Он неторопливо прошел к парадным дверям и позвонил. Никакой реакции. Траск слегка повернулся, стараясь не показывать, куда он смотрит. Человек, пригнувшись, продолжал сидеть за живой изгородью. Мейсон снова позвонил, но опять ничего не произошло. Ладонь, сжимавшая револьвер в кармане, была влажной от пота.
Вокруг дома тянулась дорожка, и он двинулся по ней. Шел Траск медленно, чувствуя за спиной какое-то движение. За ним следили, но преследователь прятался за кустарником.
На другой стороне дома была обширная, вымощенная плитами терраса, от которой к широкому белому пляжу полого спускался красивый, ухоженный газон. На террасе стояло несколько шезлонгов, на ручках которых висели два или три купальных халата и пляжных полотенец. Мейсон вышел к центру террасы. И тут услышал голос с сильным итальянским акцентом, который он никогда не смог бы забыть:
— Стоять там, где вы есть, мистер Траск. Теперь — повернуться. Медленно.
Мейсон повернулся. Лицом к нему стоял Рокки Маджента, совершенно голый, если не считать пляжных трусиков и пистолета в правой руке, напоминавшего небольшую пушку.
— Я поймал его, Рокки! — заорал другой голос, и кто-то вылетел из-за угла дома, с той стороны, где прятался неизвестный Мейсону человек.
— Стой смирно, Курок! — загрохотал Маджента. — Вынь руку из кармана, если не хочешь получить дырку в брюхе! Быстро!
Человек, с левой рукой на перевязи, ошеломленно уставился на Рокки:
— Ты с ума сошел? Я увидел, как этот парень крадется вокруг дома и…
— Я тебя сейчас прикончу, Курок, если ты не вынешь руку из кармана! Даю тебе одну секунду!
Курок должен был быть Курком Макнабом, который вырвал оружие у Лауры в клубе Томаса Макналти. Его рука, скрюченная, как птичья лапа, вынырнула из кармана. Лицо залила смертельная бледность.
Маджента гаркнул на пределе сил:
— Фузз! Эйб!
Еще двое в пляжном одеянии, с животиками, как у Мадженты, вышли из дома. Мейсон вспомнил Фуззи Кейна. Человек поменьше, скорее всего, был адвокатом Рокки.
— У мистера Траска револьвер в левом кармане, Эйб. Возьми его, — приказал Рокки. — Вынь и у Курка пушку из кармана, Фузз. Вот так.
— Рокки, ты рехнулся? — возмутился Курок.
— Шевелись, Фузз! — заорал Рокки. — Или я начну палить!
На свет появились два револьвера. Их положили на плетеный столик рядом с Маджентой, и с минуту все молчали.
— Итак, мистер Траск, какого черта вы тут делаете? — спросил Рокки.
Мейсон облизал пересохшие губы.
— Вы посылали за мной. Я приехал.
Одна из мохнатых бровей Рокки полезла на лоб.
— Посылал за тобой?
— Макс Уолтер передал мне ваше послание. Я приехал.
— Уолтер? Ах да — парень из газеты. Он передал тебе послание от меня?
Мейсон заранее прикинул, что скажет, и он это произнес, пропустив мимо ушей вопрос:
— Я приехал, чтобы заключить любой допустимый для меня договор ради мисс Шанд.
— Пока вместо договора я видел у тебя револьвер, — заметил Рокки. — А кто такая мисс Шанд?
— Эприл Шанд, — устало объяснил Мейсон.
— Кинозвезда? — У Рокки блеснули глаза. Он подмигнул Эбрамсу: — Я готов договариваться ради мисс Шанд. — Он было засмеялся, но тут же лицо его окаменело. — Что у меня за дела с мисс Шанд?
— Послушайте, Маджента, я все знаю, — сказал Мейсон. — Я знаю, что вы с помощью Уолтера организовали похищение мисс Шанд и доставили ее сюда. Я получил ваше послание и приехал.
Рокки, Фуззи и Эбрамс смотрели на него как на лунатика.
— Давай-ка все выясним, — произнес Маджента. — Значит, Уолтер сказал тебе, что я зацапал мисс Шанд и что ты должен ехать сюда и договариваться?
— Да.
— И ты явился, даже не заходя к копам. — Рокки улыбнулся. — Я бы знал, если бы ты связался с копами. Может быть, ты хотел пристрелить меня из этой хлопушки?
— Может быть.
Пушка в руке Мадженты по-прежнему была нацелена прямо на Курка Макнаба.
— О'кей, — резко сказал Рокки. — Давай уточним еще парочку вещей, мистер Траск. Я не имею ровно ничего общего с убийством тех двух детей. Я сочувствую матери… и тебе. Как я тебе говорил, человек, сделавший это, заслуживает смерти! Продолжим. Идет? Я уже пять лет не разговаривал с Максом Уолтером — потому что он лживый сукин сын. Он человек Подлодки Келлермана. Ты знаешь Подлодку?
— Вам же известно, что я знаю его. Знаете, что сегодня утром я был у него в офисе.
У Рокки дрогнуло веко.
— Откуда мне это знать?
— Понятия не имею. Но, как сказал Уолтер, вы это знаете.
— Однако я не знаю. Но кое-что я знаю, мистер Траск. Именно сейчас Подлодка прячет Микки Фланнери — того, кто убил детей твоего брата! Уолтер отослал тебя с этой идиотской историей о мисс Шанд, и…
— Ее здесь нет? — спросил Мейсон.
— Я никогда в жизни не видел ее, кроме как в кино. А ты явился сюда, мистер Траск. Ну и нервы у тебя, клянусь господом! У меня есть телохранитель. Надежный и преданный. — Он показал стволом в сторону Курка Макнаба. — Вот сижу я здесь, греюсь на солнышке. Но у меня кончились сигареты. И я пошел в дом поискать их. Случайно глянул в окно. И что увидел? Подъезжает какой-то парень в маленькой машине. Вылезает из нее. Держит руку в кармане. Слепому ясно, что у него там оружие. А где мой отважный телохранитель? Прячется за кустами! Он…
— Рокки, дай мне объяснить. Я хотел…
— Заткнись, Курок. — Маджента злобно улыбнулся остальным слушателям. — Что должен был сделать мой отважный телохранитель? Он должен был окликнуть этого парня. Кто ты такой? Что тебе здесь надо? Он должен был обыскать его и найти оружие. А он что сделал? Спрятался за кустами. Так что этот парень прошел прямехонько ко мне. Если бы я лежал в шезлонге, прикрыв глаза от солнца, я уже был бы трупом. Ясно?
— Рокки! — заорал Макнаб. — Я хотел посмотреть, чего ему тут надо. Я…
— Закрой пасть, Курок. Говорю тебе — заткнись! Так что видишь, как все выглядит, мистер Траск? Вовсе я не такой хитрый, просто я сообразил. И вроде как раз вовремя, точно? Ты себе представляешь, мистер Траск? Ты попался на эту дешевую наживку с мисс Шанд. И приехал сюда. Не пойди я за сигаретами и не увидь я тебя и моего бравого телохранителя, вот что случилось бы. Ты обходишь дом. Мой смелый телохранитель стреляет в тебя, а потом в меня — из твоего револьвера, мистер Траск! А потом взывает к небесам и бьется в рыданиях, что не успел спасти меня. — Маджента пожал плечами. — Все знают, что ты сошел с ума от горя, мистер Траск. Так что ты пристрелил старину Рокки, а его бравый телохранитель чуть запоздал. Бедный старина Рокки — погиб от пули психа. И, мистер Траск, кто займет мое место? Наш общий друг Микки Фланнери. А кто будет его покорным слугой номер один? Мой отважный телохранитель. А кто по-настоящему будет всем заправлять? Подлодка Келлерман. И кто получит новую машину, может, полдюжины новых костюмов и новый счет в банке? Твой друг Макс Уолтер.
Мейсон не мог отвести от него глаз:
— То есть он сознательно подстроил мне ловушку?
Рокки кивнул:
— И хуже того, мистер Траск. Он подстроил ловушку мне! Итак — мы возвращаемся в Нью-Йорк и там выясним, кто кому должен.
— Рокки, ты все понял неправильно! — заорал Макнаб.
— Кончай пыхтеть, Курок, — сказал Маджента. — Ты знаешь, я никогда никого не убивал в Нью-Джерси. Так что в вечерней прохладе мы совершим приятное долгое путешествие обратно в город. — У него блеснули глаза. — И там выясним, кому жить, а кому умирать!
Глава 7
1
2
Вокруг дома тянулась дорожка, и он двинулся по ней. Шел Траск медленно, чувствуя за спиной какое-то движение. За ним следили, но преследователь прятался за кустарником.
На другой стороне дома была обширная, вымощенная плитами терраса, от которой к широкому белому пляжу полого спускался красивый, ухоженный газон. На террасе стояло несколько шезлонгов, на ручках которых висели два или три купальных халата и пляжных полотенец. Мейсон вышел к центру террасы. И тут услышал голос с сильным итальянским акцентом, который он никогда не смог бы забыть:
— Стоять там, где вы есть, мистер Траск. Теперь — повернуться. Медленно.
Мейсон повернулся. Лицом к нему стоял Рокки Маджента, совершенно голый, если не считать пляжных трусиков и пистолета в правой руке, напоминавшего небольшую пушку.
— Я поймал его, Рокки! — заорал другой голос, и кто-то вылетел из-за угла дома, с той стороны, где прятался неизвестный Мейсону человек.
— Стой смирно, Курок! — загрохотал Маджента. — Вынь руку из кармана, если не хочешь получить дырку в брюхе! Быстро!
Человек, с левой рукой на перевязи, ошеломленно уставился на Рокки:
— Ты с ума сошел? Я увидел, как этот парень крадется вокруг дома и…
— Я тебя сейчас прикончу, Курок, если ты не вынешь руку из кармана! Даю тебе одну секунду!
Курок должен был быть Курком Макнабом, который вырвал оружие у Лауры в клубе Томаса Макналти. Его рука, скрюченная, как птичья лапа, вынырнула из кармана. Лицо залила смертельная бледность.
Маджента гаркнул на пределе сил:
— Фузз! Эйб!
Еще двое в пляжном одеянии, с животиками, как у Мадженты, вышли из дома. Мейсон вспомнил Фуззи Кейна. Человек поменьше, скорее всего, был адвокатом Рокки.
— У мистера Траска револьвер в левом кармане, Эйб. Возьми его, — приказал Рокки. — Вынь и у Курка пушку из кармана, Фузз. Вот так.
— Рокки, ты рехнулся? — возмутился Курок.
— Шевелись, Фузз! — заорал Рокки. — Или я начну палить!
На свет появились два револьвера. Их положили на плетеный столик рядом с Маджентой, и с минуту все молчали.
— Итак, мистер Траск, какого черта вы тут делаете? — спросил Рокки.
Мейсон облизал пересохшие губы.
— Вы посылали за мной. Я приехал.
Одна из мохнатых бровей Рокки полезла на лоб.
— Посылал за тобой?
— Макс Уолтер передал мне ваше послание. Я приехал.
— Уолтер? Ах да — парень из газеты. Он передал тебе послание от меня?
Мейсон заранее прикинул, что скажет, и он это произнес, пропустив мимо ушей вопрос:
— Я приехал, чтобы заключить любой допустимый для меня договор ради мисс Шанд.
— Пока вместо договора я видел у тебя револьвер, — заметил Рокки. — А кто такая мисс Шанд?
— Эприл Шанд, — устало объяснил Мейсон.
— Кинозвезда? — У Рокки блеснули глаза. Он подмигнул Эбрамсу: — Я готов договариваться ради мисс Шанд. — Он было засмеялся, но тут же лицо его окаменело. — Что у меня за дела с мисс Шанд?
— Послушайте, Маджента, я все знаю, — сказал Мейсон. — Я знаю, что вы с помощью Уолтера организовали похищение мисс Шанд и доставили ее сюда. Я получил ваше послание и приехал.
Рокки, Фуззи и Эбрамс смотрели на него как на лунатика.
— Давай-ка все выясним, — произнес Маджента. — Значит, Уолтер сказал тебе, что я зацапал мисс Шанд и что ты должен ехать сюда и договариваться?
— Да.
— И ты явился, даже не заходя к копам. — Рокки улыбнулся. — Я бы знал, если бы ты связался с копами. Может быть, ты хотел пристрелить меня из этой хлопушки?
— Может быть.
Пушка в руке Мадженты по-прежнему была нацелена прямо на Курка Макнаба.
— О'кей, — резко сказал Рокки. — Давай уточним еще парочку вещей, мистер Траск. Я не имею ровно ничего общего с убийством тех двух детей. Я сочувствую матери… и тебе. Как я тебе говорил, человек, сделавший это, заслуживает смерти! Продолжим. Идет? Я уже пять лет не разговаривал с Максом Уолтером — потому что он лживый сукин сын. Он человек Подлодки Келлермана. Ты знаешь Подлодку?
— Вам же известно, что я знаю его. Знаете, что сегодня утром я был у него в офисе.
У Рокки дрогнуло веко.
— Откуда мне это знать?
— Понятия не имею. Но, как сказал Уолтер, вы это знаете.
— Однако я не знаю. Но кое-что я знаю, мистер Траск. Именно сейчас Подлодка прячет Микки Фланнери — того, кто убил детей твоего брата! Уолтер отослал тебя с этой идиотской историей о мисс Шанд, и…
— Ее здесь нет? — спросил Мейсон.
— Я никогда в жизни не видел ее, кроме как в кино. А ты явился сюда, мистер Траск. Ну и нервы у тебя, клянусь господом! У меня есть телохранитель. Надежный и преданный. — Он показал стволом в сторону Курка Макнаба. — Вот сижу я здесь, греюсь на солнышке. Но у меня кончились сигареты. И я пошел в дом поискать их. Случайно глянул в окно. И что увидел? Подъезжает какой-то парень в маленькой машине. Вылезает из нее. Держит руку в кармане. Слепому ясно, что у него там оружие. А где мой отважный телохранитель? Прячется за кустами! Он…
— Рокки, дай мне объяснить. Я хотел…
— Заткнись, Курок. — Маджента злобно улыбнулся остальным слушателям. — Что должен был сделать мой отважный телохранитель? Он должен был окликнуть этого парня. Кто ты такой? Что тебе здесь надо? Он должен был обыскать его и найти оружие. А он что сделал? Спрятался за кустами. Так что этот парень прошел прямехонько ко мне. Если бы я лежал в шезлонге, прикрыв глаза от солнца, я уже был бы трупом. Ясно?
— Рокки! — заорал Макнаб. — Я хотел посмотреть, чего ему тут надо. Я…
— Закрой пасть, Курок. Говорю тебе — заткнись! Так что видишь, как все выглядит, мистер Траск? Вовсе я не такой хитрый, просто я сообразил. И вроде как раз вовремя, точно? Ты себе представляешь, мистер Траск? Ты попался на эту дешевую наживку с мисс Шанд. И приехал сюда. Не пойди я за сигаретами и не увидь я тебя и моего бравого телохранителя, вот что случилось бы. Ты обходишь дом. Мой смелый телохранитель стреляет в тебя, а потом в меня — из твоего револьвера, мистер Траск! А потом взывает к небесам и бьется в рыданиях, что не успел спасти меня. — Маджента пожал плечами. — Все знают, что ты сошел с ума от горя, мистер Траск. Так что ты пристрелил старину Рокки, а его бравый телохранитель чуть запоздал. Бедный старина Рокки — погиб от пули психа. И, мистер Траск, кто займет мое место? Наш общий друг Микки Фланнери. А кто будет его покорным слугой номер один? Мой отважный телохранитель. А кто по-настоящему будет всем заправлять? Подлодка Келлерман. И кто получит новую машину, может, полдюжины новых костюмов и новый счет в банке? Твой друг Макс Уолтер.
Мейсон не мог отвести от него глаз:
— То есть он сознательно подстроил мне ловушку?
Рокки кивнул:
— И хуже того, мистер Траск. Он подстроил ловушку мне! Итак — мы возвращаемся в Нью-Йорк и там выясним, кто кому должен.
— Рокки, ты все понял неправильно! — заорал Макнаб.
— Кончай пыхтеть, Курок, — сказал Маджента. — Ты знаешь, я никогда никого не убивал в Нью-Джерси. Так что в вечерней прохладе мы совершим приятное долгое путешествие обратно в город. — У него блеснули глаза. — И там выясним, кому жить, а кому умирать!
Глава 7
1
Фуззи Кейн относился к тем личностям, которых Мейсон встречал повсеместно: толстый, веселый светский балагур. Он был лысоват, складки животика нависали над резинкой пляжных трусов. Его комическая внешность сама по себе являлась оправданием в любых ситуациях. «Кто? Я?» — говорил он с непередаваемым выражением. Этакий мальчик на посылках у обожаемого большого босса.
Но теперь в руке у Фуззи Кейна был револьвер и с лица сползло юмористическое выражение. Рокки Маджента передал ему свою пушку, и он держал под прицелом Курка Макнаба. Сам Рокки оповестил, что идет одеться. Фуззи и Эйб Эбрамс, юрист, получили указание — до его прихода все должно быть «тихо и спокойно».
Мейсон сидел в плетеном кресле напротив Эбрамса. Тот держал пистолет, изъятый у Макнаба. У обливающегося потом адвоката в купальных трусах был несколько абсурдный вид.
— Прошу вас… не устраивайте никаких неприятностей, мистер Траск, — сказал он. Голос у юриста был такой, словно он молил о снисхождении.
Мейсон не собирался устраивать неприятности. Он продолжал неподвижно сидеть, глядя прямо перед собой. Траск не мог прийти в себя от изумления, после того как Маджента развернул перед ним тщательно разработанный замысел Келлермана, который тот попытался провести в жизнь с помощью Фланнери, Макнаба и гнусного Макса Уолтера. Каким-то образом Эприл Шанд оказалась в руках Подлодки Келлермана, для которого люди на его шахматной доске были всего лишь пешками — их жизни ровно ничего не значили. Деловой человек в прекрасном офисе, из которого открывается такой вид на порт! Должно быть, он испытывал несказанное удовольствие, этим утром слушая Мейсона. Перед ним предстал сумасшедший тип, полный ненависти к Мадженте, готовый отдать свою ничтожную жизнь. Фактически Келлерман принял его предложение, не сказав об этом. Мейсон, будучи не в силах вынести трагедию своей семьи, оказался первоклассным орудием для убийства Мадженты. Проблема была в том, чтобы заставить его оказаться в Джерси, не вводя в курс дела. Безмозглый романтик Мейсон пойдет на любой риск для спасения близкой ему дамы! Единственной такой дамой, о которой они знали, являлась Эприл Шанд. Похитить Лауру из клиники на Двенадцатой Восточной улице было невозможно. Так что маленькому сэру Галахаду предстояло отправиться в Джерси, а Рокки — умереть. Смерть ждала и сэра Галахада — его убийца, которым, без сомнения, был бы Макнаб, стал бы утверждать, что действовал лишь в пределах самообороны.
И мир для Подлодки Келлермана превратился бы в покорную устрицу.
Такая мелочь, как потребность Мадженты в сигаретах, спасла жизни его и Мейсона.
Траск не собирался доставлять неприятности обильно потеющему маленькому адвокату, поскольку единственная возможность вернуть Эприл живой и здоровой зависела от Рокки Мадженты.
От Курка Макнаба, высокого и тощего, с тонкими черными усиками на верхней губе, с левой рукой на перевязи, исходил такой неподдельный ужас, что запах страха чувствовался по всей террасе. Всю оставшуюся у него энергию он сконцентрировал на Фуззи Кейне.
— Слушай, Фузз, — сказал Курок хриплым от напряжения голосом, — нет смысла отрицать факты. Рокки все вычислил совершенно точно.
— Ты — сукин сын, — спокойно отреагировал Кейн.
— Все меняется. И всегда меняется, Фуззи. Ты это знаешь. Ты всю жизнь провел в порту.
Сухой, с немецким акцентом голос Подлодки Келлермана всплыл у Мейсона в памяти: «В порту ничего не меняется».
— Ты впустую тратишь время, Курок, — сказал Фуззи. — Да, точно, я всю жизнь провел в порту. Но провел ее вместе с Рокки. Все, что у меня есть в мире, я получил от Рокки. И когда я делал ставку, то поставил на Рокки, понимаешь?
— Ну и что ты получил? — взмолился Макнаб, отчаянно пытаясь пустить в ход логику. — Ты хотел быть боссом на двух-трех пирсах и кормиться с них? Ты их имеешь. Ты хотел особый навар для своих друзей? Только попроси. Но все постоянно меняется. Почему бы тебе со мной и еще кое с кем не прибрать все к своим рукам? Зачем отдавать добро тем, кто его не заработал и кто ничего делает, чтобы его получить?
— Я получил приказ вышибить тебе мозги, если ты будешь дергаться. И я прикидываю: может, твои предательские разговоры того и стоят?
Светский балагур превратился в каменную стену, и молить его не осталось времени. Из дома вышел Рокки Маджента в шелковом костюме, шелковой рубашке с кричащим летним галстуком и в широкополой белой стетсоновской шляпе. Он взял пушку из рук Фуззи Кейна.
— Ты и Эйб, марш одеваться. Когда будешь готов, Фузз, загони в гараж маленькую машинку мистера Траска. В город он поедет вместе с нами.
Фуззи и Эбрамс заторопились в дом.
Маджента разместился на овальном плетеном столике. Со своего насеста он без труда держал под прицелом и Макнаба, и Мейсона.
— От вас двоих, ребята, у меня только головная боль. Вот думаю, чего с вами делать.
— Послушай, Рокки, — забулькал Макнаб. — Я просто потерял голову. Стал жадным. Стал слушать сладкие речи. Но клянусь, я получил хороший урок. И теперь — все, что хочешь. Все, что ты мне скажешь.
— Тебе было нужно больше денег… еще чего-то… Надо было прийти ко мне, Курок. Но наверно, ты решил, что сам можешь быть боссом. Занять тепленькое местечко Микки. Но Келлермана это не устроило бы — настоящим боссом был бы он. — Рокки задумчиво смотрел на Макнаба. — Ты уже все продумал, что делать после моей смерти… когда покончишь и с мистером Траском. Так что ж ты собирался делать, Курок?
Макнаб вытер рукавом мокрое от пота лицо.
— Я должен был позвонить им и сказать, что работа сделана. Затем позвонить копам и признаться в убийстве Траска.
Рокки неторопливо кивнул:
— И расследованием они бы тут не занимались. Они знают, что человек Подлодки не подошел бы сюда и на тысячу миль. Убийца — мистер Траск, и к делам порта это не имеет отношения. — Он вздохнул. — Так что тебе бы лучше позвонить, Курок. Похоже, это единственный шанс, который у тебя остался, мой друг.
— И что мне сказать им?
— Скажешь, что мистер Траск еще не появился. Может, заблудился. Может, у него что-то случилось по дороге. Но его пока нет. Ты знаешь, что у копов он не был, потому что, появись тут копы, я бы сразу узнал. Ясно?
— Конечно, Рокки. Как скажешь.
— Это точно — как скажу, так и будет. Когда Фузз вернется присмотреть за мистером Траском, мы и займемся нашими звонками. Ясно?
Через десять минут, пока Фуззи и Эйб, нервничая, ждали на террасе вместе с Мейсоном, с телефонными звонками было покончено. Наконец улыбающийся Маджента вывел Макнаба из дома; ствол был нацелен ему прямо в спину.
— Готовы? — спросил Рокки.
— Все о'кей, босс, — ответил Фуззи.
«Фольксваген» уже исчез с подъездной дорожки. На его месте стоял длинный черный лимузин, огромный, как спальный вагон. Фуззи сел за руль, а Макнабу было приказано устроиться рядом с ним. Мейсон и Эбрамс по указанию Рокки расселись на удобном заднем сиденье. Рокки откинул одно из боковых сидений и расположился так, чтобы держать в поле зрения всех пассажиров — и впереди, и сзади. Лимузин выкатился за ворота — и вот они очутились на скоростной четырехрядной трассе, что вела обратно в Нью-Йорк.
На выразительной физиономии Рокки, когда он повернулся к Мейсону, было нескрываемое любопытство.
— Ну знаете, и доставили вы мне хлопот, мистер Траск. Но вы мне нравитесь. У вас хватило смелости явиться прямо ко мне. Отчего вы меня так ненавидите?
Мейсон прикрыл глаза и снова широко открыл их, словно ему было трудно выносить тяжесть век.
— Послушайте, Маджента, я приехал к вам потому, что думал, будто мисс Шанд у вас. Я был готов пойти на что угодно, заключить с вами любой договор, лишь бы освободить ее. Я и сейчас готов.
Рокки кивнул:
— Но я ничего не могу вам обещать. Начать с того, что я не имею к этому отношения. Если Подлодка все хитро продумал, то затем, когда от актрисы уже не будет толку, он может ее отпустить. Если же Подлодка где-то облажался и она поймет, что он как-то связан с этой историей… может, и не отпустит. И все-таки — отчего вы меня так ненавидите, мистер Траск?
— Стоит ли об этом говорить? Мы из разных миров, Маджента.
— Нет, — яростно замотал головой Рокки. — Не из разных. Вот вы ненавидите президента большой автомобильной компании?
— Нет.
— А президента большой сталелитейной компании?
— Нет.
Рокки ухмыльнулся:
— Тогда почему же вы ненавидите президента части нью-йоркского порта?
Мейсон смотрел в затылок Макнабу.
— Нет смысла говорить на эту тему, — сказал он.
— Да нам еще пару часов ехать, — напомнил Рокки. — Времени для разговоров достаточно.
— О'кей. — Траск почувствовал, как в нем вспыхнул гнев. — Вы признаете, что являетесь президентом части порта. Той, Маджента, в которой моего брата вынудили стать вором, довели до гибели и уничтожили двух его невинных детей. Я своими собственными глазами видел, как человека раздавило грузом — лишь за то, что он выполнял свои обязанности. Вы — президент мира, в котором нет законов, Маджента. За это я ненавижу вас с рациональной точки зрения, и я ненавижу вас лично, ибо за время вашего президентства, — он с горькой иронией произнес это слово, — погибли люди, которых я знал и любил.
— Как я говорил, смелости у вас хватает, — улыбнулся Рокки. — Вы не боитесь говорить со мной в таком тоне, мистер Траск. Вы говорите, что у меня нет законов. Вы убедитесь, что я соблюдаю законы.
— Законы взяток и убийств.
— А ведь отважный парень, не так ли, Эйб?
Эбрамс кивнул. У него был несчастный вид.
— Эйб все знает о законах, мистер Траск. Это его бизнес. Мы все время пользуемся законами, а, Эйб?
— Еще бы, — сказал Эбрамс.
— Вы думаете, что президент автомобильной компании не нарушает закон? — спросил Рокки. — Да вокруг него крутятся пятьсот таких юристов, как Эйб, и придумывают, как бы обжулить государство на налогах. Верно? На него работает лобби в Вашингтоне, он подкармливает конгрессменов. Так?
Мейсон промолчал.
— Вы когда-нибудь были в угольной шахте, мистер Траск? Люди там долго не выдерживают. Недавно в «Лайф» был большой разворот — очередь за хлебом. Голодать не противозаконно, и, значит, глава угольных шахт — хороший парень, потому что он не нарушает законов, так? Это не противозаконно, когда шахтеры выхаркивают свои легкие с угольной пылью и умирают, — и президент угольной компании хороший парень, да? Ведь вы не испытываете к нему ненависти, мистер Траск. А ведь вы понимаете, что он делает деньги, при каждом удобном случае недоплачивая людям. Верно? И когда человек уже нигде не может найти себе работу, он приходит в порт, мистер Траск. Может, он где-то был классным механиком или работал в какой-то лаборатории, но слишком много шумел или возмущался, что не получает свою долю от прибылей, которые его изобретение дало компании. Так он оказался в черном списке. И его выкинуло сюда. Здесь нет законов черного списка.
— Убийство — это совершенно иное, — сказал Мейсон.
— Убийство? Попытаюсь объяснить вам, мистер Траск, что есть самые разные пути раздавить человека. Кого беспокоит, если он попадает под пресс закона? А вот если он гибнет вне его пределов, тут-то все и начинают орать! Послушайте, мистер Траск. Если президент большой автомобильной компании найдет на пороге своего кабинета пятидолларовую купюру, вы думаете, он ее не поднимет? Может, оставит кому-то другому? А предположите, он видит пять миллионов — лежат себе просто на полу. Вы думаете, он их оставит кому-то другому? Да тут же пятьсот юристов объяснят ему, что он имеет полное право прибрать их к рукам. И он приберет! Не забывайте этого, мистер Траск. Вернемся ко мне. Лежит себе кусок нью-йоркской гавани. У меня на глазах. И я не собираюсь терять его. Знаете почему? Потому что его тут же приберет какой-то другой парень, у которого прав на него не больше, чем у меня. И он наймет пятьсот юристов, которые докажут, что этот парень был в своем праве. А я говорю — да плевать мне на них. Я нашел, и я подобрал. Если кто-то встает у меня на пути, я его убираю. И таким образом экономлю жалованье четыремстам девяноста девяти юристам. Мне нужен только Эйб. Верно, Эйб?
— Верно, — согласился Эбрамс.
Рокки засмеялся:
— Закон — великая вещь, мистер Траск. Нас тут, в машине, пять человек. И вы не будете отрицать, что сегодня нарушил закон только один из нас. Вы, мистер Траск. — Рокки снова засмеялся. — Объясни ему, Эйб.
Эбрамс смущенно улыбнулся Мейсону:
— Нарушение границ частного владения. Скрытное ношение оружия, на которое нет разрешения. Вы имели при себе «вальтер», на который нет разрешения, каковые имеются и у Рокки, и у всех нас.
— Мы — плохие люди, мистер Траск, — продолжал Маджента. — Но разрешение на оружие у нас есть. Услуга здесь, одолжение там — и они возвращаются к тебе сторицей. Смешно, да? Но это факт. — С лица его сползла улыбка. — Ваш брат. Он стал вором потому, что нуждался в деньгах. Вы любили его. И я стал вором потому, что понадобились деньги, — давно это было. Меня вы ненавидите. Ваш брат убил четверых человек. Но вы его любите. Вы уверены, что я убил многих. И ненавидите меня. Ваш брат хладнокровно перестрелял свои жертвы. Вы его любите. Черт побери, да сегодня меня чуть не пристрелили с тем же хладнокровием — но вы меня ненавидите. Это нелогично, мистер Траск! — Из кармана шелкового пиджака он вынул сигару. Эбрамс тут же поднес ему зажигалку. Сквозь пелену дыма Рокки, прищурившись, посмотрел на Мейсона. — Я сейчас думаю о вас, мистер Траск. Ваше пребывание здесь может обернуться для меня большими неприятностями. Что я могу сделать? Может, предложить вам пятьдесят кусков, чтобы вы не открывали рта? А потом какой-нибудь зануда из окружной прокуратуры или Портовой комиссии спросит вас — а откуда у вас пятьдесят грандов, мистер Траск? Почему вы не заплатили с них подоходный налог? И вы заговорите, ибо, может быть, мисс Шанд уже в безопасности, а может, вы захотите предстать большим героем. Вот я и думаю, и думаю. И наконец придумал. Как, Эйб?
— Все правильно, — сказал Эбрамс.
Рокки хмыкнул:
— Вы будете моим полисом страхования жизни, мистер Траск. Запомнили все, что я говорил? А теперь вы запомните все, что я буду делать в ближайшие два часа, идет? Вам придется стать моим свидетелем, мистер Траск. Свидетелем в пользу Рокки. И свидетельствовать вы будете точно и правильно — строго по закону, который вы так любите!
Но теперь в руке у Фуззи Кейна был револьвер и с лица сползло юмористическое выражение. Рокки Маджента передал ему свою пушку, и он держал под прицелом Курка Макнаба. Сам Рокки оповестил, что идет одеться. Фуззи и Эйб Эбрамс, юрист, получили указание — до его прихода все должно быть «тихо и спокойно».
Мейсон сидел в плетеном кресле напротив Эбрамса. Тот держал пистолет, изъятый у Макнаба. У обливающегося потом адвоката в купальных трусах был несколько абсурдный вид.
— Прошу вас… не устраивайте никаких неприятностей, мистер Траск, — сказал он. Голос у юриста был такой, словно он молил о снисхождении.
Мейсон не собирался устраивать неприятности. Он продолжал неподвижно сидеть, глядя прямо перед собой. Траск не мог прийти в себя от изумления, после того как Маджента развернул перед ним тщательно разработанный замысел Келлермана, который тот попытался провести в жизнь с помощью Фланнери, Макнаба и гнусного Макса Уолтера. Каким-то образом Эприл Шанд оказалась в руках Подлодки Келлермана, для которого люди на его шахматной доске были всего лишь пешками — их жизни ровно ничего не значили. Деловой человек в прекрасном офисе, из которого открывается такой вид на порт! Должно быть, он испытывал несказанное удовольствие, этим утром слушая Мейсона. Перед ним предстал сумасшедший тип, полный ненависти к Мадженте, готовый отдать свою ничтожную жизнь. Фактически Келлерман принял его предложение, не сказав об этом. Мейсон, будучи не в силах вынести трагедию своей семьи, оказался первоклассным орудием для убийства Мадженты. Проблема была в том, чтобы заставить его оказаться в Джерси, не вводя в курс дела. Безмозглый романтик Мейсон пойдет на любой риск для спасения близкой ему дамы! Единственной такой дамой, о которой они знали, являлась Эприл Шанд. Похитить Лауру из клиники на Двенадцатой Восточной улице было невозможно. Так что маленькому сэру Галахаду предстояло отправиться в Джерси, а Рокки — умереть. Смерть ждала и сэра Галахада — его убийца, которым, без сомнения, был бы Макнаб, стал бы утверждать, что действовал лишь в пределах самообороны.
И мир для Подлодки Келлермана превратился бы в покорную устрицу.
Такая мелочь, как потребность Мадженты в сигаретах, спасла жизни его и Мейсона.
Траск не собирался доставлять неприятности обильно потеющему маленькому адвокату, поскольку единственная возможность вернуть Эприл живой и здоровой зависела от Рокки Мадженты.
От Курка Макнаба, высокого и тощего, с тонкими черными усиками на верхней губе, с левой рукой на перевязи, исходил такой неподдельный ужас, что запах страха чувствовался по всей террасе. Всю оставшуюся у него энергию он сконцентрировал на Фуззи Кейне.
— Слушай, Фузз, — сказал Курок хриплым от напряжения голосом, — нет смысла отрицать факты. Рокки все вычислил совершенно точно.
— Ты — сукин сын, — спокойно отреагировал Кейн.
— Все меняется. И всегда меняется, Фуззи. Ты это знаешь. Ты всю жизнь провел в порту.
Сухой, с немецким акцентом голос Подлодки Келлермана всплыл у Мейсона в памяти: «В порту ничего не меняется».
— Ты впустую тратишь время, Курок, — сказал Фуззи. — Да, точно, я всю жизнь провел в порту. Но провел ее вместе с Рокки. Все, что у меня есть в мире, я получил от Рокки. И когда я делал ставку, то поставил на Рокки, понимаешь?
— Ну и что ты получил? — взмолился Макнаб, отчаянно пытаясь пустить в ход логику. — Ты хотел быть боссом на двух-трех пирсах и кормиться с них? Ты их имеешь. Ты хотел особый навар для своих друзей? Только попроси. Но все постоянно меняется. Почему бы тебе со мной и еще кое с кем не прибрать все к своим рукам? Зачем отдавать добро тем, кто его не заработал и кто ничего делает, чтобы его получить?
— Я получил приказ вышибить тебе мозги, если ты будешь дергаться. И я прикидываю: может, твои предательские разговоры того и стоят?
Светский балагур превратился в каменную стену, и молить его не осталось времени. Из дома вышел Рокки Маджента в шелковом костюме, шелковой рубашке с кричащим летним галстуком и в широкополой белой стетсоновской шляпе. Он взял пушку из рук Фуззи Кейна.
— Ты и Эйб, марш одеваться. Когда будешь готов, Фузз, загони в гараж маленькую машинку мистера Траска. В город он поедет вместе с нами.
Фуззи и Эбрамс заторопились в дом.
Маджента разместился на овальном плетеном столике. Со своего насеста он без труда держал под прицелом и Макнаба, и Мейсона.
— От вас двоих, ребята, у меня только головная боль. Вот думаю, чего с вами делать.
— Послушай, Рокки, — забулькал Макнаб. — Я просто потерял голову. Стал жадным. Стал слушать сладкие речи. Но клянусь, я получил хороший урок. И теперь — все, что хочешь. Все, что ты мне скажешь.
— Тебе было нужно больше денег… еще чего-то… Надо было прийти ко мне, Курок. Но наверно, ты решил, что сам можешь быть боссом. Занять тепленькое местечко Микки. Но Келлермана это не устроило бы — настоящим боссом был бы он. — Рокки задумчиво смотрел на Макнаба. — Ты уже все продумал, что делать после моей смерти… когда покончишь и с мистером Траском. Так что ж ты собирался делать, Курок?
Макнаб вытер рукавом мокрое от пота лицо.
— Я должен был позвонить им и сказать, что работа сделана. Затем позвонить копам и признаться в убийстве Траска.
Рокки неторопливо кивнул:
— И расследованием они бы тут не занимались. Они знают, что человек Подлодки не подошел бы сюда и на тысячу миль. Убийца — мистер Траск, и к делам порта это не имеет отношения. — Он вздохнул. — Так что тебе бы лучше позвонить, Курок. Похоже, это единственный шанс, который у тебя остался, мой друг.
— И что мне сказать им?
— Скажешь, что мистер Траск еще не появился. Может, заблудился. Может, у него что-то случилось по дороге. Но его пока нет. Ты знаешь, что у копов он не был, потому что, появись тут копы, я бы сразу узнал. Ясно?
— Конечно, Рокки. Как скажешь.
— Это точно — как скажу, так и будет. Когда Фузз вернется присмотреть за мистером Траском, мы и займемся нашими звонками. Ясно?
Через десять минут, пока Фуззи и Эйб, нервничая, ждали на террасе вместе с Мейсоном, с телефонными звонками было покончено. Наконец улыбающийся Маджента вывел Макнаба из дома; ствол был нацелен ему прямо в спину.
— Готовы? — спросил Рокки.
— Все о'кей, босс, — ответил Фуззи.
«Фольксваген» уже исчез с подъездной дорожки. На его месте стоял длинный черный лимузин, огромный, как спальный вагон. Фуззи сел за руль, а Макнабу было приказано устроиться рядом с ним. Мейсон и Эбрамс по указанию Рокки расселись на удобном заднем сиденье. Рокки откинул одно из боковых сидений и расположился так, чтобы держать в поле зрения всех пассажиров — и впереди, и сзади. Лимузин выкатился за ворота — и вот они очутились на скоростной четырехрядной трассе, что вела обратно в Нью-Йорк.
На выразительной физиономии Рокки, когда он повернулся к Мейсону, было нескрываемое любопытство.
— Ну знаете, и доставили вы мне хлопот, мистер Траск. Но вы мне нравитесь. У вас хватило смелости явиться прямо ко мне. Отчего вы меня так ненавидите?
Мейсон прикрыл глаза и снова широко открыл их, словно ему было трудно выносить тяжесть век.
— Послушайте, Маджента, я приехал к вам потому, что думал, будто мисс Шанд у вас. Я был готов пойти на что угодно, заключить с вами любой договор, лишь бы освободить ее. Я и сейчас готов.
Рокки кивнул:
— Но я ничего не могу вам обещать. Начать с того, что я не имею к этому отношения. Если Подлодка все хитро продумал, то затем, когда от актрисы уже не будет толку, он может ее отпустить. Если же Подлодка где-то облажался и она поймет, что он как-то связан с этой историей… может, и не отпустит. И все-таки — отчего вы меня так ненавидите, мистер Траск?
— Стоит ли об этом говорить? Мы из разных миров, Маджента.
— Нет, — яростно замотал головой Рокки. — Не из разных. Вот вы ненавидите президента большой автомобильной компании?
— Нет.
— А президента большой сталелитейной компании?
— Нет.
Рокки ухмыльнулся:
— Тогда почему же вы ненавидите президента части нью-йоркского порта?
Мейсон смотрел в затылок Макнабу.
— Нет смысла говорить на эту тему, — сказал он.
— Да нам еще пару часов ехать, — напомнил Рокки. — Времени для разговоров достаточно.
— О'кей. — Траск почувствовал, как в нем вспыхнул гнев. — Вы признаете, что являетесь президентом части порта. Той, Маджента, в которой моего брата вынудили стать вором, довели до гибели и уничтожили двух его невинных детей. Я своими собственными глазами видел, как человека раздавило грузом — лишь за то, что он выполнял свои обязанности. Вы — президент мира, в котором нет законов, Маджента. За это я ненавижу вас с рациональной точки зрения, и я ненавижу вас лично, ибо за время вашего президентства, — он с горькой иронией произнес это слово, — погибли люди, которых я знал и любил.
— Как я говорил, смелости у вас хватает, — улыбнулся Рокки. — Вы не боитесь говорить со мной в таком тоне, мистер Траск. Вы говорите, что у меня нет законов. Вы убедитесь, что я соблюдаю законы.
— Законы взяток и убийств.
— А ведь отважный парень, не так ли, Эйб?
Эбрамс кивнул. У него был несчастный вид.
— Эйб все знает о законах, мистер Траск. Это его бизнес. Мы все время пользуемся законами, а, Эйб?
— Еще бы, — сказал Эбрамс.
— Вы думаете, что президент автомобильной компании не нарушает закон? — спросил Рокки. — Да вокруг него крутятся пятьсот таких юристов, как Эйб, и придумывают, как бы обжулить государство на налогах. Верно? На него работает лобби в Вашингтоне, он подкармливает конгрессменов. Так?
Мейсон промолчал.
— Вы когда-нибудь были в угольной шахте, мистер Траск? Люди там долго не выдерживают. Недавно в «Лайф» был большой разворот — очередь за хлебом. Голодать не противозаконно, и, значит, глава угольных шахт — хороший парень, потому что он не нарушает законов, так? Это не противозаконно, когда шахтеры выхаркивают свои легкие с угольной пылью и умирают, — и президент угольной компании хороший парень, да? Ведь вы не испытываете к нему ненависти, мистер Траск. А ведь вы понимаете, что он делает деньги, при каждом удобном случае недоплачивая людям. Верно? И когда человек уже нигде не может найти себе работу, он приходит в порт, мистер Траск. Может, он где-то был классным механиком или работал в какой-то лаборатории, но слишком много шумел или возмущался, что не получает свою долю от прибылей, которые его изобретение дало компании. Так он оказался в черном списке. И его выкинуло сюда. Здесь нет законов черного списка.
— Убийство — это совершенно иное, — сказал Мейсон.
— Убийство? Попытаюсь объяснить вам, мистер Траск, что есть самые разные пути раздавить человека. Кого беспокоит, если он попадает под пресс закона? А вот если он гибнет вне его пределов, тут-то все и начинают орать! Послушайте, мистер Траск. Если президент большой автомобильной компании найдет на пороге своего кабинета пятидолларовую купюру, вы думаете, он ее не поднимет? Может, оставит кому-то другому? А предположите, он видит пять миллионов — лежат себе просто на полу. Вы думаете, он их оставит кому-то другому? Да тут же пятьсот юристов объяснят ему, что он имеет полное право прибрать их к рукам. И он приберет! Не забывайте этого, мистер Траск. Вернемся ко мне. Лежит себе кусок нью-йоркской гавани. У меня на глазах. И я не собираюсь терять его. Знаете почему? Потому что его тут же приберет какой-то другой парень, у которого прав на него не больше, чем у меня. И он наймет пятьсот юристов, которые докажут, что этот парень был в своем праве. А я говорю — да плевать мне на них. Я нашел, и я подобрал. Если кто-то встает у меня на пути, я его убираю. И таким образом экономлю жалованье четыремстам девяноста девяти юристам. Мне нужен только Эйб. Верно, Эйб?
— Верно, — согласился Эбрамс.
Рокки засмеялся:
— Закон — великая вещь, мистер Траск. Нас тут, в машине, пять человек. И вы не будете отрицать, что сегодня нарушил закон только один из нас. Вы, мистер Траск. — Рокки снова засмеялся. — Объясни ему, Эйб.
Эбрамс смущенно улыбнулся Мейсону:
— Нарушение границ частного владения. Скрытное ношение оружия, на которое нет разрешения. Вы имели при себе «вальтер», на который нет разрешения, каковые имеются и у Рокки, и у всех нас.
— Мы — плохие люди, мистер Траск, — продолжал Маджента. — Но разрешение на оружие у нас есть. Услуга здесь, одолжение там — и они возвращаются к тебе сторицей. Смешно, да? Но это факт. — С лица его сползла улыбка. — Ваш брат. Он стал вором потому, что нуждался в деньгах. Вы любили его. И я стал вором потому, что понадобились деньги, — давно это было. Меня вы ненавидите. Ваш брат убил четверых человек. Но вы его любите. Вы уверены, что я убил многих. И ненавидите меня. Ваш брат хладнокровно перестрелял свои жертвы. Вы его любите. Черт побери, да сегодня меня чуть не пристрелили с тем же хладнокровием — но вы меня ненавидите. Это нелогично, мистер Траск! — Из кармана шелкового пиджака он вынул сигару. Эбрамс тут же поднес ему зажигалку. Сквозь пелену дыма Рокки, прищурившись, посмотрел на Мейсона. — Я сейчас думаю о вас, мистер Траск. Ваше пребывание здесь может обернуться для меня большими неприятностями. Что я могу сделать? Может, предложить вам пятьдесят кусков, чтобы вы не открывали рта? А потом какой-нибудь зануда из окружной прокуратуры или Портовой комиссии спросит вас — а откуда у вас пятьдесят грандов, мистер Траск? Почему вы не заплатили с них подоходный налог? И вы заговорите, ибо, может быть, мисс Шанд уже в безопасности, а может, вы захотите предстать большим героем. Вот я и думаю, и думаю. И наконец придумал. Как, Эйб?
— Все правильно, — сказал Эбрамс.
Рокки хмыкнул:
— Вы будете моим полисом страхования жизни, мистер Траск. Запомнили все, что я говорил? А теперь вы запомните все, что я буду делать в ближайшие два часа, идет? Вам придется стать моим свидетелем, мистер Траск. Свидетелем в пользу Рокки. И свидетельствовать вы будете точно и правильно — строго по закону, который вы так любите!
2
Когда большой черный лимузин оказался у въезда в туннель Линкольна со стороны Джерси, солнечный полуденный небосвод потемнел, затянутый низкими грозовыми тучами. Над зазубренным силуэтом небоскребов Нью-Йорка заполыхали зигзаги молний, раскалывавших небо. Похоже, изнемогающий от духоты город с облегчением перевел дыхание после трех дней невыносимой жары.
Мейсон почувствовал, как у него напряглись нервы, когда они подъехали к кассам у въезда в туннель. Макнаб, неподвижно, как статуя, замерший на переднем сиденье, должно быть, обливался потом с головы до ног. На будущее надежд у него практически не было, и сейчас ему предоставлялась единственная возможность прибегнуть к чьей-то помощи.
Машина подрулила к будочке со стороны Фуззи. Нагнувшись к окну, Рокки окликнул дежурного в форме:
— Привет, Любански!
— О, здравствуйте, мистер Маджента. Едете прямо в шторм.
Рокки усмехнулся:
— Смахивает на то. Как детишки, Любански?
— Просто отлично, спасибо.
— Рад был встрече. Привет семье.
Лимузин въехал в туннель. Макнаб сидел, опустив голову на грудь. Мейсон удивленно смотрел, как у него по затылку текли ручейки пота. Рокки откинулся назад на своем маленьком боковом сиденье; тяжелые веки полуприкрывали глаза, а на губах плавала все та же ухмылка.
В висках у Мейсона пульсировал грохот машин, летящих по туннелю в противоположном направлении. Он сжал голову ладонями. Машину слегка занесло, когда она вписывалась в длинный пологий поворот. Грузные фигуры Рокки и Эбрамса качнулись вперед и назад.
Они вылетели из туннеля в сплошную стену дождя, которую несло ветром; во всю мощь грохотали раскаты грома, сопровождаемые блеском молний. Фуззи поднял стекла. Он повернул тяжелую машину на Десятую авеню. Рокки смахнул несколько капель дождя, попавших на рукав его шелкового костюма.
Внезапно Макнаб повернулся с переднего сиденья, и от выражения его лица желудок у Мейсона свело мучительной спазмой. Курок был смертельно бледен, и пересохшие губы не могли скрыть выступающих зубов. Испускаемый им запах страха вызывал тошноту.
— Ради бога, Рокки, дай мне шанс! — взмолился он.
— Я дам тебе тот же самый шанс, который ты собирался дать мне и мистеру Траску, Курок. Точно такой же самый.
Они снова повернули на запад по Сорок третьей улице, а затем на север по хайвею Вест-Сайда. На причалах, что тянулись слева от них, было относительно тихо. Время подходило к семи часам, и докеры, у которых работа кончалась к пяти, разошлись по домам. Дождь хлестал по булыжной мостовой, заливая открытые въезды на причалы. На палубах пришвартованных судов никого не было видно.
Вероятно, Фуззи получил точные указания. Повернув налево, он подъехал к одному из пирсов, у входа на который была натянута цепь. Когда Фуззи требовательно подал сигнал, из-под навеса у входа выглянул сторож. Он безошибочно узнал машину, потому что ослабил цепь и позволил ей упасть на землю. Фуззи пересек цепь, направляясь под навес причала, его провожали мощные раскаты грома.
— Вроде приехали, ребята, — сказал Рокки. — О'кей, мистер Траск. Здесь вам выгружаться.
Мейсон почувствовал, как у него напряглись нервы, когда они подъехали к кассам у въезда в туннель. Макнаб, неподвижно, как статуя, замерший на переднем сиденье, должно быть, обливался потом с головы до ног. На будущее надежд у него практически не было, и сейчас ему предоставлялась единственная возможность прибегнуть к чьей-то помощи.
Машина подрулила к будочке со стороны Фуззи. Нагнувшись к окну, Рокки окликнул дежурного в форме:
— Привет, Любански!
— О, здравствуйте, мистер Маджента. Едете прямо в шторм.
Рокки усмехнулся:
— Смахивает на то. Как детишки, Любански?
— Просто отлично, спасибо.
— Рад был встрече. Привет семье.
Лимузин въехал в туннель. Макнаб сидел, опустив голову на грудь. Мейсон удивленно смотрел, как у него по затылку текли ручейки пота. Рокки откинулся назад на своем маленьком боковом сиденье; тяжелые веки полуприкрывали глаза, а на губах плавала все та же ухмылка.
В висках у Мейсона пульсировал грохот машин, летящих по туннелю в противоположном направлении. Он сжал голову ладонями. Машину слегка занесло, когда она вписывалась в длинный пологий поворот. Грузные фигуры Рокки и Эбрамса качнулись вперед и назад.
Они вылетели из туннеля в сплошную стену дождя, которую несло ветром; во всю мощь грохотали раскаты грома, сопровождаемые блеском молний. Фуззи поднял стекла. Он повернул тяжелую машину на Десятую авеню. Рокки смахнул несколько капель дождя, попавших на рукав его шелкового костюма.
Внезапно Макнаб повернулся с переднего сиденья, и от выражения его лица желудок у Мейсона свело мучительной спазмой. Курок был смертельно бледен, и пересохшие губы не могли скрыть выступающих зубов. Испускаемый им запах страха вызывал тошноту.
— Ради бога, Рокки, дай мне шанс! — взмолился он.
— Я дам тебе тот же самый шанс, который ты собирался дать мне и мистеру Траску, Курок. Точно такой же самый.
Они снова повернули на запад по Сорок третьей улице, а затем на север по хайвею Вест-Сайда. На причалах, что тянулись слева от них, было относительно тихо. Время подходило к семи часам, и докеры, у которых работа кончалась к пяти, разошлись по домам. Дождь хлестал по булыжной мостовой, заливая открытые въезды на причалы. На палубах пришвартованных судов никого не было видно.
Вероятно, Фуззи получил точные указания. Повернув налево, он подъехал к одному из пирсов, у входа на который была натянута цепь. Когда Фуззи требовательно подал сигнал, из-под навеса у входа выглянул сторож. Он безошибочно узнал машину, потому что ослабил цепь и позволил ей упасть на землю. Фуззи пересек цепь, направляясь под навес причала, его провожали мощные раскаты грома.
— Вроде приехали, ребята, — сказал Рокки. — О'кей, мистер Траск. Здесь вам выгружаться.