Страница:
Для замка изготовили фундамент с подсветкой яркими светодиодами, светодиоды загорались по определенной программе, маленькая плата с микросхемой находилась в фундаменте замка. Выключили свет и включили подсветку. Свет, преломленный в гранях замка, слепил своей неожиданной красотой. Все, кто работал с Агнессой, присутствовали при включении подсветки под великолепным замком. Возгласы восторга слились в шуме удовольствия.
Аполлон пришел к мнению, что тесть сделал ночник для сильно избранных людей, но промолчал. Замок отдали на аукцион. В зале выключили свет и включили подсветку.
Зал замер, потом оглушительно захлопал. Продали бриллиантовый замок по цене весьма внушительной, близкой по цене к целым алмазам. А отец получил за это новый комплект мелких алмазов, теперь он решил сделать макет солнечной короны.
Валентина Савельевна мужу не мешала.
Офисная жизнь успокаивает, Агнесса покинула съемочные площадки. Таня отучилась на курсах бухгалтеров для работы в ее офисе. Заграничная жизнь притихла, Агнесса и Аполлон прошли свой сексуальный возраст для посторонних людей.
Первые заморозки сопровождались нежным, розово-голубым небом. В другое время года, такое чудо на небе Агнесса не наблюдала. Всего второй раз в жизни она видела эту красоту, и то считанные минуты утром, да еще с определенной высоты.
Словно в небе растаяло женское и мужское начало и светило своим заревом любви.
Нежные отношения с Аполлоном у нее были всего два раза и длились считанные минуты. Ей хотелось удержать мгновенья счастья, но они растаяли в жизни так же быстро, как исчез розовый цвет неба. Розовый призрак счастья манил своей человеческой теплотой отношений, и растворялся в обычной, повседневной жизни.
Агнесса зашла в офис своей фирмы, коснувшись ключом электронного замка. Аполлон сидел за столом с компьютером, глаза их встретились, вот и все приветствие супругов.
– Аполлон, как дела с новым ювелирным украшением?
– Не хватает двух элементов в изделии, хочу заменить их, с меньшими размерами.
Агнесса, есть другая задача, садитесь за стол, обсудим.
Стол для гостей стоял в стороне от стола Аполлона. За стол можно было сесть с двух сторон, разложив все части нового украшения. Агнесса прорисовала эскизы нового изделия, уяснила поставленную перед собой задачу, и решила обговорить все вопросы с Аполлоном. Потом взять все, что нужно из этого натюрморта и унести к себе на стол, словно добычу. За своим столом она могла вспомнить слова мужа, достать чистый лист бумаги и рисовать, рисовать прорисовки нового изделия. И лишь, когда проявиться мысль на листе, вновь встретиться и обговорить результат поиска нового ювелирного шедевра. И вся розовая любовь, одна совместная работа, все голубое, как рубашка Аполлона.
Голубая заставка компьютера открывала свои тайны, при легком нажатии клавиши или мышки. На экране появлялся перечень разработанной, конструкторской документации на ювелирные изделия. Агнесса находила чистые форматки, они получали новые названия, номера, и новое изделие начинало рождаться в зеленых и белых линиях на черном фоне компьютера.
Справа на столе, на металлических полках лежали старые справочники и новые каталоги с выставок и показов драгоценностей. На верхней полке стоял цветок, который никогда не цветет. Своими зелеными зарослями он скрывал ее от сотрудника, профиль которого иначе маячил бы перед ее лицом.
Хороший менеджер, Борис, но нельзя чтобы их глаза встречались во время работы, и листва нежно и неназойливо прятала одного от другого.
Справа от нее стояла любимая кружка с крышкой. На кружке изображены незабудки, милые голубые цветочки, их и цветами не назовешь, а только нежно, цветочками. За кружкой лежал крокодил стола – темно-зеленая трубка телефона, она меньше всего пользовалась услугами зеленого крокодила, больше электронной почтой.
За спиной Агнессы стоял старый шкаф, в котором стояли новые папки с рисунками и документацией на бриллиантовые изделия. Старая документация отправлялась в недра шкафа, и не маячила перед глазами, то, что на ней изображено, давно произведено и спрятано покупателями, где-нибудь от подземелья до голубых небес.
В офис зашла Таня, весьма симпатичная женщина. Она почти без слов раздала листочки с заработной платой, остановилась рядом с Борисом. Он для нее обладал некой притягательной силой. Они оба излучали улыбки, светились от радости общения. Татьяна Викторовна не задержалась рядом с объектом своего обожания, и ушла на свое рабочее место. Она для Бориса Борисовича розовое облачко мимолетного счастья.
Взгляд Агнессы возвращается на свой стол, она работает молча и сосредоточенно.
Случайно ее взгляд поднялся над компьютером, и она увидела голубое небо с белыми клубами облаков, и вновь взгляд возвратился к работе.
В офисе царит тишина, все работают, за стеклянной стеной слышно голос менеджера фирмы, вдруг голос его усиливается, и он почти кричит:
– Матвей, почему вы не приходите на работу? У вас прогулы и нет больничного листа.
В ответ раздается мужское бурчание. Матвей оказался для фирмы рождественским подарком, устроился в декабре на работу, взяли его, как специалиста по обработке бриллиантов, но он превзошел все ожидания. Весьма интересный мужчина, достаточно высокий, хорошо откормленный, с седыми волосами и не лысый, произвел в начале на всех приятное впечатление. Его рабочее место находилось слева от Аполлона. На рабочем столе стоял станок, на полке расположены приборы для контроля готового изделия. Его дело состояло в том, чтобы вести работу нескольких изделий фирмы.
День он начинал с телефонных разговоров.
– Алло, – говорю я, – встретимся в 16 часов у магазина…
Или:
– Галочка, здравствуй, милая, как дела? Ты, знаешь…
Аполлон смотрел на соседа слева и не знал, чем от него отгородиться, но это знал Матвей, он передвигал шкафы, переставлял приборы. В течение трех месяцев воздвигалась крепость из подсобных предметов. Внутри крепости появился старый столик, покрытый стеклом, на стекле стоял любимый телефон. Перед глазами на плакате висели ювелирные изделия, производства не той фирмы, на которой он работал.
Работать за станком он не любил. Все новые папки Аполлона перекладывались в его шкаф. Матвей фильтровал воду в личном, стеклянном фильтре, варил воду в электрическом чайнике, заливал кипяток в свою литровую кружку, кидал в нее много ложек с сахарным песком. Начинался аттракцион: чаепитие в крепости из электронных приборов. Присвистывая, причмокивая, прихлебывая чай, Матвей таял от удовольствия.
Внутри его крепости проходил стояк с трехфазным током, провода прикрывал металлический кожух. В этом кожухе Матвей сверлил отверстия, чтобы повесить бухту проводов. Одно отверстие у него получилось, при сверлении следующего отверстия, он умудрился попасть в один из проводов. Блеск, треск, запах! Тумблер на 380 вольт, вышел из строя, сгорел шкаф для испытания приборов. Это стало началом конца Матвея.
Аполлон смотрел на него, и ему иногда казалось, что он так и остался при социализме, и пропустил перестройку. Весна внесла свои коррективы в поведение Матвея, своей жене Галочке, он только звонил, а жил на даче. Дача героя наказала, сыростью и простудой. Рядом с Аполлоном, в трех метрах от него постоянно находился человек с кашлем и насморком, плюс чаепитие, да еще шепот из мини приемника.
Надоело Матвею чахнуть в крепости, ушел он на пару недель, потом совсем исчез из поля зрения Аполлона. Как-то пришла Татьяна а и сказала, что его надо бы уволить за прогулы, но сам он отказывается увольняться. Мероприятие по увольнению Матвея длилось месяцев пять, включая суд. На его место приходил поработать сам Аполлон, он чай не пьет на этом рабочем месте, и от него идет тонкий поток розовых флюидов к Агнессе, когда она к нему подходит по работе.
Горизонт розовато-красноватый на фоне серо-голубого неба, не так нежен, как вчера. И личный мужчина Агнессы несколько утратил нежность в обращении с ней, первозданная нежность, будь ты замужем, или то случайная любовь, бывает раз, или крайне редко. Все остальное в любви – поиски первого чувства, а сам секс это уже так, механический процесс поиска наслаждения, это то самое розово-красное небо на фоне серо-голубой сферы неба и деятельности человека.
Иногда бывает так, что любое спокойствие дороже наслаждения, выжить бы, не до любви, и счастьем в такой миг является отсутствие угнетающих мыслей. Вот и все, небо бело-голубое, проза в жизни побеждает любовное начало человека.
Татьяна женщина одинокая, младший сын служит в армии, старший женат на Елене, дочери Агнессы. Скромная женщина, она развлекается игрой в карты на компьютере среди бухгалтеров это наиболее почетное развлечение. Над ней подтрунивает менеджер Борис. Она красиво обижается и опускает глаза в свои многочисленные бумаги. Иногда он ее смешит, и она звонко смеется.
Закат отличается от рассвета перевернутой картинкой розового и голубого. На рассвете снизу голубое небо, сверху розовое, на закате снизу розовое сверху голубое небо.
В офис зашли Елена и Влад.
– Мать, ну и скука в вашем офисе! – сказал Влад Татьяне Викторовне.
– Мамочка, и, правда, ну чем вы тут занимаетесь? – спросила Елена у Агнессы.
Агнесса и Таня переглянулись и промолчали, ожидая продолжения вопросов.
– Ладно, господа бриллиантовые, вы наши! – продолжил Влад- Дело в том, что есть потрясающий заказ для сонной компании.
Все с интересом посмотрели на Влада.
– Вот, уже проснулись! Я пошутил, – сказал Влад и замолчал.
Люди вздохнули, махнули на него рукой, отвернулись – Да никому ваши бриллианты не нужны, неужели вы этого не понимаете! – прокричала Елена.
Агнесса с осуждением посмотрела на дочь. Аполлон встал со своего места и посмотрел на дочь.
– Вы зачем сюда пришли? Портить нам настроение? – спросил у Влада Аполлон.
– Нет, мы с Еленой придумали бриллиант счастья, – ответил Влад.
– Подробнее, пожалуйста! – сказал Аполлон.
– Папа, ты же знаешь, что из-за крупных бриллиантов люди умирают, и люди вообще бояться их покупать, напуганы историями, – заговорила Елена, – а мы предлагаем выпустить маленькое ювелирное изделие, выполненное по типу гвоздика для ушей.
Все украшение с пуговицу или точнее с копейку, чем-то похожую на глаз: в центре алмаз – пшенка, мама так их называет, вокруг голубые маленькие сапфиры, и последнее кольцо выполнено, из турмалиновой крошки!
– Елена, но кто эту глупость купит? Где ее носить?
– Вы, что, тупые, это же флаг в миниатюре! У нас в стране, что патриотов не найдется? Стоить все будет около 10 тысяч рублей. Все удовольствие! А какой эффект! Внедрить в общество через рекламу и все. Мамуля. Давно ты рекламы не снимала. Мы клип придумали!
В это время в офис пришел майор Миша Мухин.
– О, все в сборе! Все свои люди. Кого здесь наказать? Алмазная фирма и без рекламы!
– О, вы уже майор, поздравляю! – сказал Аполлон.
– Так, а вы знаете, кто убил Жору?
– Интересно бы узнать, – сказала Агнесса.
– Влад убил Жору, по его заказу сделаны рождественские гирлянды. Мотив у него серьезный: Жора несколько раз покушался на его отца Александра! Жора нанес предпоследний удар по голове Александра! Последний удар ему нанес Борис!
Александр от его удара ударился о железные прутья перил, а потом его ударил зек, друг Бориса! От этого удара он ударился о каменные ступени. Жанна, дочь Жоры, убила вашей алмазной пулькой знаменитую актрису Зинаиду! Алмазы для пулек ей давал Борис! В общем, ваш офис можно решеткой окружить.
– Господин майор, вам, когда на пенсию?
– Завтра, гражданин!
– Черный алмаз за свободу слабо взять?
– Маловато будет, я еще молодой.
– Мы вам подарим знак: лучший сыщик страны, мы его только, что разработали, – сказал Влад.
– Вот теперь хватит. Алмаз сейчас, знак подождет.
**********************************************************************
****************************Глава 18***********************************
Аполлону подарили красивую собаку. Собака самураев сидела в кресле и наблюдала за Еленой. Как она не любила это маленькое кресло! В нем нельзя вытянуть ноги!
Она любила уютный мягкий диванчик в рост человека, с мягкими подлокотниками, с мягкой спинкой. Чипа была изнеженная и гордая собака. Кушать Чипа любила со столика.
Столик стоял для нее в небольшой комнате, на этот стол ставили разные миски, достаточно красивые для благородной Чипы. Еду для нее варили специально и косточки ей поставляли на заказ. Чипа признавала тех людей, которых признавал ее хозяин. Если хозяин говорил, что этот человек свой, значит свой. Чипа была не прочь погулять с красивой дочкой хозяйки. Она шла ровно, но иногда забывала об осанке и изгибала свое длинное и худощавое тело. Цвет ее великолепной шерсти был бежевый с отливом. Местами кожа, покрытая мехом, собиралась в складочки.
Складочки ее не портили, а только украшали. Чипа не боялась выстрелов, она привыкла сопровождать хозяина везде и всюду, даже на стрельбище, где он стрелял по тарелкам. Еще она считала своим домом машину. Чипа вальяжно лежала на заднем сидении огромного лимузина и смотрела в окно, снизу вверх. Она немного хитрила и не любила, чтобы на нее смотрели из проезжающих машин.
Чипа не была ленивой. С собакой работал лучший дрессировщик. С ним она изучала все команды, все права и обязанности собаки японских самураев. Все ничего, но жизнь у нее была очень напряженной и расписанной по минутам, как у детей вундеркиндов. С ней гуляли, с ней занимались дома, ее дрессировали на площадке для собак хороших пород. Как Чипа иногда уставала! Ей так хотелось лечь на диванчик и вытянуть ноги! А ее опять куда-то везли. Вот и сейчас Чипа сидит в кресле, а то могут заставить лежать на полу. Хотя на полу, если там лежит красивый ковер с высоким ворсом, тоже неплохо, а вот если дадут косточку – игрушку, тогда совсем и не скучно. А то еще не плохо полежать и погрызть пластинку – шоколадку для собак, и отдыхаешь и ешь. Чипа любила Лену преданно и молчаливо. Она знала, кто готовит ей вкусную еду. О, главное, в любви к хозяйке – это не показывать свою любовь при хозяине. Хозяин, всегда должен видеть, что его она любит больше всех. А иначе нельзя. Еще Чипа не любила маленькие квартиры в высоких домах. В них надо было заходить в узкую темную будку, двери в будке закрывались, и будка ехала то вверх, то в низ. Чипа любила дачи в два или три этажа. В таких домах можно бегать по лестницам. Рядом с таким домом можно бегать или ходить без хозяина. Все-таки собака японских самураев любила свободу, которая ей изредка перепадала.
Елена, привыкла к Чипе, и иногда командовала своим нежным голосом красивой и рослой собакой, не давая ей долго сидеть в кресле.
Елена влетела в комнату, сунула в рот жевательную резинку, но не себе, а Агнессе, освободила мокрые волосы из полотенца, отобрала у отца пульт управления на секунду, да так и зависла у музыкальной программы. Аполлон обиделся, закрыл рукой лицо и попытался уснуть. Агнесса без обиды жевала жевательную резинку.
А за окном светило солнце так, как и летом не светило: ярко и без признаков облаков. Средняя полоса страны купалась в сухом климате, который случайно заглянул в эти места, да так и остался. Елена тоже случайно заглянул в дом родителей, она не пошла на работу, и решила навестить больную маму, да так и осталась, как чужой климат. Домой к Владу она не поехала. Агнесса на ее глазах быстро набрала здоровье. Она так и сидела с ними в одной комнате. Аполлону впору было жениться на дочери и жене.
Агнесса строго настрого запретила общение дочери с Аполлоном, так как он ее отец, незачем лезть к нему с поцелуями и объятиями. Она, хоть и работала главой алмазной фирмы, но дома брала на себя всю черную работу, Аполлон сидел чаще у принтера и печатал цветные рисунки и фотографии по требованию дочери. Агнесса, как домашний меланхолик убирала квартиру, мыла посуду, гладила и сглаживала углы в человеческих отношениях.
Однажды ей это окончательно надоело, и она взяла приходящую домработницу. Елена ходила по квартире в коротких шортах и топиках, как будто она живет на юге.
Агнесса ходила в велюровом халате и меховых тапочках, как будто дома у холод собачий. Аполлон ходил в белой футболке, импортного производства и шуршащих черных штанах, с белыми генеральскими погонами.
– Елена, а ты красивая. Больше не слова, – сказал Аполлон.
– А ты отец, мной не командуй! А ты меня не трогай, – взвизгнула она, взяла щипцы и села к зеркалу прореживать густые черные брови.
Агнесса при виде ее бровей всегда хотела пойти в парикмахерскую и покрасить свои брови, чтобы они были чернее и гуще. Елена при виде бледных полосок бровей матери, садилась уменьшать свои черные заросли в верхней части лица. Аполлон равнодушно смотрел в экран.
– Елена, ты чего там делаешь? Седые брови выдергиваешь?
– А они у меня есть? Седые брови? – откликнулась дочь и посмотрела на улов инструмента, ей удалось сразу выщипать несколько волос из бровей.
На телеэкране Маршал с девушкой исполнил песню, и появилась реклама кофе, на этом Аполлон переключил программу, и все стали слушать прогноз погоды; на ближайшие дни прогноз погоды просто хороший, и он вытянул свои ноги и спокойно смотрел на экран.
– А почему ресницы, весят? – спросила Елена, смотря в зеркало.
– А я видел ресницы в два раза больше твоих, – сказал Аполлон, подойдя и посмотрев в ее зеркало, – ты знаешь, что большие ресницы лицо делают глупым?
– О! – воскликнула, Елена, накрасив тщательно ершиком свои ресницы.
– Я твое лицо не трогаю, – сказал Аполлон, – а только волосы и бок.
Агнесса показала мужу кулак.
– А ты куда собираешься? – спросила она у дочери.
– Хочу большие ресницы. Домой пойду, к мужу, его хоть трогать можно.
На стене весели современные красивые девушки из Интернета, в одежде из полосок тканей, в бюстах, с копьями и перьями, их из Интернета Аполлон пропустил через цветной принтер и повесил на стенку. Тут Елена и Аполлон заметили, что Агнесса сидит у компьютера и пишет о них…
В это время любовница Аполлона, Жанна, возвращалась с юга. Поставленные на ногах ногти выглядывали из летних босоножек, тонкие кожаные ремешки ловко облегали женскую ножку. Женщина вышла из крутого автомобиля. Платье из множества полосок ткани развевалось от легкого летнего ветра, длинные пряди волос, в художественном беспорядке покачивались на плечах, впрочем, на голых плечах.
Модный корсет изображал верхнюю часть платья. Рукавов не было вовсе. Из другого автомобиля показался молодой элегантный мужчина, с тонкими чертами лица на этом их сходство заканчивалось. На мужчине сияли остроносые черные туфли, белая рубашка без галстука выглядывала из-под черного пиджака. Пиджак виднелся в распахнутом черном драповом пальто.
Граница между южной и северной страной проходила по широкой дороге. С одной стороны дороги лежал тонкий слой снега. С другой стороны зеленела травка. Воздух двух стран перемешивался над широкой полосой асфальта. Женщина поежилась.
Мужчина решительно стал снимать с себя черное драповое пальто. Дама бессознательно протянула к нему руку и взяла его пальто. Мужчина удивленным взглядом проводил свое пальто и только тут рассмотрел тонконогую женщину всю в полосках из кожи и одежды.
– Простите, мадам, но это мое пальто, я его снял, потому, что здесь очень тепло.
– Извините, мужчина, но мне здесь так холодно, что я невольно взяла ваше пальто.
– Надеюсь, вы мне вернете пальто, как только мы пройдем контроль?
– Но у меня нет теплых вещей, я без него замерзну.
– О чем думали, когда ехали в своих полосках на север?
– Все произошло так неожиданно, что я еще не опомнилась от этой поездки.
– А документы у вас есть?
– На этот вопрос я отвечу пограничнику.
Пограничный треугольник трех стран развязывал узлы многих судеб. Женщина с юга ехала на запад, мужчина с севера ехал на запад. Пограничники выпустили их на запад. В западной стране желтела листва на еще зеленых деревьях. На западной дороге мужчина попытался взять свое пальто у женщины, но она своими поставленными ногтями на руках, так вцепилось в пальто, что взять его у нее было невозможно.
– Мадам, тогда заплатите за пальто и забирайте его совсем.
– Сэр, ну вы с юмором, откуда у меня деньги?
– Вы приехали в чужую страну с пустым карманом?
– Мужчина, где вы у меня видели карманы?
– Я бессилен, забирайте. Счастливо! – сказал мужчина и сел в свою машину.
Женщина быстрым движением открыла дверку его машины ногой в босоножке.
– Вы! Вы! Наглеете! – сказал мужчина.
– Парень, у меня бензин кончился, я с вами поеду.
– Я смогу от вас избавиться?
– Вряд ли. Машина, на которой я приехала, не моя.
– Как вас через границу пропустили?
– За моей машиной приедут, а за мной нет. Я свободна.
– Куда везти и как тебя зовут?
– Другое дело. Я – Жанна, отвезите меня домой, здесь не очень далеко.
– Значит ты не из южной страны?
– Нет, в гости ездила на юг, а потом я взяла у них машину и доехала до границы.
Все мои вещи остались у них.
– Ты от них сбежала? А от кого 'от них'?
– Да. От… Можно я не буду объяснять.
– Ради Бога. А дома у тебя кто есть?
– Бабушка, она добрая, у меня у нее есть теплые вещи, вы меня довезите. Я отдам вам пальто.
– Довезу, дверь закройте.
Они ехали молча. Жанна спала на заднем сидении, но глаза открыла во время.
– Спасибо, мы приехали, возьмите пальто. Вон дом моей бабушки.
– Позвольте, я вас, Жанна, провожу, а потом возьму пальто.
Дом бабушки утопал в желто-зеленой листве. Симпатичная бабуля стояла на крыльце вполне приличного дома. Жанна выскочила из машины и, пролетев мимо бабушки, исчезла в доме. Через минуту она появилась вновь на крыльце, но на ней были надеты брюки и джемпер, на ногах белели кроссовки, в руках она держала сумку.
– Бабуля привет, потом расскажу, – сказала Жанна бабушке и исчезла в машине.
На лице бабушки не отразились эмоции, она молча смотрела за перемещением внучки, потом так же спокойно зашла в дом и закрыла дверь.
– Жанна, как ты бабушку приучила к своей внезапности, она даже не спросила тебя ни о чем.
– Митя, дыши спокойно, твое пальто у тебя, а я куртку забыла, но в целом мне уже тепло, правда мои кроссовки к твоим штиблетам не подходят.
– Я уже и Митя! Меня так никто не звал! И вообще я еду домой из командировки!
Мне сейчас надо идти на работу, куда я тебя дену?
– А у меня мини отпуск, пару недель, и еще осталась целая неделя! Отвези к себе домой и иди на свою работу.
– У меня слов нет! Я живу не один! У меня отец и мать, я живу в родительском доме!
– Это можно исправить. У вас сколько комнат?
– Четыре.
– Я буду четвертая! Неужели ты думаешь, что я такого парня как ты, оставлю одного с родителями! Нет! Ты будешь мой! У тебя брата нет?
– Тебе уже меня мало? Брата у меня нет.
– Нет! Я хочу знать степень твоего наследства.
– Мы приехали, это мой дом.
За окном стоял великолепный многоквартирный дом. На стоянке у дома стояли машины – монстры. Жанна с уважением посмотрела на дом, машины и на Диму.
– Мне твой дом подходит.
– А ты этому дому подходишь?
– Запросто!
Дверь открыла мать Димы.
– Доброе утро, сын, а кто это с тобой?
– Я буду вашей невесткой!
– Дима, это правда?
– Мама, разберись с ней сама, мне это не удалось, – сказал Дима и пошел привести себя в порядок после поездки на север.
– Меня Жанна зовут, я к вам на неделю приехала.
– Дима об этом знает? Вы давно знакомы?
– Не знает, но догадывается, мы знакомы несколько часов.
– Он всегда был послушным сыном и девушек домой не приводил.
– А я сама пришла!
– Это заметно! Но раз пришли, дам вам полотенце и покажу комнату для гостей.
В комнате стоял шкаф, кровать, комод с зеркалом, все белого цвета.
Жанна присела на краешек единственного стула, еще раз осмотрела комнату, поставила свою сумку в шкаф, вынув из нее маленькое платье и босоножки с двумя перемычками, потом подумала и достала нижнее белье, вздохнула и вышла из комнаты.
Дима в это время закрывал дверь в ванну.
– Дима, все отлично, а ты боялся!
– Я и сейчас боюсь.
Чисто вымытая Жанна, в платье и босоножках без шпилек оказалась вполне симпатичным созданием и не вызывала протеста своим внешним видом. Ногти были умеренной длины и антагонизма не вызывали.
– Жанна, а ты вполне! Хорошо смотришься! Я не спросил, кем ты работаешь?
– Юрист из нотариальной конторы.
– Никогда бы не подумал! А я менеджер электронной фирмы, нам юрист нужен.
– Я работаю в конторе своей бабушки, она в свое время создала эту нотариальную контору.
– Понятно теперь спокойствие твоей бабушки.
Мать Димы молча слушала, отходя от испуга визита странной незнакомки. Теперь она ее лучше рассмотрела, испуг прошел, но нервное состояние еще не прошло.
– Дима, так тебе повезло, что такую девушку встретил, – тихо сказала его мать.
Аполлон пришел к мнению, что тесть сделал ночник для сильно избранных людей, но промолчал. Замок отдали на аукцион. В зале выключили свет и включили подсветку.
Зал замер, потом оглушительно захлопал. Продали бриллиантовый замок по цене весьма внушительной, близкой по цене к целым алмазам. А отец получил за это новый комплект мелких алмазов, теперь он решил сделать макет солнечной короны.
Валентина Савельевна мужу не мешала.
Офисная жизнь успокаивает, Агнесса покинула съемочные площадки. Таня отучилась на курсах бухгалтеров для работы в ее офисе. Заграничная жизнь притихла, Агнесса и Аполлон прошли свой сексуальный возраст для посторонних людей.
Первые заморозки сопровождались нежным, розово-голубым небом. В другое время года, такое чудо на небе Агнесса не наблюдала. Всего второй раз в жизни она видела эту красоту, и то считанные минуты утром, да еще с определенной высоты.
Словно в небе растаяло женское и мужское начало и светило своим заревом любви.
Нежные отношения с Аполлоном у нее были всего два раза и длились считанные минуты. Ей хотелось удержать мгновенья счастья, но они растаяли в жизни так же быстро, как исчез розовый цвет неба. Розовый призрак счастья манил своей человеческой теплотой отношений, и растворялся в обычной, повседневной жизни.
Агнесса зашла в офис своей фирмы, коснувшись ключом электронного замка. Аполлон сидел за столом с компьютером, глаза их встретились, вот и все приветствие супругов.
– Аполлон, как дела с новым ювелирным украшением?
– Не хватает двух элементов в изделии, хочу заменить их, с меньшими размерами.
Агнесса, есть другая задача, садитесь за стол, обсудим.
Стол для гостей стоял в стороне от стола Аполлона. За стол можно было сесть с двух сторон, разложив все части нового украшения. Агнесса прорисовала эскизы нового изделия, уяснила поставленную перед собой задачу, и решила обговорить все вопросы с Аполлоном. Потом взять все, что нужно из этого натюрморта и унести к себе на стол, словно добычу. За своим столом она могла вспомнить слова мужа, достать чистый лист бумаги и рисовать, рисовать прорисовки нового изделия. И лишь, когда проявиться мысль на листе, вновь встретиться и обговорить результат поиска нового ювелирного шедевра. И вся розовая любовь, одна совместная работа, все голубое, как рубашка Аполлона.
Голубая заставка компьютера открывала свои тайны, при легком нажатии клавиши или мышки. На экране появлялся перечень разработанной, конструкторской документации на ювелирные изделия. Агнесса находила чистые форматки, они получали новые названия, номера, и новое изделие начинало рождаться в зеленых и белых линиях на черном фоне компьютера.
Справа на столе, на металлических полках лежали старые справочники и новые каталоги с выставок и показов драгоценностей. На верхней полке стоял цветок, который никогда не цветет. Своими зелеными зарослями он скрывал ее от сотрудника, профиль которого иначе маячил бы перед ее лицом.
Хороший менеджер, Борис, но нельзя чтобы их глаза встречались во время работы, и листва нежно и неназойливо прятала одного от другого.
Справа от нее стояла любимая кружка с крышкой. На кружке изображены незабудки, милые голубые цветочки, их и цветами не назовешь, а только нежно, цветочками. За кружкой лежал крокодил стола – темно-зеленая трубка телефона, она меньше всего пользовалась услугами зеленого крокодила, больше электронной почтой.
За спиной Агнессы стоял старый шкаф, в котором стояли новые папки с рисунками и документацией на бриллиантовые изделия. Старая документация отправлялась в недра шкафа, и не маячила перед глазами, то, что на ней изображено, давно произведено и спрятано покупателями, где-нибудь от подземелья до голубых небес.
В офис зашла Таня, весьма симпатичная женщина. Она почти без слов раздала листочки с заработной платой, остановилась рядом с Борисом. Он для нее обладал некой притягательной силой. Они оба излучали улыбки, светились от радости общения. Татьяна Викторовна не задержалась рядом с объектом своего обожания, и ушла на свое рабочее место. Она для Бориса Борисовича розовое облачко мимолетного счастья.
Взгляд Агнессы возвращается на свой стол, она работает молча и сосредоточенно.
Случайно ее взгляд поднялся над компьютером, и она увидела голубое небо с белыми клубами облаков, и вновь взгляд возвратился к работе.
В офисе царит тишина, все работают, за стеклянной стеной слышно голос менеджера фирмы, вдруг голос его усиливается, и он почти кричит:
– Матвей, почему вы не приходите на работу? У вас прогулы и нет больничного листа.
В ответ раздается мужское бурчание. Матвей оказался для фирмы рождественским подарком, устроился в декабре на работу, взяли его, как специалиста по обработке бриллиантов, но он превзошел все ожидания. Весьма интересный мужчина, достаточно высокий, хорошо откормленный, с седыми волосами и не лысый, произвел в начале на всех приятное впечатление. Его рабочее место находилось слева от Аполлона. На рабочем столе стоял станок, на полке расположены приборы для контроля готового изделия. Его дело состояло в том, чтобы вести работу нескольких изделий фирмы.
День он начинал с телефонных разговоров.
– Алло, – говорю я, – встретимся в 16 часов у магазина…
Или:
– Галочка, здравствуй, милая, как дела? Ты, знаешь…
Аполлон смотрел на соседа слева и не знал, чем от него отгородиться, но это знал Матвей, он передвигал шкафы, переставлял приборы. В течение трех месяцев воздвигалась крепость из подсобных предметов. Внутри крепости появился старый столик, покрытый стеклом, на стекле стоял любимый телефон. Перед глазами на плакате висели ювелирные изделия, производства не той фирмы, на которой он работал.
Работать за станком он не любил. Все новые папки Аполлона перекладывались в его шкаф. Матвей фильтровал воду в личном, стеклянном фильтре, варил воду в электрическом чайнике, заливал кипяток в свою литровую кружку, кидал в нее много ложек с сахарным песком. Начинался аттракцион: чаепитие в крепости из электронных приборов. Присвистывая, причмокивая, прихлебывая чай, Матвей таял от удовольствия.
Внутри его крепости проходил стояк с трехфазным током, провода прикрывал металлический кожух. В этом кожухе Матвей сверлил отверстия, чтобы повесить бухту проводов. Одно отверстие у него получилось, при сверлении следующего отверстия, он умудрился попасть в один из проводов. Блеск, треск, запах! Тумблер на 380 вольт, вышел из строя, сгорел шкаф для испытания приборов. Это стало началом конца Матвея.
Аполлон смотрел на него, и ему иногда казалось, что он так и остался при социализме, и пропустил перестройку. Весна внесла свои коррективы в поведение Матвея, своей жене Галочке, он только звонил, а жил на даче. Дача героя наказала, сыростью и простудой. Рядом с Аполлоном, в трех метрах от него постоянно находился человек с кашлем и насморком, плюс чаепитие, да еще шепот из мини приемника.
Надоело Матвею чахнуть в крепости, ушел он на пару недель, потом совсем исчез из поля зрения Аполлона. Как-то пришла Татьяна а и сказала, что его надо бы уволить за прогулы, но сам он отказывается увольняться. Мероприятие по увольнению Матвея длилось месяцев пять, включая суд. На его место приходил поработать сам Аполлон, он чай не пьет на этом рабочем месте, и от него идет тонкий поток розовых флюидов к Агнессе, когда она к нему подходит по работе.
Горизонт розовато-красноватый на фоне серо-голубого неба, не так нежен, как вчера. И личный мужчина Агнессы несколько утратил нежность в обращении с ней, первозданная нежность, будь ты замужем, или то случайная любовь, бывает раз, или крайне редко. Все остальное в любви – поиски первого чувства, а сам секс это уже так, механический процесс поиска наслаждения, это то самое розово-красное небо на фоне серо-голубой сферы неба и деятельности человека.
Иногда бывает так, что любое спокойствие дороже наслаждения, выжить бы, не до любви, и счастьем в такой миг является отсутствие угнетающих мыслей. Вот и все, небо бело-голубое, проза в жизни побеждает любовное начало человека.
Татьяна женщина одинокая, младший сын служит в армии, старший женат на Елене, дочери Агнессы. Скромная женщина, она развлекается игрой в карты на компьютере среди бухгалтеров это наиболее почетное развлечение. Над ней подтрунивает менеджер Борис. Она красиво обижается и опускает глаза в свои многочисленные бумаги. Иногда он ее смешит, и она звонко смеется.
Закат отличается от рассвета перевернутой картинкой розового и голубого. На рассвете снизу голубое небо, сверху розовое, на закате снизу розовое сверху голубое небо.
В офис зашли Елена и Влад.
– Мать, ну и скука в вашем офисе! – сказал Влад Татьяне Викторовне.
– Мамочка, и, правда, ну чем вы тут занимаетесь? – спросила Елена у Агнессы.
Агнесса и Таня переглянулись и промолчали, ожидая продолжения вопросов.
– Ладно, господа бриллиантовые, вы наши! – продолжил Влад- Дело в том, что есть потрясающий заказ для сонной компании.
Все с интересом посмотрели на Влада.
– Вот, уже проснулись! Я пошутил, – сказал Влад и замолчал.
Люди вздохнули, махнули на него рукой, отвернулись – Да никому ваши бриллианты не нужны, неужели вы этого не понимаете! – прокричала Елена.
Агнесса с осуждением посмотрела на дочь. Аполлон встал со своего места и посмотрел на дочь.
– Вы зачем сюда пришли? Портить нам настроение? – спросил у Влада Аполлон.
– Нет, мы с Еленой придумали бриллиант счастья, – ответил Влад.
– Подробнее, пожалуйста! – сказал Аполлон.
– Папа, ты же знаешь, что из-за крупных бриллиантов люди умирают, и люди вообще бояться их покупать, напуганы историями, – заговорила Елена, – а мы предлагаем выпустить маленькое ювелирное изделие, выполненное по типу гвоздика для ушей.
Все украшение с пуговицу или точнее с копейку, чем-то похожую на глаз: в центре алмаз – пшенка, мама так их называет, вокруг голубые маленькие сапфиры, и последнее кольцо выполнено, из турмалиновой крошки!
– Елена, но кто эту глупость купит? Где ее носить?
– Вы, что, тупые, это же флаг в миниатюре! У нас в стране, что патриотов не найдется? Стоить все будет около 10 тысяч рублей. Все удовольствие! А какой эффект! Внедрить в общество через рекламу и все. Мамуля. Давно ты рекламы не снимала. Мы клип придумали!
В это время в офис пришел майор Миша Мухин.
– О, все в сборе! Все свои люди. Кого здесь наказать? Алмазная фирма и без рекламы!
– О, вы уже майор, поздравляю! – сказал Аполлон.
– Так, а вы знаете, кто убил Жору?
– Интересно бы узнать, – сказала Агнесса.
– Влад убил Жору, по его заказу сделаны рождественские гирлянды. Мотив у него серьезный: Жора несколько раз покушался на его отца Александра! Жора нанес предпоследний удар по голове Александра! Последний удар ему нанес Борис!
Александр от его удара ударился о железные прутья перил, а потом его ударил зек, друг Бориса! От этого удара он ударился о каменные ступени. Жанна, дочь Жоры, убила вашей алмазной пулькой знаменитую актрису Зинаиду! Алмазы для пулек ей давал Борис! В общем, ваш офис можно решеткой окружить.
– Господин майор, вам, когда на пенсию?
– Завтра, гражданин!
– Черный алмаз за свободу слабо взять?
– Маловато будет, я еще молодой.
– Мы вам подарим знак: лучший сыщик страны, мы его только, что разработали, – сказал Влад.
– Вот теперь хватит. Алмаз сейчас, знак подождет.
**********************************************************************
****************************Глава 18***********************************
**********************************************************************
Аполлону подарили красивую собаку. Собака самураев сидела в кресле и наблюдала за Еленой. Как она не любила это маленькое кресло! В нем нельзя вытянуть ноги!
Она любила уютный мягкий диванчик в рост человека, с мягкими подлокотниками, с мягкой спинкой. Чипа была изнеженная и гордая собака. Кушать Чипа любила со столика.
Столик стоял для нее в небольшой комнате, на этот стол ставили разные миски, достаточно красивые для благородной Чипы. Еду для нее варили специально и косточки ей поставляли на заказ. Чипа признавала тех людей, которых признавал ее хозяин. Если хозяин говорил, что этот человек свой, значит свой. Чипа была не прочь погулять с красивой дочкой хозяйки. Она шла ровно, но иногда забывала об осанке и изгибала свое длинное и худощавое тело. Цвет ее великолепной шерсти был бежевый с отливом. Местами кожа, покрытая мехом, собиралась в складочки.
Складочки ее не портили, а только украшали. Чипа не боялась выстрелов, она привыкла сопровождать хозяина везде и всюду, даже на стрельбище, где он стрелял по тарелкам. Еще она считала своим домом машину. Чипа вальяжно лежала на заднем сидении огромного лимузина и смотрела в окно, снизу вверх. Она немного хитрила и не любила, чтобы на нее смотрели из проезжающих машин.
Чипа не была ленивой. С собакой работал лучший дрессировщик. С ним она изучала все команды, все права и обязанности собаки японских самураев. Все ничего, но жизнь у нее была очень напряженной и расписанной по минутам, как у детей вундеркиндов. С ней гуляли, с ней занимались дома, ее дрессировали на площадке для собак хороших пород. Как Чипа иногда уставала! Ей так хотелось лечь на диванчик и вытянуть ноги! А ее опять куда-то везли. Вот и сейчас Чипа сидит в кресле, а то могут заставить лежать на полу. Хотя на полу, если там лежит красивый ковер с высоким ворсом, тоже неплохо, а вот если дадут косточку – игрушку, тогда совсем и не скучно. А то еще не плохо полежать и погрызть пластинку – шоколадку для собак, и отдыхаешь и ешь. Чипа любила Лену преданно и молчаливо. Она знала, кто готовит ей вкусную еду. О, главное, в любви к хозяйке – это не показывать свою любовь при хозяине. Хозяин, всегда должен видеть, что его она любит больше всех. А иначе нельзя. Еще Чипа не любила маленькие квартиры в высоких домах. В них надо было заходить в узкую темную будку, двери в будке закрывались, и будка ехала то вверх, то в низ. Чипа любила дачи в два или три этажа. В таких домах можно бегать по лестницам. Рядом с таким домом можно бегать или ходить без хозяина. Все-таки собака японских самураев любила свободу, которая ей изредка перепадала.
Елена, привыкла к Чипе, и иногда командовала своим нежным голосом красивой и рослой собакой, не давая ей долго сидеть в кресле.
Елена влетела в комнату, сунула в рот жевательную резинку, но не себе, а Агнессе, освободила мокрые волосы из полотенца, отобрала у отца пульт управления на секунду, да так и зависла у музыкальной программы. Аполлон обиделся, закрыл рукой лицо и попытался уснуть. Агнесса без обиды жевала жевательную резинку.
А за окном светило солнце так, как и летом не светило: ярко и без признаков облаков. Средняя полоса страны купалась в сухом климате, который случайно заглянул в эти места, да так и остался. Елена тоже случайно заглянул в дом родителей, она не пошла на работу, и решила навестить больную маму, да так и осталась, как чужой климат. Домой к Владу она не поехала. Агнесса на ее глазах быстро набрала здоровье. Она так и сидела с ними в одной комнате. Аполлону впору было жениться на дочери и жене.
Агнесса строго настрого запретила общение дочери с Аполлоном, так как он ее отец, незачем лезть к нему с поцелуями и объятиями. Она, хоть и работала главой алмазной фирмы, но дома брала на себя всю черную работу, Аполлон сидел чаще у принтера и печатал цветные рисунки и фотографии по требованию дочери. Агнесса, как домашний меланхолик убирала квартиру, мыла посуду, гладила и сглаживала углы в человеческих отношениях.
Однажды ей это окончательно надоело, и она взяла приходящую домработницу. Елена ходила по квартире в коротких шортах и топиках, как будто она живет на юге.
Агнесса ходила в велюровом халате и меховых тапочках, как будто дома у холод собачий. Аполлон ходил в белой футболке, импортного производства и шуршащих черных штанах, с белыми генеральскими погонами.
– Елена, а ты красивая. Больше не слова, – сказал Аполлон.
– А ты отец, мной не командуй! А ты меня не трогай, – взвизгнула она, взяла щипцы и села к зеркалу прореживать густые черные брови.
Агнесса при виде ее бровей всегда хотела пойти в парикмахерскую и покрасить свои брови, чтобы они были чернее и гуще. Елена при виде бледных полосок бровей матери, садилась уменьшать свои черные заросли в верхней части лица. Аполлон равнодушно смотрел в экран.
– Елена, ты чего там делаешь? Седые брови выдергиваешь?
– А они у меня есть? Седые брови? – откликнулась дочь и посмотрела на улов инструмента, ей удалось сразу выщипать несколько волос из бровей.
На телеэкране Маршал с девушкой исполнил песню, и появилась реклама кофе, на этом Аполлон переключил программу, и все стали слушать прогноз погоды; на ближайшие дни прогноз погоды просто хороший, и он вытянул свои ноги и спокойно смотрел на экран.
– А почему ресницы, весят? – спросила Елена, смотря в зеркало.
– А я видел ресницы в два раза больше твоих, – сказал Аполлон, подойдя и посмотрев в ее зеркало, – ты знаешь, что большие ресницы лицо делают глупым?
– О! – воскликнула, Елена, накрасив тщательно ершиком свои ресницы.
– Я твое лицо не трогаю, – сказал Аполлон, – а только волосы и бок.
Агнесса показала мужу кулак.
– А ты куда собираешься? – спросила она у дочери.
– Хочу большие ресницы. Домой пойду, к мужу, его хоть трогать можно.
На стене весели современные красивые девушки из Интернета, в одежде из полосок тканей, в бюстах, с копьями и перьями, их из Интернета Аполлон пропустил через цветной принтер и повесил на стенку. Тут Елена и Аполлон заметили, что Агнесса сидит у компьютера и пишет о них…
В это время любовница Аполлона, Жанна, возвращалась с юга. Поставленные на ногах ногти выглядывали из летних босоножек, тонкие кожаные ремешки ловко облегали женскую ножку. Женщина вышла из крутого автомобиля. Платье из множества полосок ткани развевалось от легкого летнего ветра, длинные пряди волос, в художественном беспорядке покачивались на плечах, впрочем, на голых плечах.
Модный корсет изображал верхнюю часть платья. Рукавов не было вовсе. Из другого автомобиля показался молодой элегантный мужчина, с тонкими чертами лица на этом их сходство заканчивалось. На мужчине сияли остроносые черные туфли, белая рубашка без галстука выглядывала из-под черного пиджака. Пиджак виднелся в распахнутом черном драповом пальто.
Граница между южной и северной страной проходила по широкой дороге. С одной стороны дороги лежал тонкий слой снега. С другой стороны зеленела травка. Воздух двух стран перемешивался над широкой полосой асфальта. Женщина поежилась.
Мужчина решительно стал снимать с себя черное драповое пальто. Дама бессознательно протянула к нему руку и взяла его пальто. Мужчина удивленным взглядом проводил свое пальто и только тут рассмотрел тонконогую женщину всю в полосках из кожи и одежды.
– Простите, мадам, но это мое пальто, я его снял, потому, что здесь очень тепло.
– Извините, мужчина, но мне здесь так холодно, что я невольно взяла ваше пальто.
– Надеюсь, вы мне вернете пальто, как только мы пройдем контроль?
– Но у меня нет теплых вещей, я без него замерзну.
– О чем думали, когда ехали в своих полосках на север?
– Все произошло так неожиданно, что я еще не опомнилась от этой поездки.
– А документы у вас есть?
– На этот вопрос я отвечу пограничнику.
Пограничный треугольник трех стран развязывал узлы многих судеб. Женщина с юга ехала на запад, мужчина с севера ехал на запад. Пограничники выпустили их на запад. В западной стране желтела листва на еще зеленых деревьях. На западной дороге мужчина попытался взять свое пальто у женщины, но она своими поставленными ногтями на руках, так вцепилось в пальто, что взять его у нее было невозможно.
– Мадам, тогда заплатите за пальто и забирайте его совсем.
– Сэр, ну вы с юмором, откуда у меня деньги?
– Вы приехали в чужую страну с пустым карманом?
– Мужчина, где вы у меня видели карманы?
– Я бессилен, забирайте. Счастливо! – сказал мужчина и сел в свою машину.
Женщина быстрым движением открыла дверку его машины ногой в босоножке.
– Вы! Вы! Наглеете! – сказал мужчина.
– Парень, у меня бензин кончился, я с вами поеду.
– Я смогу от вас избавиться?
– Вряд ли. Машина, на которой я приехала, не моя.
– Как вас через границу пропустили?
– За моей машиной приедут, а за мной нет. Я свободна.
– Куда везти и как тебя зовут?
– Другое дело. Я – Жанна, отвезите меня домой, здесь не очень далеко.
– Значит ты не из южной страны?
– Нет, в гости ездила на юг, а потом я взяла у них машину и доехала до границы.
Все мои вещи остались у них.
– Ты от них сбежала? А от кого 'от них'?
– Да. От… Можно я не буду объяснять.
– Ради Бога. А дома у тебя кто есть?
– Бабушка, она добрая, у меня у нее есть теплые вещи, вы меня довезите. Я отдам вам пальто.
– Довезу, дверь закройте.
Они ехали молча. Жанна спала на заднем сидении, но глаза открыла во время.
– Спасибо, мы приехали, возьмите пальто. Вон дом моей бабушки.
– Позвольте, я вас, Жанна, провожу, а потом возьму пальто.
Дом бабушки утопал в желто-зеленой листве. Симпатичная бабуля стояла на крыльце вполне приличного дома. Жанна выскочила из машины и, пролетев мимо бабушки, исчезла в доме. Через минуту она появилась вновь на крыльце, но на ней были надеты брюки и джемпер, на ногах белели кроссовки, в руках она держала сумку.
– Бабуля привет, потом расскажу, – сказала Жанна бабушке и исчезла в машине.
На лице бабушки не отразились эмоции, она молча смотрела за перемещением внучки, потом так же спокойно зашла в дом и закрыла дверь.
– Жанна, как ты бабушку приучила к своей внезапности, она даже не спросила тебя ни о чем.
– Митя, дыши спокойно, твое пальто у тебя, а я куртку забыла, но в целом мне уже тепло, правда мои кроссовки к твоим штиблетам не подходят.
– Я уже и Митя! Меня так никто не звал! И вообще я еду домой из командировки!
Мне сейчас надо идти на работу, куда я тебя дену?
– А у меня мини отпуск, пару недель, и еще осталась целая неделя! Отвези к себе домой и иди на свою работу.
– У меня слов нет! Я живу не один! У меня отец и мать, я живу в родительском доме!
– Это можно исправить. У вас сколько комнат?
– Четыре.
– Я буду четвертая! Неужели ты думаешь, что я такого парня как ты, оставлю одного с родителями! Нет! Ты будешь мой! У тебя брата нет?
– Тебе уже меня мало? Брата у меня нет.
– Нет! Я хочу знать степень твоего наследства.
– Мы приехали, это мой дом.
За окном стоял великолепный многоквартирный дом. На стоянке у дома стояли машины – монстры. Жанна с уважением посмотрела на дом, машины и на Диму.
– Мне твой дом подходит.
– А ты этому дому подходишь?
– Запросто!
Дверь открыла мать Димы.
– Доброе утро, сын, а кто это с тобой?
– Я буду вашей невесткой!
– Дима, это правда?
– Мама, разберись с ней сама, мне это не удалось, – сказал Дима и пошел привести себя в порядок после поездки на север.
– Меня Жанна зовут, я к вам на неделю приехала.
– Дима об этом знает? Вы давно знакомы?
– Не знает, но догадывается, мы знакомы несколько часов.
– Он всегда был послушным сыном и девушек домой не приводил.
– А я сама пришла!
– Это заметно! Но раз пришли, дам вам полотенце и покажу комнату для гостей.
В комнате стоял шкаф, кровать, комод с зеркалом, все белого цвета.
Жанна присела на краешек единственного стула, еще раз осмотрела комнату, поставила свою сумку в шкаф, вынув из нее маленькое платье и босоножки с двумя перемычками, потом подумала и достала нижнее белье, вздохнула и вышла из комнаты.
Дима в это время закрывал дверь в ванну.
– Дима, все отлично, а ты боялся!
– Я и сейчас боюсь.
Чисто вымытая Жанна, в платье и босоножках без шпилек оказалась вполне симпатичным созданием и не вызывала протеста своим внешним видом. Ногти были умеренной длины и антагонизма не вызывали.
– Жанна, а ты вполне! Хорошо смотришься! Я не спросил, кем ты работаешь?
– Юрист из нотариальной конторы.
– Никогда бы не подумал! А я менеджер электронной фирмы, нам юрист нужен.
– Я работаю в конторе своей бабушки, она в свое время создала эту нотариальную контору.
– Понятно теперь спокойствие твоей бабушки.
Мать Димы молча слушала, отходя от испуга визита странной незнакомки. Теперь она ее лучше рассмотрела, испуг прошел, но нервное состояние еще не прошло.
– Дима, так тебе повезло, что такую девушку встретил, – тихо сказала его мать.