– Во все четыре уха слышала?
– Давай без расизма, – попросил Скар, многозначительно шевеля нижними конечностями, отчего угрожающе зашевелилась фраза «Тёмные не катят!».
– Она первая начала.
– Она ещё маленькая.
– Ты кого соплей назвал?!
За разговорами дружная компания преодолела сектор легковых автомобилей, прошла мимо модернизированных и готовящихся стать таковыми скутеров, однако добраться до зала семейных фургонов не получилось.
– Хочу вот это! – безапелляционно заявила Ива, заставив процессию остановиться. – Это подойдет лучше. Оно короче и быстрее.
Близнецы внимательно оглядели выбранный сестрой микроавтобус, переглянулись и одновременно совершенно одинаковым жестом почесали в затылках.
– Передумали ехать в путешествие? – язвительно осведомился шас.
– А чем плоха эта тачка? – решил уточнить Скар.
И нарвался на краткую, но энергичную рекламную атаку.
– Как раз наоборот: всем хороша…
Ива остановила выбор на черном, как глаза Сантьяги, «Шевроле Экспресс», наглухо затонированные стекла которого скрывали, судя по всему, весьма интересную начинку.
– …только это не автодом, а передвижной офис, – закончил фразу Томба.
– Меня недавно приняли в крупную фирму, – отрезал Скар. – Мне нужен кабинет.
– Кем взяли?
– Консультантом по вопросам макроэкономики.
– Мог бы догадаться…
– Машина защищена? – Бодо уже сидел за рулем.
– По высшему классу, – заверил Махе. – Обычная броня, динамический «Навский аркан», «Кольцо саламандры» в режиме «Крепость», «Дыхание дракона» для атаки, авиационный пулемет, непробиваемые колеса…
– Хорошо продумано, – одобрил Скар.
– Системы безопасности управляются бортовым компьютером.
– Вижу! – Пальцы Бодо пробежались по сенсорному монитору, после чего молодой хван расплылся в широкой улыбке. – Ива права!
– Я же говорила!
– Берете?
– Да.
– Минимальный срок аренды этого образца – месяц.
– Ты же соглашался на неделю!
– А ещё требуются обязательная страховка и залог. – Хитрый шас понял, что хваны темнят, и решил обчистить их по максимуму. – Не нравится – не берите.
Слухи врали: шасы были не домашними тиранами, а торгово-промышленными.
Четырехрукие переглянулись, молча, без единого слова обсудив сложившуюся ситуацию, после чего Скар неохотно спросил:
– Что включает в себя страховка?
– Порча, угон, ДТП…
– И повреждение в результате боевых действий?
– Обязательно, – кивнул Махе.
– Магический фактор учитывается?
– Обязательно.
– Берем, – решил Скар. – Выписывай страховку по полной программе. – И продемонстрировал платиновую карточку человского банка: – Деньги у нас есть.
Шас расплылся в профессиональной улыбке:
– Я уже говорил, что вы замечательные клиенты?
Москва, улица Левобережная,
14 июня, вторник, 16:24
В наше время трудно по-настоящему любить звезды. Не гламурные звезды сцены или телеэкрана с их публичными скандальчиками, целлулоидными ухмылочками и силиконовыми выпуклостями, а звезды. Настоящие звезды с настоящего ночного неба.
Таинственные и манящие.
Далекие предки челов любили их искренне, недосягаемость ночных принцесс казалась божественной, и едва ли не каждая большая звезда получила в вечное пользование особую легенду. Не очень далекие предки челов имели наглость верить в то, что звезд можно достичь, и потому любили их авансом, как солнца, что будут греть их будущие миры. Не очень далекие предки любили звезды до тех пор, пока лохматый физик не отнял у них надежду и не убедил, что людям не дано летать… Челы легко доверяются тем, кто подрезает им крылья, главное, чтобы этот «кто-то» болтал погромче. Мечта умерла, за ней последовал лохматый, и на звезды с той поры смотрят без эмоций. Челы терпеливо ждут того, кто выкинет учение лохматого на помойку.
А вот магам Тайного Города любить звезды ещё труднее. В отличие от челов маги Тайного Города прекрасно знают, что иные миры достижимы, помнят, откуда пришли их предки, и перечитывают мемуары, больше похожие на фантастические романы. А ещё маги знают, что Большая дорога закрыта, и это знание сводит их с ума. Поэтому астрономия в Тайном Городе не прижилась, проиграла точной астрологии, способной хотя бы на предсказания. Но ни одна наука, даже бесперспективная, без энтузиастов не обходится, и умный Зиль Томба был ярким представителем настоящих подвижников. Выходец из хорошей шасской семьи, Зиль с детства восхищался подмигивающими с Млечного Пути огоньками, обожал рассчитывать и перепроверять орбиты небесных тел и наперечет знал все запущенные челами космические аппараты.
Молодой Томба отыскал себя в астрономии, а хитроумный Кумар отыскал Томбу в надежде пристроить к очередной афере.
– Разве тебе трудно сотворить такую мелочь? – вкрадчиво осведомился Урбек, подливая Зилю кофе – строгая мама запрещала будущему научному светилу употреблять спиртное.
– Я…
Больше всего на свете Зиль напоминал вытянутого по одной оси плюшевого мишку: вроде и мягкий, и пухлый, но есть в наблюдаемом образе некая неправильность. Недоделанность какая-то есть, появившаяся из-за полного отсутствия в учёной жизни занятий спортом. Строгая мама не приветствовала опасные единоборства или чересчур активные виды, вроде волейбола, упирала на шахматы и спортивную арифметику, благодаря которым молодой Томба существенно развил мышцы в области таза, и его фигура начала постепенно приобретать форму кегли. До окончательной трансформации было ещё далеко, но задел получился серьёзным.
С лицом тоже вышло не гладко: «академическая растительность» – усики и бородка клинышком – у Зиля получалась хлипкой, солидности не добавляла и украшала учёную физиономию лишь благодаря железной маминой поддержке. Над растительностью нависал толстенный нос, по бокам которого лепились вечно грустные глаза. Зиль любил читать, считать, изучать и пребывать в одиночестве, а потому общаться ему также удавалось с трудом.
– Я…
– Ты, безусловно, гений, – не стал скрывать Урбек. – Я всегда говорил твоей уважаемой маме, что из тебя выйдет толк.
– Вы всегда говорили, что толк из меня уже вышел и навсегда ушел, – робко припомнил астроном. – Ещё в роддоме.
– Мальчик мой, это я говорил твоему ещё более уважаемому папе, проверяя на прочность его железные, как дорога, нервы! А твоей маме я говорил правду и только правду, ведь она смотрела на меня, как Сантьяга ночью…
– Что? – поперхнулся Зиль.
– Иногда мне снятся кошмары, – вздохнул Кумар. – Куда деваться: возраст. – И резво продолжил: – Но не будем забивать себе головы всякой чушью. Скажи лучше, ты сможешь переставить спутник в другое место?
– Это не чашка, – сообщил Томба, разглядывая кружку с кофе. – Спутник нельзя переставить.
– Ну, передвинуть, не придирайся.
– Далеко?
– Чтобы его какое-то время не могли найти.
Учёный почесал в затылке, хлебнул кофе. И глаза прикрыл, показывая, что задумался. Стремительный Урбек, чьим переговорным козырем всегда была скорость, с трудом сдержал кровожадное рычание.
– Я как-то хотел провести подобную операцию в качестве эксперимента. – Зиль мечтательно вздохнул, но уже в следующее мгновение на его чело набежала тень. – Увы, мне запретили. Режим секретности и всё такое… Сказали, что челы устроят расследование и докопаются до Тайного Города. Ага! Так я и поверил! Сантьяга челам яму в Кремле выкопал, и о нас не узнали, а тут какой-то спутник…
– Понимаю твое разочарование.
– Я мечтал о чистом, как разум Красной Шапки, научном эксперименте.
Теперь поперхнулся Урбек, у которого было собственное мнение относительно разума дикарей.
– Давай не будем отвлекаться? – прокашлявшись, предложил барыга. – Что ты скажешь, если старый дядюшка Урбек, которому иногда по ночам снится злой Санта, выбьет из осторожнейшей Службы утилизации разрешение исполнить твою детскую мечту? В память о прошлом?
– О каком прошлом? – насторожился астроном.
– Так говорится, – отмахнулся Кумар.
– Я не хочу участвовать ни в чем незаконном.
До Зиля только сейчас дошло, с кем он, собственно, обсуждает столь щекотливое дельце. Однако вырваться из цепких лап главного московского барыги оказалось не так просто. Урбек ловко вернул на место попытавшегося вскочить учёного и зашептал:
– Мальчик мой, у меня всё схвачено. Ты знаешь Биджара Хамзи? Да, мой мальчик, того самого Биджара, одного из директоров Торговой гильдии. Так вот, Биджар лично поручится за операцию перед Службой утилизации.
– Вы шутите?
– Мальчик мой, в последний раз я шутил на похоронах магистра де Сент-Каре и только потому, что он успел рассчитаться со всеми долгами.
– Великий магистр был вам должен? – изумился Зиль.
– Иногда я ссужаю небольшие суммы, но тебе ещё рано об этом думать, женишься – придешь. – Урбек потрепал астронома по плечу. – Так что со спутником? Справишься?
– Если будет разрешение.
– О разрешении не волнуйся… – Кумар хотел добавить ещё чего-нибудь жизнеутверждающего, но разглядел за окном знакомую машину и скривился: – Надо же, принесла нелегкая. – Мягким толчком закрепил учёного в кресле и направился к двери, бросив через плечо: – Посиди и попей кофе, мне нужно кое с кем пообщаться.
Зиль же оторопело посмотрел на захлопнувшуюся дверь, на кружку в руке, покачал головой, достал из портфеля блокнот и принялся набрасывать предварительные расчёты.
Случаются такие места, где тебя не любят. Злобные тамошние обитатели недобро щурятся при твоем появлении, двери перестают открываться, ступеньки норовят зацепиться за носок ботинка, а пол старательно выдавливает накопленное за долгую жизнь мыло в надежде, что ты поскользнешься и сломаешься, или порвешься, или разорвешься напополам, лишь бы тебя тут больше не было – такие вот полы кровожадные. Бывает наоборот: место вроде вполне себе обыкновенное, ничем не примечательное, в какие-то дни даже дружелюбное, но не тянет тебя туда, а то и просто отталкивает. Обитатели видятся гадкими, слова их по умолчанию лживыми, а поступки подлыми – и ты не можешь ничего с собой поделать.
А иногда совпадает: и тебя не любят, и ты относишься с омерзением, а ехать надо.
Именно так совпало у Вилара Турчи в отношении Урбека Кумара и его знаменитого склада на севере Москвы: утилизатор барыгу недолюбливал, тот его терпеть не мог, но встречаться им приходилось часто и, как правило, – в противном менеджеру по оперативному вмешательству «КумарКаргоЭкспрессе».
И всякий раз Вилар находил для честного скупщика краденого неудобные вопросы.
– Планшеты тебе привезли?
Урбек ответил высокомерным молчанием.
– Не заставляй меня снова устраивать здесь обыск.
– Чтобы снова ничего не найти?
– Заключим пари?
Кумар улыбнулся. Вилар тоже изобразил нечто подобное. Кумар потер подбородок и отвернулся. Вилар зевнул и посмотрел на часы. Шасов учили тянуть время с детства, поэтому противостояние могло затянуться до пятницы, и барыга, которого ожидал непредсказуемый астроном, решил подать голос:
– Ну что ты так напрягаешься, мой мальчик…
– Что?
– Извини, увлекся, – хихикнул Урбек. И стал серьёзным: – Зачем тебе так напрягаться ради нелепого склада неизвестно где? С каких это пор Служба утилизации впрягается за человскую полицию?
– Шапки подломили склад с помощью магии, я превратил преступление в обычное, но кто-то должен оплатить расходы. – Вилар снял с рукава несуществующую пылинку. – Ты каждого менеджера заставляешь повторять общеизвестные правила?
– Должна соблюдаться процедура, – вздохнул Кумар.
– Не заставляй меня усложнять тебе жизнь.
Вилар чувствовал себя достаточно уверенно. Неизвестные пока Шапки устроили перестрелку, едва не продемонстрировали обычным челам сверхъестественные возможности магических артефактов, да ещё засветили уникальный грузовик, по которому их легко отыщет полиция. Всё вместе тянуло на серьёзное нарушение режима секретности и ввело Службу в расходы. Последнее обстоятельство делало положение прожженного, как древесный уголь, Кумара весьма шатким, поскольку выжимать свои деньги шасов учили раньше, чем говорить.
– Кто склад подломил?
– Не скажу.
– Почему?
– Не знаю.
– Я не отстану.
– Можешь проваливать.
И это тоже было частью обещанной Урбеком процедуры: менеджеру надлежало «провалить» и вернуться к барыге с подкреплением.
Вилар сделал шаг к машине, но остановился, обернулся и спросил:
– Ты этим придуркам хоть артефакты перезарядил? На ерунде ведь едва не спалились.
– Не понимаю, о чем ты.
Разговор закончился.
Вилар выехал из негостеприимного склада – закрывающиеся ворота едва не поцарапали дверцу машины, – отъехал вниз по улице, остановился и задумался.
Урбек, безусловно, был самым известным барыгой Тайного Города, но далеко не единственным. Бедовые Шапки могли отправиться к любому другому скупщику краденого и даже к заурядным челам, что делало это направление расследования малоперспективным. Логичнее всего было бы поехать в Южный Форт и выяснить, какой десятке достался редкий грузовик, но посещать логово дикарей Вилару хотелось ещё меньше, чем следить за Урбеком.
«И так нехорошо, и то плохо…»
Турчи потянулся за неожиданно зазвонившим телефоном и замер: в правом ряду улицу медленно преодолевала выехавшая из «КумарКаргоЭкспресс» «Тойота», за рулем которой сидел скромняга Зиль Томба.
Москва, улица Большая Лубянка,
14 июня, вторник, 19:55
– Следующий по списку… Следующий… – Кортес вывел на экран очередное досье и присвистнул, удивленно уставившись на фотографию вальяжного колдуна. – Степанцов?
– Тот самый? – оживилась Инга. Не вставая, она подкатилась на кресле к столу командира, заглянула через его плечо и подтвердила: – Тот самый.
– Вадим Юрьевич. – Яна открыла копию файла на своем компьютере. – Что тебя удивляет?
– Я думал, Степанцов – из концов, – хмыкнул Кортес.
– Похож, – прищурилась гиперборейская ведьма. – Только у него волосы растут.
– Не, Вадик точно чел, – качнул головой Артём. – Я узнавал.
– Зачем?
– Попал под обаяние?
– Может, его бабушка чего скрыла? – с улыбкой предположила Яна.
– Потому что какую-то часть семейной тайны концов он точно знает, – поддержала подругу Инга. И хихикнула: – Я как-то на его концерте чуть на сцену не выпрыгнула…
Рыжая девушка Артёма – худенькая, востроносая, похожая на подростка, но энергичная, как Саяно-Шушенская ГЭС, – была самой молодой в команде. Но при этом опытной ведьмой. Не запредельно сильной, как Яна, но весьма серьёзной по человским меркам. Как правило, Инга отвечала за сумбур, идиотские выходки и непредсказуемые последствия, но при необходимости становилась прагматичней шаса и целеустремленнее голодной акулы.
– Одетая выпрыгнула?
– Не помню.
– Артём? – удивился Кортес.
– Тогда мы ещё не были знакомы, – молниеносно отозвался молодой наёмник.
– С тех пор я изменилась… – Игриво потупившаяся Инга стала похожей на просящую прощения школьницу.
– Но ты начал собирать на Степанцова информацию, – закончил Кортес, глядя на напарника.
– На всякий случай.
– Молодец.
Наёмники рассмеялись.
Сантьяга никогда не откладывал дела в долгий ящик, и «ласвегасы» переслали обещанную информацию едва ли не сразу после совещания. В девять утра понедельника наёмники уселись за её обработку, с тех пор не поднимали головы, выделив лишь несколько часов на сон, и были рады любой возможности слегка отвлечься.
– Информация информацией, а Вадим неплохой маг, – протянула Яна, внимательно просматривая документы. – Только принципиально мирный.
– И обаятельный… – лукаво улыбнулась Инга.
Мужчины вновь переглянулись.
Наёмники походили друг на друга: короткие стрижки, широкие плечи, уверенные взгляды, достаточно свободные, не стесняющие движений одежды – чем не братья? Правда, за плечами Кортеса осталась служба в имперской военной разведке, но Артём настолько старательно работал над собой, что давно уже достиг положения «практически равный» и проигрывал командиру разве что в опыте и рассудительности. Молодой наёмник иногда горячился и тем походил на свою рыжую подругу.
– Вадим Степанцов не может быть нашей целью, он мирный, – решительно произнесла Яна. – Переходим к следующему кандидату.
– Не нужно поспешных решений, – неожиданно выступил Артём и, не обратив никакого внимания на сверкнувшие золотом глаза гиперборейской ведьмы, продолжил: – Его могли нанять для проведения мирной диверсии. Почему не проверить? Давайте установим слежку, сходим на его концерт…
– Вообще-то я шутила, – растерянно проронила Инга. Демарш друга поставил её в тупик.
– Я тоже, – резковато отозвался Артём, вытирая лоб. – Почему никто не засмеялся?
Теперь переглянулись девушки.
А вот Кортес в отличие от них мгновенно понял причину срыва. Точнее, ожидал его с того самого момента, как наёмники уселись за компьютеры и принялись рыться в личных делах человских колдунов, поскольку знал, что напарнику их занятие не по душе. Теперь же Кортес откинулся на спинку кресла, несколько секунд смотрел на Артёма, покусывая кончик карандаша, после чего ровно произнес:
– Мне тоже не нравится охотиться на чела, но выхода у нас нет.
И ответный взгляд молодого наёмника показал, что командир не ошибся.
– Потому что мы заключили контракт? – хмуро спросил Артём.
– Потому что речь идет о Ярге. – Благоразумные девушки предпочли остаться наблюдателями, и Кортес развил тему самостоятельно: – Мы знали, что Ярга будет вербовать сторонников в Тайном Городе. Мы были к этому готовы. Ярга мог встретиться в Дубае с кем угодно: с навом, с чудом, с людом…
– А встретился с челом!
Артём хотел усилить давление, ещё раз заострить внимание на этом факте, но получил в ответ оплеуху:
– Коль проникся патриотизмом, то говори: с человеком, – жёстко бросил Кортес.
На этих словах Яна кивнула, а Инга недовольно поджала губы – рыжей колдунье не понравилось, что её мужчина пропустил удар.
– Не надо острить. – Это всё, что смог придумать молодой наёмник.
– Не надо играть институтку. И не думай, что тебе ситуация не нравится больше, чем остальным, – теперь атаковал Кортес. – Мы тут все челы. И когда-то рисковали жизнью ради того, чтобы Черная Книга досталась Хранителю, а не Великим Домам.
Молодой наёмник об этом помнил и сбился:
– Я имел в виду другое…
– Что?
– Контракт дает нам право выйти из дела без объяснения причин, – использовал свой главный козырь Артём. – Почему нет?
В комнате повисла напряженная тишина.
Артём и девушки прекрасно понимали, что сейчас их лидеру и другу придется принять, а главное – объяснить весьма непростое решение. Они даже знали, какие именно резоны использует Кортес, но хотели услышать их, потому что слово произнесенное всегда имеет особый вес. Они хотели, чтобы друг и лидер помог им справиться с сомнениями.
– Каждый из нас пришел в Тайный Город своей дорогой, – сказал Кортес, медленно оглядывая команду. – Кто-то – случайно, кто-то его искал, опираясь на смутные догадки и рвущуюся изнутри силу, кого-то нелюди позвали сами. Мы пришли разными путями, но решение остаться в Городе приняли обдуманно, тщательно взвесив все «за» и «против». Мы видели сражения, бои, кровь, предательство, радость, смех и счастье. Видели героев и подлецов. Видели жертвующих собой нелюдей и челов, которых можно назвать только нелюдью…
– Мститель, – вздохнула Яна.
– Например.
– Но эта история не заставит меня стыдиться того, что я – чел, – сообщила Инга.
– А я далек от мысли просить тебя об этом, – улыбнулся Кортес. – Но напомню, что за Мстителем охотились все жители Тайного Города, независимо от расы.
– Мститель заслужил, – влез Артём.
Напрасно влез.
– А Ярга? – тут же осведомился лидер.
Ответа у молодого наёмника не нашлось.
– Все мы знаем, что Ярга – нав, какое бы обличье он ни принял, – продолжил Кортес, выдержав короткую, но весьма показательную паузу. – Все мы знаем, насколько сплочены тёмные. И все мы знаем, что сделают с Яргой навы, когда настигнут.
– Убьют, – эхом отозвалась Яна.
– Потому что Ярга – зло. – Кортес пристально посмотрел на Артёма. – Ты прекрасно знаешь, что мое отношение к тебе не изменится, какое бы решение ты ни принял. Я не уговариваю тебя, а объясняю свою точку зрения, которая такова: нынешние правители Тайного Города адекватно оценивают происходящее, нашли консенсус с миром, не стремятся его поработить или разрушить. Более того, они жестоко преследуют тех, кто собирается поработить или разрушить мой мир. Меня такое положение дел устраивает, и потому я буду помогать поддерживать существующий порядок. И если какой-то чел решил поработать на Яргу – тем хуже для чела.
Несколько мгновений в комнате слышалось лишь тихое жужжание кондиционера. Кортес в упор смотрел на Артёма, открытым взглядом подтверждая убежденность в собственной правоте. Молодой наёмник бесшумно барабанил пальцами по столешнице. И смотрел на них – внутри у него явно шла борьба. Яна выдержала паузу, легонько поглаживая пальцами черную татуировку на голове, после чего негромко одобрила:
– Лучше не скажешь.
Дав старт дальнейшему разговору.
Кортес благодарно кивнул.
– Артём? – осторожно поинтересовалась Инга.
– Из двух зол выбираем меньшее? – криво усмехнулся тот.
– В этом умении заключается искусство жить.
Москва, улица Никопольская,
15 июня, среда, 04:29
– Как в тот раз не получится? – робко осведомился Йога. – Сторожа с пушками не сбегутся?
Общение с недружелюбными охранниками до сих пор стояло перед внутренним взором впечатлительного бойца, и он даже отказался садиться за руль, не желая надолго расставаться с основной группой.
– Ты же нав, мля, хоть и перекинутый, – презрительно произнес Шкварка. И выдал короткое ржание: – Ха! Сторожей он забоялся, мля!
– Вот перекинусь обратно, перестану осторожничать, – пообещал Йога. – А пока не выступай, мля.
– А то что?
– Ща всё будет комфортно, мля, – щедро пообещал Коряга, заканчивая увязывать отросток в полноценную косичку. – Я Урбеку велел артефакты, в эту тачку впиндюренные, подзарядить до полного, так что никто нас не увидит, в реале. И тачку нашу классную теперь все снова за «КамАЗ» считают.
– Тю… – Шкварка грустно вздохнул. – То есть я зря на дверце малевал?
– Это я малевал, – обиделся Йога.
– А я тебе буквы подсказывал, дебил, – сменил позицию Шкварка.
– Врешь! Все навы грамотные, понял? И я тоже!
– Не помнишь ни фига, дебил!
– Заткнулись, мухой, – распорядился Коряга, прекрасно понимая, что ссора способна в любой момент перерасти в поножовщину, а поножовщина в тесной кабине обязательно закончится массовой гибелью подчиненных. – Шишкины недоделанные, мля. Медведей в следующий раз малюйте, а не буковки.
– Зачем? – не понял Йога.
– Медведей в музей продать можно, – гыкнул уйбуй. – А от буковок ваших вообще пользы нет, потому что мы отворотку глаз включили.
Некоторое время бойцы вдумчиво молчали, переваривая очередное начальственное откровение, после чего Натуга осторожно осведомился:
– Медведей на продажу всем рисовать можно или тока шишкиным?
– У нас опыт есть, – отрезал Шкварка, очарованный идеей скоренько срубить серьёзного бабла. И прославиться. – Кисточка с краской – это тебе не ятаган с дробовиком, тута мастерства надо и таланту.
– Рисовал я! – взвыл Йога. – Я!
– А я подсказывал как!
– Я тоже хочу медведя!
«Получилось только хуже, – философски подумал Коряга. – Может, их баллоном перцовым, художников хреновых?»
И тут весьма кстати влез шуровавший за рулем Мотыга. Шапки набились в кабину – болтаться в тряском кузове никому не хотелось, – поэтому крутить баранку у бойца получалось с трудом – мешали локти и бока сородичей. В итоге сосредоточившийся на дороге Мотыга почти не принимал участия в разговоре, но первый же его вопрос разрядил атмосферу почище молнии:
– Коряга, а чо мы в этот раз брать станем?
– Снова компьютеры плоские? – навострил уши Йога.
– Давай брюлики поищем, – предложил Шкварка. – Брюлики легкие, зато дорогие. Вдруг они там валяются где?
– Давай без расизма, – попросил Скар, многозначительно шевеля нижними конечностями, отчего угрожающе зашевелилась фраза «Тёмные не катят!».
– Она первая начала.
– Она ещё маленькая.
– Ты кого соплей назвал?!
За разговорами дружная компания преодолела сектор легковых автомобилей, прошла мимо модернизированных и готовящихся стать таковыми скутеров, однако добраться до зала семейных фургонов не получилось.
– Хочу вот это! – безапелляционно заявила Ива, заставив процессию остановиться. – Это подойдет лучше. Оно короче и быстрее.
Близнецы внимательно оглядели выбранный сестрой микроавтобус, переглянулись и одновременно совершенно одинаковым жестом почесали в затылках.
– Передумали ехать в путешествие? – язвительно осведомился шас.
– А чем плоха эта тачка? – решил уточнить Скар.
И нарвался на краткую, но энергичную рекламную атаку.
– Как раз наоборот: всем хороша…
Ива остановила выбор на черном, как глаза Сантьяги, «Шевроле Экспресс», наглухо затонированные стекла которого скрывали, судя по всему, весьма интересную начинку.
– …только это не автодом, а передвижной офис, – закончил фразу Томба.
– Меня недавно приняли в крупную фирму, – отрезал Скар. – Мне нужен кабинет.
– Кем взяли?
– Консультантом по вопросам макроэкономики.
– Мог бы догадаться…
– Машина защищена? – Бодо уже сидел за рулем.
– По высшему классу, – заверил Махе. – Обычная броня, динамический «Навский аркан», «Кольцо саламандры» в режиме «Крепость», «Дыхание дракона» для атаки, авиационный пулемет, непробиваемые колеса…
– Хорошо продумано, – одобрил Скар.
– Системы безопасности управляются бортовым компьютером.
– Вижу! – Пальцы Бодо пробежались по сенсорному монитору, после чего молодой хван расплылся в широкой улыбке. – Ива права!
– Я же говорила!
– Берете?
– Да.
– Минимальный срок аренды этого образца – месяц.
– Ты же соглашался на неделю!
– А ещё требуются обязательная страховка и залог. – Хитрый шас понял, что хваны темнят, и решил обчистить их по максимуму. – Не нравится – не берите.
Слухи врали: шасы были не домашними тиранами, а торгово-промышленными.
Четырехрукие переглянулись, молча, без единого слова обсудив сложившуюся ситуацию, после чего Скар неохотно спросил:
– Что включает в себя страховка?
– Порча, угон, ДТП…
– И повреждение в результате боевых действий?
– Обязательно, – кивнул Махе.
– Магический фактор учитывается?
– Обязательно.
– Берем, – решил Скар. – Выписывай страховку по полной программе. – И продемонстрировал платиновую карточку человского банка: – Деньги у нас есть.
Шас расплылся в профессиональной улыбке:
– Я уже говорил, что вы замечательные клиенты?
* * *
Складской комплекс «КумарКаргоЭкспресс»Москва, улица Левобережная,
14 июня, вторник, 16:24
В наше время трудно по-настоящему любить звезды. Не гламурные звезды сцены или телеэкрана с их публичными скандальчиками, целлулоидными ухмылочками и силиконовыми выпуклостями, а звезды. Настоящие звезды с настоящего ночного неба.
Таинственные и манящие.
Далекие предки челов любили их искренне, недосягаемость ночных принцесс казалась божественной, и едва ли не каждая большая звезда получила в вечное пользование особую легенду. Не очень далекие предки челов имели наглость верить в то, что звезд можно достичь, и потому любили их авансом, как солнца, что будут греть их будущие миры. Не очень далекие предки любили звезды до тех пор, пока лохматый физик не отнял у них надежду и не убедил, что людям не дано летать… Челы легко доверяются тем, кто подрезает им крылья, главное, чтобы этот «кто-то» болтал погромче. Мечта умерла, за ней последовал лохматый, и на звезды с той поры смотрят без эмоций. Челы терпеливо ждут того, кто выкинет учение лохматого на помойку.
А вот магам Тайного Города любить звезды ещё труднее. В отличие от челов маги Тайного Города прекрасно знают, что иные миры достижимы, помнят, откуда пришли их предки, и перечитывают мемуары, больше похожие на фантастические романы. А ещё маги знают, что Большая дорога закрыта, и это знание сводит их с ума. Поэтому астрономия в Тайном Городе не прижилась, проиграла точной астрологии, способной хотя бы на предсказания. Но ни одна наука, даже бесперспективная, без энтузиастов не обходится, и умный Зиль Томба был ярким представителем настоящих подвижников. Выходец из хорошей шасской семьи, Зиль с детства восхищался подмигивающими с Млечного Пути огоньками, обожал рассчитывать и перепроверять орбиты небесных тел и наперечет знал все запущенные челами космические аппараты.
Молодой Томба отыскал себя в астрономии, а хитроумный Кумар отыскал Томбу в надежде пристроить к очередной афере.
– Разве тебе трудно сотворить такую мелочь? – вкрадчиво осведомился Урбек, подливая Зилю кофе – строгая мама запрещала будущему научному светилу употреблять спиртное.
– Я…
Больше всего на свете Зиль напоминал вытянутого по одной оси плюшевого мишку: вроде и мягкий, и пухлый, но есть в наблюдаемом образе некая неправильность. Недоделанность какая-то есть, появившаяся из-за полного отсутствия в учёной жизни занятий спортом. Строгая мама не приветствовала опасные единоборства или чересчур активные виды, вроде волейбола, упирала на шахматы и спортивную арифметику, благодаря которым молодой Томба существенно развил мышцы в области таза, и его фигура начала постепенно приобретать форму кегли. До окончательной трансформации было ещё далеко, но задел получился серьёзным.
С лицом тоже вышло не гладко: «академическая растительность» – усики и бородка клинышком – у Зиля получалась хлипкой, солидности не добавляла и украшала учёную физиономию лишь благодаря железной маминой поддержке. Над растительностью нависал толстенный нос, по бокам которого лепились вечно грустные глаза. Зиль любил читать, считать, изучать и пребывать в одиночестве, а потому общаться ему также удавалось с трудом.
– Я…
– Ты, безусловно, гений, – не стал скрывать Урбек. – Я всегда говорил твоей уважаемой маме, что из тебя выйдет толк.
– Вы всегда говорили, что толк из меня уже вышел и навсегда ушел, – робко припомнил астроном. – Ещё в роддоме.
– Мальчик мой, это я говорил твоему ещё более уважаемому папе, проверяя на прочность его железные, как дорога, нервы! А твоей маме я говорил правду и только правду, ведь она смотрела на меня, как Сантьяга ночью…
– Что? – поперхнулся Зиль.
– Иногда мне снятся кошмары, – вздохнул Кумар. – Куда деваться: возраст. – И резво продолжил: – Но не будем забивать себе головы всякой чушью. Скажи лучше, ты сможешь переставить спутник в другое место?
– Это не чашка, – сообщил Томба, разглядывая кружку с кофе. – Спутник нельзя переставить.
– Ну, передвинуть, не придирайся.
– Далеко?
– Чтобы его какое-то время не могли найти.
Учёный почесал в затылке, хлебнул кофе. И глаза прикрыл, показывая, что задумался. Стремительный Урбек, чьим переговорным козырем всегда была скорость, с трудом сдержал кровожадное рычание.
– Я как-то хотел провести подобную операцию в качестве эксперимента. – Зиль мечтательно вздохнул, но уже в следующее мгновение на его чело набежала тень. – Увы, мне запретили. Режим секретности и всё такое… Сказали, что челы устроят расследование и докопаются до Тайного Города. Ага! Так я и поверил! Сантьяга челам яму в Кремле выкопал, и о нас не узнали, а тут какой-то спутник…
– Понимаю твое разочарование.
– Я мечтал о чистом, как разум Красной Шапки, научном эксперименте.
Теперь поперхнулся Урбек, у которого было собственное мнение относительно разума дикарей.
– Давай не будем отвлекаться? – прокашлявшись, предложил барыга. – Что ты скажешь, если старый дядюшка Урбек, которому иногда по ночам снится злой Санта, выбьет из осторожнейшей Службы утилизации разрешение исполнить твою детскую мечту? В память о прошлом?
– О каком прошлом? – насторожился астроном.
– Так говорится, – отмахнулся Кумар.
– Я не хочу участвовать ни в чем незаконном.
До Зиля только сейчас дошло, с кем он, собственно, обсуждает столь щекотливое дельце. Однако вырваться из цепких лап главного московского барыги оказалось не так просто. Урбек ловко вернул на место попытавшегося вскочить учёного и зашептал:
– Мальчик мой, у меня всё схвачено. Ты знаешь Биджара Хамзи? Да, мой мальчик, того самого Биджара, одного из директоров Торговой гильдии. Так вот, Биджар лично поручится за операцию перед Службой утилизации.
– Вы шутите?
– Мальчик мой, в последний раз я шутил на похоронах магистра де Сент-Каре и только потому, что он успел рассчитаться со всеми долгами.
– Великий магистр был вам должен? – изумился Зиль.
– Иногда я ссужаю небольшие суммы, но тебе ещё рано об этом думать, женишься – придешь. – Урбек потрепал астронома по плечу. – Так что со спутником? Справишься?
– Если будет разрешение.
– О разрешении не волнуйся… – Кумар хотел добавить ещё чего-нибудь жизнеутверждающего, но разглядел за окном знакомую машину и скривился: – Надо же, принесла нелегкая. – Мягким толчком закрепил учёного в кресле и направился к двери, бросив через плечо: – Посиди и попей кофе, мне нужно кое с кем пообщаться.
Зиль же оторопело посмотрел на захлопнувшуюся дверь, на кружку в руке, покачал головой, достал из портфеля блокнот и принялся набрасывать предварительные расчёты.
Случаются такие места, где тебя не любят. Злобные тамошние обитатели недобро щурятся при твоем появлении, двери перестают открываться, ступеньки норовят зацепиться за носок ботинка, а пол старательно выдавливает накопленное за долгую жизнь мыло в надежде, что ты поскользнешься и сломаешься, или порвешься, или разорвешься напополам, лишь бы тебя тут больше не было – такие вот полы кровожадные. Бывает наоборот: место вроде вполне себе обыкновенное, ничем не примечательное, в какие-то дни даже дружелюбное, но не тянет тебя туда, а то и просто отталкивает. Обитатели видятся гадкими, слова их по умолчанию лживыми, а поступки подлыми – и ты не можешь ничего с собой поделать.
А иногда совпадает: и тебя не любят, и ты относишься с омерзением, а ехать надо.
Именно так совпало у Вилара Турчи в отношении Урбека Кумара и его знаменитого склада на севере Москвы: утилизатор барыгу недолюбливал, тот его терпеть не мог, но встречаться им приходилось часто и, как правило, – в противном менеджеру по оперативному вмешательству «КумарКаргоЭкспрессе».
И всякий раз Вилар находил для честного скупщика краденого неудобные вопросы.
– Планшеты тебе привезли?
Урбек ответил высокомерным молчанием.
– Не заставляй меня снова устраивать здесь обыск.
– Чтобы снова ничего не найти?
– Заключим пари?
Кумар улыбнулся. Вилар тоже изобразил нечто подобное. Кумар потер подбородок и отвернулся. Вилар зевнул и посмотрел на часы. Шасов учили тянуть время с детства, поэтому противостояние могло затянуться до пятницы, и барыга, которого ожидал непредсказуемый астроном, решил подать голос:
– Ну что ты так напрягаешься, мой мальчик…
– Что?
– Извини, увлекся, – хихикнул Урбек. И стал серьёзным: – Зачем тебе так напрягаться ради нелепого склада неизвестно где? С каких это пор Служба утилизации впрягается за человскую полицию?
– Шапки подломили склад с помощью магии, я превратил преступление в обычное, но кто-то должен оплатить расходы. – Вилар снял с рукава несуществующую пылинку. – Ты каждого менеджера заставляешь повторять общеизвестные правила?
– Должна соблюдаться процедура, – вздохнул Кумар.
– Не заставляй меня усложнять тебе жизнь.
Вилар чувствовал себя достаточно уверенно. Неизвестные пока Шапки устроили перестрелку, едва не продемонстрировали обычным челам сверхъестественные возможности магических артефактов, да ещё засветили уникальный грузовик, по которому их легко отыщет полиция. Всё вместе тянуло на серьёзное нарушение режима секретности и ввело Службу в расходы. Последнее обстоятельство делало положение прожженного, как древесный уголь, Кумара весьма шатким, поскольку выжимать свои деньги шасов учили раньше, чем говорить.
– Кто склад подломил?
– Не скажу.
– Почему?
– Не знаю.
– Я не отстану.
– Можешь проваливать.
И это тоже было частью обещанной Урбеком процедуры: менеджеру надлежало «провалить» и вернуться к барыге с подкреплением.
Вилар сделал шаг к машине, но остановился, обернулся и спросил:
– Ты этим придуркам хоть артефакты перезарядил? На ерунде ведь едва не спалились.
– Не понимаю, о чем ты.
Разговор закончился.
Вилар выехал из негостеприимного склада – закрывающиеся ворота едва не поцарапали дверцу машины, – отъехал вниз по улице, остановился и задумался.
Урбек, безусловно, был самым известным барыгой Тайного Города, но далеко не единственным. Бедовые Шапки могли отправиться к любому другому скупщику краденого и даже к заурядным челам, что делало это направление расследования малоперспективным. Логичнее всего было бы поехать в Южный Форт и выяснить, какой десятке достался редкий грузовик, но посещать логово дикарей Вилару хотелось ещё меньше, чем следить за Урбеком.
«И так нехорошо, и то плохо…»
Турчи потянулся за неожиданно зазвонившим телефоном и замер: в правом ряду улицу медленно преодолевала выехавшая из «КумарКаргоЭкспресс» «Тойота», за рулем которой сидел скромняга Зиль Томба.
* * *
Офис компании «Неприятные Ощущения»Москва, улица Большая Лубянка,
14 июня, вторник, 19:55
– Следующий по списку… Следующий… – Кортес вывел на экран очередное досье и присвистнул, удивленно уставившись на фотографию вальяжного колдуна. – Степанцов?
– Тот самый? – оживилась Инга. Не вставая, она подкатилась на кресле к столу командира, заглянула через его плечо и подтвердила: – Тот самый.
– Вадим Юрьевич. – Яна открыла копию файла на своем компьютере. – Что тебя удивляет?
– Я думал, Степанцов – из концов, – хмыкнул Кортес.
– Похож, – прищурилась гиперборейская ведьма. – Только у него волосы растут.
– Не, Вадик точно чел, – качнул головой Артём. – Я узнавал.
– Зачем?
– Попал под обаяние?
– Может, его бабушка чего скрыла? – с улыбкой предположила Яна.
– Потому что какую-то часть семейной тайны концов он точно знает, – поддержала подругу Инга. И хихикнула: – Я как-то на его концерте чуть на сцену не выпрыгнула…
Рыжая девушка Артёма – худенькая, востроносая, похожая на подростка, но энергичная, как Саяно-Шушенская ГЭС, – была самой молодой в команде. Но при этом опытной ведьмой. Не запредельно сильной, как Яна, но весьма серьёзной по человским меркам. Как правило, Инга отвечала за сумбур, идиотские выходки и непредсказуемые последствия, но при необходимости становилась прагматичней шаса и целеустремленнее голодной акулы.
– Одетая выпрыгнула?
– Не помню.
– Артём? – удивился Кортес.
– Тогда мы ещё не были знакомы, – молниеносно отозвался молодой наёмник.
– С тех пор я изменилась… – Игриво потупившаяся Инга стала похожей на просящую прощения школьницу.
– Но ты начал собирать на Степанцова информацию, – закончил Кортес, глядя на напарника.
– На всякий случай.
– Молодец.
Наёмники рассмеялись.
Сантьяга никогда не откладывал дела в долгий ящик, и «ласвегасы» переслали обещанную информацию едва ли не сразу после совещания. В девять утра понедельника наёмники уселись за её обработку, с тех пор не поднимали головы, выделив лишь несколько часов на сон, и были рады любой возможности слегка отвлечься.
– Информация информацией, а Вадим неплохой маг, – протянула Яна, внимательно просматривая документы. – Только принципиально мирный.
– И обаятельный… – лукаво улыбнулась Инга.
Мужчины вновь переглянулись.
Наёмники походили друг на друга: короткие стрижки, широкие плечи, уверенные взгляды, достаточно свободные, не стесняющие движений одежды – чем не братья? Правда, за плечами Кортеса осталась служба в имперской военной разведке, но Артём настолько старательно работал над собой, что давно уже достиг положения «практически равный» и проигрывал командиру разве что в опыте и рассудительности. Молодой наёмник иногда горячился и тем походил на свою рыжую подругу.
– Вадим Степанцов не может быть нашей целью, он мирный, – решительно произнесла Яна. – Переходим к следующему кандидату.
– Не нужно поспешных решений, – неожиданно выступил Артём и, не обратив никакого внимания на сверкнувшие золотом глаза гиперборейской ведьмы, продолжил: – Его могли нанять для проведения мирной диверсии. Почему не проверить? Давайте установим слежку, сходим на его концерт…
– Вообще-то я шутила, – растерянно проронила Инга. Демарш друга поставил её в тупик.
– Я тоже, – резковато отозвался Артём, вытирая лоб. – Почему никто не засмеялся?
Теперь переглянулись девушки.
А вот Кортес в отличие от них мгновенно понял причину срыва. Точнее, ожидал его с того самого момента, как наёмники уселись за компьютеры и принялись рыться в личных делах человских колдунов, поскольку знал, что напарнику их занятие не по душе. Теперь же Кортес откинулся на спинку кресла, несколько секунд смотрел на Артёма, покусывая кончик карандаша, после чего ровно произнес:
– Мне тоже не нравится охотиться на чела, но выхода у нас нет.
И ответный взгляд молодого наёмника показал, что командир не ошибся.
– Потому что мы заключили контракт? – хмуро спросил Артём.
– Потому что речь идет о Ярге. – Благоразумные девушки предпочли остаться наблюдателями, и Кортес развил тему самостоятельно: – Мы знали, что Ярга будет вербовать сторонников в Тайном Городе. Мы были к этому готовы. Ярга мог встретиться в Дубае с кем угодно: с навом, с чудом, с людом…
– А встретился с челом!
Артём хотел усилить давление, ещё раз заострить внимание на этом факте, но получил в ответ оплеуху:
– Коль проникся патриотизмом, то говори: с человеком, – жёстко бросил Кортес.
На этих словах Яна кивнула, а Инга недовольно поджала губы – рыжей колдунье не понравилось, что её мужчина пропустил удар.
– Не надо острить. – Это всё, что смог придумать молодой наёмник.
– Не надо играть институтку. И не думай, что тебе ситуация не нравится больше, чем остальным, – теперь атаковал Кортес. – Мы тут все челы. И когда-то рисковали жизнью ради того, чтобы Черная Книга досталась Хранителю, а не Великим Домам.
Молодой наёмник об этом помнил и сбился:
– Я имел в виду другое…
– Что?
– Контракт дает нам право выйти из дела без объяснения причин, – использовал свой главный козырь Артём. – Почему нет?
В комнате повисла напряженная тишина.
Артём и девушки прекрасно понимали, что сейчас их лидеру и другу придется принять, а главное – объяснить весьма непростое решение. Они даже знали, какие именно резоны использует Кортес, но хотели услышать их, потому что слово произнесенное всегда имеет особый вес. Они хотели, чтобы друг и лидер помог им справиться с сомнениями.
– Каждый из нас пришел в Тайный Город своей дорогой, – сказал Кортес, медленно оглядывая команду. – Кто-то – случайно, кто-то его искал, опираясь на смутные догадки и рвущуюся изнутри силу, кого-то нелюди позвали сами. Мы пришли разными путями, но решение остаться в Городе приняли обдуманно, тщательно взвесив все «за» и «против». Мы видели сражения, бои, кровь, предательство, радость, смех и счастье. Видели героев и подлецов. Видели жертвующих собой нелюдей и челов, которых можно назвать только нелюдью…
– Мститель, – вздохнула Яна.
– Например.
– Но эта история не заставит меня стыдиться того, что я – чел, – сообщила Инга.
– А я далек от мысли просить тебя об этом, – улыбнулся Кортес. – Но напомню, что за Мстителем охотились все жители Тайного Города, независимо от расы.
– Мститель заслужил, – влез Артём.
Напрасно влез.
– А Ярга? – тут же осведомился лидер.
Ответа у молодого наёмника не нашлось.
– Все мы знаем, что Ярга – нав, какое бы обличье он ни принял, – продолжил Кортес, выдержав короткую, но весьма показательную паузу. – Все мы знаем, насколько сплочены тёмные. И все мы знаем, что сделают с Яргой навы, когда настигнут.
– Убьют, – эхом отозвалась Яна.
– Потому что Ярга – зло. – Кортес пристально посмотрел на Артёма. – Ты прекрасно знаешь, что мое отношение к тебе не изменится, какое бы решение ты ни принял. Я не уговариваю тебя, а объясняю свою точку зрения, которая такова: нынешние правители Тайного Города адекватно оценивают происходящее, нашли консенсус с миром, не стремятся его поработить или разрушить. Более того, они жестоко преследуют тех, кто собирается поработить или разрушить мой мир. Меня такое положение дел устраивает, и потому я буду помогать поддерживать существующий порядок. И если какой-то чел решил поработать на Яргу – тем хуже для чела.
Несколько мгновений в комнате слышалось лишь тихое жужжание кондиционера. Кортес в упор смотрел на Артёма, открытым взглядом подтверждая убежденность в собственной правоте. Молодой наёмник бесшумно барабанил пальцами по столешнице. И смотрел на них – внутри у него явно шла борьба. Яна выдержала паузу, легонько поглаживая пальцами черную татуировку на голове, после чего негромко одобрила:
– Лучше не скажешь.
Дав старт дальнейшему разговору.
Кортес благодарно кивнул.
– Артём? – осторожно поинтересовалась Инга.
– Из двух зол выбираем меньшее? – криво усмехнулся тот.
– В этом умении заключается искусство жить.
* * *
Складской комплекс «Грузотехнология2000»Москва, улица Никопольская,
15 июня, среда, 04:29
– Как в тот раз не получится? – робко осведомился Йога. – Сторожа с пушками не сбегутся?
Общение с недружелюбными охранниками до сих пор стояло перед внутренним взором впечатлительного бойца, и он даже отказался садиться за руль, не желая надолго расставаться с основной группой.
– Ты же нав, мля, хоть и перекинутый, – презрительно произнес Шкварка. И выдал короткое ржание: – Ха! Сторожей он забоялся, мля!
– Вот перекинусь обратно, перестану осторожничать, – пообещал Йога. – А пока не выступай, мля.
– А то что?
– Ща всё будет комфортно, мля, – щедро пообещал Коряга, заканчивая увязывать отросток в полноценную косичку. – Я Урбеку велел артефакты, в эту тачку впиндюренные, подзарядить до полного, так что никто нас не увидит, в реале. И тачку нашу классную теперь все снова за «КамАЗ» считают.
– Тю… – Шкварка грустно вздохнул. – То есть я зря на дверце малевал?
– Это я малевал, – обиделся Йога.
– А я тебе буквы подсказывал, дебил, – сменил позицию Шкварка.
– Врешь! Все навы грамотные, понял? И я тоже!
– Не помнишь ни фига, дебил!
– Заткнулись, мухой, – распорядился Коряга, прекрасно понимая, что ссора способна в любой момент перерасти в поножовщину, а поножовщина в тесной кабине обязательно закончится массовой гибелью подчиненных. – Шишкины недоделанные, мля. Медведей в следующий раз малюйте, а не буковки.
– Зачем? – не понял Йога.
– Медведей в музей продать можно, – гыкнул уйбуй. – А от буковок ваших вообще пользы нет, потому что мы отворотку глаз включили.
Некоторое время бойцы вдумчиво молчали, переваривая очередное начальственное откровение, после чего Натуга осторожно осведомился:
– Медведей на продажу всем рисовать можно или тока шишкиным?
– У нас опыт есть, – отрезал Шкварка, очарованный идеей скоренько срубить серьёзного бабла. И прославиться. – Кисточка с краской – это тебе не ятаган с дробовиком, тута мастерства надо и таланту.
– Рисовал я! – взвыл Йога. – Я!
– А я подсказывал как!
– Я тоже хочу медведя!
«Получилось только хуже, – философски подумал Коряга. – Может, их баллоном перцовым, художников хреновых?»
И тут весьма кстати влез шуровавший за рулем Мотыга. Шапки набились в кабину – болтаться в тряском кузове никому не хотелось, – поэтому крутить баранку у бойца получалось с трудом – мешали локти и бока сородичей. В итоге сосредоточившийся на дороге Мотыга почти не принимал участия в разговоре, но первый же его вопрос разрядил атмосферу почище молнии:
– Коряга, а чо мы в этот раз брать станем?
– Снова компьютеры плоские? – навострил уши Йога.
– Давай брюлики поищем, – предложил Шкварка. – Брюлики легкие, зато дорогие. Вдруг они там валяются где?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента