Страница:
Выбирая строительные материалы, Франсис остановилась на бетонных блоках, чтобы отвадить термитов, муравьев и грызунов.
– Они все ищут себе жилище и с большим удовольствием поселились бы здесь, у меня.
Но, несмотря на бетонные стены, один бурундук все же повадился угощаться ее бананами.
Все стены в доме увешаны картинами и карандашными зарисовками Франсис, картины залиты водонепроницаемым пластиком, чтобы уберечь их от воды. Полы слегка наклонены: на полдюйма на каждые десять футов. В доме есть только один водопроницаемый предмет – ковер на полу. Перед каждой «помывкой» его надо скатывать и убирать. Дом выдержал два землетрясения, три наводнения и ураган 1962 года, на День Колумба.
На стене в рамке висит государственный патент на изобретение Самоочищающегося Дома.
– Это единственный в своем роде патент, – говорит Франсис. – Это не просто листочек, это целая книжка.
Под верхним листом – еще двадцать пять разных патентов на различные устройства, которыми оснащен дом.
Сегодня Франсис надела ярко-красный свитер и красные брюки. Очки в черной оправе. Короткая стрижка, седые кудрявые волосы. Она почти не ходит, только от стула к стулу, а потом – к креслу-коляске, на котором обычно и передвигается по своей студии, от чертежной доски к столу. Сейчас у нее еще около полудюжины разных проектов, над которыми она работает одновременно. Ее собака, датский дог Молли, не отходит от нее ни на шаг.
Франсис Гейб, урожденная Франсис Грейс Арнхольц, родилась в 1915 году и поменяла аж восемнадцать школ, потому что ее отец, подрядчик-строитель, постоянно переезжал с места на место.
– Я родилась необычной девочкой, и в школе мне было нечего делать, – говорит она. – Все было так скучно, так медленно. Помню, в последний день я встала прямо на уроке и сказала училке: «Это вы нам объясняли на прошлой неделе!»
Она добавляет:
– Мне хотелось скорее всему научиться и уже не ходить ни в какую школу!
В шестнадцать лет, в 1931 году, Франсис окончила политехнический колледж. В семнадцать лет вышла замуж за Герберта Гранта Бейтсона.
– Он был ростом шесть футов два дюйма, а я – пять футов два дюйма, и нас постоянно дразнили, – говорит она. – Он был строителем-подрядчиком, а я – начальником собственного мужа.
После развода она поменяла фамилию на Гейб, которую составила из первых букв своего второго имени (Грейс), девичьей фамилии (Арнхольц) и фамилии по мужу (Бейтсон). Она объясняет:
– Я добавила еще «е», чтобы было Gabe, а не Gab1 .
Камин у нее в спальне выложен плиткой, отлитой вручную. На каждой плитке стоит клеймо с инициалами Франсис. Ф.Г.А.Б.
В 1940 году она изобрела свой самоочищающийся дом и объехала всю страну, демонстрируя его модель. Эта модель только что вернулась домой из Далласа, штат Техас, куда ее взяли на время, чтобы выставить в Женском музее.
– А теперь, – говорит она, – люди требуют чертежи и поэтажные планы для этой модели.
Чтобы посмотреть на Самоочищающийся Дом, надо ехать на юг через Портленд по федеральной автостраде № 5 до съезда на Ньюберг. Потом – на юг по шоссе 99W, через Тигард, до города Ньюберга. Проезжаете через центр, на Мейн-стрит сворачиваете налево. Доезжаете до следующего светофора – там еще будет знак «СТОП», – где Мейн-стрит переходит в Дайтон-авеню. Едете по Дайтон-авеню, до моста через овраг. Потом – первый поворот направо, на гравийную дорогу, и до упора. Последний дом у дороги – это и есть Самоочищающийся Дом. Но предварительно – мой вам добрый совет – обязательно позвоните! Телефон: 503-538-4946. Будьте вежливы и готовы к тому, что вас попросят заплатить за экскурсию, пусть даже чисто символически.
У себя в студии, где из широких окон открывается вид на каньон Чехалем-Крик, Франсис Гейб работает над чертежами и поэтажными планами своего знаменитого дома.
– Еще в средней школе, – говорит она, – мой психиатр сказал мне, что я даже не гений, а гений в квадрате. «Мир принадлежит тебе, а если тебе кто-то скажет, что это не так, то ты просто не слушай».
– Это подлинное сокровище, жалко, что неоткрытое.
Дорогу, как и сам домик, построили во время Великой Депрессии, но к концу Второй мировой войны дорога пришла в негодность, и городские власти построили новую.
– Там еще осталось покрытие, и по ней можно ездить, – говорит Бинг. – Это действительно подвиг инженерной мысли, ее строили под уклоном в шесть градусов.
Чтобы разыскать эту дорогу, говорит он, надо начинать с конца. С охотничьего домика. Значит, вы едете в сторону города, доезжаете до первой вышки кресельного подъемника, и там будет нужная вам дорога – она уходит направо, как раз под подъемником.
Хансен долгие годы была королевой Портленда. Со своим пышным бюстом и громким смехом она была королевой программы «Ревущие двадцатые» в отеле «Hoyt», в этом дворце притворно-беспечных девяностых, в этом собрании древностей и спецэффектов, построенным кем-то из ведущих голливудских художников-декораторов.
До 1961 года Грейси Хансен была скромной школьной учительницей в Мортоне, штат Вашингтон, которой претила тихая жизнь маленького провинциального городка. Она мечтала уехать в Сиэтл и поставить феерическое бурлеск-шоу на Всемирной ярмарке 1962 года.
– Ей нужны были деньги, пятьдесят тысяч долларов, – говорит хореограф Рокси Лерой Нейхардт. – И она нашла сорок девять китайцев и одного грека, у которых у каждого было по тысяче. – Он говорит: – А в итоге у них подавали блюда греческой кухни – вот и пойми почему.
После закрытия ярмарки остались только «Космическая Игла» и Монорельс. Харлей Дик, который тогда перестраивал старый портлендский «Hoyt Hotel», пригласил Хансен с ее бурлеск-шоу к себе в Портленд. В его баре «Barbary Coast» не было электричества, только газовое освещение, и он был знаменит на весь город своим писсуаром в мужском туалете: скульптурным, ландшафтным фонтаном, куда, собственно, все и писали. Говорит Рокси:
– Это был старый грязный гараж, но они превратили его в конфетку. В такой роскошный салон из прошлого века.
Именно в отеле «Hoyt» местный актер Уолтер Коел впервые надел женское платье. Для смеха. Это платье Рокси «позаимствовал» из гардероба Хансен.
– Грейси это увидела и жутко разозлилась, – говорит Уолтер. – Но она ничего не сказала, потому что мы были с ней не знакомы.
Трансвеститы, говорят Рокси и Уолтер, для Портленда это не новость. В каждой водевильной программе, в каждом бурлеск-шоу обязательно был мужчина, переодетый в женщину, обычно – конферансье. Известного нью-йоркского имперсонатора Джулиана Элтинджа в Портленде приняли на «ура», и около дюжины афиш с изображением Элтинджа, переодетого в женщину, висели в портлендском театре Хейлига, пока здание не снесли. Начиная с первой половины 1900-х годов в баре «Harbor Club» на углу Первой авеню (ЮЗ) и Ямхилл-стрит регулярно проходили шоу трансвеститов. Это был единственный во всем Орегоне бар, куда не пускали матросов и офицеров из ВМС США. В тридцатых годах трансвестит-шоу переехало в Мюзик-холл на Десятой авеню (ЮЗ), 413, где в сороковых открыли клуб «Румба». В пятидесятых годах знаменитая гастролирующая труппа женских имперсонаторов из Канзас-Сити, «Jewel Box Revue», выступала в Портленде, в «Клеверном зале» Россини, где теперь бизнес-центр, над магазином игрушек «Finnegan's».
В 1960-х годах Рокси был хореографом и танцором в Лас-Вегасе. С Хансен они познакомились в Голливуде, где они оба закупали костюмы для своих шоу. Рокси согласился приехать в Портленд, но лишь на шестнадцать недель – чтобы помочь с постановкой новой программы «Ревущие двадцатые». Как-то вечером в старом трансвестит-баре «Dahl and Penne's» он познакомился с Уолтером Коелом, местным актером и бизнесменом, который владел первой в Портленде «битнической» кофейней «Cafft Espresso» и джаз-клубом «Студия А» на углу Второй авеню (ЮЗ) и Клей-стрит и играл в «Пожарном театре» на Монтгомери-стрит (ЮЗ).
– Адвокаты и доктора, – говорит Уолтер, – вот и все мои роли в театре. Но тут хотя бы с костюмами не было никаких проблем, наденешь обычный костюм – и вперед, на сцену.
В начале пятидесятых Имперский Суверенный Двор Розы установил традицию – каждый год на Хеллоуин избирать императора и императрицу. В 1974 году лауреат Пулитцеровской премии журналист Рэнди Шилтс, который тогда был студентом Орегонского университета, получил национальную премию Уильяма Рэнфольфа Херста за статью про Имперский Двор Розы. Но в официальной истории Портленда трансвеститы не упоминаются – равно как и бордели, духи и привидения и практика спаивания матросов, чтобы умыкнуть их в плавание.
В 1972 году Уолтер Коел – в платье Грейси Хансен и под именем Дарселл – стал пятнадцатой императрицей Портленда, или второй императрицей, избранной по новой системе общегородского голосования, учрежденной за год до этого.
Но Уолтер позаимствовал у Грейси не только наряды. Он перенял весь ее сценический образ. Когда «Hoyt Hotel» закрылся, Уолтер в каком-то смысле стал Хансен. Да, диабет лишил Грейси сперва ноги, а потом жизни, но Грейси Хансен живет – ее шутки, ее наряды, ее громкий смех, ее яркая личность – в образе Дарселл XV.
Ну, вроде как ее шутки.
На представлениях, говорит Уолтер, Хансен выходила на сцену с большим веером из перьев. Но на репетициях новой программы веер был из бумаги, и Хансен записывала на него свои реплики. У нее была слабая память. Она делала паузу, быстро считывала с веера очередную реплику и произносила ее вслух.
– А чтобы обновить материал, – говорит Уолтер, – она ездила в Лас-Вегас, на Тотти Филдз, и тайком проносила в зал магнитофон.
Уолтер говорит:
– Я унаследовал весь ее гардероб и кое-что ношу до сих пор. Ее украшения. Ее швейная мастерская тоже досталась мне… И я до сих пор украшаю костюмы блестками, бусинами и фальшивыми бриллиантами из запасов «Hoyt Hotel». – Он показывает фотографию в рамке, где он заснят в образе Дарселл, в синем с блестками платье от Грейси Хансен.
А если спросить у него:
– А что, оно и сейчас на тебя налезает?
Уолтер говорит:
– Э…
И народ из его клуба смеется.
– Ну хорошо, хорошо! – кричит он. – Ну, я там сбоку добавил перьев. Но это ж не грех!
В 1972 году, когда Уолтер открыл свой клуб в Старом городе, Рокси выступал у него в программе. Танцевал чечетку.
– В первый вечер, когда Рокси вышел какмальчик, он сорвал только… – говорит Уолтер и хлопает один раз в ладоши. – Зато в следующий вечер, когда он танцевал в женском платье, ему аплодировали стоя, потому что никто раньше не видел трансвестита, танцующего чечетку.
Театр Уолтера и Рокси работает до сих пор. Официально их шоу: «Уолтер Коел представляет: Это не женщина – это Дарселл XV и компания» – и это последнее в городе настоящее бурлеск-шоу. В темной традиции кабаре и мюзик-холлов Северной стороны это ведущий, «выставочный» театр, где – прихворнувшее или здоровое – шоу, как и положено, продолжается. Даже сейчас, в возрасте семидесяти одного года, Уолтер Коел устанавливает освещение сцены. Чистит туалеты. Сам шьет костюмы. А когда после сильных дождей заливает подвал, убираться там – тоже его работа.
Но когда поднимается занавес, Уолтер выходит на сцену в платье и украшениях Грейси Хансен. Он смеется ее смехом. Пересказывает ее шутки. Ну… то есть шутки Тотти Филдз.
– Я выйду на пенсию, только когда меня вынесут вперед ногами, – говорит Уолтер. – И я надеюсь, что в этот день зал будет полон.
– И все хорошо посмеются, – говорит Рокси.
– И будут мне аплодировать стоя, – говорит Уолтер.
Вот адрес Дарселл: Третья авеню (СЗ), 208. Телефон: 503-222-5338.
– Палеонтология – это прежде всего смирение и терпение, – говорит Грег.
– И мозоли, – добавляет волонтер Арт Джон-стоун, который скоблит затвердевший ил зубочисткой. Орегонский музей науки и техники расположен по адресу: Уотер-авеню (ЮВ), 1945.
– Одну девочку вытащили на сцену и раздели догола, – говорит Рейчел. – Потом обмотали ее марлей, полили какой-то липкой красной дрянью и объявили использованным тампоном.
Рейчел называет все это дефлорационными плясками. По окончании церемонии новичок клятвенно обещает приходить на просмотр «Шоу ужасов» как минимум три раза в год.
«Шоу ужасов Рокки Хоррора» идет в кинотеатре «Клинтон-стрит» (Клинтон-стрит (ЮВ), 2522) каждую субботу. Начало сеанса – ровно в полночь.
(открытка из 1985-го)
Ням-ням: где можно вкусно покушать
– Они все ищут себе жилище и с большим удовольствием поселились бы здесь, у меня.
Но, несмотря на бетонные стены, один бурундук все же повадился угощаться ее бананами.
Все стены в доме увешаны картинами и карандашными зарисовками Франсис, картины залиты водонепроницаемым пластиком, чтобы уберечь их от воды. Полы слегка наклонены: на полдюйма на каждые десять футов. В доме есть только один водопроницаемый предмет – ковер на полу. Перед каждой «помывкой» его надо скатывать и убирать. Дом выдержал два землетрясения, три наводнения и ураган 1962 года, на День Колумба.
На стене в рамке висит государственный патент на изобретение Самоочищающегося Дома.
– Это единственный в своем роде патент, – говорит Франсис. – Это не просто листочек, это целая книжка.
Под верхним листом – еще двадцать пять разных патентов на различные устройства, которыми оснащен дом.
Сегодня Франсис надела ярко-красный свитер и красные брюки. Очки в черной оправе. Короткая стрижка, седые кудрявые волосы. Она почти не ходит, только от стула к стулу, а потом – к креслу-коляске, на котором обычно и передвигается по своей студии, от чертежной доски к столу. Сейчас у нее еще около полудюжины разных проектов, над которыми она работает одновременно. Ее собака, датский дог Молли, не отходит от нее ни на шаг.
Франсис Гейб, урожденная Франсис Грейс Арнхольц, родилась в 1915 году и поменяла аж восемнадцать школ, потому что ее отец, подрядчик-строитель, постоянно переезжал с места на место.
– Я родилась необычной девочкой, и в школе мне было нечего делать, – говорит она. – Все было так скучно, так медленно. Помню, в последний день я встала прямо на уроке и сказала училке: «Это вы нам объясняли на прошлой неделе!»
Она добавляет:
– Мне хотелось скорее всему научиться и уже не ходить ни в какую школу!
В шестнадцать лет, в 1931 году, Франсис окончила политехнический колледж. В семнадцать лет вышла замуж за Герберта Гранта Бейтсона.
– Он был ростом шесть футов два дюйма, а я – пять футов два дюйма, и нас постоянно дразнили, – говорит она. – Он был строителем-подрядчиком, а я – начальником собственного мужа.
После развода она поменяла фамилию на Гейб, которую составила из первых букв своего второго имени (Грейс), девичьей фамилии (Арнхольц) и фамилии по мужу (Бейтсон). Она объясняет:
– Я добавила еще «е», чтобы было Gabe, а не Gab1 .
Камин у нее в спальне выложен плиткой, отлитой вручную. На каждой плитке стоит клеймо с инициалами Франсис. Ф.Г.А.Б.
В 1940 году она изобрела свой самоочищающийся дом и объехала всю страну, демонстрируя его модель. Эта модель только что вернулась домой из Далласа, штат Техас, куда ее взяли на время, чтобы выставить в Женском музее.
– А теперь, – говорит она, – люди требуют чертежи и поэтажные планы для этой модели.
Чтобы посмотреть на Самоочищающийся Дом, надо ехать на юг через Портленд по федеральной автостраде № 5 до съезда на Ньюберг. Потом – на юг по шоссе 99W, через Тигард, до города Ньюберга. Проезжаете через центр, на Мейн-стрит сворачиваете налево. Доезжаете до следующего светофора – там еще будет знак «СТОП», – где Мейн-стрит переходит в Дайтон-авеню. Едете по Дайтон-авеню, до моста через овраг. Потом – первый поворот направо, на гравийную дорогу, и до упора. Последний дом у дороги – это и есть Самоочищающийся Дом. Но предварительно – мой вам добрый совет – обязательно позвоните! Телефон: 503-538-4946. Будьте вежливы и готовы к тому, что вас попросят заплатить за экскурсию, пусть даже чисто символически.
У себя в студии, где из широких окон открывается вид на каньон Чехалем-Крик, Франсис Гейб работает над чертежами и поэтажными планами своего знаменитого дома.
– Еще в средней школе, – говорит она, – мой психиатр сказал мне, что я даже не гений, а гений в квадрате. «Мир принадлежит тебе, а если тебе кто-то скажет, что это не так, то ты просто не слушай».
2. ДОМ П**ДЕНКИ
Забудьте про «Монологи вагины». Эта театральная труппа из трех женщин и двоих мужчин прошла путь от уличного лицедейства, когда они разгуливали по городу в одних джи-стрингах, сплетенных из искусственных волос, до вступительных номеров в Орегонском балетном театре. Где бы вы их ни встретили, они непременно толкнут вам дозу своей экспериментальной комедии и музыки.3. БАСКЕТБОЛ НА ВУЛКАНЕ
Холмы Маун-Табор, Маунт-Скотт и Роки-Бьют в восточной части Портленда – это вулканические кратеры, оставшиеся после последнего извержения ныне спящего вулкана Маунт-Худ. Кратер Маунт-Табор залит асфальтом, и сейчас там играют в баскетбол – до следующего извержения.4. ГОНКИ МЫЛЬНИЦ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
Каждый август взрослые дядьки устраивают гонки на самодельных автомобилях по крутым склонам холма Майн-Табор. Машины бьются. Люди калечатся. И кто-то становится победителем. В общем, полный балдеж. Предварительные заезды проходят в районе 10 августа, финал – две недели спустя. Предприятие спонсирует бар «Beulahland», где всегда можно встретить кого-то из гонщиков. Это на Двадцать восьмой авеню (СВ), 118. Телефон: 503-235-2794.5. БУЙСТВО САНТА КЛАУСОВ
«Красный поток» из нескольких сотен развеселившихся Санта Клаусов, упившихся галлюциногенной настойкой – марихуана на роме, называется «Поебка северных оленей», – сметает элегантные праздничные приемы, проносится через шикарные рестораны, зажигает в стрипклубах, не давая расслабиться никому из сотрудников Центрального портлендского полицейского управления, у которых под Рождество каждый год обостряется паранойя. Подобные «буйства» проходят во многих городах Америки, но портлендские – на вторых выходных декабря – все-таки самые буйные и самые лучшие. Подробнее смотри «Открытку из 1996-го».6. РАСПЕВКИ ЭМИЛИ ДИКИНСОН
А вы знаете, что любое стихотворение Эмили Дикинсон можно пропеть на мотив «Желтой розы Техаса»? 10 декабря – в день рождения Красавицы из Амхерста – приходите в «Кафе «Лена» (Готорн-бульвар (ЮВ), 2239) на распевки избранных произведений Дикинсон.7. ЗАБРОШЕННАЯ ДОРОГА В ОХОТНИЧИЙ ДОМИК
Если ехать из города, то найти старую дорогу в охотничий домик практически невозможно, как уверяет портлендский архитектор Бинг Шелдон. Изначально это была извилистая, двухполосная дорога, проходившая по живописным местам: по каменным мостикам, мимо черничных полей. Бинг говорит:– Это подлинное сокровище, жалко, что неоткрытое.
Дорогу, как и сам домик, построили во время Великой Депрессии, но к концу Второй мировой войны дорога пришла в негодность, и городские власти построили новую.
– Там еще осталось покрытие, и по ней можно ездить, – говорит Бинг. – Это действительно подвиг инженерной мысли, ее строили под уклоном в шесть градусов.
Чтобы разыскать эту дорогу, говорит он, надо начинать с конца. С охотничьего домика. Значит, вы едете в сторону города, доезжаете до первой вышки кресельного подъемника, и там будет нужная вам дорога – она уходит направо, как раз под подъемником.
8. ЭКСКУРСИОННЫЕ ПОЖАРНЫЕ ВЫЕЗДЫ
Портлендские пожарные выезжают по вызову в среднем раз в три часа. Если вы подождете, вас тоже возьмут на пожар. По словам представителя пожарной охраны, для того, чтобы поехать с бригадой на вызов, не нужно вообще ничего. Главное, чтобы вам уже исполнилось восемнадцать. Есть восемнадцать – тогда можно ехать. Нельзя лишь одного: лезть в огонь. Вот так всегда. Самое интересное запрещено. Если вы соберетесь на такую экскурсию, предварительно договоритесь с начальником пожарной станции по телефону.9. ЭТО НЕ ЖЕНШИНА
Почти все уверены, что Грейси Хансен мертва.Хансен долгие годы была королевой Портленда. Со своим пышным бюстом и громким смехом она была королевой программы «Ревущие двадцатые» в отеле «Hoyt», в этом дворце притворно-беспечных девяностых, в этом собрании древностей и спецэффектов, построенным кем-то из ведущих голливудских художников-декораторов.
До 1961 года Грейси Хансен была скромной школьной учительницей в Мортоне, штат Вашингтон, которой претила тихая жизнь маленького провинциального городка. Она мечтала уехать в Сиэтл и поставить феерическое бурлеск-шоу на Всемирной ярмарке 1962 года.
– Ей нужны были деньги, пятьдесят тысяч долларов, – говорит хореограф Рокси Лерой Нейхардт. – И она нашла сорок девять китайцев и одного грека, у которых у каждого было по тысяче. – Он говорит: – А в итоге у них подавали блюда греческой кухни – вот и пойми почему.
После закрытия ярмарки остались только «Космическая Игла» и Монорельс. Харлей Дик, который тогда перестраивал старый портлендский «Hoyt Hotel», пригласил Хансен с ее бурлеск-шоу к себе в Портленд. В его баре «Barbary Coast» не было электричества, только газовое освещение, и он был знаменит на весь город своим писсуаром в мужском туалете: скульптурным, ландшафтным фонтаном, куда, собственно, все и писали. Говорит Рокси:
– Это был старый грязный гараж, но они превратили его в конфетку. В такой роскошный салон из прошлого века.
Именно в отеле «Hoyt» местный актер Уолтер Коел впервые надел женское платье. Для смеха. Это платье Рокси «позаимствовал» из гардероба Хансен.
– Грейси это увидела и жутко разозлилась, – говорит Уолтер. – Но она ничего не сказала, потому что мы были с ней не знакомы.
Трансвеститы, говорят Рокси и Уолтер, для Портленда это не новость. В каждой водевильной программе, в каждом бурлеск-шоу обязательно был мужчина, переодетый в женщину, обычно – конферансье. Известного нью-йоркского имперсонатора Джулиана Элтинджа в Портленде приняли на «ура», и около дюжины афиш с изображением Элтинджа, переодетого в женщину, висели в портлендском театре Хейлига, пока здание не снесли. Начиная с первой половины 1900-х годов в баре «Harbor Club» на углу Первой авеню (ЮЗ) и Ямхилл-стрит регулярно проходили шоу трансвеститов. Это был единственный во всем Орегоне бар, куда не пускали матросов и офицеров из ВМС США. В тридцатых годах трансвестит-шоу переехало в Мюзик-холл на Десятой авеню (ЮЗ), 413, где в сороковых открыли клуб «Румба». В пятидесятых годах знаменитая гастролирующая труппа женских имперсонаторов из Канзас-Сити, «Jewel Box Revue», выступала в Портленде, в «Клеверном зале» Россини, где теперь бизнес-центр, над магазином игрушек «Finnegan's».
В 1960-х годах Рокси был хореографом и танцором в Лас-Вегасе. С Хансен они познакомились в Голливуде, где они оба закупали костюмы для своих шоу. Рокси согласился приехать в Портленд, но лишь на шестнадцать недель – чтобы помочь с постановкой новой программы «Ревущие двадцатые». Как-то вечером в старом трансвестит-баре «Dahl and Penne's» он познакомился с Уолтером Коелом, местным актером и бизнесменом, который владел первой в Портленде «битнической» кофейней «Cafft Espresso» и джаз-клубом «Студия А» на углу Второй авеню (ЮЗ) и Клей-стрит и играл в «Пожарном театре» на Монтгомери-стрит (ЮЗ).
– Адвокаты и доктора, – говорит Уолтер, – вот и все мои роли в театре. Но тут хотя бы с костюмами не было никаких проблем, наденешь обычный костюм – и вперед, на сцену.
В начале пятидесятых Имперский Суверенный Двор Розы установил традицию – каждый год на Хеллоуин избирать императора и императрицу. В 1974 году лауреат Пулитцеровской премии журналист Рэнди Шилтс, который тогда был студентом Орегонского университета, получил национальную премию Уильяма Рэнфольфа Херста за статью про Имперский Двор Розы. Но в официальной истории Портленда трансвеститы не упоминаются – равно как и бордели, духи и привидения и практика спаивания матросов, чтобы умыкнуть их в плавание.
В 1972 году Уолтер Коел – в платье Грейси Хансен и под именем Дарселл – стал пятнадцатой императрицей Портленда, или второй императрицей, избранной по новой системе общегородского голосования, учрежденной за год до этого.
Но Уолтер позаимствовал у Грейси не только наряды. Он перенял весь ее сценический образ. Когда «Hoyt Hotel» закрылся, Уолтер в каком-то смысле стал Хансен. Да, диабет лишил Грейси сперва ноги, а потом жизни, но Грейси Хансен живет – ее шутки, ее наряды, ее громкий смех, ее яркая личность – в образе Дарселл XV.
Ну, вроде как ее шутки.
На представлениях, говорит Уолтер, Хансен выходила на сцену с большим веером из перьев. Но на репетициях новой программы веер был из бумаги, и Хансен записывала на него свои реплики. У нее была слабая память. Она делала паузу, быстро считывала с веера очередную реплику и произносила ее вслух.
– А чтобы обновить материал, – говорит Уолтер, – она ездила в Лас-Вегас, на Тотти Филдз, и тайком проносила в зал магнитофон.
Уолтер говорит:
– Я унаследовал весь ее гардероб и кое-что ношу до сих пор. Ее украшения. Ее швейная мастерская тоже досталась мне… И я до сих пор украшаю костюмы блестками, бусинами и фальшивыми бриллиантами из запасов «Hoyt Hotel». – Он показывает фотографию в рамке, где он заснят в образе Дарселл, в синем с блестками платье от Грейси Хансен.
А если спросить у него:
– А что, оно и сейчас на тебя налезает?
Уолтер говорит:
– Э…
И народ из его клуба смеется.
– Ну хорошо, хорошо! – кричит он. – Ну, я там сбоку добавил перьев. Но это ж не грех!
В 1972 году, когда Уолтер открыл свой клуб в Старом городе, Рокси выступал у него в программе. Танцевал чечетку.
– В первый вечер, когда Рокси вышел какмальчик, он сорвал только… – говорит Уолтер и хлопает один раз в ладоши. – Зато в следующий вечер, когда он танцевал в женском платье, ему аплодировали стоя, потому что никто раньше не видел трансвестита, танцующего чечетку.
Театр Уолтера и Рокси работает до сих пор. Официально их шоу: «Уолтер Коел представляет: Это не женщина – это Дарселл XV и компания» – и это последнее в городе настоящее бурлеск-шоу. В темной традиции кабаре и мюзик-холлов Северной стороны это ведущий, «выставочный» театр, где – прихворнувшее или здоровое – шоу, как и положено, продолжается. Даже сейчас, в возрасте семидесяти одного года, Уолтер Коел устанавливает освещение сцены. Чистит туалеты. Сам шьет костюмы. А когда после сильных дождей заливает подвал, убираться там – тоже его работа.
Но когда поднимается занавес, Уолтер выходит на сцену в платье и украшениях Грейси Хансен. Он смеется ее смехом. Пересказывает ее шутки. Ну… то есть шутки Тотти Филдз.
– Я выйду на пенсию, только когда меня вынесут вперед ногами, – говорит Уолтер. – И я надеюсь, что в этот день зал будет полон.
– И все хорошо посмеются, – говорит Рокси.
– И будут мне аплодировать стоя, – говорит Уолтер.
Вот адрес Дарселл: Третья авеню (СЗ), 208. Телефон: 503-222-5338.
10. ЗА ЗАКРЫТЫМИ ДВЕРЯМИ
В Портленде много красивых исторических зданий, и туда даже можно попасть, главное – выбрать правильный день. Чтобы не лишиться налоговых льгот на собственность, владельцы исторических зданий должны открывать их для публики по крайней мере один день в году. Информацию о том, какие из портлендских зданий будут открыты для посещения в ближайшее время, вы найдете на сайте Бюро по охране исторических памятников www.shpo.state.or.us .11. НА МЕСЯЦ – В МОНАХИ
Если вам все надоело и охота сбежать от всего, можно на месяц уйти в монастырь. В траппистском аббатстве Богоматери Гваделупской вас примут в монахи на тридцать дней. Каждое утро в 04:15 вас будут будить на молитву, а днем вы будете трудиться вместе с другими монахами: переплетать книги, печь фруктовые кексы и ухаживать за деревьями в лесу вокруг их уединенного монастыря. Аббатство находится к юго-западу от Портленда, в маленьком городке Лафайет. Телефон: 503-852-0107. Почтовый адрес: Monastic Life Retreat, Trappist Abbey, Lafayette, OR 97127.12. ЧИСТКА ТРИЦЕРАТОПСА
Шестьдесят пять миллионов лет назад детеныш трицератопса попытался перейти через реку в доисторической местности, которая потом станет восточным Вайомингом. Малыш не справился с этой задачей, вернее – не справилась, потому что это была девочка. Она утонула. И теперь она ждет, укутанная толстым слоем окаменевшего за миллионы лет ила, когда вы придете и поможете соскрести эту «одежку». По словам Грега Дардиса, ведущего лектора по геологии и географии в ОМНТ, эта чистка займет как минимум лет пятнадцать, а то и двадцать.– Палеонтология – это прежде всего смирение и терпение, – говорит Грег.
– И мозоли, – добавляет волонтер Арт Джон-стоун, который скоблит затвердевший ил зубочисткой. Орегонский музей науки и техники расположен по адресу: Уотер-авеню (ЮВ), 1945.
13. СУДЕБНЫЕ СЛУШАНИЯ ПО ВИНДИКАЫИОННЫМ ИСКАМ
Если вы думаете, что традиция устного сказительства давно умерла, вам стоит прийти на судебные слушания по виндикационным искам в любой будний день с девяти утра. Слушания проходят в здании Окружного суда Малтномаха, на углу Четвертой авеню (ЮЗ) и Мейн-стрит. Главный вход – с Четвертой авеню. Комната № 120. Все грязное белье – напоказ. Дым коромыслом. Это профессиональный рестлинг от юрисдикции.14. ДЕФЛОРАУИОННЫЕ ПЛЯСКИ
Уже больше двадцати лет на субботнем полуночном сеансе в кинотеатре «Клинтон-Стрит» крутят «Шоу ужасов Рокки Хоррора». По словам Рейчел, студентки Учебного центра городской общины, что в северо-западном Портленде, тот, кто пришел в первый раз на костюмированный просмотр, объявляется «девственником», и его вытаскивают на сцену для церемонии приема в сообщество. Совершеннолетних отделяют от несовершеннолетних, и…– Одну девочку вытащили на сцену и раздели догола, – говорит Рейчел. – Потом обмотали ее марлей, полили какой-то липкой красной дрянью и объявили использованным тампоном.
Рейчел называет все это дефлорационными плясками. По окончании церемонии новичок клятвенно обещает приходить на просмотр «Шоу ужасов» как минимум три раза в год.
«Шоу ужасов Рокки Хоррора» идет в кинотеатре «Клинтон-стрит» (Клинтон-стрит (ЮВ), 2522) каждую субботу. Начало сеанса – ровно в полночь.
(открытка из 1985-го)
На третью ночь выездных съемок никто не может найти наше мясо.
Декораторы и бутафоры кипят от злости. Они специально закупились у мясника, так чтобы куски были нарезаны определенным образом. Стейки – толстые, как толковые словари. Отбивные размером с теннисные туфли. Они потратили время, натирая сырое мясо пудрой, чтобы оно не бликовало под прожекторами. Чтобы оно нормально смотрелось на пленке.
Съемки проходят в супермаркете «Corno's» на углу Юнион-авеню (ЮВ) и Моррисон-стрит. Снимается видеоклип группы «Кавалькада звезд», иногда просто «КЗ». Песня называется «Мясник». Всю ночь, от закрытия до открытия магазина, съемочная группа трудится «на натуре». И так – каждую ночь.
Мальчики на подпевках одеты мясниками, в длинных белых халатах, но с накрашенными голубыми тенями глазами и с фиолетовыми или ярко-красными румянами на щеках. Волосы густо намазаны гелем и торчат затвердевшими гребнями. Девочки на подпевках одеты в полосатые трико и рубашки на два-три-четыре размера больше, с оторванными рукавами и воротниками. Ярко-желтые или кислотно-розовые. Девочки специально следят за тем, чтобы рубашки сползали с плеч – чтобы непременно сверкнуть голым плечиком. Их волосы окрашены прядями, ярко-зелеными или розовыми, и подвязаны обрезками кружев, синих или оранжевых. Глаза густо накрашены черным, так что кажется, будто они провалились в глубокие ямы.
Дубль за дублем мальчики перекладывают куски мяса туда-сюда за стойкой в мясном отделе, старательно изображают бурную деятельность, хватают мясо грязными руками и роняют его на пол. Девочки танцуют с магазинными тележками вместо партнеров.
В эпизодических ролях снимаются местные знаменитости. На одном кадре, на заднем плане, рок-критик Джон Уендеборн пьет шампанское. Билли Рэнчер, солист группы «Билли Рэнчер и ненастоящие боги», смотрится очень круто, его волосы выкрашены разноцветными прядями, его группа считается следующим портлендским «Quarterflash'eM».
Я здесь тоже не просто так. Мы как-то сидели с друзьями в баре, и ко мне подошел незнакомый мужик, дал визитку и сказал, чтобы я приходил на пробы. Мне дали роль: смотреть на солистку, Ронду Кеннеди, зазывным взглядом и заниматься с ней любовью в мясном холодильнике. В клубах тумана от сухого льда мы с ней возимся, голые, на большой антикварной кровати в окружении кусков замороженной вырезки.
Под светом красных и синих прожекторов в холодильнике мороженое мясо оттаивает. Свиная и говяжья кровь капает прямо на нас. Капает прямо на красную шелковую постель. Ронда угощает меня моим первым в жизни кокаином, вручает мне толстый пакетик, который я благополучно занюхиваю в сортире, запершись в кабинке. Я не знаю, как это делается, и просто сую нос в пакетик с белым порошком и вдыхаю все в один вдох. Вся рожа красная, присыпана белым – сейчас я вполне бы сошел за кусок пропавшего мяса.
И Ронда говорит:
– Это было длявсех.
Мы с ней обнимаемся и кружимся в танце под разноцветными прожекторами, падаем на большую сырую кровать, и Рондина грудь выскакивает из черного кружевного бюстье.
И режиссер кричит:
– Снято.
В перерывах между дублями, пока техники подправляют свет и переставляют камеры, Билли Рэнчер и девочки из массовки гуляют по Юнион-авеню (ЮВ), взявшись за руки. По пустой улице в три часа ночи. Они заходят на старую автозаправку – там есть круглосуточная кафешка, где обычно тусуются дальнобойщики на ночных рейсах. Эти гламурные яркие девочки курят гвоздичные сигареты, пьют кофе и ослепляют механиков своим блеском.
Почти все работают за бесплатно. Нам обещают процент от прибыли с реализации. Остается надеяться, что клип хорошо пойдет на MTV.
Через пару лет Билли Рэнчер умрет от рака. Джона Уендеборна попрут с работы. Супермаркет «Corno's» закроется. Юнион-авеню переименуют в улицу Мартина Лютера Кинга-младшего. Снесут даже старую автозаправку, а на ее месте построят новый мини-маркет.
Очень скоро далай-лама влепит пощечину Ронде Кеннеди, и она сделается активисткой движения освобождения Тибета. Она будет сопровождать команду буддистских монахов, «танцуюших мощей», в турне Lollapalooza вместе с «Bestie Boys». Через пятнадцать лет после той незабываемой ночи в постели, пропитанной холодной кровью животных, Ронда мне говорит, что самое противное в этой жизни – ходить в туалет в гастрольном автобусе после буддистских монахов: им запрещено прикасаться к своему пенису, а писать сидя они категорически не желают.
И все же в ту ночь наши глаза, густо намазанные голубыми тенями, горят от восторга, и мы верим, что этот клип сделает нас знаменитыми. Мы будем выглядеть молодо и роскошно – всегда.
Бутафоры все-таки выясняют, куда делось мясо. Наши реквизитные стейки и вырезки, натертые пудрой, захватанные руками, не раз повалянные по полу, по ошибке перемололи на фарш для котлет. И распродали все еще утром.
Декораторы и бутафоры кипят от злости. Они специально закупились у мясника, так чтобы куски были нарезаны определенным образом. Стейки – толстые, как толковые словари. Отбивные размером с теннисные туфли. Они потратили время, натирая сырое мясо пудрой, чтобы оно не бликовало под прожекторами. Чтобы оно нормально смотрелось на пленке.
Съемки проходят в супермаркете «Corno's» на углу Юнион-авеню (ЮВ) и Моррисон-стрит. Снимается видеоклип группы «Кавалькада звезд», иногда просто «КЗ». Песня называется «Мясник». Всю ночь, от закрытия до открытия магазина, съемочная группа трудится «на натуре». И так – каждую ночь.
Мальчики на подпевках одеты мясниками, в длинных белых халатах, но с накрашенными голубыми тенями глазами и с фиолетовыми или ярко-красными румянами на щеках. Волосы густо намазаны гелем и торчат затвердевшими гребнями. Девочки на подпевках одеты в полосатые трико и рубашки на два-три-четыре размера больше, с оторванными рукавами и воротниками. Ярко-желтые или кислотно-розовые. Девочки специально следят за тем, чтобы рубашки сползали с плеч – чтобы непременно сверкнуть голым плечиком. Их волосы окрашены прядями, ярко-зелеными или розовыми, и подвязаны обрезками кружев, синих или оранжевых. Глаза густо накрашены черным, так что кажется, будто они провалились в глубокие ямы.
Дубль за дублем мальчики перекладывают куски мяса туда-сюда за стойкой в мясном отделе, старательно изображают бурную деятельность, хватают мясо грязными руками и роняют его на пол. Девочки танцуют с магазинными тележками вместо партнеров.
В эпизодических ролях снимаются местные знаменитости. На одном кадре, на заднем плане, рок-критик Джон Уендеборн пьет шампанское. Билли Рэнчер, солист группы «Билли Рэнчер и ненастоящие боги», смотрится очень круто, его волосы выкрашены разноцветными прядями, его группа считается следующим портлендским «Quarterflash'eM».
Я здесь тоже не просто так. Мы как-то сидели с друзьями в баре, и ко мне подошел незнакомый мужик, дал визитку и сказал, чтобы я приходил на пробы. Мне дали роль: смотреть на солистку, Ронду Кеннеди, зазывным взглядом и заниматься с ней любовью в мясном холодильнике. В клубах тумана от сухого льда мы с ней возимся, голые, на большой антикварной кровати в окружении кусков замороженной вырезки.
Под светом красных и синих прожекторов в холодильнике мороженое мясо оттаивает. Свиная и говяжья кровь капает прямо на нас. Капает прямо на красную шелковую постель. Ронда угощает меня моим первым в жизни кокаином, вручает мне толстый пакетик, который я благополучно занюхиваю в сортире, запершись в кабинке. Я не знаю, как это делается, и просто сую нос в пакетик с белым порошком и вдыхаю все в один вдох. Вся рожа красная, присыпана белым – сейчас я вполне бы сошел за кусок пропавшего мяса.
И Ронда говорит:
– Это было длявсех.
Мы с ней обнимаемся и кружимся в танце под разноцветными прожекторами, падаем на большую сырую кровать, и Рондина грудь выскакивает из черного кружевного бюстье.
И режиссер кричит:
– Снято.
В перерывах между дублями, пока техники подправляют свет и переставляют камеры, Билли Рэнчер и девочки из массовки гуляют по Юнион-авеню (ЮВ), взявшись за руки. По пустой улице в три часа ночи. Они заходят на старую автозаправку – там есть круглосуточная кафешка, где обычно тусуются дальнобойщики на ночных рейсах. Эти гламурные яркие девочки курят гвоздичные сигареты, пьют кофе и ослепляют механиков своим блеском.
Почти все работают за бесплатно. Нам обещают процент от прибыли с реализации. Остается надеяться, что клип хорошо пойдет на MTV.
Через пару лет Билли Рэнчер умрет от рака. Джона Уендеборна попрут с работы. Супермаркет «Corno's» закроется. Юнион-авеню переименуют в улицу Мартина Лютера Кинга-младшего. Снесут даже старую автозаправку, а на ее месте построят новый мини-маркет.
Очень скоро далай-лама влепит пощечину Ронде Кеннеди, и она сделается активисткой движения освобождения Тибета. Она будет сопровождать команду буддистских монахов, «танцуюших мощей», в турне Lollapalooza вместе с «Bestie Boys». Через пятнадцать лет после той незабываемой ночи в постели, пропитанной холодной кровью животных, Ронда мне говорит, что самое противное в этой жизни – ходить в туалет в гастрольном автобусе после буддистских монахов: им запрещено прикасаться к своему пенису, а писать сидя они категорически не желают.
И все же в ту ночь наши глаза, густо намазанные голубыми тенями, горят от восторга, и мы верим, что этот клип сделает нас знаменитыми. Мы будем выглядеть молодо и роскошно – всегда.
Бутафоры все-таки выясняют, куда делось мясо. Наши реквизитные стейки и вырезки, натертые пудрой, захватанные руками, не раз повалянные по полу, по ошибке перемололи на фарш для котлет. И распродали все еще утром.
Ням-ням: где можно вкусно покушать
А теперь, когда вы прочитали историю про грязное мясо… самое время чего-нибудь съесть. У меня есть несколько любимых мест, где можно вкусно покушать, и мне удалось уговорить тамошних поваров поделиться своими тайными рецептами. Приготовьте что-нибудь дома и устройте себе настоящий портлендский обед. А если вы вдруг оказались в Портленде и зашли пообедать в какое-то заведение из перечисленных ниже, вполне вероятно, что я сижу за соседним столиком.
4 чайные ложки соды для выпечки (разрыхлителя)2 чайные ложки соли
12 яиц
5 стаканов молока
340 граммов растопленного сливочного масла
4 стакана сырых кукурузных зерен
4 стакана вареного гороха с черными крапинками
(рецепт см. ниже)
Смешать все сухие ингредиенты. Добавить все остальное и как следует перемешать. Разогреть сковородку с растительным маслом и жарить оладьи до золотисто-коричневой корочки.
1 банка нарезанного зеленого перца чили (750граммов)
450 граммов твердого сыра, натертого на терке (4 стакана)
220 граммов растопленного сливочного масла
Смешать все ингредиенты. Треть полученной смеси измельчить в миксере, чтобы получилась однородная масса. Массу как следует перемешать с оставшимися двумя третями первоначальной смеси и разогреть на водяной бане, пока сыр не расплавится.
1 пучок сельдерея, мелко нарезать
2 желтые луковицы, мелко нарезать
3 4морковки, нарезать дольками
4 столовые ложки соли
2 столовые ложки черного перца 2 лавровых листа
110 граммов очищенных цельных зубчиков чеснока (примерно 1 стакан)
Сложить все в кастрюлю, залить водой и варить 45 минут или пока горох не станет мягким. При необходимости добавить воды.
«АЛИБИ»
«Алиби» с его скульптурными изображениями танцоров гавайского танца хула, с его раскидистыми пальмами и кокосами – это портлендский ответ «Острову Гиллигана». Этот единственный в городе тики-бар расположен по адресу Интерстейтавеню (С), 4024. Телефон: 503-287-5335. Летом там проходят «Экзотики» – ежегодный фестиваль плохой тропической музыки. Гвоздь программы – двадцатичетырехчасовая языческая вуду-церемония бракосочетания для всех желающих. Зимой здесь собираются буйствующие Санта Клаусы, любители пения под караоке.КАФЕ «ДЕЛЬТА»
По словам хозяйки кафе, Анастасии Корья, эти гороховые оладьи – самая лучшая закуска. А шеф-повар и кинорежиссер Райан Ротермел – в числе прочего снявший фильмы «Амперсанд» и «Любовник или печенка» – советует добавить в подливку два жгучих перчика халапеньо, нарезанных кубиками. Эти рецепты рассчитаны на ресторанный объем, так что приглашайте гостей – или убавьте количество исходных продуктов путем простых математических вычислений. А еще лучше сходите в «Дельту» на Вудсток-бульвар (ЮВ), 4607. Там все очень вкусно. Телефон: 503-771-3101.ОЛАДЬИ
12 стаканов пшеничной муки4 чайные ложки соды для выпечки (разрыхлителя)2 чайные ложки соли
12 яиц
5 стаканов молока
340 граммов растопленного сливочного масла
4 стакана сырых кукурузных зерен
4 стакана вареного гороха с черными крапинками
(рецепт см. ниже)
Смешать все сухие ингредиенты. Добавить все остальное и как следует перемешать. Разогреть сковородку с растительным маслом и жарить оладьи до золотисто-коричневой корочки.
ПОДЛИВКА К ОЛАДЬЯМ
2,25 кг вареного гороха с черными крапинками (8 стаканов)1 банка нарезанного зеленого перца чили (750граммов)
450 граммов твердого сыра, натертого на терке (4 стакана)
220 граммов растопленного сливочного масла
Смешать все ингредиенты. Треть полученной смеси измельчить в миксере, чтобы получилась однородная масса. Массу как следует перемешать с оставшимися двумя третями первоначальной смеси и разогреть на водяной бане, пока сыр не расплавится.
ВАРЕНЫЙ ГОРОХ С ЧЕРНЫМИ КРАПИНКАМИ
4,5 кг сухого гороха с черными крапинками1 пучок сельдерея, мелко нарезать
2 желтые луковицы, мелко нарезать
3 4морковки, нарезать дольками
4 столовые ложки соли
2 столовые ложки черного перца 2 лавровых листа
110 граммов очищенных цельных зубчиков чеснока (примерно 1 стакан)
Сложить все в кастрюлю, залить водой и варить 45 минут или пока горох не станет мягким. При необходимости добавить воды.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента