Страница:
Среди вопросов политического характера самым большим вопросом, конечно, был следующий: в каком направлении возможность начала мирных переговоров выглядит наиболее обещающей? Американский агент побуждал меня попытаться удержать Германию от брани и оскорблений в адрес всего американского. Мне было сказано: если только будет обронено хоть одно дружелюбное слово, такой жест определенно приведет к исследованию возможностей заключения мира. В своей речи на День поминовения героев в феврале 1943 года посол последовал этому совету, и его речь незамедлительно привела к дебатам о шагах к достижению мира в американском сенате.
В марте 1943 года министерство иностранных дел Турции проинформировало посла о том, что архиепископ Нью-Йорка монсеньор Спеллман собирается посетить Турцию и выразил желание поговорить с послом или с его доверенным лицом. Посол предложил мою кандидатуру, но вмешался Риббентроп и запретил встречу.
В апреле 1944 года мне было сообщено моими турецкими друзьями о третьей попытке, как об исходящей от американского морского атташе и бывшего представителя в Австрии и Болгарии Эрла. Поскольку я уже не был полномочен заниматься такими вопросами, ответственность за выполнение этой задачи от имени посла была взята на себя господином фон Лершнером.
На свет вышли различные другие попытки такого же рода – попытка установить контакт со стороны русских, усилия японцев организовать переговоры с американцами и длительный обмен мнениями между русскими и японцами, которые, конечно, не находились между собой до 1945 года в состоянии войны.
Японцев больше всего беспокоило, как бы немцы не начали переговоры с Америкой отдельно от них. Мои старые связи в Америке, где я жил почти 10 лет, были для них бельмом на глазу, и по требованию посла Японии в Турции посол Японии в Берлине Осима пожаловался на меня Гитлеру в марте или апреле 1943 года. Интересно заметить, что в то время никаких последствий этот демарш не вызвал; Гитлер, очевидно, сам был крайне заинтересован в том, чтобы «держать дверь открытой» для переговоров с Америкой, но, к несчастью, он не был способен использовать должным образом предоставлявшиеся ему возможности.
В феврале 1944 года сотрудник моего отделения абвера в Стамбуле вместе с женой бежал к англичанам. Хотя, безусловно, данный факт достоин сожаления, это могло произойти в любой разведывательной службе. Но жена этого сотрудника была дальней родственницей посла, фон Папена, и британская пропаганда раздула и преувеличила важность инцидента до такой степени, что он стал поводом для торжества. Гиммлер, который давно хотел избавиться от Канариса, раздул этот случай в ставке Гитлера. Канарис был отстранен от своей должности, а сам я был отозван в Германию. В августе 1944 года отношения между Германией и Турцией были разорваны и «Военная организация – Ближний и Средний Восток» закончила свое существование.
Вот кое-что из моей работы в абвере. У многих других, вероятно, есть что рассказать и более интересного или захватывающего, но, прежде чем перейти к этим темам, я хотел бы описать, чем был абвер, какие функции он выполнял и как был организован, чтобы выполнять данные функции, и, наконец, как он использовался Верховным командованием вооруженных сил, которому был подчинен.
Глава 2
В марте 1943 года министерство иностранных дел Турции проинформировало посла о том, что архиепископ Нью-Йорка монсеньор Спеллман собирается посетить Турцию и выразил желание поговорить с послом или с его доверенным лицом. Посол предложил мою кандидатуру, но вмешался Риббентроп и запретил встречу.
В апреле 1944 года мне было сообщено моими турецкими друзьями о третьей попытке, как об исходящей от американского морского атташе и бывшего представителя в Австрии и Болгарии Эрла. Поскольку я уже не был полномочен заниматься такими вопросами, ответственность за выполнение этой задачи от имени посла была взята на себя господином фон Лершнером.
На свет вышли различные другие попытки такого же рода – попытка установить контакт со стороны русских, усилия японцев организовать переговоры с американцами и длительный обмен мнениями между русскими и японцами, которые, конечно, не находились между собой до 1945 года в состоянии войны.
Японцев больше всего беспокоило, как бы немцы не начали переговоры с Америкой отдельно от них. Мои старые связи в Америке, где я жил почти 10 лет, были для них бельмом на глазу, и по требованию посла Японии в Турции посол Японии в Берлине Осима пожаловался на меня Гитлеру в марте или апреле 1943 года. Интересно заметить, что в то время никаких последствий этот демарш не вызвал; Гитлер, очевидно, сам был крайне заинтересован в том, чтобы «держать дверь открытой» для переговоров с Америкой, но, к несчастью, он не был способен использовать должным образом предоставлявшиеся ему возможности.
В феврале 1944 года сотрудник моего отделения абвера в Стамбуле вместе с женой бежал к англичанам. Хотя, безусловно, данный факт достоин сожаления, это могло произойти в любой разведывательной службе. Но жена этого сотрудника была дальней родственницей посла, фон Папена, и британская пропаганда раздула и преувеличила важность инцидента до такой степени, что он стал поводом для торжества. Гиммлер, который давно хотел избавиться от Канариса, раздул этот случай в ставке Гитлера. Канарис был отстранен от своей должности, а сам я был отозван в Германию. В августе 1944 года отношения между Германией и Турцией были разорваны и «Военная организация – Ближний и Средний Восток» закончила свое существование.
Вот кое-что из моей работы в абвере. У многих других, вероятно, есть что рассказать и более интересного или захватывающего, но, прежде чем перейти к этим темам, я хотел бы описать, чем был абвер, какие функции он выполнял и как был организован, чтобы выполнять данные функции, и, наконец, как он использовался Верховным командованием вооруженных сил, которому был подчинен.
Глава 2
Разведка и контрразведка
Ограниченность средств, выделяемых для разведывательной и контрразведывательной служб во время их создания в дни рейхсвера – части вооруженных сил, позволенных Германии условиями Версальского договора, – заставляла абвер искать, как и где скромные средства, имевшиеся в его распоряжении, могли быть использованы с максимальной эффективностью и наибольшей вероятностью успеха.
Что касается дальней разведки – речь идет о морском и военном шпионаже – на Западе, в данный момент мало что можно было сделать, но Восток представлял более обещающее поле деятельности, и именно в этом направлении, сфокусировавшись на Польше, и сконцентрировались первоначально усилия абвера. Позднее, когда пришел к власти Гитлер и детально расписанные условия Версальского договора были отброшены, а вооруженные силы рейха увеличились, ситуация резко изменилась. Первоочередной задачей тогда являлось скрыть рост вооруженных сил от глаз иностранных разведок; одновременно было принято за аксиому, что держава, стремящаяся к военному паритету с соседями, должна снабжаться точной информацией об армиях и флотах этих соседей. В 1933 году главой абвера был военный моряк капитан Патциг, но в результате конфликта с недавно созданным гестапо и другими организациями Третьего рейха он был освобожден от занимаемого поста в конце 1934 года и заменен капитаном Канарисом, который весьма скоро после этого был произведен в адмиралы. Об этом замечательном человеке пишется очень много, что-то из этого правда, что-то – не совсем. Поскольку я лично знал его и работал под его руководством, я завершу эту книгу короткой главой о нем. Он был не просто человеком, находившимся на должности главы абвера. Его личность и методы создали сущность абвера. Абвер являлся в очень большой степени его творением, и, когда Канарис был отстранен, абвер начал быстро разрушаться. Фактически не будет большим преувеличением сказать, что абвер был Канарисом и Канарис был абвером.
Под руководством Канариса абвер разросся до организации с разнообразными и многочисленными ответвлениями и широкой географией действий. С ростом вооруженных сил рейха абвер получил наименование «Управление иностранных государств и контрразведки при Верховном командовании вооруженных сил (вермахта) (O.K.W)» – то есть он не был включен ни в один из видов вооруженных сил, но был предназначен обслуживать все три – сухопутные войска, флот и авиацию. Как видно из прилагаемой схемы, управление наконец приобрело следующий вид:
В подчинении отдела «Абвер-I»:
Группа I Wi (Wirtschaft). Экономическая и коммерческая информация.
Группа I Ht (Heerestechnik) – сбор технической информации для армии (сухопутных войск).
Группа I TLw (Luftwaffentechnik) – сбор технической информации для военно-воздушных сил.
Группа I G – фотография, тайнопись (проявляющиеся чернила), удостоверения личности и паспорта и все другие вспомогательные устройства и аксессуары, необходимые для функционирования секретной разведслужбы.
Группа I I – радиосвязь, включая конструирование радиостанций для агентуры и организацию сети беспроводной связи для задач обороны и контрразведки.
Отдел «Абвер-III» – отдел безопасности и контрразведки – слегка отличался по своей организации от двух других отделов в том, что три подотдела III H (сухопутные войска), III M (флот) и III L (авиация) были организованы не как независимые подотделы, но как подотделы, подчиненные группе III W (вермахт – вооруженные силы), которая отвечала за борьбу со шпионажем во всех трех видах вооруженных сил. Поскольку имелась необходимость также в службе безопасности для работы с гражданскими лицами, была создана следующая группа – III С, разделенная на подгруппы III C1 и III C2. Первой из них вменялись в обязанность только наблюдение и отслеживание правительственных чиновников и сотрудников, в то время как последняя отвечала за всю остальную работу с гражданскими лицами, исключая промышленность, которая подпадала под наблюдение другой группы – III Wi. Функции этой последней группы охватывали очень широкую область, которая включала деятельность офицеров безопасности инспекции по вооружению и министерства вооружений, должность которых называлась AO.III.RU (Abwehr-Offizier III Ruestung).
Задачи дезинформирования иностранных агентов и организация утечек правдивой и ложной информации, предназначенной попасть различными путями к противнику и дать ему превратную картину текущей ситуации, были отнесены к борьбе с вражескими разведывательными службами. Этой деятельностью занималась группа III D, и часто – как в деле Сосновского с Польшей, о котором я расскажу подробнее позже, – достигала очень важных результатов.
Близко связанной с группой III D была деятельность группы абвера III F, которой было присвоено название «группы борьбы со шпионажем», но в обязанности которой входило не только противодействие работе вражеских разведок, но также и проникновение внутрь этих разведок и внедрение в них агентов абвера.
Группа III G была органом, в чью компетенцию входили оценка и расследование актов вражеского саботажа и диверсий, шпионажа и т. д.; она также консультировала военные власти по правовым вопросам, касающимся предательства и государственной измены.
Позже, по объявлении войны, были добавлены две следующие группы – III KGF и III N – с задачами соответственно предотвращения шпионажа и диверсий в лагерях военнопленных и в отделах технических коммуникаций почтовой, телеграфной и радиослужбы.
Это все, что касается организации центрального аппарата. Организация подчиненных разведывательных отделов, прикомандированных к командованиям различных военных округов, а позднее – к штабам корпусов и дивизий, осталась, по существу, такой, какой ее нашел адмирал Канарис при вступлении в должность. При каждом военном командовании был Abwehrstelle (сокращенное обозначение AST), разведывательное отделение под руководством так называемого IС. А/О (офицер разведки штаба); IС согласно номенклатуре сокращенных наименований, действовавшей в Генеральном штабе, означает подразделение штаба, занимающееся оценкой и сравнением информации, полученной о противнике, а А/О означает Abwehr-Offizier (офицер безопасности). Эти разведотделения были организованы в основном по тем же принципам, что и центральный аппарат; они делились на группы I, II и III, которые занимались сбором информации, диверсиями и специальными заданиями, и безопасностью, и контрразведкой соответственно. В добавление они содержали в важных стратегических точках, особенно вблизи границы, передовые вспомогательные разведотделения.
Во время войны этот механизм предполагалось расширить, для того чтобы отвечать потребностям, вызываемым оккупацией территорий врага, но организация центрального аппарата и различных разведотделений оставалась, по существу, такой же, с добавлениями и изменениями, вызванными местными требованиями.
С самого начала Польской кампании отдел «Абвер-III» организовал абверкоманды и абвергруппы для продвижения вперед вместе с передовыми частями, чтобы защищать немецких солдат от деятельности вражеской разведки, для добывания на месте любых материалов, которые могут представлять ценность для разведывательных целей и для розыска и захвата вражеских агентов. Это оказалось полезным и ценным нововведением и было повторено, когда началась Западная кампания; в нескольких случаях были достигнуты выдающиеся результаты. На Западном фронте были и передовые подразделения, организованные отделом «Абвер-I», которые достигли также превосходных результатов.
Если разведывательные службы должны действовать в военное время, то базы в нейтральных странах, очевидно, должны создаваться еще в дни мира. Эти базы были или закамуфлированы под коммерческие предприятия, или для них были найдены подходящие «ниши» в существующих германских заграничных учреждениях, и им было присвоено наименование Kriegs-organisationen, сокращенно КО (военная организация). «Военная организация – Ближний и Средний Восток», о которой я написал в главе 1, является таким примером. Когда разразилась война, Германия обнаружила себя отрезанной от многих источников информации, и значение этих КО тогда очень существенно увеличилось.
Адмирал Канарис рассматривал как одну из наиболее важных задач решение проблемы, с которой не смог справиться его предшественник, а именно установление четкой линии, разграничивающей полномочия разведывательных служб и гестапо и других организаций государства и партии. Абвер не располагал собственным исполнительным органом; подразделения военной полиции, которые можно было встретить во многих других странах, в Германии в мирное время никогда не существовали, поэтому абвер должен был полагаться на сотрудничество с обычной полицией и с так называемыми группами I.A. различных полицейских управлений и достиг с ними гармоничного сотрудничества. Такой порядок был, однако, нарушен с появлением гестапо, которое немедленно потребовало для себя роли единственного стража государства, и, по мере того как Гиммлер и его правая рука Гейдрих добивались контроля над одной полицейской организацией за другой по всему Третьему рейху, тем более настойчивее становилось это притязание монополизировать функции по охране безопасности.
Говоря по совести, гестапо было чем заняться в деле обеспечения внутренней политической стабильности в стране. Не довольствуясь этим, однако, его обуяло жажда организовать заграничную политическую разведку – тип организации, которого в Германии до сих пор никогда не существовало ни в каком виде или форме. В Великобритании Интеллидженс сервис (разведывательная служба) в первую очередь была связана с министерством иностранных дел и исполняла смешанные функции – разведки политической и военной; но политическая организация, созданная сейчас за границей германской службой безопасности, национал-социалистическим ответвлением гестапо, называемая Sicherheitsdienst, или СД, не могла избежать пересечения интересов и сфер деятельности с военной разведывательной службой.
После сложных переговоров между абвером и гестапо было достигнуто соглашение, главными принципами которого было то, что абвер ограничит свое поле деятельности до чисто военной разведки, в то время как гестапо согласилось воздержаться от любого вида военной деятельности и обязалось передавать соответствующему региональному отделу абвера немедленно и без комментариев любую информацию военного характера, которая могла попасть к нему случайно, и в то же время предоставлять абверу все детали и подробности относительно источников поступившей информации.
Как таковая служба политической разведки никогда не создавалась абвером, но, поскольку линия разграничения полномочий неизбежно имеет свойство несколько изгибаться и поскольку ни одна чисто военная разведывательная служба не может себе позволить полностью игнорировать политико-военные вовлечения, определенное количество политической информации, конечно, собиралось. Однако эта информация политического характера, как правило, передавалась главным образом адмиралу Канарису для его личного ознакомления и использования так, как он сам посчитает нужным.
Так называемая контрразведка – то есть противодействие, проникновение и дезинформирование вражеских служб – оставалась в руках военного абвера. Все дела по противодействию шпионажу в сфере деятельности, предназначенной гестапо, должны были сразу передаваться соответствующему отделу абвера; в то время как обстоятельства вынуждали абвер время от времени использовать отдельные подразделения гестапо, общее руководство и контроль оставались в руках военных. Важными отделами, исполняющими эти функции, были группы III F и III D. Но поскольку абвер не имел в своем распоряжении полицейских сил, оперативные аспекты контрразведывательной работы полностью оставались в руках гестапо, и, когда бы ни предпринимались полицейские акции, представитель гестапо должен был присутствовать.
Следующие статьи в соглашении подтверждали решимость обеих организаций сотрудничать самым полным и искренним образом, и все соглашение в целом, которое стало известно как «Десять заповедей», было как минимум основой пригодного modus vivendi (образ жизни – лат.). Когда возникали трудности, а это случалось, естественно, не так редко, они обычно разрешались обращением к «Десяти заповедям».
Канарис четко понимал, что экспансия организации Гиммлера – Гейдриха будет продолжаться неумолимо и что радикальные изменения, которые неизбежно последуют за началом войны, предоставят этим двум службам щедрую возможность расширить управляемое ими королевство. Серьезные трения станут тогда неизбежными. В качестве своевременной предосторожности он добился от Верховного командования вооруженных сил возможности в случае любой мобилизации предусмотреть подразделения секретной полевой полиции, которая должна быть создана при мобилизации и которая стала бы собственным исполнительным органом, подчиняющимся армии и абверу. Сотрудники, предназначавшиеся для этих подразделений, подбирались из числа сотрудников криминальной полиции, которая до сих пор не подпала явственно под влияние СС, и из числа нижних чинов обычных провинциальных полицейских сил. Командовать ею должен был начальник полевой полиции, который находился бы в прямом подчинении Главного командования сухопутных войск, в то время как различные подразделения тайной полевой полиции подчинялись бы различным группам армий, армиям и, в случае оккупированных территорий, военным окружным командованиям, в составе которых они действовали.
Отдел «Абвер-III», который отвечал за все активные мероприятия по борьбе с деятельностью вражеских разведывательных служб, подвергался серьезным проверкам каждый раз при планировании и подготовке новой кампании. Обязанностью отдела было обеспечить, во-первых, режим секретности и отсутствие утечки информации о планах центрального аппарата и, во-вторых, чтобы такие события, как перемещение войск, снаряжения и запасов, суть которых могла быть выявлена наблюдением за железнодорожными узлами, грузами, содержимым военных поездов, направлением их передвижения и т. д., должны быть скрыты от наблюдения противника; если же это было невозможно, то «Абвер-III» должен обеспечить, чтобы добытая информация и сделанные выводы не могли быть переданы противнику. Вообще говоря, одно сообщение о событиях такого рода не образует основу, достаточную для создания правильной и полной военной оценки ситуации; правильная картина может быть получена только сложением и сопоставлением вместе целой серии соотнесенных между собой сообщений. Архивы французского Генштаба подтверждают, что вражеские разведслужбы не получили ни своевременной, ни точной информации относительно подготовки к Датской и Норвежской кампаниям, и сам Черчилль в своих мемуарах подчеркивает, что широкомасштабные перемещения германских армий на восток перед Русской кампанией избегли обнаружения британской разведкой. Очевидно, что сокрытие от противника таких перемещений было тщательнейше спланировано и педантичнейшим образом выполнено.
Именно «Абвер-III» раскрыл участие офицеров министерства авиации в деятельности крупной русской шпионской группы, известной как «Красная капелла», ликвидацию которой я описываю в седьмой главе. Это само по себе было немалым достижением. Узы товарищества, которые связывают членов офицерского корпуса, и дух взаимного доверия между вышестоящими и подчиненными, который характерен для германской армии, делали особенно трудным любое скрытое наблюдение за офицерами. Более того, «Абвер-III» должен был действовать с большой деликатностью, поскольку, если бы этот дух взаимного доверия был тем или иным образом уничтожен или поколеблен недоверием, была бы уничтожена внутренняя сила германского офицерского корпуса.
Германская разведывательная служба была в высокой степени децентрализованной, и из приведенного краткого описания логически складывается картина организации и деятельности типичного периферийного отделения.
Первоочередным направлением деятельности гамбургского отделения абвера перед войной была Франция и заокеанские страны. До периода, непосредственно предшествующего началу войны, в его инструкциях содержался приказ не обращать особенного внимания на Британию; но в начале 1939 года, по мере постепенного нарастания напряженности, новые директивы из Берлина подчеркивали, что желательно уделять большее значение разведывательной деятельности в отношении Англии. Как правило, районы, перекрываемые каждым разведывательным отделением, определялись согласно географическому расположению данного отделения; в случае Гамбурга, однако, этот принцип был изменен до той степени, которая давала возможность ганзейскому порту пользоваться преимуществом дополнительных возможностей (с точки зрения разведки), которые предлагались его простирающимися по всему миру связями. Гамбургу было предоставлено право более или менее свободно действовать в Средиземном море, на Иберийском полуострове, в Северной Африке и обеих Америках.
С началом войны для германского Главного командования ВМФ предметом первостепенной важности стало получение четкой картины торговых маршрутов, по которым следовали суда в водах Южной Америки, и установление маршрутов североамериканских конвоев, которые – даже до вступления Соединенных Штатов в войну – усиливали и поддерживали военные действия в Европе и Северной Африке. Для достижения этой цели был организован канал для доставки письменных сообщений из определенных портов Южной Америки путем проведения огромной и скрупулезной работы очень различной и секретной природы, включая систему передачи информации микроточками, подробности которой к настоящему времени уже описаны. Эта последняя была одной из наиболее сложных и технически талантливо выполненных систем из числа созданных германской разведкой, в тайну которой противники не могли проникнуть очень долгое время. Она заключалась в уменьшении страницы машинописного текста до размера точки обычной пишущей машинки. Посредством специально разработанного пуансона настоящие точки «выбивались» из абсолютно невинного письма, а специальные «точки» (то есть уменьшенные страницы машинописного текста) вставлялись на их место. Получатель мог затем с помощью микроскопа увеличить и прочитать сфотографированную страницу. Бесчисленные письма проходили таким образом через вражескую цензуру, не вызывая ни малейших подозрений, и эта система была раскрыта, только когда агент, использовавший ее, был задержан и ему пришлось выдать секрет системы в ходе допроса. После этого система, естественно, считалась скомпрометированной, поскольку цензор на границе мог определить вставленные точки, держа письмо под определенным углом к свету, когда их присутствие выдавал легкий блеск.
В Южной Америке была успешно организована очень значительная сеть, которая прекрасно функционировала некоторое время, пока в нее не внедрились американцы. Раскрыли ли американцы эту сеть, как они заявляли южноамериканской прессе, методами пеленгации, или у них просто получилось ликвидировать эту сеть, работая в обратном направлении, как произошло с тайной системы микроточек, официально не объяснялось.
В этой связи, возможно, стоит упоминания следующая история. Некое южноамериканское государство заключило с Соединенными Штатами договор, который должен был содержаться в строжайшем секрете, но агенту абвера удалось добыть текст этого договора. Его большой проблемой, однако, было придумать способ доставки этих материалов в Германию. В то время один священник Римско-католической церкви собирался уехать в Рим через Испанию, и именно он был тем, кто, не зная того, невольно помог доставить этот исключительно важный документ в его пункт назначения, в Германию. Агенту удалось тайно поместить микропленку с договором размером с почтовую марку в переплет молитвенника священника, и он отправился в свою поездку в Рим. Он остановился на время в Испании; там в подходящий момент его молитвенник был похищен, переплет вскрыт, документ извлечен и молитвенник помещен обратно на его прикроватный столик. Микропленка затем была отправлена в Берлин, и достопочтенный джентльмен смог закончить свое паломничество, так и не узнав, что он был невольным посланцем германской разведки.
Что касается дальней разведки – речь идет о морском и военном шпионаже – на Западе, в данный момент мало что можно было сделать, но Восток представлял более обещающее поле деятельности, и именно в этом направлении, сфокусировавшись на Польше, и сконцентрировались первоначально усилия абвера. Позднее, когда пришел к власти Гитлер и детально расписанные условия Версальского договора были отброшены, а вооруженные силы рейха увеличились, ситуация резко изменилась. Первоочередной задачей тогда являлось скрыть рост вооруженных сил от глаз иностранных разведок; одновременно было принято за аксиому, что держава, стремящаяся к военному паритету с соседями, должна снабжаться точной информацией об армиях и флотах этих соседей. В 1933 году главой абвера был военный моряк капитан Патциг, но в результате конфликта с недавно созданным гестапо и другими организациями Третьего рейха он был освобожден от занимаемого поста в конце 1934 года и заменен капитаном Канарисом, который весьма скоро после этого был произведен в адмиралы. Об этом замечательном человеке пишется очень много, что-то из этого правда, что-то – не совсем. Поскольку я лично знал его и работал под его руководством, я завершу эту книгу короткой главой о нем. Он был не просто человеком, находившимся на должности главы абвера. Его личность и методы создали сущность абвера. Абвер являлся в очень большой степени его творением, и, когда Канарис был отстранен, абвер начал быстро разрушаться. Фактически не будет большим преувеличением сказать, что абвер был Канарисом и Канарис был абвером.
Под руководством Канариса абвер разросся до организации с разнообразными и многочисленными ответвлениями и широкой географией действий. С ростом вооруженных сил рейха абвер получил наименование «Управление иностранных государств и контрразведки при Верховном командовании вооруженных сил (вермахта) (O.K.W)» – то есть он не был включен ни в один из видов вооруженных сил, но был предназначен обслуживать все три – сухопутные войска, флот и авиацию. Как видно из прилагаемой схемы, управление наконец приобрело следующий вид:
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ОТДЕЛКаждый из этих трех отделов, в свою очередь, был далее разделен на три подотдела, представлявших армию, флот и авиацию соответственно и имевших номера I H (сухопутные силы), I М (флот), I L (авиация), II Н, II М, II L и т. д. Вдобавок существовали следующие группы:
Начальник: полковник (позже генерал) Остер.
Подотдел ZF – финансы.
Подотдел ZR – юридический.
Подотдел ZKV – административный и архивный.
Функции этого Центрального отдела были чисто административными, в интересах других оперативных отделов.
ИНОСТРАННЫЙ ОТДЕЛ
Начальник: капитан (позже вице-адмирал) Бюркнер.
Функции: связи с иностранными державами, особенно с союзными иностранными державами.
ОТДЕЛ «АБВЕР-I»
Начальник: полковник (позже генерал-лейтенант) Пикенброк.
Функции: тайная разведывательная служба, то есть активный шпионаж.
ОТДЕЛ «АБВЕР-II»
Начальник: полковник (позже генерал-майор) фон Лахузен.
Функции: диверсии и специальные задания (части спецназначения).
ОТДЕЛ «АБВЕР-III»
Начальник: подполковник (позже генерал-майор) фон Бентивеньи.
Функции: безопасность, контрразведка и борьба с диверсиями.
В подчинении отдела «Абвер-I»:
Группа I Wi (Wirtschaft). Экономическая и коммерческая информация.
Группа I Ht (Heerestechnik) – сбор технической информации для армии (сухопутных войск).
Группа I TLw (Luftwaffentechnik) – сбор технической информации для военно-воздушных сил.
Группа I G – фотография, тайнопись (проявляющиеся чернила), удостоверения личности и паспорта и все другие вспомогательные устройства и аксессуары, необходимые для функционирования секретной разведслужбы.
Группа I I – радиосвязь, включая конструирование радиостанций для агентуры и организацию сети беспроводной связи для задач обороны и контрразведки.
Отдел «Абвер-III» – отдел безопасности и контрразведки – слегка отличался по своей организации от двух других отделов в том, что три подотдела III H (сухопутные войска), III M (флот) и III L (авиация) были организованы не как независимые подотделы, но как подотделы, подчиненные группе III W (вермахт – вооруженные силы), которая отвечала за борьбу со шпионажем во всех трех видах вооруженных сил. Поскольку имелась необходимость также в службе безопасности для работы с гражданскими лицами, была создана следующая группа – III С, разделенная на подгруппы III C1 и III C2. Первой из них вменялись в обязанность только наблюдение и отслеживание правительственных чиновников и сотрудников, в то время как последняя отвечала за всю остальную работу с гражданскими лицами, исключая промышленность, которая подпадала под наблюдение другой группы – III Wi. Функции этой последней группы охватывали очень широкую область, которая включала деятельность офицеров безопасности инспекции по вооружению и министерства вооружений, должность которых называлась AO.III.RU (Abwehr-Offizier III Ruestung).
Задачи дезинформирования иностранных агентов и организация утечек правдивой и ложной информации, предназначенной попасть различными путями к противнику и дать ему превратную картину текущей ситуации, были отнесены к борьбе с вражескими разведывательными службами. Этой деятельностью занималась группа III D, и часто – как в деле Сосновского с Польшей, о котором я расскажу подробнее позже, – достигала очень важных результатов.
Близко связанной с группой III D была деятельность группы абвера III F, которой было присвоено название «группы борьбы со шпионажем», но в обязанности которой входило не только противодействие работе вражеских разведок, но также и проникновение внутрь этих разведок и внедрение в них агентов абвера.
Группа III G была органом, в чью компетенцию входили оценка и расследование актов вражеского саботажа и диверсий, шпионажа и т. д.; она также консультировала военные власти по правовым вопросам, касающимся предательства и государственной измены.
Позже, по объявлении войны, были добавлены две следующие группы – III KGF и III N – с задачами соответственно предотвращения шпионажа и диверсий в лагерях военнопленных и в отделах технических коммуникаций почтовой, телеграфной и радиослужбы.
Это все, что касается организации центрального аппарата. Организация подчиненных разведывательных отделов, прикомандированных к командованиям различных военных округов, а позднее – к штабам корпусов и дивизий, осталась, по существу, такой, какой ее нашел адмирал Канарис при вступлении в должность. При каждом военном командовании был Abwehrstelle (сокращенное обозначение AST), разведывательное отделение под руководством так называемого IС. А/О (офицер разведки штаба); IС согласно номенклатуре сокращенных наименований, действовавшей в Генеральном штабе, означает подразделение штаба, занимающееся оценкой и сравнением информации, полученной о противнике, а А/О означает Abwehr-Offizier (офицер безопасности). Эти разведотделения были организованы в основном по тем же принципам, что и центральный аппарат; они делились на группы I, II и III, которые занимались сбором информации, диверсиями и специальными заданиями, и безопасностью, и контрразведкой соответственно. В добавление они содержали в важных стратегических точках, особенно вблизи границы, передовые вспомогательные разведотделения.
Во время войны этот механизм предполагалось расширить, для того чтобы отвечать потребностям, вызываемым оккупацией территорий врага, но организация центрального аппарата и различных разведотделений оставалась, по существу, такой же, с добавлениями и изменениями, вызванными местными требованиями.
С самого начала Польской кампании отдел «Абвер-III» организовал абверкоманды и абвергруппы для продвижения вперед вместе с передовыми частями, чтобы защищать немецких солдат от деятельности вражеской разведки, для добывания на месте любых материалов, которые могут представлять ценность для разведывательных целей и для розыска и захвата вражеских агентов. Это оказалось полезным и ценным нововведением и было повторено, когда началась Западная кампания; в нескольких случаях были достигнуты выдающиеся результаты. На Западном фронте были и передовые подразделения, организованные отделом «Абвер-I», которые достигли также превосходных результатов.
Если разведывательные службы должны действовать в военное время, то базы в нейтральных странах, очевидно, должны создаваться еще в дни мира. Эти базы были или закамуфлированы под коммерческие предприятия, или для них были найдены подходящие «ниши» в существующих германских заграничных учреждениях, и им было присвоено наименование Kriegs-organisationen, сокращенно КО (военная организация). «Военная организация – Ближний и Средний Восток», о которой я написал в главе 1, является таким примером. Когда разразилась война, Германия обнаружила себя отрезанной от многих источников информации, и значение этих КО тогда очень существенно увеличилось.
Адмирал Канарис рассматривал как одну из наиболее важных задач решение проблемы, с которой не смог справиться его предшественник, а именно установление четкой линии, разграничивающей полномочия разведывательных служб и гестапо и других организаций государства и партии. Абвер не располагал собственным исполнительным органом; подразделения военной полиции, которые можно было встретить во многих других странах, в Германии в мирное время никогда не существовали, поэтому абвер должен был полагаться на сотрудничество с обычной полицией и с так называемыми группами I.A. различных полицейских управлений и достиг с ними гармоничного сотрудничества. Такой порядок был, однако, нарушен с появлением гестапо, которое немедленно потребовало для себя роли единственного стража государства, и, по мере того как Гиммлер и его правая рука Гейдрих добивались контроля над одной полицейской организацией за другой по всему Третьему рейху, тем более настойчивее становилось это притязание монополизировать функции по охране безопасности.
Говоря по совести, гестапо было чем заняться в деле обеспечения внутренней политической стабильности в стране. Не довольствуясь этим, однако, его обуяло жажда организовать заграничную политическую разведку – тип организации, которого в Германии до сих пор никогда не существовало ни в каком виде или форме. В Великобритании Интеллидженс сервис (разведывательная служба) в первую очередь была связана с министерством иностранных дел и исполняла смешанные функции – разведки политической и военной; но политическая организация, созданная сейчас за границей германской службой безопасности, национал-социалистическим ответвлением гестапо, называемая Sicherheitsdienst, или СД, не могла избежать пересечения интересов и сфер деятельности с военной разведывательной службой.
После сложных переговоров между абвером и гестапо было достигнуто соглашение, главными принципами которого было то, что абвер ограничит свое поле деятельности до чисто военной разведки, в то время как гестапо согласилось воздержаться от любого вида военной деятельности и обязалось передавать соответствующему региональному отделу абвера немедленно и без комментариев любую информацию военного характера, которая могла попасть к нему случайно, и в то же время предоставлять абверу все детали и подробности относительно источников поступившей информации.
Как таковая служба политической разведки никогда не создавалась абвером, но, поскольку линия разграничения полномочий неизбежно имеет свойство несколько изгибаться и поскольку ни одна чисто военная разведывательная служба не может себе позволить полностью игнорировать политико-военные вовлечения, определенное количество политической информации, конечно, собиралось. Однако эта информация политического характера, как правило, передавалась главным образом адмиралу Канарису для его личного ознакомления и использования так, как он сам посчитает нужным.
Так называемая контрразведка – то есть противодействие, проникновение и дезинформирование вражеских служб – оставалась в руках военного абвера. Все дела по противодействию шпионажу в сфере деятельности, предназначенной гестапо, должны были сразу передаваться соответствующему отделу абвера; в то время как обстоятельства вынуждали абвер время от времени использовать отдельные подразделения гестапо, общее руководство и контроль оставались в руках военных. Важными отделами, исполняющими эти функции, были группы III F и III D. Но поскольку абвер не имел в своем распоряжении полицейских сил, оперативные аспекты контрразведывательной работы полностью оставались в руках гестапо, и, когда бы ни предпринимались полицейские акции, представитель гестапо должен был присутствовать.
Следующие статьи в соглашении подтверждали решимость обеих организаций сотрудничать самым полным и искренним образом, и все соглашение в целом, которое стало известно как «Десять заповедей», было как минимум основой пригодного modus vivendi (образ жизни – лат.). Когда возникали трудности, а это случалось, естественно, не так редко, они обычно разрешались обращением к «Десяти заповедям».
Канарис четко понимал, что экспансия организации Гиммлера – Гейдриха будет продолжаться неумолимо и что радикальные изменения, которые неизбежно последуют за началом войны, предоставят этим двум службам щедрую возможность расширить управляемое ими королевство. Серьезные трения станут тогда неизбежными. В качестве своевременной предосторожности он добился от Верховного командования вооруженных сил возможности в случае любой мобилизации предусмотреть подразделения секретной полевой полиции, которая должна быть создана при мобилизации и которая стала бы собственным исполнительным органом, подчиняющимся армии и абверу. Сотрудники, предназначавшиеся для этих подразделений, подбирались из числа сотрудников криминальной полиции, которая до сих пор не подпала явственно под влияние СС, и из числа нижних чинов обычных провинциальных полицейских сил. Командовать ею должен был начальник полевой полиции, который находился бы в прямом подчинении Главного командования сухопутных войск, в то время как различные подразделения тайной полевой полиции подчинялись бы различным группам армий, армиям и, в случае оккупированных территорий, военным окружным командованиям, в составе которых они действовали.
Отдел «Абвер-III», который отвечал за все активные мероприятия по борьбе с деятельностью вражеских разведывательных служб, подвергался серьезным проверкам каждый раз при планировании и подготовке новой кампании. Обязанностью отдела было обеспечить, во-первых, режим секретности и отсутствие утечки информации о планах центрального аппарата и, во-вторых, чтобы такие события, как перемещение войск, снаряжения и запасов, суть которых могла быть выявлена наблюдением за железнодорожными узлами, грузами, содержимым военных поездов, направлением их передвижения и т. д., должны быть скрыты от наблюдения противника; если же это было невозможно, то «Абвер-III» должен обеспечить, чтобы добытая информация и сделанные выводы не могли быть переданы противнику. Вообще говоря, одно сообщение о событиях такого рода не образует основу, достаточную для создания правильной и полной военной оценки ситуации; правильная картина может быть получена только сложением и сопоставлением вместе целой серии соотнесенных между собой сообщений. Архивы французского Генштаба подтверждают, что вражеские разведслужбы не получили ни своевременной, ни точной информации относительно подготовки к Датской и Норвежской кампаниям, и сам Черчилль в своих мемуарах подчеркивает, что широкомасштабные перемещения германских армий на восток перед Русской кампанией избегли обнаружения британской разведкой. Очевидно, что сокрытие от противника таких перемещений было тщательнейше спланировано и педантичнейшим образом выполнено.
Именно «Абвер-III» раскрыл участие офицеров министерства авиации в деятельности крупной русской шпионской группы, известной как «Красная капелла», ликвидацию которой я описываю в седьмой главе. Это само по себе было немалым достижением. Узы товарищества, которые связывают членов офицерского корпуса, и дух взаимного доверия между вышестоящими и подчиненными, который характерен для германской армии, делали особенно трудным любое скрытое наблюдение за офицерами. Более того, «Абвер-III» должен был действовать с большой деликатностью, поскольку, если бы этот дух взаимного доверия был тем или иным образом уничтожен или поколеблен недоверием, была бы уничтожена внутренняя сила германского офицерского корпуса.
Германская разведывательная служба была в высокой степени децентрализованной, и из приведенного краткого описания логически складывается картина организации и деятельности типичного периферийного отделения.
Первоочередным направлением деятельности гамбургского отделения абвера перед войной была Франция и заокеанские страны. До периода, непосредственно предшествующего началу войны, в его инструкциях содержался приказ не обращать особенного внимания на Британию; но в начале 1939 года, по мере постепенного нарастания напряженности, новые директивы из Берлина подчеркивали, что желательно уделять большее значение разведывательной деятельности в отношении Англии. Как правило, районы, перекрываемые каждым разведывательным отделением, определялись согласно географическому расположению данного отделения; в случае Гамбурга, однако, этот принцип был изменен до той степени, которая давала возможность ганзейскому порту пользоваться преимуществом дополнительных возможностей (с точки зрения разведки), которые предлагались его простирающимися по всему миру связями. Гамбургу было предоставлено право более или менее свободно действовать в Средиземном море, на Иберийском полуострове, в Северной Африке и обеих Америках.
С началом войны для германского Главного командования ВМФ предметом первостепенной важности стало получение четкой картины торговых маршрутов, по которым следовали суда в водах Южной Америки, и установление маршрутов североамериканских конвоев, которые – даже до вступления Соединенных Штатов в войну – усиливали и поддерживали военные действия в Европе и Северной Африке. Для достижения этой цели был организован канал для доставки письменных сообщений из определенных портов Южной Америки путем проведения огромной и скрупулезной работы очень различной и секретной природы, включая систему передачи информации микроточками, подробности которой к настоящему времени уже описаны. Эта последняя была одной из наиболее сложных и технически талантливо выполненных систем из числа созданных германской разведкой, в тайну которой противники не могли проникнуть очень долгое время. Она заключалась в уменьшении страницы машинописного текста до размера точки обычной пишущей машинки. Посредством специально разработанного пуансона настоящие точки «выбивались» из абсолютно невинного письма, а специальные «точки» (то есть уменьшенные страницы машинописного текста) вставлялись на их место. Получатель мог затем с помощью микроскопа увеличить и прочитать сфотографированную страницу. Бесчисленные письма проходили таким образом через вражескую цензуру, не вызывая ни малейших подозрений, и эта система была раскрыта, только когда агент, использовавший ее, был задержан и ему пришлось выдать секрет системы в ходе допроса. После этого система, естественно, считалась скомпрометированной, поскольку цензор на границе мог определить вставленные точки, держа письмо под определенным углом к свету, когда их присутствие выдавал легкий блеск.
В Южной Америке была успешно организована очень значительная сеть, которая прекрасно функционировала некоторое время, пока в нее не внедрились американцы. Раскрыли ли американцы эту сеть, как они заявляли южноамериканской прессе, методами пеленгации, или у них просто получилось ликвидировать эту сеть, работая в обратном направлении, как произошло с тайной системы микроточек, официально не объяснялось.
В этой связи, возможно, стоит упоминания следующая история. Некое южноамериканское государство заключило с Соединенными Штатами договор, который должен был содержаться в строжайшем секрете, но агенту абвера удалось добыть текст этого договора. Его большой проблемой, однако, было придумать способ доставки этих материалов в Германию. В то время один священник Римско-католической церкви собирался уехать в Рим через Испанию, и именно он был тем, кто, не зная того, невольно помог доставить этот исключительно важный документ в его пункт назначения, в Германию. Агенту удалось тайно поместить микропленку с договором размером с почтовую марку в переплет молитвенника священника, и он отправился в свою поездку в Рим. Он остановился на время в Испании; там в подходящий момент его молитвенник был похищен, переплет вскрыт, документ извлечен и молитвенник помещен обратно на его прикроватный столик. Микропленка затем была отправлена в Берлин, и достопочтенный джентльмен смог закончить свое паломничество, так и не узнав, что он был невольным посланцем германской разведки.