Орлов Алекс. Экзамен для героев

Алекс Орлов
 
Экзамен для героев

 

1

 
 
   В воздухе еще держался запах свежей краски, поскольку лишь пару часов назад очередное прибежище полковника Форсайта и его кочующего штаба было окончательно приведено в порядок. Следовало бы погулять на воздухе, пока кондиционер нормализует атмосферу в кабинете, но дела не могли ждать. От запаха краски полковник плохо соображал, однако знал: стоит выпить большую чашку кофе, который так неподражаемо готовила Флосси, и он снова придет в норму. Вот только этот доклад… Слишком уж он затянулся. Диаграммы, выкладки, технические термины вроде «эпюра моментов». Разумеется, исполнитель хотел доказать, что не зря тратил деньги заказчика и, несмотря на незаконченность проекта, работа была проведена большая. Форсайт покосился на часы: этот Холдер или Хайфин из «ФриСайенсРокет» безостановочно говорил уже сорок минут. Другого бы он выгнал еще полчаса назад, но с этим следовало обращаться бережнее. Полгода назад о них никто не знал — крошечная инженерная компания со смешным финансированием. Куда бы они ни совались со своими «магнитными матричными системами», их только высмеивали. Засветившись в нескольких скандалах, учредители «ФриСайенсРокет» совсем было пали духом — банки требовали погашения кредитов, немногочисленные заказчики отзывали договоры, однако тут они попали в поле зрения инженерного отдела Управления «Р», где по достоинству оценили новшества специалистов маленькой компании, и вскоре Управление взяло их под свое крыло, разумеется никак не афишируя свое участие. Прошло немного времени, и появились первые результаты — системы «ФриСайенсРокет» хорошо проявили себя на боевых испытаниях. Благодаря принципиально новым техническим решениям быстрота и реакция боевых роботов повысились настолько, что они могли оказывать сопротивление совершенным машинам империи Дифт. Во время боя на одном из фронтов планеты Лизаро, где контингент Дифта продолжал развивать успех, две экспериментальные машины «ФриСайенсРокет» вступили в бой с аналогичными системами противника и вскоре были уничтожены, но с результатом пять к двум в их пользу. Это был прекрасный результат, а специалисты «ФриСайенсРокет» между тем обещали поднять скорость реакции машин в разы. Это звучало фантастически! — Как видите, сэр, несмотря на перерасход средств, мы смогли отработать и закрыть те направления, которые ведут в тупик… Полагаю, это тоже стоит какихто денег… — Хорошо, мистер… Холден… — Хайфин, — подсказал Джон, помощник Форсайта. — Да, прошу прощения, мистер Хайфин, — поправился полковник. — Думаю, мы можем смириться с перерасходом, поскольку в будущем это позволит нам не отвлекать средства на тупиковые разработки, однако меня интересует вот что: каков предел быстродействия ваших машин? Вы говорите, что можно поднять его в пять или восемь раз. А если в пятьдесят? — Увы, сэр, это невозможно даже в теории, обратите внимание вот на этот график. — Инженер навел указку на какието непонятные кривые, густо усиженные маленькими циферками. — Все упирается в предел текучести материалов, из которых изготовлено оружие… — Я не слишком понимаю в этом, мистер Хайфин, не могли бы вы както… попроще? — Проще говоря, сэр, при слишком быстром развороте машины ствол пушки просто разрушится или согнется. — Ага! Теперь понятно! Полковник поднялся со стула, подошел к диаграммам и, делая вид, что рассматривает какието характеристики, спросил: — Где живет ваша семья, мистер Хайфин? — В Баттоке, сэр, это город на юге материка… — Каковы там условия жизни? — Форсайт повернулся к инженеру. — У вас дом, квартира? — Квартира, сэр… — Не хотите сменить ее на чтонибудь более подходящее, например на домик с шестью спальнями в лесной зоне? — Я не знаю, сэр, — неуверенно пожал плечами Хайфин и покосился на Джона. — Это, наверное, стоит больших денег. — Если вы собираетесь работать с нами продолжительное время, такой домик станет подарком от нас. — Даже не знаю… — Хайфин совсем растерялся. — Какое у вас денежное довольствие? То есть я хотел сказать — жалованье? — Восемь тысяч кредитов, сэр. — Что ж, думаю, что жалованье в двадцать тысяч в совокупности с домом помогут вам и вашей семье принять верное решение. Дело в том, что мы хотим провести реорганизацию вашей компании, собрать вас вместе… — Едва ли это возможно, сэр, половина персонала компании работает по удаленному графику, есть даже несколько инвалидов… Возможно, они не захотят… — Об этом не беспокойтесь. Мы заинтересованы, чтобы вы работали все вместе, жили неподалеку, общались в нерабочее время, если это необходимо. — Мы и так общаемся, — все больше робея, промямлил Хайфин, переводя взгляд с полковника на его помощника. — Каждый вечер в сетевом клубе. Полковник бросил на Джона быстрый взгляд, тот едва повел бровями. — Видите ли, мистер Хайфин… — Полковник подошел к небольшому окну, выходившему во внутренний двор. Внизу стояла старая «Ивоннаблез», однако под ее капотом был мотор, которому позавидовали бы и спортивные болиды. Корпус из графинитового волокна, несминаемые покрышки. В случае необходимости эта машина могла прошибить кирпичную стену, но лучше обойтись без таких «инцидентов». Полковник предпочитал все держать под контролем, поэтому машина была лишь отвлекающим фактором, а основной маршрут отхода предполагал эвакуацию через подземную галерею, недавно проложенную от подвала здания к городским коммуникациям. — Видите ли, мистер Хайфин, — повторил полковник, — как вы, наверное, поняли, мы занимаемся проблемами, связанными с безопасностью. — Да, я это понял. — И у нас есть конкуренты, которые иногда действуют не совсем законными методами. Вам приходилось слышать о чемнибудь подобном? Форсайт в упор посмотрел на Хайфина. — Ннет, сэр. — Ну, может, это и к лучшему. Так вот, мистер Хайфин, мы хотим быть уверены в вашей полной безопасности, поэтому приложим максимум усилий к тому, чтобы конкуренты не лишили нас удовольствия работать с вами. — То есть они могут нас… того? — осторожно предположил Хайфин, его острый кадык на тонкой шее судорожно дернулся. — Вот именно, дорогой мой. Поэтому в ближайшее время обсудите все со своей семьей и сослуживцами, вы ведь во «ФриСайенсРокет» человек не последний. Будем считать, что мы уже договорились. Благодарю за интересный доклад и всего вам хорошего. — До свидания, сэр. Только… я так понял, вы продолжите финансирование проекта? — Ну разумеется, мистер Хайфин, глупо было бы прекращать его после того, как я уже пообещал вам дом. — Да, конечно, — смутился инженер. — Извините, сэр, я волнуюсь. — Ничего страшного, привыкнете. Мы с вами еще подружимся. До свидания, мистер Хайфин. — До свидания, сэр.
 
 

2

 
 
   Инженер ушел. Эдгар Форсайт прошелся по периметру пустого помещения, выделенного ему под временный кабинет. «Пожалуй, слишком просторно», — подумал он и, вернувшись за стол, снова посмотрел на множество оставленных докладчиком графиков и диаграмм. Их пестрота раздражала его. — Будь добр, Джон, убери эту заумность, не хочу чувствовать себя тупицей под тяжестью неопровержимых улик. Джон поднялся со своего места и с легкой улыбкой на лице принялся снимать плакаты. — Только не нужно этих улыбочек, это может дорого тебе обойтись. Тем более не вижу повода для насмешек, ты ведь тоже не понял, о чем свистел этот сверчок в очках? — Ну почему же, сэр? Я как раз все понял. В основном. — В основном, — усмехнулся полковник, раскладывая на столе письменные принадлежности. После кофе он собирался просмотреть свежие донесения, накапливавшиеся с ужасающей быстротой и требовавшие безотлагательного реагирования. — Кстати, как тебе местная вода? — спросил полковник с ехидной улыбкой. Случалось, что от смены климата у Джона начиналась диарея, и когда Форсайту нечем было уколоть помощника, он использовал этот нечестный прием. — Спасибо, что поинтересовались, сэр, здешняя вода пришлась мне по вкусу. — Это хорошо, — кивнул Форсайт, с подчеркнутым вниманием рассматривая карандаш. — Ну где же эта Флосси? У меня скоро судороги начнутся. Открылась дверь, и вместе с Флосси в кабинет проник запах свежесваренного кофе. — Ну наконецто! — обрадовался полковник, сдвигая в сторону бумаги. — Я думал, ты там уснула! Флосси положила перед Форсайтом салфетку и поставила на нее большую чашку, потом отошла и, прислонившись к стене, стала наблюдать за шефом. — Ты же знаешь, что, пока я не выпью на новом месте кофе, у меня не наступает полноценной адаптации, — произнес Форсайт, оправдываясь за свою эмоциональную вспышку. Сделав первый глоток, он прикрыл от удовольствия глаза, однако через секунду снова открыл их и уже более осмысленно оглядел кабинет. — Не понравилось мне поведение этого инженеришки. Потеет, глаза отводит, что у него за проблема? — Жена почти в открытую изменяла ему с водителем грузовика, крепким парнем с большими бицепсами, — пояснила Флосси. — Это от нехватки денег, — сказал полковник, делая еще один глоток. — Как только она узнает, какие перспективы ему светят, она оставит этого водителя, но мы, конечно, не должны пускать это на самотек, поскольку Хайфин входит в пятерку гениев «ФриСайенсРокет». — Если вы заметили, сэр, Флосси сказала — «изменяла», — уточнил Джон, укладывая плакаты в забытый инженером тубус. — Ага! — кивнул полковник. — А подробности? — Любовник в больнице, с незначительными переломами… — сухо заметила Флосси. — Полагаю, на него напали неизвестные хулиганы? — Попытка ограбления. — Ну разумеется. — Форсайт в несколько глотков допил кофе и с сожалением посмотрел на оставшуюся гущу. — Ну вот, теперь я человек. Итак, Джон, Флосси! Необходимо как можно скорее собрать наших умников под крыло Управления, пока их не передушили наши враги, ведь эта самая… — Электромагнитная матрица, — подсказал Джон. — Да, она самая, эта штука позволит нам наконец не только выровнять положение, но и начать теснить этих тварей на Лизаро и Катране. — Все уже делается, механизм запущен, — сказала Флосси. — Негласное наблюдение и охрану мы усилили, теперь будем эвакуировать всех сотрудников согласно приоритету — начнем с «пятерки гениев». — Вот и отлично, давай новые донесения. Флосси вышла в смежное помещение, заменявшее приемную и центр обработки информации, и вскоре вернулась со стопкой свежих документов. — Кстати, Джон, раз ты недавно так нахально улыбался и корчил из себя мистера всезнайку, может, расскажешь, в чем смысл этой самой матрицы? — спросил полковник, перебирая донесения. — Ну, насколько позволяет мне мое образование… — издалека начал помощник. — Только без этого вступления, все знают, что ты учился в университете, поэтому сразу к делу… Почему эта матрица делает наши машины быстрее вражеских? — Их машины построены на обычной механике, всякие там зубчатые колесики, тяги, маховые массы… — А наши? — Магнитная матрица позволяет ставить пушку в нужное направление почти мгновенно, не задействуя механических приводов, у которых есть предел прочности, трение и прочие трудности. То есть нам не нужно передвигать пушку, достаточно задать ей новые координаты, и она их почти мгновенно занимает. — Сдается мне, что этот Хайфин говорил понятнее, — со вздохом произнес полковник. — Флосси, если подвернется подходящий человек, напомни мне, чтобы я уволил Джона. — А как насчет того, чтобы заменить и меня тоже? — улыбнулась Флосси. — Тебя заменить некем. Может, ктото и сделает аналитику лучше тебя, но чтобы он лучше варил кофе — это вряд ли. Таких людей больше нет. А Джон — что, на его место мы найдем десяток, да что десяток — сотню! — Спасибо, сэр, — поклонился Джон. — На здоровье… — Вчитавшись в заинтересовавший его документ, полковник замолчал. Потом взглянул на Флосси. — Что там с этим Рамфельдом? — Прикарманил двадцать миллионов реалов, — пояснила та. — Только криминал? Ничего больше? — Как будто ничего. — Его уже ликвидировали? — Ну как можно без вашего разрешения, сэр? — Да ладно тебе прибедняться, сколько раз в прошлом месяце ты подписывала ликвидацию сама? — Вы были заняты, сэр, а ситуация требовала немедленного реагирования, но если вы принципиально… — Ну хватит, Флосси, хватит! — поднял руки полковник, сдаваясь. — Да, я сегодня немного раздражен, причем с самого утра. Видимо, следует ждать неприятностей. Я прав? Флосси и Джон переглянулись. — Ну сколько будем играть в молчанку? Колитесь, господа. — Это есть в донесениях, сэр, вы не дошли буквально пару листов, — сказала Флосси. Полковник стал пролистывать документы, и вот они, знакомые имена — Джим Симмонс и Тони Тайлер. Это было донесение из элитного медицинского центра «Августина», расположенного на одной из планет Радужного пояса. В этом центре одновременно проживали более двух тысяч пациентов, и он представлял собой небольшой город. Владелец центра был внештатным агентом Управления «Р», его берегли и старались как можно реже упоминать в отчетных документах, поскольку в «Августине» было удобно прятать агентов, выдавая их за обеспеченных людей, одновременно проводя их лечение или исследовательские тесты — как в случае с Симмонсом и Тайлером. Нужная информация в довольно объемном донесении была выделена оранжевым маркером. Из прочитанных выборок полковник узнал, что во время сна температура этих двух пациентов опускается до двенадцати градусов по Цельсию, а во время занятий на тренажерах поднимается до сорока пяти, при этом уровень их потоотделения остается на среднестатистическом уровне. Отдельным пунктом наблюдатель сообщал, что организмы тестируемых невосприимчивы ко многим ядам, длинный список которых приводился тут же. Пробежав по нему глазами, Эдгар Форсайт с неудовольствием обнаружил несколько наименований, используемых Управлением в особых случаях. К донесению прилагались высококачественные иллюстрации, демонстрировавшие изменение результатов рентгеновского сканирования. По ним было видно, что внутримышечные деструктурные шрамы и спайки тканей, а также трещины на костях исчезли бесследно. У пациентов не осталось никаких следов — последствий тяжелых ранений. — «Наличие в Центре специального персонала позволяет пациентам вести нормальную сексуальную жизнь. Критических отклонений в химическом составе тканей и продуктов жизнедеятельности не обнаружено. Генетические мутации — в пределах нормы», — процитировал Форсайт последний из обведенных маркером абзацев и откинулся на спинку кресла. Флосси и Джон снова переглянулись, но первыми голос не подавали, предпочитая услышать мнение шефа. Впрочем, в его выводах они не сомневались. — Ну что, будем дискутировать о принадлежности этих агентов к человеческой расе? — спросил полковник. — Думаю, в этом уже нет необходимости. Дискуссии были до тестов, — высказался Джон и вздохнул. — А ты, Флосси? — Агентами они были хорошими, пока оставались под нашим контролем… — Или пока мы думали, что они под нашим контролем, — уточнил полковник. — Или так, — согласилась Флосси. — Мы больше не имеем права искать убежища в бесконечных выдумках. — Значит — ликвидация. — Да. — Джон? — Да, шеф, ликвидация. Разумеется, нужно перепроверить всех, с кем они контактировали. Вопрос, являются ли они фактической заменой или странной мутацией бывших Симмонса и Тайлера, сейчас значения не имеет. Разберемся после. — Хорошо, тогда следующий вопрос — каким средством? Яды, как вы понимаете, даже самые новые, могут не дать результата. — Только динамическое оружие, — сказал Джон, расправляя складки на рубашке. — И желательно с близкого расстояния. Учитывая возможности объектов устранения, другой способ может не дать нужного результата. Уничтожить двоих одновременно весьма сложно, а если уцелеет хотя бы один, мы получим еще одного Счастливчика. — Значительно хуже, — заметила Флосси. — Счастливчик хотя бы частично умиротворен оказанным ему доверием, а останься один из этой пары, у него будет сильная мотивация надрать нам задницы. — Что ж, значит, решено — динамическое оружие. Флосси, подготовь приказ, я подпишу. Время на подготовку — неделя. Флосси уже взялась за ручку двери, когда полковник продолжил: — Странное дело, с одной стороны, мне почеловечески жаль, что так случилось, а с другой, я даже испытываю облегчение от того, что мы закроем наконец это загадку, эту бесконечную задачу без решения.
 
 

3

 
 
   Бросив в озеро камешек, Джим Симмонс посмотрел на разошедшиеся круги, потом снова взял со скамьи газету и стал вчитываться в скучные новости округа. «Цеппелина Жусс разошлась со своим мужем Георгом Жуссом, получив половину его состояния…» «Найдено средство от насморка, его производят из старой мебели…» «Ученые подсчитали, что если бы пальцы у человека были в двенадцать раз длиннее, он мог бы летать…» На посыпанной гранитной крошкой тропинке послышались незнакомые шаги, Джим по привычке переключился на их анализ. Так мог идти человек, весивший примерно восемьдесят с небольшим килограммов, рост — выше среднего, умеренно развитый физически, немного нервный или нетерпеливый. А может, просто в туалет хочет, как Тони, внезапно побежавший в ближайший ресторан, чтобы облегчиться. У него навязчивая идея, будто их здесь травят ядами. На страницу газеты легла тень, Джим сделал вид, что его это не касается, он избегал заводить здесь знакомства. — Как это можно читать? Джим вынужденно поднял глаза на незнакомца и пожал плечами: — Больше ведь нечего… — Вы разрешите, я присяду рядом? — Садитесь. Незнакомец сел, потом сдвинулся на край и принялся нервно вращать на пальце перстень, стоивший, наверное, не одну сотню тысяч реалов. Ничем другим, кроме таких незначительных деталей, выделиться здесь было невозможно. Пациентам предписывалось носить одинаковые комплекты свободных костюмов и обуви. Выбрать позволялось только цвет — светлосерый, бежевый или «кофе с молоком». Джим носил все бежевое, Тони — серый, а незнакомец пришел в кофейномолочном. — Меня зовут Орландо Биппер, я совладелец корпорации «Биппер и Хольм», мы производим краску для заборов. Держим в регионе семьдесят процентов рынка. — Это немало, поздравляю вас, — сказал Джим. — А вы, простите… — Руди Шепард, торгую сырьем для шоколадной промышленности. — Очень приятно, мистер Шепард. Джим был вынужден пожать влажную руку Биппера. — Собственно, я к вам по делу, — внезапно заявил тот. — Слушаю вас, мистер Биппер. — Называйте меня просто Орландо. — Отлично. Так что у вас за дело? Джим свернул газету и положил на скамью, давая понять, что внимательно слушает. — Собственно, я по поводу ваших девочек. Вашей и вашего друга. — Он мой компаньон, мы вместе работаем. — Я так и думал. Орландо подвинулся ближе и, оставив наконец в покое свой шикарный перстень, перешел к сути. — Понимаете, Руди, мне сразу приглянулись ваши девочки — такие милашки, что мордочки, что попки, ну полный комплект. А мне мои уже наскучили, и я хотел, вы уж простите меня, перекупить ваших. — Девушки прикреплены к клиентам на все время пребывания, вы же знаете. Это указано в договоре, и едва ли администрация… — Нетнет, Руди, я говорил с ними частным образом, без свидетелей. Я предлагал им по десять тысяч за час, они отказались. Я поднял цену до пятидесяти тысяч, но результат был тот же. Тогда я решил, что они здесь дорожат местом или у них какаято особенно строгая дисциплина. Чтобы проверить, я обратился к другим цыпочкам, те сдались уже на трех тысячах реалов, понимаете? Я снова вернулся к вашим и опять повел разговоры, предлагая уже по сто тысяч, это дело принципа, понимаете? — Да, в принципиальных вопросах мелочиться нельзя. — Прекрасно, что вы меня понимаете, Руди! — обрадовался Орландо. — Я боялся, что вы меня просто пошлете. — Ну что вы, обычный мужской разговор. — Так вот, я хотел спросить, может, вы сделали им предложение, иначе почему они отказываются от такой кучи реалов? Или, может, вы владеете… — тут Орландо перешел на шепот, — какойто особой методикой секса? Если так, я бы хотел узнать — какой? Я небедный человек и готов заплатить за специальные знания, тем более что тема секса для меня чтото вроде второго бизнеса. Я продвинутый пользователь. Джим был озадачен. Что бы он сейчас этому маньяку ни сказал, его болезненный интерес к ним с Тони только усилится. И кто знает, может, у него здесь есть сочувствующие, которые станут разносить по городку всякие слухи и привлекать к напарникам еще больше внимания? На дорожке появился Тони, он шел легкой походкой человека, решившего насущную проблему. — О, ваш компаньон! Ну, не буду мешать, договорим в следующий раз! Орландо поднялся и заспешил прочь, а Тони обошел благоухающий куст сирени и опустился на скамью рядом с Джимом. — Это что за хлыщ? — спросил он. — Орландо Биппер, производитель краски для заборов. Семьдесят процентов регионального рынка, — ответил Джим, снова разворачивая газету. — Чего хотел? — Купить наших подружек. — А ему что — не хватило? — Хватило и даже с избытком, но ему нравятся наши. В приватной беседе он предлагал им по сто тысяч за час, но они отказались, и одна, и другая. — Да ну? — Он так сказал. Сообщил, что других смог купить по три тысячи, а эти отказали. — Думаешь, это правда? — Похоже на то, парень выглядит настоящим маньяком. Выпытывал, не практикуем ли мы какойто особенный секс, который так привлекает девушек. — А ты что? — спросил Тони, глядя вслед странному человеку. — Не успел ничего соврать, ты появился. — Понятно. Тони поднял камешек и бросил в озеро, внимательно следя за тем, как расходятся круги. — Очень странно. Я спрашивал Дору об их жалованье, когда они пришли к нам в первый раз, она сказала, что «Августина» платит им пятнадцать тысяч реалов. — Неплохие деньги, однако сто тысяч за час — больше. Джим отложил газету и тоже швырнул в воду камешек. — Если бы отказалась одна, я бы это понял, ну, заклинило у девушки, влюбилась в клиента, такое предположить можно, но обе… — Да, это не похоже на верность производственной дисциплине, — сказал Тони. — Зато похоже на верность уставу, — подвел итог Джим, и они с Тони посмотрели друг на друга. — Давай стащим тестеры для воды, — уже в который раз предложил Тони. — Чувствую я, что они нам в воду чтото добавляют. Чувствую. Все предыдущие предложения друга украсть тестеры Джим отвергал, но случай с неподкупными девушками из эскортслужбы «Августины» заставил его иначе посмотреть на ситуацию. — Согласен. Сегодня, во время ужина.
 
 

4

 
 
   На ужин пациентов медицинского городка сзывал гонг. Первый раз он звучал в половине седьмого, чтобы все отправлялись к своим корпусам и вовремя поспели к трапезе. Джима и Тони он застал по дороге в их роскошный восьмиэтажный С18, отделанный природным камнем розоватого цвета. По ухоженным дорожкам во всех направлениях спешили к своим корпусам пациенты, некоторых привозили с прогулки белоснежные электрокары. На безупречно подстриженном газоне не было видно ни единой соринки, ни одного слетевшего с дерева листика. Иногда такая абсолютная чистота даже раздражала напарников, и поначалу они намеренно оставляли у дорожек какойнибудь мусор, но, возвращаясь этим же маршрутом через десять минут, ничего не обнаруживали. Подобные чудеса происходили благодаря роботизированному уборочному комплексу, следившему посредством множества камер за всей территорией городка и выпускавшему механических сборщиков в тот момент, когда на дорожках не оказывалось пациентов. Джим и Тони знали об этом, однако впечатления от маленьких чудес это не портило. — Здравствуйте, мистер Стоггард, — поздоровалась с Джимом пожилая женщина с фиолетовыми волосами. — Здравствуйте, ваше величество, — с поклоном ответил тот, а если бы не сделал этого, пациентка из соседнего корпуса взяла бы его под локоть и стала объяснять, что она королева из затерянного королевства, а он ее старый добрый советник — КарлЭнрике Стоггард. Выслушав этот бред два раза кряду, Джим решил признать ее королевой и кланяться при каждой встрече. Жаловаться на старушку в администрацию он не хотел, хотя Тони на этом настаивал. Впрочем, его понять было можно, ведь если Джима старушка принимала за королевского советника, то Тони почемуто всего лишь за мула. «Ваш мул сильно раздобрел, советник», — иногда говорила она, даже не глядя на Тони. А когда однажды он заржал полошадиному, протестуя против такого к себе отношения, «королева» предположила, что у него газы, и принялась рассказывать Джиму, как правильно кормить мула, чтобы у него не было газов. — И все же место ей в дурдоме, а не в этой клинике, где полно нормальных людей, — сказал Тони, оборачиваясь в сторону «королевы». — Нас ты тоже в нормальные записал? — Нет, конечно, какие мы нормальные? — Тони усмехнулся. — Мы с тобой перелетные птицы, которые все время парят в небе и лишь иногда спускаются в курятник. — Чтобы пожрать, — добавил Джим. — Вроде того. Просторный холл с фонтаном и певчими птицами, резвившимися в крохотном садике за золоченой сеткой, встречал входящих пациентов прохладой. К их услугам было полдюжины лифтов, в несколько мгновений уносивших пассажиров к их этажам. Джим с Тони поднялись на свой — пятый, кивнули нескольким встретившимся соседям и направились к четырехкомнатному номеру люкс, скромно именуемому «палата пятьсот двенадцать». Джим сунул в приемник карточку, дверь открылась. — Кажется, здесь уже ктото есть, — сказал он, почувствовав аромат духов «РенатаСупер». — Ты, как всегда, прав, котик! — прочирикала из гостиной Дора, длинноногая подружка Джима. Это была высокая брюнетка с длинными струящимися волосами, с шикарным бюстом без примеси силикона. Войдя в гостиную, Джим посмотрел на нее другими глазами — что держит эту красотку, практически фотомодель, в отделе эскорта пусть даже элитного медицинского центра? Под стать ей была и Лина — подружка Тони, с той лишь разницей, что «носила» светлые волосы, голубые глаза и тот же размер натурального бюста, что и у Доры. Пара этих красоток могла украсить собой не один глянцевый журнал, а тут — обычная проституция, пусть даже и хорошо оплачиваемая. — А что вы здесь делаете, девочки, мы же вас только вечером ждали? — спросил Джим. — Мой гигант Тоник разрешил нам, — просюсюкала Лина, чмокая Тайлера в губы. — Понятно, — кивнул Джим, бросив на Тони многозначительный взгляд. — Но у нас для вас есть сюрприз, который мы хотели подготовить втайне. — Правда?! — вскрикнула Дора, заключая Джима в объятия и угрожая задушить бюстом. — Дада, крошка, только смотри не помни меня… — А что за сюрприз? — спросила Лина, поглядывая то на Джима, то на Тони. — Завтра, девушки, завтра все расскажем, — с таинственным видом поддержал друга Тони. Девушки с неохотой удалились, а напарники приступили к поиску дополнительных «жучков» сверх тех, о которых уже знали. — Чтото есть сегодня совсем не хочется, — сказал Джим, пробегая пальцами за спинкой дивана. — Мне тоже, — отозвался Тони. — Наверное, это изза погоды. Влажность большая. Нащупав в портьере твердое зернышко, он повернулся к Джиму и показал указательный палец. Тот в ответ показал — два, поскольку тоже нашел лишний «жучок». Если в режиме контроля за ними чтото изменилось, следовало ожидать гостей — либо кураторов для поручения нового задания, либо людей из команды «окончательного расчета». Последнюю версию Джим и Тони всерьез не принимали, однако и не исключали вовсе. В Управлении «Р», как и в любой другой спецслужбе, была своя специфика, и если в отношении агента возникали сомнения, выводы часто делали не в его пользу. Те бюро, где проявляли гуманность, быстро наполнялись «кротами» и прекращали существование. Тайные войны диктовали свои правила игры. Продолжая вести ничего не значащий разговор, друзья обошли все комнаты и в дополнение к прежней дюжине «жучков» обнаружили еще десять. Теперь все сходилось — неподкупные подружки держали Джима и Тони под присмотром, они же поставили дополнительные «жучки». — Пойдем прогуляемся, а потом, если проголодаемся, заглянем в ресторан, — предложил Тони. — В «Рощу»? — уточнил Тони. — Да, — сказал Джим, что означало — в «Тенистый сад». Оставив номер, напарники вышли в коридор и как по команде повернули головы в противоположные стороны. Тележка обслуживающего персонала привлекла внимание Тони. Джим подождал его, и они направились к лестнице, проигнорировав лифты. — Ты намеренно девочек в палату запустил? — спросил Джим, когда они оказались на пустынной лестнице. — Нет, но вышло очень кстати. Чего нам ждать, как думаешь? — Да както ничего на ум не приходит. Ничего хорошего. — Интуиция? — А что у нас еще есть? — Три скрытых счета и тайник в деревне. — О счетах полковник знает. Не такие уж они и тайные. — Предлагаю подождать до завтра и уносить ноги. — А тесты для воды тебе уже не нужны? — усмехнулся Джим. — С этим проехали. А воду в ресторане закажем.