Орлов Алекс. База 24

   – Потому что во вторник, четверг и субботу ко мне приходит доктор Арнези.
   – А Брюс?
   – А доктор Брюс ходит по понедельникам, средам и пятницам.
   – Вашу мать, как же все сложно, – произнес капрал и покачал головой. – И где его теперь искать?
   – Полагаю, у него дома.
   – Ладно. – Капрал вздохнул. – Поехали к нему домой.

10

   Когда капрал и Мики садились в машину, Берт поинтересовался, как идут дела.
   – Ты все равно не поверишь, – махнул рукой Баттлер. – Гони лучше на улицу Профессора Клаузевица.
   – Что, неужели здесь нет дока?
   – Док здесь есть, но другой.
   – Какой другой?
   – Какой-то незнакомый доктор Арнези. Наш док ходит к этой бабе по понедельникам, средам и пятницам. А сегодня не его день. Сегодня у нее другой док.
   – Ну баба! – поразился Берт, заводя двигатель. – У нее прям как на заводе.
   – Крутится, бедняжка. Старается, – вставил свое слово Мики. – Одинокая она, вот и копит денежки на старость.
   И они поехали домой к доктору Брюсу, который жил на другом конце города. И снова им пришлось колесить по переулкам, нарушать правила и ругаться со всеми подряд, от водителей до строгих пенсионеров, которые не давали спуску даже полиции.
   В машине не было кондиционера, поэтому скоро обмундирование всех троих пропиталось потом. Уилл попросил притормозить возле одного из кафе и сходил к хозяину заведения, чтобы запастись холодной колой. Поскольку капрала в городе знали практически все торговцы, они позволяли ему набирать товар «в долг». Баттлер был большой сволочью, и ссориться с ним никто не хотел.
   Напившись бесплатной колы, полицейские стали потеть еще сильнее.
   На улице Профессора Клаузевица Уилл в одиночку вышел из машины и на лифте поднялся на седьмой этаж, где проживал доктор Брюс.
   Капрал застал хозяина дома. Супруга Брюса проводила полицейского в ванную комнату и, открыв дверь, громко объявила:
   – Эй ты, ночной потаскун! За тобой уже пришли из полиции!
   Доктор Брюс, прямо в полосатых пижамных штанах, сидел в наполненной прохладной водой ванне и тупо смотрел в потолок.
   – Как водичка, док, теплая? – спросил Уилл Баттлер.
   – А… это вы, капрал? Проходите, присаживайтесь.
   С этими словами доктор перевернул пластмассовый тазик, и полицейский с благодарностью на него присел.
   – Уфф, прохладно тут у вас. Водичка. А на улице жара.
   – Много работы, капрал?
   – Ой много, док. Я уже и на улице Паскаля был. У этой, у вашей…
   – Могли бы позвонить через код.
   – Не хотелось подставлять вас перед начальством.
   – Спасибо. – Брюс кивнул. – Когда вы были на улице Паскаля?
   – Менее получаса назад.
   – А этот… доктор Арнези, наверно, еще там?
   – Там.
   – Когда-нибудь я его застрелю. Специально приду не в свой день и – бабах! Как думаете, много мне за это дадут?
   – Док, я ведь чего пришел к вам – нужно восстановить результаты экспертизы на тех двух насильников, что были с утра.
   – А что случилось с тем бланком? Я же вроде подписывал… Или не подписывал?..
   И Брюс страдальчески уставился на полицейского…
   – Подписывали, док, подписывали. Только все документы эти подонки взяли и сожрали!
   – Как это сожрали? Как можно съесть ламинированную бумагу?
   – Очень просто. Правда, бланк ваш был на обычной бумаге, а протоколы – да, на ламинированной. Мы же на такой печатаем, прямо из блокнота.
   – Но это же опасно. Это постараться нужно.
   – В тюрьму очень не хотелось, вот и постарались. Я всю машину осмотрел – нигде нет даже клочков. С собой в карманы они бы брать не стали. Это можно сразу заметить.
   – Но ламинированная бумага не должна перевариваться в желудке.
   – И что вы предлагаете, подождать, пока они сходят по нужде, и потом пойти с этим к прокурору?.. Нет, я уже восстановил все показания против них, заново подписал у потерпевших, так что дело за малым.
   – Ну хорошо. У вас есть бланк?
   – Бланк – вот он. – Капрал подал заготовленную бумагу. – А вот и ручечка. Можете прямо на блокноте писать.
   Брюс нетвердой рукой черканул несколько фраз, и его работа была закончена. Капрал пожелал доктору поскорее прийти в себя после вчерашнего и спустился вниз – к ожидавшему его минивэну.
   – Ну что? – спросили Баттлера вконец расплавившиеся Берт и Микеланджело.
   – Ох, ну и жара тут у вас. Хоть бы поставили машину в тень.
   – Так мы и поставили в тень. Просто ты долго сидел у дока – солнышко подвинулось.
   – Итак, ребята, у нас полный комплект документов, так что можем ехать по адресам и хватать этих ублюдков тепленькими.
   – Ладно, какая улица? – спросил Берт, заводя двигатель.
   – Бельевая, дома – три и двенадцать.

11

   Когда Джим сказал матери, что ему нужно уехать, миссис Симмонс восприняла это очень спокойно.
   – Я так понимаю, в Сан-Лоис, сынок? К дяде Эдгару?
   – Да, мам. Пора нам с Тони взяться за ум. А дядя нарисовал такие перспективы, что я решил согласиться.
   – Хорошо, я позвоню Эдгару, и мы обсудим, когда вам лучше приехать.
   – Нет, мам, ты, конечно, позвони дяде, но поеду я прямо сегодня.
   – Сегодня? Когда сегодня?
   – Прямо сейчас, мама. Мне нужно поскорее собрать в чемодан самые необходимые вещи, и я буду готов. Только знаешь что, после того как позвонишь дяде, больше никому не говори, куда мы уехали. Ну, может быть, только родителям Тони.
   – Сынок, ты меня пугаешь. Ты говоришь какие-то странные вещи.
   – Понимаешь, мама, у нас с Тони возникли проблемы с полицией.
   – Вы что-нибудь украли?! – испуганно воскликнула миссис Симмонс.
   – Мы ничего не украли. Просто по твоему совету пошли искать работу и повздорили с хозяином клуба, который там открылся.
   – Вы подрались?
   – Да. Потом приехала полиция, а Розалия Мартинес заявила, что мы хотели ее изнасиловать.
   – Ка-кой уж-жас!
   – Вот-вот. Она дала против нас показания, и нас отправили в полицию, чтобы судить и приговорить к семилетнему сроку.
   – Ка-кой уж-жас! У нас в семье никто не сидел в тюрьме!
   – Если ты не хочешь, чтобы я был первым, мама, пожалуйста, помоги собрать вещи. Мы с Тони уезжаем немедленно.
   – Но как же вы оттуда выбрались – из полиции?
   – Мы уничтожили документы, – ответил Джим, продолжая швырять в раскрытый брезентовый чемодан свои вещи.
   – Уничтожили документы?! – снова ахнула миссис Симмонс. – Но это же преступление! Теперь вас повсюду будут искать, и вы всю жизнь будете вне закона. Вы не сможете нигде жить и работать!
   – Успокойся, мама, мы сможем и жить, и работать. Адвокат сказал, что нам нужно уехать из города всего на полгода, пока все не уляжется. А раз у нас будет полгода, то почему бы не воспользоваться дядиным советом – может, действительно что-то хорошее выйдет.
   – У вас, значит, и адвокат был?
   – Ну конечно. Неужели ты думаешь, что я это сам все придумал!
   Джим старался говорить уверенно, чтобы его мать, чего доброго, не побежала с перепугу сдаваться в полицию.
   – Хорошо, – произнесла миссис Симмонс. – Я считаю, что ты все делаешь правильно, сынок, и я… Я положу тебе твою новую рубашку… Да – новую рубашку.
   Она начала помогать сыну, но больше суетилась и всякий раз подавала какие-то глупые сувениры, как будто без них на новом месте нельзя было обойтись. В конце концов Джим сам закончил сборы, сунул в карман пятьсот пятьдесят реалов, скопленных им с матерью за несколько последних лет, а потом начал звонить Тони.
   – Ну ты как, старик? – спросил его Тайлер.
   – У меня все в порядке. Что сказали твои родители?
   – Их нет дома. Я написал им записку, чтобы за разъяснениями обращались к твоей матери.
   – Молодец. Встречаемся у моста. Там и такси поймать легко.
   – Заметано.
   Не успел Джим положить трубку, как под его окнами, заскрежетав тормозами, остановился уже знакомый ему минивэн.
   – Джимми! Джимми, сыночек, они уже приехали! – крикнула дежурившая у окна миссис Симмонс. – Беги через квартиру мистера Поджерса!..
   – Конечно, мама!..
   Джим подхватил чемодан и, выскочив на лестничную площадку, с разгону ударился в дверь своего соседа. Замок на ней стоял весьма условный, а потому дверь легко открылась.
   Джим сейчас же ее захлопнул и придавил спиной, слушая, как в дверь его собственной квартиры уже ломятся полицейские. Потом услышал голос матери, которая что-то им объясняла.
   Не теряя времени, Джим прошел в комнату, где в кресле качался мистер Поджерс. Он мало ходил и был глуховат.
   – Привет, Джимми, – сказал старик. – Ты так неожиданно. А что это за чемодан?
   – Это мой. Я зайду к вам позже.
   – Ну конечно, свободен, что мне еще делать? Но в этот раз белыми играю я…
   Не слушая, о чем говорит старик, Джим спустился по лестнице черного хода и вышел на отгороженную часть двора.
   – Джимми, ты куда-то уезжаешь? – спросил какой-то мальчишка.
   – С чего ты взял? – зло ответил Джим, пробегая вдоль стены.
   – А почему чемодан?
   – За грибами пошел…
   Пробежав дворами до следующей улицы, Джим, стараясь не привлекать к себе внимания, неспешно двинулся в сторону моста, где у них с Тони была назначена встреча.
   Как оказалось, Тайлер пришел туда раньше и сидел на походной сумке, сцепив на коленях руки. Он угрюмо смотрел на проносящиеся машины и, увидев друга, поднялся.
   – Деньги взял? – спросил Джим.
   – Шестьсот пятьдесят реалов.
   – Давай скорее ловить такси, а то я еле оторвался. За мной ведь полиция пришла.
   – Полиция?
   – Да. Уходить пришлось по лестнице черного хода да еще через квартиру мистера Поджерса.
   – Подумать только, а мне казалось, все это шуточки.
   – Нет, не шуточки!..
   Джим просигналил рукой, и возле них остановилось желтое такси с латаным-перелатаным кузовом. Над улицей разнесся вой полицейской сирены, и Джим с Тони прыгнули на заднее сиденье.
   – Куда едем, господа клиенты? – спросил удивленный такой прытью таксист.
   – В аэропорт! Скорее! – коротко бросил Джим.
   – Опаздываете на рейс, что ли?
   – Опаздываем! Давай скорее!..
   – Сейчас помчимся, как птицы, – пообещал таксист и почесал небритую физиономию. – Не смотрите, что моя старушка снаружи ржавая, зато мотор на трехкомпонентном топливе работает. Когда помчимся, мало не покажется.
   Звуки полицейской сирены становились все громче. Джим резко обернулся и увидел, что полицейская машина едет в их сторону.
   – Ты можешь ехать быстрее?! – завопил он. – Нас же полиция догоняет!
   – Полиция догоняет? – переспросил таксист, однако скорости так и не прибавил, и машина продолжала тащиться как черепаха. – А у вас что, ребята, проблемы с полицией?
   – Да нет у нас никаких проблем с полицией! – заорал Тони, меняясь в лице, и они с Джимом стали торопливо сползать на пол. – Ты поедешь быстрее или нет?!
   – Это… – Таксист начал вертеть головой, подыскивая место, где можно припарковаться. – Скорее нет, чем да, парни… Давайте-ка выметайтесь. Мне ваши проблемы не нужны. Я три года отсидел в тюрьме Тринидад. Слышали о такой? И больше ничего такого мне не нужно…
   – Давай езжай, сволочь, если не хочешь, чтобы я тебе кишки выпустил! – стал угрожать Джим и в подтверждение своих намерений ткнул в бок таксисту расческу.
   – Ой! – вздрогнул тот и сразу поехал быстрее. – Только не убивайте, братцы! Только не убивайте!
   – Веди себя хорошо, а то пристукнем в момент, – добавил от себя Тони. – А колымагу продадим…
   В этот момент медленно ползущее такси обогнал черный полицейский минивэн, из окон которого торчали распаренные лица капрала Баттлера и его коллег.
   – Надо же, как быстро они след взяли, – прошептал Тони. – Твоя мать ничего им не сказала?
   – Да нет, конечно. Я предупредил ее, чтобы она молчала, – ответил Джим, продолжая угрожать жизни таксиста расческой. – Позже она позвонит дяде, чтобы сообщить о нашем приезде…
   Наконец такси выехало из города и покатилось быстрее. Джим убрал расческу, и они с Тони сели свободнее.
   – А вы кто такие будете? – поглядывая на пассажиров в зеркало заднего вида, осторожно спросил таксист.
   – Тебе какое дело?
   – Ну, может, вы какие-нибудь террористы с Бордугая. Или даже шпионы?
   – Мы тебе заплатим, а остальное не твое дело.
   – А точно заплатите?
   – Точно.
   – А я думал – убьете…
   Пока они ехали до аэропорта, таксист то и дело задавал пассажирам всякие глупые вопросы, пока Джим не дал ему в ухо. Это приободрило водителя. Он сразу повеселел и стал рассказывать про свое детство.

12

   Когда машина остановилась возле здания аэропорта, таксист еще не закончил рассказ о том, как в четырнадцать лет потерял невинность с разносчицей свиных ног. Джим и Тони расплатились с ним и с чувством облегчения покинули злополучное такси. Войдя в зал ожидания, они припали к окнам, чтобы понаблюдать за тем, как поведет себя таксист. Однако ничего особенного не происходило. Такси подъехало к стоянке, взяло пассажира и уехало.
   – Кажется, обошлось, – сказал Джим, но, повернувшись, увидел посреди немноголюдного зала полицейского. Он внимательно посмотрел на двоих молодых людей, а затем направился прямо к ним.
   – Что будем делать? – прошептал Тони.
   – Стой и улыбайся, – краешком губ проговорил Джим.
   И они стали напряженно улыбаться, глядя на приближавшегося полицейского.
   – Молодые люди? – произнес тот с вопросительной интонацией.
   – Да, офицер, – ответил Джим, с трудом удерживая улыбку.
   – У вас все в порядке?
   – Да, все в порядке.
   – Вы как будто волнуетесь.
   – Это потому, что мы полетим первый раз в жизни. Немного страшно.
   – Ах вон что. – Полицейский кивнул. – В таком случае счастливого полета.
   – Спасибо, офицер.
   Лишь когда полицейский ушел, Джим и Тони решились отправиться к кассам. Там, возле справочного табло, они узнали, что в сутки рейсов на Сан-Лоис с промежуточной посадкой в Галлиополисе, было три. Ближайший из них – в девятнадцать часов – должен был выполнить аэробус компании «Аэргасс». Друзья разыскали кассовое окошко с эмблемой «Аэргасса», и Джим первым подошел к миловидной девушке.
   – Мне, пожалуйста, два билета до Сан-Лоиса на девятнадцать часов, – сказал он.
   – Первый класс? Экономический? – уточнила девушка с безупречной профессиональной улыбкой.
   – Экономический, пожалуйста.
   – Назовите ваше имя.
   – Мое имя? Зачем вам мое имя? – насторожился Джим. Ему казалось, что стоит только произнести вслух «Джим Симмонс», как тут же из всех углов набегут краснолицые капралы баттлеры и утащат их с Тони в тюрьму.
   Заметив колебания клиента, девушка объяснила:
   – Вы можете не сообщать вашего имени, и тогда в соответствующей графе мы просто напишем: имя не указал. В этом нет ничего страшного. Очень многие люди не желают, чтобы кто-то знал об их перемещениях.
   – Да нет, я не делаю из этого какой-то тайны… – в поисках поддержки Джим оглянулся на Тони, но тот лишь пожал плечами. – Я не боюсь, что кто-то узнает о моих перемещениях. Я скажу свое имя… Меня зовут… – Джим напряг мозги, чтобы придумать себе новое имя. – Меня зовут Бокун Кукуманайзер… Да, Бокун Кукуманайзер, именно так.
   – Бокун… Ку… куманай… зер, – с трудом повторила девушка. – Так?
   – Да, так, – подтвердил Джим, наблюдая, как, шевеля губами, кассирша старательно вписывает данные в бланк. Наконец ей это удалось, и она снова обратила свой взгляд на Джима.
   – Кому будете брать второй билет?
   – Моему другу. Его зовут… Как тебя зовут?
   Слышавший весь этот бред Тони на мгновение растерялся.
   – Меня зовут… Варух Мардум… Шар…
   – Мардум Шар? – уточнила девушка.
   – Да-да, – вмешался Джим. – Мардум-Шар, через черточку. Через черточку – Варух Мардум-Шар.
   Кассирша пожала плечами и занесла это имя в следующий бланк.
   – С вас семьсот девяносто шесть реалов, – объявила она, подсчитав стоимость билетов. – Будете платить карточкой?
   – Нет, у нас наличные, – ответил Джим и, достав из кармана деньги, стал отсчитывать засаленные десятки и пятерки. У Тони были ассигнации такого же достоинства. Отсчитав всю сумму, приятели подвинули этот ворох к кассовому окошку.
   Девушка улыбнулась и начала быстро пересчитывать деньги.
   – Все в порядке. Вот ваши билеты. Надеюсь, вам понравится летать с нашей компанией.
 
   После того как билеты были куплены, возникла другая проблема – как провести оставшееся до посадки время. Джим, напуганный преследованиями полиции, предложил спрятаться на улице и пересидеть там, однако Тони сказал, что это неправильно.
   – Если заметят, что мы прячемся по кустам, это непременно вызовет подозрение. Полицейский нас уже видел, и, уж конечно, он ходит где-нибудь неподалеку и при случае на нас посматривает.
   – Думаешь?
   Джим тут же огляделся, но полицейского нигде не увидел.
   – И еще эта твоя дурацкая затея – выдумал себе какое-то непроизносимое имя. Если у нас спросят имена, как мы сможем повторить их, если у нас под рукой не будет билета?
   – А ты запоминай, – посоветовал ему Джим. – И потом, никто не мешал тебе придумать для себя имя получше. Кстати, нам еще нужно сдать багаж.
   – Это не багаж, это ручная кладь.
   – Ты-то откуда знаешь?
   – Я однажды родственников провожал.
   – Ладно. Давай поищем, где можно чего-нибудь съесть, а то я с самого утра ничего не ел. Не было времени.
   – Можно подумать, у меня было время. Ты же позвонил чуть свет. Я-то думал, действительно работу найдем, а оказались в полиции.
   – Ну и что. Зато уже сегодня вечером мы окажемся в Сан-Лоисе, а через год, если все будет хорошо, станем лейтенантами.
   – Всю жизнь об этом мечтал, – криво усмехнулся Тони.
   – Ну ладно. Нечего нам тут стоять возле касс, внимание привлекать. Пойдем на второй этаж, там есть неплохое кафе, где мы поедим и сможем пока укрыться.
   – Ты откуда знаешь, что там кафе? – удивился Тони.
   – Да тоже как-то родственников провожал.
 
   Стараясь не слишком обращать на себя внимание, друзья пересекли немноголюдный зал ожидания, поднялись по лестнице и, войдя в кафе, заняли места в самом дальнем углу. Заказав недорогое блюдо из картошки, они стали коротать время. Когда наелись, заказали колы и потягивали ее, банку за банкой, не желая покидать кафе.
   Однако и здесь друзья ухитрились обратить на себя внимание – своей простой одеждой и тем количеством колы, которое они выпили. Количество банок на их столе росло, и официанты поглядывали на посетителей с подозрением, отчего Джим и Тони еще более нервно тянули через соломинки опостылевший напиток.
   – Слушай, Джим, я больше не могу, – спустя час признался Тони. – Мне нужно в туалет, а потом эту проблему придется решать в аэробусе…
   – Там наверняка есть туалеты.
   – Ну и что. Ты представь, как мы все два часа полета будем бегать в туалет.
   До посадки на их рейс оставался ровно час, и, согласно правилам, по залам аэропорта объявили, что пассажирам рейса до Сент-Лоиса на девятнадцать часов необходимо пройти к четвертому терминалу для регистрации и проверки багажа.
   – Проверки багажа? – спросил Джим. – Что это означает? У меня вещи в чемодане мятые, я их второпях комом бросал…
   – Это твои вещи, и ты можешь укладывать их как угодно.
   – Хорошо, если они тоже так подумают, – вздохнул Джим и покосился на официанта. – А если они будут рассуждать так: собирался в спешке, значит, от кого-то убегал…
   – Да прекрати, Джим. Это же паранойя.
   – Станешь тут параноиком, когда приходится убегать через чужую квартиру. Ты знаешь, что я с полицейскими разминулся всего на несколько секунд? Едва я заскочил к мистеру Поджерсу, они появились у моей двери и стали ее высаживать. До сих пор не знаю, как там с ними объяснялась мать… Ладно, делать нечего – пошли отсюда.
   Друзья собрали свои вещи и, сопровождаемые настороженными взглядами официантов, стали спускаться на первый этаж. Там они первым делом отыскали туалет и, зайдя в него, подивились царившей там чистоте.
   – У нас в школе не так было, – сказал Джим.
   – Да, в школе не так было, – оглядывая стены из сверкающего белого кафеля, согласился Тони. – Даже на бирже, на что уж заведение должно быть приличное, и то все стены загажены.
   – На бирже понятное дело, на бирже люди огорченные ходят – без работы. Вот и не следят за своим поведением.

13

   Посетив туалет, приободренные приятели отправились искать четвертый терминал. Сделать это оказалось нетрудно, поскольку повсюду висели указатели, ориентируясь по которым Джим и Тони нашли то, что искали.
   Оказалось, что это пост безопасности, перед которым стояла небольшая очередь из пассажиров. От них требовалось только предъявить билеты и положить вещи на ленту конвейера, которая провозила сумки через специальный аппарат. Он реагировал на взрывчатку, оружие, твердые и жидкие наркотики, яды и еще на много других, запрещенных к перевозке вещей. Сумки проезжали по конвейеру и ждали своих хозяев с другой стороны барьера, а люди проходили через большую никелированную раму, которая выискивала в их карманах все те же запрещенные предметы.
   – Чего-то я волнуюсь, – негромко сказал Джим.
   – Чего ты волнуешься? Возьми себя в руки. Если ты начнешь нервничать, нас точно не пропустят, да еще полицию вызовут.
   – Хорошо. Я суну руки в карманы.
   – Не делай этого, – прошептал Тони, поглядывая по сторонам. – Это первый признак того, что ты волнуешься.
   Наконец наступила их очередь. Джим положил чемоданчик на ленту, и тот благополучно проехал проверяющее устройство. Затем так же легко уехала на другую сторону сумка Тони. Это приободрило Джима, и он, уже успокоенный, шагнул к рамке, однако она предательски зазвенела, заиграв разноцветными огнями, словно елочная гирлянда.
   Двое сотрудников в форме, похожей на полицейскую, подошли к Джиму и попросили пройти через рамку еще раз. Джим повторил, но с тем же результатом. Тогда ему приказали выложить на столик все посторонние предметы.
   Джим выложил деньги и мятый носовой платок.
   – Это вы можете убрать, сэр. Нет ли у вас в карманах еще чего-нибудь?
   – Больше ничего нет.
   – В таком случае пройдите, пожалуйста, в эту комнату, – сказал сотрудник службы безопасности и указал на дверь в нескольких метрах от поста.
   Джима увели, и теперь уже Тони пошел через рамку, и она опять зазвенела и засверкала так, что ему захотелось пнуть ее ногой.
   Сотрудники службы безопасности попросили Тони предъявить содержимое карманов, а затем так же вежливо и настойчиво проводили его в боковую комнатку.
   Когда друзья снова воссоединились, один из работников службы принес сюда же их вещи.
   – И что это означает? – спросил Джим, первым приходя в себя.
   – Успокойтесь, сэр. Ничего страшного пока не произошло. У нас ежедневно происходят десятки таких срабатываний контрольной рамки, но позже все выясняется, – вежливо ответил человек в форме сотрудника безопасности, но с большим, чем у других, количеством серебряных треугольничков на погонах.
   – Но на что же может срабатывать ваша рамка, если у меня ничего нет? – удивился Джим.
   – Видите ли, сэр, контрабандисты народ весьма изобретательный, – загадочно улыбаясь, стал объяснять офицер безопасности. – И прибегают к самым необыкновенным способам, чтобы провезти недозволенное.
   – И какие же это необыкновенные способы?
   – Ну, знаете ли, есть некоторые интимные хранилища…
   – Вы что же, нам туда заглядывать будете? – вступил в разговор Тони.
   – Нет. Для этого есть специальная аппаратура, – ответил офицер и указал на прикрытую ширмой кабинку и стоявший неподалеку от нее пульт управления с большим экраном. – Здесь мы можем увидеть то, что находится в вашем желудке.
   – Вы сможете узнать, что мы ели на завтрак? – усмехнулся Джим. Ему показалось, что эти люди говорят какие-то глупости.
   – В этом нет необходимости. Просто некоторые контрабандисты глотают пластиковые контейнеры, в которых провозят все – от бриллиантов до наркотиков. Аппарат испускает совершенно безвредные лучи, не то что какой-нибудь средневековый рентген. Эти лучи нам помогут увидеть, находятся ли в вашем теле, а именно – в желудке, какие-либо посторонние предметы.
   – Ну, давайте, – согласился Джим, поскольку знал, что скрывать им с Тони нечего.
   Он вошел в кабинку, задвинул за собой ширму и через ее край посмотрел на кислую физиономию Тони.
   Офицер безопасности пощелкал на пульте кнопочками, и на экране появился силуэт тела Джима Симмонса. На этом силуэте ярко-красным цветом умный аппарат выделил какие-то едва заметные пятнышки.
   – Что это такое, мистер… Бокун Кукуманайзер? – спросил офицер, сверяясь с именем в билете.
   – Где? – спросил из кабинки Джим.
   – Вот здесь – на экране…
   – Откуда же я знаю?
   – Но это же ваш желудок, и в нем находятся какие-то посторонние для вашего организма предметы.
   – Вы думаете, это контейнеры?
   – Я ничего не думаю, мистер… э… Кукуманайзер, но нам придется это извлечь.
   – Как извлечь?
   – Очень просто. С помощью таблеточек и вот этого устройства. – Офицер подошел к стене и поднял крышку на эмалированном ведерке, снабженном сиденьем, как на унитазе. – Вы сядете на эту штуку, облегчитесь и, что интересно, облегчите не только свой желудок, но и свою совесть!..
   И офицер коротко хохотнул.