Пембертон Маргарет. Невеста-незабудка

   — Мое свадебное платье в саквояже, — сказала Сьюзен, счастье преобразило ее некрасивое лицо. — А еще у кого-нибудь есть платье? Что вы наденете?
   — Перри побежал покупать мне свадебный наряд, — сказала Кейт, глаза которой лучились счастьем. — Оказывается, в Доусоне в любое время дня и ночи можно купить все, что угодно, если у вас есть деньги.
   — А я пойду вот так, — сказала Летти, разглаживая ладонью юбку своего землянично-розового платья. — С тех пор как Кейт его мне отдала, я чувствую себя удачливой и счастливой. И я сохраню его. Надену на крестины своих детей и на пятидесятую годовщину своей свадьбы.
   — Ну, это как получится! — рассмеялась своим грудным смехом Китти. — Если вы и тогда сможете его надеть, то можно будет считать вас счастливейшей из женщин!
   — Я могу выйти замуж за мистера Саскачевана Стэна? — снова спросила Эди, дергая Мариэтту за руку, чтобы привлечь внимание. — Я бы очень этого хотела, правда, Мариэтта.
   — Мне кажется, ты еще не готова к браку, — мягко сказала Мариэтта. — Даже со Саскачеваном Стэном.
   — Может, вы и ошибаетесь, — задумчиво произнесла Китти. — Я хорошо знаю Стэна. Он не станет торопить Эди. Он будет терпеливым и понимающим столько, сколько необходимо. — — Тогда мы должны с ним поговорить, — сказала Сьюзен, утверждая эту идею. — Надо пойти и узнать, что он думает по этому поводу.
   Лилли стояла чуть поодаль и размышляла: «Я знаю о своих чувствах. Я не хочу, чтобы Счастливчик Джек в конце концов вспомнил про меня и выкупил у Рингана его ставку. Я больше не хочу замуж за Джека. Я хочу выйти за Рингана Камерона. За человека, на которого могу положиться, который никогда не подведет. За человека, благородного во всех смыслах этого слова».
   — Я поговорю со Стэном, — сказала Китти, не показывая своего облегчения при мысли о том, что ей не придется брать Эди к себе в услужение. — И заставлю Нельсона провести церемонию должным образом. Нам не нужны здесь никакие выкрики и неподходящая музыка. Если его органист откажется сыграть что-нибудь достойное, я сама сыграю на этом дурацком инструменте!
   Через несколько минут в похожую на гостиную комнату с кричаше-яркими шторами вбежала Лотта.
   — Что случилось? — почти истерически выкрикнула она. — Ринган успел? Почему Сьюзен и Кейт выглядят такими счастливыми? Что случилось?
   — Случилось то, — сказала Мариэтта, когда девочка обняла Лилли, — что ты будешь подружкой невесты четыре раза, а может быть, и пять, поэтому позволь-ка мне переплести твои косы и найти для них ленты.
   В дверь постучали, и вошел один из работников Нельсона с коробкой, в какие упаковывают платья, украшенной золотистыми лентами.
   — Для мисс Солуэй, — пояснил он очевидное.
   — У меня есть ленты для Лотти, — обрадовалась неожиданному подарку Мариэтта. — Здесь их столько, что хватит еще и на пояс!
   Еще через десять минут в дверь опять постучали, и вошла Китти, неся ворох белого атласа и кружев.
   — Стэн все прекрасно понимает, — сказала она, обращаясь к присутствующим. — Говорит, что скорее отрубит себе руки, чем напугает Эди. И он хочет на ней жениться. — Она улыбнулась, и на ее щеках заиграли ямочки. — Говорит, что она единственная молодая женщина, в присутствии которой он не робеет! Он говорит, что она дает ему чувство безопасности и что с ней он смеется!
   Похоже, этот брак из тех, что совершаются на небесах.
   — Я выхожу замуж? — спросила, не веря, Эди. — Я выйду замуж за мистера Саскачевана Стэна и буду жить с ним долго и счастливо?
   — Конечно, моя милая, — сказала Китти, сваливая свой роскошный груз в кресло — Более того, вместо свадебного платья ты наденешь сшитый в Лондоне бальный наряд.
   — Боже мой, — прошептала Розалинда Нетлшем, ее светло-голубые глаза от удивления полезли на лоб. — Это английское кружево? Хонитонское кружево?
   Китти с интересом посмотрела на молодую женщину.
   — Да, совершенно верно. А как вы с такой легкостью это определили?
   Мгновение поколебавшись, решая, имеет ли смысл и дальше притворяться тем, кем она не была, Розалинда Нетлшем сказала;
   — Я портниха. Портниха очень высокого класса.
   — В самом деле? — сказала Китти, обращая внимание на великолепно сшитый костюм Розалинды. — Тогда, я думаю, нам с вами есть о чем поговорить.
   Еще через четверть часа Лилли смотрела на своих подруг и не верила своим глазам. Сьюзен вообще невозможно было узнать. Ее шелковое кремовое платье было отделано рюшами по вороту, пышные рукава сужались к запястьям, юбка-колокол ложилась глубокими складками.
   Маленькая плоская кремовая шляпка, украшенная светлыми перьями, казалось, чудом держится у нее на голове.
   Светлые лайковые перчатки были застегнуты на перламутровые пуговки. Она выглядела утонченно-элегантной и бесконечно счастливой.
   Платье Кейт оказалось роскошным изделием из лимонного тюля и шифона. Корсаж с высоким воротником был отделан на уровне груди оборкой, по центру которой красовалась желтая атласная роза. Рукава, туго стянутые атласными лентами у локтя, а дальше пышные и воздушные, подчеркивали хрупкость запястий. Юбка ниспадала каскадом, а сзади переходила в подобие короткого шлейфа. Кейт выглядела настоящей английской аристократкой.
   Но самым поразительным было преображение Эди.
   Белый атлас и кружева бального платья стали идеальным свадебным нарядом. Девушка больше не выглядела ни унылой, ни недалекой. Китти гладко зачесала ей волосы и убрала их под тонкой работы сетку.
   — Вот так, моя милая, — сказала Китти, выпустила несколько вьющихся прядей, чтобы они обрамляли лицо Эди, и приколола над висками нежные бутоны белых роз. — Ты похожа на принцессу.
   — Это точно, Эди, — подтвердила Мариэтта, пораженная достигнутым Китти эффектом. — Саскачевану Стэну очень повезло.
   В дверь резко постучали, и бармен, который приносил коробку с платьем, сказал тоном, не допускающим возражений:
   — Все готовы и ждут. Если вы еще не привели себя в порядок, идите как есть.
   — Меня привели в порядок, — сказала Эди и порозовела от собственной смелости. — Меня привели в порядок, как никогда в жизни!
   Теперь они спускались в танцзал совсем в другом настроении: не было ни смертельной бледности, ни дурных предчувствий. На этот раз они шутили и смеялись, глаза их сияли.
   — Преподобный обвенчается со своей нареченной первым, — сказал Джош Нельсон, идя навстречу им с сигарой в руке. — Священник, который любезно согласился провести службу здесь, в «Фениксе», не методист, как преподобный, он, кажется, протестант, и он вроде как протрезвел, так что все пройдет, как подобает. А поскольку вы все хотите, чтобы вас венчал преподобный, остальные церемонии проведет он. Ну а теперь, где та леди, что заставила гореть глаза преподобного таким светом?
   — Я здесь, — сказала Сьюзен, сжимавшая в затянутой в кремовую перчатку руке молитвенник в белом кожаном переплете.
   Джош Нельсон уставился на нее разинув рот. Некрасивая, с грубыми чертами лица женщина, которую он совсем недавно выставлял на аукцион, преобразилась до неузнаваемости. Она казалась хорошенькой и очень, очень элегантной.
   — Ну что ж, мэм, — произнес он, оправившись от удивления. — Так как вашего отца здесь нет, чтобы подвести вас к алтарю, его роль возьму на себя я. Видите вон ту беседку из цветов? Церемония будет проходить в ней.
   Там венчались не меньше ста невест Пибоди, и если я решусь жениться, то тоже обвенчаюсь в ней!
   Сьюзен повернулась к Лотти.
   — Ты готова? — спросила она, и девочка встала позади нее; ее косички были украшены золотыми ленточками, талия тоже была обвита золотой лентой.
   Когда Китти заиграла на органе свадебный марш, Лотти кивнула с сияющими глазами. Она будет подружкой невесты. Она будет подружкой невесты пять раз!
   И будет подружкой невесты у Лилли и Рингана, который станет им с Лео все равно что братом, хоть и будет называться зятем. И он будет самым лучшим зятем в мире! Он расскажет им про животных и птиц и про множество других чудесных вещей. Они снова будут счастливой семьей, как было при жизни папы. Ринган папе понравился бы. А еще папа пошутил бы насчет ее золотых ленточек и пояса.
   Народу в танцзале собралось еще больше, чем раньше, потому что посмотреть на свадьбу пришли танцовщицы и барменши. Под громкие приветственные крики и аплодисменты толпа расступилась, пропуская Джоша Нельсона под руку со Сьюзен, Беседка из искусственных цветов была украшена атласными лентами и маленькими золотыми самородками.
   В беседке стоял мистер Дженкинсон, который выглядел очень смущенным. Там же находился священник с седыми висками, не очень чисто одетый. Лорд Листер, Уилл Беннетт и Саскачеван Стэн стояли рядом. Лорд Листер облачился к льняной кремовый костюм с кремовым шелковым жилетом, расшитым золотом, и выглядел еще более чужеродным элементом в этой толпе, чем мистер Дженкинсон. Уилл Беннетт как следует причесал свои каштановые волосы, так что они блестели. Саскачеван Стэн вдел в петлицу цветок, дикого шиповника. Отсутствовал только Ринган.
   — Возлюбленные мои… — начал местный священник, мы собрались здесь…
   Где же он? Лилли охватила паника. Он не подведет ее, как Счастливчик Джек, увлекающийся картами. Может, как раз Счастливчик Джек его и задержал? Настаивает, чтобы он стал женихом, и убеждает Рингана принять два дцать пять тысяч долларов в качестве компенсации?
   — Берешь ли ты эту женщину в законные жены… — говорил священник, все еще опасно покачиваясь.
   И что ей тогда делать? Откуда она знает, что Ришан действительно хочет на ней жениться? Может, он действовал просто из сострадания?
   — Беру тебя, Сьюзен Элисон Виктория Мэри, в жены… — говорил мистер Дженкинсон, его голос прерывался от нахлынувших чувств, — чтобы быть с тобой и в горе, и в радости…
   Лилли обернулась. В толпе не было видно ни Рингана, ни Счастливчика Джека, ни Лео.
   — Объявляю вас… — священник икнул. — Объявляю вас мужем и женой.
   Собравшиеся золотоискатели, игроки, танцовщицы и барменши выразили свои чувства оглушительными свистками и выкриками с пожеланиями всего наилучшего.
   — А теперь, — объявил Джош Нельсон, взмахнув руками, чтобы призвать к тишине, — преподобный мистер Дженкинсон обвенчает мисс Петицию Уолкер и мистера Уильяма Беннетта.
   Со спокойным достоинством мистер Дженкинсон спросил Летти и Уилла, обещают ли они любить и почитать друг друга в здоровье и в болезни. Уилл Беннетт вынул блестящее новенькое колечко и в нужный момент надел его Летти на безымянный палец.
   И снова Лилли оглянулась. И снова Ринган подозрительно отсутствовал.
   Когда место Летти и Уита заняли Кейт и лорд Листер, Лилли невольно задумалась, что же скажет о подобном браке и об обстоятельствах, в которых он был заключен, семья жениха. Интересно, подумала она, где бы они венчались в Лондоне? Возможно, в церкви Святой Маргариты в Вестминстере, а может, в церкви. Святого Георгия на Ганновер-сквер.
   — Этим кольцом венчаюсь с" тобой, — 2 говорил лорд Листер со своим английским акцентом, — и буду почитать тебя, и все мои мирские богатства да будут твоими.
   Танцовщица в черном с розовым атласном платье с низким вырезом и поясом из золотых самородков вытирала глаза платочком. Другая танцовщица, между передними зубами которой посверкивал бриллиант, шумно всхлипывала, нисколько не стыдясь сентиментальной радости.
   Когда лорд Листер поцеловал Кейт, Лилли еще раз спросила себя, где Ринган и что его задерживает.
   — Он придет, — уверенно сказала Лотти во время небольшой паузы между венчаниями Кейт и Эди. — Ринган никогда тебя не подведет. Никогда.
   — А теперь пусть подружка невесты снова займет свое место… — попросил Джош Нельсон, лишь только Китти заиграла на органе подходящую мелодию.
   Когда Эди под руку с Джошем Нельсоном и в сопровождении Лотти сделала первые шаги к беседке, где ее ждали Саскачеван Стэн и мистер Дженкинсон, у Лилли комок застрял в горле. Эди невозможно было узнать. Весело и доверчиво она улыбнулась своему державшемуся с достоинством невысокому, пухлому жениху. Отныне Саскачеван Стэн будет любить и защищать ее. Отныне она никогда не узнает страха, какой испытывала в прошлом.
   Когда церемония началась, мысли Лилли снова вернулись к Рингану. Она не нуждалась в заверениях Лотти.
   Она уже и так знала, что Ринган никогда ее не подведет, знала всем своим существом. Но что, если Счастливчик Джек задерживает его? Вдруг он убеждает Рингана, что Лилли будет счастливее с ним, а не с Ринганом?
   — Эди — это имя, данное тебе при крещении? — мягко спросил мистер Дженкинсон девушку.
   Эди непонимающе уставилась на него.
   Летти подошла к Эди, тихо сказала ей что-то на ухо, и через несколько секунд невеста ответила:
   — Эди — это сокращенное от Эдит.
   Лотти обернулась и, встретившись глазами с Лилли, широко улыбнулась. Несмотря на все свои тревоги и опасения, Лилли улыбнулась в ответ, вспомнив, как они объясняли самой Летти про сокращенные имена.
   — Возьмите невесту за руку, — обратился мистер Дженкинсон к Саскачевану Стэну.
   Лилли подумала о том, откуда Китти Дафресн так хорошо знает Баха.
   — Теперь повторяй за мной, Эдит: «Беру тебя, Стэнли…»
   — Беру тебя, Стэнли, — неуверенно произнесла Эди.
   — В законные мужья, — продолжал священник.
   Эди молчала.
   — В законные мужья, — повторил мистер Дженкинсон.
   Эди продолжала молчать.
   Сьюзен стиснула молитвенник.
   Мариэтта нервно шагнула вперед, готовая, если нужно, подбодрить невесту.
   — Что такое, Эдит? — мягко спросил мистер Дженкинсон.
   — Стэнли, — храбро ответила Эди, — я не хочу выходить за Стэнли. Я хочу выйти замуж за мистера Саскачевана Стэна.
   В танцзале воцарилась такая тишина, что было бы слышно, если б упала иголка. Никто из грубых старателей или циничных игроков не засмеялся, не пошутил над невестой.
   — Тогда так и скажем, — предложил мистер Дженкинсон странно сдавленным голосом. — Беру тебя, мистер Саскачеван Стэн…!
   Эди без ошибок повторила все за священником, Присутствующие облегченно вздохнули.
   У входа послышались какие-то возгласы, словно кто-то, войдя, привлек к себе внимание. Когда Эди и Стэн закончили приносить клятву, легкий шум сменился настоящим волнением.
   Новобрачные обернулись посмотреть, что там происходит.
   Лилли тоже обернулась. Наверное, это Счастливчик Джек? Его появление всегда вызывает волнение.
   Под свист и крики толпа расступилась, и последний жених прошел к беседке и занял свое место рядом с невестой.
   Ринган выглядел восхитительно. Более чем восхитительно. От его вида захватывало дух. Густые рыжие волосы сияли, как начищенная медь, ниспадая на воротник рубашки из тонкого батиста. Спереди рубашка была отделана складками и кружевным жабо, рукава пышные, расходящиеся колоколом, с кружевом понизу. Вместо брюк на Рингане был килт из красной с желтым шотландки, с кожаной сумкой мехом наружу и шерстяные гольфы до колен. За отворотом одного из гольфов поблескивал кинжал, черные кожаные туфли были украшены серебряными пряжками.
   — Боже ты мой, — восторженно прошептала Мариэтта, — и как это мужчина может выглядеть в юбке настолько мужественно, что и умереть не жалко?
   — О, Ринган! Я знала, что ты придешь! — воскликнула Лотти и бросилась к нему, крепко схватив за руку.
   В другой руке он держал букетик цветов, совершенно не идущий к его наряду.
   — Из-за него я немного и задержался, — извинялся он, останавливаясь перед Лилли. — Я хотел, чтобы у вас был свадебный букет. Я сам их собрал.
   Она дрожащей рукой взяла у него букет.
   — Это незабудки, — добавил он, когда их пальцы соприкоснулись. — В цвет ваших глаз.
   Почувствовав прикосновение его пальцев, Лилли поняла, что любит его всем сердцем. Что будет любить его всегда. Она теперь без тени сомнения знала, что любовь, которую, как ей казалось, она испытывала к Счастливчику Джеку, была лишь бледным подобием настоящего чувства.
   И именно такое настоящее чувство, восхитительное, сильное и верное, словно пролилось на нее золотым дождем.
   — Вы готовы? — тихо спросил он, постаравшись придать лицу бесстрастное выражение.
   Она кивнула, не в силах произнести ни слова.
   Лотти встала позади жениха и невесты, и они повернулись к мистеру Дженкинсону.
   — Возьмите невесту за руку, мистер Камерон, — сказал муж Сьюзен.
   Ринган повиновался, и она заметила мелькнувшие под широким рукавом рубашки рыжие волоски, покрывавшие его руку. Когда ее пальцы исчезли в его огромной ладони, Лилли вдруг подумала, как он выглядит обнаженным.
   — Берешь ли ты эту женщину в законные жены?..
   Когда он отвечал, Лилли сильнее сжала его руку. Он женится на ней, но она до сих пор не знала, по какой причине. Она могла только надеяться и молиться, чтобы этой причиной оказалась любовь.
   — Будешь ли ты любить, уважать и поддерживать ее в болезни и в здоровье?..
   Когда пришла ее очередь отвечать, Лилли почувствовала, что дрожит, и тут же он ободряюще сжал ее пальцы.
   — Я, Элизабет, беру тебя, —Ринган, в законные мужья, чтобы отныне быть с тобой…
   И вот уже мистер Дженкинсон произносит: «кольцо»…
   Ринган отпустил ее руку, чтобы снять кольцо с печаткой, и надел его на безымянный палец левой руки Лилли.
   — Этим кольцом венчаюсь с тобой, и буду почитать тебя…
   Кольцо было такое большое, что свободно висело на ее пальце и соскользнуло бы, если бы Ринган не сжал его в своей ладони.
   Наконец все закончилось. Она, как во сне, услышала слова мистера Дженкинсона:
   — Можете поцеловать невесту.
   Совершенно одурманенная происходящим, Лилли повернулась к человеку, который был теперь ее мужем.
   Их взгляды встретились, он не увидел в ее глазах протеста, обнял Лилли за талию и наклонился к ее губам.

Глава 15

   Его губы оказались мягкими и теплыми. Лилли смутно слышала шум, радостные возгласы и подбадривание зрителей, но ощущала только сладость его поцелуя и чувство надежности и защищенности, которое дарило ей его объятие.
   — Отлично, друзья! — сказала Китти, обращаясь ко всем присутствующим. — Свадебный ужин ждет в «Эльдорадо»! Шампанское обязательно, так как, надеюсь, все вы испытываете жажду!
   Ринган неохотно отпустил Лилли и сказал с тревогой:
   — Нужно потерпеть все это еще немного. Вы не против?
   — Нет.
   Ей стало трудно дышать. Разочарование было столь сильным, что Лилли испугалась, что сейчас потеряет сознание. Значит, им нужно всего лишь «потерпеть еще немного». Он не считает их брак настоящим. Они не будут жить вместе, любить, смеяться, воспитывать детей.
   — Шампанское! — с детским восторгом воскликнула Эди, стоявшая под руку со Саскачеваном Стэном. — Я никогда раньше не пила шампанское!
   — Мы с Натаниэлом собираемся съездить в Уайтхорс, чтобы методистский священник обвенчал нас еще раз, — говорила подругам Сьюзен, когда они выходили на улицу в бледную доусонскую ночь. — Мы с Натаниэлом не уверены, что у священника мистера Нельсона все в порядке с лицензией.
   — А мы с Уиллом утром сядем на первый же пароход до Нома, — сказала Летти. — Но я буду писать. На имя мисс Дафресн.
   Хотя уже наступила полночь, главная улица Доусона была заполнена народом, словно в разгар дня. Туда-сюда шныряли собаки, постоянно открывались и закрывались двери баров, мужской хохот перекрывал бренчание пианино. На торце одного из каркасных домов с помощью волшебного фонаря высвечивались рекламные объявления. Продавцы газет бойко бегали по дощатому настилу, предлагая «Самородок». На открытой площадке девушка продавала право потанцевать с ней по доллару за танец.
   — Добро пожаловать в «Эльдорадо», — объявила Китти, указывая дорогу в гостиницу, которая была роскошной, как отели в Сан-Франциско.
   Все еще сжимавшая свой свадебный букет Лилли остановилась как вкопанная посреди пыльной улицы, уставясь на огромные буквы. «Эльдорадо». Кажется, Счастливчик Джек говорил, что так называется его дом. Он сказал, что в нем, тридцать комнат. Так, значит, он говорил вовсе не о доме, а об отеле? И если так, то почему он не сказал прямо?
   Не правильно истолковав ее колебания, Ринган мягко взял Лилли за локоть, и это был их первый физический контакт после поцелуя во время венчания.
   — Вам не нужно ни о чем беспокоиться, — сказал он.
   Лотти проскочила вперед них и вошла в «Эльдорадо» вместе с Мариэттой. — Утром вы сможете уехать куда захотите. В восемь часов отходит пароход на Уайтхорс. Теперь, когда вы стали замужней женщиной, ваш дядя не сможет отнять у вас Лео и Лотти. И о деньгах не беспокойтесь. Я открою для вас счет там, где вы поселитесь.
   — Да, — с трудом выговорила Лилли, чувствуя, что умирает. — Вы очень добры. Спасибо.
   Она хотела спросить про двадцать пять тысяч долларов. Хотела узнать, как он собирается выплачивать такую огромную сумму Джошу Нельсону. Нужно было спросить. не надеется ли он, что когда-нибудь она сама сможет выплатить ему эти деньги. Лилли попыталась заговорить, но не смогла произнести ни слова. Все ее мечты разбились вдребезги. Она никогда не будет жить в этой чудесной стране, которую уже полюбила. Никогда не будет работать для индейцев. Никогда не подарит Рингану Камерону детей.
   — Нам нужно туда пойти, г мягко напомнил он, — а то это покажется странным.
   Преодолевая немыслимую боль, она позволила ему ввести себя в шикарно отделанный вестибюль «Эльдорадо».
   К Лилли со всех ног подбежал Лео.
   — Где ты была? Что происходит? — спросил он, бросаясь обнимать сестру. — Счастливчик Джек здесь, он укладывает вещи. Мы же не поедем в Ном, нет? Моя волшебная леди не едет. Ей нравится Доусон, и мне он тоже нравится.
   Лилли ничего не успела сказать, потому что из огромной комнаты, которая, видимо, была и столовой, и бальным залом, в вестибюль вышел Счастливчик Джек.
   Ринган быстро посмотрел на Лилли, боль и напряженное выражение ее лица подтвердили все его худшие страхи. Она выглядела как женщина, которая едва держит себя в руках, борясь с самой сильной душевной болью.
   — Поздравляю, — весело обратился к ним Джек. — Китти только что сообщила мне счастливую новость. Похоже, я сделал вам хорошее одолжение, не сумев прийти в «Феникс».
   Он улыбнулся Лилли знакомой ослепительной улыбкой, а Рингану сказал:
   — Я собирался выкупить Лилли у Нельсона и сделать ее домоправительницей «Эльдорадо». Таким образом, у нее и детей была бы крыша над головой. — Пожав плечами, он улыбнулся еще шире. — Но это гораздо лучшее решение ее проблем, не так ли? Не желаете шампанского? У меня такое подозрение, что Китти хочет показать, насколько ей безразлично, что завтра утром я уезжаю в Ном. Так это или нет, но с этим ужином она действительно заставила весь персонал потрудиться на славу.
   В открытую дверь были видны накрытые столы. Где-то там, невидный им, играл небольшой оркестр. Уилл и Летти кружились в вальсе, не отрывая глаз друг от друга.
   По их виду казалось, что они влюблены не один месяц.
   Кейт и лорд Листер танцевали с таким изяществом, как будто они были на великосветском лондонском балу. Неуклюже, но с бурным восторгом Саскачеван Стэн вел в вальсе Эди.
   Цвета платьев подруг сливались и расплывались перед глазами Лилли — розовое, лимонное, белое. Счастливчик Джек даже и не собирался на ней жениться. Он хотел выкупить ее только для того, чтобы сделать домоправительницей в одной из своих гостиниц.
   Невероятное прозрение, которое несколько часов назад уничтожило бы ее, сейчас вызвало лишь недоумение.
   Как она могла увидеть так много в столь малом? Как могла так ошибаться в человеческой натуре? Явить так мало здравого смысла? Неудивительно, что Лотти так часто смотрела на нее с тревогой и обвиняла в потере чувства реальности. Лотти с самого начала правильно разобралась в Счастливчике Джеке и в Рингане. Она понимала, что ее греческий бог — всего лишь колосс на глиняных ногах, а Ринган — настоящий человек во всех смыслах этого слова.
   Вальс закончился, но оркестр снова заиграл, и Счастливчик Джек, подхватив Мариэтту, умчался танцевать.
   Она поняла также, что даже если бы она с самого начала во всем разобралась, он все равно предал бы ее, потому что не выполнил своего обещания выкупить ее у Джоша Нельсона, и, если бы не Ринган, все закончилось бы для нее очень печально. Китти, разумеется, все это предвидела. Еще Лилли вдруг поняла, что, уезжая завтра утром в Ном, он предает и Китти, и что они были любовниками, и что под внешней веселостью Китти скрывает истерзанное сердце.
   — Нам не обязательно танцевать, — сказал Ринган, кляня Счастливчика Джека за то, какое он оказывает воздействие на Лилли. — У меня снят номер в «Фэрвью». Вы ляжете на кровати, а я на диване.
   Отчаяние Лилли усилилось. Перед ней танцевали со своими мужьями ее подруги, Сьюзен и мистер Дженкинсон стояли, держась за руки. Все они излучали счастье.
   Куда бы они ни отправились спать этой ночью, их мужья не будут спать на диване.
   На Лилли вдруг навалилась усталость, смешанная с отчаянием. Ни танцевать, ни притворяться счастливой у нее просто не было сил. Ее ждет одинокая постель. А утром? Неужели у нее нет другого выхода, кроме как возвращение в Уайтхорс, а оттуда в Сан-Франциско, Ванкувер или Сиэтл? Заболела голова, от усталости путались мысли. Она не испытывала ничего, кроме огромного чувства потери.