Павел Артемович Эрзяйкин. Ваши дети – не ваши дети

   Для ребенка получение от родителей адекватной обратной связи в отношении собственных действий – огромный дивиденд. К нему приходит понимание того, что разные формы поведения с разными существами приводят к разным последствиям. Ребенок начинает выбирать манеру поведения и играть с миром. Он понимает, что может управлять миром: делаю зло – получаю агрессию, делаю добро – получаю хорошее расположение. Ребенок чувствует, что у него есть множество разнообразных моделей поведения, и одновременно у него формируется ответственность за свои действия, ведь он знает, какие именно поступки к чему приводят. А если он привыкает к тому, что дома его агрессивность оборачивается еще большей заботой со стороны родителей, то, вне дома получая в ответ на агрессию точно такую же агрессию, он бежит обратно к ним. Ему начинает казаться, что лишь они его понимают и только с ними он может существовать. Так мы формируем привязанность к себе, потому что только с нами наш неадекватный ребенок чувствует себя в безопасности.

Вопросы

   Как вы думаете, стоит ли покупать ребенку игрушки, на которых присутствуют половые органы? И должны ли вообще игрушки, имитирующие людей, иметь выраженные половые различия?

   Половые органы – такие же части тела, как руки или ноги. В них нет ничего особенного – это просто часть организма. Они абсолютно естественны – неестественно лишь отношение к ним, как к чему-то грязному, непристойному и нехорошему. Сегодня все политические и религиозные течения занимаются контролем, ограничением и дозированием влечения и секса. Есть такой московский мистик Андрей Лапин, который вывел закономерность: все в мире стремится к гармонии, и отсутствие у игрушек половых органов не решает проблемы, зато создает отличный (прибыльный) бизнес – отсутствующие у игрушек половые органы (больших размеров) просто изготавливаются отдельно и продаются в магазинах «Интим».
   Родители считают, будто игрушки с половыми органами или подсмотренные ребенком «взрослые» фильмы могут спровоцировать у него нездоровый интерес. Но нездоровый интерес провоцирует как раз то, что мы прячем, запрещаем, за что наказываем и отчего сами смущаемся. Например, ребенок увидел, как родители занимаются сексом, – для него, только познающего этот мир, это просто событие, которое он видит в первый раз, и отношение у него к нему такое же, как при первом знакомстве с падающим снегом. Если мама начинает тут же смущаться, а папа устраивает ребенку выволочку, то тем самым они создают отношение ребенка к событию. Раз нельзя, значит, появляется интерес, желание вникнуть, узнать, попробовать, подглядеть. Поэтому я и говорю, что животные лучше мертвых игрушек. У животных половые органы никак не спрячешь – они есть. Ребенок видит, что у собачек есть, и у кошечек есть, и у него есть. У него не возникает вопросов к миру – он логичен и последователен. А когда он снимает штаны с куклы, а там нет ничего – это и провоцирует интерес. «Почему у меня есть, а у куклы нет?» – ребенок задает такие вопросы родителям, те начинают стесняться, ругать его, наказывать, а интерес только растет.

   Следует ли публично наказывать ребенка? Можно ли это оставить до возвращения домой, или он все забудет к тому времени и эффективнее сразу указать ему на ошибку?

   Мы собственные реакции дозируем – выставляем или прячем – в зависимости от мнения окружающих. А где здесь ваш ребенок? Если вы хотите прервать некое действие ребенка, сделайте это. Подавив в себе это желание, почувствуете себя слабым, зависимым и не способным действовать сразу и обязательно сорветесь на ребенке если не в супермаркете, то дома, и это будет неадекватной обратной связью.
   Наказание по поводу прошлого – это месть, а она всегда неадекватна. Хотите что-то остановить – останавливайте сразу, не можете остановить – примите этот факт и оставьте все так, как есть. Кто-нибудь другой остановит – охранник магазина, продавец. Не можете оставить как есть, потому что надо действовать, – действуйте. Например, вы стоите у дороги, а ребенок рвется вперед на красный цвет. Просто возьмите его за шкирку и держите. Самое главное, не чувствовать себя неудобно, если он вырывается и кричит, а все вокруг оглядываются на вас. Когда я осознаю, что именно так сейчас лучше всего, мне не перед кем стыдиться и не за что оправдываться.

   Как влияют игрушки на формирование личности ребенка? Стоит ли мальчикам покупать пластиковые ножи, наручники и дубинки?

   Если ребенок просит ножи и дубинки, значит, он хочет быть как герой какого-то боевика. Относитесь к этому как к симптому – ребенок начинает терять себя, не понимает того, кто есть он сам. Если ребенок хочет быть как Шварценеггер, значит, в детско-родительских отношениях мало внимания уделяется индивидуальности ребенка. Понаблюдайте за детьми. Если вам понравился кто-то, кого показали по телевизору, и на следующий день ваш ребенок начинает в него играть, значит, он не уверен в том, нравится он маме или нет, любит она его или нет. Тогда он пытается соответствовать неким ее стереотипам. Если мама сказала про Шварценеггера, что он настоящий мужик, сыну тут же захочется стать на него похожим. Дайте ребенку любви и внимания, чтобы он не сомневался в себе, в том, что его любят и гордятся им, и тогда ему не нужно будет никого копировать.
   Я считаю, что лучше, когда ребенок не имитирует жизнь с помощью пластмассовых ножей и молотков, а режет что-то настоящим ножом и настоящим молотком забивает настоящие гвозди. У меня у самого в детстве была коса для косьбы сена – первое время я резал пальцы, но на это никто не обращал особого внимания, не снимал ответственности и обязательств, а раз так, я просто на практике учился быть внимательнее с острыми предметами.

   А стоит ли покупать девочкам все то, что имитирует взрослую косметику для женщин?

   Всем известно, что лучший клиент тот, который стал клиентом еще в детстве. Поэтому в ресторанах появляются «детские дни» – это и забота о родителях, и работа на будущее, формирование у ребенка спроса, вкуса. Так в ресторанах воспитывают будущего клиента, человека, который будет ходить в заведения, когда вырастет.
   Мы живем в обществе, где потребление играет главную роль, и для этого общества важно, чтобы человек потреблял и не останавливался. Детская косметика – как говорят, безвредная и даже полезная – это сохранение, умножение и поддержание традиций краситься и «тюнинговать» свое лицо. Здесь не может быть однозначного ответа – нужно или не нужно, можно или нельзя. Просто подумайте о том, для чего вам роль «отец» или «мать». Каким вы видите своего ребенка в будущем? Когда все не зря? Когда бы вы им гордились? И насколько важны эти игры, в которые он играет, для того чтобы ваш проект состоялся? Если дочь красится, чтобы найти свой образ, посмотреть, как это сочетается с разной одеждой, – это одно. Если она красится, чтобы получить внимание, чтобы ее заметили, если только так она чувствует себя красивой, – это другое. Моя дочь любит наряжаться, рисовать, придумывать образы, ставить спектакли, красить жену и подружек, кроме того, она мечтает о салоне для животных. Любые детские игры могут быть началом профессиональных навыков.

   В продаже есть «Набор юного физика», «Набор юного химика» и прочее. Как вы относитесь к таким играм?

   Первый вопрос: каким я хочу видеть своего ребенка? Самостоятельным или зависимым, ответственным или дурачком, потребителем или человеком с чувством меры? Когда я определился с ответами, мне проще решить, что моему ребенку полезно, а что вредно. Я буду выбирать игрушки, исходя не из того, что «врачи рекомендуют» или «люди покупают», а брать лишь то, что моему ребенку нужно, то есть руководствоваться тем, что лучше для него. И при этом я буду учитывать его мнение, а не мое. Если ребенку интересны такие наборы, вполне может быть, что он так влюбится в это занятие, что затем оно станет его профессией.

   Что делать, если ребенок принес домой беспризорного щенка или котенка? Можно ли заставить его отнести животное обратно на улицу или потакать ему, тем самым поддерживая и воспитывая в нем заботу о слабых?

   Первая реакция у многих мам, когда они видят на пороге такую парочку – сын и щенок, – сразу жалеть себя. Вы еще ни разу за этим щенком не убирали, а уже начинаете заранее страдать – и так столько дел, вам и так трудно, не справляетесь, а тут еще эта собака, и опять ведь все сама, все сама. Прежде чем принимать решение, разберитесь в том, что происходит, «сориентируйтесь на местности», как говорят военные. Не начинайте врать, мол, это чужой щенок, за ним уже кто-то пришел и плачет, ищет его, отнеси скорее щенка на место. Посмотрите на ребенка: как он говорит о щенке, что в нем появилось нового после встречи с животным, чем оно так важно для него. Воспитание начинается не с наказания и запрещения, а с уточнения и ясности. Пока для ребенка все животные – игрушки. Он знает о собачках лишь то, что они хорошие, добрые и плюшевые, и понятия не имеет, что они ходят в туалет, кусаются, могут погрызть любимые книжки и игрушки.
   Начинаем спрашивать: «А где он будет жить? А как ты будешь его кормить? А как ты будешь с ним гулять? А знаешь ли ты, что щенок живой и за ним нужно будет убирать? А чем тебе он важен? А что ты чувствуешь? А что будешь делать, когда он вырастет?» И по ответам вы начинаете понимать, что происходит с ребенком. Вопросы учат планировать, задумываться о будущем, видеть перспективу во времени. Ответы – некие обещания, которые человек дает, и через какое-то время обязательно столкнется с опытом, показывающим, держит он свои обещания или нет. Даже если вы чувствуете, что ребенок сейчас привирает, придумывает, позвольте ему это.
   Позвольте вдохновиться, поверить в то, что он действительно сможет выполнить все, что обещал.
   Порой своими вопросами родители начинают ждать готовых ответов: «А ты будешь убирать?» – «Да!» – «А ты будешь хорошо себя вести?» – «Да!» В таких вопросах с ожидаемыми ответами нет любознательности и искренности. Вы заставляете ребенка брать обязательства, о которых он ничего не знает. Прежде чем брать с него обещание «убирать за щенком», поинтересуйтесь, знает ли ваш ребенок, что это такое. Потому что если он не готов столкнуться с тем, что котенок вдруг погрызет его любимую игрушку, то может взять молоток и забить животное до смерти. Нам кажется, что дети жестокие, а они просто не понимают разницу между поролоновым животным и настоящим.

   Если ребенок ведет себя некрасиво в магазине, но мне совершенно не хочется падать рядом с ним на пол, можно ли как-то иначе установить с ребенком обратную связь?

   Не хотите падать на пол, быть обратной связью, оставьте ребенка в покое – пусть подуркует, побесится. Примите, что повлиять можно лишь через контакт. Если контакта нет – повлиять невозможно (см. ответ на второй вопрос).

   Мы с мужем следим, чтобы десятилетняя дочь не смотрела по телевизору боевики, криминальные новости и прочее. Не хотим, чтобы она до определенного возраста знала, что в мире много жестокости и насилия. Я считаю, что тогда она вырастет более свободной, открытой к взаимодействию, к общению с людьми, без страха перед миром. Вы согласны с этим?

   Когда родители создают для ребенка сказку, в которой нет горя, бедности и смерти, то это отличная база для его дальнейших фрустраций. Ведь однажды ребенок столкнется с реальностью и узнает, что все это в ней есть, и безденежье, и страдания. Так было с Буддой, который шестнадцать лет не знал о том, что в мире есть старость, болезни, смерть, и, когда вышел из дворца, у него был шок. Пока ребенок маленький, вы можете ограждать его и создавать для него абсолют добра, но однажды он выйдет в реальный мир и окажется в нем неадекватным, не готовым к защите. Говорить о том, что мир жесток, опасен и полон негодяев, – другая крайность. Эти суждения – бессмысленны, ведь другого мира у нас нет, и вызывать у детей страх и непринятие мира, воспитывать на иллюзиях нельзя, так как через какое-то время это придется лечить. Не прячьте от детей ничего. Просто объясните, что мир – нечто гораздо большее, чем то, что показывают в новостях. Новости – это не жизнь планеты, а лишь то, что интересно каким-то людям, жизнь состоит не только из убийств и ограблений, но еще и из успехов, оргазмов, рождения детей, пятерок за экзамены и прочего. Спросите ребенка: «Ты целый день жил и разве видел все то, что показали по телевизору, в нашем городе?»
   Борьба с наркоманией создает наркоманию. Борьба за мир начинает новые войны. Если не вмешиваться, интерес к телевизору сам пройдет. Ничего не придется запрещать, если мы сами это не смотрим. Запрещать приходится, когда мы смотрим, а детям не даем: «Сейчас начнется передача для взрослых, так что иди спать». Помню, как мне папа с мамой так говорили, и я потом лежал под дверью в их комнату и пытался одним глазком подсмотреть то, что смотрят они. Запретами родители лишь нечто актуализируют в голове ребенка, к этому тут же возникает интерес и выделяется энергия – пока она не реализуется, интерес не пройдет.

   Неужели вы будете отрицать влияние «улицы» на формирование ребенка? Если он вырастает в контексте наркомании, криминала, он может попасть под влияние этой среды, и даже родителям будет трудно его оттуда вытащить.

   Когда ко мне на консультации приходят мамы наркоманов, которые рассказывают мне о том, какое у нас телевидение, общество и школы, я понимаю, что они ищут виноватых, потому что чувствуют в себе авторство и непосредственное участие в том, что произошло с их детьми. Такие матери создают «Комитеты солдатских матерей», «Комитеты наркоманских матерей» и скоро, наверное, создадут еще какой-нибудь комитет, чтобы бороться с обществом, которое убивает их детей. Эти дети погибли в армии или другой какой ситуации только потому, что они вдруг остались без мамы и не смогли без нее выжить. Головы этих погибших детей были напичканы ложными представлениями о мире, которые мамы специально придумали, желая оградить ребенка от столкновения с реальностью. Сколько могли, они поддерживали детей в этих иллюзиях, думали за них, подсказывали ответы, беспокоились, и когда те выросли, вышли из родительского дома, мир оказался для них шоком, но по-другому они жить не умели и потому начинали глупить и настаивать, капризничать и говорить «как должно быть». Но мир вряд ли захочет измениться под чужие капризы. Тогда ребенку остается лишь вернуться к маме, а если это невозможно, то уйти из жизни. Либо ты примешь все как есть, либо ты погибнешь – очень простая формула жизни. Ведь если ты примешь, то начнешь взаимодействовать, будешь в контакте и только тогда можешь повлиять, что-то создать, изменить, повернуть. Но если ты не в контакте, такой возможности просто нет.

   Ребенка невозможно оторвать от мультфильмов – он готов смотреть их часами, хотя они глупые и «пустые». Ждать, пока ему это самому надоест?

   Если реальная жизнь интересная, если между родителями партнерские отношения, в которых есть любовь, уважение и поддержка, если дома что-то происходит, если есть участие ребенка в семейных событиях, разговорах, если есть ежедневные открытия и интерес – в общем, если жизнь в семье есть, то мультики уйдут на второй план. Если в реальной жизни ребенок постоянно выставляется как «урод, неудачник, ничтожество», то он будет стремиться в мир иллюзий, где он ни в чем не виноват, где его не накажут.
   А что касается низкого качества современных мультиков, то недавно в садике моей дочери состоялся разговор на эту тему у родителей с детским психологом. Она говорила нам о вреде современных мультиков, которые формируют матрицы жестоких женщин, и приводила в пример «Шрека», где есть сцена, когда девушка бьет главного героя ногами по лицу. Психолог сказала, что женщина себя так вести не может, мол, женщина – это мать, пухлые розовые щечки и прочее. Но женщины бывают разными, и чем раньше ребенок это узнает, тем лучше. Не создавайте сказок, мифов, не навязывайте ребенку стереотипов о «настоящих женщинах», «настоящих мужчинах» и прочем. Чем меньше вранья, тем адекватнее будет ребенок.

§ 2.1. Точка опоры

   Родители, у которых порядок в собственной жизни, счастливы, если ребенок начинает жить самостоятельно и у него есть внутренний центр, точка опоры, он сам несет ответственность за свою жизнь и ему не нужны «костыли» в виде помощи и поддержки родителей. И в этом случае ты как родитель точно знаешь, что с ним никогда не произойдут все те страшные вещи, которых боятся беспокойные мамы, потому что у твоего ребенка есть мужество думать своими мозгами и опираться на собственный здравый смысл. Ты уверен, что он станет победителем, удачливым, успешным, и все, что тебе остается, – им гордиться, и тебя даже несильно беспокоит то, где он живет. Ты знаешь, что где бы он ни жил, он живет самым наилучшим образом среди всех возможностей, которые в мире есть.
   Есть люди, которые замечательно живут в любых условиях. Есть люди, которым нужны специальные условия, чтобы жить. До ребенка нужно донести, что он сам и есть главное условие, чтобы жить. Ты живой – вот и живи. И если мы возьмем универсальную цель родительства в планетарном масштабе – она такая же, как у львицы, собаки или дельфина: научить детеныша ответственности за свою собственную жизнь. Это качество не появляется само собой в определенном возрасте – его нужно формировать и создавать.
   Страхом научить ответственности нельзя. Страх – стимулирующий, а не мотивирующий фактор, и работает лишь как временная мера. Родители не в состоянии ничего запретить. Даже если сейчас запретишь, ты всю жизнь не сможешь бегать за ребенком и следить, запрещать и контролировать. И в тот момент, когда тебя нет, он сделает то, что хочет, и ты даже никогда не узнаешь об этом. Ты научила ребенка давать правильные ответы, звонишь домой: «Что делаешь, сынок?» – «Уроки», – говорит он тебе, а сам смотрит дневной повтор того фильма, который ему вчера не разрешили посмотреть.
   У ребенка должна сформироваться точка опоры, чтобы он мог сам выбирать, что его, а что нет. Когда точки опоры нет, приходится опираться на «правильно-неправильно», а это меняется постоянно. Раньше, не дай бог, если ты с кем-то переспал до свадьбы – позор, а сейчас попробуй только не переспи – тоже позор. Если внушать детям стереотипы о нормах, то таким образом мы делаем их незащищенными перед изменчивым миром, перед оценкой. Ребенок начинают верить в абсолют, а потом все переворачивается с ног на голову – и он впадает в состояние растерянности.

   Когда ребенок начинает верить в абсолютность оценки, он становится глупым, зависимым, очень уязвимым и превращается в социальную овцу – ту, которая маме говорит: «Видел рекламу шоколадки по телевизору, и мне она очень нужна. Я без нее жить не могу!» И жизнь его зависит от того, кого он встретит сегодня. Встретит сектанта – станет сектантом. Встретит вора – станет вором. Встретит наркомана – станет наркоманом. Мамы обычно не видят причину проблем ребенка в себе и списывают все на школу и телевизор. Миллионы людей смотрят телевизор, столько же ходят в школу, но ведь не все становятся наркоманами.

   Я однажды общался с мамой наркомана. Она только зашла ко мне в кабинет, а я ей сказал: «Хочешь, расскажу, какой у тебя сын? Безответственный, безвольный и нецелеустремленный». – «Да, а откуда вы это знаете?» – «Потому что ты очень ответственная, решительная и целеустремленная». Если в маме какие-то качества гипертрофированны, у ребенка они вовсе атрофируются за ненадобностью – ему их не обязательно иметь. Нужно делегировать ребенку что-то – ответственность или честность, тогда это станет качеством его индивидуальности.
   Мамы, не имеющие своей жизни, начинают забирать ее у детей – переживают, поел ли ребенок, с кем он встречается, что делает, выспался ли. Им всем на курсы к моей бабушке нужно сходить. У нее двое детей от голоду умерло, а в наше сытое время ее вообще никогда не беспокоило, кушал я или не кушал. Ребенок есть не просит – и хорошо. Зовут обедать, я отказываюсь – «ну, не хочешь, и не надо». Дедушка помолился, покушали, и все убрали. Не успел – сиди голодный. И то, покушал я или нет, вдруг стало беспокоить меня самого.
   Ответственность родителей заключается еще и в том, чтобы научить детей идти навстречу какому-то мнению, если им самим это нужно, или не идти, остаться независимыми и не вовлекаться, зная, что им самим это не надо. Например, ребенок приходит из школы: «Учительница меня не любит». Прежде чем вынести приговор или диагноз поставить, спросите у него самого: почему так происходит? Начинается инвентаризация момента. Выясняется, что не любит за какие-то действия. «Во-первых, учитель и не должен тебя любить. Он должен учить. Во-вторых, зачем ты учителя провоцируешь на конфликт? Ты защищаешь нечто, что так важно для тебя, и даже готов портить отношения с учителем? Как считаешь, стоит ли и дальше так себя вести? Если да, зачем тогда жалуешься? Правильно ли я понял тебя, что ты портишь отношения для того, чтобы я ходил туда и восстанавливал их?»
   Есть три вопроса для ребенка, работающие магическим образом:
   Первый вопрос: что ты сейчас делаешь? Это дает человеку возможность осознать, где он, что он, на что направлена его деятельность – «стоп» такой.
   Второй вопрос: как ты думаешь?
   Третий (контрольный) вопрос: когда?
   Так и идет формирование ответственности. Дети быстро учатся давать правильные ответы на вопросы родителей, но индивидуальность не проявляется через правильные ответы. Первое время, когда задаешь ребенку вопросы о том, что он думает, он будет стараться ответить нечто, что тебе понравится. Мы сами провоцируем детей на эту ложь: скажи что-нибудь маме, чтобы она успокоилась, скажи что-нибудь папе, чтобы он отстал.
   Главное, чтобы у родителей не было ожидания ответа: спрашиваешь, но не поправляешь ответ. Своим вопросом мы даем ребенку возможность ответить самому себе, и то, что он сказал, нас не радует и не расстраивает. Я услышал и принял. Только тогда, без внешней оценки, одобрения или осуждения, ответ ребенка воспринимается как его собственный. «Какие у тебя друзья, сынок?» – «Хорошие». – «Как ты думаешь, а чем они хороши?» И оставить его с этим ответом. Если нет ожиданий, ребенок ответит объективно, ответит сам себе. Так у него появляются собственные уроки – это самое ценное. Когда мы не даем ответы, ребенок начинает искать их внутри себя и, если на практике получает подтверждение того, что оказался прав, обретает доверие к себе, точку опоры. Иначе говоря, ребенок обретает мужество пользоваться собственными мозгами (то есть размышлять, креативить, проявляться) и уверенность: опираясь на свое мнение, получишь то, что тебе надо.
   Не стоит отвечать на те вопросы, ответы на которые очевидны. Дети порой спрашивают лишь потому, что помнят: когда-то их вопросы всех умиляли. И они спрашивают, просто чтобы получить внимание, и иногда делают это, потому что не доверяют себе. Например, дочь заходит на кухню, а я пью чай. Она спрашивает: «Папа, что ты делаешь?» – «А ты что видишь?» – «Ты чай пьешь». – «Так и есть». И дочь учится доверять себе, тому, что она видит. Когда дети упорно спрашивают о чем-то очевидном, значит, они не уверены в себе.
   Из-за своего высокомерия мы, как правило, очень поздно начинаем делегировать ребенку ответственность за его жизнь. Сначала нам нравится думать за него, нравится, что он обращается к нам за советом, а потом он перестает думать самостоятельно, и приходится постоянно его спасать из всяких передряг. Несмотря на то что мы сами это устроили, вскоре нас начинает тяготить такая ситуация.

Вопросы

   Как понять, готов ребенок жить отдельно или нет? Например, моему сыну шестнадцать лет, и он хочет жить самостоятельно. Есть ли критерии, по которым можно спрогнозировать, чем это закончится – самостоятельностью или крахом?

   Откуда такой вопрос? Шестнадцать лет ребенок был у вас перед глазами. Вы его не видели, не наблюдали за ним, а любовались придуманным образом? Я рекомендую диагностику, то есть задать ему вопрос: «А зачем тебе это?» Но диагностикой это будет лишь в том случае, если у родителей нет страха, суждения, осуждения. Порой идея жить самостоятельно возникает не потому, что в жизни должно что-то появиться, а потому, что человек хочет от чего-то сбежать, например избавиться от родительского контроля, чтобы можно было сутками смотреть телевизор.
   Сделайте диагностику и себе. Почему вы так боитесь того, что ребенок хочет жить отдельно? Может быть, вы просто еще не наигрались в дочки-матери? Тогда возникает страх: если ребенок сейчас уйдет, то чью жизнь я буду контролировать и проживать, ведь моей собственной у меня нет. Ревность и страх не позволят сделать точную диагностику. Ребенок отвечает: «Я хочу попробовать жить один». – «Хорошо, если не получится, приходи домой».
   Мудрое решение – адекватное решение. Оно естественно появляется, когда родителям все понятно и ясно. Отсутствие ясности вы замещаете концепцией «правильно или неправильно», «рано или поздно», «должно так быть или не должно». Скажите себе «стоп». Кто мой ребенок? Имеет свое мнение или нет, пользуется своими мозгами или ведомый, может ли взяться за дело и довести его до конца, есть ли у него решительность, как он проявляется в трудностях – решает или пасует?