Страница:
– Пошлю всех, останусь один с тобой! – в запале воскликнул Федя Фритюр.
– Федя, я пойду со Свифтом, ты мне подсказал, где искать, дальше без тебя!
– Найдешь, и сбежишь со своим молодым любовником!
– Спасибо за идею, но я иду со Свифтом. А вы стойте и ждите на улице, у входа или выхода.
Федя пошел к выходу, за ним пошли его люди. Я и Свифт остались одни.
– Свифт, нам помогли, я чувствую алмазы! Со мной пойдешь?
– Пойду, Агнесса!
– Кстати, ты очень похож на актера Константина Х.! Но пойдем мы не сегодня, сегодня мы еще рядом походим, завтра, начнем поиск.
– Машина нас ждет.
Глава 37
На следующий день я надела джинсы, темный свитер, волосы завязала в хвостик.
Свифт оделся в джинсы и бурую майку. Вид людей из толпы нас вполне устраивал. Мы сели в машину и поехали в Северный дворец. Очередь посетителей обошли с другой стороны. Я, немного побродив по коридорам, вывела Свифта к двери, ведшей внутрь дворца. Я шла так, словно держала в руках нитку от клубка, намотанного на большой алмаз. Свифт еле успевал идти за мной, мы шли мимо труб, уходящих в бесконечность времени и пространства.
Я резко остановилась. Свифт на меня натолкнулся. Я повернулась к нему лицом:
– Пришли, Свифт! Искать надо здесь!
– Здесь трубы, стены, где искать?
– Мы сейчас стоим рядом с кабинетом царя, он за стеной, видишь нишу? Мне не дотянуться, залезь и постучи по стенке, звук пустоты должен быть тебе ответом.
Свифт подтянулся, залез на трубы, шагнул к нише, постучал, в ответ послышался звук металлической пустоты.
– Я права, там надо искать!
В это время послышался топот целого стада бизонов, из-за поворота показался Федя и его люди.
– Агнесса, и мы тут, как тут! – воскликнул Федя Фритюр.
– Кто бы сомневался! – ответила я.
– Свифт, уходи из ниши, туда мои люди поднимутся! – крикнул Федя Свифту.
Свифт спустился вниз, на его место встали Сундук и Барсук из команды 'Абордаж'.
– Мы свободны? – спросила я у главаря банды.
– Как сказать, еще не нашли, – ответил Федя и закричал, – Сундук, вскрывай!
Сундук достал большой складной нож, прорезал внешнюю оболочку из краски, штукатурки и извести, посыпался мусор. Он постучал по металлической двери, подцепил пласт извести и штукатурки, открылась металлическая дверь. Она была закрыта. Еще несколько поворотов отмычкой и дверь открылась, внутри было два отсека, еще две двери.
Федя смотрел за работой своего человека:
– Сундук, слазь! Дальше пусть Барсук откроет.
Сундук весь белый от извести спрыгнул с ниши на трубу, потом на пол, и стал чихать и стряхивать с себя белую пыль времен. Барсук отмычками вскрыл один замок, внутри лежали желтые бумаги. Он открыл второй замок, свет вырвался наружу, сверкали алмазы всеми цветами радуги.
– Федя, мы ушли? – спросила я.
– Ты, что, сдать нас захотела? А, иди! Мы к тебе алмазы на обработку принесем! – сказал сказочно довольный судьбой Федя Фритюр.
Я и Свифт пошли в другую сторону.
– Эй, вы куда идете!? – закричал Федя, да махнул на нас рукой, от счастья он потерял ориентацию в пространстве и упал, или ему помогли упасть.
Среди людей Фритюра вспыхнула война между собой. Они дрались со смаком, ударяли друг друга о трубы, все стали белыми от старой извести, и красными от крови.
Сверху стены покрыты краской, но под краской пряталась пыль времен и блеск столетий. В драке победили трое: Федя, Сундук и Барсук. Шесть человек остались лежать в разных позах среди труб и извести. Барсук достал алмазы, из второго сейфа. Один был карат на пятьдесят, остальные размером карат на десять – двадцать. Большой алмаз взял Федя, остальные поделили между Сундуком и Барсуком.
Троица пошла тем путем, каким и пришла. Им навстречу шли Иван Семенович, Нерпа и два милиционера.
– Какие люди! – воскликнул Ваня и закрыл дорогу Фритюру.
– Агнесса продала? – спросил Федя.
– Нет, Агнесса о нас не знает, но мы идем ее искать, а нашли вас. Федя, ты чего испугался? Ее не убил?
– Она жива, но ушла другой дорогой.
– Вас надо осмотреть! – сказал Иван Семенович, – руки вверх и к стенке!
Фритюр и его два собрата по группировке бросились бежать в разные стороны.
Милиционеры побежали за Сундуком и Барсуком, Ваня побежал за Фритюром. В перестрелке за алмазы ранили милиционера и Барсука. Фритюра схватил Бах, с помощью Нерпы. Она в нужный момент помогла Баху в борьбе с Федей. Охрана дворца ждала гостей у выхода. Директор Северного дворца был страшно удивлен, найденным сокровищам, о которых и не подозревал. Но вмешались другие сферы власти, и алмазы пошли в алмазный фонд страны. В это время я и Свифт вышли на свободу. Мы покинули Северный дворец, сели в машину и, не заезжая в гостиницу за вещами, поехали в другую сторону. В гостинице нас ждали Алиса с Владом, но не дождались.
Я ехала со Свифтом, и вздыхала.
– Что вздыхаешь, Агнесса?
– Такие алмазы, и ко мне в руки не попали! Только увидела их блеск и все.
– Нас не накажут?
– За, что? Мы сейчас свернем с шоссе и поедем в сторону, через сутки вернемся в гостиницу.
Я пошла в отрыв, сама села за руль машины, и повела ее на приличной скорости подальше от популярного шоссе. Свифт с удивлением наблюдал за Агнессой, он знал о ней так много, и в то же время он ее такой отчаянной не знал. Я не без удивления смотрела мельком на своего попутчика, он был необыкновенно похож на своего отца, Герасима. Правда популярность Свифта была на нуле, было время, он танцевал, но танцующую заставку за певцом мало кто запоминает. Мы молчали, боясь спугнуть тонкую нить притяжения. Гостиница в маленьком городе Золотого кольца приняла нас в свои покои, я оформила два номера, но оба мы вошли в мой номер.
Свифт сел в маленькое, жесткое кресло и спросил:
– Агнесса, почему вокруг вас так много алмазных историй?
– Судьба такая, но ты ее не капай. Самой страшно от всего, что происходит.
– Что мы будем здесь делать, в этом городке, в этой гостинице?
– Отдыхать, сил набираться, потом вернемся в город, чует мое сердце, нас Алиса и Влад ждут в номере, да и не только они.
– Да, она обещала приехать, вместе с Владом.
– Подождут и уедут.
– Кто такой Федя? Я его знаю и не знаю.
– Свифт, родной, не спрашивай, забудем о нем, он нас найдет если, что.
– Пугаете.
– Не бойся, надо бы поесть, я полежу, а ты найди еду.
Я уснула, как только коснулась подушки. Я так устала от последних переживаний! А здесь, вдали от бурной жизни успокоилась. Свифт вышел из номера, закрыв его на щелкающий замок. При гостинице был буфет. Молодой человек посмотрел на прилавки, навивающие тоску на желудок. Девушка продавец приветливо ему улыбнулась. Свифт купил то, что никогда бы ни купил при других обстоятельствах, потом взял чай в пакетиках, кофе в пакетиках и пошел в номер. Достал чайник, стоявший в зеркальном буфете, две кружки, блюдца, заварил чай и кофе, разложил еду. Агнесса спала. Он поел, но к себе в номер не пошел и уснул на диване. Я проснулась, посмотрела на трапезу, поела, заметила Свифта и оцепенела, мне показалось, что время ушло вспять, передо мной лежал мой любимый Герасим! Я села рядом с ним, касаясь, его мягких волос, рукой провела по голове. Резко оторвала руку и пошла в ванну. Вместо ванны был стоячий душ, я вымылась, и тут поняла, что одежды чистой у меня нет, а одевать, пахнущую потом одежду не хотелось. Я завернулась в полотенце гостиницы, и пошла в комнату. Свифт спал. Я легла на кровать и уснула.
Открыл Свифт глаза, рядом, почти рядом, спала на кровати красивая женщина, влажные волосы волнистыми, не расчесанными прядями обрамляли умное, приятное лицо. Она была одета в полотенце. Полотенце само по себе распахнулось, кожа с легким загаром, обнажилась. Свифт невольно потянулся запахнуть полотенце, и коснулся кожи женщины, она сквозь сон его обняла, не открывая глаз. Он высвободился от сонных объятий и пошел к себе в номер, там были его полотенца.
Свифт зашел в душ, постоял под прохладными струями, обнаружил мыло, намылился, потом смыл мыло. Одним полотенцем вытерся, вторым полотенцем запахнулся и, взяв ключи, нырнул в номер к Агнессе. Гостиница маленькая, номеров немного, посетителей почти не было. Свифт, набрался смелости и лег рядом с Агнессой, она в полусне обняла его чистое тело, рука медленно забралась под полотенце. От приятной истомы Свифт весь потянулся и приник к женщине. Она улыбнулась, усмехнулась, сбросила с себя полотенце, и вся подалась навстречу ласкам Свифта.
Ласки не заставили себя ждать. Он ощутил нежность лежащей рядом женщины, она меняла медленно позу, касаясь его максимально большим количеством клеточек своей кожи. Агнесса вкладывалась в его позу, она повторяла его изгибы тела, вкрадчиво подавая себя мужчине. Свифт наслаждался податливостью женщины и приятной негой чистых тел. Мы забыли обо всем на свете, медленные движения, как медленный танец любви, сменился резкими движениями, но и они вскоре стали плавными и сладкими.
Полотенца соскользнули на пол, односпальная кровать в гостинице жалобно поскрипывала. Мы совсем перестали двигаться, наслаждаясь, друг другом. За окном подъехала машина. Мы вздрогнули и сели. Мне стало страшно, я, наконец, проснулась от любовного забытья, и быстро оделась. Одежда Свифта была в его номере, я пошла за его одеждой. Внизу послышался топот. Я взяла, разбросанную одежду Свифта и вернулась в номер. Свифт сидел в полотенце в жестком кресле.
Мужчина быстро натянул на себя джинсы, футболку.
– Свифт, нам надо еще раз уехать.
– Я понял, едем.
Все вещи были на нас, за гостиницу было заплачено, мы вышли, сели в свою машину.
Одно колесо оказалось спущенным. Свифт занялся сменой колес, а я пошла, покупать провизию. И, только сейчас я поняла, что не знаю, куда и зачем надо ехать! Я потеряла связь с внешним миром, ушла от суеты и погони. Я позвонила на сотовый телефон Алисе, дочь очень обрадовалась звонку. Сказала, что все нормально, Иван Семенович по старой дружбе сообщил вкратце о том, что произошло после нашего ухода. Заменил Свифт колесо, сел сам за руль. Я села на заднее сидение, мы поехали в гостиницу, где была Алиса.
Глава 38
Совсем неожиданно Иван Васильевич, занялся тем, что стал собирать из мелких камушков маленькие замки, осмелев, предложил мне сделать бриллиантовый замок, из мелких бриллиантов. Посмотрела я внимательно на поделки отца, вспомнила, что от тетушки, его родной сестры, остались мелкие алмазы, и предложила отцу сделать маленький замок из необработанных алмазов. Размером с пшенку.
Отец всерьез отнесся к заданию, долго разглядывал камушки сквозь очки, но не обычные, а выполненные, в виде маски, сразу на два глаза. Удивительно, но замок рос день ото дня, и становился все выше и выше своими миниатюрными башенками.
Однажды пришел даже Свифт посмотреть на творение тестя.
Иван Васильевич без смущения подбирал самые мелкие алмазы, смотрел на грани, созданные природой и случайной обработкой в разные времена, склеивал призрачный замок. Свифт пришел в восторг от бриллиантового замка, его самого потянуло на творчество. Приехал Борис с новой серией алмазов и всю мелочь передал отцу.
Неожиданно отец оказался на гребне всеобщего интереса. О замке потихоньку заговорили, потекла новость и в другие страны. Потенциальные покупатели просили выслать фото нового сокровища мира. Замок сняли со всех сторон, появилось предложение вынести его продажу на всемирный аукцион. Для замка изготовили фундамент с подсветкой яркими светодиодами, светодиоды загорались по определенной программе, маленькая плата с микросхемой находилась в фундаменте замка.
Выключили свет и включили подсветку. Свет, преломленный в гранях замка, слепил своей неожиданной красотой. Все, кто работал со мной, присутствовали при включении подсветки под великолепным замком. Возгласы восторга слились в шуме удовольствия. Свифт пришел к мнению, что тесть сделал ночник для сильно избранных людей, но промолчал. Замок отдали на аукцион. В зале выключили свет и включили подсветку. Зал замер, потом оглушительно захлопал. Продали бриллиантовый замок по цене весьма внушительной, близкой по цене к целым алмазам.
А отец получил за это новый комплект мелких алмазов, теперь он решил сделать макет солнечной короны.
Первые заморозки сопровождались нежным, розово-голубым небом. В другое время года, такое чудо на небе я не наблюдала. Всего второй раз в жизни я видела такую красоту, и то считанные минуты утром, да еще с определенной высоты. Словно в небе растаяло женское и мужское начало и светило своим заревом любви.
Офисная жизнь успокаивает, я покинула съемочные площадки. Татьяна отучилась на курсах бухгалтеров и стала работать в моей фирме. Заграничная жизнь притихла, я и Свифт прошли свой сексуальный, востребованный возраст.
Нежные отношения со Свифтом у меня были всего два раза и длились считанные минуты.
Мне хотелось удержать мгновенья счастья, но они растаяли в жизни так, же быстро, как исчез розоватый цвет неба. Призрак счастья манил своей человеческой теплотой отношений, и растворялся в обычной, повседневной жизни. Я вошла в офис своей фирмы, коснувшись ключом электронного замка. Свифт сидел за столом с компьютером, глаза наши встретились, вот и все приветствие супругов.
– Свифт, как дела с новым ювелирным украшением?
– Не хватает двух камней в изделии, хочу заменить их, камнями меньшими размерами.
Агнесса, есть другая задача, садитесь за стол, обсудим.
Стол для гостей стоял в стороне от стола Свифта. За стол можно было сесть с двух сторон, разложив все прорисовки нового украшения. Я прорисовала эскизы нового изделия, уяснила поставленную перед собой задачу, и решила обговорить все вопросы со Свифтом. Потом взять все, что нужно из этого натюрморта и унести к себе на стол, словно добычу. За своим столом я могла вспомнить слова мужа, достать чистый лист бумаги и рисовать, рисовать прорисовки нового изделия. И лишь, когда проявиться мысль на листе, вновь встретиться и обговорить результат поиска нового ювелирного шедевра. И вся любовь, одна совместная работа. Заставка компьютера открывала свои тайны, при легком нажатии клавиши или мышки. На экране появлялся перечень разработанной, конструкторской документации на ювелирные изделия. Я находила чистые форматки, они получали новые названия, номера, и новое изделие начинало рождаться в зеленых и белых линиях на черном фоне компьютера.
Справа на столе, на металлических полках лежали старые справочники и новые каталоги с выставок и показов драгоценностей. На верхней полке стоял цветок, который никогда не цветет. Своими зарослями он скрывал меня от сотрудника, профиль которого иначе маячил бы перед моим лицом. Хороший менеджер, Борис, но нельзя чтобы наши глаза встречались во время работы, и листва нежно и неназойливо прятала нас друг от друга.
Справа от меня стояла любимая кружка с крышкой. На кружке изображены незабудки, милые цветочки, их и цветами не назовешь, а только нежно, цветочками. За кружкой лежал крокодил стола – темно-зеленая трубка телефона, я меньше всего пользовалась услугами зеленого крокодила, больше электронной почтой. За спиной стоял старый шкаф, в котором стояли новые папки с рисунками и документацией на бриллиантовые изделия. Старая документация отправлялась в недра шкафа, и не маячила перед глазами, то, что на ней было изображено, давно произведено и спрятано покупателями, где-нибудь от подземелья до небес. В офис зашла Татьяна, весьма симпатичная женщина. Она раздала листочки с заработной платой, остановилась рядом с Борисом. Он для нее обладал некой притягательной силой.
Они оба излучали улыбки, светились от радости общения. Она не задерживалась рядом с объектом своего обожания, и ушла на свое рабочее место. Татьяна для Бориса всегда облачко мимолетного счастья. Взгляд мой возвращается на свой стол, работаю сосредоточенно. Случайно мой взгляд поднялся над компьютером, и я увидела небо с белыми клубами облаков, и вновь взгляд возвратился к работе.
В офисе царит тишина, все работают, за стеклянной стеной слышно голос менеджера фирмы, вдруг голос его усиливается, и он почти кричит:
– Матвей, почему вы не приходите на работу? У вас прогулы и нет больничного листа.
В ответ раздается мужское бурчание. Матвей оказался для фирмы рождественским подарком, устроился в декабре на работу, взяли его, как специалиста по обработке бриллиантов, но он превзошел все ожидания. Весьма интересный мужчина, достаточно высокий, хорошо откормленный, с седыми волосами и не лысый, произвел вначале на всех приятное впечатление. Его рабочее место находилось слева от Свифта. На рабочем столе стоял станок, на полке расположены приборы для контроля готового изделия. Его дело состояло в том, чтобы вести работу нескольких изделий фирмы.
День он начинал с телефонных разговоров.
– Алло, – говорю я, – встретимся в 16 часов у магазина…
Или:
– Галочка, здравствуй, милая, как дела? Ты, знаешь…
Свифт смотрел на соседа слева и не знал, чем от него отгородиться, но это твердо знал Матвей, он передвигал шкафы, переставлял приборы. В течение трех месяцев воздвигал крепость из подсобных предметов. Внутри крепости появился старый столик, покрытый стеклом, на стекле стоял любимый телефон. Перед глазами на плакате висели ювелирные изделия, производства не той фирмы, на которой он работал. Работать за станком он не любил. Все новые папки Свифта перекладывались в его шкаф. Матвей фильтровал воду в личном, стеклянном фильтре, варил воду в электрическом чайнике, заливал кипяток в свою литровую кружку, кидал в нее много ложек с сахарным песком. Начинался аттракцион: чаепитие в крепости из приборов.
Присвистывая, причмокивая, прихлебывая чай, Матвей таял от удовольствия.
Внутри его крепости проходил стояк с трехфазным током, провода прикрывал металлический кожух. В этом кожухе Матвей сверлил отверстия, чтобы повесить бухту проводов. Одно отверстие у него получилось, при сверлении следующего отверстия, он умудрился попасть в один из проводов. Блеск, треск, запах! Тумблер на 380 вольт, вышел из строя, сгорел шкаф для испытания приборов. Это стало началом конца Матвея.
Свифт смотрел на него, и ему иногда казалось, что он так и остался при социализме, и пропустил перестройку. Весна внесла свои коррективы в поведение Матвея, своей жене Галочке, он только звонил, а жил на даче. Дача героя наказала, сыростью и простудой. Рядом со Свифтом, в трех метрах от него постоянно находился человек с кашлем и насморком, плюс чаепитие, да еще шепот из мини приемника.
Надоело Матвею чахнуть в крепости, ушел он на пару недель, потом совсем исчез из поля зрения Свифта. Как-то пришла Татьяна а и сказала, что Матвея надо бы уволить за прогулы, но сам он отказывается увольняться. Мероприятие по увольнению Матвея длилось месяцев пять, включая суд. На его место приходил поработать сам Свифт, он чай не пил на этом рабочем месте, и от него шел тонкий поток флюидов, когда я к нему подходила по работе.
Горизонт розовато-красноватый на фоне серо-голубого неба, не так нежен, как вчера. И личный мужчина несколько утратил нежность в обращении со мной, первозданная нежность, будь ты замужем, или то случайная любовь, бывает раз, или крайне редко. Все остальное в любви – поиски первого чувства, а сам секс это уже так, механический процесс поиска наслаждения, это – то самое розово-красное небо на фоне серо-голубой сферы неба и деятельности человека.
Иногда бывает так, что любое спокойствие дороже наслаждения, выжить бы, не до любви, и счастьем в такой миг является отсутствие угнетающих мыслей. Вот и все небо, проза в жизни побеждает любовное начало человека.
Татьяна развлекалась игрой в карты на компьютере. Среди бухгалтеров это наиболее почетное развлечение, по этому поводу над ней подтрунивал менеджер Борис. Она красиво обижалась и опускала глаза в свои многочисленные бумаги. Иногда он ее смешил, и она звонко смеялась. Закат отличается от рассвета перевернутой картинкой цвета розоватого и голубоватого. На рассвете снизу голубоватое небо, сверху розоватое, на закате снизу розоватое сверху голубоватое небо.
В офис зашли Алиса и Влад.
– Мать, ну и скука в вашем офисе! – сказал Влад матери Татьяне.
– Мамочка, и, правда, ну чем вы тут занимаетесь? – спросила Алиса у меня.
Я и Татьяна переглянулись и промолчали, ожидая продолжения вопросов.
– Ладно, господа бриллиантовые, вы наши! – продолжил Влад. – Дело в том, что есть потрясающий заказ для сонной компании.
Все с интересом посмотрели на Влада.
– Вот, уже проснулись! Я пошутил, – сказал Влад и замолчал.
Люди вздохнули, махнули на него рукой, отвернулись.
– Да никому ваши бриллианты не нужны, неужели вы этого не понимаете! – прокричала Алиса.
Я с осуждением посмотрела на дочь.
Свифт посмотрел на дочь.
– Вы зачем сюда пришли? Портить нам настроение? – спросил у Влада Свифт.
– Нет, мы с Алисой придумали бриллиант счастья, – ответил Влад.
– Подробнее, пожалуйста! – попросил Свифт.
– Папа, ты же знаешь, что из-за крупных бриллиантов люди умирают, и люди вообще бояться их покупать, напуганы историями, – заговорила Алиса, – а мы предлагаем выпустить маленькое ювелирное изделие, выполненное по типу гвоздика для ушей.
Все украшение размером с пуговицу или точнее с копейку, чем-то похожую на глаз: в центре алмаз – пшенка, мама так их называет, вокруг маленькие сапфиры, и последнее кольцо выполнено, из турмалиновой крошки!
– Алиса, но кто эту глупость купит? Где ее носить?
– Вы, что, тупые, это же флаг в миниатюре! У нас в стране, что патриотов не найдется? Стоить все будет около 10 тысяч рублей. Все удовольствие! А какой эффект! Внедрить в общество через рекламу и все. Мамуля. Давно ты рекламы не снимала. Мы клип придумали!
В это время в офис пришел детектив Иван Семенович.
– О, все в сборе! Все свои люди. Кого здесь наказать? Алмазная фирма и без рекламы! Так, а вы знаете, кто убил Жору?
– Интересно бы узнать, – сказала я.
– Влад убил Жору! По его заказу сделаны рождественские гирлянды. Мотив у него серьезный: Жора несколько раз покушался на его отца! Жора нанес предпоследний удар по голове Герасима! Последний удар ему нанес Борис! Герасим от его удара ударился о железные прутья перил, а потом его ударил охранник, охранник Бориса!
От этого удара Герасим ударился о каменные ступени. Жанна, дочь Жоры, убила вашей алмазной пулькой знаменитую актрису Зинаиду! Алмазы для пулек ей давал Борис! В общем, ваш офис можно решеткой окружить.
– Господин детектив, вам, когда на пенсию?
– Завтра, граждане!
– Черный алмаз за свободу слабо взять?
– Маловато будет, я еще молодой.
– Мы вам подарим знак: лучший сыщик страны! Мы его только, что разработали, – сказал Влад.
– Вот теперь хватит. Алмаз сейчас, знак подождет.
Глава 39
Я так тихо сидела в своей комнате, что Свифт потерял чувство реальности, неслышно я подошла к мужу и поняла, что ему очень плохо. Вызвала врача. С врачом появилась Жанна. Врач оставил Жанну присмотреть за больным, назначил уколы.
Жанна села в кресло в комнате больного и настроилась коротать время. Она перебирала в памяти свою жизнь и грустила от нечего делать. Он был стар. Она молода. У него все было, кроме здоровья, у нее кроме своего здоровья ничего не было. Жанна вспомнила богатыря Влада и с удивлением обнаружила, что ее подопечный похож на богатыря, но меньше его и естественно старше.
– Свифт, а у вас случайно нет сына Влада? – спокойно спросила Жанна.
Свифт покраснел до ушей:
– Жанна, мы с тобой давно не виделись…
Молодая женщина кивнула головой в знак согласия.
– Жанна, а мою дочь зовут Алиса, и у нее есть муж Влад, но он не мой сын.
– А я бы сказала наоборот, вы с ним больше похожи.
– Не шутите так с больным человеком.
– Ну, уж и больной, уже разговариваете, и вы мне определенно нравитесь.
– Вот за это спасибо, милая Жанна, я люблю, нравится женщинам, – сказал Свифт и сжался от очередного приступа боли в сердце.
Жанна перестала шутить и сделала укол.
Оба замолчали.
– Жанна, – опять заговорил Свифт, – я, вероятно, стою одной ногой в раю.
– С чего вы это взяли, еще поживете, господин Свифт.
– Господи, неужели Влад мой сын?!
– Что с вами, Свифт? Я ведь просто так спросила.
– Преступление это, если Алиса моя дочь, а Влад мой сын…
– Вы в своем уме, больной? Я вашу жену позову.
– Не зови, дай сообразить, пока еще жив. Понимаешь, в чем дело, я служил в армии там, где жила Татьяна, мать Влада. Мы познакомились с ней, со мной еще было два товарища по армии Дима и Тима. Тима погиб из-за меня. Ему очень нравилась Татьяна, да она там всем нравилась. Я тогда был уже женат, женщин не боялся.
Тима был юноша, влюбился в Татьяну по-детски, с переживаниями. А я, мог любить и не переживать.
Сильный я был тогда. Понимаешь, девочка, сильный был, по-мужски. С Татьяной мы встретились в один из выходных дней, шли вдвоем по горам. Там вообще одни горы.
То да се, обнялись, упали на травку между валунами. В это время над нами оказался Тима. Он шел в дозоре, а мы с Татьяной оказались в позоре. Татьяна встрепенулась, вскочила, платье отряхнула. Смотрит на Тиму и молчит. Тима, как с цепи сорвался, побежал, куда глаза глядят. Вскоре мы его крик услышали, свалился он в ущелье. Дима за ним бежал, да не добежал…
– Федя, я пойду со Свифтом, ты мне подсказал, где искать, дальше без тебя!
– Найдешь, и сбежишь со своим молодым любовником!
– Спасибо за идею, но я иду со Свифтом. А вы стойте и ждите на улице, у входа или выхода.
Федя пошел к выходу, за ним пошли его люди. Я и Свифт остались одни.
– Свифт, нам помогли, я чувствую алмазы! Со мной пойдешь?
– Пойду, Агнесса!
– Кстати, ты очень похож на актера Константина Х.! Но пойдем мы не сегодня, сегодня мы еще рядом походим, завтра, начнем поиск.
– Машина нас ждет.
Глава 37
На следующий день я надела джинсы, темный свитер, волосы завязала в хвостик.
Свифт оделся в джинсы и бурую майку. Вид людей из толпы нас вполне устраивал. Мы сели в машину и поехали в Северный дворец. Очередь посетителей обошли с другой стороны. Я, немного побродив по коридорам, вывела Свифта к двери, ведшей внутрь дворца. Я шла так, словно держала в руках нитку от клубка, намотанного на большой алмаз. Свифт еле успевал идти за мной, мы шли мимо труб, уходящих в бесконечность времени и пространства.
Я резко остановилась. Свифт на меня натолкнулся. Я повернулась к нему лицом:
– Пришли, Свифт! Искать надо здесь!
– Здесь трубы, стены, где искать?
– Мы сейчас стоим рядом с кабинетом царя, он за стеной, видишь нишу? Мне не дотянуться, залезь и постучи по стенке, звук пустоты должен быть тебе ответом.
Свифт подтянулся, залез на трубы, шагнул к нише, постучал, в ответ послышался звук металлической пустоты.
– Я права, там надо искать!
В это время послышался топот целого стада бизонов, из-за поворота показался Федя и его люди.
– Агнесса, и мы тут, как тут! – воскликнул Федя Фритюр.
– Кто бы сомневался! – ответила я.
– Свифт, уходи из ниши, туда мои люди поднимутся! – крикнул Федя Свифту.
Свифт спустился вниз, на его место встали Сундук и Барсук из команды 'Абордаж'.
– Мы свободны? – спросила я у главаря банды.
– Как сказать, еще не нашли, – ответил Федя и закричал, – Сундук, вскрывай!
Сундук достал большой складной нож, прорезал внешнюю оболочку из краски, штукатурки и извести, посыпался мусор. Он постучал по металлической двери, подцепил пласт извести и штукатурки, открылась металлическая дверь. Она была закрыта. Еще несколько поворотов отмычкой и дверь открылась, внутри было два отсека, еще две двери.
Федя смотрел за работой своего человека:
– Сундук, слазь! Дальше пусть Барсук откроет.
Сундук весь белый от извести спрыгнул с ниши на трубу, потом на пол, и стал чихать и стряхивать с себя белую пыль времен. Барсук отмычками вскрыл один замок, внутри лежали желтые бумаги. Он открыл второй замок, свет вырвался наружу, сверкали алмазы всеми цветами радуги.
– Федя, мы ушли? – спросила я.
– Ты, что, сдать нас захотела? А, иди! Мы к тебе алмазы на обработку принесем! – сказал сказочно довольный судьбой Федя Фритюр.
Я и Свифт пошли в другую сторону.
– Эй, вы куда идете!? – закричал Федя, да махнул на нас рукой, от счастья он потерял ориентацию в пространстве и упал, или ему помогли упасть.
Среди людей Фритюра вспыхнула война между собой. Они дрались со смаком, ударяли друг друга о трубы, все стали белыми от старой извести, и красными от крови.
Сверху стены покрыты краской, но под краской пряталась пыль времен и блеск столетий. В драке победили трое: Федя, Сундук и Барсук. Шесть человек остались лежать в разных позах среди труб и извести. Барсук достал алмазы, из второго сейфа. Один был карат на пятьдесят, остальные размером карат на десять – двадцать. Большой алмаз взял Федя, остальные поделили между Сундуком и Барсуком.
Троица пошла тем путем, каким и пришла. Им навстречу шли Иван Семенович, Нерпа и два милиционера.
– Какие люди! – воскликнул Ваня и закрыл дорогу Фритюру.
– Агнесса продала? – спросил Федя.
– Нет, Агнесса о нас не знает, но мы идем ее искать, а нашли вас. Федя, ты чего испугался? Ее не убил?
– Она жива, но ушла другой дорогой.
– Вас надо осмотреть! – сказал Иван Семенович, – руки вверх и к стенке!
Фритюр и его два собрата по группировке бросились бежать в разные стороны.
Милиционеры побежали за Сундуком и Барсуком, Ваня побежал за Фритюром. В перестрелке за алмазы ранили милиционера и Барсука. Фритюра схватил Бах, с помощью Нерпы. Она в нужный момент помогла Баху в борьбе с Федей. Охрана дворца ждала гостей у выхода. Директор Северного дворца был страшно удивлен, найденным сокровищам, о которых и не подозревал. Но вмешались другие сферы власти, и алмазы пошли в алмазный фонд страны. В это время я и Свифт вышли на свободу. Мы покинули Северный дворец, сели в машину и, не заезжая в гостиницу за вещами, поехали в другую сторону. В гостинице нас ждали Алиса с Владом, но не дождались.
Я ехала со Свифтом, и вздыхала.
– Что вздыхаешь, Агнесса?
– Такие алмазы, и ко мне в руки не попали! Только увидела их блеск и все.
– Нас не накажут?
– За, что? Мы сейчас свернем с шоссе и поедем в сторону, через сутки вернемся в гостиницу.
Я пошла в отрыв, сама села за руль машины, и повела ее на приличной скорости подальше от популярного шоссе. Свифт с удивлением наблюдал за Агнессой, он знал о ней так много, и в то же время он ее такой отчаянной не знал. Я не без удивления смотрела мельком на своего попутчика, он был необыкновенно похож на своего отца, Герасима. Правда популярность Свифта была на нуле, было время, он танцевал, но танцующую заставку за певцом мало кто запоминает. Мы молчали, боясь спугнуть тонкую нить притяжения. Гостиница в маленьком городе Золотого кольца приняла нас в свои покои, я оформила два номера, но оба мы вошли в мой номер.
Свифт сел в маленькое, жесткое кресло и спросил:
– Агнесса, почему вокруг вас так много алмазных историй?
– Судьба такая, но ты ее не капай. Самой страшно от всего, что происходит.
– Что мы будем здесь делать, в этом городке, в этой гостинице?
– Отдыхать, сил набираться, потом вернемся в город, чует мое сердце, нас Алиса и Влад ждут в номере, да и не только они.
– Да, она обещала приехать, вместе с Владом.
– Подождут и уедут.
– Кто такой Федя? Я его знаю и не знаю.
– Свифт, родной, не спрашивай, забудем о нем, он нас найдет если, что.
– Пугаете.
– Не бойся, надо бы поесть, я полежу, а ты найди еду.
Я уснула, как только коснулась подушки. Я так устала от последних переживаний! А здесь, вдали от бурной жизни успокоилась. Свифт вышел из номера, закрыв его на щелкающий замок. При гостинице был буфет. Молодой человек посмотрел на прилавки, навивающие тоску на желудок. Девушка продавец приветливо ему улыбнулась. Свифт купил то, что никогда бы ни купил при других обстоятельствах, потом взял чай в пакетиках, кофе в пакетиках и пошел в номер. Достал чайник, стоявший в зеркальном буфете, две кружки, блюдца, заварил чай и кофе, разложил еду. Агнесса спала. Он поел, но к себе в номер не пошел и уснул на диване. Я проснулась, посмотрела на трапезу, поела, заметила Свифта и оцепенела, мне показалось, что время ушло вспять, передо мной лежал мой любимый Герасим! Я села рядом с ним, касаясь, его мягких волос, рукой провела по голове. Резко оторвала руку и пошла в ванну. Вместо ванны был стоячий душ, я вымылась, и тут поняла, что одежды чистой у меня нет, а одевать, пахнущую потом одежду не хотелось. Я завернулась в полотенце гостиницы, и пошла в комнату. Свифт спал. Я легла на кровать и уснула.
Открыл Свифт глаза, рядом, почти рядом, спала на кровати красивая женщина, влажные волосы волнистыми, не расчесанными прядями обрамляли умное, приятное лицо. Она была одета в полотенце. Полотенце само по себе распахнулось, кожа с легким загаром, обнажилась. Свифт невольно потянулся запахнуть полотенце, и коснулся кожи женщины, она сквозь сон его обняла, не открывая глаз. Он высвободился от сонных объятий и пошел к себе в номер, там были его полотенца.
Свифт зашел в душ, постоял под прохладными струями, обнаружил мыло, намылился, потом смыл мыло. Одним полотенцем вытерся, вторым полотенцем запахнулся и, взяв ключи, нырнул в номер к Агнессе. Гостиница маленькая, номеров немного, посетителей почти не было. Свифт, набрался смелости и лег рядом с Агнессой, она в полусне обняла его чистое тело, рука медленно забралась под полотенце. От приятной истомы Свифт весь потянулся и приник к женщине. Она улыбнулась, усмехнулась, сбросила с себя полотенце, и вся подалась навстречу ласкам Свифта.
Ласки не заставили себя ждать. Он ощутил нежность лежащей рядом женщины, она меняла медленно позу, касаясь его максимально большим количеством клеточек своей кожи. Агнесса вкладывалась в его позу, она повторяла его изгибы тела, вкрадчиво подавая себя мужчине. Свифт наслаждался податливостью женщины и приятной негой чистых тел. Мы забыли обо всем на свете, медленные движения, как медленный танец любви, сменился резкими движениями, но и они вскоре стали плавными и сладкими.
Полотенца соскользнули на пол, односпальная кровать в гостинице жалобно поскрипывала. Мы совсем перестали двигаться, наслаждаясь, друг другом. За окном подъехала машина. Мы вздрогнули и сели. Мне стало страшно, я, наконец, проснулась от любовного забытья, и быстро оделась. Одежда Свифта была в его номере, я пошла за его одеждой. Внизу послышался топот. Я взяла, разбросанную одежду Свифта и вернулась в номер. Свифт сидел в полотенце в жестком кресле.
Мужчина быстро натянул на себя джинсы, футболку.
– Свифт, нам надо еще раз уехать.
– Я понял, едем.
Все вещи были на нас, за гостиницу было заплачено, мы вышли, сели в свою машину.
Одно колесо оказалось спущенным. Свифт занялся сменой колес, а я пошла, покупать провизию. И, только сейчас я поняла, что не знаю, куда и зачем надо ехать! Я потеряла связь с внешним миром, ушла от суеты и погони. Я позвонила на сотовый телефон Алисе, дочь очень обрадовалась звонку. Сказала, что все нормально, Иван Семенович по старой дружбе сообщил вкратце о том, что произошло после нашего ухода. Заменил Свифт колесо, сел сам за руль. Я села на заднее сидение, мы поехали в гостиницу, где была Алиса.
Глава 38
Совсем неожиданно Иван Васильевич, занялся тем, что стал собирать из мелких камушков маленькие замки, осмелев, предложил мне сделать бриллиантовый замок, из мелких бриллиантов. Посмотрела я внимательно на поделки отца, вспомнила, что от тетушки, его родной сестры, остались мелкие алмазы, и предложила отцу сделать маленький замок из необработанных алмазов. Размером с пшенку.
Отец всерьез отнесся к заданию, долго разглядывал камушки сквозь очки, но не обычные, а выполненные, в виде маски, сразу на два глаза. Удивительно, но замок рос день ото дня, и становился все выше и выше своими миниатюрными башенками.
Однажды пришел даже Свифт посмотреть на творение тестя.
Иван Васильевич без смущения подбирал самые мелкие алмазы, смотрел на грани, созданные природой и случайной обработкой в разные времена, склеивал призрачный замок. Свифт пришел в восторг от бриллиантового замка, его самого потянуло на творчество. Приехал Борис с новой серией алмазов и всю мелочь передал отцу.
Неожиданно отец оказался на гребне всеобщего интереса. О замке потихоньку заговорили, потекла новость и в другие страны. Потенциальные покупатели просили выслать фото нового сокровища мира. Замок сняли со всех сторон, появилось предложение вынести его продажу на всемирный аукцион. Для замка изготовили фундамент с подсветкой яркими светодиодами, светодиоды загорались по определенной программе, маленькая плата с микросхемой находилась в фундаменте замка.
Выключили свет и включили подсветку. Свет, преломленный в гранях замка, слепил своей неожиданной красотой. Все, кто работал со мной, присутствовали при включении подсветки под великолепным замком. Возгласы восторга слились в шуме удовольствия. Свифт пришел к мнению, что тесть сделал ночник для сильно избранных людей, но промолчал. Замок отдали на аукцион. В зале выключили свет и включили подсветку. Зал замер, потом оглушительно захлопал. Продали бриллиантовый замок по цене весьма внушительной, близкой по цене к целым алмазам.
А отец получил за это новый комплект мелких алмазов, теперь он решил сделать макет солнечной короны.
Первые заморозки сопровождались нежным, розово-голубым небом. В другое время года, такое чудо на небе я не наблюдала. Всего второй раз в жизни я видела такую красоту, и то считанные минуты утром, да еще с определенной высоты. Словно в небе растаяло женское и мужское начало и светило своим заревом любви.
Офисная жизнь успокаивает, я покинула съемочные площадки. Татьяна отучилась на курсах бухгалтеров и стала работать в моей фирме. Заграничная жизнь притихла, я и Свифт прошли свой сексуальный, востребованный возраст.
Нежные отношения со Свифтом у меня были всего два раза и длились считанные минуты.
Мне хотелось удержать мгновенья счастья, но они растаяли в жизни так, же быстро, как исчез розоватый цвет неба. Призрак счастья манил своей человеческой теплотой отношений, и растворялся в обычной, повседневной жизни. Я вошла в офис своей фирмы, коснувшись ключом электронного замка. Свифт сидел за столом с компьютером, глаза наши встретились, вот и все приветствие супругов.
– Свифт, как дела с новым ювелирным украшением?
– Не хватает двух камней в изделии, хочу заменить их, камнями меньшими размерами.
Агнесса, есть другая задача, садитесь за стол, обсудим.
Стол для гостей стоял в стороне от стола Свифта. За стол можно было сесть с двух сторон, разложив все прорисовки нового украшения. Я прорисовала эскизы нового изделия, уяснила поставленную перед собой задачу, и решила обговорить все вопросы со Свифтом. Потом взять все, что нужно из этого натюрморта и унести к себе на стол, словно добычу. За своим столом я могла вспомнить слова мужа, достать чистый лист бумаги и рисовать, рисовать прорисовки нового изделия. И лишь, когда проявиться мысль на листе, вновь встретиться и обговорить результат поиска нового ювелирного шедевра. И вся любовь, одна совместная работа. Заставка компьютера открывала свои тайны, при легком нажатии клавиши или мышки. На экране появлялся перечень разработанной, конструкторской документации на ювелирные изделия. Я находила чистые форматки, они получали новые названия, номера, и новое изделие начинало рождаться в зеленых и белых линиях на черном фоне компьютера.
Справа на столе, на металлических полках лежали старые справочники и новые каталоги с выставок и показов драгоценностей. На верхней полке стоял цветок, который никогда не цветет. Своими зарослями он скрывал меня от сотрудника, профиль которого иначе маячил бы перед моим лицом. Хороший менеджер, Борис, но нельзя чтобы наши глаза встречались во время работы, и листва нежно и неназойливо прятала нас друг от друга.
Справа от меня стояла любимая кружка с крышкой. На кружке изображены незабудки, милые цветочки, их и цветами не назовешь, а только нежно, цветочками. За кружкой лежал крокодил стола – темно-зеленая трубка телефона, я меньше всего пользовалась услугами зеленого крокодила, больше электронной почтой. За спиной стоял старый шкаф, в котором стояли новые папки с рисунками и документацией на бриллиантовые изделия. Старая документация отправлялась в недра шкафа, и не маячила перед глазами, то, что на ней было изображено, давно произведено и спрятано покупателями, где-нибудь от подземелья до небес. В офис зашла Татьяна, весьма симпатичная женщина. Она раздала листочки с заработной платой, остановилась рядом с Борисом. Он для нее обладал некой притягательной силой.
Они оба излучали улыбки, светились от радости общения. Она не задерживалась рядом с объектом своего обожания, и ушла на свое рабочее место. Татьяна для Бориса всегда облачко мимолетного счастья. Взгляд мой возвращается на свой стол, работаю сосредоточенно. Случайно мой взгляд поднялся над компьютером, и я увидела небо с белыми клубами облаков, и вновь взгляд возвратился к работе.
В офисе царит тишина, все работают, за стеклянной стеной слышно голос менеджера фирмы, вдруг голос его усиливается, и он почти кричит:
– Матвей, почему вы не приходите на работу? У вас прогулы и нет больничного листа.
В ответ раздается мужское бурчание. Матвей оказался для фирмы рождественским подарком, устроился в декабре на работу, взяли его, как специалиста по обработке бриллиантов, но он превзошел все ожидания. Весьма интересный мужчина, достаточно высокий, хорошо откормленный, с седыми волосами и не лысый, произвел вначале на всех приятное впечатление. Его рабочее место находилось слева от Свифта. На рабочем столе стоял станок, на полке расположены приборы для контроля готового изделия. Его дело состояло в том, чтобы вести работу нескольких изделий фирмы.
День он начинал с телефонных разговоров.
– Алло, – говорю я, – встретимся в 16 часов у магазина…
Или:
– Галочка, здравствуй, милая, как дела? Ты, знаешь…
Свифт смотрел на соседа слева и не знал, чем от него отгородиться, но это твердо знал Матвей, он передвигал шкафы, переставлял приборы. В течение трех месяцев воздвигал крепость из подсобных предметов. Внутри крепости появился старый столик, покрытый стеклом, на стекле стоял любимый телефон. Перед глазами на плакате висели ювелирные изделия, производства не той фирмы, на которой он работал. Работать за станком он не любил. Все новые папки Свифта перекладывались в его шкаф. Матвей фильтровал воду в личном, стеклянном фильтре, варил воду в электрическом чайнике, заливал кипяток в свою литровую кружку, кидал в нее много ложек с сахарным песком. Начинался аттракцион: чаепитие в крепости из приборов.
Присвистывая, причмокивая, прихлебывая чай, Матвей таял от удовольствия.
Внутри его крепости проходил стояк с трехфазным током, провода прикрывал металлический кожух. В этом кожухе Матвей сверлил отверстия, чтобы повесить бухту проводов. Одно отверстие у него получилось, при сверлении следующего отверстия, он умудрился попасть в один из проводов. Блеск, треск, запах! Тумблер на 380 вольт, вышел из строя, сгорел шкаф для испытания приборов. Это стало началом конца Матвея.
Свифт смотрел на него, и ему иногда казалось, что он так и остался при социализме, и пропустил перестройку. Весна внесла свои коррективы в поведение Матвея, своей жене Галочке, он только звонил, а жил на даче. Дача героя наказала, сыростью и простудой. Рядом со Свифтом, в трех метрах от него постоянно находился человек с кашлем и насморком, плюс чаепитие, да еще шепот из мини приемника.
Надоело Матвею чахнуть в крепости, ушел он на пару недель, потом совсем исчез из поля зрения Свифта. Как-то пришла Татьяна а и сказала, что Матвея надо бы уволить за прогулы, но сам он отказывается увольняться. Мероприятие по увольнению Матвея длилось месяцев пять, включая суд. На его место приходил поработать сам Свифт, он чай не пил на этом рабочем месте, и от него шел тонкий поток флюидов, когда я к нему подходила по работе.
Горизонт розовато-красноватый на фоне серо-голубого неба, не так нежен, как вчера. И личный мужчина несколько утратил нежность в обращении со мной, первозданная нежность, будь ты замужем, или то случайная любовь, бывает раз, или крайне редко. Все остальное в любви – поиски первого чувства, а сам секс это уже так, механический процесс поиска наслаждения, это – то самое розово-красное небо на фоне серо-голубой сферы неба и деятельности человека.
Иногда бывает так, что любое спокойствие дороже наслаждения, выжить бы, не до любви, и счастьем в такой миг является отсутствие угнетающих мыслей. Вот и все небо, проза в жизни побеждает любовное начало человека.
Татьяна развлекалась игрой в карты на компьютере. Среди бухгалтеров это наиболее почетное развлечение, по этому поводу над ней подтрунивал менеджер Борис. Она красиво обижалась и опускала глаза в свои многочисленные бумаги. Иногда он ее смешил, и она звонко смеялась. Закат отличается от рассвета перевернутой картинкой цвета розоватого и голубоватого. На рассвете снизу голубоватое небо, сверху розоватое, на закате снизу розоватое сверху голубоватое небо.
В офис зашли Алиса и Влад.
– Мать, ну и скука в вашем офисе! – сказал Влад матери Татьяне.
– Мамочка, и, правда, ну чем вы тут занимаетесь? – спросила Алиса у меня.
Я и Татьяна переглянулись и промолчали, ожидая продолжения вопросов.
– Ладно, господа бриллиантовые, вы наши! – продолжил Влад. – Дело в том, что есть потрясающий заказ для сонной компании.
Все с интересом посмотрели на Влада.
– Вот, уже проснулись! Я пошутил, – сказал Влад и замолчал.
Люди вздохнули, махнули на него рукой, отвернулись.
– Да никому ваши бриллианты не нужны, неужели вы этого не понимаете! – прокричала Алиса.
Я с осуждением посмотрела на дочь.
Свифт посмотрел на дочь.
– Вы зачем сюда пришли? Портить нам настроение? – спросил у Влада Свифт.
– Нет, мы с Алисой придумали бриллиант счастья, – ответил Влад.
– Подробнее, пожалуйста! – попросил Свифт.
– Папа, ты же знаешь, что из-за крупных бриллиантов люди умирают, и люди вообще бояться их покупать, напуганы историями, – заговорила Алиса, – а мы предлагаем выпустить маленькое ювелирное изделие, выполненное по типу гвоздика для ушей.
Все украшение размером с пуговицу или точнее с копейку, чем-то похожую на глаз: в центре алмаз – пшенка, мама так их называет, вокруг маленькие сапфиры, и последнее кольцо выполнено, из турмалиновой крошки!
– Алиса, но кто эту глупость купит? Где ее носить?
– Вы, что, тупые, это же флаг в миниатюре! У нас в стране, что патриотов не найдется? Стоить все будет около 10 тысяч рублей. Все удовольствие! А какой эффект! Внедрить в общество через рекламу и все. Мамуля. Давно ты рекламы не снимала. Мы клип придумали!
В это время в офис пришел детектив Иван Семенович.
– О, все в сборе! Все свои люди. Кого здесь наказать? Алмазная фирма и без рекламы! Так, а вы знаете, кто убил Жору?
– Интересно бы узнать, – сказала я.
– Влад убил Жору! По его заказу сделаны рождественские гирлянды. Мотив у него серьезный: Жора несколько раз покушался на его отца! Жора нанес предпоследний удар по голове Герасима! Последний удар ему нанес Борис! Герасим от его удара ударился о железные прутья перил, а потом его ударил охранник, охранник Бориса!
От этого удара Герасим ударился о каменные ступени. Жанна, дочь Жоры, убила вашей алмазной пулькой знаменитую актрису Зинаиду! Алмазы для пулек ей давал Борис! В общем, ваш офис можно решеткой окружить.
– Господин детектив, вам, когда на пенсию?
– Завтра, граждане!
– Черный алмаз за свободу слабо взять?
– Маловато будет, я еще молодой.
– Мы вам подарим знак: лучший сыщик страны! Мы его только, что разработали, – сказал Влад.
– Вот теперь хватит. Алмаз сейчас, знак подождет.
Глава 39
Я так тихо сидела в своей комнате, что Свифт потерял чувство реальности, неслышно я подошла к мужу и поняла, что ему очень плохо. Вызвала врача. С врачом появилась Жанна. Врач оставил Жанну присмотреть за больным, назначил уколы.
Жанна села в кресло в комнате больного и настроилась коротать время. Она перебирала в памяти свою жизнь и грустила от нечего делать. Он был стар. Она молода. У него все было, кроме здоровья, у нее кроме своего здоровья ничего не было. Жанна вспомнила богатыря Влада и с удивлением обнаружила, что ее подопечный похож на богатыря, но меньше его и естественно старше.
– Свифт, а у вас случайно нет сына Влада? – спокойно спросила Жанна.
Свифт покраснел до ушей:
– Жанна, мы с тобой давно не виделись…
Молодая женщина кивнула головой в знак согласия.
– Жанна, а мою дочь зовут Алиса, и у нее есть муж Влад, но он не мой сын.
– А я бы сказала наоборот, вы с ним больше похожи.
– Не шутите так с больным человеком.
– Ну, уж и больной, уже разговариваете, и вы мне определенно нравитесь.
– Вот за это спасибо, милая Жанна, я люблю, нравится женщинам, – сказал Свифт и сжался от очередного приступа боли в сердце.
Жанна перестала шутить и сделала укол.
Оба замолчали.
– Жанна, – опять заговорил Свифт, – я, вероятно, стою одной ногой в раю.
– С чего вы это взяли, еще поживете, господин Свифт.
– Господи, неужели Влад мой сын?!
– Что с вами, Свифт? Я ведь просто так спросила.
– Преступление это, если Алиса моя дочь, а Влад мой сын…
– Вы в своем уме, больной? Я вашу жену позову.
– Не зови, дай сообразить, пока еще жив. Понимаешь, в чем дело, я служил в армии там, где жила Татьяна, мать Влада. Мы познакомились с ней, со мной еще было два товарища по армии Дима и Тима. Тима погиб из-за меня. Ему очень нравилась Татьяна, да она там всем нравилась. Я тогда был уже женат, женщин не боялся.
Тима был юноша, влюбился в Татьяну по-детски, с переживаниями. А я, мог любить и не переживать.
Сильный я был тогда. Понимаешь, девочка, сильный был, по-мужски. С Татьяной мы встретились в один из выходных дней, шли вдвоем по горам. Там вообще одни горы.
То да се, обнялись, упали на травку между валунами. В это время над нами оказался Тима. Он шел в дозоре, а мы с Татьяной оказались в позоре. Татьяна встрепенулась, вскочила, платье отряхнула. Смотрит на Тиму и молчит. Тима, как с цепи сорвался, побежал, куда глаза глядят. Вскоре мы его крик услышали, свалился он в ущелье. Дима за ним бежал, да не добежал…