Пендлтон Дон. Поцелуй смерти

   Серджио Френчи уже сорок первый год состоял в браке, но так и не стал отцом. Будучи же человеком по натуре пылким и любвеобильным, Серджио находил утешение в детях своих друзей и близких, превращаясь для одних в "дядю Серджио", для других, очень немногих, в "папу Серджио". В последнем качестве его воспринимали дети Леопольда Таррина, одинаково привольно чувствуя себя и в длинном доме на холме, и в доме своих родителей. Анджелина Таррин, осиротевшая в десять лет, искренне считала папу Серджио настоящим дедушкой своих детей. Что же касается миссис Френчи, то последние десять лет она путешествовала по всему миру, и ее часто вспоминали в суете обыденных, домашних будней, но сама она очень редко появлялась в доме.
   В это сентябрьское утро вилла Френчи показалась Анджелине Таррин такой же, как обычно, разве автомобилей на стоянке было больше, чем всегда. Дети, кубарем вылетев из машины родителей, с радостным визгом помчались к дому. Лео ободряюще пожал руку жены и, оставив ее около машины, пошел по тропинке, ведущей к заднему фасаду виллы. - "Как странно, - думала Анджелина. - За одну ночь весь мир перевернулся вверх дном". Огромный дом, который она так любила, казался ей теперь полным угроз и зловещих предчувствий. Она задавалась вопросом: удастся ли ей, как раньше, выглядеть счастливой и веселой, заставляя себя верить, что Серджио все тот же добряк-дедушка. Почувствовав, что продрогла, несмотря на жарко палившее солнце, Анджелина пошла следом за детьми.
   Ее муж приехал сюда с целью спланировать и подготовить убийство человека. Он сидел сейчас за одним столом с гангстерами, а его дети резвились на солнышке, пока обговаривались детали преступления. Преступления, которое она чуть было не совершила сама. Но в той кошмарной, немыслимой ситуации ее охватила паника, и она даже не помнила, как нажала на курок. Слава Богу, она все-таки сделала это. Правда, ее поступок был продиктован чувством самосохранения, защиты родного гнезда. Но вот так спокойно сидеть, разговаривать, замышляя убийство?! Анджелину Таррин снова охватила дрожь, и ей пришлось заставить себя подняться по ступеням к дому. "Может быть, - думала она, - реакция этих людей совершенно нормальна, и они действуют единственно возможным способом?" Вероятно, когда-нибудь она сможет простить Лео его участие в Организации. И тогда она, как "мама"
   Френчи, отправится в кругосветное путешествие, чтобы забыться, спрятавшись от гнусной реальности жизни... Миссис Таррин отогнала от себя эти тяжкие думы и, смахнув с глаз слезы, отправилась разыскивать детей.
   Первый урок, преподанный Боланом, был твердо усвоен. Совет собрался в зале с плотно задернутыми шторами. Двадцать телохранителей рассыпались по территории усадьбы, и еще человек двенадцать патрулировали квартал.
   - Итак, наша малышка Анджелина чуть было не сделала работу, оказавшуюся не под силу целой армии, - с сарказмом произнес Серджио. - Да к тому же почти детским пистолетиком, а?
   Он расхохотался и укоризненно глянул на Лео Таррина, сразу почувствовавшего себя очень неуютно.
   - У тебя превосходная жена, Леопольд. Береги эту женщину и заботься о ней. Она сделает из тебя мужчину.
   - Я чертовски рад, что она оказалась там, - пробормотал Таррин. - Она спасла мне жизнь. Вам когда-либо приходилось ощущать холод пистолетного ствола, упирающегося в затылок? Не могу передать, как я рад, что она в тот момент оказалась рядом.
   - Уж не извиняешься ли ты? - Серджио казался удивленным.
   - Я вам рассказал, как все произошло. Неожиданно - паф! И он здесь! Кстати, в полицию я не звонил. Они налетели, как стая мух на дерьмо. Должно быть, находились совсем рядом. Удивляюсь, как это Болану удалось проскочить мимо них. Я вам говорю, что они были повсюду. У меня даже возникло чувство, будто я присутствую на ежегодном балу полиции, да к тому же у себя дома!
   - Послушай, тебе не в чем извиняться. Знаете, о чем я думаю?
   Серджио молча обвел взглядом лица притихших гостей:
   - Мне кажется, что этот человек работает на полицию. Не на нашу, местную, нет. Его сюда направили. Я думаю, что он агент ФБР или ЦРУ с правом на убийство. Вам ясно?
   Маленький человечек нервно крутился на краешке стула у дальнего торца стола и наконец подал голос:
   - Это нелогично, Серджио. Я уверен, что уже слышал нечто подобное. Поверьте мне, полиция из кожи вон лезет, чтобы наложить лапу на этого типа.
   Серджио окинул человечка презрительным взглядом:
   - Ты хочешь сказать, что много знаешь? А? Что ты слишком важная птица, которой все сообщают, так, что ли? Особенно когда речь идет о ФБР?
   Человечек утвердительно кивнул головой:
   - Я думаю, да. Вы сами знаете, что это так. Ведь я всегда снабжал вас первоклассной информацией.
   - Они все испробовали, чтобы сломить нас! - закричал Серджио в приступе гнева, сопровождая каждое слово ударом кулака по столу. - Почему бы им теперь не испробовать этот метод? А?
   - Потому что это не по-американски, - спокойно ответил коротышка. Федеральные агенты так не работают.
   - Хорошо! Посмотрим, кого он убил? - задал вопрос Серджио. - Кого-нибудь из нас? А? Нет, нет! Хотя человек, сумевший превратить в пыль бокал вина, который я держал в руке, мог запросто прикончить и меня самого, если бы захотел! А?
   - Так в чем же дело, Серджио? - спросил Пласки.
   - Он ведет психологическую войну! - внезапно успокоившись, ответил старик. - Вот что! И может быть... - добавил он задумчиво, - может быть, bambini, этот Болан не один?
   После такого заявления в помещении надолго повисла гнетущая тишина. Все смотрели на Серджио, который, присев к столу, молча подвигал по полированной столешнице коктейльную салфетку, а затем заговорил:
   - Смотрите, что произошло. Пять человек убито на улице возле "Триангл", но преступника никто не видел. А к Натану приходит солдат, никому не известный и ни с кем не встречавшийся раньше, и убеждает Уолтера дать ему место в Организации. Едва он успевает кое к кому приглядеться и выяснить адреса ряда наших контор, как мы узнаем от нашего агента по безопасности...
   Серджио поднял глаза на коротышку и, метнув в него яростный, испепеляющий взгляд, продолжил:
   - ..от нашей службы безопасности, что этот солдат и есть убийца пятерых наших людей и что он собирается прикончить нас всех! Естественно, мы заключаем контракт на убийство, но он тоже выжидает. И снова ни одна живая душа не видит его. Он заявляется в один из домов Леопольда, но быстро исчезает. И никто не может сказать, что человек, устроивший пожар, и тот, кто бессмысленно палил по машине, одно и то же лицо? Затем сцена у Уолтера: мужчина, похожий по описанию на Болана, разговаривает с поварихой. Но кто знает, сколько еще человек находилось в этот момент на территории усадьбы? А? Вы понимаете, что замышляется, bambini? Прямо на наших глазах создается образ. Непобедимый, могущественный призрак ходит у нас под носом и, неуязвимый, убивает и разрушает все на своем пути, когда ему этого хочется. Это образ страха.
   Всех двенадцать человек, сидевших вокруг стола, охватило лихорадочное возбуждение. Послышался шепот, реплики, задвигались и заскрипели стулья. Гости закурили.
   Серджио, казалось, наслаждался своей ролью. Он широко улыбнулся:
   - Ну, что? Теперь понятно, а? Наша безопасность не так уж надежна, а? Мафия успокаивается, почивает на лаврах, а? Жизнь стала слишком легкой, говорят они. Новое поколение Организации отупело в роскоши и безделье. Так встряхнем их, говорят они. Расшевелим их как следует и посмотрим, каких ошибок они наделают. Сыграем с мафией в свою игру, и, может быть, они дрогнут так, что удастся развалить их дом до основания! Вот что говорят между собой федеральные агенты!
   - Мне эта ситуация, в отличие от предыдущей, совсем не нравится, - кисло прокомментировал Сеймур. - Один человек, пусть даже призрак, меня устраивает больше, нежели массированный штурм, предпринимаемый федеральным правительством без оглядки на существующие законы и правила.
   - Ах, его устраивает! - загремел Серджио. - Покой тебе подавай? Засунь себе этот покой в задницу, эрудит, и спи с ним! Серджио Френчи нужен мертвый Болан! Не призрак, не непобедимый разрушитель, а труп!
   - Но вы только что сказали.., слабо запротестовал Сеймур и, махнув рукой, замолчал.
   - Я сказал, что вам не мешало бы набраться смелости, - поучительно произнес старик. - Перестаньте ныть и жаловаться на этого призрачного Болана. Уничтожьте его. Сделайте из него настоящий призрак и передайте федералам, чтобы они прислали нам следующего. Ну, что? Кто тут храбрый и смелый? А? Леопольд? Наши женщины?
   - Мы прикончим его, - мрачно заявил Таррин, опуская глаза.
   - Да, да, мы прикончим его. И вот каким образом. Натан, ты прежде всего...
   Так начался совет 1-го сентября. Мафия обрела второе дыхание, и Маку Палачу предстояли тяжелые времена.
   Глава 15
   Болан уже больше двух суток гостил у Валентины Куэрент. Он узнал, что она преподает в той самой школе, куда он был направлен инструктором по военной подготовке, чем, однако, пока так и не занялся. Еще он выяснил, что в свои двадцать шесть лет она не замужем и склонна к резким колебаниям настроения в диапазоне от полной серьезности до щенячьего восторга. Кроме того, она казалась одновременно и целомудренной, и опытной во всех отношениях, краснеющей по пустякам и чувствующей себя совершенно непринужденно в самых затруднительных, пикантных обстоятельствах. Они спали на одной кровати, и Валентину скрывала от Болана только широкая ночная рубашка с пеной кружев. Девушка не стесняясь помогала, когда Маку нужно было одеться или раздеться, он часто видел ее только в лифчике и трусиках, но их тела никогда не соприкасались, губы не сливались даже в шутливом, невинном поцелуе.
   Болан в третий раз проснулся в постели Валентины. Она сидела рядом с ним, внимательно изучая его черты.
   - Привет, - сказал Мак.
   Смутившись, она опустила густые ресницы:
   - Вы всегда просыпаетесь, когда я начинаю смотреть на вас.
   - Я нахожу это довольно приятным. Впервые он накрыл своей ладонью ее маленькую руку.
   - Нет, лучше не надо, - попросила Валентина, прерывисто вздохнув, и попыталась высвободить руку.
   - Почему? У вас очаровательная ручка, нежная и одновременно вселяющая уверенность.
   - Но.., это.., ваша раненая рука.
   - О-о, она себя сейчас очень хорошо чувствует и могла бы даже вас обнять.
   - Будьте наконец серьезны, Мак. Действительно, я сижу здесь потому, что думаю.., ну.., я считаю, что вам уже пора покинуть это убежище.
   - Вы выставляете меня за дверь? - спросил он. Она согласно кивнула:
   - Да, тем паче, что вы себя уже настолько хорошо чувствуете...
   - Насколько? - невинно спросил Болан.
   - Достаточно хорошо, чтобы обнимать меня.
   - Придвиньтесь ко мне, попробуем, - предложил Мак.
   - Я не против... - ответила Валентина, в упор глядя на него. Но именно поэтому я считаю, что...
   - Что мне лучше уйти?
   - Да.
   Она освободила руку и стала теребить складочку платья на коленях.
   - Вы сколько раз влюблялись, Валентина? - тихо спросил Болан.
   - О нет! Я прошу вас, давайте не будем об этом.
   - Я серьезно спрашиваю, вы когда-нибудь любили?
   - Конечно. Раза два или три.
   - Ну и как это выглядело?
   Возникла короткая пауза, потом Валентина спросила:
   - Вас это действительно интересует?
   - Очень.
   - Я не знаю, что это такое - любить. Я имею в виду по-настоящему. Конечно, мне случалось увлекаться. Но на этот раз мне кажется, что я не просто неравнодушна к вам.
   Болан пропустил это заявление мимо ушей.
   - Мне тридцать лет, - задумчиво произнес он.
   - Я знаю.
   - Когда-то раньше я думал, что в один прекрасный день влюблюсь в очаровательную девушку.
   - Как давно это было?
   - Об этом я не думал уже долгие годы. И вдруг эта мысль снова вернулась ко мне. Почему?
   Мак напряженно смотрел на нее, пытаясь прочитать ответ в ее глазах.
   - Мак, умоляю вас, не надо... Он обнял ее и привлек к себе.
   - Нам не стоит продолжать эту опасную игру, - прошептала девушка. - Я не хочу любить убийцу.
   Глаза Болана, превратившись в колючие льдинки, потемнели от еле сдерживаемого гнева. Он разжал руку, и Валентина, вскочив с кровати, выбежала из комнаты. Болан опустил ноги на пол, потянувшись за одеждой. Из гостиной послышались сдавленные рыдания Валентины.
   Мак встал, сгреб одежду в один ком и побрел в ванную. Развесив все по крючкам, он снял повязку и стал рассматривать свою рану в зеркало. Входное отверстие от пули уже затянулось, и Мак решил, что может вымыть плечо с мылом. С наслаждением он принял душ, затем оделся и вышел на кухню. На столе стоял готовый завтрак, но Валентины дома не было.
   Обдумывая ситуацию, Болан автоматически проглотил поджаренный бекон с яичницей и горошком. Едва он успел выкурить сигарету и допить третью чашку кофе, как хлопнула входная дверь, а секундой позже на кухне появилась Валентина. Она запыхалась, раскраснелась и выглядела очаровательно в коротких шортах и узкой, в обтяжку, рубашке.
   - Я снова перегнала вашу машину, - сообщила она, - усаживаясь напротив и глядя на него заплаканными глазами.
   - Спасибо, - тихо ответил Болан. - Вы заслуживаете медали. Нет, лучше я вам вручу десять тысяч долларов.
   - Десять чего?
   - В багажнике этой машины лежит много денег. И я вам дам десять тысяч долларов.
   - Мне они не нужны, сухо ответила девушка. И потом откуда они у вас?
   - Деньги?
   Он улыбнулся и не торопясь закурил:
   - Мало того, что я убийца, я еще и вор, хотя никто не жалуется на кражу. Ведь я похитил двести пятьдесят тысяч долларов у мафиози.
   - Боже мой! И эти деньги находятся в багажнике вашей машины?
   Болан коротко кивнул и, пустив в потолок струйку дыма, продолжил:
   - Я собираюсь не только хранить это богатство, но и приумножать его за счет мафии. Война стоит дорого. Так что я решил бить "маттео" их собственными деньгами. Понятно? Я не только убиваю, но еще и ворую.
   - Я.., не думаю о вас как об убийце, Мак, - смущенно ответила Валентина. Не знаю, почему я тогда сказала...
   - Но вы были правы. Завтра утром в школе начинаются занятия, и вы отправитесь в свой класс. А я возвращаюсь на фронт.
   Улыбаясь, он смотрел на нее:
   - Мне очень жаль, что я не сдержал своих эмоций.
   - Поверьте, я действительно не думаю о вас как об убийце, - повторила девушка, опуская глаза. - Вы можете оставаться здесь столько, сколько хотите, но спать придется на диване. Разве что...
   Брови Болана поползли вверх:
   - Разве что?
   - Так.., ничего, - пробормотала она, покраснев до ушей и отворачиваясь. Мне не хотелось бы отпускать вас не только из моего дома.
   Вдруг без всякого перехода, как это умела только она, Валентина широко улыбнулась и открыто посмотрела на Волана блестящими ясными глазами:
   - Мне двадцать шесть. И я никогда по-настоящему не любила. Уж не думаете ли вы, что я вам теперь позволю так просто уйти?..
   Их взгляды встретились, и Болан почувствовал, как гулко забилось его сердце, чего с ним никогда раньше не было.
   - Вал, - прошептал он.
   Они поднялись из-за стола одновременно и, потянувшись друг к другу, сплелись в тесном объятии. Болан прижимал к себе ее гибкое стройное тело, даже не обратив внимания на боль в плече. Их губы встретились и слились в долгом поцелуе, которого они оба ожидали с одинаковым нетерпением и надеждой.
   Не говоря больше ни слова, Болан взял ее на руки и понес в спальню. Обняв Мака за шею и уткнувшись лицом в широкое плечо, девушка согревала его своим прерывистым, жарким дыханием. Болан поставил ее на кровать, раздевая и целуя упругие бедра и плоский, подтянутый живот. Валентина, вся затрепетав, прижала к себе его голову, затем опустилась на колени и, обвивая гибкими руками его шею, впилась полураскрытым ртом в его губы...
   - Я помогу тебе, - срывающимся жарким шепотом произнесла она, неловко помогая Маку раздеться.
   Болан мягко отвел ее руки, сбросив с себя одежду. Валентина откинулась на подушки и молча застыла, не сводя с него нетерпеливых глаз.
   - Я люблю тебя, Мак Болан. Он лег рядом, ласково ответив:
   - Спасибо.
   - Я прошу тебя... - ее голос был тише дуновения летнего ветерка.
   - Вал, милая, прижмись ко мне покрепче...
   - О-о! Мак! Я люблю тебя... Мак!
   - Я тоже люблю тебя, Вал.
   Их дыхание смешалось, слившись воедино. Валентина отдалась своей любви со стонами и слезами радости, наслаждения и счастья...
   Мак держал Валентину в объятиях, и ее голова лежала у него на груди, когда она, слегка повернув голову, прошептала:
   - Мне так не хочется, чтобы сегодняшний день когда-нибудь закончился. Хотя это неизбежно, но, несмотря ни на что, я счастлива.
   Болан улыбнулся ей и, поцеловав ее в висок, ответил:
   - Мне очень жаль, что обстоятельства сложились именно так, Валентина. Ведь ты заслуживаешь большего, гораздо большего.
   - Мне трудно представить... - робко возразила она.
   - Ты могла бы, по меньшей мере, полюбить человека, достойного тебя.
   - Оставь эти глупости, Мак, - она приложила палец к его губам и продолжила:
   - Ты можешь скрыться, забыть этих людей. Ведь есть столько отдаленных уголков, куда бы ты мог уехать. Если хочешь, я пойду за тобой хоть на край света.
   - Что понимает в мире жестокости и насилия ангел вроде тебя? - серьезно спросил Болан.
   - Зла недопустимо, Мак. Его можно сотворить, но тот, кто совершит зло, сам же и пожнет его плоды.
   - Очень опасная теория, - ответил Болан. - Стоило бы поговорить в этом духе с евреями о Гитлере.
   - Но ведь именно Гитлер испытал на себе все несчастья от своего зла.
   - Да. Но только что произошло бы, подставь ему мир другую щеку? Люди получили бы вторую звонкую оплеуху и неизвестно где находились бы теперь.
   Они замолчали. Потом Валентина взобралась на Мака верхом и, нагнувшись, ласково куснула его за нижнюю губу.
   - Ты полностью посвятил себя насилию, так? - грустно спросила она.
   - Нет, ты ошибаешься, Вал. Не полностью, но сейчас да.
   Его руки, нежно скользнув вдоль спины Валентины, опустились на ее круглые, выпуклые ягодицы:
   - Как бы то ни было, Вал, а мне отступать некуда. Я больше никогда не стану свободным человеком. Никогда. Правосудие преследует меня за мои "преступления". Меня разыскивает армия, и скоро я прослыву дезертиром. Мафия тоже охотится за мной. А теперь, дорогой мой идеалист, и ты с ними заодно... Получается, что Мак Болан выступает один против всего мира.
   - Тебе нужны добровольцы? - прошептала Валентина.
   - А?
   Вместо ответа она обвила его руками, прижимая к себе в бесконечном отчаянии женщины, обреченной на вечное одиночество. В уголках глаз, едва сдерживаемые, блеснули крупные слезы.
   - Мне бы хотелось стать на сторону Бодана, - вымученно улыбнулась она. Можно записаться добровольцем?
   Мак повернулся на бок, увлекая девушку за собой и покрывая ее заплаканное лицо поцелуями:
   - Ты переходишь на сторону, поражение которой предопределено.
   - Я ничего не знаю, ничего, - произнесла она сквозь слезы. - Но мне кажется, что ты сможешь пройти свой путь до победного конца.
   Глава 16
   Ночь окутала город своим темным бархатным плащом. Мак Болан Палач стоял у двери в черной боевой форме, готовый к очередной схватке. Прижавшись к нему всем телом и обняв его за шею, Валентина целовала ставшее таким дорогим и близким суровое лицо одинокого воина. Вдруг совершенно случайно она дотронулась до "Кольта-45", висевшего на поясе Болана, и тут же в ужасе отдернула руку, словно прикоснулась к ядовитой змее.
   - Будь осторожен, - прошептала она. - Возвращайся...
   - Я вернусь, - пообещал Мак, - скорее всего, не сегодня. Может быть, даже не завтра. Но я вернусь.
   - Мы провели с тобой волшебный медовый месяц, - вздохнула Валентина.
   - Только очень короткий, - улыбнулся он краешком губ.
   - Действительно, слишком короткий. - Она коснулась пальцем его левого виска. - Как ты думаешь, здесь отрастут волосы?
   - Я рад хотя бы тому, что не лишился уха. Валентина погладила Болана по плечу:
   - А как с плечом? Все в порядке?
   - Слава Богу, что это оказалось не правое плечо.
   - В общем, ты всему рад и всем доволен, - констатировала она, смешно морща свой чуть вздернутый носик.
   - Если бы ты знала, что за отдача у карабина большого калибра и с какой силой приклад бьет в плечо, ты бы тоже была довольна, - скромно ответил Болан.
   - Мак Болан, я готова поклясться, что ты, кровожадный людоед, просто умираешь от желания вернуться на поле боя, разве не так?
   - Если сказать правду, то нет, - ответил Мак с улыбкой. - После первого ранения это всегда тяжело.
   - Тогда почему бы не... - быстро отреагировала Валентина на открывшийся вдруг еще один шанс остановить Болана.
   Она не смогла договорить: Мак приложил палец к губам.
   - Давай больше не будем возвращаться к старой теме, - мягко, но непреклонно ответил он. - Послушай меня внимательно. Если со мной что-либо случится и я попаду в серьезный переплет, я постараюсь позвонить тебе. Но до тех пор пока ты не получишь от меня известий, можешь не волноваться. Молчание во время войны зачастую наилучшее средство выживания. Ясно? Так что будь спокойна.
   - Постараюсь, - пообещала она дрожащими губами. Болан выключил свет и, приоткрыв дверь, внимательно глянул по сторонам, затем шагнул за порог и исчез. Валентина подбежала к двери, чтобы еще раз увидеть ставший родным длинный широкоплечий силуэт, но ночь-сообщница уже сделала его невидимым. Девушка заперла дверь и, прислонившись к косяку, тихонько заплакала. Вся ее жизнь перевернулась в одночасье, в ней появилась любовь и тайна: два таких разных и все-таки похожих понятия. Валентина вздохнула, вытерла слезы и зажгла свет. Бесцельно бродя по квартире, она пыталась найти материальные следы этой трансформации, но тщетно. Тогда она включила телевизор и, калачиком свернувшись в кресле, приготовилась ждать. Он придет. Обязательно придет. Он обещал...
   ***
   Болан остановил машину у первой же телефонной будки, чтобы набрать номер лейтенанта Ала Уотерби.
   - Ну, не странно ли? - сказал Мак вместо приветствия. - Когда бы я ни позвонил, вы всегда у телефона, лейтенант. Неужели вы поженились с вашей работой?
   - Болан? - чувствовалось, что Уотерби весь превратился во внимание.
   - Да. Я здорово поразвлекался на Лазурном Берегу и хотел бы знать, не соскучились ли вы без меня?
   - Дьявол! рявкнул Уотерби. Я уже понадеялся, что никогда больше вас не увижу. Болан, почему вы еще не в Мексике?
   - А там нет ничего интересного, - последовал ответ. - Я смотрел телевизор. Так вот, чтоб вы знали, я не был ни в Мексике, ни в Латинской Америке, а все время находился здесь. Чем занимаются наши общие друзья?
   - Болан, это вам не частная детективная лавочка, - забрюзжал Уотерби. - Вы чертовски обнаглели, если звоните прямо сюда. На вас выдан ордер за одиннадцать убийств, не считая прочей мелочи.
   - Ужасно, правда? - рассмеялся Болан. - Но до рассвета их станет больше, так что вы не особенно волнуйтесь.
   - Болан, ради Бога, прекратите это, - взмолился лейтенант. - Послушайте меня, общественное мнение и вся мэрия симпатизируют вам, не выражая этой поддержки открыто, конечно. Вы должны были понять это, если смотрели телепередачи. Теперь хватит, явитесь с повинной или скажите мне, где находитесь, и я сам приеду за вами. Два крупнейших адвоката страны заявили, что заинтересованы вашим делом, и я думаю...
   - Достаточно, лейтенант, - - резко оборвал его Болан. - Я ничего не собираюсь прекращать, особенно в отношении мафии, понятно?
   - Она вас тоже не оставит в покое, - так же резко возразил полицейский. Они постарались максимально воспользоваться предоставленной им передышкой, так что готовы и ждут вас.
   - Хорошо, именно это я и предполагал. Поэтому и звоню вам. Очень хотелось бы знать, нет ли у вас каких-нибудь новостей для меня?
   Тяжелое дыхание полицейского на несколько секунд заполнило тишину:
   - А почему я должен вам что-то сообщать?
   - Я на вашей стороне, и вы об этом знаете!
   - Еще чего!
   - Это так, к тому же я плевать хотел на ваши ограничения. Благодаря мне эти подонки дрожат так, как не дрожали никогда в жизни, вы это тоже знаете. Так с какой стороны баррикады стоите вы, Уотерби?
   - Не может быть и речи о какой-то стороне, - взревел полицейский. - Это... Это...
   - Это деталь. Ладно, обсасывайте детали, если вам нравится. Но я чертовски хотел бы знать, что они замышляют.
   - Они думают, что вы работаете на нас, - кашлянул в трубку Уотерби.
   - Ну вот! Видите? Они не мелочатся, как вы, и не интересуются деталями!
   - Теперь у них появились собственные группы коммандос. Как только вы высунете нос, они тут же обложат вас, как медведя в берлоге. В их арсенале нет разве что атомной бомбы.
   - Серьезно?
   - Клянусь. Ваши шансы равны нулю, Болан. Вы их только оглушили, но они уже пришли в себя и сплотились. Первая же акция выдаст ваше местопребывание и станет для вас последней. Вы только наделаете глупостей, как любой дилетант. Вы уже и так чуть было не сорвали нам операцию, которую мы готовили против мафии в течение пяти лет.
   Стало тихо. Потом Болан спросил:
   - Значит, сейчас осуществляется какая-то операция?
   - Конечно. Иначе откуда бы я брал ту информацию, которой снабжаю вас?
   - Вы говорите, пять лет? И сколько же лет еще она будет продолжаться?
   - Столько, сколько потребуется. Мы хотим покончить с ними раз и навсегда, Болан. Мы выжидали подходящий момент.
   - Целых пять лет? Полицейский повысил голос:
   - Мы знаем, что делаем.
   - Я тоже знаю, - ответил Мак. - И это не затянется на пять лет. Уберите своих людей, Уотерби. Моя атака начнется сегодня ночью.