Осинский Владимир. Что там

   Речь Гладколицего была, как видите, логична и убедительна. Она обволакивала мое сознание, гася в зародыше все новые и новые просящиеся на язык вопросы.
   В самом деле, что меня возмущает? Разве не волен каждый в своем праве выбирать? И мне многое неизвестно. О каких бурях недавнего прошлого он упоминал? Кто я такой, чтобы единолично отрицать приемлемость образа жизни целого народа (я не заметил, что безболезненно произнес про себя последнее слово, лишь много позже ЗапУСК указал мне на это обстоятельство)?
   - А теперь,--сказал Гладколицый, и мне на секунду почудились в его голосе нотки торжества, но тревожное ощущение тут же прошло.-Теперь мы познакомим вас с Великим Утешителем.
   Он взял в руки Исполнитель желаний. На сей раз мое существо не возмутилось против этого унизительного для человеческого достоинства изобретения-унизительного, потому что оно избавляло от необходимости думать, бороться, прилагать усилия для достиженця цели. "Зачем осложнять?,-подумал я.-Воспользоваться "транзистором"-значит избежать лишнего".
   Гладколицый нажал на кнопку. Все мы последовали его, примеру...
   Разумеется, читатель уже догадался, что ннопланетяния, несмотря на свои обещания, вновь применил гипноз, причем в столь изощренной форме, что даже тренированное сознание астролетчика было не в силах противостоять его воздействию. Но почему же ни разу за все это время в дело не вмешался ЗапУСК-устройство, как мы убедились, замечательное в своем совершенстве? Какими "соображениями" руководствовался аппарат, оставаясь нейтральным в критической, казалось бы, для Ронга ситуации?
   Они-Ронг и шестеро инопланетян-материализовались на небольшой площади, в которую ручьями вливалось множество радиально расположенных улиц.
   В центре площади, на высоте человеческого роста, непостижимым образом удерживаемый от падения, висел Шар диаметром в полметра. От него расходились во все стороны мощные серебристо-серые лучи. Они растворялись в сером небе, и там серебро распадалось, теряясь в тусклом ватном покрове Безоблачного мира...
   А вокруг, преклонив колени, в молчании, исполненном глубокого экстаза, стояли инопланетяне.
   - Великий Утешитель!-торжественно произнес Гладколицый.
   - Предки этих людей,-указал на молящихся опнорукий,-были религиозными фанатиками.
   Ронга обволакивало странное желание, в котором он не мог разобраться... не мог его понять... потом механически сделал несколько шагов вперед, повинуясь смутному, но властному желанию присоединиться к молящимся... А ЗапУСК молчал.
   Из задних ряДов, растaЛкивая верующих, бросИЛсЯ, протягивая руки вперед, к Шару, невысокий сухопарый инопланетянин.
   - Проклятый!-яростно закричал он.-Убийца! Но я убью тебя...
   Не добежав до Великого Утешителя нескольких метров, он остановился, словно натолкнувшись на невидимую стену, беспомощно взм,ахнул руками и упал ничком.
   - Не вовремя,-сухо сказал Гладколицый, быстро взглянул на Ронга, который спокойно наблюдал за происходящим.- Великое изобретение,-продолжал он другим тоном, указывая на Шар.-Никакой мистики, просто гениальное открытие, подарившее нашей планете все ее благоденствие. Именно в нем-наш душевный покой, источник энергии, которая поддерживает неизменным климат Безоблачного мира, дает нам пищу, питает Исполнители желаний, утешает... Словом, в Шаре заключается основа основ всего нашего существования...
   Тем временем инопланетянин, лежавший ничком, с трудом поднялся и, шатаясь, побрел, как во сне, прочь с площади. Вскоре он скрылся в одной из радиальных улиц. Гладколицый проводил его безучастным взглядом.
   - Приступ шизофрении,-пояснил он, потом небрежно добавил:-Даже у нас порой еще встречается такое. Поэтому Шар окружен защитным полем-вы убедились в безотказности его действия. Если же допустить, что какой-нибудь другой сумасшедший сумеет все-таки пробиться к Шару, то исход один-смерть. Интересы общества превыше всего.
   "Смерть, - бесстрастно констатировало . сознание Ронга,-если какой-нибудь сумасшедший все-таки сумеет... Интересы общества превыше... Интересы общества..,".
   - "Ронг! - разрезал мертвенную тишину звонкий, как вскрик жаворонка в солнечной радостной вышине, голос Ни,- и наваждение оставило юношу.
   Раскинув смуглые тонкие руки, девушка бежала к нему и, задыхаясь, кричала на бегу:
   - Ронг, я нашла тебя! Они мешали... они так не хотели... Но я нашла! Вот я, Ронг!!!
   ГОРЯЧИЙ СВЕТ ЗВЕЗД
   Ронг был счастлив. Романист из прошлого сказал бы, что юноша жил как в тумане, и он бы не ошибся.
   Это был туман, полный теплого света, ярких, искрящихся красок, по которым безмерно тосковал Ронг на всем протяжении двух недель своего пребывания на Безоблачном мире.
   Ни жила в густом лиственном лесу, в охотничьем домике, которыми изобиловали на Земле зоны отдыха. Были там собаки-не то унылое подобие животного, что приготовил Гладколицый на пустыре для "облегчения адаптации" Ронга, а настоящие-лохматые, дурашливые, но, когда нужно, исполненные своего собачьего достоинства, беззаветно преданные Ни и сразу признавшие юношу. Была пара вороных лошадей.
   Жил в светлых солнечных комнатах (в их постоянно распахнутые просторные окна свободно лился воздух, напоенный тысячью лесных запахов) большой, величественный и лукавый дымчатый кот. Стремительные, исполненные целеустремленности и вызывающей независимости, метались от искусно вылепленных под крышей домика гнезд в лес и обратно ласточки; трепеща крыльями, оня зависали в воздухе перед Гнездами, кормя птенцов. А в быстрой ледяной речке играла форель.
   Рядом с Ронгом была Ни. Лишенная какого бы то ни было жеманства, она тянулась к нему беззаветно, гордо отметая ложную стыдливость, смелая, порывистая и удивительно женственная.
   На лошадях и пешком они забирались далеко в глубь леса, жадно вслушиваясь в бесконечное разнообразие голосов, которым он, дремучий и мудрый, рассказывал о себе и о сокровенных тайнах бытия. Повстречалась однажды медвежья семья: бурая мама и пара ее питомцев-встреча, как известно, не очень приятная. Ни крепко прижалась к плечу Ронга, и юноша на какое-то время забыл об опасности, охваченный одним властным чувством гордости-любимая доверяла ему жизнь, и он ощущал свою силу, исполненный бесстрашия и уверенности в себе. И удивился, заглянув в широко открытые темные глаза Ни, потому что в них не было даже намека на испуг-только радостная гордость женщины, сознающей себя избранницей. Конечно, Ронгу, как и любому другому мужчине, не дано было проникнуть в эту вечную тайну женственности, но тем более сильным было его счастье.
   ...Это была любовь наивная и неискушенная. Встретились двое, казалось, уже достигшие грани отчаяния, бесконечно одинокие в одинаково чужом для них сером мире, лишенном живых красок,-так сталкиваются в ударе два холодных камня, рождая яркую горячую искру.
   Но главным было то, что серый мир ушел в небытие. Он уже казался Ронгу просто дурным сном, последней злой попыткой жадной ночи удержать сознание в своих лапах, хоть ненадолго оттянуть торжество наступающей зари. Он окунулся в море горячего света, в мир, где все было настоящим: солнце, весело слепящее глаза, звезды, задумчиво мерцающие в бездонной ночном небе, месяц, лукавый и надменный, с безобидным нахальством подмигивающий им из ряби речных маленьких волн. Все это было необыкновенно прекрасно после гнетущей безликости серого мира. Ронг, с несвойственной ему прежде философичностью, задумывался иногда над тем, что, видимо, так уж устроена жизнь: прежде чем подарить человеку счастье, судьба швыряет его на самое дно всяческих невзгод, и в этом ее щедрость к людям. Ведь без возможности сравнить ничего нельзя оценить по достоинству.
   - Скажи, а там, среди них, я тоже был серый? спрашивал он Ни.
   - Конечно, нет!-смеялась она.-Потому я и поняла сразу, что Пришелец-именно ты.-И серьезно добавила:-Дело не только в том, как было на самом деле. Ни ты, ни я не изменились. Но мы оба видели и видим окружающее, как оно есть, а те-они уже не могут.
   -Подожди,-пытливо спрашивал Ронг,-ты хочешо сказать, что я, как и ты, оставался в сером мире самим собой, но они видели меня серым?
   - Конечно. Ты и там был смуглым от земного загара, и глаза у тебя оставались синими. Но они не могли всего этого видеть...
   - А я? Я видел правильно?
   - Да, потому что тот мир--весь-действительно серый...
   Здесь Ни внезапно уходила в себя, словно чего-то не договаривая, и Ронг больше не задавал вопросов. Он вообще еще ни о чем ее по-настоящему не спрашивал.
   Даже в этот период своей жизни на Безоблачном мире он не забывал об обязанностях разведчика, тем более, что выполнять их было не так уж трудно: ЗапУСК не нуждался в передышках. Однажды, когда астролетчик отдыхал после серии сложных исследований в густой сочной траве, на небольшой поляне у речки, глядя в небо и любуясь тем, как заволакивают его голубизну черные грозовые тучи, он ощутил мягкий, но требовательный толчок. ЗапУСК подавал сигнал "внимание!", впервые за много дней напоминая о своем существовании. Повинуясь выработанному рефлексу, Ронг мгновенно вскочил, собранный и гибкий, одинаково готовый отразить опасность или просто встретить неожиданное.
   Перед ним стоял Гладколицый. Он одобрительно растянул губы в "улыбке":
   - Вижу, вас не застанешь врасплох.
   - Вы здесь?-Ронг замялся.-Или это...
   Инопланетянин поморщился:
   - Да, это, разумеется, только проекция. Можете проткнуть меня рукой (Ронг попробовал - и в самом деле вышло) здесь мне нечего делать.
   - Или вы просто не можете сюда проникнуть?
   Впервые астролетчик услышал, как Гладколицый смеется,-это напоминало царапанье алюминиевым гребешком по стеклу:
   - К вам что-пришло сегодня озарение? (Тоже новость: инопланетянин пытался острить!) Ну, если хотите, да: мы не приспособлены для жизни в-этих условиях. Но я установил с вами контакт не для того, чтобы обсуждать данный вопрос. Дело значительно серьезнее.
   Ронг с досадой подумал: наверное, они и с любимой не просто встречаются, а именно устанавливают контакт.
   - Дело серьезнее,-повторил Гладколицый, глядя на него в упор ничего не выражающими глазами. - Вам пора подумать о будущем.
   Что ж, это было справедливо. Повстречавшись с Ни, Ронг и впрямь совсем w. задумывался о завтрашнем дне. Он просто радовался своему счастью и, подчиняясь накрепко усвоенному заданию программы, выполнял работу исследователя. Он даже не думал о Земле и товарищах-тех, кто провожал его в полет, кто мгновенно превратился в излучение там, в Космосе. Словно проснувшись, он требовательно спросил:
   - Отчего погиб "Золотой колос"?
   - Мы не знаем этого,-покачал головой Гладколицый.
   - Но вы обещали!
   - Да. Однако не узнали.
   - Не смогли узнать?
   - Нет. Прсто пришли к выводу, что в этом нет необходимости.
   - Решили, что такое знание-излишне?-с накипающей злостью съязвил Ронг.
   - Вы опять угадали.
   - А может... - Ронг едва не задохнулся от внезапного подозрения.-Может, вы его и уничтожили?! Гребешок вторично царапнул по стеклу:
   - Зачем это нам?
   И астролетчик поверил.
   - Хорошо,-устало провел он ладонью по волосам. - Приступайте к делу.
   - Дело важное, но я изложу его суть предельно сжато,- начал инопланетянин знакомым безразличным тоном.-Я рад, что ваша подруга отсутствует, и даже знаю, что она вернется с прогулки только к вечеру. Мы сможем поговорить... это выражение людей Земли, не правда ли?-поговорить как мужчина с мужчиной (Ронг подавил усмешку), без помех и постороннего влияния... Буду откровенен; в силу обстоятельств вы стали пленником Безоблачного мира - на вашей жалкой капсуле в большой Космос, естественно, не уйги, а второй корабль с Земли, согласно программе, прилетит сюда к тому времени, когда от вас останется одно воспоминание... Эта нынешняя... так, кажется, говорят у вас? - пастораль, любовь на лоне природы (кстати, в лесу вы не защищены от опасностей, и вероятность несчастного случая здесь в тысячу раз выше, нежели у нас, находящихся под защитой Великого Утешителя),повторяю: эта пастораль не может длиться всю жизнь.
   Вам необходимо общество, необходимы контакты с подобными вам, вы не сможете без активного участия в общественной жизни, без проявлений симпатий и антипатий, любви и вражды к вам со стороны других людей... Разве вас устраивает существование без цели, плавание... как это? - без руля и без ветрил? Вот почему я от имени моих сограждан говорю вам: возвращайтесь в большой мир, к нам, приходите в Город вместе с Ни - мы будем рады.
   Ронг слушал внимательно. Он не впервые сталкивался с Гладколицым и не мог отказать ему в логичности умозаключений. Да, инопланетянин умел убеждать.
   Но услышав его последние слова, астролетчик рассмеялся, и в этом смехе была горечь: ".
   - "Большой мир"-говорите вы? Нам будут рады? В серый и тусклый мир, к существам, не умеющим любить, ненавидеть, мечтать, печалиться, - вот как следовало бы сказать! Разве вы живете? Ведь обитатели Безоблачного мира лишены способности испытывать какие бы то ни было эмоции, не считая жалкого удовольствия от удовлетворения своих ничтожных потребностей, - да и то в меру!.. Э, что там говорить!
   Он почувствовал себя опустошенным, в то же время удивляясь, что вдруг так раскрылся перед инопланетянином. Разве тот способен понять тоску и боль Человека?
   - Вот видите, вам плохо. Бесплодные мысли терзают вас. Они не нужны, ибо ничего нельзя изменить. Идите к нам: Великий Утешитель щедр-он даст вам покой. Я знаю, вам надо подумать. Мы не торопим. Мы ждем.
   Проекция исчезла. Юноша остался один. Звонко бранился, ударяясь о камни, нетерпеливый ручей. Куда он спешит? Ронгу было тяжело.
   Защелкали на кремнистой тропке копыта, рассыпался серебристый смех вернулась Ни.
   В тот вечер он усадил девушку на пороге дома, осторожно и крепко взял в ладони ее узкую руку и просто сказал:
   - Ни, пришло время рассказать все. Ты ведь знаешь, без этого нам все равно не обойтись.
   ...Мы уже говорили о странном поведении ЗапУСКа, который, если не считать сообщения о видеовизите Гладколицего, решил, казалось, полностью игнорировать астролетчика. Естественно, Ронг не мог не заметить этого. Вот почему он поручил аппарату записать рассказ Ни таким образом, чтобы последний был воспринят с предельно объективных позиций. Таким образом астролетчик, кроме основной, достигал и побочной цели-проверял исправность ЗапУСКа. Итак...
   ЛЕНТА ОДИННАДЦАТАЯ
   "...Ронг решил меня испытать. Смешно, если б он мог знать... Впрочем, не будем отвлекаться. Работа предстоит, по всей вероятности, очень сложная. Поэтому- только факты.
   Безоблачный мир носил некогда имя: Грозная-вот как называлась планета на протяжении долгих веков, ибо, разделенная на множество государств, она была громадной ареной неисчислимых войн.
   Поначалу обитатели Грозной вели себя более или меяее благопристойно: крупные державы сражались только между собой, не обращая внимания на мелкие, точно так же, как крупные хищники остаются в своем единоборстве совершенно безразличными к взаимным склокам мелких. Однако со временем, стремясь нарастить свой экономический и военный потенциал, они принялись заглатывать государства-малютки. Кончилось это тем, что Грозная разделилась на три державы гиганта, каждая из которых оспаривала мировое гоcподство. Надо отметить следующее примечательное обстоятельство: ни одно из государств не могло, по существу, противопоставить двум другим какой-то особый подход к проблемам бытия и жизни общества, и, следовательно, в основе их антагонизма друг к другу не лежали проблемы философского или социального характера. Они враждовали между собой скорее по инерции, чем в силу необходимости. А трагедия Грозной состояла в том, что научно-технический прогресс на этой планете значительно опередил прогресс социальный. Получилось примерно так, как если бы ребенку дали в качестве игрушки настоящую скорострельную пушку.
   Речь идет о накопившихся на Грозной огромных запасах оружия чудовищной разрушительной силы.
   К счастью, на планете нашлись люди, умевшие смотреть вперед и способные оценить размеры нависшей над планетой страшной опасности. Благодаря усилиям этих людей была обезврежена подавляющая часть оружия... Но его остатка оказалось достаточно для того, чтобы разразившаяся, наконец, мировая война превратила в дымящиеся развалины большую часть Грозной и уничтожила подавляющее количество ее обитателей. На планете осталось.не больше десяти миллионов населения - примерно одна тридцатая того, что было до войны.
   Постепенно, борясь с голодной смертью, резко изменившимся посуровевшим климатом, преодолевая укоренившиеся за многие века в их сознании страх и взаимную подозрительность друг к другу, уцелевшие представители разных племен и народов собрались вместе, чтобы объединенными усилиями бороться за существование. Так было положено начало Городу и всему Безоблачному миру.
   В первое время люди жили в жалких лачугах и пещерах, с неимоверными усилиями борясь за свою жизнь с беспощадной природой, которая словно мстила остаткам человечества за варварское вмешательство в ее дела, разрушившее гармоничность развития жизни на планете. Потом появился гениальный ученый и изобретатель. Он видел цель своей жизни в том, чтобы подарить людям счастье..."
   - Это был мой отец,-тихо сказала Ни. - Он создал Безоблачный мир, потому что любил людей и верил в их разум. Он мечтал об обществе, где никто не будет нуждаться ни в чем... Об обществе, в котором небывало расцветут творческие силы человека, избавленного от необходимости каждый день и каждый час отстаивать Свое существование. И он подарил человечеству Великого Утешителя, предварительно позаботившись о том, чтобы его могущество никогда не могло служить делу уничтожения человека человеком. Отец ненавидел войны.
   - Так о.н добился своего?-спросил напряженно слушавший Ронг.-Войн больше нет?
   - Да, -прошептала Ни. - Войн нет. А остальное ты видел сам...
   В этот вечер Ронг узнал больше, чем за все время, прошедшее со дня его высадки на Безоблачный мир.
   Величайший из ученых, когда речь шла о замечательных открытиях в области техники, и безнадежный утопист во всем, что касалось социальных проблем, отец Ни тем не менее проявил достаточную предусмотрительность в отношении дочери. Каким-то шестым чувством предвидя возможность того, что его Изобретение будет извращено, он снабдил ее надежной защитой от любых воздействий извне. Разумеется, Ни могла сломать ногу или разбиться в лепешку, скажем, сорвавшись с каната, по которому она ходила, посылая вызов убогим обитателям серого мира, неосознанно стремясь разбудить в них хоть какие-нибудь чувства пусть гнев и ненависть к ней самой (как мы знаем, ей это удавалось, только очень ненадолго). Но серый мир был над нею не властен.
   Отец умер вскоре после рождения Ни, и понадобилось совсем немного времени, чтобы произошло то, чего он интуитивно опасался.
   Нашлись люди, которые -сочли нужным довести идею изобретателя до абсурда. Надо отдать им должное: это были крупные ученые. В результате их усилий Безоблачный мир превратился в мир Серый- каким мы его уже знаем. Те, кто исказил замысел отца Ни, тоже ненавидели войну, вернее-панически ее боялись... Но еще больше, чем за человечество, они боялись за себя. А кроме того, было еще одно обстрятельство- ведущая сила всех их действий, и, узнавая о нем из рассказа Ни, Ронг гневно сжимал кулаки.
   - "Общество процветания!"- говорила Ни.-Ты заметил, что они очень удачно позаботились о том, чтобы не травмировать психику масс, в корне ломая устарелые рамки жизни? Да, каждый имеет свой кусок серого желе и безалкогольного вина, и бесцветного солнца над головой. Но "твой" Гладколицый остался при любезных его сердцу фантиках, женщины из простонародья-при своих нехитрых сплетнях, бывший каменотес - при тяжелом молотке, а истерикан-политик-при своей трибуне... Они обезличили людей, так что ты, да и я, хотя они мои соплеменники, просто не можем называть их людьми. "Так спокойнее"... Потому они ненавидят меня и боятся: одним своим появлением я бужу толпу от спячки... "Общество процветания", "покой и благополучие всех и каждого"! Видел бы ты, с каким равнодушием проходят они мимо умирающего от старости, мимо сшибленного с ног... "Сильные эмоции вредны!" "Излишнее знание мешает"! О, как я их ненавижу! А посмотрел бы ты на их детей! Даже трехлетние, они не играют, потому что думают своими крохотными головенками только об одном: надо прожить как можно дольше; их цель уже в детстве-пережить того, кто рядом... Да, они не ударят и не убьют. Но никто не протянет руки, чтобы помочь другому... Ах, как страшен Серый мир! Ты знаешь, они не едят ничего из того, что дает природа, хотя ведь наши леса полны дичи, а моря - рыбой, а земля томится по семени... Они без аппетита глотают свое проклятое синтетическое серое желе-и довольны, потому что в нем нет ничего лишнего и, значит, вредного!.. Они даже любят только по расписанию, да и то потому, что это необходимо для продолжения рода и, вместе с тем, этому сопутствуют приятные ощущения. А приятные ощущения - в меру, конечно, в меру!-полезны... И все-таки мы гибнем, нас становится все меньше, мне так больно, любимый, ведь это моя планета!
   ПЕРВЫЙ ЗАКОН
   Развязка наступила внезапно. Впрочем, так бывает всегда; чем более запутанны обстоятельства, тем неожиданнее исход.
   В лесу была глубокая осень. Она обнажила деревья, усыпав тропинки сухими багряными листьями, и копыта коней уже не звенели на острых камнях. Ронг и Ни сократили свои прогулки, и причиной тому были прохладные вечера. Их острая свежесть могла вредно сказаться на здоровье Ни, и не одной только Ни. Это наполняло Ронга гордостью и мучительной нежностью к подруге. Теперь он был обязан беречь ее вдвойне.
   Поленья трещали в камине, сложенном астролетчиком и служившем им источником тепла вместо хитрых нагревательных приборов, которыми отец Ни заботливо снабдил в свое время ее убежище. Звезды съежились в высоком прозрачном небе. За стеной всхрапывали во сне лошади. Одинокая ночная птица жаловалась в лесу на свою судьбу.
   Ронг был по-прежнему счастлив. Тревоги и душевная неустойчивость ушли. Он вел простой и здоровый образ жизни: много ездил верхом, охотился, ловил руками верткую форель, впрок заготовлял дрова на зиму, пользуясь самыми примитивными орудиями-пилою и топором, долгими вечерами рассказывал Ни о Земле, товарищах, Старшем. Тоска по друзьям, погибшим в катастрофе, потеряла невыносимую прежде резкость. Он вспоминал о них торжественно и тихо, как вообще теперь думал о родной планете и обо всем, что было с ней связано, и Ни, всегда безошибочно угадывая его состояние, Тоже становилась тихой и молчаливой.
   - Так, значит, вы давно перестали посылать сигналы? - спросил Ронг.
   - Очень давно,-вздохнула Ни.-Наши ведь ничего не знали о Земле, они просто звали на помощь... когонибудь, кто был бы более мудр и сумел разрешить их проблемы. Ах, если бы "Золотой колос"... прости, если бы ты, Ронг, прилетел раньше! Может, не было бы этой ужасной войны, и Великий Утешитель не стал властелином Безоблачного мира, а служил людям, как мечтал отец! Но теперь поздно.
   - Кто знает?-возразил Ронг, который, как мы знаем, был органически неспособен мириться с неизбежностью совершившегося.-Кто знает?.. Ты готова к поездке .в город?- переменил- он тему, желая отвлечь Ни от грустных мыслей, и с досадой на себя замолк, потому что ответом ему был умоляющий, жалобный взгляд. Речь шла о празднике, который должен был состояться через три дня на площади Великого Утешителя. О нем рассказала астролетчику Ни - и теперь горько раскаивалась. Странным и противоестественным, как, впрочем, и весь серый мир города десяти миллионов, представлялся Ронгу этот ежегодный ритуал. Он в который раз задумался над нелепым и унизительным обрядом, когда в комнате возникло объемное изображение Гладколицего.
   - Простите, что явился... как это?-без стука. Но, сами понимаете, иначе было невозможно.
   - А вы, кажется, становитесь записным остряком,довольно неприветливо отозвался астролетчик.-И, знаете, честно говоря, мы оба довольно легко обошлись бы без ваших визитов.
   Он стоял, чуть подавшись вперед, испытывая незнакомое прежде чувство. Сам того не сознавая, Pour ощущал себя хозяином и защитником очага и семьи, состоящей из Ни и того, кому еще предстояло увидеть свет. Могучий инстинкт -- голос глубокой древности, живший во многих поколениях его предков,-дал знать о себе.
   Гладколицый скрипуче засмеялся:
   - А вы изменились... Хотя это вполне естественно. Ведь вы-Пришелец. Обитателям Безоблачного мира такое и во сне не приснится. Впрочем, они видят только приятные сны-об этом заботится Великий Утешитель.
   Ронга передернуло.
   - И подумать только,-с нескрываемой враждебностью сказал он,- что вы ухитрились исковеркать миллионы людей на протяжении одного поколения!
   -- Вы остаетесь при ваших заблуждениях,-холодно парировал Гладколицый.- Нe "я" и не "мы". Это-воля Утешителя... Но не будем дискутировать. Я потревожил ваш покой, чтобы пригласить на Праздник гибели цветов. Ведь вы придете? Или... боитесь?
   - Ронг! Не ходи, Ронг, - жалобно сказала Ни. - Это ловушка!..