Панкеева Оксана Петровна. О пользе проклятий

   – А почему вы без кавалеров? – спросила Лаура после первого же тоста, как только участники вечеринки занялись своими тарелками.
   – Да у меня его нет, – пожала плечами Ольга. – А что, это обязательно?
   – Не обязательно, – утешила ее Клара. – А Жак почему-то наотрез отказался идти. Не знаешь, почему?
   – Не знаю, – ответила Ольга. – А как у вас с ним?
   – Ничего особенного, роман как роман. Этот Жак такой легкомысленный, просто ужас! Вчера я у него в гостиной нос к носу столкнулась с какой-то шикарной дамой. Судя по тому, как он перепугался, у него и с ней тоже роман. Просто невероятно легкомысленный кавалер. Я бы его сразу бросила, но он столько всего знает… Попозже брошу, когда он мне все расскажет.
   Лаура влюбленно посмотрела на своего кавалера и улыбнулась.
   – Это, наверное, Эльвира, – догадалась Ольга. – Как он ухитряется крутить несколько романов одновременно, просто поражаюсь.
   – Это просто надо уметь, – пожала плечами Клара. – Ольга, а познакомь нас сегодня с твоей подругой-нимфой. Это можно?
   – Если она захочет, – пообещала Ольга. – А зачем тебе? И почему сегодня?
   – Мне интересно, какие они, нимфы. А сегодня – потому, что она сегодня танцует здесь. Ты разве не знала?
   – Не знала. Я даже не видела до сих пор, как она танцует. Я ее спрошу. Только ты не боишься, что она в тебя заглянет и все о тебе узнает?
   – А во мне нет ничего такого, чтобы скрывать, – пожала плечами Клара и оглядела зал. – Ну вот, только этого не хватало! Ведь вроде бы такое приличное заведение…
   – Чего именно? – Ольга проследила за ее взглядом и увидела четырех весьма живописных мужчин, только что вошедших в зал.
   – Как – чего? Мистралийцы пожаловали. Они же все сексуально озабоченные, эти горячие мистралийские парни. Сейчас немного выпьют, и хоть под стол прячься. Ты что, не знала?
   – Не знала, – удивилась Ольга. – Что, действительно настолько?
   – Бывают исключения, но редко. У них это считается основным достоинством мужчины – приставать к каждой даме, какую увидит.
   – Да? – заинтересовалась Ольга, рассматривая вошедших. – Что, так-таки все поголовно?
   Первым бросался в глаза подтянутый седоватый мужчина лет сорока, из-за своей странной прически. Потом – пожилой усатый дядька примерно таких же габаритов, как принц Элмар, только потолще в области талии. Третий показался Ольге знакомым. Не тот ли это самый Кантор, что приходил тогда к Азиль? Только тогда он был с усами, а теперь без. А может, и не тот. Может, похож. Не запомнила толком, а они все такие черные, смуглые, поди отличи… А четвертый… Ничего, симпатичный, но ничего выдающегося. Третий лучше. И первый ничего, но третий моложе.
   – А что они тут делают? – спросила Ольга, проводив мистралийцев взглядом. – И почему их сюда пустили, если они такие невоспитанные, что пристают к дамам?
   – А под каким предлогом их можно не пустить, если они подходят под категорию приличной публики? – пояснила Клара. – Этот, который богаче других одет, видимо, состоятельный купец, а такие господа желанные клиенты в любом заведении. Остальные – его охрана, и без них он, разумеется, никуда. А в случае, если они что-то неподобающее учинят, платить будет он, так что, по идее, он за ними должен присматривать и пресекать попытки любых безобразий. Ну, а практически, глянь на его рожу, сам же первый и начнет. Остается только надеяться, что у него хватит ума различить, где порядочные девицы, а где местные блудницы, которые только и ждут таких клиентов. Купцы обычно бывают здесь проездом, и завтра двинут на восток, в Голдиану. А может, у них тут, в столице какие-то дела, тогда здесь несколько дней проведут и уедут. Но за эти несколько дней всю столицу перевернут вверх дном, если каждый вечер будут так по трактирам ходить. Ты с ними осторожнее, не вздумай улыбаться, а то решат, что ты на все готова.
   – Ничего, – невесело усмехнулась Ольга. – Если додумаются пристать, я им о проклятии расскажу, сразу отстанут.
   – Купец, может, и побоится. А охранники – это лихие парни, головорезы, они со смертью на «ты», им твое проклятие до… не страшно, в общем. Так что, не надейся их напугать.
   – Что ты, Клара! – отозвалась сидевшая напротив Зиана. – Она наоборот, надеется, что на нее хоть мистралиец позарится.
   – Каждый понимает в меру своей испорченности, – немедленно отозвалась Ольга, жалея, что рядом нет Жака. Уж он бы сказал что-нибудь не столь банальное. Впрочем, этого хватило. Зиана фыркнула и зашептала что-то на ухо своему кавалеру, после чего оба противно захихикали. Ольга гордо сделала вид, что это ее не касается и снова принялась исследовать зал. Ее внимание привлек несколько шумноватый разговор в углу, где играли в карты. Она повернулась туда и сначала решила, что ей показалось. Потом – что она все-таки упустила что-то в этнографических лекциях Элмара. А потом – что перед ней просто еще один переселенец.
   – Крупье мухлюет! – возмущенно возглашал он, хватая упомянутого крупье за отвороты ливреи.
   – Полиция! – вопил крупье.
   – Дик! – кричал хозяин. – Сюда! Ребята! Остановите его!
   От дверей уже бежал рыжий вышибала Дик, из подсобки появились еще какие-то слуги, в зале вот-вот должна была начаться драка и самые осмотрительные уже начали нырять под столы, а Ольга, застыв от изумления, смотрела на невысокого мужичка в вышитой рубашке и алых шароварах шириною, как сказал классик, в Черное море. А еще у него были роскошные усы, серьга в ухе и настоящий казацкий чуб. Как в кино.
   Драки не получилось. Откуда-то выскочила Азиль и закричала:
   – Не смейте его трогать! Вы с ума посходили! Вы знаете, кто это?
   – Ладно, ладно, – сердито откликнулся мужичок. – Хай вам сто чертей, я уйду, подавитесь. Но ваш задрипанный кабак меня попомнит.
   Он бросил об пол шапку и сказал несколько слов.
   – Казак, не надо! – испуганно вскрикнула Азиль.
   – Надо, деточка, а как же! – возразил мужичок, притопнул ногой и исчез вместе с шапкой.
   – Вы что, ненормальные? – снова повторила Азиль. – Вы что, не видели, с кем связались?
   – Да кто ж знал, что он маг… – развел руками хозяин. – Выглядел, как воин. А что он сделал?
   – Не знаю, – нахмурилась нимфа. – Не заметила. Но ничего хорошего. Он на вас обиделся. Скажите спасибо, что он не начал саблей махать.
   – Чем-чем?
   – Саблей. Это его кривой меч так называется. Вы что, никогда про Казака не слышали? Если бы ему пришло в голову подраться, а не поколдовать, он бы из вас всех тут лапши нарубил.
   – Ой-ой… – тихо сказал хозяин. – Ребята, по местам. Продолжаем спокойно работать. Не закрываться же теперь. Может обойдется. Дверь закрыть, больше посетителей не пускать, закроемся, как только эти уйдут.
   – Дело ваше, – пожала плечами Азиль. – Я бы на твоем месте закрылась сразу.
   – Азиль, – жалобно протянул хозяин. – Но ты же не уйдешь прямо так сразу? Ты же станцуешь хоть немного?
   – Ну ладно, – вздохнула Азиль. – Зови музыкантов.
   А Ольга вдруг подумала, что она никому ничего не обязана, и плевать она хотела на их традиции, и вообще!
   Она сняла свой чепчик и сунула в сумочку.
 
   – Ребята, надо уходить отсюда, – сказал Кантор, нервно вертясь на стуле. – Будет тут какая-то лажа, вот поверьте.
   – Да с чего вдруг? – приподнял бровь Эспада. – Думаешь, этот коротышка вернется?
   – Нет, – Кантор досадливо прищелкнул пальцами. – Он что-то наколдовал. На посетителей. Я всегда чувствую чужую магию. Когда на меня без спросу налагают заклинания из области классической магии, появляется такое особенное ощущение… очень противное. Так вот, сейчас оно у меня есть, а раз лично я ничем этого господина не обидел, значит он просто заколдовал всех без разбору. Скоро тут что-то начнется. Либо массовая паника, либо массовое побоище, либо массовый перетрах.
   – Тогда лучше остаться, – заметил Эспада. – Или ты предпочитаешь, чтобы это случилось в нашей комнате? Мы ведь уже все заколдованы, уходи – не уходи.
   – Тоже верно, – вздохнул Кантор и огляделся. – Ну где этот официант, неужели мы что-то особо сложное заказали?
   – Пытается вникнуть в суть твоего заказа, – засмеялся Торо. – Это надо же так поужинать – бутылка водки, две порции соленых орехов и пять порций мороженого! Ты видел морду этого официанта, когда ты ему это изложил?
   – Не понимаю, я что, заказал что-то несъедобное? Между прочим, все это есть в меню.
   – Кантор, – сказал Эспада, чтобы перевести разговор на другую тему. – А ты знаешь этого мага?
   – А ты не знаешь? – удивился Кантор. – Ты бы, кажется, должен знать. Это же Казак.
   – Это он и был? – поразился Эспада. – Я о нем слышал, но представлял его себе как-то… покрупнее, что ли.
   – А я не знаю, – сказал Ромеро. – А кто это?
   – Не знаешь? Ну, ты даешь. Знаменитый Казак, один из самых известных мультиклассов в мире. Воин, бард, мистик и маг. Причем именно в таком порядке. Уникальное явление природы. Ему порядка шестисот лет и, что поразительно, он чистокровный человек. И переселенец к тому же. Он живет в нашем мире уже очень давно, и объездил его вдоль и поперек. Одно время жил в Мистралии, еще до первого переворота. Он служил в личной охране короля и, кроме того, немного учил магии принца Орландо. Совсем немного, в классической магии он и сам не особенно… У него какая-то своя, необычная Сила. К примеру, вы вот видели, как он телепортируется? Моментально, за одну секунду. Но зато таким образом он может телепортироваться только один, никого другого взять с собой не может. А еще ходят легенды, что он нечувствителен к полиаргу. Говорили, что во время первого переворота он попал в плен и телепортировался прямо из камеры вместе с ошейником, который на него так предусмотрительно надели. Также говорят, что это именно он помог принцу бежать после второго переворота, хотя сам он этого не признает.
   – Почему? – удивился Торо. – Может, это и в самом деле только легенда?
   – Вполне возможно. Судя по тому, что он одно время искал пропавшего принца, это может быть и легенда. А может, он вовсе не искал, а только тщательно делал вид, чтобы никто не догадался, что принц у него, и не нашел его там. И еще он действительно толковый бард, хорошо рисует и поет.
   – Я слышал, – кивнул Эспада. – Он даже одно время прибился к труппе Эль Драко и выступал в качестве певца. И я ничуть не был удивлен, когда это услышал. Гораздо более странным мне показался тот факт, что он каким-то образом попал ко двору. Насколько я знаю, этот господин больше всего на свете любит свободу и терпеть не может аристократов и коронованных особ…
   – Ну, – усмехнулся Кантор, – Сам он по этому поводу выразился примерно так: «Ох, до чего только не доводят мужчин эти шальные красотки…»
   – А ты что, лично с ним общался по этому поводу? – уточнил Торо.
   – Разве я сказал, что слышал это лично?
   – Так может, это тоже легенда?
   – Нет, не думаю. Человек, который сказал мне это, был в курсе дела и вполне достоин доверия. И в данном случае я охотно верю и ничуть не удивлен. Принцесса Габриэль не могла обойти своим щедрым вниманием такое чудо природы, как Казак… Ой, надо же, Азиль все-таки собралась танцевать. И не боится… Или она видела, что именно он сделал, и ей это не страшно? Надо будет ее спросить.
   – Что, так вот подойдешь и спросишь? – поддел его Ромеро. – А не пошлет она тебя куда подальше?
   – Тебя бы послала, – огрызнулся Кантор. – А меня она знает.
   – Познакомь, – попросил Ромеро. – Она мне нравится.
   – Если ты ей понравишься, она сама к тебе подойдет.
   – Этак я буду ждать до конца жизни, пока она подойдет. Ты что, всегда так за девушками ухаживал – ждал, пока подойдет? И что, хоть одна подошла?
   – Нет! Не надо! – вскричал Торо, вскакивая. Одной рукой он толкнул в грудь Кантора, который начал вставать со стула, а другой отвесил Ромеро отеческий подзатыльник. – Не смейте драться в общественном месте!
   Кантор посмотрел на недосягаемого противника, недобро прищурившись, и сказал:
   – Всегда подходили. Если я захочу, подойдут и сейчас. А тебе приходится за ними бегать, отсюда твоя озабоченность. Все-таки, это у тебя проблемы, а не у меня. И не смей приставать к Азиль, или я тебе сделаю очень больно. Ты знаешь, что обидеть нимфу – большой грех?
   – А она нимфа? – заинтересовался Торо. – А откуда ты ее знаешь?
   – Встречались, – неохотно ответил Кантор. – Но это было по делам, притом по особо секретным, так что не расскажу.
   – Я не собираюсь ее обижать! – все не успокаивался Ромеро. – Я вежливо предложу.
   – Тупой ты ублюдок, тебе ясно сказано, если ты ей понравишься, она сама к тебе подойдет. А если нет, никакого смысла предлагать. Нимфы сами выбирают мужчин. На свое усмотрение. И твое желание для нее ничего не значит.
   – А что мне сделать, чтобы ей понравиться? Кантор, ты же ее знаешь, скажи, что она любит?
   – Ничего ты не сделаешь. Она заглядывает в людей и видит что-то внутри нас. Отвяжись.
   Кантор развернулся на стуле, чтобы видеть зал, и стал наблюдать за танцем.
   «…Ах, несравненная Азиль, ты действительно ничуть не изменилась за эти годы. Тебе не было еще пятнадцати, когда мы с тобой познакомились, а сейчас тебе почти двадцать два. Люди взрослеют за это время, а ты совершенно не изменилась. У тебя все те же детские глаза и ты все так же божественно танцуешь, как умеют только нимфы. Ты по-прежнему любишь ходить босиком и носить яркие хитанские юбки. А танцуешь ты только босиком и никак иначе. Ты кружишься, легкая и яркая, как бабочка, в своей алой с золотом юбке, мелькают твои босые ножки, и вместе с тобой танцуют твои черные локоны, твои браслеты и ожерелья, и маленький бубен в твоих руках… И ты по-прежнему обожаешь ромашки. Ну почему у меня сейчас нет с собой ромашек? Я осыпал бы тебя белыми цветами, а ты бы радовалась и прыгала, как маленькая девочка, и хлопала в ладошки. Ты всегда радовалась, как ребенок, ты и сейчас делаешь это точно так же… Ах, Азиль, волшебное создание, как же так вышло, что я встретил тебя снова? Как же мне хочется согласиться на твое щедрое предложение, так соблазнительно верить, что за одну ночь ты сумеешь вернуть мне все, чего мне так не хватает. Так легко верить в чудо, любуясь тобой. Но таких чудес не бывает. Единственное, что может случиться – ты меня узнаешь. Так что не надо, милая. Лучше я просто на тебя посмотрю. Ты не просто прекрасна, ты совершенна. На тебя радостно смотреть…»
   Он почувствовал, что его трясут за плечо, и обернулся.
   – Вы чего, ребята? – недоуменно спросил он, оглядев их перепуганные лица. – Что-то не так?
   – Слышали? – обратился к ребятам Торо. – «Что-то не так?»
   – Все так, – усмехнулся Эспада. – Может, ему зеркало дать, чтобы увидел свою блаженную улыбку до ушей и понял, чего это мы?
   Кантор рассмеялся.
   – Ребята, вы что же, думали, что я вообще не умею улыбаться?
   – Мы просто никогда не видели тебя в таком хорошем настроении, и это как-то вызывало сомнения, что оно тебе вообще доступно. Что это с тобой? Ты еще и не пил, вроде?
   – Действительно! – Кантор потянулся к столу. – Наконец-то мне принесли водку и мороженое… Да чего вы на меня так уставились? Давайте выпьем. Здесь так весело, и вообще…
   Он огляделся, осматривая зал, и с удивлением заметил, что помимо воли останавливает взгляд на хорошеньких девушках. Да что это с ним, в самом деле? Ведь действительно, даже не пил еще… А вот эта ничего… И эта, в зеленом, тоже… А эта, с косичками… вроде ничего выдающегося, но сразу обращает на себя внимание, потому что одна среди всех с непокрытыми волосами. И еще в ней есть что-то экзотическое и чуждое… Ах, ну конечно, как же он мог забыть, это же та самая переселенка, которую он видел у Азиль. Вот и прекрасно, тут-то мы и познакомимся, и ходить никуда не надо, вот ведь как повезло… Не надо бы напиваться перед знакомством с дамой, но… а, одну рюмку можно.
   Он выпил, бросил в рот соленый орех и принялся за мороженое.
   – Кантор, – спросил Торо, с любопытством наблюдая за ним. – А если не секрет, почему ты так любишь мороженое? Стоит тебе попасть в цивилизацию, и ты его лопаешь в огромных количествах.
   – Да просто люблю я его, – ответил Кантор, приканчивая первую вазочку и поглядывая на вторую – У меня было тяжелое детство и мне не давали мороженого. А мне хотелось. А потом у меня была тяжелая юность. Я очень болел, и мне опять не давали есть мороженое, пить и курить.
   – И с девушками водиться не давали, – засмеялся Ромеро.
   – Глупый ты, – как-то совершенно беззлобно откликнулся Кантор. – Если бы мне не давали водиться с девушками, я бы сейчас с ними водился так же, как ем мороженое. И в таких же количествах.
   – Не хочешь говорить – не надо, – пожал плечами Эспада. – Но зачем же так шутить? У тебя такие правдоподобные шутки получаются, что вот Ромеро, например, может вполне принять за правду.
   Кантор засмеялся и потянулся за второй вазочкой.
   – А что, я произвожу впечатление тяжело больного человека?
   – Иногда, – серьезно сказал Торо. Он хотел еще что-то добавить, но Эспада вдруг резко вскочил, чуть не опрокинув стул, поймал стул на лету и пододвинул к столу.
   – Прошу вас, – сказал он. Кантор оглянулся. Азиль, как всегда, подошла совершенно бесшумно. Даже он не услышал.
   – Спасибо, – сказала она и села, с откровенным любопытством разглядывая мистралийцев. Эспада оглянулся и утащил стул от соседнего стола. Господа за соседним столом неодобрительно проследили за уходящим стулом, затем остановили взоры на прическе Эспады и дружно уткнулись в тарелки, сделав вид, что ничего не заметили.
   – Здравствуй, Азиль. – Кантор снова улыбнулся и поставил мороженое на стол. – Как поживаешь?
   – Неплохо, – ответила она. – А ты? Еще не надумал?
   – Почти, – кивнул Кантор. – Но не сегодня. Ты познакомишь меня со своей подругой? Я ее только что видел здесь, в зале.
   – Здесь? – Азиль завертела головкой, разыскивая подругу. – Точно, вон она. Да здесь вся библиотека… Надо ей сказать, чтобы домой уходила.
   – Почему? – удивился Кантор. – Что-то не так?
   – Ты же видел Казака? Ты его знаешь?
   – Немного. А ты видела, что он сделал?
   – Видела. Есть у него такое милое заклинание собственного сочинения. «Стань собой».
   – Ой-ой… – тихо сказал Кантор. – представляю, что начнется в кабаке, когда все станут собой… Это пока трезвые еще ничего, а как выпьют… А ты что же не уходишь?
   – Мне это не страшно, я всегда остаюсь собой. А вот Ольгу надо спровадить, а то будет скандал. Я вижу, чепчик она уже сняла, значит, началось.
   – А при чем тут чепчик?
   – Она его не любит, – улыбнулась Азиль. – Носит, потому что положено, и ругается все время по этому поводу. А она по сути своей – бунтарская душа, и, став собой, она начнет бунтовать против всего, что ей не нравится. И будет скандал.
   – Постой, – попросил Кантор. – Познакомь меня с ней, и мы вместе уйдем. У нас еще есть время?
   – Есть. – Азиль снова оглядела его товарищей. Внимательно и пристально.
   – Выбираешь? – спросил Кантор. – Или просто так заглядываешь? Нравится кто-то?
   – Выбери меня! – не удержался Ромеро. – Я очень хочу!
   – Хоти в тряпочку! – осадил его Кантор. А нимфа, с улыбкой посмотрев на него, сказала:
   – Нет, ты мне не нужен. – Потом перевела взгляд на Торо и сказала: – А тебе не нужна я.
   И остановила взгляд на фехтовальщике.
   – Ты мне нравишься. Хочешь, я приду к тебе сегодня?
   Эспада слегка оторопел и вопросительно посмотрел на Кантора.
   – Что ты мнешься? – улыбнулся Кантор. – Соглашайся.
   – А где?
   – Ради такого случая сними отдельную комнату. У тебя деньги есть или тебе дать?
   – Есть, конечно… А что я еще должен делать?
   – То же, что и обычно. Что ты, как маленький.
   – Просто я никогда не встречался с нимфой.
   – Не бойся. Я подойду к тебе чуть позже, – засмеялась Азиль и повернулась к Кантору. – Ты умеешь танцевать фламмо?
   Кантор прислушался к музыке и в очередной раз одарил присутствующих ослепительной улыбкой.
   – Какой же мистралиец не умеет танцевать фламмо?
   – Потанцуешь со мной?
   – Ну, конечно!
   Они одновременно подхватились со стульев и вприпрыжку направились в центр зала. Эспада проводил их взглядом и спросил:
   – Ну что, вы уйдете или останетесь?
   – Мне-то все равно, – пожал плечами Торо. – Не думаю, что я настолько двуличен, чтобы бояться этого заклинания. И мне до смерти интересно, что же еще кроме танцев отмочит Кантор, став собой.
   – Не знаю, – вздохнул Эспада. – Не знаю, что отмочит Кантор, а вот мне надо уходить поскорее, потому, что меня начинает одолевать сильное желание вызвать кого-нибудь на поединок.
 
   – И чего я сюда пришла? – ворчала Клара – Что интересного в том, чтобы поесть, выпить и поплясать? Я вообще плясать не люблю. Лучше бы я почитала книжку дома. Или пошла в гости к Жаку. Он такое рассказывает… Он стольким интересным вещам научился от переселенцев, с которыми он работает. Я тоже хочу работать с переселенцами. Это интересно.
   – А я хочу замуж, – вздохнула Лаура. Ее кавалер тоже обреченно вздохнул.
   – А я не знаю, чего хочу, – сказала Ольга. – Зато точно знаю, чего не хочу. Не хочу ходить в этом траханом чепчике и в этом платье. И не хочу, чтобы каждая засранка, которой бог ума недодал, хихикала тут непонятно над чем. И вообще думаю, не надрать ли ей задницу.
   – Ты имеешь в виду Зиану? – уточнила Клара. – Она, конечно, вредная, но драться некрасиво. И ругаться такими словами тоже. Пусть себе пляшет со своим младшим писарем. А ты не хочешь потанцевать?
   – Я не умею, – вздохнула Ольга. – Я ваших танцев не знаю. А Зиана, кстати, танцует, как корова. Я бы на ее месте и не выходила позориться. Ты посмотри на Азиль.
   – Ну, нашла с чем сравнить. По сравнению с ней мы все коровы. А посмотри, какой у нее кавалер!
   – Да, он красивый, – согласилась Ольга.
   – Не сказала бы, чтобы он уж такой был красивый, но танцует здорово. И как Азиль не боится с мистралийцами связываться?
   – А ей-то чего бояться? Она же, наверное, затем и подошла к ним, чтобы найти себе мужчину на ночь. Да и в любом случае, кто же обидит нимфу?
   – Всякие бывают люди, – наставительно заметила Клара.
   Музыка сменилась, и пары стали возвращаться на места. Азиль со своим кавалером направилась почему-то к их столу, издали махая рукой.
   – Ольга! – крикнула она, приблизившись. – Подойди сюда.
   «Значит, это все-таки он, – подумала Ольга, выбираясь из-за стола. – И она хочет нас познакомить».
   – Привет, – сказала она, кивая подружке.
   – Здравствуй, – улыбнулась нимфа. – Вот, познакомьтесь. Это Ольга. А это Кантор.
   Ольга решительно протянула руку для рукопожатия, расположив ладонь так, чтобы у нового знакомого не возникло сомнений и он не попытался поцеловать даме ручку. Мистралиец спокойно пожал ей руку, не высказав никаких сомнений, и улыбнулся.
   – Я очень рад. Только не зовите меня так. Это имя… для узкого круга.
   – А как вас звать? – спросила Ольга.
   – Как хотите.
   Ольга еще раз посмотрела на нового знакомого, перебирая в уме красивые испанские имена. Почему-то ей показалось, что его нужно непременно назвать испанским именем, то ли потому, что для нее мистралийцы говорили по-испански, то ли из-за его экзотической внешности. Смуглый, черноглазый, с прямыми и длинными волосами, тоже жгуче-черными, Кантор чем-то напоминал выходца из Латинской Америки. А его мистралийский национальный прикид делал его похожим на персонаж из какого-то костюмного фильма. Кантор был облачен в узкие черные штаны с очень широким поясом, украшенным бляхами, короткую черную же куртку нараспашку и такую же черную рубашку с распахнутым воротом. Дополняли образ черный же шейный платок и длинная висячая сережка в ухе.