Орлов Алекс. Схватка без правил

   – Ник Ламберт, мэм.
   – Зови меня Сью, Ник.
   – Хорошо, Сью.
   Капитан Эббот налила себе еще рюмку, и ее бутылочка с коньяком опустела.
   Выпив остатки, Сью выдохнула пары в лицо Нику и сказала:
   – А ни хрена я не знаю, чего не поделили эти оловянные братишки. Одни хотят жить с янычарами навечно, другие против этого. Вот они и воюют со своими, поскольку мы обещали им раздельное проживание...
   Капитан Эббот замолчала и, словно не замечая Ника, уставилась в стол, а точнее, в его кофейную чашку. Ник понимал, что кофе остывает и нужно его скорее допивать, но просто так схватить чашку, в которую смотрит старший по званию, он не мог.
   – Ладно, Ник, допивай свой кофе и дожевывай пирожки, а то все остынет, – словно прочитав мысли Ламберта, заявила капитан.
   – Спасибо, Сью.
   Допив кофе и съев пирожные, Ник повертел головой, но его сопровождающие все не появлялись.
   – Еще сладкого, Ник? – слегка заплетающимся языком спросила Эббот.
   – Было бы неплохо, – согласился Ник.
   – Агнесса! – обернувшись, позвала Сью. – Повтори парнишке сладенького.
   – Хорошо, мисс Эббот, – ответила та, как показалось Нику, более доброжелательным тоном, чем разговаривала с ним.
   – А ты знаешь, Ник, почему я пью? – неожиданно спросил Сью и шмыгнула носом.
   – Нет, – честно ответил тот.
   – Эх ты! – Она покачала головой. – Потому что моей подружки Лиззи больше нет с нами...
   – Они погибла в бою? – попытался угадать Ник, поскольку заметил на мундире Сью множество орденских планок.
   – О-о, если бы... – Капитан Эббот достала платок и высморкалась. – Я убила ее, Ник, собственными руками.
   – Но почему? – опешил Ламберт.
   – Потому что она... Она работала на урайцев. Мне об этом сообщили люди из бюро, просили, чтобы я за ней понаблюдала. А как я могу понаблюдать, если мы с ней уже два года вместе... Сколько раз я ее спасала, сколько раз она выручала меня. Мы друг для друга, Ник, были всем, понимаешь? Я так никого в жизни не любила... А тут такое...
   Эббот снова замолчала. Молчал и Ник. Он не мог спокойно жевать пирожные, когда человек рассказывал ему о такой драме.
   – Что ее ожидало здесь, у местных костоломов, я знала, – снова заговорила Сью. – И я не хотела, чтобы они и пальцем дотрагивались до моей Лиззи. Поэтому я достала видеокамеру и заставила ее говорить, рассказать обо всем без утайки... – Видимо стараясь совладать с своими чувствами, Эббот помолчала, потом обернулась к стойке: – Агнесса, дай еще выпить!
   – Больше не положено, мисс Эббот, вы же знаете – ответила та.
   – А ну и хрен с тобой, мочалка старая... – Сью убрала в карман платок и грустно улыбнулась. – Так мы с ней и проговорили до самого рассвета. Когда же запись была сделана, я взяла пистолет и выстрелила ей в сердце... и теперь вот хожу в бюро, как на службу, объяснения даю. Если б не боевые заслуги, получила бы срок в тюрьме для военных преступников, а так только временное отстранение от службы. Ведь Лиззи была шпионкой, и ее убийство не является таким уж преступлением. Скорее это недоразумение...
   – Ну ладно. – Было видно, что капитан Эббот взяла себя в руки. Она как-то вся подобралась и даже игриво сверкнула на Ника глазками. – Приходи ко мне в гости, Ник. Я выпишу тебе пропуск. Посторонним не положено, но я скажу Поджерсу, что ты мой любовник. Ты не против?
   – Нет, Сью, говорите что вздумается.
   Предъявив на входе свои документы, в холл вошел пехотинец.
   – Мэм, – позвал он. – Мэм, ваша машина готова.
   – Иду, Лестер.
   Теперь голос капитана Эббот звучал твердо и уверенно. Она одернула мундир и, прощаясь, крепко пожала Нику руку.

11

   Несколько дней в Форт-Диксе пролетели быстрой чередой. Тренировки становились все жестче, и курсанты понимали, что каждый новый этап в обучении приближает их к заветной цели – получению шеврона «корсаров».
   Ник Ламберт уже ничем не отличался от своих однокурсников, поскольку полностью преодолел последствия прежних травм. Правда, врачи говорили, что в преклонном возрасте залеченные болячки вновь дадут о себе знать, но кто думает о преклонном возрасте, когда тебе только двадцать четыре года? К тому же впереди была долгая война, что делало преклонный возраст чем-то совершенно несбыточным.
   На каждую сотню молодых солдат приходился только один пенсионер-ветеран.
   Помимо приобретенных крепких мускулов и молниеносной реакции, Ламберт, как ему и обещали, вырос до положенного роста и продолжал расти дальше.
   Наблюдавший его врач сказал, что это инерционная реакция на законченный курс специального лечения. Он уверял, что рост уже замедлился, но сантиметра на четыре Ник еще вытянется.
   Как-то под вечер, к концу учебных стрельб, Ламберта подозвал к себе Поджерс.
   – Тебе назначили свидание, – сказал сержант и усмехнулся. – Знаешь кто?
   – Думаю, что капитан Эббот, сэр. Больше у меня здесь знакомых нет.
   – Где это ты успел с ней познакомиться?
   – В бюро Старшего Брата.
   – Ах вон оно что, – кивнул головой сержант. – А ты знаешь, что она больше с девочками водится?
   – Догадался, сэр.
   – Если желаешь, я выдумаю для тебя уважительную причину.
   – Не нужно, сэр. Я схожу. У капитана Эббот личные проблемы, и ей сейчас нужна поддержка.
   – Смотрите какой заботливый, – покачал головой Поджерс. – Хотя, может, ты и прав. С кем бы они ни предпочитали спать, солдаты они хорошие.
   – А чем они занимаются, сэр? По ее эмблемам я так ничего и не понял. Какой-то краб...
   – Они пилотируют «самоходные крепости Ролтера». – Сержант присел на каменный бордюр, и Ник примостился рядом. Отстрелявшиеся курсанты смотрели в их сторону, и Поджерс махнул им рукой, чтобы самостоятельно возвращались в казармы.
   – Что это за крепости, сэр? – не удержавшись, спросил Ламберт.
   – Так назывались первые боевые роботы.
   – О! – Ник даже подпрыгнул. – Никогда не видел настоящих роботов! Хотя нет, – и он тут же осекся, вспомнив, что рассказывать про свою прежнюю жизнь не имеет права. Пока что майор Фонтен такого разрешения ему не давал.
   Впрочем, Поджерс, даже если что-то и заметил, расспрашивать не стал. Он только посоветовал Нику поторопиться, ведь если придется «работать всю ночь», это отразится на самочувствии во время завтрашних тренировок, освобождать от которых Ника никто не собирался.
   После краткого наставления сержант достал из кармана пропуск и вручил его курсанту, а сам отправился по своим делам.
   Не теряя времени, Ник сбегал в казарму, принял душ, побрился, надел чистое обмундирование и, не дожидаясь ужина, отправился в зону "С".
   На проходной между зонами "А" и "В" часовой-пехотинец внимательно рассмотрел пропуск и просветил его над лампой. Ник даже подумал, что тот вызовет кого-то из старших, однако все обошлось. Пропуск Нику вернули, и он оказался на территории состоявшихся «корсаров».
   Этот факт волновал Ника едва ли не больше, чем путешествие к Сью. Он надеялся увидеть здесь что-то совершенно необыкновенное, однако на тех же местах, что и в зоне "А", здесь размещались учебные площадки и тренажеры. Казармы были покрашены в точно такие же грязно-желтые тона, а люди спокойно ходили по асфальтовым дорожкам и не совершали семимильных прыжков.
   Немного разочарованный, Ник минут за двадцать пересек зону "В" и оказался перед новой проходной.
   – Пропуск, – потребовал часовой, хотя Ник и так держал его в вытянутой руке.
   – Так. Курсант, значит? – поинтересовался солдат.
   – Курсант, – ответил Ник, не зная, стоит ли в этой ситуации добавлять «сэр».
   – А чего идешь делать в зону "С", курсант?
   – Это конфиденциальная информация.
   Часовой перевел взгляд с пропуска на самого Ника, но не нашелся что сказать и вернул документ обратно.
   – Проходи, – сказал он.
   – У меня вопрос: где мне найти капитана Эббот.
   – Капитана Эббот? – Часовой поправил автомат и, пожав плечами, ответил: – Боюсь, приятель, что это тоже конфиденциальная информация.
   Спорить Ник не стал. Он перешел границу и тотчас ощутил, что оказался в необыкновенном месте.
   Никаких привычных схем расположения здесь не было. Вместо казарм тянулась длинная череда аккуратных коттеджей, красиво обсаженных кустиками. Гимнастическая площадка оказалась без привычной для Ника полосы препятствий, а вдалеке, за деревьями, сверкали серебристые крыши полукруглых ангаров. Ламберт подумал, что именно там прячутся огромные боевые машины.
   Другим отличием от зон "А" и "В" были молодые женщины, фигуры которых удачно подчеркивались офицерскими мундирами. Ламберту приходилось то и дело отдавать честь, и он никак не мог поймать момент, чтобы спросить, где ему искать капитана Эббот.
   На помощь Нику пришла девушка-лейтенант примерно одного с ним возраста.
   – Вы не заблудились, курсант? – строго спросила она, но Ламберт заметил в ее глазах веселую насмешку. – Ведь это запретная для вас зона.
   – Нет, мэм, у меня есть пропуск. Вот – пожалуйста.
   Лейтенант едва заглянула в документ, но задержала свой взгляд на лице Ника:
   – Мы раньше не встречались, курсант?
   – Не могу сказать ничего определенного, мэм.
   – А откуда вы родом?
   – Я с Хиллапа, мэм, а мой отец фермер, – отчеканил Ник заученную фразу.
   – Ну ладно, фермер, продолжай движение. Девушка уже развернулась, чтобы идти дальше, однако Нику нужно было узнать, где найти Сью.
   – Прошу прощения, мэм. Где бы я мог найти капитана Эббот?
   – Капитана Эббот? С чего это ей понадобился молодой курсант? Впрочем, это не мое дело. Вы можете найти ее в коттедже 37-1, это вон там, у пересечения аллей.
   – А в котором живете вы, мэм? – поинтересовался Ник. Так, на всякий случай.
   – Мой номер 48-1. А зовут меня лейтенант Соня Арагон.
   – А я Ник Ламберт, мэм, – не сдерживая улыбки представился Ник. – Приятно познакомиться.
   – Приятнее некуда, – усмехнулась лейтенант Арагон и, повернувшись, пошла своей дорогой. Ник постоял еще немного, любуясь ее походкой, а затем пошел искать 37-1.
   Нужный номер он нашел очень быстро, но возле коттеджа столкнулся с еще одной женщиной – майором. Это была жгучая брюнетка со сросшимися на переносице бровями. Ее плечи оказались едва ли не шире, чем у Ника, а голова была посажена на туловище с изяществом танковой башни.
   – Курсант? – удивилась она, и густые брови подпрыгнули на лоб. – Куда следуете?
   – К капитану Эббот, мэм, – честно признался Ник.
   – К Сью? Вот так номер! – Майор покачала головой и прошла мимо.
   Ник пожал плечами и, войдя в небольшой коридор, остановился перед двумя дверями.
   На одной была цифра "1", на другой – "2".
   Ник осторожно постучал в первую.

12

   Сначала никто не отзывался, потом послышались быстрые легкие шаги и дверь распахнулась.
   – Привет, Сью, – произнес Ник. – Извини, что без цветов.
   – Ничего, и так сгодится.
   Она посторонилась, и Ник вошел в ее жилище. Остановившись посередине, он снял берет и огляделся. На каждой стене висело по портрету молодой черноволосой девушки со вздернутым носиком. Почти на всех снимках она была в военной форме и только на одном в гражданском платье.
   Должно быть, этот снимок был сделан еще до поступления в армию, поскольку на нем она была изображена с косичками.
   – Она тебе нравится? – спросила Сью, заметив, что Ник рассматривает портреты.
   – Она милая.
   – Да, она была милой. Она была милой, но она была одним из наших врагов.
   «Зря я пришел сюда», – подумал Ник, заметив в глазах Сью какую-то паническую растерянность. Она застрелила свою подругу, действуя как механизм, запрограммированный на служение отечеству, однако человеку по имени Сьюзен Эббот было тяжко на сердце из-за собственного поступка.
   – Присаживайся, Ник. Сейчас я угощу тебя кофе. – Сью засуетилась и стала похожа на настоящую хозяйку. Она выскочила на кухню и продолжала говорить оттуда:
   – Спиртного я здесь не держу... Опасаюсь, что не смогу удержаться, а мне этого нельзя, я на фронт должна попасть в первую отправку...
   Вскоре она вернулась с подносом, на котором дымились наполненные чашки. А в вазочке горкой лежали маленькие пирожные, точь-в-точь такие, какие он ел в кафе в здании имперской безопасности.
   – Узнаешь пирожные? – улыбнулась Сью.
   – Да, спасибо.
   – Они очень кстати оказались в офицерской столовой.
   Сью присела рядом, и ее широкий халат распахнулся. Ник увидел красивое тренированное тело с отметинами в виде небольших рубцов. Что они означали, Ник знал, поскольку многие обучавшиеся с ним курсанты прибыли в Форт-Дикс из фронтовых частей.
   Эти ребята неохотно объясняли, при каких обстоятельствах заработали подобные отметины, однако Ламберт уже мог отличить, какие следы оставляет пружинная сталь крупнокалиберных мин, а какие шрапнель с тефлоновым покрытием.
   Сью быстро запахнула халат и засмеялась.
   – Это я специально для тебя надела. Обычно я хожу в спортивной одежде... Но поскольку ты кавалер, хотелось выглядеть женственнее.
   – Ты просто великолепна, Сью, – с чувством произнес Ник. – И ты меня по-настоящему волнуешь.
   – Правда?
   Она взяла чашку и попробовала кофе.
   – По-моему, очень крепкий.
   Ник тоже сделал глоток и покачал головой:
   – Да нет, в самый раз.
   – На улице еще слишком светло, я занавешу окна.
   Сью поднялась и, подойдя к окну, бросила взгляд на один из портретов своей подруги.
   Ник вздохнул. Он чувствовал, какая борьба происходит в душе капитана Эббот.
   – Пирожные отличные. Когда я стану офицером, смогу их есть сколько угодно.
   – "Корсары" не едят пирожных, Ник. Они и нужду-то справляют рублеными гвоздями.
   Ламберт так и замер с пирожным в руках.
   – Это что, шутка такая?
   – У нас так все говорят.

13

   Кофе был выпит, пирожные съедены, а Сью все еще не была готова. Она нервничала, пыталась рассказывать какие-то похабные анекдоты и сама же им смеялась. Ник улыбался невпопад.
   – Давай еще кофе, – предложил он, видя что у Эббот проблемы.
   – Да, конечно! – обрадовалась она и выскочила на кухню, а Ник снова пожалел, что пришел. С другой стороны, отказываться было как-то неправильно.
   Сью принесла кофе и шоколадное печенье, поскольку пирожные кончились. Ник не любил шоколадное печенье, однако с готовностью взял одно.
   – Когда я направила на нее пистолет, – неожиданно заговорила Сью, словно продолжая прерванный диалог, – она сказала мне: как же ты без меня будешь...
   – И что? – не удержался Ник.
   – И все... Я в нее выстрелила... Сью закрыла лицо руками, всхлипнула и стала раскачиваться из стороны в сторону.
   – Послушай, может, мне лучше уйти?
   – Ну уж нет! – Сью отняла руки от лица, ее глаза моментально просохли. Просохли и стали злыми.
   – Она думала обо мне, когда затевала все это? Нет, не думала! Вот и я не буду.
   Сью глубоко вздохнула, будто собираясь прыгать в ледяную прорубь, и скомандовала:
   – В постель, курсант! Немедленно в постель!
   Нику не нужно было повторять дважды – он стал по-военному быстро снимать одежду.
   Когда на нем совсем ничего не осталось, он шагнул к кровати, на которой уже лежала капитан Эббот. Увидев обнаженного мужчину так близко, она едва не пошла на попятную, но Ник проявил настойчивость:
   – Прекрати, Сью, – сказал он. – Я больше не собираюсь слушать твои глупые бредни.
   – Как скажешь, Ник. Как скажешь.
   Все, что происходило потом, больше напоминало военные учения – старательную имитацию боевых действий.
   А когда все закончилось, Ник почти не утомился.
   – Все? – спросила Сью.
   – Ну да, – угрюмо отозвался Ник.
   – Здорово, мне даже понравилось, – с нарочитой веселостью произнесла Сью.
   – Еще хочешь? – поинтересовался Ник.
   – Ну... Не сейчас. Может быть, в следующий раз... Да, в следующий раз, – пообещала Эббот и почти столкнула Ника с кровати. – Ванная вон за той дверью.
   Через десять минут, полностью одетый, Ник Ламберт уже стоял возле двери.
   Сью куталась в халат, стоя рядом с ним.
   – Я скоро вызову тебя снова, Ник. Ты не возражаешь? – врала Эббот.
   – Нет, конечно, Сью, – подыгрывал ей Ник. – С нетерпением буду ждать встречи.
   На прощание они неловко поцеловались, и Ник вышел на улицу. Он чувствовал некоторое облегчение, но вот удовлетворенности не было ни малейшей.
   Ник шел по аллее, вдыхая воздух, напоенный ароматами цветущих кустарников, и думал о том, что впереди у него еще куча времени, а попасть в зону "С" в следующий раз доведется еще нескоро.
   Остановившись, он посмотрел по сторонам и, прикинув, где может находиться коттедж 48, направился в его сторону.
   Ник не считал себя знатоком женской психологии, но что-то подсказывало ему, что его не прогонят.

14

   На территории зоны "С" горели ночные фонари, и номера коттеджей подсвечивались специальными светильниками. Ник без труда отыскал номер 48, но, когда зашел в небольшой коридор, погас свет. В коридоре стояла абсолютная темнота, и, сколько он ни шарил по стенам, обнаружить выключатель никак не удавалось.
   «Ну и ладно, – приободрил себя он. – Сорок восемь-один, это, по аналогии с капитаном Эббот, должно находиться справа».
   Он легко нашел дверь и тихонечко постучал.
   Ему никто не ответил. Ник постучал еще, потом толкнул дверь, и она открылась.
   – Соня! – позвал он полушепотом, выставляя перед собой руки, чтобы не напороться на какой-нибудь шкаф. От накатившего волнения сердце Ника стучало, как молот, и он уже представлял синеглазую лейтенанта Арагон в своих объятиях.
   – Соня, – еще раз позвал он и услышал какой-то шорох. – Это я, Ник! Ты меня помнишь?
   – Иди сюда, – прошептали ему в ответ. – Только дверь закрой.
   – Дверь? – Ник развернулся и легко обнаружил дверной проем по легкому сквозняку. Он аккуратно прикрыл дверь и, сгорая от нетерпения, вернулся к разведанному месту.
   Нежная женская ручка перехватила его и уверенно потянула к себе. Ник снова сбросил одежду и даже охнул, обняв пышущее жаром тело. «О! – подумал он. – Да здравствуют натуралки!»
   Ник больше не жалел, что пошел на свидание с капитаном Эббот. Такие приключения стоили маленьких неудобств.
   Когда Ник и его «Соня» были уже на пути к кульминации, неожиданно вспыхнул яркий свет и в проеме двери показалась чья-то фигура.
   – Твою мать, Грегори! Где это тебя учили перехватывать чужих мужиков?! – прозвучал звонкий от гнева голос.
   – Прошу тебя, Соня! – выгибаясь дугой, простонала Грегори. – Дай нам хотя бы закончить!
   – Заканчивайте, – бросила Соня, выключая свет. И добавила: – Сволочи...
   Из-за неожиданности произошедшего Ник не успел испугаться и полностью оправдал оказанное ему доверие.
   И снова его тотчас же вытолкнули из постели, шепнув напоследок короткое «спасибо».
   – Эй, в чем дело?! Разве можно так обращаться с человеком?! – запротестовал он.
   – Извини, милый, но ты должен немедленно идти к Соне! Немедленно! А то нам обоим не поздоровится!
   – Вот те раз! – произнес Ник, на ощупь собирая с пола свою одежду. – А ты тогда кто?
   – Я – Сандра, – призналась девушка из темноты. – Лейтенант Сандра Грегори.
   – Ну, знаете, мэм! У вас тут такие порядочки...
   Ник наскоро поправил форму, надел берет, едва ли не чеканным шагом пересек узкий коридор и постучал в дверь с цифрой "1". Теперь, когда здесь горела лампочка, было видно, что он ошибся.
   – Войдите, – произнес дрогнувший голос, и Ник вошел.
   На небольшой застеленной клетчатым пледом тахте сидела Соня – лейтенант Арагон, по ее лицу катились крупные слезы.
   – Нет, ну вот ты мне скажи, разве не сука эта Грегори?! Знает прекрасно, что не к ней пришли, а все равно распускает руки. Ну разве не сука?!
   – Она сука, мэм. Совершенно с вами согласен, – подтвердил Ник и тут же сам ужаснулся своим словам. С одной стороны, он только что расстался с чудесной девушкой Сандрой, но с другой – Соня тоже была офицером и это налагало на Ламберта определенную ответственность. Старшим по званию перечить не следовало. Это он хорошо усвоил из уроков, которые ему преподал сержант Поджерс.
   – Ты, кажется, Ник? – спросила Соня.
   – Так точно, мэм. У вас отличная память, мэм.
   – Прекрати идиотничать. – Лейтенант Арагон достала розовый платочек и промокнула глаза. Нику показалось, что она немного успокоилась. – Для мужчин после десяти часов вечера я Соня, и никакого официоза.
   – Я понял, Соня.
   Лейтенант Арагон поднялась с тахты и, поставив стул, предложила сесть:
   – Садитесь, курсант. Чего вы у двери как телеграфный столб стоите.
   Ник сел и положил на колени берет.
   – Силы-то еще остались? – спросила Соня.
   – Вы такая женщина, Соня, что для вас силы останутся у любого мужчины, – искренне признался Ник и даже физически ощутил, что силы действительно есть.
   – В таком случае – шагом марш в ванную. Не хватало еще, чтобы я от этой сучки Грегори чего-нибудь подцепила.
   Не говоря ни слова, Ник поднялся со стула и пошел мыться. Когда он вернулся в одних брюках и с казенным полотенцем на плече, лейтенант Арагон уже накрыла стол, на котором, вопреки его ожиданиям, оказались графинчик «шотрази» военной поставки и маринованные овощи.
   Заметив Ника и оценив его экстерьер, Соня не удержалась и, подойдя к курсанту, подарила ему жаркий поцелуй.
   Ник зажегся словно свеча и сразу же потащил Соню в постель, но та вырвалась и пояснила, что любит, когда все красиво.
   Пришлось делать «красиво». Сначала «шотрази» и маринованные огурчики, патиссоны и морковь, потом короткая беседа и основная программа.
   Где-то в три часа ночи Ник был полностью свободен и хотел убираться, но Соня его остановила:
   – Куда ты сейчас пойдешь? Только нарисуешься перед часовыми, а они это не любят. Лучше спи до половины шестого, я тебе будильник поставлю. Проснешься и не спеша вернешься обратно. Как раз к семи поспеешь на построение.
   Соня сладко зевнула.
   – Откуда ты знаешь, что у нас построение в семь? – удивился Ник.
   – Оттуда. Курсанты для нас самый важный ресурс.
   – Курсанты? Но ведь в зоне "В" полно настоящих «корсаров»...
   – "Корсары", Ник, они хорошие солдаты и товарищи... Когда Сандру подожгли на Бринслоу, они восемь контратак провели, но вытащили ее, бедняжку, с шестьюдесятью процентами поражения тела. Вот какие они ребята. А вот любовники из них не очень – такое ощущение, что ребята полосу препятствий проходят. На спор могут пройти несколько раз, но я же не полоса препятствий, Ник. Я женщина.

15

   Легкий уиндер «Саратога» уже начал приближаться к причальным терминалам, когда диспетчер вдруг потребовал, чтобы судно совершило еще один оборот вокруг станции.
   – Просим прощения – у нас буксы заело. Масло подтекает.
   – Окей, – согласился капитан «Саратоги», полковник в отставке Найджел Вершин, хотя и не поверил хозяевам станции. Видимо, они готовили ему настоящую встречу «с перчиком», надеясь сразу сломать его легенду. Впрочем, Вершин чувствовал себя уверенно. Он знал, что нужно бандитам с Треугольника, как знал и то, что ради этого они слопают любую представленную им ложь. А уж он постарается этого добиться.
   Издали «Революшн-II» с расходящимися в стороны лучами стыковочных терминалов смотрелась очень красиво. Свободных причальных узлов у станции были сотни, но Вершин понимал опасения хозяев, которым в каждом человеке виделся шпион Объединения Англизонских Миров.
   – Добро пожаловать в Треугольник, сэр! Колыбель подлинной демократии! – объявил наконец диспетчер, и на выделенном для «Саратоги» причальном узле замигал зеленый маяк.
   – Причаливаем, хозяин? – спросил у Вершина рулевой, которого он нанял всего пару недель назад.
   – Конечно, Бунзен. Разве не видишь, как они рады нашему прибытию.
   – Да уж вижу, хозяин, – покачал тот головой, наблюдая за штурмовиками, которые мчались поперек курса «Саратоги».
   Вершин понимал, что его в который раз предупреждают, однако обратного хода не было. Ему следовало встретиться с самыми отъявленными злодеями этого мира, поскольку незаконные планетные формирования являлись самыми надежными местами легализации.
   – Касание! – объявил Бунзен, а двое матросов – Хильке и Абу Сайд встали по готовности у переходного шлюза.
   – На всякий случай приготовьтесь к тому, что вас будут бить, – как бы невзначай бросил Вершин.
   – За что нас бить, хозяин? – В больших черных глазах Сайда появилось удивление.
   Тем временем магнитные захваты лязгнули о борт «Саратоги», и стало ясно, что теперь уже разговаривать не о чем. Если бы Вершин заранее предупредил свою небольшую команду, на что они могут наткнуться в Треугольнике, они, возможно, потребовали бы немедленный расчет. Но он держал язык за зубами.
   Зашипел сжатый воздух, и переходная камера наполнилась воздухом. Затем по обшивке уиндера постучали.
   – Не терпится им, – прошептал Сайд и открыл дверь. Ему в лоб тотчас уперся автоматный ствол, и человек с неприветливым лицом сказал:
   – Выходи.
   Сайд повиновался и сразу же попал в руки других негостеприимных хозяев станции. Он слышал, как выругался, а потом застонал Хильке.
   – На колени! – проорали у него над ухом, и Сайд сразу подчинился. Однако его все равно ударили под ребра, затем завели руки за спину и надели наручники.
   – Встать!
   Сайд повиновался, и его потащили по узким коридорам. Следом за ним волокли Хильке, лицо которого уже сильно кровоточило.