Юридически бесправное положение женщины в семье мужа в реальной жизни чаще всего не было столь уж бесправным - ведь благополучие ее не было безразличным для ее родственников - мужчин, и это так или иначе приходилось учитывать. И наверное, стоило трижды подумать, прежде чем удалить жену, не совершившую серьезного проступка, а тем более удалить, удержав ее приданое, и тем самым не только порвать дружеские отношения, установленные с ее родом посредством брака, но и возбудить к себе неприязненное отношение, а то и вражду. Положение женщины и в семье, и в племени резко улучшалось после рождения сыновей, будущих работников и воинов, - уже с самой колыбели они защищали интересы матери.
   Наконец, у многих арабских племен сохранились и некоторые остатки матриархата - родство по женской линии считалось более существенным при наследовании имущества, чем родство по мужской линии, женщина нередко обладала таким же правом развода, как и мужчина, который при заключении брака поселялся в ее доме. Овдовев, женщина не становилась собственностью родственников покойного мужа - она наследовала часть его имущества и могла вернуться к своим родичам. Следует добавить, что женщины у арабов-бедуинов не закрывали лица и не вели жизнь затворниц - этого от них не требовали ни религия, ни обычай. В большинстве племен обычай строго требовал от женщины целомудрия в добрачный период и верности мужу после брака - большая свобода, носящая характер пережитков полиандрии (многомужества), была уже редким исключением.
   Применение рабского труда не играло в хозяйстве кочевников важной роли. Рабы, и купленные и захваченные на войне, использовались преимущественно в домашнем хозяйстве; дети рабыни считались законными и свободными, наследовали часть имущества своего отца и становились полноправными членами племени. Сыном араба-кочевника и чернокожей рабыни из Эфиопии был знаменитый арабский поэт Антара, прославившийся не только поэтическим талантом, но и своей богатырской силой и неустрашимостью, своего рода арабский Илья Муромец, герой бесчисленных приключенческих романов арабского средневековья.
   При племенной жизни главное "божество" - само племя; поэтому боги и религиозные представления занимали сравнительно небольшое место в жизни кочевников. Арабы считали, что богов существует много. Чаще всего боги "жили" на определенной территории, во всяком случае их могущество в пределах своих владений проявлялось с наибольшей полнотой. Поэтому, в частности, каждое племя предпочитало иметь дело со своими собственными богами, за что и получало их покровительство. Кроме того, наличие собственных богов укрепляло единство племени и усиливало племенной патриотизм.
   Боги отличались по своей природе и от человека, и от окружающих его вещей. Но, сделав изображение бога или богини, можно было заставить их постоянно пребывать внутри или вблизи своего изображения, особенно если совершать нужные обряды. Около символа божества (идола) или в местах, избранных божеством - часто это были источники, рощи или причудливой формы скалы, - человек имел наиболее благоприятные условия для общения с ним.
   В Южной Аравии было особенно много богов, родственных богам Древнего Вавилона. Эти боги на небесах избрали местом своего постоянного пребывания Солнце, Луну, планеты и неподвижные звезды, от которых часто и получали свои первоначальные имена. Луна считалась божеством мужского пола, а Солнце женского.
   Среди северных арабских племен очень сильно было распространено почитание бетилов ("бейт-ил" - "жилище Бога") - вертикально поставленных камней, в которых воображение часто позволяло угадать существо, напоминающее человека. Небольшие бетилы перевозили на верблюдах - вместе с племенем. Крупные каменные монолиты причудливой формы, созданные ветровой эрозией, одиноко стояли в степи на своих постоянных местах и сильно действовали на воображение своим загадочным видом и необъяснимостью появления вдали от скал и гор.
   Религиозные обряды отправляло все племя и с помощью богов пыталось улаживать свои дела. Отдельный человек выступал перед Богом прежде всего как представитель своего племени; именно то, что он являлся частью племени, давало ему право тревожить богов своими делами и позволяло надеяться на благоприятные результаты адресованных богам прошений; его личные заслуги и нравственные качества имели в какой-то степени второстепенное значение.
   Идолопоклонство и многобожие не мешали, однако, существовать и представлениям о верховном Боге; в отличие от богов и богинь, у которых были имена, это высшее божество не имело собственного имени или его имя было слишком священным и запретным для произнесения вслух-его называли просто Богом (Аллахом) или словами, обозначающими его качества, - "всевышний", "милосердный", "владыка людей", "господь" и т. д. Были ли остальные боги и богини "представителями" этого единого Бога, его сыновьями и дочерьми, или они существовали самостоятельно - неясно. Во всяком случае, именно многочисленные боги и богини были окружены реальным почитанием; возможно, верховного Бога почитать было бессмысленно - как владыка всего сущего, он вряд ли мог быть заинтересован делами того или иного племени, а тем более отдельного человека - делами, чаще всего не только незначительными, но и направленными против других племен и людей. С другой стороны, идея единого Бога несовместима с племенным патриотизмом, так как такая идея предполагает равенство всех людей и племен, тогда как было очевидно для всякого, что люди, не принадлежащие к его собственному племени, - чужие и к ним нужно относиться совершенно иначе, чем к соплеменникам.
   Верховного Бога почитали всерьез лишь отдельные люди, которые получили название ханифов. Они отвергали идолопоклонство и, по-видимому, верили в индивидуальное бессмертие человека, то есть в загробную жизнь. Содержание загробной жизни - будет ли она хорошей или плохой - зависит от личного поведения человека, а не от судьбы его племени или клана. Поэтому ханифы стремились к добродетельной жизни, за что и пользовались определенным уважением соплеменников.
   Арабы торговали и воевали с окружавшими их народами и хорошо знали религии этих народов - и иудаизм, и христианство, и зороастризм. Представители всех этих вероисповеданий жили в оазисах и городах, религиозной нетерпимости не существовало, никаких препятствий миссионерская деятельность не встречала. И однако, эти хорошо разработанные религиозные системы не оказали практически никакого влияния на верования кочевых племен - очевидно, племенной строй был несовместим с ними. Лишь в тех случаях, когда строй частично или полностью разрушался и появлялось неравенство и государственная власть, наблюдалось успешное распространение этих религий среди арабов.
   Последователи маздеизма и пророка Заратуштры, населявшие прилегающий к Персидскому заливу Бахрейн, верили, что в мире идет непрекращающаяся борьба света с тьмой, добра со злом, правды с ложью и обязанность человека сражаться на стороне света, добра и правды для их окончательного торжества на земле.
   Солнце было символом Света, Правды и Добра, так же как и заботливо поддерживаемый Вечный огонь, спущенный на землю с солнца, - во мраке ночи он помогал людям бороться с силами Зла, окрыленными закатом солнца.
   Христиан всех сект и течений арабы называли насара. Насара веками жили на севере и юге Аравии - в Гассанидском и Лахмидском княжествах, в Набатее и Йемене. Арабы Гассанидского княжества, выходцы из Йемена, кочевали по Финикии, Палестине и Южной Сирии, за охрану границ и набеги на Персию получали от византийских императоров щедрые подарки.
   Набатея, прилегающая к Мертвому морю и Синайскому полуострову, в 106 году новой эры была обращена императором Трояном в римскую провинцию с громким названием "Аравия", а впоследствии вошла в состав Византии.
   Столицей Лахмидского княжества, также населенного выходцами из Йемена, была Хира, расположенная на правом берегу Евфрата, недалеко от Древнего Вавилона. Лахмиды совершали походы на гассанидов и воевали с Византией на стороне Персии.
   Южная часть Аравийского полуострова издавна была тесно связана с Грецией, Римом, а затем с Византией и Эфиопией. Еще до новой эры в княжествах Йемена чеканились монеты с изображением совы - герба города Афины, а позже - с изображением римских императоров, хотя правители этих княжеств были не вассалами, а всего лишь "друзьями Рима". Сюда христианство проникло в III-IV веках. Населенный насара Неджран, расположенный в Северном Йемене, еще в VI веке новой эры управлялся своим епископом и одно время был вольным городом.
   Еще более древними были связи с Палестиной; в Йемене находилось Сабейское царство, известное по библейской легенде о путешествии царицы Савской к Соломону. В Древнем Йемене иудаизм играл, наравне с христианством, важную роль, а законодательство больше походило на еврейское, чем на вавилонское. Последователей иудаизма арабы называли яхуди. В VI веке новой эры язычники и яхуди в Йемене пользовались поддержкой со стороны Персии, вытеснившей к 570 году эфиопов.
   Из великих религиозных учении, пожалуй, только буддизм был мало знаком арабам. Известно, что царь Ашока в III веке до новой эры посылал миссионеров для распространения буддизма в Сирию и Южную Аравию, однако никаких следов успешной проповеди буддизма не сохранилось.
   Все эти чужеземные религии, повторяем, пускали ростки преимущественно в городах и оазисах, где люди жили земледелием, ремеслом и торговлей, где находил полезное применение рабский труд, где племенной строй разрушался и непримиримый антагонизм порождал различные формы государственной власти. Кочевники же, бедуины (бедуины - люди бадии, "пустыни", в противоположность оседлым жителям-людям хадара), стойко придерживались своих языческих верований.
   Письменность у арабов возникла в Южной Аравии примерно за тысячу лет до новой эры. Самые древние надписи были сделаны на диалектах южноарабских племен, однако в основу общеарабского литературного языка легли диалекты северных племен, письменность которых сложилась на основе арамейского алфавита, литература существовала, по-видимому, исключительно в виде поэзии, причем уже в первые века нашей эры поэзии чрезвычайно высокоразвитой, с богатым языком и разнообразными метрами. Стихи и поэмы выдающихся поэтов были распространены по всему полуострову, их заучивали наизусть, меткие цитаты использовали в разговорной речи, они становились пословицами.
   Поэты воспевали добродетели араба - гордого, сильного и храброго, верного племени, никому не подчиненного, воспевали упоение битвой и охотой. Наряду с традиционным восхвалением своего племени мы встречаем в стихах и пейзаж, и любовную лирику, овеянную грустью неизбежного увядания женской красоты и мимолетности любви, и философское раздумье о жизни, с ее одинаковым для всех концом, и описание верных друзей поэта - его лошади и верблюда, кстати описание не менее подробное и любовное, чем описание женской красоты. Религиозные мотивы в целом редки в поэзии арабов, похождения богов и богинь их не занимали. Это была целиком светская поэзия, и хотя намеки на существование единого невидимого Бога и загробной жизни в ней встречаются, преобладает насмешливое отношение к религии - не то чтобы поэт был атеистом, но он хотел показать, что не боится ни смерти, ни богов, ни дьявола.
   Арабская поэзия того времени сохранялась главным образом в изустной передаче.
   Стихи и поэмы арабов были прекрасны - поэтический талант считался одним из высших достоинств человека, родством с поэтом гордились, поэт был желанным гостем любого племени и лицом неприкосновенным. Считали всерьез, что поэты одержимы демонами, что и позволяет им создавать их волшебные стихи, обладающие необъяснимой силой воздействия на человеческие сердца.
   Так же высоко ценили арабы и красноречие, умение пользоваться словом. Удивительно, как на фоне уже по тому времени примитивного социального строя - при почти полном отсутствии заметных успехов в материальном производстве - арабы смогли создать богатейший литературный язык и достичь огромных успехов в поэзии. Культура слова, несомненно, свидетельствует, что арабы уже в первых веках нашей эры были, если так можно выразиться, потенциальными носителями высокой цивилизации - цивилизации, которой лишь бесплодность степей и пустынь до поры до времени мешала реализоваться в социальных, материальных и духовных областях.
   Как создавалась эта цивилизация - можно лишь гадать. Вероятно, тысячелетние контакты едва ли не со всеми культурами и религиями Евразии не прошли для арабов бесследно, хотя и не изменили внешних форм тех сторон их жизни, которые были продиктованы суровыми условиями степей и пустынь. Эти условия держали арабов-кочевников на грани нищеты и голода, но они же не позволяли могущественным соседям завоевать Аравию, не давали возникнуть на ее территории сильному государству, которое на костях миллионов рабов и подневольных создало бы шедевры высокой культуры для немногих.
   Но кочевое хозяйство, не создававшее материальных излишков, которые можно было или стоило отнять, на протяжении многих веков защищало арабов от социального порабощения, и так как это было хозяйство с очень высокой производительностью труда, они пользовались не только личной свободой, но и обильным досугом, необходимым для умственной и духовной жизни. Да и сам
   труд араба-кочевника, впрочем как и араба-купца, не был монотонно-однообразным и скорее требовал от него искусства и сообразительности, чем физического напряжения. Возможно, поэтому уже в первые века новой эры араб, нищий и неграмотный, интеллектуально превосходил среднего подданного соседних могучих империй, не говоря уже о его безусловном превосходстве в военном искусстве.
   Некоторые ученые полагают, что в IV-VI веках нашей эры климат Аравии стал несколько влажнее, что привело к росту населения, переселениям и столкновениям племен, расширению оазисов и росту городов. Возможно, все это способствовало тому, что разложение племенного строя (разложение, следы которого можно обнаружить и за тысячу лет до новой эры и которое при иных условиях могло бы продолжаться еще тысячу лет) резко ускорилось именно в VI-VII веках, что создало в городах условия социального кризиса. Очевидно, что кризис родового строя в специфических условиях Аравии, в эпоху, когда в соседних странах уже разрушался или был разрушен рабовладельческий строй, не мог не привести к несколько иным историческим последствиям, чем подобные же кризисы в других странах и в другие эпохи.
   Глава 2
   Мекка
   Ее святыни: храм Кааба, источник Замзам
   Черный камень Каабы
   Курайш и племя курайшитов
   Абд аль-Мутталиб
   Расчистка священного источника
   Клятва Абд аль-Мутталиба
   Прорицательницы
   Отмена человеческих жертвоприношении
   Женитьба Абдаллаха - будущего отца пророка
   Торговая конкуренция
   Поход йеменцев против Мекки в "год Слона"
   В первых веках нашей эры в районах Центральной Аравии появилась своя "столица" - город Мекка, расположенный километрах в семидесяти от побережья Красного моря, на границе гористого Хиджаза и знойной Тихамы, - будущее место рождения Мухаммеда.
   Область Мекки крайне засушлива и совершенно непригодна для земледелия. Не славилась она и скотоводством - в ее окрестностях, покрытых скудной растительностью, с трудом могли отыскать для себя корм лишь небольшие стада верблюдов, овец и коз.
   Но для торгового поселения место было хорошее - относительно безопасное, защищенное горами и пустынями. Отсюда шли удобные караванные пути в Южную Аравию, Иран, Сирию, к побережью Средиземного моря. Главное же - в самой Мекке и поблизости от нее находились святыни, почитаемые многими арабскими племенами, благодаря этим святыням вся округа признавалась священной территорией. Со всех концов Аравии стекались сюда паломники, торговля с которыми вполне могла прокормить небольшой городок.
   Важнейшей святыней Мекки был "дом Бога" - храм, который из-за своей кубической формы получил у арабов название Кааба, и расположенный рядом с ним источник Замзам.
   Когда Мекканская долина стала почитаться как священная земля, историки не знают.
   По арабским преданиям, появление в этих пустынных местах обильного водой источника обязано чуду, сотворенному Богом ради праотца Ибрахима и сына его Исмаила, легендарного родоначальника североарабских племен. По возвращении Ибрахима из Египта в Палестину жена его Сарра, которая была неплодна, не надеясь иметь детей, предложила в жены Ибрахиму свою рабыню Хаджар, подаренную ей египетским фараоном. Хаджар, родившая вскоре Исмаила, возгордилась и стала с презрением относиться к Сарре, что было не очень-то хорошо с ее стороны. Когда же престарелая Сарра по воле Бога родила Исаака, к вражде матерей вскоре присоединились ссоры сыновей. Сарра горько жаловалась Ибрахиму и требовала прогнать Хаджар с ее сыном. Ибрахиму, очень любившему Исмаила, трудно было решиться на это; но Бог приказал ему подчиниться требованиям Сарры, и он отвел Хаджар с Исмаилом в Аравию, на самим Богом указанное место и оставил их там. Вскоре запас воды у них кончился. Напрасно Хаджар металась в поисках источника или колодца (по преданию, это послужило прототипом одного из обрядов мекканского паломничества - сай) - ни малейшего следа воды не было заметно среди безжизненных холмов и раскаленных скал, и мучительная смерть от жажды казалась неизбежной. Отчаявшись, Хаджар удалилась на некоторое расстояние от Исмаила, чтобы не видеть его предсмертных страданий, облегчить которые она была бессильна, а оставленный ею Исмаил заплакал и стал ударять ногою о землю. И - о, чудо! - на этом месте забил источник пресной воды! Хаджар, бросившаяся к сыну (она думала, что на Исмаила напали дикие звери), увидела, что они спасены, - она напоила Исмаила и напилась сама, а чудесный источник оградила землей и камнями из боязни потерять воду. Такова легенда о происхождении источника Замзам.
   Кстати, в этой легенде нашла отражение та высокая и подчас решающая роль, которую играли женщины в племенной жизни у предков древних семитов. Требование Сарры, продиктованное заботой о собственном сыне-Исхаке (библейский Исаак), родившемся после Исмаила, и ревностью к Хаджар, лишь спустя некоторое время получает божественную санкцию - этот приказ, полученный от Бога, собственно, и оправдывает Ибрахима в глазах его потомков, прочно усвоивших патриархальный уклад жизни, настолько прочно, что они стали считать его существовавшим от века.
   Как бы то ни было, кому из детей выселяться, отделяться, покидать отчий дом, нужно было решать, и решала его Сарра, занимавшая самое высокое положение среди женщин племени, и ей был вынужден подчиниться Ибрахим, сердце которого обливалось кровью при одной мысли об удалении своего первенца. Отделение сыновей Ибрахима, рожденных от Кетуры, уже не было для него, судя по легендам, столь мучительно и болезненно, так как с ним оставался Исхак. Кстати, и Исхаку пришлось подчиниться власти своей жены Ревекки, когда встал аналогичный вопрос - кому из детей его оставаться на обжитой земле, а кому - выселиться. На этот раз никакого мотива ревности быть не могло- оба сына, Иаков и Исав, были ее собственными детьми, более того - близнецами. Ревекка (по совету Бога, конечно) обманула Исхака. И опять выбор пал на "младшего", родившегося на несколько минут позднее Иакова, а Исав должен был удалиться в пустыню, и его потомки также пополнили ряды древних арабов.
   Утешая Ибрахима, боявшегося, что его сын погибнет в пустыне, Бог обещал ему, что Исмаил не только не погибнет, но станет родоначальником могучего народа, а потомки его будут многочисленными, как песок морской; народа воинственного, так что "рука их будет на всех"; правда, другие народы, эти "все", не будут покорно переносить воинственность потомков Исмаила, и, как выразился бог, также и "рука всех будет на него". Об этом пророчестве пришлось вспомнить народам, почитавшим Библию как священное писание, в эпоху арабских завоеваний...
   Вскоре Хаджар и Исмаил повстречались с племенами джурхумитов, пришедших в эти места из Йемена со стадами овец и верблюдов в поисках воды, и присоединились к ним.
   Как сложилась дальнейшая судьба Хаджар - легенды умалчивают. Известно лишь, что, когда она умерла, Исмаил похоронил ее близ того места, где расположен храм Кааба.
   Еще при жизни Хаджар Ибрахим, навещавший изредка Исмаила (для этого ему приходилось совершать немалое путешествие, так как сам он жил в Сирии), наставлял своего сына как в вопросах религиозных, так и в житейских.
   В одно из таких посещений Ибрахим не застал своего изгнанного первенца, навстречу ему из шатра Исмаила, вокруг которого из стволов низкорослой пальмы был устроен загон для скота, вышла незнакомая женщина - она назвалась женой Исмаила и объяснила Ибрахиму, которого она до этого не видела, что Исмаил ушел на охоту. Она не предложила гостю войти в дом и не оказала ему никакого уважения. В ответ на расспросы Ибрахима об их жизни женщина стала жаловаться ему, совершенно незнакомому ей человеку, на бедность. Выслушав ее жалобы, Ибрахим сказал:
   - Когда вернется твой муж, опиши ему меня и передай, чтобы он переменил порог своего шатра. - После чего попрощался и уехал.
   Когда Исмаил вернулся домой и выслушал рассказ о незнакомом госте и его ответе, он сразу понял, что приезжал Ибрахим, что отец не одобряет его брака и рекомендует ему развестись. Исмаил вернул жену ее родственникам и женился вторично на дочери джурхумита Мадада, вождя этого племени.
   В следующий раз, когда Ибрахим вновь посетил сына, Исмаила опять не было дома, но на этот раз Ибрахиму был оказан совсем другой прием. Новая жена сына приветливо пригласила его в дом, а так как Ибрахим не мог воспользоваться ее приглашением (пока была жива Хаджар, ревнивая Сарра разрешала ему навещать Исмаила только при условии, что он обещает не сходить со своего коня), она вышла к нему, почтительно омыла ему бороду и предложила отведать всего, что было в доме, - молока, вареного мяса и фиников, хлеба, к сожалению, у них нет. В ответ на его расспросы она не стала позорить своего мужа жалобами на плохую жизнь - все это понравилось Ибрахиму, и, уезжая, он попросил передать Исмаилу, что теперь у его шатра хороший порог. И действительно, эта жена, которая продемонстрировала в назидание потомкам, как должна вести себя арабская женщина по отношению к гостю и мужу, оказалась удачной - она родила Исмаилу 12 сыновей, ставших родоначальниками североарабских племен.
   После смерти Хаджар отец Исмаила стал подолгу, иногда по нескольку лет, гостить в окрестностях Мекки. В одно из его посещений (по велению Аллаха) и был построен храм Кааба на том самом месте близ источника Замзам, где некогда находился храм Адама - первый храм на земле. Это место было указано ангелом Джибрилом (архангелом Гавриилом), который помогал Ибрахиму и Исмаилу при строительстве и объяснял, каким должен быть храм, угодный Богу. От него же, очевидно, Ибрахим и Исмаил узнали, что храм, который они строят, точная копия того храма, в котором молился Адам. По арабским легендам, после грехопадения Адам и Хавва (Ева) были не только изгнаны из рая, но и разлучены-Адам попал на остров Шри-Ланку (Цейлон), а Хавва-на побережье Красного моря недалеко от Мекки - в те места, где расположен ныне порт Джидда. (Кстати, на окраине Джидды и сейчас показывают могилу праматери Хаввы.) Они встретились только через двести лет - как раз в районе Мекки; гора Арафат, где они впервые познали друг друга после столь продолжительной разлуки, почитается мусульманами как одна из святынь.
   Адам очень страдал, что он лишился не только рая, но и храма, в котором привык молиться в раю. В конце концов Бог смилостивился, и копия храма была спущена на землю. По смерти Адама этот нерукотворный храм был унесен обратно на небо. После этого Каабу строили Сиф (сын Адама), Нух (Ной) и его сын Сим, восстановивший ее после потопа.
   Чтобы Каабу было легче строить, ангел Джибрил принес Ибрахиму плоский камень, который мог висеть в воздухе и служить в качестве строительных лесов;
   этот камень (Макам Ибрахим) до сих пор находится в Каабе, и верующие отчетливо видят на нем отпечатки ног своего праотца. Когда храм был почти готов, Ибрахиму понадобился заметный камень, чтобы обозначить на стене место, с которого следует начинать ритуальное обхождение вокруг Каабы. Дело в том, что в раю ангелы и Адам, наученные самим Богом, совершали семикратное обхождение вокруг храма, и Ибрахим хотел, чтобы и на земле богослужение происходило правильно. Тут-то ангел Джибрил и принес ему знаменитый Черный камень, который был вделан в северо-восточный угол здания, - этот камень первоначально был ослепительной белизны, но затем быстро почернел от прикосновений грешников. Камень имел неземное происхождение, еще во времена Адама он упал с неба - по одной из версий, это был ангел-хранитель Адама, обращенный в камень после того, как он допустил грехопадение своего подопечного. Действительная природа Черного камня до сих пор неизвестна многие ученые считают его очень крупным метеоритом, но не исключено, что это крупный кусок неизвестной вулканической породы: каменистая Аравия изобилует потухшими вулканами, и во многих местах мощные потоки лавы залегают на самой поверхности.