Патрацкая Наталья. Деревня Медный ковш

   Эх, Тор!
   – А жить надо! Я была вынуждена посещать элитные мероприятия, именно на них бывали откормленные молодые, крупные самцы, простите мужчины. Но не каждый такой мужчина давал мне энергию. Боже упаси! Совсем нет. Нужен был любовный медный мост, проводящий энергию, который не исчезает, если партнера нет рядом. Да, но этот мужчина, сидящий сейчас рядом со мной, выделялся даже на таких мероприятиях, вот и я была счастлива, рассматривая его белоснежную сорочку и белый галстук. Он смотрел на мои ногти, я заметила его взгляд, и почувствовала прилив сил.
   Он отвернулся, спрятался в прядях своих длинных волос, он ушел в астральное состояние. Я продолжала сидеть с ним за одним столом, и твердо знала одно, злоупотреблять чужой энергией нельзя, и что теперь я долго не подойду к нему и не посмотрю в его глаза. Потому, да потому, что ему надо накопить для меня эту пресловутую энергию жизни!
   Чашечка с кофе становилась легче… Рядом с мужчиной лежал черный сотовый телефон. Я сразу отметила, что его мобильный телефон отличного качества, на нем даже черное стекло на циферблате. Естественно, черный мобильный телефон зазвонил на последнем глотке черного кофе, но зазвонил всей поверхностью черного стекла, под ним пошли звуковые волны без звука. 'Великолепно', – подумала я и вышла, оставив мужчину решать свои дела по телефону. Он был владельцем собственной фирмы и всегда был на связи.
   Пленительность мужчины таяла в моих глазах, но оставалась в сердце, такой уж он был пленительный мужчина Поликарп.
   Люсмила вновь зацепила мысли Поликарпа, он разговаривал по телефону, а глаза его смотрели вслед уходящей женщине, но он прекрасно знал, что подойти к ней он не может, все общение с этой женщиной зависело только от нее. Он положил телефон справа от руки, допил бокал вина, но с места не сдвинулся.
   Кателира и Люсмила встали с медной скамейки, время Кателиры истекло, ей пора было возвращаться к Афанасию Афанасьевичу.
   Текира пришла на медную скамейку с одной мыслью – говорить не о себе, о Юрилке.
   Да и Кателира молчала, а только держала диктофон ближе к Текире.
   Снег чистыми, мягкими волнами простирался в бесконечность зимы. Мороз крепчал.
   Юрилка по асфальту уходила от своего преследователя – бродячего пса. И чего он от нее хотел? Господи, у нее в сумке лежала колбаса! Если бы она взяла целый батон колбасы, он бы не излучал пахучую энергию мяса. Она умудрилась купить триста грамм колбасы нарезкой. Какая глупость! Бродячий пес клюнул на запах из сумки и теперь преследовал ее во все тяжкие голодного желудка. Она остановилась.
   Остановился и рыжий пес.
   – Ты хочешь колбасу?
   Глаза собаки налились голодной надеждой. Она потянула молнию на сумке, достала колбасу. Рыжая собака сделала стойку, и все триста грамм колбасы нарезкой оказались в голодной пасти.
   – Как жить легко, но так все трудно! Ежедневная борьба за жизнь, главное условие относительно спокойной жизни, – сказала Юрилка назидательно рыжей собаке, пока та уминала колбасу, и пошла по своим делам.
   Собака лениво посмотрела девушке вслед, теперь она была сыта и благодушна. Чего не скажешь о Юрилке. Она шла к своему полу – мужу. Алексашка вернулся к ней, но каким-то больным и уставшим. Он уже не первый день ленился и лечился, вот Юрилка ему и купила колбасу, а себе бананы. На бананы рыжая собака не польстилась.
   – Юрилка, ты не могла мяса купить для поднятия моих жизненных сил?
   – Жуй хлеб и бананы!
   – Ты не знаешь, как мне сегодня было плохо! Слабость, кашель, насморк.
   – Съешь антибиотик!
   – Ты, что не знаешь, что у меня слабость от антибиотиков, я от них потом долго отхожу!
   – Отходи, – сказала Юрилка с неким раздражением в голосе, она уже шла на кухню.
   На кухне бабуля Алексашки наливала лекарство в кружку, она считала:
   – Двадцать, тридцать, сорок две капли…
   Девушка посмотрела на дело рук бабули, почти все капли она налила на стол, в кружку они почти не попадали.
   – Бабушка, но вы все капли мимо налили!
   Бабуля смахнула лужицу лекарства рукой в кружку и выпила то, что налила, потом этими руками, взяла электрический чайник и стала в него цедить воду из-под крана.
   – Бабушка, а почему вы наливаете такой маленькой струйкой воду?
   – Так она чище, – ответила бабуля, держа под тонкой струйкой воды из крана руки в лекарстве.
   Юрилка поняла, что чай в этом доме ей сегодня не светит, и вернулась в комнату.
   – Кто мне паутину отключил? – кричал изо всех сил Алексашка.
   – Это не я, – смиренно ответила Юрилка и взяла бутылку с минеральной водой.
   Алексашка пошел по проводу для паутины по комнате, вышел в прихожую.
   – Кто отрезал кабель паутины?! – вскричал он, – кому мой провод помешал?!
   В двери повернулся ключ, пришла Зоя Зиновьевна.
   – Мама, кто отрезал кабель паутины?
   – Я отрезала, мне нужна дырочка, через которую он проходит, я через нее хочу протянуть кабель антенны для нового телевизора на кухню!
   – Ты, что телевизор купила?
   – Да, только, что!
   – Если ты еще раз тронешь кабель паутины?! – у него не хватало слов на ругательства, и они с матерью закричали, доказывая свою правоту.
   Юрилка взяла гладильную доску, утюг и пошла в комнату, гладить белье. Следом за ней влетела Зоя Зиновьевна:
   – Нельзя гладить в комнате! Юрилка, я всегда глажу на кухне белье, здесь будет много пыли!
 

Глава 32

 
   Юрилка вспомнила бабулю, ее лекарство, и упрямо стала гладить белье рядом с компьютером, за которым сидел Алексашка, и не вмешивался в дела женщин. В ванной комнате, в двух косяках дверей торчали два гвоздя своими остриями, длиной в три сантиметра. В голове Юрилки возникли ноги бабули, перевязанные именно в этих местах.
   – Алексашка, забей гвозди в ванне!
   – Какие гвозди?
   Огромные гвозди так и остались торчать, пройдя сквозь косяк, у них еще оставалось острие. Юрилка села в кресло, перекинув ноги через подлокотник. Она знала одно, что Зоя Зиновьевна привезла в дом свою мать, когда Алексашки дома долго не было.
   – Юрилка, в этом кресле еще так хорошо никто не смотрелся, – сказал Алексашка, нажимая на руль компьютерной игры.
   В дверь комнаты постучали, потом открыли дверь:
   – Я вам купила новый постельный комплект с сердечками, – примирительно заявила Зоя Зиновьевна, и протянула Юрилке плотный полиэтиленовый чемоданчик.
   Юрилка открыла молнию, вытащила из пакета желтое, махровое чудо с яркими красными сердечками. Простыня по периметру была обшита бельевой резинкой. После стирки и сушки, махровый комплект оказался на постели.
   Юрилка крутилась, крутилась и сказала:
   – Постель колется, как точечный массаж.
   – Да, спать не привычно, – ответил в унисон Алексашка, и всем телом потянулся к Юрилке.
   Над постелью склонило свои ветви дерево в огромном кашпо, похожее на группу страусов.
   Юрилка вернулась от Алексашки к себе домой, жила она без него у себя дома.
   Алексашка по паутине написал:
   – Ура! Бабуля на три недели в больнице!
   Юрилка ничего не ответила, а позвонила:
   – Я одна…
   Через три часа Алексашка приехал в квартиру Юрилки. Если в квартире Алексашки царил относительный порядок, то в квартире Юрилки царил полный хаос после отъезда многочисленной родни на новогодние праздники. Ободранные обои в комнате дополняли беспорядок. Она купила обои и приклеила их на одну стену, в это время, и приехал Алексашка. На этом мелкий ремонт остановился, ванна встала на первое место. Юрилка пошла под душ после ремонта, а он уже чистым приехал, через пять минут чистая постель встретила славную парочку. Они впились каждой своей клеточкой друг в друга. Вы видели халу?
   Это хлеб переплетенный, так вот и они переплелись. Они меняли объятия, и дошли до редких и метких поцелуев. Руки его полезли в южную зону тела, они проникали под ее одежду и снимали свою. Юрилка не отставала от партнера, снимая свою одежду из двух предметов. Объятия без одежды отличаются особой сексуальной силой.
   Все клеточки двух любящих людей трепетали от личного знакомства. Руки Алексашки с точностью фокусника достали из шкафа нежное масло для самых лучших мест любви, сам он при этом из постели так и не вылез. Масло сроднило чувственные участки тел двух человек в одной постели, мышцы движения вышли на первый план общения.
   Они двигались, меняли позиции общения, взаимодействие двух систем дошло то чувственного апогея. Они дошли до позы морской звезды и остановились, уснули.
   Зоя Зиновьевна иногда зарабатывала в день не меньше, чем красивые дамы за ночь.
   Это позволяло ей покупать вещи, похожие на те, что она видела в дорогих домах, где лечила. Алексашка привык к хорошим вещам, и в доме Юрилки ему все казалось слишком старым и ветхим. Вот и славно, он стал привыкать к тому, что она живет рядом с ним. Она перестала метаться между домами, и почти привыкла к новой жизни.
   Хорошо это или плохо?
   Он любил очень сильно, но бесплатно, а значит, платонически. А она его? Молчание.
   Следовательно, они были друзьями. Она думала, что он ее любит, поэтому и звонит ей, а он звонил всем, кого встречал по жизни. Это было его хобби: звонить, писать. У него было сто друзей и никогда не было ста рублей. А у Юрилки было сто рублей, но не было ста друзей, была одна подруга Кателира. Так они и разошлись.
   Когда Юрилка поняла, в чем состояла суть любви Алексашки, ей стало легко, и она решила его имя прочно забыть. Он и без нее найдет девушку, которой можно написать, либо позвонить. А вот ей теперь стоило задуматься над тем, кем заняться в свободную минуту.
   Кателира и Люсмила вдвоем сидели на медной скамейке под трепетной березой.
   – Все думают, что ток всегда бежал по медным проводам, а оказывается, иногда его запускали и по алюминиевым проводам. Алюминиевые провода казались легче и дешевле. Так и в жизни мы иногда пытаемся жизнь прожить не на тех проводах. Кто как, а мне трудно иногда выбрать из двух – одного молодого человека. Кто из них окажется медным проводом, а кто алюминиевым сразу и не поймешь. С кем из них можно жизнь прожить, а с кем только пообщаться. Таких выборов в жизни не избежать, – назидательно проговорила Кателира, продолжая прежнюю тему.
   Но ее перебила Люсмила:
   – Я открыла почту в паутине и прочитала письмо Поликарпа, слова в них были еще те. 'Ты меня не заслужила!', – повторяла я вновь и вновь его слова из письма. Я глубоко вздохнула и нажала на педаль, алая машина рванула с места в карьер, – 'Именно в карьер' – повторила я в уме. Я остановилась у старого, заброшенного карьера, вышла из машины и осмотрела окрестность. Людей нигде не было видно. Зеленая тоска охватила меня волнами, которые накатывались на меня приступами тяжелейшего состояния обреченности. Я вздрогнула, посмотрела под ноги и отшатнулась от края карьера. 'Обрыв не для меня', – вдруг подумала я, распрямившись, точно пружина, – 'обрыв для него' – сказала я сама себе.
   Гравий шуршал под ногами, меня потащило к пропасти, почва из-под ноги уходила, мне отчаянно захотелось жить. 'Жить хочу!' – кричала душа, но ее никто не слышал, я упала и замерла, движение гравия прекратилось, появилась слабая надежда на спасения. Я глазами искала железку, любой выступ, чтобы зацепиться, чтобы не съехать в этот самый карьер. 'Ты меня не заслужила!' – всплыло в памяти, – 'пусть не заслужила, жила бы себе да жила' – подумала я и по-пластунски стала ползти медленно, как будто кто мне подсказывал телодвижения. Гравий колол тело. Пальцы болели. Я боялась ошибиться и упасть в пропасть, пусть не очень глубокую, но колкую и безвыходную, как моя ситуация.
   Машина стояла в стороне от гравия, на застывшем куске бетона. Моя старенькая восьмерка, которую я называла 'бантик' манила своим уютом. Гравий перестал сыпаться. Руки почувствовали старый бетон. Я встала на колени, потом поднялась на ноги. Я посмотрела на свой ободранный облик, села в машину, взяла распечатанное на принтере письмо Поликарпа из паутины. 'Чтобы приехала в среду ко мне! Мне еще нужно найти тебе замену! Вот и сиди одна до гробовой доски, а ко мне не лезь! Ты меня вообще не заслужила! Не тормози меня!' – писал Поликарп.
   Я перечитала два раза слова своего старшего мужчины и усмехнулась. На письме появилась кровь из пораненных о гравий пальцев. Обида прошла. В сердце появилась пустота безразличия, а рваная одежда успокаивала. Я выжила, а это главнее слов.
   Я пройду этот ад одиночества.
   Я слегка отъехала назад на машине, потом развернулась и остановилась. Перед моей машиной стоял молодой человек в куртке цвета песка, со старым рюкзаком на плече и в высоких резиновых сапогах. Он измученно улыбался. Мне стало страшно, но я произнесла фразу 'двум смертям не бывать, а одной не миновать', – после этих слов я открыла дверь незнакомцу. Мужчина положил осторожно рюкзак на заднее сиденье и потом сел рядом с ней. От него несло запахом костра, пота, грязной одежды. Да, машину пора менять, а, то только такие грязные мужики и просят подвести, – подумала я.
   – Мне до города, – заговорил молодой человек, – сколько возьмете?
   – Жизнь, – мрачно выпалила я.
   – Не смешно. Почему так дорого? Тогда я пешком дойду.
   – У меня шутка такая. Довезу. Вы бедный, буду вашим спонсором на одну поездку.
   – Я не бедный.
   – Кто бы говорил.
   – Что с вами? Вы вся в крови!
   – Шла. Споткнулась. Упала. Кровь.
   – Верю. Я заплачу. Вот, возьмите, – сказал мужчина и показал мне свою ладонь. На ладони сверкнул маленький кусок золота.
   – Откуда он у вас?
   – Этот карьер был некогда прибыльным, гравий даже привезли, чтобы строить здесь, но потом карьер забросили.
   – Золото и забросили? Здесь столица рядом и такой карьер с золотом, а рядом ни одного человека! Как так?
   – Я передачу по телевизору смотрел про этот карьер. Сам не поверил, что так рядом золото добывают в этой глине. Ведь вы чуть в карьер не съехали! Здесь скользкая глина, а гравий сверху привозной. Весна. Только снег сошел, вот вас и понесло.
   – Почему не стали меня спасать?
   – Я видел, что вы выползите, а я здесь уже накатался по глине, да и с гравием хорошо знаком.
   – Золота много добыли?
   – Нет, его здесь на самом деле практически нет.
   – А то, что вы мне дали?
   – Считайте, что это самородок.
   – Вам не жалко?
   – Девушка, вы меня спасете, если до дома довезете, поверьте – это дорогого стоит.
   В таком виде ехать по городу, опасно.
   – Зачем сюда поехали?
   – Романтики захотелось, больше не хочу.
   – У вас есть жена?
   – Бог миловал.
   – Вы холостяк?
   – Закоренелый.
   – А меня старший друг бросил официально, можно сказать по паутине.
   – И вы из-за этого чуть сегодня не погибли?
   – Да.
   – Поехали ко мне! Я – не злой, я – добрый! А золото я купил у местного золотодобытчика, сам я ничего не нашел. Пропах я здесь костром, и сам знаю, что пахну не лучшим образом.
   – А золото ток хорошо проводит? – спросила я как-то машинально.
   – Ни так хорошо, как качественно.
   – Тогда я зайду к вам. Мне любопытно, а как вы живете?
   – У меня квартира в старом двухэтажном доме, в столичном переулке. Дом принадлежал одной пожилой женщине, я ее видел сам, когда был маленьким. У нее была тогда одна комната. Все печи в доме выложены кафелем, дом давно предназначен под снос, но четырех этажные дома сносят быстрее, чем старые дома.
   Нас уже четверть века снести обещают, а мы все в этом доме живем. Дом деревянный, да вы сами его увидите, – и назвал адрес.
   – Я знаю этот переулок, действительно старый переулок, исторический, можно сказать.
   – Лучше бы он не был историческим, тогда бы у меня была новая квартира, с удобствами, а так мне надо идти в баню, или в тазике мыться.
   – Я подвезу вас до вашего дома, но к вам заходить не буду, вы меня напугали.
   Машину я остановила у старого, двухэтажного дома. Из булочной шел вкусный запах, он перебил запах костра. Мужчина с рюкзаком зашел в подъезд, словно исчез в деревянной пещере, так показалось мне. Я вышла из машины, зашла в булочную, а когда я вышла из магазина, то увидела, того же молодого человека, но не с рюкзаком, а со спортивной сумкой, из которой выглядывал березовый веник. Он улыбался.
   – В баню подвезете?
   – Чем заплатите?
   – Деньгами.
   – Садитесь.
   Я отвезла мужчину в баню, а сама поехала домой. Дома я залечила ранки, легла в ванну, отмылась от чужих запахов. Мокрые волосы закрутила в полотенце. Звонок прозвенел неожиданно громко.
   – Кателира, я уже чистый, забери меня из бани.
   – И я чистая, с мокрыми волосами, высохнут – приеду за вами. Где вы взяли мой номер телефона? Как вы узнали мое имя?
   – У вас в машине лежала стопка ваших визиток.
   – Уберу.
   Я подъехала к бане. На крыльце бани стоял неизвестный мужчина, но я заметила знакомую сумку в его руке. Теперь он был дважды неизвестный. Стройный мужчина, с идеальной стрижкой, с чистым лицом, в джинсах и ковбойке был необыкновенно привлекателен…
   – Тор, – представился мне мужчина.
   Было в нем нечто загадочное, я отвезла его домой и даже не вышла из машины.
   – Люсмила, то, что вы рассказали очень похоже на моего Тора! – воскликнула Кателира.
   – А я разве его у вас увела? Мы только познакомились, – заметила я.
 

Глава 34

 
   На следующий день Кателира молчала, а Люсмила решила вспомнить о Торе.
   Полина пришла ко мне домой и схватила трубку звонящего телефона и уже спрашивала:
   – Тор, ты Люсмилу любишь? Да? Тогда купи ей зеленый велосипед, – и, протянула трубку телефона мне.
   Я взяла трубку и поправила:
   – Тор, ты меня любишь? Тогда я меняю зеленый велосипед на джип любого цвета.
   Мы встретились втроем. Тор предложил мне свою новую квартиру, если я выйду за него замуж, но с одним условием: мне надо будет работать вместе с ним, в его фирме. Я уточнила, где находится квартира, и в чем суть работы и сказала, что подумаю. Джип мне он не предлагал.
   Шла я домой и думала об одном, что слово 'любовь' сильно напоминает процессе приватизации. Если ты кого-то любишь, то этот человек тебя приватизирует, и ты становишься его собственностью. Получалась, что я свою любовь должна отдать и таким образом улучшить жилищные условия, но это меня не сильно привлекало.
   Из-за угла по пешеходной дороге, прямо на меня выехал зеленый велосипед. И только после того, как велосипед остановился рядом со мной, я подняла глаза.
   Зеленые глаза молодого человека смотрели в мои глаза и смеялись:
   – Люсмила, тебе не нужен зеленый велосипед? – спросил Тор.
   – А, что сегодня день зеленого велосипеда?
   – Нет, сегодня день нетронутой любви. Ты не знаешь, как называется, когда смотришь на других, а думаешь о тебе? Стараюсь не сходить с ума от страсти, но это оказывается тяжело. Приехала бы ко мне на зеленом велосипеде…
   Между Кателирой и Люсмилой пробежала ревность. Люсмила ушла, а на ее место, на медной скамейке села Текира.
   У Текиры свои истории.
   Я набрала номер телефона детектива Сеттежи:
   – Сеттежа, простите за то, что вас потревожила, это я – Текира, если еще меня помните, у меня пропал молодой мужчина Алексашка.
   – Текира, что случилось? Очень загадочно говорите.
   – Приезжайте, все расскажу.
   Сеттежа был весьма удивлен определению пропавшего мужчины, значит, теперь Алексашка мужчина Текиры?
   Мы поговорили поподробнее.
   – Сеттежа, у меня есть сведения, что Алексашка и Поликарп улетели на одном самолете, и пропали, – проговорила я.
   Кателира невольно воскликнула:
   – Но Люсмила буквально на днях сидела в ресторане за одним столом с Поликарпом!
   Поликарп на нее положительно влияет, она любит его флюиды за столиком, в кофе.
   – Так и оставьте его на флюидном уровне, целее будет! – вскричала Текира – Я не пойму тебя! Я не сводница!
   Они посидели немного, и Текира продолжила рассказ.
   – Кателира, что вам не понятно? Поликарп летел на самолете и катапультировался, то есть спрыгнул с парашютом, а Алексашка погиб. Мне так сказали, но я не верю, – вновь заговорила Текира с неким надрывом в голосе.
   – Что?! Текира, ты что бредешь?! – воскликнула Кателира.
   – Не кричите, пожалуйста, все так и было, – заплакала Текира.
   – Так надо теперь искать Поликарпа!
   – Не надо, дело в том, что Поликарп и есть Алексашка! – сказала странным голосом Текира.
   – С меня хватит! Я от таких загадок свихнусь! Теперь еще Поликарп стал Алексашкой! – воскликнула нервно Кателира.
   – Хорошая у вас память, – сказала Текира примирительно, но мне жалко Поликарпа отдавать вам, если он Алексашка!
   – Ладно, Поликарп сделал пластику? Почему он сменил имя? Ваше окружение все, как на ладони и ни одного не могу понять!
   – Кателира, вы поймите, они сами себя наказывают, и сами мстят, но где Алексашка? – продолжала плакать Текира.
   Кателира не выдержала новостей и слез Текиры, встала с медной скамейки и побежала во дворец Афанасия Афанасьевича. Он ждал ее у окна комнаты, из которой почти не выходил.
   – Афанасий Афанасьевич! Я честно слушала и записывала всякую ерунду под соусом 'они из Медного ковша'! Но ситуация сложилась так, что теперь я участвую в их историях! Или они участвуют в историях друг друга! Мы так не договаривались!
   – Кателира, а, что вы хотели, чтобы и сказки были и без вашего участия? Они к вам привыкли, вы стали их частью. Вы упомянули Тора, и он стал частью их жизни!
   И вы сразу почувствовали, что жизнь у них ни так проста, как могла вам показаться на первый взгляд!
   – А мне, что теперь делать?
   – Жить их жизнью, которая стала вашей! Все просто.
   – Но они – чужие мне люди. У них медная скамейка хорошая и больше ничего.
   События развивались и без Кателиры.
   Детектив Сеттежа поехал к Текире. Она встретила его в коротком халате, с прической и вкусными запахами с кухни.
   – О, детектив. Какими судьбами?
   – Твоими чарами.
   – А на самом деле?
   – Текира, вот кого ты сейчас ждешь?
   – Я никого не жду.
   – И ходишь по квартире такой красавицей? Не верю я тебе!
   – О, ты же частник от милиции, так чего от меня надо?
   – Пропал некий великолепный Алексашка или Поликарп, ты случайно его не ждешь?
   – Жду. Вот черт, все знает!
   – И он к тебе сегодня придет?
   – Этого я не знаю, но жду.
   В дверь постучали барабанной дробью.
   – О, это идет он, всегда стучит в дверь, замка не признает.
   Текира открыла дверь. В комнату ворвался красивый мужчина.
   – Текира, это кто у тебя сидит? – спросил он с порога.
   – Детектив. Он тебя ищет.
   – Зачем? Я не терялся.
   – Алексашка, вас ищет Юрилка, а если вы Поликарп, то вас ищет Люсмила, – сказал с долей насмешки детектив Сеттежа.
   – Я здесь буду жить, мне не нужны иные женщины, кроме Текиры, – механическим голосом проговорил мужчина.
   – Тор, ты пойдешь к ним? – спросила Текира.
   – Нет!
   Детектив Сеттежа посмотрел на импозантного Тора. Тут был личный интерес, ведь он всегда любил Текиру, и его злость превышала нормы допустимого, он решил, что найдет способ мести для Поликарпа – Алексашки под новым именем – Тор. Хотя неплохо было бы понять: кто летел на самолете, и кто не долетел. Поликарп или Алексашка? Сеттежа лучше других знал вариантность Алексашки, и догадаться о том, кто остался целым и невредимым, ему еще только предстояло. Вопрос был один: кто такой этот Тор на самом деле? Сеттежа посмотрел на документы Тора, но ничего не понял. Документы были выданы на имя Тора, но он чувствовал ложь.
   Тор смотрел на детектива и улыбался, на самом деле он вовсе не знал эту женщину Текиру. Он знал наизусть визитку Люсмилы, на которой был указан ее адрес. Но в квартире Люсмилы оказалась некая Текира, которая приняла его за какого-то Алексашку и пропустила в дом. В конечном итоге Текира оставила Тора у себя, тем более что Алексашку она давно не видела.
   В одну минуту можно стать нужным или ненужным человеком, граница между этими состояниями весьма призрачная. Текира оставила Тора в доме, и оказалась между небом и землей. Приехала мать, пресловутая тетя Даша, всплеснула руками и закричала, что оставлять Тора в ее ситуации – неприлично! Потом она закричала на Тора во всю силу легких, она его ругала и проклинала на все лады! Тор с трудом понимал огромное количество нервных криков, но, понял одно, что его, гонят из дома спокойной женщины! И Тор наперекор тете Даше остался с Текирой, она на него голос не повышала…
   Тетя Даша села на электричку и вернулась в деревню, где все доложила Кателире на медной скамейке. Это новость дошла до ушей Люсмилы. Этот Тор отвлек ее от мыслей о Поликарпе, всегда по жизни находился тот, кто перекрывал дорогу к Поликарпу.
   Она уяснила что, найденный в карьере Тор живет с Текирой из-за ее визитки и в ее квартире. Ключи от своей квартиры она однажды отдала кузине Текире, чтобы она там цветочки полила. А она жить осталась в ее квартире.
   Выбор у Люсмилы был небольшой: Поликарп или дом тети Даши в деревне Медный ковш.
   Она решила не трогать Текиру… Люсмила позвонила Поликарпу, он был дома, вопреки мнению, что исчез вместе с Алексашкой. Поликарп согласился встретиться, они вместе зашли в магазин, купили немного продуктов и явились в его дом. Полина, сестра Поликарпа, посмотрела на брата, на Люсмилу, и пошла, ставить чайник. Она налила в розетки тертую черную смородину, положила в тарелку пряники и сушки.