Пеппероу Юджин. Двойной крап

   - Если это и Скунс, - переводя дыхание, отозвался Уэллс, - то уж очень здоровый.
   Он хотел еще что-то добавить, но из дальнего угла холла раздался высокий, срывающийся крик:
   - Не двигаться! Руки за голову!
   Полицейские переглянулись между собой, Гамильтон кивнул головой, и первым поднял руки. Сержант медленно, словно нехотя, сделал то же самое. Обернувшись, они увидели, что Майкл Перкинс, точнее тот, кто выдавал себя за него и кого Скунс называл Чарли, держит направленный на них служебный револьвер Гамильтона, а его побледневшее лицо подергивает примесь ненависти и страха. Чарли прислушался к тому, что происходит на улице и, убедившись, что там все тихо, с досадой сказал:
   - Мне следовало бы догадаться. Этот второй, - он кивнул на Уэллса, прятался в багажнике машины, а я не сообразил проверить и сам привез его сюда. Похоже, что вы не до конца доверяли мне, мистер Гамильтон?
   Чарли понемногу успокаивался, поняв, что других полицейских в доме нет. Гримаса, подергивающая его лицо, исчезла, и сейчас его опять можно было принять за мирного обывателя среднего достатка.
   - Похоже, что мне пора сматываться из города, а, лейтенант? - он почти весело подмигнул Гамильтону. - Но вы ведь сразу сядете мне на хвост и вряд ли дадите оторваться...
   Сообщник Скунса размышлял вслух, пытаясь собраться с мыслями. Наконец, придя, видимо, к какому-то решению, он пробормотал.
   - Мне очень не хочется делать это самому, но от Скунса теперь мало толку.
   - Что ты там бормочешь, кретин, - неожиданно подал голос очнувшийся Карчер. Он завозился на полу, пытаясь сесть, но скованные за спиной руки мешали ему. Подняв голову, он прохрипел, морщась от боли в горле: - Живо кончай их обоих и сними с меня наручники, не то я покажу тебе, есть от меня толк или нет.
   - Заткнись, вонючка, - презрительно отозвался Чарли, - твоя песенка спета. Тебя ищет вся полиция штата, так что тебе самое время исчезнуть навсегда. Тогда и мне удастся выбраться из этой истории, не засветившись.
   Он решительно поднял револьвер и выстрелил в грудь Гамильтону, потом дважды выстрелил в Уэллса и еще раз в Гамильтона. Оба полицейских рухнули на пол, как подкошенные, Чарли подошел к Скунсу и почти в упор выстрелил ему в затылок. Тот взвыл, как собака, которой наступили на хвост, и пообещал разрезать своего сообщника на мелкие кусочки. Чарли прижал револьвер вплотную к затылку приятеля и выпустил в него последние два заряда. Волосы у того на голове вспыхнули, в холле запахло паленой шерстью, но к изумлению Чарли, Скунс был по-прежнему живехонек и продолжал изрыгать самые отборные ругательства, подвывая от боли в опаленном затылке. Не сводя растерянных глаз со Скунса, извивавшегося на полу, как громадный червяк, Чарли в страхе попятился назад, и в этот момент его деликатно похлопали по плечу.
   Он подскочил, как от удара электротоком, и резко обернулся. Перед ним стоял Элвуд Гамильтон и Билл Уэллс.
   - Вы не могли бы вернуть мне мой револьвер, если он вам больше не нужен, - вежливо попросил Гамильтон и протянул руку Уэллс, не выдержав, захохотал во все горло и вынул из кармана вторую пару наручников.
   Через минуту оба бандита сидели рядышком на полу со скованными руками, а в дом с улицы входили полицейские в форме.
   - Ну, лейтенант, - захлебывался от смеха Билл Уэллс, - никогда не предполагал, что вы такой любитель розыгрышей. Это ж надо придумать "Верните, пожалуйста, мой револьвер, если он вам больше не нужен." А уж как вы падали, когда он в вас выстрелил, - это надо было видеть. Чистый Голливуд!
   Довольный Гамильтон смущенно отмахнулся от него рукой и проследил взглядом, как уводили для оказания медицинской помощи шатающегося Энсона Карчера. Потом подошел к его сообщнику, сидевшему на полу и, видимо, все еще до конца не понявшему, что же происходит - Ну что ж, давайте знакомиться заново, Чарли Гребешок, - обратился к нему лейтенант. Значит, это вашего брата я застрелил два года назад при ограблении банка? Его, насколько я помню, звали Джимми Карлайер. Значит, вы Чарлз Карлайер.
   Ранее не судимы, на учете в полиции не состоите. Это я еще в управлении проверил через компьютер по вашим отпечаткам пальцев на протоколе допроса.
   - Как... как вы догадались? - выдавил из себя Чарли Карлайер, совершенно уничтоженный. Он только сейчас понял, что был марионеткой, пешкой, которую использовали в чужой игре.
   - Совершенно случайно, - посмеиваясь, ответил Гамильтон, - с тех пор, как Скунс вышел из тюрьмы, я старался по возможности держать его в поле зрения - не сомневался, что он опять возьмется за старое. Через своего информатора я узнал, что у него появился напарник по кличке Чарли Гребешок, ранее не сидевший и никому в Нью-Йорке неизвестный. Ничего определенного о его внешности мне не сказали, кроме того, что он носит очки и дует на расческу, из-за чего и получил свое прозвище. Но сразу-то я еще не сопоставил этой приметы с вашей привычкой все время причесываться. Подозревать вас я начал после того, как на компьютере проверил, что у нас есть на Майкла Перкинса - это обычная полицейская процедура, обязательная ко всем, кто так или иначе проходит по уголовным делам, даже если только в качестве свидетеля. И вот тут-то выяснилась интересная вещь.
   Оказывается, Майкл Перкинс неоднократно задерживался за превышение скорости езды на машине. Только за этот год его уже дважды штрафовали А вы ведь сказали, что в жизни ни разу не нарушали правила уличного движения Я подумал, что если вы солгали в этом, то, может быть, и все остальное в вашем рассказе тоже ложь? Я перечитал показания управляющего ювелирным магазином Фроста, что именно крик о помощи человека, позже ставшего заложником, привлек внимание грабителя к открывшейся входной двери и стал причиной гибели полицейского. Вот тогда-то я и вспомнил описание Чарли Гребешка и сопоставил его с вашей манерой дуть на расческу. Остальное было несложным. Догадавшись, что вы хотите заманить меня в дом Перкинса, я понял, что Скунс уже сидит там. Можно было, конечно, захватить его силой, но я знал, что он наверняка вооружен и окажет яростное сопротивление.
   Чтобы не подставлять людей под пули, мы с сержантом Уэллсом и решились на этот трюк с багажником. Свой револьвер я зарядил холостыми патронами, чтобы не давать Скунсу в руки еще одну огневую единицу, но и не насторожить его отсутствием у меня оружия. Скунс думал использовать вас, Карлайер, как крапленую козырную шестерку, но не заметил, что карта была не только с его крапом, но и с моим.
   - Но зачем, зачем вы разыграли весь этот спектакль с вашей смертью, ведь же могли просто арестовать меня, зная, что патроны у меня холостые?
   - Ну, во-первых, мне хотелось посмотреть, как вы поступите со своим напарником.
   Должен сказать, что это было очень поучительно и на самого Скунса произвело огромное впечатление. А во-вторых, жизнь полицейского приносит так мало радостей, что мне вдруг захотелось немножко поразвлечься.
   Когда уже под утро, после составления отчета сержант Уэллс отвозил Гамильтона домой, тот что-то мурлыкал себе под нос, потом вдруг фыркнул от смеха.
   - Что с вами, шеф? - спросил Уэллс, с удивлением поглядывая на своего обычно всегда серьезного и невозмутимого спутника.
   - Помнишь, что обещал сделать Скунс с Гребешком, когда тот подпалил ему затылок?
   - Да, а что?
   - Я позвонил начальнику тюрьмы и попросил его в интересах следствия поместить Скунса с Гребешком в одну камеру.
   Уэллс с безмолвным восхищением посмотрел на Гамильтона и зашелся в беззвучном смехе.