Патни Мери Джо
Обаятельный плут (Том 2)
Мэри Джо ПАТНИ
ОБАЯТЕЛЬНЫЙ ПЛУТ
ТОМ 2
Глава 19
Хотя Робин изо всех сил старался держаться на ногах, Макси почти тащила его на себе. Где же этот проклятый канал? Ей все время мерещилась погоня: вдруг Симмонс придет в себя или его приспешники вернутся с каретой и бросятся вдогонку?
Если уж выбирать, то она предпочла бы иметь дело с Симмонсом. У него все-таки есть зачатки совести, а его головорезам можно доверять не больше чем голодным волкам, забравшимся в овчарню.
Макси все надеялась встретить кого-нибудь по дороге, но район словно вымер. Наверное, все обедают. Они с Робином вошли в затененный проход между двумя складами. Макси молила Бога, чтобы он сотворил чудо. Они недолго еще протянут.
Выйдя на залитую солнцем пристань, они увидели пришвартованную к ней груженую баржу. На палубе было двое - мужчина и мальчик, - и они явно собирались отчаливать. Капитан, невысокого роста, мускулистый и плотный мужчина с короткими седеющими волосами, выпрямился и с любопытством поглядел на странную парочку.
Макси решила обратиться к капитану с просьбой о помощи, не прибегая ни к каким уловкам и не скрывая отчаяния.
- Пожалуйста, сэр, помогите нам. На нас напали, и мой муж ранен.
Изумленный взгляд капитана напомнил Макси о ее маскараде. Свободной рукой она сорвала с головы шляпу. Капитан захлопал глазами: интересная история!
Макси думала, что Робин без сознания, но тут он со смешком шепнул ей в ухо:
- Пустили в ход тяжелую артиллерию? Бедняга, считайте, пропал.
- Тише! - прошипела Макси, поддерживая его рукой за талию.
Капитан спрыгнул с баржи на пристань и направился к ним.
- На вас среди бела дня напали в городе грабители? - с недоверием в голосе спросил он.
Как вызвать сочувствие этого человека? Лучше, наверное, в основном придерживаться правды.
- Это не грабители, это был мой кузен с приятелями. Они хотят помешать нам добраться до Лондона. - Макси испуганно оглянулась. Тут ей не было нужды притворяться. - Пожалуйста, возьмите нас с собой. Хоть ненадолго. Я вам после все объясню, но сейчас они вот-вот нас догонят.
Макси умоляюще смотрела на капитана, стараясь изобразить слабую женщину, которой мужчина просто не может отказать в помощи. Ей следовало бы поучиться этому у своей кузины Портии, которая уже несколько лет культивировала в себе трогательную беспомощность.
- Может, им просто хочется задарма прокатится, да? - предположил веснушчатый сын капитана.
Мужчина внимательно посмотрел на Робина, который едва держался на ногах.
- Да нет, кровь у него вроде настоящая. Ну ладно, девушка, - решился он, я вам поверю. Проедете с нами несколько миль, потом я вас высажу.
Он шагнул к Робину, нагнулся и взвалил его себе на широкое плечо, словно это был не взрослый мужчина, а мальчишка.
- Пошли!
Макси переступила через узкую щель между причалом и баржей. Это было незатейливое судно: два тупых конца и квадратная рубка посередине. На палубе громоздились накрытые брезентом и закрепленные канатами тюки. От них шел сильный, но не противный запах шерсти, Видимо, в тюках были ковры: Дафид говорил им, что в этих местах развито ковроткачество.
- Наверное, вам лучше укрыться - на случай, если заявится ваш кузен, сказал капитан. - Ну-ка, Джеми, открой люк на корме.
Мальчик, которому начинало нравиться приключение, поспешил выполнять приказ. Когда подняли крышку люка, там оказался трюм, тоже заполненный коврами. Джеми полез вниз и переложил ковры так, чтобы освободить место для неожиданных пассажиров. Туда капитан и положил обмякшее тело Робина.
- Только смотрите не перепачкайте кровью мой груз.
- Постараемся. Может быть, у вас найдутся кусок чистой материи и вода? Я смою кровь и перевяжу рану. Джеми бросился за водой.
Макси спустилась в трюм, встала на колени рядом с Робином и, раздвинув его белокурые волосы, осмотрела рану. На месте удара вздулась порядочная шишка, но Макси с облегчением увидела, что рана неглубокая и почти перестала кровоточить.
Через минуту Джеми принес полотенце и воду. Макси осторожно смыла кровь и забинтовала рану. Робин стоически перенес эту процедуру, хотя Макси видела, как у него судорожно сжимаются и разжимаются кулаки.
Когда Макси закончила перевязку, капитан сказал:
- Пора отчаливать. Пожалуй, лучше закрыть люк.
- Вы правы, - согласилась Макси. - Если мой кузен догадается, что вы взяли нас на баржу, он перевернет здесь все вверх дном. Это.., это сложная история.
На обветренном лице капитана появилось саркастическое выражение:
- Не сомневаюсь.
Он опустил тяжелую крышку люка. Потом Макси услышала, что по палубе что-то волокут, и полоски света вокруг четырехугольной крышки исчезли. Видимо, капитан завалил люк коврами. Макси благословила его предусмотрительность. Если даже Симмонс заявится на баржу, вряд ли он их найдет.
Но Макси с Робином оказались в кромешной тьме. Ниша, в которой они помещались, была футов шести в длину, четырех в ширину и трех в глубину. Лежали они на мягкой подстилке из ковров, но у Макси было такое ощущение, точно они оказались в гробу. Ощущение это было не из приятных, но она постаралась его побороть. Главное, что они оставили позади Симмонса и что капитан как будто на их стороне.
Снаружи донесся приглушенный коврами голос Джеми, который понукал лошадь, тянувшую по берегу баржу. Баржа начала двигаться. Больше Макси ничего не надо было делать, и тут она почувствовала, что ее силы на исходе. Растянувшись в нише рядом с Робином, она спросила;
- Вы все слышали? Он еле слышно ответил:
- Да, я, почти все время был в сознании, хотя меня и приходилось тащить, как мешок. Макси облегченно улыбнулась.
- Кажется, мозги вам этот камень не повредил.
- Разумеется, нет. Череп - самая прочная часть моего организма. - Однако этот легкомысленный разговор, видимо, давался Робину нелегко. С напряжением в голосе он спросил:
- А попить еще не найдется?
Макси приподняла его за плечи, чтобы он мог напиться из бутылки. Потом, заткнув ее пробкой, спросила:
- Кроме раны на голове, у вас нет других повреждений? Робин помолчал. Судя по шороху, он ощупывал свое тело. Потом сказал:
- Кажется, ничего серьезного.
- Отлично. Тогда начинайте придумывать убедительное объяснение, почему за нами гонится мой кузен Симмонс с приятелями?
- Но вы так прекрасно все сочинили, что просто жалко вмешиваться.
- Ну, куда мне против вас в сочинении басен!
- Насчет басен согласен, но роль свою вы разыграли прекрасно. Если бы я вас не знал, то поверил бы, что вы насмерть перепуганы и совершенно беспомощны, - А откуда вам известно, что это не так? - спросила Макси не в состоянии решить, то ли ей надлежит быть польщенной его верой в нее, то ли обиженной его бессердечием.
- Оттуда, Канавиоста, что женщина, бросающаяся с ножом на боксера-профессионала, который в три раза больше ее, смела до безрассудства. Робин повернулся на бок, обнял ее и притянул к себе. - Такого телохранителя поискать, - прошептал он сонным голосом.
Макси улыбнулась и обмякла, положив голову ему на грудь. Хотя она понимала, что этому нет рационального объяснения, в его объятиях она чувствовала себя в полной безопасности, словно ей совершенно нечего было бояться.
Дыхание Робина стало ровным: он задремал. Макси тоже хотелось спать, но она боролась со сном. Слушая плеск воды о борта баржи, она ломала голову над историей, в которую поверил бы капитан.
***
Баржа "Пенелопа" входила в первую камеру Фокстонского шлюза, когда навстречу им по бечевнику подбежали двое мужчин, один из которых крикнул:
- Эй, на барже, погодите-ка! Мне надо вас кое о чем спросить!
Капитан баржи Джон Блейн вынул изо рта трубку и задумчиво оглядел человека с лондонским выговором. На его лице красовалось несколько синяков.
- Баржа не может остановиться, когда она проходит через шлюз, - бросил он в ответ и крикнул сыну:
- Открой нижний затвор!
Джеми принялся крутить лебедку, и вода потекла в нижнюю камеру.
- Я с тобой разговариваю, черт побери! - рявкнул кокни.
Такой тон, естественно, не расположил к нему капитана. А вот маленькая женщина, которую он взял на борт, ему очень понравилась.
- Мне надо дело делать, - буркнул он. - Лучше помоги открыть затвор. Выйдем из шлюза, тогда у меня будет время отвечать на твои вопросы.
Уровень воды в первой и второй камере сровнялся, и Джеми открыл ворота между ними. Лошадь налегла на лямки, и баржа вошла во вторую камеру. Джеми закрыл ворота позади баржи и открыл следующий затвор, чтобы дать воде стечь в нижний бьеф.
Глядя, как "Пенелопа" стремительно опускается ниже уровня берега, кокни минуту словно размышлял, не спрыгнуть ли сверху на палубу и не взять ли капитана за жабры. Потом, видимо, передумав, хмуро махнул рукой своему приятелю, и они оба принялись помогать Джеми.
Фокстонский шлюз состоял из двух пятикамерных рядов, между которыми был участок, где могли разойтись два судна. Проход через десять камер занимает часа два, и капитан смог бы найти время ответить на несколько вопросов, если бы к нему обратились вежливо. Но поскольку Симмонс с самого начала взял неверный тон, капитан умело создал впечатление, что у него нет свободной минуты.
Наконец, баржа прошла последнюю камеру, оказавшись на семьдесят пять футов ниже того места, где начала шлюзование. Лондонец прыгнул на борт и с нарочитой вежливостью спросил:
- Ну а теперь вы сможете ответить на несколько вопросов?
Блейн набил трубку свежим табаком, примял его, выбил кремнем огонь, раскурил трубку и только тогда спросил:
- Что вас интересует?
- Мы ищем двух преступников: мужчину-блондина и молодого парня. Они очень опасны.
- Да? - со скучающим видом отозвался Блейн. Расхаживая по палубе и высматривая, где могла бы спрятаться его дичь, лондонец подробно описал капитану беглецов и перечислил их преступления.
***
Макси казалось, что они провели в этой черной норе уже несколько дней, хотя на самом деле вряд ли прошло больше трех часов. Она проснулась, услышав тяжелые шаги над головой. Сквозь плеск воды слышались голоса.
Разговаривали двое мужчин. У одного был резкий лондонский выговор. Но как Макси ни прислушивалась, слов как назло разобрать не могла. Робин все еще спал, а Макси не могла уже лежать - так колотилось ее сердце.
Шаги приближались. Макси едва осмеливалась дышать. Доски палубы прогибались под весом крупного человека. Симмонс был рядом - ей казалось, что он может услышать стук ее сердца. Что, если он догадается сдвинуть ковры с крышки люка?
Шаги стихли совсем рядом. Это было гораздо страшнее, чем встретиться с врагом на открытом месте. Макси захотелось закричать или начать молотить кулаками по крышке люка - что угодно, лишь бы прекратить это напряженное ожидание.
В эту минуту Робин пошевелился и глубоко вдохнул, словно собираясь что-то сказать. Макси почти упала на него в темноте и закрыла ладонью ему рот.
В тишине отчетливо раздался голос Симмонса:
- За укрытие преступников закон предусматривает тяжелое наказание.
Ах подлец! Он еще смеет говорить о законе!
Робин напрягся, когда Макси на него упала, но тут же расслабился и кивнул: все понятно. Шаги стали удаляться, и Макси отняла от его рта руку. Но Робин успел схватить ее и легонько поцеловать ладонь.
У Макси перехватило дыхание. Удивительно, как по-разному действуют разные прикосновения. Почему этот легкий поцелуй пронзил ее насквозь, а, закрывая Робину рукой рот, она ничего такого не чувствовала?
Окружавшая их тьма уже не таила угрозы, а создавала обстановку интимности. Макси провела рукой по волосам Робина, потрогала повязку, потом погладила его щеку. Ощутив легкое покалывание щетины, она вспомнила, как ее взволновало зрелище бреющегося Робина, и покраснела в темноте.
Ее пальцы легонько обвели линию губ Робина, и он потрогал их кончиком языка. Макси невольно вздрогнула, а когда Робин обнял ее за шею и притянул к себе, она не сопротивлялась. Совсем наоборот - ее губы приоткрылись навстречу его поцелую.
Макси забыла напряжение, забыла страх, что их найдут. Осталось только ощущение мужчины, которого она обнимала, настойчивость его языка, его мужской силы. Везде, где ее тело соприкасалось с телом Робина, вспыхивал огонь, который вихрем несся по венам и уходил глубоко внутрь.
Робин протиснул руку между ними и нащупал заветное местечко между ее ног. Макси содрогнулась всем телом. Поток страсти неудержимо понес ее. Она тоже опустила руку и положила ее на отвердевшую мужскую плоть...
Робин задохнулся. Макси ласкала его, наслаждаясь своей властью и негодуя на разделявшую их одежду. Робин поднял ее рубашку и стал гладить спину. Ощущение его теплой руки на позвоночнике доставляло ей острое чувственное наслаждение.
И вдруг над их головами опять послышался скрип досок под тяжелыми шагами. Оба замерли. Баржа качнулась под весом Симмонса.
Шаги слышались все ближе.., ближе.., и остановились рядом с их укрытием. Голос Симмонса прозвучал до жути близко. Слова были неразборчивы, но интонация - явно угрожающая.
У Макси вдруг прояснилось в голове. Забыть, где они находятся и - главное - забыть свое твердое решение держаться от Робина на расстоянии! Сердито сказав себе, что у нее мозгов не больше, чем у бурундука, Макси тихонько отодвинулась от Робина.
Робин схватил ее за руку. Макси напряглась, и он ее тут же отпустил, но очень неохотно, напоследок медленно погладив ее ладонь. Внутренний огонь заполыхал в ней еще жарче.
Когда пальцы Робина скользнули по ее руке, Макси ощутила шишки плохо сросшихся фаланг, и к желанию добавилась опасная вспышка нежности. Более острого ощущения близости у нее не могло бы быть, даже если бы они лежали голые в постели.
Но вот последняя точка соприкосновения осталась позади, и Макси пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не возобновить его. Она знала, что если в таком возбужденном состоянии прикоснется к Робину, пути назад уже не будет.
Жалея, что их ниша так мала, она молча отодвинулась как можно дальше, прижавшись спиной к стенке из скатанных ковров. Стук ее сердца почти заглушал хриплое дыхание Робина.
Опять над их головами заскрипели доски - Симмонс, видимо, сделал шаг. Потом раздался какой-то скребущий звук, словно сверху отодвигали ковры. Господи, неужели он догадался, что под коврами спрятан люк?
Кто-то позвал его с кормы. Опять раздался скрип досок - Симмонс пошел к зовущему.
После этого долго стояла тишина, и Макси молила Бога, чтобы Симмонс не вернулся и не продолжил розыски. Но вот баржа поплыла. Макси глубоко и с облегчением вздохнула и сказала прерывающимся голосом, но все еще шепотом:
- Простите. Честное слово, я не ставила себе целью довести вас до исступления.
- Знаю. Я сам виноват, - покаянно отозвался Робин. - Все части тела вроде работают, но мозг потерял способность их контролировать.
Макси вспомнила ощущение твердости под рукой: все части тела у него действительно работали отлично, У нее опять покраснело лицо. Слава Богу, что в темноте этого не видно!
Однако Макси не было свойственно бежать от трудностей, и она "решила взять быка за рога:
- Это же черт знает что! Нас физически влечет друг к другу, но обуревают сомнения, стоит ли дать волю этому влечению.
Робин засмеялся.
- Взаимное влечение между мужчиной и женщиной - это то, на чем держится мир. Поскольку мы все время находимся рядом, порой случаются срывы. Но я не хотел бы, чтобы было иначе. А вы?
Болезненное томление в теле, восторг, который ее охватывает в объятиях Робина, пустота, которая останется у нее в сердце, когда они расстанутся, хочет ли она, чтобы было иначе? И, к собственному удивлению, Макси ответила:
- Наверное, не хочу.
- Рад это слышать, - тихо отозвался Робин. Обстановка разрядилась. Робин безошибочно нашел в темноте руку Макси, притянул ее к себе и ласково обнял. Такие объятия вошли у них в привычку. Макси прижалась к нему и совершенно успокоилась.
- Ну как, придумали, что соврать капитану, когда он нас отсюда выпустит? спросил Робин, уткнувшись лицом ей в волосы.
- Да, - коротко ответила Макси. Робин погладил ее по спине.
- А мне надо как-то подготовиться, чтобы поддержать вашу историю?
- Нет. Я решила, что лучше всего сказать ему правду, хотя вам это, наверное, покажется диким.
- Правду? - изумленно повторил Робин. - Вот, уж никогда не додумался бы.
- Из всего того, что вы мне наговорили, это первое, чему я безоговорочно верю, - сердито фыркнула Макси.
Робин усмехнулся.
- Представьте себе, я довольно часто говорю правду. Помнить все свои басни довольно утомительно. Легко запутаться.
- Вам виднее, - саркастически сказала Макси. Она почувствовала, как колышется в беззвучном смехе грудь Робина.
- Так мы все еще муж и жена? Или вы собираетесь от этого отказаться?
- Наверное, нам лучше остаться мужем и женой, - неохотно признала Макси. Мне бы не хотелось объяснять капитану, в каких мы состоим отношениях. По-моему, это трудно сформулировать.
Макси почувствовала, что ее слова опять позабавили Робина, но он ничего не сказал.
Теперь, когда Робин пришел в себя и опять был начеку, Макси решила, что ей можно и отдохнуть. Она устроилась поудобнее, положив голову ему на плечо. Надо воспользоваться этой короткой передышкой.
***
Макси проснулась, только когда над ними открылась крышка люка и в трюм устремились лучи закатного солнца. Она испуганно подскочила, но успокоилась, увидев наверху лицо капитана Блейна.
- Ну как вы там?
- Мы вам бесконечно благодарны, - ответил Робин. Он поднялся на ноги, ухватившись за край, легко выскочил из люка и протянул руку Макси. - Меня зовут Роберт Андерсон, а это моя жена Максима.
"Так, - подумала Макси, - уже не лорд Андервилль, а Андерсон. Хватило ума хотя бы опустить этот дурацкий титул. Наш вид и так-то не слишком внушает доверие".
Макси огляделась. Баржа была пришвартована в нижнем бьефе большого шлюза. На берегу стояла каменная конюшня и маленький домик шлюзовщика, окруженный цветочными клумбами. Кругом было тихо, и впервые за много дней им как будто ничто не угрожало.
Капитан вынул трубку изо рта.
- Меня зовут Джон Блейн, а мой сын Джеми повел лошадь в конюшню.
Мужчины пожали друг другу руки.
- Надеюсь, что Симмонс не очень вам нахамил, - сказал Робин.
- Порядком. - Сквозь облако табачного дыма проглянула ухмылка. - Боюсь, что ему не повезло; он споткнулся о буксирный трос и упал в канал, а после этого потерял интерес к баржам и отправился восвояси.
Макси улыбнулась. Интересно, как это Блейн ухитрился все это подстроить?
- Поужинаете с нами? - спросил Блейн. Макси вспомнила, что они ничего не ели после того, как рано утром позавтракали с гуртовщиками. Неужели это было сегодня?
- Мы с удовольствием с вами поужинаем, капитан Блейн, - ответила она.
Он жестом пригласил их в рубку. Стол был накрыт, и на нем выложены припасы, которые жена дала капитану в дорогу. К счастью, эта женщина считала нужным хорошо кормить своих мужчин, и припасов было предостаточно: пирог с бараниной, хлеб, сыр, маринованный лук. Все четверо сели за стол и, обдуваемые ветерком из открытой двери, принялись за еду, собранную миссис Блейн.
Капитан дождался, когда с ужином было покончено, и только тогда, набив и раскурив трубку, спросил:
- Вы говорили, что все мне объясните, миссис Андерсон. Ваш кузен, - он сделал насмешливый упор на этом слове, - утверждал, что вы с мужем обвиняетесь в краже и нападении на представителей властей.
- Симмонс никакой мне не кузен, - напрямик заявила Макси. - Я это сказала, потому что мне не хотелось вдаваться в долгие объяснения.
- То-то я не заметил фамильного сходства, - сказал капитан. - А теперь давайте послушаем долгое объяснение.
Макси вкратце рассказала ему свою историю: ее отец умер в Лондоне, у нее есть основания подозревать, что он умер не своей смертью, а дядя делает все возможное, чтобы помешать ей докопаться до истины. Она говорила правду, но старалась не вдаваться в подробности, особенно в том, что касалось Робина.
- Клянусь вам, капитан Блейн, что мы вовсе не преступники, - закончила она.
Что ж, сама она и вправду не совершила никакого преступления; другое дело Робин - тут она немного покривила душой.
- Единственное, что я украла, - это старую карту Англии из дядиного кабинета. Что же касается нападения, то мы ни на кого не нападали, а лишь защищались от Симмонса и его людей.
Капитан вытряхнул пепел из трубки и набил ее заново.
- Дядя был вашим опекуном до брака? Макси покачала головой.
- Он никогда не был моим опекуном. Даже если бы я не была замужем, мне двадцать пять лет, и я не нуждаюсь в опеке. Он не имеет права что-нибудь мне запрещать.
Не только капитан Блейн, но и Робин посмотрел на нее с удивлением. Из-за маленького роста ее обычно считали моложе, чем она была на самом деле.
- Что ж, похоже, вы говорите правду, если и не всю. Хотел бы я взглянуть на то, как вы защищались от Симмонса и его банды. Вид у них довольно потрепанный. - Блейн затянулся, и в сумерках засветился тлеющий в трубке табак. - Завтра вы, надо понимать, двинетесь к Лондону, но если хотите переночевать в трюме - милости прошу.
Макси перегнулась через стол и поцеловала капитана в жесткую щеку.
- Благослови вас Господь, капитан Блейн. Вы с Джеми - наши ангелы-спасители.
Капитан чуть не уронил трубку. Стараясь подавить довольную улыбку, он сказал Джеми:
- Смотри, сынок, если будешь рассказывать про это матери, не забудь сказать, что не я поцеловал миссис Андерсон, а она меня.
Все засмеялись. Вечер они провели на палубе, где пили чай и мирно беседовали под тихий плеск воды. Потом к ним пришел шлюзовщик со всей семьей, принеся к чаю горячие, пахнущие ванилью булочки.
Когда зажгли фонари, Робин показал несколько фокусов, потом уговорил Макси поиграть на губной гармошке. Этот вечер напомнил ей Новую Англию - там тоже соседи вот так же, без затей, собирались скоротать вечерок. У нее было удивительно хорошо на душе: она и не предполагала, что когда-нибудь почувствует себя в Англии как дома. Когда гости ушли, Робин и Макси легли спать на коврах в трюме. Уютно устроившись в его объятиях, Макси возблагодарила судьбу за то, что она послала ей это странное путешествие. По крайней мере, она познакомилась с другой Англией, гораздо более теплой и дружелюбной, чем Англия ее аристократической родни.
Но больше всего Макси была благодарна судьбе за то, что она свела ее с Робином.
***
Симмонс из кожи лез вон, разыскивая Макси с Робином, но они словно сквозь землю провалились, капитан баржи сказал, что двух путников подобрал проходивший фургон. Похожую на них парочку вроде видели и в других местах, но Симмонс беглецов так и не нашел.
Чертыхаясь от злости, он был вынужден послать лорду Коллингвуду сообщение, что потерял след беглецов. Может случиться, что его племянница дрберется-таки до Лондона. На этот случай он советует лорду Коллингвуду принять дополнительные меры, чтобы та не узнала обстоятельств смерти отца. Сам же он продолжит поиски.
Глава 20
Робин посмотрел на темные клубящиеся тучи и расстроился. До сих пор погода их баловала, но, кажется, этому пришел конец. Того гляди пойдет дождь, а то и разразится настоящая гроза. Раз так, делать нечего.
- А вам не хотелось бы провести ночь со всеми удобствами? - спросил он Макси.
- Если удобства включают ванну, то очень.
Ее лицо осветилось улыбкой, которая оказывала на Робина странное действие: его сердце словно бы забывало, как ему полагается биться. Макси была удивительно покладиста, с радостной готовностью принимая все, что посылала им судьба. Иногда она на него сердилась - и чему тут удивляться? - но никогда не ныла и не дулась. В этом она тоже была похожа на Мэгги.
Робин вдруг с изумлением осознал, что уже много дней не вспоминал Мэгги. Его очаровательная спутница словно отодвинула прошлое далеко назад. И слава Богу!
С тех пор как они покинули баржу, они прошли большое расстояние и сейчас приближались к Нортхэмптону, от которого до Лондона оставалось всего несколько дней пути. Проехав по каналу на север и затем выбирая малолюдные дороги, они так основательно запутали следы, что Симмонс уже не смог их отыскать. К радости Робина, эти дни обошлись без всяких неожиданностей.
Для него приключением было уже само присутствие Макси и борьба с искушением, которое представляло ее восхитительное тело. Пока он умудрялся держать себя в узде, внушив, что Макси так же недоступна, как если бы она была чужой женой, очень юной девственницей или близкой родственницей. Уловка помогла, и больше ему не пришлось извиняться перед Макси за свое поведение, но он ни на минуту не забывал о ее соблазнительной близости.
По правде говоря, больше всего его сдерживало опасение, что, если он еще раз позволит себе вольность, Макси отдалится от него или даже совсем исчезнет. Ее поступками руководит ум, а не тело.
Сверкнула молния, и почти сразу же раздался оглушительный удар грома. Робин вернулся из мира грез к действительности. Полил дождь, и не привычный для Англии тихий моросящий дождик - с неба хлынули потоки воды, за секунды промочившие Робина и Макси до нитки, - А далеко до того места, о котором вы говорили? - спросила Макси, с трудом перекрикивая шум ливня.
- Нет, недалеко. - Они почти бежали. - Этот дождь - пустяки. Видели бы вы отступление Наполеона из Москвы - вот это была кошмарная погодка!
ОБАЯТЕЛЬНЫЙ ПЛУТ
ТОМ 2
Глава 19
Хотя Робин изо всех сил старался держаться на ногах, Макси почти тащила его на себе. Где же этот проклятый канал? Ей все время мерещилась погоня: вдруг Симмонс придет в себя или его приспешники вернутся с каретой и бросятся вдогонку?
Если уж выбирать, то она предпочла бы иметь дело с Симмонсом. У него все-таки есть зачатки совести, а его головорезам можно доверять не больше чем голодным волкам, забравшимся в овчарню.
Макси все надеялась встретить кого-нибудь по дороге, но район словно вымер. Наверное, все обедают. Они с Робином вошли в затененный проход между двумя складами. Макси молила Бога, чтобы он сотворил чудо. Они недолго еще протянут.
Выйдя на залитую солнцем пристань, они увидели пришвартованную к ней груженую баржу. На палубе было двое - мужчина и мальчик, - и они явно собирались отчаливать. Капитан, невысокого роста, мускулистый и плотный мужчина с короткими седеющими волосами, выпрямился и с любопытством поглядел на странную парочку.
Макси решила обратиться к капитану с просьбой о помощи, не прибегая ни к каким уловкам и не скрывая отчаяния.
- Пожалуйста, сэр, помогите нам. На нас напали, и мой муж ранен.
Изумленный взгляд капитана напомнил Макси о ее маскараде. Свободной рукой она сорвала с головы шляпу. Капитан захлопал глазами: интересная история!
Макси думала, что Робин без сознания, но тут он со смешком шепнул ей в ухо:
- Пустили в ход тяжелую артиллерию? Бедняга, считайте, пропал.
- Тише! - прошипела Макси, поддерживая его рукой за талию.
Капитан спрыгнул с баржи на пристань и направился к ним.
- На вас среди бела дня напали в городе грабители? - с недоверием в голосе спросил он.
Как вызвать сочувствие этого человека? Лучше, наверное, в основном придерживаться правды.
- Это не грабители, это был мой кузен с приятелями. Они хотят помешать нам добраться до Лондона. - Макси испуганно оглянулась. Тут ей не было нужды притворяться. - Пожалуйста, возьмите нас с собой. Хоть ненадолго. Я вам после все объясню, но сейчас они вот-вот нас догонят.
Макси умоляюще смотрела на капитана, стараясь изобразить слабую женщину, которой мужчина просто не может отказать в помощи. Ей следовало бы поучиться этому у своей кузины Портии, которая уже несколько лет культивировала в себе трогательную беспомощность.
- Может, им просто хочется задарма прокатится, да? - предположил веснушчатый сын капитана.
Мужчина внимательно посмотрел на Робина, который едва держался на ногах.
- Да нет, кровь у него вроде настоящая. Ну ладно, девушка, - решился он, я вам поверю. Проедете с нами несколько миль, потом я вас высажу.
Он шагнул к Робину, нагнулся и взвалил его себе на широкое плечо, словно это был не взрослый мужчина, а мальчишка.
- Пошли!
Макси переступила через узкую щель между причалом и баржей. Это было незатейливое судно: два тупых конца и квадратная рубка посередине. На палубе громоздились накрытые брезентом и закрепленные канатами тюки. От них шел сильный, но не противный запах шерсти, Видимо, в тюках были ковры: Дафид говорил им, что в этих местах развито ковроткачество.
- Наверное, вам лучше укрыться - на случай, если заявится ваш кузен, сказал капитан. - Ну-ка, Джеми, открой люк на корме.
Мальчик, которому начинало нравиться приключение, поспешил выполнять приказ. Когда подняли крышку люка, там оказался трюм, тоже заполненный коврами. Джеми полез вниз и переложил ковры так, чтобы освободить место для неожиданных пассажиров. Туда капитан и положил обмякшее тело Робина.
- Только смотрите не перепачкайте кровью мой груз.
- Постараемся. Может быть, у вас найдутся кусок чистой материи и вода? Я смою кровь и перевяжу рану. Джеми бросился за водой.
Макси спустилась в трюм, встала на колени рядом с Робином и, раздвинув его белокурые волосы, осмотрела рану. На месте удара вздулась порядочная шишка, но Макси с облегчением увидела, что рана неглубокая и почти перестала кровоточить.
Через минуту Джеми принес полотенце и воду. Макси осторожно смыла кровь и забинтовала рану. Робин стоически перенес эту процедуру, хотя Макси видела, как у него судорожно сжимаются и разжимаются кулаки.
Когда Макси закончила перевязку, капитан сказал:
- Пора отчаливать. Пожалуй, лучше закрыть люк.
- Вы правы, - согласилась Макси. - Если мой кузен догадается, что вы взяли нас на баржу, он перевернет здесь все вверх дном. Это.., это сложная история.
На обветренном лице капитана появилось саркастическое выражение:
- Не сомневаюсь.
Он опустил тяжелую крышку люка. Потом Макси услышала, что по палубе что-то волокут, и полоски света вокруг четырехугольной крышки исчезли. Видимо, капитан завалил люк коврами. Макси благословила его предусмотрительность. Если даже Симмонс заявится на баржу, вряд ли он их найдет.
Но Макси с Робином оказались в кромешной тьме. Ниша, в которой они помещались, была футов шести в длину, четырех в ширину и трех в глубину. Лежали они на мягкой подстилке из ковров, но у Макси было такое ощущение, точно они оказались в гробу. Ощущение это было не из приятных, но она постаралась его побороть. Главное, что они оставили позади Симмонса и что капитан как будто на их стороне.
Снаружи донесся приглушенный коврами голос Джеми, который понукал лошадь, тянувшую по берегу баржу. Баржа начала двигаться. Больше Макси ничего не надо было делать, и тут она почувствовала, что ее силы на исходе. Растянувшись в нише рядом с Робином, она спросила;
- Вы все слышали? Он еле слышно ответил:
- Да, я, почти все время был в сознании, хотя меня и приходилось тащить, как мешок. Макси облегченно улыбнулась.
- Кажется, мозги вам этот камень не повредил.
- Разумеется, нет. Череп - самая прочная часть моего организма. - Однако этот легкомысленный разговор, видимо, давался Робину нелегко. С напряжением в голосе он спросил:
- А попить еще не найдется?
Макси приподняла его за плечи, чтобы он мог напиться из бутылки. Потом, заткнув ее пробкой, спросила:
- Кроме раны на голове, у вас нет других повреждений? Робин помолчал. Судя по шороху, он ощупывал свое тело. Потом сказал:
- Кажется, ничего серьезного.
- Отлично. Тогда начинайте придумывать убедительное объяснение, почему за нами гонится мой кузен Симмонс с приятелями?
- Но вы так прекрасно все сочинили, что просто жалко вмешиваться.
- Ну, куда мне против вас в сочинении басен!
- Насчет басен согласен, но роль свою вы разыграли прекрасно. Если бы я вас не знал, то поверил бы, что вы насмерть перепуганы и совершенно беспомощны, - А откуда вам известно, что это не так? - спросила Макси не в состоянии решить, то ли ей надлежит быть польщенной его верой в нее, то ли обиженной его бессердечием.
- Оттуда, Канавиоста, что женщина, бросающаяся с ножом на боксера-профессионала, который в три раза больше ее, смела до безрассудства. Робин повернулся на бок, обнял ее и притянул к себе. - Такого телохранителя поискать, - прошептал он сонным голосом.
Макси улыбнулась и обмякла, положив голову ему на грудь. Хотя она понимала, что этому нет рационального объяснения, в его объятиях она чувствовала себя в полной безопасности, словно ей совершенно нечего было бояться.
Дыхание Робина стало ровным: он задремал. Макси тоже хотелось спать, но она боролась со сном. Слушая плеск воды о борта баржи, она ломала голову над историей, в которую поверил бы капитан.
***
Баржа "Пенелопа" входила в первую камеру Фокстонского шлюза, когда навстречу им по бечевнику подбежали двое мужчин, один из которых крикнул:
- Эй, на барже, погодите-ка! Мне надо вас кое о чем спросить!
Капитан баржи Джон Блейн вынул изо рта трубку и задумчиво оглядел человека с лондонским выговором. На его лице красовалось несколько синяков.
- Баржа не может остановиться, когда она проходит через шлюз, - бросил он в ответ и крикнул сыну:
- Открой нижний затвор!
Джеми принялся крутить лебедку, и вода потекла в нижнюю камеру.
- Я с тобой разговариваю, черт побери! - рявкнул кокни.
Такой тон, естественно, не расположил к нему капитана. А вот маленькая женщина, которую он взял на борт, ему очень понравилась.
- Мне надо дело делать, - буркнул он. - Лучше помоги открыть затвор. Выйдем из шлюза, тогда у меня будет время отвечать на твои вопросы.
Уровень воды в первой и второй камере сровнялся, и Джеми открыл ворота между ними. Лошадь налегла на лямки, и баржа вошла во вторую камеру. Джеми закрыл ворота позади баржи и открыл следующий затвор, чтобы дать воде стечь в нижний бьеф.
Глядя, как "Пенелопа" стремительно опускается ниже уровня берега, кокни минуту словно размышлял, не спрыгнуть ли сверху на палубу и не взять ли капитана за жабры. Потом, видимо, передумав, хмуро махнул рукой своему приятелю, и они оба принялись помогать Джеми.
Фокстонский шлюз состоял из двух пятикамерных рядов, между которыми был участок, где могли разойтись два судна. Проход через десять камер занимает часа два, и капитан смог бы найти время ответить на несколько вопросов, если бы к нему обратились вежливо. Но поскольку Симмонс с самого начала взял неверный тон, капитан умело создал впечатление, что у него нет свободной минуты.
Наконец, баржа прошла последнюю камеру, оказавшись на семьдесят пять футов ниже того места, где начала шлюзование. Лондонец прыгнул на борт и с нарочитой вежливостью спросил:
- Ну а теперь вы сможете ответить на несколько вопросов?
Блейн набил трубку свежим табаком, примял его, выбил кремнем огонь, раскурил трубку и только тогда спросил:
- Что вас интересует?
- Мы ищем двух преступников: мужчину-блондина и молодого парня. Они очень опасны.
- Да? - со скучающим видом отозвался Блейн. Расхаживая по палубе и высматривая, где могла бы спрятаться его дичь, лондонец подробно описал капитану беглецов и перечислил их преступления.
***
Макси казалось, что они провели в этой черной норе уже несколько дней, хотя на самом деле вряд ли прошло больше трех часов. Она проснулась, услышав тяжелые шаги над головой. Сквозь плеск воды слышались голоса.
Разговаривали двое мужчин. У одного был резкий лондонский выговор. Но как Макси ни прислушивалась, слов как назло разобрать не могла. Робин все еще спал, а Макси не могла уже лежать - так колотилось ее сердце.
Шаги приближались. Макси едва осмеливалась дышать. Доски палубы прогибались под весом крупного человека. Симмонс был рядом - ей казалось, что он может услышать стук ее сердца. Что, если он догадается сдвинуть ковры с крышки люка?
Шаги стихли совсем рядом. Это было гораздо страшнее, чем встретиться с врагом на открытом месте. Макси захотелось закричать или начать молотить кулаками по крышке люка - что угодно, лишь бы прекратить это напряженное ожидание.
В эту минуту Робин пошевелился и глубоко вдохнул, словно собираясь что-то сказать. Макси почти упала на него в темноте и закрыла ладонью ему рот.
В тишине отчетливо раздался голос Симмонса:
- За укрытие преступников закон предусматривает тяжелое наказание.
Ах подлец! Он еще смеет говорить о законе!
Робин напрягся, когда Макси на него упала, но тут же расслабился и кивнул: все понятно. Шаги стали удаляться, и Макси отняла от его рта руку. Но Робин успел схватить ее и легонько поцеловать ладонь.
У Макси перехватило дыхание. Удивительно, как по-разному действуют разные прикосновения. Почему этот легкий поцелуй пронзил ее насквозь, а, закрывая Робину рукой рот, она ничего такого не чувствовала?
Окружавшая их тьма уже не таила угрозы, а создавала обстановку интимности. Макси провела рукой по волосам Робина, потрогала повязку, потом погладила его щеку. Ощутив легкое покалывание щетины, она вспомнила, как ее взволновало зрелище бреющегося Робина, и покраснела в темноте.
Ее пальцы легонько обвели линию губ Робина, и он потрогал их кончиком языка. Макси невольно вздрогнула, а когда Робин обнял ее за шею и притянул к себе, она не сопротивлялась. Совсем наоборот - ее губы приоткрылись навстречу его поцелую.
Макси забыла напряжение, забыла страх, что их найдут. Осталось только ощущение мужчины, которого она обнимала, настойчивость его языка, его мужской силы. Везде, где ее тело соприкасалось с телом Робина, вспыхивал огонь, который вихрем несся по венам и уходил глубоко внутрь.
Робин протиснул руку между ними и нащупал заветное местечко между ее ног. Макси содрогнулась всем телом. Поток страсти неудержимо понес ее. Она тоже опустила руку и положила ее на отвердевшую мужскую плоть...
Робин задохнулся. Макси ласкала его, наслаждаясь своей властью и негодуя на разделявшую их одежду. Робин поднял ее рубашку и стал гладить спину. Ощущение его теплой руки на позвоночнике доставляло ей острое чувственное наслаждение.
И вдруг над их головами опять послышался скрип досок под тяжелыми шагами. Оба замерли. Баржа качнулась под весом Симмонса.
Шаги слышались все ближе.., ближе.., и остановились рядом с их укрытием. Голос Симмонса прозвучал до жути близко. Слова были неразборчивы, но интонация - явно угрожающая.
У Макси вдруг прояснилось в голове. Забыть, где они находятся и - главное - забыть свое твердое решение держаться от Робина на расстоянии! Сердито сказав себе, что у нее мозгов не больше, чем у бурундука, Макси тихонько отодвинулась от Робина.
Робин схватил ее за руку. Макси напряглась, и он ее тут же отпустил, но очень неохотно, напоследок медленно погладив ее ладонь. Внутренний огонь заполыхал в ней еще жарче.
Когда пальцы Робина скользнули по ее руке, Макси ощутила шишки плохо сросшихся фаланг, и к желанию добавилась опасная вспышка нежности. Более острого ощущения близости у нее не могло бы быть, даже если бы они лежали голые в постели.
Но вот последняя точка соприкосновения осталась позади, и Макси пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не возобновить его. Она знала, что если в таком возбужденном состоянии прикоснется к Робину, пути назад уже не будет.
Жалея, что их ниша так мала, она молча отодвинулась как можно дальше, прижавшись спиной к стенке из скатанных ковров. Стук ее сердца почти заглушал хриплое дыхание Робина.
Опять над их головами заскрипели доски - Симмонс, видимо, сделал шаг. Потом раздался какой-то скребущий звук, словно сверху отодвигали ковры. Господи, неужели он догадался, что под коврами спрятан люк?
Кто-то позвал его с кормы. Опять раздался скрип досок - Симмонс пошел к зовущему.
После этого долго стояла тишина, и Макси молила Бога, чтобы Симмонс не вернулся и не продолжил розыски. Но вот баржа поплыла. Макси глубоко и с облегчением вздохнула и сказала прерывающимся голосом, но все еще шепотом:
- Простите. Честное слово, я не ставила себе целью довести вас до исступления.
- Знаю. Я сам виноват, - покаянно отозвался Робин. - Все части тела вроде работают, но мозг потерял способность их контролировать.
Макси вспомнила ощущение твердости под рукой: все части тела у него действительно работали отлично, У нее опять покраснело лицо. Слава Богу, что в темноте этого не видно!
Однако Макси не было свойственно бежать от трудностей, и она "решила взять быка за рога:
- Это же черт знает что! Нас физически влечет друг к другу, но обуревают сомнения, стоит ли дать волю этому влечению.
Робин засмеялся.
- Взаимное влечение между мужчиной и женщиной - это то, на чем держится мир. Поскольку мы все время находимся рядом, порой случаются срывы. Но я не хотел бы, чтобы было иначе. А вы?
Болезненное томление в теле, восторг, который ее охватывает в объятиях Робина, пустота, которая останется у нее в сердце, когда они расстанутся, хочет ли она, чтобы было иначе? И, к собственному удивлению, Макси ответила:
- Наверное, не хочу.
- Рад это слышать, - тихо отозвался Робин. Обстановка разрядилась. Робин безошибочно нашел в темноте руку Макси, притянул ее к себе и ласково обнял. Такие объятия вошли у них в привычку. Макси прижалась к нему и совершенно успокоилась.
- Ну как, придумали, что соврать капитану, когда он нас отсюда выпустит? спросил Робин, уткнувшись лицом ей в волосы.
- Да, - коротко ответила Макси. Робин погладил ее по спине.
- А мне надо как-то подготовиться, чтобы поддержать вашу историю?
- Нет. Я решила, что лучше всего сказать ему правду, хотя вам это, наверное, покажется диким.
- Правду? - изумленно повторил Робин. - Вот, уж никогда не додумался бы.
- Из всего того, что вы мне наговорили, это первое, чему я безоговорочно верю, - сердито фыркнула Макси.
Робин усмехнулся.
- Представьте себе, я довольно часто говорю правду. Помнить все свои басни довольно утомительно. Легко запутаться.
- Вам виднее, - саркастически сказала Макси. Она почувствовала, как колышется в беззвучном смехе грудь Робина.
- Так мы все еще муж и жена? Или вы собираетесь от этого отказаться?
- Наверное, нам лучше остаться мужем и женой, - неохотно признала Макси. Мне бы не хотелось объяснять капитану, в каких мы состоим отношениях. По-моему, это трудно сформулировать.
Макси почувствовала, что ее слова опять позабавили Робина, но он ничего не сказал.
Теперь, когда Робин пришел в себя и опять был начеку, Макси решила, что ей можно и отдохнуть. Она устроилась поудобнее, положив голову ему на плечо. Надо воспользоваться этой короткой передышкой.
***
Макси проснулась, только когда над ними открылась крышка люка и в трюм устремились лучи закатного солнца. Она испуганно подскочила, но успокоилась, увидев наверху лицо капитана Блейна.
- Ну как вы там?
- Мы вам бесконечно благодарны, - ответил Робин. Он поднялся на ноги, ухватившись за край, легко выскочил из люка и протянул руку Макси. - Меня зовут Роберт Андерсон, а это моя жена Максима.
"Так, - подумала Макси, - уже не лорд Андервилль, а Андерсон. Хватило ума хотя бы опустить этот дурацкий титул. Наш вид и так-то не слишком внушает доверие".
Макси огляделась. Баржа была пришвартована в нижнем бьефе большого шлюза. На берегу стояла каменная конюшня и маленький домик шлюзовщика, окруженный цветочными клумбами. Кругом было тихо, и впервые за много дней им как будто ничто не угрожало.
Капитан вынул трубку изо рта.
- Меня зовут Джон Блейн, а мой сын Джеми повел лошадь в конюшню.
Мужчины пожали друг другу руки.
- Надеюсь, что Симмонс не очень вам нахамил, - сказал Робин.
- Порядком. - Сквозь облако табачного дыма проглянула ухмылка. - Боюсь, что ему не повезло; он споткнулся о буксирный трос и упал в канал, а после этого потерял интерес к баржам и отправился восвояси.
Макси улыбнулась. Интересно, как это Блейн ухитрился все это подстроить?
- Поужинаете с нами? - спросил Блейн. Макси вспомнила, что они ничего не ели после того, как рано утром позавтракали с гуртовщиками. Неужели это было сегодня?
- Мы с удовольствием с вами поужинаем, капитан Блейн, - ответила она.
Он жестом пригласил их в рубку. Стол был накрыт, и на нем выложены припасы, которые жена дала капитану в дорогу. К счастью, эта женщина считала нужным хорошо кормить своих мужчин, и припасов было предостаточно: пирог с бараниной, хлеб, сыр, маринованный лук. Все четверо сели за стол и, обдуваемые ветерком из открытой двери, принялись за еду, собранную миссис Блейн.
Капитан дождался, когда с ужином было покончено, и только тогда, набив и раскурив трубку, спросил:
- Вы говорили, что все мне объясните, миссис Андерсон. Ваш кузен, - он сделал насмешливый упор на этом слове, - утверждал, что вы с мужем обвиняетесь в краже и нападении на представителей властей.
- Симмонс никакой мне не кузен, - напрямик заявила Макси. - Я это сказала, потому что мне не хотелось вдаваться в долгие объяснения.
- То-то я не заметил фамильного сходства, - сказал капитан. - А теперь давайте послушаем долгое объяснение.
Макси вкратце рассказала ему свою историю: ее отец умер в Лондоне, у нее есть основания подозревать, что он умер не своей смертью, а дядя делает все возможное, чтобы помешать ей докопаться до истины. Она говорила правду, но старалась не вдаваться в подробности, особенно в том, что касалось Робина.
- Клянусь вам, капитан Блейн, что мы вовсе не преступники, - закончила она.
Что ж, сама она и вправду не совершила никакого преступления; другое дело Робин - тут она немного покривила душой.
- Единственное, что я украла, - это старую карту Англии из дядиного кабинета. Что же касается нападения, то мы ни на кого не нападали, а лишь защищались от Симмонса и его людей.
Капитан вытряхнул пепел из трубки и набил ее заново.
- Дядя был вашим опекуном до брака? Макси покачала головой.
- Он никогда не был моим опекуном. Даже если бы я не была замужем, мне двадцать пять лет, и я не нуждаюсь в опеке. Он не имеет права что-нибудь мне запрещать.
Не только капитан Блейн, но и Робин посмотрел на нее с удивлением. Из-за маленького роста ее обычно считали моложе, чем она была на самом деле.
- Что ж, похоже, вы говорите правду, если и не всю. Хотел бы я взглянуть на то, как вы защищались от Симмонса и его банды. Вид у них довольно потрепанный. - Блейн затянулся, и в сумерках засветился тлеющий в трубке табак. - Завтра вы, надо понимать, двинетесь к Лондону, но если хотите переночевать в трюме - милости прошу.
Макси перегнулась через стол и поцеловала капитана в жесткую щеку.
- Благослови вас Господь, капитан Блейн. Вы с Джеми - наши ангелы-спасители.
Капитан чуть не уронил трубку. Стараясь подавить довольную улыбку, он сказал Джеми:
- Смотри, сынок, если будешь рассказывать про это матери, не забудь сказать, что не я поцеловал миссис Андерсон, а она меня.
Все засмеялись. Вечер они провели на палубе, где пили чай и мирно беседовали под тихий плеск воды. Потом к ним пришел шлюзовщик со всей семьей, принеся к чаю горячие, пахнущие ванилью булочки.
Когда зажгли фонари, Робин показал несколько фокусов, потом уговорил Макси поиграть на губной гармошке. Этот вечер напомнил ей Новую Англию - там тоже соседи вот так же, без затей, собирались скоротать вечерок. У нее было удивительно хорошо на душе: она и не предполагала, что когда-нибудь почувствует себя в Англии как дома. Когда гости ушли, Робин и Макси легли спать на коврах в трюме. Уютно устроившись в его объятиях, Макси возблагодарила судьбу за то, что она послала ей это странное путешествие. По крайней мере, она познакомилась с другой Англией, гораздо более теплой и дружелюбной, чем Англия ее аристократической родни.
Но больше всего Макси была благодарна судьбе за то, что она свела ее с Робином.
***
Симмонс из кожи лез вон, разыскивая Макси с Робином, но они словно сквозь землю провалились, капитан баржи сказал, что двух путников подобрал проходивший фургон. Похожую на них парочку вроде видели и в других местах, но Симмонс беглецов так и не нашел.
Чертыхаясь от злости, он был вынужден послать лорду Коллингвуду сообщение, что потерял след беглецов. Может случиться, что его племянница дрберется-таки до Лондона. На этот случай он советует лорду Коллингвуду принять дополнительные меры, чтобы та не узнала обстоятельств смерти отца. Сам же он продолжит поиски.
Глава 20
Робин посмотрел на темные клубящиеся тучи и расстроился. До сих пор погода их баловала, но, кажется, этому пришел конец. Того гляди пойдет дождь, а то и разразится настоящая гроза. Раз так, делать нечего.
- А вам не хотелось бы провести ночь со всеми удобствами? - спросил он Макси.
- Если удобства включают ванну, то очень.
Ее лицо осветилось улыбкой, которая оказывала на Робина странное действие: его сердце словно бы забывало, как ему полагается биться. Макси была удивительно покладиста, с радостной готовностью принимая все, что посылала им судьба. Иногда она на него сердилась - и чему тут удивляться? - но никогда не ныла и не дулась. В этом она тоже была похожа на Мэгги.
Робин вдруг с изумлением осознал, что уже много дней не вспоминал Мэгги. Его очаровательная спутница словно отодвинула прошлое далеко назад. И слава Богу!
С тех пор как они покинули баржу, они прошли большое расстояние и сейчас приближались к Нортхэмптону, от которого до Лондона оставалось всего несколько дней пути. Проехав по каналу на север и затем выбирая малолюдные дороги, они так основательно запутали следы, что Симмонс уже не смог их отыскать. К радости Робина, эти дни обошлись без всяких неожиданностей.
Для него приключением было уже само присутствие Макси и борьба с искушением, которое представляло ее восхитительное тело. Пока он умудрялся держать себя в узде, внушив, что Макси так же недоступна, как если бы она была чужой женой, очень юной девственницей или близкой родственницей. Уловка помогла, и больше ему не пришлось извиняться перед Макси за свое поведение, но он ни на минуту не забывал о ее соблазнительной близости.
По правде говоря, больше всего его сдерживало опасение, что, если он еще раз позволит себе вольность, Макси отдалится от него или даже совсем исчезнет. Ее поступками руководит ум, а не тело.
Сверкнула молния, и почти сразу же раздался оглушительный удар грома. Робин вернулся из мира грез к действительности. Полил дождь, и не привычный для Англии тихий моросящий дождик - с неба хлынули потоки воды, за секунды промочившие Робина и Макси до нитки, - А далеко до того места, о котором вы говорили? - спросила Макси, с трудом перекрикивая шум ливня.
- Нет, недалеко. - Они почти бежали. - Этот дождь - пустяки. Видели бы вы отступление Наполеона из Москвы - вот это была кошмарная погодка!