Паттерсон Джеймс. Явился паук

   — А чем торговал?
   Прежде чем ответить, миссис Скотт внимательно всмотрелась в Сэмпсона — видимо, старалась как следует запомнить его внешность.
   — Он продавал отопительные приборы для зимы. Я подошла к его машине и заглянула в салон. Там лежал проспект с названием фирмы — «Атлантик» в Уилмингтоне, штат Делавэр.
   И миссис Скотт по очереди вгляделась в наши лица — убедиться, что достаточно ясно выражается, и мы правильно ее понимаем.
   — В то утро, когда была убита женщина, я снова приметила ту машину. Я еще тогда сказала подруге: «Вряд ли это совпадение». Ну вот, не знаю, его ли вы ищете, но думаю, с ним следует поговорить.
   Сэмпсон взглянул на меня, и мы на пару расплылись в улыбке — мы очень редко себе такое позволяем. Обе дамы присоединились к нам. Наконец-то прорыв, первая зацепка за все расследование.
   — Мы отправляемся к этому коммивояжеру, — сообщил я миссис Скотт и Квилли Мак-Брайд. — Мы немедленно едем в Уилмингтон, штат Делавэр.

Глава 36

   Гэри Мерфи вернулся домой 14 января в самом начале шестого. До этого пришлось торчать в конторе под Уилмингтоном вместе с несколькими коллегами. Он намеревался проделать какую-то бесполезную бумажную работу, ведь следовало продержаться еще хоть некоторое время. Но отвлекли размышления о более серьезных вещах — о Гениальном Плане. Ну никак он не мог заставить себя воспринимать всерьез вороха счетов и накладных, беспорядочно сваленных на его рабочем столе. Он рассеянно вытаскивал бумажки из кучи, пробегал взглядом имена, адреса, суммы…
   Ну кто, кто в здравом уме может всерьез об этом беспокоиться? Какая мелочь, глупость, ничтожество… Для него эта так называемая работа — лишь временное прикрытие.
   В итоге он ничего не сделал, только потерял несколько часов, зато по дороге домой купил Рони подарок — розовый велосипед со съемными колесами и разными украшениями, а еще домик для Барби. В шесть часов к дочке придут гости.
   На пороге его встретила Мисси с поцелуем и объятиями. Ее умению получать от всего положительные эмоции можно только позавидовать. Организация праздника занимала все ее помыслы, и она несколько дней не приставала к Гэри.
   — Отличный день, дорогая, честное слово! На следующей неделе у меня три поездки. Посчитай сама — целых три! — Гэри умел быть очаровательным, когда это нужно. Вот так. Сценка: Мистер Чипс в Делавэре.
   Он пошел вслед за Мисси в столовую, где та расставила пластиковые тарелки и бумажные стаканы для грандиозного празднества. На стену она прицепила плакат, вроде тех, которыми в студенческие годы болельщики поддерживали свои футбольные команды: «Давай, Рони: семь — и гуляем!»
   — Гениально, лапонька. Ты одна так умеешь — соорудить из ничего конфетку. Все так классно! Фантастика! — восхищался Гэри.
   На самом деле он ощущал некоторую подавленность от предпраздничной суеты. Его это не касалось, лишь утомляло… Сейчас бы вздремнуть… Когда он был маленьким, ему не устраивали праздников.
   Ровно в шесть начали подтягиваться соседи. Это неплохо, значит, дети и вправду хотят прийти. Рони любят — это написано на их физиономиях. Надувные Головы.
   На вечеринку остались и взрослые — несколько родительских пар, в основном их с Мисси друзья. Гэри исправно исполнял роль бармена, а Мисси организовывала детям разного рода игры: прятки, жмурки, колечко… Все развлекались кто как мог. Он взглянул на Рони: она вертелась волчком.
   Гэри утешался одной фантазией: он воображал себе, что по очереди убивает всех присутствующих на дне рождения детей. Или еще лучше на Пасху, когда дети катают пасхальные яйца… Мечтая, он чувствовал себя лучше.

Глава 37

   Оштукатуренный кирпичный двухэтажный домик на озелененном участке окружен машинами — джипы, фургоны и прочие виды семейных автомобилей, характерных для жителей предместий.
   — Не может быть, чтобы это был его дом, — заявил Сэмпсон, когда мы припарковались. — Здесь живет какой-нибудь Джимми Стюарт. Нелюдь не может тут жить.
   Мы вроде бы разыскали Гэри Сонеджи, и все же что-то не вязалось — не будет такой монстр жить в таком ухоженном пряничном домишке на самой уютной улице Уилмингтона. Менее чем сутки назад мы побеседовали с миссис Скотт, затем вышли на фирму отопительных приборов «Атлантика в Уилмингтоне и сформировали новую Группу по спасению заложников.
   Все окна в домике были ярко освещены, одновременно с нами подъехал грузовичок, развозящий по домам заказанную пиццу. Оттуда вылез долговязый блондинчик с четырьмя коробками на вытянутых руках и подскочил к двери. Получив деньги, он впорхнул обратно в кабину, и грузовичок исчез. Я занервничал из-за того, что домик оказался таким симпатичным и стоял в очаровательном месте. Я страшился последствий: ведь Сонеджи до сих пор удавалось опережать нас.
   — Ну, ребята, вперед! — скомандовал я агенту Скорее и остальным. — Вот они, врата ада.
   Мы рванули вдевятером — Скорее, Рейли, Крейг, еще пара фэбээровцев, мы с Сэмпсоном, Джеб Клепнер и Джеззи Фланаган. Вооруженные, в пуленепробиваемых жилетах, мы хотели покончить с ним здесь и сейчас.
   Агент Скорее и я прошли через кухню, позади — Сэмпсон, нисколько не похожий на соседского папашу, чуток запоздавшего на праздник.
   — Кто вы такие? Что происходит? — завопила женщина, возившаяся у стола.
   — Где Гэри Мерфи? — громко спросил я, одновременно демонстрируя удостоверение. — Детектив Алекс Кросс, полиция. Мы здесь в связи с делом о похищении Мэгги Роуз Данн.
   — Гэри в столовой, — дрожащим голосом проговорила вторая женщина с миксером в руках. — Вон там.
   Мы пробежали по коридору, стены которого были увешаны семейными фотографиями. В углу лежала груда нераспечатанных подарков. А у нас — наготове заряженные револьверы. Жуткий момент: перепуганные дети, остолбеневшие родители. Столько невинных людей, подумалось мне, в точности как в Парке Диснея и в Вашингтонской частной школе.
   Гэри Сонеджи в столовой не было — там мы обнаружили лишь копов, ребятишек в бумажных колпаках, надетых по случаю дня рождения, собак и кошек, взятых с собой в гости, и родителей с раскрытыми от изумления ртами. Чей-то папаша наконец выговорил:
   — Кажется, Гэри поднялся наверх… Но что происходит? Что, черт возьми, случилось?
   Но Крейг и Рейли уже с грохотом спускались по лестнице.
   — Наверху пусто! — проревел Рейли.
   — А мистер Мерфи пошел в подвал! — вдруг пропищал один малыш. — А что он сделал?
   Мы — Скорее, Рейли и я — кинулись в кухню, откуда был выход в подвал, а Сэмпсон снова рванул наверх для повторной проверки. Разумеется, оба подвальных помещения оказались пусты, но там мы обнаружили дверь на улицу, запертую снаружи. Через пару минут сверху скатился Сэмпсон:
   — Там его нет, я все проверил. Гэри Сонеджи снова как сквозь землю провалился.

Глава 38

   «Итак — очко в мою пользу. Произведем рокировку — сыграем в прятки». Так думал на бегу Гэри Сонеджи.
   План бегства он разработал еще лет в пятнадцать, зная, что когда-нибудь эти так называемые власти придут за ним. Мысленно побег проделывался уже неоднократно. Неизвестно было лишь когда и за что — за какое именно преступление.
   И вот они здесь — на Центральной авеню в Уилмингтоне. Конец охоты на человека? Или начало?
   С той самой минуты, когда Гэри увидел полицию у своего дома, он действовал автоматически, как запрограммированная машина. Ему почти не верилось, что увлекательная игра воображения наконец стала явью. Да, сбываются мечты, если ты душою молод!
   Он спокойно расплатился с пареньком, доставившим пиццу, и покинул дом через подвал, откуда пробрался в гараж через незаметную боковую дверцу, предусмотрительно заперев ее за собой. Еще одна дверка вела во двор Дуайеров — ею он и воспользовался. На крыльце валялись зимние ботинки Джимми Дуайера. Кругом — снег. Он прихватил их с собой. У дома Дуайеров он секунду помедлил: а не позволить ли им прямо сейчас схватить себя? Как Бруно Хауптманна в деле Линдберга? Идея понравилась. Но нет: рано. Не здесь, не сейчас.
   Он промчался по узкой замусоренной тропке между домами, которой пользовались только дети, по сорнякам и жестянкам из-под содовой. Он чувствовал себя так, будто обладает туннельным зрением. Это из-за страха, ощущавшегося каждой клеточкой тела. Да, Гэри боялся: это следует признать. Выброс адреналина — уж такая это штука.
   Пробираясь задними дворами, он миновал Центральную авеню и углубился в заросли парка, не встретив по пути ни души. Лишь раз, оглянувшись, он заметил копов, суетившихся возле его дома. Вон толкутся здоровенные кафры Кросс и Сэмпсон, и ФБР во все своем величии. Облава ведется по всем правилам.
   Он помчался к станции метро, в четырех кварталах от дома. Это — лазейка во внешний мир, путь в Нью-Йорк, Вашингтон, куда угодно… Он добежит за десять минут — ведь он в отличной форме: сильные руки и ноги, плоский спортивный живот.
   У станции всегда стоял наготове старенький «фольксваген» — надежный спутник юности, можно сказать, свидетель всех преступлений. Последнее время он ездил на нем лишь столько, сколько требовалось для зарядки аккумулятора. Настало время игр и развлечений: Сын Линдберга снова вышел на большую дорогу.

Глава 39

   Близился двенадцатый час ночи, а мы все торчали в доме Мерфи. На улице, за ярко-желтыми веревками, которыми оцепили дом, топтались журналисты и пара сотен знакомых и соседей со всего Уилмингтона. В городке отродясь не бывало более тревожной ночи.
   Мы организовали облаву вдоль всего восточного побережья и на западе, в Пенсильвании и Огайо. Казалось невероятным, чтобы Гэри Сонеджи-Мерфи удалось ускользнуть во второй раз. Не верилось, что он умудрился спланировать и этот побег так же, как в Вашингтоне.
   Все дело в том, что один из малышей на празднике заметил полицейскую машину, проезжавшую мимо дома за минуту до нашего прибытия, и случайно обратил на нее внимание мистера Мерфи. И тот смылся — благодаря простому везению. Мы опоздали всего на несколько минут!
   Мы с Сэмпсоном более часа допрашивали Мисси Мерфи, в надежде хоть что-то узнать о настоящем Сонеджи-Мерфи.
   Мисси была такой же, как матери ребятишек в Вашингтонской частной школе: малость полновата, но симпатичная. Светлые волосы уложены в озорную прическу, в противовес строгому наряду — темно-синей юбке и белой блузке.
   — Вижу, что вы не верите, но уж я-то хорошо знаю Гэри, знаю, что он из себя представляет, — убеждала она. — Он не похититель!
   Разговаривая, она беспрерывно курила, только этим выдавая свою тревогу и боль. Мы сидели на чистой и опрятной, невзирая на празднество, кухне. Я заметил кулинарные книги Бетти Крокер, брошюры о вкусной и здоровой пище и томик «Медитация для слишком занятых женщин». На холодильнике — снимок Гэри Сонеджи-Мерфи в плавках: типичный американский папаша.
   — Гэри — абсолютно не агрессивный человек, — поясняла Мисси Мерфи, — он даже не в состоянии наказать Рони.
   Это заинтересовало меня: его модель поведения в точности совпадает с моделью социопатов. Некогда я занимался темой «Социопаты и их отношение к собственным детям». Дело в том, что таким людям обычно трудно наказывать собственных детей.
   — Он объяснял вам, почему ему трудно наказывать дочку?
   — У него было несчастливое детство, и для Рони он хотел лишь самого лучшего. Он понимает, что это — компенсация. У него светлая голова. Если б он хотел, давно имел бы степень по математике.
   — А Гэри вырос здесь, в Уилмингтоне? — мягко поинтересовался Сэмпсон. Он умеет беседовать с женщинами любезно и просто.
   — Нет, в Принстоне, Нью-Джерси. Он там жил до пятнадцати лет.
   Быстро взглянув на меня, Сэмпсон сделал пометку в блокноте. Принстон совсем рядом с Хоупвеллом, где в тридцатые годы похитили маленького Линдберга. Мы до сих пор не поняли, почему Сонеджи подписывает свои послания «Сын Линдберга».
   — А его семья все еще живет в Принстоне? Нельзя ли с ними связаться? — спросил я.
   — Никого из семьи не осталось. У них случился пожар, и все — отец, мачеха и брат с сестрой — погибли. А Гэри в это время был в школе.
   Здесь нужно тщательно разобраться. На секунду я задумался: что такое пожар в доме, где живет неуравновешенный юноша? Снова погибшая, истребленная семья — не это ли истинная цель Гэри Сонеджи-Мерфи? Хорошо, а Вивиан Ким? Ее он убил просто в качестве демонстрации своих возможностей?
   — Вы знали кого-нибудь из членов семьи? — вновь задал я вопрос.
   — Нет, они погибли еще до нашего знакомства. Мы встретились уже на последних курсах колледжа, в Делавэре.
   — А что рассказывал муж о жизни в Принстоне?
   — Да почти ничего, он очень скрытный. Знаю только, что Мерфи жили далеко, в нескольких милях от города, и ближайшие соседи были в двух-трех милях от них. До школы у Гэри даже не было друзей. Да и там его не всегда принимали в компанию, уж очень он робкий.
   — Вы упомянули о брате и сестре…
   — Это были сводные брат и сестра. Они составляли часть его проблем — Гэри не был с ними близок.
   — А он никогда не говорил о похищении сына Линдберга? Не читал книг об этом деле? — гнул свою линию Сэмпсон.
   — Нет, насколько мне известно, — мотнула головой Мисси Мерфи. — В подвале есть комната с его книгами — можете взглянуть.
   — Обязательно! — отозвался Сэмпсон. Я почувствовал облегчение: наконец-то мы напали на материал, с которым можно работать. До этого не было ничего или почти ничего.
   — А его настоящая мать жива? — спросил я.
   — Не знаю, Гэри вообще не говорил о ней, просто обходил эту тему.
   — А о мачехе?
   — Он ее не любил. Видно, она слишком много внимания уделяла собственным детям. Он звал ее «Вавилонская блудница» — кажется, она из Западного Вавилона в Нью-Йорке, это где-то на Лонг-Айленде.
   Много месяцев мы вообще не имели информации, а теперь я не успевал формулировать вопросы. Все услышанное требовало дальнейших расспросов. Напрашивалась мысль: а говорил ли вообще Сонеджи правду своей жене? Был ли он вообще способен говорить правду?
   — Миссис Мерфи, у вас есть предположения, куда он мог направиться?
   — Что-то напугало Гэри. Может быть, это связано с его работой или с моим братом — он ведь его босс. Не могу представить, чтобы он поехал домой в Нью-Джерси, но всякое возможно. Он такой импульсивный…
   К нам в кухню заглянул Маркус Коннор, агент ФБР:
   — Нельзя ли на минутку вас обоих? Извините, только одно мгновенье, — любезно обратился он к миссис Мерфи.
   Он повел нас в подвал, где уже дожидались Джерри Скорсе, Рейли и Кайл Крейг. В руках у Скорсе была пара толстых носков «Фидо Дидо» — я узнал их по описанию родителей Мэгги и по визиту в комнату девочки, где подробно изучил все ее наряды и безделушки.
   — Ну, Алекс, что ты об этом думаешь? — спросил Скорсе. Он всегда интересовался моим мнением, когда дело принимало странный оборот.
   — То же, что и о розовой тапочке, найденной близ Вашингтона. Это оставлено для нас. Он ведет игру и хочет, чтобы мы поиграли с ним.

Глава 40

   Старый отель «Дюпон» в Уилмингтоне — удобное пристанище для кратковременного отдыха, с тихим приятным баром, где мы с Сэмпсоном вознамерились немного выпить в тишине. Мы рассчитывали, что останемся в одиночестве, но обнаружили здесь же Джеззи Фланаган, Клепнера и других агентов, собиравшихся пропустить стаканчик на сон грядущий.
   Упустив Сонеджи-Мерфи, мы все ощущали усталость и разочарование, посему за короткое время было выпито немало крепких напитков. Настроение восстановилось, возникли добрые чувства по отношению к партнерам: мы стали «командой». Мы пошумели, поиграли в покер и учинили в тихом местечке небольшой кавардак. Подобревший Сэмпсон пообщался с Джеззи Фланаган и пришел к выводу, что она — классный коп. Отведя душу, мы разбрелись по этажам в поисках своих комнат. Джеззи, я и Джеб Клепнер поднимались наверх по устланным толстым ковром ступеням. В четверть третьего утра в «Дюпоне» стояла тишина, как в склепе: движение по центральной магистрали Уилмингтона еще не началось.
   На втором этаже Клепнер отстал от нас.
   — Сейчас поищу по телику какую-нибудь порнуху — очень помогает уснуть, — поделился он ближайшими планами.
   — Приятных сновидений, — попрощалась Джеззи. — До встречи в фойе в семь утра.
   Зевая, Клепнер побрел по коридору, а мы с Джеззи поднялись на следующий этаж. Стояла такая тишина, что слышалось даже потрескивание реле светофора на улице, когда он переключался с зеленого на желтый.
   — Я все еще напряжен, как пружина, — пожаловался я. — Все время передо мной стоит Сонеджи-Мерфи, един в двух лицах, как две фотографии.
   — И я в напряжении… Так уж мы устроены. А что бы ты делал, если б был сейчас дома?
   — Пошел бы на террасу побренчать на рояле. Перебудил бы блюзами соседей.
   Джеззи расхохоталась:
   — А давай вернемся в зал — я там заметила старенькое пианино. Наверное, играл кто-то из Дюпонов. Ты побренчишь, а я еще выпью.
   — Бармен смылся через десять секунд после нас. Уже дрыхнет дома.
   На третьем этаже коридор заворачивал. Мы остановились под вычурными цифрами и стрелками, указывавшими постояльцам нужное направление. Около некоторых дверей была выставлена обувь, чтобы ее вычистили к утру.
   — Я в триста одиннадцатом. — Джеззи вытащила из кармана ключ.
   — А я — в триста тридцать четвертом… Ну, пора спать. Утром все начнется сначала.
   Джеззи улыбнулась и заглянула мне в глаза. Впервые вышло так, что мы обошлись без слов. Я обнял ее и легонько прижал к себе. Мы целовались, стоя в гостиничном коридоре. Давно я никого не целовал таким образом. Правда, я не помню, кто из нас первый начал.
   — Ты прекрасна, — прошептал я, как только наши губы разомкнулись. Эти слова пришли сами собой. Не комплимент, а чистая правда.
   Джеззи с улыбкой покачала головой:
   — У меня губы слишком большие и пухлые, будто в детстве уронили вниз лицом. А ты симпатичный. Похож на Мохаммеда Али.
   — Ага, вылитый. После того, как его долго били по морде.
   — Ну, может, самую малость — чтоб характер проявился. Нужное количество тычков. И улыбка у тебя славная. Улыбнись мне, Алекс.
   Я снова поцеловал эти пухлые губки: по-моему, как раз то, что надо.
   Существует множество мифов о стремлении чернокожих мужчин овладеть белой женщиной и о некоторых белых женщинах, которые не отказались бы от подобного опыта. Но Джеззи Фланаган — просто умная, прекрасная, во всех смыслах желанная женщина. С ней хорошо общаться и просто быть рядом. И вот мы стоим, обнявшись, в три часа утра. Конечно, было выпито лишнее, но не много. И мифы тут ни при чем: просто два одиноких человека в чужом городе, в тяжелую для обоих ночь.
   Именно тогда мне хотелось, чтобы кто-то поддержал, обнял меня. Думаю, то же испытывала Джеззи. Она смотрела на меня спокойно и нежно, лишь иногда в глубине зрачков просвечивал какой-то холодок. В уголках глаз краснела тонкая сеточка лопнувших сосудиков, свидетельствовавшая о сильном утомлении. Может быть, перед ней тоже все еще маячил Сонеджи-Мерфи… Он был почти у нас в руках, мы опоздали буквально на полшага…
   Я никогда не надеялся так близко увидеть лицо Джеззи, провести пальцем по гладкой нежной коже щеки. У нее шелковистые на ощупь волосы, а духи напоминают запах полевых цветов. Но промелькнула мысль: не начинай того, что не сможешь довести до конца.
   — Ну, Алекс, — Джеззи подняла одну бровь, — что, неразрешимая проблема?
   — Только не для таких гениальных копов, как мы с тобой.
   Мы повернули налево и двинулись к триста одиннадцатому номеру.
   — А может, следует еще подумать? — на всякий случай предложил я.
   — А может, я уже подумала, — шепнула в ответ Джеззи.

Глава 41

   Гэри Сонеджи-Мерфи вышел из мотеля в Рестоне, штат Вирджиния, в полвторого ночи, ловя в стеклянной двери свое отражение. Оттуда на него глядел новый Гэри — сегодняшний: пышный черный парик, кудрявая борода, пыльный фермерский комбинезон. Уж он-то сумеет разыграть эту роль — подладиться под их дурацкий тягучий говорок. Сможет столько, сколько нужно, а это не так долго. Ну, не зевайте, ребята!
   Гэри забрался в свой старенький «фольксваген», трепеща от напряжения. Эту часть плана он обожал больше жизни, впрочем, он уже не разделял фантазии и реальность. Да, наступает самое смелое приключение, воистину, высший пилотаж.
   Что со мной такое, думалось ему, неужели я волнуюсь из-за того, что меня ловит эта свора копов и фиберов со всей Америки? Или из-за того, что я похитил этих двух богатых выродков и один откинул копыта? Или из-за Мэгги Роуз? Нет-нет, о ней и о том, что с ней случилось, лучше не думать…
   Темнота постепенно сменилась серым бархатом рассвета. Он с трудом подавил желание со всей силы нажать на газ и не отпускать педаль. Когда он проезжал Джонстаун в Пенсильвании, замелькали первые оранжевые блики утра. Здесь он остановился у кафетерия размять ноги и полюбоваться своим отражением в боковом зеркальце «фольксвагена». Оттуда на него глядел совсем другой Гэри: грубый сельский увалень с походкой ковбоя, которого лягнула лошадь. Он все время сует руки в карманы или заправляет большие пальцы за ремень, расчесывает пятерней патлы и плюет куда попало.
   Он хлебнул в кафетерии кофе, хотя, возможно, этого делать не стоило, и съел маковую булку с двойной порцией масла. Утренних газет пока не было.
   Его обслуживала тупая идиотка, которой так и хотелось засветить в глаз. В течение пяти минут он фантазировал, как выволакивает ее на середину этой вонючей забегаловки. Сними-ка, дорогая, свою эту форменную белую блузку. Спусти до пояса, О’кей, придется убить тебя. А может, и нет. Ну-ка, поговори со мной по-хорошему, попроси. Тебе сколько — двадцать, двадцать один? Это твой главный аргумент. Скажи: я слишком молода, чтобы умереть в этой грязной дыре.
   В конце концов, Гэри оставил ее в живых. Любопытно, что девчонка и не подозревала, что находилась на краю гибели.
   — Счастливо, приходите еще! — приветливо попрощалась она.
   — Лучше не надо.
   Проезжая по Двадцать второму шоссе, Сонеджи-Мерфи позволил себе дойти до такой степени бешенства, до какой он давно не доходил. Хватит сентиментальничать! На него не обращают внимания, как он того заслуживает, — так вот вам! Эти болваны и бездельники воображают, что смогут остановить его? Поймать? И показать по телевизору? Ну, он им покажет, что такое настоящее величие! Пора, пора устроить то, чего никто от него не ждет.
   Добравшись до Уилкинсбурга, Гэри остановился у первого же «Макдональдса». Ведь все детишки любят «Макдональдс» — обожают еду, веселье и толпежник. Все идет по расписанию — по действиям Плохого Мальчишки можно часы сверять.
   Подошло время ленча, поэтому у дверей «Макдональдса» была обычная суета и столпотворение. Они погрязли в своей ежедневной рутине и дурацких развлечениях типа глотания мерзких бутербродов и жирной картошки. Как там, в той старой песне Хутеров — обо всех американских зомби? «Все они зомби. И ходят как зомби…» Что-то в этом роде — о миллионах зомби, живущих в Америке. Впрочем, цифра здорово преуменьшена.
   Неужели только он один живет, согласуясь с собственными потребностями? — недоумевал Мерфи. Похоже, именно так оно и было. Только он один таков, по крайней мере, себе подобных он не встречал.
   Гэри завернул в обеденный зал, где пожирались триллионы биг-маков, где сновали тупицы в униформах и слонялись табуны мамаш с отвислыми грудями. Пошлые наседки с прожорливыми выродками. Торчало там и шестифутовое изваяние Рональда Макдональда из черствого теста. Ну и денек — рандеву Рональда Макдональда с мистером Чипсом!
   Заплатив за две чашки кофе, Гэри протиснулся сквозь толпу. Он ощущал сильнейший прилив крови к голове и шее, казалось, что голова вот-вот лопнет. Он вспотел, в горле пересохло.
   — Вам плохо, сэр? — поинтересовалась девица за кассой.
   У него и в мыслях не было удостоить ее ответом. Это вы мне? Роберту Де Ниро? Он, без сомнения, новый Де Ниро, только еще лучший актер. Его амплуа шире. Де Ниро, Хоффман, Пачино — никто из них не рисковал и не напрягался по-настоящему.
   Эти мысли и ощущения набросились на него с какой-то разрушающей силой. Он как будто дрейфовал в океане отдельных частиц, фотонов и нейтронов… Если бы эти люди хоть на секундочку оказались на его месте, они были бы поражены…
   Отходя от прилавка, он нарочно толкал публику.
   — Ах, извините, — съехидничал он в очередной раз, пнув кого-то в бедро.
   — Эй, мистер, поосторожнее! — предупредил обиженный.
   — Сам будь поосторожнее, ты, козел! — заорал Сонеджи-Мерфи на ошарашенного лысого господина. — Что с тобой сделать, чтобы научить вести себя в обществе? Башку продырявить?
   Он заглотнул обе чашки кофе, пока шел сквозь ресторан. Да, именно сквозь — сквозь толпу, сквозь столы, сквозь стены. Он все пройдет насквозь, если захочет по-настоящему. Неспешно Гэри Сонеджи-Мерфи достал из-под ветровки револьвер с коротким дулом. Вот оно: начало пробуждения Америки. Представление для мамаш с детками. Все уставились на него как завороженные. Оружие — вот это они понимают.
   — Эй вы, недоумки гребаные! — заорал он на весь ресторан. — Просыпайтесь, подходите! Вот вам кофе горячий! Вот вам! А ну, нюхни!
   — Смотрите, у него пистолет! — изумился один умник, держа в руке истекающий соком биг-мак. Странно, что он умудрился что-то разглядеть сквозь жирный столовский туман.