дорогой ресторан.
– Я хотел остаться с тобой наедине.
– Ты мог это сделать, прогулявшись со мной по пристани.
– Я подумывал об этом, но ты одета не по погоде. – Он опустил глаза, будто продумывая узор, который вычерчивал пальцем на ее ладони. Через мгновение Шахин посмотрел на нее, и у Джохары перехватило дыхание. Мягкость и веселость ушли из его взгляда, уступив место мрачности. Он напоминал угрюмого бога пустыни. Она вздрогнула от нахлынувших ощущений. – Ты знаешь, где я хочу быть с тобой, Джемма. В моей постели.
Она зажмурилась под напором раздирающих ее эмоций.
Шахин нежно коснулся пальцами ее глаз, заставляя открыть их. Она послушалась и посмотрела в его глаза, полные решимости и желания.
– Я хочу тебя, Джемма. Я никогда не знал, что можно так сильно желать женщину. Я чувствую к тебе страсть и благоговение.
– Благоговение?
– Да. Мое желание абсолютно искреннее и чистое. Я хочу тебя во всех отношениях. И ты хочешь меня так же сильно. Я уверен, что не испытывал бы такого желания, если бы ты меня не хотела. Нас тянет друг к другу, и страсть растет. Наше влечение друг к другу чересчур сильное, чтобы его отрицать. Оно живет самостоятельной жизнью. С каждым вдохом оно становится все более могучим и неотвратимым. Ты позволишь мне исполнить наше обоюдное желание? Разрешишь ли поклоняться тебе?
– Шахин, пожалуйста…
Он вдруг отодвинул стул и поднялся. У Джохары замерло сердце. Он наклонился, поднял ее и подхватил на руки. Голова уперлась в его предплечье, когда он крепче обнял ее за спину и под коленями и коснулся губами шеи, которую она выгнула, моля о поцелуях.
– Вот это я хочу делать. Пожалуйста, соглашайся. Я хочу дарить тебе наслаждение.
Рассудок приказывал Джохаре немедленно сообщить Шахину ее настоящее имя. «Скажи ему, кто ты! Он прекратит эту сладострастную пытку, как только поймет, кто ты такая!»
Шахин, вне сомнения, придет в ярость из-за того, что Джохара ему солгала. Она не желала, чтобы все так закончилось. Не хотела испытать на себе его ненависть.
Необходимо оттолкнуть Шахина. Он смирится с ее отказом. Однако тело твердило совсем другое. В тот момент, когда их взгляды впервые встретились на вечеринке, она не могла себя контролировать.
Джохара разомкнула губы и, несмотря на опасность быть объектом ненависти возлюбленного, прошептала:
– Да. Пожалуйста.
Глава 3
Джохара, ответив согласием Шахину, испугалась последствий. Она не сомневалась в том, что события будут развиваться совсем по иному сценарию, нежели прошедшие два часа.
Шахин, заметив ее безоговорочную капитуляцию, поставил ее на ноги, вывел из ресторана и посадил в лимузин. Он по-арабски приказал водителю ехать домой окольными путями и тянуть время, а сам сел рядом с Джохарой и стал болтать обо всем на свете. На протяжении долгой поездки он лишь поглаживал ее руку.
Для того чтобы отвлечь Джохару, он показал ей семейные фотографии в мобильном телефоне. У него было несколько снимков его отца и братьев. Они почти не изменились с тех пор, как она видела их в последний раз, только возмужали. В основном он хранил фотографии своей тетушки Бахии, единокровной сестры Элии и кузины Лайлы – единственных женщин в их роду за последние пять поколений. Шахин сказал, что только их и следует фотографировать, так как они полны красоты и грации.
Элия, которая была на три года старше Джохары и редко появлялась во дворце, долгое время считалась племянницей короля Атефа. Всего два года назад стало известно о том, что принцесса Бахия удочерила Элию, на самом деле являвшуюся родной дочерью короля Атефа и его любовницы Анны Бьюмон. Дабы предотвратить назревающие в регионе войны, Элию выдали замуж за молодого монарха королевства Джудар, Камала аль-Масуда.
Элия совсем не походила на болезненную девушку, какой ее запомнила Джохара. На самом деле теперь она была воплощением женственности и элегантности и блаженного счастья. Очевидно, ее брак по расчету с Камалом обернулся браком по любви. Вне сомнения, Шахин тоже будет счастлив. Любая женщина с радостью станет его женой.
Джохара моргнула, отгоняя грустные мысли, и сосредоточилась на фотографии Лайлы. Двенадцатилетняя девочка, какой ее запомнила Джохара, превратилась в удивительную красавицу. У Джохары никогда не было возможности по-настоящему с ней подружиться, так как мать Лайлы, сестра королевы Сандос, не позволяла ей общаться с плебеями. Шахин заявил, что мирится с существованием своей мачехи только из-за Лайлы.
Фотографии заставили Джохару вспомнить детство, прекрасный дворец короля, отца… Проснулась грусть по тем годам, когда между ней и Шахином не было никаких условностей, когда он вел себя как обычный мальчик, а не принц. Потом он отдалился, причинив Джохаре много страданий. Но она продолжала любить его, несмотря ни на что. Образ Шахина никогда не покидал ее мыслей.
Джохара понимала, что поступает неправильно. Нельзя было идти на эту вечеринку, нельзя было преследовать Шахина, наблюдать за ним, наслаждаться его взглядами и жестами. Но она не могла отказать себе в этом последнем маленьком удовольствии перед тем, как возлюбленный женится на какой-то незнакомой красотке, которая принесет выгоду королевству.
Наконец, они приехали домой к Шахину, и Джохара оказалась в центре огромного вестибюля, оформленного в строгом и по-мужски лаконичном стиле. Она наблюдала за тем, как принц снял пиджак, а затем накидку с ее плеч.
Почему он так нетороплив?
Джохара не могла знать, чего от него ожидать.
Вдруг что-то зажужжало, затем вспышка ослепила ее. Джохара удивленно моргнула.
Шахин сфотографировал ее на мобильный телефон. Затем подошел к ней: высокий и гибкий, мужественный и невероятно красивый. Выражение его лица заставило ее покачнуться, а сердце – забиться чаще.
Он остановился в шаге от Джохары и потянулся к ее рукам, которыми был так зачарован.
– Ты выглядишь такой… задумчивой. И от этого становишься еще красивее. В прежние эпохи с тебя обязательно писали бы картины. – Он поднес ее руку к губам и стал целовать костяшки пальцев. Его взгляд был очень серьезным. – Ты передумала?
– Нет, – резко ответила она и устыдилась своего поспешного ответа. – А т-ты?
Он раздраженно фыркнул и произнес:
– Единственное, о чем я сейчас думаю, – как бы не проглотить тебя целиком. Настолько сильно мое желание.
Так вот почему он тянет время. Он боится показаться слишком агрессивным. Джохара поняла, что оказалась в надежных руках, однако продолжала нервничать.
Как же ей не нервничать? На протяжении многих лет ее любовь к Шахину была эмоциональной, духовной, с легким чувственным подтекстом. Она и представить не могла, что он когда-нибудь захочет ее как женщину. Даже в ее многочисленных фантазиях принц лишь обнимал и целовал ее. Тем не менее она не могла дождаться, когда в полной мере испытает с ним чувственное наслаждение.
Джохара покачнулась; сердце колотилось, точно крылья колибри.
– Н-начни с чего-нибудь, Шахин. П-просто начни. И я не буду тебя останавливать. Я не хочу, чтобы ты останавливался.
Его глаза вспыхнули, когда он услышал ее порывистое признание. Как только Джохара, тяжело дыша, смущенно умолкла, он переплел ее пальцы со своими и поднес их руки к ее лицу так, чтобы тыльной стороной ладоней ласкать ее пылающие щеки.
– Тогда я начну вот с чего. Твоя кожа. Она невероятно красивая, как и все в тебе. Мягкая, цвета густых сливок. Когда ты испытываешь сильные эмоции, твоя кожа оживает. Прямо сейчас она светится. Блестящие глаза имеют оттенок полированного оникса, освещенного ярким светом. Я тону в твоих выразительных глазах, пьянею от их ясности и красоты. И твои губы. Когда с них слетают слова, когда они подрагивают от избытка эмоций и ощущений… Я трепещу всем телом и испытываю нестерпимое желание.
Она чуть не задохнулась от возбуждения:
– Я была права. У тебя есть оригинальная поэтическая жилка.
Его губы изогнулись в благодарной и одновременно хищной улыбке, когда соприкоснулись подушечки их больших пальцев.
– Похоже, ты не расслышала мои последние слова.
Ее губы дрогнули от нетерпения и волнения. Он провел по ним большими пальцами и задышал прерывистее.
Джохара закрыла глаза, чтобы насладиться ощущениями, которые так долго мечтала испытать. Самые смелые фантазии не могли сравниться с реальностью. Она постанывала от наслаждения, которое окутывало все ее тело, упивалась дыханием Шахина, его близостью и каждым его прикосновением. А потом сделала то, что мечтала сделать большую часть своей жизни. Джохара осторожно и неуверенно поцеловала Шахина в губы.
Она почувствовала, как он вздохнул, и, осмелев, стала слегка покусывать его губы.
Шахин резко глотнул воздух, когда Джохара прижалась к нему возбужденной грудью. Осмелев, она провела языком по его коже. От избытка чувств подкосились ноги. Он успел обхватить ее за талию. Ее глаза были по-прежнему закрыты, она отдалась во власть всепоглощающим ощущениям.
– Это крайне опасно, – произнес он шепотом, и она посмотрела на него. – Ты хочешь меня так же сильно, как я тебя.
Джохара кивнула, затаила дыхание и почувствовала, что едва не сходит с ума от желания.
Принц убрал руку с талии и прижался лбом к ее лбу, вдыхая запах ее кожи.
– Со мной никогда такого не было. Я испытываю страстное, но возвышенное желание.
– Я тоже, – прошептала она в ответ.
Шахин отстранился от нее, чтобы расстегнуть молнию на платье. С мучительной неторопливостью он спустил бретели с ее плеч, затем снял лифчик. Все это время принц продолжал пристально смотреть ей в глаза. Спустив платье до бедер, Шахин встал перед Джохарой на колени.
Она открыла рот, затем сомкнула губы. Потом снова открыла рот. Она не могла равнодушно наблюдать, с каким вожделением он ее изучает, словно в самом деле хочет проглотить целиком.
Прижав Джохару к себе, он тихо произнес:
– Я благоговею перед тобой.
Она рухнула бы на пол, если бы не уперлась руками в его плечи. Он стал покрывать горячими поцелуями ее живот, обводить языком пупок.
– Шахин… пожалуйста!.. – простонала она.
В ответ он ловко снял с нее платье и трусики.
Стоя перед ним обнаженной, она почувствовала, что все вокруг замерло. Шахин восторженно рассматривал ее тело, лицо Джохары пылало от смущения и вожделения.
Происходящее казалось ей невероятным. Она с Шахином. Стоит перед ним обнаженная и собирается ему отдаться.
Он целовал и ласкал ее ноги, тихо произнося поэтические комплименты. Она постанывала, совершенно потеряв голову.
Шахин поднялся и обнял Джохару, чье тело вдруг расслабилось, стало послушным, словно тряпичная кукла.
– Обними меня, Джемма, – прошептал он ей на ухо. – Прижмись ко мне своим драгоценным и восхитительным телом.
Его слова прибавили ей сил. Джохара в самом деле хотела к нему прильнуть.
Обхватив Шахина руками за плечи и ногами за талию, она испытала неописуемый восторг. Она положила голову ему на плечо, а он, обнимая ее, понес в спальню.
Огромная комната с высокими потолками освещалась только ночником. Джохара успела обратить внимание лишь на то, что спальня оформлена в темно-серых и зеленых тонах.
Она вздрогнула, едва сдерживая желание, и только в этот момент поняла, что Шахин еще ни разу не поцеловал ее в губы.
Он ласкал ее шею, затем поднял голову и сказал:
– А теперь я подарю тебе наслаждение, моя драгоценная.
Услышав, как он ее называет, она всхлипнула от избытка чувств.
Шахин нахмурился:
– Джемма, если ты хочешь, чтобы я прекратил, я остановлюсь. Если ты не до конца уверена…
Она притянула к себе голову Шахина и припала к его губам. Принц позволил ей себя поцеловать, но не ответил на поцелуй.
– Что случилось, моя Джемма? – Он уложил Джо хару на мягко освещенную кровать, желая лучше ее рассмотреть, но вдруг испуганно от нее отпрянул. – Ты плачешь!
Джохара обняла его руками за плечи, стараясь притянуть к себе:
– Я… Я не плачу. Я просто хочу тебя очень сильно и не могу больше ждать. Пожалуйста, возьми меня, Шахин. В-возьми меня прямо сейчас.
Озабоченность ушла с его лица, уступив место решимости и страсти.
– Я тоже хочу тебя. Желаю владеть тобой до тех пор, пока ты не будешь плакать от удовольствия. Но нельзя торопиться. Я хочу подготовить тебя к нашей близости. Не желаю делать тебе больно.
– Ты не сделаешь мне больно. Я готова. Только… только…
– Драгоценная моя, не нужно торопиться. Все должно быть идеально.
– Все и так идеально, когда ты рядом.
Он что-то буркнул, когда притянул Джохару к себе:
– Не говори ни слова, Джемма, если не хочешь, чтобы я превратился в безумца. Я и представить не мог, что когда-нибудь буду таким неуправляемым. Но сейчас я почти потерял голову.
Она всхлипнула:
– Если сейчас ты неуправляемый, не хотелось бы мне видеть тебя, когда ты себя контролируешь. Я наверняка буду сильно разочарована.
На этот раз он заставил Джохару замолчать, припав к ее губам в нежном и обжигающем поцелуе.
Джохара извивалась под ним, стонала и старалась сильнее к нему прижаться. Шахин схватил ее за руки и поднял их над головой, крепко удерживая на месте.
– Тебе разрешается только громко стонать и кричать от удовольствия. Этого будет достаточно, чтобы свести меня с ума.
– Разреши мне тебя рассмотреть, – простонала она.
– Пока нельзя. Ты уже нарушаешь правила.
– Ты сказал, что могу громко стонать. Но я хочу тебя ласкать.
– Ты будешь делать все, что захочешь, но не сейчас.
– Ты несправедлив, – захныкала она.
– Это ты несправедлива. И волшебно хороша.
Она попыталась высвободиться. Ей очень хотелось к нему прикоснуться.
Шахин тихонько проворчал, крепче ухватил ее за руки и продолжил мучительно-неторопливые ласки. Но только в тот момент, когда он встал на коле ни перед кроватью, Джохара поняла его намерения. У нее екнуло сердце. Застыдившись, она закрылась рукой.
– Не прячься от меня. Позволь мне доставить тебе удовольствие и подготовить тебя.
– Я уже готова! – закричала она. – Пожалуйста!
– Я не хочу сдерживаться, когда овладею тобой, поэтому сейчас не торопи меня.
Уступив, она позволила Шахину ласкать ее между ног. Его прикосновения дарили почти невыносимое по силе блаженство.
Он осторожно обхватил руками ее груди и мягко сжал соски:
– Я никогда не видел ничего красивее.
Дрожащими руками она пробовала расстегнуть ремень на его брюках.
– Я хочу увидеть тебя. Возьми меня. Пожалуйста, Шахин, пожалуйста. Прямо сейчас.
Встав, он быстро и ловко разделся.
С трудом поднявшись и усевшись на колени, Джохара потянулась к нему, упиваясь видом его красивого тела.
– Шахин… – простонала она между поцелуями, – ты красивее, чем я представляла. Я тоже хочу подарить тебе удовольствие.
Он запустил пальцы в ее волосы:
– Позже, моя драгоценная. Сначала я доставлю удовольствие тебе.
– Да. – Она упала на спину и раскинула руки.
Шахин опустился на нее, и Джохара вскрикнула, наслаждаясь тяжестью его мускулистого тела.
Она обхватила его ногами за талию.
Шахин резко вошел в нее.
Джохара была уверена, что не почувствует боли, однако все случилось иначе.
Войдя в нее второй раз, Шахин, услышав резкий крик и почувствовав, как напряжено ее тело, насторожился и замер.
– Ты девственница? – с трудом выдавил он.
– Все в порядке. Не останавливайся… Пожалуйста, Шахин, не останавливайся.
– Боже мой! – прохрипел он, пытаясь от нее отстраниться.
Джохара крепче обхватила его ногами, не позволяя ему выйти.
– Перестань, Джемма! – прорычал он. – Я делаю тебе больно.
– Да, – ответила она и прочла ужас в его глазах, но лишь сильнее к нему прижалась. – Но эта боль не сравнится с тем, как мне хорошо, когда ты во мне. Пожалуйста… ты говорил, что не будешь сдерживаться.
– Я говорил так до того, как узнал, что ты… – Он покачал головой, испытывая все большее недоумение. – Я твой первый мужчина.
– Ты разочарован?
– Разочарован? Я потрясен, ошеломлен. Боже правый!
Почувствовав горечь унижения, она расслабила руки и ноги, которыми обнимала Шахина.
– Мне следовало тебя предупредить. Я не сознательно сохранила это в тайне… – Она сглотнула, сдерживая рыдание. – Отпусти меня. Я уйду, и ты никогда больше…
Он скользнул в нее глубже, мягко и медленно. Его глаза снова наполнились страстью.
– Ты считаешь, будто я сожалею о том, что стал твоим первым мужчиной? Я заранее знал, что ты самый большой подарок, какой я когда-либо получал. Но теперь понял, что ты намного ценнее. Жаль, что я не могу предложить тебе такой же дар.
– Ты уже делаешь мне подарок. – Джохара едва сдерживала слезы, ее губы подрагивали. – В прямом и переносном смысле. – Она услышала, как он резко вздохнул. – И если ты действительно хочешь порадовать меня, то не сдерживай своих желаний. Подари мне себя полностью.
– Ты хочешь, чтобы я потерял голову и вел себя как сумасшедший?
– Да, пожалуйста.
Шахин обхватил Джохару за ягодицы и стал резко входить в нее. В порыве страсти она извивалась, кричала и старалась сильнее к нему прильнуть. Он наблюдал за ней, отмечая изменение ее реакции, контролируя каждое свое движение…
Когда все закончилось и Шахин перевернулся на спину и уложил Джохару поверх себя, она поняла, что запомнит момент их первой близости на всю оставшуюся жизнь.
Он поглаживал ее тело, шептал слова благодарности и признательности за то, что между ними произошло.
Затем Шахин страстно поцеловал ее в губы и прошептал:
– Ты – лучшее, что было в моей жизни.
– Я испытываю такие же чувства, – ответила она, поглаживая его мускулистые плечи и отвечая на поцелуй.
Джохара смотрела на лежащего в кровати Шахина.
Растянувшийся на спине, прикрывающий бедро темно-зеленой хлопчатобумажной простыней, он вы глядел просто великолепно.
У нее сжалось сердце, слезы затуманили взор.
Джохара прерывисто промолвила по-арабски:
– Я всегда буду любить тебя, дорогой.
Шахин вздохнул во сне, его губы изогнулись в удовлетворенной улыбке.
Она уже находилась в противоположном конце спальни, когда ей показалось, что он произнес:
– Я тоже тебя люблю, моя Джемма.
По щекам Джохары текли слезы, ее душа стонала от боли. Она вышла из пентхауса и закрыла за собой дверь.
У нее сложилось такое ощущение, будто ее жизнь закончилась.
Шахин, заметив ее безоговорочную капитуляцию, поставил ее на ноги, вывел из ресторана и посадил в лимузин. Он по-арабски приказал водителю ехать домой окольными путями и тянуть время, а сам сел рядом с Джохарой и стал болтать обо всем на свете. На протяжении долгой поездки он лишь поглаживал ее руку.
Для того чтобы отвлечь Джохару, он показал ей семейные фотографии в мобильном телефоне. У него было несколько снимков его отца и братьев. Они почти не изменились с тех пор, как она видела их в последний раз, только возмужали. В основном он хранил фотографии своей тетушки Бахии, единокровной сестры Элии и кузины Лайлы – единственных женщин в их роду за последние пять поколений. Шахин сказал, что только их и следует фотографировать, так как они полны красоты и грации.
Элия, которая была на три года старше Джохары и редко появлялась во дворце, долгое время считалась племянницей короля Атефа. Всего два года назад стало известно о том, что принцесса Бахия удочерила Элию, на самом деле являвшуюся родной дочерью короля Атефа и его любовницы Анны Бьюмон. Дабы предотвратить назревающие в регионе войны, Элию выдали замуж за молодого монарха королевства Джудар, Камала аль-Масуда.
Элия совсем не походила на болезненную девушку, какой ее запомнила Джохара. На самом деле теперь она была воплощением женственности и элегантности и блаженного счастья. Очевидно, ее брак по расчету с Камалом обернулся браком по любви. Вне сомнения, Шахин тоже будет счастлив. Любая женщина с радостью станет его женой.
Джохара моргнула, отгоняя грустные мысли, и сосредоточилась на фотографии Лайлы. Двенадцатилетняя девочка, какой ее запомнила Джохара, превратилась в удивительную красавицу. У Джохары никогда не было возможности по-настоящему с ней подружиться, так как мать Лайлы, сестра королевы Сандос, не позволяла ей общаться с плебеями. Шахин заявил, что мирится с существованием своей мачехи только из-за Лайлы.
Фотографии заставили Джохару вспомнить детство, прекрасный дворец короля, отца… Проснулась грусть по тем годам, когда между ней и Шахином не было никаких условностей, когда он вел себя как обычный мальчик, а не принц. Потом он отдалился, причинив Джохаре много страданий. Но она продолжала любить его, несмотря ни на что. Образ Шахина никогда не покидал ее мыслей.
Джохара понимала, что поступает неправильно. Нельзя было идти на эту вечеринку, нельзя было преследовать Шахина, наблюдать за ним, наслаждаться его взглядами и жестами. Но она не могла отказать себе в этом последнем маленьком удовольствии перед тем, как возлюбленный женится на какой-то незнакомой красотке, которая принесет выгоду королевству.
Наконец, они приехали домой к Шахину, и Джохара оказалась в центре огромного вестибюля, оформленного в строгом и по-мужски лаконичном стиле. Она наблюдала за тем, как принц снял пиджак, а затем накидку с ее плеч.
Почему он так нетороплив?
Джохара не могла знать, чего от него ожидать.
Вдруг что-то зажужжало, затем вспышка ослепила ее. Джохара удивленно моргнула.
Шахин сфотографировал ее на мобильный телефон. Затем подошел к ней: высокий и гибкий, мужественный и невероятно красивый. Выражение его лица заставило ее покачнуться, а сердце – забиться чаще.
Он остановился в шаге от Джохары и потянулся к ее рукам, которыми был так зачарован.
– Ты выглядишь такой… задумчивой. И от этого становишься еще красивее. В прежние эпохи с тебя обязательно писали бы картины. – Он поднес ее руку к губам и стал целовать костяшки пальцев. Его взгляд был очень серьезным. – Ты передумала?
– Нет, – резко ответила она и устыдилась своего поспешного ответа. – А т-ты?
Он раздраженно фыркнул и произнес:
– Единственное, о чем я сейчас думаю, – как бы не проглотить тебя целиком. Настолько сильно мое желание.
Так вот почему он тянет время. Он боится показаться слишком агрессивным. Джохара поняла, что оказалась в надежных руках, однако продолжала нервничать.
Как же ей не нервничать? На протяжении многих лет ее любовь к Шахину была эмоциональной, духовной, с легким чувственным подтекстом. Она и представить не могла, что он когда-нибудь захочет ее как женщину. Даже в ее многочисленных фантазиях принц лишь обнимал и целовал ее. Тем не менее она не могла дождаться, когда в полной мере испытает с ним чувственное наслаждение.
Джохара покачнулась; сердце колотилось, точно крылья колибри.
– Н-начни с чего-нибудь, Шахин. П-просто начни. И я не буду тебя останавливать. Я не хочу, чтобы ты останавливался.
Его глаза вспыхнули, когда он услышал ее порывистое признание. Как только Джохара, тяжело дыша, смущенно умолкла, он переплел ее пальцы со своими и поднес их руки к ее лицу так, чтобы тыльной стороной ладоней ласкать ее пылающие щеки.
– Тогда я начну вот с чего. Твоя кожа. Она невероятно красивая, как и все в тебе. Мягкая, цвета густых сливок. Когда ты испытываешь сильные эмоции, твоя кожа оживает. Прямо сейчас она светится. Блестящие глаза имеют оттенок полированного оникса, освещенного ярким светом. Я тону в твоих выразительных глазах, пьянею от их ясности и красоты. И твои губы. Когда с них слетают слова, когда они подрагивают от избытка эмоций и ощущений… Я трепещу всем телом и испытываю нестерпимое желание.
Она чуть не задохнулась от возбуждения:
– Я была права. У тебя есть оригинальная поэтическая жилка.
Его губы изогнулись в благодарной и одновременно хищной улыбке, когда соприкоснулись подушечки их больших пальцев.
– Похоже, ты не расслышала мои последние слова.
Ее губы дрогнули от нетерпения и волнения. Он провел по ним большими пальцами и задышал прерывистее.
Джохара закрыла глаза, чтобы насладиться ощущениями, которые так долго мечтала испытать. Самые смелые фантазии не могли сравниться с реальностью. Она постанывала от наслаждения, которое окутывало все ее тело, упивалась дыханием Шахина, его близостью и каждым его прикосновением. А потом сделала то, что мечтала сделать большую часть своей жизни. Джохара осторожно и неуверенно поцеловала Шахина в губы.
Она почувствовала, как он вздохнул, и, осмелев, стала слегка покусывать его губы.
Шахин резко глотнул воздух, когда Джохара прижалась к нему возбужденной грудью. Осмелев, она провела языком по его коже. От избытка чувств подкосились ноги. Он успел обхватить ее за талию. Ее глаза были по-прежнему закрыты, она отдалась во власть всепоглощающим ощущениям.
– Это крайне опасно, – произнес он шепотом, и она посмотрела на него. – Ты хочешь меня так же сильно, как я тебя.
Джохара кивнула, затаила дыхание и почувствовала, что едва не сходит с ума от желания.
Принц убрал руку с талии и прижался лбом к ее лбу, вдыхая запах ее кожи.
– Со мной никогда такого не было. Я испытываю страстное, но возвышенное желание.
– Я тоже, – прошептала она в ответ.
Шахин отстранился от нее, чтобы расстегнуть молнию на платье. С мучительной неторопливостью он спустил бретели с ее плеч, затем снял лифчик. Все это время принц продолжал пристально смотреть ей в глаза. Спустив платье до бедер, Шахин встал перед Джохарой на колени.
Она открыла рот, затем сомкнула губы. Потом снова открыла рот. Она не могла равнодушно наблюдать, с каким вожделением он ее изучает, словно в самом деле хочет проглотить целиком.
Прижав Джохару к себе, он тихо произнес:
– Я благоговею перед тобой.
Она рухнула бы на пол, если бы не уперлась руками в его плечи. Он стал покрывать горячими поцелуями ее живот, обводить языком пупок.
– Шахин… пожалуйста!.. – простонала она.
В ответ он ловко снял с нее платье и трусики.
Стоя перед ним обнаженной, она почувствовала, что все вокруг замерло. Шахин восторженно рассматривал ее тело, лицо Джохары пылало от смущения и вожделения.
Происходящее казалось ей невероятным. Она с Шахином. Стоит перед ним обнаженная и собирается ему отдаться.
Он целовал и ласкал ее ноги, тихо произнося поэтические комплименты. Она постанывала, совершенно потеряв голову.
Шахин поднялся и обнял Джохару, чье тело вдруг расслабилось, стало послушным, словно тряпичная кукла.
– Обними меня, Джемма, – прошептал он ей на ухо. – Прижмись ко мне своим драгоценным и восхитительным телом.
Его слова прибавили ей сил. Джохара в самом деле хотела к нему прильнуть.
Обхватив Шахина руками за плечи и ногами за талию, она испытала неописуемый восторг. Она положила голову ему на плечо, а он, обнимая ее, понес в спальню.
Огромная комната с высокими потолками освещалась только ночником. Джохара успела обратить внимание лишь на то, что спальня оформлена в темно-серых и зеленых тонах.
Она вздрогнула, едва сдерживая желание, и только в этот момент поняла, что Шахин еще ни разу не поцеловал ее в губы.
Он ласкал ее шею, затем поднял голову и сказал:
– А теперь я подарю тебе наслаждение, моя драгоценная.
Услышав, как он ее называет, она всхлипнула от избытка чувств.
Шахин нахмурился:
– Джемма, если ты хочешь, чтобы я прекратил, я остановлюсь. Если ты не до конца уверена…
Она притянула к себе голову Шахина и припала к его губам. Принц позволил ей себя поцеловать, но не ответил на поцелуй.
– Что случилось, моя Джемма? – Он уложил Джо хару на мягко освещенную кровать, желая лучше ее рассмотреть, но вдруг испуганно от нее отпрянул. – Ты плачешь!
Джохара обняла его руками за плечи, стараясь притянуть к себе:
– Я… Я не плачу. Я просто хочу тебя очень сильно и не могу больше ждать. Пожалуйста, возьми меня, Шахин. В-возьми меня прямо сейчас.
Озабоченность ушла с его лица, уступив место решимости и страсти.
– Я тоже хочу тебя. Желаю владеть тобой до тех пор, пока ты не будешь плакать от удовольствия. Но нельзя торопиться. Я хочу подготовить тебя к нашей близости. Не желаю делать тебе больно.
– Ты не сделаешь мне больно. Я готова. Только… только…
– Драгоценная моя, не нужно торопиться. Все должно быть идеально.
– Все и так идеально, когда ты рядом.
Он что-то буркнул, когда притянул Джохару к себе:
– Не говори ни слова, Джемма, если не хочешь, чтобы я превратился в безумца. Я и представить не мог, что когда-нибудь буду таким неуправляемым. Но сейчас я почти потерял голову.
Она всхлипнула:
– Если сейчас ты неуправляемый, не хотелось бы мне видеть тебя, когда ты себя контролируешь. Я наверняка буду сильно разочарована.
На этот раз он заставил Джохару замолчать, припав к ее губам в нежном и обжигающем поцелуе.
Джохара извивалась под ним, стонала и старалась сильнее к нему прижаться. Шахин схватил ее за руки и поднял их над головой, крепко удерживая на месте.
– Тебе разрешается только громко стонать и кричать от удовольствия. Этого будет достаточно, чтобы свести меня с ума.
– Разреши мне тебя рассмотреть, – простонала она.
– Пока нельзя. Ты уже нарушаешь правила.
– Ты сказал, что могу громко стонать. Но я хочу тебя ласкать.
– Ты будешь делать все, что захочешь, но не сейчас.
– Ты несправедлив, – захныкала она.
– Это ты несправедлива. И волшебно хороша.
Она попыталась высвободиться. Ей очень хотелось к нему прикоснуться.
Шахин тихонько проворчал, крепче ухватил ее за руки и продолжил мучительно-неторопливые ласки. Но только в тот момент, когда он встал на коле ни перед кроватью, Джохара поняла его намерения. У нее екнуло сердце. Застыдившись, она закрылась рукой.
– Не прячься от меня. Позволь мне доставить тебе удовольствие и подготовить тебя.
– Я уже готова! – закричала она. – Пожалуйста!
– Я не хочу сдерживаться, когда овладею тобой, поэтому сейчас не торопи меня.
Уступив, она позволила Шахину ласкать ее между ног. Его прикосновения дарили почти невыносимое по силе блаженство.
Он осторожно обхватил руками ее груди и мягко сжал соски:
– Я никогда не видел ничего красивее.
Дрожащими руками она пробовала расстегнуть ремень на его брюках.
– Я хочу увидеть тебя. Возьми меня. Пожалуйста, Шахин, пожалуйста. Прямо сейчас.
Встав, он быстро и ловко разделся.
С трудом поднявшись и усевшись на колени, Джохара потянулась к нему, упиваясь видом его красивого тела.
– Шахин… – простонала она между поцелуями, – ты красивее, чем я представляла. Я тоже хочу подарить тебе удовольствие.
Он запустил пальцы в ее волосы:
– Позже, моя драгоценная. Сначала я доставлю удовольствие тебе.
– Да. – Она упала на спину и раскинула руки.
Шахин опустился на нее, и Джохара вскрикнула, наслаждаясь тяжестью его мускулистого тела.
Она обхватила его ногами за талию.
Шахин резко вошел в нее.
Джохара была уверена, что не почувствует боли, однако все случилось иначе.
Войдя в нее второй раз, Шахин, услышав резкий крик и почувствовав, как напряжено ее тело, насторожился и замер.
– Ты девственница? – с трудом выдавил он.
– Все в порядке. Не останавливайся… Пожалуйста, Шахин, не останавливайся.
– Боже мой! – прохрипел он, пытаясь от нее отстраниться.
Джохара крепче обхватила его ногами, не позволяя ему выйти.
– Перестань, Джемма! – прорычал он. – Я делаю тебе больно.
– Да, – ответила она и прочла ужас в его глазах, но лишь сильнее к нему прижалась. – Но эта боль не сравнится с тем, как мне хорошо, когда ты во мне. Пожалуйста… ты говорил, что не будешь сдерживаться.
– Я говорил так до того, как узнал, что ты… – Он покачал головой, испытывая все большее недоумение. – Я твой первый мужчина.
– Ты разочарован?
– Разочарован? Я потрясен, ошеломлен. Боже правый!
Почувствовав горечь унижения, она расслабила руки и ноги, которыми обнимала Шахина.
– Мне следовало тебя предупредить. Я не сознательно сохранила это в тайне… – Она сглотнула, сдерживая рыдание. – Отпусти меня. Я уйду, и ты никогда больше…
Он скользнул в нее глубже, мягко и медленно. Его глаза снова наполнились страстью.
– Ты считаешь, будто я сожалею о том, что стал твоим первым мужчиной? Я заранее знал, что ты самый большой подарок, какой я когда-либо получал. Но теперь понял, что ты намного ценнее. Жаль, что я не могу предложить тебе такой же дар.
– Ты уже делаешь мне подарок. – Джохара едва сдерживала слезы, ее губы подрагивали. – В прямом и переносном смысле. – Она услышала, как он резко вздохнул. – И если ты действительно хочешь порадовать меня, то не сдерживай своих желаний. Подари мне себя полностью.
– Ты хочешь, чтобы я потерял голову и вел себя как сумасшедший?
– Да, пожалуйста.
Шахин обхватил Джохару за ягодицы и стал резко входить в нее. В порыве страсти она извивалась, кричала и старалась сильнее к нему прильнуть. Он наблюдал за ней, отмечая изменение ее реакции, контролируя каждое свое движение…
Когда все закончилось и Шахин перевернулся на спину и уложил Джохару поверх себя, она поняла, что запомнит момент их первой близости на всю оставшуюся жизнь.
Он поглаживал ее тело, шептал слова благодарности и признательности за то, что между ними произошло.
Затем Шахин страстно поцеловал ее в губы и прошептал:
– Ты – лучшее, что было в моей жизни.
– Я испытываю такие же чувства, – ответила она, поглаживая его мускулистые плечи и отвечая на поцелуй.
Джохара смотрела на лежащего в кровати Шахина.
Растянувшийся на спине, прикрывающий бедро темно-зеленой хлопчатобумажной простыней, он вы глядел просто великолепно.
У нее сжалось сердце, слезы затуманили взор.
Джохара прерывисто промолвила по-арабски:
– Я всегда буду любить тебя, дорогой.
Шахин вздохнул во сне, его губы изогнулись в удовлетворенной улыбке.
Она уже находилась в противоположном конце спальни, когда ей показалось, что он произнес:
– Я тоже тебя люблю, моя Джемма.
По щекам Джохары текли слезы, ее душа стонала от боли. Она вышла из пентхауса и закрыла за собой дверь.
У нее сложилось такое ощущение, будто ее жизнь закончилась.
Глава 4
Едва открыв глаза, Шахин понял, что для него все изменилось.
Впервые за многие годы у него было спокойно на душе.
Продолжая неподвижно лежать в кровати, он снова сомкнул веки, желая насладиться ощущением абсолютной удовлетворенности.
Да. Странное ощущение. Он никогда так себя не чувствовал, даже в те дни, которые считал счастливыми.
Он всегда благодарил судьбу за то, что имеет, и никогда не относился к привилегиям как к чему-то само собой разумеющемуся. Он согласился с ценой, которую должен заплатить за дары судьбы. Он с упоением боролся со всеми проблемами и трудностями, пользуясь своей властью и правами, данными от рождения.
Чего он никогда не любил, так это ограничений, препятствовавших ему делать собственный выбор, и разочарования, которые испытывал, когда приходилось соглашаться на меньшее в угоду установленным правилам.
Обычно он старался не особенно задумываться об этих сложностях, но они все равно являлись источником его постоянного напряжения.
Однако сейчас от былого напряжения не осталось и следа. В настоящее время Шахин в полном объеме испытывал умиротворение, покой и радость.
И все благодаря женщине по имени Джемма.
Даже ее имя казалось ему совершенным. Эта женщина была идеальной во всех смыслах.
Он потянулся, переполняемый удовлетворением и восторгом.
Никогда прежде Шахин не испытывал подобной страсти. Он знал лишь обязательства, которым следует подчиняться для достижения успеха. Он любил свою семью. Некоторые женщины вызывали в нем непродолжительный интерес. Но он ни разу не ощущал такого всепоглощающего чувства. Едва увидев Джемму, он потерял над собой контроль. Не то чтобы он был против подобных вспышек страсти. Близость с Джеммой избавила его от напряженности и запретов; находясь рядом с ней, он не думал ни о чем, кроме того, как насладиться ее телом и доставить ей удовольствие.
У Шахина возникло ощущение, что он всегда знал ее и теперь не мог представить, как станет жить без нее. Она придавала смысл его существованию.
Он глубоко вдохнул. Образы и ощущения прошлой ночи и раннего утра пронизывали его мозг и тело.
Шахин овладел Джеммой так, словно жаждал ее всю жизнь. Он даже не смог остановиться, когда понял, что она девственница. Потом он не хотел больше прикасаться к ней, боясь навредить, но не сдержался, и они до рассвета занимались любовью.
Вдруг беспокойство вторглось в его сюрреалистическое состояние блаженства.
Прошедшей ночью Шахин вел себя так, словно мог самостоятельно определять свою судьбу. Он забыл о лежащих на нем обязательствах.
Однако он вспомнил о них сейчас.
Черт побери, принц понятия не имел, как ему избежать предстоящего брака по расчету. Но понимал, что обязан связать свою судьбу с Джеммой.
Шахин предвидел грандиозное сражение.
Потерев лицо, он запустил пальцы в волосы, словно мог таким образом избавиться от напряжения.
Какой ужас!
И какой восторг!
Образы предстоящей конфронтации с отцом сменились образами Джеммы…
Шахин сел и спустил ноги с кровати. Провел руками по простыне, на которой лежала Джемма, и почувствовал, что снова ее хочет.
Поднявшись, он позвал ее:
– Джемма?
Ответом ему была лишь тишина. Он позвал ее еще раз, но никто ему не ответил. Шахин бросился в ванную комнату, дверь которой была слегка приоткрыта.
Он едва не рухнул на пол, когда обнаружил, что там пусто.
Возможно, Джемма на кухне, поэтому не слышит его голоса. Он представил ее растрепанной и свежей после душа, одетой в его рубашку или банный халат.
Сначала принц хотел пойти к ней обнаженным, но потом надел трусы. Шахин практически вбежал на кухню.
Там тоже было пусто. Он проверил каждую комнату в квартире.
Джеммы нигде не было.
Он стоял посреди гостиной с видом на Манхэттен, не в состоянии осознать произошедшее.
Она не могла просто так от него уйти! У нее должна быть веская причина. Но, если что-то случилось, почему она его не разбудила?
Неужели Джемма не понимала, что он сделает для нее все возможное? Разве она не почувствовала их связь? Или она настолько независимый человек, что не смогла заставить себя обратиться к нему за помощью, поэтому сама решила уладить возникшую проблему?
Стоп. Он ведь даже не знает, где ее искать.
Ему неизвестна даже ее фамилия.
О чем он только думал вчера вечером?
В этом-то и причина. Вчера вечером он не мог мыслить здраво. Впервые в жизни Шахин уступил эмоциям и позволил себе насладиться моментом.
Он никогда и никому полностью не доверял, даже самым близким людям, несмотря на то что был уверен в их лучших намерениях. Так он защищался от последствий их ошибок. Но рядом с Джеммой Шахин забыл об инстинкте самосохранения, ни секунды не сомневаясь в том, что она – женщина его мечты, недостижимой и несбыточной.
Единственная возлюбленная.
И она ушла. После того как подарила ему самую совершенную ночь в его жизни.
Впервые за многие годы у него было спокойно на душе.
Продолжая неподвижно лежать в кровати, он снова сомкнул веки, желая насладиться ощущением абсолютной удовлетворенности.
Да. Странное ощущение. Он никогда так себя не чувствовал, даже в те дни, которые считал счастливыми.
Он всегда благодарил судьбу за то, что имеет, и никогда не относился к привилегиям как к чему-то само собой разумеющемуся. Он согласился с ценой, которую должен заплатить за дары судьбы. Он с упоением боролся со всеми проблемами и трудностями, пользуясь своей властью и правами, данными от рождения.
Чего он никогда не любил, так это ограничений, препятствовавших ему делать собственный выбор, и разочарования, которые испытывал, когда приходилось соглашаться на меньшее в угоду установленным правилам.
Обычно он старался не особенно задумываться об этих сложностях, но они все равно являлись источником его постоянного напряжения.
Однако сейчас от былого напряжения не осталось и следа. В настоящее время Шахин в полном объеме испытывал умиротворение, покой и радость.
И все благодаря женщине по имени Джемма.
Даже ее имя казалось ему совершенным. Эта женщина была идеальной во всех смыслах.
Он потянулся, переполняемый удовлетворением и восторгом.
Никогда прежде Шахин не испытывал подобной страсти. Он знал лишь обязательства, которым следует подчиняться для достижения успеха. Он любил свою семью. Некоторые женщины вызывали в нем непродолжительный интерес. Но он ни разу не ощущал такого всепоглощающего чувства. Едва увидев Джемму, он потерял над собой контроль. Не то чтобы он был против подобных вспышек страсти. Близость с Джеммой избавила его от напряженности и запретов; находясь рядом с ней, он не думал ни о чем, кроме того, как насладиться ее телом и доставить ей удовольствие.
У Шахина возникло ощущение, что он всегда знал ее и теперь не мог представить, как станет жить без нее. Она придавала смысл его существованию.
Он глубоко вдохнул. Образы и ощущения прошлой ночи и раннего утра пронизывали его мозг и тело.
Шахин овладел Джеммой так, словно жаждал ее всю жизнь. Он даже не смог остановиться, когда понял, что она девственница. Потом он не хотел больше прикасаться к ней, боясь навредить, но не сдержался, и они до рассвета занимались любовью.
Вдруг беспокойство вторглось в его сюрреалистическое состояние блаженства.
Прошедшей ночью Шахин вел себя так, словно мог самостоятельно определять свою судьбу. Он забыл о лежащих на нем обязательствах.
Однако он вспомнил о них сейчас.
Черт побери, принц понятия не имел, как ему избежать предстоящего брака по расчету. Но понимал, что обязан связать свою судьбу с Джеммой.
Шахин предвидел грандиозное сражение.
Потерев лицо, он запустил пальцы в волосы, словно мог таким образом избавиться от напряжения.
Какой ужас!
И какой восторг!
Образы предстоящей конфронтации с отцом сменились образами Джеммы…
Шахин сел и спустил ноги с кровати. Провел руками по простыне, на которой лежала Джемма, и почувствовал, что снова ее хочет.
Поднявшись, он позвал ее:
– Джемма?
Ответом ему была лишь тишина. Он позвал ее еще раз, но никто ему не ответил. Шахин бросился в ванную комнату, дверь которой была слегка приоткрыта.
Он едва не рухнул на пол, когда обнаружил, что там пусто.
Возможно, Джемма на кухне, поэтому не слышит его голоса. Он представил ее растрепанной и свежей после душа, одетой в его рубашку или банный халат.
Сначала принц хотел пойти к ней обнаженным, но потом надел трусы. Шахин практически вбежал на кухню.
Там тоже было пусто. Он проверил каждую комнату в квартире.
Джеммы нигде не было.
Он стоял посреди гостиной с видом на Манхэттен, не в состоянии осознать произошедшее.
Она не могла просто так от него уйти! У нее должна быть веская причина. Но, если что-то случилось, почему она его не разбудила?
Неужели Джемма не понимала, что он сделает для нее все возможное? Разве она не почувствовала их связь? Или она настолько независимый человек, что не смогла заставить себя обратиться к нему за помощью, поэтому сама решила уладить возникшую проблему?
Стоп. Он ведь даже не знает, где ее искать.
Ему неизвестна даже ее фамилия.
О чем он только думал вчера вечером?
В этом-то и причина. Вчера вечером он не мог мыслить здраво. Впервые в жизни Шахин уступил эмоциям и позволил себе насладиться моментом.
Он никогда и никому полностью не доверял, даже самым близким людям, несмотря на то что был уверен в их лучших намерениях. Так он защищался от последствий их ошибок. Но рядом с Джеммой Шахин забыл об инстинкте самосохранения, ни секунды не сомневаясь в том, что она – женщина его мечты, недостижимой и несбыточной.
Единственная возлюбленная.
И она ушла. После того как подарила ему самую совершенную ночь в его жизни.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента