Я пробормотал:
– Что, и король у вас сова?
– Сова?
– Ну да… гм, у нас так почтительно зовут крупных государственных деятелей, что и ночи напролет над картой мира… заботясь, значит, о судьбах подданных… С трубкой во рту и пачкой «Герцеговины-Флор».
Он покачал головой, уши напружились до хруста хрящиков, морщины на лбу задвигались, укладывая услышанное поудобнее, чтобы быстро достать при острой нужде, щегольнуть перед бабами.
– Да, он такой… – сказал осторожно. – Однако он может быть не совсем… за картой мира.
– Бабы? – спросил я. – Бабы – это тоже хорошо.
Он не рискнул поддерживать светскую беседу, сделал приглашающий жест, и мы пошли по широкому коридору, где пол и стены заливают волны чистого радостного света. Светящийся мох дает оранжевый свет настоящего дневного оттенка, к которому мы привыкли, потолок отражает свет, рассеивает, и передо мной впервые не бежали угольно-черные тени, к которым вынужденно привык в Зорре.
В тронном зале было светло и радостно. Две фигуры согнулись над пестрой доской, в которой я еще издали узнал шахматную. Один человек, массивный, с торчащими, как у Петра Первого, в стороны усами, явно король: королевская мантия, легкая корона на голове, но веселится и что-то выкрикивает совсем не по-королевски. Второй держится скованно, но я ощутил, что эта скованность не от смущения перед королем, а скорее от близкого поражения.
Меня подвели ближе, король взглянул мельком, взмахнул белой холеной рукой:
– Подожди там. Возьми стул, посиди. Сейчас я разгромлю этого простака…
– Я не простак, Ваше Величество, – возразил второй игрок обидчиво, – просто вы где-то смошенничали…
Король воскликнул:
– Опять? На этот раз мы ж в шахматы, а не кости бросаем, не заметил?.. Как тут смошенничать?
– Не знаю, – возразил второй уныло. – Но вы всегда мошенничаете… У вас и карты крапленые, и кости со свинцом… И шахматы…
– Что, – спросил король ехидно, – со свинцом? Или крапленые?
– Вам виднее, – сказал партнер тоже ехидно. – Я не разгадал, я ж не жулик…
С этой стороны меня отгораживал от короля длинный стол, сплошь заставленный блюдами с изысканно приготовленной едой, а также множеством фруктов: массивных гроздьев сочного винограда, яблок, груш, апельсинов, абрикосов…
Я сел и начал наблюдать за игрой. Они сделали еще по два хода, король победно подкрутил левый ус, с таким энтузиазмом поставил ферзя на дальнюю клетку, что я ждал вопля «Рыба!», но король сказал с той же победной интонацией:
– Мат!.. В два хода!
Второй насупился.
– Как это? Откуда мат?.. Ничего не вижу… А я вот щас эту вашу королеву и шарахну…
Король заулыбался – явно убийство ферзя входило в план коварной ловушки, повернулся ко мне. Глаза его были живыми, лицо раскраснелось, усы топорщились, как у большого довольного кота.
– Ну? – сказал он по-прежнему ехидно. – Как созерцание этой нечестивой игры?
Я пожал плечами.
– Ваше Величество, вы играете на уровне продвинутого новичка. А меня дедушка в сопливом возрасте… не дедушка в сопливом, а когда я был в том счастливом возрасте… водил в шахматный кружок, где я добрался до второго разряда. Я думаю, что для вашего королевства это на уровне абсолютного чемпиона мира…
Он не врубился насчет кружка и чемпионства, но суть ухватил сразу.
– Ты умеешь… нет, ты не чувствуешь отвращения к этой нечестивой игре?
– Я не вижу в ней ничего нечестивого, – ответил я. – А вам попробую поставить если не киндермат, то… слона вперед дам. А то и ладью. Или она для вас все еще тура?
Он изумленно покрутил головой.
– Так-так… А ведь у вас в Зорре она запрещена! Людям надлежит упражняться только в постах, молитвах, исповедях, стоянии часами на коленях и… Ладно, об этом потом. Расскажи о Зорре, каков он сейчас. Нет-нет, у меня, конечно же, есть там люди, но меня больше интересует мнение бродячих торговцев, певцов, странников – они видели больше, могут сравнивать. Ты тоже в Зорре чужой, а видел ты, судя… хотя бы по шахматам, много.
Я пожал плечами.
– Там сильные и отважные люди. Они сражаются с войсками короля Карла… и хорошо сражаются.
Он помрачнел, нахмурился, стукнул кулаком по второму столу.
– Фанатики… Твердоголовые фанатики!.. Король Карл все равно возьмет ваш Зорр. И тогда все королевство… эх!.. Вам нужно под мою руку. Но я не хочу идти войной, хотя, поверь, у меня сил втрое больше, чем у Зорра. Я не хочу больших потерь, это плохо сказывается на… вообще плохо сказывается. Но Зорру лучше быть под моей рукой. Когда вернешься, везде рассказывай о преимуществах… И о том, что я готовлю большое войско для нападения. А я его, если честно, в самом деле готовлю.
Я проигнорировал угрозу, спросил:
– Каких преимуществах?
Он покачал головой.
– Еще не заметил? Врешь, заметил. Ты не дурак. У нас весело, у нас жизнь кипит, у нас доступные женщины, у нас на веселье уходит почти столько же времени, сколько и на работу… И, самое главное, под моей рукой Зорр будет в безопасности!
– Почему? – спросил я прямо.
Он отвел взгляд, отвечать явно не хотелось, наконец проронил:
– Лучше об этом распространяться не очень, не очень… Дело в том, что хотя мы и не признаем власти Карла… тем более не признаем его вдохновителей, но мы иногда торгуем с империей Карла… да-да, уже не королевством, а империей!.. И потому у нас с Карлом такие отношения, что он нас не трогает, мы его не трогаем…
До поры до времени, подумал я. Карлу не до вас, пока есть Зорр. И пока есть подобные Зорру.
– Как я понял, – сказал я, – никаких прав у вас на Зорр нет…
Он вскинул брови.
– При чем здесь право?.. Разве я говорю о праве в понимании этих невежественных королей и их вассалов? У нас свое право. Настоящее. Справедливое. Или ты считаешь, что все под справедливостью полагают одно и то же?
– Нет, конечно…
– Так вот, по нашему праву мы можем вмешиваться в дела примитивных жестоких племен и народов… вот, кстати сказать, как вы считаете себя вправе навязывать Христа язычникам. Ведь навязываете же? Огнем и мечом? А кто отказывается, кто мужественно защищает свою самобытность… нет-нет, я не защищаю их, я просто показываю вам, как это выглядит с другой точки зрения. Вы считаете, что вы вправе вмешиваться, так как несете свет более высокой веры, более высокого учения. И более высокой культуры. Верно?
Я процедил сквозь зубы:
– В целом верно. Хотя я и не зоррец…
– Вот и прекрасно, мы поладили. Точно так же мы несем свет… если продолжать те же старые метафоры, свет знания! Свет прогресса. Вы не поверите, но в нашем королевстве практически все умеют читать и писать. Простите, а ваш король Шарлегайл умеет расписываться? Или вместо подписи ставит крестик?.. Говорят, будучи особо грамотным, он рисует три крестика. А у нас любой простолюдин может подняться на самые высокие ступени в обществе. Это ли не справедливость?
Я с неохотой кивнул.
– Да, если это верно. Но, хотя я и не зоррец…
– Верно-верно, – сказал он, и я поверил, что не врет. – Это же прямая выгода нашему государству! Когда у всех граждан есть доступ к высшим должностям, ни один талант не пропадет. Потому мы лучше этого вонючего королевства даже по таким признакам, как богатство, как свободное время, как развлечения… а что еще надо простому народу, как не развлечения?
Я поднялся, поклонился:
– Не буду отнимать драгоценное время у Вашего Величества.
Он прищурился:
– Это значит, что ты отказываешься помогать?
– Я не отказываюсь, – ответил я осторожно, ибо спорить с монархами очень рискованно. – Но Зорр должен убедиться в преимуществах образования, вообще в преимуществах вашего образа жизни… в чем я, например, убежден полностью! Целиком и полностью. Сейчас мои симпатии, скажу честно, на вашей стороне. На стороне королевства Мордант. Но если вы нападете на Зорр, мои симпатии будут на стороне обороняющихся. И если у меня появится возможность сражаться, я буду драться в рядах его защитников.
Он несколько мгновений всматривался в мое лицо. Я сам не понимал, почему такое сморозил. Давно уже живу без каких-либо моральных установок, ведь я из двадцать первого века, а вот сейчас взял и брякнул. И вообще стою в горделивой позе, месяц тому назвал бы ее смешной: грудь колесом, одно плечо вперед, подбородок надменно вздернут, взгляд вприщур, на морде тупая готовность стоять на своем, неважно – прав или не прав.
– Ладно, – сказал король неохотно. – Иди… Мне жаль, ты понимаешь, я хотел только, чтобы на те земли как можно быстрее пришел свет просвещения… Иди, сэр Ричард. Ты все равно придешь ко мне. И ты это знаешь.
Я кивнул. В душе шевельнулась благодарность, что этот человек хоть и король, а это еще те люди, но так хорошо меня понял.
– Знаю. Но сейчас еще не тот день. Но можно ли мне вернуться тем же путем, каким я и прибыл?
Он посмотрел с недоумением, отмахнулся.
– Ну конечно же! Даю тебе на то свое королевское повеление, если тебе это так важно. А теперь иди.
Я поклонился, попятился, ибо к королю вроде бы неприлично поворачиваться анусом… или это к шаху не принято… словом, у самой двери развернулся, открыл сам, по ту сторону ждет Зак Ганн, я заявил с ходу:
– Запрягай дракона!.. Повезешь обратно.
Он опешил.
– Ты… что? Я еще не видел такой наглости!
– Это короля ты называешь наглецом? – поинтересовался я зловеще, бросил взгляд на молчаливых стражей. – Хоть у вас тут почти демократия, но не до такой же степени, надеюсь?..
Вытянутое лицо эльфа стало еще длиннее, а глаза распахнулись, как крылья испуганной бабочки.
– При чем тут… Его Величество?
– Он распорядился, – ответил я злорадно, – доставить меня обратно тем же способом… и в то же место, как и оттуда сюды! Теперь андастэнд?
Зак Ганн в страхе взглянул на стражей. Они стояли как истуканы, но то ли движением бровей, то ли аурой подтвердили, что этот наглый пришелец не врет.
– Великие Силы! – прошептал эльф. – Так уже ж почти рассвет!.. Бегом за мной!
Стены замелькали, как лопасти вентилятора. Мы неслись по коридорам, выбежали во двор, а потом помчались вокруг замка в самый дальний и темный угол. Эльф что-то выкрикивал на бегу. Впереди вспыхнул свет, несколько человек поспешно распахнули перед нами тяжелые, окованные железом двери.
В огромном помещении сильно пахло рыбой, тиной и водорослями. И медузами. В свете факелов метались приземистые фигуры, вскрикивали, переругивались, наконец появилась достаточно высокая фигура. К ней подбежали с факелом, я узнал Беату, что руководила моим похищением.
Она всматривалась в меня с гневом и возмущением.
– Ты? – сказала она неверяще. – Это тебя потребовалось везти обратно так срочно?
– Я ж говорил, – ухмыльнулся я. – Если мне полет понравится, я возьму тебя своим личным водителем… может быть.
Я выразительным взглядом прошелся по ее фигуре. Она вспыхнула, в глазах заблистали грозные искры. Я поспешно отступил, улыбнулся, выставил вперед ладони в примиряющем жесте: шуток не понимаешь, это же вполне в духе новых времен! И вашего королевства. И будущей эры политкорректности и сексуальных свобод.
Дракона вывели через другие врата, мы оказались сразу за пределами города. Я во все глаза рассматривал эту громадную ящерицу, но если эльф, гном и женщина надеялись, что я упаду от ужаса или начну призывать Силы Небесные, они здорово просчитались. Дело не в том, что здесь мало видят зверей, а у нас любой ребенок хоть раз да побывал в зоопарке или в цирке, но все мы к тому же знаем, какие были тираннозавры, бронтозавры, игуанодоны, птеродактили, во многих парках стоят как живые, ревут, бодаются, машут крыльями и даже рвут когтями друг друга.
– Хорошее ископаемое, – одобрил я. – Ребята, надо спешить. Уже рассвет!.. Хорошо бы пораньше…
Беата сказала с откровенной ненавистью:
– Влезай. Я поведу дракона.
Эльф и гном попятились, дракон распустил серые кожистые крылья. На спине обнажился острый гребень, уже потертый, а костяные щитки, по которым я карабкался вверх, выглядели истоптанными ступеньками. Женщина села впереди, прямо на холке, оглянулась. Мне почудилось в ее глазах злорадство.
– Можно лететь?
– Да, – ответил я неосторожно, тут же прикусил язык, стараясь понять, в чем же подвох. – Только мертвую петлю не делай.
Дракон поднялся на всех четырех лапах, тяжело побежал, растопыренные крылья начали осторожно хлопать по воздуху, и я понял, почему драконы не садятся и не взлетают во дворце, им для разгона нужна взлетная дорожка длиной с полосу для «Боинга». И еще я понял, что не успел пристегнуться ремнем, что здесь вообще нет ремня, что меня не привязали… и понял, что значили злорадство в глазах женщины и ее смиренный вопрос: можно ли взлетать?
– Что, и король у вас сова?
– Сова?
– Ну да… гм, у нас так почтительно зовут крупных государственных деятелей, что и ночи напролет над картой мира… заботясь, значит, о судьбах подданных… С трубкой во рту и пачкой «Герцеговины-Флор».
Он покачал головой, уши напружились до хруста хрящиков, морщины на лбу задвигались, укладывая услышанное поудобнее, чтобы быстро достать при острой нужде, щегольнуть перед бабами.
– Да, он такой… – сказал осторожно. – Однако он может быть не совсем… за картой мира.
– Бабы? – спросил я. – Бабы – это тоже хорошо.
Он не рискнул поддерживать светскую беседу, сделал приглашающий жест, и мы пошли по широкому коридору, где пол и стены заливают волны чистого радостного света. Светящийся мох дает оранжевый свет настоящего дневного оттенка, к которому мы привыкли, потолок отражает свет, рассеивает, и передо мной впервые не бежали угольно-черные тени, к которым вынужденно привык в Зорре.
В тронном зале было светло и радостно. Две фигуры согнулись над пестрой доской, в которой я еще издали узнал шахматную. Один человек, массивный, с торчащими, как у Петра Первого, в стороны усами, явно король: королевская мантия, легкая корона на голове, но веселится и что-то выкрикивает совсем не по-королевски. Второй держится скованно, но я ощутил, что эта скованность не от смущения перед королем, а скорее от близкого поражения.
Меня подвели ближе, король взглянул мельком, взмахнул белой холеной рукой:
– Подожди там. Возьми стул, посиди. Сейчас я разгромлю этого простака…
– Я не простак, Ваше Величество, – возразил второй игрок обидчиво, – просто вы где-то смошенничали…
Король воскликнул:
– Опять? На этот раз мы ж в шахматы, а не кости бросаем, не заметил?.. Как тут смошенничать?
– Не знаю, – возразил второй уныло. – Но вы всегда мошенничаете… У вас и карты крапленые, и кости со свинцом… И шахматы…
– Что, – спросил король ехидно, – со свинцом? Или крапленые?
– Вам виднее, – сказал партнер тоже ехидно. – Я не разгадал, я ж не жулик…
С этой стороны меня отгораживал от короля длинный стол, сплошь заставленный блюдами с изысканно приготовленной едой, а также множеством фруктов: массивных гроздьев сочного винограда, яблок, груш, апельсинов, абрикосов…
Я сел и начал наблюдать за игрой. Они сделали еще по два хода, король победно подкрутил левый ус, с таким энтузиазмом поставил ферзя на дальнюю клетку, что я ждал вопля «Рыба!», но король сказал с той же победной интонацией:
– Мат!.. В два хода!
Второй насупился.
– Как это? Откуда мат?.. Ничего не вижу… А я вот щас эту вашу королеву и шарахну…
Король заулыбался – явно убийство ферзя входило в план коварной ловушки, повернулся ко мне. Глаза его были живыми, лицо раскраснелось, усы топорщились, как у большого довольного кота.
– Ну? – сказал он по-прежнему ехидно. – Как созерцание этой нечестивой игры?
Я пожал плечами.
– Ваше Величество, вы играете на уровне продвинутого новичка. А меня дедушка в сопливом возрасте… не дедушка в сопливом, а когда я был в том счастливом возрасте… водил в шахматный кружок, где я добрался до второго разряда. Я думаю, что для вашего королевства это на уровне абсолютного чемпиона мира…
Он не врубился насчет кружка и чемпионства, но суть ухватил сразу.
– Ты умеешь… нет, ты не чувствуешь отвращения к этой нечестивой игре?
– Я не вижу в ней ничего нечестивого, – ответил я. – А вам попробую поставить если не киндермат, то… слона вперед дам. А то и ладью. Или она для вас все еще тура?
Он изумленно покрутил головой.
– Так-так… А ведь у вас в Зорре она запрещена! Людям надлежит упражняться только в постах, молитвах, исповедях, стоянии часами на коленях и… Ладно, об этом потом. Расскажи о Зорре, каков он сейчас. Нет-нет, у меня, конечно же, есть там люди, но меня больше интересует мнение бродячих торговцев, певцов, странников – они видели больше, могут сравнивать. Ты тоже в Зорре чужой, а видел ты, судя… хотя бы по шахматам, много.
Я пожал плечами.
– Там сильные и отважные люди. Они сражаются с войсками короля Карла… и хорошо сражаются.
Он помрачнел, нахмурился, стукнул кулаком по второму столу.
– Фанатики… Твердоголовые фанатики!.. Король Карл все равно возьмет ваш Зорр. И тогда все королевство… эх!.. Вам нужно под мою руку. Но я не хочу идти войной, хотя, поверь, у меня сил втрое больше, чем у Зорра. Я не хочу больших потерь, это плохо сказывается на… вообще плохо сказывается. Но Зорру лучше быть под моей рукой. Когда вернешься, везде рассказывай о преимуществах… И о том, что я готовлю большое войско для нападения. А я его, если честно, в самом деле готовлю.
Я проигнорировал угрозу, спросил:
– Каких преимуществах?
Он покачал головой.
– Еще не заметил? Врешь, заметил. Ты не дурак. У нас весело, у нас жизнь кипит, у нас доступные женщины, у нас на веселье уходит почти столько же времени, сколько и на работу… И, самое главное, под моей рукой Зорр будет в безопасности!
– Почему? – спросил я прямо.
Он отвел взгляд, отвечать явно не хотелось, наконец проронил:
– Лучше об этом распространяться не очень, не очень… Дело в том, что хотя мы и не признаем власти Карла… тем более не признаем его вдохновителей, но мы иногда торгуем с империей Карла… да-да, уже не королевством, а империей!.. И потому у нас с Карлом такие отношения, что он нас не трогает, мы его не трогаем…
До поры до времени, подумал я. Карлу не до вас, пока есть Зорр. И пока есть подобные Зорру.
– Как я понял, – сказал я, – никаких прав у вас на Зорр нет…
Он вскинул брови.
– При чем здесь право?.. Разве я говорю о праве в понимании этих невежественных королей и их вассалов? У нас свое право. Настоящее. Справедливое. Или ты считаешь, что все под справедливостью полагают одно и то же?
– Нет, конечно…
– Так вот, по нашему праву мы можем вмешиваться в дела примитивных жестоких племен и народов… вот, кстати сказать, как вы считаете себя вправе навязывать Христа язычникам. Ведь навязываете же? Огнем и мечом? А кто отказывается, кто мужественно защищает свою самобытность… нет-нет, я не защищаю их, я просто показываю вам, как это выглядит с другой точки зрения. Вы считаете, что вы вправе вмешиваться, так как несете свет более высокой веры, более высокого учения. И более высокой культуры. Верно?
Я процедил сквозь зубы:
– В целом верно. Хотя я и не зоррец…
– Вот и прекрасно, мы поладили. Точно так же мы несем свет… если продолжать те же старые метафоры, свет знания! Свет прогресса. Вы не поверите, но в нашем королевстве практически все умеют читать и писать. Простите, а ваш король Шарлегайл умеет расписываться? Или вместо подписи ставит крестик?.. Говорят, будучи особо грамотным, он рисует три крестика. А у нас любой простолюдин может подняться на самые высокие ступени в обществе. Это ли не справедливость?
Я с неохотой кивнул.
– Да, если это верно. Но, хотя я и не зоррец…
– Верно-верно, – сказал он, и я поверил, что не врет. – Это же прямая выгода нашему государству! Когда у всех граждан есть доступ к высшим должностям, ни один талант не пропадет. Потому мы лучше этого вонючего королевства даже по таким признакам, как богатство, как свободное время, как развлечения… а что еще надо простому народу, как не развлечения?
Я поднялся, поклонился:
– Не буду отнимать драгоценное время у Вашего Величества.
Он прищурился:
– Это значит, что ты отказываешься помогать?
– Я не отказываюсь, – ответил я осторожно, ибо спорить с монархами очень рискованно. – Но Зорр должен убедиться в преимуществах образования, вообще в преимуществах вашего образа жизни… в чем я, например, убежден полностью! Целиком и полностью. Сейчас мои симпатии, скажу честно, на вашей стороне. На стороне королевства Мордант. Но если вы нападете на Зорр, мои симпатии будут на стороне обороняющихся. И если у меня появится возможность сражаться, я буду драться в рядах его защитников.
Он несколько мгновений всматривался в мое лицо. Я сам не понимал, почему такое сморозил. Давно уже живу без каких-либо моральных установок, ведь я из двадцать первого века, а вот сейчас взял и брякнул. И вообще стою в горделивой позе, месяц тому назвал бы ее смешной: грудь колесом, одно плечо вперед, подбородок надменно вздернут, взгляд вприщур, на морде тупая готовность стоять на своем, неважно – прав или не прав.
– Ладно, – сказал король неохотно. – Иди… Мне жаль, ты понимаешь, я хотел только, чтобы на те земли как можно быстрее пришел свет просвещения… Иди, сэр Ричард. Ты все равно придешь ко мне. И ты это знаешь.
Я кивнул. В душе шевельнулась благодарность, что этот человек хоть и король, а это еще те люди, но так хорошо меня понял.
– Знаю. Но сейчас еще не тот день. Но можно ли мне вернуться тем же путем, каким я и прибыл?
Он посмотрел с недоумением, отмахнулся.
– Ну конечно же! Даю тебе на то свое королевское повеление, если тебе это так важно. А теперь иди.
Я поклонился, попятился, ибо к королю вроде бы неприлично поворачиваться анусом… или это к шаху не принято… словом, у самой двери развернулся, открыл сам, по ту сторону ждет Зак Ганн, я заявил с ходу:
– Запрягай дракона!.. Повезешь обратно.
Он опешил.
– Ты… что? Я еще не видел такой наглости!
– Это короля ты называешь наглецом? – поинтересовался я зловеще, бросил взгляд на молчаливых стражей. – Хоть у вас тут почти демократия, но не до такой же степени, надеюсь?..
Вытянутое лицо эльфа стало еще длиннее, а глаза распахнулись, как крылья испуганной бабочки.
– При чем тут… Его Величество?
– Он распорядился, – ответил я злорадно, – доставить меня обратно тем же способом… и в то же место, как и оттуда сюды! Теперь андастэнд?
Зак Ганн в страхе взглянул на стражей. Они стояли как истуканы, но то ли движением бровей, то ли аурой подтвердили, что этот наглый пришелец не врет.
– Великие Силы! – прошептал эльф. – Так уже ж почти рассвет!.. Бегом за мной!
Стены замелькали, как лопасти вентилятора. Мы неслись по коридорам, выбежали во двор, а потом помчались вокруг замка в самый дальний и темный угол. Эльф что-то выкрикивал на бегу. Впереди вспыхнул свет, несколько человек поспешно распахнули перед нами тяжелые, окованные железом двери.
В огромном помещении сильно пахло рыбой, тиной и водорослями. И медузами. В свете факелов метались приземистые фигуры, вскрикивали, переругивались, наконец появилась достаточно высокая фигура. К ней подбежали с факелом, я узнал Беату, что руководила моим похищением.
Она всматривалась в меня с гневом и возмущением.
– Ты? – сказала она неверяще. – Это тебя потребовалось везти обратно так срочно?
– Я ж говорил, – ухмыльнулся я. – Если мне полет понравится, я возьму тебя своим личным водителем… может быть.
Я выразительным взглядом прошелся по ее фигуре. Она вспыхнула, в глазах заблистали грозные искры. Я поспешно отступил, улыбнулся, выставил вперед ладони в примиряющем жесте: шуток не понимаешь, это же вполне в духе новых времен! И вашего королевства. И будущей эры политкорректности и сексуальных свобод.
Дракона вывели через другие врата, мы оказались сразу за пределами города. Я во все глаза рассматривал эту громадную ящерицу, но если эльф, гном и женщина надеялись, что я упаду от ужаса или начну призывать Силы Небесные, они здорово просчитались. Дело не в том, что здесь мало видят зверей, а у нас любой ребенок хоть раз да побывал в зоопарке или в цирке, но все мы к тому же знаем, какие были тираннозавры, бронтозавры, игуанодоны, птеродактили, во многих парках стоят как живые, ревут, бодаются, машут крыльями и даже рвут когтями друг друга.
– Хорошее ископаемое, – одобрил я. – Ребята, надо спешить. Уже рассвет!.. Хорошо бы пораньше…
Беата сказала с откровенной ненавистью:
– Влезай. Я поведу дракона.
Эльф и гном попятились, дракон распустил серые кожистые крылья. На спине обнажился острый гребень, уже потертый, а костяные щитки, по которым я карабкался вверх, выглядели истоптанными ступеньками. Женщина села впереди, прямо на холке, оглянулась. Мне почудилось в ее глазах злорадство.
– Можно лететь?
– Да, – ответил я неосторожно, тут же прикусил язык, стараясь понять, в чем же подвох. – Только мертвую петлю не делай.
Дракон поднялся на всех четырех лапах, тяжело побежал, растопыренные крылья начали осторожно хлопать по воздуху, и я понял, почему драконы не садятся и не взлетают во дворце, им для разгона нужна взлетная дорожка длиной с полосу для «Боинга». И еще я понял, что не успел пристегнуться ремнем, что здесь вообще нет ремня, что меня не привязали… и понял, что значили злорадство в глазах женщины и ее смиренный вопрос: можно ли взлетать?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента